ПТИЧИЙ ГРИПП

Нет журавля в небесах, и руке надоела синица.
Снится вам этот журавль? - Мне  давно уж не снится.
Не бредут ни Титиль, ни Митиль за лазоревой птицей...
Громко крыльями, как вертолёт милицейский треща,
Глаз-алмаз ядовито с прищуром скосив на меня,
Задним ходом удрала, другого придурка ища,
Секретарь - птица счастья грядущего дня.

Не поёт соловей, как бывало, для розы восточной -
Столь роскошно-податливой, сколь непорочной.
Белобока-сорока вестей разносила немало,
Хоть врала, но и правда меж строк попадала -
Заглушили её CNN и другие каналы.
И британского ворона вещий не слышится крик.
Как в кино-сериале настиг его, видно, кирдык.

Лишь двуглавый орлуша, почтенный мутант-патриот,
Головою одною - другую победно клюёт:
То ль Алцгеймер, то ль просто нормальный маразм,
Но его отличает от прочих энтузиазм.
И грустит, ковыряя задумчиво нос,
Новгородских старинных кровей экстрасенс Алконост.
Ну, скажи, предскажи! - Только старческий жалобный хрип.
Птичий грипп повсеместно... Увы! - птичий грипп.


Агрессивное

Качается крона старинного клёна.
Где ветви - китайские письмена.
В них хуже собак громко лают вороны,
Лишая меня полноценного сна.

Сколько их, чего им надо?
Почему галдёж и гам?
Съезд вороньего сената,
Или пойман их Саддам?

И я просыпаюсь с мучительным стоном,
И бухаюсь в утро, как в прорубь со сна.
Наверное, раз существует ворона,
То значит она для чего-то нужна...

Нельзя ненавидеть создание Божье,
В любом безобразьи есть свой позитив.
Но, Господи, сколько же, сколько же можно
Мне слушать вороньего хора мотив!?

Хочу улыбнуться пушистому клёну,
Настроить на лирику сердце своё,
Но лают и лают заразы-вороны -
Рогатку! Калашников! Бомбу! Ружьё!!!