Павлов Юрий :
другие произведения.
Колька Чепик
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Павлов Юрий
(
yur1217668@yandex.ru
)
Размещен: 17/08/2023, изменен: 17/08/2023. 23k.
Статистика.
Рассказ
:
Проза
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
история из детства ...
Это произошло в прошлом тысячелетии, но не тысячу, а всего лишь
сорок лет назад. Я не стал изменять имя главного героя, его уже давно нет на этом
свете.
Мы с другом рыбачили на пруду.
Часа полтора назад пастухи прогнали через плотину деревенское стадо, значит
время близилось к девяти. Солнце припекало затылок, карась почти не клевал. Мы,
молча, смотрели на поплавки.
Вчера вечером, намыв мотыля и приготовив удочки, мы с Сашкой улеглись спать на
веранде его дома, на стареньком раздолбанном диванчике.
Веранда была застеклена, и имела две двери; одна на улицу, другая в квартиру.
Время близилось к двенадцати ночи, но спать не хотелось.
Сначала мы, разговаривая о своих мальчишеских делах и вспоминая самое смешное,
хохотали! Потом стали толкаться, и наконец, схватившись бороться, с грохотом
скатились с диванчика на бетонный пол веранды.
Открылась квартирная дверь.
- Мальчишки, вам завтра вставать в четыре часа утра. Саша, если не прекратите
шуметь, пойдёшь спать к себе в комнату!
Нина Васильевна строго смотрела на нас.
Вскочив с пола, мы улеглись на диван.
Сашкина мама, постояв немного, ушла.
Через пять минут Сашка дрых без задних ног!
Через несколько минут заснул и я.
Проснувшись от резкого, и противно дребезжащего будильника, я дотянулся до
него, и нажав кнопку, сел.
Спать хотелось так, как будто я никогда до этого не спал. С трудом преодолевая
желание свалиться на диван и спать дальше, повернулся и стал тормошить Сашку.
Оттолкнув мою руку, и промычав что-то, он зарылся под подушку.
Зная, что он меня слышит, я сказал
- Мы опять придём на пруд не первыми!
Сашка сел.
На него было жалко смотреть: с закрытыми глазами и опущенной головой, он,
казалось, так и не сможет проснуться!
Наконец, придя в себя, и надев трико и кеды, Сашка встал и мы, выйдя через
уличную дверь, и взяв свои снасти, пошли на пруд.
- Здорово пацаны!
Колька Чепик, балагур и весельчак, смотрел на нас, улыбаясь.
Колька был нашим, деревенским.
Окончив восьмилетку, до армии работал в совхозе: на ферме, току, конюшне. В
общем, разнорабочим. После армии вернулся в совхоз. Женился. И поработав снова на
подхвате разнорабочим, уволился из совхоза, и устроился грузчиком на базу
РайПотребСоюза.
Устроиться на базу, даже грузчиком, и даже в те советские времена, было
невозможно, не имея блата! Но Колька приходился какой-то дальней роднёй, седьмая
вода на киселе, Сашкиному отцу.
А Сашкин отец был директором базы!
Тут и началась у Кольки весёлая и разгульная жизнь.
Не сказать, чтобы Колька был таким уж красавцем писаным: лицо круглое, кожа
белая, курчавилась русая бородка, и непокорно выбивался из-под кепки чуб, лихо
закрученный вверх.
Сложен Колька был хорошо, широкоплеч и грудь колесом, ходил слегка
вразвалку; флотская привычка.
Нраву Колька был весёлого. Знал кучу похабных анекдотов, поговорок и
прибауток, за словом в карман не лез и девкам нравился. И хоть был Колька женат, и
имел двоих деток, но не мог пройти мимо юбки, какой-нибудь привлекательной блондинки
или брюнетки, истосковавшихся по мужской ласке, и коих было в избытке на базе
РайПотребСоюза.
От одной из таких блядёшек и подхватил Колька триппера!
