Швецов Жорж :
другие произведения.
Пучай-река да Калинов мост
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Швецов Жорж
(
yur1217668@yandex.ru
)
Размещен: 24/06/2023, изменен: 24/06/2023. 32k.
Статистика.
Глава
:
Эротика
Иллюстрации/приложения: 18 шт.
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Третья книга серии "Сокрушение Рода" Волшебная сказка, приключения, секс
Пролог
Прошло три года с того дня, как я вернулся в мир реальный, из путешествия в
мир русской сказки. Я встретил девушку, которую полюбил всем сердцем. Которая
ответила взаимностью на мои чувства. Мы поженились. И у нас растёт сынок. Ему
скоро исполнится три годика.
Но Наташка, моя Наташка, осталась там.
Я никому не рассказал о том, что со мной приключилось. Честно говоря, даже
редставить не могу, как бы я стал об этом рассказывать?
В лучшем случае, мне бы сказали - А ничего так у тебя фантазия! Да тебе
сказочки писать.
Что было бы в худшем ... Не хочу гадать. Но и держать в себе, тоже не могу.
Вот и пишу.
Глава первая Кфар Наум
Наташка сделала шаг и остановилась. Клубок не шелохнулся, и она поняла: принц на
том берегу. Вздохнула, зашла в реку по грудь, и оттолкнувшись, поплыла.
Выйдя на берег, сняла с себя одежду, и отжав, снова оделась. Захотелось
пить, и она шагнула к реке ...Река и лес исчезли.
Она стояла на дороге мощёной камнем. Полная, белая луна освещала унылый,
холмистый пейзаж вокруг.
- Куда идти? - но никто не ответил. И Наталья пошла по дороге, навстречу
луне. Но через минуту остановилась, развернулась и пошла в обратную сторону.
Уже подсохла одежда, когда она увидела впереди каменную стену, уходящую
направо и налево. Дорога упиралась в ворота, в стене. А за стеной, освещаемые
луной, виднелись дома из белого камня.
Она подошла к воротам, и взявшись за кнокер (большое медное кольцо),
стукнула им несколько раз в железную пластину дверного молотка.
В ночной тишине удары громко звякали, а эхо, последнего, долго-долго
висело в воздухе. Когда вибрирующие звуки последнего удара затихли, Наталья хотела
постучать ещё раз. Но сдвинулась щеколда, запирающая створку небольшого оконца в
воротах, и оно приоткрылось. И хотя бледный свет от полной луны хорошо освещал
всё вокруг, страж по ту сторону ворот, держал в руке факел. Он придвинул факел к
самому проёму окна, и что-то отрывисто скомандовал.
Язык показался Наташке незнакомым, и она уже хотела смутиться, но в
следующее мгновение смысл сказанного, будто эхом, отозвался в её сознании - Покажи
лицо!
Она придвинулась к проёму, глядя прямо в языки пылающего факела.
- Тебя все обыскались, Мариам! - страж отодвинул факел. Заскрипели, вытягиваемые
из петель, засовы и ворота медленно, и со скрипом растворились.
- "Мариам?" - удивилась Наташка.
- Заходи! Что ж ты стала, как истукан.
Теперь речь стража была понятной и ясной. Но Наташка отчётливо понимала, что
говорит он не на русском языке.
- Обручник уж дважды присылал Фамарь к вор ... - страж осёкся - Постой-постой -
он придвинул факел и осмотрел Наташку - Что за странные одежды на тебе, Мариам? И
где же ты была? - но взглянув в лицо Мариам-Наташки, страж усмехнулся - Ладно,
пойдём. Я провожу тебя к дому, в котором остановился Иосиф. То-то обрадуется
старик.
Он затворил ворота, и закрыл их на засовы.
- Идём - и взяв её за руку, как маленькую девочку, повёл, освещая дорогу факелом.
Впрочем, рядом с этим, двухметрового роста, римским легионером - Наташка успела
разглядеть и его одежду, и короткий меч в ножнах на широком кожаном поясе,
перепоясывающим его словно портупея, и бляху, с выдавленным рисунком скорпиона, на
тунике - она действительно выглядела девочкой.
Пройдя до самого конца улицы, видимо центральной в этом городке, он повернул в
проулок, и освещая петляющую тропинку, повёл Наташку дальше.
Если дома на центральной улице были в два этажа, и выложены из тёсаного белого
камня, то здесь пошли скромные домишки бедняков из чёрной глины, крытые
тростником.
