-- Ира, -- мама подошла к комнате дочери и тихонечко постучала в дверь, -- сколько можно спать?
Ира, услышав сквозь сон мамины слова, только повернулась на другой бок. Восемь часов утра не лучшее время для пробуждения. Еще бы! Каникулы в самом разгаре -- Июль месяц. Добрая половина "собачьих деньков" осталась позади, а впереди... Полтора месяца -- это не так уж и мало для того, чтобы отдохнуть от ежедневной зубрежки уроков.
-- Ира, вста-ва-ай! Соня несусветная!
-- Ой, -- девочка села и спустила голые ноги с кровати, -- мамуля, но ведь еще так рано.
-- Ничего не рано. Мне через пятнадцать минут уходить на работу, а тебе...
Иришка вспомнила, что сегодня должен был приехать из Москвы ее двоюродный брат Коля Перепелкин. Так себе... Мальчишка, как мальчишка -- ничего особенного. Ее одногодка, но за-ну-у-дный, как целое полчище профессоров.
-- ...а тебе, -- мама продолжала говорить, складывая при этом в сумочку помаду, тушь для ресниц, расческу, проездной билет на метро и еще какие-то совершенно -- как полагала дочь -- бесполезные вещи, -- сегодня тебе предстоит встречать Колю. Ты не забыла?!..
-- Помню, помню, мамуля. Как не помнить, что к нам снова приезжает этот очкарик!
-- Только не вздумай нести подобную околесицу при Коле. Он ведь твой брат, как никак.
Ира потянулась и, подойдя к окну, раздвинула шторы. На улице уже вовсю палило солнце. Под липами, посаженными почти под самыми окнами, резвились в пыли говорливые и вечно торопящиеся неизвестно куда воробьи. Чуть поодаль -- на Среднем Проспекте -- по дороге тянулась, словно гигантская гусеница, вереница автомобилей. Среди них были и легковые, и грузовые машины, два милицейских "Уазика", подъемный кран и одна скорая помощь, с включенной мигалкой.
-- Ирка, -- послышался напористый стук в дверь, -- открывая сейчас же! Кому говорят!
Девочка вздохнула, нацепила на ноги шлепанцы и подошла к двери.
-- Я так и думала, -- мама внимательным взглядом осмотрела комнату, -- беспорядок! У тебя, что здесь полчище слонов ночевало?
-- Н-нет, -- Ира насупилась, -- просто...
Если честно, ей было лень убираться. По крайней мере, вчера вечером. Дело в том, что по телевизору до двенадцати часов ночи демонстрировали фантастический фильм "Чужой". С ужасными монстрами-пришельцами из далекого космоса и их истребительницей, роль, которой исполняла известная (и довольно неплохая!) актриса Сигурни Уивер. Фильм закончился, и Ирку так потянуло в сон, что никаких сил не нашлось на уборку.
-- Ну, мамулечка, -- девочка прислонилась плечиком к стене, -- не ругайся. По-жалуй-ста! К Колькиному приезду в моей комнате будет полный порядок.
-- Обещаешь? -- строго спросила Наина Карловна.
-- Честное слово...
Когда мама попрощалась с дочерью, Ира быстро прошмыгнула на кухню и достала из холодильника непочатую коробку хлопьев для завтрака. "Панти". С медведями Пандами на обеих сторонах коробки. Она вскипятила молоко и налила его в большую белую миску. Потом засыпала в нее хлопья. Завтрак получился настолько удачным, что вскоре на дне миски не осталось ни одного хлопика.
-- Вот и хорошо, -- Ира посмотрела в начале на пустую миску, потом на раковину, в которой находились две немытые чашки, кружка с ажурной ручкой и несколько ложек, -- вот только придется помыть посуду.
Она включила магнитофон. Сделала звук громче и, напевая доносящиеся из динамиков слова какой-то веселой песенки, принялась мыть посуду. После того, как с чашками, кружкой, ложками и миской было покончено, Ира протопала в комнату. Примерно минут через пятнадцать в комнате все было разложено по полочкам, начисто вымыт пол, убраны комиксы и политы цветы. Теперь со спокойной совестью можно было отправляться на Московский вокзал, на который прибывал утренний поезд, следующий маршрутом "Москва-Санкт-Петербург"...
