Павлова Александра Юрьевна : другие произведения.

2.Как прежде уже не будет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.02*55  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Безкпакпиме7[1] Вторая книга серии. Продолжение истории Дана и Сони
   КАК ПРЕЖДЕ УЖЕ НЕ БУДЕТ
   КНИГА 2
   ТРИ ГОДА СПУСТЯ...
  
   Глава 1
  
  
   - Будь готова к вечеру. Мы идем на прием, - глядя на жену поверх чашки кофе, сказал Денис.
   - Хорошо, - послушно ответила Соня, не поднимая взгляда от тарелки с завтраком.
   Денис досадливо поморщился при звуках холодного отстраненного голоса девушки. И за все три года их брака он никак не мог привыкнуть к нему или добиться другого тона. Они общались только так - холодно. А еще зло, агрессивно и дико. Но никак не хорошо. Прошло уже столько времени, а Соня никак не могла смириться с тем положением, в которое ее поставил он своим шантажом. И она не забывала постоянно выказывать это своим поведением, голосом или взглядом. А он злился, понимая, почему все так. Она все еще любила его брата, которого уже давно считала погибшим. Но даже 'мертвый' он не отпускал ее. А Денис терпел. Терпел потому, что ничего иного ему, влюбившемуся в нее как безумный, не оставалось.
   Да, он любил. Сильно, безумно и не взаимно. И было лучше так - держать ее рядом против воли, чем остаться без нее совсем. Он не ожидал, что его злость, раздражение и презрение к этой девушке перерастут в подобные чувства. Но факт оставался фактом - он влюбился в свою жену.
   Снова раздраженно сморщившись своим мыслям, Денис встал из-за стола.
   - Я приеду за тобой в девять.
   - Хорошо, - тем же тоном и находясь все в том же положении, ответила Соня.
   Денис бросил на нее последний взгляд и вышел из кухни.
   Как только Соня услышала звук закрывшейся входной двери, облегченно вздохнула. В более расслабленном состоянии доела завтрак и, поблагодарив кухарку, ушла наверх - будить Тимура. При мысли о сыне на лице девушки появился едва заметная, но искренняя улыбка. Только ее мальчик и заставлял ее улыбаться. Только ради него она и делала это. Ради него и для него. Других причин радоваться у нее не было - лишь существование в ее жизни Тимы. Все остальное было темным, отвратительным и презренным.
   Соня содрогалась при мысли о том, что уже три года она живет в этом аду. По-другому ее жизнь с Денисом назвать было нельзя. Она ненавидела, презирала и испытывала отвращение к этому человеку. И только одно заставляло ее хоть немного гордиться собой - его любовь к ней. Она знала это, видела в его глазах. И тот факт, что она в ответ испытывала лишь отрицание этого чувства, заставлял ее мстительно улыбаться. Хоть так, но она заставляла его страдать. Это, конечно же, не шло в сравнение с теми страданиями, что испытывала сама Соня. И все же.
   Девушка легко выбросила из головы все мысли о муже. В последнее время она виртуозно научилась делать это. То же было и с чувствами. Она давно погасила в себе все эмоции и душевные терзания. Научилась загораживаться от окружающих, научилась сдерживать себя и свои ощущения и желания. Это ожесточило ее, закалило характер и нрав. Она уже не была той скромной, забитой девочкой. Стала жесткой, серьезной, безжалостной и категоричной. Цинизм и равнодушие стали ее постоянными спутниками. И только с Тимуром она была похожа на себя прежнюю - ласковая, нежная и безмерно любящая и отдающая свои чувства. Мальчик был единственным лучиком света в ее мрачной жизни. А еще воспоминания. Воспоминания о когда-то любимом человеке. Почему когда-то? Потому что и чувства к нему она выжгла из себя, чтобы они не причиняли ей боли и горечи. Денис составил неверное представление о том, что мешало ей жить нормальной жизнью. Он наивно полагал, что только любовь к другому мешает ей принять его. И она не разуверяла его в этом. Но мешало другое. Ненависть. Она не питала к Денису ни одного доброго или просто спокойного чувства. Только отрицательные эмоции владели ею при мысли о нем, при его присутствии рядом или даже при звуке голоса. И она никак не могла понять, почему же до него не доходит, что никогда, как бы долго он ни ждал, она не ответит на его чувства взаимностью или хотя бы спокойствием. Как не понимал того, что все, что он сотворил и продолжает творить с ней и ее жизнью, мешает развиваться и держаться в ней чему-то хорошему, доброму и светлому? Как не осознавал, что ее воротит от каждого его прикосновения, каждой ласки и поцелуя? Или он наслаждался этим? Ему нравилось мучить ее и причинять ей боль? Такая у него была любовь - больная? Или он просто не понимал своей жестокости, гонимый ревностью и неугасаемой злобой к покойнику? Смешно. Он так был уверен в том, что делает все правильно, что Соня часто мысленно потешалась над ним. Но что может быть правильного в его отношении к ней? Или он думает она мазохиста, и ей доставляет удовольствие все мучения, которым он подвергает ее?
   - Привет, мой хороший, - расцвела улыбкой Соня, войдя в комнату и найдя сына не спящим в груде игрушек.
   Тимур улыбнулся матери и позвал ее к себе поиграть. Девушка присела рядом на пушистый ковер и самозабвенно включилась в игру. И даже не заметила, как из-за двери на нее смотрит муж. Денис вернулся домой за забытыми документами и, проходя мимо спальни Тима, не смог сдержаться и не взглянуть на жену. Только в такие моменты - тайком и украдкой - он мог видеть прежнюю Соню. Он собирал эти кусочки в памяти, чтобы глядя в равнодушные зеленые глаза, представлять себе другой взгляд - любящий, каким она неизменно одаривала только Тимура.
   Невесело улыбнувшись, Денис пошел дальше по коридору до своего кабинета, не желая мешать уединению матери и сына. Да, он считал Тимура своим сыном. И любил его как родного. Не думал никогда, что сможет так привязаться к мальчику. А все началось с банальной смены подгузника в младенчестве, когда он впервые увидел улыбку малыша. И это так сильно запало ему в душу, что он просто не заметил, как элементарное умиление переросло в искренние отцовские чувства.
   Соня, поначалу видя это, пыталась оттолкнуть его от племянника. Не давала его ему на руки, не оставляла их одних. А потом просто поняла, что это бессмысленно - пытаться не дать Денису стать полноценным отцом. Как она поняла, он не собирался ее отпускать. Не наиграется никогда, как она думала и надеялась прежде. А значит, в любом случае будет рядом с Тимом и заменит ему отца, как бы ей этого не хотелось. И в этом аспекте она не могла придраться к мужу. Он был идеальным отцом, как бы странно это ни звучало. Любил Тима безмерно, был неизменно ласков, заботлив и нежен. Одаривал его вниманием при каждом удобном случае, ни в чем ему не отказывал, заваливал игрушками и прочими вещами. И в этом девушка была спокойна - ее сын не служил Денису напоминание того, кого он так люто ненавидел даже после смерти. Мальчик был точной копией приемного отца, за исключением темных карих глаз Дана. И, возможно, это и стало ключевым моментом в том, что Дэн принял Тимура как родного сына.
  
  
   Вечером, в девять, Денис заехал за женой, как и обещал утром. Соня была при полном параде, готовая к вечеру в обществе богатых и знаменитых. Такие мероприятия - благотворительные балы, спонсорские приему и прочее, прочее, прочее, стали обыденностью в ее жизни. Денис был процветающим, перспективным бизнесменом, поэтому не было ничего удивительного в том, что он являлся частью богемы и просто обязан был сверкать деньгами и властью. А власти у него было не меньше, чем богатства.
   После заключения, а затем и смерти Дана, Денис очень вырос в определенных кругах. И пусть он не был крупным воротилой и дельцом, все же имел стабильную прибыль от теневого бизнеса города и определенные возможности. Он, насколько знала Соня, объединился с главным конкурентом Миронова, который и помог ему посадить брата. Вместе они разделили бизнес и все дела Данияра. Калинин, как и хотел многие годы, добился того, в чем ему отказывал брат. И он упивался этим, впрочем, как и всем, что получал от жизни.
   Как только супруги вышли из машины, на лице Сони тут же расцвела наигранная улыбка, которая обязана была присутствовать на ее устах. Она очень хорошо знала правила игры, которые установил Денис и неукоснительно их соблюдала. Сначала было нелегко строить из себя счастливую супругу и выдавливать радостные улыбки. А потом она научилась и привыкла. Она обвила рукой локоть мужа и неизменно следовала за ним, не отходя ни на шаг.
   А Денис спокойно общался с друзьями и деловыми партнерами, зная, что Соня идеально сыграет роль любящей супруги. Будет обращать к нему неизменно с улыбкой на лице, в которой только он один будет видеть фальшь. Будет смотреть на него влюбленными глазами, к глубине которых, не прекращаясь, бушевала одна только ненависть.
   А еще он будет наслаждаться тем, какое впечатление его жена производит на окружающих ее мужчин. За последние годы Соня повзрослела, став молодой женщиной, красивой, соблазнительной и шикарной. Ее фигура была идеальной и даже больше. Красивое лицо приковывало взгляд, а большие глаза в особенности. И грива шикарных каштановых волос за спиной, струящаяся сейчас по обнаженной платьем спине. Но помимо внешности была в Соне какая-то изюминка, загадка. Возможно, дело было в ее неприступном виде, надменном взгляде и некоторой отстраненности от происходящего. Но все, в общем и целом, заставляло мужчин оборачиваться ей в след, а женщин - завистливо щуриться. И это было тем, что заставляло Дениса гордиться своей роковой красавицей женой.
   Сам он так же, по причине молодости, богатства и красоты, не был обделен вниманием. Вот только его это уже давно не волновало. В его сердце и уме была лишь одна женщина. И пусть он не гнушался частых левых связей, ни одна не могла задержать в его голове больше, чем на пару часов, что они проводили в постели. Он не запоминал ни имена, ни лица. Только физическое удовлетворение было главным. Все остальное оставалось в стороне. И это удручало: то, что это самое удовлетворение он мог получить только на стороне, а не в супружеской спальне. Без всякого преувеличения, Соню можно было назвать бревном в постели. Она никак не реагировала на его ласки, поцелуи и попытки расшевелить ее. Казалось, что он занимается сексом с куклой. Она не смотрела на него, отворачивалась и лишь покорно раздвигала ноги, позволяя брать себя. Вначале это бесило, злило и раздражало его. Чего он только не делал, пытаясь добиться от нее ответа на свою близость. Его несдержанность буквально приводила к насилию. В своей ярости он мог даже поднять руку. Но не добивался ничего, лишь еще большего огня презрения в ее глазах. Да и сейчас нельзя было назвать их сексуальные отношения чем-то кроме насилия. Она была холодна и равнодушна, что заставляло его ощущать себя именно насильником. И все же он не мог отказаться от этого. Держать в руках это соблазнительное, шикарное, пусть и бездвижное, тело стало для него зависимостью. Прикасаться к нежной, бархатистой коже руками и губами, ласкать, не прекращая попытки добиться отклика на близость. В этом он находил какое-то извращенное удовольствие. И каждый раз это оставляло осадок на душе. Он не злился и прекратил ее заставлять отвечать себе. Он просто был рядом. Но какое-то чувство гадливости еще долго преследовало его каждый раз после того, как он выходил из ее спальни. Неправильность происходящего напрягала, но отказаться он все же не мог. Даже ради своей любви к ней. Он просто стал приходить к Соне намного реже, лишь когда потребность в ней перебарывала намеки на совесть в его душе.
   Как только они сели в машину, Соня тут же убрала с лица улыбку, от которой уже сводило скулы, и тупо уставилась в окно. От вечера не осталось никаких хоть сколько-нибудь приятных впечатлений или воспоминаний. Для нее всегда подобное времяпрепровождение было чем-то вроде сна - он есть, но на утро ничего толком не вспомнишь. В редких случаях было иначе. Только тогда, когда там присутствовала подруга со своим женихом.
   Таисия, после известия о смерти Рината и его друзей, была не в лучшем состоянии, чем Соня. Но тогда девушка этого не замечала, поглощенная своим собственным горем и проблемами. Лишь спустя время поняла, что и подруге было не легче. Она так же сильно любила Рината, как Соня Данияра. И долгое время они вместе скорбели над ушедшим временем и близкими им людьми. Постепенно Соня научилась абстрагироваться от этого. Таисия же просто пыталась жить дальше. И вот совсем недавно приняла предложение руки и сердца от человека, который уже давно добивался ее благосклонности. Сергей Абрамов был так же достаточно крупным бизнесменом, при деньгах и положении. Но это прежнюю, взрывную, бесшабашную и не особо моралистичную Тасю привлекли бы его социальное положение и доходы. Сейчас же она просто ориентировалось на то, что ей с ним было хорошо. Просто хорошо, не больше. Потому, как она призналась Соне, она все еще любила Рината. И Сергей об этом знал. И принимал это как данность и приложение к будущей жене. Он искренне любил девушку и просто надеялся, что однажды растопит ее сердце. На это же надеялась и сама Тася. Да и Соня тоже. Она хотела, чтобы ее подруга была счастлива, чтобы хоть ее жизнь сложилась нормально и успешно. И возможно она еще обретет свое счастье.
   От размышлений о подруге Соню отвлекла остановившаяся у дома машина. Супруги направились в дом, где каждый пошел в свою сторону. Соня проверить сына, а потом уйти к себе. А Денис в кабинет - заняться делами и выпить, расслабленно радуясь тишине.
   Девушка поцеловала спящего Тимура, укрыла его одеялом и вышла из детской, устало вздыхая. Пусть и не делала она ничего сегодня вечером, усталость давила как никогда. Ее всегда изматывали притворство и игра на публику. Ей было проще не скрывать своих истинных скупых чувств и эмоций. Но уйти от этого она не могла. Это была ее обязанность как жены.
   У себя в комнате перед зеркалом, Соня снимала с себя дорогие тяжелые украшение и блаженно потирала плечи, когда открылась дверь, и вошел Денис. Молча, Соня наблюдала за его приближением в отражении и даже не попыталась скрыть дрожь, когда он опустил руки на ее плечи и чуть сжал их. Наклонив голову, мужчина коснулся губами обнаженной шеи. По всему ее телу прошли мурашки отвращения и нежелания близости. Но как всегда он не обратил на это внимание, стягивая с нее платье. Что ж, сегодня ей придется потерпеть, отстраненно подумала Соня, когда муж подхватил ее на руки и понес к кровати. Как только он опустил ее на спину, она отвернула лицо в сторону, спокойно лежа под ним и пытаясь не думать о происходящем. Как всегда в такие моменты она пыталась отрешиться от действий Дэна, и очень часто ей удавалось это сделать. Вот и в этот раз она думала о чем-то совершенно постороннем и даже не заметила, как все закончилось. Ее тело никак не отреагировало на близость красивого темпераментного мужчины, что уже стало нормой. И эта норма ее радовала.
   Раньше, когда все только начиналось, она отчаянно сопротивлялась Денису, отталкивала и не давалась ему. Он злился, поднимала на нее руку, связывал, удерживал и насиловал, грубо и безжалостно вторгаясь в ее тело, причиняя боль и вырывая из горла крики мольбы и просьбы остановиться. Но даже не это было самым страшным. Ужасней были те моменты, когда он пытался нежностью и страстью расшевелить ее. Тогда она могла часами терпеть его ласки и поцелуи, не имея сил и возможности все это прекратить. И ей было легче стерпеть боль и унижение, чем так долго ощущать на себе ненавистные прикосновения.
   Как всегда бросив на нее разочарованный взгляд, Денис встал с кровати и вышел из ее комнаты, оставив неподвижную Соню на постели. Как только за ним закрылась дверь, девушка поднялась с кровати и пошла в ванную - смывать с себя следы его желания и прикосновений. В такие моменты она могла часами отлеживаться в ванной, время от времени добавляя горячей воды, и все равно чувствовала себя грязной. И помогало лишь упорство и желание выбросить этот вечер из головы. Но все это повторялось, неизменно и регулярно. И каждый раз она заставляла сознание стирать из памяти каждую минуту той пытки, что подвергал ее муж.
   Выбравшись из ванной, единственное, на что у Сони хватило сил - дойти до кровати и устало рухнуть на нее, тут же засыпая от утомления.
  
  
   - Какого черта происходит?! - взревел Денис, разъяренным вихрем влетая в кабинет Журавлева. - Почему я только сейчас узнаю, что Дан вышел из тюрьмы?! Ты обещал взять на себя его устранение!!
   - Можно подумать у тебя это получилось лучше, - не менее зло прошипел Антон, вставая из-за стола и раздраженно отбрасывая в сторону ручку.
   - Как так вышло? - чуть успокоившись, спросил Дэн, опираясь руками о крышку стола.
   - Мирон всегда был ушлый и удачливый, - нахмурено глядя в окно, произнес мужчина. - И даже за решеткой удача не изменила ему. Там он обзавелся такими связями, что нам даже и не снились, - зло, с ноткой зависти, добавил Антон. - Благодаря им он и вышел.
   - Нужно что-то делать, - нетерпеливо вышагивая по кабинету партнера, лихорадочно шептал Денис. - Он уничтожит нас, если ничего не предпринять.
   - Да, - задумчиво протянул Журавлев. - Тут ты прав.
  
  
  - Папа, почему ты меня не слушаешь? - ворчливо спросил Тимур, недовольно глядя, как отец методично двигает машинкой в узком пространстве пяти сантиметров туда и назад, задумчиво глядя в никуда.
   - Извини, малыш, - выдавил из себя улыбку Денис, пытаясь хоть на несколько минут отрешиться от мрачных мыслей и уделить все внимание сыну.
   Но это с трудом удавалось. Денис откровенно боялся. Боялся того, что произойдет в ближайшем будущем. Освобождение Дана из тюрьмы выбило его из колее. Все планы, решения и запланированные дела ушли в сторону под гнетом накаляющегося напряжения от ожидания неминуемой встречи. Наивно было бы полагать, что брат не станет ему мстить. Он сделал все для того, чтобы в сопернике взыграли исключительно негативные мысли и эмоции. Он усадил его за решетку, прибрал к рукам все его имущество и, что самое главное, забрал его женщину. Соня была той, ради кого брат и будет мстить. Ему наверняка было плевать на все остальное - он легко сможет вернуться 'в строй'. А вот его жена, его сын станут тем, что Дан непременно попытается отобрать у него.
   Но так легко сдаваться Денис не собирался.
   - Завтра вечером у нас дома важный прием, - заходя к жене в спальню, начал хмуро мужчина. - Подготовь все. И...ты должна быть ослепительна.
   Соня чуть вопросительно приподняла бровь. Никогда прежде Денис не говорил ничего подобного. Она всегда была ослепительна, и он это знал. Так в чем же причина? Соня уже несколько дней подмечала, что Денис чрезвычайно напряжен, задумчив и раздражен. Она списывала это на какие-то неприятности в работе. Что-то спрашивать и интересоваться она не собиралась - ее это попросту не интересовало.
   - Хорошо, я все приготовлю, - спокойно ответила девушка, надеясь, что он сейчас уйдет и не прикоснется к ней.
   И с облегчением выдохнула, когда так и произошло.
   К следующему вечеру, как и просил муж, Соня приготовила дом к приему. Она заказала еду и закуски из лучшего ресторана города, пригласила дополнительный персонал и наняла музыкальный коллектив. Все было просто, но со вкусом.
   Сама девушка, как и просил Денис, подготовилась особо тщательно. На ней было шикарное, алое платье, облегающее ее роскошную фигуру до колен и расширяющееся к полу широкими фалдами. Без рукавов и бретелей, с фигурным декольте, подчеркивающим ее округлую грудь. Дополняли наряд черные перчатки чуть выше локтя. На гибкой шее был изящный бриллиантовый кулон, в ушах такие же маленькие серьги. Волосы уложены в высокую прическу.
   - Ты чудо, - удовлетворенно глядя на жену, сказал Денис.
   Соня ничего на это не ответила.
   Вскоре начали прибывать гости. И уже через полчаса весь дом был заполнен людьми. Соня знала всех, но ни с кем не общалась - не было интереса и общих тем. Все эти напыщенные, кичащиеся своим богатством и положением люди были далеки от того, что привлекало девушку. Она сама обязана была выставлять себя в подобном свете, и тем не менее не торопилась стать такой на самом деле - фальшивой. Хотя...вся ее нынешняя жизнь была пропитала фальшью и притворством.
   Весь вечер муж был необычайно напряжен, не отпускал ее от себя ни на шаг, практически не прикасался к спиртному. А еще чаще обычного показывал окружающим их отношения. Вернее - их заменитель. Он беспрестанно касался то ее руки, то щеки, крепко обвивал талию и тесно прижимал к себе в танце. И целовал с удивительным постоянством. Соня отвечала на все его поползновения. Такова была ее роль, приписанная им для нее. Она нежно улыбалась мужу в ответ, покорно отвечала на поцелуи. А мысли витали далеко. И, тем не менее, вряд ли кто-то смог бы заподозрить ее в игре чувств. Она так натренировалась в этом, что ни разу не совершила промаха или ошибки.
   В очередном танце, кружась с Денисом в центре комнаты, Соня отстраненно осматривала зал, подмечая какие-то детали, неполадки или что-то в этом роде. Она была хозяйкой дома, и все должно было быть идеально. Ее взгляд не задерживался на лицах гостей ни на секунду. Ровно до тех пор, пока она не встретилась с темными карими глазами, до боли знакомыми и когда-то любимыми.
   Время остановилось для Сони. Она смотрела на Дана и не могла поверить в то, что видит. Девушка крепко зажмурилась, в надежде прогнать наваждение. Но стоило открыть глаза и вот он - стоит напротив, небрежно держа в руке бокал шампанского, и сверлит ее своим пристальным, немигающим взглядом. А в них - пустота и холод, ярость и равнодушие одновременно.
   Но этого просто не могло быть!!! Она же своими глазами видела его труп на экране телевизора!!! Сама слышала новости о его смерти!!! Как??? Как это случилось?? Что вообще происходит?? Или она просто сошла с ума? Неужели неустойчивый эмоциональный фон сыграл с ней такую злую шутку, и она сошла с ума?
   Но этого не могло быть по одной просто причине. Будь это ее бредом, галлюцинацией или чем-то подобным, она бы видела Дана таким, каким он был в последнюю их встречу. Именно это воспоминание было самым ярким. Ведь в тот раз он признался ей в любви. В тот раз он смотрел на нее так, как она давно мечтала. В тот раз в его глазах было не только желание и потребность, но и нежность, и безграничное обожание.
   Сейчас же ей казалось, что перед ней стоит совершенно другой человек. И дело не в шраме на правой щеке, и не в короткой стрижке. Не в заострившихся и ожесточившихся чертах лица. Во взгляде. Там была ненависть. Жгучая, дикая и неукротимая. А еще презрение, ярость и бешенство. Так он не смотрел на нее никогда. И это доказывало реальность происходящего.
   Денис сразу заметил, как замерла и даже перестала дышать Соня. Он резко обернулся и посмотрел на брата. Тот стоял напротив и пристально смотрел на них. Он рефлекторно прижал жену поближе, почти до боли сжав ее в объятьях, будто боясь отпустить и потерять. Но, кажется, Соня даже не заметила этого. И впервые за все время Денис увидел на ее лице признаки каких-то эмоций. Потрясение, шок, неверие и сомнение. Ее взгляд метался по всему телу Дана, вглядывался с жадностью в его черты, будто впитывая в себя его образ. Она никогда не смотрела на него так. И хоть он понимал причины, все равно взбесился от ревности. Он больно стиснул ее руку, возвращая к действительности. Соня перевела на него растерянный взгляд, будто впервые видела его. Ее мысли все еще были далеки от реальности. Зеленые глаза широко распахнуты и дыхание участившееся. Все тело била мелкая дрожь, а губы дрожали.
   Понимая, что она сейчас просто в неадеквате, Денис крепко обвил ее за талию сильной рукой и повел безропотную девушку из толпы, бросив при этом взгляд превосходства на брата. Тот только жестко усмехнулся и направился за ними. Денис ожидал этого, поэтому ничего не предпринял. Он целенаправленно двигался в сторону лестницы, поднялся на второй этаж и зашел в кабинет.
   - Я сошла с ума, - как безумная прошептала Соня, послушно садясь на диван, на который он усаживал ее.
   - Нет, не сошла, - с искренней досадой ответил Денис.
   Соня перевела на него все еще непонимающий взгляд. Но тут в кабинет вошел Дан, приковывая все ее внимание к себе. Он закрыл дверь и посмотрел на супругов. Денис интуитивно заслонил собой Соня. Но она резко встала и сделала шаг вперед, все еще потрясенно глядя на мужчину, только что перевернувшего ее мир с ног на голову.
   - Ты мертв, - тихо прошептала Соня, останавливаясь напротив Данияра, и не замечая, как близко позади нее стоит Денис, готовый в любой момент оказаться между ней и братом.
   - Кто тебе это сказал? - жестко усмехнулся Дан.
   А Соня даже вздрогнула от звука его голоса, который волной мурашек прошелся по всему ее телу, заставляя ее обхватить себя за плечи.
   - Я сама видел, - все тем же потрясенным, потерянным голосом произнесла девушка. - Видела твой труп...в репортаже.
   Дан ничего не ответил, лишь перевел взгляд за ее спину, прищурено глядя на Дениса. Соня так же обернулась и удивленно посмотрела на мужа.
   - Это ты все подстроил! - шокированная открывшейся правдой, прошептала она. - Ты смонтировал тот ролик!
   - Да, я, - жестко ответил Денис, зло глядя поверх ее головы на Дана.
   - Господи! - воскликнула Соня, снова поворачиваясь к Дану лицом. - Я три с лишним года была уверена, что ты мертв!
   - И ты с горя вышла замуж за моего брата? - презрительно выплюнул Дан, выливая на нее всю свою ненависть и ярость.
   А Соня только лишь открыла рот, как ту же захлопнула его.
   Она не могла сказать ему правду. Не могла, не имела права рисковать своим сыном, судьба которого была в руках Дениса. Он отберет его у нее, если она посмеет открыть правду. А он был всем, ради чего она жила. Поэтому она только молча смотрела в его карие глаза, сверкающие злобой и ненавистью.
   - Что? Нечего сказать? - прошипел Дан.
   Соня понимала, что сейчас ей предстоит самый сложный спектакль в ее жизни. И она не имела права его провалить.
   - Да, нечего, - холодно ответила Соня, взяв себя в руки.
   Она напомнила себе о возможности отключить все чувства и эмоции, что тут же и сделала. Сейчас ей нужна была трезвая голова. Все остальное она примет и осмыслит потом. В данную минуту важно другое.
   - Дрянь, - презрительно выплюнул Миронов.
   Соня никак не отреагировала на это. Лишь вскинула подбородок и спокойно посмотрела на когда-то любимого мужчину. Его неожиданное воскрешение никак не повлияло на то, что она сумела выдавить из себя все чувства к нему. Тем более что перед ней был не прежний Дан, а совершенно не знакомый, пугающий человек. И сейчас она уже могла не поддаться эмоциям, а удержать себя в руках.
   - Оставь нас, - приказал Денис, сверля напряженным взглядом лицо брата.
   Соня прошла мимо Дана и вышла из комнаты, не оглянувшись и не опустив головы. Мужчина же проводил ее своим презрительным взглядом, а потом повернулся лицом к брату.
   Денис изменился. Повзрослел, возмужал. Вот только взгляд был прежний - дикий, неукротимый и не поддающийся контролю и подавлению. А еще в нем светило превосходство.
   - Отличный спектакль, - нарушил тишину Дан. - Я почти поверил.
   - Что именно ты считаешь спектаклем? - спокойно спросил Денис.
   Он уже успокоился, привел в порядок сумбур мыслей и эмоций. Снова стал собранным и внимательным. Он не имел права показывать свою слабость или страх.
   - Ты заставил ее, ведь так? Заставил выйти за тебя обманом. Впрочем, в этом я был уверен изначально. Заставил сейчас солгать, - рассуждал равнодушно Дан.
   - Тогда за что же ты упрекаешь ее, если она так безвинна?
   - За слабость.
   - Это не слабость. Это расчет. Она вышла за меня по доброй воле. Я предложил - она согласилась.
   - Думаешь, я тебе поверю? - насмешливо усмехнулся Миронов.
   - Почему нет? - спокойно пожал плечами Денис. - Разве ее прием тебя не лучшее из доказательств? Она не кинула тебе на шею с рыданиями и мольбами ее спасти. Может я подстроил твою смерть для нее, но вот ее ответ - ни разу, - спокойно лгал молодой мужчина. - Она могла и отказать, но не сделала этого. Я не принуждал.
   Дан прищурено посмотрел на брата. В чем-то он был прав. И, тем не менее, что-то не давало ему поверить во всем это. Слишком уж складно все было. Не могло происходящее быть действительностью. И в то же время, он видел пустой, пусть поначалу и шокированный, взгляд Сони. Не видел в нем страданий или мук, немой мольбы о помощи. Только спокойствие, уверенность и равнодушие. Не сверкали они нежность и любовью, как он помнил. А чувства невозможно заменить так виртуозно. Разве что их просто не осталось? Но и в этом он сомневался.
   - А еще, - решил добить его Денис, - есть наш сын. Хочешь взглянуть на него? - хмыкнул он, подходя к столу и беря фото в рамке, где случайно были засняты улыбающаяся, счастливая Соня и такой же Тимур.
   Это фото, где было видны такие позитивные эмоции девушки, стало еще одним пунктом того, что пытался доказать Денис брату. И само собой Тим - его точная копия, по странному стечению обстоятельств не взявшая от истинного отца ничего кроме цвета глаз.
   Дан взял в руки фото и долго всматривался в него. На снимке Соня заливисто смеялась, играя с сыном на какой-то лужайке. Никто не мог бы сказать, что она несчастна. И это очевидное доказательство правдивости слов брата очень больно зацепило его. Он все эти годы тешил себя тем, что все это ложь, подстава, что Денис силой принудил его Соню к браку и возможно даже рождению ребенка - учитывая нрав и злобу Дэна не трудно было предположить даже такую возможность. И все же допускал возможность того, что оказалось правдой. И подобные мысли неизменно вызывали в нем ярость и жгучее желание отомстить. Он часами мог представлять себе, что сделает с ними обоими - теми, кто предал его. Как будет методично топтать их жизни. Но сомнение в словах брата остужало его гнев. И тогда он думал лишь о нем, о том, как он заплатит за все, что совершил.
   И сейчас осознание того, что все правда - все слова Дениса, отчужденность Сони, ложь ее любви - окончательно заволокли его разум местью. Уже не было сомнений в том, что он сделает. Уничтожит.
   - Ты заплатишь, - ставя рамку на стол, сказал Дан, испепеляя брата взглядом. - За все.
   - Посмотрим, - только и сказал Денис. - Я уже не тот беспомощный мальчик, да и не был таковым никогда. В этом ты всегда ошибался.
   - Да, ошибался, - как-то задумчиво, даже ностальгически протянул Дан, глядя в пустоту. - И за свою ошибку я поплатился. Но и ты ответишь за свою, - предупредил мужчина и стремительно покинул кабинет.
  
  
  
   Глава 2
  
  
  
   Как только брат покинул дом, Денис направился в спальню жены. Соня сидела на пуфике перед туалетным столиком и смотрела отстраненно на свое отражение. Было понятно, что мыслями она далеко отсюда. И это напрягало.
   - Я тебя ему не отдам, - решительно и жестко заявил Дэн, вырывая девушку из задумчивости.
   Соня спокойно встретила его взгляд. За время, что она провела наедине с собой, она все разложила по полочкам. Осознала грандиозность обмана Дениса, когда он выдал в эфир поддельный ролик. Даже потрудился найти похожих людей, чтобы было более достоверно. Поняла, что совершила ошибку, уверившись в том, что видела. Но ведь по-другому и нельзя было понять это. Это ведь была не просто запись. Эту новость передавали по всем местным каналам. Трудно было усомниться в ее правдивости. И все же - она почти разочаровано думала об этом - она должна была бы что-то почувствовать, засомневаться. Но тогда ее сердце промолчало. А сейчас это уже было неважно.
   Соня не собиралась как-то менять свою жизнь, исправлять ошибки и что-то кому-то доказывать. Это было бесполезно. Денис сделал все для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее желании быть рядом с ним. Он годами уверял всех окружающих, что они счастливы. Раньше Соня думала, что это просто попытка быть не хуже других, доказать свою мужскую состоятельность или что-то в этом роде. Сейчас же понимала, что таким образом он просто хотел досадить брату еще больше. Ведь теперь, когда Дан вышел из тюрьмы, ему не составит труда узнать, как она жила все эти года. А газеты часто пестрели яркими заголовками и фотографиями, где Соня счастливо улыбалась мужу, целовала его на камеру и всячески показывала свое довольство жизнью. Да и все вокруг видели это - все окружение, в котором крутились братья.
   И дело было не только в бесполезности ее попыток опровергнуть все. Она была уверена, что, скажи она правду - о браке, о сыне, обо всем - Дан бы ей поверил. Наплевал на всех и поверил. Но она попросту не могла этого сделать. Не смогла бы показать ему свою любовь, как доказательство ее невиновности. Она выжгла в себе это чувство, чтобы не страдать понапрасну. Вырвала из сердца привязанность и тоску. Остались лишь приятные воспоминания, ностальгии которых она поддавалась очень редко. Лишь в те моменты, когда ее не спасало присутствие в ее жизни сына. Всего несколько раз за все это время она позволила себе слабость - плакать и думать о том, как все могло бы сложиться по-другому. Но это были пустые мечты, и она просто заставляла себя не фантазировать.
   А другой причиной было нежелание впутывать во все это Тимура. Соня понимала, что Дан наверняка даже не предположил, что Тим может быть его сыном. Он, скорее всего, уже видел его фотографии. И сделал соответствующие выводы. И сейчас, узнай он о том, что сын его, начнется война. Бедного малыша будут разрывать. И девушка сомневалась, что кто-либо отступит добровольно. Денис любил его как родного, а Дан, не питающий к нему отцовских чувств, по банальной причине незнания, будет просто добиваться того, что по праву принадлежит ему. А страдать будет ее малыш. Ей было плевать на себя и свои желания и чувства. Но давать мучить своего сына она не даст никому. Пусть лучше все остается как сейчас, ведь как прежде уже не будет никогда.
   - Я ему и не нужна, - спокойно пожала плечами Соня на заявление мужа.
   - Ошибаешься. Он захочет вернуть все, что принадлежало ему.
   Соня даже не обратила внимание, что ее просто причислили к списку вещей, не больше. Не считали за человека и за личность. Но она и не стремилась к этому. Как и на многое, на это ей было плевать.
   - Не вздумай сказать ему правду. И о Тимуре в том числе, - грозно предупредил мужчина. - Ты знаешь о последствиях. Ради сына я пойду на многое, но не отдам его.
   - Знаю, - только и сказала девушка.
   - И ты продолжаешь поддерживать видимость счастья - думаю, не стоит напоминать об этом.
   - Мы играем дальше, - цинично хмыкнула Соня. - И правила игры мне знакомы.
   - Хорошо. С остальным я разберусь сам. Не вмешивайся и не путайся под ногами.
   - Я хотела бы уехать куда-нибудь подальше от вас. Не хочу, чтобы Тимур смотрел на ваши кровопролитные воины.
   - Нет, - непререкаемо ответил Денис. - Ты будешь рядом со мной. А вмешивать Тимура я не буду ни в коей мере. Дан твердо уверен в том, что он мой сын. Даже не подозревает о возможности своего отцовства.
   'Еще бы он подозревал' - подумала невесело Соня. Денис даже свидетельство о рождении исправил, поставив дату рождения Тима, на несколько месяцев позже. Теперь только она поняла, что это понадобилось не для общественности, а конкретно для одного человека - Дана.
   Денис бы и рад отстранить Соню от всего происходящего. В первую очередь он боялся, что возвращение Дана повлияет на ее чувства, заставив их затмить голос разума, к которому она пока что прислушивалась. А, во-вторых, ему просто необходима была Соня рядом. Только так он сможет доказать свое превосходство брату. Странной была сейчас эта мелочность, но не уступить ей Денис не мог. Это буквально было заложено в него. Он ведь постоянно делал это прежде - пытался что-то доказать и уверить в своих возможностях. И сейчас просто все взыграло заново. Этот уверенный взгляд брата, его вновь обретенная свобода действий. Да еще и Антон нагнетал уверениями в том, что если и прежде с Даном практически невозможно было сладить, то сейчас его власть перешла все границы. А еще в глубине души вновь разгорелась зависть. И если прежде Денис понимал ее, то сейчас не обратил внимания на скребущих в душе проснувшихся после долгого сна кошек.
  