Доведя Наташку-Мариам до последней избушки, самой неказистой и бедной, легионер
постучал костяшками в косяк двери. Дверь, скрипнув, приоткрылась.
Она даже заперта не была.
На стук вышла молодая, неполных тридцати лет женщина и всплеснула руками -
Мариам, девочка, где же ты потерялась, милая? Отец так переживает, что даже уснуть
не может. Ну пойдём-пойдём, моя дорогая, завтра в дорогу, а ты ещё не ложилась.
- Где ты нашёл её, Октавиан? - бросила она легионеру, уже закрывая дверь за
собой, и не ожидая от него ответа.
- Сама пришла - ответил тот, в закрывшуюся дверь - усмехнулся и пошёл назад.
Тётка Фамарь провела Мариам в женскую половину дома и уложила в постель.
- Ты спи. Я скажу отцу, что всё с тобой в порядке.
Тётка ушла и Наташка, едва голова коснулась подушки, провалилась в сон.
- Мариам, девочка моя, просыпайся ... - кто-то легонько тормошил Наташку за
плечо. Она с трудом разлепила глаза.
В проём оконца под потолком пробивался тусклый свет зари, освещая нехитрое
убранство комнаты. Тётка Фамарь, уже одетая, стояла рядом и смотрела с ласковой
улыбкой.
- Вставай Мариам. Нам долгий путь предстоит. Спасибо сотнику, выделил нам
двух легионеров: Пантеру и Брута. Они будут сопровождать нас до самого Назарета.
Говорят, что Пантеру тоже вчера весь вечер искали ...
Она говорила, без умолку, что-то ещё, а Наташка лежала и мысли путались -
"Обручник, Иосиф, Фамарь, Назарет, сотник, Мариам ... Б*же мой, я в Израиле?" - но
не это обожгло сознание - "Мариам? Дева Мария? Богоматерь?" - Наталья зажмурила
глаза - Не может быть ...
- Да что ты, милая! - всплеснула руками Фамарь. Последнее, Наташка произнесла
вслух - Не будет он к тебе входить, пока не достигнешь совершеннолетия. Что ты,
милая?
...
Я увидел городскую, или крепостную (?) стену. Не очень-то разбираюсь. В
которую упиралась дорога. На стене маячил страж.
И он увидел меня.
Я услышал, как он что-то крикнул, видимо тому, кто был у ворот. И когда я
остановился в нескольких шагах от них, открылось небольшое окно и меня осветили
факелом.
- Это Пантера! - крикнул страж с факелом, тому, что был на площадке.
- "Пантера?" - но ещё больше я был удивлён тому, что понимаю речь стража,
говорящего не на русском языке.
В воротах открылась дверца и на улицу шагнул страж с факелом.
- Пантера, дружище, где-же ты пропадал полдня? Юлиан места себе не находит.
Баа, друг мой, а во что же это ты нарядился то? Хха! Да вы посмотрите на него. Уж
не из гарема ль ты сбежал, дружище? - и он захохотал.
- Отстань, деревенщина - звуки, исторгаемые глоткой, и трансформируемые
языком и губами, складывались в слова, понятные моему сознанию. Но речь была
чуждой. Я, однако, всё понимал. И сам отвечал. И даже не успел удивиться, что знаю
этого увальня.
- Я не деревенщина - обиделся он - Моё имя Брут1.
- Какая разница? И что тебе за дело, где я был?
- Неэт, Пантера. Сотник искал тебя, и сказал, чтобы ты сразу шёл к нему,
как только объявишься. Ты уж сходи друг, он ещё не ложился. Да постой ты! Пойдём в
казарму, переоденешься. Сегодня, как раз, Мариам принесла стираную одежду.
Он шёл рядом со мною и балаболил без умолку, как будто истосковался по
общению, или не говорил целый год.
Мы вошли в казарму. Одноэтажное строение из известняка, крытое тростником.
Вдоль прохода по обе стороны стояли, сколоченные в два яруса, деревянные нары с
тюфяками.
Брут дошёл до середины и сел на тюфяк. Я сел на свой, рядом с ним. В
изголовье лежала свёрнутая одежда, и я переоделся. Нацепил на грудь бляху, с
изображением скорпиона, и встал - Пойду узнаю, зачем я ему понадобился - Пантера
легонько ткнул друга в плечо.
- Иди, а я на ворота - Брут встал.
Он был на целую голову выше Пантеры. Они ударили по рукам и разошлись.
Сотник Юлиан жил здесь же, в казарме, в отгороженном ширмой из
тростника закутке.
