Паутов Вячеслав. В вихре времён.Дневник литературных эмоций

Паутов Вячеслав : другие произведения.

В вихре времён.Дневник литературных эмоций

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Оставить комментарий © Copyright Паутов Вячеслав (van.han@inbox.ru) Размещен: 27/02/2016, изменен: 04/03/2016. 55k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Я уже отмечал ранее, что не пишу стихи для стихов. По крайней мере, сейчас. Для меня они - дневник литературных впечатлений и эмоций, возникающих под воздействием самой литературы, т.е. это - мои стихотворные экскурсы на заданную тему. Но иногда, стихи приходят внезапно, без определённой темы, как будто бы сами по себе, но если вдуматься, то это опять впечатления от стороннего литературного творчества или тематические вставки для своего (многие стихи, приведённые здесь иллюстрируют текст романа-саги "Солнце над фьордами). Для понимания и лучшего восприятия "иллюстраций", к ним будет даваться поясняющий текст. В сборник так же включены переводы и адаптация полюбившихся мне шведских песен,раннее подражание японской поэзии. Итак... Приглашаю полистать дневник моих литературных эмоций.

В ВИХРЕ ВРЕМЁН. ДНЕВНИК ЛИТЕРАТУРНЫХ ЭМОЦИЙ

Я уже отмечал ранее, что не пишу стихи для стихов. По крайней мере, сейчас. Для меня они - дневник литературных впечатлений и эмоций, возникающих под воздействием самой литературы, т.е. это - мои стихотворные экскурсы на заданную тему. Но иногда, стихи приходят внезапно, без определённой темы, как будто бы сами по себе, но если вдуматься, то это опять впечатления от стороннего литературного творчества или тематические вставки для своего (многие стихи, приведённые здесь иллюстрируют текст романа-саги "Солнце над фьордами"). Для понимания и лучшего восприятия "иллюстраций", к ним будет даваться поясняющий текст.В сборник так же включены переводы и адаптация полюбившихся мне шведских песен,раннее подражание японской поэзии. Итак... Приглашаю полистать дневник моих литературных эмоций.

Часть первая (Под парусами викингов)

Часть вторая (В вихре времён)

Часть третья (Ветка сакуры)

Часть четвёртая (Переводы и адаптация шведских песен)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Живы мы, пока зрят наши очи стругов чужих паруса на воде".

(Под парусами викингов)

ОДА БЕССМЕРТИЮ ГЕРОЕВ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ

Мы отправлялись в манящие дали с одним лишь мечом...

Но всегда возвращались к родным берегам проторённым путём.

Мы всем и везде обещали вернуться живыми и при богатых дарах...

И снова заздравную чащу по кругу пускали у ярлов на званых пирах.

Ни смерти, ни лжи мы не убоялись

О наших победах легенды слагались.

Нас в Вальхаллу враги отправляли навечно.

А мы... На земле возрождались.

В песнях скальдов... В оружии вашем... И даже в мечтах...

Сехримнир (вепрь Сехри) - животное, которое каждый день забивают в Вальхалле для трапезы погибших в бою героев и каждый день возрождающееся снова. Аналог греческого Феникса у древних скандинавов. Тотем северян и знак бессмертия у викингов.

МЫ - ДЕТИ СЕХРИ

Над нами сияет Сехри

Ряды бронёю крепки.

И рождаемся мы и умираем.

Богам и врагам вопреки.

Мы не боимся смерти.

Нас не пугает боль.

Ведь в нашей крови не пепел.

В нашей крови - огонь.

Под нами пыль вековая.

Тяжёлых битв забытьё.

У воина жизнь кочевая,

Но нет милее её.

Пред нами кресты и звёзды.

Бывает врагов не счесть.

Но победа дороже алмазов.

Дороже золота честь.

За нами шагает память.

И будут кричать нам вслед:

"Да здравствует, племя героев!

На свете таких больше нет!"

