Я не женщина-осень.
Я все еще маюсь капелью.
Ты придумал, и я нарядилась
В роскошный наряд.
Он там где-то в шкафу,
А корона пылится за дверью -
Зеленеет от меди, чернеет,
Лишь камни блестят.

И с весной не тягаться мне.
Вёсны - подруженьки Леля,
А Снегурки (ты знаешь)
боятся большого огня.
Я подснежников жду
В первых числах. Болею апрелем.
Скоро снова апрель,
И ты, кажется, ищешь меня.

И зимой мне не стать.
У меня от зимы только кожа -
беловатая стыль
Да просветы с прожилками рек.
Знаешь эти дорожки, клубок...
Не дойти невозможно.
Потеряется нить,
И метель разлучит нас навек.

И не буду я летом
И морем качать тебя, гладить,
Не шептать мне и бризом,
Не сыпать в ладони песком,
Не кричать чайкой белой,
Зарёй над водой не печалить,
Галькой спину не греть,
И в глазах не искриться огнем.

Из ребра да в ребро!
Закружитесь кольцом мои платья!
Как нарядов не счесть,
Так вовек не сносить жемчугов.
Послужи королеве, мой рыцарь.
За подвиг объятья.
В клетку пташкой заманишь -
Жалей меня, мой птицелов.

Я ведь женщина, милый.
Я всякое время и место.
Хоть весна, хоть трава.
То водою к тебе, то костром.
Я везде и во всем:
Завтра облачком в небе. Исчезну.
Обернусь, обновлюсь и вернусь
Зажурчать ручейком.

Твоя женщина, милый.


***

Скупой кивок. Ни слова. Ни намёка.
И в пол глаза. Но сокровенный стук
Через движенье половиц... А вдруг?
Забрался в клетку, где живёт слеза.
Где мы острее - возраста уродства
В лице ещё несобранном, в руках
Не разгадавших пола превосходство
Так искренни, как неподделен страх,
И гуще синь, и солонее море,
И безыскусней опаливший стих.
Через движенье половиц... Доколе!
Пол скрипнул. Застыдился. И затих.


***

Эти зимы. На окнах махрова ледь.
Острым ногтем по нежному. Подоконник
В мелком крошеве инея - не согреть,
не обнять жарким лепетом. Вторник
Заметелит среда. Роспись зарастет
Слой за слоем, а чары развеет ветер.
Выжжет-высушит влажность солёных щёк
День тверёзый морозный, третий.

Но, не выстудить сердца - огнем горит,
Кожа пальцами помнит текучесть ночи.
И не ладан-елей на подушке спит.
И не месяц-колдун чудеса пророчит.

Эти зимы. Стеклом тишина звенит.
Отзывается наледь слезой да смехом:
То ли где-то, проснувшись, комар пищит,
То ли колокол спорит с эхом.
Не трава-одолень, не пыльца с каймы -
полынья жёстким поясом в цвет наката.
Собираются месяцы в четверги,
В четверги белых весен. Сладко.

Зимы помнят. Губами плывёт в стекле
Ожиданий вселенская напряженность,
Чтоб прильнуть и остаться весной во мне,
Отобрав у зимы звонкость.


***

Белёсый свет ползет. Не припекло.
Не зажурчало. Не дохнуло даже.
Все не всерьёз. Сугробы в перьях сажи
Не поддались, а с вечера мело
как в декабре. Здесь небо прилегло
на дранку крыш, а мир - макет бумажный -
Застыл. И ты как зверь в берлоге влажно
Молчишь и дышишь, греешь бок и видишь сны,
И пахнешь приближением весны.


***

Не упадёт звезда. С зарёю птица
Не запоёт. Изменит время ход.
Ты не простишься. Ты наоборот
Зайдёшь без умысла воды напиться.
И мы не станем подбирать слова.
Мы даже не отыщем междометий.
Мы так поймём - нам нужен дом и дети,
И сад, чтоб вырастали дерева,
И соловей, чтоб сердце билось трелью,
И звёзды, чтобы падали с небес,
Чтобы весна будила нас капелью,
А осень сентябрила синий лес.
Чтоб скуки не было, как и печали,
Чтоб мы и тайна, и один конец.
Ты так зашёл. Ты заглянул не чая.
Меняет время ход под стук сердец.


