Пахомов Борис Исакович : другие произведения.

Сборник стихов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник стихов, изданный в Кишинёве в 2004 г.

Борис ПАХОМОВ

ДУША ЩЕМИТ...

Стихи и поэмы

Кишинёв, 2004 г.

Передняя обложка сборника [Пахомов Б.И.]
   Перонные воспоминания
  
   Армавир
  
   Разве можно забыть, Армавир,
   Принял ты меня на перрон
   В пальтеце, истертом до дыр,
   Под голодные крики ворон.
   Был разрушен ты и разбит,
   И в руинах под снегом вокзал,
   Я, пуховым платком перевит,
   Руку мамину крепко держал.
   Хрупкость женская гнулась дугой
   Под тяжелой поклажей семьи...
   Ты прости, Армавир дорогой:
   Клял, как мог я, завалы твои.
   Ты прости, что себя бередя,
   От бессилья помочь и от слез
   Проклинал и войну, и тебя.
   Ты прости меня вправду, всерьез...
   28.09.1980г
  
   Знакомый мотив
  
   Мотивчик старенький, с тобой
   Столкнулся я у старых окон,
   И память больно, ненароком
   Кольнула в сердце, как иглой...
  
   Нас познакомила война.
   Ты помнишь всё, как это было?
   Теплушка старая, зима,
   И всех от холода знобило.
  
   Буржуйка - от зимы броня -
   Продрогши, без поленьев стыла,
   Вдова в углу, войну кляня,
   Натужно, по - собачьи, выла.
  
   Мальцы - худы до синевы -
   Пугливо глазками водили
   И под стенания вдовы
   Голодный шёпот заводили.
  
   Везде узлы - венцы разлук,
   И люди, люди, как солома,
   Беды на всех хватившей круг
   И судеб резкие изломы.
  
   Одно окно на разных нас
   Под потолком теплушки прело,
   А в зернах вымученных глаз
   Всё жажда воздуха горела.
  
   А поезд мчался по войне,
   Усталость дремой оплывала...
   И двадцать суток в полусне
   Тебя мне мама напевала.
   11.10.1980г
  
   Детские воспоминания
  
   Война пожаром в нас,
   в детей, вонзала жало,
   А гарь свинцовой тучею -
   Чертила небосклон.
   Душа, как на юру,
   Дрожала и дрожала
   От грохота и лязга
   танковых колонн.
  
   Беда была кругом
   на всём печалью черной,
   (Мне маленький мальчишка
   запомнился седым)
   А скорбный плач сирот,
   и труб печных колонны
   Навечно в детство въелись,
   как копоть или дым.
  
   Во мне живёт тот миг,
   когда кутёнком малым
   Я спрыгнул на перрон,
   теплушкою гордясь,
   А на меня катил
   пацан бойцом бывалым:
   Грудь - в орденах. Без ног.
   И пафос мой угас.
  
   Я помню, в детсаду,
   давясь, лапшу мы ели.
   И каждый день лапша,
   лапша, лапша до рвот.
   Мы хлеба вдоволь есть
   в те годы не умели,
   И до сих пор меня
   к нему желанье жжёт.
  
   Как часто вижу я,
   как мы в войну играли,
   О чем родня моя
   не знает до сих пор:
   В кострах патроны жгли,
   и бомбы в ямах рвали,
   И в порохе росли
   всему наперекор.
  
   Под игры те "в войну"
   как матери рыдали!
   В тех играх, как в бою:
   кто цел, а кто - убит.
   В них грамот не дают,
   и не дают медалей.
   Но разлетевшись в клочья,
   ты станешь знаменит.
  
   Ах, память! Ну зачем
   меня опять ты травишь?
   Зачем через года
   назад, в войну, зовешь?
   Не трогай ты меня,
   моих душевных клавиш,
   Ох, пропадаю я
   ну просто ни за грош...
   13.12.1980г
  
   Надежда
  
   Я с детства брел по бездорожью.
   Тугих богатств не нажил я.
   И золотою, спелой рожью
   Не колосилась жизнь моя.
  
   Не вспоминаются мне ласки:
   Того и не было, и нет.
   А черный плен судьбы - повязки
   Всегда мне застил белый свет.
  
   Мне в горьких стежках покрывало
   Пожаром выткала война,
   И безотцовщина пинала,
   И слез испил. Всего - сполна.
  
   Когда ж Былое Время смажет,
   И мне годов - не занимать,
   Моя родительница скажет:
   - Не поминай ты лихом мать.
  
   И это позднее признанье
   У края тьмы нелегких лет,
   Огнем прожжет мое сознанье,
   И я прощу ей сотни бед.
  
   Знать доля всё не развенчала:
   Услышу ток в моей груди...
   Возможно, это лишь начало,
   Того, что будет впереди...
   20.12.1980г
  
   К живым
  
   Нас миг Победы поделил
   На две неравных половины:
   Нам - тесноту и мрак могил,
   А вам - надежды и руины.
  
   Огни нам вечные зажгли,
   И в небо памятники взмыли.
   Как боль живых, цветы легли
   На наши братские могилы.
  
   Истлела жизнь, костер угас...
   Ах, вдовы наши! Не рыдайте!
   Не плачьте, матери, о нас,
   И к ночи горько не взывайте!
  
   Вода живая светлых слез
   Из мрака вырвать нас не в силах.
   Задуло пламень алых роз
   И цветень плесенью убило.
  
   Простите, матери, солдат,
   Простите, вдовы нас и дети.
   За всё, в чём каждый виноват,
   За то, как жили мы на свете.
  
   За то, что яблонь цвет опал
   В саду разбитом, поределом,
   За то, что месяц не купал,
   Рожок в дурмане переспелом,
  
   За одиночество дорог,
   За униженья и утраты,
   За прядь белесую тревог
   И за кладбищенские скаты,
  
   За тусклость горькую лугов,
   За кротость раненой березы,
   За осень раннюю годов,
   За трепет памяти, за слезы.
  
   Застыли в карточках года.
   Щитами - мраморные плиты.
   Мы с вами рядом. Навсегда.
   И живы мы. Мы не убиты...
   07.02.1981г
  
   Песня молодого пограничника
  
   Идем мы, кто - в дозоры,
   А кто - в секреты. Скоро.
   Кому - наряд на вышку,
   А кто - по кухне зам.
   Чуток часочков кряду
   Поспим перед нарядом:
   На службе - без излишков,
   Не как у наших мам.
  
   Припев:
   Контрольно - следовая полоса...
   Дежурный по заставе, как маяк...
   Мигните красным светом Небеса,
   Что где -то рядом затаился враг:
   Ведь за моей спиной - моя страна!
   И за моей спиной - родная мать!
   И их судьба мне в руки отдана!
   Не может враг меня у них отнять!
  
   Дежурный в ноль три тридцать
   Проводит на границу:
   Ракетницу осмотрит,
   Гранаты, автомат.
   Зарядим всё, что надо,
   И "Шагом марш!" - команда.
   Жаль, девушка не смотрит
   На сталь и маскхалат!
  
   Припев.
  
   ...Шагает мягко "Старший".
   Спокойный, неуставший.
   Я - "Младший" - сзади. Потный.
   На каждый пень - "Ох, враг!"
   Бушует непогода.
   Держусь: я - страж народа!
   Сжимаю ствол холодный
   И тверже ставлю шаг...
  
   Припев.
  
   20.02.1981г
  
   На морской границе
  
   Прожектор шарит по волнам,
   И волны сердятся от света,
   А ветер - с солью пополам -
   В тебя несется, как комета,
  
   Вздувает полы до небес
   И дуло ночью забивает,
   И бьется яростно о лес,
   И завывает, завывает...
  
   Полы шинели - паруса,
   А я на суше - будто в море.
   Штормит песчаная коса,
   И я плыву по ней в дозоре.
  
   Не надо мне холодных брызг
   И суеты лучей бродячих,
   И волн тяжелых, пьяных вдрызг,
   И ожиданья пуль горячих.
  
   Но я иду сквозь ночь вперед,
   Холодный пот ручьем струится.
Мне порученье дал народ,
   Чтоб на замке была граница.
   21.02.1981г
  
   Навеянное
  
   На дворе весенняя метель,
   Белый снег, как белых яблонь кроны.
   Скоро май, но чопорный апрель
   Счастлив тем, что путает законы.
  
   Уж цвели сады, проснулась рожь,
   Пробудясь, засуетились осы...
   Точно жизнь моя - не разберёшь:
   То - весна, то - зимние заносы.
   Вспомнил тотчас я свою весну
   И лебяжий пух родного крова,
   Вспомнил мать - кудрявую сосну,
   И отцовство кедра золотого:
  
   Расцветала яблоней судьба,
   Зеленела рощею дорога,
   Но пропела вдруг войну труба,
   И убила цвет метель - тревога.
  
   И с тех пор куда -то кедр пропал,
   Жизнь пошла как будто наизнанку.
   И с сосны ковер кудрей опал:
   Превратилась в жесткую лежанку.
   19.04.1981г
  
   В день Победы
  
   Победа к ней явилась в дом
   Не солнцем с майскою травою,
   Не мягким, с шелестом, дождем,
   И не водою ключевою.
   Повсюду флагов красных хор:
   Народ шумел и веселился.
   Но Рок занес над ней топор,
   И свет испуганно забился:
   Недвижный кто -то (как во сне)
   Ей протянул конвертик тонкий...
   Кричал народ: "Конец войне!"
   И чем -то било в перепонки.
   Весна работала в саду,
   Сирень кудрявилась у хаты,
   Лягушки квакали в пруду,
   Пьянили мая ароматы...
   Все ликовало на ходу
   И разливалась радость звонко...
   Лежала мать ничком в саду,
   Белела смертью похоронка...
   09.05.1981г
  
   Майский сон в октябре
  
   ...Вышел май веселый на дорогу
   И кусты несет мне все в цветах.
   А цветов так много было. Много!
   Но вдруг вижу: шрамы на кустах.
   Обнажились шрамы, как накаты.
   И рубцы -от боли и потерь.
   Лепестки опали все куда - то,
   И ненастье будто бы теперь.
  
   Я сижу, кольцом печали схвачен.
   И чему, чему благодаря,
   Как ребенок я вот - вот заплачу,
   Глядя в май уже из октября?
   Вот - не куст: сидит отец мой юный,
   Голова обвязана бинтом,
   Веселят друзей суровых струны,
   Оставляя слезы на потом.
  
   В лепестках опавших - автоматы,
   А шинели мокнут. В майский зной!
   - Папа! Па! - я закричал, - когда ты,
   Наконец, воротишься домой?
   Папа! Па! - я подбежал поближе,
   Подбежал: из лепестков сугроб...
   - Не стони! Ну что с тобой?
   Проснись же! -
   Мне жена кладет ладонь на лоб.
   - Мой отец... живой...вот так
   вот...рядом...
   Понимаешь, я бегу и жду...
   -Успокойся, - приласкала взглядом, -
   Успокойся. Это сон - к дождю...
   31.10.1982 г.
  
   Перонные воспоминания
  
   Белокурая, в длинном халате,
   Ты выходишь с болонкой гулять,
   А мне память за это отплатит:
   Капнет чёрным на чистую гладь.
   Моя память покажет мне зеркало,
   Чуть протрёт его, скажет: - Взгляни!
   До чего же тебя исковеркало!
   Ни прямой! Лишь кривые одни!
  
   Я увижу перрон в Иловайске:
   Копоть, грязь, люди, люди, узлы...
   Год далёкий и серые краски.
   Но по - мирному лица не злы.
   Год далёкий. Разруха повсюду.
   И крутой кипяток нарасхват.
   Но повсюду - великое чудо:
   Каждый каждому - искренний брат.
  
   Но когда золотыми плодами
   Из столичных вагонов слетят
   Одинаково сытые дамы
   В распарчовых халатах до пят,
   Закричу я в бунтарстве безумца:
   - На войну б вас, растак вашу мать!..
   Все прямые когда -нибудь гнутся,
   Видно, жизнь надо так понимать.
  
   Вот и ты в распарчовом халате,
   Как те дамы, выходишь гулять.
   И мне память за это отплатит:
   Капнет чёрным на чистую гладь...
   05.05.1984г
  
   Почтите, люди, ветерана
  
   Давно осыпались окопы,
   И раны старые - в рубцах.
   Но пули родом из Европы
   Ещё покоятся в сердцах.
  
   Уже не пули, а ракеты
   В "европах" пестуют для нас,
   А ветеран ночами, где-то,
   Ползёт на ДОТ в который раз.
  
   Уж постарели обелиски,
   И внуки басом говорят,
   Но по ночам с окопом близко
   В сосну врезается снаряд,
  
   А по ночам трёхтонка, пьяно
   Рвёт газ от мессеровских пуль,
   Ещё своя у ветерана
   Рука, вцепившаяся в руль,
  
   Он по ночам - под Мгой и Ржевом
   В атаку ходит много лет,
   А на груди в кармане левом
   Ещё не пробит партбилет...
  
   Почтите, люди, ветерана
   На все грядущие года.
   Война в него осколком рваным
   Вонзилась насмерть. Навсегда.
   31.03.1985г
  
   Из письма к матери
  
   Вспомни сорок пятый:
   Май, сады цветут.
   Нефтегорск и хату.
   Утренний салют.
  
   Запах мира вспомни.
   Бабушку. И нас.
   На горе над хатой -
   Старый перелаз.
  
   Годы промелькнули
   И иных уж нет.
   Годы, как и пули,
   Оставляют след.
  
   Сорок лет - не шутка:
   Это - сорок лет.
   Я, в те дни малютка,
   В седину одет.
  
   Без воспоминаний
   Нынче нет и дня.
   Всё, что было с нами, -
   В сердце у меня.
  
   Вспомни сорок пятый:
   Радость, слёзы, грусть...
   Свет далёкой даты
   Не померкнет пусть.
   27.04.1985г
  
   Из письма к тёте
  
   Вам не забыть салютов в сорок пятом,
   Как сорок первого не залечить всю боль.
   Вам по ночам стонать, стонать солдатом,
   А в вещьмешке - в крови и хлеб, и соль.
   "Как чуть приляжешь - ухают зенитки,
   И нервы, как в бою, напряжены..."
   Вам, тем девчонкам, ни с какой попытки
   Всю жизнь не добежать до тишиниы...
   27.04.1985г
  
   Сердце ветерана
  
   В гуще южной зелени
   Встречу рощу скромную
   И замру, прикованный
   Дивом этих мест.
   Охну: - Приведение!
   Сёстры белоствольные! -
   И стоять невольником
   Мне не надоест.
  
   В этой роще встреченной
   Вспомню я Смоленщину:
   Точно, по баллистике,
   Ухает снаряд.
   И бедой отмечены,
   В голос плачут женщины,
   И, как писем листики,
   Избы их горят.
  
   Утро спозаранку
   Дымом перехвачено.
   Среди дыма - птицы:
   Взмахов тыщи тыщ!
   И чужие танки
   Прут под передачами,
   Чтобы очутиться
   Где-то у Мытищ.
  
   Трупы у обочины,
   Выстрелы и выстрелы...
   И в сплетенье кружатся
   Як и Мессершмитт.
   ...Всё давно окончено.
   Только б сердцу выстоять,
   Только б сердцу - мужества...
   Так оно щемит...
   09.05.1987г
  
   Я хочу...
  
   Я хочу прокричать об Афгане,
   О мальчишках (живых и в гробах),
   Но слова, как при стреляной ране,
   На моих высфхают губах.
  
   Я пытаюсь их вытолкнуть всё же,
   Сочленить в многосвязную нить,
   Но меня в лихорадке корёжит:
   "Не спеши обвинять, обвинить..."
  
   Я пытаюсь, пигмееподобен,
   Но Циклоп, заглушая меня,
   Прорычит вдруг, что нету колдобин,
   Что палач и что жертва - родня!
  
   И бессильный, воздев к небу руки,
   Заклинаю я мир в этот миг:
   "Палачам - материнские б муки!
   И циклопам - страдания б их!"
   11.03.1989г
  
   Ветеранам Великой Отечественной
   (к 50 - летию Победы)
  
   Вы каждый год - на перекличке.
   Вас гнёт десятилетий груз.
   Вас славит больше по привычке
   Располосованный Союз.
  
   Вас ждут на выходе с вещами,
   Вас ждут на входе - без вещей...
   Чего вам только не вещали,
   Не лгали и не обещали:
   От Родины до жирных щей!
  
   Чего вы только не терпели
   За все года! Не перечесть!
   А вам осанны власти пели
   И пили - ели, пили - ели,
   И пили - ели в вашу честь!
  
   А пили - ели всласть и подло:
   На фоне холода и слёз.
   И в душах ваших это кодло,
   Как стая хищников голодных
   Передушило крохи грёз.
  
   А вы, вы, маявшись на свете,
   Вы, кто не жил, а стыл и чах,
   Всю череду десятилетий
   Страну держали на плечах.
  
   Больные, старые, калеки,
   Под покаянные дожди,
   Вы не ползли, нагие, к Мекке,
   Как нынче ползают вожди.
  
   И вы погоны не меняли
   Ни на крупу и ни на кров,
   Как ныне властные менялы,
   Что крест целуют у попов,
  
   Что отвергают стыд и совесть,
   Не признают закон и честь,
   И для которых Правда - Новость,
   А твёрдый стиль - хула и лесть.
  
   Вы - не они. Поклон вам низкий.
   Живым. И тем, кто - в обелисках.
   И тем, чьи кости - по лесам
   (Не колют очи срам имущим!).
   Вам, неуверенно идущим
   Уже почти по небесам...
   25.02.1995 г.
  
   Память
  
   Мне нынче больше помнятся
   Доваторская конница
   И сам портрет Доватора
   (В папахе, на коне),
   Пути с густыми шпалами,
   Узлы, узлы с вокзалами
   И дыма гарь косматого
   На маленьком на мне.
  
   То были годы грозные.
   И свисты паровозные
   Перемежались взрывами,
   Плодившими сирот.
   Безногие с медалями
   Будили боль кандальную
   И реку жизни сивыми
   Переходили вброд.
  
   Потом - пятидесятые:
   Чинарики помятые
   И "Лондонки" - кепчоночки...
   Мне не вернуться к вам...
   Давно не видно пристани
   За штормами, как выстрелы...
   Всё. Побелел мальчоночка,
   Проплывши по годам...
   24.03.2001 г.
  
  
  
  
   Зачем? Зачем?
  
   Концерт в доме для престарелых
   Вот хор выступает: дети поют,
   И ротики в такт открывают.
   Вот в зале старушки из Горечи пьют
   И листья с Печали срывают.
  
   Вот слышат старушки: мелодию вьют
   И радости ленты сплетают.
   Вот чувствуют только,
   что в них -то плюют.
   Что их-то совсем добивают.
  
   Ах, детушки -детки! Как им воздают!
   Как долг свой пред старостью знают!
   Вот мать (то есть "бабку")
   в приют отдают
   И ровно на век забывают.
  
   А так... все танцуют. А также - поют.
   И просто в веселье играют.
   А в зале - обида. Беда. Холод лют.
   И слёзы. Все признаки "рая".
  
   А хор выступает, а дети поют.
   И ротики в такт открывают...
   "Забота" сошла на холодный приют
   Количественная, долевая...
  
   04..02.1980 - 04.02.1995г
  
   На смерть В. Высоцкого
  
   Всмотритесь вы, сановные мужи!
   И вы, помельче кто, всмотритесь!
   Вот Совесть всенародная лежит.
   Не сладенькой - солёной правды
   Витязь!
   Теперь спокойно можете вздохнуть
   И погрустить пристойно при народе.
   Попричитать (Как лжива ваша суть!):
   - Ах, нету с нами нашего Володи!
   Не лучше ль просто: взять всё замолчать,
   Законопатить всем глаза и уши,
   Чтобы не ведал каждый: "В - о - он, кто
   тать!",
   Чтобы не дать свою корону рушить!
   Чтобы твою религию блюли,
   Чтоб ни на гран не сомневались даже,
   Чтоб исполнял любой команду "Пли!"
   И бил в того, в кого ему укажут!
   Так легче жить: без генов, хромосом,
   Так легче править, не входя в искусы...
   Он пел за то, чтоб каждый был весом,
   И пал... И пал за это рано. От укусов.
   Не нужен нынче подлый револьвер
   И верный паж - убийца для дуэли.
   Без этих "утонченных" мер
   Убить Поэта наповал сумели.
   01.08.1980 - 07.03.1983гг.
  
   Россия
  
   Заголубело поле васильками,
   И небосвод весь нежноголубой.
   Пасутся мирно кони островками,
   Курлычат журавли наперебой.
   Сияет пруд на солнце в желтой ряске,
   Густой стеной осоки окружён,
   А рядом - лес. Недвижный,
   словно в сказке,
   Простою красотой заворожён.
  
   Стрелою серой мимо лань несётся,
   Призывно в чаще гордый лось трубит.
   И это все Россиею зовется
   И сладко душу бередит...
   17.08.1980г
  
   Памяти Сергея Есенина
  
   Он висел, отторгнутый
   В номере заплеванном.
   Болью дара меченый
   (И душевных ран).
   Славой злою согнутый
   В счастье размалеванном...
   Траурно отсвечивал
   Черный таракан.
   Песнь свою единую
   Он пропел, как реквием,
   И звучала сагой
   Каждая строка.
   Он растаял льдиною
   И пролился реками,
   И целебной влагою
   Напоил века.
   Кто теперь с калиною
   Песнь споёт любимую?
   Кто расскажет девице,
   Как звенит песок?
   Кто пошлет былинную
   Рать неколебимую,
   Чтоб достать осмелиться
   Лунный гребешок?
   Кто слюну иконную
   Забросает бомбами
   И добавит к радуге
   Свой пурговый свист?
   Кто споет нескромную
   Исповедь притонную,
   Как грустит по Родине
   Вор и скандалист?
   ...Дороги в стынь - короткие.
   Как тычок уколовый.
   И клена крик отчаянный
   Не прогнал грозу.
   Седые вербы кроткие
   Нежней склонили голову,
   И месяц опечаленный
   Ронял с рожка слезу...
   03.10.1980г
  
   О хлебе
  
   О хлебе пели многие поэты.
   Сегодня славят. В будущем споют.
   И предки нам оставили заветы,
   Что хлебу лишь любовью воздают.
   Кто сам вкусил отчаянья глухого,
   Когда, голодный, плачешь по ночам,
   Тому и "хлеб" - не только просто слово,
   И слово "вкус" - не просто дань речам.
   А мне и нынче, как и в детстве, снится:
   Среди дороги, лежа, как рубли,
   Святые зерна золотой пшеницы,
   Я подбираю в пепельной пыли...
   02.01.1981г
  
   Собака
  
   "Когда одна, когда от мук бела,
   И никому не в радость ты на свете,
   Пусть кто-нибудь хоть чуточку ответит:
   Зачем мне жизнь дарована была?
   Одна, как рок! Как тягостно одной!
   Всяк равнодушно пнёт в глаза ногою
   И обольешься красною слезой,
   И промолчишь, как следует изгою.
   Лишь желтый месяц -
   брат в пустой ночи -
   Лизнет холодным светом из участья,
   И сердце добрым стуком застучит,
   И в непогоду чуть прибудет счастья."
   ...Шел снег с дождем. Рвал ветер удила,
   Стонала ночь от холода и мрака,
   А память хлебом и теплом жила...
   И под забором плакала собака...
   17.01.1981 г.
  
   Опасный рикошет
  
   Жизнь сильна: без конца и без края
   Небо режут на доли стрижи,
   У реки тихо ржёт вороная,
   Да стрекочет кузнечик во ржи.
  
   Заворожено млеет брусника,
   Бьет толчками рябиновый сок,
   И заходятся птицы от крика,
   И черемух дрожит кипяток.
  
   И свирепствуя, веря и мучась,
   Рвется к солнцу тугая лоза,
   И, забыв про печальную участь,
   Веселится вовсю стрекоза.
  
   И, внимая собачьему лаю,
   Разливаясь сиреневой мглой,
   Журавлиная стая, взлетая,
   Разрезает зарю, как пилой.
  
   Но притихли в засаде капканы,
   Затаились убийцы в траве,
   Прячут пули немые туманы
   И густеет разбой в синеве.
  
   И безжалостной бритвы острее,
   И печальнее детских могил, -
   Человечья худая затея,
   Похвальба: "Я убил. Я срубил."
  
   ... Все проходит: охота уймется,
   Опадёт, словно листья с рябин,
   Запоздало в пустыне забьется
   От тоски человек - "властелин".
  
   Вспомнит вербу. И белые липы.
   Птичий гомон в весеннем чаду.
   И потонут горючие всхлипы
   В тишине, как в бездонном пруду.
   22.03.1981г
  
   Подрезанные крылья
   (Небольшая поэма)
  
   Шел пятый трудный год
   страды послевоенной.
   Для пацанов, как я,
   "светлее" стало жить:
   Уже не по ночам
   мне "хлеб обыкновенный",
   Как новую звезду,
   случалось сторожить.
   Уже не по ночам
   зеленый - презеленый
   Ты, карточки зажав,
   тащился, как на Суд,
   К заветному крыльцу,
   где дети, вдовы, жены
   Полтысячной толпой,
   как манны, хлеба ждут.
   Ну, словом, что ни день,
   то - легче жить и лучше.
   Росли мы быстро, что ль,
   опомнясь от войны?
   На небе - синь и синь.
   И солнце. Нет ни тучки.
   И в жизни - полный штиль.
   Ни всплеска, ни волны.
   ...Я встретился с ним в том,
   в далеком классе пятом
   За партою одной.
   В тридцать шестой н/с*.
   Ухожен. Не чета
   другим нашим ребятам.
   Учился ничего.
   И в драку сам не лез.
   Отец - пилот. Есть мать.
   И брат (их с братом - двое).
   И лад в семье (пчеле
   и той любовь подай!)
   Не каждому из нас
   Судьба дала такое!
   Не каждому она
   дарила Первомай!
   Мне помнится, однажды
   зайти к ним в дом случилось.
   Он похвалился мне:
   "Отцовский гардероб!"
   Сорочек двадцать! Ох!
   Как круто тропка взвилась!
   Как плотно солнце скрыл
   сиротской жизни горб!
   Мне спину жгла моя -
   в размытую полоску,
   Заштопанная вся
   и вдоль и поперек.
   Ужалил змей меня.
   Змей зависти. В присосках.
   Как сумрак белый день,
   он жертву подстерег.
   Как вспучились во мне
   обиды безотцовства!
   Как вздулись на лице
   обиды бугорки!
   Попала в раны соль
   судьбы полусиротства,
   Судьбы без материнской
   ласковой руки.
   ...Бежали быстро дни,
   чуть медленнее - годы.
   Дурманом вдруг запах
   один, другой жасмин:
   Пришла пора цвести -
   простой закон Природы.
   Искрил рубин надежд.
   Пылал Любви рубин.
   Но теткой злой пришла
   тревожная забота:
   Куда пойти? Кем стать?
   В чем силу обрести?
   (Томятся дали. Ждут.
   А ты дрожишь чего - то.
   И полустанок твой
   сокрыт еще в пути.)
   Его (не без отца)
   Судьба определила
   Пилотом быть. И все!
   Какая тут печаль!
   (Не знали мы, что Жизнь
   сама нас поделила
   По совести своей.
   По правде всех начал.)
   Я в Армию ушел.
   Попал я не в столицу:
   Служил в песках, в жаре,
   у моря и в лесу.
   Не мальчик, но солдат,
   я охранял границу.
   И рубежами мерял
   Жизни полосу.
   ...Тот еще летний день
   в тумане стыл осеннем.
   Кричал мне что -то всуе
   горластый воробей.
   А я проспектом шел
   весенний - развесенний.
   Уже - студент голодный.
   Веселый, хоть убей!
   Наверно, мной гордясь,
   звенела медью Арка,
   И люди на скамьях
   завидовали мне.
   А древние дубы
   из Пушкинского парка
   Шептались удивленно
   в зеленой вышине.
   -Эй, малый! Погоди! -
   Услышал я. Знакомо!
   - Да стой же ты! Куда?
   Да погоди, не дрейфь! -
   И, как по полосе
   в шумах аэродрома,
   Ко мне шагнули парни
   в костюмах ГВФ*.
   - Вот встреча! Ну и ну!
   "Знакомые всё лица!"
   (Учились вместе все.
   Раскатывали дни)
   И он был среди них.
   Как яркая зарница.
   Глаза лучились светом.
   Двум солнышкам сродни.
   ...Прошло семь лет. Семь весен.
   Всё в памяти. До боли.
   Как для меня не часто
   звучали соловьи!
   Но в жизни как ни тесно,
   паши родное поле,
   Расти детей, работай,
   и Бога не гневи.
   Мы встретились с ним просто.
   Как водится, случайно.
   Летал он. На селе.
   Опрыскивал поля.
   - Житуха, - говорит, -
   как "Вира" или "Майна".
   Зарылся тут в солому.
   А в городе - семья.
   Летаю мотыльком.
   Пылю. А тяги нету.
   Такую покорять
   мечтал крутую даль?
   Да разве это жизнь?
   Пустые километры!
   Тут на венок не тянешь,
   не то, что на медаль!
   Зато другого - тьма!
   Залейся хоть! Сверх меры!
   Для тяги "рулевой".
   Когда ты сам с собой.
   Вино - рекой! Везде!
   И это - не химеры!
   Фуражку снял и пей!
   Напился и - отбой!
   - Ну что? И пьешь? - И пью!
   И пью! Но пью толково!
   Бывает, что "шалю",
   набравшись "до бровей".
   Поэт сказал, что в жизни...
   что... пить совсем не ново.
   Да и не пить, мол, тоже,
   конечно, не новей.
   ...Спустя еще семь лет...
   Однажды ранним утром
   Спешил по делу я
   (не к теще на блины).
   Асфальты улиц в рань
   играли перламутром,
   И сонный город весь
   краснел, как от вины.
   Пустой квартал молчал
   у грани пробужденья,
   И топот ног моих
   пугающе звучал.
   Но вдруг весь замер я:
   о Боже! Наважденье!
   У будки "Вин*" он (он!)
   униженно торчал!
  
   Я подошел к нему.
   Лицо его сводило.
   Прилив - отлив. Прилив.
   Штормило в ранний день!
   Глаза тоска и боль,
   и жажда забелила,
   А от кудрей, увы,
   осталась только тень...
  
   ...Когда недавно вдруг
   (ох, ох какою стала!)
   В толпе людской узнал
   его жену едва,
   Во мне огнем беда,
   беда заполыхала
   Так, будто вот - расстрел,
   а я стою у рва.
   Я вспомнил ясно стыд
   забытого мгновенья
   И ждущий жадный взгляд,
   упершийся в ларёк,
   И в небе чистом - синь,
   и эскадрильи пенье,
   И белых крыл подрезанных
   неистовый упрек.
   И торопливо тут же
   я подбежал к ней - Неля!
   И вместо просто "Здравствуй"
   (так глупо!) произнес:
   - Ну как вы? Сын как? Он как?
   - Да что ты! Неужели?
   Она рыдала в голос
   и не скрывала слез...
   17.06.1981 г.
  
   н/с* - неполная средняя школа
   ГВФ* - Гражданский воздушный флот
   Вин* - Вино (молд.)
  
   Грач
   (Небольшая поэма)

Два кольора мо, два кольори...

(из украинской песни)

  
   Мы все живем в одной державе.
   И вместе мы - одна семья.
   И всякий выговорить вправе:
   - Страной моей владею я!
  
   Но каждой жизни - путь особый:
   Не в три ступеньки на крыльце.
   Ошибки, исправленья, пробы,
   Добро и Зло. И Боль в конце.
  
