Аннотация: ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой Рон поясняет историю своего появления в Системе, а также истоию своего знакомства с Эланой, Гаем и Михаилом.
Павлов Сергей Анатольевич
Летопись Тройной Системы.
1. Соприкосновение.
Оригинальные записки Рона о том, что происходило с ним в Системе Тройного Мира оказались частично утеряны, как и дополнения Гая Матюхина ко второй части записок Рона о годах жизни в детдоме города Моловска. Впоследствии, попытки вспомнить привели к восстановлению лишь общего порядка событий, порой неполно раскрывающего внутреннюю суть происходившего. Тем не менее, для создания общей картины тех лет, мы осмелились предложить Записки Рона именно в таком виде, в каком они дошли до нас после повторной его записи. А также то, что удалось восстановить с его слов.
1.
" ... Потом поговаривали, что к моему появлению в городе (где я жил до 22-х лет) был причастен Гай -- один из Хранителей. Подлинно я не знаю, но сам Гай не отказывался от этой версии.
Осознавать себя в этом городе я начал лет в десять, то есть примерно в то время, когда там появился. Смутно помню, что было до этого -- лошади, свист, передвижной цирк на окраине бедного поселка.. -- все тонуло в тумане, закрытое тонкой гранью между правдой и вымыслом.
Как все дети учился в школе, потом работал на фирме производящей электронику, потом опять учился.
Прошел еще год и .. что-то со мной случилось: стала наваливаться такая тоска, что хоть все бросай и беги. Такое бывало и раньше, но теперь казалось, что все -- последняя черта. И вдруг...
Вдруг этот Голос... Тихий, тонкий, откуда-то издалека. И стали происходить странные вещи -- из офиса стали пропадать документы с моего стола и находились лишь на другой день. Кто-то рылся в моих вещах на квартире, которую я снимал, чтобы жить поближе к работе. Брать у меня было нечего и ничего секретно-запрещенного я не хранил, но было неприятно. По ходу поездок на работу и с работы за мной на протяжении месяца кто-то следил.
А потом на улице подошел пожилой мужчина и сказал, что это он наблюдает за мной. К тому времени я его уже подозревал..
-- Только не пугайтесь, -- сказал он. -- Я хочу предложить вам интересную работу. Давайте пройдемся.
Вкратце рассказал мне невероятную историю о том, что он-де представитель каких-то ученых кругов и Начальник сектора временных и пространственных путешествий. Я не поверил, посмеялся от души -- все это звучало так дико, что я начал опасаться: не стал ли я объектом фантазий сумасшедшего?.. А тот, снисходительно улыбнувшись, приподнял обшлаг своего рукава и показал свои часы на пластиковом ремешке. Только вместо обычного циферблата -- шкала и мелкие кнопочки с цифрами. Я подумал: фу ты, калькулятор что ли.. Мужчина оглянулся по сторонам, нажал пару кнопок и взял меня за руку. У меня в голове словно загудел зуммер, в глазах затуманилось и через мгновение мы очутились в другом месте.
Тут уж, хочешь или нет, пришлось ему поверить. Особенно после того, как он тем же способом вернул меня обратно. И дал мне два дня на раздумье.
Сначала я испугался. Шел домой и оглядывался, не случится ли со мной еще что. Потом согласился с тем, что случай произошел весьма невероятный, и случился ли?.. А потом поймал себя на мысли, что таким образом неплохо было бы отсюда переехать, покончить со здешней тоской и однообразием. Если это по-правде, тогда я вырвусь, наконец, на свободу и буду жить как сам захочу. И когда вышел срок, я согласился. Начальник был доволен. Я еще хотел остаться, чтоб уволиться и получить расчет, но тот сказал, что ни документы, ни деньги мне не понадобятся и я тотчас могу отправляться, куда хочу. Выдал мне аппарат на запястье, какой был у него самого, и отпустил с условием, что по возвращении я составлю для него отчет.
-- А куда это " по возвращении "? -- спросил я.
-- Мы там были в первый раз. Аппарат автоматически туда тебя доставит, когда разблокируешь кнопку возврата.
....
....
( Далее следует описание нескольких первых путешествий Рона, ироничные замечания по их поводу, отрывки из первых отчетов -- это не имеет прямого отношения к нашей истории ).
... Потом я забрался в будущее. Долго не решался, но после череды повторяющихся навязчивых снов, осмелел. И сны почти сбылись.
Я очутился в отдалении от огромного города-дома и поэтому мог оценить его мощь, не теряясь. Казалось, что из белого снега вокруг вырастает белый айсберг со многими уступами и плоским верхом. И по всем его сторонам-граням -- мелкие черные точки: окна, арки, посадочные площадки для авиеток, круживших и над домом, как облако таежной мошкары. Другого движения не было заметно.
Пока стоял по колено в снегу и осматривался, заметил среди деревьев группу лыжников. Одна девушка отстала, запыхавшись. Моих лет девушка или может даже чуть старше. Она тоже меня заметила, но тревожно заоглядывалась по сторонам. Проводила взглядом удаляющуюся лыжную группу. Постояла немного, присматриваясь ко мне, и медленно подъехала, кивая, чтобы я ее подождал.
Я улыбнулся, пожелал ей доброго дня. Видимо, по моему приветствию или по речи поняла, что я не местный. Потом заметила приборчик на моем запястье
-- Вы --путешественник?
Я кивнул снова. Она протянула ко мне ладонь, как бы останавливая:
-- Осторожно! Вам опасно здесь быть. У нас с этим строго. Путешествия запрещены.
Я натянул рукав подальше на запястье, спрятав прибор, хотя поблизости, кроме этой девушки больше никого не было.
-- Идемте, -- она развернула лыжи и заскользила к городу. Я, проваливаясь в снег, запрыгал рядом с ней.
Заговорили, познакомились. Назвалась Эланой, призналась, что всегда интересовалась путешествиями. Пыталась понять, что мной движет.
Когда пришли к авиетке, долетели до крыши города-дома и зашли в кафе, она сняла зимний комбинезон. Тут я рассмотрел ее получше: среднего роста, со спортивной фигурой. Но тонкие черты лица делали ее немного хрупкой, и эти живые зеленовато-голубые глаза, светлые короткие волосы и приятная, располагающая к себе улыбка. Она с мороза шмыгала носом и от нее пахло ванильной карамелью. Она мне сразу понравилась.
В тот раз показала мне часть своего города. С ней находиться там я не боялся. И потом, после, зная, где ее искать, бывал несколько раз. Находил в доме, снова разговаривали: она рассказывала о себе, спрашивала, где я сейчас бываю, и мечтательно выслушивала мой ответ.
А потом, когда пришлось к слову, спросил, не хотела бы она поехать со мной. Начальник не был против, зная куда я хожу и какому подвергаюсь риску, навещая ее в городе-доме. (Ему было бы спокойнее, если бы мы с Эланой были уже вдвоем в Нулевом.)
Элана неожиданно легко согласилась. Тревожно и радостно ухватила меня за локоть.
