Мальчик долго не мог уснуть. Мама и сестра опять весь вечер выговаривали за двойку по истории оккультных наук. И ему было плохо оттого, что он расстраивал и маму, и сестру, которых очень любил.
Но поделать ничего не мог. Вся эта школа казалась ему какой-то галиматьёй, скопищем хаотичных и отрывочных знаний, скучных учителей с их навязчивой дисциплиной.
Единственным предметом, который ему нравился, была алхимия. Эти колбочки, реторты, чашечки и стаканчики с разноцветными жидкостями, снопы искр и сияние, сопровождающие реакции, синеватое пламя горелки, на которой готовились зелья.
Да, процесс ему нравился. А вот результат...
Этих вещей он понять не мог. Ну, золото. И что?
Однажды учитель, забавный, весёлый старикашка, выудил после возгонки небольшой корявый кусочек жёлтого металла. Радостно зажал его между двумя пальцами, вознёс над головами учеников и взахлёб стал распевать про то, сколько силы сосредоточено в этой частичке, сколько всего желанного можно из неё сотворить.
Тогда обрадованный мальчик поднял руку и наивно спросил, а можно ли, достопочтенный учитель, с помощью этого золотого слиточка научить его варить настоящий ароматный борщ?
Класс взвыл от хохота. Учитель от смеха сам чуть не упал под стол.
- Ну, у тебя и желания! Да разве для этого золото предназначено?!
Смутившись, мальчик вздохнул и хотел было уже сесть за парту, но всё же набрался смелости, чтобы задать ещё вопрос.
- А с его помощью можно на звезду Большого Пса отправиться?
Тут уж веселью не было предела.
- Фантазёр! Тебе в цирке с репризами выступать! Опустись на землю!
Когда волнение улеглось, алхимик принял серьёзный вид, положил благородный металл на стол и, важно подняв палец, торжественно произнёс:
- Вот этим можно манипулировать всем...и людьми в особенности.
- А что такое - манипулировать? - загудел класс.
- Вы не знаете?! Забыли, что по оккультным языкам вам долбили! Напоминаю для бестолковых. Манипулировать - это управлять по своему желанию, властвовать над чем-то или кем-то...
Мальчик никак не мог взять в толк, зачем ему кем-то или чем-то управлять. А вот в том, что ему хотелось, алхимия, получалось, не помогала.
В соседней комнате мама и сестра угомонились. Наступила тишина. Мальчик повернулся на бок. Рядом с ним на подушке притаилась его старая игрушка - маленький плюшевый медвежонок, один рыжий бок которого заметно слежался, но симпатичная мордочка с блестящими чёрными точечками глаз всё также улыбалась, как в детстве.
Теперь, конечно, было бы смешно ложиться спать с ним, как девчонка с куклой. И мальчик стал называть его просто амулетом, приносящим какую-то защиту и спокойствие.
От ночника по комнате растекался зеленоватый свет, который смешивался с неровным молочным светом Луны, временами появляющейся из-под набегающих облаков. На мгновение мальчик закрыл глаза. Бело-зелёное свечение заполнило всю комнату. Резкие тени очертили каждый предмет, каждую складочку, ложбинку, выемку.
И вдруг...
Золотой луч протянулся от одной из звёзд, лёг пятном на постель, и мальчик услышал знакомый голос: "Держись! Крепче!"
В голове промелькнуло: "Наверно, луч тоже из алхимического золота...". - Он протянул руку, ухватился за луч и...
- Слушай! Я долго тебя должен здесь ждать? Ты совершенно не пунктуален! Договаривались, что недели тебе хватит, что к полудню будешь здесь... И что? Мне приходится самому тебя искать, решать проблему с доставкой... Осталось только сопельки вытереть!
Кот жевал травинку, вальяжно развалившись на огромном валуне, напоминавшем настоящий диван. Трава вокруг была вполне земная - зелёная. А вот земля подкачала - оранжевая и напоминающая резину. А может, это была и вовсе не земля, а кожа гигантского растения, или существа...
Вниз уходила пятнистая долина с такими же пятнистыми, оранжево-зелёными горами на горизонте. Вверху в небе повис огромный апельсин местного солнца.
- Это...ты здесь живёшь что ли?
- "Что ли" не живу. Мне здесь нравится бывать. Люблю оранжевые тона на фоне бледно-голубого неба.