   ...Когда мы вместе поступали
   (С мечтой о счастье каждый слит)
   Учиться в ВУЗ, тогда едва ли
   Мы хоть чуть - чуть предполагали,
   Как жизнь прожить нам надлежит.
  
   Из книг решали мы задачи,
   И там же, в книгах, был ответ.
   А месяц, с звездами судача,
   Нам по ночам желал удачи
   И в души лил любовь и свет.
  
   И я, еще солдат вчерашний,
   Исполнив долг, стремился в ВУЗ.
   И он, как малый грачик с пашни,
   Вспорхнув с уютности домашней,
   Желал поднять такой же груз.
  
   Во многом выглядел я ярче:
   Солдат. И старше. Городской.
   А он - из сельской школы мальчик...
   (Потом все жизнь переиначит
   С непостижимой прямотой).
  
   ...Экзамен шел... В висках болело...
   Он за спиной моей шептал:
   - Ну помоги с задачей! Сделай!
   Ну помоги! - В ушах гудело.
   И я помог. И он отстал.
  
   И хоть обман, как дым, не плотен,
   Но правды плотно скрыл гряду.
   С тех пор парит мой "грач" в полете,
   Как есть "морально чистоплотен",
   О чем речь ниже поведу.
  
   Учился средне он. И сонно.
   А я в отличниках ходил,
   Кипел рекой освобожденной
   И звездный ливень с небосклона
   Встречать с надеждою любил.
  
   Случалось, грозы бушевали
   Над нашей юною страной.
   Они его не задевали
   И проносились стороной:
   Молчал он. Мы негодовали.
   Свирепость ветра, вод припадок -
   Таков был вечно мой удел.
   А он был тих. Смирен. Не падок
   На все лихие. Чтил порядок.
   Он в лобовую не хотел.
  
   Страшился он сказать: - Пошёл ты!..
   (Ему бы малого достичь).
   Был нем, что твой покойник жёлтый,
   Предпочитал всему расчёты,
   Умел купончики постричь.
  
   Он находил повсюду броды
   (А нас тонуло сколько, ох! ):
   - На приступ рваться? Вот уроды!
   Найти не можете обходы?
   (Всё - тихой сапой, чтоб ты сдох!)
  
   Судьба в насмешку нас "сроднила":
   Распределились в один ВУЗ.
   Во мне кипела знаний сила
   И жажда дела в сердце била,
   Рвала дыхание и пульс.
  
   И будто абитуриентом снова
   (Промчалось, Боже, столько лет!)
   Шептал он мне все то же слово
   (Как нищий отрок Годунову):
   - Ну помоги! Найди ответ!
  
   Вот так мы "темы" штурмовали
   (Не одному кому - статью).
   О нас все ноги вытирали,
   И я ушел: обиды гнали.
   А он сказал вдогон: - Адью!
  
   (В разноречивом шуме буден,
   За частоколом лет и дней
   Давайте честными мы будем:
   Не много ль бьем в гордыни бубен
   И тем становимся бедней?)
   ...Не раз с тех пор цвели платаны
   И пах бессовестно жасмин,
   Костры дымили из обмана
   И пели недруги осанны,
   Мечтая больше про помин.
  
   Какие слышались напевы!
   Хрусталь и пламень! И вино!
   И тайна страсти юной девы,
   И яд, что влит рукой умелой, -
   Все было "дружбе" отдано!
  
   Был взлет мой. Будто под взрывчатку.
   И праздник радости. И бой...
   А кто потерпит правду - матку?
   Всем - лучше сладкую помадку
   В коробке с лентой голубой.
  
   И я был бит. И сбит. С размаху.
   И сброшен вниз. Под камнепад.
   Взлетал гореть - попал на плаху.
   В тартарары пошло всё. Прахом.
   Пропета песня невпопад.
   А что мой "грач"? Нет, он не болен
   Недугом биться против скал.
   Он не избит. И не уволен.
   Он "защитился". Всем доволен.
   Он - терпелив. Он - сам шакал...
   10.07.1981г
  
   Памяти Владимира Высоцкого
  
   Тебе, мой ровесник, товарищ и брат,
   Не спеть больше нам своих песен:
   Ты шел, как солдат, и упал, как солдат,
   И в памяти увековечен.
   Твой возраст причислить тебя не успел
   К тому, что бедою застыло.
   Но те, кто прошел через это и - цел,
   Они говорят: - Что вы! Был он!
  
   Неправедный лес над тобой не шумел,
   Не пели визгливые пилы,
   Но те, кто вовсю напилился и - цел,
   Они говорят: - Что вы! Был он!
  
   Ты в танке горящем не брал на прицел,
   Не задыхался в могилах,
   Но те, кто горел, задыхался и - цел,
   Они говорят: - Что вы! Был он!
  
   Ты жил нараспашку. Ты пел,
   как - в набат!
   Ты многих известных покрепче.
   Ты шел, как солдат, и упал, как солдат...
   Да разве от этого легче?
   22.07.1981г
  
  
   Из Т.Г. Шевченко
  
   1.
   Огни горят, алмазы блещут,
   И шепчет музыка: "Зови!",
   И листья юности трепещут
   От дуновения любви.
   Лучатся радость и удача.
   И все танцуют. Только я
   Сижу, как проклятый, и плачу:
   Минула молодость моя.
  
   2.
   Не жаль мне детской моей доли,
   Что бы там ни было - не жаль.
   Но иногда вскричу от боли,
   Увидев детскую печаль.
   В мальчонке голеньком под тыном,
   Что всеми бедами полит,
   Себя узнаю. И застыну.
   И сердце раной заболит.
  
   3.
   За солнцем тученька встаёт,
   Пурпурны полы расстилает
   И в сине море спать зовёт,
   И пеленает, пеленает.
   И сон нисходит, и покой,
   И нега в сумерках таится,
   И море бархатной волной
   Окутать солнышко стремится.
   Но вдруг злым коршуном туман
   Падёт на море, как на душу,
   И тьмою липкой, как обман,
   Дитя уснувшее задушит.
  
   4.
   Отчего мне так тяжко,
   Отчего мне так нудно?
   О чём, сердце, плачешь,
   Рыдаешь, кричишь?
   От бед неприкрытое
   Ранить не трудно.
   Чего ж ты желаешь?
   О чём ты болишь?
  
   Пропета ли песня?
   Пропета, пропета!
   Взлетал ли, горел ли?
   Светил, сколько мог!
   Взрывался, как ярость,
   И бит был за это.
   Везде камнепад был мне
   Вместо дорог.
  
   На сытой земле
   Зеленели платаны,
   Бессовестно белый
   Смеялся жасмин.
   И пели мне недруги
   Сладко осанны,
   Мечтая пропеть
   Поскорей про помин.
  
   Я видел дворцы
   И печальные хаты,
   Искал справедливость
   И правды руду.
   Закон - там, где сильный.
   И там, где богатый.
   Такое написано
   Нам на роду.
  
   Не плачь моё сердце,
   Не делай мне боли.
   Прорвутся из чрева
   Вулкана огни!
   Расплавятся в лаве
   Оковы неволи!
   Усни моё сердце,
   Навеки усни...
   1982 г.
  
  
   Фото 1946 - го
  
   Они сидят неодинаково:
   Она - анфас, он - кое - как.
   На фото старом - А. Ахматова,
   А рядом с ней - Б. Пастернак.
  
   Двухцветный кадр: всё - в черно - белом.
   Рисунок света и теней.
   Как надпись, сделанная мелом,
   На черном фоне горьких дней.
  
   На черном фоне снимка - фото
   Белеет плат. И два лица.
   Как будто краской черной кто - то
   Испачкал всё не до конца...
  
   И в мир с печалью одинаковой
   Глядят сквозь славы яркой мрак
   Непревзойденная Ахматова,
   Непревзойденный Пастернак.
   25.04.1982 г.
  
   Я - не Павлович
  
   Я - не Павлович и не Кузьмич.
Не Иванович даже, хоть тресни!
   Я - Исакович, а не Ильич.
Тут не выкинешь слова из песни.
  
   "Почему это так? Почему?" -
   Жгут и жалят меня злые осы.
   Я себе сколько раз самому
   Задавал эти раны - вопросы.
  
   Впрочем, будет мне! Что за беда!
   Не такие терпел перегрузки!
   Не Кузьмич я? Не Павлович? Да!
   Не Иванович я? Но я - русский!
  
   И какое мне дело до ос!
   До подосков какое мне дело!
   Только б честно прожить довелось,
   Только б ржа доброту не изъела.
  
   Все же по сердцу бьет, словно бич,
   Когда дочь отвечает, краснея:
   "Папу? Папу как? Папу... Ильич!"
   И невмочь от неволи нам с нею...
   11.05.1982 г.
  
   Желтый утенок
  
   По телевизору дважды в неделю,
   Трижды в неделю - бывало и так -
   В цвете картинки для взрослых глядели
   Дочь - первоклашка и папа - чудак.
   Папа на свете был самый хороший,
   Самый веселый, самый смешной.
   Жизнь для него была легкою ношей,
   Жизнь для него была сказкой сплошной.
   Жизнь для него была правдой одною:
   - Ржавчина? Что вы! Кругом -
   серебро!
   Я вам секрета совсем не открою:
   Верил он, веровал только в добро.
   В цвете картинки для взрослых -
   реклама:
   "Деньги за жизнь вашу платит
   Госстрах!"
   "Самый надежный курьер -
   телеграмма!"
   "Друга себе вы найдете в горах!"
   "Автомашину - почти со сберкнижки!"
   "Цирк - он для взрослых:
   учись у зверей!"
   "Бритва "Нева" - это гордость
   мальчишки!"
   "Пей молоко: чудо - пиво царей!"
   Папа смеялся, как малый ребенок,
   Дочь улыбалась, как взрослая: чуть.
   А на экране смеялся утенок,
   Пробуя лапкой рекламу спугнуть.
  
   Вот на экране совсем невеличка
   Струйка из крана: утенку на нос.
   (Капель серебряных - тонкая спичка,
   А через сутки: воды набралось!)
   Носится маленький желтый комочек
   В нерукотворном, как море, пруду,
   А по экрану мчит золото строчек:
   "Сломанный кран - он, что боль:
   на беду!
   Сломанный кран - он,
   что дырка в кармане!
   Дома у вас нет утечки воды? "
   Сталью отбойной строчит на экране
   Смелый добытчик душевной руды.
  
   Желтый утенок не стряпает повесть
   О превращениях струйки воды,
   Он выплавляет обычную совесть,
   Как серебро, из добытой руды.
   Желтый утенок, похожий на папу,
   Верил и веровал только в добро...
   Сломанный кран на экране всё капал,
   Плавил утенок свое серебро.
  
   ...Папа в который раз - за телефон:
   - Сорок четыре семнадцать три ноль?
   Я повторяю, - сердится он,
   - Мне нужен срочно народный контроль!
   Я не сержусь! Я взволнован! Что? Как?
   Я повторяю: звонил я туда!
   Что я морочу? Хороший пустяк:
   Несколько месяцев хлещет вода!
  
   Все обещают, сочувствуют мне:
   - Сделаем! Как же! Звоните, чуть что!
   За экономию бьемся в стране!
   Боремся также за это, за то...
   И соревнуемся, кроме того.
   Благодарим, значит, Вас за сигнал...
   Только не можем понять одного:
   Кран -то не ваш... Я -то точно узнал.
  
   Что? Быть не может? Наверно, был пьян?
   Да, да. Конечно. Наверное, да.
   - Значит, починят поломанный кран?
   Не составляет большого труда?
   Благодарю вас, народный контроль.
   Благодарю вас, я искренне рад.
   Сорок четыре семнадцать три ноль!
   Что за подарок! Волшебных цифр ряд!
  
   ...Снова в который раз в этом году
   Болью с тревогой расцвечен экран,
   Снова утенок ныряет в пруду,
   Так и течет неисправленный кран...
   Папа звонит. Обещают помочь.
   Не успокоится папа никак.
   Только грустит первоклассница - дочь:
   Правы соседи, что папа - чудак.
  
   Позже узнает суть правды она,
   Позже узнает, когда подрастет:
   Россыпь алмазов не сразу видна.
   Крест чудака добродетель несет.
   23.05.1982 г.
  
   Подорожник
  
   Подорожник простой, Plantago*,
   Многолетняя травка густая.
   Каждый топчет ногами его,
   В ритм сердечный его не вникая.
   Кто - нечаянно, кто - просто так,
   Кто - нарочно: по злобе иль спьяну.
   Беззащитна его простота.
   Не красавица травка. С изъяном.
  
   Примостясь вдоль обочин дорог,
   Не средь улицы жизни - у края,
   Скольким он, подорожник, помог,
   Бескорыстно себя отдавая!
   И топтавшим, пинавшим его,
   И растоптанным, с жеваной долей...
   Подорожник ты мой, Plantago,
   Бессеребряник ты мой до боли.
  
   Ничего, брат мой жилистый лист.
   Нам роптанья на Рок не желанны.
   Пусть другим дует "Славу" горнист.
   Лечат раны тобой, лечат раны...
   12.06.1982г
  
   *Plantago - латинское название подорожника
  
   Центральный Луч
  
   "Троллейбус едет только до
   "Свердлова"!"
   Я про себя ругнулся сгоряча
   И вспомнил это место Кишинева,
   Историю Центрального Луча.
   Увидел ясно сонмы хижин старых,
   Их в пестроту окрашенную явь,
   Обломки улиц, кости тротуаров,
   Собак и кошек, мчавшихся стремглав.
   Себя увидел: вечером из школы
   Бреду наощупь: темь, хоть выбей глаз!
   "Троллейбус едет только до
   "Свердлова"!"
   И сердце вдруг заекало: раз, раз...
   13.08.1982г
  
   Читая Феликса Чуева
  
   На полках - книги, книжки.
   В глазах рябит от строчек.
   Душе от моды зябко:
   В ходу Морис Дрюон.
   Я старомоден слишком:
   Мне ближе "Вечный летчик*"
   И чья -то мать - солдатка,
   Чем граф де Шатийон.
  
   Растает профиль моды
   Капризной, как царица,
   Уйдет полусерьезный
   Дрюон в небытие,
   Сотрут в прах графов годы,
   Никто не повторится,
   Но вечно будут розы
   В честь павших на войне.
  
   Мне прорицать не гоже:
   Я - не такого рода.
   И что там будет дальше,
   Предвидеть не берусь.
   Но верю: вспомнят всё же
   Вклад русского народа,
   И навсегда, без фальши,
   Сверхмодной станет Русь.
  
   И если не успели
   Народу - терпеливцу,
   Чья совестливость - кредо,
   В ряд памятники стать,
   История на деле
   Воздаст ему сторицей,
   Воздаст за горе, беды,
   Воздаст, как сыну мать.
   15.08.1982г
  
   *Вечный летчик - сборник стихов Феликса Чуева
  
  
   Не по С. Есенину
  
   Старушка милая! Живи, как ты живешь!
   Я нежно чувствую твою любовь и
   память.
   С. Есенин. Письмо к матери.
  
   Я вспоминать о детстве не люблю:
   Его пору нельзя назвать весенней.
   Я никогда, к несчастью, не спою,
   О чем так нежно спел Сергей Есенин.
   Я по весне страдаю и скорблю:
   Так неуютно жить без ласки мая!
   Но вспоминать о детстве не люблю,
   Хоть о себе оно напоминает.
   Запомнил я, наверно, на беду:
   Меня ведёт в сад тётка пожилая,
   А я тащусь (иду и не иду),
   Глаз ото сна расклеить не желая.
  
   И чтоб меня хоть как -нибудь пронять
   Или по простоте своей, не знаю,
   Ругнула в голос тётка мою мать,
   Ругнула крепко тётка, вспоминаю.
   Потом меня, хотя и слишком мал,
   За плечи круто к правде повернула:
   - Отец твой во - о - он
   в том доме проживал! -
   Враз навела на детство моё дуло!
   - А мама мне сказала: "Папы нет"
   - Конечно нет: она ушла к другому!
   Тускнел от правды тётки белый свет,
   И в голове бродил болотный омут.
   - А брат мой, Вовка?
   - Этот? От того, от дяди Вани.
   Ты же - от Исака. -
   Я молча брёл, не чувствуя шагов,
   И горько, горько, очень горько плакал.
  
   А мимо шли мальчишки, веселясь...
   Постойте, братцы! Стойте! Погодите!
   Я не хочу обратно в эту грязь:
   Ведь дома зрел, как персик, дядя Витя!
  
   ... Живём давно все порознь. Невпопад.
   И города другие. Боль и жалость!
   Быть может, каждый в чём -то виноват,
   Что нам такая всем судьба досталась.
  
   Недавно с гостьей маленькой моей
   Я парком шел близ розового дома.
   - Давай туда, - сказал я тихо ей, -
   Мне эта хатка много лет знакома.
   Здесь жил когда -то поплясать мастак,
   Повеселиться, выпить и подраться
   Твой дед Иван. "Талантлив, но дурак!" -
   Вот резюме бабули твоей вкратце.
   - Ну что ты, дядя! - Молвило дитя, -
   Давай уйдем от розового дома!
   Ты, правда, дядя, все сказал шутя?
   У нас с бабулей дедушка же Рома!
   Вот негодяй! Как тётка та со мной,
   Я поступил с наивностью дитячей.
   И тут уж делать нечего! Хоть вой!
   Не миновать мне горести и плача!
   Не миновать широких детских глаз,
   Просящих дядю обернуть всё в шутку.
   Вот жизнь! Как бьет в который раз!
   И от неё становится мне жутко...
   29.08.1982г
  
   Устал
  
   Устал я быть интеллигентом
   И в гегемоны не хочу.
   Все врать и врать, и врать зачем -то -
   Такое мне не по - плечу.
  
   Я не учён кричать "Осанна",
   Кричать, что всюду - благодать,
   Закат восходом звать туманно,
   Восход закатом называть.
  
   И не по мне такая ноша.
   Я весь в бессмысленном поту.
   Наверно, совесть я заброшу,
   Иначе жить невмоготу!
  
   А может, мир не так уж грешен?
   А может, просто я ропщу
   На скользкой прихоти помешан?
   Ищу ответа я. Ищу.
   27.07.1982г
  
  
   Про старые сказки
  
   Пацаны бесштанные, босые,
   И девчонки, пацанам подстать!
   Сколько вас скиталось по России,
   Не мечтавших лучшего желать?
  
   Кто из вас не слышал вместо хлеба:
   - Ну, пошел, Христос тебя спаси!
   Говорит иной, что это небыль,
   Не случалось это на Руси.
  
   Говорит иной, что это - сказки,
   Или что - сплошная ерунда.
   Скольким вам, бездомным, снились
   ласки?
   Скольким, бедным, грезилась еда?
  
   И когда сегодня этот кто - то,
   Не желая видеть ничего,
   Говорит сквозь зубы с неохотой:
   - Ну и что ж что было? Что с того?
  
   На его, как холод, взгляд угрюмый,
   Я ему скажу, не побоюсь:
   - Ты подумай! Обо всем подумай!
   Посмотри, какою стала Русь!
   06.11.1982г
  
   Про юного большевика
  
   Он лежит сомкнувши веки.
   Плачет, в трауре, родня.
   Он ушел от всех навеки.
   От тебя и от меня.
  
   Он ушел от самых близких,
   От знакомых, от друзей.
   В честь его пусть - обелиски,
   Корабли пусть, Мавзолей.
  
   Все равно невосполним он.
   Боль утраты не пройдет.
   Вал людской по капле - мимо:
   В скорби тих прощальный ход.
  
   Он - в цветах. А сердце стонет,
   То вдруг - жар, а то - озноб.
   Жил вчера... А вот - хоронят...
   Этот узкий тесный гроб...
  
   Паутина ленты тонкой
   И подушечек ряды...
   Вдруг сквозь скорбь молчанья звонко:
   - Дайте дедушке воды!
  
   Дайте дедушке таблетку!
   Правда, мама, встанет он?
   - Если б так случилось, детка,
   Жизнь не знала б похорон.
  
   Если б так случилось, милый,
   Если б так произошло...
   А пока растут могилы,
   А пока лютует зло.
  
   - Ничего не бойся, мама!
   Стану я большевиком,
   Соберу всё зло и - в яму!
   Не умрет никто потом!
  
   Сбился с шага ход прощальный,
   Посветлел Колонный Зал.
   Из сегодня к цели дальней
   Мальчик с мамою шагал.
   14.11.1982г
  
   Политический разговор с молодой женщиной
  
   Что ты ропщешь на горькую долю?
   Что ругаешь народную власть?
   Обошли тебя в чём -нибудь что ли?
   Не едала ль чего - либо всласть?
   Ах едала... И даже - с излишком.
   И запас всех продуктов не мал?
   Держишь дома "На Севере Мишка*"?
   Хорошо. Значит, этот вопрос сам отпал.
   Может, кран прохудился, закапал
   И томит ожиданием ЖЭК?
   Может, душу нечистый сосватал
   За ревнивого старца навек?
  
   Что? Квартиры нет? Нету хоть крыши?
   Что, на улице прямо? Нет? Где ж?
   У хозяйки... Живешь и не дышишь,
   Хоть квартира, что конский манеж?
   У хозяев - как у хозяев:
   Деньги, деньги - их идол, их Бог.
   И больны они, если "не взяли",
   И считают: не взял, значит "лох*"
   И давно ты здесь бьёшься, в столице?
   И живешь, говоришь, невпопад?
   Ну не надо! Не стоит сердиться!
   Ни к чему этот сумрачный взгляд!
   Расскажи, будь добра, дед твой кто был?
   А какая судьба ждала мать?
   Как зачем? Как зачем? Это... чтобы
   Лучше сущее всё понимать.
  
   Дед крестьянином был. Получилось?
   А... Безграмотный, тёмный. А мать?
   Кто ж на вас ниспослал "Божью
   милость",
   Дав возможность учиться, дерзать?
   Не дерзить, а дерзать! В мир врезаться!
   И дерзнувши - добиться, достичь!
   Стать великим и в сорок, и в двадцать,
   Нужным стать. Вон, как в кладке кирпич.
   Ты - конструктор, а муж твой - ученый.
   Мать - учитель. В двух сёлах - дома.
   Что ж ты долю клянешь обречённо!
   Что успела ты сделать сама?
   Будто сослепу, не различая,
   Всё сгребаешь в один серый ком.
   Хаять доброе - слава пустая.
   Трудный день вымещаешь на ком?
  
   Посмотри чуть вперед, чуть повыше,
   Скинув с глаз карих зла пелену:
   Вон стоит дом под розовой крышей,
   Протори свою тропку к нему.
   Не сиди, злопыхая и мучась,
   Не печалься и всё не ругай.
   Раздели с миром трудную участь,
   И, как многие, в ногу шагай.
  
   * "Мишка на Севере" - дорогие и популярные шоколадные конфеты
   * Лох - глупый, наивный, дурак (жаргон)
   20.11.1982г
  
   Повыть бы на Луну ...
  
   Мне на Луну так хочется повыть!
   (Не для печати, ох, не для печати!)
   Обидных слез серебряную нить
   Соткать бы мне сегодня очень кстати.
   Я не могу глядеть на белый свет,
   На чистоту, на счастье, на природу...
   Где Правда? Где? Её в помине нет!
   Её украли всем чертям в угоду!
   Какой длины совьётся нить из лет,
   Какого зори запылают века,
   Когда тебя уважат. Не билет.
   Когда оценят просто человека!
  
   Когда работать, жить начнут без пут,
   Без лицемерья и без лакировки?
   Чтоб, если - плут, с билетом, нет ли -
   плут!
   Чтоб не делить на кровь и полукровки?
   Чтоб русский был везде великоросс.
   И чтоб еврей ему был брат по праву.
   Чтоб никому нигде не довелось
   Изведать розни желтую отраву?
   Чтобы не пачкать слово "коренной"
   И тем, другим, "некоренным", петь оду,
   Чтобы с работы шёл, как все, домой
   И не стонал бы: "Не дали мне ходу!" ?
   Ну а пока, где ты, венок из роз?
   Из лавра где? И где - терновый?
   Об этом знает лишь один Христос,
   Да может быть, ещё и Месяц новый...
   12.12.1982 г.
  
   Про кота, хрен и пудовый замок
  
   Я живу у земли,
   В полутемном, в разводах, подвале.
   И, наверное, критики,
   Приземлённым меня назовут.
   Прямо в форточку шины
   Нахально плюют и плевали,
   Как плюёт на меня
   Весь ответственно - занятый люд.
   Я живу у земли,
   У её молчаливых отметин.
   А в двух метрах от сна
   Словно ядра тяжёлые бьют.
   И не хочется мне
   (в скобках, в скобочках это заметим)
   Прорываться в "Ура!"
   И в цветасто - фальшивый салют.
   Что им всем до меня,
   Властелинам глобальных материй!
   До конкретности что!
   До предчувствий, до болей и дат!
   Разве можно коту
   Лишь поэтому сало доверить,
   Что мяукает он,
   Когда надо - не надо "Виват!"
   Ах ты муза моя!
   Приземлённая муза подвала!
   Невесёлая ты,
   Восхищенья лишённая впрок.
   У одних - хрустали,
   Торжества, юбилеи, бокалы,
   У других - ни хрена.
   И на жизни - пудовый замок.
   20.11.1983г
  
   Болезненное (?)
  
   У бабки деда хворью так скрутило,
   Что молодой впадет при этом в шок:
   Как будто сотня, триста тонн тротила
   На части рвут желудок, как мешок.
   По той поре слетали листья с веток,
   И солнышко не бегало в зенит.
   Ревела бабка:
   - Столько пятилеток
   Хворь не брала, а нынче вот казнит!
   Лечила травкой дедку поначалу,
   Потом решила: это - перегиб!
   И на себя так люто осерчала!
   А дед стонал. И, было, уж погиб.
  
   Ей бы считать минуты дорогие,
   Мы супротив тут правды не грешим,
   Но бабка впала глупо в ностальгию
   И, кстати, с удовольствием большим.
   - За доктором, за доктором иди же! -
   Хрипел старик, - Скорее - за врачом!
   А бабка лихо мчала по Парижу,
   В пролётке обнимаясь с усачём.
   Потом затмение от бабки поотстало:
   Исчез Париж, как сказочный ларец.
   И бабка деда к доктору помчала,
   А дед вздохнул свободно: - Наконец!
   Но триста тонн тротила с динамитом
   На белый свет мешали посмотреть.
   А доктор, то есть врач, сказал сердито:
   - Флюорографию, дед, тонометрию.
   Впредь...
   - Да что же ты, сынок! Побойся Бога!
   - И справку, дед, что не было глистов!
   - Через неделю жду! - отрезал строго
   И сам себе понравился: - Каков!
   А дед стонал, не солоно хлебавши.
   Он столько пятилеток знал лишь труд!
   И от бесплатной этой горькой каши
   Дед добелел за несколько минут.
   Убрёл старик, махнув на всё рукою:
   - Забота здесь, доступность - невтерпёжь!
   Он столько пятилеток был спокоен,
   Он столько раз кричал: - Стране даёшь!
   ...А бабка, в ностальгии, к эскулапу:
   - Ты, ить, сынок, - не слесарь, не прораб!
   Тебе, ить, трёшки мало будеть в лапу!
   Досадно зрить, наскольки ты ослаб!
   Уж ты, касатик, деда -то не мучай,
   Попридержи - ка рвению!
   Спаси, родной, от боли энтой злючей!
   Дошли до опупения!
  
   А мы от пенсий наших двух - тебе -
   награду! И...
   Орёл ты наш! Лечи! Бери сколь хошь!
   Пойду поймаю деда и обрадую:
   Он тоже верит в нашу молодёжь!
   Здесь эскулап не вздумал
   привередничать,
   Не стал метать проклятия в порок,
   Не ткнулся, блудным, в бабушкин
   передничек,
   А молча длань разверз пошире,
   сколько мог...
   28.07.1984г.
  
   Маленькая трагедия
  
   Он был при ВУЗе то ли кочегаром,
   Не то виварий ночью охранял,
   Весь скрючен, жалок, беззащитно
   старый
   И от годов меланхоличен, вял.
  
   Но в дни получки - разлюли - малина:
   "Шумел камыш" и "Выйди на балкон"!
   Он малевал вином свою витрину
   В такие дни. Которых - миллион.
  
   Он пил вино и хлеб ел вместо сала
   (Как, впрочем - мяса, сельди и трески).
   Его судьба кромсала и кромсала,
   А он в ответ всё пил и пил: - С тоски!
  
   Он пил, наверно, прямо от рожденья,
   От пуповины свой ведя отсчёт.
   Все очаги и точки наслажденья
   В своей округе знал наперечёт.
  
   Бывало так: пройдёшь у института -
   Услышишь ясно пьяную хвалу.
   Поосмотревшись, видишь: рядом, тут он,
   Сзывает собутыльников к столу,
   Поёт начальству пьяную осанну
   И сотворяет гимны (не низам).
   Про что поёт, в то свято верит сам он,
   И ждёт: вот вот откроется Сезам.
  
   Прохожий каждый понимает скоро
   По песне, тот на градусе каком:
   Коль гимны тем, что...,
   значит - до упора,
   Начальству ВУЗа
   только - под хмельком.
  
   Бывало так: среди толпы у ВУЗа
   Колол он небо палкой, как штыком,
   И космонавтов звал к себе с "Союза",
   И Рейгана. Но только - дураком.
  
   Толпа текла, бездумно улыбалась
   В ответ на цирк, на пьянь,
   на песню - крик,
   И кто -нибудь бросал: - Бывает!
   Малость
   Принял на грудь на радостях старик.
  
   Старик носил внизу чего -то хаки
   И прикрывался сверху пиджачком.
   Бутылка из кармана, три собаки
   Да удаль пьяная - при нём.
  
   Толпа текла, заботами гонима,
   Мгновенно поглощаемая днём.
   Как жизнь чужая: мимо, мимо, мимо.
   Как жизнь его, забывшая о нём.
  
   07.10.1984г
  
   Из письма в пос. Ягодное Магаданской обл.
  
   Передо мной на фото - сопки.
   Внизу течёт река Дебин.
   Домов знакомые коробки
   (Чтоб не забыли: мир - един.)
  
   В них тоже есть кино и школы,
   Есть детсады и общепит.
   Как и везде, в них - кто - весёлый,
   А кто, случается, сердит.
  
   Пятиэтажки, двухэтажки...
   Ох, посводили всех с ума,
   Кого - хрустящие бумажки,
   Кого - романтики сума.
  
   А где -то рядом, там, за сопкой,
   Дебин впадает в Колыму...
   Тревожит что - то... Робко, робко...
   Никак себя я не пойму...
   09.10.1984г.
  
   В Зале Чайковского
  
   В Зале Чайковского - бал электричества!
   Скрипки! Ах, скрипки! Как сон!
   Музыка, музыка, Ваше Величество!
   Я в Вас, как мальчик, влюблён!
   В Зале Чайковского волнами сизыми
   Грёзы клубятся у стен.
   В Зале Чайковского лёгкими бризами -
   Моцарт и Григ, и Шопен.
  
   Но... стало больно мне от электричества
   И мало радует Григ.
   Уж Вы простите мне, Ваше Величество,
   Всю странность болей моих.
   Уж Вы простите: здесь -
   кресла удобные,
   Здесь всюду - празднества пыл,
   А предо мной - на решётках бездомные.
   И Метронома шаг - стыл.
  
   Вся эта гнусная, злая нелепица...
   Грёзы клубятся у стен...
   К Канализации нищими лепятся...
   Моцарт и Григ... И Шопен...
  
