Глава 1 Едем!

Уже три недели мы с мамой пишем списки того, что нужно взять на базу. Начали мы еще не зная точно поедем ли, а вчера папа пришел с работы и сказал, что ему дали путевки! Ура-ура-ура! Путевки папе дают на работе, но желающих много и не всегда ясно, хватит ли путевок на всех, да еще и в самый разгар сезона. Эта база отдыха принадлежит заводу и туда ездят только семьи тех, кто там работает, причем "наша база" прикреплена к определенному отделу, а потому все обитатели пятидесяти деревянных домиков на берегу озера Кисегач очень хорошо знают друг друга. Поездка на базу - это лето проведенное в кругу друзей, с которыми можно насладиться всеми прелестями отдыха на природе. Едем мы, как всегда, на целый месяц, а если повезет, то папа продлит путевки еще на пару недель, так что взять всего нужно очень много. Наш с мамой список уже состоит из трех больших листов, исписанных маминым размашистым почерком, и мы все время туда что-нибудь дописываем, когда припоминаем, что-то еще, что может понадобиться.

Я ответственна за сбор одежды, своей и младших. Нужно обязательно упаковать куртки, ведь нередко уральское лето мало чем отличается от осени, дождевики (папа привез два фиолетовых и один желтый из Китая, мы с Ваньком в них смотримся еще ничего, все-таки мне 10 лет, а Ване 6, а вот 3-летняя Вероничка выглядит, как палатка на ножках ), резиновые сапоги, две смены теплой одежды для каждого, максимум футболок и шорт, купальные принадлежности, носки и белье. Потом мама перепроверит всё, что я насобирала, но собрать должна я, потому что ей упаковывать еще кухонную утварь, продукты, лекарства (на базе нет ни больниц, ни врачей, а ближайший магазин в часе ходьбы), свои вещи и всякую мелочевку. Тут, в большом городе, мазь от комаров или марлечка на дверь кажутся мелочью, а в лесу, где комары не дают уснуть полночи, а потом на утро чешется все тело, марлечка, не дающая комарам проникнуть внутрь, и мазь против их укусов очень- очень кстати. Кроме одежды я еще собираю корзинки (буду ходить за ягодами и грибами), магнитофон с кассетами (как же приятно сидеть на ярко освещенной веранде, когда на улице уныло моросит дождь, щелкать семечки и читать под любимую музыку), ну и, конечно, заколки нам с Вероникой, а также бадминтон, мяч, плавательные маски и ласты и еще массу всего нужного. На сборы у нас есть неделя, выезжаем на следующих выходных! От вчерашней радости не осталось и следа- папа не отпускает с нами Чарли!

- Софья, хватит упрашивать! Собака на то и собака, чтобы сидеть дома и охранять дом. Ты вспомни, как он в прошлом году полбазы перепугал своим лаем.

- Но, папочка, он же теперь старше стал, поумнел, он не будет больше так лаять, ведт правда, Чарли? - Пес смотрит на меня большими черными глазами и виляет хвостом. - Он теперь совсем умный и спокойный! Чарли, заслышав свое имя, тыкается носом мне в ноги, радостно бегает вокруг папы. Прихватывает легонько зубами его брючину и мотает головой из стороны в сторону- "Поиграй со мной!". Да, Чарлик, адвокат безсилен, если подсудимый ему не помогает.

- Умнее говоришь? Может он еще и Шекспира мне процитирует? Все, хватит об этом, Чарли останется дома.

По непреклонному голосу папы я понимаю, что спорить бессмысленно, но Чарли же будет скучать! Он не может без мамы. Даже когда мама уходит за хлебом всего на десять минут, Чарли так плачет, что сердце разрывается, его можно отвлечь на пару минут, но потом он опять возвращается к входной двери, скребет в нее и громко воет. А тут нас не будет месяц или даже больше! Мы уговариваем папу в четыре голоса, пуская в ход и слезы, и логические доводы, но он непреклонен, говорит, что Чарли уже большой пёс и должен привыкнуть жить без мамы, к тому же дома остаётся бабуся, да и сам папа будет жить всю рабочую неделю в городе. Что ж, впереди еще шесть дней, и я очень надеюсь, что папа передумает.

Не передумал. Глупый Чарли радуется, когда видит наши базовские баулы, его короткий хвост ходит ходуном, а сам он радостно кружит возле наших ног и поскуливает от предвкушения. Чарли знает, что сейчас мы все сядем в машину, он поместится в ногах у мамы и мы поедем на природу, на волю, где можно целыми днями греться на солнышке на теплых деревянных досках веранды, изучать новые непривычные запахи или носиться по бескрайней грунтовой дороге. Наш пес обожает быстрай бег, его поджарое мускулистое тело двигается с грацией и силой, а длинные висячие уши прилипают к узкой голове, придавая добродушному увальню довольно грозный вид. Но баулы выносятся, наша шумная компания выходит в подъезд, а перед чёрным мокрым носом Чарли захлопывается железная дверь, и он остается в тихой квартире наедине с бабусей. Мы еще не сели в лифт, а отчаяный плач пса слышен по всему подъезду. Ушла не только мама, но и хозяин, и подружка-Вероничка, и два других хороших друга - это не просто плач, это отчаяный и обреченный вой. Мы тоже плачем, я и Вероника не таясь, Ванек старается скрыть слезы, он ведь мужчина, но настроение никак не похоже на наше обычное для отправки на базу радостно-возбужденное состояние. Родители тоже угрюмы. Мама сердится на папу, что он не разрешил взять пса, а папа сердится, что мы на него сердимся, он же знает, как лучше. Мы молча грузим поклажу в автомобиль. Наша маленькая "девятка" забита до отказа. Весь багажник полон сумками и баулами, из глубины виднеется электрическая плитка, на ней будем готовить еду. Заднее сиденье тоже наполовину загромождено сумками, поэтому мы с Ваньком делим половину сиденья плотно прижавшись друг к другу, а Вероника поедет на коленках у мамы. Младшая сестренка плохо переносит дорогу, и на коленях у мамы ей лучше и безопасней. Папа садится за руль и мы отправляемся в путь.

Дорога до озера Кисегач неблизкая, в зависимости от движения занимает около часа или чуть больше. Я запаслась книгой, тетрисом и электронной игрой, в которой волк ловит падающие с двух сторон яйца. Ванька выбрал "Волка", я взяла тетрис, Вероника пока мирно посапывает на коленках у мамы, периодически облизывая половинку лимона. Едем в тишине, хотя обычно в поездках родители всю дорогу весело общаются. Выезд из города затруднен, летом в вечер пятницы слишком многие желают поскорее уехать из духоты каменной громады на природу. Но вот пост ГАИ на границе города пройден, и машинка побежала быстрей. В окнах мелькают поля и рощицы, периодически попадаются стада пасущихся коров или лошадей, на которые Вероника очень любит смотреть, каждый раз эти животные вызыают у нее неподдельный восторг. Проезжаем загорелых мужчин и женщин с грубыми лицами, стоящих вдоль дороги с какими-то ягодами и грибами - это жители окрестных деревень, они продают собранные в лесу лакомства ленивым горожанам. Иногда на пути попадаются маленькие поселки или даже городки. Улицы таких поселков непривычно узкие, все дома одноэтажные, деревянные с резными ставенками, они мне напоминают домик в нашем старом саду - еще одна грустная мысль, ведь моего любимого сада больше нет. На окошках этих домов кружевные занавески и горшки с геранью, мне очень хочется заглянуть хотя бы в одно окошко, и посмотреть, как живут люди в таких домиках, но машина мчится мимо, не останавливаясь. Последний участок дороги до базы самый медленный и папа его очень не любит, так как нас трясет и подбрасывает на ухабах, а для меня это самый любимый отрезок пути, ведь мы едем через лес. Дорога грунтовая, только чуть присыпанная камнями, колеса мягко шуршат по этому покрытию, что-то периодически похрустывает под шинами. Я приоткрываю окошко и вдыхаю волшебный аромат леса. Скоро-скоро появятся знакомые ворота!