  
   Практически уже на следующий день Соня оповестила о случившемся подругу. Таисия была в не меньшем шоке, чем она сама. Расплакалась сначала от облегчения, что все еще любимый человек жив. Но потом взяла себя в руки и приняла похожее на Сонино решение - ничего не менять. Она была сейчас по-своему счастлива. У нее был любящий мужчина, который всегда был рядом, когда было нужно, поддерживал ее, не давил и ничего не требовал. Отношения с Сергеем были идеальными: стабильными, уравновешенными и нежными. Не было того взрыва, что случился с Ринатом. И если прежняя Тася, взбалмошная и дикая, хотела только таких ощущений - яркий, стремительных и взрывоопасных, то нынешняя давно уже сменила приоритеты. Она повзрослела и остепенилась. Редко проскальзывали какие-то заскоки и чудачества. Девушка стала спокойней, уравновешенней и серьезней.
   - И что ты собираешься делать? - спросила Соня.
   - С чем?
   - Со свадьбой, с Сергеем.
   - Ничего. Все останется по-прежнему. Я буду готовиться к свадьбе.
   - Ты уверена? - с сомнением спросила Соня.
   Она все-таки знала, что живы еще в Тасе чувства к Ринату. Что она не смогла их перебороть и забыть, как сделала сама Соня. Что она принимала все страдания, которые эта 'мертвая' любовь приносила ей. Иногда Соня думала о том, что лишь это чувство и было смыслом в жизни подруги. И если у нее был сын, то Тасе только и оставалось, что тешить себя мечтами. Но так было до недавнего времени, пока она не уговорила себя хотя бы попытаться все изменить. Именно поэтому приняла предложение Абрамова. Это был ее шанс начать все сначала. И Соня была рада за нее. За то, что хоть Таисия сможет наладить свою жизнь и обрести счастье, а не сгорать заживо в аду.
   - Наверно, - невесело усмехнулась Таисия, - это мое самое обдуманное и взвешенное решение за всю жизнь. Я не собираюсь отказываться от лучшего будущего из-за призрачного шанса быть с Ринатом.
   - Да, наверно ты права, - протянула Соня.
  
  
   Не прошло и месяца с того момента, как Дан вышел из заключения, а уже успел привести свою жизнь к прежнему образу. Журавлев правильно сказал, что на зоне он нашел связи и силы еще большие, чем прежде. Теперь его власть и возможности были практически не ограничены. Очень быстро он вернул себе не только авторитет, но и большую часть своих прежних владений. Ресторан и клуб вновь вернулись к нему, что неимоверно злило Дениса. Все больше он уверялся в том, что в самое ближайшее время брат его уничтожит, попросту раздавит. И все же продолжал сопротивляться изо всех сил. А собственно - ничего другого ему и не оставалось. Вместе с Антоном они пытались удержать свои позиции, но все было напрасно. Пока Дан не лишил их всего. Он медленно, но верно делал шаг за шагом, будто в насмешку растягивая время, чтобы понаблюдать за их бесплодными попытками удержаться на плаву.
   Еще через месяц Дан освободил из тюрьмы и своих друзей, что было вполне ожидаемо.
  
  
   Таисия отстранено смотрела, как за окнами машины пролетают улицы и парки города. Она ехала в ЗАГС, на ней было великолепное свадебное белое платье, а в руках букет нежно-розовых цветов. Но не свадебные мысли занимала ее головку. Она думала о том, что сказала Соне. Это действительно самый ее благоразумный поступок за всю ее жизнь. Она сделала правильный выбор, когда согласилась на предложение Сергея. Он любил ее, нежно и трепетно. Терпел ее несносный характер и снисходительно смотрел на эксцентричное поведение. Он был лучшим, что она могла встретить на своем жизненном пути.
   Но из головы упорно не шло известие о том, что Ринат жив. Это стало шоком для нее. Она, так же как и Соня была твердо уверена, что все они мертвы. И новость об их 'воскрешении' просто поразила ее. Она в который раз удивилась извращенному разуму Дениса и его навязчивой идее искоренить все упоминания о своем родном брате и его друзьях. Но ничего иного от него ждать не приходилось - такая у него была сущность.
   - Что б ты провалился, - проворчала себе под нос Тася, никак не в силах выбросить из головы образ любимого мужчины. - Живой мне покоя не давал, мертвый тоже. И надо же было тебе 'воскреснуть' именно сейчас!
   - Вы что-то сказали, Таисия Павловна?- раздался голос водителя спереди.
   - Нет, - ответила Тася, глядя на букет в руке. - Поторопись, а то опоздаем.
   Но торопилась она отнюдь не от того, что боялась опоздать на церемонию. Она боялась совершить очередную глупость - передумать. Вопреки словам и самовнушению, бунтарский характер, лелеемый годами, давал о себе знать. И чем быстрей она получит свое колечко, тем проще ей будет успокоить собственный нрав.
   Машина с невестой приехала на полчаса раньше положенного, чем тут же воспользовалась девушка.
   - Оставь меня одну на пару минут, - попросила она водителя.
   Мужчина кивнул и вышел из машины. А Тася отчаянно молила саму себя быть благоразумной и выбросить из головы прошлое ради светлого будущего. Она закрыла глаза и мысленно повторяла фразу 'забудь, забудь, забудь'. Хлопнула дверь со стороны водителя.
   - Я же попросила оставить меня одну! - недовольно сказала Тася.
   - Не в этот раз, красавица, - раздался насмешливый, нахальный голос.
   Таисия резко подняла голову, встречаясь взглядом с серыми глазами Рината. В них, как всегда, плясали черти. Казалось, что никакое заключение и проблемы не в силах выгнать их оттуда. Вот и сейчас по ним не скажешь, что их обладатель долгих три с лишним года провел далеко не в самых лучших условиях. Но помимо задора и блеска, там еще была и злость. Злость на нее.
   - Ты что здесь делаешь? - очнулась Таисия, настороженно глядя на мужчину.
   - Ты не соскучилась? - удивленно спросил Ринат, подняв брови.
   - Нет, - сквозь зубы, прорычала девушка. - Не соскучилась. Зачем ты приехал? Что тебе нужно?
   - Ты. Я приехал за тобой.
   - Ты опоздал. Я выхожу замуж!
   - Но ведь еще не вышла, - хмыкнул весело мужчина и отвернулся от нее, заводя двигатель.
   - Ты что творишь?! - воскликнула Тася, ошеломленно глядя, как он резко стартует, не обращая внимания на крик водителя за стеклом. - Ты что удумал?!
   - Похищаю невесту,- спокойно сказал Ринат, глядя на дорогу.
   - А ну верни меня на место!! - потребовала Тася, подаваясь вперед и вбивая букет в светловолосую голову. - Я замуж хочу!!
   - Так в чем проблема - я обеспечу тебя замужеством, - все так же веселился Ринат, отбирая у нее орудие злости - уже вытрепанный букет.
   - Не за тебя, идиота, я хочу замуж!!
   - Ты уж определись - хочешь ты замуж или нет.
   - Ринат, я серьезно, - начала злиться Таисия. - Зачем ты делаешь это?
   - Сам не знаю, - легкомысленно усмехнулся мужчина.
   - Ринат...
   - Я не верну тебя, - резко сменив тон с шуточного на серьезный, сказал Ринат. - Ты не выйдешь замуж за Абрамова.
   - Выйду! Отвези меня назад! Какое ты имеешь право распоряжаться здесь?!
   - Все свои права я покажу тебе, как только мы доберемся до кровати, - снова возвращая веселье в голос, ответил мужчина, глядя на взбешенную невесту в зеркало заднего вида.
   Таисия даже задохнулась от того, каким горячим и многообещающим был взгляд Рината. Он всегда так смотрел на нее в предвкушении бурной ночи.
   - Всегда мечтал сделать это с невестой, - хмыкнул мужчина, продолжая сверлить взглядом девушку.
   - У тебя уже была такая возможность, когда ты женился, - выплюнула зло Таисия. - Кстати, как поживает твоя жена? - сладко улыбнулась девушка. - Она наверняка была счастлива встретить тебя дома, когда ты вышел из тюрьмы.
   - Я развелся с ней задолго до того, как меня посадили.
   Таисия неверяще посмотрела на него. Но его взгляд был серьезен как никогда.
   - Почему?
   - Влюбился, - беспечно пожал плечами Ринат, глядя на нее и улыбаясь весело и беззаботно.
   Тася совсем растерялась. Не могло это быть правдой. Не верила она тому, что сказал Ринат. Но в глубине души уже расцветало счастье и удовольствие.
   - Куда ты меня везешь? - спросила, наконец, девушка.
   - Подальше от всех, - туманно ответил мужчина.
   Больше они не разговаривали. Таисия смотрела в окно и думала над случившимся. Она была зла, удивлена и раздражена. Не верила и не знала, что делать. С одной стороны, она хотела вернуться назад и войти во Дворец Бракосочетаний. Но ее вечно бунтующая натура была в восторге от того, что происходило совсем наоборот, и она ехала сейчас неизвестно куда с тем, кто так неожиданно снова появился в ее жизни.
   Машина уехала далеко за город, в лес, где на опушке стоял большой красивый охотничий рубленый дом.
   - Где мы? - вылезая из машины и оглядываясь по сторонам, спросила девушка.
   - Там, где тебя не найдет твой жених, - едко сказал Ринат.
   Тася бросила на него хмурый взгляд, подобрала пышные юбки платья и гордо направилась в сторону дома.
   - Почему ты решила сделать это? - остановил ее на полпути серьезный голос мужчины.
   - Что сделать? - не оборачиваясь, но останавливаясь, спросила Тася.
   - Выйти замуж. Ты ведь узнала, что я жив задолго до свадьбы. И все равно пошла на это.
   - А ты чего ожидал? - разозлилась Таисия, поворачиваясь к нему лицом. - Что я все брошу ради призрачной надежды на то, что снова стану твоей любовницей? Буду удовлетворять тебя на стороне, после того, как ты уходишь от жены? Чего ты ждал?! Что буду писать тебе письма, слать передачки и ждать, когда тебя выпустят? Да я вообще думала, что ты мертв!!
   Ринат хмуро смотрел на взбешенную девушку.
   - Ты никогда, ни словом, ни жестом не выдал своего отношения ко мне! Ни разу за все проведенное вместе время не сказал, что что-то чувствуешь ко мне.
   - Я думал, это очевидно, - вздохнул Ринат, чуть отведя взгляд.
   - Для кого? - воскликнула Тася, делая шаг ему навстречу. - Для кого это было очевидно? Ты вел себя со мной так же как со всеми остальными девками, что окружали тебя. Дарил подарки, сладко врал. Что было очевидного в твоем отношении ко мне?
   - Из-за тебя я развелся с женой.
   - Но я узнала об этом только пару минут назад! Почему ты не сказал этого тогда?
   - Я боялся, - честно признался Ринат. - Боялся начать все сначала.
   - Вот поэтому я и решила выйти замуж, Ринат, - горько сказала Таисия. - Потому что ты боялся предложить мне что-то большее кроме пары часов твоего времени раз в неделю. А Сергей сделал это. Он любит меня, хоть и знает, что я его нет. Он терпит все мои выходки, терпит мой характер. А для тебя я всегда была просто чем-то интересным, необычным, вздорным. Ты смотрел на меня и просто наслаждался этим, нечего не обещая и не предлагая.
   - Я не считал тебя той, кто хочет всего этого - предложений, серьезности.
   - Да, я понимаю, - усмехнулась невесело Тася. - Я вела себя соответственно твоим словам. Но это не значит, что мне не нужно было чего-то большего. Я просто никогда не навязывалась. Я знала, что ты женат, когда легла к тебе в постель. Знала, что и до этого у тебя были любовницы и серьезные романы, но при этом от жены ты никогда и не думал уходить. Я все это знала и принимала, как есть. Но это не значит, что продолжалось бы все это до бесконечности. Рано или поздно я бы просто ушла.
   Они смотрели друг на друга, выливая взглядами все свои эмоции и чувства.
   - Отпусти меня, - в последний раз попросила девушка, глядя на него почти умоляюще. - Отпусти раз и навсегда.
   - Нет. Теперь нет, - решительно заявил Ринат, подходя к ней вплотную. - Больше я не боюсь. И теперь я вижу, что должен сделать.
   - Уже поздно, - покачала головой Тася. - Я сделала свой выбор. Тебе просто нужно его принять.
   - Нет. Я просто помогу его изменить, - твердо ответил мужчина, поднимая рукой ее лицо к себе. - А тебе я предлагаю повести себя, как всегда - плюнуть на все и плыть по течению.
   - Ринат...
   Мужчина не дал ей договорить, безжалостно впиваясь губами в ее раскрытый ротик. Кто бы знал, как он скучал по ней! Как долго мечтал о том, что вот так прижмется к ней всем телом, и снова будет ласкать любимую женщину своими руками!
   Таисия уперлась ладошками в его грудь в последней попытке остановить их обоих. А по щекам текли слезы счастья от того, что она снова прикасается к любимому человеку, что он жив, что он рядом с ней. И руки уже скользят вверх, чтобы крепче обнять его и еще ближе прижать к себе.
   Ринат оторвался от ее губ и жадно всмотрелся в ее лицо. Потом подхватил на руки и понес в дом, не отрывая взгляда от ее личика.
   - Ты не представляешь, как я соскучился, - хрипло шептал мужчина, поднимаясь по лестнице на второй этаж в спальню. - Как тосковал по тебе.
   - И я, - тихо прошептала девушка, беспрестанно целуя его в колючий подбородок и шею, при этом слезы безостановочно катились по щекам.
   - Только, милая, - лихорадочно шептал Ринат, опуская ее на кровать, - ты учти, что у меня почти четыре года не было женщины. Я буду далек от нежности.
   Тася сглотнула от того огня, что увидела в его глазах.
   - Хочешь сказать, что не пошел к одной из своих бывших, когда вышел из тюрьмы? - смогла произнести девушка.
   - Нет. Не пошел. Я лихорадочно придумывал план по захвату невесты, - хрипло рассмеялся Ринат. - Я ведь и вышел-то всего пару дней назад. Ты дрожишь. Боишься?
   - Предвкушаю, - честно ответила девушка, подаваясь вперед и накрывая его губы своими.
   Мужчина дико набросился на ее рот и тело. Руки сразу же скользнули под пышный подол платья, задирая его повыше. Он грубо раздвинул затянутые в белые чулки ножки своим коленом, а пальцы безжалостно разорвали лоскуток трусиков между бедер.
   - Ммм! Какая ты горячая и влажная, - хрипло прошептал Ринат, вводя пальцы в ее уже готовое для него лоно.
   - Да, - только и смогла выдохнуть Тася, подаваясь навстречу его руке.
   Но он не дал ей этого сделать. Жадно притянув ее к себе вплотную, Ринат рывком расстегнул молнию на брюках и без лишних промедлений вошел в нее на всю длину, громко прорычав от дикого наслаждения. Ему вторил такой же стон девушки. Не дав ей опомниться, он начал бешено двигаться в ее теле, удерживая его за бедра. Таисия податливо выгибалась ему навстречу, сжимая в кулаках покрывало на не разобранной постели. Ей было плевать на то, как грубо действовал мужчина - ее это только заводило. Было все равно, что она в свадебном платье, в котором собиралась выйти за другого мужчину. Важен был лишь Ринат, который яростно вбивался в ее тело, рыча и издавая почти животные звуки. Ему хватило еще пары движений, прежде чем он уткнулся в ее шею лицом, содрогаясь всем телом от удовольствия. Тася едва заметно улыбалась, перебирая пальцами его волосы на затылке. Было неважно, что она не получила своего оргазма - все еще было впереди.
   И намного ближе, чем она думала. Мужчине хватило всего пары минут, чтобы прийти в себя. А потом он снова был готов к продолжению. Он резко перевернул девушку на живот и стал торопливо распускать шнуровку ее корсета. Резко стянул платье, небрежно отбрасывая его в сторону. Тася снова оказалась на спине, а он жадно скользил взглядом по ее телу в белом белье и чулках. Девушка села и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, желая так же смотреть на его красивое тело, касаться обнаженной кожи губами и руками. Ринат спокойно выдержал скольжение ее пальчиков по своей груди, пока она раздевала его, а потом снова нетерпеливо уложил ее на спину, накрывая своим телом. Губы требовательно прижимались к нежному рту девушки, а руки до боли стискивали тело под собой, лаская и заводя его поновой.
   - Я тебя неделю не выпущу из постели, - шептал Ринат, стягивая с девушки чулки и едва прикусывая нежную обнажающуюся кожу. - Нет, месяц. А еще лучше - несколько.
   Таисия только рассмеялась над его пылом, совершенно не возражая против таких грандиозных планов.
   Уже поздно ночью, когда Ринат немного успокоил свое буйное тело и выжал девушку насколько мог, они лежали на влажных простынях в объятьях друг друга. Таисия нежно водила пальцами по его груди, касаясь тонких шрамов и отметин. А он наслаждалась ее ласками, вдыхая сладкий запах их тел и любви.
   - Расскажи, что случилось, когда нас взяли, - попросил Ринат.
   - А ничего почти. Меня вызывали в прокуратуру, задавали вопросы. А я только и могла, что сказать о наших отношениях, не больше. И меня даже в суд не вызывали. А через несколько месяцев по новостям транслировали ролик на тему вашего побега и смерти. Это Соня рассказала мне недавно, что он был смонтирован по приказу Дениса. Для нее, так же как и для меня было шоком возвращение Дана - живого и невредимого. Мы обе думали, что вас убили при попытке побега. Я тогда еще кое-как держалась, а Соня едва с ума не сошла, - вспомнив то время, горько вздохнула Тася.
   - Это горе подтолкнуло ее выскочить замуж за Дэна? - неожиданно зло спросил Ринат, резко садясь на кровати, и не подозревая о том, что практически в точности повторил слова Дана.
   Ему было больно видеть все эти годы, как страдал и изводил себя его друг, сидя в камере и не имея возможности исправить происходящее.
   - Денис обманул ее, - вздохнула девушка.
   Она понимала, почему Ринат злиться - обидно за друга. Но и оправдать подругу не могла - та взяла с нее обещание не рассказывать о причинах ее поступка. Для Сони сейчас важнее всех был сын, и рисковать она им не могла. А Тася тем более. Они обе прекрасно знали, кто такой Денис и на что он способен. Поэтому сейчас лучшим выходом было молчать.
   - Может и обманул. Но у нее была голова на плечах. Она знала, что он за человек! И ладно бы замуж вышла, так еще и ребенка родила от этого гада. И ведь забеременела она до того, как увидела ролик!
   А Таисия молчала, не смея возразить и оправдать Соню. Но как же ей хотелось защитить ее от этого гнева и ненависти, от презрения и отвращения! Она ведь не заслужила их никоим образом! Но она не могла сделать этого - обещала не вмешиваться. И оставалось лишь надеяться, что рано или поздно правда всплывет наружу.
   - Давай не будем об этом, - вздохнув, попросила девушка, приникая всем телом к напряженной спине Рината. - Пусть сами разбираются.
   Мужчине ничего не оставалось, как только кивнуть и покрепче прижать к себе Таисию, пересаживая к себе на колени. Он обхватил руками ее лицо и, внимательно глядя в ее глаза, спросил:
   - Ты выйдешь за меня?
   - Нет, - сразу же четко ответила девушка. - Не надо делать мне одолжение. Пусть все останется как есть.
   - Глупая, - нежно усмехнулся Ринат. - Это не одолжение. Это мое желание. Я хочу, чтобы ты была моей, только моей.
   - Ринат...
   - Скажи 'да', - соблазняюще зашептал мужчина, начиная нежно касаться губами ее лица и шеи.
   Руки не навязчиво заскользили по телу, вызывая трепет и томление, соблазняя, уговаривая и подчиняя.
   - Нет, - хрипло прошептала девушка, никак не стараясь оттолкнуть его, но и не поддаваясь.
   - Еще до утра ты скажешь мне 'да', - пообещал Ринат, снова укладывая ее на спину и заглядывая в глаза. - И не один раз...
   А Таисия уже знала, что да - скажет. И умолять будет и просить. А он будет снова и снова вырывать из нее это согласие.
   Уже на следующий день Ринат окольцевал Тасю и тут же увез ее за границу - в медовый месяц, оставив все дела на друзей.
  
  
  
   Глава 3
  
  
  
   Соня была рада за подругу. Когда Тася, сверкая счастливыми глазами и улыбками, упоительно рассказывала о случившемся, она поняла, что так лучше. Иначе всю оставшуюся жизнь она могла сожалеть о несделанном. Девушки только и проговорили несколько минут, когда Тася забежала к ней объяснить свое отсутствие на собственной свадьбе.
   Подруга уехала устраивать свою новую жизнь, а Соня осталась здесь со старыми проблемами. Денис упорно продолжал играть роль идеальной семьи, только с удвоенным рвением. А она просто молча следовала его указаниям, понимая, что все это делается для Дана. На каждой вечеринке, приеме или банкете, неизменно присутствовали оба брата.
   Дан показывал Денису, что уверенно движется вверх из того болота, в котором он пытался его утопить. За немыслимо короткие сроки мужчина влился в текущую жизнь элиты города, став при этом самым завидным женихом. Соня с равнодушием смотрела, как на него поглядывают незамужние красавицы. Впечатление не портил даже шрам на лице. Он лишь придавал какой-то опасной притягательности, которая во все времена завлекала женские сердца и умы.
   А Денис старался всеми правдами и неправдами уколоть брата в самое больное место. И этим местом была Соня. Лично сама девушка не считала, что так уж интересна теперь Данияру. Он ясно выразил свое отношение к ней. Важен был сам факт того, что она прежде принадлежала ему, а потом предала. Она была лишь предметом мести для обоих мужчин. И чувству любви теперь здесь не было места. Дан вырвал из своего сердца это чувство, а для Дениса она стала просто манией. Он откровенно боялся, что потеряет любимую женщину и сына.
   Соня не ожидала такой тихой войны. Братья ни разу за несколько месяцев не предприняли ничего серьезного друг против друга. Дан делал упор на возврат своего имущества и статуса. Денис пытался сохранить свои позиции. Эта конкуренция была жесткой, безжалостной, но вполне предсказуемой и мирной. И, тем не менее, Соня ни разу не усомнилась, что долго так продолжаться не будет. Рано или поздно кто-то из них сделает первый шаг. А там уже и кровь польется рекой.
   И этой крови Денис боялся не меньше, чем Соня. Девушка боялась лишь за сына. А он - за них обоих. Он усилил охрану дома в несколько раз. Не отпускал жену с сыном за пределы без кортежа из пяти, как минимум, охранников. И себя тоже окружил телохранителями.
   Дан смотрел на все манипуляции брата почти с насмешкой. Его не остановит никакая охрана, если он захочет добраться до его семьи. Но пока для этого было не время. Так же как и для смерти брата, которую он тоже запланировал. Но прежде он хотел просто лишить Дениса всего, что тот имел, унизить его и растоптать морально. И вполне успешно с этим справлялся. Ресторан и клуб были крупицами по сравнению с тем, что еще он присвоил себе. Кроме того, что по праву принадлежало ему, Дан забрал у Дениса крупный металлургический комбинат, большое охранное агентство и салон по продаже автомобилей. Он оставил ему лишь незначительные предприятия и офисы, не став мелочиться.
   И тем не менее, не получил особого удовлетворения, поскольку Денис почти безболезненно все отдал ему. И ведь еще оставалось самое главное - Соня и его сын.
   Каждый раз, как Дан сталкивался с братом и девушкой в каком-то месте, он не мог сдержать ярости и остаться спокойным, как удавалось ему в других ситуациях. Эта женщина по-прежнему имела над ним власть, пусть и не понимала этого ни тогда, ни сейчас. Он не мог так просто выбросить ее из головы. И хоть немного помогало то, что три года, что он знал о ее предполагаемом предательстве, помогли ему подготовиться к тому, что оно может оказать и не мнимым, все равно было нелегко вырвать из сердца такую любовь, какую он питал к ней когда-то. Подобные чувства всегда оставляют в душе неизгладимый след. Вот и на Дана этот след давил каждый раз, как он видел ее вместе со своим братом. Каждый их поцелуй, прикосновения и улыбки, отзывались в нем волной ярости и боли. Он с откровенной завистью хотел так же прикасаться к Соне, так же собственнически прижимать к себе, целовать так же страстно и получать ответ. И подобные желания злили его сверх меры своей противоречивостью. Он презирал ее за слабость, ненавидел за предательство и ложь. И все же желал. Не любви, нет. Просто обладания ею, владения и господства.
   И такое напряжение, наблюдение за всем этим, однажды просто сорвали с него весь контроль и владение собой. На одном их приемов Дан улучил момент и выловил Соню в одном из пустых коридоров. Девушка холодно посмотрела на него и попыталась молча пройти мимо. Он не дал, больно сжав предплечье и окинул ее недовольным взглядом.
   - Не хочешь поздороваться?
   - Нет, - холодно, спокойно и равнодушно ответила Соня, даже не глядя него.
   - А я хочу, - резко сказал Дан.
   И, не успела она даже воспротивиться и оттолкнуть его, как оказалась прижата спиной к стене, а его рука сжалась на ее горле, заставляя ее поднимать взгляд на него. Дан нависал над ней, беспрестанно сверля взглядом ее глаза, будто ища в них ответы на свои вопросы.
   - Не надоел этот цирк? - спросил мужчина. - Я как никто другой могу различить твое притворство.
   - Ты ошибаешься, - все тем же тоном ответила Соня.
   - Не лги, - хмыкнул Дан, начиная поглаживать пальцами ее хрупкую шейку. - Я вижу, что не только меня ты обдаешь таким равнодушием. Ты на всю свою жизнь так смотришь, - проницательно заметил он. - Только не могу понять, почему и зачем? Что убило в тебе все то, что я когда-то любил? Что сделало тебя такой холодной и циничной?
   - Не тебе об этом судить, - выплюнула с нарастающей злостью Соня.
   Ее жутко выводила из себя эта ситуация, пусть и не показывала она этого ни словом, ни взглядом. Она не хотела этих душещипательных разговоров. Ни к чему хорошему это просто не приведет. Он снова обольет ее грязью и отвращением с ног до головы. И пусть она спокойно на это отреагирует, будет мало приятного выслушивать подобные комплементы. Может, в какой-то степени она их и заслужила. Но уж в любом случае не в той, в какой считал он.
   - И все же? - настаивал Дан.
   - Я сама, - честно ответила Соня, глядя ему в глаза. - Так проще жить.
   - Да, - протянул мужчина, - тут я с тобой не могу не согласиться. И, тем не менее, ты же сама выбрала такую жизнь. Так почему ведешь себя подобным образом?
   - Я просто приспосабливаюсь к окружающим. Не больше.
   - А может больше? - прищурился Дан. - Может тебе не нравится та жизнь, которую ты выбрала?
   - Нравится, - сверкнув глазами, раздраженно ответила Соня, тем самым доказав неуверенность в собственных утверждениях.
   - Проверим? - хищно оскалился Дан и, резко наклонившись, грубо впился в ее губы.
   Продолжая удерживать ее за горло одной рукой, второй Дан перехватил ее руки, не давая оттолкнуть себя. Он не целовал. Он наказывал, насиловал и причинял боль своей дикой лаской. Но как же долго он этого желал - почувствовать ее вкус. Он остался прежним, каким он помнил, но с легкой ноткой горечи. И по-прежнему опьянял, заставляя забывать обо всем. И эта ее власть над ним привела его в бешенство. Он оторвался от упрямого рта и с удовлетворением посмотрел на алые припухшие губы.
   - Если засомневаешься, у меня есть к тебе предложение: я приму тебя, если ты уйдешь от него.
   - Ты делаешь мне одолжение? - насмешливо спросила Соня.
   - Я все равно добьюсь того, что ты вернешься ко мне. И мне плевать каким образом - добровольно или принудительно. Второй случай меня даже больше привлекает, - холодно усмехнулся мужчина.
   - Зачем я тебе? Ты ненавидишь меня, презираешь, обвиняешь во лжи - и все равно примешь?
   - Знаешь, какой бы подлой сукой ты не стала, - наклоняясь к ее уху и касаясь его губами и горячим дыханием, начал Дан, - я по-прежнему хочу тебя. Дико и безумно.
   Раньше от таких слов она непременно бы задрожала от предвкушения и желания. Сейчас же Дану показалось, что она окаменела еще больше, будто ей было...
   - Противно? - поинтересовался Дан. - Этот шрам мне оставил твой муж.
   - Не в шраме дело. Мне противен ты сам.
   - Что-то я не припоминаю чувства отвращения на твоем лице, когда я имел тебя всю ночь напролет и не одну подряд, - прошептал Дан, сверкая глазами от воспоминаний. - Ты так сладко стонала и извивалась подо мной, просила еще, что не было там места отвращению. Так что же изменилось?
   - Все изменилось. Но самое главное - мы оба, - прямо глядя ему в глаза, ответила Соня.
   Еще несколько мгновений он вглядывался в ее глаза, а потом резко отпустил и отступил на шаг, засовывая руки в карманы брюк. На лице тут же возникло чувство скуки, а глаза вновь стали нечитаемыми.
   - Мое предложение в силе. Только поторопись - иначе будет поздно.
   Соня ничего не ответила. Развернулась и ушла. Следом за ней ушел и Дан. И в коридоре остался только Денис, который стоял за дверью одной из комнат и слышал весь разговор.
   Он был нахмурен, взбешен и жутко нервничал. Он прекрасно услышал предложение Дана. И теперь сомневался в том, что Соня его не примет. Мало ли что могло ей стукнуть в голову. А еще этот поцелуй... Внутри все сдалось от досады и желания рвануть вперед и оторвать ее от брата. Она принадлежит ему! Никто не имеет права прикасаться к ней!
  
  
   Соня благополучно сбежала с благотворительного вечера и вернулась домой. Оставаться там, на перекрестке двух огней и дальше, было тяжело. А еще внутри все неожиданно стало шевелиться - чувства, эмоции и переживания. И все из-за Дана, его пронзительного взгляда, голоса, ощущения рядом с собой сильного тела. И поцелуй. Соня была уверена, что в ней уже не осталось ничего к этому мужчине. И благополучно уверялась в этом на протяжении всего времени, как узнала, что он жив. Но даже не это было самым ужасным. Самым страшным была боль, что стала подниматься в ее душе. А еще отвращение к себе. Она топила все сожаления о своем предательстве, о невозможности что-то исправить и изменить. А теперь все это медленно, но верно стало подниматься наружу. А она не хотела ничего этого! Не готова была принять и вернуть себя прежнюю - слабую и беззащитную. Она просто не имела на это права: у нее был сын, ради которого нужно быть сильной.
   Соня переоделась и решила спуститься вниз - в горле ужасно пересохло. Но дойти до кухни ей не удалось. В холе она встретила возвращающегося домой мужа. И сразу поняла, что он, видимо, знал о сцене в коридоре, потому как был зол и взбешен как никогда прежде. Девушка проигнорировала его и попыталась пройти мимо, холодным и вызывающим взглядом ответив на его взор. Он не смел предъявлять ей претензии, не она была инициатором случившегося.
   Но он воспринял этот вызов иначе. Он увидел в ней уверенность, решительность и что-то еще, что заставляло задуматься о том, что она приняла решение. И это решение было далеким о того, которое устраивало его.
   - Что? Побежишь к нему? - злобно прошипел Денис, нависая над спокойно женой.
   - Нет, - ровно ответила Соня. - Я не собираюсь ничего менять в своей жизни. Тем более не думаю, что рядом с ним меня ждет что-то отличное от того, что есть рядом с тобой.
   Не сказать, чтобы слова Соня успокоили ярость и боязнь мужчины. Она давно уже перестала быть такой безвольной и слабой, какой он ее нашел после 'смерти' брата. Сейчас в ней была такая сила и воля, закаленная временем, что не стоило сомневаться в ее непредсказуемости и безрассудности. И было бы не лишним напомнить о своей власти.
   - Запомни: я не позволю тебе уйти к нему. А даже если и так - ты уйдешь одна, а мой сын останется со мной.
   Ее не испугала эта угроза, поскольку она просто не собиралась допускать того, чтобы он привел ее в исполнение.
   - Я поняла, - только и сказала Соня, снова пытаясь пройти дальше.
   Но он опять остановил ее, схватив за предплечье. А потом резко прижал к себе и жадно поцеловал. Глубоко и страстно. Как и прежде, когда они не были на виду она осталась равнодушной, не закрыла глаза и не ответила, только покорно открыла рот.
   - Что, противно? - зло прошипел Денис, не получив ответа. - После него?
   - Всегда было противно, - спокойно ответила Соня, глядя ему в глаза.
   И столько там было отвращения и презрения, что ему не по себе стало. Он резко отпустил ее и она ушла. А он пошел к себе в кабинет, где стал методично вливать в себя алкоголь, утапливая в нем боль. Да, ему было больно. Больно от того, что любил, сильно, но понимал, что никогда, никогда не получит в ответ ничего хоть сколько-нибудь похожего на его чувства. Самым лучшим, на что он мог надеяться, так это на полное равнодушие. Сейчас она ненавидела, презирала. И эти чувства были так сильны, что просто невозможно им было перерасти во что-то лучшее, хорошее.
   А вот Дана она любила. Любила так сильно, что готова была на многое. И сейчас он сомневался в том, что эта любовь ушла, как показывало это Соня. Не могут такие беззаветные, мощные чувства просто так уйти. Он по себе это знал. Всегда что-то да останется: память, ностальгия, отголоски желаний и эмоций. Это не вычеркнуть из жизни, как бы сильно ни хотелось.
   Со злостью и обидой Денис запустил пустой бокал в стену. Хрусталь разлетелся на много-много мелких осколков по всему кабинету. И эти осколки были олицетворением того, что сейчас представляло собой его сердце. И все же, с горечью, но Денис понимал, что не заслужил лучшего за все, что сделал в своей жизни.
   Но он будет бороться до последнего хотя бы за возможность быть рядом с той, кого любит так сильно и невыносимо.
   Чуть пошатываясь от выпитого виски, Денис вышел из кабинета и направился к спальне жены. Соня как раз выходила из ванной в одной только короткой сорочке, открывающей стройные ноги и упругие бедра. А полупрозрачная ткань показывала намного больше, чем скрывала. С нескрываемым вожделением Денис смотрела на жену, шаг за шагом приближаясь к ней. Остановившись перед ней он резко сорвал с нее неглиже, разорвав его на кусочки. А Соня все так же безучастно смотрела в сторону.
   - Посмотри на меня, - приказал мужчина, грубо обхватывая ее рукой за подбородок и заставляя повернуть к себе лицо. - Я хочу, чтобы ты видела, кто будет тебя иметь.
   - Для этого мне не нужны глаза. Достаточно того, что мое тело молчит от каждого твоего прикосновения, - выплюнула девушка, все с тем же вызовом глядя ему в глаза и даже не морщась от боли, что он причинял своей рукой.
   - А с ним оно говорило? - прошипел разъяренно Денис, все сильней сжимая пальцы и оставляя синяки на тонкой коже.
   - С ним оно пело, - равнодушно, но честно ответила Соня.
   Хлестким ударом по щеке Денис свалил ее с ног. Она упала на кровать и, прижимая руку к щеке... рассмеялась. Истерично, заливисто и злобно. И обожгла его таким взглядом, что в данную секунду он усомнился в ее адекватности и нормальности. Но это нисколько не убавило его напора и жестокости.
   Раз за разом на Соню сыпались жгучие удары ладонью по лицу, пока он грубо насиловал ее, беспомощную и несопротивляющуюся. И эта покорность срывала все тормоза. Она даже не хотела защититься. Ей было все равно, что с ней делают. Она только кусала губы от боли и закрывала глаза, не издавая ни стона, ни вскрика.
   Только когда все закончилось, Денис осознал свое поведение. Еще никогда он не был с ней так жесток. Не оставлял на лице такие следы побоев. Не оставлял ее сломанной куклой на красных от крови простынях.
   - Господи, - убито прошептал Денис, вставая с кровати и с ужасом глядя на то, что сотворил.
   Он в отчаянии запустил руки в волосы, больно сжимая их, пытаясь хоть так прийти в себя.
   - Господи, - повторил он, падая на колени перед кроватью и дрожащими руками сжимая ее холодную ладошку, прижимая ее к лицу и лихорадочно целуя, пытаясь показать свое раскаяние. - Прости меня. Прости.
   Долго и беспрестанно он шептал эти слова, ощущая, как по щекам текут слезы.
   - Прости меня. Я так тебя люблю. Прости. Прости. Прости...
   Потом он, пошатываясь, поднялся на ноги и пошел в ванную, где набрал теплой воды. Туда он нежно и аккуратно опустил слабое тело Сони. Собственными руками смыл кровь с ее лица и груди, дрожащими пальцами касаясь ужасных синяков по всему телу. Сейчас он просто ненавидел себя за подобную жестокость. Ненавидел свой гнев и ярость. Ведь они причинили столько боли самому ценному, что было в его жизни.
   Денис вернулся в спальню и сменил белье на кровати, отправив то в мусорное ведро. Потом принес на чистую кровать Соню и нежно завернул в одеяло.
   - Уйди, - только и прошептала девушка, отворачиваясь от него и сжимаясь в комочек.
   Денис проглотил горький комок в горле и послушно ушел.
   На следующий день он завалил Соню подарками. Дорогие украшения, огромное количество нарядов и духов. Он сделал все, чтобы попытаться сгладить свой поступок. А еще не показывался на глаза. Его вообще не было дома больше недели. Почти все это время он проводил в барах и кабаках, напиваясь в стельку изо дня в день. Но даже пары алкоголя не могли затмить той вины, что грызла его. Он перешел все рамки дозволенного, и это непростительно.
   Помимо вины его терзала злоба. Яркая, неприкрытая злоба. Она буквально сверкала в его воспаленных покрасневших глазах. Все разбегались от него подальше, как только видели этот взгляд, обращенный на невидимого противника. Никакой запой не мог помешать тому, чего так желал Денис - смерти Дана. В этот раз настоящей. Всеми фибрами души он хотел задушить его собственными руками. И в этот раз первопричиной всего была Соня. Не власть, не деньги и не положение. Только она. Расстаться с ней он был не готов. Было плевать уже на все, кроме нее. А еще Тимур. Господи, как же он будет смотреть в глаза сыну, после того, что сотворил с его матерью?!
   - Хватит раскисать, - донесся до него раздраженный и злой голос Журавлева.
   - Не твоего ума дела, - рыкнул в ответ Денис, подавая знак бармену повторить порцию чего-то там.
   - Ты решил упиться до смерти, вместо того, чтобы взять себя в руки и все исправить? - садясь рядом, спросил Антон. - Или может готов опустить руки? А как же... Соня? - протянул мужчина имя той, на которую он обратит внимание всегда.
   - Она моя, - резко рыкнул Денис, повернувшись лицом к собеседнику. - И всегда таковой останется.
   - Не останется, если Дан будет жив.
   До воспаленного сознания Дениса сразу дошла эта мысль, ведь он и сам не раз за последние дни думал об этом.
   - Есть идеи? - тут же собрался он, пристально глядя на Антона.
   - Есть. Но для этого ты должен привести себя в порядок, - сказал Журавлев и ушел.
  