До Московского вокзала от Иркиного дома было две остановки на метро. Девочка, подходя к станции "Василеостровская" купила в газетном киоске журнал и быстро поднялась по ступеням к стеклянным дверям, за которыми скрывалось самое большое "подземелье города". Внутри было прохладно. Невесть откуда дул ветер и Ирке было приятно ощущать себя немного взрослой. Ведь именно ей было поручено встречать двоюродного брата! А это, стоит заметить, весьма ответственное поручение, учитывая то, что Колька был ее одногодка. И его мама ни разу в жизни не давала ему таких поручений. Ира приобрела три жетона: два себе и один Кольке, и прошла через турникет. Через мгновение эскалатор начал опускать девочку все ниже и ниже, ниже и ниже -- к платформе. Интересная деталь, которую можно встретить только в Питерском Метрополитене -- это обнесенные на некоторых станциях сплошными стенами платформы. Таких нет ни в Москве, ни в Екатеринбурге, ни... Впрочем, ни в одном другом городе России. Для чего станции Питерского метрополитена проектировались именно так, Ира не знала. У кого бы она ни спрашивала: "Почему на некоторых станциях платформы закрыты сплошными стенами с раздвижными дверьми?", все только пожимали плечами, но чаще уходили от ответа, дабы не показаться девочке людьми недалекими.
-- Подвинься! -- послышался хриплый голос.
Ира от неожиданности чуть было не потеряла равновесие. Еще немного и она упала бы и тогда... В случае падения, с Ирой обязательно приключилось самое страшное, так как падение на эскалаторе ничего хорошего не сулит.
-- Подвинься! -- от странного, немного холодного голоса у девочки по спине пробежали мурашки.
Она шагнула в сторону и обернулась. Голос принадлежал человеку, одетому в форму работников Метрополитена. Говоривший, скорее всего, был монтером. Об этом было не трудно догадаться благодаря тому, что незнакомец держал в руках связку гаечных ключей и металлическую коробочку, которая была похожа на шкатулку со странным рисунком на крышке.
-- Девочка, -- незнакомец вытер рукавом синей куртки нос, -- ты что, оглохла?
Ира в этот момент не могла произнести ни слова. Дело в том, что на голове у незнакомца был надет черный цилиндр.
"Вот это да, -- в ее голове все мысли в одно мгновение перепутались, -- монтер? Нет, такие монтеры мне никогда в жизни еще не встречались! А, может быть, это никакой не монтер? Но тогда почему его не остановили на входе на эскалатор. Там ведь стоит широкоплечий милиционер. С бронежилетом, надетым поверх серой формы, дубинкой и обязательным пистолетом, без которых милиционер вовсе и не милиционер никакой!"
Тем временем незнакомец, сдвинул цилиндр на затылок, поморщился, что-то прошептал и, отодвинув девочку в сторону, прошел вниз. Единственное, что она смогла расслышать сквозь нарастающий гул поездов, слова незнакомца, брошенные, вероятно, ей: "Этих маленьких детишек мы поймаем, как малышек. Будем трубочки курить и детишек...". Дальнейшего Ира не разобрала, так как эскалатор спустил ее к платформе. В шумном вестибюле было много людей, все спешили... кто куда. Ничего странного, утро -- время, когда почти все взрослое население города торопится на работу. Ира, оказавшись в вестибюле, совершенно случайно заметила того самого незнакомца, который грубо оттолкнул ее на эскалаторе. Он стоял возле киоска и разговаривал с... точно таким же, как и он человеком. Эти двое были похожи друг на друга, как близнецы. Тот же точеный профиль лица, те же абсолютно пустые глаза и те же тонкие губы. Да, такие губы, как у незнакомцев, можно было увидеть крайне редко. Узкая полосочка, обрамленная сверху и снизу синим контуром. Девочке вначале показалось, что обрамление искусственное, то есть нарисованное контурным карандашом для губ. Таким же, как у ее мамы. Но, присмотревшись, Ира решила, что обрамление, скорее всего, напоминает нарост. Тонкий-тонкий, но нарост. Ира, прячась за спинами людей, и абсолютно забыв о приезжающем брате, приблизилась к незнакомцам, и чтобы остаться незамеченной, пулей прошмыгнула за киоск. Из положения, в котором она теперь находилась, можно было не только видеть, но даже кое-как слышать разговор странных людей. Один из незнакомцев говорил, постоянно озираясь по сторонам:
-- Скольких тебе за вчерашний день удалось поймать?