На стоянку мы въезжаем уже под блеск закатного солнца. Папа всегда отвозит нас на базу вечером в пятницу, после своей работы, помогает устроиться, проводит с нами выходные, а в воскресенье уезжает в город, чтобы опять приехать на следующие выходные, поэтому мы все всегда очень ждем пятницы и не любим воскресенья. От прощания с Чарли на душе все еще неприятный осадок, но радость от того, что мы приехали и сейчас я увижу всех своих друзей постепенно вытесняет горечь. Интересно, в каком домике нас поселят на этот раз? Хоть бы там были друхэтажные кровати! Мы высаживаемся из машины, разминаем затекшие конечности, нам уже не терпится бежать к друзьям и подружкам, но сначала нужно устроиться. Папа с Иваном пошли к коменданту, Василию Незамовичу (для старожилов базы, просто Незамычу) за ключами от домика, а мы пока остались у машины. Пятница - это так называемый "родительский день", все работающие в городе мужчины приезжают к женам и детям на выходные, поэтому вокруг стоянки в пятницу всегда толчется ребятня. У биллиардной, большого деревянного домика, выкрашенного в голубой цвет, я вижу своих хороших подруг, Машку и Маринку. Они стоят с бадминтонными ракетками, видимо, играли в бадминтон на стоянке (наше любимое место для этой игры, ведь там нет деревьев и воланчику не грозит запутаться в ветвях), но увидев въезжающую машину, отошли подальше. Они уже идут к нам, вежливо здороваются с мамой, радостно приветствуют меня, и спешат ввести в курс дел.

Машка всегда говорит очень быстро, короткими предложениями. В ее говоре, поведении есть что-то деревенское, простецкое, но в то же время искреннее и открытое. Обычно она живет на базе с бабушкой почти все лето, скучает по родителям, но те работают и приезжают в лес только на выходные на электричке. Бабушка у Маши очень строгая, поднимает ее в восемь утра, а загоняет спать не позже десяти, завтрак, обед и ужин расписаны по часам, и в промежутках девочка должна ей помогать то с сушкой грибов, то с обработкой ягод, то в хозяйственных делах. Машка постоянно ворчит и жалуется на бабушку и мечтает, как будет жить, когда приедут родители, но зато ее бабушка часто ходит в лес за грибами и ягодами и берет с собой Машу, и именно от Машки я научилась распознавать, какие грибы съедобные, а какие нет. Машка на год меня старше, но часто я себя ощущаю умнее и рассудительнее импульсивной и взрывоопасной подружки. Маринка почти полная противоположность Машки. Если с Машкой интересно ходить в лес, рыбачить, играть в бадминтон, пинг-понг или кататься на карусели, то с Маринкой интересно поговорить, подумать, обсудить жизнь и книги. Лицо у нее немного хмурое засчет выпуклого и широкого лба, но только до тех пор, пока она не улыбнется. Добрая и лучезарная улыбка располагает к себе. Марина часто дополняет и поправляет сбивчивую речь Машки, она говорит немножко растягивая слова и чуть-чуть в нос. У Марины врожденный вывих шейки бедра, одна нога чуть короче другой, и поэтому ходит она небыстро, чуть припадая на одну ногу. Может быть, эта ее особенность отразилась в спокойствии и размеренности общего поведения. Девчонки ждут вместе с нами папу, чтобы узнать, в каком домике мы поселимся. Я могу по памяти нарисовать расположение всех домиков на базе, знаю кто обычно в каком живет, какие лучше, а какие похуже, знаю какого цвета какой номер и сколько в нем мест. Девчонки делятся со мной тем, кто где поселился в этом году:

- Я в сорок пятом, а Маринка в двадцатом, но только на неделю, потом в тридцатом будут.

- Да, в этом году сразу не получилось в тридцатый заехать, там кто-то уже жил, так что переезжать придется. Мороки много, но зато потом все три недели на одном месте.

Я спешу узнать про остальных:

-Кто-то еще из наших есть?

- Да, Анька с Олей и Леной, как всегда, в двадцать шестом, Юлька с братом в тридцать седьмом, полчаса назад, вроде, Андрея видели в тридцать шестом. Наверное, сегодня заехали, еще вчера их не было.

- Стасик как всегда в одиннадцатом, они там с начала лета, Ирка с родителями в сорок шестом, соседка моя нынче, ух, противная! Задавака! Как она меня бесит! Тут недавно, представляешь, иду мимо, а она красится! Думает, что косметика ей поможет. И еще собака эта их дурная, совсем житья от нее нет, лает и лает, кстати, где ваш Чарлик?

- Дома Чарлик, не взяли его, папа не разрешил.

- Ааааа, понятно. Ну ладно, может, в следующем году. Да, кстати о собаках, "Пикинес" в восемнадцатом, у него новая подружка. С нами он не общается, а вот с ребятами постарше я его вчера видела. Вроде, сегодня еще должны Званевы и Домжики приехать..

"Пикинесом" Машка зовет Максима, тринадцатилетнего грозу всех местных девчонок. Макс очень хорош собой: брюнет с карими глазами и очаровательной родинкой на щеке. Вся женская часть населения базы от 9 до 16 лет с интересом обсуждает кому Макс оказывает внимание сейчас и как долго это продлиться. У семьи Макса есть собака породы пикинес и Машка, за что-то не взлюбив местного Дона Жуана, величает его исключительно этим малоприятным прозвищем.

Папа и Ванька возвращается с ключами - я не верю нашему счастью, нам дали тридцать второй домик! Один их самых лучших! Девчонки радуются вместе с нами, помогают дотащить кое-какие вещи и, условившись, что мы встретимся после того, как я устроюсь, расходятся по домам ужинать.

Тридцать второй домик- это почти дорец. У него есть высокая лесенка с перилами, ведущая на широкую веранду с резными полочками. Между лесенкой и верандой имеется дверка на защелке, о чем в других домиках могут только мечтать. Кладовая очень удобная, есть и полки, и полочки, и крючки и гвоздики, вся наша утварь и запас сухих продуктов разместится просто замечательно. Подставка для плитки удобная, высокая, готовить на такой- одно удовольствие, столик со стульями вполне приличные: стол не шатается, а на стульях нет трещин, которые так больно щипаются за мягкие места. Заходим внутрь дома, он состоит из одной большой комнаты, в которой есть уголок- гардеробная с зеркалом, стол, холодильник и четыре кровати. Причем две из них составлены друг на друга, так что моя мечта сбылась, у нас есть двухэтажная кровать, и я буду спать наверху, потому что мелкие оттуда падают. Ванька разместится подо мной и не исключено, что будет изучить мою реакцию на подпинывания в пятую точку через матрас и пружины. Две оставшиеся кровати родители сдвинут вместе, и тогда места хватит и им, и Веронике. Пока папа передвигает кровати мы с мамой идем к коменданту за постельным бельем и одеялами, а также ведрами и некоторой посудой. Все это получется под роспись при въезде и сдается под роспись при выезде, постельное белье раз в две недели можно менять на чистое. Папа и Иван идут на колонку набрать воды, мама разбирает сумки и моет холодильник, я стелю постели, Вероника метет веранду. Работа спорится быстро, и через каких-то два часа после приезда, мы уже полностью устроены и мама жарит волшебно пахнущие оладушки. Проходящие мимо соседи приветствуют нас: мужчины останавлиается перекинуться парой слов с папой, женщины радостно стрекочут с мамой, Ванькин приятель Митька уже о чем-то с таинственным видом шепчет ему на ухо. Мои друзья знают, что раз мы с родителями, то лучше нас не беспокоить, поэтому машут издалека, спрашивая, выйду ли я сегодня, и только Вероника пока не имеет своего круга общения, но сосредосточено копает землю совочком у крыльца. После ужина я выпрашиваю у мамы полчаса, чтобы пробежаться по базе и поприветствовать всех друзей. Время уже двенадцатый час, так что многие пошли спать, но я все-таки успеваю повидаться хоть мельком с Маринкой, Андреем, Аней, Ирой, Юлей и Максом. Вечернее умывание происходит над ведром, так как на умывальник идти уже страшновато, туда мы пойдем утром. Ванька и Вероника засыпают мгновенно, а я еще читаю, пока мама не выключит свет. Мама всегда читает перед сном и так как прикроватных лампочек в лесном домике не предусмотрено, то на время чтения оставляет верхний свет. Потому-то пока она читает, могу почитать и я. На базу я взяла Аксакова "Детство Багрова внука", и эта книга с ее размеренным языком девятнадцатого века и длинными описаниями природы и быта оказыает прямо-таки магическое усыпляющее действие.

Глава 2. Первый день

Первые звуки, которые я слышу при пробуждении- это пение птиц. Прислушиваясь к тому, что происходит за стенами домика, я различаю неясные разговоры соседей, хохот детей, шум ветра в листве. Эти звуки настолько непохожи на обычный шум городской квартиры, что ощущение счастья захлестывает. Все еще спят, поэтому я тихонечко сползаю со своего второго этажа, высовываю нос на улицу и пытаюсь определить температуру воздуха. Уловив свежий ветерок и ласковое солнышко, я облачаюсь в джинсы и футболку и выбираюсь на веранду. Ой, забыла щётку и полотенце! Возращаюсь в домик, и хоть и стараюсь ступать невесомо, старый деревянный пол недовольно поскрипывает. Этих звуков достаточно, чтобы Ванек широко раскрыл глаза и соскочил с кровати, а родители заворочались. Я знаками показываю братику, что собралась на умывальник, и предлагаю присоединиться.