  
   - Смотри, что я нашел, - усмехался Алан, заходя в кабинет друга и махая диском в руке.
   - Что это? - отстраненно спросил Дан, сосредоточенный на мониторе компьютера, где просматривал важные документы.
   - Взгляни, - хмыкнул Алан, садясь на край стола и бросая диск поближе к нему.
   Еще мгновение Дан смотрел в сторону, потом вздохнул и перевел взгляд на диск.
   - Ну, посмотрим, - вставляя диск в компьютер, пробормотал мужчина.
   Когда он просмотрел запись, был не то, что разъярен, сколько раздосадован. Не придерешься. Не мудрено, что все вокруг поверили. На диске была запись репортажа, что передавали по всем местным каналам в день их 'смерти'.
   - Отличная работа, - усмехнулся Алан. - Я бы сам поверил, если бы не знал, что монтаж.
   - Да, согласен, - все еще глядя на монитор, протянул Дан.
   - Не удивительно, что и Соня поверила, - внимательно наблюдая за реакцией друга, сказал осторожно Алан.
   Дан перевел на него жесткий взгляд и тут же отвернулся.
   - Я ни разу не обвинил ее в том, что она поверила новости.
   - Ты знаешь, на что способен твой брат. Он мог ее заставить.
   - Невозможно заставить того, кем нельзя манипулировать. У него не было ничего, что могло бы повлиять на нее.
   - Он мог и это исправить, - хмуро сказал Алан.
   - Нельзя исправить взгляд, чувства, эмоции. В ней не осталось ничего от прежней Сони. И только она сама могла сделать это с собой.
   - Ты бы не кипятился, а все разузнал, - посоветовал друг.
   - Думаешь, я этого не сделал? - невесело улыбнулся Данияр. - Я узнал все практически сразу. Она вышла замуж за Дениса сразу после того, как узнала о моей смерти. Будто ждала только этого. Но знаешь, родила-то она не через девять месяцев после замужества. А только через шесть. То есть она носила его ребенка под сердцем задолго до того, как узнала о моей 'смерти'. Как можно объяснить это? - раздраженно и зло спросил Дан.
   Алан ничего не ответил, но сомнения отчетливо читались на его лице и в глазах. Но делиться ими он не собирался. Сейчас Дан был не в том состоянии, когда можно прислушаться к доводам разума или сомнениям. Сейчас он был поглощен местью, ненавистью и ревностью. Алан очень часто видел, каким безумный взглядом друг провожает супругов Калининых. Как он сжимает кулаки, когда Денис целует Соню, когда прижимает к себе. А еще он, так же как и Дан, видел притворство, наигранное счастье и радость на ее лице. Уж кто-кто, а они знали, как она выглядит, когда счастлива.
   - Есть еще кое-что, что может тебя заинтересовать, - решив сменить тему разговора, начал Алан.
   - Что?
   - Твой брат зашевелился.
   - Что-то поздно.
   - Я не о делах. Он тебя убрать решил.
   - Это тоже не новость.
   - Да, но уже есть план и точная дата.
   - Что на этот раз? - почти устало спросил Дан.
   - Взрыв машины. Точные детали выясняются.
   Данияр только кивнул.
   - Что делать? - полюбопытствовал Алан. - Есть вариант рокировки.
   Мужчина ожидал снова увидеть знакомый тяжелый взгляд друга, но Дан лишь отстраненно кивнул. Алан остался доволен тем, что прежняя сентиментальность в отношении семьи осталась в прошлом - Денис давно доказал, что он не семья для Дана.
   - Я все устрою.
   - Ок. Только предупреди меня. Хочу взглянуть.
   Алан никак не прокомментировал это желание, только коротко кивнул и ушел.
   После ухода друга Дан невольно задумался над происходящим. И в частности над словами Алана о Соне. Все указывало на то, что она предала его. И предала самым мерзким из всех возможных способов. И глядя на нынешнюю Соню он понимал, что это вполне возможно. Но неужели он так обманывался в ней прежде, до того, как попал в тюрьму? Неужели она так умело оплетала его ложью и интригами? Нет, в это он не верил. Он умел видеть правду всегда. И ее любовь к нему была искренней. Вопрос в том, что же с ней стало и почему.
   Раздраженно встряхнув головой, мужчина вернулся к работе, не желая думать над этим. Факт предательства на лицо, а что и как побудило к этому - уже не имеет значения. Ему нужно сосредоточиться на том, как за это отплатить, а не на терзаниях обиженного сердца.
  
  
  
   Таисия до сих пор не могла поверить в то, что она замужем. Замужем за любимым человеком. За Ринатом. Все это - его "воскрешение", похищение со свадьбы, торопливая роспись в ЗАГСе - походило на сказку. А медовый месяц так вообще стал ее воплощением. Они путешествовали по Европе, каждые несколько дней пересекая очередную границу. Но оба мало что видели, поскольку большую часть времени проводили вдвоем в номере, наверстывая упущенное время в бесконечных разговорах и постельных играх. Ринат твердо намеревался обременить молодую жену не только кольцом, но и ребенком, которого хотел со страшной силой. Девушка поначалу противилась изо всех сил, но он умел уговаривать. И к концу медового месяца дала согласие, хотя в принципе оно уже не требовалось - Тася была уверена, что уже беременна. Счастью Рината не было предела.
   Но все немного изменилось, стоило им вернуться домой. Мужчина сразу же погрузился в дела, уделяя ей не так много внимания. А Таисию угнетало плачевное положение подруги. Денис был против того, чтобы она приехала к Соне, да и Ринат опасался этого. Но все же девушки состыковались в городе. С одной и с другой была охрана, пристально следящая друг за другом и за молодыми женщинами. Обеих это напрягало. Но поговорить все же получилось.
   Тася не удержалась и со всем восторгом поделилась с подругой своим счастьем. Соня в ответ лишь коротко улыбнулась и поздравила ее. Большего от давно потухшей эмоционально подруги она не ожидала. Но все же заметила ее излишнюю подавленность.
   - Что случилось? - тревожно спросила Тася.
   - Разве мало того, что уже было? - невесело усмехнулась девушка, рассредоточено глядя в окно. - Я устала, - вздохнула она.
   - Как ведет себя Денис?
   - Как обычно, за исключением излишней нервозности, - кивая за спину, где стояла ее охрана, скривилась Соня.
   - Да? А что тогда это? - проницательно спросила Тася, беря ее за руку и осторожно поглаживая пальцем синяки на запястье.
   - Это тоже - как обычно, - равнодушно пожала плечами Соня.
   - Если бы ты позволила все рассказать Ринату, он...
   - Нет, - решительно перебила девушка, понимая, о чем идет речь. - Я не стану затягивать в это Тимура.
   - Он так или иначе окажется затянутым - рано или поздно правда выйдет наружу, - попыталась уговорить Таисия упрямую подругу.
   - Я буду оттягивать это до последнего. Пусть дерутся и делят что хотят, меня в том числе - плевать. Но раздирать на части Тима я не позволю.
   - Если бы Дан узнал правду, я уверена - он бы помог вам.
   - А я не уверена, - покачала головой Соня. - Ему плевать на меня. И он не знает своего сына. Так что не думаю, что в один миг проникнется отцовскими чувствами и тут же кинется нам на выручку - мне тем более. Я еще и виновата останусь.
   Тася лишь поджала губы. Она была обратного мнения. Возможно, дело было в том, что ей было тяжело смотреть на мучения подруги. И она надеялась на ее лучшую жизнь рядом с Данияром. Но с другой стороны - Соня могла оказать права и насчет Дана. Его тоже очень сильно изменило время и обстоятельства. И не факт, что с ним Соне было бы лучше. И все же, этот пустой взгляд и ничего не выражающее лицо пугали больше всего. И девушка приняла решение.
   - Да, милая, - ответил в трубку Ринат, когда спустя час после расставания с подругой, Таисия позвонила мужу.
   - Ты занят? - сразу же перешла к делу девушка.
   - Что-то случилось?
   - Типа того. Не мог бы ты подъехать к роддому?
   - Что с тобой?! Что случилось?! Тебе плохо?! Больно?!
   Тася тут же мысленно чертыхнулась - не могла что ли придумать что-то более конкретное и не такое пугающее? Знает же как Ринат трусится над месячным зародышем в ее утробе - иногда даже слишком.
   - Нет. Со мной все хорошо.
   Такой простой фразой девушка не отделалась. Пришлось долго и дотошно объяснять, что с ней все нормально, что ничего не болит и вообще она себя прекрасно чувствует. В конце концов, они договорились встретиться в указанном месте через час.
   К приезду мужа Тася уже кое-что разузнала. С помощью круглой суммы денег она получила доступ к компьютеру, где указывались все данные рожениц и поступавших в отделение женщин. Все было написано с точностью до минуты, указаны имена дежуривших медсестер и акушерок. Вот только одна проблема: рядом с именем Сони стояла отнюдь не та дата и время родов, которые была на самом деле. Денис хорошо потрудился, убирая все следы. Но Таисия не сдалась. Она выписала все имена персонала, находившегося в ту ночь в отделении, в регистратуре узнала их адреса и ждала Рината на крыльце с целым списком людей, навестить которых собиралась. Двоих из них нашла в больнице, но те лишь хмуро качали головами и отводили глаза. Даже сумма денег, предложенная за правду, не помогла. И девушка поняла, что все это будет сложней, чем казалось. Неудивительно, что Дан так легко во все поверил - наверняка решил не углубляться и чисто по-мужски сдался на самом очевидном.
   - Ты можешь объяснить, куда мы едем? - спросил терпеливо Ринат, когда Тася села в машину и назвала первый адрес.
   - Нет.
   Мужчина лишь вопросительно поднял бровь, но промолчал. Эту загадочность и чудаковатость жены он списывал на ее характер и беременность, поэтому просто молча ехал, куда она говорила. Но уже на первом адресе понял, к чему все ведет. Когда одна из медсестер грубовато отправила их прочь, прямо спросил:
   - Ты можешь объяснить мне, что мы делаем? И ради чего?
   - Прости, но нет, - поджала губы Тася.
   Девушка твердо была намерена держать обещание, данное подруге, и не рассказывать правды. Но ведь она не обещала, что не покажет эту правду? Нет, не обещала. И именно это она делала. Просто не видела другого способа вернуть все на свои места.
   С каждым новым адресом Ринат все больше хмурился, а Таисия злилась. Кто-то вообще не помнил названных имен и дат, а кто-то тупо лгал в глаза, даже не скрывая этого. Но ложь это не то, что хотела показать Тася. Она рассчитывала только на правду. И совсем уже отчаялась, когда в списке остался лишь один адрес. Ринат уже понял, что именно пытается показать Тася и с трудом верил в то, что выплывало наружу. Но отрицать очевидное не собирался. По каким-то причинам Тася не могла прямо рассказать правду, и ему это не нравилось. Но если смотреть с другой стороны - ему тоже нужны факты, дабы представить их Дану в качестве доказательств. И сейчас Ринат уже откровенно жалел о тех резких словах, что сказал в отношении Сони, в тот вечер, когда похищал Тасю из-под венца. Все-таки у девушки были мотивы так поступить и так жестоко обмануть. И не стоит винить ее во всех грехах. Но так же он не понимал ее нынешнего молчания. Чем вызвано оно?
   За последней дверью стояла тишина, и Тася уже отчаялась совершенно, когда дверь все же открылась. На пороге квартиры стояла пенсионерка, лет шестидесяти и внимательно и вопросительно смотрела на пару перед собой.
   - Добрый вечер, - улыбнулась Тася, стараясь не показывать своего раздражения и злости, скопившихся за долгий день. - Валентина Степановна?
   - Да, это я.
   - Вы работаете в роддоме ? 4758?
   - Нет.
   Тася уже готова была завыть - это был ее последний шанс, а оказывается ей дали неверные координаты!
   - Я на пенсию год назад вышла. А так, да - я там работала.
   - Мне бы хотелось узнать у вас кое-что относительно одной из рожениц, у которых вы принимали роды. Правда, это давно было, прошло уже...
   - Я помню всех, у кого приняла малышей, - перебила ее женщина, несколько гордо задрав подбородок, что вызвало на лице девушки улыбку.
   - Тогда вы должны помнить, как вам дали деньги за то, чтобы вы забыли одну из них, - прямо сказала Тася, надеясь хоть такой откровенностью выдавить правду.
   Неожиданно женщина зло прищурилась и захлопнула перед их носом дверь. Тася с отчаянием повисла в руках Рината.
   - Не волнуйся, я найду чем доказать правду, - пообещал мужчина, уверившийся в своих ошибочных выводах.
   - Точно?
   - Обещаю, - чмокнув ее в носик, улыбнулся Ринат.
   Девушка вымученно улыбнулась в ответ и повернулась к лифту, чтобы спуститься вниз, как дверь квартиры снова открылась. Не успели молодые люди повернуться к старушке лицом, как в них посыпался ворох зеленых бумажек.
   - Заберите свои деньги и больше не приходите ко мне! Я не собираюсь врать, если у меня спросят правду.
   На целый миг Ринат с Тасей замерли на месте, чего хватило женщине, чтобы снова закрыть дверь. Со счастливой улыбкой девушка взглянула на мужа и снова надавила на звонок. Женщина не выглядела добрее или расположеннее к ним, когда вновь открывала дверь.
   - Мы за правдой и пришли, - успела выпалить Тася, прежде чем ее окатили новым водопадом злости.
   Женщина откровенно сомневалась, долго глядя на них, чуть прищурившись.
   - Проходите, - наконец вздохнула она, отступая в сторону.
  
  
  
   Глава 4
  
  
  
   - Где Дан? - спросил запыхавшийся Ринат, влетая в дом, в котором жили Алан и Данияр, а так же все приближенные.
   Этот особняк стал чем-то вроде штаба, где они обсуждали свои дела, проворачивали задумки и строили планы.
   - Наверху, развлекается, - ответил Алан, никак не отреагировав на необычный вид друга и продолжая вглядываться в документы в руках.
   Ринат целенаправленно двинулся туда, попросив Тасю остаться внизу.
   - Хорошо, - скривила носик девушка, понимая, как именно наверху развлекается Дан.
   Алан отвлекся от дел только когда понял, что Ринат приехал с женой.
   - Как жизнь? - с искренней улыбкой спросил мужчина. - Поздравляю с прибавлением.
   - О! Он уже наверно всему свету рассказал? - трагически прошептала Тася, с ужасом глядя на Алана.
   - А как же, - ухмыльнулся мужчина. - Первым делом как приехал.
   Девушка лишь страдальчески простонала, устало опускаясь на диван рядом с ним.
   - Он невозможен.
   - Он счастлив, - поправил Алан с улыбкой.
   Ринат нашел друга в его спальне в весьма горячий момент. Белокурая красавица под ним надрывалась от криков удовольствия, которое дарил ей Дан, жестко вдалбливаясь в ее податливое тело. Но он сразу же заметил постороннего наблюдателя.
   - Я жду внизу, есть разговор, - только и сказал Ринат, прежде чем выйти.
   Дан спустился вниз через полчаса. По нему сразу было видно, чем он только что занимался: оголенный торс с царапинами на плечах, взлохмаченные влажные волосы и весьма специфический запах.
   - Ты бы в душ что ли сходил, - сморщила носик Тася, глядя на мужчину откровенно враждебно.
   Подспудно она все же винила его в том, что происходит в жизни Сони. Не появись он на ее пути, и всего этого не было бы. Но если смотреть с другой стороны - то она бы не познакомилась с Ринатом, а подруга не была бы хоть сколько-то счастлива в начале их отношений с Мироновым.
   - В чем дело?
   - Слушай, - сказал Ринат, доставая телефон и включая запись их разговора с акушеркой, которая принимала роды у Сони.
   Дан нахмурился, Алан так же внимательно слушал запись. Но с каждой минутой хмурость сменялась раздражением от того, что он слышал, потом непониманием, неверием и яростью. А под конец Дан просто обессилено опустился на диван, запуская пальцы в волосы и отчаянно пытаясь не закричать в голос.
   Он не знал, что думать, что сказать и что делать. Мысли лихорадочно метались в голове, не давая сосредоточиться. У него есть сын!! Сын, которого отняли!!!
   - Почему она ничего не сказала? - разъяренно прорычал Дан, вставая на ноги.
   - Она не могла, - ответила Тася. - Денис угрожал ей тем, что отнимет сына.
   - Почему ты молчала? - обвиняюще глядя на нее, спросил Дан.
   Ринат тут же обнял Тасю, отвечая за нее.
   - Она дала Соне обещание не вмешиваться. Так что разбирайся с ней без нас.
   - А почему сейчас решила рассказать?
   - Потому что с твоим возвращением, жизнь Сони окончательно пошла наперекосяк.
   - И что это должно значить? Она сама уверяла меня в том, что довольна тем, как живет.
   - А она не могла ничего другого сказать. Ты лучше всех здесь присутствующих знаешь своего брата, его подлость и эгоизм. Будь у Сони хоть малейший шанс, она сказала бы тебе правду, но его не было.
   - Я ей этот шанс предоставил, она им не воспользовалась - продолжал упорствовать Дан. - Я предложил ей все бросить и прийти ко мне.
   - Всё для нее - это сын. А его Денис не отдаст никогда. Как бы странно это ни звучало, но мальчика он любит как родного, и за него будет грызть глотки всякому, так же как и Соня. А она не хотела вмешивать в это малыша, не хотела, чтобы вы тащили его на себя в разные стороны. Я этого тоже не хочу. Но не могу больше смотреть, как она страдает.
   - Страдает? - жестко усмехнулся Дан. - Что-то я не заметил.
   - Не ты откачивал ее после каждого изнасилования! Не ты смотрел на синяки по всему телу! Не ты заставлял ее цепляться за жизнь! Не ты был рядом, когда Денис избивал ее до полусмерти за то, что она не желала строить из себя идеальную жену! Не ты видел, как она медленно убивает в себе все чувства и эмоции, чтобы терпеть ту жизнь, в которой она оставалась только ради вашего сына! Поэтому да, ты не заметил, - с сарказмом закончила девушка.
   Голос Таисии был отчаянным и хриплым. Она на себе пережила все то, что происходило с подругой. Она сама билась в истерике, понимая, что ничем не может ей помочь. А Дан, как и все находящиеся здесь были шокированы всем, что говорила девушка.
   Дан не знал, что сказать. Он не подозревал о таких подробностях, пусть и не был удивлен жестокостью брата. И все же, все же - не понимал Соню. Она должна была прийти к нему! Как она могла сомневаться, что он не поможет ей и собственному сыну?! Как она могла так не доверять ему? И этого он не сможет ей простить никогда. За это он будет мстить ей, как и собирался. Она сама, по своей воле, лишила его ребенка. Она, и никто другой. Ничто не может объяснить и тем более сгладить ее вину.
   - Что ты собираешься делать? - чуть успокоившись, спросила Таисия.
   - Ничего, - холодно ответил Дан.
   - Как ничего?! Что значит ничего?! Я целый день скакала по городу, разыскивая для тебя доказательства, а ты собираешься делать "ничего"?!!
   Дан бросил на нее злой взгляд, а на Рината предупреждающий. Мужчина тут же увез жену домой, под ее несмолкающие вопли возмущения.
   - Невыносимая женщина, - раздраженно проворчал Дан.
   Алан лишь усмехнулся, но тут же посерьезнел.
   - Что будешь делать?
   - Я уже сказал - ничего. Все остается по-прежнему.
   - Но...
   - Со своими личными делами я разберусь сам, - рыкнул недовольно Данияр. - Не лезьте в это оба.
   Алан поджал губы, но кивнул.
   - Когда планируется начало? - спросил Дан, меняя тему разговора.
   - Завтра.
   - Хорошо. Предупреди за пару часов.
  
  
   Дан не знал зачем решился на это, но вот он - едет в дом брата, чтобы взять с собой Соню и показать ей то, на что желал посмотреть сам. Возможно, это было глупое желание, но он хотел. Чего пытался добиться или увидеть - сам не знал. Просто считал это необходимым.
   К его приезду из особняка по-тихому убрали всех людей Дениса, чтобы он мог беспрепятственно войти в дом и забрать с собой Соню. Собственно, лишь за этим он сюда пока и ехал. Но как только он вошел в дом, первым, кого увидел, был его сын.
   Тимур сидел в гостиной на ковре, увлеченно разбирая завалы игрушек и не замечая его появления. А у мужчины появилась возможность как следует рассмотреть малыша. Тим был точной копией Дениса, или их матери - это как посмотреть. Но вот глаза были от Дана - такие же глубокие и карие. Лишь у него в семье были подобные. И почему раньше он не обратил на это внимания? Почему ни на миг не задумался о таком варианте развития событий? А ведь это было на поверхности, но никому даже в голову не пришло проверить данный факт. И если бы не Таисия, он возможно, никогда бы не узнал правды - мало ли что могла решить Соня. Но правда изменила все.
   Теперь ему будет трудно принять решение насчет участи матери его ребенка. Да, он желал отомстить Соне. И он это сделает. Но в любом случае не так, как намеревался. Теперь ему придется ориентироваться на Тимура, так как лишать мальчика матери в столь малом возрасте, да и вообще, он не желал.
   - А папы нет дома, - отвлек его от размышлений голос малыша на полу.
   Дан более осмысленно посмотрел на Тимура. Мальчик с любопытством смотрел на него. Но помимо этого в его глазах был страх. Он боялся его. Большие глазенки широко распахнуты, а губки дрожат, пусть он и пытался проявить смелость и не показать своего испуга. Мужчина стушевался и не знал, что сделать, чтобы еще больше не напугать мальчика. А еще эти слова - "папы нет дома". Они больно резанули слух. Хотел закричать "Я! Я твой папа!". Но Дан понимал, что нельзя делать этого: ребенок просто не поймет.
   В душе шевелилось непонятное. Он еще не до конца осознал свое отцовство, поэтому не знал, что должен чувствовать. Он мог честно признать, что не было той всепоглощающей любви, которую описывают родители, говоря о своих детях. Она просто не могла зародиться так скоро. Но было что-то нежное и щемящее душу, хотелось защитить и уберечь, что было не так уж плохо, поскольку раньше этот ребенок был лишь олицетворением предательства любимой женщины, не больше.
   - Что ты здесь делаешь?! Кто тебя впустил?! - зло прошипела Соня, подлетая к сыну и хватая его на руки.
   Она крепко прижимала к себе мальчика, а он так же крепко цеплялся за нее, от чего постепенно дрожь страха сходила с его тельца.
   Дан не менее зло посмотрел на девушку, и она в одночасье поняла, что он в курсе своего нового положения.
   - Ты еще за это ответишь, - тихо, так чтобы услышала лишь она, прошептал Дан, пронзая ее своим диким взглядом.
   Соня лишь еще крепче прижалась к сыну, а мальчик, видимо чувствуя ее панику, тихонько захныкал, утыкаясь личиком в ее шею.
   - Тихо, мой хороший, тихо,- зашептала девушка, успокаивая Тимура ласковыми поглаживаниями по спинке. - Дядя тебя не обидит.
   Дан поразился тому, как изменился тон и взгляд Сони, когда она разговаривала с сыном. Впервые за все последнее время он увидел в ней что-то от той, кого так сильно полюбил. Чувство безграничной любви, которое раньше было обращено на него, теперь целиком и полностью принадлежало их сыну. Но все же это были лишь крохи того, что было прежде. И лишь сейчас он в полной мере осознал, что как прежде уже не будет никогда. Что бы он ни сделал и как бы себя ни вел, все будет по-другому.
   - Одевайся, ты едешь со мной, - отставив в сторону сентиментальность, резко сказал Дан.
   - Я никуда с тобой не поеду. Как ты вообще сюда вошел?
   - Я покажу, если ты пойдешь со мной.
   Соня понимала, что он в любом случае настоит на своем. Но не понимала того, как он мог быть так уверен в том, что делает. Ведь война еще не окончена, и что же в таком случае сейчас происходит? Возможно, это какая-то ловушка?
   Как раз кстати в комнату вошла няня мальчика, и Соня тут же передала ей сына, настороженно следя за гостем.
   - Что тебе нужно?
   - Хватит вопросов. Ты поедешь со мной, и это не обсуждается, - рыкнул Дан и, сильно схватив ее за запястье, потащил за собой на выход.
   Мужчина усадил ее в свою машину и сел рядом. Соня перестала задавать вопросы и просто отвернулась к окну. Через время машина остановилась напротив здания в городе, где находился офис ее мужа. Денис как раз выходил оттуда, разговаривая по телефону и шагая к своей машине в окружении кучи телохранителей.
   - Ты привез меня на свидание с мужем? - не удержалась от сарказма девушка.
   - Смотри, - только и сказал Дан.
   Соня непонимающе нахмурилась и вновь перевела взгляд на противоположную сторону улицы. Муж садился в свою машину, охрана так же рассаживалась по своим местам в еще двух. Но не успели они проехать и пары метров, как раздался мощный взрыв, и авто, в котором находился Денис, взлетело на воздух куском искореженного металла, объятого пламенем огня и снопом искр.
   Единственное, что сделала Соня - вздрогнула от неожиданно громкого звука и резкой смены декораций. Больше не было ничего. Внутри царила та же пустота. Не было никаких эмоций, переживаний, расстройств или же наоборот - радости. Со смертью Дениса ничего не изменилось в ее душе. И она сомневалась, что измениться в жизни.
   Дан с откровенным удивлением смотрел на то, какой равнодушной была Соня. Для той, кто так рьяно защищал свой брак и отказывался все исправить, она была удивительно спокойна. И не было в ее глазах чувства удовлетворения, как если бы она радовалась смерти мучителя. Так что же с ней происходит? В кого она превратилась и почему? В чем причина такой ее холодности ко всем и всему? Неужели она и правда ничего не чувствует? Или же просто умеет скрывать?
   Через полчаса они уже вернулись домой. Соня спокойно вышла из машины и, не взглянув на него и краем глаза, направилась к крыльцу. Уже в холе, прежде чем она поднялась вверх по лестнице, он поймал ее за руку.
   - Не хочешь меня поблагодарить?
   - За что? - в своей обычной равнодушной манере спросила девушка, не пытаясь вырваться, но и не глядя в глаза.
   - За избавление, - хмыкнул Дан.
   - А себя ты считаешь благословением? - насмешливо протянула Соня, холодно взглянув на него исподлобья. - Да ты такая же мразь, какой был твой брат.
   - Такая же? - взбесился мужчина, больно хватая Соню за вторую руку чуть выше локтя.
   - Да, - выплюнула ему в лицо она, глядя на него почти с ненавистью.
   - Отлично, - прищурился мужчина, цедя слова сквозь зубы. - Значит, и вести себя буду соответственно.
   Он грубо потащил Соню за собой, до боли сжимая ее руку в своей сильной ладони. Она же даже не попыталась сопротивляться.
   - Ты надеешься испугать меня? - неожиданно рассмеялась Соня, когда он на миг замялся в коридоре, выбирая направление. - Да я четыре года прожила в аду. Мне уже ничто не страшно.
   - А что ж ты не ушла из этого ада, когда я тебе предлагал?
   - Да потому что с тобой ад покажется мне раем, - злобно шипела Соня, вырвав все-таки руку из его хватки.
   Она стояла напротив, высоко задрав подбородок и сверлила его презрительным ненавистным взглядом.
   - Тебе не я нужна. Не меня ты хочешь. Меня уже нет. Ты жаждешь мести и только.
   - Да, ты права, - неожиданно ответил мужчина, глядя на нее точно такими же глазами - холодными и дикими. - Твоя жизнь станет для тебя еще большим адом, это я тебе обещаю. И ты знаешь, что заслужила это своим предательством.
   - Да кто ты такой, чтобы судить о предательстве? Я что, твоей вещью была? У меня не было права выбора? - взбесилась Соня.
   Уже давно в ней копились претензии, упреки. Впервые за долгое время ей было не все равно. Ей надоело, что ею помыкают и используют. Ведь она правду сказала: не нужна она ему, ему нужна месть.
   - А ты еще говоришь, что не такой как Денис. Да вы два сапога пара. Что он считал меня вещью, что ты. Только я не поверю, что для тебя играет какую-то роль мое предательство, как ты говоришь. Ты выжег в себе все чувства ко мне еще тогда, когда Денис сказал тебе о нашем браке. Просто зацепили твое мужское самолюбие. Ты признать этого не хочешь.
   - Да, зацепили, - прошипел Дан, снова нависая над ней и сверкая безумными глазами. - Я любил тебя! А ты мою любовь растоптала! Ты не представляешь, что было со мной, пока ты здесь раздвигала перед ним ноги, позволяя себя трахать. Что я чувствовал, когда ложился спать, зная, что сейчас он трогает тебя и ласкает! Что ты отдаешься ему, как отдавалась мне!
   - Так тебе нужно это? - насмешливо спросила Соня. - Потрахаться со мной в отместку брату? Или что?
   - Мне нужно то, что он отнял у меня - ты! Мне нужна ты! И мой сын, который не знает собственного отца и боится его! Я верну все, что он забрал!
   - Ты никогда не вернешь меня.
   Она сказала это прямо и спокойно, имея в виду, что она уже не будет прежней. Что настоящую ее он не захочет. Он любил о ней лишь воспоминания. Но она уже давно не та, кто олицетворял их.
   - Да? И почему, позволь узнать? - недобро усмехнулся. - Ведь ты уже моя. Твой муж мертв, уже некому охранять тебя от меня.
   - Ты можешь получить лишь мое тело. И мне на это плевать. Но ведь ты хочешь и мою душу? Она нужна тебе. Нужна, чтобы растоптать. Но моя душа - это мой сын. Ты готов уничтожить его, чтобы отомстить мне? Погубишь собственного ребенка ради мести? Потому что других путей нет. Мне уже давно на все плевать. Я пережила и побои, и насилие, бесчисленные унижения и оскорбления. Это все не имеет для меня значения. Мне без разницы, что ты думаешь обо мне, что ты будешь делать со мной. Я покорюсь и смирюсь, но ты не получишь от этого удовлетворения. Так стоит ли стараться?
   Все это девушка говорила без эмоций, страха и отвращения. Она спокойно перечисляла все, что с ней делал Денис. И честно говорила, что если и он будет поступать так же - ей так же будет все равно.
   - Стоит, - только и сказал.
   - И кому и что ты хочешь доказать? Мне? Мне все равно. Денису? Он мертв, ты убил его. Так ради чего ты будешь терпеть рядом с собой ту, которую ненавидишь и презираешь? Каждый день ты будешь смотреть на меня и все больше и чаще думать о том, что я тебя предала. Ты собираешься всю жизнь прожить с этими мыслями? Воспитывать сына в ненависти к его матери? Этого я тебе никогда не позволю. Тимур - мой сын! И только мой. И ради него я тебе горло перегрызу. Я не позволю, чтобы мой ребенок купался в твоей ненависти! - зло шипела Соня, глядя на Дана.
   Впервые он видел, чтобы ее глаза были такими живыми, а в голосе проскальзывали нотки страха и неуверенности. Но ее сила вызывала в нем искреннее восхищение.
   - Тимуром Денис шантажировал тебя?
   - Да, - честно ответила Соня. - Ему не составило труда подделать документы об опекунстве. А ради сына, как я уже сказала, я готова на все.
   - Почему ты не пришла ко мне?! Почему не рассказала правду?! - разъяренно прошипел Дан.
   - А ты бы поверил? - с вызовом спросила Соня, насмешливо глядя на него.
   Нет, не поверил бы. Думал бы, что это очередная игра Дениса или притворство и желание получить выгоду Сони. Но он никогда бы не предположил, что Тимур был его сыном. Он был копией Дениса, Дан был уверен, что по срокам это просто не может быть его ребенок. Брат уничтожил все, что доказывало бы обратное. Лишь благодаря упрямству одного человека он узнал правду.
   - Так чего ради я должна была бежать к тебе и рассказывать правду? Ради очередного оскорбления? Я просто хотела спокойствия для своего сына. На остальное мне плевать. В том числе и кого он считает отцом. И кстати, - прищурилась Соня, - Денис был идеальным отцом, как бы странно это ни звучало. Он любил Тимура, как родного. Ни разу не посмотрел на него с неприязнью или отвращением, не был с ним жесток, хотя мог бы, имел право, ненавидя с такой силой тебя. И лишь за это я ему благодарна. А вот каким отцом станешь ты - это еще большой вопрос. Со мной, я тебе сказал, делай, что хочешь. Но за сына я убью, - злобно сверкая глазами прошипела Соня.
   - Прекрасно, - разъяренно прошипел Дан.
   Последние слова девушки вызвали в нем просто неконтролируемый гнев. Это пренебрежением им, как отцом вывело из себя как ни что другое. Да, он не знал своего сына, не имел возможности его воспитывать. Но его брат жестоко отнял у него это право. И эти слова и мысли убедили Дана, что если бы был способ избавиться от Дениса другим способом, он бы им воспользовался. Но эти слова лишь уверили его в правильности своего поступка.
   - Раз ты мне разрешила, - язвительно произнес Дан, - то я воспользуюсь своим правом делать с тобой все, что пожелаю. И для начала - ты раздвинешь для меня свои ножки, как делала это для Дениса.
   Он не ожидал, что его слова заставят ее заливисто, пусть и истерично рассмеяться, запрокинув голову. Она смотрела на него с насмешкой и продолжала смеяться.
   - Давай, действуй. Только вряд ли ты получишь удовольствие.
   - Получу, - пообещал зло Дан, - не сомневайся.
   А она продолжала смеяться, пока он тащил ее к спальне. Она не сопротивлялась, когда он стал срывать с нее одежду, жадно неприкрыто рассматривая ее тело. Не сказала ни слова и не попыталась вырваться или уйти. Дан грубо толкнул ее на кровать и, продолжая хищно рассматривать ее, начал торопливо раздеваться. Он не собирался ждать или пытаться ублажить ее. Это был не секс, и даже не трах. Это была просто месть.
   Коленом раздвинув ее ноги, он лег на Соню сверху, глядя в ее безразличные глаза, взгляд которых был устремлен в сторону. Она лежала не шевелясь и ничего не делая. Как кукла.
   - Что же ты остановился? - поворачивая к нему свое лицо, прошептала девушка, зло глядя ему в глаза. - Давай, действуй. Стань им в полной мере. Насилуй, избивай и заставляй. А я буду кричать, так же как и для него - от боли и унижения.
   Слова вызвали в Дане еще большую волну гнева. Но он удивился тому, что гнев был направлен не на нее. На себя, за то, что опустился до насилия. Он попытался избавиться от этих мыслей. Это и было его задумкой, за ее необдуманные обидные слова. И все же он не смог. Она смотрела на него своими пустыми глазами, действительно напоминая искусственную куклу. Бери - не хочу. Но не хотелось! Он просто не мог этого сделать, как бы ни убеждал себя в обратном. Но он еще очень отчетливо помнил, как сверкали глаза Сони, когда она смотрела на него и желала всем сердцем каждой его ласки и прикосновения. Как горели ее губы от страстных поцелуев, как извивалось все тело в дикой горячке. Какой влажной была ее кожа от испарины, когда он мог часами не выпускать ее из кровати.
   - Да, ты будешь кричать, - неожиданно принял решение Дан, хищно усмехаясь. - И я тебя помогу, - шептал мужчина, наклоняясь к ее лицу. - Но ты будешь кричать от наслаждения, будешь просить еще и умолять не останавливаться. Мне нужно твое тело, но ты отдашь его добровольно.
   - Никогда, - решительно заявила Соня.
   И, тем не менее, он видел в ее глазах откровенную панику. Она сомневалась в том, что сможет остаться отстраненной. И даже больше - она боялась. Боялась того, что он заставит ее тело откликнуться в ответ. Боялась почувствовать уязвимость. Для нее лучшим стала бы боль. Она бы держала ее чувства и эмоции в узде, контролируя их и не давая прыгнуть в омут с головой.
   - Проверим? - вкрадчиво прошептал Дан ей почти в губы, прежде чем прижаться к ним пылким поцелуем.
   Она тут же попыталась его оттолкнуть, окончательно растеряв в себе уверенность. Отчаянно сжимала губы. Но он одной рукой схватил ее запястья и завел их ей за голову, а второй больно сдавил челюсть, заставляя ее открыть рот. Это вынужденное насилие было необходимо. Его губы сминали ее рот своей откровенной страстью и желанием. Он был напорист и в то же время нежен, уговаривая ее подчиниться, а не принуждая к этому. А Соня уже не сопротивлялась, но и не отвечала. Она перестала даже вырываться и взбрыкивать ногами, пытаясь сбросить с себя его тяжелое тело. Просто попыталась остаться отстраненной.
   Рука Дана скользнула в копну густых волос, когда он оторвался от ее рта и заставил снова взглянуть себе в глаза.
   - Ты все равно попросишь, - хрипло сказал мужчина, но прозвучало это как обещание. - Сама раздвинешь для меня ножки.
   А Соня только и могла, что облить его презрением своего взгляда.
   Властные губы снова накрыли ее рот, язык резко скользнул внутрь, пытаясь разжечь в ее теле пожар своими эротичными и чувственными движениями. Этот мужчина знал ее тело лучше ее собственного мужа. Именно он когда-то пробудил его для любви, учил наслаждаться ласками, поцелуями и прикосновениями. И он умел управлять им, как своим.
   Все это волной эмоций накрыло девушку. По щекам побежали слезы бессилия и слабости, которые она годами пыталась вытравить из себя. Но Дан одним только умелым поцелуем смог смыть с нее налет отчужденности. И это заставило ее сжаться от жалости к себе, своему неумению противостоять именно ему, этому мужчине. А еще...
   Ее тело долгие годы не знало удовлетворения, не испытывало наслаждения. И сейчас оно отчаянно стремилось к этому. И Соне было стыдно, что рядом с Данияром она не могла усмирить его. Что оно до сих пор помнит и жаждет прикосновений именно этих рук и губ.
   А Дан не торопился, не пытался заставить откликнуться немедленно. Он наслаждался тем, как постепенно тело под ним расслабляется. Еще не от наслаждения, нет. Просто от его предвкушения и понимания того, что все равно придется ответить.
   Когда он оторвался от ее губ и взглянул в глаза, он увидел там ненависть. Но где-то глубоко уже начинало зарождаться то, чего он добивался. И хоть разум ее еще сопротивлялся, тело вспоминало его ласки.
   Медленно, но верно мужчина заставил тело под собой ожить. Его губы скользили по ее шее, груди. Руки крепко сжимали талию и ласкали обнаженную спину кончиками грубых пальцев, пока рот жадно ласкал напряженные соски, заставляя их твердеть еще больше. Он почти довольно смотрел на зажмуренные глаза девушки, на до боли прикушенную губку. На то, как она пыталась своим бездействием отбить его желание. Она снова замерла и отвернулась. Все это было тем, что помогало ей сдерживать себя. Но он знал, как преодолеть и этот барьер. Знал, что очень скоро даже боль не поможет ей контролировать себя. Она уже этого не делала, хоть и не замечала: ее тело дрожало и невольно подавалось навстречу его губам, пальцы на руках и на ногах были напряжены от предвкушения.
   - Видишь, твое тело помнит меня, - шептал Дан ей на ухо, лаская его губами. - Ты не хочешь, но оно... А потом проснется и твоя душа. Но пока мне достаточно и тела. Я заставлю тебя отказаться от собственных слов. Заставлю откликнуться на мои прикосновения. Ты обязательно станешь такой, какой я хочу видеть тебя - живой.
   - Зачем? - тихо прошептала Соня, глядя на него почти с ужасом. - Чтобы потом убить меня собственноручно?
   Дан не ответил. Вместо этого снова жадно приник к ее губам. Она по-прежнему не отвечала, но уже податливо раскрывала ротик. Рука мужчины скользнула по ее животу вверх и крепко сжала упругое полушарие, а большой палец ласкал твердую горошину. А другая медленно двигалась от колена вверх по внутренней стороне ноги, пока пальцы не коснулись нежных створок. Едва заметно и почти не касаясь, он распалял ее, заставляя страх в ее глазах постепенно гаснуть от накала желания и разрядки.
   - Как же я тебя ненавижу, - процедила сквозь зубы Соня, опаляя его этим чувством в глазах, когда он разорвал поцелуй и торжествующе посмотрел на нее.
   Карие глаза яростно сверкнули, а два пальца внизу резко вошли в ее влажное лоно. И из груди девушки вырвался первый стон наслаждения от этой неожиданной и грубой ласки. Мужчина смотрел на Соню, наблюдая, как ее лицо искажается от наслаждения и страсти. А рука продолжила резко и безжалостно двигаться внутри ее тела, заставляя девушку напрягаться все больше от накала огня под кожей внутри. Она отчаянно цеплялась за простыни под собой, пытаясь удержаться от того, чтобы не обвить его руками и притянуть ближе к своему жаждущему телу. Соня уже задыхалась от того болезненного желания разрядки, что он сумел пробудить в ней. Ее тело билось в агонии, но она все еще пыталась сопротивляться.
   Мужчина резко убрал из ее тела свои мокрые пальцы, одним резким сильным движением заменяя их своей плотью, и вырывая из горла Сони дикий крик экстаза. Дан буквально взревел от чувства триумфа. Его самого накрыло такое облегчение и такое удовольствие, каких он не помнил. Как часто он представлял себе этот момент. Сидя за решеткой, выйдя из тюрьмы и наблюдая за ней и Денисом. Он смотрел, как муж прикасался к ней, как трогал, целовал. Смотрел и думал лишь о том, когда он будет делать то же самое. А еще хотелось убить ее за то, что позволяла все это.
   Эта последняя мысль снова разозлила Дана. Он желал стереть с нее все прикосновения брата, смыть все его поцелуи, заменив своими. Соня металась под ним в отчаянной попытке получить новую разрядку, которая назревала в ее теле. Ее руки не обнимали и не ласкали - больно впивались в его плечи, кожу, оставляя следы и кровь. Она надрывно стонала, глядя на него с отчаянием и стыдом к себе самой. А еще Дан не понимал, как она может совмещать в своем взгляде одновременно ненависть и желание.
   Это походило на какое-то сумасшествие. Их тела переплетались в самых горячих и невообразимых позах, даря друг другу немыслимое удовольствие и удовлетворение. Он заставлял ее кричать, молить о продолжении и просить еще. Его руки и губы творили такое, от чего она просто впадала в нирвану. Он был неутомим, заставляя ее усталое и обессиленное тело откликаться раз за разом на свои требовательные ласки. Он искусал ее губы дикими поцелуями, оставил следы своих пальцев и губ по всему телу, заставил ее буквально отрубиться под утро, едва скатившись с нее.
   Потом Дан с откровенным сожалением думал о том, что не этого добивался. Он должен был наказать ее, сделать больно и обидеть. Но почему-то казалось, что эта ночь, полная только страсти и желания, сделает ей еще больнее. И эта мысль успокаивала его мучимое местью сознание.
   Дан смотрел на спящую Соню и думал, что делать дальше. Эта женщина принесла ему столько бед, проблем и разочарований, и вместе с тем стала чем-то новым в его жизни, глотком свежего воздуха. И он разрывался в своих желаниях: прижать ее покрепче и никогда не отпускать больше или же выкинуть из своей жизни, чтобы навсегда избавиться от того сумбура, что она вносила в нее. Последовать своему плану и превратить ее жизнь в ад, или же защитить от всего и простить. Но разве она попросит прощения? Нет, оно ей не нужно. Так почему он должен давать его ей?
   Мужчина раздраженно вздохнул и отвернулся от нее, садясь на постели. Он провел руками по лицу, думая о том, что вот и сейчас Соня не дает ему здраво думать, мешает его мысли и планы. А ведь раньше он четко знал, что сделает с ней и ее жизнью - уничтожит. Та боль, что она причиняла ему каждой улыбкой, предназначенной не ему, каждым поцелуем и лаской, сводила его с ума и заставляла идти на крайние меры. Ему было невыносимо терпеть эту муку, предательство и ложь. Осталось лишь напомнить себе об этом.
   Данияр бросил хмурый взгляд на спящую Соню и резко встал на ноги. Нет, он не отступиться от своей задумки! Он воплотит-таки свой план в действие. Она должна в полной мере ощутить на себе все, в чем горел все четыре года он сам: боль, ненависть, ревность, злость, бессилие и ярость. Пусть она почувствует, как сильно это убивает и ранит. А еще он не хотел снова что-то почувствовать к ней, но был не уверен, что сможет сдержать себя. Что бы она ни сделала и ни сотворила, в глубине его души еще были живы те воспоминания, когда она любила его. И они терзали его. Терзали тем, что хотелось снова почувствовать все то, что было прежде.
   Но это было невозможно как никогда прежде. Не стоило тешить себя глупыми иллюзиями. Нужно жить тем, что есть: ложью, обманом и предательством. Только эти чувства смогут защитить его собственную душу от окончательно разгрома.
  
