Патрик Элис. "В шелесте ангельских крыл"

Патрик Элис: другие произведения.

"В шелесте ангельских крыл"

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]

Peклaмa:

Конкурс 'Мир боевых искусств.Wuxia' Переводы на Amazon

Peклaмa

Оставить комментарий © Copyright Патрик Элис (alice_patrick@mail.ru) Размещен: 31/12/2016, изменен: 31/12/2016. 33k. Статистика. Рассказ: Проза, Мистика, Постмодернизм Легенды города N Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Вас когда-нибудь интересовала природа вдохновения? Откуда к писателям и художникам приходят идеи и образы, и почему внезапно становятся популярными , плодовитыми и крайне преуспевающими неизвестные доселе авторы? Объяснений тому много, мое - лишь одна из версий...

В шелесте ангельских крыл

"Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, и даже заткнуть пробкой смерть"

"Гарри Поттер и Философский камень"

Это случилось несколько лет назад, в один из тех знойных июльских дней, когда на улицах из-за жары плавится асфальт, от раскаленных дорог и домов в воздух поднимается зыбкое марево, и весь город замирает, словно ненадолго давая себе передышку от бесконечной круговерти людей и машин. Я тогда пыталась делать первые шаги в журналистике, и устроилась на место репортера в отделе светской хроники одной захудалой газетенки. Несмотря на небольшой штат сотрудников, и не самое лучше качество печати, газетка пользовалась стабильным спросом. Ее популярность среди скучающих домохозяек объяснялась оперативностью, с которой редакция публиковала самые последние сплетни и слухи из жизни известных персон. Более того, наш главный редактор очень следил за достоверностью информации, поэтому все слухи и сплетни, появлявшиеся на первой полосе у нас, непременно оказывались правдивыми, и впоследствии получали свое подтверждение в других, более солидных изданиях. Чтобы поддержать репутацию газеты, сотрудникам отдела светской хроники приходилось из кожи вон лезть, днюя и ночуя в самых разных местах, которые могли оказаться "урожайными" на знаменитостей. Как правило, это были окрестности модных клубов и ресторанов, косметических салонов, бутиков дорогой одежды, магазинов, торговавших предметами роскоши, шикарными автомобилями и ювелирными украшениями от известных фирм. Окрестности -- потому что охрана всех этих пафосных заведений оберегала покой своих клиентов, за версту замечала репортеров, и попасть внутрь обычно оказывалось довольно затруднительно.

Все началось с того, что мне пришлось полдня провести в лобби-баре одного шикарного отеля. "И это она называет работой? Мне бы так!" -- подумаете вы, и окажетесь неправы. Постоянно контролировать себя и все вокруг, наблюдать, не упуская ни одной мелочи, и это в баре, когда окружающие расслабляются, как пожелают, -- удовольствие не самое большое. Но я продолжу. Итак, по верным сведениям нашего редактора, в этом отеле сегодня непременно должна была появиться прибывшая в город инкогнито актриса, известная не только своими ролями и миллионными гонорарами, но и страстью к частой смене спутников жизни. По моим подсчетам, нынешний ее компаньон, чье имя звезда пока держала в секрете, числился в списке ее побед под номером двадцать первым. В конференц-зале отеля проходил какой-то ежегодный съезд любителей комиксов, и повсюду шныряли занятые своими мыслями странноватого вида личности в костюмах супергероев и суперзлодеев. Суперзлодеи, как водится, выглядели намного живописнее и харизматичнее супергероев, и я с гораздо бОльшим удовольствием написала бы репортаж о них, поскольку всегда интересовалась субкультурами, но увы, задания не выбирают... Ясно, что эти маньяки комиксов опознали бы мою актрису лишь в том случае, если бы над ней в воздухе парила табличка с именем, потому она и решила остановиться именно здесь. Царившее вокруг столпотворение было мне на руку, так как местные секьюрити уже отчаялись навести видимость порядка, и ни на что, включая меня, не обращали внимания. Я хотела заполучить снимки, на которых звезда появлялась бы из автомобиля вместе с новым спутником, поэтому приходилось то и дело покидать прохладный сумрак лобби-бара и выходить на парковку перед центральным входом, чтобы разведать обстановку. Надо сказать, что учитывая адскую жару снаружи, разница температур оказывалась довольно ощутимой. Так и вышло, что к тому моменту, как героиня моего будущего репортажа соизволила добраться до отеля, я уже поняла, что подхватила отвратительную летнюю простуду. Правда, это не помешало мне раздобыть необходимые снимки, добраться до редакции, и даже написать почти сносный репортаж. Думаю, к этому моменту у меня уже поднялась температура, потому что наш главред, любивший лично проверять материалы для первой полосы перед сдачей в набор, с ужасом обнаружил в моей статье невероятное количество опечаток. Оценив ситуацию, он отослал меня домой, приказав не появляться в редакции раньше, чем через сутки, потому что "нанимать корректора или пускать тиражи под нож наш бюджет не позволяет".