Пока Ванька одевается, я обследую кладовую. Завтрак будет нескоро, когда еще мама встанет, а аппетит в лесу не чета городскому. Наконец, Ванёк готов, и мы топаем умываться с полотенцами через плечо. База уже проснулась. Многие обитатели деревянных домиков позавтракали и убирают посуду, некторые лежебоки, вроде нас, тянуться к умывальнику и обратно, на детской площадке возятся в песочнице парочка малышей. На качелях замечаю Машку, она, подчиненная строгому режиму бабушки, измучилась дожидаться, пока менее дисциплинированные приятели вылезут гулять. Увидев нас с Ваньком, она радостно машет нам рукой и присоединяется просто за компанию.

Умывальник - это длинное зеленое металическое корыто с несколькими краниками, из которых капает ледяная вода. Сток в канализацию рядом, поэтому запах там совсем не парфюмерный, и умываться я не люблю. Ледяная вода очень освежает, и после умывания, мы готовы к активной и интересной жизни, но есть хочется нещадно. Вчера с обустройством и ужином, мы так и не дошли до озера, а ведь не видели его целый год! Поэтому после умывания мы быстренько заносим щётки и полотенца в домик, хватаем по прянику, пока никто не видит (ох, мама будет ругаться) и все втроем топаем на берег, 'поздороваться с озером'. Мы с Иваном плаваем еще не очень уверенно, поэтому на пантон мама нам заходить не разрешает, он стоит на глубине, и если, вдруг, не дай Бог, упадешь, то можно и утонуть, а вот на деревянные мостки, которые стоят на мелководье, мы заходим без проблем. Озеро немного обмелело по сравнению с прошлым годом, но вода чистая, тёплая и прозрачная, а берега зеленые и чудесные. На открытом месте солнышко припекает, вполне возможно, что получится даже окунуться сегодня ближе к полудню.

После озера Машка идет искать Марину, а мы с Иваном топаем домой, в надежде на завтрак. Все уже встали, мама жарит сырнички, толстенькие, с хрустящей корочкой, папа открывает сгущенку, а Вероника гуляет вокруг домика периодически таская сырники с тарелки, когда родители зазеваются. Да, школа у нее Чарлина.

Завтрак проходит весело и очень быстро. Гора сырников исчезает в считанные минуты, хотя в городе от творога мы обычно воротим нос. Мама собирает посуду в тазик, несет ее мыть на кухню - большое здание, где есть несколько плит, разделочных столов и две большие мойки. Хорошо, что все позавтракали раньше нас, очереди к мойкам уже нет. Папа с Иваном идут на лодочную станцию, забронировать лодку или водный велосипед на определённое время. А мы с Вероничкой идем на детскую площадку. Пока сестренка ковыряется в песке, лепя любимые куличики, я, слегка раскачиваясь на качелях, читаю книжку.

- Привет! Догадайся, что у меня есть.

Я не заметила, как подошел Андрей, а тот уже вытаскивает набор маленьких карточек из кармана шорт. Карточки квадратные, с одной стороны нарисованы картинки, а с другой написано какое-то непонятное слово.

- Что это?

- Игра. Пиксасо называется. Хочешь, научу?

Андрюшка меня почти на год младше и немножко ниже, у него светлые волнистые волосы, упрямый подбородок и светло-голубые чуть прищуреные глаза. Он в меня влюблен еще с прошлого года, и на его милом улыбчивом лице светится неподдельная радость. Наши базовские друзья подсмеиаются на Андрюшкиной влюбленностью и преданностью, мне немножко неловко от его признаний и верноподданического отношения, но ощущаю себя принцессой. Я рада видеть Дюшу, с ним всегда весело и интересно.

- Давай. А сложно?

- Неа. Только нужен стол, чтобы карточки разложить. Тут не поместятся.

- Папа Дюша!!! - это Вероника заметила своего любимого 'приятеля'. Андрюшка возится с ней, когда мы вместе гуляем, катает на своих плечах, берет на руки, и Вероничка любит его больше всех моих остальных друзей вместе взятых. Андрей очень не любит, когда его зовут Дюша, но нам с Веронией это позволяется. Мы берем сестренку за руки с обеих сторон и переносим над песочницей. Вероника заливисто смеется и верещит. Собираем ее ведерко и формочки и идем под 'Грибок' - стол со скамейками и крышей. Андрей объясняет, как играть в 'Пиксассо': на обратной стороне карточек нарисованы картинки, все карточки парные. Нужно выложить все на стол рубашкой вверх, и за один ход можно перевернуть только две карточки. Если картинки совпали, то эти карточки убираются и ходящий получает дополнительный ход. Побеждает тот, у кого лучше память. Игра нас с Андреем захватывает, а Веронике быстро надоедает. Сначала она наблюдает за нами, потом потихонечку переползает к качелям неподалеку. Постепенно солнце начинает припекать, и, доиграв очередной раунд, мы спешим по домам, чтобы отпроситься купаться.

Дома мама уже переоделась и собирает полотенца, папа с Ванькой взяли водный велосипед, и нас ждет прогулка по озеру! Дорожки на базе посыпаны мелким гравием, и потому босыми ногами по ним ходить не очень приятно, но на тропинках около озера камней почти нет, земля прохладная, чуть влажная, с выпирающими теплыми корнями деревьев, и так славно шлепать по ней босиком. Водный велосипед рассчитан на двух взрослых людей - это мама и папа, а мы втроем потянем еще на одного взрослого, поэтому нас распределяют раномерно. Вероника устраивается у мамы на коленках, Иван садится в серединку, где рычаг, между мамой и папой, а я, свесив ноги в воду, на полозе около мамы. Никто из нас, детей, толком плавать не умеет, поэтому мама строго- настрого следит, чтобы мы держались и не нагибались к воде. Ванька поглощен зрелищем работающих лопастей, он задает тысячи вопросов о том, как, куда, почему движется вода, за счет чего мы едем, и как работает руль. Я вглядываюсь в толщу воды: вот метнулась мелкая рыбешка, вот проезжаем заросли водорослей, они темные и шевелятся, и я подбираю ноги из воды- страшно. Вот видны громадные валуны на дне, а тут папа аккуратно обходит мель. Озеро большое, со множеством островков. Мы пристаем к самому большому, спрыгиваем на мелководье и помогаем папе затащить наше транспортное средство на берег. Я чувствую себя Робинзоном Крузо, а Ванек- мой Пятница. Для Вероники я прозвища еще не придумала, но тут помогли родители- Зеленый Капитан. Верония вышагивает впереди всех, очень деловая и бесстрашная, она сегодня в зеленых шортиках и зеленой маечке, так что Зеленый Капитан- в самую точку! К сожалению, остров обитаем: видны следы костров, кое-где попадается мусор, где-то вдалеке даже слышатся голоса людей. Неудивительно, остров расположен не очень далеко от берега, некоторые взрослые ребята доплывают туда без труда, но приключенческий дух скукоживается. Мы взбираемся на каменистую горку, но и там пещер не обнаруживаем, тайных знаков и мест, где мог бы быть клад, тоже не попадается, так что возвращаемся на берег. Наша следующая остановка у маленького островка с большущим песчаным пляжем. Мы с мамой располагаемся позагорать, а малышня и папа идут нырять. Воды Ванька с Вероникой совершенно не боятся, поэтому сестренка храбро отплевываясь и фыркая забирается на глубину, где папе по грудь, он только успевает ее вылавливать, а Иван выныривает только чтобы набрать воздуха. Вдруг, возласы становятся еще радостней и громче- нашли рака. Рак большой, активный, старается цапнуть громадными клешнями первый попавшийся палец, усы у него длинные и устрашающие, а если его пощекотать за пузо, то он начинает быстро-быстро перебирать мелкими ножками. Наигравшись, мы отпускаем рака на свободу, папа забрасывает его подальше, чтобы не прищемил кому-нибудь пятку. Пока папа и мама неспешно плавают, мы греемся на солнышке, потом родители сохнут, а мы купаемся. Ограничение по времени на водный велосипед три часа, так что возвращаемся на базу.