  
   Соня проснулась одна и тут же облегченно выдохнула. Упала обратно на подушку и прикрыла глаза рукой. Она была в смятении, впервые за долгие годы. Как она могла допустить случившееся? Как могла позволить все это? Как могла показать свою слабость именно Дану? Почему не устояла, как твердила? Почему ее тело предало разум?
   Ответ был один - Дан.
   Не стоило с самого начала сомневаться в том, что она не устоит перед ним. Но ведь тогда, в коридоре, когда он впервые поцеловал ее, не было ничего подобного. Она осталась так же холодна, как и с Денисом. И что изменилось? Да, прежде она никогда не оставалась к нему равнодушна. Но те времена давно прошли. На ум приходило только одно - ее тело устало сопротивляться. Оно хотело всего этого безумия, хотело любви и наслаждения. Все последнее время оно терпело лишь насилие, принуждение и грубость. Неудивительно, что сейчас, от таких умелых и опытных рук, оно растаяло. Но это понимание ничуть не уменьшало того, что Соня укоряла себя за слабость. Ей было отвратительно, что все случилось так, как того хотел Дан. Не для того она обрела такую долгожданную свободу от Дениса. Чтобы тут же впасть в зависимость от его брата. И сейчас, как никогда прежде, она должна была защищать себя и свои эмоции от вторжения из вне. Иначе она будет неспособна остаться решительной и защитить сына.
  
   Похороны прошли как в тумане. Соня не прикасалась к их организации. Лишь пришла на кладбище, как потребовал Дан. Он сам привез ее туда почти силой, потому как она не собиралась отдавать последнюю дань почтения мужу - он ее не заслужил. После похорон Дан же и отвез Соню домой.
   Как только она вошла в холл, сразу же увидела пару больших чемоданов.
   - Ты уже собрал мои вещи? - насмешливо спросила девушка, оборачиваясь к нему. - Уже сегодня собираешься вступить в права владения?
   - Это мои вещи, - спокойно ответил мужчина, холодно улыбаясь. - Я теперь буду жить в этом доме вместе с моим сыном. А ты, если хочешь, можешь собраться и уйти.
   - И ты отпустишь? Ты так быстро изменил свое мнение?
   - Нет. Это просто слова вежливости, поскольку я знаю, что ты никуда не уйдешь, - разочаровал ее Дан.
   - Почему ты в этом уверен?
   - Во-первых, здесь наш сын. А отдавать его тебе я не собираюсь. А во-вторых, тебе просто некуда идти.
   Соня только усмехнулась - равнодушно, как и прежде.
   - Делай, как знаешь, - пожала плечами Соня, - мне все равно, где ты будешь жить.
   А Дана в очередной раз разозлило это показное равнодушие девушки.
   - Что, - ехидно протянул мужчина, останавливая ее, - опять похолодела? А прошлой ночью так эмоционально стонала, - насмешливо закончил он.
   Он даже не остановил ее ладонь, когда она залепила ему пощечину, облив презрением и ненавистью во взгляде. Он отпустил ее и просто рассмеялся, глядя, как она гордо уходит. Она могла обманывать себя и дальше, но вот обмануть его она больше не сможет. Он увидел, что хотел: где-то там, глубоко внутри, живет прежняя ранимая девочка, которую можно легко обидеть и заставить бояться. И в то же время он понимал, что это может стать его слабостью, как и тогда, когда он встретил ее. Она больше не должна тревожить его душу и сердце - это его обещание самому себе.
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
   За очень короткое время Дан забрал себе все, что принадлежало Денису из того, что еще не было его. Он прочно обосновался в его доме, в бизнесе и делах. А все свободное время пытался проводить с Тимуром. Поначалу мальчик его сторонился, боялся и прижимался к матери. Его явно пугал угрожающий вид отца. А еще он постоянно спрашивал о Денисе. И эти вопросы злили Дана. Но резко ответить, что Денис не его отец и что он мертв - не мог. Поэтому он пока пытался плавно наладить контакт с мальчиком. Соня не противилась, лишь насмешливо смотрела на его попытки. Он молча сверлил ее взглядом в ответ, не сдаваясь и пытаясь быть терпеливым.
   К таким моментам и сводились все встречи Дана и Сони. Они не общались, не виделись и не пересекались в большом доме никоим образом. Соня не рвалась к этому, а Дан... Дан просто решил не нагнетать. В ту единственную ночь, что они провели после его возвращения, он понял, что не должен больше прикасаться к ней. Иначе действительно никакое вероломство не спасет его от чувств к ней. И хоть она была самым грешным соблазном, он не собирался приближаться к ней больше, чем было необходимо.
   И все же он не собирался отступать от своего плана усложнить ее существование. Он понял прекрасно, что повторение той ночи, раз за разом, стало бы тем, что окончательно сломило бы закаленный дух Сони. Но это было бы в ущерб себе, а на это он не был готов пойти. Поэтому решил действовать по-другому.
   Первым делом он отобрал у нее все средства связи. Она лишь усмехнулась в ответ. Потом он запретил ей выходить за пределы особняка. Она разозлилась, но промолчала, гордо удалившись в свою комнату после его объяснений.
   Но казалось, что ничто из этого никак не трогает Соню. И Дан уже не знал, что еще может сделать, чтобы расшевелить, наконец, ее чувства - хоть бы и злость. Ее равнодушие уже осточертело. Он хотел того, чтобы она покорилась ему, сдалась и опустила перед ним голову, признала свое поражение. Но ничего из этого он пока не мог добиться. Ее пустой взгляд доказывал, что ее не пронимает ничто из того, что он делает. Что она не страдает от этого, как он хотел бы. И самым действенным был лишь одни способ...
  
  
   - Где мой сын? - разъяренно прорычала Соня, пулей влетая в кабинет Дана.
   Мужчина спокойно поднял голову и посмотрел на взбешенную девушку. Вот это ему уже больше нравилось - паника в глазах и страх. Он буквально упивался ими, пока она ждала ответа, сжимая губы и кулачки.
  - Что ты с ним сделал?! - подлетая к столу и становясь напротив него, прошипела Соня.
  - Ты думаешь, что я способен навредить собственному сыну? - так же спокойно глядя в зеленые глаза, спросил мужчина.
   - Ты способен на все!
   - Ты мне льстишь! - растянул губы в улыбке Данияр и тут же посерьезнел. - Твой сын в безопасности. Но это не отменяет того, что ты его больше не увидишь.
   - Да как ты смеешь...
   - Смею, - резко прервал ее Дан, вставая на ноги. - Он и мой сын тоже. Я имею на него все права.
   - Верни мне Тима! - потребовала Соня, сверкая глазами.
   - Нет, - спокойно ответил Дан, складывая руки на груди.
   - Чего ты добиваешься? - прищурилась девушка. - Что тебе еще нужно? Ты запер меня в доме, как в клетке. Не даешь ни с кем общаться и не выпускаешь даже во двор. Что еще ты хочешь? Зачем ты вовлекаешь в свою месть невинного ребенка!? Мсти мне, окружающим, да кому угодно!! Причем здесь мой сын?!
  - Не причем. Он просто тот, посредством кого я могу манипулировать тобой. Так что можешь не переживать - Тимура наши отношения не коснуться никоим образом. Собственно поэтому я и увез его - чтобы не видел наших разборок.
   - И ты еще пытался стать ему отцом? Да он значит для тебя не больше, чем я или твой брат!
   - Ошибаешься, - прорычал Дан, жестко хватая Соню за подбородок. - Это ты ничего для меня не значишь.
   - Тогда какого черта ты мне мстишь? Почему бесишься по каждому поводу, если я для тебя ничего не значу? - прошипела ему в лицо Соня. - Что ты хочешь? - по слогам произнесла Соня. - Моей покорности? Верности? Чего?
   - Я хочу, чтобы ты прекратила показывать свой нрав, стала кроткой и послушной. Ты будешь делать все, что я скажу и попрошу. И только после этого я подумаю - возвращать ли тебе сына.
   Дан резко отпустил лицо Сони и оглядел с ног до головы оценивающим, пристальным взглядом. Она даже не поняла, что он делает, пока он не начал говорить.
   - Есть один человек. Мне нужен контракт с ним и его связи. Детали тебе знать не обязательно. Твоя задача - привлечь его.
   - Что? - не поняла Соня.
   - Он падок на красивых женщин, - усмехнулся Дан. - Особенно на таких как ты - холодных и шикарных. Завлеки его, предложи то, от чего он не сможет отказаться.
   Соня в шоке смотрела на него и не верила в то, что он ей предлагает сделать. На такое даже Денис не был способен.
   - И как ты предлагаешь сделать это? - уточнила она в надежде на то, что что-то неправильно поняла.
   - Соблазни его, - откровенно ответил Дан, сверкая холодными карими глазами. - Соблазни, а потом он сделает все, что угодно, ради такого-то тела.
   Соня откровенно скривилась от отвращения к услышанному.
   - Ты хоть сам себя слышишь? Ты мне предлагаешь в чужую постель прыгнуть?!
   - Разве для тебя это ново? - наигранно удивился мужчина, закуривая сигарету. - Извини, что обидел твою добродетель, - с откровенной издевкой добавил Дан и тут же посерьезнел. - От этого будет зависеть возвращение твоего сына. Если хочешь его увидеть - сделаешь все, что я прикажу.
   - Прекрасно, - прорычала зло Соня и вылетела из кабинета.
   Дан проводил ее хмурым взглядом и вернулся к работе.
  
   Прежде чем представить Соню ее будущей жертве, Дан в течение нескольких недель водил с собой девушку просто ради развлечения. Она чувствовала себя каким-то трофеем, владелец которого выставляет ее напоказ, как доказательство своей победы и триумфа. Не сказать, что бы Соню задевали косые взгляды и откровенный шепот на тему того, что она сменила одного брата на другого. Просто было противно. Но она молча все это сносила.
   Но в один из дней Дан все же привел к ее к тому о чем говорил. Ненавязчиво и легко Дан познакомил ее с предполагаемым партнером. Причем представил он ее в такой манере, что не сложно было догадаться о ее статусе рядом с Мироновым.
   - И зачем ты дал ему понять, что я твоя любовница? - спросила Соня, когда они ехали домой.
   - Артур из тех мужчин, которых конкуренция заводит. Тем более, когда есть за кого бороться.
   - Восприму это как комплемент, - холодно улыбнулась Соня. - Только почему ты уверен, что он решиться отбить меня у тебя? Ты не из тех, кого злят из-за женщины. Не думаю, что он станет рисковать.
   - Ты себя по-прежнему недооцениваешь, - хмыкнул Дан. - Ради тебя многие пойдут на многое. Денис тому пример.
   Соня искреннее сомневалась в его словах, но решила не спорить. А впоследствии выяснилось, что он оказался прав. Уже при следующей встрече Исаев прямо дал ей понять, что был бы рад, если бы она сменила покровителя. Он пригласил ее на танец, на паркете же и сообщил об этом.
   - Не боитесь, что Миронов разозлится? - кокетливо улыбнулась Соня, умело играя то, что было нужно.
   Никто вокруг не подумал бы о том, что она не искренна.
   - Нет, не боюсь. Тем более, что Данияр явно вас не ценит, - промурлыкал мужчина ей на ухо.
   И хоть Артур был достаточно красив, ухожен и привлекателен, Соню не трогали ни его шепот, ни красота, ни легкая ласка пальцев на обнаженной спине. Она была холодна, и тело никак не реагировало на близость этого представителя мужского пола. И она в очередной раз с досадой подумала о том, что Дан по-прежнему один, кто владеет техникой ее соблазнения, если так можно выразиться. Но...он ведь об этом не догадывается.
   - Почему вы так решили? - заинтересовано спросила Соня, прикусив губу и сделав вид, будто засомневалась в устойчивости своего положения рядом с Мироновым.
   - Лично я бы и на шаг не отпустил от себя такую женщину, как вы. Тем более, - он кивнул головой чуть в сторону, - не променял бы ее на другую.
   Соня повернула голову и тут же досадливо сморщилась, заприметив Дана в обществе очередной богатой красавицы, которые пачками вешались на него при каждом удобном случае. Но ее досада была такой же наигранной, как и ревность. Все это было представление, запланированное самим Данияром. Он явно давал понять Исаеву, что тот может спокойно поухаживать за его дамой, пока он сам будет 'увлечен' на стороне. Соне же предстояло обидеться и демонстративно удалиться, что она и сделала, неловко извинившись и прервав танец на середине.
   Дома Дан похвалил ее игру и просил в следующий раз не переиграть.
   - Он должен понять, что у него есть шанс тебя добиться.
   - Не волнуйся, он поймет, - жестко улыбаясь, ответила Соня.
   Ее не особо радовало все происходящее, но выбора у нее не было. И она решила приложить все силы для того, чтобы Дан был доволен. От этого будет зависеть возвращение ей сына. Поэтому в следующие несколько раз, она была не очень весела, с упреком смотрела на Дана, злилась, когда он оставлял ее ради общества другой женщины. И делалось это при каждом удобной случае, даже если рядом не было Исаева - для правдоподобности. А еще через несколько встреч Соня послала Артуру практически умоляющий взгляд. Он понял ее и увел на танец при первом же удобном моменте.
   - Вы подумали над моим предложением? - сразу же спросил Артур, жадно разглядывая ее декольте.
   - Я не уверена, - нерешительно прошептала девушка, прикусывая губку, привлекая тем самым его внимание к ним - пухлым и нежным. - Дан может развлекаться на стороне сколько угодно, но меня он не отпустит никогда. Я обошлась ему слишком дорого, чтобы так просто отказать от меня.
   - Я готов заплатить, - решительно заявил Артур. - Тем более - знаю как.
   Соня нервно рассмеялась.
   - Не уверена, - почти с сожалением сказала она. - Не думаю, что стою таких ваших затрат.
   На этом она решительно ушла от мужчины, вернувшись к Дану.
   - Умница, - прошептал он, крепко прижав ее тело к себе и касаясь губами ее виска. - Он явно повелся.
   - Он скоро будет готов согласиться на любое твое предложение.
   - В тебе умерла великая актриса, - довольно произнес он, склоняя к ее лицу.
   - Но что потом? Когда он предложит цену? Тебе ведь придется отдать меня.
   - На счет этого не волнуйся, я найду выход, - уверенно ответил Дан. - Тебе осталось лишь дожать его. Не тяни.
   Соня только кивнула. Не было причин сомневаться в том, что Дан действительно найдет выход.
   Следующая встреча с Артуром состоялась только через неделю. Все это время Соня не выходила с Даном в свет ни разу, чтобы подогреть интерес к себе. Помимо этого она просто наслаждалась спокойствием вечеров, когда могла остаться одна наедине со своими мыслями. Девушка ужасно скучала по сыну. Дан лишь раз разрешил ей поговорить с ним по телефону. И утешало только то, что голос у Тима был весел и спокоен. Он путано рассказывал о том где был и что видел. И судя по его словам - он находился за границей. Где именно - неизвестно. А даже если бы и было - толку от этого ноль. И тем не менее Соня убедилась в том, что пришла пора действовать. Она устала быть марионеткой в чужих руках. Устала подчиняться и зависеть. Пора бы уже и действовать. Как бы трудно ни было - она должна найти выход: попытаться сбежать с Тимуром, уйти или уговорить Дана отпустить их. Нужно лишь проявить терпение и осторожность. Трудно будет провести Миронова. Но попытаться она обязана. Но сейчас нужно было сосредоточиться лишь на возвращении сына домой. Об остальном она будет думать позже.
  
  
   Благотворительный прием проходил как всегда с шиком и блеском. Кругом было море народу. Поэтому затеряться в толпе, как Соня и планировала, не составило труда. Так же было легко повести за собой и Артура, который не сводил с нее взгляда на протяжении всего вечера. Они с Даном ловко обыграли сцену небольшой ссоры, после которой она в расстроенных чувствах вышла из зала. Она прошла вглубь большого дома, подальше от людей, чтобы никто не помешал.
   Артур, как и планировалось, нашел ее в слезах. Она, не замечая его прихода, тихонько всхлипывала и плакала, не портя макияжа и внешнего вида.
   - Он обидел тебя? - хмуро спросил Артур, положив руку ей на плечо.
   Соня вздрогнула и повернула к нему заплаканное личико, которое слезы делали еще прекрасней. Мужчина смотрел на нее с искренней тревогой, что вызвало ее мысленный смех. Она бы приняла его участие за чистую монету, если бы не понимала, что все это делается с одной целью - привлечь ее. Что ж, раз так надо...
   Девушка снова всхлипнула и кинулась ему на грудь.
   - Я так устала! - плакала она почти навзрыд, чувствуя, как он пытается ее успокоить медленными поглаживаниями рук по спине и тихим шепотом. - Устала от его измен, пренебрежения и оскорблений! - всхлипывала Соня, отчаянно цепляясь за плечи Дана. - Он совершенно не ценит меня. Я для него пустое место!
   - Тише, тише, моя красавица, - шептал Артур, медленно качая ее в своих руках.
   Постепенно его слова немного успокоили девушку, и она подняла на него покрасневшее лицо.
   - Извини, что вылила на тебя все это. Просто... - опустила робко глаза Соня.
   - Все в порядке, - касаясь ее лица кончиками пальцев, ответил мужчина. -Я даже рад, что ты все это высказала вслух. Так легче принять правду. Уйди от него. Я приму тебя, - поднимая ее лицо к себе, сказал Артур. - Позабочусь и защищу. Ты будешь жить совсем по-другому.
   - Я ведь и жила раньше иначе, - пустилась в откровения девушка. - У меня был муж, которого он убил. Семья, которой лишил меня. Я так его ненавижу.
   Последние слова были искренними, поэтому она не сомневалась в том, что он поведется.
   - Да, я знаю все это. Ты достойна лучшего, - нежно улыбнулся мужчина и стал медленно наклоняться к ней.
   Соня постаралась сделать завороженный вид, глядя, как он склоняется к ее губам. В глаза побольше наивности, предвкушения вкупе со страхом и боязнью, что кто-то что-то увидит. Лихорадочно облизала губы и тут же приняла горячий поцелуй, жарко отвечая на него. Руки нерешительно обвили шею мужчины, а потом смело прижали поближе. Артур целовал ее жадно, требовательно. Но совсем не так, как хотелось бы. Как бы она не изворачивалась, а все ее стоны, извивания в его руках были игрой. Впервые за последнее время она попыталась расслабиться и попробовать насладиться происходящим, но не получилось. Даже такой страстный поцелуй не вызвал к ее теле никакого отклика. Совершенно. Но ему об этом знать вовсе не обязательно.
   Соня отвечала на ласки и поцелуй мужчины не менее горячо, чем он их дарил. Она будто потеряла разум. Не сразу заметила, что он уже спустил с ее плеч платье, обнажая грудь. И 'очнулась' лишь когда он склонился к ней ртом.
   - Что... же... мы делаем, - старательно пытаясь сбить дыхание, шептала Соня, отталкивая Артура.
   Не сказать, что бы ей было неприятно. Ей было... никак.
   - Нет. Нет. Нельзя, я не могу, - окончательно 'придя в себя', зашептала Соня, поправляя платье и выбегая из комнаты, не оборачиваясь.
   Только удалившись на достаточное расстояние и затерявшись в комнатах, Соня привела себя в порядок и позволила на миг опуститься на себя отвращению. Вот до чего она докатилась! Но она быстро отбросила в сторону все, что могло ей помешать вернуть сына. Вернула лицу прежнюю холодность и отстраненность и вышла в толпу.
  
   Дан успел вовремя уйти с дороги Сони, когда та вылетела из комнаты, где остался Исаев. Мужчина спрятался в тени статуи, чтобы девушка его не увидела. Вернее не увидела его злобы и ярости, которые пылали в нем с отчаянной силой.
   Дан и не подозревал, что ревность все еще присутствовала в нем по отношению к Соне. Казалось, что после смерти Дениса от нее не должно было остаться и следа. Но вот же она - грызет его изнутри, причем сильно. Как только он увидел, как другой прикасается к тому, что принадлежит ему, тут же перед глазами все покраснело. И в первую очередь от гнева на себя - за то, что не в силах контролировать хоть что-то относящееся к этой дьявольской женщине. Возможно, именно ревность повлияла на его восприятие, но ему показалось, что Соня наслаждалась происходящим. Она не казалась ему отстраненной, как это было, когда рядом был Денис. Нет, она была полностью погружена в происходящее. Он даже не предположил, что она действительно пыталась остаться в реальности, чтобы просто не упустить момент побега. Все затмевали раздражение и ревность.
   Убедившись в том, что Исаев еще не собирается покидать комнату, Дан быстро вернулся в главный зал. Нашел там Соню и тут же увел. Всю дорогу к дому он был загадочно молчалив, не задал девушке ни одного вопроса, что несколько удивляло Соню. Обычно он в подробностях интересовался разговорами и ее успехами, чтобы тут же скоординировать очередной шаг. Сейчас же было какое-то напряжение во всей его фигуре, жестах и в направленном вглубь себя взгляде.
   В доме, решив, что сегодня разговора не будет, Соня направилась к себе, когда Дан остановил ее.
   - Как успехи? - спросил он, наливая себе порцию виски.
   - Как и планировали, - спокойно ответила Соня, задерживаясь на первых ступеньках лестницы. - В ближайшее время о придет к тебе с тем, чего ты хочешь.
   - Я смотрю, ты вошла во вкус, - поворачиваясь к ней лицом, произнес Дан, с прищуром глядя на нее.
   Соня лишь вопросительно вскинула бровь.
   - Я видел вас, и мне показалось, что ты была вполне искренна в своих желаниях.
   - Ты прав - тебе показалось, - холодно процедила Соня.
   - Да?
   - Да, - твердо ответила Соня. - Спокойно ночи.
   - Все-таки Денис был прав, - медленно протянул Дан, заставляя ее остановиться на полпути, - когда назвал тебя шлюхой, - зло закончил мужчина.
   Соня резко повернулась к нему лицом, но вместо гнева или ярости, он увидел там лишь презрение, спокойное привычное презрение.
   - Да вы же меня ею и сделали, так что не на что жаловаться, - с достоинством ответила она и, развернувшись, пошла дальше.
  
  
  
   Данияр почти с раздражением слушал предложение Исаева, с которым тот пришел к нему в офис. А пришел он ровно с тем, чего желал Дан. И все же все, что вызывали такие долгожданные слова, были раздражение и злость.
   - Вижу здесь подтекст, - не стал церемониться Дан и перешел к делу.
   - Да, у меня есть условие.
   - Какое? - нахмурился Миронов, будто гадая, что же сейчас услышит.
   - Соня. Мне нужна она взамен моим гарантиям и сотрудничеству.
   - Я смотрю, она тебя очаровала, - ревностно произнес Дан, сверля глазами соперника.
   И ему ведь практически не пришлось притворяться. Разве что чуть убавить энтузиазма, потому как эмоции грозили осилить разум. Не этого он добивался. Но и держать себя в руках, как оказалось, было не просто. Даже так, косвенным образом, Соня заставляла его нервничать.
   - Да, я хочу ее себе. Есть в ней что-то такое... - задумчиво, почти мечтательно протянул Артур, отчего Дан едва сдержал презрение.
   - Соня - моя женщина.
   - Она тебе не нужна. Так, только игрушка.
   - Хочешь сказать, что женишься на ней? - насмешливо спросил миронов.
   - Почему нет?
   - На таких не женятся, таких просто имеют, - грубо ответил Дан.
   Ему бы радоваться, что его расчет оказался верен и Артур клюнул на Соню. Но не было ликования, только злость. В первую очередь на себя самого: за глупую ревность, за раздражение, за сомнения.
   - Не важно - взмахнул рукой Артур. - Ты согласен?
   Миг Дан думал, глядя в сторону, будто взвешивая все за и против.
   - Завтра подпишем документы.
   Мужчины пожали руки, и Исаев ушел, оставив злющего Дана наедине со своими чувствами. Он быстро успокоился и тут же стал думать о том, как обыграть все это - получить желаемое и оставить Соню при себе.
   Но, к сожалению, все вышло не так, как он рассчитывал. На следующий день был благотворительный аукцион, где Миронов и Исаев и подписали документы.
   - Соня моя? - передавая партнеру бумаги, спросил Артур с явным нетерпением.
   - Да, завтра я лично привезу ее тебе, - спокойно ответил Дан.
   Он уже нашел выход из ситуации и рассчитывал на выигрыш.
   - Отлично, - довольно улыбнулся Исаев.
   Дану с трудом удалось удержать на лице холодную маску. Было жгучее желание вмазать наглому хлыщу по роже. Но нельзя.
   Соня знала, что сегодня вечером все закончиться и была уже спокойна. Дан пообещал и у нее не было причин сомневаться в его слове. Тем более, что свое он не отдаст.
   Девушка вышла из уборной, где поправляла макияж и шла в сторону главного зала, когда на пути стал Артур.
   - Привет, милая, - нежно касаясь ее щеки, улыбнулся мужчина.
   - Привет, - чуть смущенно произнесла Соня, опуская взгляд.
   Сегодня еще предстояло поломать комедию, поэтому не стоило игнорировать мужчину.
   - Я заплатил цену, которую Миронов потребовал за тебя, - прямо сказал Артур.
   Соня удивлено взглянула на него.
   - Правда? Ты...
   - Да, теперь ты моя, - твердо заявил он, довольно сверкая глазами. - Ты рада, что избавилась от него? - спросил Исаев, внимательно глядя в ее глаза.
   - Да, - выдохнула девушка, радостно сверкая глазами.
   - Хорошо. Поехали.
   - Куда? - чуть испуганно спросила Соня.
   - Я забираю тебя. Прямо сейчас. Не хочу больше ждать.
   Да, стоило ожидать такого напора. И в принципе она была к этому готова. Она верила в обещание Дана все уладить, а пока должна доиграть свою роль. И не важно, что конец спектакля будет в постели этого мужчины. Она не сомневалась, что этот момент был также предусмотрен мстительным Данияром. Он хотел ее унизить окончательно и растоптать.
   Соня вложила руку в протянутую ладонь Исаева, и он тут же коснулся ее губами, послав ей многообещающий взгляд.
  
   Дан с откровенной злостью смотрел на то, как Артур уводит Соню с собой. Он бесился от понимания того, куда они едут. Но остановить не мог. Черт, он же ясно дал понять Исаеву, что завтра привезет Соню сам! Так какого черта он так торопиться?! Хотя, не трудно догадаться - явно спешит опробовать то, на что положил глаз. Но разве не этого Дан хотел - добиться нужного любыми путями? Он ведь с самого начала предполагал, что Соне придется ублажить этого мужика ради его выгоды. Он специально выбрал ее в качестве приманки, надеясь таким образом наказать ее еще раз. Но с самого начала было понятно, что это была глупая затея. Это лишь еще больше усложнило его отношение к ней. Эта ревность и злоба, не прекращая, кипели в нем, пока она окучивала Артура, пока соблазнительно улыбалась и дарила свои поцелуи. Да, для них обоих это была запланированная игра. Но неужели он один понимает, что все давно стало реальностью? Неужели ей не хочется все это прервать и прекратить? Почему она просто не может сказать ему 'нет'? Только ли в сыне причина такой ее покорности?
   Чтобы получить ответы на все эти вопросы, нужно было сделать лишь одно. Дан зло вернул бокал официанту и пошел вслед за только вышедшей парочкой. Он увидел, как машина Исаева выезжает с парковки, быстро сел в свою и последовал за ним чуть на расстоянии. Артур привез Соню в гостиницу, в которой жил, не имея пока собственности в этом городе. А Дан с откровенным презрением думал о том, что тот мог бы и изловчиться ради той, кого так упорно добивался.
  
   Соня с улыбкой приняла бокал с вином, который ей протянул Артур и сделал маленький глоток. Она открыто отвечала на голодный взгляд мужчины, который был таковым всю дорогу до гостиницы и уже сейчас, когда все неотвратимо двигалось к завершению. Девушка почти с паникой понимала, что это будет не так легко, как она думала. Если с Денисом она бревном лежала в постели, то здесь это не прокатит. Но и искренне отвечать на ласки Исаева она не сможет - как оказалось, это вряд ли будет работать с кем-то кроме Дана. И сейчас она проклинала этого мужчину за две вещи: за то, что он так влияет на нее как на женщину, и за то, что заставил пойти на это. После того, как он вернет ей сына, она обязательно выскажет ему все, что думает об этом. Хотя, он наверно знает о ее мнении на этот счет, и оно вряд ли трогает его или волнует.
   - Я увезу тебя в свой город, - сказал Артур, касаясь пальцами ее лица одновременно с этим забирая из ее руки бокал. - Поселю в своем доме, женюсь на тебе.
   Соня рассмеялась.
   - Женишься? Не говори ерунды. Я - лишь твоя прихоть, игрушка, как и для других. Не нужно громких слов - я не наивная девочка, которую нужно окучивать и соблазнять. Я знаю, как играть в такие игры.
   Артур только усмехнулся.
   - Ты не считаешь себя достойной лучшего отношения?
   - Я могу много чего считать, но разве кого-то интересует мое мнение? - хмыкнула Соня.
   - Меня интересует.
   Соня снова легко рассмеялась.
   - Ты себя недооцениваешь, - улыбнулся в ответ мужчина.
   - Мне уже говорили. Однако это ничего не меняет. И, тем не менее, мне приятно, что ты так говоришь, - соблазнительно улыбнулась Соня, делая шаг ближе к нему.
   Ей надоело говорить и ходить вокруг да около. Пусть лучше скорее все закончиться и она вернется домой - ждать сына.
   Мужчина резко привлек ее к себе и с глухим стоном впился в ее губы, крепко прижимая ее тело к своему. Соня едва не скривилась от отвращения. Нет, поцелуй был страстен, умел и любую другую наверняка привел бы в восторг. Но ей было противно. Если к Денису она со временем привыкла, если поцелуи Дана были ей приятны, то сейчас ласка вызывала отвращение и только. Но, как и многое другое, она сможет это вынести, или перебороть.
  