Когда я добралась до дома, заглянув по пути в аптеку и накупив целый мешок разных баночек и коробочек с жаропонижающими и противопростудными препаратами, уже почти стемнело. На зарплату начинающей журналистки особо не разгуляешься, поэтому я снимала жилье на окраине, в бывшем промышленном районе. Большую часть заводских корпусов из грязного, крошащегося кирпича здесь переделали под склады, но некоторые здания разделили внутри десятками перегородок и превратили в маленькие квартирки, предназначенные для сдачи в аренду. Невысокая плата привлекала студентов и мелких клерков, да и владельцы домов довольно придирчиво выбирали себе квартиросъемщиков, поэтому, несмотря на неприглядный внешний вид окружающих строений, контингент тут проживал вполне приличный. Конечно, я обещала себе, что со временем перееду в более престижный район, но поскольку домой я приходила только ночевать, проблема поиска нового жилья надолго переместилась на самую нижнюю строчку моего списка неотложных дел.

Не слишком хорошо соображая из-за температуры, головной боли и уличной духоты, я поднялась к себе в квартиру, умылась, приняла все рекомендованные аптекарем лекарства, сбросила туфли, и легла на диван. Надо сказать, что окна моей квартиры, вернее, единственной комнаты, выполнявшей роль кухни, спальни и прочих необходимых помещений, выходили на глухую стену какого-то заброшенного склада, и единственный фонарь в темном узком переулке обычно не горел. Ожидая, пока тайленол и аспирин начнут действовать, я лежала на диване и бездумно смотрела в потолок, отчаянно завидуя своим собратьям по перу из престижных изданий, которые получают приличные гонорары, занимаются интересными расследованиями, и которым не приходится так бездарно тратить целый день. Кондиционер мне пока был не по карману, поэтому окна пришлось распахнуть настежь, чтобы впустить в квартиру хоть немного ночной свежести, только помогало это не слишком. Слабый теплый ветерок принес с улицы запахи пыли, машинного масла и бензина из автомастерской за углом. Когда туман в голове начал отступать, я поймала себя на том, что наблюдаю за пляской красных отсветов на потолке, которые обычно появляются от рекламных вывесок или полицейских мигалок. Это было странно, потому что с полицейскими мигалками в комплекте идут автомобиль и довольно громкая сирена, которую я обязательно услышала бы, а рекламных вывесок в моем переулке отродясь не водилось. Лекарства вроде начали справляться с поставленной задачей, да и любопытство пересилило усталость, поэтому я заставила себя подойти к окну, и выглянула наружу. На стене того самого заброшенного здания оранжево-красным неоновым светом мерцала надпись "Клуб 27". Прямо под вывеской обнаружилась гостеприимно распахнутая дверь, возле которой со скучающим видом стоял мужчина впечатляющих габаритов, выглядевший как типичный охранник из ночного клуба. Слева и справа от входа уходили в темноту вереницы припаркованных дорогих автомобилей. Неоновые вспышки отражались от лакированных и хромированных деталей, я опознала парочку "Ягуаров", роскошный винно-красный "Порше", "Кадиллак", и несколько моделей попроще.