Другой незнакомец отвечал, ничуть не повышая голоса:
-- Двадцать пять.
-- Двадцать пять? Э-эм, не густо, конечно, но...
-- Но мистер Эгмонт должен быть доволен и этому. Сейчас самое опасное время. И кому, как не ему об этом знать?
-- Это точно! Но работать стоит все-таки лучше. Нужно отлавливать, как можно больше малышек. Как можно больше.
После этих слов, один из незнакомцев забрал у своего близнеца шкатулку, которую Ира некоторое время назад приняла за коробочку с набором всяческих ремонтных принадлежностей.
-- Я передам твой улов мистеру Эгмонту.
-- Передашь?
-- Передам.
-- Только не обманывай меня. Ты же знаешь, я штрафник. И если мистер Эгмонт меня заподозрит в сокрытии или недостаче материала... Мне конец! Понимаешь?
Второй незнакомец скривил губы и недовольно процедил:
-- Успокойся! Я пока никого не подводил. А теперь... -- он нахмурил брови и резко повернулся в сторону Иры (в этот момент у девочки от страха сжалось сердце), -- теперь мне пора. Да и тебе не стоит здесь задерживаться. Не хватало, чтобы нас раскрыли.
Ира развернулась к незнакомцам спиной, так как в этот момент один из них направился... прямо к сплошной стене, которая имела в нескольких местах раздвижные двери. Эти двери открываются всякий раз, как на станцию прибывает электропоезд. Но странным было то, что сейчас электропоезда не было. Тем не менее, загадочный человек подошел к дверям, взмахнул рукой и... растворился в воздухе.
"Ни-че-го себе! -- Ира была настолько поражена произошедшим, что едва не закричала от изумления. Еще бы... был человек, и нет его! Фантастика! -- Этого просто не может быть!"
Для верности девочка ущипнула себя за тыльную сторону ладони. Почувствовав боль, она тут же поняла, что все происходит не во все -- наяву. Это-то ее удивило еще больше. Она осторожно повернулась в сторону другого незнакомца, но... Его нигде не было видно. Он исчез, как и близнец, буквально растворившись в воздухе!
Коля Перепелкин ожидал свою двоюродную сестру уже битых полчаса. Много это или мало для десятилетнего, абсолютно взрослого -- как полагал сам мальчик -- человека? Наверное, не много, но только в том случае, если ожидаешь, к примеру, любимую девочку. Но Ирку таковой называть было несколько проблематично, в основном потому, что она: во-первых, была его сестрой, во-вторых, ужасно занудной. Такой занудной, что волосы вставали дыбом. Колька присел на большой чемодан, и, положив руки на колени, вспомнил прошлогоднее путешествие в Санкт-Петербург...
Он тогда впервые побывал на берегах Северной Пальмиры. Нет ничего удивительного, что город на Неве многие называют именно так. Дело в том, что в Петербурге довольно красиво -- это раз. Два -- в нем много интересных мест, на перечисление которых не хватит пальцев. Но только так бывает не всегда. Все зависит от времени года. Летом, как и положено, Петербург красив, но больше всего в Июле-Августе. Осенью он немного забавен, так как погода меняется буквально не по дням -- по часам. Утром пригревает солнце, к обеду сгущаются тучи, часам к трем-четырем начинает накрапывать дождь, к вечеру значительно холодает, а ночью может выпасть даже снег. О Питерской зиме вообще разговор особый. Это никакая не зима -- сплошное мучение! Морозы стоят такие, что никакие напки-ушанки не сберегут от простуды. Снега мало, на улицах сплошной каток. Ветер такой, будто это не город, созданный по велению Петра-I, а тундра. Того и гляди, вместо обычных машин по площадям и улицам понесутся в безумной гонке собачьи упряжки, с горластыми эвенками на санях. Весна в Петербурге вовсе не время года. Все кругом залито талой водой. Подвалы домов повсеместно притоплены. Нева, как говорится, по велению природы-матушки разливается, чуть ли не по самые маковки собора Петра и Павла, что стоит на территории Петропавловской Крепости. Коля в это мгновение вспомнил Иру. Она его и прошлый раз встречала, только вот не опаздывала, как теперь. Может быть, что-то произошло? Хотя, что может приключиться в центре большого города средь бела дня, когда на улицах полным-полно народа? Ни-че-го! Именно так подумал Коля Перепелкин и снова углубился в свои воспоминания о прошлых каникулах. Ира, вспомнил он, занудной показалась ему с самого начала. Здесь, на Московском вокзале, возле памятника главному кормчему старинного Петербурга она тогда отчебучила та-ко-е-е...
