Передерий Марина Александровна : другие произведения.

Дочь Ведьмы. Глава 4-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как много поверий и удивительных событий хранит старина! Все в них есть: и вечное противостояние добра и зла, и шествие любви рука об руку со смертью, и неразделимое сосуществование колдовства и быта... Но разве в современном мире нас окружает что-то другое? Так ли уж сильно изменились наши сердца? Ведь даже колдовство в той или иной мере присутствует в нашем обиходе, хотим мы этого или нет. И порой не всегда ясно, когда фантастика становится реальностью, а реальность - фантастикой. "Дочь Ведьмы" - это старая сказка на новый лад, включившая в себя иной взгляд на былое, а также разнообразие старинных обрядов, традиций и ритуалов славянских народов, объединенных территорией проживания, духовной и бытовой культурой.
  Глава 1. Неверующий Хома: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl1.shtml
  
  Глава 2. Божественный кудесник: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl2.shtml
  
  Глава 3. По зову сердца: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl3.shtml
  
  Глава 4_1. Первый урок богословия для дикарей: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl4-1.shtml
  
  Глава 4_2. Первый урок богословия для дикарей: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl4-2.shtml
  
  Глава 4_3. Первый урок богословия для дикарей: http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl4-3.shtml
  _________
  
  ***[окончание Главы 4.]
  
  Дождливая мерзость окутала город. Не верилось, что еще пару месяцев назад над головой пылало жаром летнее Солнце и на обильный дождь люди молились, а не роптали, как сейчас...
  
  Ноги сами собой вынесли Волхва на торг. Казалось, что здесь, на площади, сходились не только все городские дороги, но и многочисленные судьбы людей, с которыми Вольгу довелось повстречаться за неполные два дня. Разум и ведовские обычаи требовали поминальной песни по Зворыге и Бориславу, сердце же говорило жестокое: поделом! Следопыт все правильно сказал: его, Вольга, дело - забота о Молчуне, и нечего без надобности ввязываться в державные распри. Навоевался - пора и честь знать! Время довериться молодым и ярым, таким, как Любомир, - им настала пора Землю-Матушку защищать; а старшее дело - детей житейским премудростям учить. Значит, пусть так и будет!
  
  Кудесник давно уже решил, куда направит свои стопы, когда воинский дух покинет его, всецело уступив место волхвовской мудрости. Примеченная им много лет назад
  тихая деревня на Ра-реке[21] нынче тянула к себе вояку сильнее прежнего. Вот где и Молчуну детство радостное будет, и стареющему ратнику покойно станет. Еще бы отца Амвросия с собой увести... Совестно было оставлять кающегося старца в вороньей
  стае. Но упрямец ведь ни в какую не согласится тихо и навсегда уйти от крестовых братьев. Еще надобно было разобраться, чего он себе за рок такой напридумывал, говоря, что воля Господа и Предков неисповедима...
  
  [21.] Ра-река - одно из древних названий Волги. Предположительно скифо-сарматского корня. В греко-латинском прочтении звучит как [Rha]. (см. Приложение в книге)
  
  Дождь зачастил. Вольг пристроился под навесом одного из торговых лотков. Промозглость пробирала до костей, и кудесник старался умеренно расходовать тепло Ха-Ра, затаенное под сердцем. Что-то задерживается Следопыт... Неужто не смог справиться с черной змеей? Как же тогда следует поступить ратнику?.. Поправленный Триглав теперь наверняка позволит самостоятельно выбраться из города и отыскать в лесу помощника Любомира, а с ним и Молчуна с Буруном, но бросать волхвовского побратима на растерзание крестовым служителям и лилите было не по чести! Ратник только собрался было идти обратно за Следопытом, как вдруг в пелене дождя обозначилась одинокая фигура.
  
  Следопыт более не скрывался ни от кого, да и шел как-то непривычно медленно, словно во сне. Глубокая морщина расчертила его лоб. Убил. Решительно - убил!
  
  - Идем, - сказал он тяжело. - Уберем навьи ловушки, и прочь отсюда...
  
  На поиски заколдованных камней ушла пара часов. Редкий люд обходил стороной двух насквозь вымокших мужей, слоняющихся по глухим закоулкам и копающихся в прошлогоднем гнилом сене и сточных канавах...
  
  Стоило "ловчей сети" прохудиться, как на улицах сразу же стали появляться первые навьи. Обездоленные Зворыгой и лилитами Домовые пока в одиночку, без жен и скарба, шли проверять свои прежние жилища.
  
  Трижды мимо Вольга пробегали взмыленные стражники, явно разыскивающие наместника Борислава. Каждый раз кудесник приваливался плечом к забору и принимался распевать пьяные песни.
  
  Стражники косились на грязного выпивоху, быстро теряли к нему интерес и пробегали мимо. Вот еще одно зелье - вино! - заморский подарочек, подавляющий волю, разум и ярую силу! В селах-то, понятно, люду пьянствовать некогда, а вот в городах пойло пришлось по нраву... В отличие от хмельного меда, вино было "бездонным" и "просило" пьяного бесчинства, заодно делая люд податливым на любые убеждения. Волхву доводилось видеть, как дюжие мужики, насосавшись терпкого пойла, впадали в разнузданное буйство и алчную похоть и принимались вытворять такое, чего на трезвую голову и подумать бы не смогли! ...Но хуже всего, что заядлым пропойцам нравилась отвязная "сила" вина!..
  
  Чуть погодя к городским стражникам присоединились и воины Господа. В отличие от первых, последователи новобожия не носились безумным стадом по дворам и улицам, а шаг за шагом прочесывали каждый закоулок. Эти-то кого искали? Иду? Иолу? Впрочем, деревянная грамотка - дайте Боги отцу Амвросию здоровья! - отгоняла крестовых воителей от Вольга, будто святой оберег черных бесов.
  