Пантера сдвинул в сторону тканевую занавесь и шагнул внутрь - Ты искал
меня, Юлиан?
Юлиан, при свете факела читавший какой-то свиток, отложил его в сторону и
встал - Да брат, ищу уже с обеда. Садись - и сам опять сел.
- Иосиф, из Назарета, закончил плотницкие работы на синагоге. И завтра,
нет уже сегодня, отправляется в свой город. Он попросил меня, чтобы я дал ему в
сопровождение легионеров. Он хорошо поработал, хотя и старик, и я не мог ему
отказать. С ним его младшая, Фамарь-хохотушка, и Мариам, обручённая ему невеста.
Она достигла возраста половой зрелости и, по закону иудейскому, не может дальше
находиться при синагоге.
Пантера усмехнулся - Хочешь подсунуть старому иудею свою шлюшку, развратник?
- Я не прикасался к ней. Она слишком юна.
- Даа? - деланно удивился Пантера - А помнишь наш поход в Белгику, с
Октавианом? А помнишь тех девочек, галлок? Сколько им было лет? И сколько их было
у тебя, в обозе, когда мы возвращались? А скольких ты замучил, насилуя и издеваясь
над ними?
- То было двенадцать лет назад - глухо ответил Юлиан - Я стал другим, ты
знаешь.
- Обрезался и смыл грехи? Читаешь Тору и молишься Яхве? Да какой ты святоша?
От тебя похотью смердит, как от бабуина! Блудницы, за милю, чуют твой запах,
старый бабник! - Пантера встал и хлопнул сотника по плечу - Пойду отдохну перед
дорогой. Да и ты дай отдых чреслам, Юлиан.
Юлиан поднялся - Кого возьмёшь во товарищи?
- Брута, кого ж ещё-то
- Тогда пойду заменю его.
Сотник ушёл, а Пантера прилёг на свой лежак, и сразу погрузился в сон.
...
Иосиф запряг ослика в повозку. Сложил туда свой плотницкий инструмент, и
присел в ожидании, когда выйдут Фамарь и Мариам.
Иосиф был стар и одинок. Саломию схоронил лет двенадцать назад и жил
бобылём. Узнав что сотник, в Кфар-Науме, строит народу синагогу, и что нужны
плотники, собрался и пошёл на заработки. Здесь и приглянулась ему Мариам. Здесь и
обручился с нею.
Женщины вышли, завёрнутые в одежды по самые глаза.
Иосиф встал и тронул поводья.
На выходе из ворот их ждали двое. Один, большой увалень, с покатыми плечами и
мускулистыми руками. Рыжий, весь в веснушках.
И второй, невысокий, ладно сложенный и подвижный воин, с надменным взглядом,
умудрявшийся смотреть свысока даже на своего друга, который был выше его на целую
голову.
Фамари сразу приглянулся добродушный Брут. А Мариам, встретившись
взглядом с Пантерой, вздрогнула, ощутив исходящую от него энергию, таящую скрытую
угрозу.
Легионеры были в туниках и кольчужных рубахах без рукавов, поверх которых
были накинуты плащи. И туники, и плащи тёмно-красного цвета. На ногах калиги2,
скрипящие подошвами. На поясах гладиусы3 и кинжалы. На головах шлемы. В руках щиты
и пилумы4, а через плечо Т-образная жердь, с заплечной кожаной сумкой.
Брут осклабился, встретившись взглядом с Фамарью. Эта хохотушка была в его
вкусе.
Воины бросили в повозку плащи и шлемы. Сложили дротики и щиты, и свои
заплечные сумки.
Юлиан вышел к воротам, и долго стоял, провожая их взглядом.
Глава вторая Миссия
Они прошли поприще: дневной путь.
За весь день останавливались дважды: отдохнуть и поесть лепёшек из пресного
теста, напечённых Фамарью, запивая ячменным пивом.
Иосиф шёл рядом с осликом. Одет он был в сирвалы5, затянутые на талии
шнурком, и белую хлопковую рубаху без воротника, обмотанную по талии поясом.
Голова повязана куфией6, на ногах стоптанные мадасы7.
Фамарь и Брут шли за повозкой, шушукались и хихикали. Фамарь, вполголоса,
бросая взгляды на отца, рассказывала Бруту, как в шабат вытаскивали козлёнка,
упавшего в колодец.
Мариам шла рядом с повозкой, и прислушиваясь к болтовне Фамари, улыбалась.