"Дожили, -- подумала я. -- Это ж надо так заработаться! Напротив моего собственного дома открыли новое -- и явно не дешевое! -- злачное заведение, которые мне по долгу службы положено знать наперечет, а я этого даже не заметила? Нужно это срочно исправить!" Здравой подобную мысль не назовешь, потому что отправляться в такое время, одной, в какой-то неизвестный клуб -- не лучшая идея. Но той ночью коктейль из лекарств в сочетании с усталостью явно заблокировали мое обычное стремление поступать разумно. Я даже не подумала о том, чтобы поискать какую-нибудь информацию об этом заведении в Интернете. Пара минут перед зеркалом, распустить стянутые в пучок волосы, тушь, помада, дамская сумочка с диктофоном в потайном кармашке -- и начинающая журналистка готова к новому расследованию. Спустившись со своего четвертого этажа -- пешком, лифт меня явно ненавидел, и никогда на мой вызов не приезжал, -- я вышла на пустынную улицу и уверенным шагом направилась к манящей двери под сверкающей надписью "Клуб 27". У меня в запасе всегда имелось несколько вариантов того, как лучше завести разговор с охранниками или швейцарами, но сейчас ни одна заготовка не понадобилась. Верзила у двери лишь скользнул по мне взглядом и отвернулся. Я сделала глубокий вдох, едва не закашлявшись от вездесущего запаха пыли и горячего металла от раскаленных капотов машин, сжала покрепче сумочку, и шагнула внутрь.

Похоже, клуб располагался в подвальном помещении, сразу от входа начиналась лестница, уводившая куда-то вниз. Я осторожно спускалась по широким каменным ступеням, под лучами хитро спрятанных светильников черные полированные гранитные плиты стен и пола будто мерцали изнутри золотистыми искрами. Странно, но привычных для подобных заведений вводящих в транс жестких электронных ритмов слышно не было, только негромкие разговоры посетителей и музыка, слишком тихая, чтобы ее опознать. Лестница привела в полутемный зал, высокий потолок поддерживали многочисленные колонны, размеры помещения оценить было невозможно, потому что дальние стены его терялись во мраке. Напротив лестницы располагалась ярко освещенная барная стойка, сверкающая хрусталем бокалов и переливающаяся разноцветьем бутылок, но это была единственная знакомая деталь из тех, что я видела прежде в подобных местах. Никаких столиков и стульев из стекла и металла в стиле хай-тек, какие бывают в клубах для молодежи, или вычурных, стилизованных под ампир кресел с позолотой, обычных в заведениях для бизнесменов и юристов. Вместо них здесь обнаружились обтянутые красным винилом диванчики и сверкающие хромированными обводами столы - будто сошедшие с экрана интерьеры голливудских "road movie" шестидесятых. От ламп под матовыми абажурами падал мягкий свет, посетители за столиками тихо беседовали, фоном слышалась музыка, теперь я смогла разобрать слова и узнать исполнителя. Это был Джим Моррисон, лениво напевавший "Raiders of the storm".

Стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, я проскользнула к стойке и устроилась рядом с одной из колонн, облицованной все тем же полированным гранитом с золотыми искорками. Мое черное платье почти сливалось по цвету с темным камнем, и можно было не беспокоиться насчет того, что посетители вообще меня заметят. Удостоверившись, что разъяренных вышибал на горизонте не наблюдается, и в ближайшие несколько минут никто не собирается меня отсюда с позором вышвырнуть, я облегченно вздохнула, и заказала у бармена мохито. Как оказалось, ледяная смесь лайма, мяты, рома и тростникового сахара отлично ликвидирует любые симптомы простуды. В зале неслышно работали мощные кондиционеры, воздух был прохладным и сухим, с легким привкусом табака, запахом кожи, ароматами духов и дорогих напитков. Как ни странно, я ощущала себя совершенно здоровой и отдохнувшей, и чувствовала, как просыпается журналистский азарт и нетерпение, прямо как у ищейки, взявшей след. Прислонившись спиной к прохладной гранитной колонне, я делала вид, что разглядываю на свет кубики льда в своем стакане, и незаметно рассматривала зал.

Это место было более чем странным, даже если не упоминать старомодный дизайн и музыку. За столиками дружески беседовали люди, которые иначе как чудом вообще не могли бы оказаться в одном помещении, не говоря уже о тесном общении. Фотографировать или демонстративно записывать в блокноте я не посмела бы, но запомнить всех мне никто не мешал. Итак, два известных адвоката и писательница детективных романов, стабильно выдающая на-гора по книге в месяц. Борец за права секс-меньшинств, оппозиционный политик, еще киноактер, сыгравший всех сколько-нибудь известных исторических личностей. Поп-певец, на лице и теле которого не осталось ни дюйма плоти, избежавшей пластической хирургии, стареющая балерина и бизнесмен из первой двадцатки списка "Форбс". И это только те, кто сидел недалеко от меня... Пожалуй, что общей у этих личностей была только их феноменальная известность и успешность в делах, чем бы каждый из них не занимался.