  Вскоре появился и Следопыт. Выглядел он еще хуже, чем после убийства лилиты.
  - Я закончил. У тебя как? - спросил Любомир.
  
  Ратнику показалось, что речь его сделалась какой-то вязкой, плохо подчиняющейся воле кудесника.
  
  Вольг похлопал себе по карману:
  - Все, что были, нашел. Уходим?
  
  Следопыт кивнул. И нужно было бы тотчас шагнуть в Навь, чтоб ею выйти за городские стены... Только вот Любомир вдруг стал как-то нескладно оседать на дорогу, и Вольг едва успел его подхватить. В один момент суровый лазутчик превратился в изнеможенного мальчишку! Подвели седовласого вояку чутье и глаза - ведовскому побратиму не было и тридцати годков... Кто же ты такой, мил человек, раз лилита решила сыграть с тобой в свою жестокую игру?
  
  На всякий случай ратник оглядел Следопыта через Правь: телесных ранений не было, зато пострадала самая нежная часть людского естества - душа... Рассудив, что ходить по иномирьям с такой ношей ему еще рановато, Вольг взвалил Любомира себе на плечо и отправился на поиски временного укрытия, где можно было бы переждать городскую
  суматоху.
  
  ***
  Уже совсем стемнело, когда Следопыт наконец очнулся. Сквозь дырявую крышу заброшенного хлева виднелось редкое для осенней поры глубокое ночное небо; северный ветер быстро гнал куцые облака, предвещая скорые заморозки. Любомир долго рассматривал далекую высь и вдруг заговорил:
  
  - Я сын ростовского Боярина и сельской Ведьмы. Встретились родители случайно: отцова дружина встала на постой в деревне, где мать держала ведовское смотрительство[22]. Мне посчастливилось родиться Волхвом. У отца к тому времени уже имелось обширное семейство, но и от меня он не отрекся... впрочем, и признавать кровником на людях не спешил...
  
  [22.] Ведовское смотрительство или надзорный круг- область, территория, за которую отвечает Ведьма или Волхв.
  
  Мать растила меня одна, по мере своих знаний учила ведовскому мастерству. Я же больше любил в прятки с ребятней играть да загадки всяческие разгадывать... Но мое детское счастье закончилось быстро: я не встретил и десятой осени, когда маму забрали Боги. В ту пору дядька Перун сильно лютовал, много лесов и садов пожег... Вот мать и отправилась к святилищу - подношения людские понесла... Да уж более и не вернулась. По дороге к святилищу ее ужалило летающее Солнце... Со смертью Ведьмы прошли и грозы - с лихвой Предок подношения принял.
  
  Любомир вздохнул. Всякий раз, когда он вспоминал мать, ему делалось тяжко.
  
  - Прознав о случившемся, отец забрал меня у родни и увез к себе в Ростов; только не в семью взял, а тамошнему вечу в ученичество отдал. - Следопыт криво улыбнулся. - Учиться мне не нравилось, больше с мечом упражняться любил. Еще имя это дурацкое на празднике взросления дали...
  Но не успел я выйти за ворота ученого двора, как меня тут же решили женить. Мачеха вздумала заботу обо мне со своих плеч на супружьи переложить, всерьез невесту подыскивать стала... Представляешь? Семнадцатую осень только встретил - и тут же под венец! Но я не дождался ее выбора - сбежал ночью, будто вор. Решил: пока сам себе девку не найду, никто волен надо мной не будет!
  ...Два года меня болтало по городам и весям. Думал, как ты, ратником сделаться. Только не принимали меня в дружину - это отец постарался, больно уж хотел вернуть меня обратно в Ростов. ...А потом появилась она... - Волхв сглотнул комок. - Всегда думал, что лгут старухи, когда про мгновенную любовь рассказывают. Думал, что не бывает так, чтоб - раз! - и с места сдвинуться не можешь, будто ноги к земле примораживает! А оказывается, бывает! ...В то время ее звали Лебёда. Лебёдушка... Это имя ей удивительно шло: кроткая, белая, гибкая... Увидел ее, и меня не то что приморозило - я просто окаменел, разом лишившись зрения и слуха! Все был готов положить к ее ногам, жизни бы своей не пожалел, лишь бы моей стала! Пускай не Ведьма, пускай сирота... Ну так и у меня мать погибла, а отец не Волхв... В общем, думал, сойду с ума от счастья, когда Лебёда ответила мне взаимностью! Вскоре и свадебку сыграли. Отец на радостях даже отдал нам один из своих постоялых дворов в надежде на скорых внуков... Но зимой случилась беда...
  
  Следопыт помрачнел.
  - Раз, к вечеру, отец вызвал меня к себе. Мело ужасно. Улицы пустые, ни зги не видно... только вьюга стонет... Жутко. Прячась от снега, я шел Навью, и вдруг перед глазами встал образ моей прекрасной жены! Видение манило меня за собой... И я пошел. Но чем дольше я шел, тем призрачней делался мираж...
  Боясь сбиться с пути, я вернулся в Явь. И даже не почувствовал - увидел, что одежда на мне сплошь изрезана. Все мое тело было посечено! Кровавые лохмотья мгновенно схватывались морозом, ветер и снег жгли раны, вытягивая из меня тепло и жизнь... Я шел, не разбирая дороги, падал, поднимался и вновь обрушивался на ледяную дорогу... Полз на брюхе, как побитый пес!.. Перед тем как потерять сознание, я увидел Лебёду... а подле неё стояла Ида! ...Я тянулся к ним из последних сил, взывал о помощи... Но мои убийцы просто ушли! Вот только зря они не дождались моей смерти! Чудо в тот вечер явили Предки, по-другому и не скажешь: совершенно случайно мимо проходил ремесленник - знакомец отца, он-то и спас меня...
  Лучшие знахари два месяца, денно и нощно, целили меня. Бесовской яд и ранения еще долго не позволяли даже вольно дышать... К весне я иссох настолько, что дядька ключник, служивший в ту пору у отца, мог без труда вынести меня на руках во двор и занести обратно, хотя за всю жизнь не поднимал ничего тяжелее мешка с сеном... А я все это время силился понять, что же такое приключилось с моей ненаглядной супружницей, чем же я ее так смертельно обидел, раз она решилась на подобное злодеяние? Это уже потом, на тайном служении, я узнал, что кровавое жертвоприношение - обязательная часть обряда для посвящения в лилиты. Вся красивая любовная сказка - простое лицедейство, разыгранное для того, чтобы принести мою жизнь на алтарь Черной Праматери!
  
