Совесть - это единственное, что, связывает человека с Богом, даже если сам человек в Бога не верит. И за шоколадку совести не купишь. А сколько их было, этих шоколадок, или чего еще там? Это только один пример, но и его достаточно, дальше можно не продолжать. Но меня воспитывали - в совести. Жаль не всегда.
Я, как и многие, поверил в "перестроечное будущее", и верил лет десять. Иные и по сей день не опомнились, и пребывают в состоянии блаженного идиотизма. Дети подросли, но они другой жизни и не знали.
Дети... Бабушка с дедушкой меня очень любили и даже посылали в лавку за хлебом, ну, шагов за сто от дома. Мне было пять лет, и я очень гордился оказанным доверием. А с соседом дядей Сашей мы пилили дрова, то есть пилил-то он, а я держался за ручку с другой стороны пилы. А в восемь лет ходил за водой на колонку с небольшим ведром. Да много чего было: и картошку чистил, и яичницу жарил, но главное - сам! Можно без конца описывать свое детство - важно, что время было другое. Это было время вернувшихся с войны мужчин и дождавшихся их женщин. Дети не были инфантильны и всем им хотелось совершать хорошие поступки. Или почти всем. Взрослые не были злы и безсердечны, а справедливым считалось то, что считали справедливым все люди - весь народ, а не отдельная двуногая особь, исходя из собственных шкурных соображений. И дети это понимали.
Когда мне было одиннадцать, летом 1962-го под Ленинградом, у нас, мальчишек, прямо над головами целых две недели низко летали бомбардировщики ТУ-16 с подвешенными под серебристыми крыльями красными самолетами-снарядами. С утра до вечера. И все ждали войны. Матери со слезами, мальчишки с затаенным восторгом. Это был Караибский кризис 1962 года. Но мальчишки мечтали стать солдатами, а не подонками, и никто из нас не боялся войны. И наше поколение уже наполовину вымерло. В старости человек не впадает в детство - он к нему как к себе возвращается, если уж больше некуда придти, или если становиться тошно.
Не обязательно быть писателем или художником, чтобы тебя не любили - для этого необходимо быть еще и хорошим писателем. Но это необходимо и для того, чтобы тебя любили. А посредственность никого не интересует.
Воспитание... Мне тринадцать лет. Мы с отцом в Алуште, в Крыму. Он привел меня в санаторный ресторан, заказал для меня обед и ушел на пляж. Потом я тоже пришел к нему на пляж. И в этом не было ничего удивительного, хотя люди мы были, в общем, небогатые. И это тоже было воспитанием. Отец учил меня плавать и охотиться с подводным ружьем. Я боялся глубины, а он за меня не боялся - он ругал меня за мою трусость.
Но однажды отец чуть с ума не сошел, когда узнал, что я без него, с посторонним дядей плавал к заградительному бую. Отец умел плавать и хотел, чтобы я тоже умел. А дяде он что-то сказал, и с тех пор я этого дядю больше не видел. Отец меня воспитывал, но только не приспособленцем и паразитом. Тогда он, конечно, не думал, что его сын будет сходить с ума от усталости, лицезрея глупость и подлость, и, будет не в силах что-либо изменить. Отец не читал книги Еклизиаст, и не мог ничего знать про средний, царский путь.
Сейчас зарождается новая формация новых русских людей. Им около тридцати. Они плохо помнят советские времена, хотя кое-что и не забыли. Это молодые, зрелые, грамотные ребята. И их не устраивает такое положение вещей, когда приходится либо горбатиться на стройке, либо прислуживать лакеям других лакеев. Это их дети сломают хребет либералам или погибнут вместе с отцами, но середины - не будет! Или мы все превратимся в полоумных рабов.
В древности Китай раздирали усобицы, повсюду царила смута. Но к власти пришел новый правитель - он-то и подавил смуту. После этого он приказал закопать живьем в землю 460 философов конфуцианского толка , так как считал, что именно они, гуманитарии, являются причиной всех раздоров и бедствий в стране. И народ, наконец, вздохнул... Императора звали Цин Ши Хуанди.
Подобное возможно в любой стране, если правителя поддерживает народ и в первую очередь лучшая его часть.
Я не верю, что русский народ - народ спившийся и безпомощный. Русский народ, (русские, белорусы, малороссы), пока только выживает и ждет своего часа. Придет время поделиться краденым, да вот только дележки не произойдет - будет то, чему и следует быть после череды эпидемий, смертей и межнациональных разборок на фоне нищеты миллионов, и обжорства кучки недочеловеков. Перестройка-то, похоже, слегка затянулась...
В любые времена, в любом уважающем себя государстве его элита всегда готовилась для войны. Политики - это так, пыль в глаза пускать, если это не такие политики, как генералиссимус Александр Суворов, или Иосиф Сталин. Ведь война - это не просто продолжение политики, и к войне необходимо готовиться заранее.
Да, все мы выживаем, кто да как. Но чтобы выжить нужно в первую очередь осознать себя русским, а значит, и любить по-русски - Бога, Родину, Людей. Народ мы конечно никудышный, но лучшего не будет. И не будет на Земле народа умнее, добрее и терпеливее. Разум у всех людей примерно одинаковый, даже у папуасов он мало отличатся от европейского. Просто разные люди по разному используют свой интеллект - один чтобы жевать, другой чтобы еще и глотать, и прибыль получать, третий - чтобы весь мир объять и себя отдать этому миру.
Советскому человеку трудно приспосабливаться к демократическим понятиям динозавров. Вообще в мире живых существ лучше всех адаптируются микроорганизмы. Мамонты вымирают - бактерии остаются. Да, хорошие были журналы "Наука и жизнь"! Вот только микробам такие журналы ни к чему, картинок маловато! Ну, а если серьезно, то реформы сделали пол России нищими людьми. И как эти нищие еще чего-то там покупают? А так же, как и "богатые" американцы - в долг. Европа - не дура, и этим не злоупотребляет, Азия тем более. И только русским доселе не взять в толк, в какое болото их приглашают "оттянуться". Кто это - "новый русский"? Да ведь это же бомж на помойке! Приспособляемость что надо, не приспособишься - не выживешь. А уринсоны всякие разные марковичи - это не новые, а как раз старые крокодилы. Если ты владелец дорогой иномарки, то ты не новый, а старый всеядный жлоб. Честным трудом столько не заработаешь.
Почему трущобы моментально заселяют крысы, ведь в здоровом климате жить как будто приятнее? Потому, что это их родная стихия. А в здоровом обществе их моментально уничтожат. Только и всего.
В нашем нынешнем обиходе нет-нет, да мелькнет слово "честь". Особенно любят им щеголять князья Михалковы, графья Боярские... Слово это имеет различные толкования: достоинство, почтение, богатство. Но есть и иное толкование в послании к римлянам Апостола Павла. Честь - всегда держать себя в отношении других их последнейшей и смиреннейшей части. Апостол говорит о совести...
Еще честные люди не боятся смерти, они боятся не успеть что-либо сделать, или вообще быть в тягость ближним.
Говорят людям свойственно надеяться на будущее, тосковать о прошлом, а настоящее проклинать... да, что-то в этом роде. Но, если отбросить замшелые формулировки, стал бы я радоваться настоящему, будь я "сыт, пьян и нос в табаке?" В сложившейся ситуации едва ли. Ведь настоящее - это не только твоя многообожаемая задница, хотя и она тоже. Здоровье и достаток имеют только одно неоспоримое качество: они в большей степени способствуют человеческой деятельности, чем нищета и болезни.
Какой деятельности? А вот это уже зависит от тебя самого, - впрочем, двум Богам служить невозможно. Как и средний, "царский" путь по Еклизиасту - не есть творение добра и зла попеременно, но есть творение добра и терпимость ко злу - терпимость, а не смирение перед злом. Вероятно это так...
Вопрос "доколе терпеть?" - чисто риторический. Спросили бы лучше, где силы взять...
Трудно борясь со злом еще и добро творить, сил не хватает? Опять мимо, потому как борьба со злом - есть дело доброе.
Творчество - иная статья. Художника почти всегда ценят или после смерти, или за большие деньги, или если он редкостный прохвост. ("Почти всегда" - это потому, что он, художник, бывает зачем-то еще и нужен).
Мы живем в мире "купи-продай, а надо так и предай", хотя и не всегда так было, и, в конечном счете, этого не будет. Однако можно тебя и предать и продать, если не сможешь защититься, вот и защищаешься, как это не противно. Вот только душу твою купить не смогут, раз уж до сих пор не смогли купить.
Кто такие ближние? Все люди. "Враги человеку - ближние его". Это библейское изречение следует понимать, вероятно, так. Человек изначально грешен, и если один восстанет против греха, то иные ополчаются против него. Но, "любите врагов своих"...
Я бы не стал разделять любовь на божественную и земную - это две части одного целого. В отсутствии любви человек погибает, и не кому еще не было безразлично - любят его, или нет.
Как прожить мне в этом мире,
где дважды два - всегда четыре?
Что сказать, чтоб стало пять?
Моб твою в железо мать!
. . . . . . .
Пойми, наконец, человече, что... Да нет, ты все давно уже понял.
Ты понял, что был и навсегда останешься русским и советским человеком. Советским? А как же троцкизм, голод, уничтожение не только христиан, но и вообще русских?
Я родился в пятидесятом, при Сталине и детство мое прошло можно сказать в сталинскую эпоху - эпоху правления Великого Человека. И я впитал в себя все от этой эпохи, эпохи не только военно-политических и небывалых в истории экономических, но и духовно-нравственных побед всего общества, всего народа. Ведь девяносто пять процентов знаний об окружающем его мире, своей малой вселенной, человек приобретает в первые семь лет своей жизни. Видимо и во мне сложилась картина мира справедливого и прекрасного, которую я пронес через всю свою жизнь. Что ни говори - это был мир честных людей, и продолжалось это более четверти века. Неправда, что, повзрослев, я приобрел новое видение мира - видение осталось прежним, это мир начал меняться. Изменения начались с середины 70-х, то есть ощутимые изменения, - коррупция и авторитаризм окончательно укрепились во власти. Эта система должна была рухнуть - она и рухнула через десять-пятнадцать лет.
Трудно сказать, когда я начал бороться за справедливость, наверно еще в юности. С тех пор эта борьба и не прекращается. А православное самосознание - это закономерный итог борьбы за справедливость.
Партия - ум, честь и совесть... Неплохо сказано, только честь и совесть - одно и тоже, если конечно под честью не понимать некое неоспоримое достоинство. Но Ленину и его последователям видимо некогда было заниматься этимологией. Совесть у меня, вероятно и даже, наверное, имелась, ума еще не хватало, и я боролся с советским бюрократизмом, преимущественно ориентируясь на свои ощущения.
Ощущение, интуиция - изумительные свойства, данные человеку природой (Богом). Они выводят его на "промежуточные" контуры сознания, которые в земной жизни являются по сути высшими. Об этом достаточно и подробно написано.
Изменения, надо думать, начались в семидесятом. Олицетворялись они с одной стороны появлением "Жигулей" и "Волги ГАЗ-24", с другой удорожанием деликатесов и суррогатным алкоголем в магазинах. (Тут нет ничего смешного - алкогольная продукция приносила в бюджет около 50-ти миллиардов рублей, сиречь долларов. Экспорт сырья приносил меньше). Экономика сама по себе ничего сказать не может, скорее последствия неразумной экономики пагубны для государства. Экспорт, импорт - чушь какая-то! Да нет, не совсем. Ведь, в конечном счете, народ во главе с интеллигентными недоумками продался Западу, по сути, за американские штаны... Вот тебе бабушка и лирическое отступление.
Экономика это одна из двух составляющих мировой культуры, так сказать база ее материальных ценностей. Рушится экономика - разваливается государство. Теряет человек работу - гибнет семья. Великая Депрессия 1929 года в Америке сопровождалась волной самоубийств.
И в нынешней Россиянии не без этого очаровательного свойства современной цивилизации - так сказать, все как у людей. 40 000 молодых офицеров (только по официальным данным), сорок тысяч трупов - триумфальный венок для победителей. Все молодые, психически здоровые, военнообязанные... и бедные. Не ужели ни одного православного? Спаси и сохрани... эх! поздно.
Я должен быть безмерно благодарен своему народу, его Вождю и тем людям, которые воспитали меня таким, какой я есть. Мне есть, что сказать Господу. Вот если бы не грехи...
Просто поразительно, как быстро люди разучились читать. Не сканировать текст, а внимать ему. Время литературы как будто прошло... А может, быть просто остановилось? Нет художественной литературы - зато полно бульварной стряпни. Да и книг хороших писателей прошлого я за последние годы на полках не видел. Не в том дело, что не издают - издатель за деньги издаст что угодно. Издается ведь "Русская симфония" митрополита Иоанна Петербуржского, да еще как! Издаются Победоносцев, Нилус, Ильин... Раньше такого и не снилось! Много публицистики, духовной, исторической литературы. Но где роман, повесть, сборник рассказов? Все наскоро изданное осталось где-то в начале 90-х... Нет, бронзы на корешки не жалеют, картинок сколько захочешь. А Калашниковым, Паршевым и Кара-Мурзой, как говорят, "накачаны и все эшелоны власти", и радикальные партии. Вот нового романа нет.
Я написал роман потому, что я его почти не писал, то есть писал его четверть века. Мне было чем заняться, а писать, чтобы писать - я прекратил сразу, как только меня прорвало и пошли стихи, проза... а душу разрывало от счастья - как прекрасна жизнь! и от боли - как же можно так жить?
Теперь я вспоминаю, как все это произошло. Помнится, я за ночь прочитал книжку Марка Твена "Приключения Гекльбери Финна" забытую (не мной) на столе, а мне было без малого тридцать лет и наверно опасно было читать "детские" книжки взрослому дяде. (Вся современная американская литература (ХХ века) вышла из "Гекльбери Финна", так сказали два Нобелевских лауреата по литературе Хемингуэй и Фолкнер). Как и многие я, кажется, понял, чего мне недоставало, а прозу я пытался писать и раньше, но безуспешно.
Конечно, сказал один мой высоколобый знакомый, писать нужно о том, что ты хорошо знаешь...
Стихи тоже доставили мне массу "удовольствий". Неправильно было бы называть поэтов людьми ущербными, это жизнь настоящего поэта всегда также болезненно-непредсказуема, как и замечательна. Человек много раз в жизни чувствует себя счастливым, у идиотов этот процесс несколько затягивается, даже амплитуда здесь может превратиться в прямую. Счастье явление кратковременное. А стихи? Они, как правило, не пишутся за дубовым, похожим на саркофаг столом. Где угодно - в метро, на кухне, на берегу... но только не на саркофаге. "Стихи пишутся кровью, а не чернилами". Однажды поэт-фронтовик Сергей Давыдов сказал: - Откроешь книжку, а там одни чернила! К сожалению, чтобы стать поэтом недостаточно знания литературы. Талант, правда, дорогу найдет, талант - это кратчайший путь к познанию мира. И все же понимание, постоянное ощущение жизни необходимы. Но ведь ощущения могут быть разные. "Хорошим людям - хорошие ощущения!" Я бы подписался под этим лозунгом, если бы хоть чуть-чуть в него поверил. В жизни как раз наоборот, хорошим людям достаются ощущения самые неприятные, а у плохих людей таковых просто не бывает, не считая их бздливости. Не надо думать, что неприятные ощущения суть явление безконечное. Например, даже в самые трудные моменты ты "отрываешься" за мольбертом или клавиатурой. С книгой или с другим человеком. Вот только вино плохой помощник в беде. Вино - спутник горя и одиночества, но и на празднике вино бывает уместно. Вот если бы вся жизнь была праздником... Сумасшедший дом для поэта явление заурядное, а для иных сама жизнь - это дурдом. Блок ты или Булгаков, Высоцкий или кто другой - и жизнь дурдом, и дурдом не лучше. Все суета сказал Еклизиаст, но это не все, что он сказал. Жуткая, по сути, жизнь поэта или художника - это совсем не обязательно. Ломоносов и Державин, Жуковский, Репин, Грибоедов? Нет, определенно сказать что-либо все-таки трудно. Никому и в голову не придет, что профессор живописи Саврасов жил в трактире, что Константина Коровина под занавес ограбил его парижский импресарио, а жизнь А. Грина бывала и страшнее атомной войны. А ведь вот вам - Алые паруса! Но есть еще "Дорога никуда", "Джесси и Моргиана"... Читали? Ну и ладно. Правда, как и почему застрелили Пушкина знают, казалось бы все.
Я постоянно возвращаюсь к Любви как-то и не задумываясь о рифме "любовь - кровь" - литературный штамп так часто употребляемый и, вероятно, не спроста. Любовь и кровь не отделимы друг от друга, как "во многой мудрости - много и печали". (Еклизиаст). Должен ли раб Божий печалится от неудач? Должен, но он не должен отчаиваться, если он мудрый раб.
Если Пушкина убила Любовь, то это тысячу раз верно, как верно и то, что убили его ненавистники - нет, не Александра Сергеевича, а люди ненавидящие Любовь. Что я со своими горестями перед трагедией для целого народа? Ведь Пушкина любили все от господ до крепостных. Народ был безграмотным? Не уметь читать, это еще не быть безграмотным. "Имеющий уши да слышит". У Михаила Анчарова в "Теории невероятности" есть такой эпизод. Уже в наши дни не шибко-то и грамотный старик раз в год приходил в церковь и ставил свечу "невинно убиенному болярину Александру Сергеевичу". Не думаю, чтобы Анчаров это придумал. Что-то было... Что-то было - такой фразой заканчивается "Дорога никуда" А.Грина. Нам видно делать больше нечего, как только выискивать в биографии Пушкина самые скабрезные места и делать далеко идущие выводы, дурацкие само собой.
Не все было плохо. Можешь не писать - не пиши, не можешь не писать - пиши. Слава Богу, хоть это я когда-то понял. Чушь не обязательно должна быть опубликована, она и без того - макулатура. Ты конечно ненормальный, если вскакиваешь среди ночи и потом несколько дней не отрываешься от края стола, можешь и есть, и спать кое-как... Но иначе у тебя ничего не получится! А поэму "Странствие" я писал, может целый год, но точно также - запоями. Как только Бог снизошел ко мне и дал мне силы месяцами жить этой поэмой? Но поэму я все же написал, потом у меня, ее как бы случайно утащили, и я все восстановил по памяти. И это радость, которая всегда со мной.
Часы вдохновения - дар Божий! Кто-то сказал - этот поэт от Бога. Господи! Да все поэты или от Бога, или они не поэты. Еще есть художники "от лукавого", но только это не художники, не писатели и не музыканты никакие, а слуги Сатаны! Их особенно много среди живописцев, графиков и рок-музыкантов в количественном, естественно, отношении.
Долгое время мне казалось, что в своих текстах я выказываю сопротивление злу, а о добре я как-то и не задумывался - скорее о Красоте. Красота спасет мир... Ну, это смотря, какая красота! Красота сама по себе никого никогда не спасала. А красивая баба может стать телезвездой или проституткой - разница невелика! Но! Мы пьянеем не от вина, а от красоты человеческих отношений... Так говорил мой учитель. И долгое время я это понимал и поступал соответственно. А вот что касается зла, то сопротивление злу - безусловно, есть добро. Тут важно не предлагать слону фарфора, эффект будет вполне предсказуемый.
Добрая мать спасается во Христе нерадивым сыном, добрая девушка - жестоким стариком-мужем, это евангельская притча, а не я это зачем-то придумал. Иисус сказал ученикам так: эта добрая девушка выйдет замуж за того злого старика, и тем его спасет. Вот только не следует добрым девушкам бросаться на поиски злющих стариков, это уж Бог даст, как и чем добрым девушкам спасать свою душу.
...Не следует писать того, чего ты не понимаешь. В наше время поэтами становятся поздно - лет в тридцать. В эпоху Пушкина - в двадцать. Сам Пушкин стал поэтом в шестнадцать: гениям всегда не хватает времени. У меня период ученичества продолжался лет семь - число полноты. А развернутыми метафорами в своих стихах, сложными, порой, аллитерациями я обязан всему предшествующему времени - от коллекционирования почтовых марок в юности, до полного курса истории искусств в ЛВХПУ им. В.И. Мухиной.
Учился я и у очень хороших поэтов, но необходимо не только знание, но и ощущение нашего мира. Говорили: у него красивые стихи потому, что он художник. Знали бы умники, какую силу чистейшей мечты вселяют в мальчишку почтовые марки! Ведь чего только, каких только стран, картин на них нет! Ты романтично относился к женщинам? Низкий поклон филателии! Марка - вроде как символ, как девиз на щите рыцаря. Вот рыцарей и готовят в полумраке филателистических лавок. А потом жизнь из этой руды выковывает сталь! Но может получиться и расплывчатый торговец, это уж как получится...
...Отец был очень доволен тем, что я собираю марки. Он сам подолгу рассматривал их вместе со мной. Учителей поражало мое "феноменальное" знание географии и отца это радовало. Я не часто получал пятерки по географии - видимо судьбе было угодно, чтобы я не отвлекался на пустяки и шел к чему-то иному... Так что географ из меня не получился, иначе жизнь у меня была бы гораздо спокойнее...
Что ж! У меня были замечательные учителя. Я обязан им всем на свете - и радостью, и горем. Но без горя и радость покажется пресной лепешкой. Именно мои учителя не только сберегли, но и выпестовали во мне ту удивительную силу мечты, которая не покидает человека даже в старости. Скажете живопись - это не мечта? Грош цена тому художнику, который не умеет мечтать. То, что мы называем воображением на самом деле интуиция, облаченная в форму мечты, а интуиция - это не для слабаков. Слабые вообще не способны мечтать - зато они способны петь дифирамбы и распускать слюни по любому поводу. Отличительная черта слабых - жадность, странно, что об этом почему-то не говорят.
А мечтатели и не бывают сквалыгами - ведь что стоят деньги или удобства в сравнении с разверзнутым пред тобой миром? Шел по земле мечтатель Александр Степанович Грин... Как удалось ему пронести через промерзший революционный Петроград мечту до самого конца не утратившую своей силы? Иногда он заходил в ресторан и, когда к нему подсаживалась проститутка, угощал ее ужином и вином, и разговаривал с ней. Вероятно, проститутки тогда не были столь вульгарны. А когда у него совсем не было денег, он продавал книги.
Многое из того, что я повторяю сейчас, так или иначе уже написано на страницах моего никому не нужного романа. Но роман штука тяжелая, он как боль в груди. Я и сам не могу его читать, если болен, как, болея, не могу читать Фолкнера, а ведь было время, когда я прочитывал "Особняк" почти не отрываясь. Нужно также и силы иметь, чтобы читать, еще и потому, что ты научился читать, что называется, между строк - ведь строки рисуют картину, но не до каждого доходит ее смысл. Нельзя просто сказать: мне хорошо, или я счастлив. Но можно сказать "тогда - я был счастлив" и это будет болью, даже если это сладкая боль.
Память никогда не оставляет человека - ведь память не избирательна, это архив изображений, иногда текстов, реже - понятий, которые мы представляем себе как откровения. Но позабыть ничего нельзя. В нужное время все вспомнишь. Так говорили святители. Есть еще память генетическая. Если бы человек не имел генетической памяти, он не умел бы мечтать. Память - основа, интуиция - инструмент, разум все воплощает в реальность. Интуиция - память поколений. Любопытно, а что по этому поводу сказал бы А. Бергсон?...
...Лежа на сене в телячьем вагоне я читал "Двух капитанов" Каверина.