Рассказал об этом Сашка. А сам он подслушал, как рассказывал Колька его
отцу.
Было смешно даже в Сашкином пересказе!
Представляю, как об этом балагурил Колька.
Любка-разведёнка работала кладовщицей. Было ей под тридцать. Указывала
Кольке куда ставить ящики, а куда мешки и всё время наклонялась перед ним, как будто
что-то подбирая с полу.
Привлекательна была Любка, а поза соблазнительна, и не сдержался Колька, и
шлёпнул по округлой попе, как-бы отодвигая в сторону, чтобы пройти с ящиком.
Ладонь будто прилипла к заднице, и Любка замерла, но не отодвинулась, и не
выпрямилась, а лишь оглянулась, и облизнула губы, улыбаясь.
Тут и отходил её Колька, завалив прямо на мешки с мукой!
Задыхаясь, и давясь смехом, они обтряхивали друг с друга муку.
Любкины глаза блестели, она нагло прижималась к Кольке грудью, тёрлась лобком
и притягивала к себе.
Но Колька оттолкнул её и буркнув - Обед! - ушёл.
Работали по сменам, и в следующие три дня Колька с Любкой не встречался.
На третий день Колька, вдруг, заметил, что позывы помочиться стали слишком
частыми.
А через неделю в уретре появилось жжение.
Почуяв неладное, и испугавшись за жену, Колька стал спать отдельно,
притворяясь то уставшим, то пьяным.
Любку обходил стороной, стараясь не встречаться.
Когда, через семь дней, жжение не прошло, и позывы к мочеиспусканию не
сократились, Колька пошёл на приём к урологу, в районную поликлинику.
Седоватый врач, выспросив, зачем пришёл, и взяв у Кольки мазок, и
предупредив, что нужно воздержаться с женой, сказал, чтобы пришёл на приём через три
дня.
- Ну батенька, поздравляю! Подхватили триппера!
Доктор, улыбаясь, посматривал на Кольку сквозь очки.
- Нуте-с! - потёр он руки - Будем лечиться?!
Выписывая рецепт, врач сказал
- Назовите мне имя, фамилию и отчество, вашей дамы, дату рождения и адрес.
Она тоже должна пройти курс лечения
- Любка - сказал Колька и замолчал.
Не дождавшись продолжения, врач поднял голову и грубовато спросил
- По пьяне?
Колька замотал головой и почувствовал, как загорелись уши.
Доктор, заметив смущение, удивлённо смотрел на него.
- Ну ладно. Передайте своей даме, чтобы она обязательно пришла ко мне на
приём.
Выписав рецепт и объяснив, как принимать таблетки, приказал
- Раздевайся!
- Спусти брюки и трусы! - заметив, что Колька потянул, было, с себя и
рубашку. Повернувшись к застеклённому шкафчику, достал из него какой-то стержень с
ёршиком из лески на конце.
- "Шомпол!" - почему-то подумал Колька, и ятра сжались.
Обернув ершистый кончик шомпола ваткой, и окунув в какую-то желтоватую мазь,
врач повернулся к Кольке
- Давай сюда своё хозяйство. Чистить будем!
Позже, рассказывая об этой процедуре, Колька даже не улыбался. Но мужики
покатывались со смеху.
- Оттягивает член! Засовывает в него этот шомпол, и начинает ебошить им,
как в той винтовке! У меня душа наизнанку выворачивается, а он хуярит (!) и
приговаривает
- Терпи. Терпи казак. Член опухнет, но через недельку всё пройдёт. Зато жена
любить будет! С презервативом можно.
- Какая там любовь! Галька сказала, пока не вылечишься, в мою сторону
не дыши даже!
На удивление Кольки, супруга отреагировала почти спокойно, сказав только,
что с базы он должен уволиться, и устроиться на работу в совхозе.
Перед тем как уволиться, Колька зашёл на склад к Любахе.