  Любомир зло сжал кулаки.
  - Ты спрашивал, почему я убил Иду? Признаю: сглупил, не сдержался! Именно хазарская гадюка в ту зимнюю ночь напустила на меня свои поганые чары, заставила, как и тебя минувшей ночью, поверить в мираж иномирья; именно ее черный взгляд сумел увидеть в Лебёде силу чаровницы, которую не смог разглядеть я! Именно Ида сделала из Лебёды лилиту!..
  
  Вольг слушал его и лишь диву давался: Следопыт даже сейчас искал оправдания своей предательнице-жене! Как может любовь быть настолько слепой, хоть ножами ее режь, хоть ядами трави?..
  
  Любомир же рассказывал дальше:
  - Только к следующему лету я смог цельно владеть Триглавом. И первое, что сделал, - как последний дурак, бросился разыскивать Лебёду. Но след ее из города уже давно простыл... А я ведь так никому и не рассказал, что это моя же супруга сотворила со мной такое зло! Все думали, что меня пытались убить какие-то залетные разбойники, что они же и украли красавицу-супругу и наверняка продали ее работорговцам... А я и не переубеждал никого!.. Отец не единожды отправлял своих
  дружинников на поиски любимой невестки... И, разумеется, все поиски оказывались тщетными!..
  ...Оставаться под отеческой опекой я, конечно, больше не мог - и так по гроб жизни ему обязан! И я пошел в Следопыты, благо все необходимые навыки имел. Видно, почувствовал тогда, что на тайном ведовском служении смогу разузнать о Лебёде...
  И действительно, вскоре мне открылось, кем была моя обожаемая супруга. ...И вот тогда меня обуяла ярость! Я поклялся самому себе, что собственными руками отправлю и Лебёду, и ее проклятую наставницу ко всем бесам, только попадись они мне!
  ...Каково же было мое удивление, когда в Большом Новгороде, на боярском пиру, я увидел Иду! С той самой роковой ночи я носил в памяти образ черной змеи и не мог ее не узнать. А тут гляжу: ба! - подле Воеводы Добрыни сидит моя давняя убийца! Только чудом не прирезал бесовку прямо на месте...
  И с того дня я стал следить за Идой, надеясь, что та рано или поздно приведет меня к Лебёде; я брался за любые задания, лишь бы не упускать из виду хазарскую гадину!.. И вот пришел сюда...
  
  Любомир замолк. Но дальше можно было и не рассказывать, все было очевидно и так: придя в город вслед за Идой, он наткнулся на бывшую жену. Но теперь перед ним была не девица Лебёдушка, а Иола - молодая супруга Волхва Зворыги. Следопыт рассудил верно: неспроста "женушка" обвенчалась с лекарем; лилиты вообще просто так никогда ничего не делают - они выполняют приказы старших жриц или же следуют воле своих хозяев. И, понятное дело, тайных дел мастер решил выждать, поглядеть, что те задумали. Что же до лилит, то им и дела не было до нанятого Зворыгой конюха. Тем более что в нем совершенно невозможно было узнать некогда ладного да ярого Любомира: иссушенная хазарским ядом кожа, поседевшие космы и нечесаная борода-мочало - какой уж там красный молодец! ...И все шло как по маслу, пока в планы Следопыта не вмешался Вольг...
  
  - Вот что, парень, - заговорил ратник. - Твой дух сильно измотан. Долго так не протянешь... Не стану уговаривать тебя найти новую жену, да ты, верно, и не захочешь еще раз судьбу испытывать. Но мой тебе житейский совет: уходи со службы и выпрашивай у веча надзорный круг[23]. Тебе к святилищу надо быть ближе, а не к тайнам...
  
  [23.] Надзорный круг или ведовское смотрительство - область, территория, за которую отвечает Ведьма или Волхв.
  
  - Не могу я так просто все бросить! - Следопыт подобрал с пола здоровенный ржавый гвоздь, каким бревно можно было запросто пробить, одними пальцами согнул его в кольцо и сплющил железку в кулаке. Телесная сила явно возвращалась к нему. - Пока
  всю черную заразу со свету не сживу, пускай даже жизнь свою за это отдам, но буду блюсти тайный порядок!
  
  - А что же делать будешь, ежели, как давеча, без чувств свалишься? Да не передо мной свалишься, а перед врагом...
  
  - Теперь такое со мной редко случается, - легкомысленно отмахнулся Любомир и в подтверждение своих слов показал Вольгу смятый гвоздь. - Отрава лишь иногда вгрызается в жилы. Наверное, долгожданная встреча с Идой и любимой женушкой
  растормошила прокисший яд...
  
  Он опять нацепил личину безрассудного скомороха. Мальчишеские черты бесследно исчезли, и перед Вольгом вновь сидел все тот же суровый Следопыт. А раз так, значит, и задушевному разговору пришел конец.
  
