Если Вы не против, я не буду тянуть хвоста за кот обойдусь без лишних предисловий. Ну, а если кто-то будет против (меня), то совершенно напрасно. Ибо, пустив в ход интриги и все мои связи, я все же обошлась (без предисловий).
Так что позвольте Вам представить грибника Петра Ивановича, которому придется много выстрадать, чтобы Вам было что почитать.
- Почто страдает? - должны спросить Вы в этом месте.
- По грибам! - ответила бы я, если бы вопрос не был риторическим.
И так он по ним бедным страдал, что всех до последнего тащил домой. Им двигало стремление дать каждому из них, вместо дикого, страшного леса, тепло и уют домашнего очага. Сначала он ютил их в традиционных местах: в бочках и банках, В сковородках и суповых кастрюлях на плите, на веревках, развешенных на чердаке... Но бездомных грибов было так много в этом году, что пришлось стать более изобретательным, предоставив им кров в других, менее пригодных для них, чем для него, местах. То есть: в и на столах, на и под кроватями, в, над и под шкафами, над и за дверями. Так что самому ему в скором времени пришлось спать на коврике возле двери, охраняя покой одомашненных жителей леса.
Но нет! Он ни о чем не жалел, кроме того, что еще не все грибы переселены из леса. Поэтому его набеги на чащи и поляны возобновлялись каждое утро.
Как и теперь: в этот настолько ранний час, что еще ночь, хотя уже утро. Все нормальные люди еще спят или уже спят. То здесь, то не здесь раздавалось мерное посапывание и непомерное похрапывание. И это, в общем-то, нормально. Но вот здесь что-то ненормальное. Ибо ко всему вышеперечисленному непомерному добавляется нервное подергивание загребущих рук, неуместное облизывание и пускание слюней. Что-то ему там сниться?
Впрочем, уже ничего. В эту минуту подергивание рук и языка прекратилось. И этому оцепенению наш странноватый грибник обязан вовсе не смирительной рубашке, которая ему все же не помешала бы. На этот раз благодарить надо горластый будильник, который уже успел всем растрезвонить, что кое-кому не мешало бы проснуться и спрятать звонаря. Пока кто-нибудь из соседей не сделал это раньше него.
Но завывания будильника прекратились так же неожиданно, как и начались. Теперь, не совсем проснувшиеся соседи могли бы вернуться к совсем прерванному сну. Могли бы... если бы не было у них такого Петра Ивановича. Будильник прекратил его загребущие движения очень ненадолго. После краткого, но долгожданного оцепенения хватательные движения сменились махательными, метательными и другими - ательными словами. Руки судорожно хватались то за появившиеся из-под коврика спички, то за брюки, не зная, на чем же все-таки остановиться. Выбор был сделан сам собой, не зависимо от спящего мозга Петра Ивановича. В одной руке зажглась спичка, другая рука держала брюки, хозяин рук спал. Ноги дремали, но все же одна из них кое-как поднялась и попыталась попасть в штанину. Не тут-то было! Штанина оказалась там, а зацепившаяся нога вместе с остальным Петром Ивановичем - тут. Где? Да на полу! Причем оказались они там с ужасным грохотом, напугавшим задремавших было соседей.
Грибнику же, очевидно, грохот показался звоном будильника, ибо он вскочил и снова предпринял -ательные движения. История со спичкой повторилась, и с грохотом, соответственно, тоже. Наверно, это могло бы продолжаться до вечера, если бы кто-то из измученных соседей не заорал: "Ладно, сынок, была команда "Вольно!". А теперь кру-гом и в лес бегом марш! Да не вздумай по дороге орать "Спасибо добреньким дедам!" Опасение соседа оказалось не напрасным, ибо "сынок" уже открыл рот, но предупреждение подействовало безотказно. Рот молниеносно захлопнулся со звонким щелчком, и отвоевавшийся грибник пулей бросился в лес.
Со всех окрестных дач послышался вздох облегчения, а с ближайшей- недружелюбный голос проворчал: "Чтоб ты заблудился со своими грибами!" За похрапываниями и посапываниями П.И. ничего не расслышал, а потому- беды не почуял.
