Аннотация: Тучи над Полем сгущаются. Климент пытается найти выход из этой ситуации. Продолжение истории.
10
Кюре Антуан ещё долго обсуждал эту тему. Он изо всех сил старался убедить родителей, что их любимый сын на грани сумасшествия. Оливье был подавлен услышанным, а Фанни лишь плакала, и не нашлась, что ответить. Только Климент смог проводить уважаемого гостя до дверей, хотя внутри у него бушевал настоящий ураган. Молодой монах знал, что кюре утаил правду, и поэтому старался ободрить и утешить перепуганных родителей.
- Я не верю, что наш мальчик болен, - покачал головой Оливье. - Да, он подавлен, не совсем здоров. Но это не психическое расстройство.
- В любом случае, я во всём виновата, - заявила Фанни, разрыдавшись.
Климент решил оставить супругов наедине, чтобы они смогли спокойно поговорить. Он поспешил в комнату своего подопечного. Поль был веселее, чем обычно, и что-то рисовал в своём альбоме.
- Как ты себя чувствуешь? - мягко поинтересовался молодой монах.
- Лучше. Как только ушёл этот дядя, у меня перестала болеть голова.
- Вижу, он тебе не понравился.
- Странный человек. Сначала он был строгим, потом пытался выяснить есть ли во мне бес, а потом сделал нечто плохое...
- О чём ты говоришь?
Мальчик во всех подробностях описал спектакль, который устроил кюре, не забыв упомянуть про выброшенные ножницы. Даже в столь юном возрасте Поль чувствовал, что взрослый человек поступил не хорошо, и поделился своим впечатлением с монахом. Климент подозревал, что кюре сказал неправду, но у него не было прямых доказательств. А теперь, он желал лишь одного, увидится с этим лгуном, чтобы выяснить всё до конца. Перед уходом, молодой человек решил ещё раз смазать раны, но откинув одеяло, переменился в лице. На коже мальчика не было даже шрамов.
- Баф приходил, и одним прикосновением исцелил меня, - признался Поль смущённо. - Я же говорил, что он хороший.
- Когда он был здесь?
- Сразу после ухода дяди. Мне было больно, и я его позвал. Он увидел мои раны, и лишь коснулся меня, как всё мгновенно прошло.
Климент перекрестился и вознёс благодарственную молитву Всевышнему. Что же происходит? Кюре, который должен заботиться о спасении души, отмахивается ребёнка, а странный друг приходит на помощь. Молодой монах умыл Поля святой водой, посоветовал ему немного поесть, а сам отправился в дом кюре Антуана. Очутившись на улице, он столкнулся с мадам Жено. Она как раз обрабатывала куст роз, и поэтому сразу заметила Климента.
- Добрый день!
- Здравствуйте, мадам! - вежливо ответил тот.
- Кажется, кто-то выбросил из окна ножницы.
Молодой человек побледнел, но постарался сохранить на лице некое подобие улыбки.
- Ах, это моя вина. Мы с Полем немного играли...
- Понимаю, - мадам Жено, усмехнулась и достала из корзины те самые ножницы. - Держите, и больше не теряйте.
- Благодарю вас, мадам.
- Не волнуйтесь, я умею держать язык за зубами.
- Конечно, - кивнул Климент, вглядываясь в лицо пожилой женщины. - Я уверен, что могу вам доверять.
- Разумеется. И потом, даже если я вдруг решу поделиться тем, что видела, мне вряд ли кто-нибудь поверит. Не каждый день кюре выбрасывает из окна ножницы, а потом сбегает в одежде, которую кто-то порезал.
Молодой монах приложил палец к губам, и стремительно зашагал к дому кюре. Тот жил в уютном домике с верандой, и в этот час намеревался отобедать. Помощница по хозяйству как принесла ароматный суп и бутылку красного вина. Для аппетита. Появление нежданного гостя несколько озадачило хозяина, и тем не менее монах был незамедлительно приглашён к столу.
- Нет, я пришёл по делу, - твёрдо сказал Климент, стараясь унять дрожь в руках.
- Тогда пройдём в кабинет.
Кюре Антуан прошествовал мимо него, жестом приглашая следовать за ним. Вскоре они расположились в кабинете, вернее, расположился сам хозяин, а гость так и остался стоять. От волнения молодой человек переминался с ноги на ногу.
- Присаживайся. Я полагаю, ты хочешь поговорить о чём-то важном.
- Да. Я должен знать правду.
- Какую именно правду ты хочешь знать? - рассмеялся кюре.
- Что произошло на самом деле сегодня утром?
- Странный вопрос. Ты был вместе со мной и слышал всё из первых уст, так сказать.
- Но вы заявили, что мальчик напал на вас.
- Так и было. К великому прискорбию, этот ребёнок нуждается в серьёзном лечении. Я уже написал доктору...
- Почему вы это делаете? - возмутился Климент. - Зачем вся эта ложь? Ведь ничего не было.
- Ты, кажется, сомневаешься в моих словах. Не так ли? Но вот что я тебе скажу, Климент. Мальчик ненормальный, более того, он просто опасен для общества.
- Вовсе нет. Он попал в сети беса, и его душу необходимо спасти.
- Какие громкие слова, друг мой. Ему уже ничем нельзя помочь, кроме как отправить в лечебницу для душевнобольных.
- Как вы можете? Что вам сделал этот несчастный ребёнок?
- Этот ребёнок, как ты его называешь, едва не убил меня. Слава богу, всё обошлось, и я смог его одолеть.
- При помощи ножниц, разумеется.
- Странная шутка, - побледнел кюре Антуан. - Как я уже сказал, мне следует написать доктору...
- Спешу вас разочаровать, ваш спектакль провалился. Есть свидетель, который видел, как вы избавились от ножниц.
- Что? Да как ты смеешь, щенок? Ты обвиняешь меня во лжи?
Кюре вскочил с кресла и замахал руками.
- Не понимаю, чем именно вам помешал Поль, но будьте уверены, что я позабочусь о нём.
- Позаботится он. Я сегодня же напишу кардиналу, и ты мигом отправишься в свой городишко, чтобы не крутится у меня под ногами. Вздумалось ему беса изгонять, тоже мне, святой Августин.
- Делайте то, что считаете необходимым. Я же в свою очередь обещаю хранить в секрете эту тайну, если вы оставите мальчика в покое.
- Шантажист! - побагровел кюре Антуан. - Боже, я пригрел на груди змею. Какое разочарование.
- Мне больно оттого, что я заблуждался на ваш счёт. Совсем недавно я мечтал быть похожим на вас, а сегодня всё встало на свои места.
- Убирайся прочь, наглец!
Климент повернулся и, не прощаясь, вышел из комнаты. После разговора с кюре на душе было светло и спокойно. Он мог бы сказать, что презирает его, и сама мысль далее оставаться в Париже, ему противна. Если бы не Поль. Мальчику нужна помощь. Молодой монах зашёл в храм, где долго молился и просил Всевышнего даровать ему сил в борьбе против тьмы. Он потерял счёт времени, и очнулся лишь, когда кто-то тронул его за плечо. Перед ним стоял сгорбленный старик, тот, что обычно прибирает в храме.