Моя бабушка - киоскёр. Нет, конечно, до пенсии у нее была настоящая профессия, она работала сначала воспитательницей, а потом и заведующей детского сада, но на пенсии бабуся служит в киоске "Роспечати". Она себя называет "молодой пенсионеркой", а потому сил у нее много и она совершенно не может просто сидеть дома без работы.
Наша бабуся - очень активная бабушка, мало того, что она всегда старается всех нас накормить и напоить, никогда не разрешает мыть посуду, а делает это сама, стирает, убирает, гладит и штопает, она еще и считает себя ничем не занятой, и потому работает пять дней в неделю. Каждое утро, к 6:30 бабушка спешит в свой киоск "Роспечати", который открывается в 7, но нужно же еще принять и разложить товар, подготовить кассу, поэтому бабуся идет туда совсем рано, когда все мы еще спим. Папа еще только встает и собирается на работу, а бабуся уже закрывает за собой дверь.
Я очень люблю бабушкин киоск. Там полно всякой всячины, которую так хочется купить: резинки и заколки разных размеров и фасонов, маленькие кошелечки для денег, яркие блокноты и блокнотики, трехцветные и четырехцветные ручки, веселые карандаши, альбомы цветной бумаги, фломастеры, жевачки и леденцы, календари и календарики, а если повезет, то симпатичные брелки или интересные книжки. Вся боковая витрина заполнена наборами марок, но я знаю, что всё, что там выставлено, в моей коллекции уже есть, так как всегда при поступлении новых марок бабуся сначала отбирает и покупает марки для меня, а уже потом ставит их в витрину. Состав моей коллекции она знает ничуть не хуже, чем я сама, а потому никогда не ошибается, и накладок с двойными экземплярами не случается.
Очень часто мы все вместе: я (если не в школе), мама, Ваня, Вероника и Чарли носим бабусе обед. Конечно, она может взять что-то перекусить и сама, но тогда ей придется жевать бутерброды или есть холодное, а наша компания приносит ей еду теплую и вкусную. Бабусин киоск располагается недалеко от нашего дома, и поход "всем аулом", как любит повторять бабуся - это зрелище, которое, наверное, доставляет массу веселья прохожим. С одной стороны от мамы всегда иду я, мы с ней болтаем о всякой всячине, с мамой у нас всегда масса тем, которые нужно обсудить, в другой руке мама держит поводок Чарли, потому что никто из нас, детей, не может удержать эти 50 килограммов жизнерадостности. Ванька и Вероника бегут то сзади, то впереди, то по бокам от нас. Если мы подходим к дороге, то один из них хватает мамину ладошку, а второй мою, и мы переходим дорогу растянувшейся шеренгой. Встречный поток шарахается, огибает нас, но мы рук не разжимаем.
Чарли скучно просто идти рядом, ему, как и младшим, все интересно и до всего есть дело. Он то норовит догнать Ваню и Веронику и поиграть с ними, то засмотрится на проходящую мимо собачку и потянется за ней вслед, то найдет что-то интересное в траве газона, а потому, то мне, то маме все время приходится освобождаться от опутавшего наши ноги поводка. Когда же, наконец, мы доходим до бабусиного киоска, то бабушка открывает боковую дверку, и пока забирает обед, Ванек исследует замок, Верония и Чарли норовят проникнуть внутрь, а я рассматриваю витрину. Обратное шествие до дома проходит в таком же порядке.
И вот, сейчас каникулы, утром я дома, и бабуся сказала, что возьмет меня с собой на работу! С самого раннего детства я очень люблю играть "в магазин", люблю считать деньги, раскладывать товар, а больше всего люблю сдавать сдачу! Если кто-то из взрослых во время игры пытался купить у меня что-то без сдачи, то я продавать отказывалась. Бабуся же пообещала меня взять в свой самый настоящий магазин на целый день! Спать надо лечь пораньше, чтобы не проспать, ведь бабушка поднимется рано, еще до 6 утра.