Он бежал до самого леса, обобранного им до последней шляпки, удобренного до последней канавки. Не находя себе применения в этом опустошенном лесу, он машинально брел все дальше. Лишь время от времени бормотал он: "Куда же вы сгинули? На кого же меня, дурочка покинули?"- и брел туда, где больше дров и третий лишний. Не видя перед собой ни ножек, ни шляпок, ни панамок, ни ..., он для разнообразия или от скуки поглядел на деревья и даже выше. На самом верху, том, что называется небом, грибник заметил тучный силуэт. Он нервно плавал взад-вперед, хмуро сдвинув брови.
Грибник представил себя в роли оперного певца, правда, с отдавленным в детстве ухом. Стараясь своим петушиным криком достучаться до сердец зрителей (воображаемых), он во все горло закукарекал: "На границе тучи ходят хмуро. Ха-ха!" Так завершил он свою арию, считая, что удачно пошутил. Однако, его шутка была далека от шутки и от утки с селезнем. Тучи-то с тучным силуэтом и правда ходили очень хмуро. Виной тому был П.И., подступивший к охраняемой ими границе.
- Проверьте по компьютеру, каким курсом движется этот сморчок двуногий, - приказал силуэт подчиненным. - Что?! Он намерен перейти границу, даже не пытаясь прикинуться трухой?! Они что там, эти грибники, обнаглина наелись? Они думают, что если пограничная полоса не обнесена двухметровой стеной и колючей проволокой, так ее можно нелегально пересекать! Ишь контрабандист выискался! Налоговую пошлину платить не хочет. Срочно вызовите наряд налоговой полиции!"
Налетевшие откуда ни возьмись тучи подняли такой ветер, что П.И. остался не только без шляпы, но и без штанов. А сорванная где-то по пути колючая проволока основательно укрепилась на деревьях шагах в трех от потенциального нарушителя границы. Эти быстрые и четкие действия пограничников остановили бы самого опасного нарушителя. Но страстного любителя грибных ножек и шляпок не мог остановить и тайфун (не то что какая-то там колючая проволока) при виде его предмета обожания. Грибник не мог видеть ни проволоку, ни даже танки и пушки, направленные на него, потому что смотрел чуть дальше. Его взгляд привлекла необычайно стройная, длинная ножка, наполовину скрывшаяся под огромной элегантной шляпой. Увидев такой чудо-гриб, законопослушным гражданином овладел приступ грибной болезни. Сметая на своем пути все преграды и проволоки, он бросился к вожделенному грибу, став при этом опасным нарушителем. Унося на своей "могучей" груди колючее ограждение, он даже не почувствовал его шипов, глубоко впившихся в тело и оставляющих кровоточащие раны. Чувство физической боли притупилось не из-за мужества, а потому, что самая глубокая рана была в сердце.
Этот гриб просто заворожил его. На лице грибника появилась восторженная улыбка, изо рта потекли слюни, а рука, не дожидаясь, когда доберутся ноги, устремилась к грибу. Ноги еще были на полпути, зато голова гораздо ближе. В предвкушении счастья П.И. облизнулся и открыл рот. Рука уже почти схватила трофей. Но в ту же секунду от неожиданной, редкой по своей силе боли рука рванулась назад, из глаз посыпались искры, а рот закрылся так быстро, что его хозяин не успел убрать туда язык.
Этот щелчок челюсти дал свои результаты. Человек тут же вернулся из своих сладких грез к суровой действительности. Первое, что он увидел по возвращении - это непонятно откуда взявшийся лысый и зубастый кирпич, который пускал молнии в несчастного и орал что-то непонятное:
-Берок кудел! Мозабук!- вопил тот. Но видя, что его явно не понимают, добавил: - Получил! Вали отсюда, пока я не разлетался!
Грибник не мог прийти в себя от возмущения, обиды и боли. Пытаясь объяснить происходящее, он не заметил, как заговорил вслух сам с собой.
-Как Вам это нравиться, почтеннейший?! Я нахожу такое обращение весьма непочтительным! И намерен заявить нашему консулу, что завистливые враги намерены отобрать мое сокровище, мой грибочек. А этот лысый зубоскал похож на моего соседа по палате. У него был диагноз кататональное возбуждение, и он всегда хотел отобрать у меня грибочек.