Она что-то записывала в журнал и заулыбалась, увидев Кольку.
Подойдя к столу, сгрёб её за грудки, и ткнул в лицо кулаком.
Любка, охнув, свалилась на мешки.
Колька, грубо, за шкирку приподнял её, и глядя в расширившиеся от ужаса
глаза, прошипел
- Ссука! Ты меня триппером заразила! Если не пойдёшь лечиться, придушу!
Плюнул в лицо, и оправив пиджак, ушёл.
...
Колька пропал в начале октября.
Сентябрь, в том году, выдался солнечный, без дождей.
Уборочную закончили в агротехнические сроки.
Выкопали картошку, ссыпали в погреба. Управились с огородами.
Комбайны и трактора, требующие текущего ремонта, загнали в мастерскую.
Остальная техника, приготовленная к зиме, стояла рядами на улице, на огороженном
дворе мастерской.
В совхозе наступал период отпусков.
Взял отпуск и Колька.
Общественную баню, в деревне, давали два раза в неделю: в пятницу и
субботу. В уборочную, добавляли ещё четверг.
И хотя у Кольки была банька, но попариться он всё-таки ходил в совхозную.
Банным днём была суббота, но в этот раз он сходил в пятницу, так как в
субботу начинался отпуск.
Пиво и лимонад, в те годы, продавали прямо в бане.
Колька, напарившись и выпив пару бутылок пива, пошёл домой.
Отдохнув немного, вспомнил, что давно не заходил в гости к куму.
Повод, на этот раз, был вполне подходящий, и Галина не стала противиться.
Кумовья жили на той же улице, через два дома.
От них он направился, было, домой, но передумал и пошёл к тестю.
Колька входил в загул.
Проводив Кольку до калитки, тётя Надя спросила ещё раз
- Мож дед проводит тебя?
Оттолкнувшись спиной от забора, Колька ухмыльнулся и зашагал вдоль улицы,
почти не шатаясь.
Ребятишки давно уже спали, а муж всё не возвращался.
Час назад, уложив детей, Галька сбегала к кумовьям.
Но Кольки там уже не было.
Иногда - это случалось.
Загуляв, Колька мог остаться ночевать у родственников или друзей. И Галька,
просидев у окна, на кухне, ещё часа полтора, пошла спать.
...
Иван Зелепукин, участковый Майского поселкового совета, воскресным утром
мёл двор, собирая последнюю опавшую листву.
Хлопнула калитка
- Дядь Вань, Колька пропал!
- Ну прям уж сразу так и пропал! Мож загулял где с друзь ...
Иван осёкся, заглянув в глаза молодой женщины, полные страха и тоски. Внутри
шевельнулось недоброе предчувствие.
Бросив метлу, направился в дом.
Галина, понуро, шла следом.
Усадив её за стол и взяв блокнот, подробно расспросил, записал и сказал
- Ты, Галина, иди домой. Сильно-то не убивайся. Никуда твой Колька не денется,
найдём!
Говорить старался уверенно и беспечно, но внутри нарастала дрожь.
Пройдя по всем адресам, указанным женщиной, нового не добыл.
Только к вечеру кто-то вспомнил, что, вроде бы, видели поздно вечером, в
пятницу, изрядно подвыпившего Кольку, на Заречной улице у дома Личменят.
Сердце ёкнуло, на голове шевельнулись волосы: Мишка Личмен, уголовник и
рецидивист, почти всю свою сознательную жизнь, проведший на тюремных нарах, год
назад вышел из тюрьмы, отсидев десять лет за убийство.
Вернувшись домой, надел портупею. Достал из буфета ПМ. Из стального
ящичка, с замком, набрал патронов. Зарядил магазин, вставил в рукоятку, и передёрнув
затвор, перевёл предохранитель.
Сунул пистолет в кобуру.
Рука, повинуясь отработанной за годы службы привычке, застегнула кобуру.
