Аннотация: О приватизации и ее главном закоперщике Анатолии Борисовиче Чубайсе
Пролог
"Вот он, вот он, тот самый жулик, который народ с приватизацией обманул! Держи вора треклятого!!", - раздались крики при виде некого господина рыжеватой наружности, вылезавшего из роскошного лимузина последней модификации. Но вместо того, чтобы "вора треклятого" держать доблестные полицейские пару десятков наиболее активных крикунов задержали. И после проведения профилактических бесед воспитательного характера в ближайшую кутузку доставили: пущай, дескать, дебоширы до суда в холодной камере посидят и о своем нехорошем поведении подумают. "Заодно и синяки под глазами подлечат", - расплылся в широкой улыбке начальник местного РУВД в чине подполковника. Затем портупею на могутном плече поправил и бегом к господину рыжеватой наружности поспешил: глубочайшие извинения приносить за допущение оскорблений его личности на вверенной ему территории. Ать-два; ать-два - гулко стучали подполковничьи сапоги по коридорам власти.
И глава районной управы тоже в стороне не остался: самым что ни на есть экстренным образом "стихийный" митинг из благонамеренных обывателей организовал, чтобы те общественное порицание арестованным дебоширам вынесли за недостойное гражданское поведение. Лично мероприятием из окна служебного кабинета руководил, даже обедом пренебрег, решив для такого случая двумя дюжинами бутербродов с осетриной ограничиться. Мало того, в ущерб долголетней привычки от ежедневных трехсот граммов армянского коньяка наотрез отказался. "Ни капли", - говорит, - "в рот спиртного сегодня не возьму, пока акция протеста благополучно не закончится". Вот на какие беспрецедентные жертвы пошел! Тем не менее на целую неделю всякий сексуальный интерес к заднице собственной секретарши потерял, за свою сильно опасаясь: вдруг недостаточное рвение проявил или какие другие непростительные ошибки по легкомыслию совершил?
Хотите знать, почему такой широкомасштабный переполох поднялся? Да, потому что Анатолий Борисович Чубайс (так звали господина рыжеватой наружности) не один год в первых любимчиках у действующего президента ходит. И у его предшественника тоже не один год ходил. А снискал он к себе симпатии августейших особ как раз через эту самую приватизацию, которую по всей территории нашей обширной державы осуществлял. Молодежь, наверное, понятия, что такое приватизация, не имеет? Не беда, сейчас объясним. Это когда высокорентабельные предприятия за бесценок ангажированным персонам продаются, а публике для отвода глаз ничего нестоящие ваучеры раздаются. А не стоили они ничего по причине своей полной неликвидности. Хотя Анатолий Борисович клялся и божился, что каждый ваучер есть высоколиквидная ценная бумага номинальной стоимостью в 10 тысяч рублей. "Вот вам истинный крест, дорогие россияне", - кликушествовал он на всех телевизионных каналах, - "за одну такую ценную бумагу запросто автомобиль марки "Волга" можете приобрести или кредит под нее взять для открытия собственного бизнеса".
"Дорогие россияне" всегда чрезмерной доверчивостью отличались, поэтому и четверть века назад много нашлось чудаков, в эту явную ахинею поверивших. Одни, сломя голову, приобретать автомобили бросились; другие наперегонки в Сбербанк побежали, чтобы кредиты поскорее взять. Там их поначалу радушно встретили, даже чаем с лимоном напоили. После чаепития спрашивают сладким голосом: "А каким залогом, господа хорошие, вы кредит собираетесь обеспечивать?". Они, то есть чудаки, и отвечают словоохотливо: дескать, не переживайте, уважаемые товарищи банкиры, мы кредит ценными бумагами собираемся обеспечивать. И не какими-нибудь, а распрекрасными высоколиквидными ваучерами. У "товарищей банкиров" голос моментально со сладкого на кислый переменился. "Идите-ка", - говорят, - "со своими распрекрасными ваучерами куда подальше, поскольку они ни то, что не высоколиквидные, а вообще ценными бумагами не считаются". "Как же так?!", - возмущаются чудаки, - "ведь на ваучерах по-русски написано, что ценными бумагами являются". Работники Сбербанка от души потешаются: "На заборе много чего по-русски написано, а оно там есть?". Кстати, у тех чудаков, которые приобретать автомобили бросились, тоже полный афронт получился, в смысле шиш с маслом им чего в обмен на ваучеры выдали.
На этом бы наше повествование и закончилась, но Анатолий Борисович еще и другие жульничества совершал. Причем в преогромнейших количествах. Если бы ему неожиданно блажь в голову пришла - все наворованные деньги на мелкие монеты разменять, то он вполне смог ими дорогу от Москвы до Хабаровска вымостить. А может, даже и до славного города Пекина мелочи хватило бы. Интересуетесь, откуда на нашу голову такие жулики берутся?
Глава I.
Про опрятный внешний вид и про то, как наш герой в чине пропагандиста в КПСС
состоял
А как не странно, из вполне добропорядочной семьи берутся: отец - военный полковник; мать - почтенная домохозяйка. Что до регистрации брака, что после совершения таинства исключительно положительным образом себя рекомендовали, то есть: спиртными напитками не злоупотребляли, дурных компаний не водили и по злачным местам тоже не шлялись. Наоборот, все свое свободное время на посещение публичных библиотек и краеведческих музеев тратили. Кроме того, на общественных началах лекции в местном домоуправлении читали: о мудрости и прозорливости товарища Сталина, и еще о том, что он является лучшим другом всех советских физкультурников и шахматистов, и еще о том, что он величайший полководец и стратег II тысячелетия, и еще о том... Короче говоря, славословили Иосифа Виссарионовича как только могли, единственно, что с его портрета языком пыль не слизывали.
