В моей комнате рубцевания,
в моей комнате заживления
гвозди в ставни опять вбиваю я,
заливаю смолою двери я.

Что творится внутри, вы не знаете.
Тут ветрам не дано напакостить.
Это пункт удаления памяти.
Это точка отсчета старости.

Тут есть ниточки и иголочки,
тут сшиваются мои страхи.
Тут на стенах прибиты полочки,
а на полочках - альманахи.

Есть поменьше и есть покрупнее.
И когда мне ночами не спится
я сажусь около батареи
и листаю, листаю страницы

по одной загрубевшей рукою.
В них разрушились чьи-то надежды.
Это было почти не со мною,
с кем-то более чутким и нежным.

И меня веселят эти строки,
они детскою тупостью пахнут.
Я смеюсь над глупцом недалеким,
кожу скинувшим будто рубаху.

Я смеюсь, потому что он плачет,
затерявшийся между листами.
Я смеюсь над его неудачей.
Я смеюсь. И, смеясь, засыпаю.

Полюбуйтесь, написано: "Зайка,
я пока тебя помню. Помню.
Зайка. Заинька, мне так жалко
прошивать этот худенький томик.

Почему же на полку, за стекла?
В три странички, обложечка бисером.
Такой крохотный, еще теплый,
но, увы, безнадежно дописанный".

Хохочу, раздирая глотку,
чтоб опять тишина загудела.
В моей комнате. 
               Есть. 
                    Решетка.
И глухие метровые стены.