-- А когда? -- она всегда была склонна к случайным авантюрам.
Я ответил, что через несколько дней.
Она кивнула, задумалась на секунду, опустив глаза, потом улыбнулась. Проводила меня подальше от дома, чтобы я мог незаметно улететь обратно.
Нулевой поселок (базовый) -- это около пятидесяти одно- и двухэтажных домов, где жили и работали почти 300 человек. Химические и физические лаборатории, институт времени с пристройкой-музеем, низкое здание-бункер без окон -- вместилище Большой Машины -- электронного супермозга. Конторы, крытые переходы от здания к зданию и нигде никакого асфальта или плитки -- желто-серый утоптанный грунт да трава по обочинам, росшая от редких дождей и неяркого солнца. Спутниковая антенна и башня обсерватории...
Новоприбывших, которых было до двадцати человек ежегодно, селили на окраинах, потом каждый из них находил себе жилье ближе к центру или к лабораториям или конторам, где устраивались работать.
Через поселок шла широкая центральная улица, больше похожая на длинный пустырь с желтыми кочками и клочковатой растительностью, поперек и наискось которой были протоптаны дорожки -- переулки, тупики -- без особого порядка. За поселком продолжался все тот же пустырь: кучи песка, заросли акаций, щиты энергосборников за высокой оградой -- ничего интересного.
Ограниченное пространство поселка, пустые улицы (почти все жители на работе) -- все это было внове для Эланы. Но, определившись с местом, она решила, что сможет к этому привыкнуть. Что скоро и произошло, так как поселок был просто местом, куда мы с ней возвращались из путешествий на короткий срок.
Со временем ей, как и мне, стало нравиться принадлежать к некоей общности; таким же, как и мы, путешественникам. И здесь было спокойно, не нужно никуда спешить, ни о чем волноваться, кроме как о том, чтобы как можно полнее получать от путешествий впечатления и составлять отчеты об особенностях мест.
Население Нулевого было, в основном, молодое. Стариков сосем не было, пожилых мало, люди до 45-50 . Путешественников было всего лишь треть от общего числа жителей. Остальные работали в нулевом безвыездно -- в администрации, в лабораториях, обслуживали Большую Машину.
Десятка два человек явно жили здесь просто так, будучи по каким-то причинам перемещены из Реальности, но не найдя себе здесь достойное занятие. Конечно, без дела не оставались, административная группа находила им работу. Нас с Эланой это не касалось, мы не переживали.
Детей было немного. Из трехсот человек поселка, их набиралось всего около полусотни. Это тех, кого обучали в местной школе. Остальных уже можно было считать юношами и девушками -- работать в поселке начинали рано.
Оставаясь в поселке подольше, мы с Эланой привыкали к здешней жизни и больше узнавали о том, что вокруг происходит.
Наши соседи по этажу отсутствовали. Мы даже стали считать, что там никто не живет. Этажом выше над пустующей квартирой жили Рут и Энтони -- тоже путешественники. Только мы были в свободном исследовании, а у них были четкие исторические рамки: 17-18 век реальной истории, и бывали там они тайно, как наблюдатели.
Познакомились. Собирались вместе (то у нас, то у них). Делились впечатлениями. Элана и Рут быстро сошлись характерами, и Элана подолгу пропадала у Рут. Да и Рут часто целый день проводила у нас. Я расспрашивал ее о поселке -- они с Энтони жили здесь дольше нас. Рут была рада рассказать, потому что пока других тем для разговора почти не было. Рут, таким образом не чувствовала себя у нас неловко, как совсем чужая.
Энтони заходил к нам редко. Он был занят делами в поселке и днем отсутствовал, не приходя домой даже на обед. Не мудрено, что Рут без него скучала.. Энтони носил очки, был всецело погружен в свои мысли, но иногда забывал о них и был обычным компанейским парнем. Шутил, смеялся, припоминал вместе с Рут детали их историй.
Их уже давно не тянуло в путешествия. Да и мы с Эланой подумывали о перерыве -- первоначальный запал к приключениям угас и последние путешествия сделали только по просьбе Начальника.
Закончили делать отчеты, появилось свободное время. После завтрака с Эланой выходили на улицу и бродили по поселку, изучая, что где. Удивлялись, почему нам раньше было не до этого.
Я просто отдыхал душой от примелькавшихся путешествий. Впечатления утомляли. Общаясь с Энтони и Рут, освоившись в поселке, уже через десять дней появилось ощущение дома; места, куда приятно было возвращаться.
Элана, ранее немного скучавшая по своему городу-дому, теперь пребывала в тихой радости. И мне от этого было хорошо.
А потом мы нашли Джэнет.
... Такие случаи в Нулевом уже были. Но со мной и Эланой это произошло неожиданно и впервые.
В одном из рядовых путешествий по Реальности, на улице одного городка встретили девочку лет десяти. Она то плакала, молча стоя в сторонке, то с тоской принималась оглядывать людей, искала кого-то. Мы подумали -- потерялась. Стали расспрашивать и узнали, что она, действительно, потерялась, но возвращаться туда, где была, не хотела. Вглядывалась в лица прохожих потому, что боялась наказания от своей тетки, которая будет ее искать. Увидев в нас с Эланой добрых людей и.. каких-то особенных (она чувствовала), пошла следом за нами, а когда мы оглянулись, подошла, взяла нас за руки и сказала, что хочет идти с нами. И мы, против обычных правил, забрали ее в Нулевой . (Вернуть ее обратно, в случае, если мы ошиблись, можно было в любой момент).
Начальник нас ругал, но, поговорив с Джэнет и проверив какие-то сведения у Большой Машины, разрешил Джэнет остаться и пожить с нами.
Когда мы уезжали, за Джэнет присматривала Рут. Да она и сама была довольно самостоятельной. Почти сразу по приезду пошла в местную школу и охотно училась. Друзья, подружки -- хоть и немного их тут было, но Джэнет не скучала.
Прошло еще около трех лет. Однажды, возвратившись из долгого путешествия, Рут и Энтони привезли с собой пятилетнего мальчика. Тоже случайно нашелся, как и Джэнет. Но если у той была тетка и где-то там родители, которые от нее когда-то отказались, то Люк был сирота, попавший в приют после трагедии с его родителями. Осложнений, в смысле последствий, не было -- пятилетний Люк просто пропал из своего пространства.
Элана пропадала у Рут теперь еще дольше. Я тоже заходил поиграть с Люком, когда Рут и Энтони были в поселке. Когда улетали с очередным заданием, Люка оставляли у нас с Эланой и Джэнет.
Так прошло еще лет пять-шесть. Мы с Эланой уже порядком налетались, устали. Начальник предложил нам присматривать за новыми молодыми путешественниками -- двумя молодыми людьми, как он -- следил за нами. И мы остались в поселке, привыкая к новой должности. Джэнет окончила школу, работала в исследовательских лабораториях и жила уже отдельно от нас. И тут, одно к одному, будто переключили одну жизнь на другую...