И их сынок, то есть герой нашего повествования, несмотря на свой младой возраст, тоже от родителей ни на дюйм не отставал. Правда-правда! Это он сегодня такой принципиальный антикоммунист, что рядом с ним маломальскому стороннику социализма просто стоять страшно делается: не дай Бог, исподтишка карандашом в бок ткнет или склянку чернил на новый пиджак выльет. А тогда господин Чубайс совершенно иных политических воззрений придерживался. Бывало, накушается поутру бутербродов с черной икрой, залезет на табуретку и начнет на сытый желудок хвалебные стишки про дедушку Ленина декламировать: каким он добрым и хорошим был. И не просто декламировать, а с горючей слезой в голосе. И так замечательно у него получалось, в смысле горючих слез, что даже случайные прохожие с улицы в окошки заглядывали, чтобы удостовериться - все ли у жильцов благополучно? Квартира-то на первом этаже находилась. А наш постреленок пионерский галстук на свою цыплячью шейку оденет и побежит вприпрыжку металлолом на постройку подводной лодки собирать. Потому что партия сказала: "Надо!", пионер ответил: "Есть!". А чтобы на следующий день опрятный внешний вид иметь он его на ночь утюгом старательно гладил. Конечно же, не дедушку Ленина с металлоломом, а свой пионерский галстук через мокрую тряпочку наутюживал - аж пар коромыслом стоял. Заодно и на брюках стрелки наводил, и на рукавах рубашки тоже. Школьные учителя на Анатолия Борисовича нарадоваться не могли, и всем ученикам в пример его ставили: вот, дескать, учитесь у своего товарища, как за форменной одеждой ухаживать надо. И когда в ряды ВЛКСМ вступил, тоже повышенной опрятностью отличался: ботинки и бляха на ремне всегда зеркальным блеском сверкали. Опять-таки ногти и ушные раковины в безукоризненной чистоте неизменно содержались. Тем не менее авторитета среди однокашников Анатолий Борисович не имел, поскольку упорные слухи про него ходили, что он классному руководителю обо всех проделках ребят докладывает: кто курит после уроков, кто в карты на деньги играет и так далее. С одной стороны, все правильно, должна же школьная администрация во всех подробностях знать про нарушения дисциплины, а с другой, согласитесь, банальное наушничество получается. Злые языки тогда поговаривали: мол, через это самое наушничество с отличием и окончил школу ? 188 с военно-патриотическим воспитанием в городе Ленинграде. Так оно было или иначе, со всей уверенностью утверждать не беремся. Но что никакой медали по окончании учебы ему не выдали - за этот факт целиком и полностью поручиться можем. А во всем лужа проклятая виновата! На выпускном вечере брякнулся в нее с полного маха и предстал перед директором школы в неприглядном виде. Представляете, как товарищу Чубайсу обидно было: наушничал, наушничал и все насмарку пошло?!
Впрочем, он по данному поводу долго не кручинился, взял и без всякой медали поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт имени Пальмира Тольятти (сокращенно ЛИЭИ), сдав все вступительные экзамены на самые высокие баллы. Правда, незадолго перед экзаменами его папаша ректору вышеупомянутого института позвонил, но только с одной единственной целью - осведомиться о здоровье домочадцев. А как же иначе? Все ж таки семьями полтора десятка лет дружили: зимой постоянно друг дружке в гости ходили, летом каждые выходные на пикники ездили. Поэтому закономерный вопрос возникает: а не было ли нашему абитуриенту протекции оказано? Как хотите, но не может такого быть, чтобы вчерашний школьник с посредственными способностями без протежирования на одни пятерки вступительные экзамены в институт сдал. Ну, а закрытие, в дальнейшем, глаз на его систематические прогулы занятий как объяснить? К нему профессора со всей доброжелательностью: "Будьте любезны, молодой человек, наши лекции посетить, отнюдь вам не помешает". А "молодой человек" вместо учтивого ответа плечиками пренебрежительно передернет и в ресторан на такси соизволит отбыть, благо у родителей денег куры не клевали. Другого студента за такое аморальное поведение незамедлительно отчислили бы с соответствующей формулировкой в приказе, а нашего лоботряса, наоборот, к повышенной стипендии представляют. Нормально? Но и это еще не все: по окончании института в аспирантуру пристраивают, где Анатолий Борисович тоже через пень-колоду учился. Поэтому неудивительно, что члены диссертационного совета из его кандидатской диссертации ровным счетом ничего не поняли, хотя битых три часа добросовестно слушали. Даже перелистали ее по очереди, и за лучшее сочли в самый уединенный угол архива засунуть: пускай сию галиматью мыши по ночам читают. "А с нас хватит", - заявили они, - "потому что бестолковая она и абсолютно никакого научного значения не имеет". Заведующий архивом едва со стула не шлепнулся после таких сакраментальных слов: мол, чего же тогда за присвоение ученой степени единогласно проголосовали, ведь ни одного черного шара в урну брошено не было? "Ха, попробуй тут не проголосуй, когда наш ректор к диссертанту благоволит!", - ответил самый молодой, оттого и самый разговорчивый из членов совета. В силу своего возраста еще не осознавшего, что слово - серебро, а молчание - золото. "Ну и ну, в стране напряженная обстановка с бумагой наблюдается, а здесь ее впустую переводят", - укоризненно покачал головой пожилой архивист.
Но прежде, чем бумагу впустую переводить, Анатолий Борисович в члены КПСС записался. Конечно же, не ради чинов и наград, а чтобы доцентом ЛИЭИ стать. Надоело ему, видите ли, в простых ассистентах ходить, опять-таки у доцента зарплата чуть ли не в два раза больше. А в рассматриваемый отрезок времени в эту КПСС, которая официально "умом, честью и совестью современной эпохи" считалась, кого ни попадя записывали: проходимцев, карьеристов, в том числе и самых отпетых жуликов. И всего-то, что от претендента требовалось - это двух поручителей найти, с уставом партии приблизительно ознакомиться да на собраниях мелкие прегрешения сослуживцев в пух и прах критиковать. Например, кто в неположенном месте водки выпил или кто с работы копеечный карандаш стащил. И при этом партийную принципиальность проявлять в настаивании на строжайшем наказании провинившихся, вплоть до расстрела на месте без суда и следствия. Ну и, само собой разумеется, аккуратно членские взносы платить в размере одного процента от начисленной заработной платы. Да, чуть не забыли, еще каждому члену КПСС какую-нибудь общественную нагрузку полагалось нести.