Да! Мы не боимся смерти!

Да! Нас не пугает боль!

Ведь в нашей крови не пепел.

В нашей крови - огонь.

И вражью кровь проливая,

Свою не жалеем кровь.

Как Сехри мы умираем.

И как Сехри рождаемся вновь.

Йомсвикинги - полулегендарное братство викингов, существовавшее в X-XI веках. Йомсвикинги были наёмниками и разбойниками, но очень опытными и профессиональными воинами. Вероятно, они представляли собой первый прототип рыцарского ордена в Европе. Главная база йомсвикингов находилась в городе-крепости Йомсборг (в районе тогдашнего Вендского города Волынь). Будучи закоренелыми язычниками, они поклонялись Одину и Тору.

Ран - в германо-скандинавской мифологии - великанша, штормовое божество моря, сестра и жена Эгира, хозяйка морских глубин. Ран владела волшебной сетью, которую набрасывала на корабли и затягивала их в свои подводные чертоги.

Ньёрд - в скандинавской мифологии бог из числа ванов, отец Фрейра и Фрейи. Ньёрд представлял ветер и морскую стихию. Ньёрд богат, имеет власть над морем, ветром и огнём, покровительствует мореплаванию, рыболовству, охоте на морских животных.

Норны - три скандинавских богини судьбы. Первой норной была мудрая старая Урд ("судьба"), читающая свиток прошлого. Вторую, средних лет, звали Верданди ("становление"), она символизировала настоящее. Третья, совсем юная, Скульд ("долг"), хранила свиток будущего. Норны жили возле источника Урд у корней мирового древа Иггдрасиль, которое они ежедневно поливали влагой из источника.

Браги - в германо-скандинавской мифологии любимый сын Одина, бог-скальд, покровитель поэзии и красноречия, прославленный своей мудростью и находчивостью, муж богини Идун. Бог, так же, покровительствовавший клятвоприношению ( братство йомсвикингов держалось на клятве верности его идеалам, и одной из причин распада этого объединения людей, было нарушение братской клятвы - клятвопреступление).

Правь - правда, правильно, правило, закон "правильного" бытия.

ПОПУТНАЯ ПЕСНЬ ЙОМСВИКИНГОВ

Изнова пахари вод на простор вышли.

Песня наша звучи гордо...

Голосом волн вторят нам боги.

Ветрила стяг, надувая бодро.

На восходе Ран стелет крепкие сети. Ньёрд же ветра посылает попутно...

Норны чертят Судьбы нашей руны. Браги-скальд освятил клятву братству навечно...

Земли пахарь хулит нас нещадно.

Равный же почитает везде...

Живы мы, пока зрят наши очи,

Стругов чужих паруса на воде.

На восходе Ран стелет крепкие сети. Ньёрд же ветра посылает попутно...

Норны чертят Судьбы нашей руны. Браги-скальд освятил клятву братству навечно...

Тучные нивы жнецов встретят.

Богатую жатву сберём споро...

Берег покроют добычи скирды.

Бондов прибрежных укротим норов.

На восходе Ран стелет крепкие сети. Ньёрд же ветра посылает попутно...

Норны чертят судьбы руны. Браги-скальд освятил нашу клятву навечно...

Одину хвалу вознесли щедро.

Тору обет даём крепкий...

Жизни берём не рукой вора.

Правь одна и у нас, и у Смерти.

На восходе Ран стелет крепкие сети. Ньёрд же ветра посылает попутно...

Норны чертят Судьбы нашей руны. Браги-скальд освятил клятву братству навечно...

СТАНЬ, СТАНЬ ПЕРВЫМ! СТАНЬ, СТАНЬ, ЛУЧШИМ!

Над нами властны лишь Боги.

А ряды бронёю крепки.

И ты не стой у нас на дороге.

Не попадайся на нашем пути.

Ведь мы идём в атаку

И нам ворожит случай.

Кровь будоражит нервы.