-- Покажи мне, -- заявила сестра в момент первой встречи, -- сейчас же свои документы! Много сейчас всякого народа шатается. Того гляди, вотрешься ко мне в доверие, а потом...
-- Что потом? -- заикаясь, спросил Коля.
-- Мало что потом! Ты документы свои показывай, а то, -- она показала рукой на милиционера, спокойно жующего шаурму у киоска, заставленного различного вида матрешками и прочими сувенирными атрибутами, -- сдам сейчас тебя вон тому сержанту! И делу конец!
Как Перепелкин не старался, девочка, ни в какую не верила во все его объяснения, сводившиеся только к тому, что он в действительности приходится ей двоюродным братом, только что прибывшим из столицы в Питер. Не верила она, и все тут -- хоть лбом о памятник Петру постучись! Пришлось Николаю открывать чемодан и несколько минут рыться обеими руками в вещах. Только когда в Ириных руках появилось Колино свидетельство о рождении, она ему поверила.
"Разве это, -- думал Коля теперь, ожидая сестру, -- не занудство? Скажите, пожалуйста! За-нуд-ство, самое натуральное!"
Коля посмотрел на висящие над главным входом на вокзал электронные часы. Боже, Ира опаздывала. Причем, опаздывала намного. Он вздохнул, встал с чемодана и, схватив его рукой за ручку, не спеша, побрел к телефонам-автоматам. Внезапно он почувствовал прикосновение чьей-то руки к своему плечу.
"Кто это? -- подумал Коля и еще крепче схватился рукой за чемоданную ручку. -- Ира или кто-то другой? Если Ира, скажу все, что о ней думаю. А если нет? А если это похитители детей?!.."
Перепелкин много читал. Книги, журналы, нередко газеты. Несколько месяцев назад ему не посчастливилось прочесть ряд статей о похитителях, которые -- как писали журналисты -- воровали мальчиков и девочек. Они воровали детей и переправляли их с целью наживы за границу. Эта статья так сильно запомнилась Коле, что он сейчас облился потом. Страх? Вероятно, да! Но ничего удивительного в этом страхе не было. Кому из детей хочется быть похищенным? Правильно, никому!
-- Коля? -- послышался знакомый Ирин голос. -- Ты, куда это засобирался? Неужели обратно в Москву?
"Фу ты, -- мальчик облегченно вздохнул и поставил чемодан на пол, -- это Ирка".
Он артистично растянул доселе дрожащие губы в улыбке и развернулся на голос.
-- Ира, привет! -- Перепелкин пожал сестре руку. -- Ты знаешь, сколько я тебя жду?
-- Знаю, -- она внимательно посмотрела по сторонам, -- но на то у меня есть уважительные причины.
В поведении девочки было много странного. Во-первых, она все время вращала глазами. Во-вторых, она -- так казалось Николаю -- чего-то боялась. И, наконец, в третьих, Ира, как только брат поприветствовал ее, схватила тяжеленный чемодан и потащила Перепелкина за собой -- в сторону Метро.
-- Идем, идем! Постарайся не задерживаться. Понял?
Мальчик, едва поспевая за прыткой сестренкой, ничего не понимая, буркнул:
-- Не-а!
-- Повторяю: не задерживайся. У нас мало времени. Это-то ты понял?