Мальчик, приоткрыв рот, с изумлением оглядывал незнакомый мир.
- Ну как? - поинтересовался Матя. - Впечатляет?
- Ещё бы! Это не школа!
- Да уж. Далеко не школа.
- Матя, я наверно сплю. Это сон. Так ведь?
- В некотором смысле... Знаешь, в некотором смысле всё - сон. А ты ручками, ручками пощупай. Ножками походи. Не стой как истукан. Побегай. Попрыгай.
Мальчик осторожно шагнул. Пару раз приподнялся на мысочки. Наклонился и поводил по земле пальцем.
- Смелее! Смелее! Ну что? Похоже на сон?
- Не знаю. Вроде всё "всамделешнее", - мальчик покрутил головой, пощупал себя, убедился, что в чём он лёг спать - и майка, и трусы - те же самые.
- Но как же это... я здесь оказался?
Матя потянулся и перелёг на другой бок.
- Дело техники. Ты пока не заморачивайся: "Как?", да "Почему?". Потом поймёшь. Главное - это действие. А объяснения - это второстепенное. Хочешь лучку?
- Чего?!
- Луку, говорю, хочешь?
- Не знаю.
- Опять не знаешь! Ну раз так, то держи! - кот подбросил сиреневую луковицу, и она медленно поплыла по воздуху, впрочем по естественной дуговой траектории.
- Матя, а что это она так медленно летит?
- Это не она медленно..., а ты быстро смотришь. Поэтому, надеюсь, поймаешь.
Мальчик подставил ладошку и луковица, вдруг ускорив движение, шлёпнулась в неё так быстро, что он едва успел сжать пальцы.
- Обычная луковица... - мальчик вертел незатейливый корнеплод, рассматривая со всех сторон.
- А ты какую хотел? Пластмассовую? Каучуковую? Ты ешь, если хочешь конечно.
Мальчик стал сосредоточенно счищать шелуху.
- Стой! Погоди! - Матя вскочил со своего лежбища и в одном прыжке оказался рядом.
- Вот что я пытаюсь с тобой сделать!
- Накормить меня луком? Здесь, наверно, есть больше нечего ?
Матя хмыкнул и пошевелил усами.
- Здесь тебе есть особо не захочется. А я с тебя также пытаюсь шелуху снять, как ты с этой луковицы.
Мальчик испуганно стал себя оглядывать.
- Матечка, а я что же - в шелухе теперь оказался?
- Это не та шелуха, что снаружи, а та, что у тебя в голове. Это мысли твои глупейшие.
- Почему же глупейшие? - обиделся мальчик.
- Смотри-ка, ты же обиделся! Значит я прав - глупейшие - раз ты на такую ерунду обижаешься.
Мальчик совсем растерялся, не зная, что ответить.
- Это глупость, считать, что ты ничего не можешь, и что другие только и норовят, что тебя обидеть. Как будто весь мир на тебя ополчился и лишь одного хочет - тебя съесть. Это и есть - шелуха.
- А разве не ополчился? Мама с сестрой всё время требуют, чтобы я хорошо учился. Учителя скучные и заставляют ерунду учить. Ребята надо мной в классе потешаются.
- Ага, значит ты хочешь сказать, что ты такой замечательный, а остальные этой замечательности не видят и так и мечтают откусить от тебя кусочек.
- Ну, не откусить, конечно...
- И чем, интересно, ты их лучше? Может, ты хорошо учишься? Может, умеешь очень увлекательно преподавать алхимию? Может, сам ни над кем не потешаешься? Может, ты - сама дисциплина? Может, ты сам прилетел ко мне ровно в двенадцать, как договаривались, и сдержал слово?
- Нет, Матя... - мальчик тяжело вздохнул. - Я не лучше...
- Вот и я говорю, что твои мысли о тебе самом - такая же шелуха. И их стоит выбросить. Чисти дальше.
Когда самые лёгкие шелушинки слетели, последняя "одежда" , плотно облегающая луковицу, долго не хотела расставаться со своим местом. Мальчик ковырял её, выдирая по кусочку.
- А что ты умеешь всё-таки? - вдруг спросил Матя.
- Так, особо ничего. Разве что - мечтать. Например - мне хочется научиться борщ ароматный варить. А маме всё некогда меня учить. Или как ты - летать от звезды к звезде... Но я никогда так не смогу.
