Обширное высокогорное плато Нифи-гатау, словно гигантская буханка хлеба, надломленная пополам, разделено на две одинаковых части - южную и северную стороны - бездонным ущельем Отху-якмэ.
С южной стороны равнины, на самом краю отвесной километровой скалы, привычно свесив ножки вниз, сидит синеглазая девочка Жруны.
Такой спокойной ночью, как сегодня, очень приятно болтать чувяками над пропастью, и размышлять, например о том, что Луна похожа на осторожного грабителя. Она с удовольствием пройдётся по складкам и карманам мшистых, тёмно-зелёных юбок земли, полных мелких и крупных камней, уже покрытых лёгкой наледью, хотя зима ещё не приветствуется, она мимоходом заглянет, - а не закатилась ли какая-нибудь алмазная крупинка в одну из морщин на личике, вокруг синих глаз (я знаю про них, можешь особо тут не высвечивать), она тщательно изучит вытянутые вперёд руки девочки (хочешь, Луна, возьми этот верёвочный браслет с моего левого запястья, он приносит удачу), - Луна всю ночь будет думать над таким предложением, но при этом, она никогда и ни за что не станет соваться слишком далеко вглубь ущелья. А вдруг, эта открытая пасть - возьмёт, и захлопнется?
Внезапный порыв ветра, налетев сзади, спугнул горного орла, который спугнул горного козла, который спугнул горного оленя, который щипал в темноте ягель, едва не касаясь своими забавными ворсистыми рогами спины девочки Жруны, сидящей на самом краю скалы.
После этого происшествия все они направились в разные стороны: ветер полетел вперёд, орёл взмыл вверх, олень пошёл налево, козёл пошёл вниз.
Дело в том, что там, где сейчас живёт Жруны, горные козлы умеют ходить по вертикальной скале точно так же, как тараканы умели ходить по ровной стене в том месте, где девочка жила раньше. Конечно, тараканы, могли ходить ещё и по потолку, который находится над головой, то есть - над ногами у перевёрнутых тараканов. Но если бы сейчас над ногами у перевёрнутых горных козлов оказалась бы перевёрнутая скала, то скорее всего они бы пошли по такой скале. Да, точно пошли бы! И возможно, - ещё быстрее тараканов! Жруны поставила бы корзинку морошки на козлов! Но к сожалению никакой перевёрнутой скалы сверху нет, а есть только небо над головой, а по небу козлы не ходят, впрочем, как и тараканы.
Итак, ветер полетел вперёд, Жруны, чтобы не упасть в пропасть, отклонилась назад, и вдруг ощутила, что на её плечо опустилась чья-то рука.
Чья бы это могла быть рука? Надо подумать.
Только что за её спиной стоял олень, но он пошёл налево. Налево...
За спиной оленя, судя по всему, стоял козёл, но он пошёл вниз. Вниз...
А это значит, что за спиной у козла стоял ещё кто-то! И теперь этот кто-то занял место сначала козла... а затем - оленя!
- Добрая ночь, дедушка Макал! - весело говорит Жруны.
- Добрая ночь, девочка Жруны. Как ты меня узнала?
- От тебя так пахнет огненной водой, дедушка Макал, что и на дне ущелья учуять можно.
- Правильно, это всё от того, что я весь день пил огненную воду.
Старик, покачиваясь, уже обеими руками держится за плечи девочки.
- А ещё твои руки, которыми ты держишься за мои плечи, наверное, перемазаны оленьими лепёшками? - озорно смеётся девочка.
- Да, я весь день пил огненную воду, и переворачивал оленьи лепёшки вместе с бабушкой Мокромэ.
- Вы сегодня нашли что-нибудь? - её голос внезапно становится серьёзным.
- Ничего, - тяжело вздыхает старик.
- Может быть, завтра найдёте?
- Ты права, может быть завтра... Но в последнее время мне часто приходят такие мысли, что мы никогда ничего не найдём.
- Как ты можешь так думать, дедушка Макал? Ведь ты помнишь, что сказала мне синяя птица в моём сне?
Они вдвоём долго молчат, глядя через ущелье на освещаемую Луной северную сторону равнины.