-- Нет. Говори, пожалуйста, яснее. Я же не шифровальщик, разгадывать твои головоломки. Скажи прямо: случилось то-то и то-то. А?
-- Ты иди, и не болтай лишнего. Дома я постараюсь тебе все объяснить... Хотя, стой!
Ира резко остановилась и бросила чемодан на пол.
-- Неси его сам. И... -- она повернулась в сторону выхода из Метро, -- мы поедем на Васильевский остров на маршрутке.
Перепелкин мысленно обозвал Ирку глупой девчонкой, поднял чемодан и направился за своей сестрой, не сказав ни слова до тех пор, пока они не сели с "Газель", следующую маршрутом "Невский Проспект-станция метро "Василеостровская"".
-- Уф-ф, -- Ира с облегчением что-то прошептала и уставилась в окно, -- хорошо то, что хорошо кончается.
Коля, продолжая удивляться странному поведению двоюродной сестры, толкнул ее локтем в бок.
-- Ты можешь объяснить, что все это значит?
Ответа не последовало, и Перепелкин толкнул сестру еще раз.
-- Сиди спокойно и не задавай лишних вопросов. По крайней мере, до тех пор, пока мы не окажемся дома.
-- Что за секретность такая?
-- Да не секретность. Говорят тебе: молчи!
-- А я не могу молчать. -- Николай шмыгнул несколько раз носом. -- И не буду молчать.
Последние слова мальчик произнес так громко, что пассажиры маршрутки тут же обратили внимание на детей. Ира отвернулась от окна и, улыбаясь, прошептала:
-- Что ты все время кричишь?
-- Ребята, -- толстый старичок поправил очки и оценивающе взглянул на детей, -- почему вы ругаетесь?
Колина сестра покачала головой и ответила:
-- Понимаете, -- она старалась говорить как можно размереннее, -- мой брат недавно приехал из-за границы. Давно не был в России, вот и приходится мне теперь ему все объяснять: почему Невский теперь такой красивый, куда делся справочный киоск с площади у здания Московского вокзала, ну... И все такое!
Мальчик, продолжая находиться в полнейшей растерянности, только открыл рот. Ира вела себя не то чтобы странно, скорее, необъяснимо ужасно. Придумала заграницу, надо же! Старичок тихонечко засмеялся и одобряюще похлопал Иру по плечу.
-- Тогда все понятно.
-- Но ты, -- пассажир с соседнего сиденья подмигнул старичку, -- все равно не кричи на своего брата. Он ведь все-таки брат, как никак. Поэтому ты должна вести себя спокойно.
Иркин дом был самым обычным домом, каких сотни, а быть может, и тысячи в городе на Неве. Непримечательный, с серыми стенами и покатой крышей, на которой размещались три башенки с узенькими смотровыми оконцами. Возле дома был разбит небольшой парк, который, на самом деле было довольно трудно назвать парком и все благодаря не совсем прелестному соседству. Метрах в пятидесяти от входа в парк располагалась (если, конечно, так можно выразиться) большая пребольшая свалка. Вечерами ее посещали бомжи и крысы.
-- Ира, -- Коля остановился у подъезда, -- а у вас здесь совсем ничего не изменилось, как я погляжу.
Девочка недовольно фыркнула и, вздернув носик, ответила:
-- Конечно, ничего! А как здесь может что-то измениться, если всяческие там ремонты проводятся только тогда, когда взрослые дядьки и тетки решаются проводить какие-нибудь выборы? Не важно куда: в муниципальный совет, в Законодательное Собрание, в Госдуму или еще выше!
-- А-а...
-- Вот тебе и "А". Идем!
Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, Коля не выдержал и процедил сквозь зубы:
-- Ир, но что такое могло произойти с тобой?
Ира не поворачиваясь, ответила:
-- Ты веришь в то, что некоторые люди могут исчезать прямо на глазах?
Перепелкин остановился и вытер рукой вспотевший лоб.
-- Верю ли я в исчезновения людей? Э-э... наверное, да, но только в том случае, если исчезновения происходят во время похищений.
-- Хм-м, а просто в исчезновения, -- девочка остановилась и посмотрела вниз, -- ти-ше!
