Я тяжело вздохнул, покачивая в пальцах пластиковую рюмку. Знаете, такие на ножках. Остатки водки вяло заплескались на донышке. Полдвенадцатого, до отправления ещё долго, надо бы повторить. Пузатая сумка под ногами, дорожный мандраж и жгучее тепло алкоголя в желудке. Ненавижу выезжать в ночь: сколько бы ни спал накануне - всё равно. Глаза слипаются, в голове "белый шум", хочется поскорее втиснуться в купе, завернуться в сомнительной свежести одеяло. И вырубиться.
За окном, больше похожим на стеклянную стену, льёт как из брандспойта. Такое впечатление, что после летнего пекла земля с небом решили поиграть в пожарных. Где-то в дожде помигивает огнями махина поезда. Я посмотрел на экран мобильника - без двадцати полночь. Долбанные расписания, чертовы графики, дурацкие маршруты. Сезон отпусков с последними днями лета не закончился и билеты на более комфортное время дефицитнее хлеба в голодные годы. Сквозь шипение машин за окном почудился шум моря. Чёрт, ну и сдалось мне оно, море это? От неловкого движения рюмка опрокинулась на бок, водка залила джинсы. Ненавижу уезжать в ночь.
Тик-так. С каждой минутой посетителей меньше, обволакивающее гудение холодильников. Убаюкивает, притупляет раздражение, смазывает ожидание...усыпляет...Бух! И приступ оглушительного хохота. Я вздрогнул, устало скосил глаза: в дальнем углу, напротив моего столика, расположилась троица. Очередные путешественники. Два парня и девушка, один обнимает её за плечи. Крепко, по-хозяйски. Она улыбается, смеётся с остальными. Только руки нервно теребят край кофты и взгляд какой-то подавленный. А, чёрт с ними.
Без десяти двенадцать. Да что ж такое?!! Идиотские поезда. Вон ведь стоит себе, светится, гад. Напоминает дремлющего зверя, который в назначенный час свирепо взревёт и рванется сквозь ночь. Чего-то на поэзию потянуло. Ага, конечно! На самом деле будет тряска, духота, удушливая скука и бабульки на остановках. Будут пьяные пассажиры, кричащие дети и маленькие собачки. Будет...Ба-бах! Весёлые путники грохнули на пол пластиковый поднос. Снова смех. Ну, судя по засилью опустевших стопок, повод для веселья у них есть. Просто, как же раздражает всё, когда мутит от выпитого и некачественной еды, хочется спать, а до отправления ещё целый час!
Тыдых!! Тяжелый чемодан, обидевшись на небрежный пинок, глухо ударился об пол. Естественно, недоумки не забыли разразиться уже выгрызшим мне терпение гоготом. Так, всё!! Сейчас встану и приструню подвыпивших недорослей. Никаких нервов ведь не хватит.
- Мы отлить - Доверительно сообщил один из них, чмокнул спутницу в щёку и, потянув друга за рукав, вышел из-за стола. Девушка кивнула и отвернулась. А я, ещё секунду назад готовый придушить всех троих, замер перед столиком. Наверное, над головой сорвались крепления и лампа с размаху огрела меня по голове, щедро одарив разрядом в двести двадцать. Иначе какого ж чёрта как идиот стою и таращусь на неё?!! Темненькая, с короткой стрижкой, выбивающейся из-под симпатичной шляпки а-ля "гангстерские 30-е", тонкий нос, серые глаза в обрамлении длиннющих ресниц, изящные губы. Обыкновенная смазливая девица, каких толпы в каждом городе. Но всё равно. Смотрю и смотрю, электрический разряд спружинил от позвоночника и вернулся в ушибленную голову. Бахнуло снопом искр.
Она сидит, глаза безучастно вперились в столешницу. Пальчики ловко хватают рюмки, составляя в пирамиду. Пять в основании, четыре на второй ряд, три. Разряд утих, но в груди что-то дёрнулось, кольнуло. Словно инъекция адреналина в сердце. Ладони обожгло приливом озверевшей крови. Я почувствовал как щёки заливает кипятком. Сделал шаг - ноги с трудом отлепились от пола. Потухшие глаза, закушенные губы и тоскливая усталость загнанного зверя. Кажется, дождь льёт не на улице, а за блестящими радужками её глаз. Время споткнулось, неуклюже выпало на пару секунд.
Ещё шаг. Пульс застучал с осечками. Я ощущал себя сильным, решительным. А внутри крепла уверенность, что больше никогда не придётся рыскать по свету в бессмысленных поисках. Нашёл. Сейчас подойду, едва слышно шепну "Пойдём". И уведу отсюда, держа за руку как маленькую девочку. Да, именно так. Мою девочку. Шаг. До столика осталось метра полтора. Ещё шаг. Вот сейчас. Сейчас...
- Димка! - Высокий, с истеричными нотками голос полоснул как бритвой. Острая боль разочарования свернулась в узел между лопаток. Я почувствовал себя ребёнком, которого подкинули на руках, но не поймали. С небес на землю. Лицом о бетон.
Я замер, она вскинула голову. Взгляды встретились. Спичка в ящик с фейерверками. Но порох отсырел и вместо взрыва - разочарованное шипение гаснущего огня. Часы над барной стойкой подсказали, что уже полночь. Карета превратилась в тыкву, а прекрасный отважный принц в среднестатического неудачника. Сказка закончилась ещё до начала.
На пирамидке не хватало вершины - неуклюже наклонился, поставил свою рюмку. Я видел как расширились её зрачки, когда пластиковое дно опустилось на головы собратьев. Взгляд стал умоляющим, страдальческим. "Не отворачивайся, не уходи. Не оставляй меня, забери, пожалуйста..." Бездомный котёнок.
Я отвернулся за секунду до того, как цепкие пальцы стиснули мой локоть.
- Дим, ну ты оглох? - Укоризненно спросила обладательница визгливого голоса. Лицо приняло подозрительное выражение, кивок за спину - А это ещё кто?
От вопроса веяло скандалом. Плевать. Молча подхватил её сумку и пошёл к выходу. Клац! Вокруг шеи хищно щелкнул зубами-затворами такой привычный ошейник. Глаза почему-то жжёт как от дыма, на белках красными прожилками вспухла боль.
Поезд. Суета перед отправлением: разместиться, уложить багаж, постелить бельё. Обычно, это и занимает пресловутые сорок минут "до". В купе душно и пахнет какой-то дрянью. Я безразлично швырнул сумки на нижнюю полку и вышел под недовольное фырканье спутницы. Беготня в коридоре, гул разговоров, смех. Кто-то пихнул в бок, недовольно бросил "Извините". Дождь не прекращается, прозрачным покрывалом шевелясь в темноте. Окна вагона выходят на здание вокзала, я стою прижавшись лбом к холодному, грязному стеклу. Взгляд прикован к маленькой сгорбленной фигурке в пустом зале кафе. Знобит, руки методично-бессмысленно мнут билет.
Она обернулась, когда поезд встрепенулся, трогаясь с места. Глаза снова защипало, но теперь я знал почему.