Одеты женщины были одинаково: в чёрных шёлковых хабарах8, с продетыми и
стянутыми на уровне груди шнурками, поверх хабар надеты малляи9 с рукавами, а на
головах белые бухнуки10, завязанные спереди. На ногах те же мадасы.
Пантера, который казалось ходить медленно и неспешно просто не мог,
стремительно уходил вперёд, а потом садился и ждал их, покусывая травку.
Когда солнце опустилось за горизонт и тени размыло сумраком,
остановились ещё раз.
Иосиф освободил осла от упряжи, чтобы он отдохнул и пожевал травки, и сам
присел отдохнуть.
Брут и Фамарь чесали языки.
Мариам захотела писать и, стесняясь сказать об этом, просто пошла к густо
разросшемуся кустарнику из полыни, крапивы, терна и рута.
Фамарь, заметив уходящую Мариам, и не прерывая очередной смешной истории,
взглянула на Пантеру, стоявшего в нескольких шагах.
Пантера усмехнулся и отошёл к кустарнику, за которым скрылась Мариам.
Осмотревшись, Мариам присела и слегка подтянула подол хабары. Зашипела
моча и девушка с облегчением вздохнула.
- Что ты тянешь?
Мариам вздрогнула и испуганно оглянулась. Но никого не увидела.
Пантера тоже услышал, но слов не разобрал.
- Начинай - всё тот же, приглушённый голос.
Напуганная Мариам, задержав излияние, хотела встать. Но чья-то рука,
обхватив её сзади, зажала рот. Другая рука задирала подол рубашки. Мариам
дёрнулась. Но рука, зажимавшая рот, стиснула её до хруста. Она задыхалась, но
вырваться из объятий не могла. Кто-то, задрав подол хабары, раздвигал её ноги,
одновременно подталкивая вперёд. И Мариам опустилась на колени - Сейчас мы
проверим эту девственницу - она почувствовала, как в анус упёрлось тупое и
твёрдое, и проникло в неё, причинив резкую боль. Она задыхалась, и перед глазами
жёлтыми всполохами плавали круги, а рука уже щупала лобок и раздвигала губы -
Целка?! - и твёрдое, и тупое протаранило гимену, погружаясь во влагалище, и
раздвигая слипшиеся стенки - Разверзающий ложе сна - и когда запульсировала
сперма, истекая в вагину, вспыхнули и погасли жёлтые круги, и Мариам лишилась
чувств.
Пантера перевернул девушку на спину. Мариам была без сознания. Он
подхватил её на руки и пошёл к повозке.
Фамарь, увидев его, всплеснула руками и запричитала. Пантера осторожно
опустил Мариам в повозку и отошёл.
Брут, с кинжалом и мечом в руках, осматривался вокруг. А Иосиф, трясущимися
руками, запрягал осла.
Фамарь коснулась рукой лица Мариам - Жара нет - пробормотала она.
Оправляя подол хабары Мариам, ощутила влажные пятна под рукой, и слегка
наклонившись, потянула носом. Уловив характерный железистый запах, успокоилась и
улыбнулась - Обычное, женское - и подойдя к Иосифу, что-то сказала ему вполголоса.
...
Повозка, рядом с которой шли четверо, а пятая лежала в ней, скрылась за холмом.
На дороге остались двое.
- Что теперь? И куда нам идти? - спросил я.
- Не знаю - пожала плечами Наташка.
Там, где Пантера вынес из кустарника Мариам, засветился экран. Но когда мы
подошли ближе, экран раздвоился. В одном был мой огород, с одиноко торчащими
вилами. В другом виднелись башенки и трубы Наташкиного дворца.
Я сжал Наташкину ладонь - Мы справились. Всё кончено. Туда - и потянул её к
огороду.
- Нет! - Наташка притянула меня и впилась в губы. Отстранилась и заглянула в
глаза - Они ждут меня. Я не могу предать их - и шагнула в сказку. Сделав
несколько шагов, обернулась. Её губы кривились, и я понял: Наташка не видит меня.
Я не колебался. Всматривался в её лицо, пока не исчез экран, и шагнул в
огород.
Глава третья Возвращение в Тридевятое
Я огляделся. Всё то же небо, затянутое тучами и низко нависшее. Всё тот же
мир, ни в чём, ни на йоту не изменившийся. В очередной раз, вселенский обман и
ложь, одержали победу над рассудком, над знанием, над здравым смыслом. Я присел, и
стал выбирать из кустов картошку.
...