После купания жутко хочется есть. Сейчас мама быстро сообразит что-нибудь на обед. У нас с собой из города 'китайская лапша', это такие тонкие макароны с сухими овощами и соусом в баночке, которые заваривается кипятком. Мы ее едим очень редко, только в поезде, по пути на море, и на базе, когда нет времени готовить, поэтому нам она кажется безумно вкусной. Каждый выбирает свой любимый вкус, мне- с грибами, Ваньке- с курицей, Веронике- с овощами. Салат из свежих помидорок со сметаной плюс лапша с куском хлеба и можно опять бежать играть. Я справляюсь со своей порцией быстрее всех и стараюсь улизнуть, пока за мной не увязался кто-нибудь из младших, ведь так хочется свободно пообщаться с друзьями без постоянной концентрации внимания на маленьких, а с веранды я замечаю таинственно жестикулирующего Андрюшку. Семья увлечена разговором, папа рассказывает, как его принимали в Китае, все смеются и я тихонечко выскальзываю из-за стола. Трюк удался, и я свободна.

- Ну, что делать будем?

- Пока тебя не было, там Люська в пожарном ведре дохлого птенца нашла, пойдем скорее, сейчас хоронить будем!- заговорщецки шепчет он.

Мы бежим к домику Люськи, там собралась вся наша компания, человек десять. Девчонки стоят со скорбными лицами, кто-то даже утирает слезы, мальчишки переглядываются и смотрят с любопытством. На траве лежит маленькое тельце птенчика, я не хочу подходить близко, страшновато, поэтому не могу рассмотреть детально, но выглядит он, как будто ему кто-то свернул шею. Уже приготовили гробик: чью-то детскую песочную формочку выстелили травой и мхом, положили туда птенчика, сверху накрыли деревянной фанеркой. Мы выстраиваемся в скорбную колонну и торжественно и медленно, с всхлипами и перешептываниями шествуем через всю базу, за ограду, в лес. Мама мне запрещает выходить за территорию базы, но нас много и идем мы не слишком глубоко в лес, поэтому я нарушаю мамины запреты. Наконец, место для будущей могилки выбрано, метрах в ста от дороги, у корней высокой березы. Мальчишки начинают старательно копать ямку припасенным совком и найденными вокруг палочками, девочки скорбно вздыхают. Закончив работу могильщиков, мальчики отступают на второй план, а девочки торжественно хоронят птичку, украшают свежий холмик цветами, камушками, травой. Идут споры о дизайне могилки и о том, нужно ли что-то на ней написать. Ирка говорит, что нужно просто по периметру выложить камни и положить букет цветов, так будет правильно, а Люська настаивает, что нужно выложить украшение листиками, шишками, камешками написать дату, и только потом уже класть цветы. Пока девчонки спорят, мы с Машей и Мариной идем рвать цеты, уж они-то пригодятся в любом случае. В конце-концов, после долгих споров, на могилке выводится сегодняшняя дата. Вроде бы пора возращаться обратно, но тут кто-то вспоминает, что на похоронах принято говорить прощальные речи. Люська, как главная виновница, ведь именно она нашла птичку, выходит в ценьр полукруга и держит речь о том, как молод был птенец, как его будет не хватать его маме и папе, как мы всегда будем помнить о нём и как нам жалко с ним прощаться. Я изо всех сил стараюсь почувствовать печаль, но кроме оцепенения, которое охватило меня при виде мёртвого тельца, и которое до сих пор не проходит, ничего не ощущаю. Импровизированные похороны кажутся мне пошлыми и гротескными, но в то же время захватывают, как бесконечно далекие от того книжного мира, в котором я привыкла находиться. Наконец, речь заканчивается, и мы расходимся. Еще секунду назад утиравшая слезы, Люська бежит впереди всех на карусель.

Карусель большая, тяжелая, ее нужно сначала раскрутить, а потом на всем ходу запрыгнуть. Мы все беремся за ее тяжелое основание и начинаем раскручивать. Постепенно, я чувствую, что ноги уже не успевают за общим темпом и тогда заскакиваю изо всех сил держась за поручни, так как сносит к краю. Несколько человек продолжают крутить, все быстрее и быстрее. Наконец, и они запрыгивают к нам, и весь мир крутится в бешеном темпе, так, что невозможно рассмотреть ни людей, ни предметы, и только лица тех, кто вместе с тобой видны ясно и чётко. Андрюшка страхует меня, он стоит ближе к краю, преграждая мне путь, чтобы если я вдруг не удержусь и начну сползать, поддержать. Постепенно карусель замедляет ход и останаливается. Мы сидим на ее основании и беседуем, кувыркаемся между поручнями, пытаемся пройти по прямой не смотря на все еще кружащуюся голову. Кто-то сбегал за мячиком, играем в 'Сабже'. Все фантазируют каждый раз что-то новое, и только я точно знаю сколько у меня будет детей, и за кого я выйду замуж, и никогда не отступаю от этих фактов. На реакцию жаловаться не приходится, теннис сделал свое дело, мячик я ловлю и отбиваю из любой точки, поэтому строю свою историю сама, а не устами ведущего. Нас находит Ванёк, присоединяется к компании. Для 'Сабже' он еще очень маленький, поэтому вскоре и я выхожу из игры, и мы с Иваном и Андреем идем на водные велосипеды прицепленные к берегу. У Ваньки как всегда в кармане коробок спичек, и они на пару с Дюшей пускают катапульты, устраивают факелы и соревнуются, кто дольше может продержать горящую спичку. Высший пилотаж- это сделать спичку полностью обуглившейся. Я тоже пытаюсь повторить эти фокусы, но у мальчиков выходит лучше. Андрюшка провожает нас до дома, где уже вкусно пахнет ужином, и мама ворчит, что я сбежала без Ивана с Вероникой, оставив на нее малышню, и пропала на весь вечер. Родители уже поели и пошли в гости к друзьям, в 22ой домик, а меня оставляют за старшую. Чтобы было веселее мы приглашаем к столу Андрея, заходит Пашка, несколько угрюмый и молчаливый мальчик, с которым мы замечательно ладим в городе, но который сторонится шумной компании на базе. Именно к его родителям в гости ушли мои мама и папа, а его, видимо, прислали к нам. Паша отказывается от еды, он не любит жареную картошку с курицей, которые приготовила мама, и мы пируем без него, он же сидит на крылечке и угрюмо выстругивает палку-посох. По окончании ужина мальчишки огораживают кусочек голой земли кирпичами и разводят костер. Для розжига нужна березовая кора, ее в небольших количествах можно найти на земле между домиками. С деревьев мы стараемся не срезать, помня Валины объяснения, что деревьям бывает очень больно. В кустах Паша нашел большое березовое бревно, и они с Ваньком перочинными ножиками снимают с него кору. Андрюшка сбегал за хворостом и теперь выкладывает его в импровизированном мангале. Березовая кора занимается с вкусным треском, языки пламени взмывают вверх и заглатывают сухие прутья. Я режу белый хлеб, а Вероника несет его к костру. Каждый уже приготовил себе очищенный от коры прутик, на котором этот хлеб можно пожарить, я присоединяюсь к ребятам. Как же вкусно уплетать чуть поджаренный и чуть подгоревший, пропитавшийся дымом лесного костра хлебушек! На огонёк подтягиваются Машка, Маринка, пробегает мимо Люська, 'Разве ж это костер!' - многозначительно замечает, важно проходя мимо с очередной подружкой по направлению к озеру, Макс, там они будут смотреть на закат и говорить о любви, через эти разговоры прошли почти все девочки из нашей компании, а те, кто постарше, прошли через признания в любви и поцелуи. Мы с Максом тоже сдели у озера, но говорили в основном о книгах, так как на излюлбенные реплики Макса о том, как ему одиноко, и что никто его не понимает (как оказалось позже, это была стратегия со всеми девчонками), я вполне искренне предлагала почитать интересную книжку. На этом моем предложении наши походы к озеру и закончились. Подходит Аня с младшей сестренкой Олей (Вероникиной ровесницей), Аня подсаживается ко мне, а Ольга с Вероникой идут в домик за игрушками. Ирка заскакивает на минутку, оценивает, что очаровывать тут некого - Пашка не котриуется, а Андрей при мне - и идет дальше. Позже подтягиваются Юля, Стасик и комендантский внук Митька. Все усаживаются вокруг костра на ипровизированные скамейки (два камня и доска), на принесенный кем-то надувной матрас, а то и просто на корточки. Пока мы с ребятами рассказываем истории, жарим хлеб, обсуждаем события дня, Вероника с Олей увлеченно играют вместе, а Ванька с Митькой и Пашкой тайком подбрасывают в костер шишки, которые взрываются снопом радужных искр.