- Да... Ковыряешь ты последний слой долго. Но его обязательно надо счистить. А знаешь, что ты никак не можешь отковырять?
- Ну, эту последнюю шелушинку.
- Это уже далеко не шелушинка. Это - самое главное, самое плотное, самое вцепившееся в тебя.
- И что это?
Матя склонил голову на бок, пошевелил ушами, пытаясь поймать какой-то далёкий звук.
- Это... твоё незнание.
- Да? Ты прав. Я и астрологию не знаю, и толком алхимию и много чего ещё.
- Нет. То, что ты это не знаешь - сущий пустяк. Самое главное - что ты не знаешь, что всё это можешь узнать, что можешь варить борщ и летать от звезды к звезде. А ты обязан знать, что ты всё это можешь. Что это не только мечты.
- Но этого не может быть. Как я научусь летать?
- Чисти дальше, давай, давай!
- Ну, может быть, когда-нибудь...
- Чисти, говорю, не рассуждай!
Последняя чешуйка слетела на землю, обнажив влажную мякоть, от которой распространялся щекотящий ноздри сладковатый луковичный аромат.
Из глаз мальчика полились слёзы. Кот тоже всхлипывал и тёр глаза.
- Ну что? Едкий лучок?
Мальчик смеялся.
- Едкий, Матя! Очень! А я слышал, что для борща лук сначала обжаривают, а потом...
- Потом я тебя научу. У меня тут есть всё, что нужно для первоклассного борща!
Отплакавшись и отсмеявшись, они уселись на диван-валун.
- Но мы ещё не закончили.
- А что?
- Знаешь, сейчас-то как раз начинается самое интересное. Дай-ка сюда. Теперь я сам. Тебе ещё рано.
Матя аккуратно взял луковицу. Огляделся по сторонам.
- Посмотри внимательно вокруг. Всматривайся в каждый предмет.
Мальчик стал вглядываться в далёкие горы.
- Не так! Смотри по сторонам, всё запоминай, сколько сможешь, не сосредотачивайся ни на чём.
- А зачем?
- Чтобы знать, куда возвращаться, - коротко бросил кот.
И в тот момент, когда последнее волокно, связывающее луковицу и отходящий слой оборвалось, всё вокруг зашевелилось - и далёкие горы, и пятнистая долина, и сам валун-диван и сам Матя - так показалось мальчику. Вокруг поднялся сумасшедший вихрь красок, света и звука. В следующее мгновение всё осело и мальчик увидел себя на берегу озера с серо-фиолетовой водой. С чёрного неба вместе с мириадом ярких звёзд свешивались три шара, размерами чуть больше луны, но только красновато-синих оттенков. Берег озера был завален камнями, источавшими изнутри голубоватый свет.
- Не бойся. Я здесь, - Матя положил ему на плечо свою мягкую тёплую лапу.
- Где мы?
- Я бы тоже хотел это знать. Где-то в промежутке между оранжевым солнцем и твоей Землёй. Но это неважно. Это только другой мир. Здесь и моё оранжевое солнце другое и твоя Земля другая.
- А как это мы здесь оказались?
- Опять дурацкие вопросы задаёшь? На них нет ответа. Главное, что я знаю дорогу отсюда. Вот видишь, мир устроен как слои этой луковицы. Под одним находится другой. Один счищаешь - и ты уже улетел далеко-далеко. Только надо знать, как, когда, где и зачем счищать. Иначе можно потеряться. Навсегда. Понял?
- Немного...
- Это ещё не всё...Слои бывают разные. Не только наподобие луковичных. Есть слои вширь, а есть вглубь...Эх, что-то я уже с тобой заболтался. На сегодня вполне достаточно...
- Ну, Матя, расскажи ещё что-нибудь, пожалуйста...
- Расскажу. Про время. Оно отмеряет ровно столько, сколько человек может вместить. Не больше. И не надо его раздражать жадностью. Даже к знаниям. Понял?
- Угу.
- Вот и замечательно. А теперь - пора спать.
Матя зацепил когтём следующий слой и нежно потянул. Незнакомый мир закружился...
- Не пора ли тебе вставать... Хоть и суббота, да дела не стоят, - сестра нежно гладила мальчика по непослушным жёстким волосам.
Он открыл глаза и приподнялся с подушки, опёршись на локоть. Протёр заспанные глаза.