Раздумывая над тем, что же, в конце концов, свело всех этих людей здесь, я более внимательно оглядела зал, и заметила слева от барной стойки одну деталь, ускользнувшую от моего внимания. Так называемая "стена славы", нередко встречающаяся в заведениях, претендующих на популярность. Если по-простому - фотографии известных людей, когда-либо появлявшихся здесь, обычно с их автографами. Я чуть прищурилась, пытаясь со своего места рассмотреть детали, но большинство изображений были слишком маленького формата, лишь на некоторых удалось разобрать знакомые силуэты. И да, никаких автографов, что неудивительно, учитывая, кто именно обнаружился на этих снимках. Юный Пресли с гитарой, Мэрилин в своем знаменитом белом платье, пышная шевелюра Мориссона, а рядом что-то уж совсем невообразимое - репродукции живописных полотен: Моцарт с пудреной косичкой, романтический профиль Джона Китса, и даже, кажется, изображение мраморной статуи Александра Македонского. Было ведь что-то, объединявшее всех этих знаменитостей, но сейчас я никак не могла сообразить, что же именно. Придвинув к себе винную карту, я механически перелистывала плотные белые страницы с золотым обрезом, изредка отмечая про себя знакомые названия - Dom Perignon, Chateau Mouton Rothschild, потом пошли крепкие напитки, затем коктейли - "дайкири", "Манхэттен", "Маргарита", а последний раздел именовался "SpecialitИs". Обычно в меню этим словом обозначаются блюда, рецепт которых является изобретением шеф-повара или традиционно подающиеся только в этом конкретном ресторане. Но такое количество наименований, да еще без указания ингредиентов? Я настолько погрузилась в изучение незнакомых названий коктейлей - "Удача", "Популярность", "Вдохновение", "Красота", "Красноречие", - что не заметила, как на высокий табурет около меня уселся неслышно подошедший мужчина.

- Никак не определитесь, мисс? - Я вздрогнула от неожиданности, и не сразу нашлась, что ответить, а он оценивающе оглядел меня и кивком подозвал бармена. - Мне - как обычно, а для дамы смешай "Успешность" с "Вдохновением", и добавь капельку "Здоровья". За счет заведения.

Как правило, я не поощряла инициативу таких самоуверенных типов, но он решительно отмахнулся от протеста, готового сорваться с моих губ, и продолжал:

- В "Клубе 27" мы всегда рады новым гостям. Позвольте представиться: Астор Морган О`Дей, здешний управляющий.

Я подавила желание назваться выдуманным именем и молча протянула свою визитку, сама себе удивившись. Что-то было в голосе и облике моего визави, располагавшее к полной откровенности. Возможно, его манера поведения - властность в сочетании со старомодной учтивостью, возможно, внешность. Со своим породистым, аристократическим профилем, дорогим темным костюмом и прямой осанкой он походил на какого-нибудь английского лорда из черно-белой голливудской мелодрамы. Этакий добрый дядюшка неопределенного возраста, который сочувствует несчастной главной героине и помогает ей сбежать с бедным, но благородным главным героем. Сунув мою визитку в карман, он снова уставился на меня, уже с бСльшим интересом.

- Значит, журналистка... А признайтесь, мисс Иви Адамс, чего бы вам хотелось больше всего?

Итак, выгонять меня пока не собирались. Похоже, я чем-то приглянулась этому О`Дею, поэтому надо было пользоваться случаем, и постараться его разговорить. Очень кстати появился бармен, и поставил перед своим шефом бокал с каким-то темно-красным, почти черным напитком, а передо мной - зеленовато-голубоватый опалесцирующий коктейль. На вкус он оказался очень необычным, сочетание свежести, мятного холода, хвои, и терпкая сладость незнакомого тропического фрукта.