Возвращаясь из последнего путешествия, я повредил ногу. Да так сильно, что она отнялась и я не мог ходить. Элана, приложив невероятные усилия, дотащила меня до конца скользкого тоннеля, сама неоднократно падая, потом вызвала из поселка подмогу. Установили защемление нерва, посадили в коляску и сказали: надейся.. И это стало гранью, отделившей нас с Эланой от былых путешествий.
Пока Люк был маленький, он был забавный. Элана и Рут умилялись, мы с Энтони пожимали плечами. Постепенно он рос, рос и к одиннадцати годам уже во многом чем соображал.
Теперь, находясь в инвалидном кресле, я занимался бумажной работой. Да на новом компьютере составлял графики, отчеты, пространственные схемы. К Рут и Энтони, конечно же, не поднимался.
Зато меня стал навещать Люк. Он знал, что я дома один и, идя из школы, заглядывал поздороваться. Рассказывал школьные истории, мои истории слушал, притихнув у письменного стола, забираясь в кресло с ногами. Иногда пытался щелкать на компьютере, разглядывал схемы. Говорил о своих школьных друзьях и, с недавних пор, о тех, что сидели на окраинах. Я и сам раньше замечал каких-то ребят в тех местах неоднократно. И с тех пор, как нашел новых друзей, Люк стал будто старше своих лет. Видя мой интерес к тому, что там происходит, Люк часто рассказывал, тамошние новости. И сам был рад, что нашел с кем поделиться. Благо, знал меня и Элану уже давно.
Днем в поселке подростку нечего было делать. Либо учиться в местной обязательной школе, либо болтаться без дела по грунтовым улочкам между домами.
... Несколько ребят сидели на заборе. Смотрели как в зоне кольцевания энергии для Большой Машины катаются большие разноцветные шары. Ветер то подгонял их к энергосборникам, то хороводил в круговом танце и уносил в другую сторону. Хоть какое-то развлечение.
Фарид, Ханну, Малыш и Михаил -- Люк познакомился с ними в тот раз, когда случайно вышел на окраины. Ребята окружили его, спрашивая. кто он такой, хотели его прогнать, но за него вступился Ханну. Люка он знал, видел раньше. Ханну жил на соседней улочке, на первом этаже и всегда на улицу выходил через окно. По его протекции Люк остался с ними. Когда было свободное время, тянулся сюда, на окраины, а обратно уходил вместе с Ханну.
Ханну был единственным из ребят, кто не учился. Остальные считали посещение обязательной школы обязательным и учились круглый год, потому что было интересно. Ханну, видимо, так не думал.
Хоть и скучно бывало, но Люку все лучше, чем было бы остаться в родном пространстве. Приемные родители -- Рут и Энтони -- не зануды, с понятием. Доверяли ему и надеялись, что из него не вырастет хулиган. Я всегда ему рассказывал много интересного и поучительного. Подросшая красавица Джэнет принимала его как братишку и он таял, когда она его приобнимала, приходя нас навестить. И в школе ему нравилось, как, наверное всем, кроме Ханну, который разочаровался в общем обучении.
Но, странное дело... На улицах Ханну редко было видно, да он и не из домоседов. Подозрительно, что он где-то так долго отсутствовал.
-- Неужто летаешь по временам? -- спросил однажды Люк, когда они шли обратно с окраин.
-- Может, и летаю, -- загадочно и высокомерно ответил ему Ханну, а потом засмеялся и было не понять -- шутит он или нет.
Элана вставала рано утром, заказывала завтрак на тогда еще бесплатном кухонном автомате для себя и для меня, и уходила на работу в лаборатории. Рут шла с ней и чем они там увлеклись, я примерно знал. Сам вставать с кровати не торопился. Да и куда спешить, если весь день предстояло провести дома. Хорошо хоть, что Элана приходила к обеду, приносила новости снаружи и мы охотно их обсуждали. Иногда заглядывал Энтони по какому-либо делу, но это было изредка. А после обеда возвращался из школы Люк.
Люк обедал дома, иногда приходил ко мне. Хоть и не о чем было особо говорить, да и повода к разговору Люк не находил, но мне в моем тогдашнем положении было приятно, что не остаюсь надолго один. Пока я разбирался с отчетами о путешествиях или сидел в коляске за компьютером, Люк воевал с кухонным автоматом, потом смачно жевал какие-то деликатесы, которых смог у него добиться. Сытый и улыбающийся возвращался ко мне в комнату. Доставал из школьной сумки тетради, бормотал что-то, просматривая их. Мне он не мешал, а иногда, если вспоминал что-то -- так рассказывал.
Впрочем, заходил он не каждый день. Бывало зайдет вечером вместе с Рут, посидят немного, а потом его не видно и не слышно. Конечно, я догадывался. что он, наверное, со своими новыми друзьями с окраин, но почему-то это меня и тревожило. Он давно мне о них ничего не рассказывал. А тонкий голос, звучавший в моей голове, запел ожидающе и беспокойно.
...Прошел месяц. Однажды утром, потягиваясь в кровати, я вдруг пошевелил ступней. Когда осознал это, испуганно вскрикнул. Элана подбежала:
-- Что случилось?
-- Посмотри! -- сказал я, откинул одеяло и опять чуть заметно пошевелил ступней. Элана обрадовалась, заплакала, стала обнимать, целовать меня. Сказала, что сейчас же позовет поселкового доктора, который меня осматривал после падения.
Потом приходил доктор и остудил наше горячее счастье: назавтра я еще не побегу; хотя и обнадежил, что раз нога двинулась -- это хороший признак. Велел делать гимнастику, но не переусердствовать.
Однако, я настойчиво принялся заниматься и меж обычными делами все шевелил, шевелил ногой, пока не смог сгибать ее в колене. Ногу подергивало, будто током, сводило судорогой, мышцы не слушались, но с каждым часом становилось все лучше. Элана утром и вечером делала массаж и я через неделю уже ходил с костылем, забыв о коляске.
Из дома все равно не выходил, но радовался прогрессу и следил теперь только за тем, чтобы опять не рухнуть.
Еще через неделю ходил с тростью. Выходил на улицу и сидел на скамейке у крыльца. Вечером с Эланой гуляли аж до самого центра поселка (до музея) и обратно.
Дело шло на поправку.
Я вышел из дому и стоял на крыльце, оглядывая улицу. С верхнего этажа послышались шаги и мимо меня выбежал Люк. Оглянулся растерянно и удивленно.
-- Ой, дядя Рон! Здравствуйте! Что, уже можно гулять? -- хотя знал, что я уже несколько дней выхожу на прогулку.
Я кивнул.
-- А ты куда побежал?
-- Да я по делу. Надо.. -- и, чтобы не объяснять, тут же умчался, не оглядываясь.
Заметив, в какую сторону он убежал, я медленно туда захромал.