Товарищ Чубайс нес нагрузку в качестве пропагандиста, в обязанности которого входило на политзанятиях всякие байки травить про загнивающий капитализм на Западе, где все ужасно очень плохо, и совсем скоро он, в смысле треклятый капитализм, должен полностью медным тазом накрыться как общественно-экономическая формация. А также вдалбливать беспартийным коллегам, что народ и партия едины, и что в наших магазинах все есть, когда в них, наоборот, ни хрена толком не было. Впрочем, хрен как раз в ассортименте имелся, и горчица имелась, и коробки с макаронами на полках пылились, а вот осетрины горячего копчения не было, и омаров тоже днем с огнем ни в одном универсаме не сыщешь, даже в столице нашей Родины городе-герое Москве. Хотя Советский Союз тогда богатейшей рыбной державой официально на мировом уровне признавался. Поэтому самым тяжелым в ремесле пропагандиста считалось на вопросы простых граждан отвечать. К примеру, почему вышеперечисленных деликатесов никогда в свободной продаже не бывает? Или куда обыкновенные речные раки подевались? Вы бы сами попробовали ответить, чтобы одновременно: и партийное начальство ублажить, и болезненное любопытство публики в рамках дозволенного удовлетворить. Думаете, легко? Но Анатолий Борисович никаких каверзных вопросов не боялся, поскольку редчайшим талантом словоблудия обладал. У него про Фому спрашивают, а он про Ерему рассказывает. У него про хронический дефицит интересуются: почему, мол, в социалистической экономике данный феномен место имеет? А он про американских империалистов разглагольствует: как они, гады-сволочи, по всему земному шару отсталые народы наглым образом угнетают и беспощадно эксплуатируют. В итоге собрание единогласно резолюцию принимает против эксплуатации человека человеком, а гражданин, который про деликатесы и обыкновенных речных раков спрашивал, про них и не вспомнит вовсе. Да и неудобно ему после столь пафосной резолюции с мелкособственническими вопросами надоедать: во-первых, советское воспитание не позволяло; во-вторых, профком мог льготной путевки в санаторий лишить.
Кстати, Анатолий Борисович свой талант не только на общественном поприще использовал, но и в семейной жизни применял. И весьма успешно, между прочим. Он ведь женился рано, двух детей в короткий срок на свет произвел, а потом "налево" принялся ходить по разным молодым мадемуазелям. Случалось, сутками напролет семейного очага не посещал, ссылаясь на непомерную занятость на кафедре. Безусловно, супругу сложившиеся ситуация категорически не устраивала, вследствие чего она частенько скандалы закатывала. Примерно следующего содержания: "Где ты, сукин сын, шляешься, паразит проклятый? Я раз пятьдесят в институт звонила, и ни в какую командировку по обмену опытом тебя не посылали! Не ври!!". Тут-то "сукин сын" своей талант и применит - такую ей чепуховину с три короба наплетет, что та "паразиту проклятому" собственноручно подушку взобьет и теплым одеялом бережно накроет: "Отдыхай, дорогой муженек, после трудов праведных. Прости дуру ревнивую". Да еще детям строго-настрого накажет, чтобы те на цыпочках по квартире ходили - не тревожили смертельно уставшего на работе папу.
Таким образом наш подопечный и коротал свой век: здесь солжет, там слукавит, тут лапшу на уши навешает. Тем не менее к тридцати годам своего никчемного существования добился он определенных жизненных успехов, а именно: подобострастного почитания в семье и глубокого уважения в трудовом коллективе. И деньги приличные по тем временам получал: казалось, что еще надо? Живи себе да радуйся, так ведь нет - жадность и зависть по ночам спать мешали. Все ему мнилось, будто чином его обошли и жалованье недостаточно высокое платят, из-за чего правящего царя костерил последними словами. Естественно, при плотно закрытых дверях и тщательно зашторенных окнах.
Глава II.
Про "перестройку", а еще про то, как президенту СССР увесистого пинка по заднему
месту дали
А он, в смысле правящий царь, взял и скоропостижно помер. Вместо него полный обалдуй на престол взошел, в недалеком прошлом помощник комбайнера широкого профиля. Но с довольно-таки амбициозными претензиями, чтобы в анналы Отечественной истории попасть борьбу с хроническим пьянством и алкоголизмом повел. Деяние-то, в общем, благое, но зачем уникальные сорта винограда бульдозерами выкорчевывать и цены на пиво поднимать? От такой тупой бестолковости народ еще хуже запил: одеколоны с лосьонами и те с магазинных прилавков исчезли. А региональные чиновники, боясь в немилость впасть, жизнерадостно "наверх" докладывали: мол, внемля императорскому указанию, подавляющее большинство подданных с пагубной привычкой навсегда покончили и исключительно на лимонад с нарзаном перешли. Свадьбы и те безалкогольные справляют! Слыша такие жизнерадостные доклады, бывший помощник комбайнера себя великим реформатором возомнил и "перестройку" затеял с целью внесения демократических корректив в существующий политический строй. Короче говоря, сам стал у своего самодержавного трона ножки лобзиком подпиливать. На шум, конечно, члены ЦК КПСС сбежались, и причитать сокрушенно принялись: "Пошто, ваше императорское величество, государственные устои расшатываешь? Попомни наши слова - получишь пинка по заднему месту! Ой-ей-ей, как получишь!!". А он им в ответ: "Мы - царь-император или ложка в стакане? Нам с высоты нашей должности виднее, чем заниматься следует!". И бац, на заслуженную пенсию их всех скопом отправил за преклонный возраст и непонимание текущего политического момента. Затем лысину влажной тряпочкой тщательно протер, зубы почистил и на Красную площадь погулять пешком вышел. И не просто так вышел, чтобы свежим воздухом подышать или здешними достопримечательностями полюбоваться, а для того, чтобы свою демократичность советской и зарубежной общественности продемонстрировать. Следом за императором бояре новой формации транспаранты с лозунгами тащат: "Претворим в жизнь демократию и гласность!", "Даешь перестройку и рыночные отношения!", "Да здравствует плюрализм мнений!" и так далее в том же провокационном духе.