   Схватка судеб. По земле чресполосица:
   Воля. Холопство. И тьма.
   И Моцарт с Григом куда -то уносятся...
   И доминанта сама.
   20.01.1985г
  
   Исповедь второклассника
  
   Сказали в школе написать о папе:
   За что я папу своего люблю.
   - Он, Марья Власьевна, сбежал от нас
   к Анапе, -
   Тяну я руку,
   - К морю и к рублю.
  
   Я, Марья Власьевна,
   писать о нём не буду:
   Мне мамка это делать не велит.
   "Что ты, паршивец, - говорит, - Иудой
   Мне тычешь в нос, как дядя Ипполит?"
   У нас, Марь Власьевна,
   завёлся новый папа.
   Не тот, который драпанул давно
   К какой -то мымре крашеной, к Анапе,
   А Ипполит. Матвеич. Как в кино!
   Марь Власьевна, Марь Власьевна,
   а Колька,
   Он, как и я, не сможет написать:
   У них с маманей этих папов столько!
   Наверно, три. А может быть и пять.
   Вот чудеса! В лесу аж дохнут звери!
   У Надьки - нет! У Кольки - аж гарем!
   Ну... не гарем... так взвод,
   по крайней мере!
   Или отряд ЦК ВЛКСМ!
  
   Ой, ой! Марь Власьевна!
   Ой, ой! С какой начинкой!
   Ой, отпустите! Я же не трофей!
   Меня зовут с родных пелёнок Тимкой,
   А вы чуть что - за ухо: - Тимофей!
   15.02.1985г
  
   Как меня принимали в Партию
  
   Признаюсь: у нас не было папы -
   Ни полковника, ни маляра.
   В тайниках материнских он спрятан.
   И - ни пуха ему, ни пера.
  
   Безотцовщина. Радости мало.
   Чем тут хвастать, простите меня?
   Мать от ярости бьёт, чем попало,
   Да жалеет, вздыхая, родня.
  
   Манна, точно, не сыплется с неба.
   А подзатыльникам нет конца.
   Сколько молил я : - Ну, мама, мне...
   мне бы
   Расскажи что -нибудь про отца!
  
   Но в ответ - только порка и порка:
   Порка - за тройки, четвёрки. За всё!
   И пустяки, пустяки... Отговорки...
   Вот оно детство - то! Детство моё.
  
   ...Ну, а сегодня - бюро.
   Нынче - праздник!
   Женщины в дни эти дарят цветы.
   Солнце сегодня не пьяное разве?
   Разве не пухнешь от гордости ты?
   Ох! А от лиха избави нас Боже!
   (Верно ведь некто говаривал встарь!)
   - Кто он, отец ваш? Скажите же всё же!
   Так наседал на меня секретарь.
   - Да, но откуда я знаю, товарищ?
   Вы извините, - вопрос не ко мне.
   И не судья я... Ну, сам понимаешь...
   Да и зачем вы... о женской вине...
   - Вот и опять, - усмехнулся, - вы снова...
   А сам глазами ощупывал, жёг!
   - Будь же ты проклят! - кипел я, -
   больного
   Ты б еще взял на экскурсию в морг!
   Ты б ещё мне и за мать - высшей мерой!
   Ну, ну! Ты - в силе! Больнее ударь!
   И ни Надежды, Любви или Веры
   Тут не найти у тебя, секретарь!
   - Вот и опять ты мне вспомнилась, мама!
   Шепчет в душе Ярослав Смеляков...
   - Кто же отец ваш? - Кричат мне упрямо, - Да расскажите же всем, кто таков?
   ... Не на простор вышел я...
   В тёмны сени.
   Там, в темноте, судьбу вороша,
   Застонал, застонал, как Есенин,
   Заметалась, в крови, душа:
   "И уже говорю я не маме,
   а в чужой и хохочущий сброд:
   - Ничего! Я споткнулся о камень.
   Это к завтрему всё заживет!"
   23.02.1985г
  
   На вручении дипломов в педагогическом училище
  
   В начале мокрого июля
   (Забыло вёдро что -то нас)
   Нарядный дом гудел, как улей,
   Напоминая школьный класс.
  
   Цветы, улыбки, платьев краски,
   И стук сердец, как стук минут...
   И юность брызгала шампанским,
   Казалось: вырвалась из пут.
  
   А педагоги, чинность сбросив,
   Момента отсветов полны,
   Как хлебороб усталый в осень,
   Сдав урожай для всей страны.
  
   Три первых ряда - выпускницы.
   Затем - ряды для пап и мам.
   Кругом - торжественные лица.
   У многих - с грустью пополам.
  
   А педагоги скромно - сбоку:
   Обычному - наперекор.
   А на галёрке одиноко -
   Семь первокурсниц. Как укор.
  
   На сцене: справа - старый фикус
   (Державность что ли представлял?)
   С угла глядел на первый выпуск
   Всё понимающий рояль.
  
   Корзинка роз цвела у кромки,
   Над ней шушукались девчонки.
   А в глубине - навек устал,
   Молчал под бюстом пьедестал.
  
   Несмело занавес скрыл сцену,
   Чтоб распахнуться в тот же час.
   Звонок вскричал, как с перемены.
   Пошла торжественная часть.
  
   ...На сцене - девочки - подруги,
   Молчанье строгое храня,
   В цветном застыли полукруге,
   Прощально головы склоня.
  
   А мимо них в просторы зала
   Со сцены хлынул "Школьный вальс".
   Молчали розы ало, ало:
   "В последний раз, в последний раз!"
  
   Молчали лица (не по силе),
   Молчали сумерки у глаз,
   Молчали все. Как голосили:
   "В последний раз, в последний раз!"
  
   Нет сил сказать! Как слёзы душат!
   Молчал девчонок полукруг.
   Ну где же речи? Где же туши?
   Лишь сердце в каждой: тук, тук, тук.
  
   Глядят незряче ещё дети,
   Сказать пытаясь звонкий стих.
   В руках - дипломы. Но на свете,
   Как будто нет несчастней их.
  
   В руках - дипломы. Как путёвки.
   Как знак прощанья навсегда.
   И полукруг от обстановки,
   Как будто встал на провода.
  
   Затрясся мелко - мелко как - то,
   Зазаикался, глядя в зал.
   Но непредвиденному акту
   Весь зал вдруг зарукоплескал.
  
   И хлопал, хлопал... Чаще, чаще...
   И сердцем слитным понимал
   Всё буйство сил их чувств щемящих,
   Их детской взрослости накал.
  
   Печать торжественности скомкав,
   Невольно радость отдаля,
   Прощаясь, плакали девчонки.
   Теперь уже - учителя...
   24.07.1985г
  
   Программистки
  
   В нашем НИИ мы все видали виды:
   Нам ЭВМ: и - дом, и - муж, и - мать.
   Пусть где -то есть восторги, смех, обиды,
   Нам - не до них: нам -
   планы поднимать!
   Мы, программистки, план - зубами!
   Смело!
   К нам бы сюда античных пенелоп.
   Здесь Жанна Д'Арк и та бы не гремела,
   А Терешкова - в обморок бы - хлоп!
   Нам не до этих чувств
   старинно - странных.
   Нам бы - поспать, поспать, поспать,
   поспать...
   Но будильник треплет нервы рано...
   Снова - цветочки. Ягодки опять!
   "Ах! Жить - так жить! Любить -
   так уж влюбляться!", -
   Сказал Поэт. И сильно был неправ!
   Мы - не хотим! Мы -
   против верхоглядства!
   Мы гоним план, коленки ободрав!
   22.02.1986г
  
   О неуместном*
  
   Андрей Вознесенский рифмует "Чернобыль".
   И стих его - каменно крепок и груб.
   И рифму открыл подходящую: "Нобель".
   И слов заковыристых выписал куб.
   Андрей Вознесенский -
   почти Маяковский:
   Недаром его изучает филфак.
   (У каждого классика есть подголоски,
   Но рубль - это - рубль. А пятак - так, пятак!)
  
   Не верю я в "Думы" его. Не казак он
   (Тяжёлорифмованных истин набор).
   А в горе Чернобыля алчущий знаков,
   Не он ли Иуда, отступник и вор?
   А в горе Чернобыля - в Славу
   вцепиться?
   Какое название этому дать?
   "Как грек Феофан" ... Парень гибнет в
   больнице,
   "Как грек он", - прочтёт его старая мать!
  
   Какой Феофан? Русый чуб её "сынку"
   У смерти не взять. Разве только - у сна.
   И чёрную, чёрной печали косынку
   До самой до смерти не снимет она.
  
   Андрей Вознесенский рифмует "Чернобыль".
   И стих его - каменно крепок и груб.
   Меня его стих показной покоробил,
   И строки обидные спрыгнули с губ...
  
   *О неуместном - По поводу стихотворения А. Вознесенского "Думы о Чернобыле" (газета "Правда" от 03.06.1986г)
   06.06.1986г
  
   Трещит сорока...
  
   Трещит сорока: "Тири - тири" ...
   Кого мне выбрать в поводыри?
   Кто объяснит мне? Кто покажет суть?
   Кто мне поможет? Эй, кто - нибудь!
  
   В газетах пишут "На злобу дня".
   Недоумение у меня.
   Недоумение - у него.
   И только слышишь: "Каково!"
  
   ...Кто был во лжи слишком зело борз,
   Яичко Правды сегодня снёс.
   Но не затронул свой осиный сот.
   А что он завтра ещё снесёт?
  
   Наш поворот (по спирали) - крут.
   Освободит ли он нас от пут?
   От пут обмана, неправды, лжи?
   Скажи, сорока! Скажи, скажи!
  
   Трещит сорока: "Тири - тири!
   Дождёшься срока! Поговори!
   Я - только женщина, но а ты - не Бог,
   Я ведь - не вещая, ты б мне помог..."
   19.07.1986г
  
   Хочу домой...
  
   1. Хочу домой! Хочу в Россию я!
   Подальше от слащавости! Подальше!
   От этих мест, где всяк тебе судья
   За то, что - русский, искренний,
   без фальши.
   За то, что чёрным чёрное зовёшь,
   Что не живёшь в молчании угрюмом,
   Что за спиной не прячешь острый нож,
   Что нрав простой твой
   вовсе не придуман.
   Пусть тут - природа, солнце, то да сё,
   Пусть в магазинах - краше и пахуче,
   Хочу в Рассею. К матери. И всё!
   С ней мне тепло. Неодиноко. Лучше.
  
   2. Ах, Россия, синяя страна!
   О тебе мечтаю, как о мае!
   Ты одна навеки мне дана,
   Ты одна мне самая родная!
  
   Ах, Россия! Ширь и простота!
   Дай мне хоть чуть - чуть
   к тебе прижаться!
   Кто сказал, что ты уже не та
   У Москвы, Калуги или Гжатска?
  
   Пусть иным мерещатся кресты
   На твоих полях и перелесках,
   Ты - Россия. Ты - бессмертна! Ты...
   Помнят пусть об Александре Невском!
   10.08.1986г
  
   Горбачёвщина
  
   Какою стала скучною эпоха!
   Работа. Дом. Как мул, идёшь свой круг.
   А складки лет, как шутки скомороха,
   Лицо морщинят (только что не вдруг).
  
   Какая скука: лозунги, призывы...
   "Рубить под корень" - новая волна.
   А без корней которые - всё живы.
   И многослойно здравствуют сполна.
  
   Везде почти шекспировские страсти.
   Какая скука! Полно! Было уж!
   И на крутом замешаны контрасте
   Слова с делами. Как жена и муж.
  
   Какая скука веровать на плахе,
   Что ты - бессмертен, словно Вечный Жид!
   Какая скука, сидя без рубахи,
   Лгать, что нашёл, где истина лежит.
  
   А в жизни всё неизмеримо проще.
   Мы все - в плену риторики и лжи.
   И путь, который вверит нам погонщик,
   От нас, как крест, уже не убежит.
  
   ...Вот твой погонщик снова плетью машет:
   Готов воздать и поперёк, и вдоль,
   И ты, как мул, космически уставший,
   Чуть прибавляешь, втискиваясь в роль...
   10.01.1987г
  
   Гласность даёшь?
  
   Что -то плохо я понимать всё стал:
   На дворе опять - революция.
   И опять народ мы - на пьедестал.
   И опять у нас правда - куцая.
  
   Кто был - сам Господь,
   а других - ни в грош,
   И куражился в безопасности,
   Нынче бьёт ся в грудь и кричит "Даёшь
   Справедливость!
   И только - с гласностью!"
  
   Вот какой орёл! Острый глаз и слух!
   Вновь в своём гнезде. Только кается.
   На челе его - Перестройки пух,
   А в руке его - скипетр - палица.
  
   Я возьми спроси: "Что, нельзя взашей
   Гнать из гнёзд орлов? В зад их бутсою!"
   Объяснили: "Им криминал не шей.
   Не перегибай революцию.
  
   Понимать всё стал что -то плохо ты."
   Объяснили, мол, не по рылу чин:
   "Жаждешь резвости. Слома - грохота.
   Мысль куда простёр!
   В таинства причин!"
   ...Показала мне зубы братия
   Что поделаешь: демократия!
   Перестройка -то - вровень с гласностью!
   Не бедны мы, чай, разной разностью!
   29.03.1987г
  
  
   Истый партиец
  
   Я - солдат. Солдат своей державы.
   Я всегда - туда, куда пошлют.
   Я - не как интеллигентик ржавый:
   В исполненьи я обычно лют.
  
   Я - солдат. И рассуждать не вправе.
   У меня с собою вечный лад.
   Если будет мне приказ слукавить,
   Я слукавлю! Есть! Ведь я - солдат!
  
   Если мне прикажут верить в чудо,
   Я поверю! Есть! Ведь я - солдат!
   Если мне - команда: - Ты - Иуда!
   Я - с любым - Иуда! Я - солдат!
  
   И всю жизнь я, подданный державы,
   Исполнял. Как в Вере. И конец.
   Пусть одни шушукались: - Безглавый!
   Пусть другие вторили: - Скопец!
  
   ...Я освоил весь бассейн Байкала.
   Богатырь не выдержал и сдал.
   Мне всегда достигнутого мало
   И тогда я взялся за Арал...
  
   ...Несмотря на жалобы и стоны
   И не чуя анекдотов жал,
   Оптимизмом железобетонным
   Безмясные зоны я снабжал...
  
   ...Пессимисты ныли и пищали,
   Я же быстро, методом "оффсет"
   Сплошь засыпал зоны овощами
   На огромных площадях газет...
  
   ...Я боролся с дикостью вчерашней,
   Беспокойно время стременя:
   Континенты чернозёмной пашни
   Под заводы пали у меня...
  
   ...Приближая изобилья сроки,
   Чтоб в идеях не пророс развал,
   Новостей дозированных строки,
   Как в Сахаре воду, я давал...
  
   ...Перенёс все назначенья стойко.
   И был бел, как голубь Пикассо.
   Только вот каналья - Перестройка
   На меня накинула лассо...
   24.05.1987г
  
   Одинокий крик
  
   Среди шума городского
   Одинокий крик не слышен.
   Одинокий крик раздавлен,
   Как гагары стон в прибой.
   Я прошу всё снова, снова,
   Я бросаю крик повыше:
   - Помогите! Эй! Я ранен!
   Помогите! - Нет, не слышат.
   Видят. Будто на экране.
   Смотрят мимо: - Шут с тобой!
  
   Ах, как любим мы салюты
   (В честь обыденных событий! )
   Сострадать (по телеграмме)
   И дарить (чужой пиджак).
   - Люди вы или малюты?
   Помогите! Помогите!
   Помогите! Эй! Я ранен!
   Смотрят мимо. Как же так?
  
   - Из тряпья достаньте совесть!
   Люди! Роботы вы, что ли?
   Молодой или седая,
   Кто поможет? Кто? Ау!
   ...Совесть съехала "на конус",
   И никто не внемлет боли,
   И напрасно я, страдая,
   К состраданию зову...
   07.06.1987г
  
   Гегемон
  
   Может быть кому-нибудь и грустно,
   Что моя на улице пора.
   Я могу смеяться над искусством,
   Для меня ничто профессора.
  
   Беспощадна плаха дефицита.
   Не до чувств: прикрыть бы наготу.
   Не посмеет на меня открыто
   Закричать хоть кто-нибудь "Ату!"
  
   У меня весь мир в друзьях- знакомых.
   Захоти я - в космос мне полёт.
   Даже сам инструктор из райкома
   Мне осанны сладкие поёт.
  
   Захочу - казню кого на плахе.
   Захочу - помилую. Пустяк!
   И в своём недюжинном размахе
   Акопян я Младший. Амаяк.
  
   Ах, моё нескладное начало!
   В старой лодке тонкое весло!
   Как тебя гигантски раскачало!
   До каких размеров разнесло!
  
   Тут сказать "товарищам" спасибо
   За судьбу такую я готов.
   Ну в какой стране ещё смогли бы
   Так воздать величию основ!
  
   ...Может быть кому-нибудь и грустно,
   Что моя на улице пора...
   Вон опять ко мне спешит Искусство
   И толпой бегут профессора...
   12.07.1987г
  
   Пророка нет...
  
   Восстань, пророк, и виждь, и внемли!
   Исполнись волею моей,
   И, обходя моря и земли,
   Глаголом жги сердца людей!
   А.С. Пушкин
   Пророка нет в Отечестве моём.
   На этот тезис просто глупо злиться.
   Как глупо ждать, что выпьет водоём,
   Переиначив физику, синица.
   Уж что как есть: как - лозунги, как - быт,
   Как - ветер в сентябре, как - липы в мае,
   Как то, что Идол полностью забыт,
   Но кривизна по прежнему прямая.
   Поэт - Пророк. А где же он, Пророк?
   Отечество неужто оскудело?
   Здесь самовластье вдоль и поперёк
   Распорядилось и его уделом.
  
   Пророка нет в Отечестве моём...
   Без них, пророков, легче камень -
   в Совесть.
   Значок - в петличку, лик свой - в окоём.
   И можно жить, ничем не беспокоясь.
   Пророки есть. Да только не у нас.
   И быть без них - похоже на искусство.
   ...Нескладно как -то тащится Пегас...
   И всё вокруг до омерзенья пусто...
   06.09.1987г
  
   Один с сошкой...
  
   Распутав мрак, загнав его повыше,
   Где светлый диск луны, за небеса,
   На зорьке ранней "Колос" в поле вышел.
   На спящей ниве нежилась роса.
   Спугнув росу, взглянул комбайн на ниву:
   Желала жатвы, млела девкой рожь.
   И великан в неистовстве счастливом
   Взревел мотором яростно: "Даёшь!"
   ...Была страда. Желанное страданье.
   Дурманом плыли запахи земли.
   И по стерне в растерянности ранней
   Вразброд шагали с криком журавли.
   Хотите верьте или же не верьте,
   Вразброд шагали с криком журавли.
   И вдруг в волшебной пыльной круговерти
   ОНИ явились. Как из - под земли.
   ОНИ пришли, как будто бы из тайны.
   И солнца лик вдруг сделался зловещ.
   ОНИ впились в горячий ход комбайна,
   Как злой, голодный, ненасытный клещ.
   ...Просил комбайн. ОНИ не отпускали.
   Стонал комбайн от верха до колёс.
   Но твёрдость их была покрепче стали,
   А Вера их была солёней слёз.
   Просил комбайн.
   Уж солнышко садилось.
   Стонал комбайн. Уж солнышко зашло.
   Но твёрдость их не знала слова
   "милость",
   А Вера их - суровая. Как зло.
   Упал комбайн. Того издохнет скоро.
   Пугает ночь предсмертный храп коня.
   Но по бокам - четыре контролёра,
   Как у постели - близкая родня...
   11.10.1987г
  
   Горький хлеб
  
   Проклят - страна!
   Твой хлеб печально горек!
   И пусть простит меня
   наш строгий русский мент,
   Но только в Кремль взойдёт
   сверхновый жорик,
   Как затевается опять эксперимент.
   Пусть мент простит,
   даю открытым текстом,
   В конце столетья в гласности застряв:
   В экспериментах, в наступленьях,
   в бегствах
   Все нивы жизни - как после потрав.
   И снова ложь, и ложь... Да что там!
   Хуже!
   А дни - как в праздник:
   в море алых лент.
   И никакой резон уже не нужен.
   К чему резон? Идёт эксперимент!
   Изменены маршруты паровоза...
   Ориентиры перенесены...
   И сотрясаем лозунгами воздух...
   И отменяют глупости весны...
  
   В такие дни щеглы не умолкают:
   Они успехи (в будущем) поют.
   А по стране печаль плывёт такая,
   Как будто душу тешит ворог лют!
  
   Проклят - страна! Во что тут не упрусь я, -
   Везде печаль! Или поют щеглы!
   Ах, болен я моей несчастной Русью
   И горько мне от собственной хулы...
   08.11.1987г
  
   Соцдействительность
  
   Жизнь стала в пробелах,
   подкрашенных лаком.
   Но мне хоть три раза скажи:
   "Свят, свят, свят!" -
   Кругом - бракоделы. Почти - вурдалаки.
   Такая проказа всех косит подряд!
   О грубые платья, пошивов свирепость!
   О хрупкость высот и сыпучесть авто!
   Готов уповать я: мой дом - моя крепость,
   Но вдруг потрясёт, обнаружишь: не то!
   О нитки из нервов, в узлах, как канаты!
   О телеэкранов, как розги, цвета!
   О тьма инженеров - любимцев зарплаты!
   О язва из вала! О правда не та!
   Кругом - бракоделы. Проклятья и стоны!
   Не только тут правый
   вплетёт краски в речь!
   Тут негр станет белым, а лёд -
   раскалённым.
   Тут мёртвые встанут, возьмутся за меч!
   Кругом - бракоделы... Их выстрелы
   в спину...
Забота Иуды и Каина лик.
   Да кто же тот смелый, что их опрокинет?
   Приидет откуда, могуч и велик?
   06.10.1986г
  
   Предпраздничное
  
   Накануне Октябрьской даты,
   На пороге великого дня
   На работе, хотя и с оплатой,
   Осчастливили птицей меня.
  
   Мне бы плакать там или смеяться,
   Или попросту грянуть: "Виват!"
   Я же только ответствовал: "Братцы!
   Извините! Мне плохо: я рад!"
  
   Пополам я как будто расколот.
   Не пойму: я велик или мал?
   Меня бросило в жар или в холод?
   Это только начало? Финал?
  
   Меня дома навек зацелуют,
   Хлынет нежности волжский разлив!
   Кто вручил мне награду такую,
   Был, по - моему, сверхсправедлив.
  
   А чуть позже я пел, как мальчишка,
   Промолчать уже не было сил:
   Михаила Голодного книжку
   Я случайно, как птицу, купил.
  
   Партизан Железняк, батька Дуля,
   Верка Вольная и Кочубей...
   Стонут скрипки и чиркают пули,
   Тучи пыли в степи, храп коней.
  
   И руины, и спелые нивы...
   Щорс и Дундич, Чапаев, Мадрид...
   И Голодный в меня молчаливо
   Из далёких тридцатых глядит...
  
   На сегодня я счастлив уж слишком!
   Я со счастьем сегодня в ладу!
   Михаила Голодного книжку
   Я в кулёк с индюками кладу...
   05.11.1986г
  
   Столица наша
  
   Я вдруг очнулся в центре Магадана
   На сверхлихой из сталинских планет.
   Неслось, как вихрь: "Ай, Дана, Дана, Дана!"
   И красный лозунг жаждал сверхпобед.
   Пурга металась зло двуглавой птицей.
   И стражник зяб и бегал взад - вперёд.
   Пугая день, зубатились бойницы,
   И зона шла от кованых ворот.
   Прикинул я: увы, тут - не вишнёво.
   И даже так: не персиково тут.
   А мне кричат: "Эй, ты! Из Кишинёва!
   Засни, дурак! Иначе - заметут!"
  
   А мне кричат, что кто -то ненароком
   Меня столкнёт в дымящийся замес...
   "Засни, дурак! Не доживёшь до срока!
   Во сне и то ты не туда залез!"
   "Ну и места! - подумалось мне. - Праздник!
   Чуть что - в замес! Хорошенький уют!
   Как много благ! Заботливостей разных!
   Тут не уснёшь и запросто убьют!"
   И слава Богу, что это во сне я.
   Не то б - надрыв - подрыв:
   и - в Магадан!
   А там такие мультики Диснея,
   Что я словами и не передам!
  
   И хорошо, что тут у нас - вишнёво.
   И красота, что - персиково тут.
   Засну я всё же, чтоб от Кишинёва
   До Магадана не было Бермуд.
   Но во сне не знал, остерегусь ли я,
   И какой маршрут мне Богом дан...
   Ах, стран, страна наша Тунгуссия!
   И столица - город Магадан!
   01.01.1988г
  
   Потомку
  
   Кому достанутся мои воспоминания,
   И он наш рай восчувствует, как ад,
   Разубеждать, как поп, его не стану я,
   А из глубин шепну: "Нет, я не рад".
  
   Я попрошу его не плакать вскорую,
   Не хохотать, виваты оскверня,
   А послюнявить матушку - историю
   И всё понять, и тем простить меня.
  
   Да мне без Истины по жизни
   и не хаживать:
   Замучит совесть. Просто. Без угроз.
   И похоронит. Может, даже заживо.
   Хотя без смерти и венков из роз.
   31.01.1988г
  
  
   Зачем?
  
   Меня нашли под Новый год
   Как будто бы в капусте.
   С тех пор меня Судьба всё жмёт
   И, видно, не отпустит.
  
   Сквозь гром литавр и окрик дней
   Бегу я полосою.
   Ох, не бежать бы мне по ней,
   Посыпанною солью.
  
   Давным давно стал сытым люд.
   Размеренней стал. Строже.
   А я - голодный вечно. Лют.
   И лезу вон из кожи.
  
   Притихнуть голоду пора б -
   Не станет медь алмазом, -
   Чтоб долг меня не распирал,
   Чтоб не мутило разум.
  
   Но лишь подумаю я так,
   Впадая в штиль простраций,
   Как сердце в бешенстве атак
   В кулак сжимает пальцы.
  
   И снова всё - впереворот!
   И снова всё - от устья!
   И вновь Судьба, ка в детстве, жмёт
   И, видно, не отпустит...
   07.02.1988г
  
   Злы языки
  
   За что страдают люди - всем понятно.
   От правды тут не деться никуда:
   На солнышке пошаливают пятна...
   А вот за что страдают города?
   А что сказать про университеты,
   Про школы, про колхозы без надежд?
   Злы языки болтают, что надето
   На них ярмо неронов и невежд.
   Несут такое, будто мёртвый Жданов,
   По вырубке культуры нашей спец,
   Собой нарёк всё - всё: вплоть до курганов...
   Когда утихнет зависть, наконец?
   ...Что, мол, не только в мраморе доныне
   Собой заславил целую страну
   Михал Иваныч, дедушка Калинин...
   Да он упёк в тюрьму свою жену!
  
   ...Наш вождь рябой, отец наш и учитель,
   Сходя в могилу, мудро остерёг:
   "Вам хорошо, хоть плохо? И молчите!
   Не то другим достанется пирог!"
   10.06.1988г
  
   Партконференция
  
   Давно уж за полночь экраны светятся:
   Россия смотрит партконференцию.
   Многоголосен Святой Амвон:
   Пять тысяч страждущих, а в центре - Он.
   Кино, театры - с пустыми залами.
   Тьма проституток с наркоманами.
   Все магазины - с пустыми полками...
   Россия смотрит: "А будет толку - то?"
   "Стрелять за голод! - рдел флаг
   в семнадцатом".
   Давно пора бы вот так собраться бы!
   Шарахнуть правдой со всем старанием!
   Да решено уже всё заранее.
   Какие могут быть революции?
   Уж проштампованы резолюции!
   И пятьдесят только - против! Ясно.
   Всё, как всегда: единогласно!
  
   ...Мы, как всегда, не бедны умельцами:
   (Как чёрным мазали Бориса Ельцына!
   Да возмущались: "Зачем он дышит - то!
   Его судьба, мол, чёрным вышита! "
   ...И пусть, мол, век торжествует
   гласность!..
   ...А что - безмясность
   и безколбасность, -
   Даёшь бой пустым полкам!...)
   Россия смотрит: "Не будет толку..."
   03.07.1988г
  
   То был в азарте я...
  
   После семнадцатого все мы -
   как незрячие:
   Крепили веру, лозунги бубня.
   А нас дурачили, дурачили, дурачили...
   И мы не ведали, что вера - западня.
  
   А кто не шёл за нашей светлой сказкою,
   Тот - гидра, враг! Уж он тогда -
   держись!
   Мы прыть свою суровопролетарскую
   Стальным штыком
   прописывали в жизнь.
   Катилось времечко по шею
   в красной жижице,
   Дул ветер красный,
   красный капал дождь.
   Мы пели весело "Корабль наш верно
   движется:
   Наш кормчий правит!
   Наш Великий вождь!"
   Но песни - песнями,
   а есть, известно, хочется:
   Сегодня, завтра, снова и опять.
   Не станешь есть Великие Пророчества,
   А побежишь Европу догонять.
  
   Вообще, вся жизнь прошла для нас загадкою:
   Для счастья - всё, а счастье - стороной!
   Была солёной, горькой, кислой, гадкою.
   Не белопышнохлебной, а ржаной.
   Эпоха гласности дошла до нас каликою.
   Уж тут, как водится, на нашей на Руси:
   Хоть велика Россия наша разноликая,
   Но чтоб кто против? Боже упаси!
   Хоть в Ярославле там или в Армении
   Мы все - не против. Мы буквально - за.
   А если кто -то внёс иное мнение,
   Так это просто сдали тормоза!
   Мы - как один! Ура - а - а! Мы все - за Партию!
   Так будет вечно! До скончанья лет!
   А что "дурачили", так то сказал в азарте я.
   Такого быть не может! Не было и нет!
   18.09.1988г
  
   Я всю боль мою превозмогу...
  
   Отдеру от старых ран бинты я,
   Как от цепкой глины - сапоги,
   И следы мамаев и батыев
   Возопят на мне: "Превозмоги!"
  
   Продержись, калика перехожая!
   Боль твоя - не только боль твоя:
   Нелюдь, нежить, нечисть краснорожая
   Одного ли съела соловья?
  
   Нелюдь, нежить, нечисть спецпайковая
   Одному ли выстрелила в грудь?
   Одного ли тешила оковами,
   Заставляя в дудку свою дуть?
  
   Ах вы, раны, свежие неистово!
   Я всю боль мою превозмогу,
   Только б те, кто вырвется калифствовать,
   Не давали б волю сапогу.
  
   Только б мы, как некто в куртке кожаной,
   Позабывший клятвы и устав,
   Не случились тоже краснорожими,
   Понимать все боли перестав.
  
   ...Отдеру от старых ран бинты я
   Не обиды горькой ради, нет!
   Чтоб следы мамаев и батыев
   Не забылись в суете сует.
   13.11.1988г
  
   Кто мог подумать...
  
   Кто мог подумать, что такое
   Случится в наши времена:
   У очага уж нет покоя,
   Взрастают розни семена.
  
   В Баку с семьёй в слезах - Валерик,
   А в Ереване жаждет виз
   На Апшеронский чуждый берег
   Бедой напуганный Азиз.
  
   Совсем вдруг всё перемешалось,
   Переиначилось, зажглось.
   Как будто чья -то злая шалость
   В народы выплеснула злость,
  
   Как будто не было улыбок,
   Доброжелательства, цветов...
   Вдруг оказался мостик зыбок,
   И пролилась невинно кровь.
  
   Кто он, что строил шаткий мостик,
   Вещал на мир: "Воздвигну мост!",
   Гнал всех подряд друг к другу в гости
   И создавал на дружбу ГОСТ?
  
