Аннотация: Имя Артура Хейли было в памяти неотвязно, когда замысливала этот небольшой рассказ.
Выездная проверка
Алексей почувствовал липкий страх на третий день от появления выездной инспекции, нет, на второй день к вечеру. К этому моменту ему стало понятно, что у него очень даже есть что найти, если хорошо поискать.
Вначале он не волновался; налоговая проверка была объявлена как плановая. Уведомление пришло с опозданием, - хорошо, что хоть по телефону предупредили, - но в целом он особых неприятностей не ждал. Таисия Павловна, главбух, дело свое знала туго. В сравнении с ней он был желторотым, этот сорокалетний директор ООО. Мог сказать лишнее, ляпнуть не то. Как бизнесмен-то он был удачлив, предприимчивости ему не занимать. Начинали с компаньоном, тот участвовал в основном деньгами - а больше ничего и не нужно, это позволило не брать кредитов (никто бы и не дал) и действовать. Прибыль делили по-честному, Алексей не утаивал ничего; со временем роль компаньона и свелась к получению доли, что всех устраивало. Потихонечку так, потихоньку Алексей развил дело от одного станочка для фасовки сыпучих веществ (плюс один человек в смену и один экспедитор, он же и директор) до небольшого предприятия по фасовке, переработке вторсырья и невредных отходов (пятнадцать человек рабочих, мастер, наладчик, лицензия в наличии, экологический сертификат - все, что нужно). Ну и со сбытом был порядок, в штате несколько человек, заказчики постоянные, солидные. Станочек тот, первый, теперь стоял в углу, пылился, он был дорог Алексею как память. Работал цех, и планов было громадье, да со временем что-то застопорилось, так хорошо налаженное производство стало пробуксовывать. Нестыковки случались все чаще и досадней. То с нестандартной заявкой клиента менеджеры плохо разберутся и чуть не в убыток сработают, то, напротив, выгодный заказ продинамят, а то еще что-нибудь станцуют не так, и производство встанет. Где уж тут планировать расширение. Алексей, не мудрствуя лукаво, стал подумывать об усмирении амбиций, и даже провел кое-какие сокращения в штате. Начал с бухгалтерии - это казалось так естественно, все-таки непроизводственный сектор. Уволил Таисину помощницу Настену, даже не стал вникать в их доводы: интересы дела превыше всего.
Вот Таисия-то, бессменный бухгалтер, и ввергла его в шок сегодня вечером. Всего и делов, что предъявила ксерокопию "вопросника" - своего рода шпаргалки для налогового инспектора, на пяти листах, с подробным перечнем нарушений, которые следует искать при проверке организаций вообще и его предприятия в частности. Кружочками были обведены некоторые пункты, на которых руководство окружной ГНИ (государственной налоговой инспекции) заостряло внимание, и среди этих кружочков Алексей разглядел несколько крайне неудобных для себя вопросов. Копию, такую ценную, Таисия Павловна раздобыла в приятной беседе со старшей из инспекторов, с которой быстренько успела сдружиться. Результатом этой "дружбы" стало обезоруживающе откровенное признание Валерии (или Валентины?) Владимировны, старшего инспектора, дескать, проверочка-то на вас вышла заказная, начальник недвусмысленно дал понять. А Валерия Владимировна умела схватывать намеки своего начальника и лояльность ему продемонстрировать тоже умела. К тому же она по опыту знала, что спустя всего ничего от основания (а они по-хорошему зарегистрировались всего три года назад) фирму редко проверяют так пристрастно, что тоже - "знак".
Вот эти-то намеки да сопоставления и заставили Алексея задрожать. Первая реакция была - надо все-таки сообщить Ефиму, компаньону. Сообщил. Ефим подключился сознанием, пообещал навести мосты (всегда располагал нужными связями). Решили, что если проверку спровоцировал кто-то из конкурентов, повлияв через личные знакомства на начальника районной налоговой, то им надо выходить на уровень города. Этим Ефим и займется.
