Со звонком будильника Грин зашевелился, скидывая с себя объятия сна. Открыв заспанные глаза, он бросил мимолетный взгляд в окно. Сквозь темную полоску неба не было видно ни единой звезды, лишь темнота и серые тучи дыма, идущего из труб этого провонявшего перегаром и заводами города. Жизнь Грина была не такой, как у большинства жителей Лондона. Он вел ночную жизнь, будто вампир, просыпаясь ночью и проводя весь день в кровати. Работа обязывала к такому образу жизни, да он и не жаловался. Бывало и похуже.
Встав с кровати Грин, потягиваясь и зевая, двинулся в ванную. Протерев глаза он посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел уставший и сонный мужчина лет двадцати пяти - тридцати. Черные волосы были взъерошены, зеленые глаза покраснели. Он вгляделся в свое же лицо и усмехнувшись отражению включил воду в раковине. Через пять минут стекло запотело и не было видно почти ничего - лишь очертания предметов. Грин провел пальцем по стеклу. Почти так же было и в его жизни - среди неизвестного, непонятного мира он проводил одну дорогу, не подозревая, куда же она его приведет.
Смыв теплой водой с себя сон, Грин стал собираться на работу. Небрежно, нехотя он собрал свою небольшую потрепанную временем сумку и громко хлопнув дверью, вышел на лестничную клетку. Звякнула связка ржавых ключей в кармане, раздался щелчок закрываемой двери и Грин равнодушно спустился вниз. Его ничто не держало в этом доме, ничто не тянуло его назад.
Он вышел из подъезда и вдохнул в себя свежий ночной воздух. Пусть этот воздух был отравлен токсинами, но все же это был воздух жизни Грина, воздух, благодаря которому он все еще был жив. Сунув руки в карманы пальто, Грин медленно зашагал между тускло светящих фонарей. Он не торопился на работу, он знал, что никто даже не заметит, во сколько он пришел. Главное, чтобы пришел. Правда, Джордж будет злиться, но плюс-минус пять минут ничего не изменят.
Грин шел медленно, будто назло времени. То пнет камень какой, что на дороге валяется, то постоит на мосту, чтобы на реку ночную посмотреть. Но все же он не смог оттянуть время, и все равно он подошел к бару 'The Mirror'
Зайдя в темный бар, Грин снял серое замшевое пальто и повесил его на крючок в гардеробной. Почти все крючки были заняты, впрочем, этот бар всегда пользовался популярностью среди жителей Лондона. Грин тихо прошел мимо гардеробщицы - худощавой женщины преклонных лет, что проводила свои дни возле чужих курток. Возможно именно из-за этого характер ее портился с каждым днем, в голосе появлялись нотки ядовитой ненависти а в глазах - отчуждение и одиночество.
Войдя в зал Грин подошел к барной стойке и привычно перепрыгнул через нее. К нему подошел мрачный Джордж и недовольно посмотрел на Грина.
- Ты опоздал на полчаса.
- Извини, - Грин пожал плечами. Он произнес эти слова не как слова извинения, а просто так, потому что знал что должен сказать.
- Джеймс, ты же знаешь, что моя жена подозревает меня даже если я опоздаю на пять минут, я же просил тебя не опаздывать! - в глазах Джорджа появилась укоризна.
- Джордж, ну я забыл что сегодня твоя смена, а не Ли.
Грин врал прямо в лицо своему коллеге, и Джордж знал это. Просто за всю свою жизнь Джеймс узнал столько боли и обиды, что сейчас он относился ко всему с завидным пессимизмом. Никто не обвинял его в этом открыто, но за спиной его часто ходили разговоры о его бесчеловечности и замкнутости. Хотя что они, обычные счастливые люди, знали о нем?
Джордж пожал плечами и ушел, оставив Грина у стойки. Взяв белую тряпку он стал протирать и без того чистые и сухие бокалы, ожидая новых клиентов.
Вообще работа бармена не была идеалом смысла жизни Грина. Но он был доволен и ею, пусть иногда его раздражало то, что он ведет ночной образ жизни. Каждый день, ночью, он должен был идти в этот бар. Если бы он только разливал напитки по бокалам, его жизнь была бы лучше, чем сейчас, но многие люди, пришедшие сюда в одиночестве, видели в бармене собеседника, способного выслушать их и понять. Каждый день Грин слышал истории незнакомых людей, иногда до боли похожие на его жизнь. Но он ничего не говорил этим людям, он протирал стаканы и лишь иногда согласно кивал головой.