Изменение политического курса Анатолия Борисовича, извините, в сортире застало. "Действовать, немедленно действовать!", - горячечно бормотал он, застегивая ширинку трясущимися руками. А она словно назло застегиваться не хотела, и ремень-подлец тоже в положенное место вставляться не желал, но как только с причиндалами мужского туалета справиться удалось наш герой стремглав кинулся неформальный клуб организовать. А организовав, принялся социалистическую экономику критиковать, а заодно и весь советский уклад жизни остракизму подвергать: дескать, здесь у них целиком все не так, и там полностью все не этак. "Теперь-то", - грозил он указательным пальцем в сторону Кремля, - "я народу всю правду-матку расскажу, почему деликатесов никогда в свободной продаже не бывает и куда обыкновенные речные раки подевались!". "Ну, настоящий прораб "перестройки" без страха и упрека", - умилилось новое городское начальство и назначило его первым заместителем председателя исполкома Ленинградского Совета. А немного позднее, когда "ветер свежих перемен" апогея достиг, в первые заместители мэра по экономическим вопросам города Санкт-Петербурга произвело. Примерно в этот же период времени император на внеочередном съезде "народных" депутатов себя президентом СССР провозгласил с оставлением императорских регалий при своей августейшей особе.
Между тем в стране "перестройка" полным ходом идет: заводы с фабриками еле-еле работают, сельское хозяйство и вовсе на ладан дышит. В магазинах хоть шаром покати, кроме очередей - ничего нету: колбасы нету, сыра нету, элементарные штаны и те в продаже отсутствуют. С народонаселением тоже что-то непотребное происходит: в поисках социальной справедливости митинги чуть ли не ежедневно устраивает вместо того, чтобы общественно-полезным трудом заниматься. А под митинговый шумок и уголовный элемент активизировался, в некоторых отдельно взятых регионах даже ОПГ завелись, бандитские шайки то есть. А почему им, собственно говоря, не заводиться, когда коррупция в правоохранительных органах пышным цветом процветать начала? Рыночные отношения ведь объявлены, опять-таки плюрализм мнений о себе знать дает. Вдобавок ко всему прочему сепаратистские настроения в союзных республиках превалировать начали, в первую очередь в Прибалтике и на Закавказье. Одним словом, куда не плюнь - везде кавардак творится!
Анатолий Борисович, став чиновником среднего звена, устраняться от решения острых вопросов счел неудобным и президенту свой проект политико-экономических преобразований предлагает, предусматривающих постепенное свертывание демократических реформ. "Взять", - писал он, - "и ограничить политические и гражданские свободы к чертовой матери, в том числе и свободу слова в течение текущего квартала запретить!". Данная идея поначалу главе государства очень сильно понравилась, особенно бескомпромиссное выражение "к чертовой матери", поскольку сам видит, что "перестройка" из-под контроля вышла и надо с ней как-нибудь, но закругляться. И совсем хотел он уже одобрительную резолюцию на документе ставить, да неожиданно вспомнил, что гарантом Конституции является, в которой оные свободы черным по белому прописаны. "К тому же неизвестно, как на такой шаг прогрессивное западное сообщество посмотрит, в частности, президент США многоуважаемый господин Буш?", - размышлял наш гарант, почесывая за ухом авторучкой с золотым пером. И в конце концов проект обратно на доработку отправил: пускай, товарищ Чубайс, какие-нибудь другие варианты политико-экономических преобразований поищет, более приемлемые с точки зрения западного сообщества.
А сам в очередной отпуск вместе с семьей на курорт отдыхать укатил, несмотря на имеющиеся проблемы. На хозяйстве вице-президента оставил, но перед отъездом в приватной беседе более чем откровенно намекнул, чтобы тот в его отсутствие сложа руки не сидел и порядок в стране любым способом навел. Вице-президент и рад стараться: взял и объявил по всей державе чрезвычайное положение, а в столицу танки с бронетранспортерами ввел для острастки деструктивных сил. Однако приказа о применении оружия не отдал, решив паллиативными мерами ограничиться и особо ни с кем не ссориться. Тем не менее все равно по шапке получил, в смысле арестовали его как отъявленного путчиста по именному указу президента, который из отпуска неожиданно вернулся и удивленное лицо по поводу приватной беседы сделал. По тому же самому указу и КПСС, морально разложившуюся, распустили: нечего, дескать, было отъявленному путчисту всемерное содействие в его антидемократической деятельности оказывать. Тут все коммунисты, а их ни много ни мало почти 20 миллионов насчитывалось, в одночасье членские взносы платить перестали и партийные билеты в помойки побросали, в том числе и Анатолий Борисович свой билет в мусорный бак кинул. Оказывается, он его все смутное время втихомолку под подушкой хранил на всякий случай: мало ли чем "перестройка" в конечном итоге обернется? И удивляться здесь нечего, с детства, кроме повышенной опрятности, еще и повышенной плутоватостью отличался.
Ну, а после упразднения КПСС и президент СССР на троне недолго продержался. Его ведь предупреждали члены ЦК преклонного возраста, те самые, кого он на пенсию за непонимание текущего политического момента отправил. Так что дали ему бояре новой формации увесистого пинка по заднему месту. Впрочем, другой участи он и не заслуживал, как гласит русская поговорка: по Ереме и колпак!