Наш клич морозит души.

Стань, стань первым!

Стань, стань лучшим!

КРОВЬ БЕРСЕРКА.

Кровь моя - алая, пусть видят все.

Берсерку не нужен щит.

Топор мой, как ветер, как молот Тора.

Орлом над врагами парит.

Нас пятеро, скованных цепью одной.

Здесь, на пороге Вальхаллы.

Стоим нерушимой живою стеной.

Перед большим творческим событием кузнецы средневековой Норвегии проходили обряд Очищения (очищение души перед богами и тела от сглаза, липкого дыхания злых духов, "мирской грязи"). В обряд входили исповедь и молитва Одину, а так же скандинавская конвекционная баня - басту. В этом отрывке "Солнце над фьордами" кузнецы и их помощники просят творческого озарения у языческого бога и кроху божественной силы для своего труда, просят приоткрыть полог тайны ковки стали, просят удачи в своем начинании.

МОЛИТВА-ОБРАЩЕНИЕ К ОДИНУ (из обряда очищения кузнецов).

О, Всеотец! Наш труден путь и мы творим под дланью Тора.

Лепить Железо и пестовать Огонь - всё тяжкий труд.

И к совершенству путь наш долог.

Года - не мера мастерству. И жизнь сама ему не мера.

Лишь только вера, истовая вера нас посылает в этот путь.

О, мудрый Один, мыслей властелин! Хотя б на миг... Пусть на чуть - чуть...

Войди в наш тесный круг! Открой нам тайны полог!

Благослови наш честный труд и дай надежду на спасение.

Нам сниспошли удачи светлые лучи и долгое терпение.

Пусть наши руки устали не знают. Пусть наши лёгкие от жара не сгорают.

Пусть разум наш свободным станет. А сталь трудиться не устанет.

И мы клянёмся с помощью твоей творить законы мастерства и совершенствоваться сами.

Ведь мы с тобою навсегда, а ты - навеки с нами.

Увы, мы - смертны, властелин. И на земле наш путь недолог.

Молю тебя, войди в наш круг! Открой нам тайны полог!

Хотелось бы отметить и обряд посвящения средневекового норвежского отрока в мужи (клятва роду),означающий ритуал опоясания мечом и приобщения к Всеотцу - Одину (роман-сага 'Солнце над фьордами).

'Сейчас Сигфрёду надлежало произнести слова благодарности и обета защиты родовичей, те слова, что он сочинил и выучил еще накануне с помощью старого Ормульфа. Но в горле у него пересохло от волнения, и он чужим и неузнаваемым голосом произнёс:

Я битве за дом наш не струшу, поверьте.

Родных и друзей я не выдам врагу.

Тот, кто родовичам жизнью обязан,

будет всегда начеку.

Вами теперь я мечом опоясан,

На радость роду всему и на слёзы врагу.

Но и кормильцев своих не забуду.

Сеть рыболовную, охотничий лук и землепашца соху.

В Хеле туманном

Не место мужчине.

Буду я сильным, отважным и смелым

В тяжёлом труде и смертельном бою.

В том я Одину, мудрому и справедливому

Самую верную клятву даю.

