Однажды красноармейца Петра вызвал в штаб командир.
- Даю тебе, Пётр, важное поручение, - говорит - Растет здесь недалеко растение одно, которое силу дает необыкновенную и мудрость. Этой травой накормим мы наших красноармейцев, и они любого врага с ней победят. Ильич-трава называется. Сходи в лес, нарви этой травы и возвращайся поскорее.
Плевое дело, подумал красноармеец Пётр, почесал в затылке, повесил винтовку на плечо.
Вышел из штаба да и пошел за Ильич-травой.
Зашел он в лес и идет - ищет траву. Час идет, второй идет - не видно Ильич-травы. Солнце село, ночь прошла, второй день наступил - не может красноармеец Пётр ничего найти. Второй день прошел, третий. Лес уже незнакомый, темный и густой, и не видно ему конца. Идёт красноармеец Пётр - ищет Ильич-траву. А вокруг совы ухают, огромные дубы в небо упираются, солнца не видно, дикие звери где-то воют. Есть хочется, но только несколько сухарей в кармане лежат. Пить хочется, но фляга почти пуста, только на самый крайний случай воды осталось. И долго ли, коротко ли - вышел Пётр на поляну, а посреди поляны - избушка на курьих ножках.
Вспомнил красноармеец Пётр, что читал о такой избушке в старых сказках, но не может вспомнить, что в таких случаях говорить надо. А избушка сама к нему поворачивается и дверь открывает. И голос из избушки: "Заходи, добрый молодец, будешь гостем моим". Снял красноармеец Пётр винтовку с плеча и осторожно вошел внутрь. А там Баба-Яга сидит на печи. Только совсем не такая, как в сказках: одна половина лица у неё старая и в морщинах, другая - как от девицы молодой. "Ну здравствуй, - говорит, - Долго я тебя ждала. За Ильич-травой небось идешь?" Красноармеец Пётр подумал и отвечает: "За ней, бабушка, за Ильич-травой иду". Рассмеялась Баба-Яга: "Какая я тебе бабушка? Ты послушай, что я тебе скажу. Открою я тебе секрет, где Ильич-трава растет, но есть мне хочется, а еды-то у меня в доме и нет. Угости меня сухарями своими". Подумал Пётр да и отдал Бабе-Яге все свои сухари. Пожевала их Баба-Яга и снова говорит: "А теперь пить мне хочется. Угости меня водой из своей фляги". Вздохнул красноармеец тяжело да и отдал флягу с последними каплями воды. "А еще, - говорит, - Винтовочка твоя мне по душе пришлась. Дай посмотрю на неё". Отдал красноармеец Пётр винтовку.
"И буденновка твоя тоже".
И буденновку отдал.
"И шинель"
Снял шинель и отдал.
"И штаны твои"
И штаны отдал.
Стоит красноармеец Пётр голый перед Бабой-Ягой, а она в шинели, в буденновке и с винтовкой. Смотрит на него и говорит с улыбкой: "Ильич-трава везде растет. Просто выходи из избушки и увидишь её".
Удивился Пётр словам Бабы-Яги, повернулся к выходу, вышел из избушки - и ахнул: действительно, по всей поляне растет, колышется на ветру зеленая сочная Ильич-трава. Обернулся он, чтобы Бабу-Ягу поблагодарить - а избушки уже и нет. Будто и не было.
И почувствовал он ужасную усталость, лег на поляну, оторвал один листик Ильич-травы и стал жевать.
И внезапно понял, что уже жевал это. Совсем недавно.
Точно жевал.
Но где и когда?
Так.
Напряги мозг.
Вспоминай.
Где?
Давай, вспоминай!
Давай!
Где? Где? Давай, давай! Где? Давай!
- Давай вставай! Давай, говорю! Где тебя носило, засранец? Мы его три дня уже ждем, ищем, поисковые отряды снарядили, а он блядь все это время тут около штаба в траве голый валяется! Вставай, говорю тебе! Давай, приходи в себя, ты совсем охуел что ли? Вставай, ёб твою мать! Ты у меня блядь под трибунал пойдешь!
Пётр открыл глаза и увидел над собой командира в окружении суровых красноармейцев.