   Кто он, общественный радетель,
   Печально для эпохи нов,
   Свершивший чудо на планете:
   Сверхизобилие из слов?
  
   И чудо есть: в столицах - танки.
   И хмурый комендантский час
   Скрепляет жалкие останки
   Того, чем жили мы, кичась.
  
   Но не скрепить людские чувста,
   Как не унять людскую боль
   Дарами чёрного искусства:
   Искусством танков и неволь.
  
   И потому бежит Валерик,
   Навстречу - в беженцах - Азиз...
   Какой родным им станет берег?
   Туман над истиной повис...
  
   ...Пока писал, стал мир расколот:
   Ленинакан погиб, Спитак...
   Стихии грозной страшный молот
   Десятки тысяч судеб - в мрак...
  
   Спеши на помощь им, Валерик!
   Вернись на помощь им, Азиз!
   Земля вас ждёт, земля вам верит.
   И крова жертвы заждались.
  
   Спеши, Валерик, в час печальный,
   Вернись, Азиз, в сиротский час.
   Так суждено вам изначально:
   Судьба объединяет вас...
   07 - 18.12.1988г
  
   Разруха
  
   Я в год последний стал похож на
   Арлекина:
   Исчезли лезвия опять. Средь бела дня.
   Я клянчу их, как шут, по магазинам,
   А продавщицы тычут пальцами в меня.
  
   Мне здесь толкуют каждый день о двуязычии.
   Как будто в этом наша главная из дыр.
   А мне помыться бы: дошёл до неприличия.
   Хоть "Караул! - кричи. - Дай мыла, Мойдодыр!"
  
   Мне с детства вечно было жалко "ихний люмпен".
   Я и сейчас отдал бы всё,
   чтоб он был сыт.
   Да только где мы нынче запросто так купим
   Пусть для него обыкновенной колбасы?
   Ох - хо - хо - хо! Вот он каков свинец реалий!
   Но как всегда, он - не для нас. На том стоим!
   Мы язвы Запада, как Заповеди знаем,
   И не желаем твёрдо ведать про свои.
  
   В нас ложный пафос вечно бьётся жарким пульсом.
   Мы из безвременья все вышли одного.
   Ведь даже если ты - в дерьме и - захлебнулся,
   Ты всё же вверх большой свой палец тянешь: "Во!"
   01.01.1989г
  
   Кособокие подушки
  
   Побросавши подушки ко сну
   Поскорей, кое - как, кособоко,
   Я на гвоздик повесил Весну
   И заснул, как от сказок Востока.
  
   Ночью длилась одна маята:
   Голова - что ракетное сопло.
   И Весна, от Земли отнята,
   На гвозде в содроганиях сохла.
  
   Истязали сон визги злых пил,
   Воображение гнало их в уши...
   Я лихого чего не испил,
   И отравы какой не откушал.
  
   Преступив естество бытия
   (А другим не запятнан ничем я),
   Изголовье не вылепил я,
   Обрекая себя на мученья.
  
   А наутро, разбитый, как дот,
   По которому били из пушки,
   Я подумал: "А кто под народ
   Положил кособоко подушки?"
   09.05.1989г
  
   Больное Время
  
   Я вечно достаю пятак со дна колодца,
   В то время, как другим - рубли,
   как с туч вода.
   Мне с детства, как скала,
   пустяк любой даётся,
   Никто мне не прощает ошибок никогда.
  
   Но я сквозь пламень жизни
   иду неопалимым,
   Вобрав в себя, что было сегодня и вчера,
   Насыщенный и песней, и рифмами,
   и дымом,
   И не подвластный силе и воле Гончара.
  
   Ах, как из нас лепили пустые статуэтки
   И обжигали яро в кострах из наших щеп!
   И краснобурый Некто
   по белому бил метко
   И как палач - мучитель он сверхидейно
   креп.
  
   И плыли трупы, трупы по Зее и по Волге,
   По всей России - трупы:
   от голода, от пуль.
   И пелись песни звонки,
   звучали речи долги,
   Гремели марши громки, кипел котёл:
   "Буль - буль".
   Мы глохли от бессонниц,
   от шороха за дверью,
   От половецких плясок и от доносов жал.
   В час "торжества" искусства
   штыки сменяли перья,
   И "бабелей", как травы, безжалостный
   серп жал.
   Что мой пятак сегодня,
   добытый из колодца!
   Что мне чужие блага, шальные, с туч,
   рубли!
   Во мне во искупленье
   больное сердце бьётся
   И отдаются болью стенания земли.
   29.05.1989г
  
   Григоре Виеру
  
   Ты с Гор Латинских сошёл, Григоре,
   В Долину Страха, Зла, Пепелищ.
   Движенье Мысли в Долине - Горе.
   И вся к в Долине - не в счёт. И нищ.
   Я, фрате, тоже попал в Долину,
   Но с Нив Славянских, где - рожь и лён.
   И, как и ты, наполовину,
   В Долине этой поистреблён.
  
   В Долине голос любой не громок:
   Всё глушит змееподобный страх.
   Чем нас вспомянет наш потомок?
   Добром ли? Злом ли? Не впопыхах?
   Перебираю за ночью ночь я
   (Тут дни, как ночи. А ночи - дни).
   И рву всю ложь я, зло, страхи - в клочья.
   И быть желаю тебе сродни.
   25.06.1989г
  
   Никто не ведает...
  
   Никто не ведает, что завтра с ним случится,
   Какой к нему незван нагрянет гость.
   Ударит ли в окно с разлёта птица
   Или в судьбу его забьют последний гвоздь.
   Никто не ведает, когда холёный, сытый,
   Томимый славою и роскошью жилищ,
   Падёт он, согбенный, на каменные плиты,
   Прозрев в мгновенье: он - и сир, и нищ.
   Никто не ведает, когда придёт расплата.
   Когда повесят его совесть на безмен.
   Когда прочтут, что совесть темновата
   От сладкой подлости и радости измен.
   И в тот момент на небеси угаснет Солнце.
   И мозг, как воск,
   закаплет глухо - глухо в таз.
   И отлетит душа ввысь новеньким
   червонцем,
   Плюя на жизнь, которая оборвалась...
   03.08.1989г
  
   Опять - немытая Россия
  
   Прощай, немытая Россия,
   Страна рабов, страна господ,
   И вы, мундиры голубые,
   И ты, им преданный народ.
   М.Ю. Лермонтов, 1841г
   Куда делось мыло?
   /Из современных газет/ 1989г
  
   Опять - немытая Россия,
   Страна рабов (господ уж нет).
   Хотя мундиры - голубые
   И через полтораста лет.
  
   Что изменилось? Мир? Вельможи?
   Пажи? История? Народ?
   Кто перенесть всё это может,
   Когда страна - наоборот?
  
   То "нету мяса, нету спичек",
   Одежды, мыла, колбасы...
   То вдруг, дойдя до неприличий,
   Народы гонят на весы...
  
   То погубила миллионы
   Толпой взлелеянная власть.
   А то, как прежде, бьют поклоны,
   Мешая Идолу упасть.
  
   Кто Пастухом был, нынче - Воин.
   Кто Евнухом, теперь - Герой.
   А на миру мы - всяк доволен,
   Хотя довольство то - с дырой.
  
   О эта грубая прореха
   В морали нашей: быть двойной!
   Хоть кто - б -нибудь по ней проехал,
   Чтоб вышел гной. Глубинный гной...
  
   Далёк я, смертный, от упрёка:
   Один тут Бог стране судья.
   Россия впала в тьму порока.
   И здесь, как сын, печалюсь я.
   06.08.1989г
  
   Новые гунны
  
   Где вы, грядущие гунны?
   В. Брюсов
  
   В неокоричневом чаду
   Вот - вот зажгут костры из книг.
   Как в незапамятном году
   В природе вдруг случится сдвиг.
  
   Ограды парковой чугун,
   Каменномудрые столпы
   Одарит светом новый гунн
   Под тыщеустый рёв толпы.
  
   Никто не остановит их,
   Ничто их не повергнет в прах,
   И до становий тёмных - миг,
   До опъянелой битвы - шаг.
  
   Трепещут белые дворцы
   От буйств свирепых гуннских орд.
   Сейчас кричат им "Молодцы!"
   И каждый гунн по - детски горд.
  
   Сейчас им вторят: "Руший жос!",
   И в торжестве живут они,
   Пъянеют сладко от угроз
   И мудрым кажутся сродни.
  
   В неокоричневом чаду
   Вот - вот зажгут костры из книг,
   Как в незапамятном году...
   Себе ведь кажешься "Велик!"
  
   Ну что ж, пусть так! Пусть злобы - танк!
   Клони к насилью, новый гунн!
   Но превратится в бумеранг
   Тобою брошенный гарпун!
   19.11.1989г
  
   Новое искусство
  
   Новое искусство -
   Чёрный час страны.
   Чёрное - до хруста,
   Чёрное - до тьмы.
  
   Чёрное - до пасти
   Бешеных акул,
   Чёрное - до власти
   Выстрелов и дул.
  
   Новое искусство
   В чёрный мчит квадрат.
   Письменно и устно -
   В чёрный - чёрный ад.
  
   Чёрный цвет на лицах,
   Чёрный даже мел.
   Не перемениться:
   Чёрный Передел!
   13.10.1991 г.
  
  
  
   Зачем нужны стихи России?
  
   Зачем нужны стихи России?
   К чему Молдавии нужны?
   Мы души наши износили,
   Мы позабыли, что нежны.
  
   Мы огрубели (и от Власти),
   Мы оглупели (и от Тьмы),
   А наши низменные страсти
   Из нас, как черви прут: "Мы, мы!"
  
   Мы нынче - люд. Не просто "мены"
   И не так - сяк шаровики.
   Мы все - крутые бизнесмены,
   Гиревики - биржевики.
  
   Мы - спонсоры и сутенёры,
   Мы - рэкетиры и вожди,
   Кровавых пьес своих суфлёры
   И мафий тучи, слёз дожди.
  
   Мы - безработные без меры,
   И не какой -то пятый - нищ.
   Отлучены от Правды, Веры,
   Но не от страшных пепелищ
  
   Бредём в дерьме, не зная броду,
   Горланя, плача. Иль тихи...
   Сойди, о Господи, к народу
   И принеси ему стихи...
   03.10.1992 г.
  
  
   Про отечество
  
   Ах, как же мечется твоё отечество!
   Но ты помалкивай да слёз не лей.
   Тебе - пророчество: пруд одиночества,
   Чужбина палкина да новый лей.
   А что отечество, оно всё мечется.
   Оно - беременно. Для нас - пустырь.
   В нём с нашей ласкою
   мы все - молдавские:
   Не примет временно и в монастырь.
  
   Да мы и сами -то все - жерты Саммитов,
   Обломки нации, чуть увлеклись:
   Сырой осинничек под град слезиночек
   Привьём акацией. Такая жизнь...
   05. 1993 г.12.
  
   Мир сегодня страшный
  
   Мир сегодня страшный в своём мёртвом
   мраке.
   Жизнь лепечет трудный и пустой
   романс.
   Я - весь во вчерашнем. Розовом,
   как маки.
   Я - в штанах из буден - прыгну в
   декаданс.
   В декаданс, где "мани" мало что и
   значат,
   А веснушки - звёзды радуют всяк глаз.
   В декаданс, где нами был порочно зачат
   Наш потомок поздний, наш весёлый
   сказ.
   Было всё не броско, но тепло и мило.
   Кто ходил небритым, был немоден:
   "Лох!"
   Дым - лишь папиросный, всюду не
   штормило,
   И от динамита там никто не глох.
   Помню краски лета, осень или зиму,
   Толпы беззаботных... Чем не жизнь?
   Курорт!
   Слушали поэтов: настоящих, мнимых,
   А про безработных - искривляли рот.
   Глупая ухмылка нас была достойна:
   "На уши нам вечно вешают лапшу!"
   Отвергали пылко пропаганды дойны,
   И рукой махали "Ах, я вас прошу!"
  
   Нынче снег ложится под больные ноги,
   На больные души: посмотри кругом!
   Радости на лицах не сыскать у многих,
   И заботы душат, и несёт врагом.
   Нынче встали стройки.
   Улицы - во мраке.
   И прикрыть, на диво, нечем наготу.
   Роются в помойках люди и собаки,
   В страхе ожидая возгласа - Ату!
   Им бы, как и прежде, целоваться в губы
   И сплетать природы золотую вязь...
   Но корабль надежды прячет свои трубы,
   Выплыть на свободу мерзости боясь.
  
   Слабую надежду вызволю из мрака:
   Мерзости наплывы - талая вода:
   Заживут, как прежде, люди и собаки,
   И судеб красивых встанут города.
   И не только братья поцелуют в губы
   И многоголосо станут петь романс:
   Заростут проклятья в перемене буден,
   Просто не захочешь снова в декаданс...
   06.02.1994 г.
  
   По поводу принятия новой конституции Молдовы
  
   Вот и мы - не лысы и не куцы.
   Вот и мы воспряли в полный рост:
   Доползли до наших конституций,
   Превратив страну в сплошной погост.
  
   Сны нам долго снились о свободах.
   Только сны те - полное враньё:
   Жадной стаей, будто с небосвода,
   Налетело чёрно вороньё.
  
   Закружило жутким полукругом:
   Не укрыть, не отвернуть лица.
   Мы во тьме забыли друг про друга,
   Про детей, про мать и про отца.
  
   Часть из нас, как волки, сбившись в стаи,
   За пятак рвут ближнего в лоскут.
   Для других, смиренных, - тьма густая:
   За греховный ропот - Божий суд.
  
   Как от лиха люди раскололись!
   Темнотою выдавило грязь,
   Вдруг заснула сном былинным совесть,
   Каждый вспомнил вдруг: он - граф,
   он - князь,
  
   Он - потомок важного чинуши...
   И не просто вспомнил: он взалкал!
   Как его высокомерье душит!
   А меня - сознанье: "Вот шакал!"
  
   И меня наотмашь бьют вопросы:
   Для кого вся эта круговерть?
   Для кого все эти шефы - босы?
   Для кого страдания и смерть?
  
   Для кого поют осанны фальши?
   Для кого повсюду всё крушат?
   Жизнь стремит нас дальше, дальше,
   дальше...
   Как болит, как мается душа...
   31.07.1994 г.
  
   Исповедь панельная
  
   А мне сугубо фиолетово,
   Какой мужик меня... того...
   Какое дело мне до этого?
   До профилактики его?
  
   Мне б - больше долларов да с марками.
   Швейцарских франков да рублей.
   А для любимого (с подарками)
   Я расстараюсь и за лей.
  
   "За просто так" чего ж зря мучиться?
   Пускать кого -то за межу?
   Я, прости, Господи, - валютчица.
   С эпохой вровень я... лежу.
  
   Бывало раньше комсомолочкой
   Всё - по райкомам да ЦК...
   Едва хватало на обновочки
   Да на бульон для Цуцика.
  
   А нынче я скучаю с "Вольвами".
   Вот заказала "Мерседес".
   Но что -то я им недовольная.
   А Цуцик "Педигри" не ест!
  
   Жаль только жизнь моя вся бекова:
   Народ он точно всё сечёт!
   Меня... того... А мне вот - некого.
   Конечно Цуцика - не в счёт.
   25.02.1995 г.
  
   Совсем по В.В. Маяковскому
  
   Товарищам реформаторам,
   Непароходам, нечеловекам
  
   Шёл я верхом, шёл я низом:
   Строил мост в социализм.
   Недостроил я: устал.
   Все перила обдристал.
  
   Травка выросла у моста
   Из марксистского компоста.
   Базис стал по все стране,
   Как надстройка: весь в г...
  
   Выгнув грудь тогда подковой,
   Молвил я: "Построю новый!
   Я устал от красных клизм:
   Строю мост в капитализм!"
  
   Свыкшись с этой верной мыслью,
   В капитал погнал я рысью:
   "Перед нами - ясность вод!
   Голубеет небосвод!
  
   Отойдите, не мешайте
   Вы, коричневые шайки!
   Ваш кумир товарищ Маркс
   Обдристался и погас!"
  
   Охо - хо - хо - хо - хо - хо!
  
   ...Нова сказка ли, стара ли,
   Но и в этой "пасторали"
   Все учуяли давно:
   Получается г...
   24.11.1996 г.
  
   Ты куда опять поворотила?
  
   Маркс со стенок больше чучелом не
   зрит:
   Не прикладами, но всё ж со стен
   прогнали.
   Не за то, что современный портил вид,
   А виноват: не в меру гениален.
   И Ильич исчез со стен, как таракан.
   Как повытравили бывшие кумира!
   И пошёл он, голубея, по рукам,
   По рукам вдруг обезумевшего мира.
   Да и нас совсем, как Маркса - Ильича,
   В новый мир столкнула ночь глухая.
   На устах с улыбкой, молча, не крича,
   И почти что прошлое не хая.
   - Выбирайся на свет, горе! - слышу я.
   - Отмывай скорей от грязи своё рыло!
   Ах, страна несчастная моя!
   Ты куда опять поворотила?
   За бортом остался целый твой народ.
   Вот исчезнет он и не было как будто.
   Так к чему такой переворот,
   Где душа из долларов и фунтов?
   Ах, зачем ты меня мама родила!
   Посмотри с небес, что деется на суше!
   Мой Пегас, порвав тугие удила,
   Бьёт копытом в кровь людские души.
   Ах, Пегас ты мой Пегас - неподхалим!
   Применяешь способ очень грубый:
   Ведь помочь желанием палим,
   Ты трубишь в отравленные трубы!
   Придержи свой пыл, ты мой Пегас!
   Ключевой испей скорей водицы:
   Может Бог испытывает нас?
   Может Дьявол рядом веселится:
   "Каждый должен разместиться в своей
   нише.
   Вон крутые разместились в нишах ой
   как!
   И на багамах изнывают, и в парижах...
   А вон учительницы роются в
   помойках...
   Каждый должен по - возможности и
   клёшить:
   Если сильный, он берёт, чтоб слаще
   пожил,
   Если слаб, он - обессиленная лошадь.
   Ей - кнут. И стойло. И хомут. И боль..."
   О, Боже!
   16.02.1997 г.
  
   Монолог Андрея Разбаша
   (ОРТ, Россия)
  
   Мне закопать Россию велено
   И я закапываю. Рад.
   Кто там - за Сталина, за Ленина,
   А я - за Янки Дудль Клаб.
  
   И всё отлично получается:
   Россия - пьянь и лопухи.
   А Янки Дудль Клаб ручается,
   Что бабки будут неплохи.
  
   Да я и сам об этом думаю.
   Стараюсь больше закопать.
   Но пьянь есть пьянь: порочат с Думою:
   "Т - т - вою разбашевскую мать!"
  
   Не понимает эта двоица -
   Милльоны пьяных тёть и дядь, -
   Что вместо Плана Рынок вводится.
   А мне орут: "Продался, блядь!"
  
   Ну как же я продался, родные?
   Ведь это бизнес мой такой!
   Ведь вы -то ни на что не годные,
   И вам пора "на упокой".
  
   Пожалте, милый, под лопаточку!
   Простор для Янки Клаба дай!
   Кто попьянее - в белых тапочках,
   Кто потрезвее - выбирай.
  
   У рынка мама - демократия,
   Да и папа - не Энгелс - Маркс.
   А ну - ка, галстучки поправьте - ка!
   Дошла уж очередь до вас!
  
   С крестами, с книжками ли красными -
   Всем хватит счастья. Не толпись!
   А мы с улыбочками классными
   Всех закапаем. Прямо в высь!
  
   От автора
  
   А я боюсь: не надорвался бы.
   Не развязался бы пупок.
   А то настрочит в ООН жалобы,
   Что, дескать, строй и этот плох.
  
   Опять давай свободы Хартию,
   Нето ударится он в бунт.
   Роди ему ЦК и Партию,
   Или, на крайний случай, Бунд.
  
   А мы рожать уж неподъёмные:
   Могём брыкнуться невзначай.
   Кончай, Разбаш, копать "подъёмные",
   Да и закапывать кончай!
  
   Россия так уже намаялась,
   Так настрадалась наперёд!
   Стальное гнуть - давно б расправилось.
   И нас не стоит. Мы - народ!
  
   26.04.1998г
  
  
  
   Нас Родина не позовёт
  
   Нас Родина не позовёт
   И не услышит наши SOS'ы:
   Не хочет верить в "некий гнёт",
   Что обрели великороссы.
  
   Хотя для нас он был всегда:
   В Союзе или без Союза,
   Как Солнце. Или, как Вода.
   Как Вавилон и Сиракузы.
  
   Да и кому нас в лоно класть?
   Кто станет наши стоны слушать,
   Когда уверенная власть
   Российских грабит же старушек?
  
   Ах, рубежи вы, рубежи!
   Наш первобытный горький ужин!
   Скажи, Россия, мне, скажи,
   За что я так тебе не нужен?
  
   Что я тебя не уберёг?
   Что ты - расколотая льдина?
   Что всё, все - вдоль, ты - поперёк?
   Что всё равно и всё едино?
  
   ...Вопросы... Пленных дней вопросы...
   Слеза в глазу на журавлиный лёт...
   Нас Родина не позовёт.
   И не услышит наши SOS'ы...
   16.05.1998 г.
  
   Россия - мать
  
   Россия, мать! (Чуть не сказал, "Твою...")
   Не во хмелю я! Совершенно трезвый!
   Ох, не осанну я тебе спою:
   Куда ж ты, мать твою, всё - в бездну!
   Не удержался всё-таки. Прости!
   Да и держаться не за что: всё - зыбко.
   Не ты ль в рассвет торила мне пути,
   Под вой пурги качая мою зыбку?
   И на краю своих десятков лет
   Я - без тебя. Я стал тут неприличен.
   Везде мне отвечают только "Нет!".
   Цивилизованно. Почти без зуботычин.
   А взгляд при этом - в сторону: "Пошёл!
   Ну что стоишь? Ну что хватаешь ворот?"
   И ты идёшь, унижен и смешон.
   И местной демократиею порот.
   Да эта тётка злая и твоя,
   Твоя, мать, паланкинная жилица.
   Тут зэк сказал бы: "Сукой буду я,
   Но эта блядь ещё тебе приснится!"
   Не во хмелю я, мать, не во хмелю...
   Но что ж ты всех нас - в бездну, в
   бездну, в бездну?
   Из зарубежья я тебя молю:
   Ну протрезвей ты! Стань же трезвой!
   А станешь трезвой, сильной и крутой,
   И нас восславит льстивый местный
   Каин.
   Закон монументальный и простой.
   Закон полузависимых окраин.
   И ты воспрянешь, развенчав молву,
   И, обновясь, явишь себя народам.
   И мир увидит в выси наяву:
   Святой твой лик ворами не распродан!
   Мир разнесёт благую эту весть
   Во все земного шара части.
   Что ты - жива. Что ты - была и есть.
   Что будешь ты всегда. И всем - на
   счастье.
   08.01.1999 г.
  
   Сны о России
   (песня)
  
   Во сне я вижу твои сугробы.
   Во сне я слышу твою печаль.
   И утираю во сне я слёзы:
   Не разрыдаться б, не закричать...
  
   Припев:
   На чужбине память не остыла,
   Как не стынет быстрая вода.
   Без тебя вся жизнь моя постыла,
   И я плачу. Но знаю: в никуда...
  
   Во сне ласкают меня берёзы.
   Мохнатый ельник окутал снег.
   И утираю во сне я слёзы:
   Не разрыдаться б от этих нег...
   Припев.
  
   Во сне печально рябинник окал
   О красных гроздьях на снегу.
   И от печали его глубокой
   Не разрыдаться я не могу...
   Припев.
  
   Кричит тетёрка, глухарь токует,
   Разбужен, сонный ревёт медведь...
   А сердце плачет, душа тоскует...
   Не разрыдаться б, не зареветь...
   Припев.
  
   28.02.1999 г. - 23.08.2003 г.
  
  
   По поводу пышных московских торжеств 15.04.1999г
   в связи с юбилеем Аллы Пугачёвой
  
   Каков режим, такие и герои:
   "Неаккуратность" в связях половых
   Возводится в нём в ранг захвата Трои
   И в Добродетель для ещё живых.
  
   А мёртвым всё равно: не имут они
   сраму.
   Им повезло не видеть этот стыд,
   Когда пи...ой мостят дорогу к Храму
   И с пафосом вещают: "Вот он - быт!"
  
   Не ордена - тут к месту больше скалка!
   Но нам Россия вон что родила!
   Как нам вещают: "Всё, что скажет
   Аллка,
   Народ исполнит враз!" Ну и дела!
  
   Какой -то доморощенный мессия
   Сошёл с небес богемных на людей...
   Ах, бедная ты бедная, Россия!
   Как почитаешь ты прокуренных
   блядей!
  
   Как унижаешь ты своих (своих!)
   потомков
   (О них, о них, невинных, не забудь!),
   Когда обласкиваешь царственно
   подонков
   И звёзды высшие сажаешь им на грудь...
   16.04.1999 г.
  
  
   К 110 - й годовщине со дня смерти М. Эминеску
  
   "... В твоём огне я жить хочу, -
   Вздыхает Каталина, -
   Скользни, Лучафэр, по лучу,
   Сойди ко мне, невинной...
   О, дай прильнуть к твоей груди
   Под этим небом ясным... "
   Сто десять лет уж позади,
   А Вы всё так опасны
   Для императоров, дворцов
   (Но не для дев премилых),
   Для краснобаев, подлецов
   (Видать бы их на вилах!).
   Ну не умри Вы рано так
   (Иль не угробь они Вас),
   Чего бы рать ценой в пятак
   Вселенского добилась?
   Кто б академиками стал,
   В отрепьях Ваших роясь,
   Цинично б влез на пьедестал
   В крови людской по пояс?
   Ан, вдруг проснётесь Вы? О Рок!
   Могущества и званья
   (С Вас ими собранный оброк)
   Падут, как цепь тиранья!
   Memento mori* - не для них:
   На нас наели холки.
   Оброки тянут и с живых,
   Дерут и с мёртвых! Волки!
   Их не расстрогает слеза
   Вдовы над чёрствой коркой.
   Они - за нас. За Вас. Все - за!
   Но только - с оговоркой:
   "Покойтесь вечно среди мук,
   Средь нищеты и стонов.
   А нам - кутить. Нам - недосуг
   До вас, до миллионов.
   Мы в Вашей Славе жить непрочь,
   Несчастный Эминеску,
   И потому закрасим ночь
   Лазоревым. До блеска.
   Мы безмятежным миражом
   Замажем всё погуще,
   Чтоб походил наш Жёлтый Дом
   На райские на Кущи..."
   Сто десять лет - без вас! Беда!
   Сто десять лет - штык в совесть.
   Сто десять лет - бег в никуда.
   Печальна наша повесть...
   *Memento mori - помни о смерти (лат.)
   12.06.1999 г.
  
   Кишинёв - Приднестровье:
   лето 1999г
  
   Забудем, fra?ilor, язык...
   Nu cea matern? ?i frumoas?,
   Doar cea de ur? ?i de joas?...
   Eu zic la to?i. La to?i eu zic.
  
   Забудем, fra?ilor, r?zboi...
   Nu cel de sfНnt ca mama - n cas?,
   Doar cel de ur?, cel de cas?,
   Pe care Нl avem la noi.
  
   Но станем помнить о днях с кровью,
   О страшных приступах горячки,
   О братобойне в Приднестровье,
   О толпах, в ярости незрячих,
  
   О крике матери над гробом,
   О торжестве сверхвластелинов,
   О трупном запахе особом,
   О шлейфе пепла...
   Длинном,
   длинном...
  
   Жара... Идёт седьмое лето
   Со дня событий тех кровавых,
   Но ничего ещё не спето...
   И нету правых. Нету правых...
   12.06.1999 г.
  
   Ко дню Независимости Молдовы
   (27.08) и Празднику языка (31.08) власти снова резко повысили цены на хлеб и транспорт
  
   Большой подарок преподнёс
   нам к празднику наш Орган:
   Довёл до паники, до слёз,
   до стрессов и до моргов!
   Чего его изобличать
   в всевластии надменном?
   На лбу - иудина печать,
   оправленная хреном.
   (Прозрачный, граждане,
   намёк. Простите, транспарентный.
   Но если с голоду ты слёг,
   то - не интеллигент ты!
   Ведь дети в школу не идут,
   а ты всё - о зарплате!
   Да кто ж на власти (на редут!)
   такую бочку катит!
  
   Ты - не борец за свой попор,
   за "лимбу чя ромыну",
   И, стало быть, под общий хор
   закладываешь мину.)
   Я не могу, как раб молчать:
   то не моё искусство.
   Лобзать иудину печать
   и обнимать до хруста.
   Индепендированы мы от мала до велика
   И, как итог, - во власти Тьмы.
   Роскошествует клика.
   Когда ж очнёшься ты, попор,
   когда откроешь очи?
   Когда твой праведный топор
   отрубит день от ночи?
   Когда увидишь ландыш свой,
   пробившийся сквозь снеги?
   Когда почувствуешь любовь,
   не варваров набеги?
   ...Крылами машет тяжело
   Надежда против Бури.
   На Небе - всё черно и зло.
   И ни клочка лазури...
   26.08.2000 г.
  
   Монолог Президента
  
   По поводу вручения Высшего
   Ордена Румынии Президенту
   П. Лучинскому
  
   Я - на приёме. В "тройке".
   В посольском зале. Блеск.
   (А рядом, на помойке,
   мальчишка в урну влез.
   Объедки разгребает. Играет, что ли?)
   Есть!
   С того и улыбаюсь: оказана мне честь!
   Сейчас вручат мне Орден. Наивысший!
   Это - взлёт!
   Прославлен я в народе.
   (Опять пацан гребёт!
   Ну что ему там надо?
   Приспичило, подлец!)
   Достойная награда:
   в лучах народный жнец!
   Вкушаю Славу молча.
   Вокруг лучится шёлк.
   (Мальчишка что -то мочет
   слюнями. Что нашёл?
   Вот негодяй! Слюнявит
   в грязи горбушку! Дно!
   Просил Хозяев я ведь
   зашторивать окно!)
   Вошёл Посол. В "касторке".
   Аплодисменты... Сон!
   (Пацан глотает корку,
   как торт "Наполеон")
   Момент настал наивысший...
   Торжественнейший... Йес!
   (Мальчишка еле дышит:
   достукался, балбес!)
   ...Сияет Орден слишком.
   Из меди дорогой.
   (Упал ничком мальчишка
   И дрыгает ногой...)
   02.09.2000 г.
  
   Гимн России
  
   Немихалковский вариант
  
   Мы - русы. Мы - чёрны. Мы - разные
   лица.
   И веруем в разных богов. Или - в класс.
   Живём в деревнях, городах и столицах,
   Но общая Родина пестует нас.
  
   Припев:
   Слався, Отечество наше свободное!
   Всем в нём живущим - надёжный оплот!
   Слався Великая Сила Народная,
   Что нас к свершеньям великим ведёт!
  
   Мы выстроим вместе для каждого
   счастье,
   В невзгоды и в бури уют создадим,
   И мал, и велик станет к Долгу причастен,
   А Дух наш восстанет, высок и един!
  
   Припев.
  
   Живи же страна - наша Первая Матерь!
   И мы, твои дети, - навеки с тобой.
   И пусть у врагов твоих силы не хватит,
   И пусть у друзей к тебе зреет любовь!
  
   Припев.
   12.12.2000 г.
  
   Выборы в Молдове
  
   В Молдове - страсти депутатские.
   Ах, "соловьиная" пора!
   Какие александры градские
   Поют с утра и до утра!
  