Теперь немного о скальдическом творчестве. Первые скальды появились именно на землях средневековой Норвегии. И отсюда же устное творчество самых известных и знаменитых шагнуло за рамки этой страны. Скальд - это поэт и исполнитель произведений, которые он сам создаёт или запоминает по рассказу других людей, близких к тем событиям, которые скальд воспроизводит своими стихами. Исполнение произведений скальда могло сопровождаться аккомпанементом музыкальных инструментов, оно было распевным, но и речитативным одновременно. Скальд - человек, тесно связанный с жизнью своего народа. Он нередко - богатый землевладелец, викинг, странник, служилый человек в дружине знатного вельможи, чаще, конунга. Скальд, кроме всего прочего, умудрен знанием рун: в пору расцвета поэзии скальдов в странах Скандии другое письмо было либо неизвестно, либо известно лишь немногим. Каждый скальд был обязан владеть тайной силой слова и рун, он мог творить волшбу или снимать вражьи чары. Его талант ниспослан свыше. Его голосам говорят боги. И от этого в народе скальды имели особое положение. Скальд складывает и песню в честь свадьбы своего господина и песню о его любимой, скальд сопровождает жизнь дружины и двора, при котором он состоит, песню о состоятельном бонде и нищем отшельнике, он своими поэтическими комментариями сохраняет на века аромат суровой и полной опасностей эпохи, воспитавшей и вдохновившей самого скальда. Они слагали и выносили на суд слушателей разные виды стихотворных произведений, зачастую соответствующих ситуациям, в которых они выступали со своими стихами: драпа - основная форма хвалебной песни, название, которой означает 'песнь, разбитая на части' и речь в ней всегда идёт о событиях, очевидцем которых был скальд, или о которых он слышал от очевидцев; виса - славословление, заклинание на удачу или во здравие, песня о жизни, подвигах и величии Асов, за которую скальд мог получить любой подарок - от кольца, богатой одежды или секиры, до драккара, нагруженного золотом, она могла рассказывать о поединке, сделке, свидании, краже, случайной встрече, о сновидении, но была разнообразнее и содержательнее драпы; флокк - виса или цикл вис, в отличии от драпы не содержащий "стева" - припева, но изобилующий неповторяющимися метафорами, своеобразный скандинавский метафорический сленг (кеннинги). Здесь я попытался передать суть драпы, продемонстрировать всю её многогранность на примере скальдического творчества Торбьёрна Хорнклови, который говорит моими устами (драпа из "Солнце над фьордами").

"А народ, разгорячённый алкоголем, вошёл во вкус поэтического творчества и по всему пиршественному покою разнеслась громогласная просьба: - Драпу ' Сердце матери' давай! Не откажи, скальд! Хотим услышать "Сердце матери"!

И скальд, кивком головы соглашаясь исполнить просьбу гостей, сел на своё место у очага.

- Как вы знаете и помните эту быль мне рассказал мой друг Свендульф Скальд, воин, который вместе с товарищами защитил нас от набега кровожадных данов три зимы назад, многие его друзья погибли в той неравной битве, а он остался жив и поведал мне эту историю.

- И так, драпа "Сердце матери"! - объявил он, провел пальцами правой руки по струнам и, под их аккомпанемент, задушевно, с лёгкой грустью начал свою мелодекламацию:

- Гудит метель который день. Но ночь теперь. В ночном лесу, скальд-воин Свендульф, присев на пень поближе у костра, дружине молвил: - Что холодно вам други? И мысли о еде, тепле и мягком ложе засели в голову и ваш живот голодный? Гоните их? Мы не должны замёрзнуть раньше, чем сюда придут враги. И будут всем захватчикам из данов калёного железа диво-пироги. Засада на врага - замри, молчи, крепись и жди. И я , подумав о других, вас сказкою согреть хочу, я тихо буду петь, на вас глядеть. Есть сказ о витязе нореге славном и матери чуткой, что сердцем своим охраняла его одного и не просила взамен ничего.

За северным ветром мой фьорд одинокий,

Над морем в камнях - мой дом.

Пекла мать мне хлеб в дальний поход,

но думала о своём.

Знать бы хотелось ей всё наперёд.

"Как бы с родимым беда не случилась, справился бы он со злом.

Как бы морская пучина его пощадила, и он не уснул за веслом".

Тише, струны! Не рвите мне сердце! Слёзы матери осушить некому!

Ушёл её сын в неведомый край,

К рекам чужим, горам и лесам.

Морской скиталец нашёл там свой дом,

Но горькое горе, о боги! Скитальцем он сделался сам.

Сколько же ждать его из чужбины?