  ***
  - Выжидание ничего не изменит! - Любомир шагнул в Навь, но иномирье в очередной раз отринуло его. Следопыт обрушился на грязный пол хлева, выругался: - Даже минуты не продержался!
  
  Как бы Волхв ни храбрился, однако ж яд серьезно навредил ему. Те самые лекарские горошины, что Любомир ранее предлагал Вольгу, - лазутчик закинул себе в рот их целую пригоршню! Но и чудодейственное снадобье не помогло ему совладать с Навью. Правь же просто-напросто не подпускала к себе кудесника, пугаясь растревоженной черной отравы!
  
  - Я проведу тебя Навью за город, - решил Вольг. - А пока что Явью пойдем.
  
  Любомир хотел было возразить, но вовремя остановился - ратник говорил дело.
  Вопреки ожиданиям кудесников, к ночи суета на улицах не утихла: дружинников теперь видно не было, зато воины Господа по-хозяйски сновали повсюду, заглядывали в каждый закоулок. Горожане сидели по домам, затворив наглухо двери-ставни, но спать никто не ложился. Кое-где слышались мольбы о пощаде - это неугодных жителей волоком тащили из домов, требуя каких-то признаний и клятв...
  
  Любомир скрывался в ночных тенях, Вольг же, напротив, шел открыто. Раз он остановил пробегавшего мимо воина Господа. Тот, завидев светящуюся лунным раствором деревяшку, смягчился, перекинулся с ведуном парой слов и вновь устремился куда-то вглубь города. Вольг проводил его взглядом, отступил к стене ближнего дома и коротко пояснил прячущемуся Следопыту:
  
  - Здешний святитель - Фотий - обезумел. Приказал город наизнанку вывернуть, но достать хоть из-под земли Иолу.
  
  - Тоже небось поддался ее чарам... Хрен ему, а не Лебёда! - злорадно выдохнул Следопыт. - Я ее тело навьим отдал: ни огню, ни земле такая падаль не нужна.
  
  Вольг промолчал. Они пошли дальше. Следовало вновь пересечь опостылевший торг, чтобы дойти до другого края посада - там Волхвы растворятся в Нави и незаметно уйдут из города, а оттуда и до леса, где прятался помощник Следопыта, рукой подать...
  
  - Странно, что нас не ищут, - чуть погодя сказал Любомир. - Точнее, тебя... Дважды сбежал от крестовых служителей, выдал в себе Волхва. Позже вся новобожная обитель уснула колдовским сном (в том числе и отрок-послушник не помнит, как ты вышел). И, опять же, это после твоего появления в городе хазарская змея и моя благоверная как сквозь землю провалились. Любой бы решил, что колдовство и исчезновение жриц - твоя работа.
  
  - Думал уже, - ответил воин. - И, к несчастью, этому есть только одно объяснение. - Он помедлил, решая, стоит ли делиться догадкой с ведовским побратимом, и все же сказал: - Святец Амвросий, с которым я давеча пришел в город и который дал мне пропускную грамотку, - он мог встать на мою защиту.
  
  - Почему же "к несчастью"? - изумился Следопыт. - Ты в безопасности, волен идти, куда захочешь... Да такие случайные знакомые - милость Богов!
  
  - Я-то в безопасности, а он - нет. Ты себе даже не представляешь, насколько этот "монах" отличается от других новобожцев. У старика навязчивая идея, что он должник Предков и крестового Господина. Это сложно объяснить, но он и правнук Богов-Предков, и раб Бога-Господина одновременно. Но не поддельно, чтоб людей обманом и ловкостью к крестовому алтарю привести, а по-настоящему! Он не видит разницы между Богами и службами в Их честь, наоборот, для него - все едино!..
  
  - Любопытно. Первый раз о подобном слышу, - признался Следопыт. - Погоди-ка, это ты клонишь к тому, что, защищая тебя, он себя оклеветал?
  
  - Не то что клоню - я уверен в этом!
  
  Чем ближе становилась торговая площадь, тем чаще на пути Волхвов встречались обычные горожане... Что за безрассудство?! В то время как одни прятались за замками, другие, наоборот, куда-то очень спешили?! И не с котомками, а налегке, будто бы по важным делам...
  
  Люди чуть слышно переговаривались между собой, но, завидев поясную грамотку Вольга, тут же смолкали. Любомиру же делалось все сложнее скрываться
  в тени; он то и дело вжимался в стены, прячась от светильников-огневцов прохожих.
  Вольг ускорил шаг. Выспрашивать навьих на глазах у прохожих он не осмелился, но отчего-то заранее знал, что может увидеть на площади. Вскоре перед Волхвами выросла целая стена из людских спин! Народ гудел, словно пчелы в улье. До слуха долетали лишь недоуменные "Своего же!" и "Безумство!"
  
  Ратник ловко вкрутился в толпу, Любомир последовал за ним. Торговых прилавков на площади не было, зато появились сложенный костер и замысловатое приспособление, похожее на большую оконную раму, срубленную наспех из нескольких бревен и обмотанную веревками. Вокруг сооружения горели факелы, так, чтобы зеваки могли хорошенько разглядеть происходящее. Под верхней балкой был подвешен человек! Одежда на нем после частых ударов кнутом превратилась в лохмотья, обуви же и вовсе не было...
  
  - Зверство какое! И нас еще дикарями называют?! - возмутился Следопыт. - Этому еще повезло - его отравили раньше, чем на позор вывесить. Гляди, как ноги почернели и опухли. Да и крови совсем нет, хотя лупили бичом долго и сильно...
  
