Пех Артур Александрович : другие произведения.

Палл-Арден глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Измятая записка, оставленная моим отцом двадцать два года тому назад, лежала на столе у ярко горящей свечи, а рядом - пустая чернильница и облезлое перо, которым мне приходилось пользоваться в виду отсутствия других вороньих перьев. Я знал, что спустя столько лет, шансы отыскать отца практически или равны нулю. Но я помню из рассказов своей матери, что он был хорошим человеком, был семьянином. И что за несколько недель до исчезновения они сильно поссорились.
  

А.А.Пех.

[]
  

Палл-Арден.

  
   "Моя дорогая Кэйрин, я знаю, в последнее время у нас было не все так гладко, как хотелось бы: моя работа, твои домашние хлопоты... Эти непрекращающиеся ссоры под светом каминного огня. Даже дети стали замечать, как мы меняемся. Хотел бы я знать, из-за чего все это происходит. Ведь мы так сильно любим друг друга...
  Двенадцать лет в браке. Наверное, это просто усталость. Да... быть может, так оно и есть...
  
   Я хотел сказать тебе, что принял решение, которое пойдет нашим на пользу нашим отношениям. И связано оно с отправкой в Палл-Арден. Я намереваюсь погостить у моего двоюродного брата. Ты ведь помнишь его? Надеюсь, после моего возвращения домой у нас все наладится, и ты хоть сколько-нибудь соскучишься по своему дорогому Эобарту...
  
   Передай детям, что их отец скоро вернется. И поцелуй за меня малыша Джозефа.
  
   Возможно, мне удастся хоть немного подзаработать. Ведь Палл-Арден славится своими кузницами!
  
   9:45 столетия Ар-Эорла."
  
   Измятая записка, оставленная моим отцом двадцать два года тому назад, лежала на столе у ярко горящей свечи, а рядом - пустая чернильница и облезлое перо, которым мне приходилось пользоваться в виду отсутствия других вороньих перьев. Я знал, что спустя столько лет, шансы отыскать отца практически или равны нулю. Но я помню из рассказов своей матери, что он был хорошим человеком, был семьянином. И что за несколько недель до исчезновения они сильно поссорились.
   Мой мягкосердечный отец решил, что находясь вдали от дома, он сможет сохранить семью. Что мама успокоится и перестанет на него злиться...
   Интересно то, что когда я спрашивал маму об этом, она поначалу не могла ничего ответить, а потом заявляла, что между любящими друг друга людьми иногда возникают разногласия, иногда они слишком много времени проводят вместе и что иногда так бывает. Так просто бывает и что это - жизнь.
   Но прошел год, затем два. Я научился ходить, говорить, собственноручно есть ложкой горячие каши из овса и кукурузы, даже перестал ходить на деревянный горшок, и как все взрослые люди, а в три года я считал себя уже вполне сформировавшимся и взрослым человеком, ходил в огород, а отца всё не было. Как не было от него и вестей.
   Мои старшие брат и сестра хорошо помнили его, а я лишь помнишь его пышные усы и длинные скрученные волосы, которые отличались по цвету от короткой, острой бороды. А ещё я помнил его зеленые глаза - такие добрые и такие бездонные...
   К десяти годам я стал вступать в перепалки со своими сверстниками. Они называли меня безотцовщиной, говорили, что мой отец бросил семью из-за меня потому, что я отличался от них. Я злился, кидался на них с кулаками. Получал под дых, выигрывал и проигрывал, а когда мне исполнилось двенадцать, я вовсе перестал обращать внимание на подобные замечания. Да и здоровых мальчиков, которые отпускали их в мой адрес, практически не осталось.
   Позже, когда мне исполнилось пятнадцать, я устроился работать подмастерьем старого кузнеца Гордара Эргарда. Бывший наставник моего отца знал о нем практически столько, сколько ему было нужно, чтобы с утра до вечера каждый день рассказывать мне о том, каким он был, мой Эобарт. Я набирался опыта в кузнечном деле, собирая истории о своем отце, и мечтал, что однажды он все же вернется.
   В семнадцать лет случилось так, что мама заболела. Нам нужно было постоянно покупать лекарственные травы у целителя, а стоили эти травы дорого. Мне приходилось работать день и ночь то в кузнице, то на мельнице, чтобы помочь брату и сестре. А спустя полгода всё закончилось. Я не буду говорить, насколько я тогда разочаровался во всем, что знал раньше: в целительстве, религии. Во всем, кроме знаний и воспоминаний об отце.
   Когда мне доводилось оставаться дома одному, я брал с полки письмо, оставленное им, и перечитывал его раз за разом, надеясь разглядеть в нем хоть что-то, что помогло бы мне понять. Понять, почему отец так и не вернулся, и почему мама не отправилась на его поиски.
   Ответы стали приходить ко мне в тот самый день, когда я впервые нашел под материнской кроватью сверток с письмами. Поначалу я был страшно потрясен. Я надеялся, что все эти письма были от моего дорого Эобарта. Но всё оказалось немного иначе, сложнее, чем я мог себе только вообразить.
   В связке писем были ответы на просьбы моей матери, разосланные в самые разные уголки нашего удела. На четырех письмах значился герб города Палл-Арден. Я прочитал их все, по очереди, по датам, чтобы следовать хронологии событий, происходивших в то время, когда мне едва исполнилось два года.
  