Пациент Клиники неврозов стал перебирать варианты спасения:
1.Позвонить 9-1-1, но ситуация не настолько опасна.
2.Пожаловаться маме. Но этот псих, пока не принял транквилизатор, непредсказуем.
3!!! Дать ему свою пилюлю!
И предприимчивый товарищ вытащил из кармана горсть лекарственных препаратов, выбрал наугад несколько (тех, что побольше) и стал пристально рассматривать обидчика, пытаясь отыскать его рот. Но, увы, гениальная идея провалилась, так как у последнего не было ни головы, ни ножек, хоть это был и не ёжик. Тогда грибник решил позвонить 911. Но места оказались незнакомые, и, не зная, где искать телефон, он обратился к кирпичу:
- Слышь ты, убогий, где тут телефон?
- А тебе зачем, полноценный ты наш?
- Хочу позвонить 9-1-1, сказать, что на меня напал пациент клиники для душевнобольных.
- Если ты скажешь, что сам на себя напал, тебе посоветуют выпить твои пилюли, - толково объяснил грибнику кирпич, подлетел к нему и засыпал ему в рот всю его горсть пилюль. Только вот рот ему не смог закрыть.
Петр Иванович возмутился, хотел протестовать. Для этого сделал глубокий вдох, а выдохнул не протест, а таблетки - одну за одной.
- Поздравляю, ты принят на работу! Будешь под видом фонтанной скульптуры распространять таблетки.
- А кому я их распостраню-то? Тебе что ли? Но у меня нет таблеток от облысения, - попытался отомстить обидчику Петр Иванович.
- Мне не надо. Я не идиот, свою продукцию принимать. Будешь их сам кушать, родственников кормить. Скидка - 5% - только для тебя : ты мне симпатичен. Много скушаешь - премию получишь. Полгода проживешь - в книгу рекордов леса попадешь. Согласен? - спросил коммерсант и, не дожидаясь ответа, стал запихивать в подчиненного пилюли.
После третьей Петр Иванович осознал всю опасность создавшейся ситуации и, зная диагноз работодателя, понял, что побег _ единственное средство спасения. Приговаривая : "Ах, какая хорошая таблеточка", он стал пятиться назад, пока не отступил на безопасное расстояние. Только тогда он решил продемонстрировать мелькание пяток.
Видя, что хороший куш обломился, лысый кирпич метнул в беглеца последнюю молнию и, помахав обрубком патефона, растворился в коре ближайшего дерева. А беглец, почувствовав на себе еще одну молнию и кнопку, еще быстрее понесся мимо соблазнительных грибов, которые уже не представляли для него никакого соблазна. Он так поспешно рассекал, что из его ушей пошел пар. Естественно, что, продвигаясь с такой скоростью, он ничего перед собой не видел... до того момента, как ко всем уже перенесенным неприятностям добавилась резкая боль в черепной коробке и уже знакомые искры, полетевшие из глаз.
Потеряв ориентацию в пространстве и решив, что его настигла молния, пущенная лысым зубоскалом, он счел за лучшее рвануть вперед, увеличив скорость. Так и сделал. Вот только вместо ожидаемого продвижения вперед, грибник почему-то буксовал на месте. Не смотря на то, что руки и ноги его мелькали очень быстро, голова не продвинулась ни на дюйм. И даже более того: она стала настолько тяжелой, что казалось будто упирается во что-то и вот-вот лопнет, так как это что-то гораздо прочнее, чем обычная черепная коробка.
Эти тщетные попытки преодолеть сопротивление неведомой силы продолжались еще минут пять. И, возможно, продолжились бы еще долго. Но бывшего любителя грибов привел в чувство пар, который вырывался у него из ушей. Точнее не пар, а свист, с которым начал вырываться последний. Засвисти у Вас в ушах этот пар, Вы бы тоже прекратили всяческие действия, как бы сильно Вам не хотелось пожаловаться маме. А бедняге очень не терпелось наябедничать. Вот тогда бы узнали его обидчики, обливаясь слезами в углу! Петр Иванович очень спешил, но прекратил размахивать руками и ногами. Ведь он успел рассчитать по формуле, что такая сила давления на его череп предполагает очень скорый переход качества в количество: от одной головы к двум более мелким. Подсчеты показали, что такие головы функционировать не будут. А значит, они не нужны. Это был закон, который вывел сам Петр Иванович!