Она подняла правую руку вверх и прислушалась. В это мгновение Коля неосторожно попятился и уронил чемодан. Послышался грохот. Мальчик всплеснул руками и неумело улыбнулся.
-- Какой ты неуклюжий, Колька! -- вскрикнула Ира и, перепрыгивая через ступени, побежала к валяющемуся на лестничной клетке чемодану. -- Нельзя же так, ведь за нами сейчас могут следить...
Парадная тут же погрузилась в безмолвие. Перепелкин, не понимая, чем вызвано странное поведение его двоюродной сестры, сейчас слышал только учащенный стук собственного сердца. Действительно, Ира вела себя странно: ничего не объясняла, постоянно озиралась по сторонам, говорила странные слова и... возможно, кого-то сильно боялась.
-- П-п... -- заикаясь, прошептал он, -- ...оче-м-му ты д-дума-е-ешь, что кто-то м-мож-жет за нами следить?!..
Девочка подняла чемодан и, приложив указательный палец к губам, сказала, стараясь не повышать голоса:
-- Тс-с! За нами могут следить странные люди в цилиндрах!
-- В цилиндрах?!.. -- переспросил Николай.
-- Да, поднимайся скорее на пятый этаж.
Оказавшись в квартире, Ира перво-наперво закрыла дверь. Она несколько раз повернула ключ в замочной скважине, щелкнула задвижкой и на всякий случай приперла дверную ручку палкой для выбивания ковров.
-- Кхе-кхе, -- мальчик несколько раз кашлянул, -- извини, конечно, но что за странные люди в цилиндрах? Если честно, я пока ничего не понимаю.
-- Ремонтники из Метро!
Ира облегченно вздохнула и, сняв туфли, прошла на кухню.
-- Располагайся! -- сказала она и стала наполнять чайник холодной водой. -- Чувствуй себя, как дома.
"Ага, -- Коля разулся и, заглянув краем глаза на кухню, направился в зал, -- как дома! Ведет себя как-то странно... Может быть, Ирка заболела?"
-- Ира, ты себя хорошо чувствуешь?
-- А что? -- послышалось с кухни.
-- Да так, -- Перепелкин поставил чемодан рядом с журнальным столиком и сел в большое кожаное кресло, которое ему показалось особенно уютным после длительного путешествия из Москвы в Санкт-Петербург, -- ничего... Я просто думаю... Жара, магнитные бури. У тебя голова не болит?
-- Нет, -- ответила Ира, стоя в прихожей, -- голова у меня не болит. Но у тебя может запросто разболеться, если узнаешь о том, с чем мне пришлось столкнуться по пути на вокзал.
Она прошла в зал и поставила на столик разнос с чашками, сахарницей, баночкой кофе без кофеина и двумя серебряными ложечками.
-- У-у, а почему кофе, -- Коля разглядывал красивую баночку, в которой находился порошок коричневого цвета, -- без кофеина?
-- Вообще-то врачи не рекомендуют детям пить настоящий, крепкий кофе. С сердцем, понимаешь ли, шутки плохи.
-- А-а, ну тогда все ясно. Путь будет без кофеина, хотя, мама мне позволяет пить обычный кофе.
-- Я не твоя мама.
-- По-ни-ма-ю...
Ира села в другое кресло, перекинула ногу на ногу и принялась наслаждаться древнейшим напитком, который в стародавние времена смаковали загадочные Ацтеки.
-- Так о каких таких людях ты говоришь?
-- Это довольно странные ремонтники...
-- Ремонтники?!.. -- не без интереса спросил Коля.
-- Да, ремонтники. Но таких, как эти, поверь, даже ты никогда в жизни не встречал!
-- Ира, -- мальчик сделал несколько глотков, -- ремонтников я видел. Ты что-то, наверное, путаешь.
-- Ничего я не путаю. Таких ты точно не видел! Одеты в синюю робу, а на голове черный цилиндр. Ну что?
Коля чуть было не поперхнулся.
-- Да, метрошных ремонтников в цилиндрах я, пожалуй, еще не встречал.
-- Это еще не все. Меня вот еще что насторожило -- слова песенки, так мне показалось, которую напевал один из ремонтников: "Этих маленьких детишек мы поймаем, как малышек. Будем трубочки курить и детишек...".