Все взрослые заняты. Вечер с субботы на воскресенье- это их вечер, группы по 6-12 человек собираются за большими столами, кто-то включает магнитофоны, кто-то поёт под гитару, но из всех уголков базы льются музыка и смех. В течении недели база - бабье царство, а в выходные папы добавляют в этот застоялый мирок энергии, новизны и задора. Часто мужчины жарят шашлыки, и по всей базе плывет шекочущий обоняние вкуснющий запах. Для нас, детей, субботний вечер - вольница. Мы предоставлены сами себе кто до 11, а кто и до 12 ночи. Мы уже давно поняли, что родителям в такой вечер лучше на глаза не попадаться, тогда можно спокойно просидеть и заполночь, а если вдруг напомнишь им о своем существовании, но в порыве родительского самосознания могут и раньше в дом загнать, и уйти дальше праздновать. Поэтому наш костер проходит весело и совсем по-взрослому. Мы сами следим за огнем, сами обеспечиваем продовольствие, если кто-то неосторожный обожжется, то сами же и залечиваем раны. В дополнение к нашей булке Андрей притащил сосисок, а Машка грибов, и 'вкуснятина' не переводится. Когда темнеет, приходит черед страшилок, но мне не страшно, ведь нет ничего роднее уральского смешаного леса, через верхушки которого проглядывает звездное черное небо, уютно светящихся веранд, далеких возгласов веселящихся взрослых, стрекота кузнечиков, костра и таких любимых лиц друзей.

Глава 3. Свадьба

Сегодня льет дождь. Небо затянуто хмурыми серыми тучами, и кажется, что конца и края этому дождю нет. Всё сразу становится мокрым и унылым, база затихает, ведь лесные жители прячутся по домам. Папа с несколькими приятелями ушли играть в биллиард, Ванек, хоть и семтлетний, но 'мужчина', а потому, естественно, увязался за ними. Мы с мамой сидим на веранде. Играет магнитофон, мама поставила песни семидесятых годов, добрые и романтичные, перед нами гора крупных жареных семечек, и, конечно же, мы читаем, а Вероничка раскрашивает картинки фломастерами. День обещает быть однообразным, но по-домашнему уютным.

- Сонь, ты выйдешь? Мы у меня собираемся, приходи.

- А когда?

- Да сейчас, вот всех с Ленкой обходим, народ уже собирается. Наши в город за продуктами ушли, так что часа два -три мы точно свободно посидим. Олю на нас оставили, бери Веронику, малыши вместе поиграют.

Аня старше меня на год, Оля - Вероникина подружка, они ровесницы, а Лена совсем большая, ей уже шестнадцать. И теперь девчонки собирают всю нашу развеселую компанию у себя. Мы с Вероникой радостно хватаем дождевики и бежим в двадцать шестой домик. Там уже полно народу. Кто-то играет в карты, кто-то слегка перебрасывает мяч, кто-то беседует. Лена что-то собирает на стол, несколько девочек ей помогают. Оля радуется приходу Веронички, тут же достает свои игрушки и карапузы самозабвенно погружаются в игру. Андрей подсаживается ко мне и начинает что-то ожиленно рассказывать. Тут же раздается привычное:

- Тили-тили-тесто! Жених и невеста!

И тут же Люська предлагает:

- А давайте их поженим!

Идея встречена на ура. Я протестую, но меня никто не слушает, девчонки начинают вспоминать, всё, что они знают про свадьбу, а пацаны потешаются над всеобщим оживлением. Андрюшка не против такого поворота событий, он смущенно улыбается, но не протестует, а меня уговаривает вся девчоночья стайка.

- Ну что ты! Это же всего лишь игра!

-Не понравится, разведетесь!

-Это же понарошку, а мы тебе такое платье соорудим, закачаешься!

- Ну признайся, он ведь тебе нравится!

- Из тебя такая невеста получится!

Уступая общему напору, я соглашаюсь, девочек всё равно уже не остановить. В конце концов, это ведь действительно просто игра, но чувствую я себя не в своей тарелке, как будто обманываю кого-то. Я-то знаю, что Андрюшку не люблю, а какая может быть свадьба без любви? Да и какой из него жених, мой избранник должен быть высоким, умным, благородным и прекрасным, как принц. Мне очень нравится Стасик, он высокий, серьезный и день рожденья у него на один день раньше папиного, но он такой взрослый и на меня внимания почти не обращает, а из книжек я твердо усвоила, что первый шаг должен делать принц, а вовсе не принцесса.

- Ой, как здорово получилось! Девочки, я тоже хочу замуж - влруг заявляет Лена.

- За кого? Максиму тринадцать, Стасику двенадцать только будет чрез масяц - смеются девчонки.

- Да какая разница! - Восклицает Лена - Жених на свадьбе не главное!

В итоге после яростного сопротивления Стасика к алтарю потащили красавчика Макса. Жених на голову ниже своей избранницы, к свадьбе отнесся без энтузиазма, но и без враждебности.

- Обязательно целоваться - авторитетно зявляет Аня.

- А что, я за! - радстно выдает Андрей

- Ну да, только я его не хочу целовать - говорит Лена, кивая на Максима - давайте в щёчку.

- А может все-таки в губы? - вопрошает кто-то

- Не -не, в щёчку, и даже не надейтесь ни на что больше - отрезает Лена. Она старшая, с ней никто спорить не будет

Вот, наконец, все приготовления окончены, стол накрыт как на настоящую свадьбу, девчонки даже нашли где-то скатерть. Все кровати сдвинуты по периметру комнаты, а в центре освободившегося пространства водрузили стол с вернады под красивой накидкой. За столом стоит Аня, строгая и серьезная, перед ней лежат два только что нарисованных фломастерами сертификата. Девчонки постарались на славу: по периметру листа бумаги идет узорчатая рамка, в центре красивым шрифтом выведено 'Свидетельство о браке', внизу стоят наши имена и дата, осталось только поставить подписи. Рядом с сертификатами на куске ваты лежат наши кольца. Стасик ответственный за музыку, он включает магнитофон и мы с Андреем под руку важно вышагиваем к 'алтарю'. Сзади Вероника то тянет меня за подол, то роняет его. У меня в руках за неимением букета невесты хвойная веточка. Все затихают, проникнувшись торжественностью момента, а я очень хочу сбежать. Мне неудобно в 'невестином платье', марля пахнет пылью, ленты тянут волосы и, чувствуя себя посмешищем, жутко злюсь на Люську и Андрея, ну она вечно что-то выдумывает, характер у нее такой, но он-то зачем поддержал идею? Почему не воспротивился? Я знаю, что всё это ничего не значащая игра, но свадьба в моем сознании - это союз на всю жизнь и даже 'понарошку' я не хочу связывать себя на всю жизнь с Андреем, в моей душе все протестует и хочется плакать.

- Андрей, согласен ли ты взять в жёны Софью? - важно спрашивает Анька

- Согласен - ухмыляется тот.

- Софья, согласна ли ты взять в мужья... - договорить она не успевает, я иду к выходу. Меня ловят и возвращают на место, начинается новый виток уговоров, главный аргумент в котором: 'Ты нам всю игру портишь'. На повторный вопрос хочу ли я взять Дюшу в мужья я обреченно киваю головой и мы обмениваемся кольцами, ставим подписи. Весь фанерный домик сотрясается от криков: 'Горько'. Зажмурившись, я подставляю щёку для поцелуя и поскорее отхожу в сторонку, ведь нам уже наступает на пятки следующая 'пара', там всё с точностью до наоброт- жених с кислой миной, а невеста очень довольна.

После церемоний, все набрасываются на угощение: печенье, пряники, газировку и сгущёное молоко. Невесты еще должны бросить свои букеты, но мне уже наскучила эта забава, и я очень хочу сбежать домой. Лена щеголяет в свадебном наряде, а я быстро разматываю простыни, срываю марлю, смываю косметику и под предлогом того, что скоро обедать, подхватив Веронику, бегу домой, к маме. Андрюшка хочет меня проводить, но я говорю ему что-то грубое и резкое, и он ошарашенно застывает на месте, а я бегу прочь срывая с себя проволочное кольцо.

Весь день я не в своей тарелке, мне стыдно смотреть в глаза родителям, как будто я их в чем-то обманула, и я сижу уткнувшись в книжку. Тучки разошлись и выглянуло солнышко. Машка зовет на рыбалку, она уже накопала червей, после дождя они сами так и идут в руки. Обычно мы любим сидеть на понтоне и ловить мелкую рыбешку, а потом отпускать ее обратно, но сегодняшняя свадьба к рыбалке не располагает. Потом Марина зовет играть в бадминтон, трава еще мокрая, но обычно нас это не пугает, однако сегодня мне не хочется ни общаться, ни играть, а хочется понять, почему я так разозлилась на ребят и хорошего друга, и почему же от этой свадьбы так мерзко. Андрей несколько раз несмело спрашивает, выйду ли я, но я отмахиваюсь от него, говоря, что у меня много дел. Вместо общения с друзьями я мету веранду, ношу воду с колонки, мою посуду, развлекаю младших. Пробегает Юлька с ракетками для настольного тенниса, вся компания уже собралась у стола, и меня тоже зовут, но я упорно сижу дома. Смутные угрызения совести за попадание под влияние толпы, страх перед совершенной ошибкой, осознание, что обида и раздражение против Андрея настолько глубоки, что наша дружба уже никогда не станет прежней, и непонимание, почему другие к этой ситуации относятся так легко, гложут меня весь день. Обычно мы провожаем папу все вместе, долго обнимаемся, смотрим, как он выезжает за ворота, хоть и расстаемся всего на пять дней. Сегодня я тоже иду его провожать, но мысли заняты не папиным отъездом, а дурацкой свадьбой: 'Получается, что мы с Андрюшкой теперь то же самое, что мама с папой? И меня могут называть его фамилией? Бред. Хочу я провести с ним всю свою жизнь? Ни в коем случае! Меня ждет большая и настоящая любовь, когда я вырасту, тогда зачем я вышла замуж? Зачем были кольца, клятвы, подписи и наши имена на сертификате?'