Вставать рано утром для меня совершенно невозможно. Обычно, если меня разбудили до 9 утра, я умираю. Не хочу есть, не хочу существовать, кажется, что так плохо может быть только когда болеешь. Я так хочу спать, что могу уснуть за столом во время завтрака и мне будет сниться, что я собрала портфель, оделась и ушла в школу. Каково же бывает мое удивление, когда уже на подходе к классу меня будят и говорят, что я опаздываю. Утренний завтрак перед школой- это всегда мука мученическая, ведь от одного вида пищи тошнит и только неимоверным усилием воли можно вместить в себя бутерброд. Однако когда бабуся разбудила меня, чтобы идти на работу, я соскочила даже не моргнув глазом, такое впечатление, что я и не спала совсем, и сейчас не 6 утра, а часов так 10, настолько я свежа и полна сил. Утренний завтрак с бабусей - это тоже легко и приятно, если мама за полноценный завтрак признает только бутерброд с колбасой или сыром, с бабусей можно позавтракать бутербродом с вареньем, что намного вкуснее.
К киоску мы подходим вовремя, водитель с товаром еще не подъехал. Бабуся успевает открыть замки, завести меня внутрь, отворить тяжелые ставни киоска и только тогда раздается стук в дверь. Пока бабушка принимает товар, я оглядываю хозяйство. Перед самым окошечком для покупателей стоят большущие дереянные счеты, костяшки у них гладкие, круглые и стук очень мягкий и теплый, не как у моих маленьких щёлкающих пластмассовых счет дома. На счетах меня бабуся научила работать давно, еще до школы, и я с огромным удовольствием складываю и отнимаю большие числа. Так приятно ощущать гладкое теплое дерево под пальцами, тяжесть круглых костяшек, их мерный стук, так здорово знать, что ты легко справляешься с большими и заковыристыми числами без помощи столбика или калькулятора. Под прилавком стоит касса, там денег немного, только чтобы хватило на сдачу, но все равно все монетки лежат в отделениях по ранжиру, есть небольшая пачка купюр, тоже аккуратно разложенных в своих ячейках, и для меня это все выглядит, как огромное богатство. У бабуси стул удобный, мягкий и вертящийся, а для меня мы из дома взяли меленький раскладной стульчик, когда я на него сажусь, то касса как раз перед моими глазами, а над прилавком торчит только моя макушка. Бабуся начинает раскладывать свежие газеты. Они пахнут бумагой и типографской краской, некоторые даже еще пачкаются. Заголовки взрослые, газеты черно-белые, мне неинтересные, но запах просто волшеьный! Бабуся аккуратно раскладывает свежую прессу на прилавке: газеты выкладываются по ранжиру, у каждого издания есть свое постоянное место, а за натянутые на окнах веревочки, бабушка помещает журналы и книжки. Они выглядят намного интереснее, чем газеты, но их меньше. Потом наступает очередь другого товара, мы распечатываем одну коробку, и там оказываются толстенькие ластики в виде фруктов, каждый так и хочется съесть. В другой коробочке попадаются разноцветные закладки, в третьей- маникюрные ножнички в футляре. Мне всё очень нравится, и все безумно любопытно. Я откладываю себе детский журнал с синей мягкой пластинкой внутри, красивую ручку, в которой целых десять цветов (у моей соседки по парте, Аньки, есть четырехцветная, а у меня будет аж 10!) и чупа-чупс. В конце рабочего дня бабуся обещала купить мне все эти радости, если я буду ей хорошо помогать.
Перед тем, как открыть окошечко для покупателей, бабушка напитывает водой специальную губку, которая лежит около блюдечка для мелочи. Она нужна для того, чтобы мочить в ней пальцы, тогда легче отсчитываются деньги и не слипаются газеты. Если киоскер по недосмотру или неосторожности даст покупателю неправильную сдачу или две газеты вместо одной, то недостачу должен покрыть из собственного кармана, поэтому бабуся всё отсчитывает очень тщательно.