Глава III.
Про президента-алкоголика, а также про ваучеры с приватизацией
Вместо него бояре на трон другого президента посадили - хронического алкоголика с симптомами распада личности. Это для того, чтобы воровать сподручнее было. Нальют ему пол-литра водки на завтрак, и пошло-поехало - в обед вместо котлет можешь смело любой нужный тебе указ на подпись подсовывать. А если хочешь, чтоб твоя афера наверняка удалась - ужина дождись, глава государства к тому времени до такой степени назюзюкается, что даже приказ о собственном расстреле подпишет, ни минуты не раздумывая. И ведь что характерно, на следующее утро проснется и ничегошеньки не помнит, будто и в помине вчерашних событий не происходило. Медики данное явление ретроградной амнезией называют, в переводе на русский язык, полную потерю памяти означает. Ну, очень эта самая амнезия для дела, то есть для воровства в особо крупных размерах удобна!
Через короткое время и до нашего героя запах легкой поживы дошел, вследствие чего начал он потихонечку в дальнюю дорогу собираться. Одними только подштанниками целый чемодан набил, затем служебные дела своему заместителю сдавать принялся. "Вот эту бумагу", - объясняет, - "вполне похерить можно, а вот эту - обязательно до следующего понедельника исполнить необходимо. Смотри, не перепутай, болван!". А здесь по телевизору, как нарочно, о срочной приватизации государственного имущества объявляют. Тут он все бумаги на пол побросал и со всей поспешностью в первопрестольную столицу отбыл. В пути не ел, не пил, не умывался и даже малую нужду не справлял, но ежеминутно за пазухой проект указа о своем назначении председателем Комитета по управлению госимуществом ощупывал. Не дай Бог потеряется или ближайшие соратники сопрут - на дворе-то лихие 90-е стоят! "А что?", - вполне логично рассуждал Анатолий Борисович, - "С них очень даже станется, демократы еще те подобрались - на ходу подметки у прохожих режут!". Но на этот раз все благополучно закончилось: и документ не потерялся, и ближайшие соратники его не сперли, и президент в прекрасном расположении духа пребывал, то есть в абсолютно невменяемом состоянии находился. Посмотрел отсутствующим взглядом на петербуржского визитера, промычал что-то нечленораздельное и в забытье впал. Как за столом сидел, так и впал - прямо носом в тарелку с винегретом. Придворный пресс-секретарь, который заранее взятку получил, нечленораздельное мычание как положительное решение в пользу нашего героя истолковал. Поэтому премьер-министру ничего другого не оставалось, как проект указа к делопроизводству принять. А новоиспеченный председатель комитета с достоинством поклонился и в служебный кабинет проследовал для разработки федеральной программы по приватизации. По крайней мере, так столичные газеты в те дни писали.
На самом деле напряженно соображать принялся: какую бы жульническую махинацию провернуть, чтобы приватизируемые высокорентабельные предприятия ангажированным персонам за бесценок достались? А здесь еще голову ломать надо относительно народонаселения - ему ведь тоже чего-нито дать придется во избежание революционных эксцессов. Причем каждому трудоспособному индивиду, а таких индивидов в масштабе всей страны почти 84 миллиона без малого наберется. Куда не крути, а солидная цифра получается! "Эге", - быстренько прикинул на калькуляторе Анатолий Борисович, - "ежели каждому трудоспособному индивиду по-честному причитающуюся ему долю выдать, то никакого государственного имущества не напасешься. А самое главное, мы с будущими олигархами без штанов останемся, следовательно, плохой вариант". "Во-во, эта, понимаешь, совсем никуда не годится!", - вторит ему проспавшееся после вчерашней пьянки президентское величество, - "Надо, понимаешь, что-то другое придумать - позагогулистей!!". Забулдон забулдоном, а себе на уме, оказывается!
Пуще прежнего Чубайс задумался, даже мелкой сыпью местами покрылся от умственного перенапряжения. Вдобавок сон и аппетит полностью потерял, зато через неделю пресловутые ваучеры придумал. "Эврика!", - кричит, вбегая в Кремлевские палаты белокаменные. И так громко кричит, что часовые от неожиданности ружья на пол пороняли. "Какая такая эврика, понимаешь? Ты чего орешь спозаранок, людей пугаешь?", - неприветливо спрашивает его глава государства, с трудом продирая ясные очи после очередной попойки. "Эврика, значит, нашел!", - отвечает Анатолий Борисович. И кратко излагает ему суть своей подлой находки: как при помощи ваучеров народ можно обмануть, а самим несметное богатство приобрести. "И на все про все потребуется всего лишь девять центнеров цветной бумаги для печатания приватизационных чеков. Мы их так потом официально назовем", - объясняет герой нашего повествования. "Ну, голова! Давай, понимаешь, действуй - злодействуй", - одобряет президент жульническую программу приватизации и на радости назначает его заместителем премьер-министра. Затем стакан водки залпом хлобыстнул и указ "О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации" издал. А новоявленный заместитель премьер-министра удовлетворенно руки потер и ваучеры печатать принялся, причем печатный станок у него ни на минуту не останавливается: днем и ночью как проклятый работает. Приближает, так сказать, победу Капитала над Трудом в отдельно взятой социалистической стране.