Только вечером, не выдерживая собственных терзаний, когда мама целует нас на ночь, я, старательно пряча глаза, тихонько ее спрашиваю: 'Мам, а ведь это ничего, что я замуж вышла?'. Мама спокойно задает вопросы. За кого? Когда? Почему? И потом успокаивает, ничего, все нормально, это ведь просто игра, хоть и глупая, завтра про это все забудут. Я успокаиваюсь, но твердо решаю завтра же пойти к Лене и попросить ее сжечь эти дурацкие сертификаты. Пока есть документ, я жена Андрея, а я хочу быть свободной и сама решать когда и за кого мне выходить замуж. Поэтому завтра же я сожгу эту бумажку, чтобы и следа от нее не осталось.

Глава 4. Штаб.

История со свадьбой быстро забылась, мы с Ленкой радостно сожгли оба сертификата, и никто больше о них не вспоминал. С Андреем я все-таки стала общаться меньше, но в целом мы остались хорошими друзьями. Неожиданно, видимо от избытка энергии, объявили войну Пашка с Митькой. Они подкарауливали меня и моих подружек за углом и пуляли в нас шишками. Больше всего доставалось мне, Маше и Марине, наверное, потому что мы пытались догнать противника и надрать ему уши, а остальные ограничивались криком. В общем, ходить по знакомым тропинкам стало небезопасно, а потому мы решили обороняться. Как-то копая червей, мы с Машкой зашли в заросли крапивы на берегу озера, так как почва там была более влажная и копать ее было легко. Проводя столько времени в лесу, мы совсем не боялись крапивных ожёгов, знали какая крапива жалится больнее, как ее срывать, чтобы не получить волдырей и потому в крапивную рощу отправились без страха. Но мы даже представить себе не могли, что в этих зарослях скрывается такое богатство! Во-первых, они тянулись на много метров вдоль озера и перемежались с зарослями папоротника, а во-вторых, чего там только не было! И старые выкорчеванные пни, и множество досок всех размеров и конфигураций с гвоздями и без, и старые шины, и какие-то железные штуковины, и ломаные кирпичи, и стеклянные бутылки, в общем, строительного материала хватило бы на целый дом! И вот, когда Пашка с Митькой открыли против нас военные действия, мы вспомнили про весь этот инвентарь и решили, что лучшего места для развертывания штаба не придумаешь. Втроем мы выбрали прогалинку посуше среди зарослей крапивы в человеческий рост, с одной стороны которой была коряга, загораживающая вход, а с другой - внешне непроходимая стена крапивы, а на самом деле несколько кустиков, продравшись сквозь которые оказываешься на другой прогалине размером поменьше и расположенной пониже, идеальной для укрытия. Рассказывать о наших военных планах никому было нельзя, особенно маленьким. Вероника еще не понимала, что такое военная тайна, а Ванька по простоте душевной мог легко нас выдать. Поэтому на обустройство штаба я вырывалась только когда младших со мной не было. Крупными широкими досками мы оборудовали сидячие места, самодедьные скамьи получились очень удобными, хоть и низковатыми, только на высоту кирпича. Чтобы было мягче на них сидеть, мы выложили их папоротником, который меняли каждые 2-3 дня, потому что сухой он больно кололся. Вениками из прутьев навели в нашем штабе идеальную чистоту. Старую шину засыпали песком и застелили травой- получилось комфортабельное кресло. Вычистив землю между корнями выкорчеванной коряги, мы расположили там маленькие досочки, получились полочки для боеприпасов. Чтобы в штабе было красиво, расставили по углам бутылки с букетами цветов. Единственное, что мы не смогли придумать- это укрытие на случай дождя, если делать навес, то его будет видно издалека.

Теперь, когда укрытие было готово, можно было разрабатывать стратегию боя. Противник нападал неожиданно и обладал скоростью, юркостью и большими преимуществами. Во-первых, как внук коменданта, Митька имел доступ в места, куда нам, детям отдыхающих ход был заказан. Во-вторых, тот же Митька был младше нас года на три, а потому мельче и юрче. Пашка же, наоборот, обладал силой всех нас трех вместе взятых, поэтому его шишки били больнее всего. В-третьих, Пашка с Митькой ничего не боялись и забегали на территории других баз, Машка и Маринка тоже туда ходили, но я повинуясь строгому наказу мамы на территорию других баз никогда не ступала ногой, и тут на меня ничьи уговоры не действовали и даже пыл погони не мог заставить нарушить запрет. Как-то давно, когда мыма только-только запретила мне ходить за определенные границы, я протестовала:

- Почему всем можно, а мне нельзя? И Машка туда ходит, и Маринка, и Андрей, а ведь он почти на год меня младше!

- Мне все равно кто куда ходит, тебе я не разрешаю.

- Но почему?! Я же не потеряюсь!

- Дело не в том, что ты потеряешься, а в том, что я не знаю людей, которые на тех базах живут. Тут, у нас, я знаю, что с тобой ничего не случится, и если даже меня рядом нет, то тётя Таня, тётя Люба, дядя Домжик, да любой живущий здесь обязательно за тебя вступится. А если тебя вдруг кто-то решит обидеть на соседней базе, то мы этого не узнаем и не услышим, и помочь тебе будет некому. Поняла?

- Но я же не одна туда пойду, а с друзьями?

- Ну предположим, что тебя решит обидеть твой ровесник, тогда, возможно, хотя и необязательно друзья за тебя вступятся, а если это будет взрослый человек или чья-то злая собака? Что они могут сделать?

- Мам, но ведь ничего ни с кем не случилось!

- Я уже говорила, что меня мало интересует, что случилось или не случилось с другими. Или ты гуляешь по базе только со мной за руку, или даешь мне честное слово, что не будешь заходить за ее территорию.

Честное слово я дала и за пределы базы не выходила, а потому Пашка с Митькой обладали территориальным преимуществом. Надо было придумать, как обратить наши минусы в наши плюсы. Для увеличения суммарной юркости и силы нашей команды было решено прилечь Андрея, а для обеспечения нас боеприпасами мы отдали приказ местной малышне собирать шишки. Теперь нужно было придумать, как выманить противника на открытый бой. В качестве подсадных уток решено было использовать нас с Маринкой. Мы должны были спокойно прогулиаться по базе, открытые для обстрела, а на расстоянии под прикрытием должны были за нами следить Андрей и Машка. При первых же признаках приближения противника, Машка должна была мчаться наперерез Митьке, а Андрей Пашке, чтобы задать им жару. В случае позорного бегства, противника нужно преследовать до полной капитуляции, в случае открытого боя, карманы наших шорт были полны шишек и немало заготовлено в корзинках и бейсболках, ну а если противник обратит в бегство нас, то Андрей должен отвлекать внимание на себя, а мы укрыться в штабе. Приманка сработала, Пашка и Митька устроили нам обстрел почти сразу, только нас ждала неожиданность, с ними был третий, и этим третьим был мой братик! Не могла же я вести военные действия против собственного братишки! А тот принимал всё за милую игру, пулялся шишками и бежал за старшими товарищами. Я командую отбой и мы отступаем, противник торжествует, но хорошо смеется тот, кто смеется последним. На следующий день мама отпускает Ваньку с дядей Юрой на рыбалку, и нам уже ничто не мешает надрать противнику уши. Завидев Пашку издалека, мы с Маринкой начинаем перешептываться и пересмеиваться, глядя на него, Пашка краснеет от ушей до края футболки, хмурится и исчезает за домиками. Не проходит и пяти минут, как начинается коварный обстрел из-за угла. Тут из укрытия выскакивают Андрей с Машкой и открывают ответный огонь, а мы с Маринкой достаем свои боеприпасы и, отстреливаясь, обращаем противника к бегству. Смешно видеть как большой неуклюжий Пашка и мелкий юркий Митька перебегают от дерева к дереву пытаясь спастись от летящих шишек, но в меткости им тоже не откажешь, парочка снарядов больно ударяют в руки и в грудь, а одна шишика прилетела Машке в лоб. Но тем не менее, превосходство несомненно на нашей стороне и такой урок успокоит противника по крайне мере на несколько дней. Машка, разозленная болезненным ударом, а Андрюшка в силу своей увлеченности боем еще какое-то время преследуют противника, а мы с Маринкой неспешно удаляемся в штаб обдумывать дальнейшую стратегию.