"Пусть без победы бы он возвратился, лучше здоров был бы сам.

Здесь, рядом со мной был бы мой горемычный, а не скитался там".

Плачьте, струны! Зовите скитальца! Горе матери остудить некому!

Стал возводить он в чужом краю

Прочные замки и города

И победил врагов, что злой рок ворожат,

Глядя в чёрные зеркала.

Зовутся волхвами они в тех местах, и делают чудеса.

"Прощай, моя мама, прощай навсегда.

Лишь ветру морскому теперь ты сестра. А я - сам себе господин".

Громче, струны! Верните скитальца! Сердце матери согреть некому!

Клинок врага сыскал в бою

Морского сокола грудь.

И геройская смерть ему помогла

В Вальхаллы врата шагнуть

"Прощай и прости меня, мама моя!"

И в небе ночном воссияла заря.

"Жил я, как ветер, но пропал не за зря".

Молчи, моя лира! Горька моя песня! Чёрную весть принести некому!

Но не слышала мать твой последний вздох,

не слышала смертный крик.

Её забрал злого дана клинок,

и твой дом и многих других.

На пепелище хозяин - дождь. Он льёт от утра до утра.

Холодному камню не нужен полив.

Ведь на нём не растёт и трава.

Нет ни сына, ни матери больше на свете! Тризну по ним справить некому!

В чертоге небесном был пир всех богов, и был многодневным он.

Там встретились двое. Вот он, её сын, вот и она. С тех пор

каждую ночь две светлых звезды выходят на небосклон.

А рядом с ними хозяйка-Луна.

И каждый, под небом живущий, услышит: "Родимая, здравствуй, ты - мама моя!

Я - сын твой, и ты мне навеки нужна.

Вот видишь? Я всё же вернулся. Низкий тебе поклон".

Пой моя лира! Звените радостно струны! Теперь навсегда они вместе и их разлучить некому!

Молчит дружина, но теплые от Свендульфова сказа глаза норегов, греют души друг другу жарким светом памяти родства и рода . Не холодно, не голодно, не страшно умирать. Ведь каждый вспомнил дом и мать. И обещал себе живым вернуться, чтоб больше никогда их не терять!

Скальд уже смолк, а гости всё повторяли и повторяли вслух последние слова его драпы: 'Не холодно, не голодно, не страшно умирать. Ведь каждый вспомнил дом и мать. И обещал себе живым вернуться, чтоб больше никогда их не терять'. Повторяли, как будто силились понять откуда берётся такая сила в словах, почему слова эти проникают глубоко в сердце и надолго остаются там, почему после них непременно хочется сделать что-нибудь героическое для своей матери, своих близких, своего рода. В уголках женских глаз и некоторых гостей поблёскивали слёзы. Да, силён был Торнбьёрн Скальд, раз заставил расчувствоваться холодных, зачастую спокойных и уравновешенных норегов. И теперь понятно было почему он так часто повторял: 'важны не только сами слова, но ещё важнее, как и когда они будут произнесены. Ибо, слово может осчастливить, но может и убить, как метко пущенная стрела.'

Пляски и плясовые песни скандинавов - явление яркое и запоминающееся, не могу не отметить их задора и скрытого огня. Привожу здесь отрывок из 'Солнце над фьордами', где можно увидеть и почувствовать всю их заразительность и удаль.

'И вот на пиру настал момент, когда от всего съеденного и выпитого кровь в жилах храбрых дружинников конунга вскипела, ударила в ноги и началась пляска. Назвать это танцем трудно, это было больше похоже на состязание, кто выше подпрыгнет или громче топнет. Музыка тоже соответствовала: дудки и барабаны гремели и гудели, добавляя хаоса во всеобщее веселье. Но это был настолько захватывающий процесс, что все скамьи стояли пустыми, люди кружились волчками и топали в такт развесёлой песне гребцов боевого морского судна, видевших весь свет и достаточно вкусивших его прикрас :