На окраины вышел минут через пятнадцать. Люк с ребятами были там. Нестриженный мальчишка (лет 13) что-то всем рассказывал, увидев же взрослого, примолк. Люк крякнул что-то с досадой, однако подошел, взял меня за рукав и подвел к ребятам поближе, познакомил и я, наконец, увидел, кто из них кто. Раньше представлял всех только по рассказам Люка. Когда тот кивнул на Ханну и назвал его, я заметил, что сам так подумал бы: чем-то он отличался от всех. Что-то было в его глазах, молчаливом долгом взгляде, который потом появился у Люка.
Ханну знал, кто я. Он многих знал в поселке, поэтому повел себя спокойно, открыто.
Поговорили на общие темы: о школе, о поселке, о шарах за забором. Потом я пожаловался ребятам на больную ногу; сказал, что только сегодня решился на дальний поход, и вскоре ушел обратно -- не стал надоедать ребятам и смущать Люка.
Впоследствии, пока хромал, выходил на окраины несколько раз. Рассказывал истории о путешествиях, о странах и континентах Реальности, где бывали с Эланой, о городах будущего. И перестал быть для ребят совсем чужим; они даже радовались, когда я приходил.
Ханну мои рассказы выслушивал молча. Кивал, но часто отвлекался и потом вслушивался заново, пытаясь понять, о чем это я теперь... Оказалось, что сам он родом из 21 века и многое из рассказов ему было знакомо, в отличии от остальных ребят. Только о том, как попал в Нулевой поселок Ханну не объяснил ни мне, ни ребятам. Или, может, при мне не хотел откровенничать...
В свою очередь, я выслушал несколько ребячьих историй и одна из них запала в мои мысли. Ее, как и легенду о Друге, рассказал Ханну. Называлась она " легенда о " рае " и я понимал, что это, скорее всего, лишь ребячья мечта о приключениях, чудесах и веселой, легкой жизни. Но Ханну рассказывал с такими подробностями, будто сам был там и теперь только припоминал...
Потом Начальник предложил мне работу в поселке. Ходил (пока еще с тростью) в контору Начальника, занимался теми же делами, что и до того трагического случая. О легенде почти забыл. Но зашедший как-то меня навестить Люк к слову сказал, что легенда Ханну -- правда.
Это было мгновение абсолютной тишины, потому что поверил Люку я сразу.
Люк взял с меня слово не говорить Энтони и Рут, попросил поклясться. И только потом сказал, что был там с Ханну уже два раза.
Отложив все свои дела на следующий день, я думал о том, что открыл мне Люк. Я будто ожидал того, что должно что-то произойти. И теперь удивлялся этому. Предчувствовал, что легенда Ханну уже изменила мою жизнь.
Прямо со следующего утра я решил идти на окраины, найти Ханну и расспросить его самого.
..Но сперва я решил свернуть к дому, где он жил, благо это было почти по пути. И не ошибся -- Ханну сидел на подоконнике открытого окна. Задумавшись о чем-то, поглядывал на поднимающееся солнце. Будто ждал меня, хотя и нахмурился, когда меня увидел. Может, думал, это будет Люк?..
Потом, прислушался к себе, улыбнулся:
-- Знаю, знаю, зачем идешь, -- заговорил он со мной на-ты, а я не сразу это заметил. -- Люк тебе уже сказал...
Я сразу спросил, действительно ли есть такие места. Ханну неопределенно кивнул, глядя мимо меня, стоявшего под окном возле его свешивающихся наружу ног.
-- Для кого есть, а для кого -- нет. -- А потом оживился, взглянул мне в глаза. Прищурился: -- Хочешь, сходим туда прямо сейчас?
Это прозвучало как вызов. Я кивнул. Ханну развернулся, спрыгнул внутрь комнаты, взял со стола свою походную сумку и вылез обратно через окно, прикрывая створки. По дороге рассказал, что при переходе туда можно менять свой возраст, но мне это делать нет смысла, так как сейчас иду просто посмотреть. (Потом оказалось, что "не просто", а Ханну нужна была защита кое от кого..)
-- А как мы туда попадем? --поинтересовался я, не поспевая за быстрым шагом Ханну.
-- Сейчас, еще немного, -- сказал он и стал сворачивать к старым лабораториям, откуда недавно съехали все работники в новое помещение. Потом достал из сумки зеленовато-бледный кристалл величиной с палец и зажал его в кулаке. Огляделся, взял меня за руку.
И мы очутились на поляне, заросшей луговыми травами, недалеко от череды деревянных одноэтажных домишек. Чирикали птицы, стрекотали кузнечики, летали бабочки, но, в основном, все это было погружено в глубокую тишину. Было даже тише, чем в Нулевом поселке, где не было никакой движущейся техники.
Я посмотрел на небо -- голубое, с белесыми перьями и дымкой -- скоро будет дождь. В стороне, где вставало солнце был город: на окраинах низкие здания, а чем ближе к центру, тем здания выше и тоньше. В конце концов, в небо упирались несколько огромных высоток. Из-за деревьев, росших справа, ничего этого поначалу не заметил. Охнул, когда открылась общая картина, и замер на месте в растерянности.
Ханну отпустил мою руку и мы прошли еще дальше. От домишек за нашей спиной начинался обширный пустырь, довольно ровный, на противоположном краю которого опять начиналось скопление домов. Только уже не десяток, как здесь, а больше двадцати и несколько из них -- двухэтажные.
-- Ну, как тебе? --спросил Ханну. Я пожал плечами.
-- Я думал, здесь будет красивее, сказочней. И этот город.. Его не было в легенде.
Ханну вздохнул, рассказал немного о городе. О том, что туда не ходят, что он как-бы отдельно от поселка и живет своей жизнью. А что поселки выглядят серо и незаметно по сравнению с тем, что было в легенде, то не на это стоит обращать внимание, а на то, что здесь происходит и как живется.
Пошли дальше по пустырю, откуда город был лучше виден. Дошли до Северного поселка /потом я узнал как все здесь называется/. Там встретились несколько ребят. Остановились, удивленно и серьезно смотрели на Ханну. Казалось, недоумевали. и на меня посматривали опасливо.
-- Ты чего опять сюда идешь? --спросили они. -- Тебя же предупредили..
-- Я по делу, -- кивнул на меня Ханну, а я сделал вид, что он меня провожает. И они отступили, пропуская нас.
-- Смотри, -- многозначительно заметил кто-то из них Ханну в спину.
Мы прошли, не оглядываясь.
-- Чего это они? -- спросил я.
-- Да-а, поспорили недавно, -- отмахнулся Ханну. -- Я проиграл. А условием было тут больше не появляться.
Прошли еще. Ханну остановился.
-- Ой, Рон, постой тут. -- И, снимая с плеча сумку, забежал в один из домов. Что-то отдал вышедшей вслед за ним женщине. Кивнул ей, прощаясь, подошел ко мне и мы побрели дальше по Северному поселку. Ханну стал рассказывать о здешних ребятах, о воспитателях, которых тут мало, о чудесах, которые я вскоре увидел своими глазами.
По пустырю за поселком дошли до холмов. За ними был пологий склон, мелкая речка с почти стоячей водой. Сидели на берегу.