- Мне хотелось бы больше узнать о вашем замечательном клубе, мистер О`Дей. Мне о нем так много рассказывали, что я, наконец, решила сама убедиться... - Я начала привычно перечислять громкие имена людей, якобы рекомендовавших мне заглянуть сюда, но осеклась под потяжелевшим взглядом управляющего.

- О, мисс Адамс, давайте не будем играть в эти игры. Мы с вами отлично знаем, что никто из этих персон вам сюда заходить не советовал. Чего вы хотите?

Я удивленно посмотрела на него.

- Боюсь, я вас не понимаю...

- Да нет же, мисс, отлично понимаете. Итак, что вам нужно? Популярность постоянного обозревателя в известной газете? Сенсационные журналистские расследования? Пулитцеровская премия, наконец?

Я нервно рассмеялась, этот странный допрос начинал меня тяготить.

- Пулитцеровская премия пришлась бы очень кстати, мне скоро вносить арендную плату за квартиру.

Он внимательно смотрел на меня, черные глаза будто прожигали насквозь, наконец, по его губам скользнула недоверчивая усмешка.

- Хм, похоже, вы действительно ничего еще не поняли. Что ж, обещаю дать ответы на все вопросы. Что вам вообще известно о "Клубе 27", мисс Адамс?

И тут я вспомнила. Промелькнули в памяти давние упоминания в прессе, случайно прочитанная страница в "Википедии", да еще эти фотографии на стене...

- Ну, это собирательное название для нескольких известных рок-музыкантов, которых объединяет смерть в возрасте двадцати семи лет, обычно внезапная, или при странных обстоятельствах. Джим Моррисон, Курт Кобейн, Дженис Джоплин... И да, на самом деле статистически этого феномена не существует, множество великих музыкантов умерли в другом возрасте. Только я не понимаю, какое это имеет отношение к вашему клубу?

О`Дей глотнул своего вина из бокала и улыбнулся, лицо его выражало явное довольство.

- Имеет, мисс Адамс, еще как имеет. Вы обратили внимание на нашу "стену славы"? - он махнул рукой в сторону десятков фотографий и рисунков слева от стойки. - Конечно, обратили, - ответил он сам себе. - Все эти люди были невероятно талантливы, удачливы, и известны, и все они умерли слишком рано для того, чтобы успеть полностью использовать свой потенциал.

Но я уже и сама все сообразила. Моцарт умер в тридцать пять лет, Кристофер Марло - в двадцать девять, Лермонтов - в двадцать семь, Китс - в двадцать шесть, Александр Македонский - в тридцать три года, Пресли - в сорок два, Кеннеди - в сорок шесть, и кто знает, чего каждый из них мог бы добиться, проживи он еще хотя бы лет десять. Следующие слова О`Дея ясно продемонстрировали, что мои мысли он читал, как раскрытую книгу.

- Полагаю, вы представили себе всю масштабность произошедшего. Как много потеряло человечество, верно?

- Ну да.

- А вам знакомы законы сохранения, мисс Адамс?

- Сохранения чего? Массы, энергии, и прочего в таком роде? Ничто не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда, а лишь переходит в иное состояние материи, вы об этом? - Я все еще не понимала, к чему он клонит.

- Вижу, учились вы прилежно, мисс Адамс. - Теперь он уже ничуть не походил на добродушного дядюшку. Черные глаза сверкали, в голосе слышалось торжество, что меня несколько удивило. Сейчас О`Дей своим воодушевлением и напористостью напоминал ведущего из телемагазина, рекламирующего свой товар. А он продолжал: - А теперь представьте себе, что весь этот неиспользованный потенциал, все эти таланты, любовь и восхищение публики никуда не исчезли. Представьте, что они просто перешли в иное состояние, стали из реальных вероятными, но все еще в некотором смысле существуют. Ну и, поскольку первоначальным владельцам этот потенциальный капитал уже без надобности, почему бы кое-кому другому им не воспользоваться?