"Надо бы запатентовать,- мелькнуло в его голове после того, как перестали мелькать руки-ноги.- Заодно и диссертацию защищу".
Будущее светило науки замечталось, остановилось и открыло глаза...И сразу же пожалело об этом! Судите сами: можно пережить разочарование в грибах, искры в глазах и даже наглость задиры-кирпича, но такое!..
Уже столько переживший за это утро безобидный грибник надеется, открыв глаза, разобраться в не совсем повседневной обстановке. И что же он обнаруживает? Да то, что глаза, столько лет служившие верой и правдой, в самые трудные минуты жизни и в открытом и в закрытом виде показывают одно и то же: ничего не показывают, если не считать кромешной тьмы.
"А может, я забыл их открыть?"- мелькнула мысль. Но, похлопав пару раз глазами и не увидев ничего нового (и старого), мысль эта больше не мелькала.
Зато в голове стали проноситься сцены самоубийств из к/ф, одна страшнее другой. Пытаясь хоть как-то избавиться от этих кошмаров, он стал неистово трясти головой. Перенервничав, он так сильно ею тряхнул, что та должна была бы отлететь. И Петр Иванович, не захотевший расстаться с отлетающей головой, полетел следом за ней.
То-то было радости у бедняги, когда, ожидая, открыв глаза, увидеть тьму, он обнаружил, что сидит рядом с огромным дубом. Наверху - розовое небо, смеющиеся звезды, зеленое солнце, махавшее ему веником, как старому другу, и пингвины, сидевшие на пальмах. А стадо электрочайников, пыхтя и свистя, даже сочувственно покивали ему крышками. В нормальной обстановке ему бы не понравилась фамильярность чайников, забывших, что их место на кухне, а не под пальмами. Но сейчас он не только не стал на них обижаться, но даже решил ответить на приветствие. Сочтя, что взмах рукой будет им не понятен, он схватил проходившую мимо табуретку и замахал ею, как белым флагом. Это была попытка объяснить всем, что он хочет мира и дружбы, а не молний и кирпичей. Но в толпе почему-то недовольно заскрипели, а табуретка, извернувшись, со всей силы укусила миролюбца за руку. Грибник хотел было обидеться, но решил, что лучше быть укушенным табуреткой, чем скучать в беспросветной тьме.
-Горячка это или бред, а все лучше, чем слепняк ,- проворчал он.
-Бестолочь! - зашипел могучий дуб, внезапно возникнув перед самым носом у бестолочи. - Все на свете лучше, чем подлые предатели слепняки. Даже твоя бестолковая голова, которая упиралась в мой ствол и пыталась меня сдвинуть.
-Так вот в чем дело! - наконец-то понял ситуацию Петр Иванович. К тому же за это утро это были самые приветливые слова. Ему, конечно же, захотелось выдать благодарственную тираду, но наученный горьким опытом с кирпичом и табуреткой, он решился только на нейтральную фразу: -Меня зовут не Бестолочь, а Петя. Если не верите, могу паспорт показать...
Чтобы последовавшая после этого пауза не затянулась, Петя решил рассказать свою автобиографию, прибавить к ней характеристику с места работы и отзывы друзей. Но говорить ничего не пришлось. Дуб не дал ему и рта раскрыть.
-Уж не считаешь ли ты меня, приятель, дубом, не способным читать чужие мысли? Или ты думаешь, что я настолько легкомысленен, что могу заговорить с первым попавшимся Петей, не зная его паспортных данных?! И зачем ты всегда таскаешь сюда свой паспорт? Он ведь нужен только при первом посещении леса. Ты здесь последний раз, так что можешь его выкинуть.