Шишечная война продолжалась несколько недель. Дня два Пашка и Митька вынашивали планы мести и в конце концов атаковали нас под покрывом темноты и заставили спасаться в чьем-то домике. Обнаружив у нас полные карманы шишек, мама быстро выведала у Ваньки для чего нужны эти снаряды и быстро вправила нам мозги, объяснив, что таким манером легко можно выбить глаз. Таким образом, и Ванька, и я постепенно отошли от активных военных действий, и война сама собой сошла на нет и забылась, но штаб, как место для размышлений, спокойных разговоров и убежище от неприятностей остался на всю нашу базовскую жизнь. Несколько раз его кто-то обнаруживал и громил, но мы переносили его чуть дальше в заросли, заново обустраивали и продолжали пользоваться его зелеными колючими стенами как защитой от всех базовских невгод: ссоры с родителями, любовные неудачи, размолвки с друзьями обсуждались в штабе. От этих обсуждений становилось легче и всегда находился единственно правильный выход.

Глава 5. Баня

Купаться на базе можно только в озере, ни горячей воды, ни водопровода в лесных домиках не предусмотрено, а потому раз в несколько дней мама ополаскивает нас в тазике и раз в неделю мы ходим в баню в соседний поселок. До посёлка пешком около получаса по грунтовой дороге. Дорога широкая, взрослые идут неспешно, поэтому я стараюсь использовать это время с пользой и пока они ведут свои разговоры, мы с Вероникой ищем грибы и ягоды в лесу вдоль дороги. Ягоды съедаем тут же, а грибы кладем в ведерко, если наберем достаточно, то на ужин будет картошка с грибами. Иногда по дороге проезжают машины, и тогда мама кричит, чтобы мы быстро прижались к обочине, но машин мало, а сквозь зеленые верхушки так ласково светит солнышко и так радостно поют птицы.

Пока нас не было, Ванек был под присмотром дяди Саши, они ходили на рыбалку и поймали несколько рыбёшек. Мама возиться с рыбой отказывается, да и мы уху не едим, поэтому весь улов идет дяде Саше, но Ванька жутко доволен своей добычей. Рассказывает, как у него прыгал попловок, как он подсекал, и какая славная поймалась рыбка. Нас зовут в гости на уху, но от одного запаха рыбного супа у нас у всех четверых (у мамы тоже) дружно перекашиваются лица и возникает рвотный рефлекс, а потому мы вежливо отказываемся. Вместо ухи на обед у нас макароны по-флотски! Разве ж это можно сравнить! После обеда мама идет отдыхать, Ванек бежит гулять с Митькой, а я беру Веронику и направляюсь к теннисному столу. Я никогда не играла в пинг-понг, но мне очень нравилось смотреть, как играют другие, и я до недавнего времени целыми часами просиживала перед столом, наблюдая игру ребят. Стасик заметил мой интерес и предложил попробовать, я долго отмахивалась, боясь опозориться, ведь никогда в руках ракетки не держала, но меня все-таки уговорили. В итоге я промахнулась пару раз, наступила на один шарик для пинг-понга, расколола другой, и уже совсем было хотела вернуться на скамейку запасных, как вдруг начала играть так, что многие только в затылке почесывали. Оказалось, что настольный теннис мало чем отличается от большого, нужно только прикладывать меньше силы и быстрее реагировать на мячик. В итоге я быстро научилась подкручивать, подрезать, и с низа турнирной таблицы переместилась где-то ближе к ее середине. Особенно весело было играть в 'вертушку'. Это когда играет много человек одновременно, бегая вокруг стола, тот кто промахнулся мимо шарика или стола, выбывает из игры. Самое сложное, когда остается три человека, тогда бегать нужно с дикой скоростью, но зато два победителя играют уже партию один на один. Вероничке смотреть на игру неинтересно, сначала она бегает, подает нам шарики, потом начинает копаться в земле поблизости, потом приходят Аня с Олей, и пока мы соревнуемся или болтаем, маленькие играют вместе. Главное следить, чтобы они далеко не отходили от стола и были все время на глазах. Иногда кто-нибудь из ожидающих своей очереди катает их на спине или качает на коленках. Сегодня (как и всегда) абсолютным победителем нашего теннисного турнира выходит Юлькин брат. Ему шестнадцать, с нашей компанией он практически не общается, но в теннис играет часто, а так как из всех нас любителей он единственный профессионал, который занимался этим спортом всерьез, то неудивительно, что равных за столом ему нет.

Вечером идем ловить раков. Мы их часто ловим во время купания, играем с ними, щекочем пузо и выбрасываем обратно в озеро, но сегодня вся наша компания решила наловить раков на ужин. Я никогда их не пробовала, и мне жутко интересно, какие они на вкус и как их едят. Ловят раков вечером с фонариками, потому что вечером никто не купается, и раки, не боясь людей, подбираются к самому берегу, а тут мы их- хвать! Ловить раков нужно в тапочках, а еще лучше в резиновых сапогах, иначе сам можешь оказаться добычей их длинных клешней. Все побережье усыпано ребятней с фонариками, свет фонарей отражается от воды, и издалека всё это выглядит как стайка крупных светлячков. Ловля идет весело, ребята рассказывают истории из жизни о рыбалке, вспоминают анекдоты, хвастаются, кто больше поймал. Нас, как новичков, учат находить наиболее 'раковые' места, учат ловить раков моментально, чтобы не убежали. У опытных ловцов есть раколовки- длинные палки с рогатиной на конце. Этой рогатиной нужно точно попасть в рака так, чтобы зубцы оказались по разные строны от его панциря, и рак застрял намертво между ними, но при этом остался живым и неповрежденным. Пойманных раков мы собираем в большое аллюминиевое ведро с водой. Я поймала двух маленьких и одного большого, совсем крошечных мы отпускаем обратно, пусть подрастут, рачат ловить нельзя. Сначала раки сопротивляются очень сильно, размахивают клешнями, переберают ножками, норовят ущипнуть, пытаются выбраться по стенкам ведра, но после получаса заключения трепыхаться почти перестают и только вяло мутузят друг друга клешнями. Через пару часов ловли ведро раков набрано и мы несем его маме одного из ребят, чтобы она приготовила. Вся гурьба рассаживается вокруг стола, Ванек тоже со мной, он тыкает палочкой в замерших раков, пытаясь их расшевелить. Каково же моё удивление, когда я вижу, что в большую кастрюлю наливают воду, и бросают туда всех раков живыми! Постепенно, когда вода нагревается активность в кастрюле повышается несчастные пленники бьют по краям кастрюли своими клешнями, пытаются выбраться из воды, залезая друг другу на спину, но постепенно краснеют и перестают шевелиться. Аппетит у меня пропадает напрочь. Это ж как им было жутко свариться заживо! Голодная гурьба с аппетитом набрасывается на долгожданных раков, а мы с Ваньком смотрим, как ломают клешни и отрывают хвосты- единственные съедобные части и не притрагиваемся к угощению. Тётя Люба дает нам по несколько раков, мы благодарим и относим домой, отдаем маме. Во-первых, нам совершенно не хочется их есть, а во-вторых, мы не знаем, как к ним подступиться. Мама чистит одного рака, показывает, как добывается мясо из хвоста и клешней, дает попробовать кусочек. Мясо невкусное, какое-то пресное, холодное. Мама говорит, что это очень вкусно, просто мы не распробоавли, но у меня перед глазами все еще большой сильный рак, который наполовину красный, а наполовину коричнево-зленый отчаяно пытается вылезти из кострюли и потому сиё лакомство остается мне недоступным. Мы ужинаем нормальной пищей, но недоваренные раки еще долго мучают меня в кошмарах.

Глава 6. Горе.