-- А что, неплохая теория.... -- я улыбнулась, решив свести эту странную беседу к шутке. Энтузиазм мистера О`Дея выглядел чуточку театральным, наигранным. Да и сам О`Дей не слишком походил на обычного человека, которого можно встретить в таких местах, как этот клуб. Взять хоть его идеальный смокинг -- любой агент 007 вмиг сжевал бы свою лицензию на убийство, дай это ему хоть малейший шанс выглядеть так же немыслимо элегантно. Итак, мы имеем театральность, некоторую навязчивость, улыбку, при которой глаза остаются холодными, и разговоры на бредовые темы. Может, он психопат?

Психопат или нет, но О`Дей, кажется, и вправду читал мои мысли. Никогда не замечала за собой, чтобы эмоции так отражались у меня на лице...

-- Вижу, мисс Адамс, что вы мне не верите. А напрасно. Ваши ученые давно нашли подтверждение этой самой теории. Вы же слышали о синдроме Кандинского-Клерамбо?

В университете я посещала семинары по психологии, и полученные тогда знания нередко выручали в самых разных случаях. Правда, применять эти знания обычно приходилось на практике, стараясь расположить к себе собеседника, или вычислить, говорит он ложь или правду и что именно скрывает. Но кое-что из теоретической части семинаров я тоже запомнила. Перед глазами промелькнули страницы конспектов:

-- Синдром Кандинского-Клерамбо, он же синдром психического автоматизма. Характеризуется восприятием любых собственных действий как чуждых, навязанных извне. Но какое это имеет отношение к вашему так называемому неиспользованному потенциалу скончавшихся знаменитостей?

-- Самое прямое, мисс Адамс, самое прямое. Вам наверняка доводилось слышать о людях, сочиняющих талантливую музыку или стихи, причем они утверждают, что делают это как бы "под диктовку".

Я кивнула, вспомнив девочку-поэтессу, писавшую талантливые, но исключительно мрачные стихи; она говорила, что слова приходят к ней во сне.

-- А теперь допустите, -- продолжал О`Дей, -- что все они случайно получили доступ к этой "библиотеке несбывшихся вероятностей". Бессознательно настроились на ее волну, так сказать, и получают оттуда обрывки мыслей, эмоций, воспоминаний, принимая их за плоды собственного творчества.

-- Занятная теория, -- протянула я, решив поддержать его игру. -- Но вполне логичная. И утратив свой канал связи, они плохо заканчивают -- самоубийства, сумасшествие, и так далее.

-- Да вы просто схватываете все на лету, мисс Адамс. -- Чем шире О`Дей улыбался, тем холоднее и внимательнее становился его взгляд, он будто оценивал меня на пригодность. На пригодность для чего? -- И тут мы переходим к самой интересной части. Представьте, что вы тоже можете получить доступ к этой сокровищнице вселенского разума, но только сознательный, и без всех ужасных последствий, вроде депрессий и сумасшествия. Только подумайте! Не дожидаться вдохновения, не тратить время на поиски интересных тем... Да вы о любом факте такую статью сочините, что редакторы в очередь встанут, только бы вас в штат заполучить.

-- Звучит заманчиво, не стану спорить, -- признала я, допивая загадочный фирменный коктейль. Что бы ни намешал туда бармен, свое дело он знал отлично. О простуде и усталости уже ничего не напоминало, голова была абсолютно ясной, несмотря на поздний час. Пожалуй, вернувшись домой, я бы даже немного поработала... Вспомнились давешние суперзлодеи и супергерои, и как мне хотелось написать о них, вместо того издевательства над бумагой в стиле желтой прессы, которое требовалось редакции... И тут, буквально в одно мгновение, сам собой сложился план будущей статьи о субкультуре почитателей комиксов. Серьезной статьи, с отсылками к архетипам, коллективному бессознательному, Юнгу, Парсонсу и иже с ними.

О`Дей одобрительно кивнул:

-- Отличная статья. Публиковать можно хоть сейчас -- в "Социальных исследованиях", или даже в "Современной социологии".

Я чуть не подавилась последним глотком коктейля и закашлялась.

-- Откуда вы?..

-- В чтении мыслей не замечен, успокойтесь, милочка. А вот желания, даже невысказанные - дело другое. Можете считать меня специалистом по исполнению желаний. Вы же весь день мечтали написать такую статью, верно? Ну так за чем дело стало, возвращайтесь домой, осталось же только на бумагу перенести... Простите, все время забываю об этих современных технологиях. Я хотел сказать, осталось только текст набрать. А там отсылайте в любую редакцию по выбору -- ручаюсь, такому прекрасному автору не откажут.