I
   "...Я был бы рад сообщить, что Эобарт добрался до Палл-Ардена, но я не видел его с тех самых пор, как родился Джозеф. Полгода назад мне пришла от него весточка. Он писал, что прибудет. Но по прошествии месяца ожиданий я подумал, что Эобарт передумал. Я так и не понял о причине его приезда. Надеюсь, у вас всё хорошо?"

   9:46 столетия Ар-Эорла.
  
  
II
  "В Палл-Ардене Эобарта нет. Мои люди обошли все таверны, все кузницы, мельницы, ночные пристанища и даже злачные места. Следов Эобарта нигде нет. Городская стража так же утверждает, что за последний год не видели никого похожего на моего брата, твоего мужа...
  
   Я понимаю, как тяжело тебе будет читать эти строки. Но знай, я продолжу поиски. Ведь может оказаться так, что он остановился на пути в Палл-Арден в Корленколене или Халвирате. Эти деревушки как раз стоят на тропе в Палл-Арден. Если мои подозрения окажутся верными, то мы обнаружим Эобарта. Либо хотя бы найдем свидетельства того, что он был там".
  
  9:47 столетия Ар-Эорла.
  
  
III
   "Одна старушка утверждает, что видела похожего по описанию человека около трех лет тому назад в Корленколене. Но, на мой взгляд, она слишком стара, чтобы помнить такие детали. По крайне мере, за время нашей беседы она спросила моё имя около шести раз, постоянно ссылаясь на плохую именную память.
  
   В Халвирате так же не было никаких следов пребывания в нем Эобарта. Знаешь, моя дорогая невестка, кажется, здесь что-то не так. Когда я с детективом ходил по закоулкам обеих деревень и описывал им Эобарта, они себя как-то странно вели. Поначалу я подумал, что мне показалось. Но затем я стал подозревать неладное."
  
   9:48 столетия Ар-Эорла.
  
  
  
IV
  "Спешу сообщить, что никаких следов Эобарта я так и не обнаружил... Мои догадки о странном поведении местных жителей, оказались ложными.... Надеюсь, я не обнадежил тебя в своих стремлениях помочь отыскать дорого брата...
   С уважением, Уорбак Грэмм.
  
  9:48 столетия Ар-Эорла.
  