- Прошло уже сорок лет, как ты привела нас с бабушкой Мокромэ на эту безлюдную высокогорную равнину, девочка Жруны, - задумчиво произносит старик. - Ты была ещё совсем маленькой, сколько же тебе тогда было?
- Ей было семь, когда она привела нас на эту безлюдную высокогорную равнину, - доносится из темноты дребезжание женского голоса. - С тех пор прошло сорок лет, и сейчас она такая, как мы тогда. - Старуха подходит сзади, и опирается костлявыми руками на старика, который, шатаясь, держится за плечи девочки, сидящей на самом краю километровой скалы.
- Добрая ночь, бабушка Мокромэ!
- Добрая ночь, девочка Жруны.
- Да, мне было семь лет. Но я хорошо помню тот прекрасный день, когда родители отправили меня в школу, а вместо этого, я пошла нести людям счастье.
- Это был прекрасный день, потому что как только мы вышли из церкви, - сразу произошло чудо.
- Наши мольбы были услышаны.
- Я как раз проходила мимо церкви, и услышала ваш разговор.
- Мы, наверное, говорили о том, что попросили у Бога богатство...
- Да, вы говорили о том, что попросили у Бога богатство.
- Мы были в сложном положении.
- У нас не было своего жилья, и мы болтались по съёмным квартирам.
- У нас не было денег, хотя мы целыми днями трудились.
- Все заработанные деньги мы отдавали банкам, чтобы выплачивать кредиты.
- Мы не знали, как дальше жить.
- Когда я услышала ваш разговор, я поняла, что вы именно те люди, которым я должна подарить счастье. И рассказала вам свой сон.
- Когда мы увидели твои синие глаза, когда ты рассказала свой сон, и когда ты назвала нам свою фамилию, девочка, мы решили, что ты - наша судьба.
- Да, это была судьба.
- Я рассказала вам, что во сне ко мне прилетала синяя птица удачи. Я помню её первые слова: "Жруны, я прилетела к тебе потому, что твои глаза - такие же синие, как мои перья, и твоя фамилия - Удачи", - сказала мне синяя птица удачи.
- Да, у тебя синие глаза, и твоя фамилия - Удачи, Жруны.
- Точно. Ведь её зовут - Жруны Удачи!
- Птица сказала, что раскроет мне тайное, безлюдное место, где я найду богатство.
- Богатство...
- Прямо в точку! Богатство.
- Птица ещё сказала, что этим богатством я должна буду поделиться с людьми, которым не хватает удачи. "Поделись с неудачниками", - сказала птица. И тогда я выбрала вас.
- Спасибо. Ты не прогадала, Жруны.
- Да, Жруны, мы те, кто тебе нужен.
- Синяя птица удачи шепнула мне на ушко, что под оленьими лепёшками будет лежать золото или рубины. Почему-то - именно золото и рубины.
- Наверное, здесь такая почва.
- Да, здесь такая почва.
- И она сообщила название этой равнины: "Нифи-гатау". Жаль, что синяя птица удачи не успела сказать, на какой стороне равнины мы найдём богатство, на северной, или на южной, потому что в этот момент её утащил горный орёл. - Жруны хлюпает носом, и смахивает слезу. - Просто синей птице удачи не повезло.
- Бывает, что кому-то не везёт.
- Да, так часто бывает.
- Но синяя птица удачи приняла на себя страдание.
- Она пала, как мученица, ради нашего счастья.
- Что говорить, - она святая!
- Поэтому мы построили маленькую церковь из сухих оленьих лепёшек.
- Да, мы назвали её: "Церковь имени Синей Птицы Удачи".
- Мы построили нашу церковь на южной стороне равнины.
- И тогда, мы построили нашу церковь на южной стороне равнины.
- Мы решили обосноваться здесь.
- Мы вместе решили искать богатство на южной стороне, потому что здесь, должно быть, теплее, чем на северной.
- Да, здесь гораздо теплее, - поддерживает дедушка Макал.
- Теплее, - соглашается бабушка Мокромэ.
Солнце медленно поднимается, освещая и согревая безлюдную высокогорную равнину Нифи-гатау. С южного откоса видно, как на противоположной, северной стороне ущелья Отху-якмэ, вверх по отвесной скале карабкается горный козел. Издали он кажется маленьким и смешным, как рогатый таракан.