Но помешкав, Иван расстегнул её.
Стоя у забора, и с опаской посматривая на беснующегося, на цепи,
волкодава, Иван ждал, когда кто-нибудь из хозяев выйдет на лай пса.
Скрипнула сенная дверь. Звякнул крючок входной, и на крыльцо вышел
малорослый, плюгавенький мужичонка.
- Кого там угораздило на ночь глядя?
Недовольно бросил он, вглядываясь, в стоящего у забора, человека.
- Здравствуй Михаил.
- Аааа! Здорово гражданин начальник. Да цыц ты! - прикрикнул он на пса.
Спустился с крыльца, и прихватив за поводок, и удерживая, мотнул головой
- Проходи в дом!
Иван сидел за кухонным столом.
Хозяин стоял, подперев плечом дверной косяк.
- Где жена?
- Ребят укладывала. Спит наверно.
- А мать?
Из темноты зала вышла старуха, и прислонившись к печке, замерла.
Мишке Личмену было за пятьдесят.
Жена лет на семь моложе.
Пятеро детей.
Старшему двадцать три, и жил он в городе. Второй сын ходил в четвёртый
класс деревенской восьмилетки. Ещё трое были совсем маленькими.
Как умудрялась беременеть жена, когда Мишка мотал срок?
И его ли дети?
- Ты знаешь, почему я к тебе пришёл?
- Нет начальник.
- Колька Чепик пропал. С пятницы уже. Был у вас?
Мишка усмехнулся, и повернув голову, показал синяк на правой щеке.
- Вот, метку оставил.
- Рассказывай.
Со слов Мишки вырисовывалось следующее: Колька, действительно,
заходил к ним. Был уже изрядно пьян. Сидели на кухне, пили самогон.
Слово за словом, хуем по столу!
Колька, вдруг, взъерепенился и отвесил тумака хозяину!
Не миновать побоища.
Но старуха повисла на Колькиных руках, и причитая, угомонила его.
Колька ушёл.
Иван взглянул на старуху.
Та, уставившись куда-то в одну точку, кивала, подтверждая сказанное.
- Оружие в доме есть?
Участковый встал из-за стола.
- Шутишь начальник?! - Мишка скривился.
- Куда он пошёл?
- Вроде домой подался.
Мишка махнул рукой в сторону плотины.
- Проводи!
И кивнув старухе, Иван вышел вслед за хозяином.
В понедельник, съездив с утра в райотдел милиции, и отчитавшись перед
начальством, Иван собрал человек двенадцать мужиков и баб. И разделившись на
несколько групп, они прочесали берёзовый подлесок, примыкавший к Заречной улице, и
тянувшийся, вдоль полевой дороги, до Барнаульской трассы.
Безрезультатно!
В последующие два дня, участковый съездил на вторую ферму и в Ярки.
Там жили друзья Колькины, и многочисленная его родня.
Колька, как в воду канул!
...
Прошло три недели.
Выпал первый снег.
В деревне, понемногу, стали затихать сплетни о том, куда пропал Колька.
Все склонялись к одному: Кольки уже нет в живых.
Вечером, 27 октября, Иван, сидя на кухне, чистил ПМ.
Любуясь вороненой, с синеватым отливом, сталью ствола, мысленно благодарил
Б*га, что за восемнадцать лет службы ни разу не пришлось воспользоваться оружием.
В голове свербилась какая-то мысль ... и ускользала.
Иван отложил пистолет. Попытался сосредоточиться ... и клюнул носом.
Встряхнувшись, и пробормотав - Утро вечера мудренее - пошёл в спальню.
Пышнотелая Клавдия, ещё больше раздобревшая с возрастом, спала,
раскинувшись по всему дивану.
Иван, осторожно, стараясь не разбудить, перелез через жену, и втиснувшись
между ней и стенкой, мгновенно заснул, едва голова коснулась подушки.