Алексей же после встречи с другом вернулся к себе в контору, его беспокойство не улеглось. От разговоров Таисии с Валерией Владимировной его тошнило, но не прислушиваться к звукам из соседней комнаты он не мог. Хорошо, что сам не был обязан находиться "на ковре" все время. И как только Таисия выдерживает эту пляску?
- Так. Мне, пожалуйста, НДФЛ за два года, - доносится голос инспекторши.
- Отчисления в ПФР готовьте...
- А почему у вас НДС не бьется за такой-то период?..
От этого эзопова языка хотелось забаррикадироваться. Алексей прикрывал двери, погружался в свои расчеты, телефонные разговоры, пока какая-нибудь необходимость не отворяла двери вновь.
- Давайте с вами чайку попьем, - это уже Таисия ведёт.
- Не откажусь, вареньице у вас изумительное. Катя, отвлекись немножко (кстати, много тебе осталось по 02-му году?), нас тут угощают. Вот ведь как получается: вы, кандидат наук, - так, кажется? - подаете чай простому инспектору.
- Ну, что делать - вот так, - миролюбиво ответствовала Таисия, показывая, что не покупается на поддевку, - я в прошлом программист, но не кандидат наук. Высшее экономическое, правда, получила. Это директор наш кандидат.
Разговор за коротким чаепитием тем временем совершал непоследовательные кульбиты.
- Какая изумительная тут неподалеку церковь. Вы не знаете, какого святого? - инспектор.
- К сожалению, нет, - бухгалтер.
- Как же так! Я вот в храме каждый день бываю.
- Давайте вместе зайдем сегодня.
"Ну почему и вареньице, и церковь у них обязательно "изумительные"? - коробило Алексея, - мало мне проверяльщиков, я еще поклоны бить, что ли, обязан?" - "Успокойся, - сам себя увещевал. - Не распаляйся. Рыльце в пушку, вот ты и злишься. Не это сейчас главное".
Лучший способ побороть раздражение - уйти, что Алексей вскоре и сделал. Забежал в цех, еще раз распорядился убрать все лишнее, для глаз инспекции не предназначенное. Вдруг она и сюда докатит? Пообщался с мастером, переключился на текучку. Вечерком с тревогой позвонил Таисии.
А она нет, чтобы успокоить начальника, - подлила масла в огонь. И как эти тётки умеют так убийственно-равнодушно цедить слова! Как будто это ее не касается почти в той же мере, что его! Главбух, тоже мне. Короче, недостает-таки каких-то нужных бумаг, актов по переработке давальческого сырья. Быстро их изготовить могла бы Настёна (та самая), потому что "она на них сидела".
Ох уж это давальческое сырье! Алексей заметил такой вопрос в грозном предписании, да еще и помеченный кружочком. Выходит, налоговики придают особое значение этому пункту - и правда, это для них лакомый кусок, несоответствий здесь можно вскрыть сколько захочешь.
В разговоре по телефону Алексей только и спросил, в каком количестве недостает этих бумаг, не стал ей ничего пенять в такой момент, да и не в том дело, кто виноват. Спасать положение надо. Договорились, что Таисия попробует для скорости обратиться к Настене. Но изготовить акты - еще полдела, надо потом кому-то встретиться со всеми заказчиками работ, уломать их поставить свои подписи-печати. Иначе документ - не документ.
На следующий день он пораньше пришел в офис, а там уже Настена сидит за компьютером, составляет, что надо, с поджатыми губами. Ну и пусть сидит, помалкивает, зло подумал он. Лишь бы сделала. Кое с кем из клиентов он уже созвонился.
Настёна удалилась за полчаса до очередного появления проверяльщиц, оставив ровную стопочку бумаг и не попрощавшись с ним. Таисия еще успела ввернуть: какая девчонка безотказная!
- Ну, вы дали ей шоколадку? - отрезал он, и тут уже Таисия Павловна поджала губы. "300 рублей я ей дала, дурак", - подумала она и молча вручила ему подготовленную стопку.
"Подумаешь, героини труда, латают дыры", - Алексей знал, что претензии налоговиков могут не ограничиться этими актами, да и с ними еще возни.