В этот день в баре было непривычно шумно. Компания мужчин сидела у телевизора, смотря футбол, женщины щебетали что-то о своих друзьях и знаменитостях. Грин умел читать их чувства по спиртным напиткам, что они пили. Когда он видел одиноко сидящего мужчину в углу бара, который пил водку или коньяк, он знал, что от него ушла жена, или они с ней крепко поссорились. Женщины, сидящие компанией и пьющие Бейлис, вызывали у него чувство отвращения - они пили ликер лишь из-за того, что так делают в светском кругу. Мужчины, которые пили пиво, как правило приходили компаниями. И так он мог рассказать о любом человеке в баре.
Главной слабостью Грина являлись книги. Часто когда за ним не следило начальство, Грин клал книгу на стойку и читал при тусклом освещении очередную книгу Марка Леви или О.Генри. В этот вечер он забыл книгу дома и от этого его присутствие в этом баре было просто невыносимым.
К стойке пошатываясь подошла молодая девушка. Ее подруги, сидящие в задней части зала, весело хихикали над чем-то своим. Девушка сделала жест рукой, подзывая к себе Грина. Он лениво подошел и посмотрел на девушку выжидающим взглядом.
- Один бокал мартини, пожалуйста, - заплетающимся от алкоголя языком произнесла она.
Грин молча поставил на стойку бокал и наполнил его мартини. Девушка быстро обвила бокал тонкими пальчиками и выложила на стойку деньги. Грин стал копаться в стойке, надеясь, что девушка уйдет, но она стояла и ждала, когда же он посмотрит на нее.
Грин выпрямился и посмотрел на девушку. Она кокетливо поправила волосы и подмигнула ему. Он исподлобья мрачно посмотрел на нее, но она не собиралась сдаваться.
- Я Каролина Джейсон, а вас как зовут? - спросила она, водя пальчиком по стойке.
- Джеймс Грин, - сухо произнес Грин, уже догадавшись, что это нескоро кончится.
- Ммм...- задумчиво протянула Каролина, - что делает такой симпатичный молодой человек в одиночестве в баре?
- Работает, - Грин поразился логике девушки. Хотя она была брюнеткой, по интеллекту она не отличалась от блондинки из анекдотов.
- Джеймс, а ты не хочешь пойти и посидеть со мной вон за тем столиком? А кто-нибудь из твоих друзей тебя прикроет от сурового начальства, - она зачем-то хихикнула и указала пальцем на столик в углу бара.
- Кроме меня сейчас в баре нет барменов.
Грин втайне надеялся, что девушка сейчас уйдет, услышав отказ. Но она оказалась настойчивой.
- Тогда вы не будете возражать, если я посижу тут с вами и поговорю? - она похлопала глазками и улыбнулась.
- Сидите, - Грин взял бокал и снова начал протирать его.
Каролина еще раз поправила волосы и начала щебетать о своей жизни: о тусовках, одежде, смешных случаях с ее подругами. Грин даже не вслушивался в ее слова, он воспринимал ее как муху, что жужжит над ухом, но особо не мешает. Через полчаса девушка, вдоволь наговорившись, улыбнулась Грину и ушла к своим подругам.
Сразу же после девушки к стойке подошел мужчина лет сорока, и заказав водку, стал рассказывать Грину о своей жизни. Бармен, хотя и не любил выслушивать истории своих посетителей, невольно стал размышлять об этом человеке.
- Время...Господи, как все изменилось за какие-то несколько лет... - мужчина осушил рюмку залпом и сделал жест рукой прося повторить, - а ведь всего несколько лет назад я жил в России, в моей стране, где жизнь была беззаботной. Тогда я этого не понимал. Тогда я считал Россию грязной, всеми забытой и ненавистной страной. Я бы сейчас все отдал лишь бы вернуться туда. Лишь бы увидеть свою Лену снова...
Грин молча кивал головой, показывая, что слушает внимательно. Да, ведь было совсем другое время. И люди были другими. Да и он сам, Грин, с удовольствием вернулся бы к Лиллит. Но она уже пять лет как лежит под землей, под горой земли.
- Знаете ли вы, молодой человек, как я скучаю по дому...Вам то хорошо, ваш дом тут а мой - за сотни тысяч километров отсюда. А может быть, моего дома вообще нет, разве ж я могу что-либо знать о родине, когда я здесь? Да, кстати, какое сегодня число? - продолжал рассказывать мужчина.
- Пятнадцатое сентября, - задумчиво сказал Грин.
- Пятнадцатое сентября! - повторил его собеседник, - а ведь совсем недавно я сидел в самолете по пути сюда. Кажется, это было третье марта...Или февраля? - мужчина выпил вторую рюмку залпом и оставив деньги на стойке ушел.
Грин поневоле задумался о словах этого русского. А ведь когда-то он так же любил свою Лиллит, так же рвался домой. А сейчас его ничто не ждало там, никаких друзей не осталось, девушка погибла, родители тоже. И все, что осталось у него в этой жизни - это этот пропахший дешевыми сигаретами и перегаром бар. Это все, что ожидало его в будущем.