Начинается рабочий день с большой очереди. Киоск стоит на остановке, и потому спешащие на работу люди нетерпеливы, нервны и не слишком приветливы. В основном они покупают газеты, кто-то одну, кто-то две, один дядечка взял по экземпляру от всех, получилась толстенная пачка, которая не пролезала в маленькое окошечко, и бабусе пришлось открывать окошечко побольше. Многие только успевают схватить купленное и сдачу и сразу бегут на автобус или троллейбус, кто-то даже сдачу не забирает, только хватает газеты. Я наблюдаю, как ловко бабуся щёлкает счетами, отсчитывает деньги и быстро находит нужное издание, тугие свертки свежих газет только и мелькают у меня перед глазами. Когда первый наплыв покупателей спадает, бабуся объясняет мне в каком отделении кассы монеты и купюры какого достоинства находятся, и говорит, чтобы я приготовилась подавать ей сдачу. Покупатели уже не так торопятся, а потому ничего страшного, если сдача поспеет на несколько секунд позже. С математикой у меня никогда не было проблем, и под строгим надзором бабушки я отсчитываю сдачу без единой ошибки. Когда нужно сдать пару монеток или одну купюру, мне не так интересно, а вот если сдача состоит из целого набора купюр разных достоинств, то я довольна. Иногда я специально одну крупную бумажку заменяю несколькими более мелкими, но бабушка говорит, что люди этого не любят, и если мелочь не просят, то лучше давать крупные купюры. Денежки в кассе прибавляются и я чувствую удовлетворение от проделанной работы, а еще ощущаю себя совсем взрослой. Выложенные на прилавке пачки газет быстро кончаются, и их нужно пополнять из коробок, стоящих на полу. Бабуся приседает, наклоняется, вертиться то вправо, то влево и я начинаю понимать, почему после работы бабушка иногда жалуется на спину. Я стараюсь ей помочь, но кипы газет очень тяжелые и бабуся пресекает мои попытки на корню.
После 10 часов утра покупателей почти нет. Появляются пенсионеры, они неторопливо перечисляют нужные им издания, задают вопросы, иногда разговаривают с бабусей о каких-то своих делах, часто спрашивают издания по садоводству или семена. Деньги у них, как правило, лежат в кошелечках с металлическими шариками-защелкой наверху, а сами кошельки завернуты в полиэтиленовые пакеты, поэтому и процесс выуживания денег, и процесс складывания сдачи очень длительный. Если утренние покупатели хватали сдачу без разбора, то пенсионеры отсчитывают и перепроверяют ее очень тщательно. Некоторые бабушки и дедушки приходят со своими внуками, тогда набор их покупок становится объемнее и интереснее для меня, а уж если кто-то из них замечает мои торчащие над прилавком макушку и глаза, то расспросам и похвалам нет конца, я и "помощница", и "умница", и "хорошая девочка".
Иногда к киоску подбегают дети, они, как правило, выкладывают на блюдечко монетки и бумажки туго зажатые в кулачке, и оттого монетки чуть влажные, а бумажные деньги смятые. Одна женщина купила толстую энциклопедию, очень дорогую, которая у бабуси стояла уже довольно давно, мне жаль расставаться с красочной книгой, но радует, что торговля спорится. Другой покупатель купил громадную коробку с мозаикой, в окошечко она не прошла, так что бабусе пришлось открывать дверь.
В двенадцать часов у нас обеденный перерыв. Бабуся закрывает окошечко, ставит объявление, и у нас начинается пир горой. Бабушка припасла и чай в термосе, и бутерброды, и мои любимые помидорки. Очень необычно есть в тесноте киоска. Под стол мы приспособили какую-то коробку, расставили на нее свою нехитрую снедь и получилось вполне неплохо. Пока я закусываю, бабуся сверяет список продаж с выручкой в кассе, это называется "снимать кассу", все впорядке, и теперь и она может перекусить. Объявление на окошечке останавливает не всех покупателей, некоторые настойчиво стучаться, крича, что у них "без сдачи", и бабуся отпускает особо настойчивым товар.