   Дан нервно курил сигарету за сигаретой, напряженно глядя в окна гостиницы и гадая, которое же ведет в комнату, где сейчас находились Соня с Исаевым. А следом за этим шли мысли о том, чем эти двое могут заниматься. Явно не беседами о жизни.
   - Твою мать, - раздраженно прошипел Дан, когда истлевшая сигарета обожгла пальцы.
   Он выбросил окурок и тут же схватился за новую дозу никотина. Взгляд то и дело обращался к светящимся окнам, хотя понятно было, что ничего он не мог там увидеть. И, тем не менее, уезжать не было желания. Наоборот, хотелось пойти внутрь, ворваться в номер и вытащить девушку из чужих рук. Дан не представлял себе, что это окажется так трудно - отдать ее другому. Он понимал чувство собственности, что играло в его крови и ревность. Но упорно им сопротивлялся. Он ведь с самого начала знал, что к этому все приведет, пусть и сделал попытку не допустить этого, решив убить сразу двух зайцев - получить необходимое и не лишиться Сони. Но не вышло. Теперь уже поздно что-либо менять или кусать локти. И как бы противно ни было признать это - он сожалел, что толкнул Соню на все это.
   Мужчина завел двигатель и вцепился руками в руль со всей силы, отчаянно уговаривая себя нажать на педаль газа и рвануть отсюда подальше. Но вместо этого он заглушил машину и выскочил из нее, зло хлопнув дверью. Он быстро двигался в сторону входа в гостиницу, думая о том, что совершает ошибку. Мало того, что он лишится партнера и хорошей сделки, так еще и Соне покажет свою очередную слабость. Но противостоять самому себе было выше его сил.
   На рецепшене хватило одного его бешеного взгляда, чтобы перепуганная девчушка за стойкой сказала ему, в каком номере живет Исаев Артур. Плюнув на лифт, Дан рванул на шестой этаж по лестнице. Пулей пролетел по коридору, пока не увидел заветные цифры. Он не стал стучать, а ударом ноги вышиб хлипкую дверь и вихрем ворвался в номер. Его глазам предстала вполне ожидаемая сцена. Соня лежала на большой кровати под полуголым мужским телом. Руки Артура судорожно пытались стянуть с нее платье, а губы отчаянно ласкали рот. В своей страсти он даже не услышал шума за спиной, зато на него обратила внимание девушка. Она удивленно посмотрела на Дана из-за мужского плеча, отмечая его ярость и гнев, судорожно сжатые кулаки и стиснутые зубы. Его бешенство выдавал даже побелевший шрам на щеке. И сейчас эта отметина как никогда раньше была символом угрозы, а не шарма, как считали многие.
   В два шага Миронов преодолел расстояние до постели и стянул с девушки удивленного и ошарашенного сверх меря Артура.
   - Какого черта ты здесь делаешь?! - прорычал грубо мужчина.
   - Я пришел за своей женщиной, - выплюнул зло Данияр.
   - Мы заключили сделку!
   - Плевать. Она - моя, - прошипел Исаеву в лицо Дан. - Я разрываю сделку.
   - Так не пойдет, - начал раздраженно Артур, но нежданный гость резко ударил его по шее ребром ладони и тот грузно упал на пол без сознания.
   - Поднимайся, - прорычал Дан Соне.
   Девушка молча наблюдала всю эту сцену, не решаясь даже шевельнуться, чтобы не помешать. Она с некоторым удивление смотрела на Дана и пыталась осознать, что же он делает и зачем. Хотя не сказать, что не была рада его неожиданному появлению в самый подходящий момент.
   Стоило Соне только встать на ноги, как она снова оказалась на кровати, сбитая хлесткой пощечиной.
   - Сука, - прошипел разъяренно Дан, нависая над ней.
   - Да как ты смеешь?! - зло прокричала Соня, гневно сверкая глазами. - Ты сам подложил меня под него!! Так как смеешь упрекать?!
   Она правильно поняла выражение в его глазах.
   - И ты бы легла под него, если бы я не появился? - больно хватая ее рукой за скулы, спросил Данияр, наклоняясь к ней.
   - А у меня был выбор?! Ты обвиняешь меня в том, что сам приказал сделать. Так если злишься, то злись на себя, - выплюнула Соня ему в лицо. - Я пошла на это только ради сына. И я пойду на все ради него.
   - Ты думаешь, моему сыну нужна мать-шлюха? - увеличивая силу захвата пальцев на ее лице, прошипел Дан.
   - А ты думаешь, ему нужен отец-убийца? - парировала с ненавистью девушка. - Хороша семейка, не находишь?
   - Я никогда не встречал девушки, которая была бы столь естественной, открытой и честной. Но как же быстро ты превратилась в лицемерную суку. Как смеешь ты упрекать меня в том, что было со мной всегда? Я всегда был убийцей! Ты знала это до того, как даже забеременела. И ты не имеешь права сейчас говорить мне об этом.
   - Возможно. Но и ты не можешь обвинять меня в том, на что толкнул сам. И кстати, почему вдруг остановил весь этот спектакль? Неужели появились планы на меня? - скалилась Соня. - Решил оставить меня для себя? Не боишься, что снова обману и предам?
   С какой-то откровенной брезгливостью Дан оттолкнул ее и выпрямился, глядя на нее сверху вниз.
   - Ты себе льстишь, - спокойно ответил мужчина. - Касаться тебя после него, - кивнув головой в сторону бессознательного Исаева, - не уважать себя. А остановил все это только ради сына. У тебя превратное представление о том, что значит быть хорошей матерью. Ему не нужны такие жертвы.
   - Но они нужны тебе, ведь правда? Ты устроил все это лишь для того, чтобы наказать меня и растоптать окончательно. Но должна тебе сказать - у тебя это не получиться, никогда. Мне плевать на твое мнение обо мне. И кстати, что-то я не припомню, чтобы ты не уважал себя после того, как трахал меня после своего брата. Или это родственные узы сыграли роль? - презрительно прищурилась Соня, вставая на ноги.
   Дан бросил на нее разъяренный взгляд. Она встретила его с гордо поднятой головой, а потом отвернулась и пошла на выход. Мужчина не пошел за ней следом, дав себе минуту, чтобы успокоиться. А когда все же вышел на улицу Сони уже и след простыл. И судя по мигающим фарам вдали - поймала такси и уехала. Он не стал ее преследовать и поехал домой.
  
  
  
   Глава 6
  
  
  
   Соня отсутствовала всю ночь. Появившись только под утро. Она выглядела усталой и измотанной. Таким же был и Дан. Он ждал ее каждый час и каждую минуту этого времени, проклиная себя за то, что переживает. Не было смысла посылать кого-то на ее поиски - он был уверен, что она вернется. Однако он так и не научился не думать о ней, тем более в подобной ситуации.
   Соня никак не показала своего удивления, когда увидела в холе Дана с бокалом виски в руке. Судя по его виду - он не спал и пил всю ночь, хоть и был практически трезв. Неужели волновался? Но по его равнодушном виду трудно было что-то сказать.
   Несколько мгновений мужчина с девушкой смотрели друг на друга.
   - Я сделала, что ты хотел. Верни Тимура.
   - Всему свое время.
   - Ты обещал! Что еще тебе нужно? Ты унизил меня, как мог, оскорбил. Может мне на колени стать?!
   Дан хмыкнул, делая вид, будто размышляет над ее предложением.
   - Думаю, у нас и без этого слишком драматичная жизнь.
   - Тогда что? Что тебе нужно от меня? - прошептала Соня, почти умоляюще глядя на него.
   Минуту Дан внимательно смотрел на нее, потом сделал шаг и подошел вплотную.
   - Если бы я знал, - неожиданно честно ответил Дан, касаясь пальцами ее лица и глядя будто сквозь нее. - Ты в моей душе, в моей жизни, в моем сердце. И я не знаю, как вырвать тебя оттуда. Ничто не помогает: ни время, ни месть, ни твои страдания. И я не знаю, что мне делать. Убить тебя, - прошептал мужчина, сильно сдавливая рукой ее шею, не давая дышать и заставляя в панике распахнуть глаза, - или любить?
   Захват на шее плавно перетек в ласковое поглаживание, и рука скользнула в ее волосы на затылке, приближая ее лицо к нему. Он вроде бы и смотрел на нее, но в то же время его взгляд был устремлен куда-то вглубь нее, будто он желал прочесть ее мысли.
   - А ты? Что есть в тебе? Что ты чувствуешь? - пристально глядя на нее, спросил мужчина.
   - Ничего.
   Дан только усмехнулся.
   - Еще месяц назад я бы этому поверил. Я видел это в тебе. Сейчас же ты просто хочешь этого, хочешь так думать. На самом же деле, ты боишься. Боишься меня, неопределенности. Но больше всего ты боишься себя. Тебя устраивало, когда ты могла ничего не чувствовать и на все было плевать. А сейчас тебе это не удается. Я знаю, - с уверенностью говорил Данияр.
   Соня молчала в ответ. В чем-то он был прав. Раньше было проще. Сейчас, с его появлением в ее жизни, все изменилось. Ей было лучше плыть по течению. Но рядом с этим мужчиной это было невозможно. Он менял все вокруг себя, людей в том числе. И она уже не знала, какая она: не была, как прежде живой и цельной, но и холодной и пустой перестала быть. В ней бурлили эмоции и чувства. Она не хотела их, но отрицать очевидное не собиралась. Ненависть, злость, гнев и бессилие. Это все было слабостью, которую она вновь обретала.
   - Я тебя ненавижу, - прошипела зло Соня, откровенно пытаясь спрятать за этой бравадой истину.
   - Прекрасно, - прорычал в ответ не менее яростно Дан, запрокидывая ее голову назад. - Я буду упиваться этой ненавистью! И однажды она нас погубит, но только вместе.
   Жесткие губы грубо накрыли ее рот, а рука все сильней сжимала в кулаке густые волосы. Соня больно впилась ногтями в его руки и до крови прокусила губу. В ответ Дан лишь зарычал, обхватывая и второй рукой ее голову. Со всей силой он прижал ее к стене, чувствуя каждый изгиб и движение соблазнительного тела. Как бы он ни старался, а угомонить свою плоть не мог. Он желал ее - ее тело и душу. И казалось, что бы она ни сотворила, так будет всегда. Раз за разом он будет вырывать ее из чужих объятий и чувствовать все то же желание. Как бы резко ни звучали его слова, как бы зло он ни утверждал обратное, но он будет ее хотеть. Это его проклятие, слабость или что угодно, важно лишь одно - от этого никуда не деться. И сейчас, затуманенный алкоголем разум уже не твердил, что он погубит себя, что он обещал держаться от нее подальше. Напротив, он кричал и требовал - "возьми ее, сделай своей любым способом!"
   И он взял. Мужчина оторвался от ее губ, встретился взглядом с горящими зеленью глазами и уступил своим слабостям. Резко подхватил ее на руки и понес наверх.
   Нечто подобное чувствовала и Соня. Она устала сопротивляться и заставлять себя "не жить". Устала. Надоело бороться и спорить, что-то доказывать и требовать. Пусть все будет как будет.
   Дан, несмотря на достаточно нетрезвый вид, вполне уверенно поднимался по лестнице. Девушка обвила руками его плечи, а губы касались солоноватой кожи на его шее в горячей ласке. Мужчина принес ее в свою спальню и бесцеремонно бросил на постель. Тут же навис сверху, опираясь о кровать коленом и руками по обе стороны ее головы. Соня спокойно лежала под его испытывающим взглядом, глядя прямо в глаза.
   - Я так сильно любил тебя, - начал тихо Дан. - Все в тебе: твою нежность, ласку, робость и смущение. Мне нравилась твоя ревность в определенные моменты, и я с ума сходил от твоих широко распахнутых невинных глаз.
   - А сейчас? - прочистив горло, прошептала Соня, касаясь пальцами его груди, где сильно билось сердце.
   Она не знала, зачем спросила, и что даст ей его ответ, но взволнованно всматривалась в его темные, ничего не выражающие глаза. В них даже желания не было, пусть тело и было напряженным, что уж говорить об остальном.
   - Я ненавижу тебя, и презираю. Я готов убить тебя собственными руками, но не могу никому другому позволить даже коснуться тебя. Я хочу тебя до безумия, но знаю, что не должен прикасаться. Ты моя погибель и моя жизнь. И я не знаю, что с этим делать.
   Будь Дан хоть немного трезвее, он никогда не позволил бы подобным словам сорваться со своих губ. Они обнажали перед ней душу, в которую и так было нагажено. Но сейчас страх того, что все станет еще хуже, притупился, и Дан позволил себе этот минутный импульс.
   В глазах Дана Соня по-прежнему не видела и намека на то, о чем он говорил. Но и ее лицо, она была уверена, не выражало того, что бушевало внутри: впервые за долгое время она почувствовала вину. Дан всегда был сильным, решительным и твердым. И это больше всего ей нравилось в нем. А рядом с ней он всегда менялся. Она не знала, хорошо это или плохо, не думала, как этим воспользоваться. Это просто было странно.
   Пальцы девушки медленно скользили по его груди к шее, а потом к лицу. Она, едва касаясь, провела ими по тонкому шраму на его щеке, а потом подалась вперед и коснулась его губами, нежно и трепетно лаская. Дан прикрыл глаза, наслаждаясь этим и почти не дыша, чтобы продлить момент. Губы Сони были мягкими и слегка влажными, даря покой и минутное умиротворение.
   Она сама поцеловала его, скользнув губами со щеки к губам. Сама раскрыла языком его губы и вовлекла в ласку. Ее руки все сильней наклоняли его к ней, заставив практически лечь на себя. Но Дан не долго бездействовал, лишь на секунду дав ей контроль и власть. Умело перехватил инициативу и превратил спокойный поцелуй в дикий и жадный. Соня с готовностью отвечала, прижимаясь к нему всем телом, начала торопливо расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке и гладить ладошками мускулистую грудь. Дан приподнялся на колене, оторвавшись от ее губ, чтобы скинуть эту деталь одежды, а в это время руки Сони уже расстегивали пряжку на ремне. Она смотрела прямо ему в глаза, запрокинув вверх лицо и прикусив губку, как прежде. Мужчина не мешал ей, наблюдая за тем, как проворные пальцы справляются со своей задачей. А потом она подалась вперед и провела губами по его плоскому животу, обвив руками талию. Она едва прикусывала темную кожу, желая почувствовать его вкус и насладиться им. Когда же ее пальцы расстегнули молнию, он остановил ее, вновь опрокидывая на спину и вовлекая в новый, еще более требовательный поцелуй. Резко и раздраженно Дан одним движение оторвал длинный подол ее платья до самой талии, не желая тратить время на раздевание. То же самое произошло и с тонкой тканью на лифе. Он стянул с нее лоскуты и накрыл своим телом, наслаждаясь прямым прикосновением кожи к коже. Почти сразу за одеждой последовало и ее белье, оставляя ее совершенно обнаженной. Почти с благоговением Дан провел рукой по ее ноге от щиколотки к бедру, наслаждаясь мягкостью кожи. Соне нравился такой контраст: резкие движения вкупе с лаской и нежностью. Эта непредсказуемость распаляла. Она не знала, чего ждать в следующий момент - грубой ласки или едва заметного прикосновения.
   Дан не торопился. Медленно и со знанием дела он гладил совершенное тело под собой, находя все нужные точки, чтобы привести его к состоянию полного блаженства. Губы сопутствовали рукам, заставляя девушку прерывисто дышать и выгибаться навстречу. Соня то хваталась за простыни, то запускала пальцы в его волосы, либо оттягивая его от себя, либо прижимая крепче и требовательней.
   - Вот такой я помню тебя лучше всего, - хрипло шептал Дан ей на ушко, лаская пальцами ее затылок. - Жаждущей, страстной и живой. Такой я хочу видеть тебя в своей постели всегда.
   Соня не спросила, хочет ли он того же за ее пределами, она просто растворилась в удовольствии и неге, которые он так щедро дарил.
   Дану не потребовалось много времени, чтобы избавиться от собственных остатков одежды, что все еще присутствовали на его теле вопреки стараниям девушки. И когда он снова навис над ней, она тут же распахнула для него свои бедра, оплетая его ногами и руками, заставляя быть как можно ближе. Губы вновь соединились, а тела последовали их примеру. Соня прерывисто и удовлетворенно вздохнула, когда он полностью погрузился в нее своей горячей плотью. Тела двигались в унисон навстречу друг другу, и в мгновение ока страсть и дикое желание затопили их умы и тела. Ушли остатки нежности и расслабленности. Они яростно стремились навстречу друг другу, из горла вырывались стоны и хрипы, губы опаляли жесткие поцелуи, а руки все крепче сжимали кожу. Дан резко перевернулся на спину, заставив Соню оседлать себя и выгнуться назад. Его руки скользили по ее талии и груди, когда она двигалась на его бедрах, запрокинув голову от наслаждения. Волосы рассыпались по обнаженной спине, и он запустил в них руку, резко наклоняя девушку к своему лицу, чтобы подарить еще один властный поцелуй. Мужчина резко сел, не разрывая контакта их тел и входя в нее под новым углом, вырвав из ее горла протяжный сладкий стон. Сильно схватив ее за бедра, он направлял ее движения на себя, продолжая удерживать за волосы и заставляя ее смотреть ему в глаза. Соня крепко держалась за его плечи, полностью отдав себя в его власть и позволяя делать все, что он пожелает. Их тела были влажными от испарины, и каждая мышца напряжена от ожидания кульминации.
   Соня снова оказалась на спине под его большим телом, а он принялся остервенело вбиваться в ее лоно, рыча от накатывающего блаженства. Она же крепко вцепилась в его плечи, сама находясь на грани экстаза, когда горло срывается от криков, а все тело замирает от предвкушения "маленькой смерти".
   Финальные стоны обоих слились в один протяжный хрип, когда они одновременно достигли своих вершин. Дан едва нашел в себе силы скатиться с девушки, чтобы не придавить своим весом. Его грудь быстро и тяжело поднималась и опускалась, а взгляд был устремлен в потолок. Соня так же не смотрела на него, не зная, что сказать или сделать.
   Что-то изменилось между ними от этой откровенности? Или все по-прежнему? И что вообще между ними: ненависть, любовь, страсть или что-то еще?
   Соня даже не заметила, что затаила дыхание, когда Дан рядом пошевелился. Но мужчина даже не взглянул на нее, надел брюки и вышел из комнаты, оставив девушку если не в растерянности, то в легком недоумении.
  
  
   На следующий день Соня проснулась от легкого невесомого поглаживания по щеке пухлой ладошкой. Она не сдержала слез, крепко прижимая к себе радостного Тимура. Очень скоро малышу надоели телячьи нежности, и он принялся вырываться. А она не находила в себе сил отпустить его. Когда мальчик, наконец, освободился, тут же стал заливисто рассказывать о том, где он был, что видел и делал. Соня ловила каждое слово, не в силах снять с лица счастливую улыбку и успокоить бешено колотящееся сердце. И далеко не сразу заметила, что на пороге спальни появился Дан.
   Мужчина пристально смотрел на нее, внимательно и как-то даже изучающе. Ему было странно видеть ее такой счастливой и довольной. Последний раз был несколько лет назад, когда он оставлял ее в своей постели, чтобы через час оказаться за решеткой.
  
  
   Жизнь Сони и Дана стала... странной. Все связанное друг с другом было странным. Исчезло яростное противостояние, но ничто не наладилось. Они старательно обходили друг друга стороной, не общались и большую часть времени проводили вместе, когда Дан пытался наладить отношения с Тимуром.
   Мальчик перестал пугаться грозного мужчины, быстро привык к его присутствию рядом, а через короткое время уже практически с нетерпением ждал новой встречи. Тимур нисколько не стеснялся в своих запросах к новому другу, а Дан нещадно баловал сына. С каждым днем мужчина узнавал своего ребенка и любил его все больше. И эти чувства возвращали ему осознание важности семьи. Нечто подобное он чувствовал еще когда были живы родители. С братом подобной близости не было никогда и уже не будет, о чем он, к слову, ни капли не жалел. Но сейчас он наслаждался этим как мог. А еще было приятно, что Тимур больше не спрашивал о Денисе. То ли Соня что-то ему сказала, то ли он сам все решил, но больше упоминаний о "папе" не было.
   Соня на все это смотрела со стороны и радовалась за сына. Он не тосковал по своему приемному отцу, был весел и шел на контакт с Данияром очень охотно. И этот момент Соню успокаивал. Но было то, что напрягало и заставляло жить в напряжении. Она часто ловила на себе странные, задумчивые, ничего не значащие взгляды Дана. Мужчина мог просто смотреть на нее, сквозь нее и о чем-то сосредоточено думать. Он будто присматривался к ней, выискивал что-то, чего не было на поверхности. В его взгляде не было ненависти и презрения, как прежде, так не было ничего, и это заставляло задуматься о том, что есть в ней самой. Она сама не знала, что чувствует и чего хочет. Ушли страх, забитость, но напряжение все равно не отпускало.
   А еще был секс. Дикий, умопомрачительный и яростный. Дан приходил к ней каждую ночь. Молча входил в спальню, когда она уже была в кровати или даже спала. Будил ее неспешными требовательными ласками или же просто скользил к ней под одеяло и тут же впивался в губы настойчивым поцелуем. Не было разговоров или даже просто слов, только страсть и желание. Их тела говорили лучше всего. Но сразу после Дан так же молча уходил к себе. Соне иногда казалось, что не одна она не понимает происходящего.
   И она была права. Дан тоже не знал, что творится с ними двумя. Резко и просто вся ненависть и отчуждение к Соне сменились каким-то если не равнодушием, то спокойствием. Он не видел в ней прежнего холода, ярости, ненависти и гнева, и это заставляло думать о том, что же в ней есть. О любви речи, конечно же, не было. Но ведь должно же быть хоть что-то? Была страсть, этого не отрицал ни один из них. Он не мог удержаться от того, чтобы прийти к ней в спальню и прижать к себе ее соблазнительное тело, покрыть его поцелуями, заставить извиваться под собой от желания. В такие моменты он забывал обо всем. Рядом с ней было хорошо. Пусть это было минутно и обманчиво, но ему нравилось обманывать себя таким приятным способом. Но все же в этом он видел шаг к тому, что вскоре все измениться. Готов ли он принять эти изменения? Нет, пока не будет уверен, что они к лучшему. И по этой причине пытался найти нечто похожее в объятьях других женщин. Но каждый раз, пробуя забыться с очередной красоткой, понимал, что ничего похожего на то, что было с Соней, не будет ни с кем. Но он упрямо и упорно пытался. А после шел к той, с кем получалось обрести временный покой и полное удовлетворение.
  
   Сегодня была его очередная проба выбросить наваждение по имени "Соня" из головы хотя бы на пару часов. Но она быстро провалилась, когда ему позвонил директор ресторана с очередной "неразрешаемой" проблемой, и мужчине пришлось прервать вечер в клубе и отправиться работать.
   Естественно, "нерешаемая" проблема оказалась пустячной, что так же не добавило ему настроения. Дан был зол из-за того, что помешали его планам, и раздражен некомпетентностью и паникерством своего подчиненного. Но апогеем кошмарного дня стал поднос с едой и напитками, который на него опрокинула нерадивая официантка, когда он уже направлялся к выходу из зала.
   Дан медленно и вдумчиво рассмотрел себя и угробленный костюм, и так же медленно стал поднимать взгляд на лицо виновницы случившегося. Но стоило только мужчине встретиться взглядом с напуганными и переполненными ужасом глазами до боли знакомого зеленого цвета, и он тут же растерял весь свой запал и гнев. А все потому, что официантка жуть как была похожа на Соню. И дело было не столько во внешности, хотя и она была схожей: тот же цвет глаз и волос, очки на носу и комплекция одинаковая. Нет, дело было во взгляде. Широко распахнутые глаза были невинными, испуганными, добрыми, открыто показывающие все эмоции, что сейчас владели девушкой.
   Официантка что-то залепетала и забормотала, пытаясь вытереть его одежду белым полотенцем. Дан мало вслушивался в ее слова, больше занятый мысленным сравнением с девушкой, которую он полюбил когда-то. Впервые за долгое время он почувствовал себя растерянным от того, что на него вдруг так резко обрушилось все то, что он чувствовал несколько лет назад, когда их отношения с Соней только начинались.
   Через минуту стоящий рядом директор прервал поток извинений и накинулся с гневом на бедную дрожащую официантку.
   - Довольно, я сам разберусь, - прервал Дан крики подчиненного, которые вызвали в нем почему-то злобу.
   - Я сегодня же ее рассчитаю!
   - Я сказал, что сам разберусь. Иди, работай, - грубо приказал Дан, хмуро глядя на собеседника.
   Мужчина сглотнул и тут же испарился под грозным взглядом начальника. Девушка тоже была чуть напугана тяжелым взглядом карих глаз, даже извиняться перестала.
   - Я заплачу за костюм, - тихо прошептала она, опуская взгляд под слишком внимательным взором мужчины.
   - Как тебя зовут? - неожиданно для нее, спросил Дан.
   Девушка несколько растерялась, но все же через минуту ответила:
   - София.
   "Даже имя созвучно" - хмыкнул про себя мужчина. - "Судьба что, посылает мне второй шанс?" - скептически задался вопросом Данияр.
   - Платить не надо, не обеднею от потери одного, - небрежно сбрасывая с плеч пиджак и безжалостно выбрасывая его в стоящую рядом мусорную корзину. - Но вот составить мне компанию на вечер можешь.
   Дану понравилось, как смутилась и насторожилась девушка - собственно, на это он и надеялся, говоря столько двусмысленно. Было интересно проверить, насколько же все будет совпадать, и не ошибся ли он в своей оценке.
   - Чччто вы имеете в... в виду? - пролепетала София, то краснея, то бледнея.
   - Всего лишь ужин, - кривовато улыбнулся мужчина.
   Девушка тут же чуть расслабилась и как-то облегченно вздохнула.
   - Принеси нам что-нибудь в малый зал, я буду ждать, - сказал-приказал Дан и, развернувшись, ушел.
   Мужчина решил испытать Судьбу и продолжить это неожиданное знакомство с необычно потревожившей его разум девушкой. Он не отнесся к случившемуся, как к чему-то мистическому или глубокомысленному. Нет, он просто хотел посмотреть, во что же выльется все это. Это желание его будоражило и навевало ностальгию. И Дан просто решил ей поддаться.
   Через несколько минут София принесла заказ и неловко замерла на месте. Жестом Дан предложил ей сесть напротив и, как ни в чем ни бывало, принялся есть. Девушка не смотрела на него и даже не взялась за приборы.
   - Ешь, - приказал мужчина, и она не посмела ослушаться.
   Во время ужина Дан почти открыто наблюдал за Софией. Улавливал малейшие жесты, украдкие взгляды и любовался краснеющими щечками. Это было интересно. Девушка почти ничего не ела, так - гоняла еду по тарелке, явно показывая свое волнение.
   - Может, я все же куплю вам костюм, - глядя на него сквозь свои очки, снова предложила официантка.
   Дан только покачал головой, продолжая вглядываться в нее.
   София не знала, что думать и предполагать. Этот столь явный и нескрываемый интерес мужчины ее нервировал, смущал и интриговал. Трудно было понять, о чем он думает, глядя на нее. Но о чем-то он думал точно: глаза чуть прищуренные, взгляд задумчивый, но при этом цепкий и внимательный, не упускающий ни одного ее жеста. И он заставлял не только смущаться, но еще и волноваться в приятном смысле этого слова. Когда мужчина начал задавать вопросы, София не посмела юлить или молчать, отвечала прямо и покорно, поскольку была наслышана о крутом нраве хозяина, и решила его не злить и не раздражать еще больше, чем уже сделала своим поступком.
   Дан задавал простые вопросы: сколько лет, где живет, учиться или только работает. Девушка практически не смотрела ему в глаза, но отвечала честно, насколько он мог судить.
   - Я, наверно, пойду, мне пора работать, - начиная подниматься, произнесла тихо девушка.
   - Сиди, - все в том же приказном тоне попросил Дан.
   Она испуганно взглянула на него, но все же села.
   - Сними очки, - вдруг потребовал Дан.
   Девушка удивилась просьбе, но все же выполнила.
   - Зачем ты прячешь такие красивые глаза?
   София смутилась и неловко потупила взгляд на мгновение.
   - Не люблю носить линзы, - почти в точности повторила девушка слова, сказанные когда-то Соней.
   Дан только хмыкнул, продолжая ее разглядывать. Сейчас он мог уже сказать, что сходство не такое уж сильное, как он подумал сначала. Наверняка, это было чем-то вроде обмана зрения. И все же, все же, что-то общее у девушек было: манеры, поведение, смущение, невинный взгляд и нервно прикусываемая губка. Он еще помнил, с каким желанием смотрел на губы Сони, перед тем как впервые поцеловать их. И помнил, какими сладкими и податливыми они были. И возникло вполне естественное желание сравнить. Не долго думая, Дан поднялся на ноги и подошел к креслу, на котором сидела София. Чуть склонился над ней, опираясь одной рукой о подлокотник, а другой о крышку стола, оставив ее в подобии ловушки. Девушка, запрокинув голову, смотрела на него широко раскрытыми наивными глазами. А он пока лишь рассматривал ее вблизи, досконально изучая каждую черточку.
   Близость мужчины произвела на Софию странный эффект: дыхание участилось, сердце быстрей забилось и губы пересохли. Не задумываясь, она их облизала языком, не подумав, что спровоцирует его.
   И Дан, и без того намеревающийся попробовать этот ротик, внимательно проследил за этим казалось бы невинным жестом. Без дальнейших раздумий он склонился и впился в ее губы. Девушка лишь удивленно приглушенно воскликнула и невольно уперлась ладошками в его грудь. Они смотрели друг другу глаза в глаза меньше минуты, пока ее томно не прикрылись. Мужчина тут же пустил в ход язык, углубляя поцелуй и вырывая еще один удивленно-восторженный стон. Теперь ладошки не отталкивали, а только судорожно сжимали в кулачках его рубашку. Губы податливо двигались ему навстречу, а робкий язычок отвечал на ласки.
   Поцелуй пьянил обоих похлеще виски. Подобное Дан ощущал только с Соней. А девушка - вообще впервые в жизни. Постепенно поцелуй перерос из пробного в горячий и настойчивый. Дан в привычной манере подавлял и контролировал, добивался ответа и дарил наслаждение. Не прерывая ласку, мужчина поднял Софию на ноги, а потом просто усадил на стол. Девушка обвила руками его шею и уже самозабвенно льнула к его сильному телу. Не долго думая, Дан раздвинул руками колени Софии и встал между ними, рывком притягивая ее к себе вплотную. Сильные руки заскользили по ножкам, затянутым в темные брюки, а потом под блузку, ложась на обнаженную кожу плоского животика.
   Вот это и привело Софию в чувство. Она сильно оттолкнула от себя мужчину, ловко соскочила со стола и рванула к выходу из зала. Дан не стал ее догонять, а просто проводил взглядом, доставая из кармана пачку сигарет. Он закурил и сел на свое место, задумчиво глядя в никуда.
   Да, поцелуй, как ничто другое, дал ему понять, как же сильно схожи ситуации с Соней и Софией. Те же чувства, те же эмоции, та же загадка и азарт. Это заставляло по-новому задышать и взглянуть на некоторые вещи. Может, Соня все же не столь незаменима, как он думал? Может, эта девочка сможет выкинуть ее из его головы? А вдруг это его шанс начать сначала?
   Над этим можно было долго думать, но Дан не стал, оставив это на потом. Он вышел из ресторана, сел в машину и поехал к себе на квартиру - почему-то полностью отсутствовало желание ехать в дом, где находилась Соня. Там его обязательно потянет к ней, а он пока не хотел нарушать хрупкий баланс своего настроения.
  