  Вольг почти не слышал Любомира в ропоте толпы. Люд негодовал! Тем мучеником был наместник Борислав! "Боится Фотий приезда Новгородского Воеводы. Ой, боится! Потому-то и бесовской яд в огне хочет спрятать, чтоб следы самоуправства замести.
  А заодно и людей решил попугать... Наверняка ж из-за пропавших жриц лютует!" - рассудил ратник. Понятное дело, что Фотию не было ведомо, куда подевалась Иола, но воины Господа наверняка еще днем обнаружили в конюшне Зворыгиного подворья тело хазаринки. Значит, крестовая любовница была либо в бегах, либо тоже убита! Но найти Иолу живой или мертвой им никак не удавалось, сколько бы ни искали!.. И потому взбесившийся Фотий затеял показательные казни.
  
  Но к чему горожане восклицали про "своего"? Вольг с холодеющим сердцем вгляделся в площадь. За факельным кругом, в колодках, на коленях стоял еще живой отец Амвросий! На пол-лица у него расплылся черный пузырь, а на простоволосой седой голове запеклась кровь. Над старцем стоял здоровенный мужик с совершенно разбойничьей рожей и без каких-либо отметок на одежде, причисляющих его к городским стражникам или же к крестовому войску. Амвросий шевелил губами в беззвучной молитве, отчитывая заупокойную по лежащему близ него уже истерзанному посмертными пытками Зворыге. Не получилось у новобожцев сжечь лекаря минувшим утром, видно, сильно поисками жриц были заняты, зато теперь душу на обоих заговорщиках всласть отводили!..
  
  Любомир проследил взгляд Вольга.
  - Эге! - протянул он. - Дрянь дело...
  
  Вот в свете огня появился и сам Фотий. Его красная риза, казалось, багрила кровью, лицо же больше не изображало привычную надменность, наоборот, пылало яростью.
  
  Вольг пошел вокруг площади, хоронясь за первым рядом зевак.
  
  - Не глупи! - попытался остановить его Следопыт, но ратник вывернул плечо из-под его руки. Любомиру ничего не оставалось, кроме как пробираться следом за ведовским побратимом. - Попадемся ведь!.. О звездном страннике подумай! - взывал он.
  Но увещевания не действовали. Вольг шел к той стороне площади, с какой было ближе до отца Амвросия.
  
  Тем временем Фотий нараспев пророчил, что любого, кто не примет веру в южного Господина или же попытается пойти против служителей новобожия, - всех после смерти ожидает Пекло и Страшный Суд, где главными вершителями истины будут милосердный Господь Бог и Его Сын. Святитель обещал дикарям страшные пытки и при жизни, если люд не преклонит колени перед единственной праведной верой, и напоследок побожился спалить к бесам весь город вместе со всеми жителями, ежели те добровольно не выдадут убийц Иды и не наведут на след пропавшей Иолы!
  
  - ...Слушай, что-то эти страшилы, - следопыт указал в сторону улицы, что вела к портовым воротам, - не слишком похожи ни на городских дружинников, ни на крестовых воинов... Не те ли это разбойники-недобитки, что по здешним лесам с недавних пор орудуют?
  
  Вольг пригляделся. И как же он раньше не заметил эдаких мордоворотов?!.. Так вот почему городская стража попряталась! Обезумевший Фотий и впрямь удумал страшное: он понимал, что чтение публичной проповеди во время показательного истязания княжеского наместника может взбунтовать людей, и тогда и самого Фотия, и его прихвостней постигнет незавидная участь - в лучшем случае взбешенный народ просто вышвырнет всю крестовую курию с позором из города, в худшем - разорвет в клочья! Оттого-то, видать, святитель и решился заключить сделку с лесными душегубами. Вот уж точно, печальная судьба складывалась у отца Амвросия - сызнова попасться в руки тем же мучителям, что родную деревню Молчуна уничтожили, а самого "странствующего монаха" оставили на милость южного Господина... И теперь-то бандиты уж точно старика в живых не оставят! А если уж Красноризец про крест на капище прознает, тут уж Амвросию и смерть за праздник покажется!..
  
  Фотий замолк и жестом приказал снять тело Борислава с пыточной рамы, а на его место подвесить Амвросия. Бугай рывком поставил старца на ноги и поволок бедолагу к лобному месту.
  
  - Одумайся! - пытался воззвать к разуму Красноризца старец. - Твои чувства околдованы черным мороком! Господь покарает тебя, ежели решишься учинить расправу над невинными! И старшие братья по вере тебя за подобное самоуправство в живых не оставят! Ты порочишь святую веру!..
  
  Фотий раздулся от злобы и только хотел было обрушиться хулой на строптивого святца, как вдруг площадь разом замерла, окунувшись в зеленоватое марево Нави; тощий месяц на небе побагровел, а по воздуху расплылся запах цветущей воды. Свет факелов и людских светильников сделался скудным, отпустив на волю ожившие тени. Бешенство на лице Фотия сменилось ужасом: со всех сторон к нему слетались взбешенные духи - навьи жаждали справедливого возмездия за вероломное изгнание их из города, и никакие мольбы теперь не способны были усмирить сего буйство! Красноризец страшно вращал глазами, силясь закричать или хотя бы шелохнуться, однако тело его сделалось неподвижным!.. Он взглядом взывал о помощи к воинам Господа и разбойникам, но те так же стояли в оцепенении, немо наблюдая за пляской навьих!
  
  Любомир задохнулся. Отравленное тело дрогнуло под тяжестью чужевольной Нави.
  
  - Ратник! Эй, ратник! - заорал он. Вольга нигде не было видно. Следопыт же чувствовал, как растревоженный хазарский яд с новой силой принялся вгрызаться в него. - Ты же всех погубишь! Людей пожалей! Одуревшие навьи никого не пощадят!..
  