Чтобы не обидеть собеседника, Петя достал из кармана фрака паспорт и протянул его дереву. От дуба оторвались два желудя и куда-то унесли документ. Грибник глубоко вздохнул, пожалев о разлуке с бумагой, с которой не расставался с 16 лет. Но перечить такому солидному дереву не посмел. Однако подумал, забыв о способности дуба читать чужие мысли: "Паспорт ему мой не нужен! А я-то кому без него нужен! Собаке - и той приходится прописку показывать, чтоб не тяпнула. А про милицию и говорить не приходиться. Где ж мне столько денег взять, чтоб мимо них без паспорта ходить? Значит, теперь каждый кирпич будет мне скалить зубы, а чайники фыркать вслед!"
--
- Дубина! Зубоскальство кирпичей и фырканье чайников сущие пустяки по сравнению со слепняками ,- не выдержал таких безответственных мыслей дуб .- Ладно, расскажу, только дай зуб, что никому не скажешь ,- это фигуральное выражение дуб воспринял буквально. Не успел Петя и глазом моргнуть, как дуб вытащил у него изо рта зуб, да не один, а целую вставную челюсть. - Вот и подписочка о неразглашении.
--
- Да фто Вы себе позволяете! Грибочек отобрали, пафпорт выкинули, теперь ефе и новенькие вубки поломали! Я на Вас дровофеков натравлю! Все на табуретки пойдете !- взорвался доведенный до отчаяния пострадавший.
--
- Не шлепай губами, а то нижняя челюсть выскочит ,-самым веским аргументом успокоил разбушевавшуюся стихию дуб. - с твоим темпераментом только ворон гонять, а не со слепняками воевать. Но если встретишься с этой подлой трухой не выпендривайся. Пети в таких случаях видят только тьму и искры. Но ты можешь вовремя предупредить население о грозящей опасности и стать СМОРЧКОМ! Для этого три раза стукнись головой об стену, столько же раз оббеги вокруг своего носа и сядь на ближайшую табуретку, - давал дуб инструкцию, которую Пете пришлось один раз повторить и два раза изобразить.
Весьма довольный понятливостью нового агента, дуб выдал новичку сухой паек - мешок отборных желудей, которым бы позавидовала любая свинья. Спецодежду предприимчивый вербовщик решил попридержать. А вот о лычках не забыл! Ради такого случая дуб ссудил (под немалые проценты) пару своих лучших листочков, которые весьма экзотично смотрелись на плечах Петиного фрака.
- По Уставу тебе полагается коттедж в самом фешенебельном районе, - отрапортовал дуб и , взяв квартиранта под мышку, отправился к месту дислокации.
Для партизана древовидный агент оказался очень разговорчивым. По дороге он умудрился выдать чужаку большую часть государственных тайн практически без применения пыток. За разговором время пролетело, как искры из глаз. И вот уже друзья подошли к новому Петиному дому, дольше похожему на раскладушку.
-Это что, фешенебельная раскладушка? - разгневался агент. - Сушите на ней свои желуди, а я свои права знаю! Мне коттедж полагается!
-Поди не на Петров Ивановичей нарвался, - загудел обиженный пылесос, - знаем, кому, где отбывать.
С этими словами он взял кисточку, окунул ее в лужу и красивыми зелеными буквами написал: "Коттедж агента Петра Ивановича".
Хозяин коттеджа хотел что-то сказать, но онемел от возмущения.
- Не кипятись, ты же еще не чайник. Сейчас приплывут холодильники и отрегулируют высоту букв и температуру воздуха, - фонарный столб терпеливо объяснял человеку элементарные вещи.
В самом деле, вскоре по асфальту проплыли холодильники, оставляя за собой легкую рябь. Со знанием дела выполняли они , видимо, привычную работу. Точными движениями соединяли они шнурки от обуви с розетками фонарных столбов. Третий конец клали к себе в морозилку. Из пятого шел густой туман, заволакивающий всю улицу. Едва холодильники развязали шнурки, как раздался сигнал горна, возвещающего отбой. Все послушно разбрелись по раскладушкам, боясь опоздать к третьему звонку.
***
Монотонный вой сирены заставил Петра открыть глаза. Оказалось, это подъем.
- Этим сморчкам и чайникам не мешало бы свистки залепить, чтоб у них в ушах посвистело, - недовольно буркнул недоспавший Петр Иванович.