-- А дальше?
-- Я больше ничего не расслышала. Этого певца я встретила на эскалаторе, но чуть позже увидела его в обществе точно такого же ремонтника. Они стояли в вестибюле и вели довольно странный разговор...
-- Как это понимать? Они что, были похожи друг на друга?
-- Как две капли воды! Представляешь, в тот момент я даже забыла, что еду тебя встречать!
-- Теперь понимаю, почему ты опоздала к поезду.
-- У-гу, именно по этой причине.
-- О чем же разговаривали близнецы?
Николай поставил, пустую чашку на стол и, положив обе руки на подлокотники, сосредоточился. Действительно, Ира была напугана до такой степени, что до сих пор говорила шепотом. Неужели ее так сильно испугали какие-то метрошные ремонтники?
-- Близнецы говорили о каком-то материале для некого мистера Эгмонта. Один из близнецов, видимо, пришел за этим самым материалом, который, кстати, находился небольшой коробочке.
-- Коробочке?
-- Да! Я поначалу приняла ее за набор инструментов, -- Ира запрокинула голову назад и закрыла глаза, будто что-то вспоминая, -- но потом поняла, что это совсем не так... Странным было то, что на крышке был нарисован мальчик и девочка. Они улыбались, а за головками были выгравированы человеческие кости.
-- Как на пиратском флаге?
-- Точно, как на пиратском флаге. И еще...
Ира на мгновение замолчала. В комнате стало тихо и страшно, как в склепе. И только настенные часы продолжали монотонно тикать, отсчитывая секунды, которые теперь тянулись, словно патока. Внезапно послышался бой. Коля даже подпрыгнул от ужаса. Кто бы мог подумать, что именно сейчас стрелки часов соединятся и оповестят детей о наступлении полдня.
-- Ты что, -- прошептала Ира дрожащими губами, -- распрыгался-то?
Перепелкин опустил взгляд и виновато сказал:
-- Сама хороша. Рассказываешь какие-то страсти-мордасти, а потом спрашиваешь: чего я распрыгался? Хотя, -- Коля немного осмелел, -- на само деле ничего страшного в твоем рассказе нет. Ну, встретились два работника Метрополитена. Оба байкеры или рокеры, или еще какие-нибудь неформалы. Хиппи те же! Встретились, разговорились и что здесь такого?
-- Что здесь такого? -- вскипела девочка. -- Ты говоришь: что здесь такого?!.. Да ты знаешь, что после беседы близнецы растворились в воздухе?
-- Нет. Как это рас-тво-ри-лись?
-- Да так! Один из них исчез прямо перед дверьми, за которыми находятся рельсы, а другой пропал... Я даже не знаю, как это произошло.
-- Чушь! Ты, -- Перепелкин встал и, подойдя к окну, посмотрел сквозь стекло на улицу, -- ты говоришь совершеннейшую ерунду. Как могут раствориться в воздухе люди?
-- Не знаю...
-- Человеческое тело состоит из костей, кожи и мышц. Все это имеет некоторую плотность. Человек не может взять и... исчезнуть, словно по мановению волшебной палочки.
-- Не может, но я видела собственными глазами, как буквально растворились в воздухе близнецы. Понимаешь, видела!
-- Тогда это не люди, а, скорее всего, волшебники. Но ты знаешь, я не верю ни в волшебников, ни в волшебство. Считаю, что все это пережитки темного прошлого человечества. Ни колдунов, ни ведьм, ни оборотней, вампиров не существует. Это сказки!
-- А-а-а...
-- Никаких "А"!
-- А, может быть, это вовсе и не люди?
-- Тогда кто?
Примерно к часу дня дети вышли на улицу. Сидеть дома и париться, словно в бане никому не хотелось, даже не смотря на недавно пережитое Ирой происшествие. Ира и Николай решили совершить велосипедную прогулку. Благо в доме Белкиных было два двухколесных транспортных средства. Одно, носящее крылатое название "Аист" принадлежало девочке. Хороший велосипед, однорамный и плюс ко всему складной. Выгодное преимущество перед вторым транспортным средством, которое девочка приватизировала для двоюродного брата у своей мамы. Велосипед, которым теперь любовался Перепелкин, был спортивным. Двенадцати скоростным, с передними и задними тормозами.