   Последнее письмо было написано кривым почерком, словно писавший его либо спешил, либо сильно нервничал. Письмо, отосланное спустя месяц после того, как мой дядя решил проверить подозрительных местных жителей. Странно было чувствовать это, но я знал, что здесь что-то не так. Внутри все словно съежилось. Я смотрел на последнее письмо из Палл-Ардена, письмо дяди Уорбака, и чувствовал злость.
   Прочие письма из связки принадлежали судье в Палл-Ардене (9:50 столетия Ар-Эорла), где описывался отказ в прошении о созыве поискового отряда, двум старейшинам деревень Корленколен и Халвират (9:51 столетия Ар-Эорла), и около пяти писем с ответом из Ар-Эорла (9:51-9:54 столетия Ар-Эорла). Когда я увидел их, я не мог поверить своим глазам. Злость внезапно покинула меня. Я открыл письмо из королевского дворца. В нем, рукой одного из советников короля, с его же подписью, говорилось, что пропажи людей в восточном уделе не являются редкостью и что многие одинокие путники могут заплутать в лесах Н"гара, в которых водится великое множество диких зверей.
   Прочие письма с извинениями описывали лишь беспомощность королевских слуг в делах пропажи людей и прочих ценных материалов, за исключением картин, золотых украшений и членов графских семей.
   Наступил мой двадцатый день рождения. Я работал в кузнице, сменял почти трое суток своего наставника, кузнеца Гордара Эргарда. Помню, от одного из знатных графов поступил заказ на ковку более тридцати с лишним полных шлемов среднего размера. Я сделал половину необходимого заказа, прежде чем решил передохнуть. Рядом с горном было жарко. Я обливался потом, периодически протирая лицо горячим мокрым полотенцем.
   В железную дверь кузницы постучали. Я было хотел впустить незваного гостя, как по другую сторону раздался знакомый голос. Он принадлежал Гордару Эргарду. Мой наставник с кем-то яростно спорил, настоятельно рекомендуя гостю как можно скорее покинуть его владения.
   - Нет, приятель. Ты уйдешь сейчас же туда, откуда пришел... И слышать не желаю. Так, если ты сейчас же не скроешься с моих глаз, я тебе кочергой твою туго соображающую голову подлатаю. Я это могу, да-да!
   Голос второго говорящего был тихим, поэтому я не мог определить, кем именно он являлся. А когда жаркие споры стихли, Гордар Эргард вошел в кузницу. Он был злой, как собака, но при виде меня тяжело вздохнул и улыбнулся.
   - Надо же, какой приставучий... Ох уж эти служивые! Терпеть их не могу. Пришел он, видите ли, ко мне. Долг, видите ли, зовет. Долг? Меня? Да пусть засунет этот долг в свою долговую яму, да поглубже. Проходимец несносный!
   Тем же вечером, когда мой рабочий день подошел к концу, я попрощался с Гордаром Эргардом и вышел из кухни. На двери со стороны улицы висел листок, а нем было написано аккуратным почерком следующее:
  
   "Мастеровой Гордар Эргард призывается в Палл-Арден на службу герцогу Гэндвенскому, племяннику его величества, по личному требованию самого герцога Гэндвенского"...
  
   Т.Р. Реджилус.
  