Поприветствовав зеленое солнце веником и перекинувшись парой сковородок с оконным стеклом, агент направился к начальнику-дубу за ценными советами. Но внимание его привлек петушиного вида кирпич. Скрипучим полушепотом, даже не пытаясь попасть в такт, но стараясь перекричать запевалу с патефона, он что есть мочи кукарекал:
"Чайничек ты мой, почему ты не со мной,
Почему ты не со мной оста-ался?
Я тебя ведь вскипятил,
Я тебя ведь вскипятил,
Только так чайку и не попил..."
Этот чрезвычайно подходящий друг другу по скрипу дуэт все еще домучивал свое "пи-и-ил...", а их соотечественники уже успели установить источник ужасных звуков. Все поспешили успокоить разволновавшихся талантов. Занемогшее отнеизвестного недуга население с кулаками и пятками подлетело к музыкально неодаренным исполнителям и непременно одарило бы их своими впечатлениями о вокале, но тут... Все вдруг затихли (даже патефон), пожелтели и начали опадать. Страшный недуг вывел из шеренги полстраны. Поспевшая и созревшая почти вовремя скорая медицинская помощь поставила неутешительный диагноз:
- Вирус ужасной какофонии, - констатировал врач. - Единственное средство спасения - Бах! Заткните уши те, у кого нет страхового полиса и ушей. Остальные, внимание - Бах!
В дело вступило лекарство: партия ударных.
-Бах! Бах! Ба-бах! Ба-ба-ба-ба-ба-ба-бах!
Тут Петр Иванович, не выдержав страшного грохота чайных крышек и сковородок, заткнув уши лучками, поспешил скрыться в места более отдаленные. "Не слыша Баха", Петя огляделся и понял, что потерял путеводную нить и иглу. Прокричав несколько раз "Уа-уа!", он услышал в ответ лишь: "Тишина". Помирившись с судьбой-злодейкой, невезучий чужестранец помог ей развести вечный огонь для неизвестного героя Петра И. Безутешное от горьких мыслей сердце (да и тело) согревало лишь тепло тлеющих в "вечном" огне дров. Поэтому для утешение Петр поискал что-нибудь более теплоемкое, чем сухие ветки. Нащупав гладкий ствол, он машинально сунул его в костер.
- Ты что, с дуба рухнул? - выскочивший из огня ствол оказался табуреткой из слоновой кости.
- Нет, я в дуб рухнул, то есть вбежал.
- Ну это все объясняет, - слегка подпаленная табуретка прощала всех, столкнувшихся с дубом. - Только тебе тут не место! Дубам и дубовым прихвостням тут не положено вечные огни разжигать! - строгая табуретка сунула Пете в нос инструкцию.
- Но я же заблудился, - попытался оправдаться юный поджигатель.
- Это заблуждение, - еще строже сказала табуретка и показала ножкой в юго-юго-восточном направлении, предварительно сверившись с компасом.
Петя повернулся в указанном направлении и раздвинул ветви дерева. Всего в двух часах лета он увидел знакомую раскладушку с красивыми зелеными буквами. В порыве безудержной радости Петр расцеловал спасительницу-табуретку. Та засмущалась и, спешно приведя себя в порядок, пригласила пылкого чужестранца прокатиться на ней до дома. Приглашение было принято, и через каких-нибудь пару часов запыхавшаяся табуретка эффектно подкатила к Петиной раскладушке. Довольный агент вскочил на ноги даже не взглянув на спасительницу, расплывшуюся в очаровательной, но слегка дурковатой улыбке.
- Ты ничего не скажешь мне на прощанье, мой герой? - томно промурлыкала табуретка, слегка покусывая "героические ноги".
Иванович хотел сказать "спасибо", но увидев, как мебелированая дама кокетливо выгнула ножку и куда-то закатила глаза, он вдруг все понял. Все-все!
- Проваливай, костяная нога! Была б у тебя бриллиантовая рука, можно было бы сказать "спасибо", а так...