Эти выходные начались как всегда радостно и оживленно. Папа приехал вечером в пятницу, привез гостинцев, то есть всякой вкуснятины из города. Но лицо у папы было каким-то грустным и задумчивым. Сначала я думала, что это усталость, но и на следующее утро папа был молчаливее, чем обычно, не балагурил, не шутил, а был обыкновенным, как в городе. Естественно, первый вопрос который мы задали папе по приезду: 'Как там без нас Чарли?'. Прошло уже больше двух недель с нашего отъезда и в прошлый раз папа сказал, что Чарли, хоть и скучает, немножко успокоился. Уже не воет так громко, а только скулит иногда, привык гулять с папой и бабусей и хоть и грустит, но чувствует себя вполне нормально. В этот же раз на все вопросы о Чарли папа бросает короткое: 'Нормально.' и переводит разговор. Это немножко странно, но главное, что все нормально, а потому в суете базовской жизни эта маленькая странность быстро забывается.

И вот, вчера папа уехал, мама была весь вечер очень грустаня, почти плакала. Мама всегда грустная, когда папа уезжает, но не такая печальная, а тут явно что-то не так. И вот сегодня утром мама усадила нас на кровать в рядочек, и сказала, что Чарли умер. Наш Чарли умер! Этого быть не может! Наш смешной лопоухий глупый черный пес, который еще даже до конца не вырос - умер! Полтора года для собаки - это получается где-то 14-16 человеческих лет, значит Чарли подросток, ну как он может умереть, ведь умирают только от старости или от вражеской пули, как в 'Трёх мушкетерах'! И все-таки это правда, шутить так никто не будет, а мама говорит и у нее дрожат губы- верный признак, что еще чуть-чуть и она расплачется. Мы подавленно молчим и только слезы синхронно капают нам с Ванькой на коленки. Вероника не совсем понимает, что значит умер, и только напугана, что все мы плачем. А мама рассказывает, что, гуляя с папой на улице, Чарли по своему обыкновению подобрал где-то кость.

Кое-как успокоившись, мы завтракаем, и идем гулять. Весь этот день мы держимся вместе, Ванек не рвется исследовать лазы и тайники с Митькой, а я избегаю веселой компании. Мы весь день ходим втроем с грустными лицами. Заинтригованные дети поочередно подходят к нам спросить, что случилось. Слушают про смерть Чарли, пытаются изобразить сочувствие, но у них это не очень получается, и убегают по своим делам, а мы говорим о том, какой Чарлик был смешной, как ловко таскал колбасу, и как классно ему было бросать палку. Мы уже не плачем, но все еще не можем поверить, что больше никогда не увидим эту лопоухую морду с такими добрыми преданными глазами.

Глава 7. Обратно.

Сегодня папа приехал, чтобы нас забрать. То есть он как всегда приехал вечером в пятницу, а уедем мы в воскресенье, но все равно его приезд означает, что скоро конец нашей вольнице и нужно возвращаться в душный город. Но с другой стороны, до отъезда еще целых два дня! В этот приезд папа привез много мяса. Сайчас мама его замаринует, а завтра у нас будут прощальные шашлыки! Время пролетело быстро, мы на базе уже целых полтора мсяца, но я готова здесь жить круглогодично. К сожалению, фанерные домики не рассчитаны на осенние холода и в августовские ночи нам приходится включать электрический обогреватель, ведь ночью температура уже опускается ниже десяти градусов. Домик 32ой дольше, чем на месяц не дают, поэтому последние, продленные две недели, мы живем в домике около стоянки, ?37, он совсем обыкновенный: ни крылечка нет, ни калиточки, но зато прямо за его стенкой теннисный стол и я всегда раньше всех знаю, когда он освободился. Ванек приболел, и папа, чтобы занять его немножко, сделал ему тугой лук. Крепко натянутая бечевка требует недетских усилий, чтобы оттянуть тетиву и пустить самодельную стрелу, но Ванек счастлив и мы поочередно отвоевываем друг у друга папин лук. Стрелы не попадают в цель, но так здорово ощущать себя Артемидой или Робином Гудом!

Кое-кто из нашей ребятни уже разъехался. На прошлых выходных уехали Андрюшка, Машка, Юлька с братом, вредная Ирка. Часть домиков стоит молчаливых и тихих, не раздается лай злой Иркиной собаки, не стучит за стнекой шариком для пинг-понга бесперерывно тренирующийся Юлькин брат. В это воскресенье, одновременно с нами, уезжают многие из оставшихся, а потому база погрустнела. Погода уже не позволяет купаться и мы целые дни проводим на озере с удочками или картами, греясь в нежарком, почти осеннем солнышке, и, впитывая в себя запах лета, леса и озера. Все мы, сами в том не признаваясь, жутко завидуем Митьке, который может оставаться на базе хоть до холодов, ведь в школу ему еще не надо, а комендантский дом построен основательно и может выдержать даже морозы, но Митька тоже ходит грустный, ведь одно дело жить на базе полной друзей, врагов и всяческих проделок, и совсем другое- наедине с бабушкой и дедушкой среди опустевших домиков.

Предпоследний день я провожу в изготовлении подарков бабушкам. Они не видели нас целых пол-лета и будут причитать, что нас на базе не кормили, не поили, и все мы похудели, и надо нас откармливать. Я мастерю лесных человечков из шишек, Валя будет очень им рада, ведь она обожает все, связанное с лесом, а Бабуся поохает, поахает и, как она думает, тайком выбросит 'эту гадость' подальше в мусор, а потом скажет что потеряла или, что Бабайка утащил. Но кроме шишек бабушкам привезти все равно нечего, а возвращаться без подарков неправильно, нам-то вон как весело было все лето, а они там, бедненькие, все время одни в душном городе мучались.

Вечером большая компания взрослых и детей отправляется на поиски 'шашлычного' места. Мы идем далеко за пределы базы, в лес, пока не доходим до горок. Это небольшие возвышенности состоящие из валунов, между которыми растут деревья, а в расщелинах собралось очень много хвои. Тут шашлыки делать удобнее всего, во-первых, потому что на камешках все легко рассаживаются, а во-вторых, потому что меньше опасность лесного пожара от наших костров. Мы разбредаемся в поисках хвороста и березовой коры для розжига, а взрослые начинают готовить продовольствие. Режется салат, нанизывается мясо на шампуры, заворачивается картошка в фольгу. Через несколько минут уже ярко полыхает веселый костер и чем ближе надвигается ночь, тем ближе мы к нему подтягиваемся, спасаясь от темноты и холода. Пока взрослые возятся с готовкой мы играем в ножички, мастерим палочки для поджаривания хлеба, выстругиваем лодочки из дощечек. Если к такой лодочке прикрепить парус из тонкого листика березовой коры, то она может долго плыть по озеру, направляясь к неведомым берегам. Шашлыки улетают в миг. Их никогда не бывает достаточно, и потом в ход идут картошка, хлеб, но запах жареного мяса еще витает в воздухе и слюнки текут и так жалко, что съедено уже все до последнего кусочка. Папа взял свою гитару и его песни про звездочку, про Ухаря-купца, про Россию, про любовь делают посиделки такими особенными, что хочется так сидеть и сидеть, и чтобы этот вечер никогда не кончался. Я тихонечко подпеваю, чтобы никто не услышал, но потом замолкаю и просто наслаждаюсь запахом костра, звездной ночью и папиным пением, привалившись к маминому мягкому плечу.

Следующий день- это сборы. Надо собрать сумки, вымыть домик, сдать посуду и постель, и переделать еще кучу необходимых дел. А еще нужно попрощаться с каждым из друзей до следующего лета, попрощаться с озером, сказать 'До свидания' штабу, напоследок прокатиться на карусели, поиграть в теннис и посидеть на грибках. У нас с подружками традиция, перед отъездом мы обязательно обходим все домики от первого до 50го попорядку, прощаемся с каждым. Потом мы долго грузимся в машину, так как ничто не хочет помещаться, и еще долго уезжаем. Взрослые никак не могут наговориться со своими друзьями, и стоят у машины, беседуя, а мы уже обо все поговорили, попрощались, уселись в машину и теперь только машем друзьям через окно, а они машут нам, и нам уже неловко махать, потому что уже попрощались, но делать-то нечего и мы машем с интервалом в несколько секунд. Наконец, папа садится за руль, но тут мама говорит, что на дорожку, нужно бы дойти до туалета, и у нас есть еще десять драгоценных минут. Эта последняя прогулка по лесной дороге по такому тривиальному делу щемит сердце, потому что я знаю, что весь год буду вспоминать и эту дорогу, и эти лица на стоянке, и каждую деталь нашего летнего рая. Наконец, мы готовы к отправке, и машинка выкатывается за ворота. Я смотрю в окно до тех пор, пока видно въезд, а потом приваливаюсь к Ваньке и мы дружно засыпаем. А дома совершенно счастливая Бабуся уже налепила три листа пельменей и ждет нас с целой грудой душистых, горячих пельмешек со сметаной. Она всегда встречает нас после долгого отсутствия этим самым любимым блюдом. Грустно уезжать с базы, но как же я люблю пельмени!