  Вольг же тем временем добрался до Амвросия. Старец сидел на земле зажмурившись и молился; наверняка он думал, что господняя кара все же обрушилась на него...
  
  - Вставай, отче! Живее! - Волхв поддернул старика под локоть и одним махом скинул с него раскисшие от творящегося кругом колдовства колодки. - Только за меня держись, - предупредил ратник, - иначе вновь замрешь или, чего доброго, навьи за собой утащат...
  
  Амвросий безропотно и не открывая глаз последовал за сильной рукой Вольга. Страх настолько сковал старика, что тот едва переставлял ноги. Он что есть мочи пел в голос, постоянно путаясь в крестовых и родных, северянских песнях... А вокруг все так же смеялась и бесилась Навь, не обращая внимания ни на какие молитвы!..
  
  - Нет, отче, так не пойдет! - не выдержал Вольг.
  Он закинул перепуганного старца себе на плечо.
  - Прости, друг мой, прости... Маловерен я... и глуп, хоть вся голова уже давно и выбелена, - каялся Амвросий сквозь слезы. Он стыдился своей слабости. - Чернецом назвался, стало быть, им и помру, только бы вымолить... Да разве такой трус, как я, достоин Господнего или Пращурова благословения, к которому неумолчно взываю?!
  
  Вольгу же было не до чужого покаяния. Правду сказал Следопыт: глупость он удумал, когда решил призвать Навь для устрашения новобожцев. Да не потому, что простой люд до смерти перепугается или же навьи кого-то невинного случайно приберут, а потому, что не исцеленные Зворыгой боевые раны и едва погашенный лекарскими горошинами яд вновь принялись забирать у ратника жизнь! Только закаленная боями и невзгодами воля вела его сейчас вперед. Волхв ощущал, как под кожей натягиваются до струнного звона жилы, как трещат собственные кости... Перед глазами скакали кровавые пятна. Надорвался! Все-таки рано он удумал творить широкое колдовство. Но ведь не мога же Всеведущая захотеть его к себе на поклон именно сейчас? Не исполнил еще Вольг той доли, которую отвели ему Боги, а значит, просто обязан был жить!
  
  Любомиру наконец удалось разглядеть идущего к въездным воротам Вольга. Следопыт собрался с силами, преодолел тяжесть Нави и пошел за ведовским побратимом; он с трудом пробирался сквозь замерших людей и беснующихся навьих. Ему отчего-то вдруг
  сделалось невыносимо смешно: "Эвоно как! - думал он. - Два сноровистых Волхва, успевших за жизни натерпеться и повидать всякого, сейчас были настолько жалки и слабы, что обыкновенная баба с ухватом запросто могла бы расправиться с ними обоими!"
  
  По мере того как Вольг продвигался к воротам, Навь отступала следом за ним. Вскоре на площади уцелели лишь редкие островки иномирья, в которых оставались неподвижными крестовые служители да бандиты. Прочие горожане, освободившись от оцепенения, без оглядки разбежались кто куда, прочь от жуткого места. Никому и в голову не пришло помогать пришлым новобожцам. Духам достались? Да и поделом!
  
  - Ты как? - Следопыт поравнялся с ратником. - До леса продержаться сможешь?
  
  Но воин не ответил. Он просто шел вперед, потому что обязан был идти. Отец Амвросий безвольно свисал с его плеча. Старец то молился, то плакал, проклиная себя... Он вновь припомнил загубленного им мальчика-вятича и все упрашивал Вольга бросить его, недостойного, на растерзание навьим, потому как никаким Богам трус в молельщиках не нужен.
  
  ***
  Беглецы уже успели переступить черту леса, когда на площади растаяло последнее кольцо Нави. Вольг рассудил так: какими бы мерзавцами лесные разбойники ни были, им не сравниться в подлости с Фотием, потому без зазрения совести отдал прелата навьим, а недобитков пощадил. Хотел святитель найти Иолу? Теперь обоих ищи-свищи!
  
  В стороне от растерзанной алой ризы - всего, что осталось от святителя Фотия, - сидел обалдевший главарь бандитов - тот самый здоровяк, что стерег до этого отца Амвросия. Всякого довелось повидать Быляте за жизнь, бывало, что и духов лесных встречал... но такого жуткого буйства нечисти, как сегодня ночью, еще не ведывал!.. Но хуже было то, что молодцы его превратились в овечьи хвосты и разбежались кто куда! А от важного человека, что рядился заплатить мешок золота за поимку какой-то там крестовой бабенки, осталась лишь драная атласная тряпка!
  
  Былята поднялся на ноги, огляделся. Кругом суматоха - люд бегает, не разбирая дороги... "Надо бы скорее уходить!" - смекнул главарь. А то ведь, не ровен час, горожане придут в себя, и уже сами бандиты будут болтаться на этом вот бревне. ...Бесы бы побрали этих Волхвов - вот страху-то напустили! Былята даже перекрестился... И бежал бы главарь прочь из треклятого города, если бы вдруг не подвалил к нему Перко - давнишний подельник, хитрый и смелый рубака. (Принесла же нелегкая!)
  
  - Комар видел, куда сбежали те Волхвы, что марево напустили! - затараторил Перко. - В лес ушли! Я отправил за ними в погоню ребят... Ей-богу, надо наказать обидчиков, а то парни не поймут - не все перепугались навьих теней, остались еще отчаянные ребята!
  
  Холод дурного предчувствия пробежал по жилам главаря, но делать было нечего - разбойничья честь, мать ее!
  