...Мальчишка припустился бежать с холма. "Стой!" -- хотел я крикнуть, понимая, что сейчас он врубится в воду прямо в одежде. Ханну меня удержал, а мальчишка вдруг выровнялся и с той же скоростью побежал над водой на другой берег, будто всегда так делал.
Я глазам своим не поверил!
Ханну, пристально на меня смотревший, залился веселым смехом. Сказал, что такого глупого выражения лица еще никогда не видел. А мальчишка поднялся пешком по противоположному склону, встретил там друзей, они подпрыгнули на месте и медленно поплыли над травой, даже не переступая ногами.
Ханну перестал смеяться. Сказал, наблюдая за удалявшимися ребятами, что сам так не умеет, но если бы жил здесь постоянно, то научился бы.
-- А почему не живешь? --спросил я.
-- Потом узнаешь, -- Ханну не стал объяснять. Рассказал еще о поселках "рая". О том, что в городе эти места называют "трущобы". О том, сколько тут всего ребят, и что такие вот чудеса могут делать большинство из них.
-- Ну, идем обратно? -- спрсил Ханну. -- Я тут свои дела сделал.
Он вывел меня к Южному поселку. На ровной площадке возле одного из домов появились несколько мальчишек и две девочки. Уже играли во что-то. Увидев нас, оставили свою тихую игру, поздоровались и провожали нас взглядами, пока мы не скрылись за крайним домом.
Ханну опять покопался в сумке, нащупал кристалл и...
Мы оказались уже позади лабораторий. Ханну легко и привычно перелез через старый дощатый забор, но я с моей хромой ногой побоялся. Тогда Ханну с разбегу пнул несколько досок с одного края, они вывалились и я смог пролезть в эту щель.
Здесь мы и разошлись. Я отправился домой, а Ханну неспеша пробрел на окраины, снова погружаясь в свои мысли.
Я был так потрясен, что для меня будто новый мир открылся. Этим же вечером долго расказывал об увиденном Элане. Она закивала, сказала, что и сама не прочь посмотреть на такие чудеса. Вместе с ней подумали, как бы там жилось, если бы вдруг мы решились туда перебраться..
-- А почему бы нет, -- повела плечом Элана. -- Ведь не навсегда, на время.
Я помолчал, ничего не ответил. Но Элана заметила в моих глазах интерес. Уже было ощущение близкой решимости оставить Нулевой поселок ради нового места.
Мы хорошо подумали. Что мы здесь оставляем?.. Рут с Энтони без нас не пропадут. Джэнет и Люк, который и нам стал почти родной, -- тоже. Они привыкли к тому, что мы, порой, надолго уезжали в путешествия.
Работа в поселке?.. Я почти ничего не делал в последние месяцы, Элана готовила эксперимент в физической лаборатории по замедлению потока плазмы, но все это могли продолжить здесь и без нее.
Поставили в известность Начальника о том, куда уходим, и что это уже решено. И ушли -- Ханну провел нас через границу, отделяющую пространство "рая" от пр-ва Нулевого поселка. С иронично-удивленной усмешкой проводил нас взглядом -- мне было двенадцать, Элане десять лет. Что делать дальше, мы тут сами уже знали.
Ханну вернулся обратно, а мы пошли к ближайшему населенному дому Южного поселка, чтобы показаться воспитательнице. Как я и думал, с изменением возраста немного изменилось и восприятие мира, знакомое из детства, но полузабытое...
Воспитательница -- женщина лет 40-45, оказалась довольно строгая. Выполняла здесь функции, схожие с функциями Начальника в Нулевом: кормить, учить и присматривать, чтоб не сильно шалили. Спросила, как кого звать, и сразу определила, что Элана будет жить тут, в доме с другими девочками, а я -- в мальчишечьем. И сказала мне идти туда, знакомиться.
..Оказалось,Малыш и Михаил уже там. Они ушли из Нулевого чуть раньше нас с Эланой и уже неделю жили в "раю". У меня, таким образом, уже была своя компания, знакомые люди. Элана тоже быстро освоилась и сошлась с подружками.
Единственным из ребят с окраин, кто остался в поселке, был Ханну. Люк был рад, что хоть он не ушел насовсем.
(Далее следуют 5-6 лет жизни Эланы и Рона в Южном поселке. Чудеса, которые научились творить не сразу. Веселые игры. Тишина и покой почти деревенской жизни. Дома мальчишек и дома девчонок. Свои компании и совместные затеи.
Что-то к месту будет упомянуть..)
...За исключением далекого рыбачьего, в поселках "рая" почти не было ветра. Летом здесь было нежарко, легкого ветерка хватало, чтобы сносить надоедливых мошек. Даже осенью, когда небо затягивалось мрачными тучами и лил дождь, больших порывов не было. Так же и зимой, когда не было не только метелей, но и сильного мороза. Зато снега выпадало много.
Птиц было мало. В основном, мелкие луговые. Из города не доносилось никаких звуков, казалось там совсем нет жизни -- настолько пустынны были его окраины.
Мы с Эланой, уже привыкшие к несуетливому Нулевому поселку, вписались в трущобы без особого труда. Все новое в обстановке мы приняли вместе с пространством.
В город не ходили, было опасно. Поэтому единственными, с кем знакомились постоянно, были жители Северного поселка, такие же ребята. Но туда ходили нечасто, только в жаркие дни, когда шли купаться.
Северные к немногочисленным ребятам из Южного поселения относились спокойно, хотя и не приглашали в свои затеи -- они-то здесь уже давно, а Южные считались новоприбывшими. Тем не менее, мы с Михелем услышали много легенд, увидели много новых чудес именно от Северных ребят.
А также услышали и о том,что кроме известных ребят из двух поселений, есть еще "другие". Так называемые "скрытые" или Хранители. Ходили слухи, что они обитают где-то неподалеку и некоторые из Северных то здесь, то там их видят. Но никто точно не знает, кто они и что здесь делают.
(Так как Ханну изначально передавал отчеты из Нулевого поселка Гонзе (или Главному среди Хранителей), а они в конце концов, попадали к Гаю; то на новых друзей, появившихся у Ханну, Гай обратил внимание сразу. К тому же Рона он откуда-то знал уже давно.
И показался однажды Рону и Михаилу, познакомился с ними, не открыв о себе ничего. Вошел в их ребячью компанию Южного поселка как простой мальчишка. С этими ребятами Гай почувствовал себя проще, чем со своими старыми, с Красного Ручья. С этими настроение было светлое, безысходности уже не было.
Познакомившись с Роном и Михелем (как его потом называли), Гай рассказал им легенду о Друге более подробно и красочно. Задумываясь, будто вспоминая что-то. Рон и Михель переглядывались. Хоть и общался Гай с ними на равных, но в нем всегда ощущалось что-то глубокое, личное. Особая печаль в глазах и причастность к тайнам мироздания.)