   Какие ведьмы с ворожеями
   Чаруют словом всех и вся!
   А молодцы с свиными шеями,
   В скуфейках молятся, прося...
  
   Нам обещают все сокровища,
   Какие не перевелись.
   И эти, в галстуках, чудовища
   Из Храма делают стриптиз.
  
   Какой восторг самозабвения!
   Как будто всё - в последний раз!
   Бушуют страсти злого гения -
   Всеполитический экстаз.
  
   А у подъездов и под окнами -
   Больного времени венцы
   (Однообразье "счастья мокрого"):
   Презервативы и шприцы.
  
   А у помоек - как у булочных:
   Народ толпится. Шум. Платки...
   А мимо них в авто прогулочных
   Несутся новые "братки".
  
   А на погост дорога хмурая
   Забита чёрным. Верен путь.
   И Жизнь, устав, лошадкой бурою
   Туда плетётся отдохнуть...
   11.02.2001 г.
  
   Мы
  
   Говорят, мы - люди азиатские
   И в европах просто не живём.
   Мол, замашки наши просто адские:
   Мы людей (чужих) едим живьём.
  
   И своих, бывает, тоже лопаем
   Под горчичку, водочку, вино,
   И, как дети, там безумно хлопаем,
   Где Европа хмурится давно.
  
   Мы, конечно, тут не шибко сильные
   В них, в европах. Это, скажем, есть.
   Мы не строим рожицы умильные
   Там, где гада надо просто съесть.
  
   Мы его - за ушко да на солнышко!
   Азиаты! Что ещё с нас взять!
   Мы глядим в бутылочное донышко
   Нажимая в большинстве на "ять".
  
   Но всегда, с бутылками ли, с ятями,
   Мы душой открыты: мир, бери!
   Простота наперевес с объятьями -
   Нам по жизни всей - поводыри.
  
   Эти "срамы" сверху нам завещаны,
   Просветлённой сутью нашей став.
   И рожают нас такие женщины,
   Что достойны Божьего Перста.
  
   Слава вам, родные наши, милые!
   Мы без вас - как мир без Янь и Инь,
   Мы без вас - увечные и стылые,
   Мы без вас - сироты все. Аминь!
   23.02.2001 г.
  
   И пролетарий верит в свой успех
  
   Проплакал май весенними дождями,
   Исторг июнь парижскую "Шанель",
   Пестрят экраны яркими вождями,
   А вся Чечня - пробитая шинель.
  
   А над Молдовой небо чисто - чисто.
   Но рошки - снегуры готовятся к боям.
   А к власти приступили коммунисты
   И бродят среди ям по их краям.
  
   Мордует всех испанская Феноса:
   Стоят троллейбусы и в кранах нет воды.
   "Что делать?", "Жить как?" - душат всех
   вопросы.
   Вот - вот - пожар. Два шага до беды.
   От "демократии по - Рошке" всех
   стошнило,
   Как и "по - Ельцыну" в России тошнит
   всех.
   Крестьянин не для сена точит вилы,
   А пролетарий верит в свой успех.
   13.06.2001 г.
  
   11 сентября в Нью Йорке
  
   Какая полная луна
   Ползёт в окно холодным диском,
   И заглянуть в глаза так близко
   Цыганкой пробует она.
  
   Зашторю я скорей окно:
   Ах, чтоб луне той стало пусто!
   И желтокаменное чувство
   Родит презрение одно.
  
   Наверно, ведала она,
   Что утром рухнут небоскрёбы...
   И улетела молча, чтобы
   Свершилось страшное до дна...
  
   До дна ужасного, как грязь,
   До дна жестокого, как горе...
   Так пусть кружит в людском укоре,
   За слово светлое борясь...
   07.10.2001 г.
  
   Прощай, Молдова!
  
   Я - из Руси. Не ваш. Не коренной.
   Таким визжал М. Снегур1 "Жос2,
   манкурты!"
   Таких Л. Лари3 пачкала: "Гуной4",
   И не таким пекут в Молдове турты5.
  
   Я - из Руси. Пришелец. Оккупант.
   Сопливым завезён в пятидесятом.
   И, как сказала мне товарищ Кант6:
   "Для вас квартира - только на девятом!"
  
   Я - из Руси. Удел мой - вечный низ.
   Куда уж ниже "жос", товарищ Снегур?
   Тут хоть зимою травкой обернись,
   Тебя притопчут и присыплют снегом.
  
   Тут как -то пьяный и немытый поп,
   Забыв Христа, излил больную душу:
   "Хохлов и русских не было бы чтоб!"
   Ах, я своё молчание нарушу:
  
   Прощай, Молдова! Плакать не берусь,
   Хотя - тоска - печаль и всё такое...
   Я возвращусь в истерзанную Русь.
   Я возвращусь. Для твоего покоя.
  
   И если там, вновь обретя себя,
   Среди тиши берёзового пенья
   Я вдруг всплакну, по прошлому скорбя,
   То будут слёзы самоисцеленья!
   04.10.1995 г.
   1 - бывший президент Молдовы
   2 - долой, низ
   3 - молдавская поэтесса
   4 - дерьмо
   5 - пироги
   6 - работник отдела по распределению жилья одного из райисполкомов Кишинёва
  
   Продолжение
  
   ...И вот прошло уж восемь лет.
   И я смотрю на эти строки
   Без боли. Да и без сует.
   Уже почти что одинокий.
  
   Всё отболело. Всё стекло
   В всёпоглощающую Лету.
   И не оплакать век поэту,
   На что нас время обрекло.
  
   Бежали люди за кордон,
   "Свои". От голода. В "манкурты".
   Не сотни - тыщи. Миллион!
   Уж не пекут в Молдове турты.
  
   А дети, брошенные вскользь, -
   На плахе Времени. В кошмаре.
   Во имя неких высших польз.
   Во имя снегуров и лари.
  
   Добилась знать себе корон,
   Вина, дворцов, икры и ложек.
   Но веет тленом похорон...
   Иначе просто быть не может!
   18.02.2002 г.
  
   В Кишинёве, начиная с 09.01.2002г, на центральной площади непрерывно идут антирусские митинги, организованные Народным Фронтом
  
   Опять в Кишинёве сверхплощадноматово
   (Чумная сумятица буден):
   Могила (и только) исправит горбатого
   (Имён называть мы не будем).
  
   Сосед - воробей после Площади пялится,
   Вина отхлебнув от бутылки:
   - Долой, - мычит, - русских! Все -
   бляди и пьяницы!
   А чувства! Восторженно - пылки!
   А чувства - хрустальны. На Площади
   писаны.
   И всё так светло и понятно.
   И жизнь мнится сладкой и под
   кипарисами.
   Не помнятся тёмные пятна.
  
   ...Весенней погоды чумная сумятица:
   То - ясно, то - запорошило...
   А жизнь от конца потихонечку пятится,
   Собравши последние силы...
   24.03.2002 г.
  
   Молдова
  
   О Песнь ручьёв! О Божья милость!
   О рай небесный на холмах!
   С тобою тьма - напасть случилась,
   И потрясение в умах.
  
   Могучий Север айсберг движет,
   А льстивый Запад душит впрок.
   И звон оков всё ближе, ближе...
   А тут раскол грядёт, как рок!
  
   Его суда тяжёлый молот
   Несёт и беды и позор,
   И бытия земного холод
   На каждом теле ткёт узор.
  
   Молдова! Милая Молдова!
   На стяге славном возвеличь.
   Ты старца мудрого, седого,
   Который кликнет мирный клич,
  
   Но ты бурлишь, войны желая.
   Предсмертный Рим! Порочный путь!..
   Здесь каждый, подло выживая,
   Другого силится столкнуть...
   01.10.2002 г.
  
   Зачем? Зачем?
  
   Желтеют одуванчики:
   И "девочки", и "мальчики".
   И травушка зелёная
   Ликует сквозь апрель.
   Сады - в цветочной кипени,
   Среди садов рассыпаны
   То там, то тут влюблённые...
   Выводит птичка трель...
  
   Ушла зима унылая...
   Измазана чернилами,
   Пригрета тёплым солнышком,
   Резвится детвора.
   Политики неистово
   За власть идут на приступы
   С фугасами и с вилами,
   С акулами пера.
  
   Среди весенней зелени
   Вдруг узнаёшь: застрелены
   То робкий доктор физики,
   А то какой чечен.
   И верить так не хочется
   В такие "штуки" общества:
   Как будто всюду - шизики...
   И ты кричишь: "Зачем?
  
   Зачем? Вон - одуванчики!
   Вон - девочки и мальчики!
   Вон - травушка зелёная
   Ликует сквозь апрель!"
   Ну почему мы - лютые
   И нашими салютами -
   Лишь ненависть калёная
   Да автоматов трель?
   25.04.2004 г.
   АМУЛЕТ
  
   Осень
  
   Я тебе не дарил хризантем,
   В кольцах, в золоте ты не ходила,
   И подруг своих чувственных тем
   Никогда ты с ума не сводила.
  
   Отгорела ты тихим огнём
   В золотой простоте неброской.
   На пути суходольном моём
   Оказалась ты милой березкой.
  
   Осыпаются листья в саду,
   Ты уже ничего не изменишь.
   Только вытканных дней череду
   Серебром в завитушках оденешь.
   17.10.1980г
   В парке старом
  
   В парке старом бушуют пожары:
   В желтизне и багрянце листва.
   Соловеют влюбленные пары,
   Светлой дымкой прикрывшись едва.
  
   Перламутрово озера блюдце,
   Как остатки следов от зарниц,
   В небе утра осеннего вьются
   Косяки отлетающих птиц.
  
   Где же ты, что от стаи отбилась?
   И в багрянце скрываешься где?
   Для меня ли хранишь свою милость
   В нецветном и остывшем гнезде?
  
   Я надену костюм свой нарядный,
   Галстук ярким узлом повяжу,
   И под стрёкот сорок заурядный
   Я с надеждой в пожар угожу...
  
   Расспрошу я плакучую иву,
   Что в пожаре еще зелена,
   Не видала ль поблизости диво -
   Златовласую фею - она.
  
   ...Тайной грез опаленную фею
   Не найду я в пожаре нигде.
   И окликнуть ее не посмею,
   И, усталый, застыну в беде.
  
   Посмотрю на небесные дали,
   Светлый Ангел привидится мне.
  -- На тебя еще не загадали! -
   Разнесется по всей вышине.
  
   ...Разойдутся влюбленные пары,
   Опадет обнажающий цвет,
   И, как сук, одинокий и старый,
   Я останусь, никем не согрет...
   19.10.1980 - 29.03.2003 г.г.
  
   В нашем парке
  
   Отгорели осени пожары,
   На тропинках запеклась листва,
   Ветерок гуляет пьяно - шалый,
   Пруд рябит морщинками едва.
  
   Отсветило солнышко жарою,
   Отливает золотом шафран,
   Над низиной дымною чадрою
   Нависает негустой туман.
  
   Ты прижалась к ясеню щекою,
   Взгляд печальный в дали устремив,
   А синица, увидав такое,
   Затянула тягостный мотив.
  
   И собачка, не почуяв ласки,
   За синицей вскоре подалась:
   Вдруг завыла в золотую сказку
   И сама печалью налилась...
   25.10.1980г
  
   Пожар
  
   ...Трещали бревна. Ночь кипела.
   Шипела, капая смола.
   От жара стужа запотела,
   А мрак калился добела.
  
   Она проснулась от угара.
   Еще не чувствуя беды,
   Вся потянулась к самовару:
   Томила жажда.
   - Пить! Воды!
  
   И вдруг, пронзенная догадкой,
   Всё поняла. Рванулась вон.
   Инстинкт, спасительный и гадкий,
   Взорвал мгновенно сна полон.
  
   И вот он, двор, в пожарном свете.
   Ее шатает, рвёт, кружит.
   И вдруг животный крик: - Муж! Дети!
   Теперь она в огонь бежит...
  
   ...Избенка пламенем гудела,
   И стекла плавились в огне,
   А жуть печального удела
   Кружила дымом в вышине.
  
   А поутру в тоске глубокой,
   В печали чёрной, полной слёз,
   Собака выла одиноко:
   Всё звал хозяина Барбос...
   26.10.1980г
  
   Дочери
  
   Из мглы ноябрьских стылых дней,
   Из белой мороси тумана,
   Как рододендрон жизни всей,
   Явилась миру ты, Марьяна.
  
   Над речкой солнышко взошло,
   Налет морозца растопило,
   И все задвигалось, пошло,
   Заволновалось, забурлило.
  
   Оделись в зелень берега -
   Природа чудо сотворила, -
   И солнца жаркая дуга
   Их навсегда соединила.
   12.11.1980 г.
   Чудесный сон
  
   Во сне очнулся я:
   ты - рядом, ты - со мною!
   А где -то наверху
   чуть плакал патефон.
   И мы - одни. Одни!
   Одни! Одни с тобою!
   - Ты любишь?
   - Да, люблю!
   - И я!
   - Нет! Это - сон!
   ...Я изнывал, я млел
   от сладостного тока,
   И не было уж сил
   от близости твоей...
   И голубой дугой
   волшебного протока (?)
   Два наших озерца
   слились во сто морей...
   Царапала игла
   по старенькой пластинке,
   Надрывно, как жених,
   смеялся патефон,
   Из - под ресниц твоих
   катились две слезинки,
   Во сне шептала ты:
   - Какой чудесный сон!
   16.12.1980 г.
  
  
   Зима
  
   Зима пришла нежданно средь дождя:
   И в январе у нас бывают грозы,
   Пришла снегами мокрыми, не ждя,
   Когда дорогу вымостят морозы.
   Лохмотья снега листьями летят,
   Их липкий холод падает в ладони,
   И возвращаться мысли не хотят,
   К тому, что я уже стою на склоне.
   Забилась в даль неполная луна,
   И полумрак рябит полутонами.
   Мимозы запах мнится, и весна...
   И сердце в тон стучит колоколами...
   05.01.1981г
  
   Почему?
  
   Я родился под знаком Стрельца
   Из тумана времен, как из дали,
   От потомка несчастий - отца
   И от матери - черной печали.
   Незакатная стыла звезда
   Над скупою полоской судьбины,
   И небесных избранниц гряда
   Не зажгла надо мною рубины.
   Не звучали стихи в мою честь,
   Сладкозвонные арфы не пели,
   И на крыльях вселенскую весть
   Журавли разносить не хотели.
   Лишь кипела от боли волна
   И бросалась, ярясь, на утесы,
   Усмехалась сверхмрачно луна,
   И печалили небо вопросы.
   И над бездной житейских невзгод
   Изначально и долгие годы
   Блещет синью чужой небосвод,
   И чужие шумят хороводы...
   04.04.1981г
  
   Весна
  
   Оживили весенним цветеньем
   Облака белых яблонь сады,
   Пробудившись от сна, в упоеньи
   Не приемлет природа беды.
  
   Не сотрет с её лика ни краски
   Ненароком промчавшийся снег:
   Пробивается в высь, словно в сказке,
   Молодой и веселый побег.
  
   И восходят все выше и выше
   Солнце, небо. И реки поют.
   И лазоревый аист на крыше
   Сотворяет семейный уют.
  
   И бездомный кобель греет кости,
   Весь закованный в беды до ног.
   "Не плывет счастья струг ко мне в гости, - Горько думает, - жаль, не издох..."
   18.04.1981г
  
   Жди меня
  
   Жди меня у ручья, у печальных ракит
   Погрустневшего старого парка,
   Где немая скамья тихо тайну хранит,
   Почему мне от губ твоих жарко.
   Пусть по нам - пулемет:
   не поднять головы,
   Пусть молвы громыхает телега,
   Пусть не каждый поймет, усмехнется: -
   Увы...
   Что подснежник без талого снега!
   Липы пахнут тобой! Травы, небо -
   тобой!
   В ожидании сны тяжелеют.
   Ты - глубинная боль. Ты - счастливая
   боль.
   Без тебя - мгла. И холодом веет.
  
   Жди меня у ручья, у печальных ракит
   Погрустневшего старого парка,
   Где немая скамья тихо стонет, не спит,
   Когда сердцу от губ твоих жарко.
   Я, как странник в пути, что набрел вдруг
   на пруд,
   Я, как отрок, терзаемый снами,
   Вздохи добрых ракит
   только с нами умрут,
   И скамья упадет только с нами.
   21.03.1982 г.
  
  
   Полушалок
  
   Я убегал и ты заволновалась,
   Засуетилась, жалобно глядя...
   Глаза твои, с раскосинкою малость,
   Как за Судьбу, просили за тебя.
  
   Глаза твои в желании тонули.
   Я прочитал: "Останься, погоди!"
   Я прочитал: "Ты спрашивал, люблю ли?
   Люблю, люблю! Люблю, не уходи!"
  
   Я прочитал: "Сойдет весенний вечер,
   Сгорит закат, как праздничный салют,
   Я убегу тайком на нашу встречу
   И нас любовь, любовь и ночь сольют."
  
   Я прочитал еще, как ждут ресницы
   Вина дыханья и горячих уст...
   Мне до сих пор
   твой взгляд просящий снится.
   И полушалок, брошенный на куст...
   18.04.1982 г.
  
   Луна
  
   Я лежу в объятьях ночи.
   Ночь легла ко мне на грудь.
   А луна в окне стрекочет,
   Мол, себя не обмануть.
  
   А луна вся золотая,
   Вся блестящая во тьме,
   Веселится, намекает,
   Что, мол, с ночью тошно мне.
  
   - Брось ты черную шептуху! -
   Так и светится в луне,
   - И в окошко, что есть духу,
   Прыгай, солнышко ко мне.
   Облачу тебя я в ласку,
   В золотой, волной, муар,
   Улетим от ночи в сказку
   Сладострастный пить нектар.
  
   - Нет, луна, - молчу уныло, -
   Поздно. Выпито вино.
   Ночь капканом полонила.
   Да и я угас давно...
  
   05.06.1982 г.
  
   На спектакле
  
   В антракте, в неге перерыва,
   Когда пустел бессильно зал,
   Ваш взгляд горящий молчаливо
   Меня вдруг к месту привязал.
  
   Вы зашептали что -то Алле.
   Она молчала вам в ответ.
   Влюбиться в Вас? Вот так? Едва ли!
   Нет, нет! Нет, нет! Нет, нет и нет!
  
   Но отчего ослабли руки?
   Пьянят зеленые глаза!
   О Боже! В мертвом сердце - стуки!
   Зимой - июньская гроза!
  
   Душа садняще завздыхала...
   Глаза! Глаза Судьбой вершат!
   Нахмурясь, мне сказала Алла:
   - GЮre a toi, mon cher, cette chate!*
   25.07.1982г
  
   * GЮre a toi, mon cher, cette chate! - Берегись, дорогой, этой кошки (франц.)
  
  
   Вагонный роман
  
   Мы с Вами встретились случайно
   В экспрессе темноголубом.
   И было что -то изначально
   Полуестественное в том.
  
   Чуть, осторожно, без натуги,
   Открыл мне дверцу проводник:
   В дыму купе в развязной вьюге
   Метался хохот Ваш и крик.
  
   Меня невольно поразила
   Волос янтарных Ваших вязь,
   И та раздольной жизни сила,
   Что мне навстречу разлилась.
  
   Вокруг вас двое увивались:
   Один - обрюзг, другой - одрях.
   А я... А я, почуяв зависть,
   Застрял колодою в дверях.
  
   - Ну что ж ты, мальчик? - Вы смеялись, -
   Входи, входи уж, раз пришел!
   А я плевал на Вашу жалость,
   На Ваши хиханьки и шелк!
  
   Плевал на хахалей, на позу,
   Плевал на то, что я - солдат,
   И что по Вашему прогнозу,
   Я буду каждой юбке рад.
  
   Поэт сказал: - Любовь - зараза!
   Поэт сказал: - Любовь - чума!
   И я отвергну ЭТО сразу,
   Чтоб не сходить, как те, с ума,
  
   Чтоб не юлить, не пресмыкаться,
   Не унижаться и не клясть,
   И камнем в омут не бросаться,
   Когда без пут повяжет страсть!
  
   Вот так подумал я мгновенье
   И, перебрав глазами пол,
   (О Ваши голые колени!)
   Как инок, я в купе вошел.
  
   ...Вы замечали что -то колко,
   Меня трясло от "Ха - ха - ха!",
   И я краснел на верхней полке,
   Сгорая срамом жениха.
  
   А подо мной в тени стыдливой
   Марался речи колорит.
   Я к Вам " упал неспелой сливой",
   Как часто мать мне говорит.
  
   Я к Вам попал совсем незрелым,
   С открытым юношеским лбом.
   Всё видел в розовом и белом,
   А не в вагонноголубом.
  
   Немного позже, веря в счастье,
   Когда остались мы вдвоем,
   Опять всё - в розовом... Ну... в красном.
   Но не в вагонноголубом.
  
   Потом с обидою повенчан,
   Ушел душою подрасти.
   Нельзя любить красивых женщин
   Мальчишкам раньше двадцати!
  
   Прошли года. Ушли в затишье.
   Ушли, как волны по воде.
   Как жаль, что молод был излишне.
   Где Вы, целованная? Где?
   21.08.1982г
  
   Тулбурел*
  
   Мне дарила тебя, тулбурел,
   Акварельная сочная осень.
   Рыжий диск в яркой сини горел,
   Будто кто -то туда его бросил.
  
   Целовался я с осенью всласть,
   Где -то весело флейта играла...
   Ах, зачем, тулбурел, твоя власть
   Разливалась так жарко и ало?
  
   Ах, зачем ты зажёг мою грудь
   Разудалым, без края, раздольем?
   Мне бы только присесть где - нибудь
   От вступившей вдруг яростной боли.
  
   Мне бы только немного унять
   Набежавшую жёлтую слабость...
   Ты скажи, тулбурел, дай понять,
   Сколько мне целоваться осталось?
  
   07.10.1982г
  
   * Тулбурел - молодое вино (молд.)
  
   Укор
  
   Я уезжал. Меня ты провожала.
   И обещала ждать, и ждать, и ждать.
   Рыдала ты под нервный шум вокзала,
   Как не рыдает в горе ничья мать.
  
   Рыдала ты, прохожие вздыхали,
   Рыдала ты, подали паровоз...
   Но мог ли я представить, что... Едва ли!
   Не мог тогда: до жизни не дорос.
  
   Не мог и после: не хотел, не верил,
   Когда, вернувшись в отпуск через год,
   Стучал, как в счастье, тихо в твои двери.
   Не ждал, что к ним измена подойдет...
  
   Давно молчат в запасе паровозы,
   Их белый пар остался лишь в кино.
   К чему теперь раскаянья и слезы,
   Воспоминанья вальса "Домино"?
   Мне б только знать,
   как быть в горящей чаще,
   Что лучше, знать бы: пламень или дым?
   Ты в письмах плачешь жалобно,
   просяще,
   А там сама ласкаешься с другим...
   24.10.1982 г.
  
  
   Одинокая
  
   Не везёт тебе, чтобы - в обнимку.
   Чтобы просто вдвоем - не везёт.
   Гнёт тоска тебя, гнёт, как былинку,
   И печать одиночества гнёт.
   Для тебя лишь работа - отрада,
   В трудных снах - Храм хрустальный -
   любовь.
   А квартирной хозяйке не надо,
   Чтобы ночью ревела ты вновь.
  
   А квартирной хозяйке не надо,
   Чтобы дождик звенел серебром,
   Чтобы кто -то позвал тебя : - Лада!
   И увел прямо в сказочный дом.
  
   Ты взрываешься часто, как порох.
   Посуровел от жизни твой взгляд.
   Скоро в гости к тебе будут сорок,
   А потом постучат пятьдесят...
   27.11.1982г
  
   Бездомный старый кот
  
   Я конопатил щели, что - в окне:
   Давно с землей сравнялось оно тихо.
   Жёг подоконник стужей пятки мне,
   Хоть печь гудела, будто выло лихо.
   В стекло, просясь,
   стучал пожухлый лист,
   Не тёмнокрасный, а какой -то синий.
   Вон воробьи на ветку забрались,
   И с ветки сразу снегом - белый иней.
   Пришел к окну бездомный серый кот,
   В такую стынь ни крошки не имевший.
   Он не просил. Молчал наоборот.
   И лёг у ног. Лохматый, словно леший.
   Он лёг к стеклу, худой, листом шурша,
   Он лёг у ног, сквозь раму осязаем.
   Желал он тихо, чтобы был хозяин,
   Ждала заботы старая душа...
   Меня прожгло: в такой крутой мороз!
   И никого! Кругом такая стужа!
   И никому ни капли ты не нужен!
   И нету дела всем до твоих слёз.
   Рванул я раму: - Милый, заходи!
   (Совсем я, напрочь, позабыл про дело!)
   К тебе фортуна тоже не успела?
   Догонит позже: звезды - впереди!
   Ну а пока - на мягкую кровать.
   Ну что же ты медлишь?
   Накормлю, согрею.
   Бог с ней, с фортуной.
   Даже - дьявол с нею!
   Нам на фортуну просто наплевать!
   Года бегут. Грядёт и мой черёд:
   Не за горами ждёт злодейка - старость.
   Похоже очень, мне судьба досталась,
   Что и тебе, бездомный старый кот...
   05.12.1982г
  
  
   Зимний дождь
  
   Вчера лил дождь. Из тучки. На закат.
   А ночью ветер дул в Луну - подвеску.
   А утром день проснулся наугад
   И поразился радужному блеску.
   И я, как день: дивлюсь красе простой.
   Но отчего томим подспудно чем - то?
   Недвижно всё. Во всём царит покой.
   Но будто мчит меня куда -то лента!
   Лохмотья снега листьями летят,
   Их липкий холод падает в ладони.
   Кругом бело, куда ни кинешь взгляд...
   Ох, не к весне несутся мои кони...
   21.12.1982г
  
   Нам, мужчинам
  
   В парикмахерской "Люкс" или "Экстра"
   Как на вече, толпится народ:
   - Эй, чего там колдуешь, маэстро!
   Побыстрее давай: Новый год!
   - Ну к чему лак и локон мужчине?
   - Эй, к чему огород городить?
   - Ну и мода капризная ныне!
   - Побыстрее давай: Новый год!
  
  
   - Ты, папаша, куда? На завивку?
   Что - сопляк! Что - сопляк!.. Старый кот.
   Ну чего вы! Чуть что - по загривку!
   - Побыстрее давай: Новый год!
   - Пацаны! Вы что, звёзды экрана?
   Видишь, очередь! Сразу - вперед!
   Депутаты? Верховного? Странно!
   - Побыстрее давай: Новый год!
   - Расступись! Проходите, дедули!
   Ветераны войны! Видишь, вот!
   Постоишь, не шуми, не надули!
   - Побыстрее давай: Новый год!
  
   Нам, мужчинам, под Новый год тяжко:
   И от нас чуда женщина ждёт.
   Кто ж захочет, чтоб вышла промашка?
   Кто не дарит чудес в Новый год?
  
   Потому в этом "Люксе" иль "Экстре",
   Как на вече, толпится народ.
   - Эй, чего там колдуешь, маэстро!
   Побыстрее давай: Новый год!
   01.01.1983г
  
   Ты помнишь...
  
   Один родитель бился за устои:
   Радел, чтоб были вечны, как
   Гольфстрим.
   А я ему напомнил, что не стоит:
   - А сам ты разве не был молодым?
  
   Тебя, как в холод, разве дрожь не била,
   Когда от взрослых вместо правды -
   ложь?
   Тебя и дочка чья -то не любила,
   И ты не мял ее в кустах? Хорош!
   Ах, не носил ни джинсы, ни вельветки!
   Зато с соплей по - взрослому курил!
   И "не туда забуривался" крепко.
   Ты был не ангел с легкой дрожью крыл!
   Да, дочь твоя уходит в час урочный,
   Махнув тебе, как прошлому: "Привет!"
   Без спроса? Ну, без спроса. Это точно.
   Какой там спрос? Ты в прошлое одет!
   Её влечёт... Да что там! Вспомни,
   вспомни...
   И не впадай ни в ханжество, ни в транс:
   Коснутся нежно, трепетно ладони,
   И слух уловит вдруг: "Я встретил Вас..."
   Вон на дворе погода, как в апреле:
   Над нами вновь смеется Новый год.
   Ну где же те морозы и метели?
   В природе нынче всё наоборот!
   09.01.1983г
  
   Консультация
  
   - Садитесь рядом. Тут.
   И я прошу - поближе.
   Бумага - вот.
   Возьмите карандаш.
   (Не бойтесь, не волнуйтесь,
   не обижу.
   Как жарко вдруг!
   Так близок профиль ваш!)
   - Ну что у Вас такого?
   Расскажите!
   Не получается? Запутались?
   Сейчас!
   (Купало Время Вас,
   наверно, в спелом жите,
   И подарило Небо вам,
   наверно, синь для глаз.)
  
   - Рисуйте же! Пишите!
   Что такое?
   Не так, не так!
   Уж это надо знать!
   (Ах, душно мне!
   Ах, нету мне покоя!
   Ах, знали б Вы,
   какая во мне рать!)
   - Смотрите: Это - так,
   и это - просто тоже.
   Ну а потом - сюда.
   Идём, идём и...раз!
   (Глаза т - т - твои... Тону...
   Тону...Спаси о, Боже!)
   Ну что же Вы?
   Опять?
   - Я... тоже... Тоже... в... Вас...
   16.01.1983г
  
   В ресторане
  
   Вы смеялись тогда, в ресторане,
   Удивлённо, победно и зло.
   Моё глупое, спьяну, признание!
   Мой язык! Помело! Помело!
  
   Вы шептали в соседское ухо,
   На меня бросив взгляд через стол.
   Потаскуха! Я знал: потаскуха!
   Ах, зачем я, зачем я пришёл!
  
   А потом Вы румянились в вальсе,
   Плыли в танго, так модно вися
   На груди у какого -то Васи
   (Или - Сани), сомлевшая вся.
  
   И удрали тайком с Васей - Саней
   Молодую терзать лебеду.
   Ох, надолго тогда, в ресторане,
   Мне Судьба одолжила беду.
  
   ...Слава Богу, не вижу давно Вас
   Там, где площадь венчает проспект.
   Для меня Ваша подлость - не новость,
   Как не новость сама Вы для всех.
  
   Может, завтра совсем по - другому,
   Я вскричу, свою душу губя:
   - Пусть убьют, засмеют или - в омут,
   Я никак не забуду тебя!
   18.01.1983 - 24.11.1984 г.г.
  
   Возьму и позвоню
  
   Возьму и позвоню по телефону
   И всё скажу! Скжу, скажу, скажу!
   А вдруг она умолкнет удивленно,
   А я -то ехал просто по ножу!
   Потом она победно усмехнется,
   Потом она, жалеючи, вздохнёт...
   Как дно в ночи увидеть у колодца?
   Как заглянуть на целый миг вперёд?
   18.01.1983г.
  
   Ностальгическое
  
   Весна наступает, весна наступает,
   Хотя ещё дышит февраль.
   И с кем не бывает, и с кем не бывает,
   Когда жаль ушедшего. Жаль.
  
   Когда сердце просится, сердце уносится
   В ретровесну, в ретросон.
   Туда, где разносится разноголосица
   Всех, кто любим и влюблён.
  
   Дайте машину мне! Я вас молить
   пришёл!
   Где ты мой ретромобиль?
   Я не желаю плыть в диско и рок - н - ролл,
   Я возвращаюсь в кадриль.
  
   Дайте машину мне! Я - по - серьёзному!
   Что мне, пусть завтрашний, март!
   Мне бы в весну, в ту,
   в лихую, морозную,
   В ту, где я просто - солдат.
   Мне бы в ту синь, в ту, в апрельскую,
   с соснами,
   С чайкой на чёрном снегу...
   Время стремит чёлн мой крепкими
   вёслами,
   Остановить не могу.
   11.02.1983г.
  