Мне стало слегка не по себе. О`Дей говорил абсолютно серьезно, таким тоном, как принято между давними деловыми партнерами. И с самой капелькой демонстративной усталости: мол, ну сколько еще можно уговаривать, мы же оба знаем, что ты в итоге согласишься.

Честно признаться, меня так и подмывало сделать, как он велел. Вернуться к себе, записать статью, уже полностью сформировавшуюся где-то на задворках сознания... Прежде я не верила во всякие такие парапсихологические штуки, но сейчас не поверить было бы затруднительно. Беда в том, что чудо-коктейльчик донельзя обострил все мои журналистские инстинкты, и теперь хотелось задать "мистеру благодетелю" еще парочку вопросов. Я почему-то уверилась, что он и правда не читает мысли, но тем осторожнее стоило формулировать вопросы. Между строк он уж точно читать умеет.

Я сделала неопределенный жест в сторону посетителей за столиками.

-- А все они? Тоже пользуются вашими услугами?

-- Отчего ж не воспользоваться? -- вопросом на вопрос отозвался О`Дей. -- Столько замечательных идей буквально витает в воздухе. Грех не воспользоваться! -- Он мечтательно улыбнулся и снова повторил: -- Грех не воспользоваться...

Теперь следовало спрашивать еще осторожнее.

-- А какая... какой смысл для вас лично помогать всем этим людям, включая меня, мистер О`Дей? Уж в деньгах-то вы точно не нуждаетесь.

Управляющий усмехнулся.

-- Способная девочка, да, мисс Адамс? Не беспокойтесь, душу с вас не потребую. Не мой профиль. Разве что напишете разок-другой нужную статеечку, и всего делов-то.

Я еще раз оглядела зал. Пожалуй, что первое впечатление о посетителях оказалось ошибочным. Кроме феноменальной известности и неизменной успешности всех объединяло кое-что еще. Каждого, словно туманный флер, окутывала легкая дымка порока. Более точного определения подобрать не получалось. С борцами за права секс-меньшинств и так все понятно, в романах детективщицы выживали только одиночки, а серийные убийцы направо и налево крошили семейных персонажей, известные адвокаты получили свою известность за способность защитить в суде самого распоследнего маньяка или казнокрада. Стало ясно, какие "нужные статеечки" могут понадобиться О`Дею. Мне нужно было подумать. Стоит ли оно того? Пулитцеровская премия, первые полосы в лучших газетах мира, всемирная известность в журналистике...

О`Дей отечески положил мне на плечо руку, неимоверно тяжелую и казавшуюся то обжигающе-горячей, то смертельно-ледяной.

-- Вижу, вам надо подумать, мисс Иви Адамс. Уважаю. Искренне уважаю. В моей практике это редкость, обычно соглашаются быстрее. Да что там, сразу соглашаются. Ну что ж, будете готовы -- полагаю, сумеете найти это место еще раз. Приятного вечера.

Он убрал руку с моего плеча, отвесил старомодный поклон, и растворился в полумраке клубного зала. Остальные посетители вольготно расположились за столиками, негромко переговариваясь и потягивая свои напитки - о, теперь-то я знала, что именно они пили, а главное - зачем. На меня они так и не обратили внимания, ни один из них. Если первоначальным впечатлением была ассоциация с дорогим клубом "для избранных", теперь на ум почему-то пришли опиумные курильни из рассказов о Шерлоке Холмсе. Я посидела еще пару минут, и вышла, чистый голос Моррисона провожал меня своей коронной "People are strange". Гранитная лестница наверх казалась нескончаемой, подошвы туфель скользили по полированным плитам, как на ледяной горке. По мере того, как я поднималась, замаскированные в стенах и под ступеньками огоньки позади постепенно гасли, и когда я вышла в свой знакомый жаркий и пыльный переулок, и оглянулась, в открытой двери под тусклой багровой вывеской "Клуб 27" уже царила полная тьма.

Остаток ночи прошел, как в тумане. Я засыпала, просыпалась и снова засыпала, пока омерзительный звук будильника в смартфоне (голос моего главреда) не приказал "срочно поднимать свою задницу с постели и отправляться в редакцию". Что называется, разочек удачно воспользовалась диктофоном, зато с тех пор ни разу не проспала.

В редакционной круговерти ночные впечатления постепенно блекли, дел было выше крыши, и конечно же, никакую статью о субкультурах я в тот день не написала. Как и на следующий, и через день. А потом текст, который помнился так ясно, до последней запятой, стал постепенно стираться из памяти, и неделю спустя я могла процитировать оттуда лишь несколько обрывков фраз, не больше. Спустя месяц забылись и они.

С тех пор прошло время. Журналистику я забросила, переключившись на литературу. Поняла, что долго не выдержу этой бессмысленной гонки за "жареными фактами", и решила пуститься в свободное плавание. Писала околофантастическую прозу для малотиражных изданий и сетевых журналов, и спустя пару лет добилась первого контракта на сборник рассказов. Издательство, поверившее в меня, было небольшим, но респектабельным, немало известных романистов начали свой творческий путь, открыв однажды неприметную дверь их конторы на углу N-стрит и Z-авеню. Работать приходилось еще больше, чем прежде, иногда я почти сутками не вылезала из-за ноутбука, набирая и стирая одним махом страницы текста, сочтя его неудачным. Но это было "мое".

О той ночи, когда я совершила путешествие в глубины "Клуба 27", никто так никогда от меня и не узнал. Расскажешь такое даже самым близким, так они, пожалуй, тайком вызовут санитаров со смирительными рубашками и успокоительными уколами. Сказать по правде, со временем мне стало казаться, что все случившееся тогда, было лишь полусном-полубредом, вызванным усталостью, болезнью и коктейлем из лекарств, что я приняла. Поддаться соблазну и согласиться на предложение мистера О`Дея так и не захотелось, и вывеска "Клуба 27" больше ни разу не встретилась мне ни в пыльных закоулках предместий, ни на фешенебельных улицах респектабельного Сити. И дело вовсе не в том, что я вся такая правильная и не поддаюсь соблазнам. Был еще один вопрос, который я задала О`Дею, и получила на удивление честный ответ.

Он тогда как раз попрощался, и уже почти было исчез в полумраке среди столиков, когда я окликнула его.

-- Мистер О`Дей, последний вопрос...

Обреченно вздохнув, элегантный управляющий "Клуба 27", профессиональный исполнитель желаний с "говорящим" именем Астор Морган О`Дей, обернулся.

-- Так и знал, что инстинкты хорошей журналистки не дадут уйти без всех ответов. Задавайте свой последний вопрос. -- Тон, которым это было произнесено, намекал, что вопрос ему известен, и отвечать очень не хочется. Но я решила идти до конца. Кивнув в сторону "стены славы", я продолжила:

-- Скажите, мистер О`Дей... А вот все эти люди, "неиспользованный потенциал" которых приносит вашему клубу такую невероятную во всех смыслах прибыль... Откуда они-то черпали свое вдохновение, пока писали гениальную музыку, стихи, создавали живописные шедевры? У вас что тут, производство замкнутого цикла, что ли?

Он невесело усмехнулся.

-- Неплохая шутка, должен признать. Но поскольку я лично обещал ответы на все вопросы... Эх, не мой сегодня день. -- О`Дей продвинулся ближе, чтобы говорить как можно тише, и перешел почти на шепот. -- У нас ходят слухи, что эти ваши гении удостоились (на этом слове он недовольно скривился, будто надкусил ломтик незрелого манго) услышать то, чего смертным слышать не полагается. Оттуда и вдохновение, оттуда и безвременные смерти. Вам, обычным людям тяжело справиться с таким, психика в итоге не выдерживает.

Я по-прежнему не понимала. О`Дей досадливо скривился еще больше, и придвинулся совсем близко, его ледяное дыхание обжигало.

-- Шелест ангельских крыл, вот что им довелось услышать, мисс Адамс. Шелест ангельских крыл.

Оставить комментарий
Размещен: 31/12/2016, изменен: 31/12/2016. 33k. Статистика.
Рассказ: Проза, Мистика, Постмодернизм

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Институт фавориток" Д.Смекалин "Счастливчик" И.Шевченко "Остров невиновных" С.Бакшеев "Отчаянный шаг"

Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"