...Мы с Михелем сидели на краю бетонной плиты с металлическим люком, которую обнаружили в зарослях клена за крайним домом Южного поселка. Открыть не смогли и обсуждали наше предстоящее большое путешествие за реку, на запад. (Ребята из Северного поселения отмахивались: нет там ничего, но мы хотели посмотреть своими глазами.)
Но вдруг услышали за нашими спинами шорох листьев и тихий удивленный возглас:
-- Ух ты!
Это был мальчишка наших с Михаилом лет, в такой же небогатой куцей одежонке. Невысокий, круглолицый, с выцветшими серо-пепельными волосами, темными глазами и глубоким, пронизывающим, но и слегка испуганным взглядом.
-- Прошу прощения, я не знал, что тут кто-то есть.
Постоял секунду молча, прислушиваясь, не ответим ли мы ему, и добавил с усмешкой:
-- Пробираюсь из города на пустырь, а тут самое незаметное место, -- подошел ближе к нам. -- Меня зовут Гай, а вас?
-- А нас нет, -- буркнул Михаил и нахмурился. Я же засмеялся и кивнул Гаю.
-- Меня зовут Рон, а это Михаил.
Гай вздохнул, сказал, что слышал наш разговор, но думал, что это у него в голове голоса... От его признания и дружеского настроя подобрел и Михаил. Сказал:
-- Да вот, думаем, что там за рекой...
Гай обошел плиту, сел перед нами на корягу. Рассказал, что за рекой, далеко-далеко, море. И поселок у моря. Рыбаки, лодки, сети и все такое прочее. Но все это слухи, сам не был там никогда. Немного рассказал о себе, ровно столько, чтобы составить о нем первое мнение, ничего лишнего. Сказал, что ходит в трущобы не так давно. Знает нескольких ребят из Северного поселка. Изредка пробирается на речку. Эти места ему нравятся.
Спросил о нас. Мы сказали, что тоже здесь недавно. Откуда мы и как здесь очутились -- не сказали. Гай и не спрашивал. Посидел еще, покивал и ушел. Но изредка стал приходить к нам. (Мы тогда не знали, что только к нам он и ходил.) Говорили с ним обо всем, о чем обычно, ходили на речку вместе и даже не верилось, что он из города -- такой же поселковый мальчишка как и все мы. Показал, что умеет скользить над землей как Северные. Мишка сразу его зауважал, потому как мы с ним такого делать не умели.
Поговорить нам было о чем. Причем всем троим -- каждый рассказывал свое, а другие слушали. Не только я знал много историй из опыта своих путешествий, у Михаила в прошлом тоже была бурная жизнь (хотя и не такая еще длинная). Да и Гай вспоминал легенды. В этом он был в точности как Северные с их историями.
Но Гай приходил редко. Мы догадывались, что, наверное , из города не так просто добираться, если он ходит оттуда тайно. И относились к этому с пониманием.
Радовались оба, если он, наконец, появлялся.
В Южном поселке были заселены только пять домов, меньше половины. Десять мальчишек, восемь девочек и женщина-воспитатель. Позавтракав с утра, слушали ее наставления, потом расходились, кто куда хотел.
Мы с Эланой жили отдельно. Но не забывали, встречались, заходили друг за дружкой. Болтали, собирали ребят и девчонок на совместные игры (вскоре нам этот опыт пригодится). Я знал всех девчонок по именам, она -- всех мальчишек, да и бывала у нас чаще, чем Гай. Михаил и другие мальчишки принимали Элану за свою, говорили, что она не такая зануда, как остальные. А я и радовался за нее.
И это мы втроем -- я, Михаил и Элана -- первыми из ребят Южного поселка научились скользить над землей.
Сперва получилось у меня. Я бежал, бежал по пустырю, потом представил, что резко останавливаюсь, упираясь ногами в землю, но продолжаю скользить словно по льду, не могу остановиться сразу. Да, к тому же и не хочу этого. И, действительно, несколько метров проехал по инерции приминая траву. Потом все же остановился. Ощущение скольжения запомнилось, чувствовался радостный задор и я подумал о том, чтобы скользить нарочно, даже не разбегаясь. Встал чуть боком и, не задумываясь о мелочах, покачнулся вперед -- поехал медленно с рывками. Потом, в радостном волнении, ровнее и быстрее, пока не стал скользить с такой же скоростью, как если бы бежал.
Так и ехал по пустырю в нескольких дюймах над землей, смеясь и крича, пока не выехал на утоптанную дорожку поселка. Элана с двумя девчонками сидели на ступенях старой ветряной мельницы и заметили мой "полет" с самого начала. Соскочили, окружили меня, расспрашивая. Но я только пожимал плечами, ничего так сразу не мог объяснить.
А потом рассказал только Михаилу и Элане, каким образом себя настраивал, чтобы начать скользить. У них тоже стало немного получаться. И гоняли по пустырю друг за другом или решались отправиться на речку, сосредотачиваясь на быстром скольжении, но не уставая физически. Скорее, умственно, чтобы не ослабить контроля за своим движением. Похвастали Гаю, когда он пришел, что умеем как он. Тот порадовался за нас, но опять же по-своему, спокойно. Принял это как должное.
Пока гуляли с Гаем, к нему иногда подходили незнакомые нам с Михаилом мальчишки, в нашем присутствии говорили ему странные для нас вещи, спрашивали, тот им кивал в ответ и они уходили. Один раз подходил мальчишка с таким же кристаллом, как у Ханну, и после разговора с Гаем просто растворился в воздухе. И чем дольше мы дружили с Гаем, тем чаще происходили подобные вещи.
Ребята из Северного поселения Гая не знали. Странно... Но видели раньше тех ребят, что к нему подходили. Сказали, что это, скорее всего, Хранители, так как у них в поселке нет таких. Мы с Михаилом подумали, что это верно друзья Гая с городских окраин, ведь и он сам назвался родом оттуда.
О Хранителях Гай знал. И в той легенде о Друге, что поведал нам в начале знакомства. говорилось о Хранителях. Потом мы узнали, кто же на самом деле Гай.
... Этот очередной мальчишка спустился перед нами из-за наших спин и откуда-то сверху. Спрятал в карман прозрачный стержень. Выглядел тревожно.
-- Гонза, что случилось? -- нахмурился Гай, узнав его.
-- Нам нужно собраться, -- ответил тот, беспокойно оглядывая нас с Михаилом. -- Срочно. Не позднее вечера.
-- Хорошо, Главный. Я скоро приду. Успокойся.
Мальчишка кивнул, оббежал нас стороной, взлетел вверх на несколь метров и... пропал.
-- Кто это был? --спросил удивленно Михель. -- Это... Хранитель?
Гай с досадой усмехнулся, пожал плечами и кивнул.
-- Ну и что? Обычное дело...
-- И он главный, да? -- спросил я. -- Ты сам так сказал.
Гай от этого-то и досадовал, из-за неосторожного слова.
-- Да, Гонза -- это Главный.
Мы переглянулись с Михаилом.
-- А ты какое имеешь к ним отношение?