   Печаль
  
   Не нужны мне красавицы Зины,
   Белизна их навязчивых плеч.
   Я твой робкий, как отсвет лучины,
   Первый взгляд стану в сердце беречь
  
   Как прозрачна твоя неумелость
   И пунцовая искренность щёк!
От твоей чистоты мне запелось,
   Только в песню Печаль я облёк.
  
   И, как нищий, судьбу понимая,
   Посмотрел я на Время в упор:
   Ну зачем ты, жестокое, в мае
   Занесло надо мною топор?
  
   Приюти где -нибудь под уступом,
   На котором, качаясь, стою.
   Пусть тебе не покажется глупым,
   Что я песню запел на краю.
  
   Пусть тебе не покажется спорным,
   Что шелка - это всё напоказ.
   Ты само также искренне гордо
   Повергаешь в прах яркий алмаз.
  
   Потому ни шелка и ни бархат
   Не взволнуют, не тронут меня.
   Мне от ситцевой кофточки жарко.
   И от холода. Как от огня...
   28.05.1983г
  
   Отрада
  
   Я копчусь среди моря
   На сыром валуне,
   А Волна шепчет:
   "Боря, подари себя мне!"
   Бирюзовая, рада
   Редкой встрече со мной.
   Ах, Отрада, Отрада!
   Уголок неземной.
  
   Но в наш век не пристало
   О сердечном вздыхать.
   И копчусь я устало,
   И таюсь, яко тать.
  
   И, как все, ненароком,
   Обнимаю Волну...
   А затем одиноко
   По закону плыву.
  
   А Волна вслед бросает
   Жемчуга мелких брызг.
   Громко: "Это - на память!"
   И едва: "Возвратись!"
   10.07.1983г, Одесса
  
   В Загульбе
  
   Тугой соленый ветер
   Волну в меня бросает,
   А чайка в небо метит,
   Как солнце, золотая.
  
   Песчаная позёмка
   Курчавится по пляжу.
   Всё рвется: там, где тонко,
   И где не тонко даже...
   25.07.1983г, Баку - Загульба
  
   Там же, в Загульбе...
  
   У синего моря, на даче,
   Где всё в благочинной тиши,
   Она по ночам тихо плачет
   О муже своём, о киши*.
  
   Влечёт ее властно былое:
   Дань россыпям памятных дат,
   И нити душевного строя
   Всё тянут и тянут назад.
  
   И так - до последнего мига,
   Пока не проснётся рассвет.
   Ах, если б Вы знали, Шафига,
   Что кто -то вздыхает Вам вслед...
  
   *киши - мужчина (азерб.)
   25.07.1983г, Баку - Загульба
  
   Предвосхитительное
  
   В горячем вязком пляже Апшерона,
   У города с названием Баку,
   Похожий на распятого тритона,
   Своё я тело истово пеку.
   И мыслью движусь вслед бурливой пене,
   Сраженный блеском яхонтовых чар:
   Наверно, здесь бывал Сергей Есенин,
   Здесь синь для Айсидоры излучал.
   И может, тут своей фигурой броской
   Смущал иных ответственнейших жён
   Другой поэт - Владимир Маяковский,
   Хулой и славой столь же окружён.
   И я - поэт. И, как они, на пляже
   Копчу до черноты я тело. Но
   Не Маяковский я. И не Есенин даже.
   Хоть чую я: мне что -то суждено.
  
   P.S.
   И вот я на правительственной даче.
   От гордости и от смущенья ал.
   Свершилось то, что так или иначе
   В своих стихах всегда я предрекал.
   27.07.1983г, Баку - Загульба.
  
  
   Бессилие минут
  
   А ты такая юная,
   Как ранняя заря!
   И мне с моими думами
   Печалится не зря.
  
   Никто не догадается,
   Что для меня ты - май.
   Ах, сердце как сжимается!
   Но ты про то не знай.
  
   Не ведай про бессонницу,
   Когда кровать узка...
   И это похоронится.
   И горечь, и тоска.
  
   Не сбудется заветное.
   Растает. Ну и пусть.
   Останется лишь светлая,
   Сиреневая грусть...
   20.10.1983г
  
   Ты знала..
  
   Ты знала, что обречена, обречена,
   И веселилась бурно, сквозь надрыв.
   И не моя - не ведал я - тому вина,
   Что я был так до неприличия ревнив.
   А с неба капал то ли снег, а то ли дождь,
   И ты сдавала и сдавала всё в залог...
   Но от судьбы не отвернёшься, не
   уйдёшь...
   Ах, если б я хоть пониманием помог!
   А я в ненастье том от ревности продрог,
   Мне б заглянуть чуть в безнадёжные
   глаза...
   К чему теперь ползти с повинной на
   порог,
   Когда ты срезана Косою, как лоза!
   И не моя опять вина, когда я вдруг
   Вновь задохнусь от подступивших
   чувств...
   Ах, нет тебя среди твоих подруг!
   И я один. Как придорожный куст...
   06.11.1983г
  
   Дочери в день её семнадцатилетия
  
   Белые мухи так мягко пушисты,
   С неба слетают, кружась.
   Гонит кругами озябшие листья
   Ветра ноябрьский вальс.
  
   Снова - зима. Всё неймётся старухе.
   Нет ей ни пенсий, ни льгот.
   Кружатся, кружатся белые мухи...
   Что там за вальсом грядёт?
  
   Будут большие и малые даты.
   Грусть и печаль. Торжества.
   Кто -то уйдёт от любимой в солдаты,
   Поцеловавшись едва.
  
   Кто -то успеет родиться под стоны,
   Кто -то - навечно уйти.
   Письма продолжат носить почтальоны,
   Юные - верить в пути.
  
   Жизнь станет мерить свои километры,
   Миром планеты держась.
   И повторятся ноябрьские ветры,
   Их белокипенный вальс...
   12.11.1983г
  
   Базар предновогодний
  
   Декабрь топтался, хмур и вял,
   Со связкой льдинок,
   А рядом красками играл
   Весёлый рынок.
   Сновали люди. Все - вразброд.
   Без всяких правил.
   Кто продавал свой огород,
   А кто -лукавил.
   Кто до печёнки прямо лез,
   "Укроп торгуя",
   А кто бумажки, словно Крез,
   Швырял впустую.
   Цвели торговые ряды,
   Кишмя кишели,
   И от предчувствия горды,
   Лучились ели.
   27.11.1983г
  
   Страсть
  
   Ой, как полонила
   Как изъела страсть!
   Мне ничто не мило:
   Лишь тебя б украсть.
   Мне судьба повесила
   Камень на груди.
   Ты сказала весело:
   - Утром укради!
   - Эх! - тюльпаны грянули, -
   Не теряйся, друг! -
   Жёлтые, багряные
   Закружились вдруг.
  
   ...Утро - не июньское,
   Майское пока.
   И к окошку узкому
   Тянется рука.
  
   Полумглой уменьшена,
   Тишину храня,
   Ты, в тревоге женщина, -
   Около меня:
   (А теплынь такая
   В утреннюю тишь!)
   - Я не понимаю:
   Что же ты молчишь?
   Вдруг хохочешь длинно,
   А в глазах - испуг.
   Ягода - малина,
   Мой порочный круг.
  
   - Я придумал кражу.
   Ты прости: весна.
   Мало ль что подскажут
   Ночи, что без сна.
   Возвращайся в ласку,
   В сладкое тепло.
   Рань какая! Сказка!
   Глянь, как зацвело!
   Запахов -то - струи!..
   Ты молчишь в слезах.
   Я тебя целую
   В губы и в глаза...
  
   Жёлтые тюльпаны,
   Ранние цветы.
   Ах, какой желанной
   Всё мне снишься ты!
   12.05.1984г
  
   Возьмите на поруки
  
   Ты в розовом сегодня так прекрасна!
   И золото волос твоих пленяет.
   А разуму всё кажется напрасной
   Души моей восторженность больная.
  
   Но мнится мне: бросаешь взор украдкой.
   Мне, только мне мигнули твои очи.
   И сердце полнится такой истомой
   сладкой...
   И что -то нежное цыганкою пророчит..
   Эй! Кто - нибудь! Возьмите на поруки!
   От поругания спасите мою душу!
   Я не сдержусь: губами - в твои руки
   И навсегда незримое разрушу...
   06.07.1984г
  
   Весь июль одни дожди...
  
   На дворе от туч тяжелых грустно,
   Весь июль идут дожди, дожди.
   Я в себя упрячу свои чувства,
   Ты и взгляда от меня не жди.
  
   Чуть скрипя, идут часы "Кукушка",
   Красит свет зелёный абажур...
   Ты звонишь, хмельная, от подружки,
   Вместо "Здравствуй!" - с вызовом - "Бонжур!"
  
   Не звони. Конец. Меня нет дома.
   Веселись, целуйся и пляши.
   На земле и это мне знакомо.
   Я останусь в ламповой тиши.
  
   Пусть я буду странный, нелюдимый,
   Пусть меня прострелит насквозь грусть,
   Пусть от жажды встретиться с любимой
   Старомодной болью я упьюсь,
  
   Я в себя упрячу свои чувства.
   Ты и взгляда от меня не жди...
   На дворе от туч тяжелых грустно:
   Весь июль - одни дожди, дожди...
   07.07.1984г
  
   Поперечный
  
   Я был рождён не в лучшую годину,
   Не вдоль судьбы, а как -то поперёк.
   Вздохнул Господь: - Да ладно!
   Всё едино!
   И этот червь отползает свой срок!
  
   Я рос без папы и почти без мамы,
   И путь мой с детства узок, как шнурок.
   Бреду вперёд от срама и до срама:
   Ведь я родился как -то поперёк.
  
   Я никогда ни в чём подонком не был,
   И мне сродни поменьше верх, чем низ,
   Мне бы взлетать в лазоревое небо,
   Но будто кто -то на плечи повис.
  
   Не оттого ль, что зачат я порочно -
   Не как Христос? Я вышел прост и груб.
   И жизнь моя проходит больше ночью,
   Без вицмундиров, звёзд и пенья труб.
  
   Мои алмазы - верный стих и песня.
   И пусть мой тракт не очень -то широк,
   Пускай другие блещут и - известней:
   Я ж не родился вдоль. Я - поперёк...
   19.09.1984г.
  
   Новый год
  
   Глазам своим, глазам своим не верю:
   Вновь Новый Год влетел ко мне с колёс!
   Дохнул морозцем, крепко хлопнул
   дверью
   И прохрипел: - Себя тебе принёс!
   Вновь он - ко мне! Как Рок! Неумолимо!
   Мне без него и так немало лет!
   Года, года глаза застлали дымом,
   И я, как лунь, невозвратимо сед.
  
   А на дворе белым - бело от снега,
   Да и мороз не по - молдавски лют.
   А Год в меня ударился с разбега
   И влез на горб. И стал я, что верблюд.
   Я не везуч всю жизнь. Такое дело.
   Хоть - чья -то дурь, а всё меня побьют.
   На этот счёт душа уж отболела,
   Но не хотелось снова чтоб - верблюд.
  
   В домах на ёлках пламенеют свечи,
   Звенит хрусталь торжественно в вине,
   Но не укрыться мне от страшной
   встречи,
   От новых лет не уклониться мне.
   А жизнь летит вперёд, как птица белая...
   Тревожно мне, как в клетке дикарю.
   И ничего я с этим не поделаю,
   И никого я в этом не корю.
   01.01.1985г
  
   Под Рождество
  
   Под Рождество - мне сон:
   среди прохожих
   Ваш алый шёлк
   мелькнул навстречу мне...
   Нет! Это всё на правду не похоже!
   Во сне я понял: это всё - во сне!
   Но мы сошлись.
   Точнее - мы столкнулись
   В пустыне чуждой и глухой толпы,
   Средь площадей, шоссе, дворов и улиц...
   Вы, как споткнулись. Удивлённо: - Ты?
   Вам одарить меня, как оказалось, нечем.
   Ваш алый шёлк, как тайна, не для всех.
   Вы тяготились мигом нашей встречи
   И тень досады прятали, как грех.
   И вдруг ушли! Как будто вышли сроки!
   И быстро - быстро стаяли вдали...
   А я стоял и плакал, одинокий,
   Как плачет нищий, растеряв рубли.
   13.01.1985г
  
   Смолчу я
  
   Молчит осинник. - Где ты?
   Ты где? - Молчит шуга.
   И я - с душой раздетой,
   Раздетой донага.
  
   - Ты где? - молчу, синея,
   От снега глаз твоих.
   - Больнее бей! Больнее!
   За молодости миг.
   За ураганный ветер,
   Сорвавшийся с высот,
   За то, что - чёрен, а не светел,
   За то, что не высок.
  
   За то, что спеешь мятой,
   Когда заходит Он,
   За то, что бровью смятой
   Перечеркнула сон,
  
   За месяцы разлуки,
   Когда звонки одни,
   За то, что помнят руки,
   Да позабыли дни...
  
   Бей! Что же ты? Больнее!
   Молчи же: - Улю - лю!
   А я себя согрею
   Тем, что смолчу: - Люблю...
   12.02.1985г
  
  
   Синий холод осени
  
   Ты бредёшь по городу одна.
   В сердце - пустота. Всё отболело.
   Горечь.
   Выпита печаль, но не до дна.
   И нигде надежда не видна.
  
   Синий холод осени, как ты,
   Молчаливо улицы обходит. Зябко.
   Дождь чуть растворил твои черты,
   Но не смыл следов от доброты.
  
   Ты, как вонзённый в спину нож,
   Свою беду в себе несёшь!
   Ну, взгляни, чужая, на меня,
   Укроти озноб от жара слёз гневных.
   Пляшут блики красные огня.
   Кого браня? Кого браня?
  
   Я, как ты, до ниточки промок.
   В приумолкшем сердце, как в земле:
   сыро.
   В этой жизни я так одинок,
   Вселенной маленький комок!
  
   Нам не будет радости иной:
   Пойдём со мной ко мне домой!
   Позабудем холод и печаль.
   Одиночество прогоним прочь вместе.
   Ты шепнёшь мне, будто невзначай:
   - Зачем так мается свеча?
  
   Я скажу бессвязные слова
   В темноте найду, дрожа, твои губы...
   Ах, как невпопад кружит листва!
   Как кругом, кругом - голова!
  
   Мои весенние года,
   Как блики, скрылись в никуда!...
   26.03.1985г
  
  
   Ты улыбнулась мне
  
   Сегодня солнышко взошло,
   Сады - в цвету! Как сон!
   Играет в зайчики стекло,
   А я... Я - невесом!
  
   Не давит тяжесть хмурых дней,
   А мир - без края синь!
   А в сини, - соткан из огней,
   Янтарный апельсин!
  
   И я, как шар цветной, - в зенит!
   Как в праздник: к вышине!
   И каждый миг струной звенит:
   Ты улыбнулась мне!
   23.04.1985г
  
   Метель годов
  
   Нынче в этом признаться могу я:
   Всё исполнилось, как суждено,
   И метель в мою душу нагую
   Залетела, как в старом кино.
  
   Замела, запуржила мне душу,
   Звёздным холодом стало тепло...
   Мне б влюбиться по самые уши,
   Да так много годов намело!
  
   И какая любовь? Удивятся!
   Я годами навьючен, как мул.
   На судьбе моей - бирка "Тринадцать",
   А "Любовь" кто -то перечеркнул...
   16.11.1985г
  
   Романс
  
   Я молод был. И был богат не слишком.
   Но веселился и бывал "в грустях".
   И нынче - не богат. Да вот - с отдышкой.
   Посеребрён. И чинный, как в гостях.
   Нет, я не стал, как золото, дороже.
   А всех наград мне - серая медаль.
   Я жду, Судьба, что дальше мне
   предложишь.
   Чуть обогрей да зубы хоть не скаль.
   Я не громил врага, не брал Берлина,
   Но боль души, боль сердца - мне родня.
   Ах, посвети мне, лампа Аладдина!
   Как много истин! Где из них моя?
   Опять в газетах - новая "Программа".
   И никаких заклятий в этот раз...
   Почти на тридцать постарела мама...
   И я не юн гляжу сейчас на вас.
   А время будто вихрь: стремительно
   и шало!
   То солнце жжёт, то - дождь. А то ударит
   град...
   Мне стать великим что -то помешало
   И я живу как будто невпопад.
   Ах, как не всё мы понимаем сами!
   Да всё понять нам, к счастью, не дано.
   Сидит кукушка серая с часами
   И на моё глядит она окно...
   30.11.1985г
  
   Переболел... Кажется...
  
   Как будто всё: переболел я.
   Воскрес, как молодец из сна.
   Моя удушливая келья -
   Что пробуждённая весна.
  
   Гляжу в глаза твои без боли.
   Мне - трын - трава. Душа молчит.
   Ничто мне сердце не неволит,
   Никто в него не постучит.
  
   Гляжу на небо - вижу небо.
   И солнце - солнцем. И луна.
   И хлеба вкус таков, как - хлеба.
   И вкус воды - не жар вина.
  
   Спокоен я: со мной ты, нет ли,
   И жажды исповеди нет...
   Но... что -то радуги померкли...
   И вот, вот, вот погаснет свет...
  
   Твои серьговые колёса
   Меня вдруг катят в черноту...
   А ты в догонку вся смеёшься:
   - Ату! Ату его! Ату!
   27.12.1985г
  
   Духота...
  
   В золоте волос твоих,
   словно маки в поле, -
   Красные заколки, полугребешки...
   Ах, к чему - наряды? Не понятно,
   что ли?
   Ну, зачем на волка - красные флажки!
   Душно, душно, душно! Духота - на воле!
   Духота - повсюду! В запахах - июнь...
   Я молчать устану,
   нежность сжав до боли
   В духоте по горло: "Плюнь, на это!
   Плюнь!
   Кто она и кто ты? Что Весна и Осень!
   Что сирени нежность и платана медь!
   А когда нальются спелостью колосья,
   Не упасть мне в ниву, песню не запеть!
   Но... Время минет, вспомню.
   Стану в плаче биться:
   Не вернуть ни свежесть,
   и ни пламень уст..."
   Здравствуйте ж, наряды!
   Гребешки и ситцы!
   Разливайся морем половодье чувств!
   19.06.1986г
  
   Народные приметы
  
   Когда всплывут вдруг пылкие друзья
   (О, эти серые прожорливые крысы!),
   В сплошных поклонах встанут, лебезя,
   Похоже, парень, что тебя повысят.
   Когда Она тебе подарит взгляд,
   А ты с трудом поверишь: не приснилось,
   О не подумай: это - Божья милость!
   Похоже, парень, скоро будешь снят...
   09.08.1986г
  
   Алкогольная
  
   Сегодня новый наш Христос
   Пустил всю водку под откос.
   И привилегии все по ветру развеял.
   Беги на Запад, на Восток,
   Кричи: "Полцарства - за глоток!"
   Пустая, даже - глупая затея.
  
   Но я бегу: а вдруг найду?
   А мне - народ: "Хау ду ю ду!"
   "Ничё, - кричу в ответ, - ничё, не ною!
   Я верю в белую мою!
   Найду её, родимую!
   Судьба мне, значит, с ней!
   И всё такое."
  
   А мне народ в ответ: "Герой!
   Да будет вечен подвиг твой!
   На деньгах вот таких, как ты, чеканят!"
   Какой участливый народ:
   Чужую боль осознаёт
   И понимает: истина - в стакане!
  
   Квартал, квартал, ещё квартал...
   Мне, видно, Бог предначертал
   Одни морщины на небритой роже.
   Бегу, бегу, бегу,бегу,
   Не пожелаю и врагу...
   А водки - нет! Хоть стала и дороже!
  
   Да что ж наделал ты, Христос!
   Судьбину всю - наперекос!
   Я проклял милость моего зачатья!
   Доволен слабый женский пол:
   "Ну что? - хихикает, - прокол?"
   Стараюсь просто их не замечать я!
  
   Квартал, квартал, ещё квартал...
   Мне, видно, Бог предначертал
   Бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу я,
   А водки - нет! А водки - нет!
   Сошёлся клином белый свет,
   И жажда превратилась в плеть тугую.
  
   Квартал, квартал, ещё квартал...
   Бегу, бегу, бегу, бегу...
   А водки - нет! А водки - нет!..
   Мне, видно, Бог предначертал...
   21.09.1986г
  
  
   Глаза - в глаза
  
   Глаза - в глаза... Румянец ваш...
   Да не свершится святотатство!
   И я, без права откликаться,
   В руке ломаю карандаш.
  
   Пусть тлеет нравственный запал!
   Давайте лучше - о погоде!
   (О Боже! Что на ум приходит,
   Чтобы огонь не клокотал!)
  
   Благоразумно, прозапас,
   В себе сокроем наше пламя.
   Я верю: этот миг настанет,
   Когда я поцелую Вас!
   19.02.1987г
  
   Заплутался лист...
  
   На дворе - мороз.
   День безумно чист.
   В сне твоих волос
   Заплутался лист.
  
   Заплутался лист
   В сне твоих волос.
   Ты уж не сердись:
   Бес его занёс.
  
   Ты уж не сердись,
   Не пеняй ему:
   Заплутался лист
   У любви в плену,
  
   Не пеняй ему,
   Придержи упрёк:
   Он беду саму
   Победить не смог.
  
   Ах, беда, беда,
   Да до донышка!
   Ты прости его,
   Красно солнышко.
  
   Всё прости ему,
   Сжалься, не глумись:
   У любви в плену
   Заплутался лист...
   03.03.1987г
  
   Амулет
  
   Я тебе вот дарю амулет
   Из волшебной смолы - янтаря.
   Его от роду тысячи лет
   Голубые ласкали моря.
  
   Он вобрал в себя силу глубин,
   Небывалую яркость огня,
   Вспышки молний и сдержанность льдин,
   Переменчивость летнего дня.
  
   И пусть этот простой амулет
   Принесёт тебе счастье в запас,
   Отведёт от тебя стрелы бед
   И недобрый завистливый глаз.
  
   05.03.1987г
  
   Поцелуя холодный огонь
  
   Ты купила букет хризантем:
   Пять надежд в нём и пять сожалений.
Безнадежность разделит он с кем?
   Кто в его заблаженствует пене?
   Поцелуя холодный огонь
   Нежно-алым разводит мне щёки.
   Ты, огонь, мои щёки не тронь:
   Алый цвет не к лицу одиноким.
   Ты помедли, помедли, огонь.
   (Ах, как осень пылает цветами!)
   Ты тревог моих синих не тронь,
   Пощади их, касаясь устами.
  
   Пощади полнолунья залив,
   Ночь в окне, бесконечно немую...
   Пусть я нынче немного пуглив,
   Я тебя, как креста, не миную...
   23.10.1986г
  
  
  
  
   В ожидании сна
  
   Вот сегодня приснится:
   Мне подарит Жар - птица
   Из волшебных запряток
   Малиновый звон...
   Ах, Жар - птица из сказки,
   Подари лучше ласки
   Той, в которую я так
   Запоздало влюблён.
  
   Я по-странному полон
   Чем -то светлым, как клоун,
   И готов "Аллилуйя"
   В синий вечер кричать...
   Вот несчастье случилось
   В эту зимнюю сырость,
   Но его поцелуи
   Так желанно встречать.
  
   Пусть Луна захохочет
   От моих странных строчек.
   Пусть и пальцем покажут
   На меня. Пусть, пусть пусть!
   Сам себе шепчу: "Ты ли?
   Дни давно уж остыли.
   И замажь чёрной сажей
   Проступившую грусть!"
  
   Ах, Жар - птица из сказки!
   Задыхаюсь я в маске!
   Погружаюсь я в грёзы!
   И в ушах моих - звон!
   Как судьба закачала
   Все основы-начала...
   Отцвели мои розы,
   Но, как в детстве, влюблён!
   28.10.1989г
  
   Детское
  
   Ох, как неохота
   Просыпаться Жене!
   То колдун Дремота
   Усыпил движенья.
  
   Мама в глазки дует:
   "Ну проснись, сыночек!"
   А колдун колдует:
   Шепчет и хохочет...
   06.12.1989г
  
   Седина в бороду
  
   Я жил, как будто наугад:
   Мой чёлн по морю плыл,
   И к берегам других "эллад"
   Его я не стремил.
  
   Скитался по морю мой чёлн,
   Земли не находя,
   И вдруг его ударом волн,
   Разбило о тебя.
  
   О, о тебя, моя скала,
   Разбился утлый чёлн!
   Как я расколот пополам!
   И где спасенье? В чём?
  
   Узнав, заохает родня,
   Подумав, что блудлив,
   Не понимая, что меня
   Судьбы таранил риф,
  
   Не принимая, что коралл
   Судьбы не обогнуть,
   Прося Его, чтоб покарал,
   Наставил чтоб на путь...
  
   Всю пестроту бесславных дней
   Я бросил под откос.
   Теперь я - древний иудей,
   А ты... Ты мой Христос...
   17.12.1989г
  
   Чаночке, любимой собачке
  
   Тебя убили ровно девять дней назад.
   Убили мирно. Это всё не ложь.
   А я, как самый распоследний гад,
   Привёз тебя, испытывая дрожь.
   Такая подлость! Просто удавись!
   Тебя, слепую, с лаской - под укол.
   И ты, послушно выполнив "Ложись",
   Мостилась поудобней лечь на стол.
   И ты, доверясь розовым словам
   И теплоте родных надёжных рук,
   Легла на стол с волненьем пополам...
   Здесь замыкался твой последний круг.
   Но вдруг тебя тревога обожгла,
   До стона стук сердечка доведя...
   Оборвала проклятая игла,
   Оборвала, несчастную, тебя.
   И не прижал никто к глазам платок,
   И не сорвал с себя, рыдая, крест,
   Как будто дьявол дьяволу помог
   Затмить печаль и в совесть всем залезть.
   ...А на дворе от солнца, красок буйств -
   Такая жизнь, что не перенести!
   А ты лежала, тихая, без чувств...
   Прости меня, родимая, прости!
   Подолгу я на угол твой смотрю.
   Он, как душа моя, останется пустым.
   И никакому не помочь календарю,
   И нипочём не отогреть мне эту стынь...
   08.04.1990г.
  
   Встреча
  
   У дуба на полянке - три скамьи
   И серый столик, вытесанный грубо:
   Здесь длились дни весенние мои
   И счастье целовало в губы.
  
   Здесь сорок лет назад носился я,
   Жестокой матери надуманное чадо,
   Не сознавая прозы бытия,
   Блажен во всём, играя с прозой рядом.
  
   Когда она касалась дней моих
   И стерегла зубцами своих башен,
   Я в удивленьи застывал на миг:
   Она казалась странной, но не страшной.
  
   А проза часто била по лицу,
   И кровь текла из носа прямо в душу:
   Для всех я был нерусским по отцу,
   Какое -то там правило нарушив.
  
   Как будто бы на мне печать была
   Каких -то там неведомых мне таин,
   Анкета будто б с детства не бела,
   И будто я Иуда или Каин.
  
   Но проза отлетала, словно ночь,
   И снова мне полянка улыбалась,
   И солнышко, как яблочко, точь в точь,
   Из - за ветвей выкатывалось малость...
  
   И этот миг был несказанно мил,
   И в нём кипела огненная сила,
   И я всё человечество любил,
   И мне казалось: и оно любило.
  
   ... У дуба на полянке - три скамьи
   И серый столик, вытесанный грубо...
   Былых времён свидетели мои,
   Сдавившие вдруг сердце мне у дуба...
   22.09.1990г
   п. Нефтегорск Краснодарского края - Кишинёв
  
   Утешенье
  
   Я в жизни, видно, что -то намудрил.
   А может и со мной перемудрили?
   Остался без руля и без ветрил
   В чужом краю песчинкой чуждой пыли.
   Я веровал, что нужен, что я - свой.
   И жизнь вокруг казалась сладкой мятой.
   А нынче я, как пёс, под взгляд косой
   Бреду седой, угрюмый и помятый.
   Несу в себе, как тяжесть, лишь одно:
   Что время мира кануло куда - то,
   Жизнь - по наколке: "Счастья не дано",
   И вновь готовы брат идти на брата.
   Я в утешенье вспомню детства край,
   Хоть жизнь давно ушла за середину,
   Но как судьбу ты не перебивай,
   Бессрочно ты и он, как мир, едины.
   Я вспомню о тебе, мой Нефтегорск,
   Души моей незримая столица.
   За столько лет, пройдя так много вёрст,
   Хочу тебе я в пояс поклониться.
   Я плачу о тебе, мой Нефтегорск,
   Здесь, вдалеке, на пышностях окраин,
   Где взгляд брезгливый с шёпотом угроз
   Мне в спину мечет мрачный местный
   Каин.
   Простые, как созвездия, слова
   "Люблю и помню" разрывают душу...
   Твоё лишь имя вымолвлю едва,
   И будто мрак и ненависть нарушу...
   31.08.1990г
   п. Нефтегорск Краснодарского края - Кишинёв
  
   Ты зашторишь окошко в испуге
  
   Ты зашторишь окошко в испуге
   От чернильной назойливой тьмы
   И надолго, растаяв друг в друге,
   В сладкой сказке упрячемся мы.
  
   Будет в сказке и запах полыни,
   И нектар молодого вина...
   Возвеличу, как дар, твоё имя,
   Тебя, чистую, выпив до дна.
  
   А когда обессилят колени,
   Как во сне, улетучится вес,
   Благодать золотых песнопений
   Божий ангел нам спустит с небес...
   02.11.1990г
  
   Как я устал...
  
   Душа пуста. На дне - запал
   Для холостого выстрела...
   Как я устал! Как я устал,
   Ползя тропой тернистою.
  
   Дороги - нет. Всю жизнь - тропа.
   Хотя и тракт уж выстрадал.
   Я в этот скользкий мир попал
   Для холостого выстрела.
  
   Душа пуста. Вокруг? Вокруг
   Тоска - на всю околицу...
   Дерзнул вот впрячь Пегаса в плуг,
   Да что -то не глаголится.
  
   Уйти бы в пустынь, в краснотал.
   Забыться - до скончания...
   Как я устал... Как я устал...
   До чёрного отчаянья...
   30.11.1990г
  
   Задождил декабрь
  
   По привычке декабрь задождил,
   Отсырела душа у меня.
   Я блуждаю по миру один,
   Как седок, потерявший коня.
  
   Всё, чем жил, что дарилось с Небес,
   Ускользнуло, как шорох кулис.
   Только - только я на гору влез,
   И - пора, как положено: вниз.
  
   Невозвратное разве вернуть?
   Его песни, как заводи, спят.
   Оттого ли сдавило так грудь?
   Оттого ли печалится взгляд?
  
   Оттого ли вдруг вырвался стон,
   Стон, отчаянный стон из груди,
   Что открыт мой последний кингстон
   И что время моё позади?
  
   Потому и декабрь задождил,
   Потому эта сырь у меня...
   Я блуждаю по миру один,
   Как седок, потерявший коня...
   16.12.1990г
  
   Верни мне волосы, судьба
  
   Верни мне волосы, судьба,
   опять в весенний цвет
   Зачем ты мне их расцветила краской
   белой?
   Мой странный крик -
   не за себя: мне не тревожно, нет.
   Моя душа давно окаменемела.
   Я знаю: цвет - от звёзд и от комет,
   От долгих лет, им воздаю,
   как дань, хвалу я,
   От белых вьюг, от снов,
   от стонов в белый свет,
   От чёрных строк и чёрных поцелуев.
   За всё уплачено сполна,
   за пламень и за хлад.
   Созвездия, и те меняют цвет когда - то!
   Но верит женщина одна
   в ненаступленье дат.
   Верни цвет для неё: она не виновата.
   17.02.1991г
  
   Про запахи весны
  
   Ах, какие запахи весны
   Накануне синего апреля!
   Ах, какие ночью снятся сны
   Под скупые шорохи капели!
  