Оскорбленная такой неблагодарностью табуретка уже не игриво, а основательно тяпнула невежу за ногу. Завыв от боли, то только и смог прошипеть: "Не была б ты женщиной, я бы тебе зубы-то повышибал." Но не расслышав прощального напутствия, табуретка удалялась, гордо подняв сиденье. Ее оскорбленное самолюбие требовало лекарства
Проходя мимо сплетничающих табуреток, обиженная мебель разглядела в праздной толпе свою жертву - хромую табуретку. Почувствовав свое явное превосходство над дурнушкой, костяная табуретка злорадно захохотала.
- Хромоножек в топку! Даешь город без уродов!!!
Не в силах выдержать такого позора, бедная инвалидка подбежала к луже, решив свести счеты с жизнью, утопившись. Хлебнув грязной жижи, она легла на асфальт и закрыла глаза. Но ощущения были не такие, как она ожидала. Ни какого жжения, ни каких судорог, а только не понятное движение ножек. Самоубийца приоткрыла глаз, затем остальные, чтобы убедиться в своей живучести. Она тут же поймала на себе восхищенные и изумленные взгляды зевак. Недоумевая в чем дело, бывшая дурнушка посмотрела на свое отражение в убийце-луже:
- Как же я хороша! Ай да лужа! Ай да я! - с этой присказкой похорошевшая и уже не хромая табуретка удалилась в неизвестном направлении.
Другая сплетница позавидовала приобретенной молодости и красоте подруги. Она подлетела к луже и вульгарно захлюпала, глотая воду. От жадности она переборщила с дозой и увеличила не только длину ног, но и сиденье. Появившаяся спинка позволила ей перейти в более привилегированный разряд стульев.
Третья собеседница, решив переплюнуть своих товарок и всех остальных, плюхнулась в лужу и допила остаток зелья. Тут же выросли и ножки (целых 40!), и рожки. Рогатая сороконожка под свист и улюлюканье толпы стремглав бросилась прочь, забавно перебирая всеми своими рожками и ножками.
Услышав шум, Петр Иванович поспешил на звук, но как видно опоздал. Он только успел подслушать разговор двух кирпичей.
- Мобил фербеле постикул?
- Лимас варандах, - закивал головой собеседник.
От обиды, что ничего не понимает, Петя передразнил кирпичей:
- Сентикум сельверитта бангу!
- Видал! - возмутился один из собеседников. - Уже по-нашему ругается. Скоро на нашей лесоСОпилке ни одной блатной сыроежки не останется.
А Петя направился к холодильникам, надеясь, что те выражают свои мысли яснее. И правда, один из них - "Минус 5", выражал свои чувства слишком ясно. У всех на глазах он бесстыдно потянул "Стинг Оула" за шнурок.
- Слышь, холодильник, заморозь мне челочку, - постарался пропищать он своим басом.
- Я тебе что, "Морозко", - оскорбился новенький "Стинг Оул"
"Стинг Оул" был иносранцем, т.е. по-иному выполнял некоторые процессы организма. Где ж ему было понять слабость "Минуса" ко всем шнуркам, особенно таким ярким, как у него. А "Минус 5" по тем же причинам боролся со своими симпатиями к инохолодильнику. Он даже усилием воли постарался посмотреть на деревянную, но зато нашу табуретку. Увы, не долго смог он выносить такое зрелище. У табуретки не было даже шнурков! Взгляд поискал что-нибудь более стоящее и остановился на незнакомых ботинках Петра Ивановича. Петя, видя такое внимание к своим шнуркам, стал пятиться назад. Его маневр был сразу замечен.
-Такому шнурку, как ты, можно не прятаться даже от деревянных табуреток, - презрительно бросил "Минус5". Но, видя, что агент оскорбился, он недвусмысленно ухмыльнулся. - Хочешь, чтобы я рассмотрел твою кандидатуру?
Пришлось Петру выбирать: либо смириться с уродством, либо стать жертвой. Он выбрал первое и впервые в жизни не стал спорить с общественным мнением и наследственными чертами лица. Он даже перестал выпячивать нижнюю челюсть, дабы исправить дефект прикуса и головного мозга. Руки и нос опустились, и он уныло побрел прочь.