-- Прямое, -- осторожно произнес Гай и следил за нашей реакцией. -- Я - Высший Хранитель. */Верховный. Supreme./
Мы оба так и сели в траву. Гай принялся нас поднимать.
-- Да вы чего рухнули-то?
-- Ой-ей, -- сказал я. Нам с Михаилом одновременно вспомнилась легенда о Друге. Там в самом конце говорилось, что двое друзей, один из которых долго искал другого, стали Хранителями. Тот, что искал -- Высшим; а тот, что нашелся -- Первым /Главным/ Хранителем Мира...
Я сдержался, а Михаил не смог, склонил голову и заплакал.
-- Это что ж, -- спросил я присевшего рядом Гая, -- получается, мы видели вас обоих?..
-- Это легенда, -- пожал плечами Гай. -- Близко к тому, что было на самом деле, но все же -- только красивая история. Михель, кончай реветь! Э, как тебя проняло...
Мишка шмыгнул носом, вздохнул:
-- Ну нельзя же вот так, сразу...
-- А я что, виноват? -- Гай, казалось рассердился. Задумчиво примолк, прислушиваясь к себе. -- Что-то случилось.. Знаете, я побегу. Раз Гонза сам появился... -- и поплыл медленно над травой как сидел, не вставая, только взмахнул нам с Михаилом рукой. А потом уже, не останавливаясь, выпрямился, встал на ноги.
...А когда нашел нас в поселке на следующий день, то стоял перед нами виновато, опустив голову.
-- Вы, наверное, не захотите больше дружить, если все узнали...
Михаил отмалчивался. Сейчас он неосторожным словом мог обидеть Гая и тот уйдет. Подошла Элана. Гая она уже знала, кивнула ему. Спросила, что это со всеми нами.
-- То, что мы узнали, почти ничего не меняет, -- ответил я Гаю. -- Ты ведь все тот же, что и был, когда мы не знали ничего...
Гай поднял голову, оживился, взгляд его повеселел.
-- Если ты сам не захочешь уйти, мы тебя не прогоним, -- закончил я и улыбнулся. Подал Гаю руку. Следом за мной -- Михаил. Объяснил Гаю, что все еще обижен на него за произошедшее.
-- Это Гонза виноват, -- заметил Гай. -- а не я. Я его наказал.
-- Как это?! -- удивился Михаил. -- Своего лучшего друга?..
-- По легенде, -- уточнил Гай. -- Да. Лишил сладкого на завтрак.
Я, Михаил и Элана засмеялись. Поняли, что Гай шутит.
И все осталось между нами по-прежнему.
2.
Но по-прежнему было недолго. В Реальности, из-за падения массивного космического тела, жить на Земле стало невозможно. Всех выживших (а спасти заранее -- значило нарушить принцип невмешательства) было несколько процентов от тогдашнего общего населения. Всех их Большая Машина, одной ей ведомыми путями переносила в отстроенный Параллельный Город и два других таких же в том же пространстве.
Сначала Машина перенесла туда "самое себя", потом надлежало перенести и сам Нулевой поселок со всем имуществом, архивами, людьми, кроме зданий и особого местоположения.
Начальник нашел возможность передать (через Ханну) записку, в которой просил нас с Эланой помочь в обустройстве Города, налаживании жизни, так как людей катастрофически ни на что не хватало.
Мы с Эланой и Ханну вернулись сразу в Параллельный Город (в дальнейшем - П.Город).
...-- Ух ты! -- воскликнула Элана, оглядывая огромные небоскребы. -- Это мне что-то напоминает..
Мы снова стали двадцатилетними, но заново привыкать ко взрослой жизни было некогда,ждали срочные дела.
-- Это похоже на твой город-дом, -- сказал я и Элана закивала.
Ханну рассказал, где сейчас Люк (а с ним Рут и Энтони), где мы можем найти Начальника -- все то, что нас еще как-то связывало с Нулевым поселком, которого больше не было. Ханну нас проводил до временного оперативного центра и оставил, сказав что у самого тоже тут есть дела.
Пока шли, осматривались. Дома были уже готовы, заселение началось. Получив инструкции в Социальном центре и осмотрев наш сектор, мы отправились на центральные улицы, куда и прибывала основная масса людей.
То время вспоминалось потом как во сне. Приходилось работать чуть ли не круглые сутки. Питались со всеми прибывающими в передвижных пунктах с кухонными автоматами. Но, странное дело, не замечали усталости. Собирали людей в колонны, назначали главного и отсылали с картой города по нужному адресу. Уводили и сами, распределяли по домам и возвращались обратно. Просили народ проявлять сознательность и во всем нас слушаться если не хотят потеряться здесь и остаться без жилья. Они понимали, колонны уходили, а мы только отмечали -- примерно сколько людей и в какие кварталы. Точность была ни к чему, этим Архив займется потом.
Дня три-четыре поток народа не убывал, потом стало заметно легче: появлялись небольшими группами, которые уже сами искали себе жилье и быстро находили искомое, расспрашивая встречных. Прибывающие схлынули.
Начальник перебросил нас на другую работу. Закладывали и благоустраивали Северный парк. Потом этим заниматься остался только я, а Элана была прикреплена к Социальной Службе и там занималась дальнейшим распределением людей, составлением списков, установкой и наладкой кухонных автоматов (которые вскоре стали платными).
Другие жители Старого Нулевого тоже не сидели без дела. Скоро было налажено движение такси, строилась эстакада для пневмопоезда... Наш Начальник стал значительной фигурой в администрации Нового Нулевого (и все еще Параллельного) Города -- главного из трех существующих и самого большого.
... Последнее, чем с Эланой вместе занимались до моего ухода (Элана, прости!) -- устройством сирот в Городе. Проводили сборы для них в почти готовом Северном парке или на месте их прибытия -- у временного здания Городского Архива.
В это же время, неожиданно для нас с Эланой и для Ханну, стали прибывать ребята из поселков "рая", из трущоб. К первым прибывшим подбежал Ханну, узнав кого-то из них.
-- И вы... тоже?! -- удивленно крикнул он. -- А вы-то чего?
-- Наш мир тоже рушится, -- ответили ему. -- Чудес уже нет. Землю трясет каждый день. Мы больше не можем там оставаться.
Мы с Эланой усадили их вместе с остальными сиротами и беспризорниками на площадку у Архива. Стали рассказывать о Городе, раздали карты со значками в тех местах, где они будут жить.
-- Главное, -- сказала всем ребятам Элана. -- Вам сейчас устроиться по комнатам. первое время вам будут помогать взрослые, пока сами не освоитесь и не научитесь управлять кухонным автоматом.
Ребята галдели, переговаривались.
-- Тихо! Тихо! -- закричали Северные на сирот прибывших из близких к Реальности областей. -- Дайте послушать!..
После сбора, когда ребята расходились, я попросил Северных остаться. Спросил, прибудут ли остальные. Они ответили, что рано или поздно все будут здесь, раз в поселке появились Хранители и сказали всем уходить. Я закивал, а Элана попросила их, как более сознательных, помочь прибывшим из Реальности сиротам освоиться, показать им, как обращаться с кухонным автоматом, ведь в "раю' были такие же. Те согласились, ушли вслед за остальными.