-- Куда поедем? -- Коля проверял велосипедные цепи.
-- Куда? А давай махнем через Смоленку в район станции метро "Приморская".
-- Что такое Смоленка?
-- Это река. Она протекает почти через весь Васильевский остров и, кстати, отчасти возле Смоленского кладбища.
-- Тебе мало утреннего приключения?
Девочка покачала головой и перекинула ногу через раму.
-- Но ведь метрошные ремонтники не шастают по кладбищам.
-- Логично.
-- А что интересного на "Приморской"?
-- Немного дальше метро находится гостиница "Прибалтийская", а за ней Финский залив. Жара-то, вон какая стоит. Искупаться не хочешь?
-- А как там насчет пляжа?
Ира покраснела.
-- Нет там никакого пляжа. Вокруг только битый кирпич и камни, оставшиеся после строительства микрорайона. Но грязи в общем-то не видно.
-- А-га! Скажешь тоже: кругом строительный мусор, а грязи не видно.
-- Нет правда! Вот несколько лет назад грязи там было полно, но потом, вроде как, все очистили. Теперь на "Приморскую" почти весь город ездит.
-- Ну, это ты, -- мальчик хихикнул, -- Ирка, наверняка загибаешь. Весь город! У вас ведь есть прекрасная зона отдыха Репино, к примеру.
-- Есть, но не каждый питерец станет ездить в пригород ради нескольких часов, проведенных под солнцем и купания все в том же Финском заливе. Это немного далеко, а на "Приморской", как говорится, дешево и сердито!
-- Раз дешево и сердито, -- Коля почесал затылок, -- тогда едем. Где наша не пропадала!
Дети решили ехать по Девятой линии (такие названия носит множество улиц на Васильевском острове, только меняются их номера). Далее до набережной реки Смоленки, немного по ней с последующим поворотом на одноименное кладбище. И только после проезда по территории местного Некрополя можно было почти по прямой вскорости добраться до вожделенной станции метро "Приморская". А там и рукой подать до Финского залива -- мечты горожанина, оставшегося на летний период в Петербурге.
-- Ира, -- Николай ехал, как говорят велосипедисты: рулем к рулю со своей сестрой, -- а твое утреннее происшествие действительно мне кажется странным.
-- Хватит издеваться, Колька. У меня, после того, как я собственными глазами видела исчезновение обоих близнецов, сердце чуть было в пятки не провалилось. Я подобные перевертоцы видела разве что в кино.
-- Я тоже что-то подобное видел. Причем, такие исчезновения весьма часто повторяются во всех фильмах, которые так или иначе касаются волшебства.
-- Это точно.
Они повернули к воротам, за которыми виднелись абсолютно неровные ряды могил. Это кладбище, стоит заметить, считается одним из старейших в Санкт-Петербурге. На нем можно встретить склепы и могилки, возведенные полтора века назад. Такие склепы неподготовленному человеку, как правило, внушают панический ужас... И правильно! Обветшалые надгробья, поросшие во многих местах мхом и травой. Полуразрушенные стены и обвалившиеся крыши, покосившиеся кресты и повсеместная полутьма, создаваемая густыми зарослями камыша на крохотных болотцах и высоченными деревьями с пышными кронами. Ходят слухи, что на кладбище круглогодично живут бомжи -- люди, потерявшие по разным причинам кров над головой. И вообще все, что когда-либо они имели. Слухи слухами, но Ира и Коля в этот момент проехали мимо кривой чугунной ограды, за которой неуклюже вздыбливался земляной холмик. На нем были развешаны на бечевке мокрые штаны, местами рваная куртка непонятной расцветки и еще какие-то носимые вещи, принадлежность которых с первого взгляда было даже трудно определить.
-- Что это? -- Николай махнул рукой в сторону исчезающего в зарослях холмика.
-- Ночлежка для бомжей. Они здесь живут.
-- Ничего себе!
-- Живут летом и осенью, зимой и весной.
-- И не боятся?
Ира пожала плечами.
-- Не знаю, боятся они или нет. А раз живут, стало быть...