   Ах, какой дурман от юных лет:
   Головокружение планеты!
   И категорическое "Нет!"
   Для тебя так,
   будто не задет ты.
  
   С синью или с дождичком весна -
   Воздух одинаково закружит:
   Даже близь вдруг станет не ясна,
   И тропинка вдруг сожмётся уже.
  
   Даже плены снежных покрывал
   Не затмят собой весны нимало.
   Напряженье капли, звон, накал...
   Как меня за зиму измотало!
   30.03.1991 г.
  
  
   Zilele cresc
  
   Zilele cresc,
   Zilele scad.
   Eu m? gr?besc
   La simplu meu prag.
   Soarta m? - ntoarce
   La simlu ei dor:
   Cheam? Нncoace
   Cel trist viitor!
   Nu vreau Нntoarce
   Ceasul crud meu:
   Las? m? - n pace,
   Mu?c?tor zmeu.
   Las? m? - n pace
   Azi ?i mereu.
   Hai, vine - ncoace
   Tot ce vreau eu.
   (Рум.)
   19.06.1993 г.
  
   O, salcie
  
   O plБns? - plБns? salcie,
   Ascunde m? Нn cr?ngi,
   O trec?toarea via?a mea,
   Nu - mi spune: "Unde pleci?"
   O necuprinsul dorul meu,
   ?opte?te ce mi - e dor.
   De ce, o soarta tainic?,
   M? - mpingi spre viitor?
   O plБns? - plБns? salcie,
   Tr?iesc ca intr - un bБlci.
   ?i sete-mi e Нn sufletul
   De zbor de cocostБrci.
   ?i nu-n?eleg ce face Nord,
   De ce e vesel nai...
   Ascunde m? o salcie!
   Hai f?-mi un bine, hai!
   (Рум.)
   14.07.1993 г.
  
   Роковой романс
  
   Однажды я любил безумно, без надежд.
   И свет мне был не мил: убей меня,
   зарежь!
   "Она, она, она!" - ничем мне не помочь!
   Темна и холодна текла за ночью ночь.
   Рассвета нет и нет. Себя не превозмочь.
   И никаких надежд: кончалась ночью
   ночь.
   Лежал в ночи я ниц: дельфин среди
   камней!
   А тучи колесниц меня катили к Ней.
   С верёвкою полез я доставать карниз,
   Но кто -то вдруг с Небес Зарю мне
   сбросил вниз...
   С тех пор я вечно нов, как старое вино.
   И про тоску - любовь я позабыл давно.
  
   Ах, Любовь! Безжалостна и зла!
   Предаёт, лукавит, отвергает!
   Пожелает, превратит в осла!
   В скомороха или в попугая!
   Ах, Любовь! Ужасна и странна!
   В ней тебя возносят и свергают.
   Ах, Любовь! Чудесная страна!
   Где ещё отыщется другая?
   25.07.1995 г.
  
   В далёком милом далеке
  
   В далёком милом "далеке"
   В минуты чёрно-горькие
   Любимый профиль на руке
   Мечтал иметь в наколке я.
  
   Кумач и серый коверкот.
   Года пятидесятые.
   Жаль, нынче мир уже не тот,
   И щёки мои - мятые.
  
   Осталась чистою рука
   (С одной лишь точкой вколотой).
   Да профиль в памяти. Слегка.
   Ушло, что было молодо.
  
   Пестрит от времени душа
   Осиной с черноталами.
   А жизнь всё катит не спеша
   Колёсами усталыми.
   17.12.1995 г.
  
   Под Новый год
  
   Под Новый год сидим мы в полумраке,
   Кадит, дрожа, замёрзшая свеча...
   Ты - не в шелках. Я тоже - не во фраке.
   И наши души в холоде молчат.
   Вот - вот пробьют куранты ровно
   полночь,
   И на мгновенье встрепенёмся мы:
   Вольём в себя положенную горечь,
   Но будем немы, трезвости полны.
  
   Был год свиньи. Казалось, что - собаки.
   И стены чёрным малевал мороз.
   Пусть не в шелках ты, я пусть не во
   фраке,
   Пусть год тяжёлый каждый перенёс...
  
   Возьму тебя я молча за запястье
   И придержу предательский свой вздох.
   Я испрошу тебе у Бога счастья...
   Да не осудит мою смелость Бог.
  
   А за окошком хлопают петарды
   И веселится праздничный народ...
   Неотвратимо: молод или стар ты,
   Он он наступит этот Новый год.
   02.01.1996 г.
  
  
   Подражая С. Есенину
  
   Моя далёкая по времени и месту,
   Моя возлюбленная - ранняя печаль,
   Моя воздушная, наивная невеста!
   Года прошли. Ушедшего мне жаль.
   Года прошли и виден рок событий.
   Я не пишу в угаре нежных чувств:
   Моя душа мелеет в грязном быте
   И потому я к молодости мчусь.
   Я стал иным и мыслю по - иному.
   Я не кричу за праздничным столом
   "Хвала и Слава вечно рулевому!"
   Я нынче плачу больше. О былом.
   Я очутился в узком промежутке,
   Где нет идей, где бог один - телец.
   Где стены - лживы, грязны, скользки.
   Жутки.
   И где Герой - насильник и подлец.
   Какая грусть в кипении весёлом
   В напополам расколотой стране!
   Я не горжусь раскрепощённым полом,
   Когда штаны отсутствуют на мне.
   Мне жаль себя и целую планету,
   Мне жаль тебя и молодости цвет...
   Цыганка ль злая нас столкнула в Лету,
   И тянет вниз холодный омут лет?
   Я помню праздник. Звонкий праздник
   мая.
   Оркестры пели и цвела сирень.
   Тебя за плечи нежно обнимая,
   Я был пьяней, чем самый пьяный день...
   21.02.1996 г.
  
   Ах, Одесса!
  
   "За этот город" классиками сказано,
   Рассказано, написано и спето...
   "Имеете увидеть вы тут разного:
   От "Шоб ты сдох до пятницы" до лета".
   Вот, например, олеши или бабели.
   Большое им спасибо от народа:
   Они хотя и моря не прибавили,
   Но точно, не испортили породу.
   Забит вокзал мешками и корзинами,
   Полнаселенья в шуточки одето,
   "Крутые" давят город лимузинами -
   Такая постсоветская примета.
   На "Греческой" пустуют ресторанчики,
   И "Розы Люксембург" вдруг стала
   "Польской".
   Озорничают по трамваям мальчики.
   И сколько хочешь, балуйся
   "Посольской".
   Лесами схвачен наглухо весь Оперный,
   Поёт слепая рядом оперетту.
   Не видно ни дружинников, ни оперов:
   Как будто наложили на них вето!
  
   Ах, Время, Время! Что ты наковеркало!
   Одни - в Америке.
   На Брайтон Биче где-то.
   Другие - здесь. И все - осколки зеркала.
   Но всё равно всегда в Одессе - лето!
   Большой Фонтан, Шестнадцатая
   станция,
   Причал и чаек белая печать...
   Окончен отпуск. Вынужден расстаться я.
   Но обречён скучать, скучать, скучать...
   Большой Фонтан, Шестнадцатая
   станция,
   Галдящий восемнадцатый трамвай...
   А дома по ночам начну метаться я,
   В полубреду шептать: "Не забывай"...
   15.08.1996 г.
  
  
   Un vers pentru Lencu?a
  
   De la Nistru p?n la masa
   Tot copilul joac? - n casa.
   Joac? vesel cu p?pu?e
   L?sНnd totul Нn cenu??.
  
   De la Nistru p?n la Tissa
   Tot copilul mi se plБns - a:
   Nicidecum nu vrea el nani
   (Dup? prНnz dorm numai bani).
  
   Nu vrea nani nici o nar?
   N - toat? lumea, n - toat? ?ara.
   Dar bunica d? b?taie
   ?-activeaz? treaba mare.
  
   Noi ne ducem la oal?:
   F?r? leac nu-i nici o boal?.
   ?i... peste o or? sau dou?
   Tot repet?-se dinnou.
   (Рум.)
   02.05.1997 г.
  
   Механически
  
   Поцеловав тебя, иду
   Я механически на рынок,
   Шнурок вдевая на ходу,
   В просящий каши мой ботинок.
  
   На рынке что-то там куплю
   Я механически, не глядя.
   Насмешку липкую стерплю
   Не просто сдержанности ради.
  
   Потом назад, не торопясь,
   Я механически отбуду,
   Чтобы опять (в который раз!)
   Вернуться к первой строчке: к чуду.
  
   И так хожу я много лет,
   Сам нецелованный. Однако
   Я на судьбу не плачусь. Нет.
   Как не скулит на жизнь собака...
   01.11.1997 г.
  
  
   Алел восток...
  
   Чуть заалел восток
   над парком, что у пруда,
   На льду которого с ночи сидел рыбак,
   Синицы, очарованные чудом,
   Запели хором, бросив в лай собак.
  
   Те забрехали, как обычно брешут,
   Разноголосо, громко, кто как мог.
   Косматый дед, вмороженный у вешек,
   Глядел в квадрат, темнеющий у ног.
  
   Худая рыбка да и та сбежала...
   А может, только призаснула на заре?
   Квадрат воды, прорубленный кинжалом,
   Темнел безмолвно в красном серебре.
  
   Алел восток, и серебро менялось,
   И лай собак умолк внезапно, стих.
   А прямо с неба
   тающая алость
   Вдруг синевой закапала на них.
  
   Молчал рыбак, вмороженный у вешек,
   Глядел он в вечность. Словно - за межу.
   Внутри - костёр из дум
   полуистлевших...
   Не я ли там на будущем сижу?
   30.01.1999 г.
  
   Бараночка
  
   Ах, ты бараночка, бараночка солёная!
   Ах, ты волна морская, трижды солоней!
   Вон по волне плывёт девчоночка
   влюблённая,
   И я пытаюсь кое-как поплыть за ней.
  
   Ах, ты волна, волна, волна белозелёная!
   Куда уносишь ты девчонку от меня?
   Ах, ты судьба моя - бараночка солёная,
   Попридержи-ка непутёвого меня!
  
   Ах, ты судьба моя - бараночка солёная,
   Попридержи-ка непутёвого меня!
   А ты девчоночка, девчоночка
   влюблённая,
   Плыви, плыви быстрей от старого коня.
  
   Плыви, плыви быстрей и брассами, и
   кролями!
   Плыви быстрей-быстрей подальше от
   меня.
   А я утешусь лишь диезами с бемолями
   И обольюсь слезой, бараночку кляня...
  
   Ах, ты бараночка, бараночка солёная!
   Ах, ты волна морская, трижды солоней!
   Вон по волне плывёт девчоночка
   влюблённая
   И не угнаться седовласому за ней...
  
   Одесса, пляж 16 - й станции Б. Фонтана
   11.07.1999 г.
  
   Mo? Cr?ciun
  
   Mo? Cr?ciun cu Anul Nou
   Ne aduce s?n?tatea:
   Ref?cut? ca Сetatea.
   Dar ?i proasp?t? ca rou?.
   (Рум.)
   08.01.2000г.
   Кишинёв, Больница Скорой помощи.
  
   Запоздалое
  
   Три цветочка ярких -
   Женщины мои -
   Божии подарки
   В сумрачные дни.
  
   Мне себя - без вас? Нет,
   Не вообразить.
   Просто мир угаснет,
   Перестану жить.
  
   Маша, Ксюша-внучка,
   И Марьяна-дочь -
   Дождевые тучки:
   Жить без вас - невмочь.
  
   Уталяйте дальше
   Жажду жить в мируЄ
   Искренне, без фальши:
   Я без вас - умру...
   06.03.2000 г.
  
  
   Я затеплю свечу...
  
   Я затеплю свечу...
   Среди холодных окон
   Вплывут из темноты,
   потея, зеркала.
   Себя я уличу:
   Я твой целую локон
   Там, в зеркалах, где ты -
   с улыбкой пополам.
  
   Я не приду к тебе:
   Не жди меня. Не мучай.
   Назад я не вернусь.
   во мне ты не броди.
   Наверное, Судьбе
   Подставил ножку Случай,
   И освещает Грусть
   дорогу впереди.
  
   Когда на сердце - гнёт,
   Сама душа не знает,
   Желания верша,
   просить любви какой,
   Рассыплется, уйдёт
   Пусть Боль моя сквозная
   И, наконец, Душа
   пусть обретёт Покой.
  
   Я затеплю свечу...
   Среди холодных окон
   Вплывут из темноты,
   потея, зеркала...
   В безумстве закричу:
   Бледнея, тает локон
   Там, в зеркалах! А ты -
   разбита пополам...
   02.05.2000 г.
  
   Попрошу у клёна я...
  
   Попрошу у клёна я,
   У берёзки тож,
   Веточку зелёную
   И листочков дрожь.
  
   Веточка перунная
   Даст душе огня,
   Дрожь листочков струнная
   Распоёт меня.
  
   Распоёт усталого,
   Разморозит Рок:
   Из - под снега талого
   Выбьется цветок.
  
   Расцветёт сиренью весь,
   Глядя на Зарю...
   Я тебе его, как Песнь,
   В Праздник подарю...
   22.12.2000 г.
  
   Две птички
  
   Две птички тряслись на тонувшем
   былом.
   Хлестал по - весеннему дождь.
   Скакало по каждой из них напролом
   Холодная синяя дрожь.
  
   Обнявшись, прижавшись друг к другу
   тесней,
   Надежду на солнце тая,
   Искали они в набежавшей весне
   Свои голубые края.
  
   Ловили среди торжествующих туч
   Спасительной дали крыла...
   И с неба пробился спасительный луч,
   Зажёг волшебства купола.
  
   И пусть ещё дрожь их сплетала в полон,
   Как стража, тупа и резка,
   И лопались бульки дождя на былом,
   Им верилось: радость близка...
   14.04.2001 г.
  
   Ты для меня великовата
  
   Ты для меня великовата
   И телом и душой.
   И ты ничуть не виновата
   В моей любви большой.
   И ты ничуть не виновата,
   Что утекли года.
   Но то, что есть и было свято,
   Пусть будет навсегда.
   Иду с котомкою по жизни,
   А в той суме - мой стих.
   Любовь к тебе, как и к Отчизне,
   Несу, смирен и тих.
   Меня не страсть влечёт, а чудо
   Твоей души, как мир.
   И пред тобой я вечно буду
   И немощен, и сир.
   23.05.2001 г.
  
   Я был прибит гвоздями к страху
  
   Я был прибит гвоздями к страху,
   Не ведая, что - впереди.
   И вдруг волшебным (чудо!) махом
   Ты извлекла их из груди,
   Проникнув в грудь мою больную
   Одним дыханьем жарких уст.
   Не трону рану ни одну я:
   Пусть исцелится в вихре чувств!
   Пусть исцелится в половодье
   Твоих ресниц, твоих очей,
   Пусть исцелится от соплодья
   Коротких яростных ночей...
   23.05.2001 г.
  
   Отпелась наша Песня...
  
   Отпелась наша Песня! Ох, отпелась!
   И я себя казню не за несмелость,
   И не за то, что не попрал я душу:
   Я плачу, что себя в тебе нарушил.
   Ах, Песня наша Песня - отреченье!
   Разрыв судеб, судеб необрученье!
   Отпелась ты так глупо, так нелепо!
   И так мне зябко в середине лета!
   Разверзлось предо мною чернотою
   Бездонно-безразличное Пустое.
   И омовенье в Горечи случилось.
   И отлетела в Небо Божья Милость...
   28.05.2001 г.
  
   Мы постарели оба нынче
  
   Мы постарели оба нынче:
   Закат и склон, закат и склон.
   И где-то кран уже отвинчен
   Для жидкой струйки похорон.
  
   Ещё не знают на Планете,
   По ком - мелодия и грусть.
   И денег "двор" на штуки эти
   Ещё не выковал. И пусть.
  
   Но кран уже отвинчен кем - то,
   И он готов пролить струю,
   А чёрно - траурная лента -
   Вплести мелодию свою.
  
   Готовы родственники к плачу,
   Друзья, знакомые - скорбеть...
   Давай мы всё переиначим,
   Чтоб им не сумрачилось впредь.
   13.07.2001 г.
  
   В рубцовской стороне
  
   Не Николай Рубцов я, но ровесник
   Ему я и эпохе той.
   Не пел земле я этой песни,
   Земле доверчивой, простой.
  
   Не пел я "матушку с ведёрком",
   Не пел деревню и избу.
   Но под его прищуром зорким
   Лепил, как мог, свою судьбу.
  
   Не знаю, вывела ль кривая
   Иль всколыхнул какую взвесь,
   Но непредвиденность какая:
   Две внучки оказались здесь.
  
   Что воспевал Рубцов с любовью,
   На что лил нежность и слезу,
   Легло родным в их изголовье.
   Я в память это увезу.
  
   Уеду я один, без внучек
   К себе на юг, где нет берёз,
   И станет меня сердце мучить,
   И память - доводить до слёз.
  
   Тогда возьму я томик Коли,
   Найду в нём ялик, два весла
   И приплыву я в нём на волю
   Сюда, где властвует Шексна...
   19.08.2001 г.
   г. Череповец Вологодской области
  
  
  
   По поводу выдворения меня на пенсию
  
   Нелепые всем роли дарованы судьбой:
   От боли и до боли бежим мы все
   гурьбой.
   Бежим вперёд, петляем, стараемся
   успеть.
   Но каждый - управляем: невидимая
   клеть!
   Твою продвинут клетку, затем - твою,
   твою...
   Мы сердимся нередко: не повезло. Стою.
   Но всё вперёд стремится, велик бег или
   мал.
   Событий вереница несёт нас всех в
   финал.
   Увы, так было раньше и так же будет
   впредь.
   На шаг уходит дальше моя старушка -
   клеть...
   05.11.2001 г.
  
   Скоро вспыхнет ёлка
  
   Скоро вспыхнет ёлка,
   Фонари зажжёт,
   Тоненькой иголкой
   Тронет Старый Год.
   Тот вздохнёт, как море,
   И уснёт навек.
   И посыплет с горя
   С неба белый снег.
   Он, шурша, разбудит
   Новый Год опять
   И подарит людям
   Сон: надежды пядь.
   Я, полувесёлый,
   Встречу ливень бел:
   Узенький просёлок -
   Нынче мой удел...
   26.12.2001 г.
  
   Pentru Elina
  
   Eu v?d c - odat? Cr?ciun Mo?
   нn hainele arginte
   ? - aduce ?ie un cuco?
   Miraculos, cuminte.
  
   Cuco?ul cБnt? calm, pu?in:
   н?i d? un semn anume.
   ?i tu Нncerci un fel de chin:
   Vrei s? pricepi pe lume.
  
   A?a va fi. ?i de prisos
   A sta la Нndoial?:
   ?i-a poruncit Iisus Hristos
   M?rea?? osteneala.
   (Рум.)
   12.11.2002 г.
  
   Жене моей Маше
  
   Слова все сказаны
   давно другими.
   А мне так хочется
   сказать свои.
   Тускнеют угли
   и только имя
   Твоё, как прежде,
   влечёт к любви.
   Мне по ночам
   никак не спится.
   Я до сих пор
   в чаду твоём.
   Течёт видений
   вереница:
   Мы в кисее
   любви плывём.
   И трав сильней
   благоуханье,
   И мы - вдвоём
   годам назло.
   И даже (свят!)
   немым вдруг стань я,
   Я б не смолчал:
   "Мне повезло!"
   07.03.2003 г.
  
   Элине
  
   Как сладок первый сон!
   Душа объята негой,
   Цветы - со всех сторон,
   Ни холода, ни снега.
   И око в неге той
   Размежиться не хочет,
   И факел в тьме густой
   Как будто не затопчут..
   Ждёшь ясного ты дня,
   Желанного рассвета.
   Ждёшь, как себя пьяня,
   Вспоют тебя Поэты,
   Что бабушка, седа,
   Убережёт от худа
   И обойдёт беда,
   И будет только чудо.
   А бабушка вздохнёт
   (А может и заплачет):
   "Умчался ещё год...
   Какая незадача!..."
   ...Твой первый сладкий сон -
   Твоё десятилетье...
   Пускай продлится он
   На целое столетье!
   29.12.2003 г.
  
   Весеннее
  
   Синички тенькают кругом,
   Весну торопят хором,
   а воробьёв пылящий ком
   шумит о лете скором.
  
   Цыганка старая одна
   готовится к гаданью...
   Судьба за далью не видна,
   Но как дерзят страданья!
   24.03.2004 г.
  
  
   СТИХИ О РОДНОМ ГОРОДЕ
  
   Сходя с поезда...
  
   Мела метель по всей стране,
   А в Кишинёве - грязь.
   И что-то нежное во мне
   Закутывалось в бязь.
   Неслышно плакало внутри,
   Наружу не спеша...
   И я шептал себе: "Смотри:
   Щемит твоя душа..."
  
   12.01.1965 - 12.01.1989 гг.
  
   Кишинев,
   Старая Почта,
   начало 50 - х...
  
   Хатки-мазанки тихой окраины,
   Как крестьянки, что с детства стары,
   А в акациях спрятаны, будто украдены,
   Впрок умытые чисто, дворы...
  
   Пыль тяжелая выбитых временем
   И расхлябаных нищих дорог,
   И кадящий заводик,
   что вечно под бременем
   Каждодневных забот и тревог.
  
   И собаки клыкастые стаей голодною,
   Злобно рвущие грязный сапог,
   И кресты у колодцев с водою холодною,
   И сиротски глядящий с них Бог.
  
   И крестьяне босые, нуждой перевитые,
   По проселкам в осеннюю хлябь,
   И недавние жены, вдовствовать вбитые,
   Их морщин невеселая рябь.
  
   И кладбищенски истовый звон
   колокольный,
   И проросших церквей купола,
   И в мозолях кровавых людские ладони,
   И распятая миром война.
  
   И как чудо небесное, песнею века,
   Неразгаданной силой звеня,
   Труд неистовый, труд человека -
   Созидающий подвиг огня.
   08.03.1981г
  
   Кишинев, начало 80-х...
  
   И тридцать вёсен - россыпи мгновений,
   И тридцать зим - кометы след во мгле.
   Но тридцать вёсен - судьбы поколений,
   И тридцать зим - полжизни на земле.
   Не раз отцвел в полях и клевер пышный,
   И голубел невинный василёк,
   И загорался сад багряной вишней,
   И Месяц в ночь не раз Зарю завлёк.
   Не раз погасли всполохи в тумане,
   Не раз пурпурный маялся закат,
   И буря смерти в звездном океане
   Не раз сметала жизни наугад.
   И пробужденье было откровеньем,
   И в сонном парке выткалась любовь,
   И в иступленном яростном биеньи
   Не раз рождалась красочная новь.
   И в разноцветье лет - основу ткани -
   Не раз вплетались строек жемчуга,
   И наша явь на жизненном экране,
   Как трудный сын, нам болью дорога.
   На месте хат, оставленных на фото,
   Впиваясь в чистый солнечный простор,
   Дома застыли в штурме, как пехота,
   Взметнувшись в высь ветрам наперекор.
   И словно ленты к свадьбе для невесты,
   Вокруг проспекты новые легли,
   И труд заводов, фабрик труд известен
   И городам, и весям всей земли.
   Цветной толпой плывут автомобили:
   Какой тут сельский? Где тут городской?
   Фонтаны смеха брызгами забили,
   Как мирный Днестр, течет поток
   людской.
   Гудят, как ульи летом, магазины,
   И в хороводе - парки и мосты.
   Кругом, своим обилием томимы,
   Цветы, цветы, цветы, цветы, цветы ...
   Куда стекли растерзанные дали?
   Куда ушли сожженные года?
   Остались только вдовы. Да медали.
   Да память в обелисках. Навсегда.
   08.03.1981г
  
   На улице Павлова в Кишиневе
  
   Скажи-ка мне, таксист, какая это улица?
   Уж ты не обессудь: я всё перезабыл.
   Тот домик-магазин давно, наверно,
   трудится?
   Знакомо будто всё, а вспомнить нету сил.
   Притормози, таксист! Гляди:
   крылечки старые!
   Ах, детства вон куски! Постой, не увози!
   Но... что... за этажи?
   Бордюры с тротуарами?
   Как будто сон и явь. Таксист,
   притормози!
   Здесь были, погоди...
   домишки с голубятнями...
   Там мальчик одноногий
   скакал на костыле...
   А как гремел трамвай,
   облепленый ребятами,
   И пыль клубилась тучею
   и стлалась по земле!
   ...Подернуты живым года пятидесятые,
   И память не унять,
   ей сколько ни грози...
   Как сердце детством жжет! Какие боли -
   датами!
   Притормози, таксист! Таксист,
   притормози!
   Вон поворот... Вон у ворот...
   Вот это да: нет и следа!
   Вижу окрест новь старых мест.
   Стонет душа, в детство спеша...
   28.03.1982 г.
  
   Феликсу Чуеву, поэту
  
   (Перед открытием школы N 37 в Кишинёве)
  
   Ты помнишь, Феликс, школу N 9 -
   Для взлёта в жизнь, в борьбу аэродром, -
   Когда мы в подлость не хотели верить,
   (И никогда не верили потом).
   Нас школа отчеканила, взрастила,
   И в каждом помогла рассвет сберечь.
   Она надежду нам дала и силу,
   И научила петь родную речь.
  
   Я вспомнил двор наш шумный и
   весёлый,
   Как ты, высок, по - юношески ал,
   Смущаясь чуть, краса и гордость школы,
   Стихи про Ворошилова читал.
   (И хоть с тех пор года разбили оземь
   Ту, золотую рожь твоих кудрей,
   Ты не брани настойчивую осень
   И ни о чём ушедшем не жалей)
  
   Спустилась нынче с неба белой чайкой
   На старый город школа 37.
   А красоты какой необычайной!
   И превзошла соперниц своих всем!
   Но я стою пред нею одиноко,
   Не принимая белых красок бал,
   Как ученик, не знающий урока,
   Как будто кто -то всё во мне сломал.
  
   Мне тяжело от этого простора,
   Воспоминаньем я прошит насквозь.
   Ты помнишь, Феликс, я не для укора,
   Ведь нам купаться в ласках не пришлось.
   И наша - то, девятая, скромнее.
   Учится нам в "дворцах" - не довелось
   Но всё же я уверовать посмею:
   Проходит в ней моя земная ось!
  
   И хоть и я о старом не жалею,
   И пусть мне скажут: - Не туда залез!
   Мне наша школа в тыщу раз милее,
   Чем эта чайка, павшая с небес!
   26.08.1983г
  
   В Долне
  
   Я в Долне видел чудеса:
   В багрянце, в золоте леса.
   И тот, чей голос молодой
   На все века места сии прославил,
   Чьи строки знает наизусть
   Полмира, тихо веет грусть
   И над увенчанной грядой
   Парит легко вне самых строгих правил.
  
   И там - гора, и тут - гора,
   И красок осени игра,
   И дом боярина, как трон,
   сверхгорделиво,
   Довлеет над долиной.
   И деревянною тропой
   Поодиночке и толпой
   Проходит люд со всех сторон
   И внемлет слову очередью длинной.
  
   Я не могу представить, нет!
   Блеск Петербурга, высший свет,
   И вдруг тебя - под Быковец!
   Ни самолётов, ни автомобилей!
   А он, презрев волненье лет,
   Всем показал, что он - Поэт
   И в заточеньи. И что - Певец,
   И в нём свободы песню не убили.
  
   Тебе, потомок, свой венец
   Отдал несломленный Певец
   И поколений всех Поэт.
   К тебе простёр торжественные руки.
   И знаю я: он был бы рад,
   Что ты достоин сих наград,
   И что, идя ему вослед,
   Ты чтишь свободы пламенные звуки!
  
   С.Долна Ниспоренского района - Кишинёв
   23.10.1983г
  
   А кто -то топчет...
  
   Цветущий май. Синь неба. Зелень.
   Жарко.
   Ручей, струясь, дарует влагу иве.
   Как сон, чарует роскошь Дендропарка,
   И жизнь навеки видется счастливой.
   Две белочки, проказницы - девчонки,
   Мелькают меж ветвей, играя в прятки,
   Синичка о себе вещает звонко,
   Чуть прихорашиваясь изредка украдкой.
   Сороки обсуждают что -то с жаром,
   Топча, топча траву среди поляны.
   А старый дуб, забыв о том , что - старый,
   Вдруг молодецки на берёзку глянул.
   А в тишине с прохладой, что - синица!
   И что - сороки, белки и лягушки!
   Ах, как испить душа подчас стремится
   Прохлады с тишиною на опушке!
   Но что за песнь разносится лихая?
   "Шумел камыш" и "Фрунзэ верде"
   вроде?
   В противовес гремит, не утихая,
   Букет крутых транзисторных мелодий.
   А вот и дымом едким потянуло!
   А - а! Костерок пошаливает рыжий!
   Как будто белосиняя акула
   Глотает небо под зелёной крышей.
   А где тюльпаны, радостны и алы,
   Что неземным дыханием мир грели?
   Везде - следы весёлого привала
   И под кустом - бутылок батарея.
   ...Слезу смахнула травка полевая:
   - Ах, как расти в бутылочных осколках!
   Мотив какой - то, странно наплывая,
   Звучал во мне: - Всё - без толку.
   Без толку...
   Цветущий май. Синь неба. Зелень.
   Жарко.
   Ручей, струясь, дарует влагу иве.
   А кто -то топчет роскошь Дендропарка...
   И жизнь, увы, не видится счастливой...
   15.05.1985г
  
   Ну, кто посмеет
  
   Я двадцать лет живу у Дендропарка
   Под пенье птиц и ласки пышной флоры,
   Под всплески рыб и под лягушек хоры.
   Здесь всё, как в песне: молодо и ярко.
   Вон там - холмы, а дальше -
   ширь долины.
   Ручей в извивах. Всё мне здесь знакомо.
   И я брожу, как по родному дому,
   Во все сезоны в красоте былинной.
   Зимой и летом парк - моя отрада:
   Пройду ли я босым по разнотравью
   Или в снегу хрустящем след оставлю,
   Душа, как песне немудрёной, рада.
   Ах, синий лес и спящая гладь пруда!
   О мать - природа1 Здесь ты первозданна!
   И мнится мне: на что тебе охрана?
   Ну кто посмеет потревожить чудо?
   29.06.1985г
  
  
   "Проклятый город Кишинёв!"
  