Северные, что еще не прибыли, и все из Южного поселка появились ночью, срочным порядком. Элана определила им несколько этажей в ближнем небоскребе, куда уже заселили часть Северных,что прибыли вчера. Отправили их в сопровождении Ханну.
Ближе к утру -- уже светало -- прибыли еще люди: из дальнего поселка у моря - две сотни человек с детьми и нехитрым скарбом, что успели собрать. Потом было краткое затишье, когда вернулся Ханну, сказав что ребят пристроил удачно. И вдруг вскрикнул, глядя мимо нас. Кинулся к появившемуся из воздуха мальчишке:
-- Арни, Арни! -- Ханну был с ним знаком, дружен. И Хранитель Арнульф поначалу бывал у Ханну в нулевом. Даже оставлял ему там на хранение кое-какие свои вещи.
Буквально через минуту, один за другим появились Гонза, Гай и все остальные Хранители -- больше сорока ребят разного возраста /считая группу "Алые Плащи"/.
-- Ох и помотало нас на третьей оси, -- заметил кто-то из них. -- Пока не выбросило в подпространство со знакомой структурой.
Кто-то не мог прийти в себя, тряс головой и протирал глаза. Остальные, нахмурившись, недовольно осматривали небоскребы. Переглядывались. Потом окружили Гая. Что-то спрашивали его, а он объяснял им неохотно и жестами просил успокоиться.
Михаил, как и Ханну, оставался со мной и Эланой на площади. Пока Хранители были здесь, мы стояли как вкопанные, открыв рты и не в силах оторвать взгляд. Потом, как по приказу, Хранители бегом бросились врассыпную во все стороны и через секунду их уже не было видно. Гай, найдя нас глазами, подошел.
-- Основы "рая" поехали, -- объяснил он. -- Нарушен баланс Системы...
Гай тогда себя винил, но, скорее, причиной была непредвиденная или неотвратимая катастрофа в Реальности".
* * *
Далее случилось то, что непонятно до сих пор. И даже сам Гай, Михаил и Рон после вспоминали как недоразумение и помутнение рассудка из-за пережитого стресса. Не жалели о том, что произошло; просто не могли понять, что их к тому толкнуло.
В это же утро, когда пришли Хранители, Гай, Рон и Михаил втроем уходили в Реальность, во времена задолго до катастрофы. Элана, прощаясь с Роном, плакала, не понимая, почему он ее покидает и не берет с собой. Но Рон был настойчив (видимо, сумел тогда найти объяснение) и Элана не перечила.
Тут же, с площади ушли в одно из пространств Реальности -- Гай мог это устроить, пользуясь моментом нестабильности связей.
Дублей (т.е. полностью идентичных клонов) Михаила и Рона вскоре взялись восстанавливать ребята из трущоб. Михаила вспомнили все, кто его знал в Сторожевой башне (о ней отдельная история). Рона вспомнили и вернули с помощью Большой Машины. А Гай неожиданно сам собой разделился еще при Уходе, и основная его сущность ушла с ребятами в Реальность. Остался Гай-двойник, как близнец с полным сохранением первоначальной памяти.
О Сторожевой башне Рон до Ухода не догадывался. И не знал, что после того, как из трущоб все ушли, сама Башня (как объект) и ребята, посещавшие ее, переехали в П.Город. Поэтому нигде в своих записках о ней не упоминает.
Сторожевая башня изначально была создана как отдельная комната в Хранительском Центре. Никакая это была не башня. Так назвали, чтобы сбить с толку всех любопытных. Хотя смысл в названии был верный: как место наблюдения за окрестностями. Из Башни было видно большинство пространств. Можно было проследить за каким-либо человеком или развитием ситуации.
В темной комнате, ниже уровня земли, стояли мягкие кресла, стол, полки с бумагами, справочниками и географическими картами. Тогда о Башне знали лишь Хранители, а в самой Службе было человек пять-семь.
Принцип ее действия был прост для трущоб с их чудесами. По двое или по трое проходили в эту комнату, садились в кресла и вслух договаривались, что именно хотят увидеть, и обсуждали это, предполагая возможные варианты. В сумраке, а то и полной темноте, видели одни и те же картины. Сидели как в трансе, наблюдали за происходящим и то, что они видели, в реальном времени где-либо происходило.
В Сторожевой башне можно было вспомнить всю жизнь человека, если собирались люди, которые знали его хорошо. В случае с Михаилом, в Башне были Ханну, Фарид и еще двое ребят из Старого Нулевого, с кем он учился. Под присмотром " нового" Гая или ребят из сектора Системных Связей Службы Башни (надежных ребят из Северного поселка) вспоминали Михаила по крохам несколько дней, едва помещаясь в тесной комнатке. Сидели при свечах и чуть приоткрытом для вентиляции люке и обсуждали, что да как было в жизни Михаила.
Там-то Гай и узнал о нем больше, столько же, сколько знал уже о Роне.
В "раю" Башней пользовались редко, в спорных вопросах. Комната по большей части была закрыта. По переезду в П.Город стала находиться в Северном парке. Не в глухом его углу, но там, где бы никто не подумал. Такая же точно подземная комната, только теперь с отдельным входом (люком с поверхности). И Служба Башни, официально расположившись в одной из контор, постепенно расширилась. Те ребята, кто изначально там работал, стали главными; остальные, пришедшие по своему желанию из числа Северных, распределились по секторам, по географическим зонам. Общим сектором стал сектор Системных Связей. Также был сектор Соединителей (рабочий, наладочный сектор). Всего со временем набралось около двадцати человек и состав больше не менялся даже после Второго Великого Переселения и окончательного переезда Службы Башни на пустошь близ Границ.
Дежурили в Башне по очереди, по секторам. Но если было срочное дело, менялись, либо просматривали пространства совместно с ребятами дежурного сектора. Стали вроде Городской обсерватории, только к Городу отношения не имели и обозревали Мир более масштабно.
Хранители на какое-то время нашли себе пристанище в школьных складах, а потом ушли в пространства Большого Дома. К тому времени восстановленные Гай, Рон и Михаил снова были в Городе.
Рон вернулся к Элане, будто и не уходил. Она вначале не верила, что он -- настоящий, потом ребята и Гай, который был инициатором дубликации, объяснили, что разницы нет никакой, и ей пришлось поверить. С каждым днем убеждалась, что этот Рон и есть тот самый.
Михаил и ребята из Старого Нулевого: Фарид, Люк, Малыш и Ханну -- создали группу по изучению П.Города и со временем влились в исследовательский отдел Обсерватории.
Гай остался в Городе. Не ушел вместе с Хранителями в Большой Дом. И все размышлял о том, как же это все произошло -- погиб целый мир, который он создал?..
На этом заканчивается первая часть утерянных записок Рона, которые он, вспоминая позже, подписал: