Кишинев

Писал я о тебе не буквами, а сердцем,
И нотами писал мелодии из терций,
И тридцать лет назад, и двадцать и пятнадцать,
Что не могу тобою надышаться.

Не потому, что воздух для меня был тяжек,
Не потому, что среди терний жил я так же,
Не потому, что небо мне тут  все с овчинку,
Не потому, что видели в глазу соринку.

Здесь под тягучий скрип навьюченной телеги
На Время юность делала набеги,
И город на глазах рождался. Не из глины,
Когда земля еще хранила злые мины.

С тобой я рос, с тобой я закалялся.
Я не сбивался с правильного галса,
А когда ветер задувал мне душу,
Ты был со мной, ты знал, что я не струшу.

Ты - это улицы мои и переулки,
Ты - это танцы, девушки, прогулки,
Ты - это мать, ее больные руки,
Ты - это встречи, запахи, разлуки.

Ступив ногою на плиту перрона,
Еще не оторвавшись от вагона,
По запаху узнал я, что я - дома:
Армейская мечта всем так знакома.

И нынче, когда все переменилось,
И жизнь тебе дарована как милость,
Я лишь молюсь за тех "переиначек",
Чтоб заглушить всю боль своим пред Богом плачем.

И верю я, что жизнь их образумит,
И каждый, кто сегодня обезумел,
Он станет каяться прилюдно и под пеплом...
Ему ты не откажешь в мире светлом...

Ему не вспомнишь ты постыдные деянья,
Когда он книги жег и рушил мирозданье,
Когда он памятники, кладбища вандалил,
И как кричал, что ты с ним солидарен.

Когда он жег дворцы - твои красоты,
Когда сводил со стариками счеты,
Когда раскрашивал он свастикой колонны,
Когда стрелял по детям, воспаленный.

Ему не вспомнишь ты и ранних вдов проклятий,
Несправедливости  тяжелой рукояти,
Которой бьет он  и жену, и мужа,
Как будто завтра уж ему никто не нужен.

Ты - под пятой его. Но вечно так не будет.
Тебя избавят от захвата твои люди.
Хотел бы я дожить до того шанса,
Чтобы тобою новым надышаться.

05.08.2013