Генерал Воронов пребывал в состоянии, которое в медицине называют "рауш", что сродни легкому наркозу или последствиям хорошего удара по голове. Поражение было полным и безоговорочным.
Накануне ничто не предвещало беды. Дивизия Воронова, получив приказ, организованной колонной выдвинулась в район сосредоточения. Задачей дивизии была организация плацдарма, с которого начнется широко разрекламированная операция Российских вооруженных сил по ликвидации так называемого Единого Халифата. Поскольку боевые действия велись в горах, путь колонны проходил по единственной горной дороге и заканчивался в идеально круглой долине, как будто специально созданной для организации базового лагеря.
Разумеется, перед маршем вся дорога, долина и окрестности были прочесаны беспилотниками и саперами, а в ключевых местах, в том числе и на вершинах гор вокруг долины, были высажены мобильные группы. Борцов за Единый Халифат, или вооруженных бандформирований, как пишут в наших газетах, гарантированно не было на десятки километров вокруг. И вот, когда дивизия в полном составе и без происшествий (заглохший БТР и несколько тыловых грузовиков, притянутых на галстуке, не в счет) сосредоточилась в долине, коварные басмачи нанесли сокрушительный удар.
Как потом выяснили специалисты, противник замаскировал на склонах гор несколько десятков примитивных, но очень мощных автоматических радиоизлучателей. Сработав одновременно, излучатели выдали сильнейшие электромагнитные импульсы, направленные в центр долины. Сложившись вместе, импульсы произвели эффект ядерного взрыва, то есть выжгли к чертям собачьим всю тонкую электронику. Положение штаба дивизии, в один миг оставшегося без связи, напоминало положение человека, выдернутого из теплого дома от любимого компьютера и оказавшегося неизвестно где в кромешной тьме, голым и на морозе. Компьютеры, кстати, тоже сдохли.
Начальник связи, стоя навытяжку перед Вороновым, был бледен и обильно потел:
- Т-товарищ к-командир, ничего нельзя сделать, вся аппаратура не б-боеготова...
- Но у вас же там защита от ЭМИ, разрядники должны стоять.
Командир дивизии тяжело вздохнул и посмотрел на зампотеха:
- Что у вас?
- Двигатели через раз заводятся, ехать можно, но связи между бортами нет, системы наведения не работают, стрелять можем только из пулеметов.
Воронов обвел грустным взглядом присутствующих:
- Начальник штаба, пишите приказ: всем подразделениям и службам быть готовым к немедленной передислокации. Маршрут будет указан дополнительно.
Слово "отступление" не прозвучало, но все всё понимали. Ослепление дивизии - это первый шаг, нужно ждать скорого удара врага. Слава богу, авиации у противника нет, поэтому атаку следует ожидать через несколько часов, видимо, с наступлением темноты. До этого момента необходимо из долины убраться. Вопрос, куда отходить. Из долины вели две дороги: одна назад, откуда и пришли, а вторая вдоль условной границы так называемого Халифата к ближайшему опорному пункту. По логике следовало отходить назад: там штаб армии, там склады запчастей и мастерские, что сулит достаточно быстрое восстановление боеготовности. Но был и политический момент - отход назад выглядел отступлением, если не бегством регулярной армии, в то время как перемещение на опорный пункт можно было выдать за заранее спланированный маневр. Понятно, что вставшая с колен Россия, объявившая войну международному терроризму и претендовавшая на роль евроазиатского лидера, позволить себе поражения от бандитов не могла. В любом случае решение должно приниматься не на уровне командира дивизии, а на гораздо более высоком.
Три древних БТР-80, в которых был минимум электроники и которые меньше всех пострадали, были отправлены в штаб армии за рабочими рациями и за указаниями. Оставалось ждать, что придет быстрее - супостат или приказ вышестоящего командования.
Тем временем лагерь жил своей жизнью - за брезентовыми стенами штабной палатки ревели моторы, пахло пролитой соляркой и дымом от полевых кухонь, покрикивали на подчиненных командиры всех уровней. Внутри палатки шло непрерывное совещание командного состава дивизии. Штабные офицеры, тихо матерясь, разворачивали бумажные карты. Бесполезные оперативные планшеты были кучей свалены в углу.
Наконец, ближе к вечеру, прибыли посланные в штаб БТРы. Капитан Леонов, доложив о прибытии и вручив запечатанный конверт генералу, попросил разрешения задать вопрос.
- Спрашивайте, капитан.
- Товарищ командир, а что, связь наладили до нас?
- С чего ты взял?
- Ну, раз передислокация идет полным ходом...
- Что?!
- Мы по дороге сюда встретили три тыловых колонны...
- Начальника тыла, в чем дело?!
- А.. э...
Молниеносно проведенное расследование показало, что первые два грузовика в штаб армии, а точнее на армейские склады, самовольно отправил начальник склада НЗ прапорщик Падалко. Заметив это, к Падалко бросились начальники прочих складов. В результате короткого обмена мнениями в путь отправились продовольственный склад и склад вооружения. Увидев организованное движение тыловых колонн, командир дивизиона ПВО дал команду на марш. Ему и в голову не могло придти, что передислокация началась без приказа. Команда: "По машинам!", прозвучавшая у зенитчиков, как снежный ком прокатилась по лагерю... В общем, пока выяснили, что к чему, практически весь тыл и пять боевых подразделений полным ходом двигались в сторону штаба армии, а остальные были готовы к началу движения. Можно, конечно, было отправить УАЗик с посыльным офицером и вернуть всех назад, но вечерело, стремительно вечерело...
Приказ, полученный в запечатанном конверте, был, разумеется, о движении в другом направлении, т.е. к опорному пункту.
Командующий армией орал так, что радиостанция буквально раскалилась:
- Какого х... ты творишь, генерал?! Кто дал тебе право принимать такие решения?! Мне звонил лично представитель Президента! У меня в штабе куча прессы, ... ее мать!
Воронов отодвинул наушник немного в сторону. Оттуда доносилось: "...погоны на стол! ...под трибунал!". Дождавшись, когда командующий выдохся, генерал твердо заявил:
- Товарищ командующий, разведка доложила, что к нам движутся превосходящие силы противника, а на дороге к опорному пункту организована засада. А прессе скажите, что сейчас не 41-й год, и главное для нас не парадные отчеты, а сохранение жизни солдат! - и тоскливо подумал: "Какая, на хрен, разведка!".
- Какая, на хрен, разведка, - проворчал командующий - у тебя же связь не работает. То есть ты еще и героем хочешь стать. А жизни солдат - это ты хорошо придумал. Всякие солдатские матери будут в экстазе.
Прапорщик Падалко, вытянувшись в струнку, предано ел Воронова глазами и безостановочно бормотал:
- Товарищ командир, две машины, эта, сломались, а у меня всего четыре, не бросать же, эта, добро, я отправил машины пораньше, чтобы вернулись, все равно же драпаем, так я пораньше...
- Почему без команды?
- Так начальник тыла, эта, на совещании, а связь не работает...
- Но почему в штаб армии?
- Ну а куда же ещё? - прапорщик глядел на генерала влажными глазами верного пса и явно не понимал, в чем его обвиняют.