К концу смены Грин почти засыпал на ходу, его мысли путались. Он не помнил как добрался до кровати. Все, чего он хотел - поскорее уснуть. И как можно дольше проспать.
Когда он открыл глаза, за окном лил проливной дождь. Небо было затянуто серыми облаками и казалось, будто это жизнь - серая, беспросветная. Грин не хотел вылезать из-под одеяла, ему было некуда пойти.
Неожиданный звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Он не слышал этого звона уже много лет, к нему редко кто приходил. Разве что из домоуправления. Грин встал и сунув ноги в старые дырявые тапочки, подошел к двери и открыл ее. Он зевнул и закрыл глаза, а когда открыл увидел молодого паренька, промокшего до нитки. Парень смотрел на Грина своими большими детскими глазами, как у голодной кошки и тихо-тихо, но твердо спросил:
- Извините...Можно я пережду у вас дождь? Там так холодно...
Грин молча открыл дверь пошире и впустил внутрь юношу. Он никогда не славился гостеприимством, но все же беспощадным он не был.
Паренек быстро освоился в компании хмурого бармена, сумел подобрать нужные слова, чтобы разговорить Грина. Они вместе сидели у окна и пили горячий кофе, обсуждая все, о чем только могут говорить мужчины: о политике, о деньгах, о работе и тому подобное. Юношу звали Энди Риверсайд, он оказался на диво смышленым парнем. Окончил школу с отличием, в институт не успел поступить - мать заболела, и ему пришлось работать то там, то тут, чтобы денег хватало на лекарства и еду. Вскоре мать его умерла, и понадобилась сумма на похороны. Энди был верующим человеком, и решил похоронить матушку по всем правилам - заказал надгробную плиту, место на кладбище, огородил его заборчиком и посадил цветы. Даже на венки и то денег наскреб. Но из-за этого ему пришлось продать свою квартиру, но Эндии даже сейчас об этом не жалел.
- Зато мамуля сейчас лежит в удобствах, а я молодой, выкарабкаюсь, - говорил Энди.
Сначала он жил у друзей, потом стало неудобно и он ушел на улицу. Нашел себе место работы в одном заброшенном магазинчике. Но денег на съем квартиры ему не хватало, поэтому продолжал жить на улице, а в дождливую погоду ходил по домам и просил посидеть, пока дождь не кончится.
Несмотря на такое количество неприятностей, Риверсайд понравился Грину. Это был молодой жизнерадостный и общительный человек. Даже после того, как он стал жить на улице, он сумел найти себе друзей и сохранить хорошие отношения со старыми знакомыми.
Они разговорились и не заметили, как прошел день. За окном стало смеркаться, зажигались лампы в окнах напротив. Грин то и дело бросал косые взгляды на часы, висевшие над камином - скоро должна была начаться его смена, а Энди не спешил уходить.
- Ну что же, не буду тебе мешать... - Риверсайд улыбнулся и встав с кресла, пожал руку Грину, - спасибо за все, Джеймс.
- Подожди, Энди. Тебе же все равно некуда идти, - Грин чуть улыбнулся, что случалось с ним довольно редко, но все же этот юноша определенно понравился ему, - пойдем со мной, мне всю ночь работать а с тобой веселее как-то будет...
Паренек улыбнулся, и столько всего было в его искренней веселой улыбке, что Грину почудилось, будто бы он знает Риверсайда уже много лет.
- О, спасибо, Джеймс! Я с удовольствием..все равно идти некуда, - он еще раз улыбнулся и казалось вся комната озарилась его улыбкой.
Грин молча встал с кресла и стал собираться. Это был первый вечер в его жизни, когда в бар 'The Mirror' он шел не один.
Весь вечер казался Грину фантастичным, нереальным. Ни следа не осталось в его душе от того угрюмого, замкнутого бармена - улыбка не сходила с его лица, звучный смех то и дело вырывался из его горла и казалось, будто это вовсе не он. Если бы у него были друзья, они бы сказали, что его подменили. Причину такого резкого перепада настроения и смены характера не понимал даже сам Грин. Но он отдавал себе отчет в том, что он не может сидеть с ничего не выражающим лицом рядом с таким жизнерадостным человеком, как Энди. Он будто бы заряжался от него энергией. Это, возможно, был один из самых лучших вечеров в его жизни - когда он наконец-то смог говорить то, что думал; когда он стал свободным от оков молчания и недоверия. Это был новый, только что рожденный, незапятнанный грехами человек. Возможно, отчасти в этом было виновато вино, но оно было всего лишь частью такого полного преображения Грина. Вернулись они под утро, громко смеясь.
-Энди, оставайся у меня ночевать, м? - предложил Грин, падая на кровать.
Не отвечая, Риверсайд упал на диван и громко захрапел. Через несколько минут заснул и Грин - спокойным сном, что было для него непривычно.