  - Коня мне! - взревел Былята. - Три... нет! Семь шкур с проходимцев спущу! Жизнями своими поплатятся за стухший жир! Не погляжу, что ведуны, - вот этими же руками!.. - Он погрозил здоровенными кулачищами, коими впору было ковать булатные мечи заместо кузнечных молотов. - Всех в пыль сотру!
  
  Несмотря на предчувствие, Былята успокоил себя тем, что, будь кудесники действительно сильны, то вообще бы не выходили из своего иномирья обратно в Явь, а шли бы Навью, пока за тридевять земель отсюда не очутились. Или же Волхвы не рассчитывали, что за ними погонятся?.. Хм-м... В любом случае, они наверняка слабаки, и не стоит бояться их колдовства!
  
  Через полчаса разбойники нашли в лесу еще теплое лежбище. От него уходили три пары людских следов и одни конские. Выходит, беглецов здесь ждали... Интересно, кто?.. Теперь же помимо унесенного с площади старика - Былята своими глазами видел, как могучий Волхв тащил чернеца на себе, - появился и второй захребетник - дите. Один из пеших мужей почти сразу забрался в седло, но ехал не прямо, а полулежа, значит, хворал - ветки деревьев были поломаны не в рост наездника, а по голове коня, и на уровне стремян лесная поросль побилась о сапоги...
  
  Вскоре перед бандитами открылось полноводное болото. Конь наотрез отказался ступать по хлипкой переправе из гнилых бревен, и Быляте пришлось спешиться. Перко двинулся вперед, проверять дорогу. Он водил факелом почти у самого мостка, боясь оступиться и прозевать особо гнилое бревно. Когда-то крепкие подпорки, удерживающие настил, теперь почти все ушли в топь и торчали над поверхностью болота дряхлыми обрубками не более чем на ладонь в высоту.
  
  Перко быстро вернулся к подельникам и с ходу принялся прохаживаться последними словами по всем родичам беглецов - только колдуны могли пройти по такой гнили! Но ничего, болото можно и обойти, всего-то дать полкруга влево, зато впереди был обрыв, а за ним топкая пойма широкой реки... Далеко кудесничкам не убежать - здешние места Былята знал не хуже своих пальцев на пятернях, а ведуны были гостями.
  
  ***
  - Дальше только искать переправу, - сказал помощник Любомира, которого звали Быстр. - Раз я досюда уже доходил, но выведать, что тут и как, не успел - слишком много головорезов по округе бродит...
  
  Быстр нес на спине Молчуна и время от времени помогал Любомиру держаться в седле, когда тому становилось совсем уж худо. Помощник встретил лишь шестнадцатую весну, но при этом был сноровист и дюж не по годам. По всему, ведовство его занимало мало, зато острый глаз и бесшумная поступь выдавали его старательство на поприще лазутчика. Добрый Следопыт выйдет из парня... если Боги сохранят.
  
  - Скоро нас догонят? Сейчас взор Триглава есть только у тебя... - обратился к помощнику Любомир. Он старался говорить ровно, но боль во всем теле резала Следопыта, и он, втягивая воздух через зубы, лишь крепче вцеплялся пальцами в гриву Буруна, только бы не застонать в голос. Любомир завидовал мужеству Вольга, с которым тот продолжал двигаться вперед, и просто не имел права уступить седовласому вояке в упорстве! И так в обморок перед ним грохнулся, заботиться о себе заставил; да еще лишнего наболтал, эдаким отцовым тютей себя выставил... Дудки! Бывало и хуже! Не рассыплется тайных дел мастер из-за какого-то там тухлого зелья, пройдет хоть до края земли, но докажет ратнику, что не хуже его выдержке обучен!
  
  Быстр поморщился, прикидывая, стоит ли трудиться и взывать к Триглаву... Но тут Молчун, сидевший до этого на его спине тише воды, ниже травы, забрыкался, просясь спустить его на землю. Мальчонка был все так же бос и закутан в походный плащ Вольга...
  
  - Ты чего, малец? Сиди спокойно! - Быстр поддал мальчонке рукой по мягкому месту.
  Но за Молчуна заступился отец Амвросий. Старец успел смириться со своей долей - быть заплечной ношей Вольга, - и к нему вернулась прежняя рассудительность.
  
  - Сынок, опусти мальчика. Он больше нашего знает. Быстр насупился. Он все никак не мог взять в толк, зачем Любомир позволил ратному Волхву притащить с собой новобожца. Понятное дело, звездный странник - ученик ведовского побратима, но чернец-то каким образом попал в их компанию? Так хотя бы сидел себе тихо, но - нет же! - командует еще! Поупрямившись, Быстр все же поставил Молчуна на землю. Малец подошел к Вольгу с отцом Амвросием, волоча по земле подол плаща, привалился боком к ноге Волхва, словно бы хотел согреться. Вольг потрепал божественного
  кудесника по волосам, поглядел на его босые грязные ноги, совестливо вздохнул - так и не сыскалось у него возможности, чтоб хоть как-то приодеть ученика...
  
  - Внучок, - обратился к Молчуну "заплечный" старец, - помнишь, ты дал мне плетеный браслетик? Тогда я совсем забыл тебя поблагодарить за подарок. Ты уж не обижайся - старики подчас грешат забывчивостью. Смотри, я до сих пор его ношу...
  
  Отец Амвросий закатал рукав и показал свою иссушенную годами руку, на которой свободно висел плетеный пруток. Святец как мог старался отвлечь ребенка от мрачных мыслей и страхов... Но тут божественный кудесник удумал странное: он резво стянул грудь Амвросию. Старец коснулся рукой ризы - под одеждой был нательный крестик. Молчун согласно кивнул.
  