  
  
   Глава 7
  
  
  
   Соня не знала, что случилось и в чем причина резкой смены их отношений с Даном. Просто в один из дней он не приехал домой, не пришел к ней. Не то, что бы она ждала, просто это было странно. Но еще больше это настораживало. Как всегда в голову пришла мысль о том, что он снова что-то задумал. Но проходили дни, Дан приходил только на пару часов к сыну, и ничего не происходило и не менялось. Он едва обращал на Соню внимание и редко оставался ночевать в этом доме, при этом определенно избегая ее спальни. И это заставляло задуматься о том, что Дан перегорел. Вот так просто забыл обо всем и плыл по течению. Но это просто невозможно было даже представить, поэтому девушка продолжала жить в напряжении, ожидая очередной каверзы.
   Но мысли Дана сейчас были далеки от Сони, впервые за все последние годы. Он почти не вспоминал о ней, не смотрел на нее и не прикасался. И что странно, для этого не приходилось прикладывать много сил. Достаточно было лишь вспомнить Софию, неуклюжую официантку со сладкими губами.
   На следующий день после сцены в ресторане Дан приехал по адресу, где жила София. Он подрасчитал время и оказался у подъезда как раз, когда она выходила, чтобы пойти на работу. Девушка замерла на месте, когда увидел перед собой дорогую машину и Дана перед ней. Мужчина курил и пристально смотрел на нее. София покраснела, но все же решилась подойти.
   - Здравствуйте, - пробормотала девушка, бросая на него короткие взгляды, а по большей части стараясь не смотреть в темные глаза и красивое, несмотря на шрам, лицо.
   - Я отвезу тебя на работу, - поставил Дан девушку перед фактом.
   Вечером он отвез ее домой. И так продолжалось несколько дней. Мужчина привозил и отвозил ее в свой ресторан, и целый вечер сидел за столиком и наблюдал, как она обслуживает гостей в зале. А девушка, чувствуя на себе его постоянное внимание, то и дело спотыкалась, переворачивала посуду и бокалы, благо не на гостей, вызывая на лице хозяина легкую усмешку.
   - Скажите честно, что вам от меня нужно? - девушка решилась все-таки задать вопрос, волнующий ее последние несколько дней. Они сидели в машине у ее дома, куда он привез Софию после очередной смены в ресторане.
   Ей были не понятны мотивы поведения Данияра. Они не разговаривали, не общались, он не приставал и ни на что не намекал, как она ожидала в первый день. Нет, он просто смотрел, как она работает. Это было приятно, что уж скрывать, но и не понятно.
   - Разве это не очевидно? - закуривая, протянул Дан, внимательно глядя ей в глаза.
   - Очевидно, - покраснев, ответила девушка. - Но я не понимаю. Я не красавица, не выделяюсь из толпы. И потом...
   Она смутилась своей мысли и прервалась на полуслове, потупив взгляд.
   - И потом... - вернул ее к мысли мужчина.
   - Вы ничего не делаете. Не соблазняете, не целуете, ничего не предлагаете, - выпалила скороговоркой София, стараясь на него смотреть.
   - А тебе этого хотелось бы? - поинтересовался Данияр.
   - Не знаю... Да... Нет... Забудьте! - встряхнула головой девушка и потянулась к ручке двери, чтобы выйти.
   Мужчина не дал ей этого сделать. Осторожно, но сильно удержал ее за руку и потянул на себя. Она робко смотрела ему в глаза, практически не видя их цвета из-за темноты в салоне, но замечая в глубине сверкание чего-то еще неизвестного ей. Второй рукой Дан потянулся к ее очкам и аккуратно снял их с красивого носика.
   - Поцелуй меня, - потребовал мужчина, пристально глядя в чуть испуганные глазки.
   Девушка сглотнула и потянулась к его лицу губами. Ее поцелуй был едва заметным, невесомым и удивительно невинным - легко касание губ и только. Дан только хмыкнул и, запустив руку в ее волосы, притянул к себе и жадно впился в пухлый ротик. Ласка вышла несколько грубой, дикой, но отнюдь не пугающей. София легко подстроилась под его напор и старательно отвечала. Уже через минуту она сидела на мужских коленях к нему лицом, а руки Дана стягивали с нее курточку, затем кофту и тонкую майку, оставляя лишь белье. Но и оно недолго задержалось на соблазнительном теле. Не давая оттолкнуть свои руки, и не разрешая и слову протеста соскочить с ее губ, мужчина неторопливо и умело начал ласкать руками маленькую, но аппетитную грудь. София тихо постанывала ему в губы, выгибаясь от его прикосновений, при этом не переставая просить ее отпустить. Но эти просьбы были столь неубедительны, что Дан просто не обращал на них внимания. Его губы скользнули по тонкой шейке вниз к груди стали ласкать ее более настойчиво и возбуждающе.
   Девушка, уже не скрывая своего удовольствия, стонала в голос, а Дан наслаждался тем взрывом в своем теле, которое она пробудила. Никто после Сони не смог этого сделать, даже самая умела любовница, а вот София - легко и просто. Но он не собирался вот так сразу гасить в себе это мощное желание. Нет, он собирался его растягивать как можно дольше. Именно поэтому взял себя в руки и отстранился от часто вздымающейся груди Софии. Ловко натянул на нее кофту, забив на майку и белье, пока она даже не успела сообразить, что он делает. А когда чуть пришла в себя, тут же залилась краской. Еще никогда она не вела себя так бесстыдно! Дан заметил это и сказал:
   - Мы продолжим в другой раз и в более подходящем месте. Но продолжим обязательно.
   Намек был более чем прозрачный, и девушка не стала строить из себя дурочку. Только одурманено кивнула и неловко сползла с его колен. Вышла из машины, тихо попрощавшись, и пошла к дому. Дан проводил ее уже знакомым пристальным взглядом и выехал со двора.
   В подобном темпе отношения - если так можно назвать происходящее между Даном и Софией - продолжались еще некоторое время. Мужчина не старался особо узнать девушку и привить ей эмоциональную привязанность к себе. Он просто наслаждался тем, как чувствует себя рядом с ней сам. А чувствовал он себя свободным - свободным от ненависти, презрения, решения проблем и прочего-прочего. Рядом с этой девушкой он чувствовал себя прежним. Она стала чем-то новым и свежим в его затхлой, порочной жизни. Ему это нравилось, и он не торопился углублять и развивать свое внимание к официантке больше, чем нужно. Он старался не пугать ее своим напором, но постепенно приучал к себе, своему телу и ласкам. Девушка привыкала и уже через время полностью открылась, начала более явно проявлять к нему интерес, рассказывала о себе не только общедоступные факты. Она была веселой, нежной, часто смущалась и была поразительно наивной, порой Дану казалось, что даже глуповатой. Но он просто не обращал на это внимания.
   Дан завалил девушку подарками и дорогими презентами. Ему нравилось, с какой непосредственностью и восторгом она смотрит на шикарный букет, на мягкую игрушку, на маленькое колечко на своем пальчике. Нравилось, как робко она его благодарит нежными поцелуями и невинными ласками. Это была своеобразная игра для него - он дарил и наблюдал, наслаждался произведенным эффектом.
   Почти все время Дан проводил с Софией либо у себя на квартире, либо у нее - девушка снимала однушку в этом городе и жила одна. Он будто пытался оставить ее только для себя, никуда не водил и ни с кем не знакомил. А еще не хотел развращать ее своим образом жизни. Ему нравилось, какой она была. Но когда сама девушка предложила куда-то вместе сходить и развеяться, он не стал отказываться и придумывать предлоги. Поэтому он подождал, пока она соберется, и повез ее к себе в клуб.
   София явно не чувствовала себя комфортно в непривычной обстановке, поэтому Дан практически сразу увел ее наверх - подальше от скопления народа. За своим столиком он увидел привычную компанию друзей и знакомых. Здесь даже был Ринат, видимо решивший чуть отвлечься от беременной, чуть истеричной жены. Он не приходил сюда гулять в полном смысле этого слова, как прежде - Тасе он был верен как никакой другой женщине до нее. Нет, он приходил, чтобы просто пообщаться и выпить. Здесь же был и Алан. Дан заметил, как напряглись оба друга, когда увидели его в обществе с Софией. Он не стал ничего у них спрашивать и интересоваться мотивами их резко слетевших улыбок и странного неловкого переглядывания. Спокойно представил девушку и друзей друг другу и сел за столик, посадив рядом с собой спутницу. Девушка тоже ощущала напряжение, исходившее от друзей Данияра. Оно не было враждебным или неприятным, оно просто было. Но она не стала заострять на них внимание и спокойно общалась с самим Даном.
   Но Дана все же насторожило странное поведение друзей - те постоянно переглядывались, играли бровями, молча о чем-то беседуя, и бросали на его спутницу странные взгляды. Да и по сторонам смотрели, будто испытывали неловкость и чего-то ждали. Долго гадать не пришлось, когда оба резко бросили на него странно виноватые и даже почему-то недовольные взгляды и опустили глаза в пол. Дан повернулся в ту сторону, куда секунду назад смотрели они, и увидел Соню. Девушка поднимала на балкон и целенаправленно двигалась к их столику, еще не замечая его.
   - Что она здесь делает? - хмуро и недовольно спросил Дан, глядя на друзей.
   - Это мы ее пригласили, - ответил Алан. - Ей нужно отвлечься.
   - Кто ж знал, что ты придешь сегодня - тебя неделю не было, - проворчал под нос Ринат. - Да еще и...
   Он многозначительно недоговорил.
   - Кто это? - тут же подала голосок София, заметив взгляд Дана, направленный на красивую незнакомку, что шла в их сторону.
   А сам мужчина с трудом думал, что бы такое сказать - и не соврать и не обидеть.
   - Бывшая девушка, - нашелся с ответом Алан, заработав почти благодарный, но все еще недовольный взгляд друга.
   - Может, уйдем? - тоже чуть сникла София.
   - Нет, - решительно качнул головой Дан, провокационно подаваясь ей навстречу и накрывая губами ее рот.
   Алан с Ринатом переглянулись и украдкой усмехнулись на подобное детское поведение товарища.
  
  
   Соня никак не показала своего удивления и шока от увиденного. На лице лишь появилась понимающая усмешка. Вот значит, почему Дан вдруг охладел к ней. До чего тривиально. И почему она сама о подобном не подумала? Девушка спокойно подошла к своему месту и села, не сводя насмешливого взгляда с целующейся парочки. Краем глаза заметила напряженные и любопытные взгляды друзей в свою сторону и успешно их проигнорировала. Да и не увидели бы они ничего необычного - она как всегда держала свои эмоции под контролем. Да и контролировать было особо нечего - лишь удивление. Больше она ничего не испытывала: ни ревности, ни злости, ни раздражения.
   Соня заметила, как Дан бросил на нее предупреждающий взгляд, прежде чем оторваться от губ своей девушки. А вот сама она посмотрела на нее с вызовом, что невольно заставило Соню снисходительно усмехнуться. Но дабы не провоцировать незнакомку на конфликт, она пригласила Алана потанцевать и ушла с ним вниз.
   - Извини, мы не знали, что он придет, - спускаясь по лестнице, начал оправдываться мужчина.
   - Все нормально, - только пожала плечами Соня. - Это его клуб. И я не избегаю с ним встреч.
   - Раз уж зашла такая тема - что между вами? - серьезно поинтересовался мужчина, привлекая ее к себе и кружа в медленном танце.
   - Ничего, что стоило бы обсуждать, - кратко ответила Соня. - Свою месть он свершил, меня унизил, как мог. А что еще у него на уме, я не имею ни малейшего понятия.
   - Прозвучит как оправдание, но ты должна его понять. Он зол, взбешен. Три года был уверен, что ты его предала.
   - Знаю. Но я тоже не в сказке жила, - прямо глядя в чуть виноватые глаза Алана, ответила Соня. - Но ведь не это главное, а ущемленное мужское самолюбие и эгоизм. Он всегда был таким, но видно тюрьма убила в нем зачатки всего хорошего, что взрастила когда-то я.
   Больше она ничего не стала говорить. Вышла из толпы танцующих, оставив Алана, и направилась к балкону - забрать свою сумочку и уехать отсюда. Как только она появилась на горизонте, девушка, что сопровождала сегодня Дана, прилипла к нему еще больше чем до этого, явно чувствуя в ней соперницу. Глядя же на девочку, Соня никак не могла понять, что в ней не так или что такого.
   - Тебя отвезти? - спросил Ринат, с готовностью поднимаясь на ноги.
   - Нет. Меня ждет машина с водителем, - покачала головой девушка и молча ушла, не глянув в сторону Дана.
   И только в машине она поняла, что же было не так: его спутница не была однодневкой и не скрашивала лишь его вечер. Судя по взглядам, что Дан бросал на нее, она была чем-то большим. Но даже это не заставило Соню отреагировать, поскольку в этой девочке она увидела себя, себя прежнюю. Молодая женщина понимающе растянула губы в улыбке, задумавшись об этом факте. Неужели Дан наконец-то понял, что не станет она, какой он хочет ее видеть? И нашел замену? Пусть. Ей все равно, поскольку она знала, что рано или поздно он все равно придет к ней. Всегда приходит. Она знала, кто в его сердце, и знала, что никто не займет ее место. А Дан просто пытается обмануть себя самого. С другой стороны - она была бы рада, если бы он нашел счастье и отпустил ее на все четыре стороны. Но этого не произойдет, поскольку он не отдаст ей сына, а значит, она всегда будет рядом. И в таком случае она не хотела быть на вторых ролях. Раз уж так вышло, и она ничего не может поделать, она попытается хотя бы занять достойное место в жизни Данияра.
  
  
   - Кто была эта девушка? - спросила София по дороге домой.
   - Тебе же сказали - моя бывшая, - пытаясь скрыть раздражение от этого вопроса, ответил Дан.
   Ему не хотелось говорить о Соне, но видимо придется.
   - Ты любил ее? - тихо прошептала девушка.
   - Да, - только и сказал мужчина, глядя исключительно на дорогу.
   - А сейчас? - пристально глядя на него, спросила София.
   - Сейчас у меня есть ты, - нежно улыбнулся ей Дан.
   Она ответила на эту улыбку робким румянцем.
   - Меня ты любишь?
   - Пока об этом рано говорить.
   Не будет же он говорить, что чувствует к ней не любовь, а нечто иное, непонятное и вовсе далекое от любви.
   - А я люблю, - почти неслышно произнесла девушка.
   А он с разочарованием понял, что не прошло это признание по его телу волнительным ознобом и чувством радости, как было с Соней.
   "Черт, почему я все сравниваю с Соней? Каждую эмоцию, переживание и ситуацию?" - раздраженно спросил сам себя Дан.
   И ведь действительно, он почти неосознанно сравнивал и соизмерял происходящее сейчас с прошлым своим опытом. И каждый раз чувствовал огромную разницу. Это было противоречиво: ощущать хоть что-то, но не так, как хотелось бы в полной мере.
   Дан заметил, что девушка погрустнела, когда он ничего не ответил на ее признание. Но что-то говорить или объяснять он не собирался.
   - Пригласишь меня к себе? - спросил Дан, остановившись у ее дома.
   - Конечно, - улыбнулась София.
   Они поднялись в ее квартиру, и девушка пошла на кухню ставить чайник. Но в этот раз он пришел сюда не чай пить. Мужчина последовал за ней на кухню, где пару минут наблюдал, как она суетится возле плиты и холодильника. Потом сделал шаг вперед и прервал ее мельтешение жадным поцелуем. Девушка тут же обвила руками его шею, отвечая на ласку.
   Сегодня Дан не собирался останавливаться лишь на поцелуях. Он желал большего и полноценного. Ему уже приелись невинные ласки и утонченное соблазнение. Тем более, насколько он понял, София была более чем готова к продолжению. Поэтому он подхватил ее на руки и понес в спальню. Осторожно уложил на кровать и снова поцеловал. Одновременно с этим его руки стали избавлять ее от одежды. Девушка смущалась его горячих взглядов, но не мешала себя обнажать, неумело пытаясь раздеть его в ответ.
   Не трудно было догадаться, что она оказалась девственницей, неумелой, зажатой и постоянно краснеющей. Дан старался быть аккуратным, но как потом понял - у него это не получилось. Уже когда все закончилось, он обругал себя за излишнюю торопливость и даже намек на грубость. Он не особо постарался уменьшить ее боль от своего проникновение в ее лоно, мало прислушивался к ее телу, стремясь в большей степени удовлетворить свое. И это заставляло чувствовать себя подонком. Раньше он всегда думал о партнерше, не зависимо от ее опыта и умений. Но сегодня это не вышло. Черт, он даже не смог заставить ее кончить!
   - У тебя что-то болит? - поинтересовался он у Софии, виновато и напряженно глядя в ее глаза.
   - Нет, - выдавил из себя улыбку девушка. - Я знала, что первый раз всегда так.
   "Не всегда, - подумал опять-таки про себя Дан. - По своему опыту знаю, что все могло быть гораздо лучше".
   Помимо вины и даже стыда, Дан чувствовал неудовлетворенность. Все закончилось слишком быстро и слишком просто. Не было огня, не было сумасшедшего желания, и получалось, что предвкушение было сильней, чем результат. А еще не было ощущения правильности. Будто он сделал что-то не то и не так. Будто и не должно было этого вообще случиться.
   Мужчина нахмурился от этих странных мыслей и сел на постели.
   - У меня есть еще дела, я завтра тебе позвоню.
   Он знал, как банально и неприятно прозвучала эта фраза, но ничего другого на ум не приходило. Он торопливо оделся и, скупо попрощавшись, вышел из спальни, а затем и из квартиры. Сел в машину и поехал куда глаза глядят.
   Но только когда заглушил двигатель, понял, куда направлялся. Домой. И хоть с натяжкой можно было назвать этот особняк, который он себе присвоил после смерти брата, домом, здесь он чувствовал себя именно так.
   "Потому, что здесь мой сын " - уверял Дан сам себя, пытаясь не думать о другом, не менее дорогом для него человеке, который так же находился здесь.
   - Какого черта, - проворчал Дан, все еще не выходя из машины.
   Почему сейчас он думает о Соне? Почему после времени проведенного с Софией, он не забыл о ее существовании хоть на несколько часов, как это было всегда со времени знакомства с робкой официанткой? Почему из ее постели он приехал сюда, к ней? Ведь так все хорошо было: он снова чувствовал себя живым, снова ощущал прежние эмоции и получал нужные впечатления. Почему же все так быстро закончилось? Почему секс стал тем, что резко поставило точку в его отношении к Софии? Неужели все это было лишь игрой и, получив главный приз, он потерял интерес? Он видел лишь один способ проверить.
   Решительно Дан вышел из машины и зашагал к дому. Зайдя к себе в комнату, он направился в ванную, раздеваясь на ходу. Долго стоял под теплыми струями воды, стараясь не думать вообще ни о чем, чтобы окончательно не запутаться. А потом, натянув на себя только джинсы, пошел к Соне.
   Девушки не оказалось в комнате. В детской ее также не было. Поэтому он спустился вниз и пошел на кухню. Но вдруг услышал, как звякнуло стекло у него в кабинете. Нахмурившись, он пошел туда и застал там Соню в не совсем трезвом виде.
   - Ты пьешь? - не смог скрыть своего удивления мужчина.
   И дело было не в том, что она просто пила - с алкоголем она была знакома, а в том, насколько она много выпила. Судя по пьяному взгляду и неустойчивости в вертикальном положении, напилась она изрядно.
   Вместо ответа на вопрос, Соня отсалютовала ему бокалом с виски и залпом выпила, громко поставив пустую посуду на барную стойку.
   - А что? Тебе жалко коллекционного виски?
   Дан удивился тому, что язык у нее не заплелся от такого сложного для пьяного человека слова как "коллекционный".
   - Есть повод? - проигнорировал ее вопрос Дан, подходя ближе и почти с любопытством наблюдая за ней.
   - Да! - широко улыбнулась Соня. - Я праздную надежду на то, что скоро ты оставишь меня в покое.
   - Не понял?
   - Эта твоя девочка... - неопределенно помахала рукой Соня, взглядом примеряясь к следующей бутылке, из которой она еще не пробовала, - она что-то значит для тебя.
   - С чего ты взяла? - осторожно спросил Дан.
   - Я видела, как ты на нее смотрел. Как на меня когда-то.
   Мужчина не подозревал, что так очевидно его отношение к Софии.
   - И я сегодня позволила себя призрачную надежду на то, что она заменит меня в твоей жизни.
   - Призрачную?
   - Да. Я была уверена, что ты придешь ко мне. И вот, ты здесь! Слушай, звучит как тост! - воскликнула со смехом Соня, вновь выпивая порцию алкоголя.
   - И почему же ты была в этом уверена? - с искренним любопытством спросил Дан, не предпринимая ничего по поводу ее дальнейших попыток влить в себя как можно больше.
   - Потому что там, - она приложила горячую ладошку к его голой груди, где билось сердце, - есть только я. Ты сам признался, не так давно.
   - Это могло измениться, - небрежно пожал плечами мужчина.
   Соня весело заливисто рассмеялась.
   - Но ты ведь здесь, - усмехнулась она, продолжая веселиться. - Со мной. И оставил ее ради того, чтобы приехать ко мне. И только я могу дать тебе то, что тебе нужно. Кстати, - широко распахнув глаза, будто воодушевившись, протянула Соня, - ты уже ее поимел? Насколько я помню, ты не любишь тянуть резину.
   - Да, только что, - признался честно Дан, желая посмотреть на ее реакцию.
   Девушка снова рассмеялась.
   - Не буду спрашивать "и как" - ты здесь, и этим все сказано.
   Она снова налила в бокал напиток и одним глотком выпила его. А когда посмотрела на него, в ее чудных глазах он увидел торжество. Это не то, что бы разозлило и взбесило, скорее вызвало досаду - она ведь права. Во всем. И теперь вопрос в том, что ему со всем этим делать.
   - Помнишь, я тебе однажды сказала, что если в твоей постели есть я, то никого больше там быть не должно?
   - И?
   - Считай, что сейчас я повторила свое требование, - удивила его Соня.
   - Не кажется ли тебе, что ты не в том, положении, чтобы что-то требовать? - теперь уже чуть зло прищурился мужчина. - И что это? Ревность?
   Девушка вновь засмеялась.
   - Нет, это не ревность. Я просто не хочу быть той, кого ты имеешь после тех, кто не сумел тебя удовлетворить. Я не подстилка и не сексуальная рабыня. Ты хочешь меня, и только меня. Так найди в себе смелость это признать!
   - И что я получу взамен своей верности?
   - А что бы ты хотел? - подходя к нему вплотную, прошептала девушка ему в губы.
   На мгновение Дан замер, пытаясь взять себя в руки и не наброситься тут же на провокационно подставленный ротик. Она была жуть как пьяна и не могла себя контролировать. Он уже привык видеть ее холодной и отстраненной, всегда держащей себя в руках вне постели и редких часов их сумасшедшей близости. И вот такая Соня - истинный соблазн.
   - Чаще видеть тебя такой.
   - Пьяной? - рассмеялась девушка, запрокидывая голову и выставляя на обозрение свою тонкую шейку и полуприкрытую тонким шелковым халатом манящую грудь. - Тогда я стану алкоголичкой.
   Она как ни в чем ни бывало продолжала смеяться, попутно лаская ловкими пальчиками его обнаженный торс и провоцируя его взглядом своих сверкающих глаз.
   - Нет, не пьяной. Откровенной.
   - А зачем тебе моя откровенность?
   - Я хочу видеть твою душу, твои мысли и чувства.
   - Зачем? - на этот раз горько усмехнулась девушка. - Чтобы снова плюнуть, растоптать и разбить?
   - Чтобы понять.
   - Меня не нужно понимать. Я вся как на ладони. Это ты у нас темная лошадка. Ты прячешься за презрением, когда на самом деле хочешь и стремишься ко мне. Ты мстишь, когда хочешь прижать к груди и никуда не отпускать. Ты ненавидишь, когда любишь.
   Она так ясно и прямо выражала все его чувства и желания, что стало даже не по себе. Дан ведь до сих пор не признался самому себе ни в одном их этих пороков своего слабого сердца и души. А она вот так запросто говорит о них вслух. И более того - она еще и понимает его, чувствует. Как раньше принимает со всем этим дерьмом и недостатками.
   Но почему же он сам не может сделать подобного? Забыть обо всем и жить дальше? Откуда в нем это упрямство и упертость?!
   Дан сам себя не понимал, а может - не хотел понимать. Но сейчас и не собирался. Он пришел сюда за другим. И пусть их разговор и без того поставил все точки над i, он хотел доказательств своей теории на практике: чем был в его жизни эпизод с Софией, и имеет ли смысл его продолжать.
   Соня и без того была близко от его тела, но он крепкой рукой прижал ее к себе вплотную, другую запуская в ее каштановые завитые волосы, обхватывая пальцами затылок и чуть массирую. Девушка тут же томно прикрыла глаза от удовольствия и полностью расслабилась в его руках. А он тихонько ласкал и всматривался в такие одновременно знакомые и чужие черты запрокинутого лица.
   Рядом с Даном девушка была почти крошечной - ростом намного ниже, хрупкая и тонкая. И оба чувствовали эту разницу по-своему. Она чувствовала спокойствие и защищенность. А он умиротворение и желание закрыть собой от всего плохого.
   - Скажи, - неожиданно распахнула пьяные глаза Соня, пристально глядя на него, - когда ты трахал свою девочку, ты думал обо мне?
   - Нет, - честно ответил Дан.
   Он даже не стал ее останавливать, когда она замахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Взгляд зеленых глаз сверкал и искрился злобой и жгучей яростью. А он просто смотрел и наслаждался ее бешенством и ревностью. Уже в следующую секунду Соня обхватила рукой его затылок, почти до боли сжав в пальцах короткие пряди темных волос, и притянула вниз его голову, чтобы со злостью впиться в его губы. Он принял ее нападку и болезненный укус до крови, а после перехватил инициативу, жестко сминая руками ее тело и обрушиваясь на ее губы властным, покоряющим поцелуем. Уже через мгновение Соня сидела на краю стола, а он, грубо раздвинув ее ножки, стоял между ними, торопливо задирая подол халата и до синяков впиваясь пальцами в тонкую кожу в напористой ласке. Но сейчас ни ему, ни ей была не нужна нежность, поэтому оба мало обращали внимание на грубость - она лишь усиливала наслаждение.
   Без всякой мысли Дан смахнул с полированной поверхности стола все, что мешало уложить на него Соня. На пол полетели компьютер, лампа и куча мелочей, зато девушка теперь лежала распростертая перед ним и протягивающая руки, умоляющие о ласке и близости. С тихим рыком Дан разорвал на ней полупрозрачную рубашку от горла до подола, открывая взгляду доступ к совершенному телу. Его большие руки безжалостно заскользили по обнаженному телу, заставляя Соню стонать и извиваться от удовольствия, которое он дарил ими. Он наблюдал за ней с такой дикостью и желанием во взгляде, что только этот взор заставил бы ее желать его в ответ, не касайся он ее руками.
   Вот именно такой дикости, такого огня в крови и такой жажды лежащего под ним тела Дану и не хватило в постели с Софией. И очень сомневался, что когда-нибудь это могло бы появиться. Но он уже и не проверит - не захочет, потому что все, что ему было нужно, было перед ним, в его полном владении.
   Дан одним движением заставил Соню принять вертикальное положение. Она обвила руками его шею, прижимаясь напряженной грудью к его голой коже на торсе. А его ладони стиснули ее бедра, подвигая их к своим вплотную, давая ей почувствовать все силу его желания. Девушка нетерпеливо простонала и выгнула спинку, окончательно лишив его разума. Что-то яростно прорычав сквозь зубы, мужчина отпустил ее бедра и за доли секунды расстегнул джинсы, выпуская на волю напрягшееся естество. Тут же ее ручка скользнула вниз, и пальцы крепко обхватили его, сильно, но нежно сжав. Дан не сдержал хриплого стона, заставив Соню довольно улыбнуться. Она снова подалась к его губам, одновременно с этим направляя его внутрь своего тела. Одним сильным толчком он оказался внутри ее тесного, влажного лона, простонав от остроты ощущений и накала желания. Казалось, хватит одного толчка - и он получит разрядку. Но сначала она. Удерживая ее взгляд, Дан начал двигаться - резко, сильно, плавно, жестко сжимая руками ее попку и насаживая ее на себя со всей силой и на всю длину.
   - Смотри на меня! - приказал Дан, заметив, как она томно прикрыла глаза.
   Соня тут же распахнула веки, явно с трудом удерживая их в таком положении. Она до крови царапала ему ногтями плечи, за которые держалась, но он едва замечал это, плененный ее взглядом. Там он читал все ее эмоции, чувства и желания. Их заволокло пеленой наслаждения и напряженного ожидания.
   В их совокуплении - а по-другому это и не назовешь - не было ни капли нежности или осторожности, заботы или внимания. Нет, только дикость, голод и мощное желание, страсть и похоть в одном флаконе. И это показывало их отношения в истинном свете - ненормальные, дикие, но такие желанные.
   Девушка громко, в голос прокричала, достигнув пика. А Дан еще несколько секунд сдерживал себя, наслаждаясь тем, как она сжимает его оргазмом внутри своего тела. Она мелко дрожала в его руках, а зубы прикусывали пухлую губку, когда волны экстаза стали отпускать ее напряженное тело. И только сполна насладившись этой картиной, мужчина позволил себе подобное.
   Дан не переставал касаться ее влажного от испарины тела в легкой ласке, уткнувшись носом в изгиб шеи и все еще не покидая ее тела. Ее руки в ответ слабо оплели его шею, а теплое дыхание согревало плечо. Сейчас оба не думали ни о чем вообще, просто наслаждаясь близостью любимых тел.
   Нехотя Дан отстранился и укутал Соню в чудом выживший в этой схватке халат. Легко подхватил на руки безвольное ослабевшее тело и понес наверх - к себе в спальню. Там он уложил уже почти спящую девушку на свою кровать и, сбросив не застегнутые джинсы, лег рядом, тесно прижимая к себе тонкое тело. Он так давно не засыпал рядом с ней, не держал ее в руках просто так, чтобы ощущать рядом, и не закрывал глаза с умиротворенной улыбкой на лице от осознания того, что утром она все еще будет рядом.
  
  
  
   Глава 8
  
  
  
   Было непривычно и странно просыпаться не одной. Но очень приятно, несмотря на жуткое похмелье, со всеми сопутствующими ему "радостями" - адская головная боль, сухость во рту и жуткая жажда.
   Как ни странно, но количество выпитого вчера никак не повлияло на разум Сони, и она помнила весь вчерашний разговор до мелочей, а также последовавшее за ним безумство. Сейчас, на более или менее трезвую голову, она попыталась осознать их договоренность.
   Что это? Новое начало? Их с Даном условия друг другу были более чем странными, но вполне обоснованными. Неужели они все же пришли к пониманию и готовы попробовать все забыть и исправить? Они так долго шли к этому, что сейчас с трудом верилось в происходящее. Понятное дело, что все не встанет на места вот так запросто. Установление шаткого мира это только начало. Впереди не менее сложная часть путь, чем уже пройденная. Если даже не более. Ведь трудно будет учиться заново доверять и надеяться, полагаться и рассчитывать не только на себя, учитывать мнение другого и вновь уважать.
   - Не уходи, - сквозь сон пробормотал Дан, когда она попыталась выбраться из его рук.
   Соня даже улыбнулась, глядя на сонного, все еще не открывшего глаза мужчину. Она уже и не надеялась увидеть его таким - спокойным и почти нежным.
   - Мне нужно в душ.
   - Возвращайся, - не соизволив даже взглянуть на нее, потребовал Дан.
   Девушка подавила еще одну улыбку и встала с постели, направляясь в ванную. Первым делом она почистила зубы, избавляясь от противного ощущения во рту, а потом встала под теплые струи душа, который почти сразу привел в порядок ее больную голову. И видимо она увлеклась приятной процедурой, потому как Дан не выдержал и пришел к ней сам. Встал рядом и тут же притянул ее спиной к своей груди, сковывая в нежных объятьях. Соня прикрыла глаза и расслабилась, откинувшись на него всем телом. Сильные руки неторопливо заскользили по ее влажному телу: по шее, груди, животу и бедрам. Не осталось и следа вчерашней грубости и дикости. Только нежность, неспешность и размеренность, возбуждающие не хуже страсти.
   Соня не сдержала тихого стона, когда руками Дан начал массировать ее грудь, заставляя соски напрягаться и требовать к себе внимания. Умелые пальцы тут же сжали твердые вершины, делая их еще туже и чувствительнее. Продолжая одной рукой играть с упругими холмиками, вторую мужчина опустил в развилку ее бедер. Он хрипло что-то простонал ей на ухо, почувствовав ее желание и влажность. Умело и настойчиво Дан повел ее тело к кульминации. Его пальцы творили невероятное с ее телом, заставляя девушку беспрерывно постанывать и обвить руками его шею, чтобы устоять на ногах. Она откинула голову ему на плечо, полностью отдавая себя во власть его сильных и горячих рук. Его губы стали попутно ласкать шею и ушко, а горячие и порочные предложения, что он зашептал ей, окончательно свели ее с ума. Она хотела испытать все, что он только что ей пообещал. Хотела вкусить его собственную похоть и желание.
   Ее оргазмический стон Дан проглотил губами, развернув рукой ее лицо к себе. Она тихонько подрагивала в его объятьях, пока он мыл ее тело своими руками. После он вынес ее из душа и, даже не удосужившись вытереться, отнес в постель. Уложил на кровать и без промедления продолжил ласкать. Его губы, руки и язык путешествовали по ее телу так томительно долго, что Соне казалось, она взорвется от наслаждения. А Дан и сам наслаждался тем, что впервые за долгое время может просто наблюдать за тем, как ей хорошо, доставлять удовольствие и получать свое без лишних усилий. Он был нежен, нетороплив, и это сводило ее с ума. Девушка уже откровенно просила его продолжить, войти в себя и начать двигаться, но он и не думал подчиняться. Вместо этого спустился губами по ее телу к бедрам и приступил к еще одной пытке наслаждением. И остановился только лишь ощутив, что она уже на грани. И этой грани он хотел достичь вместе с ней. Без всяких промедлений он поднялся выше и одним плавным глубоким толчком вошел в горячее, упругое и совершенно мокрое лоно. Их губы встретились в сладком, пьянящем поцелуе, языки переплелись, а тела двигались в унисон. Соня запустила пальчики ему в волосы, притягивая его к себе еще ближе. Дан провел рукой по ее руке от плеча к запястью, мягко отстраняя от себя, переплетая пальцы и заводя ее ей за голову. То же он сделал и со второй рукой. Удерживая ее в такой своеобразной ловушке, он увеличил темп и резкость своих толчков, при этом не отрывая взгляда от ее глаз, желая видеть все изменения в них.
   Впервые за все время их близость стала чем-то большим: это не была месть, это не была злость, там была не только страсть и слепое желание, не было места ревности и отчаянию. Это было проявлением того, о чем оба не могли и не решались сказать вслух. И казалось, что никогда не смогут решиться. Поэтому им оставалось лишь это - чувствовать телами и взглядами, мысленно умоляя друг друга сказать вслух и одновременно с этим не желая слышать.
  
  
   Соня уже устала считать, сколько было таких резких поворотов в ее отношениях с Даном. От любви они пришли к ненависти, от ненависти - к мести, от мести - к опустошению, а опустошение привело их к самому началу. И трудно было поверить в то, что это конец их метаниям и нерешительности.
   Они больше не говорили о том, что хотят друг от друга и чего требуют - оба и так приблизительно знали. А ставить какие-либо рамки не хотели, пустив все на самотек. И так было лучше для обоих. Они заново присматривались, заново узнавали, знакомясь с новой личностью друг друга. И оба прекратили пытаться видеть то, чего уже нет. Ни Соня, ни Дан больше не оглядывались назад и старались не поддаваться ностальгии - прошлому больше не было места в их жизнях, даже хорошему, поскольку и оно изменилось. Теперь у них другие цели, приоритеты и интересы, а значит они целиком и полностью другие. И не стоит пытаться сделать друг из друга тех, кем они перестали быть - это просто бесполезно и бессмысленно.
   Медленно, но верно, оба привыкали к совместному быту. Их трудно было назвать семьей в общепринятом смысле этого слова, но каждый из них старался добиться чего-то похожего. Друзья целиком и полностью их поддерживали, помогали и украдкой давали советы. Никогда бы Дан не подумал, что станет прислушиваться к сумасбродному Ринату, который за последнее время стал специалистом в совместной и семейной жизни. То же самое могла сказать и Соня о Тасе. Подруга хоть и не избавилась от своих вредных замашек, но все же стала серьезней, спокойней и даже умней в некоторых вопросах, о которых раньше даже не стала бы задумываться.
   Но все же в обоих таились отголоски прошлого. Соня по-прежнему с трудом открывал свою душу перед Даном. А Дан в свою очередь очень часто поддавался злости, стоило лишь на миг вспомнить о том, что несколько лет любимая женщина принадлежала другому. Однажды мужчина попросил ему рассказать о той жизни, что вела Соня, находясь под колпаком у Дениса. Она откровенно пыталась увильнуть от этой темы, но он настоял. А потом оказался и сам не рад тому, что услышал. Он помнил слова Сони о том, как его брат к ней относился, но подробности оказались ужасны. И сейчас Дан чувствовал себя не лучше своего брата, поняв, что он сам унижал и обижал Соню не меньше. Но так он хотя бы понял ее прежнюю ледяную скорлупу, в которую она заковала себя и свои чувства, увидев в этом лишь защитный инстинкт.
   В свою очередь девушка попросила его рассказать о жизни за решеткой. Ей было трудно слушать о том, сколько раз на жизнь Дана и его друзей покушались. Было больно понимать его бессилие в сложившейся ситуации и невозможность все исправить. И обидно осознавать, что обстоятельства и ложь Дениса сложились так, что он долгое время считал ее предательницей и копил это в себе.
  