Полдня он мотался по старым адресам и связям, пока инспекция продолжала методичное свое дело в конторе; не со всеми сложилось, что-то перенеслось на следующий день, а что-то вовсе провисло.
- Фима, ну что у тебя? - звонил он компаньону по мобильному в междучасье. И, получая неизменный ответ: "Решается", - успокаивался на десять минут.
Обежав бывших клиентов, не получив ни два ни полтора и почти разуверившись в возможностях Фимы, Алексей почувствовал себя совсем плохо. Он попытался собраться с мыслями и "просуммировать риски". Мысленный диалог с Таисией он крутил за рулем своей "восьмерки", где ему думалось лучше всего. Вспоминал все, что они уже обсуждали, все, что ему было известно. То бухгалтеру казалось, что позиция проверяльщиков смягчилась и перестала быть предвзятой, то, наоборот, она рисовала другую картину, мол, они не могут себе позволить ничего не обнаружить, свой хлеб не отработать. Вопрос цены. Существует якобы даже негласное правило, по которому сумма штрафов и пеней составляет некий процент от объемов продаж, то есть всего заработанного предприятием. Вот и прикинь, говорил он себе, что хуже: быть в подвешенном состоянии с неопределенным финалом, или ускорить развязку, и будь что будет. Время было вечернее, и решение он оставил до завтрашнего дня, утро вечера мудренее.
Ночью его преследовали совсем уж непотребные видения. Не сны, нет; ему казалось, что он не спал вовсе. Видел себя в одной камере с известным узником Матросской Тишины, который встретил его неприветливо. Встряхиваясь от наваждения, Алексей выходил на кухню, опять ложился, а в следующем кошмаре они будто бы уже закорешились с этим парнем и строили детальный план побега, но почему-то в этом сюжете главным было как раз расположение к нему знатного сокамерника, которого важно добиться. Опять просыпался, думал: "Ну что ты, с кем себя сравниваешь? Кому ты нужен со своим малым бизнесом? Кишка тонка для Матросской Тишины. Тебя даже в местное СИЗО помещать не будут". Спохватываясь, что это уж совсем бред наяву, снова вставал, стараясь не разбудить жену с ее чутким сном. Перед женой темнил - не мог он с ней поделиться, что в ночном страхе уже "перевел метры в километры", вбил себе в голову, что штрафами и пенями не отделается, и примерял на себя статью УК и на сколько лет она тянет.
Наутро, оглядывая себя в зеркало и злясь по поводу бессонницы, Алексей решился на беседу со старшей из инспекторов. И всё в этот удачный день сложилось в его пользу. После разговора, весьма умело проведенного, стало казаться, что уже не имеет значения, добудет он или нет десяток недостающих актов, да и несколько других сомнительных сделок можно ведь квалифицировать по-разному и по-разному рассмотреть. Значение имеет добрая воля с каждой стороны и тот самый процент, о котором при наличии доброй воли можно договориться. И договорились.
Тут бы и точку поставить, и черту подвести. Начальник ГНИ будет доволен, потому что недоимки вскрыты, штрафы начислены. А что предприятие не растоптали, - так ведь оно налоги платит и зарплату людям дает. Государственное дело. Алексей будет спокоен - это ему по карману, да и отстанут на какое-то время (чур, чур - все лучше, чем тюрьма). А старший инспектор и работу с "галочкой" проведет, и доброе дело как будто сделает, и свое получит. В общем, и волки сыты, и овцы целы.
Если бы не Ефим с его деликатной миссией, который, оказывается, тоже добился успеха - через влиятельных друзей, через "ментовку", через "город". Городской налоговый начальник пообщался с районным, тот - со своей подчиненной, знакомой нам Валерией Владимировной, но разговаривал уже не доверительно, а вроде как суховато. В самом деле, приходилось менять собственную установку, гнев на милость, что ли. Так и подчиненные перестанут уважать. Вот и придал на всякий случай начальник своему голосу словно бы недоумение, недовольство даже.