Но тут почему-то все погрузилось во мрак. Петя был расстроен, поэтому просто попытался выбрать направление вслепую. Но не продвигающаяся голова при быстро мелькающих руках и ногах напомнили ему о недавнем случае с дубом. Используя ассоциативное мышление и дедукцию, Иванович довольно быстро смог в полной темноте прояснить обстановку. Вспомнив, что это его шанс, Петя засуетился, Разыскивая в темноте стену, табуретку и нос. Но эти попытки оказались тщетными. Для очистки совести он постарался сделать это на ощупь. Вытянув шею и тычась ею в разные стороны, агент надеялся, что рано или еще раньше она во что-нибудь упрется. Вряд ли это случилось бы, если бы на помощь не пришла стена. Она не стала хуже видеть, но и не подозревала о присутствии врагов. Пожалев несчастную голову, которая так безуспешно тыкалась во все стороны, стена пошла в лобовую.
Агент остался весьма доволен тем, что умудрился в темноте набить три шишки. Можно было переходить ко второму этапу. Благо свой нос нащупать было легче, чем стену. А тут еще засмотревшаяся на чайник табуретка задела Петю, и ему пришлось-таки на нее сесть.
И вот, теперь, спустя всего тридцать минут, население узнало о присутствии слепняков. Последним ничего не оставалось, кроме как раскрыться и начать атаку.
Помня наставления дуба и считая себя уже сморчком, Петя не стал выпендриваться. Забившись в безопасный угол, он просто наблюдал.
Несколько пней-слепняков кидались в чайников разной посудой. Особенно доставалось важным чайникам, когда до них долетали вилки и консервные ножи. Чайники тут же открывали крышки и выпускали пар. Сморчки оперативно расчищали место на поле брани для новых воинов, убирая с дороги вышедших из строя. На свалке расторопные холодильники завязывали шнурками крышки и накрывали ими раненых. Отремонтированные защитники возвращались назад и закидывали трухлявые пни поленьями.
Тогда коварные слепняки решили хитростью взять улицу. Они сделали несколько шагов назад и очутились за спинами у чайников. Но, к счастью, среди защитников улицы нашлась парочка осторожных. Эта сладкая парочка успела изо всех сил топнуть ножкой. Пни разлетелись в щепки. А с героев, увы, слетели крышки, и их в срочном порядке унесли на свалку.
Новоиспеченная труха вдруг замахала кастрюлями, возвещая о своем поражении, хотя их карта еще не была бита. Но чайники не просекли их вероломного плана и поджидали их с зажженными факелами. Пни, сдаваясь, стали пожимать победителям руки и ноги. Но едва чайники сложили оружие, решив, что пора пить кофе, как коварные слепняки поснимали с них крышки.
Все население переполошилось, не зная, как теперь расхлебывать эту кашу. Но тут появился знакомый нам кирпич. Он показал захватчикам кукиш. Затем второй и третий. Обиженные на этого выскочку пни, чуть не плача от досады поплелись восвояси. Ну а герой получил по заслугам: по нему трижды ударили молотком и провозгласили его осколки Сморчком.
Народ ликовал и праздновал победу. Верные холодильники получили отгул, чайникам подарили по запасной крышке, остальным - поменяли раскладушки. Петя поспешил присоединиться к пиршеству, надеясь, что и ему что-нибудь перепадет. Но вдруг все снова погрузилось во мрак...
Просчитав варианты, Иванович понял, что попал в лапы недобитого пня. Звать на помощь было бесполезно. Даже стены и табуретки растворились в общем веселье, а одного носа тут недостаточно. Самому со слепняками тоже не справиться. Петя еще пытался придумать какой-нибудь выход, когда из глаз полетели обещанные дубом искры.
***
В холодном поту вскочил Петр Иванович с постели. Нервными движениями стал ощупывать пижаму. Успокоился он только тогда, когда нащупал в правом кармане паспорт и убедился, что тот удостоверяет именно его личность. Наличие паспорта сказало ему, что весь этот кошмар оказался сном. После этого лязг зубов прекратился, и Петя посмотрел в окно. Рассвет говорил о том, что пора было идти за грибами. Да и зазвеневший будильник подтвердил эту догадку. Но после кошмарной ночи за грибами что-то не тянуло. А лечь спать П.И. побаивался. И тогда бывший грибник принял гениальное решение... Одевшись и, как всегда прихватив паспорт, Иванович отправился... на рыбалку!