  
   - Мама, а когда папа придет? - сонно потирая глазки, спросил Тимур.
   - Не знаю, милый.
   - Он обещал мне сказку на ночь рассказать, - надув пухлые губки, проворчал Тима, - а сам не пришел.
   - Наверно, у папы дела.
   - Он обещал!
   - Давай я расскажу тебе сказку? - предложила Соня, улыбаясь сыну.
   - Нет, я хочу папу, - захныкал малых.
   Соня невольно улыбнулась. Она и не заметила, как плавно мальчик пришел к осознанию того, что дядя Дан его папа. Малыш очень привязался к отцу, и это было взаимно. Но сейчас это давило невольным разочарованием Тима, когда папа не сдержал слово и не пришел. Сын ни в какую не хотел идти в кровать, не дождавшись сказки от отца, даже несмотря на то, что очень хотел спать. Он был капризным, срывался на плач, но решительно был намерен дождаться обещанного. И когда очередная истерика немного стихла, малыш все же устало прикрыл глазки и уснул сию же секунду.
   Нервы самой Сони были вымотаны до предела. Ей не понравилась эта ситуация. Дан только-только начал вызывать у мальчика доверие, как тут же подрывает его. Он привязывает к себе сына, но не может найти время на него. И девушка злилась на него за это. И это злость только усиливалась по мере того, как стрелки на часах неумолимо ползли вперед. Была уже полночь, а Дана все еще не было. Его телефон не отвечал, тогда она позвонила Алану. Там тоже была тишина. Она не испугалась и не волновалась. Она злилась. И была намерена выплеснуть эту злость немедленно. Поэтому вышла из дома и поехала в клуб Дана, где надеялась его найти и все ему высказать. Охрана попыталась ее остановить, но хватило только ее хмурого взгляда, как они тут же уселись в машину и привезли ее в указанное место.
   В клубе гремела музыка, молодые люди танцевали и веселились, но Дана среди них не было. Соня уже собралась уйти, но невольно глаза зацепились за окружающую обстановку. Охраны практически не было, да и привычного контингента людей тоже. А это, насколько помнила Соня, значило только одно - в подвале идут бои.
   Это невольное возвращение в прошлое заставило чуть грустно улыбнуться. Ностальгия по тем временам захлестнула ее. Как же глуп был ее страх перед этим мероприятием тогда, и как равнодушно она приняла это сознание сейчас. В ее жизни было столько страха, ужаса и грязи, что подпольный ринг уже не вызывал какого-либо негатива вообще.
   Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Соня решительно вышла наружу и направилась на задний двор клуба. Охранники, следовавшие за ней по пятам, удивленно переглянулись, когда она направилась к подвальной двери. На входе парни тоже вопросительно подняли брови, но молча открыли перед ней дверь.
   Как и в тот единственный раз, что она была здесь, Соню тут же подхватила плотная толпа разгоряченного народа. Даже телохранители с трудом отстаивали свои места рядом с ней. Никто не обратил на вновь прибывших внимания - оно было сосредоточено на клетке. Мельком взглянув туда, Соня с удивлением увидела внутри Дана. И это удивляло. Она не думала, что он будет еще участвовать в подобном. Насколько она знала, в прошлые разы были такие обстоятельства, что ему приходилось выходить на ринг. Сейчас их не могло быть априори. Так почему он там?
   Медленно, но напористо Соня стала пробираться в первые ряды. Сейчас она шла туда без страха и опасения увидеть что-то, что ей не понравится. Она просто хотела рассмотреть все поближе. Агрессия, ярость и адреналин, бушующие в клетке, уже не пугали и не отталкивали. Они воспринимались как что-то само собой разумеющееся. И девушка смотрела на бой вполне спокойно. Все ее внимание было сосредоточено исключительно на Данияре. Она следила за каждым его жестом, движением и ударом. Видела как глубоко и мерно он старается дышать, наблюдала, как литые мускулы напрягаются до предела, обрисовывая четкий контур по всему обнаженному торсу. Видела, как пот тонкими ручьями стекает по его шее, груди и лицу. Как сильно сжимаются забинтованные кулаки и как мощно наносятся удары. Это...завораживало. Его мощь, сила и грация не вызывали никаких сомнений. Они просто не позволяли отвести взгляда от такого совершенства.
   Соня не знала, почему ею завладели именно эти чувства - восхищение, даже гордость. Возможно, дело было в отсутствии ее прежней невинности и наивности, веры в добро и человеколюбие. А возможно в том, как ее изменила жестокая жизнь. Но сейчас уже не было так страшно смотреть на довольно сверкающие предвкушением почти черные глаза. На возрастающее торжество в них и жесткость в каждом движении. В прошлый раз это произвело на нее пугающее, жуткое впечатление, она дрожала и не верила в увиденное. Но сейчас все происходящее не воспринималось так остро и негативно. Даже окончание боя она восприняла спокойно, когда поверженный противник еле живой упал на пол под ноги Дана, а тот склонился над ним, беря в сильный захват его голову, чтобы свернуть шею. Но на миг мужчина замер и поднял взгляд, встречаясь глазами с Соней. На его лице не промелькнуло ни удивления, ни чего-либо другого. Но он тут же отпустил поверженного, оставляя его в живых под разочарованные стоны кровожадной толпы. Не отрывая от нее взгляда, он направился к выходу из клетки, ловко спрыгнул с возвышения и направился к раздевалке. Соня тут же последовала за ним. Охрана проводила ее до дверей, но внутрь не зашла. И Алан, стоящий рядом с Даном, тут же вышел, оставив их одних.
   Дан стоял у стола, опираясь о него бедрами, и разматывал изорванные окровавленные бинты, которые мало спасли его костяшки от повреждений. Девушка молча подошла и стала делать это сама, более аккуратно и бережно.
   - Что ты здесь делаешь? - нарушил тишину Дан.
   - Тимур ждал тебя весь вечер, уснул в слезах, не дождавшись от тебя сказки, - только и сказала Соня, не пояснив своих побуждений найти его.
   - Так получилось.
   - Объяснишь это завтра сыну, - отбрасывая в сторону бинты, пожала плечами девушка.
   Рядом стояла аптечка, к которой она потянулась, чтобы обработать легкие раны мужчины: у него была слегка разбита губа и повреждены руки, в остальном он был цел и невредим.
   - Почему ты дрался? - бросив на него короткий взгляд, спросила Соня.
   - Ностальгия. И она вдруг оказалась реальностью - ты здесь, как и тогда.
   На это она лишь хмыкнула.
   - Случайность.
   - Да. Но сейчас мне нравится больше: ты не убежала от меня в страхе и ужасе.
   - Я научилась перебарывать в себе эти чувства. Да и видела и пережила нечто пострашнее.
   - Например?
   - Твоя 'смерть'. Мне проще смотреть, как ты убиваешь кого-то, чем видеть 'мертвым' тебя, - откровенно призналась девушка.
   Дан ничего не сказал в ответ, молча ожидая, когда она закончит обрабатывать его руки. Но эта фраза надолго повисла в воздухе.
   Соня закончила с его ранами и сделала шаг назад - находиться в такой близости от разгоряченного, пышущего адреналином тела было нелегко, даже дышать. Но Дан тут же обхватил руками ее талию и снова привлек к себе, вплотную прижав к своему напряженному телу. И снова на нее нахлынули воспоминания. Она очень хорошо знала, что нужно теперь мужчине, чтобы выплеснуть из тела накопившийся адреналин и, наконец, расслабиться. Знала, что ему нужна разрядка. И помнила, каким образом он любил ее получать. В такие моменты он был особенно груб и властен. Его страсть возрастала в разы, и все это выплескивалось на нее огненной лавой желания и похоти.
   И сейчас эти чувства выливались на нее его горячим дыханием у виска, лихорадочно сжимающимися ладонями у нее на талии, и вжимающимся в ее живот напряженным мужским естеством.
   - Поехали домой, - на выдохе предложила Соня.
   - Нет, здесь, - ответил Дан, наклоняясь к ее лицу и впиваясь в ее губы голодным поцелуем.
   Он прижал ее своим телом к стене, не отрываясь от ее рта и начиная лихорадочно избавлять от одежды. Под его сильными, неконтролируемыми движениями тонкая ткань рвалась и трещала, а губы становились все напористее и жаднее. Он будто задыхался без этой торопливости. Соня была заведена не меньше. Она любила его таким - жестким и грубоватым, любила ощущать на своем теле сильные руки и требовательные ласки. Ей нравилась эта животная агрессия и примитивный инстинкт самца. И все это заставляло ее саму переходить ее обычные рамки раскрепощенности. Как он брал - так она и отдавалась.
   Это было каким-то безумие. Сильные рваные движение, гортанные хрипы и жесткий захват рук мужчины. Сдерживаемые стоны и вскрики девушки. Это невозможно было назвать занятием любовь или даже сексом. Это был трах, быстрый, дикий и необузданный, но от того не менее эпический в конце.
   И без того взмокший Дан буквально обливался потом, а Соня томительно и нежно втирала его своими ладошками в кожу и слизывала губами соленые капли.
   - Прости, - прошептал хрипло Дан, касаясь рукой ее лица. - Это было грубо.
   - Это было хорошо, - только и хмыкнула в ответ Соня, на что мужчина удовлетворенно усмехнулся.
   Он помог ей одеться, привел себя в порядок и повел на выход. Приехав домой, тут же снова увлек в спальню, движимый нетерпением и желанием. И она не имела ничего против.
  
  
   - Как идут поиски? - спросил Дан у Алана.
   - Так себе, - устало зевнув, ответил мужчина.
   Данияр невольно посочувствовал другу. В последнее время все дела свалились исключительно на него. Он сам и Ринат большей частью были заняты своими семьями, и Алану приходилось пахать за троих. Помимо общих дел он занимался и поисками Журавлева. Антон исчез сразу после смерти Дениса, и все это время его не могли найти. Это напрягало всех, поскольку они понимали, что если он жив, то покоя не будет никому - он не успокоиться, пока не отомстит.
   - Это затишье перед бурей, - хмуро пробормотал Дан.
   - Да. Я уже посоветовал Ринату отправить Таисию за границу, во избежание, так сказать. Тебе могу посоветовать то же самое. Соня и Тим - первые в его списке.
   - Я смогу защитить свою семью, - твердо заявил Данияр.
   - Как знаешь, - пожал плечами друг. - Но я бы не рисковал.
   Ринат послушал совета Алана и отправил Таисию за границу, собираясь через время присоединиться к ней и остаться там до тех пор, пока все не уляжется. Дан же просто усилил охрану и ее бдительность, попросил Соню без особой нужды не покидать дом, тем более без сопровождения. Девушка не задала ни одного вопроса, приблизительно догадываясь о причине таких предостережений. А еще она просто доверяла ему свою и сына безопасность, зная, что ради них Дан сделает все, что потребует ситуация.
   Но все же напряжение и ожидание сказывалось на всех. Дан ходил постоянно хмурый и раздражительный, а Соня вздрагивала от каждого резкого звука и звонка. Она старалась расслабиться и просто жить как раньше, но плохое настроение Дана сказывалось на ней даже вопреки самовнушению о том, что все будет хорошо.
   Вот и сейчас девушка чуть вздрогнула, когда зазвонил ее мобильный. Только один человек звонил Соне на мобильный - Таисия. Но номер высветился незнакомый, и невольно девушка с опаской протянула руку к аппарату.
   - Да?
   - Добрый день, - раздался на той стороне трубки, женский, даже девический голос. - Меня зовут София.
   - Ваше имя мне ни о чем не говорит, - спокойно ответила Соня.
   - Это не обязательно. Достаточно того, что ваше мне известно. Я хочу встретиться.
   - С какой радости? - хмыкнула чуть удивленно Соня.
   - Я бы хотела обсудить с вами свое положение.
   - Какое положение? - запутываясь все больше, спросила девушка.
   - Деликатное. Я жду ребенка. От Данияра.
   Тут же усмешка слетела с губ Сони, когда до нее дошел смысл сказанного.
   - При чем здесь я?
   - Мне не нужен этот ребенок. Но мне нужны деньги. Я хочу получить их от вас. Это будет гарантией того, что больше я вас не побеспокою.
   - Обсудите этот вопрос с отцом, - холодно предложила Соня.
   - А вы не боитесь, что Дан захочет этого ребенка? Не думаете, что с ним он будет наверстывать упущенное с Тимуром?
   Соня даже дышать перестала, представив подобное. Что если это правда? Что если Дан действительно захочет этого малыша? Это разрушит все, что они только что построили. Он снова отдалиться от нее и сына, увлечется новой семьей и всеми сопутствующими ей радостями отцовства. Соня вообще не представляла реакции Дана на подобное известие. Готова ли она будет принять любое его решение?
   - Я, конечно, понимаю, что Дан будет меня обеспечивать, давать деньги и подобные блага. Но все же ребенок не входит в мои планы. Я хочу получить все сейчас и без дополнительно балласта.
   Последнее слово покоробило Соню. Она никогда бы не назвала балластом своего ребенка, даже нежеланного. И что это вообще за отношение к жизни? Что в голове у этой девочки, что она мыслит подобным образом? И как подобный человек привлек внимание Дана? Что он нашел в этой пустышке, кроме схожести с ней?
   - Так вы хотели бы встретиться со мной и все обсудить?
   - Да, - решила Соня. - Когда и где?
   Собеседница назвала время и место.
   - И я бы очень не хотела, чтобы Дан узнал о нашей встрече. Это грозит ненужными последствиями нам обоим.
   - Да, конечно.
   И Соня сбросила звонок.
   Какая же все-таки жизнь зараза. Раз за разом она обрушивает на человека проблемы и радости, счастье и горе, при это не всегда чередую плохое с хорошим. И почти все последние события в своей жизни, Соня не назвала бы хорошими или даже просто терпимыми. Когда, наконец, все это закончится? Когда она будет просто жить, не оглядываясь и не поджидая очередной каверзы от Судьбы? Как много ей еще придется перенести, чтобы вздохнуть свободно и легко?
   В голове невольно возникла нелицеприятная мысль: чем же она лучше этой девочки, если готова идти у нее на поводу в этом мерзком деле? Почему она старается не думать о том, участницей чего становиться? Ответ был - она борется за свое счастье, которое заслужила. И ради этого готова пойти на все, даже на подобное. Больше она просто не вынесет крутых виражей и поворотов. Она ведь просит не так уж и много!
   Старательно не думая о том, что собирается совершить, Соня стала собираться на встречу. София была права в том, что им обеим не нужно, чтобы Дан знал об этом. А потому ей стоит придумать, как улизнуть от охраны, не вызвав при этом переполоха. Много времени на это не ушло, и уже через полчаса девушка направлялась в город, в Торговый Центр. Она ни слова не сказала двум своим сторожам, когда они привычно ходили за ней след в след пару часов. Но вот в отдел нижнего белья она их не пустила с собой, да и они не рвались, оставшись в дверях.
   В магазине Соня ухватила первые попавшиеся комплекты и пошла в примерочную, позвав с собой консультанта. Как только продавщица закрыла за ними дверь, Соня тут же взяла ту в оборот. Быстро изобразила из себя капризную невесту, которую ненавистный жених не отпускает от себя ни на шаг. А ей срочно нужно встретиться с любимым, чтобы избежать навязанной свадьбы. Глупенькая романтичная девица тут же прослезилась, и Соня поняла, что сыграла выбранную роль весьма удачно. И уже через десять минут выходила из магазина через запасной выход, а бдительная охрана продолжала стоять как ни в чем ни бывало.
   Поднявшись на последний этаж, Соня целенаправленно пошла в один из ресторанов, где София назначила их встречу. Девушку она увидела сразу - отлично помнила, как та выглядит. Без всяких приветствий села напротив и вперила в ту равнодушный взгляд. А вот на себе поймала завистливый и злобный.
   - Сколько ты хочешь? - сразу перешла к сути встречи Соня.
   - Полмиллиона, евро, - сразу же назвала цену София.
   - Хорошо. Но сначала я хочу убедиться в том, что ребенок действительно есть. Я не собираюсь платить за твою больную фантазию.
   - Я знала, что ты об этом попросишь, - самодовольно усмехнулась София.
   И вытащила из кармана тест на беременность, не использованный.
   - Это чтобы не было недоразумений. Мы сейчас пойдем в туалет, и я сделаю его при тебе.
   Соня только удивленно приподняла бровь и кивнула. Они встали из-за стола и направились в сторону уборных.
   - Почему ты не рассказала Дану? - спросила все же Соня. - Причина ведь не только в его возможном желании иметь ребенка.
   - Данияр ясно дал мне понять, что я ему не нужна, что была только временным увлечением. А любит он тебя, - резко остановившись и повернувшись к ней лицом, прошипела София. - Я знаю, видела. Чувствовала. Я призналась ему в своих чувствах, отдала свое тело, и он тут же на все это наплевал. Из-за тебя. Не будь тебя - он был бы моим! Я люблю его! Но быть с ним, когда рядом ты, возможности у меня нет. Поэтому...
   София не закончила фразу, приторно улыбнулась ей и распахнула перед Соней дверь уборной, пропуская ту вперед. Даже не задумавшись над последней фразой, девушка шагнула в комнату и тут же замерла на пороге. Но сильным толчком в спину, соперница толкнула ее внутрь. Прямо в руки Антона.
   Журавлев удовлетворенно хмыкнул, когда увидел на лице Сони осознание случившегося.
   - Я тоже рад тебя видеть, - усмехнулся мужчина.
   - Ты покойник, - прошипела Соня, отходя от него как можно дальше.
   - О, это мы еще посмотрим, - протянул довольно мужчина, вполне комфортабельно себя ощущая в данной ситуации.
   Не потребовалось много времени, чтобы Соня осмыслила и связала все события воедино.
   - София не беременна?
   - Это все, что тебя волнует в данный момент? - не удержался от смеха Антон. - Нет, не беременна. Я нашел эту девочку, когда следил за Мироновым. Я думал, он прикипел к ней, собирался этим воспользоваться, но он все же вернулся к тебе. Всегда возвращался. Денис так же. Что они все в тебе находят? - оценивающе рассматривая ее с ног до головы, как-то задумчиво протянул мужчина, но уже через миг тряхнул головой и продолжил. - Бедная простушка рыдала в подушку, когда я к ней пришел. Не составило труда уговорить разбитое сердечко отомстить и забрать свое.
   Тон Антона был откровенно насмешливым. Вполне было понятно, что он просто воспользовался ситуацией и глупенькой девочкой.
   - Я пообещал ей, что если она поможет мне убрать тебя, то с легкостью завоюет Дана.
   - Но ведь тебе не я нужна, а он.
   - Это ты умная и сообразительная, а она просто дура.
   - Что ты хочешь? - перешла к более главному Соня.
   - Все. Я хочу все, что имеет Дан. И он отдаст это за тебя и твою жизнь.
   - Ты меня переоцениваешь.
   - Может, для меня в тебе и нет ничего особенного, но для него ты все. Он согласиться на все мои условия.
   Девушка промолчала, зная, что Антон рассчитал все верно. И хоть она больше не слышала из уст Дана слов о любви, он пойдет ради нее и сына на все, что угодно. Даже на подобное. Но так же она знала, на что способен этот мужчина в гневе, знала его возможности и силу - он наверняка найдет другой способ ее вернуть. Себя же Соня проклинала за глупость своего поведения. Ведь просил же ее Дан быть осторожной и осмотрительной. Но лживая новость так ее обескуражила и даже напугала, что она забыла обо всех предостережениях.
   - Сама пойдешь со мной или силой увезти? - спросил Антон.
   - Сама, - сквозь зубы прошипела девушка.
   - Отлично, не будет привлекать лишнего внимания. А это, - забирая из ее рук сумку, произнес мужчина, - мы оставим здесь.
   Он больно ухватил ее за руку и повел за собой на выход. Они обошли рестораны и спустились на первый этаж по запасной лестнице на подземную парковку. Там он усадил ее в машину, сел рядом и кивком приказал водителю трогать. А через миг на лицо Сони опустилась тонкая ткать с приятным запахом.
   - Мы же не хотим, чтобы ты запомнила дорогу? - мило улыбаясь ей, прошептал Антон, но она уже не слышала, уплывая в мир Морфея.
  
  
  
   Глава 9
  
  
  
   - Как жизнь? - как будто они лучшие друзья, весело спросил Антон.
   Дан тут же подскочил на ноги, до хруста сжимая в руке телефон. Алан и Ринат сразу же напряглись, увидев, как резко изменился взгляд друга.
   - Я найду тебя, - прошипел зло мужчина в трубку.
   - Ох, как я этого жду, - засмеялся Антон. - С нетерпением. Но прежде чем приступишь, сначала найди то, что потерял.
   И звонивший прервал разговор. Сердце Дана сжалось от дурного предчувствия. Он тут же набрал охрану дома.
   - Где Тимур и Соня? - без лишних разговоров спросил мужчина.
   - Тимур с няней. А Соня Борисовна отправилась в город. Но не волнуйтесь. С ней парни и...
   Дан не стал слушать и уже набирал личную охрану девушки.
   - Шеф, мы ее потеряли, - сразу же прозвучал ответ.
   Разъяренный рык разнесся по кабинету, а телефон полетел в стену. Такой злости и ярости Данияр еще, казалось, никогда не ощущал. Сердце сжималось в тревоге и страхе, он так не боялся никогда в жизни. Да, ему было больно, он чувствовал себя преданным, но страха не было никогда. А сейчас в нем поселилось именно это чувство. И никакие доводы разума не могли избавить его душу от этой липкой заразы.
   - Остынь, - похлопал его по плечу более сосредоточенный и не поддавшийся эмоциям Алан. - Мы ее найдем. Ты знаешь, что найдем. Перероем все.
   До Дана с трудом доходил смысл, но уверенные слова и решительный взгляд друга чуть успокоили. Ринат уже обрывал телефоны, поднимая всех на поиски пропавшей Сони и Антона. А через время уже и Дан смог взять себя в руки и сосредоточиться на действиях, а не на чувствах. Он отрешился от переживаний и взялся за дело.
   Но ни через час, ни через день и даже ни через неделю ничего не было. Антон спрятался так, что найти его стало нереально. Единственной ниточкой стал звонок Софии. Телефон Сони прослушивался и разговор девушек стал общедоступным фактом. Дан с трудом понял его смысл, а когда дошло даже растерялся. Новость о беременности Софии была шоком. А уж ее требование и подавно! Где та девочка, что он знал - робкая и наивная? Неужели за своими мечтами он не увидел ее истинного лица?
   В тот же час Дан приказал доставить ее к нему. София раскололась быстро, и после разговора с ней мужчина не чувствовал ничего кроме презрения к ней и разочарования в себе - его глупость и желание видеть желаемое сыграли с ним злую шутку. Но кроме того, что девочка смогла описать внешность мужчины, с которым она сотрудничала, она не сказала ничего. Она не знала даже имени. И эта ее глупость окончательно взбесила Дана. Мало того, что она навлекла беду на его семью, так еще и оказалась полной дурой. Он неистовствовал так, что Алану пришлось самому заняться дальнейшей судьбой девушки после того, как друг ее допросил с пристрастием, напугав до полусмерти и доведя до истерики. София пыталась еще заикаться о своих чувствах к нему, но Данияр так на нее посмотрел, что она подавилась воздухом.
   Звонков больше не было, и это жуть как напрягало Дана. Он не знал чего ожидать. Антон будто играл с ним, заставлял изматываться незнанием и ожиданием. Ему явно нравился процесс. А еще через неделю Дан был способен на все, готов был сделать все, что ему скажут и отдать собственную жизнь, лишь бы знать, что с Соней все в порядке, вернуть ее сыну и быть уверенным в их спокойствии.
   Тимур очень скучал по маме. Как мог, Дан объяснил ему ее отсутствие и старался всеми силами, чтобы малыш не тосковал. Но как ему не тосковать, когда он сам не находил себе места? Он хоть и был маленьким, но очень хорошо все чувствовал.
   Дан измотался так, что не походил на самого себя. Он практически не спал, не ел и не отдыхал. Постоянно был наготове и в напряжении. Поиски не прекращались ни на день, но результата как не было тогда, так не было и сейчас.
  
  
   - Что за игру ты ведешь? - подозрительно спросила Соня, глядя на сидящего напротив Антона.
   Они сидели в столовой его дома, куда он привез ее пару недель назад. Перед ними был ужин, на столе стояли свечи и они вели почти непринужденный разговор.
   - Что ты имеешь в виду? - как ни в чем ни бывало спросил мужчина.
   - Ты похитил меня с определенной целью, но не предпринимаешь никаких действий. Я живу у тебя на правах гостьи уже больше двух недель. Ты ведешь себя, как человек, которому некуда спешить и нечем заняться. Что ты задумал?
   - Я не могу насладиться твоим обществом? - невинно поинтересовался Антон.
   Соня только бровь вскинула. Он же рассмеялся в ответ.
   - Признаюсь честно, у моего подобного поведения есть две причины. Первая, мне нравится нервировать Дана. Он себе там места не находит, ждет моего звонка и потихоньку сходит с ума. Мне нравится на это смотреть. А вторая - ты.
   - Я?
   - Да. Как я уже говорил, никогда не понимал, чем ты так привлекаешь мужчин. Решил понаблюдать за тобой, посмотреть, что в тебе особенного.
   - И как, увидел? - скептически спросила Соня.
   - Как ни странно - да. Сначала я думал, что маниакальность Дениса тобой это что-то из ряда 'хочет-Дан-хочу-и-я'. Но потом я увидел, что он по тебе с ума сходит, в буквальном смысле. Ему даже стало плевать на все, что он имеет, когда брат вернулся и взялся за дело. Он трусился лишь над тобой и сыном. Дороже этого у него не было ничего.
   Соня знала все это. Ничего нового Антон не сообщил.
   - Потом я наблюдал за тем, с каким упорством теперь уже Дан добивается тебя. После смерти Дэна я залег на дно, но постоянно наблюдал за Мироном. Я смеялся над ними обоими, видя в их чувствах к тебе слабость, что, несомненно, оказалось мне на руку. Но только сейчас я понял, что в тебе есть то, чего нет в других.
   - И что же?
   - Несомненно, ты красива, умна и привлекательна в сексуальном плане, - в его словах не было никакого подтекста, но просто констатировал факт. - Но твой дух независимости, бесстрашия, непокорности, твое упрямство и воля сведут с ума любого мужчину. Тебя хочется завоевать, добиться, приручить, закрыть от всего своим телом и дорожить, как самым ценным. А взамен ты отдашь свое сердце и душу. Это истинная эйфория - получить их от тебя в дар.
   - Тебе поэтом бы родиться, - только и сказала Соня.
   На нее не произвела впечатления эта хвалебная тирада. В ней не было лести или притворства, мужчина говорил, что думает. А она никогда не была падка на подобные речи, никогда не обладала даже нужным в каких-то местах самолюбием, не была гордой и самовлюбленной.
   - Теперь, когда ты понял все это, ты начнешь действовать? - спросила нетерпеливо Соня.
   - Ты так рвешься домой?
   - Ты издеваешься?! Я не в гостях, я похищена! И да, я хочу домой! - разозлилась в конец девушка.
   Сколько уже можно играть? К чему весь этот спектакль?
   - Знаешь, я часто в последнее время думал над тем, чтобы не действовать вообще. Оставить все так, как есть сейчас.
   - Что ты имеешь в виду? - подозрительно спросила девушка.
   - Я мог бы не возвращать тебя Дану. Это стало бы истиной местью - забрать у него самое ценное, оставив жить без любимой женщины и со знанием того, что она в руках другого. Но я не столь романтичен. Лично мне Дан не навредил. Только моим делам. Но мысль соблазнительная, что уж говорить.
   - Ты слишком любишь деньги и власть, чтобы довольствовать лишь эмоциональными страданиями. Я права?
   - Абсолютно.
   - А что ты сделаешь, когда получишь, все что хочешь? Дан ведь не оставит тебя в покое, он заберет все, как делал это и прежде.
   - Я так похож на дурака? - усмехнулся Антон. - Вместе со всем, что имеет Дан, я получу гарантии своей безопасности и жизни.
   - Каким образом?
   - Ну во-первых, он отдаст приказ своим псам оставить меня в покое. Они не посмеют его ослушаться. Затем он мягко намекнет всем вышестоящим не лезть в наши дела. А потом я просто уберу его с дороги. Мне не выгодно, чтобы он жил.
   Девушка ожидала услышать нечто подобное, но все равно сердце болезненно сжалось от смысла слов.
   - Что? Тебя это пугает? - хмыкнул Антон. - Боишься остаться без покровителя? Могу предложить свои услуги.
   - Да пошел ты, - прошипела Соня и резко поднялась из-за стола, чтобы уйти.
   Вслед ей донесся его веселый смех.
  
  
   - Заждался? - входя без стука в кабинет Дана, спросил Антон.
   Трое друзей уже стояли в ожидании - охрана предупредила их, что он пришел.
   - Я пришел обсудить сделку, - вольготно усаживаясь на диван и никак не реагируя на постные лица собеседников, продолжил гость.
   - Ты когда таким смелым успел стать? - прорычал Алан.
   - Разве мне что-то грозит здесь? Нет, - усмехнулся Журавлев, на данный момент уверенный в своём превосходстве.
   - Что тебе нужно? - сразу же перешел к делу Данияр.
   - Все. Мне нужно все, что принадлежит тебе и твоим друзьям.
   - У тебя ума не хватит на все, - проворчал под нос Ринат.
   - Разберусь как-нибудь, - ответил ехидно Антон.
   Никто бы не подумал, что все четверо мужчин напряжены, что обсуждают серьезные темы и проблемы. С виду они казались расслабленными и спокойными. Но внутри каждого бурлили страхи и тревоги.
   - Что еще?
   - Гарантии моей жизни и спокойствия. Вы проваливаете из города, предварительно дав установку на новое главенство в лице меня. Мне не нужны проблемы.
   - Они у тебя все равно будут.
   - С этим я разберусь. Главное, чтобы проблем не было с вами. И советую не рисковать, Дан, - поднимаясь на ноги, уже серьезно продолжил Антон. - Будешь рыпаться - и я не уверен, что верну тебе Соню целой и невредимой. Это пока я ее не трогал. Но если возникнут проблемы - будь уверен - я наведаюсь к ней в спальню.
   Дан разъяренно сжал кулаки и сделал шаг к нему навстречу. Но друзья вовремя остановили.
   - Ты не видишь - ему нервы тебе охота потрепать, - проговорил Алан, гневно глядя на Журавлева.
   - Только пальцем ее тронь - и тебе не жить, - тихо-тихо предупредил Данияр, но столько угрозы прозвучало в его шепоте, что даже друзьям стало не по себе.
   - Я позвоню, - только и сказал Антон, прежде чем покинуть кабинет.
   Как только он ушел, Дан раздраженно сбросил с себя удерживающие руки Рината и Алана. Потом стремительно подошел к бару и выпил прямо из горла добрый глоток водки. Друзья лишь переглянулись и поджали губы. Каждый мог представить себя на его месте, поэтому что-то говорить и вразумлять не стали - вели бы себя точно так же в схожей ситуации. Но все же тревожились за него - Дан был на пределе, вымотан до грани и едва не валился с ног. А впереди были дела, требующие сосредоточенности и уравновешенности, а ни тем, ни другим от Данияра и не веяло.
   - Давай, мы все возьмем в свои руки, - осторожно предложил Алан.
   Несколько минут Дан молчал, а потом только устало кивнул. Он сам прекрасно понимал, что не в лучшей форме и разбираться с такими делами сейчас не в состоянии.
   - Вы знаете, что делать, - сказал он, прежде чем сделать еще один глоток.
  
  
   - Что-то ты слишком нервничаешь, - не удержалась от ехидства Соня, уже третий день наблюдая за хмурым Антоном. - Что, все пошло не так, как ты хотел?
   Антон на миг остановил свое хождение их угла в угол и посмотрел на пленницу. Девушка вольготно сидела на кресле с книгой в руках, явно чувствуя себя как дома. Да почему бы и нет? Ее пребывание здесь было вполне комфортабельным, Антон не ставил себе цель по-скотски вести себя с ней. Она была лишь приманкой, и запирать ее в подвале и морить голодом было нелепо.
   - Твой любимый что-то не торопиться тебя вызволять, - признался в причине своего настроения мужчина. - Уже прошло несколько недель, а он не сдвинулся с места ни на шаг.
   - Насколько я могу судить, такие дела требует много времени.
   - Не до такой степени, - раздраженно ответил Журавлев. - Он явно что-то задумал.
   - Ты сомневался, что будет иначе? - насмешливо произнесла девушка. - Он обыграет тебя в любом случае.
   Она знала, что не стоило бы бесить его еще больше и провоцировать, но и ее нервы были на пределе. Она устала ждать и бояться, она хотела домой, прижать к себе покрепче сына и утонуть в заботливых руках Дана. Но все еще торчала здесь взаперти. Не было никакого шанса сбежать или связаться с внешним миром. Антон очень бдительно за этим следил. Помимо них двоих в доме бывала еще пара человек Журавлева и молчаливая женщина, приходящая раз в несколько дней - принести продукты и приготовить еду. В первый же день Соня попыталась разговорить ее, узнать место своего пребывания, подкупить ее и прочее, но все разбивалось о стену молчания и пустой взгляд. Почти сразу же пленница оставила свои попытки. Но от этого становилось все тоскливее. Находиться в неизвестности она больше не желала, поскольку неизвестность пугала.
   - А ты не думал, - начала Соня, впервые произнося давно тревожащее ее вслух, - что Дан просто откажется от обмена?
   Признаться честно, эта мысль мелькала в голове Сони пару раз. Сейчас она находилась в том положении, когда нельзя быть уверенной ни в чем. Да, в какой-то момент она уверилась в том, что Дан ее не оставит. Но а вдруг? Что если так? У него теперь есть сын, которому можно подарить всю свою любовь и ласку, и нет ее, которая предала и обидела. Что если он решил оставить все так, как есть? Что если он не думает сейчас, как усидеть на двух стульях, а просто не думает о ней? Возможно ли, чтобы он просто оставил все, как есть? Сможет ли он отказаться от всей своей жизни ради нее и их призрачного, что уж скрывать, счастья? Поверил ли он так, как она в то, что все еще можно наладить? Да у них начало что-то получаться, но ведь не факт, что в дальнейшем все сложиться правильно?
   Эти мысли не давали дышать и успокаиваться. Соня боялась такого исхода. И сейчас причина была не только в сыне. Несомненно, он остается главным в ее жизни, но и Дан уверенно возвращал свои позиции в ее сердце. Пусть она еще не могла произнести вслух или даже мысленно слов любви, но то скорее был просто страх стать отвергнутой, а не отсутствие чувства как такового.
   - Ты думаешь, он так легко тебя забудет? - усмехнулся Антон, верно истолковав ее вопрос. - После стольких лет лелеемых чувств, пусть и не всегда хороших? Не смеши. Ты принадлежишь ему, и он хочет тебя назад. Будь это не так, я бы не ставил все на тебя. Будь это не так, - продолжил мужчина, подойдя к ее креслу и задумчиво глядя на нее сверху вниз, - он бы не взбесился, намекни я на то, что могу воспользоваться твоим присутствием рядом.
   - Воспользоваться?
   Антон наклонился над ней, опираясь руками о подлокотники кресла, на котором она сидела.
   - Да, воспользоваться, - прошептал мужчина, приближая к ней свое лицо. - Как женщиной, красивой и желанной.
   По лицу Сони трудно было что-либо прочитать, когда он это говорил, касаясь пальцами ее щеки. Она даже не дернулась и не отвела взгляда, просто спокойно сидела и смотрела на него.
   - Знаешь, как он взъерепенился, когда я намекнул на подобное? Я видел такой взгляд у Дениса, сотни раз, когда кто-то смотрел на тебя хоть с малейшим интересом. И знаешь, мне даже стало не по себе, - признался Антон, продолжая касаться пальцами ее щеки и скулы. - А как ты чувствуешь себя, ощущая все эти страсти? Тебя хотят с поразительным безумием.
   Соня не успела ответить, поскольку у Антона зазвонил телефон. Он тут же сосредоточился на нем, полностью забыв о ее присутствии. Молча выслушал собеседника, и на губах тут же расцвела довольная усмешка.
   - Отлично, подготовь нам встречу, - произнес Журавлев и сбросил звонок. - Кажется, Дан зашевелился. Радуйся - скоро будешь дома, - хмыкнул мужчина и стремительно вышел из комнаты.
   Соня проводила его тревожным взглядом и прикусила губу в сильном волнении. Она не знала чего ожидать ни от Дана, ни от Антона и откровенно тушевалась перед предстоящим. Как все это будет? Что они оба задумали? Ведь наверняка задумали - оба ищут свою выгоду.
  