Не уловила на этот раз опытная инспектор желание своего шефа с полуслова. Вышла из его кабинета в смятении. Припомнила кое-что из недавнего прошлого, как предшественницу ее отстранили с треском за вскрытые нарушения в работе. А у нее ведь точно такая же работа - руководитель подразделения выездных инспекций. И ведь что подвело предшественницу? Переборщила немножко, слишком начальству хотела угодить, вот и подставилась сама. Теперь свидетельские показания каждый день пишет, а от свидетеля до обвиняемого - один шаг.
Постепенно перебрав в голове все обстоятельства и проанализировав свои риски, Валерия Владимировна к определенному выводу так и не пришла, а досаду испытала великую. Главное, она не могла взять в толк, отчего этот интеллигентный с виду директор оказался такой свиньей. Ведь договорились же обо всем. Или он водил ее за нос, не доверял ее полномочиям, мол, мелкая сошка, чином не вышла? Подстраховаться решил через ее голову - ну, так она покажет ему полномочия! С этим прекрасным чувством она и переступила порог Алексеева офиса на следующий день.
То, как он лопухнулся, забыв остановить Ефима, Алексей понял тотчас же, увидав ее лицо. Тут даже видеть было нечего: ураган пронесся мимо всех комнатушек, мимо изумленной Таисии и влетел в его дверь.
- Говорите, кто за всем этим стоит! - задыхаясь, выпалила разъяренная женщина.
Делать хорошую мину при плохой игре было бесполезно. Отпираться нельзя, сказать правду - тоже. Фамилии действующих лиц были, конечно, Алексею известны, но не обсуждать же их. Первые звуки вышли мямленьем, что-то там про компаньона, который все знает, а он, Алексей, нет.
- Хорошо, будем ждать вашего соучредителя, придет и расскажет, что знает. Я ничего делать не буду, никакого заключения писать. Подставы мне только не хватало с вашей стороны.
"Думай, думай! - приказал Алексей себе. - Не вызывать же в самом деле Ефима!"
Нет такого глупого положения, которое не может стать еще глупее. Сейчас от его слова решится все - Алексей понимал это, и неизбежность придала ему духу.
- Присядем, - они оба остались на ногах, но Алексей держал ее за локоть. Голос зазвучал увереннее.
- Я могу уверить вас, Валерия Владимировна, только в одном, - внятно произнес он, - мои друзья, которые за этой просьбой стоят, - порядочные люди. "Подставы" тут нет. Не могу раскрыть ничего больше в этом разговоре, не имею права. Но я прекрасно понимаю ваши опасения и ни о чем просить не могу. Поступайте, как считаете нужным.
Алексей почувствовал облегчение. По ее виду он понял, что слова нашел верные.
- Мы бы хотели продолжить с вами консультации как с опытным аудитором. Возьмите это в знак благодарности... расположения... заранее, - он протянул ей коробку конфет, внутри которой лежал конверт с суммой, равной ее месячному жалованью.
- Нет-нет, я не могу, - она усмехнулась, ему показалось, чуть застенчиво. Повернулась и пошла в комнату бухгалтерии. Ураган стих. Алексей взял конфеты и пошел за ней. Молча положил коробку рядом с ее сумкой.
ЭПИЛОГ.
Проверка длилась десять дней и закончилась благополучно. Заключение инспекции было составлено по-божески, нарушения в работе организации были, но не злонамеренные. Штрафы и пени наложены не маленькие, но и не разорительные. Неизвестно, впрочем, что бы было, если бы никто ни с кем не договаривался - может, ненамного хуже.
Таисия Павловна подготовила очередную отчетность с небольшим опозданием - проверка отняла время. Настёна нашла работу, продавцом в палатке.
Алексей почти забыл всю историю, последний раз вспоминал, задумавшись за рулем: "Что же произошло тогда? Ничего особенного, обыкновенная истерика. В сущности, я дал ей возможность сохранить лицо... Ибо непредсказуем бывает человек, которого унизили". Он затормозил и проверил в кармане деньги, предназначенные Ефиму.