Аннотация: Повесть о человеке, который однажды проснулся на спутнике Сатурна (первые две главы)
А вы не были на Титане?
Глава 1. Титаническое пробуждение.
Вы никогда не бывали на Титане? На том самом, который спутник Сатурна, крупнейший спутник в Солнечной системе.
А вот меня угораздило. Как? В мгновение ока. Ещё вечером я уснул в своей кровати в добром городе Самаре, а проснулся, дрожа от холода, в чём мать родила, на неведомо кем построенной станции на планете Титан. Что самое интересное, станция построена явно людьми, причём - европейцами: весь антураж был явно создан под человека, а надписи на информационных панелях светились на английском.
Вопрос был в другом: откуда на Титане станция, да ещё рассчитанная на то, чтобы быть обитаемой - и это в начале двадцать первого века, когда и на Луне-то ничего толком не успели построить?
И второй вопрос: неужели это всё правда? Неужели я действительно здесь?
Я потопал босой пяткой по шершавому пластиковому покрытию пола, ощущая во всём теле удивительную лёгкость бытия от скромной гравитации спутника Сатурна. Нет, всё было реально. Так значит, это не сказки и подобные перемещения возможны!
Нужно сказать, что в бытность свою на Земле, то есть ещё до вчерашнего вечера по субъективному времени, баловался я одной штукой, которая и привела к столь диковинному финалу, а именно - занимался я осознанными сновидениями, как водится, по Кастанеде.
Всё шло как обычно, как доктор прописал, и именно в эту ночь приснилась мне вот эта самая станция, будто сошедшая с какого-нибудь Doom"а, и при всём при этом я почему-то совершенно точно был уверен, что сие сооружение находится на планете Титан. И именно в этот момент я, как обычно, и "проснулся". То есть остался в этом сновидении, но осознал, что сплю и вокруг меня - сновидение.
Я прошёлся по интерьеру, разглядывая удивительно реалистично выглядящие детали - надписи на дверях (хотя обычно надписи в сновидении прочитать почти не возможно - они "плывут" под взглядом, буквы меняют форму и извиваются), кнопки, дисплеи, чувствуя нарастающую тревогу... Тут голова моя закружилась и меня словно бы закружил мощный вихрь. Я упал и... вот я здесь - на Титане, дрожащий и голый и реальность вокруг меня просто-таки вопиюще реальная.
Итак. Я задержал дыхание, чтобы утихомирить подступившее к горлу сердце. Что делать? Ё-моё, что же делать-то, товарищи?!
Не придумав ничего лучше, я пошёл по полутёмным и каким-то очень уютным коридорам в надежде найти обитателей. Время от времени я оглашал окрестности робкими вопросами типа "Есть тут кто?", но никто не отзывался, даже эхо. Тогда я стал пробовать открыть каждую встречную дверь. Двери были стальные, массивные и открывались автоматически при нажатии на светящееся зелёное пятно на стене. Все комнаты были необитаемы и отличались аскетической обстановкой: откидная кровать, встроенный шкаф, встроенный же экран наподобие плазменного телевизора (надо сказать, что телевизоры эти упорно не хотели показывать что-либо кроме мельтешащего белого шума).
Станция явно находилась в состоянии временной консервации, однако тем не менее всё же четыре полезных помещения я таки нашёл: неплохо оборудованный небольшой спортзал, небольшой склад с одеждой, большой склад с пищей, и выход из станции, перед которым имелся шкаф со скафандрами и переходный тамбур. Напоследок же я наткнулся на нечто вроде обзорного зала ("Observation Hall"). Выход наружу я отложил, из одежды подобрал серый комбинезон (на босу ногу), кушать пока ещё не хотелось, а вот обзорная комната меня заинтересовала. Поднявшись по металлической лестнице и нажав на кнопку, я замер на пороге перед открывшимся видом.
Пейзаж был настолько неземной, что дальше просто некуда. Это была круглая площадка метров десять диаметром, под полностью прозрачным куполом и отсюда с некоторого возвышения открывался обширный вид на окрестности. Первое, что бросалось в глаза - небо. Красно-оранжевое, тяжёлое и туманное и половину его занимал еле проглядывающий сквозь дымку полупогруженный за горизонт огромный желтовато-серый Сатурн, кольца которого перечеркивали всё небо, хотя из-за дымки они тоже угадывались только потому, что я заранее знал, что они должны быть. По другую сторону неба светила яркая горошина Солнца, размером чуть больше диска Венеры, видного с Земли, хотя и бившая в глаза ярким светом мощного, но далёкого прожектора. В целом освещение было примерно как на Земле в очень пасмурный день.
Внизу слева играл рябью чёрный океан, покрытый красноватыми бликами. Жидкость (а насколько я помнил, это был жидкий метан с растворёнными в нём органическими углеводородными веществами), из которой он состоял, была неестественно подвижна и суетливые волны набегали на бурую грязь берега, который, опять же насколько я помнил, состоял из кристалликов замёрзшей до каменного состояния воды, смешанной с силикатной пылью и той же нефтяной жижей.
Справа простиралась безрадостная равнина, покрытая грядами высоких красноватых барханов, уходивших за горизонт и терявшихся в густой фиолетово-красной дымке.