Тем не менее почти полгода понадобилось, чтобы необходимое количество ваучеров напечатать и сверить сколько еще после "перестройки" в наличии живых россиян осталось. "Подумать только, сколько времени на техническую подготовку ушло!", - чуть не плача, сокрушался Анатолий Борисович, и для ускорения процесса приватизации лично раздавать их трудоспособным индивидам принялся: "Извольте", - кричит, - "многоуважаемые товарищи труженики, разлюбезные передовики производства, получить причитающиеся вам доли государственного имущества. Будьте столь покладисты, за ними в спешном порядке в очередь встать". Но не бесплатно раздавал - за каждый ваучер по 25 рублей наличными брал в виде госпошлины. "Это потому, что казна на цветную бумагу шибко сильно поиздержалась", - охотно объяснял он всем интересующимся гражданам. Но, несмотря на обходительные речи, недовольных среди трудоспособных индивидов достаточно много нашлось: кого размер "причитающейся доли" не устраивал, кто госпошлиной возмущался, а кому веснушки на лице нашего подопечного не по нраву пришлись. Наиболее горячие головы вообще предлагали ваучеры как вредную затею отменить, а контрольные пакеты акций трудовым коллективам предприятий безвозмездно передать. "Взять и передать без всяких проволочек!", - шумели они. Анатолий Борисович, чтобы шум унять и общественное мнение на благоприятную волну настроить, поправки с разрешения президента в программу приватизации внес. В частности, о поголовной выдаче приватизационных чеков всем поданным Российской Федерации без исключения, в том числе пенсионерам, иждивенцам и инвалидам обоего пола. А таких вместе с малыми детишками еще 66 миллионов оказалось. "Скажи на милость, сколько дармоедов в стране победившего капитализма проживает!", - искренне удивился господин Чубайс, - "А мне совершенно другие цифры докладывали! Ну, абсолютно никому верить нельзя!". Но ваучеры, тем не менее, неработающей части народонаселения раздал.
А чего и не раздать их было, когда они по сути обычной резаной бумагой являлись, абсолютно ничем не обеспеченной. Не зря же их даже Сбербанк к обращению не принимал, не говоря уже про другие финансово-кредитные учреждения. В коммерческих банках, например, вообще обещали физиономию побить: "Ежели еще раз со своими фантиками в наш офис сунетесь!". И оставалось полученные ваучеры или жучкам-спекулянтам по дешевке продавать, или в Чековые инвестиционные фонды сдавать в обмен на акции нерентабельных предприятий. Такой антураж Анатолием Борисовичем специально создан был для обогащения ангажированных персон. А спекулянты и фонды, чтобы вы знали, на вышеназванных персон совместно на пару работали, поскольку на полном денежном довольствии у них состояли. Понаберет сладкая парочка ваучеров у народонаселения и бежит стремглав на специализированные аукционы акции высокорентабельных предприятий для своих благодетелей приобретать. Не будем темнить перед читателями - проводились такие аукционы, на которых акции высокорентабельных предприятий на продажу выставлялись. Только места и время проведения аукционов до последней минуты в строжайшем секрете от широкой публики держались. А если и просачивалась случайно какая-либо информация через средства массовой информации, то чрезвычайно скудная и противоречивая. Опять-таки Анатолий Борисович все усилия прилагал, чтобы неангажированных персон к торгам любым способом не допустить. Примерно так действовал: "У вас, дамочка дорогая, здесь запятая не на том месте стоит, а у вас, мужчина в серой шляпе, двоеточие почему-то отсутствует". Одним словом, изгалялся как только мог в области пунктуации и правописания. А ангажированные персоны тем временем акции высокорентабельных предприятий в свои бездонные карманы складывали. Или, банковским языком выражаясь, мажоритальные и контрольные пакеты из них формировали.
"Между прочим, господа проходимцы!", - заговорил один из них, по фамилии Абрамович, отрываясь от процесса формирования, - "Надобно нам господина Чубайса за оказанные услуги несметным богатством снабдить. Согласно ранее достигнутой договоренности. И президента тоже надобно снабдить, потому что без его федеральных законов мы, как олигархи, и не состоялись бы никогда". "Левая" оппозиция про закулисные игры, безусловно, догадывалась, но доказательств никаких конкретных не имела. "А на нет, как говорится, и суда нет! А издержки, к вашему сведению, в любом деле бывают!!", - бойко отвечали ближайшие подручные Анатолия Борисовича на многочисленные обвинения в его адрес.
Глава IV.
Про то, как залоговые аукционы проводились, и про то, чем приватизация закончилась
Однако издержки издержкам рознь, тем более когда они колоссальный ущерб государству приносят! Вот и в нашем конкретном случае так называемые издержки приватизации только за один 1994 год принесли убытков казне на сумму в 1 триллион 669 миллиардов рублей. Причем ВВП на 28 процентов сократилось - такого падения национального производства наша страна никогда еще не знала: ни в годы Первой мировой войны, когда производство сократилось на 25 процентов, ни в годы Великой Отечественной войны, когда сокращение 21 процент составило.
И 1995 год тоже не удался в финансовом смысле этого слова - еще в первом квартале государственный бюджет трещать по всем швам начал. А что вы хотите, когда денег в казне нет из-за поголовного воровства на всех уровнях власти? Вследствие чего даже пенсии по инвалидности выплачивать перестали, не говоря уже про материнские пособия. Опять-таки рабочие со служащими месяцами без зарплаты сидели. Тут-то с инициативой о проведении залоговых аукционов и выходит на авансцену президент Онэксимбанка, который якобы за судьбы голодных детишек рабочих и служащих ужасно сильно переживал. "Давайте так сделаем", - деловито предлагает он, - "мы, то есть консорциум коммерческих банков, вам, то есть государству, кредит предоставим для пополнения бюджета, а вы нам в свою очередь в доверительное управление на один год одиннадцать предприятий, находящихся в федеральной собственности, передадите. Какие мы сами по своему вкусу выберем!". Тогдашнее правительство, по настоятельному требованию Анатолия Борисовича, данное предложение принять решило и залоговые аукционы безотлагательно провести. И президент в стороне не остался - указ соответствующий издал за ? 889 "О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности". Хоть и алкоголик, но лицо-то вполне официальное!