   По прошествии дней я заметил, что мой наставник вовсе и не собирается исполнять приказ из столицы. Он сорвал листок с требованием и бросил его в огонь горнила, утверждая при этом, что от такого пламени сталь закалится куда лучше. Но на следующей неделе такой же требования явиться пред герцогом Гэндвенским снова висело на двери. Сжигания листков в горне кузницы продолжалось до тех пор, пока Гордар Эргард не махнул на всё это рукой. Но с его отступлением дело приобрело немного неожиданный поворот. Через неделю двери кузницы были полностью завешаны листками. В то же время в кузницу перестали поступать заказы, а уже изготовленное оружие и доспехи хозяева отказывались брать, как отказывались и возмещать убытки. Мой наставник был вне себя от ярости. С красным лицом и слюнями на подбородке он гневно кричал в окно, называя всех трусами и лицемерами.
   Всё это время я не знал, как мне обратиться к Гордару, чтобы высказать то, что давно закралось в глубины моей головы. Идею, которую я вынашивал почти месяц. И возможности, которые могут открыться передо мной, если Гордар Эргард согласится мне помочь.
   Однажды вечером я рассказал ему о своем плане. О том, что я хочу попасть в Палл-Арден, представившись сыном и учеником своего наставника. О том, что я хочу собственнолично попытаться отыскать следы своего отца в этом городе, куда он отправился, и где он навсегда исчез.
   - Я не уверен, что это безопасно, дорогой Джоз, - отвечал мне кузнец. Он был встревожен, и казалось, что забота о моей жизни была для него чем-то большим. Гордар стал мотать головой в разные стороны, нервно отвечая, что я могу попасть в беду. И что если в Палл-Ардене что-нибудь заподозрят, меня могут отправить на виселицу. - Обман, это нехорошо. И но и с правдой отправляться в это пристанище "благородных" и честолюбивых не следует. Чем меньше в Палл-Ардене будут о тебе знать, тем дольше ты сможешь в нем просуществовать, не попав в беду или ещё того хуже...
   После долгих часов уговоров, мне все же удалось убедить Гордара, что этот поступок правильный. Я пообещал ему, что буду очень аккуратным, а он, в свою очередь, взял с меня слово, что я буду присылать ему письма, в которых буду рассказывать о том, что происходит, но в слегка замысловатой форме.
   - Даже бумаге нельзя доверять наверняка, - заключил Гордар Эргард.
   Так, через полгода после этого разговора, пройдя шесть месяцев обучения основам и хитростям ковки, я был готов к отправке в Палл-Арден. Письмо о том, что кузнец Гордар тяжело болен и что его место в главной кузне Палл-Ардена займет единственный сын было отправлено ещё осенью года 9:63.
   Мой наставник пожелал мне удачи и я отправился в путь вместе с повозкой с продуктами первой необходимостью, несколькими спальными мешками, двумя дюжинами панцирных доспехов, которые Гордар Эргард надеялся продать в Палл-Ардене, и половину выручки получить вместе с одним из моих писем.
   Пожалуй, даже я в тот день не знал, какие приключения меня ждут впереди. Не могу сказать наверняка, что все они будут приятными, но будут запоминающимися, особенно для такого молодого и не видавшего мира парня. Мне удивительным образом повезло, когда к моему путешествию присоединился со своей повозкой и мельник.
   Мы с ним часто общались, рассказывая о своих ремёслах. А когда вдалеке показывались подозрительные личности, они не решались выходить в свет из-за одиноко стоящих деревьев и гигантских валунов.
   - Одиноких грабителей всегда в этих краях было полным-полно, - говорил мельник, - однажды из Ар-Эорла сюда прибыл член королевской семьи. Ночью в лагере у него и его свиты украли драгоценности и провизию. Шуму было, хоть отбавляй. Через две недели два полка королевских солдат пришли в эти края, а ещё через неделю двенадцать, да... парень, двенадцать человек было казнено по обвинению в воровстве. Королевская стража знает свое дело, но среди тех, кого они отправили на тот свет, был и невиновный. Бедняга оказался не в то время и не в том месте. Итог вышел таков: грабителей истребили и избавили трех дочерей от своего кормильца.
   - И что, они вот так просто ушли? - возмущенно спросил я.
   - Ну уж нет, приятель, - певуче отвечал мельник. - В тот же день целая деревня поднялась против королевской армии. Они с виллами и топорами окружили два полка обескураженных солдат и требовали возместить ущерб.
   - И что было дальше? - поинтересовался я.