Вдруг в тесноте нашего киоска я различаю четкий запах гари. Продолжаю принюхиваться, да, так и есть, пахнет паленой резиной, но бабуся ничего не замечает. На мое возбужденное сообщение, что что-то горит, она тянет воздух своим крупным носом с горбинкой и недоуменно пожимает плечами. Однако, через некоторое время, запах различает и она, мы соскакаваем со стульев, бабушка проверяет проводку, я выглядываю в окошко и скоро обнаруживаю источник запаха. На противоположной стороне улицы, чуть дальше остановки встал троллейбус. Все люди высыпали из него на улицу, а водитель лихорадочно убирает "рога" троллейбуса с проводов. Я много раз видела, как это делается, наверное, эти "рога" очень тяжелые, потому что взрослые мужчины обычно, когда снимают их с проводов, повисают на стропах всем телом. Однако в этот раз в движениях водителя была такая лихорадочность и поспешность, а окружавшая его толпа увеличивалась такими темпами, что мне это показалось странным. Теперь уже и бабуся присоединилась ко мне у окна, помогла мне взобраться чуть выше на ее стул, и я увидела, что кабина троллейбуса горит! Языки пламени сначала несмело показались из окон, а потом, словно почувствовав свою силу, размашисто перекинулись на крышу и обшивку. От троллейбуса верх повалил густой и черный дым, он поднялся высоко-высоко, выше крыш пятиэтажных зданий, выше антен. Пламя распространялось с невероятной быстротой, вот уже горит салон, вот полыхает вся машина. Раздался громкий звон разбитого стекла- начали лопаться окна троллейбуса. Толпа зевак собралась и на нашей стороне остановки, так что нам с бабушкой уже ничего не было видно, кроме взмывающего вверх черного столба. Вскоре раздались сирены пожарных машин и целых три штуки остановились поперек улицы. Из них выбежали пожарные, быстро подсоединили шланги и начали тушить пожар. Все действо у них заняло не больше 10 минут, но когда пламя, наконец, потушили, от троллейбуса остался один остов с черными перекрытиями, и жуткими пустыми квадратами окон.
Я чувствовала, что внутри меня собрался тугой пульсирующий комок, от которого мелкая дрожь распространилась по всему телу. Вот только что был троллейбус, такой же, как десятки других, на которых я каждый день езжу на теннис, к бабушке, к друзьям в гости, в поликлиннику и на пение, и в течение каких-то 10-15 минут этот троллейбус превратился в остов, в дымящийся черный каркас. Потрясение было настолько сильным, что я ощущала себя немножко "невзаправду", как во сне, как будто все это происходит не со мной. Людей на остановке это зрелище не особо тронуло, толпа, которая с интересом наблюдала за происходящим и на этой и на другой стороне дороги, волшебным образом рассосалась и если бы не сильнейший запах паленого и остов троллейбуса, то я бы решила, что все это страшный сон.
Наш обеденный перерыв кончился, и бабуся продолжила торговлю, я же, потрясенная увиденным и уже чуть уставшая от однообразного пресчета денег, выбрала себе детский журнал и пристроилась почитать. Убедившись через несколько страниц, что журнал предназначен для детей не слишком развитых интеллектуально, я попросила у бабушки альтернативу этому чтиву и получила красочную книгу сказок. Книжка была настолько красиво оформлена, с такими потрясающими рисунками и красивой обложкой, что я забыла обо всем случившемся и погрузилась в чтение. Сказки тоже оказались интересными и мне еще незнакомыми, но на просьбу купить эту книгу, бабушка сказала, что она очень дорогая, поэтому я постаралась прочитать как можно больше "на рабочем месте". К трем часам пришла бабусина сменщица, они "сняли кассу", поболтали о чем-то неинтересном, женщина поохала и поахала на "помощницу", и мы с бабушкой, наконец, отправились домой.
Пока мы шли знакомыми улицами, я думала о том, как сейчас приду домой, усядусь на диван со своей любимой книжкой и буду читать вволю! А еще о том, что нужно обязательно рассказать маме и про мой рабочий день, и про горящий троллейбус, и про ту замечательную книгу сказок! Бабуся же после обеда сядет в своей комнате в кресле перед телевизором, вытянет уставшие от тесноты киоска ноги и полностью погрузится в новые хитросплетения судеб героев ее любимого сериала, "Санта Барбары".