  
   Встреча была назначена уже на следующий день, прямо в том же доме, где все это время находилась Соня - скрывать их местоположение было уже не к чему. Но вот саму пленницу заперли в комнате и приставили охранника к двери, чего раньше не было. Окна комнаты выходили на задний двор, поэтому большую часть дня Соня промаялась от неизвестности и напряженного ожидания развязки. Сердце сжималась от дурного предчувствия и тревоги, но она убеждала себя что это всего лишь следствие проведенных в заключении недель. Снизу не доносилось ни звука, поэтому трудно было судить о происходящем в доме. Приехал ли Дан? Если да, то что там происходит? Когда уже все это закончиться?
   Ожидание и нервозность дали о себе знать сильнее, чем думала девушка, поскольку она вздрогнула и даже глухо вскрикнула, когда дверь неожиданно открылась и охранник махнул головой - мол на выход. Соня тут же нацепила на лицо непроницаемую маску и спокойно вышла из комнаты, стараясь держать себя в руках и не лететь на всех порах. Да ей бы и не дали - сторожевой пес больно ухватил ее за локоть, да еще и пушку приставил к ребрам, больно давя холодным металлом.
   - Не рыпайся, а то проблем не оберешься, - предупредил ее мужчина, на что Соня лишь скривила лицо.
   Они спустились вниз и прошли в большую гостиную. Сразу же с порога глазами Соня обежала комнату, отыскивая Дана. И вздохнула с облегчением, увидев его так близко. Мужчина стоял у противоположной стены и напряженно всматривался в нее. Он жадно вглядывался в каждую черточку ее лица и тела, ища опасность и следы неподобающего обращения. Его кулаки сжались крепче, а на изможденном усталом лице заиграли желваки, когда он увидел оружие направленно на нее.
   - Как видишь, она цела и невредима, - прервал их контакт взглядами Антон, насмешливо глядя на обоих.
   - Отпусти ее, - потребовал Дан, впиваясь разъяренным взглядом в лицо парня, удерживающего девушку.
   Тот растерянно перевел вопросительный взгляд на Журавлева, явно впечатленный агрессией Миронова даже с такого расстояния.
   - Не спеши, сначала документы, - уже не улыбаясь, потребовал Антон.
   По-прежнему глядя на Соня, Дан залез рукой во внутренний карман пальто и достал черную папку. Тут же один из двоих людей Антона, что стояли по бокам от Дана выхватил ее из его рук и передал Антону. Нетерпеливо мужчина тут же раскрыл документы, сканируя их взглядом. Напряжение в комнате все нарастало и нарастало, по мере того, как мужчина листал бумаги.
   - Что это значит? - неожиданно разъяренно прорычал Антон, бешено сверкая глазами. - Что это за крохи?! Ты издеваешься? Где все остальное?! - подлетая вплотную к Дану, прокричал Журавлев.
   - Вот тебе и остальное, - прошипел сквозь зубы Дан.
   И прежде чем кто-то сумел среагировать свалил Антона на пол одним лишь ударом кулака. Тут же к нему кинулись его люди и скрутили, как только смогли, поставив на колени перед поднимающимся и утирающим кровь с губы Антоном.
   - Ты, кажется, чего-то не понял? - вкрадчиво начал мужчина, но тихий голос сочился гневом и яростью. - Это не игрушки! Объясняй, что все это значит! - рыкнул мужчина под конец.
   - Ты просил все, что имею я и мои друзья. Я принес все. С остальным ты просчитался, - не скрывая злой насмешки, ответил Дан, за что тут же получил ответный удар от Антона.
   Из носа обильно потекла кровь, но мужчина лишь усмехнулся.
   - На большее сил не хватит?
   Соня не знала, зачем он злит и выводит Антона на агрессию, и с болью смотрел на то, как он начал остервенело избивать не способного ответить соперника. Девушка до боли прикусила губу и закрыла глаза, не желая смотреть на это зверство. Глухие звуки ударов пронзали тишину, и от каждого она вздрагивала всем телом. Одно дело смотреть, как Дан получает случайные раны на ринге, и совсем другое понимать, что его банально калечат и избивают.
   - Прекрати! - с криком потребовала Соня и рванулась к ним, но мужчина уверенно продолжал ее удерживать. - Хватит!
   Антон лишь презрительно взглянул на нее, но прекратил экзекуцию. А она, уже не скрывая слез, смотрела на кровавое месиво вместо лица Дана.
   - Объясняй, что все это значит! - потребовал Антон, сильно хватая Данияра за волосы и заставляя смотреть себе в глаза.
   - А то, что ты непроглядный идиот, - умудрился усмехнуться мужчина разбитыми губами, заставив Антона злобно сощуриться. - Я не могу отдать тебе все остальное по причине того, что это мне не принадлежит.
   - Какого черта это значит?! - все больше и больше бесился Журавлев.
   - А ты не знаешь? Твой подельник, мой братец, все свои активы перевел на жену. Причем с такими гарантиями, что даже я не смог этого изменить. Хоть на что-то у него хватило ума. И он обеспечил ей такую защиту, нарушив которую, ты подпишешь себе смертный приговор.
   Антон выпустил из рук его волосы и сделал шаг назад, растерянно поворачиваясь лицом к Соне и глядя на нее как будто только что увидел.
   - Ты знала, - то ли спросил, то ли утвердил Антон.
   - Знала, - вызывающе ответила Соня, несмотря на слезы глядя на него с вызовом и презрением. - С самого начала. Смотрела на твои глупые потуги обыграть всех, и смеялась про себя.
   Казалось, что разозлиться еще больше невозможно. Но то, как засверкали безумием глаза Антона, доказало обратное. Он быстро подлетел к ней и со всего размаха залепил пощечину. За его спиной дико взревел Дан, пытаясь выбраться из сильного захвата, и ему даже в таком состоянии это почти удалось - настолько сильно он желал защитить свою женщину.
   - Что ж, значит, мы и это обыграем, - резко взяв себя в руки, почти спокойно произнес Журавлев.
   Он плавно выхватил из кобуры пистолет и направил его на Дана.
   - Значит, ты мне больше не нужен, - и взвел курок.
   На миг сердце Сони перестало биться, но тут же Антон повернулся к ней лицом.
   - Или ты готова заплатить за его жизнь?
   - Готова, - без промедления ответила девушка, не скрывая своего страха.
   Но тут снова раздался смех Данияра.
   - Неужели ты не понял, что так просто это не сработает? Тогда ты еще глупее, чем я думал.
   Антон недоверчиво прищурился.
   - Говори, - потребовал он.
   - Как только она подписывает бумаги передачи на твое имя, ты автоматом становишься трупом. Денис сделал это для меня, а попался на это ты. У него есть договор с такими условиями. И их выполнят, поскольку в таком случае все перейдет в руки тех людей, которые обеспечивали защиту. Как ни крути, а ты просчитался, - сплевывая на пол кровь, ухмылялся Дан.- Ты не получишь ни хрена из того, чего желал.
   Трудно описать реакцию Антона. Он был поражен, зол, обескуражен и еще много чего. Но он не сдавался, потому что кроме борьбы - выбора у него не было.
   - Есть еще один вариант. Я женюсь на ней. Мало того, что получу все, что хочу, так еще и красавицей-женой обзаведусь. И даже тебя не убью, чтобы ты жил и смотрел на это, - буквально изрыгая из себя потоки ярости, прошипел Антон.
   - И тут ты опоздал, - снова усмешка на разбитых губах.
   Теперь уже и Соня перевела на него обескураженный взгляд. Но если это то о чем она подумала, то сейчас Дан подписывает смертный приговор уже себе.
   - Тогда еще легче, - почти удовлетворенно хмыкнул Антон, снова поднимая оружие, чем уверил девушку в ее предположениях.
   - Думаешь, убив меня, обеспечишь себе теплое местечко? - скалился Данияр. - И тут облом. Потому что не я на ней женился.
   Такого не ожидал никто точно. И это окончательно добило Антона. С его лица слетели все краски, он выглядел потерянным и не знающим что делать дальше.
   - Да что за черт?! - проревел в ярости Журавлев. - Что за игры ты ведешь?! Я же тебя прямо сейчас убью, вместе с твоей сукой! - брызжа слюной, надрывался мужчина, размахивая оружием.
   - Не успеешь, - тихо хмыкнул Дан, глядя на него снизу вверх и самоуверенно улыбаясь.
   В ту же секунду раздался надрывный звон разбитого стекла на нескольких окнах сразу, и все люди Антона, как подкошенные, замертво упали на пол. Соня даже никак отреагировать не успела, лишь пораженно смотрела на труп у своих ног с аккуратной дырочкой во лбу. Заторможено перевела взгляд на оставшихся в живых мужчинах. На мгновение Антон окончательно потерял ориентацию, пораженно глядя по сторонам и наверняка не веря в свой проигрыш. В это время Дан осторожно вставал на ноги. Соня уже собралась рвануть к нему и поддержать, но тут Журавлев наставил на нее пистолет:
   - Даже не рыпайся.
   - Ты все равно труп, - сказал зло Дан, обращая на себя его внимание вместе с оружием. - Неужели ты еще не понял?
   - Понял. Но один я не уйду, - прошипел Антон. - Ты отправишься за мной.
   В напряженно тишине прозвучал щелчок взводимого курка, а следом раздался выстрел. Глаза всех троих расширились от удивления. Дан неотрывно смотрел на Соню, на нее же перевел взгляд и ошалевший Антон, а по его груди растекалось кровавое пятно, оставленное пулей, выпущенной девушкой. Сама она была не менее шокирована своими действиями, чем все остальные. С ужасом смотрела на дело своих рук и не могла даже вздохнуть. А уже через миг отбросила от себя оружие, глядя на него словно на ядовитую змею. Какой бы жестокой и жесткой ее ни сделала жизнь, каких бы ужасов она ни насмотрелась, а стать убийцей оказалось нелегко. Руки затряслись, а все тело мелко задрожало. Она обхватила себя руками, пытаясь удержаться от истерики, но это не помогло. Да и объятья Дана ее не успокоили. Он что-то шептал ей на ухо, успокаивающее и нежное, но она не слышала. Реальность навалилась на нее чувством вины и стыда. Можно до бесконечности видеть, как умирают люди, но убить самой невероятно тяжело. Это мешает дышать, здраво думать и рассуждать. И плевать, что защищал свою семью, что убил человека, который давно это заслужил - легче не становилось. Наоборот - казалось, что ты теперь уподобился ему и тоже заслуживаешь смерти. Да и разве все, находящиеся здесь, не заслуживали ее?
   - Тише, моя маленькая, успокойся. Ты все правильно сделала, - гладя ее по голове, шептал Дан.
   Они оба были поглощены собой, даже не обращая внимания на вломившихся в дом людей во главе с Аланом и Ринатом. Те оперативно прошлись по дому, выискивая оставшуюся опасность и устраняя ее в ту же секунду. Ничто уже не волновало Соню и Данияра, кроме друг друга. Дан вздыхал мысленно и с облегчением от того, что все закончилось, что она снова в безопасности, рядом с ним, цела и невредима. А Соня всеми силами старалась поверить в оправдание Дана - она все сделала правильно. Старалась успокоиться в его руках и получить то, чего так долго ждала - чувство уверенности и защищенности.
   - Все чисто, - произнес Алан, опуская пистолет и пряча его в кобуру.
   Остальные последовали его примеру, уверившись в том, что все спокойно.
   - Мы будем ждать в машине, - добавил мужчина и махнул своим людям в сторону двери.
   Друзья напоследок ободряюще улыбнулись другу и направились туда же.
   - Я все равно заберу тебя с собой, - раздался в жуткой тишине хриплый голос.
   В мгновение ока Дан повернулся к лежащему на полу Антону, сжимающему дрожащей рукой пистолет, направленный ему в грудь. В ту же секунду Алан и Ринат схватились за свои, но Антон уже нажимал на курок. Раздался выстрел, а затем еще несколько с секундным интервалом - это стреляли Ринат и Алан. Теперь уже окончательно мертвый Журавлев обездвижено замер. Но Дан даже не взглянул в его сторону, с ужасом глядя на Соню в своих руках, а точнее на пятно крови на ее груди в области сердца. Она заслонила его собой в последний момент, стала перед ним, спасая его жизнь.
   Друзья что-то кричали и говорили, звонили по телефону и надрывались в рацию. Но ничего этого он не слышал, глядя в потухающие глаза любимой женщины.
   - Что ты сделала? - обессилено прошептал мужчина, оседая на пол и осторожно укладывая ее на колени.
   - Мне проще... умереть самой, чем... видеть мертвым... тебя, - едва слышно, хрипло прошептала девушка, а по подбородку потекла струйка крови, и она закашлялась.
   Дан не осознавал, что до боли сжимает ее тело, стараясь удержать в нем жизнь; не осознавал, что по лицу течет уже не только кровь, но и слезы - злые и бессильные; не понимал, что вообще происходит вокруг. Все самое важное для него в эту секунду было сосредоточенно в зеленых глазах, которые изо всех сил старались остаться распахнутыми и в последний раз насмотреться на него.
   - Не смей, слышишь! Не смей умирать, - прохрипел мужчина, наклоняясь к ее лицу и касаясь ее лба своим.
   Холодная ладонь опустилась на бледную щеку, а глаза не отрывались от ее глаз.
   - Держись, только держись, - умолял он, не понимая, почему в глазах становиться мутно - слез становилось слишком много, и они застилали глаза. - Я ведь только тебя нашел, ты не можешь оставить меня одного, слышишь? Не можешь. Ты - моя! Я не отпущу тебя!
   - Не отпускай, - едва слышно прошептала Соня, закрывая глаза и обмякая в его руках.
  
  
  
   Конец...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Альтернативная концовка
  
  
  ...
  - Держись, только держись, - умолял он, не понимая, почему в глазах становиться мутно - слез становилось слишком много, и они застилали глаза. - Я ведь только тебя нашел, ты не можешь оставить меня одного, слышишь? Не можешь. Ты - моя! Я не отпущу тебя!
   - Не отпускай, - едва слышно прошептала Соня, закрывая глаза и обмякая в его руках.
  
  
   Дальнейшее стало для Дана настоящим адом. Соня сумела продержаться до приезда врачей, но никто не мог дать вразумительного ответа, сможет ли она выжить. Ни на миг мужчина не отпускал ее руки, пока ее везли в больницу и к операционной палате. Он бы и дальше пошел с ней, чтобы быть рядом и давать чувствовать свою близость, но его не пустили. Он понимал, что нельзя, но бешенство бурлило и бессилие злило - хотелось туда, к ней. Что если это ее последние минуты, а его не будет рядом? Что если она умрет в той безликой комнате, не чувствуя его руки на своей руке, не слыша его мольбы остаться, не чувствуя на себя все, что он хотел ей дать - любовь, нежность, ласку и защиту? Он просто хотел быть с ней рядом, не зависимо от того, будет она жить или нет, останется с ним или уйдет.
   Как раненый зверь он несколько часов метался по коридору перед операционной, не в силах остановиться даже на секунду. Никакие уверения и просьбы Алана, который остался с ним, не помогли Дану взять себя в руки. Он просто не мог успокоиться и дать себе передышку. Он едва позволил какой-то медсестре обработать раны на лице - на большее его не хватило. И когда к нему вышел врач, он уже мало походил на разумного человека: глаза лихорадочно сверкали безумием, кулаки были сжаты, а зубы стиснуты до скрежета.
   - Мы сделали все, что смогли. Сейчас она жива, но никаких гарантий я дать не могу. Она в коме, и не знаю, выйдет ли из нее и выживет ли вообще.
   ' Жива!' - единственное, что имело значение. Она жива, а значит - есть шанс, значит - есть надежда. Он привезет лучших врачей, наймет высококвалифицированных сиделок, сделает все, чтобы этот самый шанс увеличить.
   Когда Дану разрешили зайти в палату к Соне, он уже более или менее взял себя в руки. Он понимал, что та надежда, которой он себя окружил, может и не оправдать себя. Понимал, что все может измениться в одну секунду, но отказывался думать об этом. Глупо и самонадеянно, но по-другому он не мог.
   Мужчина сел у кровати Сони и осторожно взял ее хрупкую ладошку в свою руку. Кожа была едва теплой и очень бледной, все ее тело опутывали провода, а в комнате пищали многочисленные приборы. Под глазами залегли тени, да и весь ее вид говорил об истощении и усталости ее организма. Не лучшим образом выглядел и сам Дан. Такой же бледный, постаревший в одночасье на несколько лет, с лихорадочно блестящими глазами. Он, не отрываясь, смотрел на нее, силой мысли заставляя ее жить и дышать, увещая в том, как сильно она ему нужна и что без нее ему не жить.
   Последующие недели завертелись с головокружительной скоростью. Дан сделал все, что было в его силах, обеспечив Соне необходимый уход и медицинское обслуживание. Каждую свободную минуту он проводил рядом с ней - держал ее за руку и тихонько шептал ей на ухо все, что только приходило в голову. Девушка по-прежнему находилась в критическом состоянии и могла умереть в любую секунду. Во время операции у нее несколько раз останавливалось сердце, которое пуля зацепила лишь краем. Она так же была подключена к аппарату искусственного дыхания, не в состоянии делать этого самостоятельно из-за сильного повреждения легкого. И с каждым днем надежды становилось все меньше и меньше. Врачи прогнозировали смерть, если в ближайшее время она не придет в себя. А по их словам это вряд ли произойдет. Сама Соня, по их словам, не боролась за свою жизнь.
   - Она сдалась, она просто сдалась, - убито шептал Дан, пустым взглядом глядя на стену перед собой.
   Он, Ринат и Таисия находились в соседней с Соней палате, где практически поселился Данияр. Он приходил сюда на пару часов, чтобы поспать, а потом снова возвращался к девушке. За прошедшее после ранения время он еще больше стал походить на собственную тень. Его вымотало отсутствие Сони за время ее пленения, а нынешняя ситуация, когда ее жизнь находилась на грани, просто убивала. Он едва питался, большую часть своего желудка заполняя алкоголем. Но это едва ли спасало - он даже не мог захмелеть как следует, чтобы забыться хоть на миг. Он совершенно забросил дела и сына, отдав того на временное попечение находящейся рядом паре - у него просто не было сил посмотреть мальчику в глаза и признаться в том, что он не смог уберечь его маму. Было стыдно находиться с ним рядом и не иметь возможности ответить на его вопросы о Соне. По словам друга, Тимур очень скучал и все больше замыкался в себе. Но сейчас Дан не мог думать ни о ком кроме Сони, даже о собственном сыне.
   - А за что ей бороться? - с горечью и слезами на глазах, ответила Таисия.
   - Не надо, милая, - попросил ее муж, предупреждающе глядя на нее.
   - Нет, надо! - не выдержала напряжения девушка и повысила голос. - Пусть знает все, пусть мучается еще больше! Так, как мучилась Соня! Из-за Дениса, из-за него! Никто, кроме вас, мужиков, не виноват в том, что с ней происходит! Говоришь, она сдалась? А сколько можно бороться? Да и за что? За унижения? За оскорбления? За сына, которого вы то отнимали, то отдавали ей, как будто он лишь игрушка, а не ее жизнь и дыхание? За то, что она и для вас была лишь куклой?
   - Я любил ее!! Любил!! И сейчас люблю! Больше жизни! Я все готов отдать за нее! - не выдержал Дан и тоже перешел на крик.
   Они стояли с Таисией друг напротив друга и сверлили яростными взглядами лица. Злость девушки была ее переживаниями за жизнь подруги, была сочувствием к ней. А чувство Дана продиктовано виной - все, что сказала Тася правда. Он поставил жизнь Сони под прицел, он испоганил ее существование. Он не смог ее защитить.
   - А ты ей это говорил? - резко сбавив тон, с жалостью всхлипнула девушка. - Ты хоть раз сказал ей, что она для тебя значит и как сильно нужна? Нет, не сказал. Ты трусливо молчал, считая ее недостойной твоих слов и чувств. Ты молчал, боясь за себя и свою гордость и самоуважение, в случае если бы она посмеялась над твоими чувствами. Ты боишься ее потерять, но еще больше ты боишься впустить ее в свое сердце, как сделал это однажды. Да, ты разочаровался в ней и ее поступке, но в этом не было ее вины и желания, так поступила Жизнь. А страдала все время она. Вот теперь пришла и твоя очередь. И пока ты не выстрадаешь это - ты не поймешь, что ей не за что бороться.
   Дан лишь виновато отвел глаза и отвернулся от девушки. Ринат, все это время молчавший, тихо заговорил:
   - Найди в себе силы начать все заново. И, возможно, она почувствует эти перемены.
   - Да бред это все!! Почувствует? Как? Она как овощ лежит на этой гребаной кровати! Даже не дышит самостоятельно! Вы все идиоты, раз верите во все это! Это мистика и духовная чушь! И ни хрена это не будет работать! - прокричал напоследок Дан и вылетел из палаты.
   - Он говорит, что она сдалась, - грустно улыбнулась Тася ему вслед, - но и сам он давно перестал бороться.
   Ринат лишь вздохнул и притянул к себе жену, крепко обнимая и нежно гладя животик между ними.
   - Давай назовем нашу малышку Надеждой? - неожиданно предложила девушка. - Вдруг это поможет?
   - Боюсь к тому времени как она родиться, будет поздно, - невесело ответил Ринат. - Врачи сказали, что если через пару недель Соня не очнется, ее отключат от аппаратов.
   - Боюсь, она родиться в самый подходящий момент, - натянуто улыбнулась Таисия и тут же скривилась, хватаясь за живот.
   - Что...
   - Черт, воды отошли.
   Мужчина в ужасе смотрел на растекающуюся под ногами лужицу.
   - Рано же, - растерянно пробормотал Ринат.
   - Да говорю же - в самый раз, - хмыкнула Тася и снова скривилась от новой схватки.
  
  
   Дан не испытал никакой радости за друга, когда через несколько часов счастливый Ринат оповестил его о том, что у него родилась дочь. Все это время он думал над словами Таисии и все больше сокрушался от понимания их правильности. Но он действительно не верил в то, что сейчас Соня может что-то почувствовать и это что-то изменит ее состояние. Но, тем не менее, сидел сейчас и в полголоса изливал ей душу.
   Он говорил обо всем, что его гложило, тревожило, волновало и смущало. Он выливал все свои чувства и эмоции, не пряча ничего: ни ненависти, ни любви. Каждое слово было пропитано мукой и тоской, надежной и неверием одновременно. Все смятение, горечь и отчаяние он выливал в слова, тихие, но такие искренние. Было тяжело и не просто для себя самого высказать вслух все то, что волновало его душу и сердце, но он преодолевал этом барьер с упорством и нелепым желанием поверить в то, что это поможет, как сказал Ринат. Он желал этого так отчаянно, что становилось больно, но все же сомневался в возможности добиться результата. Казалось, что вот сейчас можно поверить во что угодно, во все чудеса и откровения. Но жизнь так часто макала его носом в то, что всего приходиться добиваться самому, что ни на кого и ни на что нельзя надеяться, что сейчас вот так резко было трудно изменить свое сознание. Но он пытался, искренне и упорно пытался.
   Уткнувшись лицом в прохладную ладошку Сони и сжимая ее в своих, Дан говорил и говорил, не переставая на протяжении нескольких часов. Он вывернул себя наизнанку перед неподвижной спящей девушкой, но когда поднял голову - ничего не изменилось. Она все так же лежала с закрытыми глазами и не шевелилась и даже не дышала сама. Он понимал, что вот такого чуда уж точно не могло произойти лишь потому, что он открыл перед ней душу.
   - Знаешь, если все, что я только что наговорил, ничего не изменит, я просто перестану верить во все хорошее. Без тебя в моей жизни ничего хорошего не будет. И уж прости за такие слова, но даже наш сын не сможет занять пустое место в моем сердце. Ты однажды сказала, что там есть только ты. И ты была права на все сто процентов. Там - ты одна, и ни для кого другого не найдется в нем места.
   Мужчина снова уткнулся лицом в руку Сони, прикрывая воспаленные глаза. Но резко вскинул голову, когда привычный писк приборов несколько изменился. На одном из мониторов резко скакнули какие-то полосы, и звук стал противно тревожным. Дан подскочил на ноги и выбежал в коридор, требуя врача. Непрестанно дежурившие доктора тут же оказались рядом и, оттеснив его от кровати Сони, начали какие-то манипуляции с приборами и самой девушкой. Они говорили так непонятно и быстро, что понять что-либо несведущему в медицине человеку, было невозможно. Но одну фразу Дан услышал и понял очень четко - остановка сердца.
   Его руки взметнулись к волосам и больно потянули, будто он желал этой боли. Будто пытался посредством ее выйти из ужасающего кошмара. Но это был не кошмар. Это была реальность - жуткая, страшная и пугающая реальность. Он едва дышал и не моргал, не отрывая взгляда от еще больше побледневшего лица Сони, пока врачи делали ей дефибриляцию и что-то еще, что он не мог понять. К горлу подкатил огромный горький комок, а по щекам побежали слезы, которые он и не пытался остановить или спрятать. Дыхание становилось все чаще и чаще, а он все не мог сделать достаточный глоток воздуха, чтобы насытить легкие. Внутри все сжималось и противно выло, и до него не сразу дошло, что воет он сам - громко и надрывно. Мужчина как подкошенный рухнул на колени, не чувствуя боли от удара, да и вообще чего-либо кроме страха. Все его чувства, эмоции и порывы были устремлены к кровати, где врачи пытались вернуть девушку к жизни. Он будто хотел все отдать ей, чтобы у нее были силы жить, чтобы было, за что зацепиться и побороться еще немного.
   Кто-то ловко и легко подхватил его под руки и поставил на ноги, а потом попытался вывести из палаты.
   - Нет! Нет! - пытался вырваться мужчина.
   - Угомонись! - прорычал ему в лицо Алан. - Ты ничем не поможешь, только мешать будешь! Они справятся! Она справиться!
   - Мне нужно к ней! Пусти! - прохрипел едва слышно Дан, снова порываясь войти в палату.
   Но он был обессилен, ослаблен и едва стоял на ногах, поэтому Алану ничего не стоило его удерживать. А когда ему это надоело, он одним резким ударом кулака в лицо вырубил Дана.
  
  
   Дан резко, одним глубоким вдохом вышел из состояния крепкого сна. Впервые за долгое время он чувствовал себя хоть немного выспавшимся и даже отдохнувшим. Он проспал почти сутки, и для этого даже не понадобилось никаких препаратов - настолько он был вымотан. Он плавно сел на постели, чуть растерянно оглядываясь по сторонам. До него даже не сразу дошло, где он находиться.
   Больница! Соня! Соня?
   Метеором Дан вскочил с постели и кинулся в коридор, но на пороге его остановил Алан.
   - Эй, успокойся, - чуть осуждающе глядя на него, попросил друг.
   Дан лишь зло и раздраженно от него отмахнулся, делая шаг в сторону к палате, где была Соня. Он рывком распахнул дверь, да так и замер на пороге. Девушка лежала на постели, все в том же положении, все такая же бледная и без единого провода, подключенного к ее телу. Не пищали приборы, отвечающие за жизнедеятельность, не мигали лампочки, оповещающие о дыхании и сердцебиении. Было тихо как в гробу.
   Мужчина схватился рукой за горло, не в силах дышать от навалившегося на него понимания случившегося. Уши заложило противной гудящей тишиной, сквозь которую он не слышал ни голосов, ни вообще каких-либо звуков. Тело не слушалось и дрожало, едва удерживаясь на ногах. Он даже не мог шагнуть вперед, к ней.
   - Почему... почему они отключили ее от аппаратов? - едва слышно прошептал Дан, все так же стоя на пороге и не в силах приблизиться к ней ни на шаг. - Почему перестали бороться за ее жизнь?
   Внутри все сжималось от ужаса и боли, а вопросы просто сыпались в пустоту, не особо нуждающиеся в ответах.
   - Потому что они ей больше не нужны, - твердо ответил Алан за его спиной, ложа руку ему на плечо и сжимая крепко-крепко.
   - Нет, она не могла... не могла умереть, - как заведенный шептал Дан, глядя широко распахнутыми глазами на девушку.
   Резким рывком друг развернул его к себе лицом, вглядываясь в его безумные глаза. Данияр не смотрел на Алана, он смотрел сквозь него, ничего не слыша и не видя.
   - Да млять, кончай истерить как баба! - зло прорычал Алан, привлекая его внимание. - Не могла она умереть, не могла! Она и не умерла! Она просто спит! Она сама дышит, она вышла из комы, и она просто спит! - с каждым словом встряхивая друга со всей дури, шипел мужчина.
   До Дана не сразу дошел смысл слов. А когда он все же осознал сказанное - это не описать словами! Такое облегчение! Эйфория и счастье! Сердце забилось по новому ритму, а по щекам снова побежали слезы. Он обессилено повис на плечах Алана, и, не стесняясь, уткнулся ему в шею, всхлипывая и почти рыдая.
   - Ну точно баба, - проворчал Алан, крепко обнимая друга и радуясь не меньше его.
  
  
   Хоть Соня и вышла из комы, большую часть времени она проводила в коматозном состоянии. Ее пичкали обезболивающим и снотворным, чтобы она быстрей поправлялась и не тревожила рану. В редкие минуты бодрствования она сонно моргала глазами, мало понимая, кто находиться рядом с ней. Она даже Тимура, похоже, не узнала, когда Дан привел мальчика к ней в палату. Но где-то через неделю все пришло в норму. Рана на груди потихоньку затягивалась, уже практически не беспокоя болью и противной тяжестью. Соня стала питаться не только глюкозой через капельницы - Дан лично с рук кормил ее супчиками и пюрешками. И оба практически не разговаривали - было достаточно того, что они живы и относительно здоровы. Да и не о чем было разговаривать. Дан не собирался больше отпускать от себя любимую женщину ни на шаг. А Соня устала плыть против течения и была намерена начать все сначала. Они оба многое выстрадали и пережили, и это все заставило их взглянуть на жизнь по-новому. Они перестанут терзать друг друга неверием и сомнением, злостью и раздражением. Они не станут вспоминать прошлое и его обиды. Они просто попробуют еще раз поновой.
   Когда Соня более или менее пришла в себя, первое, о чем спросила она, было ее замужество, о котором упоминал Дан во время роковой встречи с Антоном.
   - Нет никакого брака. Это все блеф, мне просто нужно было потянуть время, - хмыкнул мужчина, хитро глядя на нее.
   - Слава богу. Еще одной кабалы, хоть и фиктивной, я бы не выдержала, - вздохнула Соня с легкой улыбкой.
   - Значит, ты не выйдешь за меня? - нахмурился Дан.
   - А ты предлагаешь? - усмехнулась девушка.
   - Почему нет?
   - Ты уверен, что тебе это нужно? - стала чуть серьезней Соня.
   - Я уверен в том, что мне нужна ты - как можно ближе и дольше.
   - Брак - всего лишь штамп. Он не убережет нас от Жизни и ее поворотов.
   - Да, но он убережет меня от навязчивых поклонников, - снова усмехнулся мужчина. - А если серьезно - ты не хочешь?
   - Замужество не ассоциируется у меня ни с чем хорошим, - скривилась девушка. - И я не думаю, что это так уж необходимо.
   - Я не тороплю, просто подумай, - касаясь губами ее ладони в своей руке, попросил Дан.
  
  
   Еще через неделю Соня уже была дома, вполне здоровая и сильная. Рана затянулась, оставив на ее груди круглый темно розовый шрам, слишком ярко выделяющийся на ее теле и вызывающий отвращение у самой девушки. Это казалось ей уродством. Но она жива, а это самое главное. Хотя, насколько она знала со слов врача и окружающих - за свою жизнь ей пришлось побороться. Она была в критическом состоянии и практически на грани смерти. Сама она не помнила ничего - она просто спала. Не было ни тоннелей, ни голосов, ни чего-либо подобного. Просто в один миг она открыла глаза и почувствовала боль и слабость.
   - Ну, что ты решила со свадьбой? - хитро глядя на подругу, спросила Тася, укачивая дочь на руках.
   - Пока ничего, - чуть заметно улыбнулась Соня, глядя на девочку. - Не хочу об этом думать.
   - Почему?
   - А зачем? Что это изменит? Наши отношения? Они наладились, мы начали все сначала. Мнение окружающих? Оно мне не важно. А носить кольцо на пальце слишком тяжело - как по мне.
   - У тебя просто был неудачный опыт.
   - Какой бы он ни был, а повторять я не хочу. У меня такое чувство, что своим согласием стать женой Дана, я окончательно потеряю себя. Я все последнее время жила как в клетке. Я устала. А свобода такого рода дает ощущение хоть какого-то простора и возможность приминать решения без оглядки на кого-либо.
   - Дан ведь все равно тебя не отпустит.
   - А я и не собираюсь уходить. Мне хорошо с ним, - искренне сказала Соня, улыбаясь чуть шире и счастливее. - Что бы ни произошло в прошлом - мы это отпустили и сейчас счастливы. Просто мне это нужно - быть самой по себе.
   - Ты обманываешь саму себя, - покачала головой Тася. - Все это полнейший бред!
   - Все равно. Возможно, это просто моя психология. Я так хочу. Дан меня не торопит и не напирает, значит все нормально.
   - Это он тебя не торопит, а сам как зверь в клетке мечется, - проворчала Таисия.
   - О чем ты?
   - Ты просто не наблюдала, как нетерпеливо он ждет. А я видела не раз. Он часто приходит к Ринату излить душу, - хмыкнула Тася. - Эта твоя неопределенность сведет его в гроб. И вообще, ведет себя как мальчишка. Куда делся тот непробиваемый и уверенный в себе мужик? Они, по ходу, все деградируют со временем, - продолжала причитать девушка под смех подруги. - Наш папа тоже размазней стал. Все-таки влюбившиеся мужики - это что-то. Порой мне не хватает в Ринате наглости и хамства, а еще это его постоянное волнение и бесконечные звонки по сотне раз на дню...
   Девушка еще долго ворчала на эту тему, выказывая свое недовольство данным фактом, на что Соня лишь посмеивалась. Но ни в малейшей степени не задумалась над тем, чтобы изменить свое решение. Для нее это мифическая, вымышленная и воображаемая свобода была всем, чего она хотела. Соня прекрасно понимала, что ее жизнь мало измениться от этого, и брак - не рабство. Но все же она считала, что имеет право на подобный заскок - выстрадала его потом и кровью.
  
  
   Никогда прежде Дан и не подумал бы о том, что так сильно будет желать оказаться женатым человеком. Он прекрасно понимал, что это банальная глупость и его упрямство, но он хотел жениться на Соне. Это полнейший бред, но казалось, что так она точно от него никуда не денется. Он хотел, чтобы она носила его фамилию, хотел официально признать Тимура сыном, хотел, чтобы его кольцо было на ее пальчике, как знак принадлежности ему, чтобы все окружающие ни на миг не забывали об этом. Он хотел, чтобы она целиком и полностью была его. Но она видимо не хотела, поскольку всячески уходила от этой темы, стоило ему лишь намекнуть. Он старался не давить, но получалось плохо.
  
  
   Соня вышла из душа и замоталась в полотенце, глядя на себя в зеркало. Взгляд невольно опустился туда, где под тканью прятался уродливый шрам от пули. Каждый раз она смотрела на него с отвращением и презрением. И очень ждала момента, когда сможет свести его со своего тела.
   Девушка вздрогнула, когда дверь в ванную комнату открылась, и внутрь зашел Дан. Их взгляды встретились в зеркале, и он тут же заметил ее настроение.
   - Что случилось? - моментально нахмурившись, поинтересовался мужчина, подходя к ней ближе.
   - Все в порядке, - ответила Соня, опуская голову и взгляд.
   Она почувствовала, как он встал за ее спиной вплотную к ее телу, а потом положил ладони ей на плечи.
   - Расскажи, - тихо попросил Дан.
   Соня подняла взгляд и посмотрела на него. Он выжидательно, но не напористо смотрел на нее, подняв смоляную бровь.
   - Ничего, - покачала головой девушка, не решаясь высказать свои глупые сомнения насчет не менее глупого мнения о своем теле.
   Мужчина не стал настаивать, просто молча согласно кивнул.
   - Ты что-то хотел? - вскинула голову девушка, потянувшись к расческе на зеркале впереди.
   - Хотел, - тихо произнес Дан, встретившись с ней в отражении глазами.
   И то, как они горели, молча высказывая его желания, поведало о том, чего именно он хотел. Его пальцы на ее плечах сжались чуть сильней, а большое тело придвинулось почти вплотную. Девушка так и замерла с расческой в руке на полдороге к голове. Потом опустила взгляд и...покраснела.
   - Ты чего? - удивленно рассмеялся Дан.
   - Не знаю, - хмыкнула Соня, чуть улыбнувшись и подняв на него вполне смелый взгляд. - Просто вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, невинной и робкой, которой впервые предложили секс. Глупость, знаю, - покачала головой девушка, все еще слабо улыбаясь и принимаясь, наконец, за волосы.
   - Не глупость. Тебе просто хочется начать все сначала. Мне не меньше, - нежно улыбнулся Дан, забирая из ее рук расческу и начиная самостоятельно приводить в порядок ее локоны, осторожно и аккуратно.
   - Думаешь, это возможно? - прикусив губу, тихо спросила Соня.
   - Возможно. Более того - мы уже начали все сначала, - уверенно заявил мужчина.
   - Когда успели?
   - Когда ты подарила мне жизнь ценой своей, - серьезно ответил Дан, пристально и глубоко глядя ей в глаза. - Почему ты сделала это?
   Соня знала, какой ответ он хотел услышать, и она вполне готова была его дать. Но что-то все же удерживало ее на самой грани признания своих чувств вслух, в открытую, хотя оба и знали об этих чувствах друг друга. Это было уже глупо и бессмысленно, но ведь ни один из них до сих пор этого так и не сделал. Неужели трудно? Или здесь что-то другое? Неуверенность, недоверие, сомнение?
   Девушка неловко потупила взгляд, заметив, как разочаровано Дан прикрыл свои. Но ведь и он не сказал ничего подобного!
   Мужчина в последний раз провел щеткой по ее волосам и положил ее на полку. Затем сделала шаг назад.
   - Спокойной ночи, - тихо сказал он, разворачиваясь и выходя из комнаты.
   Да что за глупость?! Что за бред?! Что же они как дети малые ходят вокруг да около, боясь того, что уже есть?! Почему оба играют в молчанку?! Неужели так трудно уступить и просто сказать 'люблю', просто довериться первому и услышать в ответ то же самое?!
   Соня глубоко вздохнула и решительно развернулась в сторону, куда только что ушел Дан. Но вместо того, чтобы пойти за ним снова глубоко вздохнула и опять повернулась к зеркалу.
   - Слабачка, - проворчала она своему отражению и вышла из ванной комнаты.
   Сменив полотенце на обычную одежду, девушка вышла из комнаты и направилась в детскую. Присутствие рядом Тимура всегда помогало взять себя в руки и трезво подумать над сложившейся ситуацией. Вот и сейчас близость с сыном чуть успокоила ее и дала возможность все обдумать и решиться уже, наконец, сделать первый шаг. Уложив спящего мальчика в кровать, Соня вышла из комнаты и направилась в сторону спальни, что занимал Дан. К слову сказать - еще ни разу после трагических событий они не были близки. То ли мужчина опасался за ее здоровье, то ли причина была в другом. Сегодняшний приход Дана был чем-то новеньким. Но и сама Соня не сказать, что бы рвалась к нему в постель. Просто так все сложилось, и оба не могли найти подход друг к другу. Раньше было даже проще - любовь, ненависть - все так сильно кипело и бурлило, что трудно не поддаться. А сейчас, когда все устаканилось, было как-то неловко и до глупости нелепо.
   В спальне Дана девушка мужчину не обнаружила. Спустилась вниз и проверила столовую, кухню. Нашелся Дан у себя в кабинете. Он стоял у окна, глядя на улицу, и так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил ее прихода, вздрогнув, когда она обвила руками его талию и уткнулась лицом между лопаток. Его руки легки поверх ее ладошек и нежно погладили. А Соня, глубоко вдохнув его запах, тихо, но решительно произнесла:
   - Я согласна выйти за тебя.
   Дан замер даже от неожиданности. Потом повернулся к ней лицом, не скрывая своего удивления.
   - Ты уверена? Назад пути уже не будет. Я тебя не отпущу, никогда.
   - Уверена, - чуть улыбнулась девушка, действительно почувствовав уверенность и даже комфорт от того, что приняла это решение.
   И с плеч обоих будто тяжкий груз упал, хотя так оно и было. Дан облегченно и счастливо улыбнулся, как умел делать это когда-то давно, а Соня лишь крепче прижалась к нему, согретая теплом его радости и ответных чувств. Мужчина нежно обвил руками ее тело, утыкаясь носом в макушку и вдыхая любимый аромат.
   - Я пойду, уже поздно, - через время сказала тихо девушка, поднимая голову и чуть заметно улыбаясь Дану, при этом пытаясь отодвинуть во внезапном порыве неловкости.
   - Нет, - покачал головой Дан, - теперь нет.
   Наклонился и поцеловал ее, одновременно мягко и настойчиво. Соня тут же раскрыла губы, прикрывая глаза, и крепче вцепилась в ткань рубашки тонкими пальцами. Сильные ладони мужчины крепко сжали ее талию, а все тело прижалось вплотную. Поцелуй становился все настойчивее и яростнее, а руки все сильней и ближе притягивали друг к другу тела.
   Дан оторвался от сладких губ, жарко посмотрел в мутные зеленые глаза и легко подхватил девушку на руки. Мужчина принес ее в свою спальню, осторожно, бережно уложил на кровать и навис сверху, глядя в глаза.
   - Скажи, - тихонько потребовал мужчина, не отрывая взора, глядя жадно и требовательно.
   - Люблю, - шепотом выдохнула ему в губы Соня, подаваясь вперед и сливаясь с ним в поцелуе.
   Из горла Дана раздался удовлетворенный мягкий рык, и он яростно ответил на ласку.
   - И я люблю, - ответил мужчина, снова глядя девушке в глаза. - Больше жизни. Никому не отдам и никогда не отпущу.
   - Не отпускай, - едва слышно прошептала Соня, закрывая глаза и счастливо улыбаясь.
  
  
  
   Конец.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.02*55  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"