***

Какая круглая луна была прошедшей ночью.
Какая глупая была затея - слиться с почвой
Тобою стать. Ушёл. Стена, тупой порог и склочница
Обида на краю стола. Не можется. Не хочется.
Стена - скала, и я - скала и почва.
Чтоб головой в колокола за дверью прочной ночью.


***

Вчера ещё шуршит в ошмётках кожи.
Младенческое завтра - эмбрион:
Шевелится, стучит, меняет позы
В пустотах настоящего. Толчком
Под сердцем между бьётся неизбежность,
Напоминает, что она растет,
И как невыносима жизни нежность,
Когда любовь под сердцем бьёт в живот.


***

Начала два. Сосуд. Конец. Начало.
Не вылить и не перекрыть поток.
Меж праздников и заготовок впрок,
Меж завтраков и телесериалов,
Меж 'ты сказал' и 'это ты сказала'
Признания, нелепицы, подлог.
Суетный мир меж пальцев, между строк.
Текла любовь водою. Убежала.


***

Был вечер тих. Быт робок и не весел.
Он, вдруг, явился сильный и чужой.
Мне веткой ели свой поклон отвесил,
как будто одарил с небес звездой.

Морозом пахли и усы и губы.
Я куталась в его большой тени.
Играли блюз серебряные трубы.
Они всегда играют о любви.

В искусе нот протяжных и щемящих,
в недолгом притяжении ночей
был запах ели терпкий и пьянящий,
был мёд его изысканных речей.

Случается. Так чудеса приходят
тому, кто ожиданьем одарён.
Пусть вечер тих и быт и всё проходит.
Осталась ветка ели. Это он.


***

Вслух не скажу. Не знаю этот цвет.
Глаза такие... Грех назвать словами.
Под этим взглядом я тупой предмет -
с=Стол, вешалка, вот эта стопка с краю,
Везде во всём и всякая, но нет
Меня любимой. Молча посылаю
Определения тебе во след.
Глаза такие... Грех назвать словами.
Свет зацепил. Касается. Бросает.


***

Лица не помню. Не было лица.
Был голос, что захлёстывал словами,
Глаза - иглы острее, под глазами
Две ямы синих - ночи два рубца.
И скользкий стол напоминал колоду,
А взмах руки - увесистый топор.
Он говорил. Он лил безбожно воду.
Остался стыд да междометий вздор.
Был зимний день, обглоданный под вечер,
Как кость воспоминаньем о лице.
Лица не помню. Помню сжались плечи,
И что-то резко хрустнуло в конце.


***

Затылком круглым мне ответил,- Нет.
Несовместимость крутизны затылка
И остроты толчка. Любой предмет
Казался угловатым, и луна
Костлявым подбородком в мякоть плоти
Врезалась и лучом бесстрастным жгла
Зрачок распахнутый средь ночи.


***

Бессонница не прибрана, глуха,
Пыхтит совой, навязывая ужас.
Перебираю, как горох слова -
Ты нужен мне или уже не нужен?
Фиалки спят. Затейливый узор
Споткнулся. Стол сомненьями облуплен.
Ведёт тоска неловкий разговор
О тех, кто нами выстрадан, загублен.

От слов пустых, от снов, от маеты
Ночей, от дней бездумных 
И натужных попыток быть
Мне станет стыдно, скушно
Себя жалеть или тебя любить.


***

Всё о тебе. И чей-то шаг за дверью
И листьев шорох, и о рамы стук,
Друзей найду и плачу о потерях,
Во сне и бдении, гаданно и вдруг
Всё о тебе. У зеркала на стуле,
В троллейбусе, над книгой... Впопыхах,
Когда несусь за ближними стремглав.
Когда тебе и верю и не верю.
Мелькнёт надеждой зайчик на стене,
Звезда ли упадёт в моём окне,
Дождь постучит, и жалобно в трубе
Затянет грусть-тоску приятель ветер
Всё это потому, что ты на свете
Единственный и это о тебе.