   (Из письма А.С. Пушкина Ф.Ф. Вигелю)
  
   Как часто Александр Сергеич Пушкин
   Бродил один, как перст, по Кишинёву...
   И далеко родной был мост Кокушкин,
   И далеко - Онегин и Гринёвы...
   А где -то там, в напыщенной Пальмире,
   Остались свет, балы и казановы...
   А тут живи в горбатенькой квартире
   У будущих "Трёх вышек" в Кишинёве!
   Там - просвещенье, лоск и экипажи,
   Там - ширь Невы и жизни бег
   могучий...
   А тут - Бычок! Ручей! Не речка даже!
   Да тьма и глушь! Цыган крикливых
   тучи!
   Но вот он, град Петров, град вечно
   новый!
   И ты вкушаешь сладостные встречи...
   А тут вдруг Вигель - вновь о Кишинёве!
   Ох! Возопишь, что раненый картечью!
   Что возжелал поэт проклятья граду,
   Когда вернуться Вигель звал, понятно:
   И на великих, как на солнце, - пятна.
   И их щадить, в пылу надменных, надо.
   Но, Александр Сергеич, Вы не правы
   Про грешный кров, Содом и Гром
   Небесный:
   Остались лишь осколки! Но... Державы!
   А Кишинёв запел иную песню!
   Да, Александр Сергеич, я посмею
   Вам подтвердить, что вигелей нет ныне
   (Как лавок их). А дом Варфоломея
   Разрушен в прах. Не немцем. Там -
   пустыня..
   Да, дев нестрогих и красивых - сонмы.
   Гостеприимных. Правда, за "доллАры".
   А просвещенье! А пиры! А бомбы!
   Чем не Содом? Чем мы ему не пара?
   В "запачканных домах" открылись
   банки:
   Все - на манер японий и америк.
   Ах, Александр Сергеич, а с изнанки...
   Никто в Бычок не верил и не верит!
   ..."Проклятый Кишинёв" - конечно
   круто,
   Но в чём -то прав наш предок
   прозорливый:
   Устали мы в приливах и отливах,
   Изнемогли в "свободах" мы и в путах...
   15.04.1995 г.
  
   На базарчике в Чеканах
  
   На базарчике в Чеканах жизнь - без пауз:
   Снуёт народ, прилавки глазками буря.
   С цепей сорвавшийся бузит торговый
   хаос,
   Не тщась влететь назад в "Заветы
   Октября".
   Меня несёт - кружит толпа почти что
   волоком.
   Да я до этой круговерти не дорос.
   Напрасно Время пробудил какой -то
   "Колокол",
   Надеясь Будущим похвастаться всерьёз.
   Мелькают лавочки, прилавки, кучки,
   ящички...
   А мне бы яблочек немножко: штучки
   три.
   Но всё - не наше. Всё - заморское,
   блестящее.
   И не про нас. Не хочешь, да смотри.
   Настал сезон у нас: бананы с
   президентами.
   Банкиры - в бриллиантовых тисках.
   И депутаты, в доллары одетые,
   С "заботой о народе" на руках.
   А мне бы яблочек совсем - совсем
   немножечко...
   Толпа меня затискивает вдрызг.
   И от судьбы уже давно сосёт под
   ложечкой,
   А я качусь всё дальше, дальше вниз...
   Ах, не выкапывайте Будущее, граждане!
   Притормозите натиск на бутылку лет:
   Суровый джин всегда дотянется до
   каждого
   И на судьбе его начертит вето "Нет!"
   21.03.1997 г.
  
   Родная Почта Старая
  
   Родная Почта Старая -
   Старей меня на век!
   Здесь вырос под гитару я
   Без нежностей и нег.
  
   Здесь вырос под гулянки я
   Соломенной вдовы,
   Познав, какие яркие
   Оттенки у молвы...
  
   Ларюхины и Лазари...
   Живой ли кто из них?
   Хотелось бы, чтоб празднуя,
   Прочли бы этот стих.
  
   Прочли бы, тихо вспомнили
   Добром. А не кляня
   (Налив бокалы полные),
   Безвестного меня.
  
   Теперь я - стар. Они - старей.
   Ведь были на Войне.
   И тут уж верь или не верь,
   Грустишь о всём вдвойне.
  
   Грустишь о прошлом, о былом,
   Просить прощенья рад.
   Простите, улица и дом,
   В чём я был виноват.
  
   Простите, улица и дом,
   В чём не был виноват...
   Оценит Время всё потом
   Точнее во сто крат.
  
   Переиначены вы пусть
   В сегодняшнем бреду...
   Навечно с вами остаюсь
   По Памяти - суду.
  
   Ах, улица ты Дальняя...
   Тринадцатый ты дом...
   Ах, Песнь моя прощальная
   О Времени о том...
   08.05.2000 г.
  
   В конце улицы Щусева
  
   Однажды в полдень как - то, в мае,
   Срывался с неба белый пух,
   И, ничего не понимая,
   Торчал лопатою лопух,
  
   И вдохновенно в Дендропарке
   Лягушки квакали в пруду,
   И было живописно ярко:
   Всё быть старалось на виду.
  
   В пруду плескались ребятишки,
   Не чуя посиневших губ,
   На всю округу, как бы с вышки,
   Взирал с вершины парка дуб...
  
   Взирал с тоской, осиротело
   На брызги, пруд, одетый в бут...
   А видел сказку в платье белом,
   Её порханье там и тут:
  
   Её ревнивые чубайсы -
   Её гарсоны в канотье -
   Вокруг неё кружили вальсы
   И лебезили, как портье.
  
   А с высоты, почти что с неба,
   Спускалась лестница к пруду
   Так белокаменно - волшебна
   В том достопамятном году!
  
   К ней подъезжали экипажи,
   Красуясь дугами рессор,
   По ней сбегал с месье Нюажем
   Вприпрыжку маленький Лазо...
  
   ...Нет канотье и экипажей:
   Кругом - машины и СИЗО,
   А современник не укажет
   На место домика Лазо,
  
   Не видно барышень в вуалях:
   Их обратило Время в стон.
   А в бесконечных его далях
   Исчезла лестница, как сон.
  
   Пропала без вести. Как шорох.
   Как привидение. Как вздох.
   В полубесплодных разговорах
   Минуло несколько эпох...
  
   Остался только дуб столетний.
   Немой свидетель. Парка друг.
   Да тот же полдень. Майско - летний.
   Да память. Кольцами вокруг...
   17.06.2000 г.
  
   Если вдруг затмило солнце...
  
   Если вдруг затмило солнце,
   Если меркнет свет,
   Если сердце в клочья рвётся,
   Если жизни нет,
  
   Не гони коней к обрыву,
   Поверни в поля,
   Окунись в раздолье нивы,
   В крики журавля.
  
   Или - ниц в прохладу рощи,
   В запахи травы...
   Растворись в бездонной толще
   Божьей синевы.
  
   Распряги коней строптивых.
   Боли утоли,
   Припадя к груди родимой
   Матушки - земли...
   03.08.1980 г.
  
   Уплыли в дали вёсны
  
   Уплыли в дали вёсны,
   Поблекли краски зорь.
   И догорает просто
   Судьбы моей костёр.
  
   Не сжечь ему ни прели,
   Ни Время опалить:
   Поленья все сгорели
   И пламени не быть.
  
   Он больше не согреет
   Людей теплом своим,
   И Время в прах развеет
   Золу его, как дым.
  
   Задуют ветры злые,
   Наступят холода,
   И скакуны гнедые
   Умчатся в никуда...
   09.08.1980 г.
  
  
   Стряпня
  
   Хи - хи - хи - хи - хи - хи - хи!
   Папа стряпает стихи!
   Строчки рифмой вяжет,
   На бумажки мажет.
   Лавром заправляет,
   Перца добавляет,
   Подсыпает соли
   И немножко - доли.
   А потом до ста потов
   Растирает. Стих готов.
   Мама пробует на вкус:
   - Боже мой! Какой конфуз!
   Что за странная еда?
   Одна горечь да беда!
   28.09.1980 г.
  
   Осенние мотивы в парке
  
   Лето потихоньку обветшало,
   На тропинках запеклась листва,
   Ветерок резвится пьяно - шалый,
   Пруд рябит морщинками едва...
  
   Отсветило солнышко жарою,
   Осень всё покрасила в шафран,
   Над низинкой дымною чадрою
   Негустой покоится туман.
  
   Ты прижалась к ясеню щекою,
   Взгляд печальный в дали устремив,
   А синица, увидав такое,
   Затянула тягостный мотив.
  
   И собачка, не почуяв ласки,
   За синицей вскоре подалась:
   Вдруг завыла в золотую сказку
   И сама печалью налилась...
   25.10.1980 г.
  
   Гроза
  
   Я спросил, как маленький, у мамы
   (Бухал гром, и ветер бил в окно.
   Небосвод - в лучах, как будто в
   шрамах):
   - Отчего седая ты давно?
  
   Отчего у глаз твоих морщины -
   Русла слёз и горя - пролегли?
   А в кануны славной годовщины
   Ты уходишь молча в ковыли?
  
   Отчего мне запах хлеба снится?
   Отчего во сне я стыну весь?
   Отчего не знаю, как резвиться
   И во мне осколком - боли взвесь?
  
   ...Ночь рвалась. И молния сверкала.
   Как от взрыва спала пелена:
   Тихо - тихо с губ её упало
   Слово ненавистное: "Война".
   15.11.1980 г.
  
   В лесу стихов
  
   В лесу стихов я брёл по бездорожью.
   Кровавил руки, платье изорвал.
   Лес оплело холодной цепкой ложью
   И никакой топор её не брал.
  
   И горизонт был скрыт в тумане фразы.
   И Млечный Путь распят, как сам Христос.
   И жёлтый спрут расчётливой проказы
   Под сбор монет присосками оброс.
  
   Поэтов развелось, что тараканов!
   И каждый что -то крикнуть норовит.
   Не пышут жаром кратеры вулканов,
   А сырость тлеет, тягостно чадит.
  
   Проникла в стих прожорливая плесень:
   Стихи пекутся, что твои блины.
   Ни боли в них, ни радости, ни песен.
   Они одной красивости полны.
  
   В библиотеках на стеллажных полках
   Среди трудяг, зачитанных до дыр,
   Безмолвный хор их мается без толку,
   Бесплодным соком тщится брызнуть в мир.
   31.01.1981 г.
  
  
   Воспоминания
   (Поэма)
  
   Где родился я - известно.
   От кого - почти что да:
   Мама есть, а папа - в песне.
   Папа - в песне навсегда.
  
   И становится обидно,
   У людей, как у людей:
   Мама есть. И папу видно.
   А твой папа, что злодей.
  
   ...Рос мальчишкой я смыш -
   лённым -
   Счастье бабушкиных дней.
   Пас свинью, козу, Бурёну
   И соседкиных гусей.
  
   Угонял всех вместе рано
   В лес на маленький лужок...
   Детство болью неустанно
   Память метит. Как ожог.
  
   Было мне годочков восемь.
   Худ я был и синеглаз.
   Не тогда ль беда, как озимь,
   Проросла во мне, зажглась?
  
   Бабушка моя, Федосья,
   Не нарадуется мной,
   А соседка в пику спросит:
  -- Чтой -то он у вас чудной?
  
   Мой -то утром спит, холерный.
   Чай, ему не до гусей!
   Ну а Борька ваш - примерный.
   И умён. Как Моисей.
  
   Может он того... Лукьянна?
   Не по - возрасту ведь. А?
   Не как все он, а с изъяном.
   Помяни мои слова!
  
   И тогда в бреду горячем,
   От обиды той людской
   Я зашёлся диким плачем
   И недетскою тоской.
  
   ...Свадьбу мамы помню. Просто
   Кто -то маму целовал,
   Все кричали "Лет вам до ста!"
   Пели пьяные слова.
  
   А потом мой отчим пьяный,
   Фронтовой моряк лихой,
   Отбивал чечётку рьяно
   В бескозырке и босой.
  
   А закончилось всё дракой:
   Морячок вошёл в кураж,
   Лампу сбил и в полном мраке
   Взял гостей на абордаж.
  
   Бил и мать, и мне досталось
   (Силы некуда девать).
   На всю жизнь во мне осталась
   Свадьба та. "Отец" и мать.
  
   ...В школе я легко учился.
   Без призора. Сам. Один.
   И учился - не ленился.
   И не маменькин был сын.
  
   И когда в бою кулачном
   Удавалось победить,
   Я был счастлив счастьем мрачным:
   Радость не с кем разделить.
  
   Все мне прочили удачу:
   Школа - прямо в институт.
   Тренер - лёгкую задачу:
   Чемпионом стать. Но тут
  
   Надо мной всплыл рок небесный:
   Тренер вдруг уехал в ВУЗ...
   (А потом он стал известен.
   Знаменит на весь Союз).
  
   Ну а я, мальчишка Борька,
   Тренера боготворил.
   И остался, плача горько,
   "Без руля и без ветрил".
  
   Бокс - не в бокс, и смех - не в радость.
   Жизнь окончена на том.
   Силы нет. Настала слабость.
   Не известно что - потом.
  
   ...Кто похуже, кто получше,
   В институты ускакал.
   Только я, как самый лучший,
   Ни в какие не попал....
  
   Очутился на заводе,
   В шкуре "Кто куда пошлёт" побыв.
   По знакомству. Как бы. Вроде.
   А потом попал в призыв.
  
   Служба в Армии почётна.
   Стать мужчиной каждый рад.
   Сколько нас таких? Бессчётно.
   Всех. Безусых. Без наград.
  
   Сколько нас лихих и смелых!
   Сколько маминых сынков!
   Сколько сильных и умелых!
   Сколько просто... чудаков!
  
   И из умного частично,
   И из глупого юнца
   Создают там методично
   Всестороннего бойца.
  
   Там куют из трусов храбрых,
   Из болванов - мудрецов.
   Там излечивают шваброй
   И лжецов и подлецов.
  
   Дружба там - сильнее нету.
   Расставанья там - как в бой.
   Разлетаются по свету
   И увозят всё с собой.
  
   И уже седыми станут,
   Но армейские года
   Вспоминать не перестанут.
   Не забудут никогда.
  
   Так и я, познавши службу,
   Не в один сходив наряд,
   Помню всё: и нашу дружбу,
   И как всполохи горят,
  
   И про то, как ели кашу,
   Как границу стерегли,
   Как пушистую Пятнашу
   Всей заставой берегли.
  
   И про то, как мы - в дозоре.
   Про пургу - нельзя идти.
   И про утренние зори,
   Что встречали мы в пути.
  
   А года как покатили...
   Всё жалею я сильней,
   Что нам службу сократили:
   Я хотел остаться в ней...
  
   ..."Сократился" я в апреле.
   Сразу тут же - на завод.
   Без специальности. В шинели.
   И попал в "учебный взвод".
  
   А потом кого - в штамповку,
   Кто - на токаря пошёл,
   Кто - на слесаря, кто - в ковку.
   Каждый сам себя нашёл.
  
   И для каждого солдата,
   Так попавшего сюда,
   Отслужившего тогда - то,
   Это - Армия Труда.
  
   Стал я в цехе вёдра делать,
   Начал донышки варить,
   И в столовке в час обедать,
   И табак "Руно" курить.
  
   Только вот что было плохо:
   В гимнастёрке - в цех и в дом.
   Ученические крохи
   Не могли помочь мне в том.
  
   И когда друзья бежали
   На свиданья, всякий раз
   Мне - как воздух разрежали.
И во мне беда рвалась.
  
   ...Вскоре плановую норму
   Начал я перекрывать.
   И почувствовал, что шторма
   Кораблю не миновать.
  
   Мой кораблик в море грозном,
   В море старом и крутом,
   Был суднишком одиозным.
   Скажем прямо: суденком.
  
   Я, как гаденький утёнок
   Среди белых лебедей,
   Не познал своих силёнок,
   Не постиг "простых" людей.
  
   Мне - намёками и прямо:
  -- Не гони сверх нормы! План!
   А я больше гнал. Упрямо.
   И, как мышь, попал в капкан.
  
   Прихожу я раз на смену:
   Люд толпится у стены,
   На стене, как гром: "Сирена".
   Все воруг возбуждены.
  
   А в "Сирене" - я. И вёдра.
   Вёдер - горы. Вёдра - брак.
   И плакат вещает гордо:
   "Он рабочим цеха - враг!"
  
   Я - бегом к вчерашней куче.
   Подбегаю - явь одна,
   Всё - дела змеи гадючей:
   Ни ведро что - всё без дна!
  
   ...Может я и впрямь с изъяном?
   И соседка та права?
   И живу пустым бурьяном?
   Враг мой первый - голова!
  
   Почему я весь примерный?
   Почему не отступлюсь?
   Почему тружусь безмерно
   И для всех открыт мой шлюз?
  
   Почему словчить мне стыдно?
   Для себя бы мне пожить!
   Почему же мне не видно,
   Чем я должен дорожить?
  
   ...Институт. Ученье снова.
   В нём - от нудной жизни кров.
   Институт. Борьба сурова.
   Чуть не тянешь - будь здоров!
  
   Институт встречает лаской,
   Шлёт улыбку. Не одну.
   И бесстрастно смотрят маски,
   Когда ты идёшь ко дну.
  
   И в сражении научном
   Случай топит знаний груз.
   Результат - "благополучный",
   Результат иной - конфуз.
  
   Все, кто был зачислен очно
   (У кого высокий балл),
   Потрудились сверурочно
   (Я бы так про них сказал).
  
   Ожидать тогда пристало
   Впредь на сессиях от них
   Не плохих и средних баллов,
   А высоких. Золотых.
  
   Но не всяк здоровьем пышет.
   Не у всех оно вполне.
   Кто на старте ровно дышит,
   Тот на финише - вдвойне.
  
   У других - силёнок мало.
   Тем "добавку" шлют извне:
   То одно "лицо" нажало,
   То другое: "Дайте мне..."
  
   Не по этой ли причине
   (Надорвал себе живот)
   Лодырь в ВУЗе и поныне
   Тройку - уд из горла рвёт?
  
   А когда диплом получит
   (В тройках вдоль и поперёк),
   Важность - спесь его так вспучит...
   Ну - ка, брось ему упрёк!
  
   Дальше - вверх по той дороге,
   На которой он - богат.
   И толкают его боги:
   Кумовство, родство и блат.
  
   Ну а если ты - иначе?
   Под "закон" не хочешь лезть?
   Не видать тебе удачи
   И калач тебе не есть.
  
   Вот тогда большие лица
   Про "закон" тебе споют,
   С "государственных" позиций
   Всё, как есть, обоснуют,
  
   Всё обставят честь по чести,
   Не забудут про народ,
   Про потребности на месте,
   Про движение вперёд,
  
   Сыщут дюжины инструкций,
   Разъяснений вороха
   И желанного добъются.
   И Фемида к ним глуха.
  
   И когда ушли паромы,
   Институтов не видать,
   Что нам красные дипломы!
   Нам бы - троечке подстать!
  
   Мы бы с этой птицей - тройкой
   Унеслись высоко в высь
   И не сетовали б горько,
   Что надежды не сбылись...
  
   Но хотя... К чему лукавить!
   К чему Господа гневить?
   Не совсем всё плохо. Я ведь...
   Ухватил и счастья нить...
  
   Вы в Орле когда бывали?
   Не бывали? Вот беда!
   А вокзалы вы видали?
   Что - в Орле, вот этот да!
  
   Правда, было это года
   Двадцать два тому. Давно.
   И теперешняя мода
   Не такая. Всё равно.
  
   Может есть уже вокзалы
   Что дворцы. Наверняка.
   И глядит народ бывалый
   На орловский свысока.
  
   Но по мне, чем больше вёсен
   Оставляю позади,
   Тем сильней (пришла уж осень)
   Тот всё душу бередит.
  
   Сторона ты узловая
   Для России, для меня,
   Где могу сыскать слова я,
   Чтобы падали, звеня?
  
   Где могу найти слова я,
   Чтобы жгли сильней огня?
   Сторона ты узловая
   Для России, для меня.
  
   Мне бы Пушкиным родиться,
   Мне бы Лермонтовым стать,
   Чтоб воспеть тебя сторицей
   Нашим гениям подстать.
  
   Мне нужны глаголы рая,
   Чтоб тебя благодарить
   И за то, что - узловая,
   И за то, что счастье - жить.
  
   Как я ехал, как я мчался,
   Как летел в свой отпуск я!
   Словно с жизнью обручался
   Бледный сын небытия!
  
   "Десять суток без дороги"!
   Без родимой строевой!
   Без нарядов, без "тревоги"
   И без кухни роковой!
  
   Десять суток - без мундира.
   Можешь спать без задних ног.
   И ходить без командира.
   И без кирзовых сапог.
  
   Десять суток ты - в почёте.
   Рой родных вокруг гудит.
   Все желанья - на учёте.
   Всяк любезен. Не сердит.
  
   Может некто про всё это
   Уж писал? Не спорю я.
   Может лучшие поэты
   Всё сказали до меня?
  
   Может то не я бесовски
   Прыгал с поезда в ТОТ раз
   На перрон чужой, орловский,
   И бежал к окошкам касс?
  
   Может не в меня вонзали
   Полный холода ответ:
  -- Эй, сержант! Ведь вам сказали:
   "До Баку билетов нет!"
  
   Может "скорый" мой в дорогу
   Не готовился уйти
   Через семь минут? Не много?
   Всё случается в пути!
  
   Может просто мне приснилось,
   У кого -то я читал,
   Как с небес спустилась милость?
   Но я вдруг билет достал!
  
   Было Чудо. Просто Случай.
   Счастье. Всем чертям назло.
   И хотя я невезучий,
   В этот раз мне повезло.
  
   ...Жарко как! Стояло лето.
   И в вагоне духота.
   А вокруг одна примета:
   Поездная суета.
  
   Кто, сопя, лиловый, потный,
   Продирался сквозь вагон,
   Испуская хрип животный
   (Торопился в свой загон),
  
   Кто, забив проход вещами,
   Место требовал найти,
   А разносчица со щами
   Изругалась: "Не пройти!"
  
   Кто успел в купе забраться,
   Сделав там переполох
   (Проводницы дожидаться
   В коридоре он не мог).
  
   Где -то детский плач метался,
   Оказалось, кто -то спит,
   Некто громко обзывался
   Словом фирменным "транзит"...
  
   А сейчас, о Время злое,
   Дай-ка мне передохнуть.
   Под твоим тяжёлым слоем
   Трудно в прошлое шагнуть.
  
   Нелегко войти в ТЕ двери
   Полноватым и седым...
   Кто волнение измерит?
   Кто развеет грусти дым?
  
   Страшно прошлого коснуться,
   Чувства разумом залить
   И от правды содрогнуться.
   Но страшнее - позабыть.
  
   Я войду в ТОТ день далёкий
   До безумья молодым,
   По-армейски стройным, лёгким,
   А не полным и седым.
  
   Я вернусь в ТОТ поезд скорый
   На пути "Москва-Баку"
   Вопреки немым укорам
   На моём больном веку.
  
   В нём, купе не выбирая,
   Скромно в пятое зайду...
   А потом, в любви сгорая,
   В бесконечность упаду...
  
   Пролетят года, играя,
   Подрастёт любви дитя,
   А царевна та, из рая,
   Прочитает стих, грустя...
   13.09.1980 г.
  
  
   Гнёт
   А мне так хочется кричать,
   А мне так хочется взрываться.
   Судьба мне выпала - молчать
   И вслед заре не улыбаться.
  
   Вот чудо: утро настаёт
   И солнце метить рассмеяться,
   Синица петь не устаёт
   И звёзды гаснут: спать ложатся.
  
   А мне так хочется кричать,
   А мне так хочется взрываться.
   Себя заставлю промолчать,
   Навстречу дню не улыбаться.
  
   Полощет ветер паруса,
   Зелёной синью волны бьются,
   Желтеет золотом коса
   И облачка кудрями вьются...
  
   И мне так хочется кричать,
   И мне так хочется взрываться.
   Стараюсь всё не замечать
   И ничему не улыбаться.
  
   Когда же терпкое вино
   Огнём по жилам разольётся,
   Обид глухих веретено
   Куделью горя обовьётся,
  
   Но и тогда не закричу,
   Вулканом в небо не взорвусь я.
   Как ива скорбная, смолчу.
   Лишь улыбнусь. Лишь улыбнусь я...
   29.03.1981 г.
  
   Радость, природе наскучив...
  
   Радость, природе наскучив,
   Прячется в небе за хмарь.
   Ветер, шальной и колючий,
   Солнышка гасит фонарь.
  
   Падают бабочки снега
   На зацветающий сад.
   От ледяного набега
   Мелко деревья дрожат.
  
   Съёжилось утро от горя.
   Грустно фиалки глядят.
   А среди белого моря
   Шапки тюльпанов горят.
  
   Губит холодная ласка.
   Стынет бурливый ручей.
   И слёз янтарная сказка
   Брызжет из синих очей.
   18.04.1981 г.
  
   Я помню всё...
  
   Года идут, бегут, несутся, мчатся.
   Мелькают дни, закутываясь в быль.
   А тени их морщинками ложатся:
   В колосья ржи вплетается ковыль.
  
   Весна взбрыкнула тёлкой белоногой
   И унеслась в духмяные луга.
   Всё лето жгло заботою убогой
   Да плечи тёрла в кровь Судьбы дуга.
  
   Прозрачный воздух виделся туманом,
   И хрупкий счастья луч, - как в молоке.
   За синей дымкой, сотканной обманом,
   Мираж сулил свободу в далеке.
  
   Настала осень с частыми дождями.
   Я помню всё, что было. Наизусть.
   И горечь дней. Не избранно - годами.
   И боль свою. И чью -то боль и грусть...
   06.06.1981 г.
  
   Но мне не надо...
  
   На небе - синь. Голубизна.
   И солнце яркое. Услада.
   И так с утра и допоздна.
   Как будто рай. Но мне не надо.
  
   Мне в солнце - ночь. До слепоты.
   И от жары уже нет мочи.
   А синь - соблазн. Мираж. Как ты.
   Обмана же душа не хочет.
  
   Мне бы - грозу. И ярый вихрь.
   Чтоб небо молния разбила:
   Живое нужно для живых!
   Ах, если б ты меня любила!
   21.05.1983 г.
  
   Cabra mМa
  
   Cabra mМa con barbita
   No me quiere escuchar.
   Jo la llamo, jo la grito:
   Ah! Sin exito luchar!
  
   Testaruda quИ es, terca!
   Nu puedo tan gritar.
   Y a ella me acerco:
   Tengo que la afeitar!
  
   No me gustan estas cabras!
   La verdad. No mentirИ:
   No pueden sin palabras.
   Y con cuernas - en pared!
  
   El espaЯol. 07.08.2000г
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
   Содержание.
  
   Перонные воспоминания
  
   Армавир
   Знакомый мотив
   Детские воспоминания
   Надежда
   К живым
   Песня молодого пограничника
   На морской границе
   Навеянное
   В день Победы
   Майский сон в октябре
   Перонные воспоминания
   Почтите, люди, ветерана
   Из письма к матери
   Из письма к тёте
   Сердце ветерана
   Я хочу...
   Ветеранам Великой Отечественной
   (к 50 - летию Победы)
   Память
  
   Зачем? Зачем?
  
   Концерт в доме для престарелых
   На смерть В.Высоцкого
   Россия
   Памяти С.А. Есенина
   О хлебе
   Собака
   Опасный рикошет
   Подрезанные крылья (небольшая поэма)
   Грач (небольшая поэма)
   Памяти В. Высоцкого
   Из Т.Г. Шевченко
   Фото 1946 - го
   Я - не Павлович
   Желтый утенок
   Подорожник
   Центральный Луч
   Читая Феликса Чуева
   Не по С. Есенину
   Устал
   Про старые сказки
   Про юного большевика
   Политический разговор с молодой
   женщиной
   Повыть бы на Луну
   Про кота, хрен и пудовый замок
   Болезненное
   Маленькая трагедия
   Из письма в пос. Ягодное
   Магаданской обл.
   В Зале Чайковского
   Исповедь второклассника
   Как меня принимали в Партию
   На вручении дипломов в
   педагогическом училище
   Программистки
   О неуместном
   Трещит сорока...
   Хочу домой...
   Горбачёвщина
   Гласность даёшь?
   Истый партиец
   Одинокий крик
   Гегемон
   Пророка нет...
   Один с сошкой...
   Горький хлеб
   Соцдействительность
   Предпраздничное
   Столица наша
   Потомку
   Зачем?
   Злы языки
   Партконференция
   То был в азарте я...
   Я всю боль мою превозмогу...
   Кто мог подумать...
   Разруха
   Кособокие подушки
   Больное Время
   Григоре Виеру
   Никто не ведает...
   Опять - немытая Россия
   Новые гунны
   Новое искусство
   Зачем нужны стихи России?
   Про отечество
   Мир сегодня страшный
   По поводу принятия новой конституции
   Молдовы
   Исповедь панельная
   Совсем по В.В. Маяковскому
   Ты куда опять поворотила?
   Монолог Андрея Разбаша (ОРТ, Россия)
   Нас Родина не позовёт
   Россия - мать
   Сны о России
   По поводу пышных московских
   торжеств 15.04.1999 г. в связи с
   юбилеем Аллы Пугачёвой
   К 110 - й годовщине со дня смерти М. Эминеску
   Кишинёв - Приднестровье: лето 1999г
   Ко дню Независимости Молдовы (27.08)
   и Празднику языка (31.08)
   Монолог Президента
   Гимн России
   Выборы в Молдове
   Мы
  
   И пролетарий верит в свой успех
   11 сентября в Нью Йорке
   Прощай, Молдова!
   Опять в Кишинёве...
   Молдова
   Зачем? Зачем?
  
   Амулет
  
   Осень
   В парке старом
   В нашем парке
   Пожар
   Дочери
   Чудесный сон
   Зима
   Почему?
   Весна
   Жди меня
   Полушалок
   Луна
   На спектакле
   Вагонный роман
   Тулбурел
   Укор
   Одинокая
   Бездомный старый кот
   Зимний дождь
   Нам, мужчинам
   Ты помнишь...
   Консультация
   В ресторане
   Возьму и позвоню
   Ностальгическое
   Печаль
   Отрада
   В Загульбе
   Там же, в Загульбе...
   Предвосхитительное
   Бессилие минут
   Ты знала..
   Дочери в день её семнадцатилетия
   Базар предновогодний
   Страсть
   Возьмите на поруки
   Весь июль одни дожди...
   Поперечный
   Новый год
   Под Рождество
   Смолчу я
   Синий холод осени
   Ты улыбнулась мне
   Метель годов
   Романс
   Переболел... Кажется...
   Духота...
   Народные приметы
   Алкогольная
   Глаза - в глаза
   Заплутался лист...
   Амулет
   Поцелуя холодный огонь
   В ожидании сна
   Детское
   Седина в бороду
   Ах, моя ночь!
   Чаночке, любимой собачке
   Встреча
   Утешенье
   Ты зашторишь окошко в испуге
   Как я устал...
   Задождил декабрь
   Верни мне волосы, судьба
   Про зпахи весны
   Zilele cresc
   O, salcie
   Роковой романс
   В далёком милом далеке
   Под Новый год
   Подражая С. Есенину
   Ах, Одесса!
   Un vers pentru Lencu?a
   Механически
   Алел Восток
   Бараночка
   Mo? Cr?ciun
   Запоздалое
   Я затеплю свечу...
   Попрошу у клёна я...
   Две птички
   Ты для меня великовата
   Я был прибит гвоздями к страху
   Отпелась наша Песня...
   Мы постарели оба нынче
   В рубцовской стороне
   По поводу выдворения меня на пенсию
   Скоро вспыхнет ёлка
   Pentru Elina
   Жене моей Маше
   Элине
   Весеннее
  
  
   Стихи о родном городе
  
   Сходя с поезда
   Кишинев, Старая Почта, начало 50 - х...
   Кишинев, начало 80 - х...
   На улице Павлова в Кишиневе
   Феликсу Чуеву, поэту
   (Перед открытием школы N 37 в Кишинёве)
   В Долне
   А кто -то топчет...
   Ну кто посмеет
   "Проклятый город Кишинёв!"
   На базарчике в Чеканах
   Родная Почта Старая
   В конце улицы Щусева
   Если вдруг затмило солнце...
   Уплыли в дали вёсны
   Стряпня
   Осенние мотивы в парке
   Гроза
   В лесу стихов
   Воспоминания (поэма)
   Гнёт
   Радость, природе наскучив...
   Я помню всё
   Но мне не надо
   Cabra mia
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   3
  
  
   296
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"