На первый взгляд, все очень даже логично выглядело: государству деньги необходимы для выплат по своим обязательствам, в связи с чем оно кредит берет под залог контрольных пакетов акций некоторых предприятий. Правда, предприятия уж больно хороши были, просто лакомые куски из сдобного пирога с повидлом: "ЮКОС", "Норильский никель", "Сибнефть", "Лукойл" и еще семь таких же сверхприбыльных компаний. Ничего не скажешь, хорошим вкусом обладал этот самый консорциум, и аппетитом отменным. Кстати, в него, кроме Онэксимбанка, еще пять коммерческих банков входило: Инкомбанк, Менатеп, Империал, СБС и МФК. Одним словом, те еще гуси лапчатые подобрались, если не сказать хуже! Но порядок есть порядок - согласно президентскому указу в аукционах все желающие юридические лица участие могли принять. И то верно: вдруг в ходе торгов кто-нибудь из них настоящую цену предложит, поскольку оценены вышеупомянутые компании были в смехотворную сумму, а именно в 650 миллионов долларов. И не каждая, а всем гуртом. Поразительно! А поразительнее всего то, что только один "Норильский никель" имел годовую прибыль более 1,5 миллиардов долларов.
От таких расценок у многих юридических лиц буквально челюсти до пола отвисли. И все горячее желание выразили участие в аукционах принять, и с консорциумом на паритетных началах потягаться. "Как бы ни так!", - решительно пресек возникший ажиотаж Анатолий Борисович. И по своему обыкновению к неангажированным персонам придирки чинить начал: "У вас, милостивая сударыня, здесь запятая не на том месте стоит, а у вас, достопочтенный сударь, двоеточие почему-то отсутствует". В конце концов всех, кроме банковского консорциума, по той или иной причине восвояси спровадил. Здесь, конечно, громкий скандал вспыхнул. Это те, кого восвояси спровадили, ругаться принялись, не стесняясь нецензурных выражений. "Мы", - кричали они, - "так это дело не оставим - жаловаться во все инстанции будем, вплоть до Конституционного Суда Российской Федерации дойдем!". Смешные люди, полагали, будто и на самом деле в правовой стране живут. Не знали, наверное, что наши досточтимые правители даже общепринятые международные законы ни во что не ставят! А здесь к решению своего местного Конституционного Суда прислушиваться будут.
Тем временем, пока обиженные юридические лица по судебным инстанциям бегали, залоговые аукционы благополучно закончились. И закончились они вполне предсказуемым результатом, в смысле как оценили сверхприбыльные предприятия в 650 миллионов долларов, так они с молотка и ушли за эту цену. Между прочим, упомянутый "Норильский никель" "сердобольному" президенту Онэксимбанка всего-навсего за 180 миллионов достался. Но дальше события еще интереснее разворачиваться стали - в положенный срок правительство по каким-то непонятным причинам банковскому консорциуму кредит не вернуло. Забыли, или что-то еще случилось, только сверхприбыльные предприятия, которые в доверительном управлении у коммерческих банков находились, целиком и полностью в их личную собственность перешли. Представляете, как банкиры по этому поводу радовались?! Наверное, ни одну дюжину шампанского в связи с этим раскупорили. И не какого-нибудь там "Советского", а дорогостоящего французского марки "Вдова Клико", потому как другие вина олигархам пить по рангу не положено.
Вот тут-то подозрения у "левой" оппозиции и возникли: а не было ли здесь преступного сговора между банкирами и членами правительства? "Был!", - уверенно заявляют сегодня аудиторы Счетной палаты, - "И еще какой!". Оказывается, перед тем, как банковский консорциум выдал государству кредит в 650 миллионов долларов, министерство финансов разместило на его счетах эквивалентную сумму из свободных валютных средств федерального бюджета. Получается, что государство само себе кредит выдало, а главное, сумма данного кредита составляла всего 1,85 процента от доходов бюджета, то есть решающего значения для покрытия дефицита никоим образом иметь не могла. Более того, правительство изначально не собиралось выкупать обратно контрольные пакеты акций заложенных компаний, поскольку в проекте федерального бюджета на 1996 год на эти действия ни копейки не предусматривалось. И никого за данную аферу в тюрьму не посадили, мало того, даже по попе отеческой рукой не нахлопали. И независимая в кавычках пресса по этому поводу ни единым словом не обмолвилась: ни "Коммерсант", ни "Московский комсомолец" и никакие другие печатные издания. Именно с тех пор в России журналистику второй после проституции продажной профессией считают. Так прямо и говорят: "Лучше иметь дочь проститутку, чем сына журналиста".
А приватизация между тем дальше в том же жульническом ключе продолжалась. Уникальные объекты федеральной собственности в Москве и Санкт-Петербурге продавались ангажированным персонам по цене равной размеру их арендной платы за год. Самолеты Ан-72 вообще по цене швейных машинок с молотка уходили. Поэтому неудивительно, что при таком "хозяйском" подходе выручка от приватизации непомерно низкой была. Например, выручка от приватизации лесопромышленных предприятий составила не более 2 процентов от их реальной стоимости. Крупные заводы и фабрики тоже за копейки продавались. Так, завод имени Лихачева, где основные фонды стоили не менее 1 миллиарда долларов, был продан всего-навсего за 4 миллиона долларов. Челябинский тракторный завод, рассчитанный на 54.300 рабочих мест - за 2 миллиона 200 тысяч долларов.
В конечном счете от распродажи 145 тысяч заводов и фабрик сумма доходов не превысила и 9 миллиардов долларов. Социалисты проведенную приватизацию, прихватизацией окрестили. Да что социалисты, даже американский бизнесмен Джордж Сорос, буржуй по своей натуре, и тот ее грабительской назвал. А что? Все правильно, до исподней рубашки народ ограбили! Этот факт, кстати, Институтом социально-экономических проблем народонаселения полностью подтверждается. Так, по его данным, в 1996 году "бедные россияне" (80 процентов) владели лишь 3,3 процента от всех денежных сбережений, в то время как граждане, относящиеся к категории "богатых и очень богатых" (5 процентов), владели 72,5 процента. Кроме того, "очень богатые" за период с 1991 по 1996 годы вывели за границу, в так называемые офшорные зоны, более 300 миллиардов долларов. "И это по самым скромным подсчетам!", - утверждают специалисты упомянутого института.