   - Ну, из Ар-Эорла пришел приказ, - сказал мельник, громко кашляя, - солдата, поймавшего невиновного обязали выплачивать семье того бедняки две трети своего жалования в течении двадцати пяти лет. Кажется, теперь он караульный на границе. Да, в Ар-Эорле знают цену справедливости. Вот, за что я люблю нашу королевскую вотчину.
   На развилке дорог висел листок с искусно нарисованным лицом со шрамами. Типичное лицо преступника. На листке значилось:
   "Двести серебряников за любую информацию об опасном преступнике Аганайе Хорке, совершившим побег из К"лакхариду...
   Четыреста серебряников за поимку живого и триста пятьдесят за мертвого...
   ...обращаться в ближайший аванпост королевской стражи.
   9:64 столетия Ар-Эорла.
   Капитан Кэльк"нур. "
   - К"лакхариду? - ошарашено прошептал мельник. - Кому-то удалось оттуда бежать? Бежать из подземной тюрьмы, откуда есть только один единственный выход за двумя дюжинами железных дверей, охраняемых сотней тюремщиков? Если бы не подпись капитана Кэльк"нура, ни за что бы в это не поверил.
   Я понятия не имел о том, кто такой капитан Кэльк"нур, и я даже впервые услышал о том, что у нас есть неприступная тюрьма, но по заявлениям мельника, капитан этот был очень известным и уважаемым, и на его счету не значилось ни одного поражения, будь он на политической или же иной арене.
   - Не знаю, слышал ты об этом или нет, но поговаривают, что в здешних краях завелся огромный медведь. Ещё бы ему тут не завестись, - сетовал мельник, - рядом лес, за лесом речка, за речкой горные хребты со снежными шапками. Наверняка он пришел как раз-таки из-за гор. Иначе неоткуда.
   Медведь? Здесь? В этих краях? Странностей становилось больше по мере продвижения по старому тракту в направлении деревушки Корленколен. Я слушал рассказы своего спутника, а он, в свою очередь, старался не упускать ни единой детали, повествуя то о событиях лет минувших, то о событиях едва произошедших. Он дал мне несколько ветхих страниц, вырванных из книги под названием "Долгий путь. Места северного Эорла" под авторством Кемберди Кемба. На страницах значилось следующее:
   "... Едва я ступил за порог чащи, передо мной открылась удивительная картина. Я собственными глазами видел, как змеи ползли вверх по горе. Я решил выяснить, что же заставляет этих ползучих тварей так стремиться на вершину исполина.
   После долгих скитаний по окружному тракту я, наконец, нашел безопасный путь на гору. Подъем занял почти две четверти дня, но когда я добрался до вершины, узрел картину столь поразительную и невероятную, что поначалу попросту отказывался верить своим глазам. Передо мной лежал орел размером с волка. Он был убит. В десяти локтях от него лежало гнездо, а в нем яйца..."
   На втором листе было продолжение этой истории. Я аккуратно положил его на свои колени и принялся изучать:
   "Я услышал тихое шипение, которое исходило откуда-то со стороны гнезда. Приглядевшись, я рассмотрел гадюку. Она была травяного цвета и удачно скрывалась среди мелкорослой травы, что позволило ей поначалу скрыться от моих взора.
   Когда остальные змеи добрались до вершины, они одна за другой, поползли прямо к гнезду.
   И тут случилось то, чего я попросту не ожидал увидеть. Гадюка стала защищать орлиные яйца. Она набрасывалась на своих сородичей, впрыскивая в них яд.
   Когда всё закончилось, я решил осмотреться. К глубокому сожалению, гадюка погибла в схватке и остальные змеи добрались до своей цели, мне не удалось взять её на изучение. Но я обнаружил кое-что после. Оказалось, гадюка защищала не только гнездо орла, но и свои яйца, которые она так удачно спрятала прямо за орлиным выводком...
   Могла ли она убить того орла? Или же они как-то сосуществовали вместе? Никогда не видел ничего занятнее природы северного Эорла..."
   - Вот такие дела тут творятся, мой дорогой друг, - заключил мельник, когда я дочитал отрывок из заметок путешественника и исследователя Кемберди Кемба. Я хотел было поинтересоваться, откуда у моего спутника вырванные странницы из такого интересного путеводителя, но взглянув на это с другой стороны понял, что место, откуда я родом, не всегда учтиво встречало рукописи, какими бы древними они ни были. В моем городке люди могли делать с книгами что угодно: вырывать из них страницы(что было необходимо, в основном, для кулинарных или прочих целей, связанных с ремеслом), жечь, иногда даже использовать, как подстилку.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"