А с Анатолия Борисовича, как главного закоперщика приватизации, абсолютно никакого спроса: проклятые издержки, мол, во всем виноваты. Хотя в Генеральной прокуратуре целая уйма компромата на него скопилась: и из Счетной палаты, и из ФСБ, и из СВР, и из МВД. А он на весь этот компромат с последнего этажа Останкинской башни плевать хотел: дескать, руки у вас коротки, чтобы до меня добраться. И вообще надоела ему работа в правительстве, в котором одни дураки с балбесами сидят, по его собственному выражению. "Хватит", - говорит, - "натерпелся я с ними, пойду лучше в РАО "ЕЭС" кем-нибудь работать". И пошел!
Эпилог
И ни кем-нибудь, а председателем правления с очень приличным денежным содержанием. Кстати, несмотря на возражения многих акционеров, в том числе и иностранных. А буквально через пару кварталов после его прихода сальдо впервые за многие годы вдруг отрицательным становится. И превышение расхода над приходом 16 миллиардов рублей составляет. Сумма, однако! Главный бухгалтер РАО "ЕЭС" про жульничества Анатолия Борисовича не понаслышке знал, поэтому сразу же к нему за объяснениями кинулся. А тот только руками в разные стороны разводит: мол, в отрицательном сальдо исключительно злостные неплательщики виноваты, которых вы сами же и разбаловали. И предлагает безотлагательно веерное отключение электроэнергии у них провести, в первую очередь в бесплатных больницах и поликлиниках, где в основном простой народ лечится. "А что", - говорит, - "вы так сильно за этих людей волнуетесь? Ну, вымрет тридцать миллионов, не вписавшихся в рынок. Не думайте об этом - новые вырастут!". Сказано - сделано: провели веерное отключение! Как и следовало ожидать, намеченной цели, то есть погашения задолженностей не добились: деньги-то в бюджетных организациях с потолка не падают, даже в кромешных потемках. Зато людей в больницах умерло видимо-невидимо, в том числе и детишек малых, которые в момент отключения на операционных столах лежали или в реанимационных отделениях находились. Геноцид чистейшей воды!!! А с нашего героя опять как с гуся вода! Ну, все ему нипочем, все с рук сходит: сидит себе в просторном кабинете за письменным столом и бумажки разные подписывает. Взял, в частности, и подписал договор о реструктуризации долгов РАО "ЕЭС" с неким ОАО "Межрегион-Энерго" на сумму в 6,2 миллиардов рублей. И вот что любопытно, комиссионные этой самой ОАО составили 25 процентов, вместо общепринятых в таких случаях 5 процентов. Причем выплачивались они электроэнергией по заниженным тарифам. Во как! А это еще как минимум 50 процентов чистый прибыли. Угадайте, кто на этой сделке руки погрел? Правильно, все ее участники, кроме государства, не досчитавшегося денег в казне на сумму в 4 миллиарда рублей.
Но самым крупным жульничеством нашего героя на посту председателя правления РАО "ЕЭС" была реструктуризация энергетической отрасли, которая вылилась в очередную приватизацию. Не трудно догадаться, что после ее проведения государство снова колоссальные убытки понесло. А ангажированные персоны опять поживились. Что касается отрасли, то ее состояние, по оценке авторитетных экспертов, в разы ухудшилось, особенно солоно фундаментальной науке пришлось. В общем, все как всегда: где Анатолий Борисович появляется, там сразу коллапс наступает, а имущество разворовывается до последнего винтика.
Однако президент им весьма доволен, имеется в виду действующий (старый, который алкоголик, давно уже могильным червям на закуску пошел). Вопреки здравому смыслу, самые лестные оценки его трудовой деятельности дает. "Наилучший", - говорит, - "топ-менеджер современной России!". И раз, одним росчерком пера назначает господина Чубайса генеральным директором российской корпорации нанотехнологий (впоследствии "Роснано"). Два, и государство на развитие новой отрасли более 130 миллиардов рублей выделяет: пускай нанотехнологии в спешном порядке разрабатываются. А через некоторый промежуток времени Счетная палата докладывает, что в данной корпорации, мягко говоря, не все благополучно обстоит. В частности, размер зарплат запредельно завышен: генеральный директор получает около 2 миллионов рублей в месяц, средняя же ежемесячная оплата труда сотрудников составляет 438 тысяч. На содержание автопарка за четыре года тоже баснословная сумма истрачена: около миллиарда рублей, причем на техническое обслуживание одного только директорского автомобиля ежемесячно тратилось 1,5 миллиона рублей. Опять-таки за охранные услуги за тот же период времени некому ЧОПу "Вымпел-ТН" выплачено ни много ни мало, а целых 563 миллиона рублей. "Поэтому неудивительно, что убытки у них только за последний год составили более 20 миллиардов рублей. А каких-либо значимых проектов по нанотехнологиям там и в помине нет", - закончили свой доклад аудиторы.
В КНР такого дивного директора давно бы к смертельной инъекции приговорили, в США по совокупности статей лет на пятьсот, как минимум, в тюрьму посадили, а в нашей державе орденом "За заслуги перед Отечеством IV степени" награждают. Якобы за большой вклад в реализацию государственной политики в сфере нанотехнологий и многолетнюю добросовестную работу. Так что не имей сто рублей, а имей сто друзей. Или хотя бы одного, но высокопоставленного, потому что тогда: и законы для тебя не писаны, и никаким судам ты неподсуден. Только после всего этого не стоит на американцев обижаться, которые нас в отсутствии демократии обвиняют. Не стоит, Ей Богу, не стоит!