  Волхвы переглянулись, но говорить ничего не стали. Вольг поставил святца на землю, и старик неуверенно исполнил просьбу звездного странника - снял с шеи шнурок с кипарисовым крестиком и отдал его мальчику... И тут Молчун, на удивление всем, сложил на своей ладони плетеный оберег и крест так, чтоб получился знак огня, и что было силы швырнул поделку с обрыва!
  
  Никто и слова не успел высказать мальцу за выходку, как в ту же секунду Бурун заржал боевым кличем, и из леса вышли бандиты: Былята восседал на своем коне, остальные пятеро головорезов были пешими!
  
  Напрасно Вольг пожалел разбойников, глупо решив, что те напугаются и не пойдут следом! Но теперь уж было поздно посыпать голову пеплом - ведовская сила растрачена, тело надорвано, да и от Любомира с Быстром толку не шибко-то много... Оставался только один способ, с помощью которого можно было бы спасти всех единым разом... Только вот не думал седовласый вояка, что при таких обстоятельствах ему придется оборачиваться характ;рником[24] - не в боевой сечи, а против недорезанных лиходеев свою буйную силу выставлять!
  
  [24.] Характ;рник. В контексте: тот, кто сознательно управляет своим волевым центром Ха-Ра; отсюда же и знахарь - "знающий Ха-Ра".
  
  - Разбойник что охотник - ловчим промыслом живет. - Былята любил в мгновения своих кровавых побед блеснуть красноречием. Обычный люд, и без того перепуганный до смерти, тотчас же падал перед ним ниц, готовый выложить из закромов хоть какие
  богатства, лишь бы страшный человек, считающий себя охотником, а их добычей, поскорее ушел, не тронув детей и дома.
  
  Но беглецы не поддались. Любомир сполз с коня, а Вольг и Быстр встали по бокам от ведовского побратима, подперли Следопыта плечами, чтобы тот твердо стоял на ногах. Амвросий же взял Буруна под уздцы, отвел в сторону, посадил Молчуна в седло. Случись что, понесет Бурун божественного странника прочь от места битвы, довезет до хороших людей - в пене ляжет, но исполнит последний приказ!..
  
  - Не будем поминать прошлого, забудем учиненные обиды... - говорил по-отечески ласково главарь, рассчитывая на скорую сговорчивость Волхвов. - Вот вам мое слово: я позабуду о том, что вы распугали моих людей и лишили банду доброго куша, ежели сможете достойно откупиться... - Он оценивающе глянул на скудные одежды кудесников и чернеца... Ясное дело, что ни у кого из них в карманах не завалялось
  и лишнего пшеничного зернышка! Самое дорогое, что у них есть, - это их собственные жизни. Но ничего, Былята не брезговал и работорговлей: двое болезненных кудесников вряд ли на что-то сгодятся - их можно и в расход, впрочем, как и старика-монаха. А вот за крепкого парня и мальчонку можно будет выручить с десяток золотых монет... Коня же разбойничек себе оставит - чудо, а не скакун!
  
  - Крест носишь, а кровь невинную проливаешь! - попытался воззвать к милосердной вере Амвросий. Но главарь усмехнулся в ответ:
  
  - Ты прав, дед, новобожие мне в жилу... Хм-м-м... А продам-ка я лучше вашего мальчугана южанам на потеху...
  
  Вольг более не мог терпеть его издевательских речей. Он шагнул вперед, расстегивая на себе одежды и готовясь к последнему в жизни бою; вслед за ратником стали оголяться и двое других Волхвов... Былята покривился, словно разжевал недозрелую бруснику - не хватало ему только глупого геройства от потрепанных кудесников! Главарь жестом указал своим людям наступать, сам же остался стоять на месте, мало ли ведуны все-таки выкинут какую-нибудь смертоносную штуку...
  
  Перко повел недобитков на Волхвов. Любомир стиснул зубы. Следопыт почти ничего не видел - принудительная Навь Вольга окончательно его добила. Наверное, он упадет замертво первым; только бы удалось утянуть за собой к Калиновому мосту пару-другую лиходеев, чтоб не с пустыми руками к Предкам на поклон явиться. Быстр поддерживал старшего Следопыта под локоть, по-юношески страшась неизбежной смерти, - уж он-то всяко не позволит заковать себя в цепи и заставить служить жирному заморскому господину, найдет способ избавить себя от позорного рабства!
  
  Вольг же не думал ни о чем. Он просто знал, что обязан защитить тех, кто стоит за его спиной, а значит, и не о чем было раздумывать.
  
  В тот миг, когда Перко был в нескольких шагах от Волхвов, а идущие за ним разбойники расступились, окружая кудесников, посреди ночного неба мелькнул огненный всполох!.. И бандиты, и беглецы уставились на невидаль. Конь Быляты без позволения хозяина двинулся к дивному свету; Бурун же остался на своем месте. Главарь попытался остановить скакуна, но тот зачарованно продолжал идти к краю обрыва. Ничего не оставалось, пришлось разбойнику спешиться. Но как только Былята спрыгнул наземь, конь его мигом замер как вкопанный! Что еще за бесовщина?!
  
  Хитрый же Перко мигом догадался, что дело может кончиться худо и надо бы поскорее драпать отсюда, и лучше всего это делать на коне беглецов, раз тот не поддается колдовству... Перко прыгнул на Любомира, ткнул его кулаком под дых, освобождая себе путь. Следопыт тут же рухнул на землю без сознания...
  
  - Чего встали?! - гаркнул Былята, глядя, как запросто подельник разделался с одним из Волхвов. - Видите? Небеса благоволят нам и посылают огненное диво!
  
  Бандиты издали боевой клич и ринулись в атаку, но путь им преградил смелый Быстр...
  Тем временем Перко был уже в паре шагов от Буруна, святца и звездного странника, как вдруг на него налетел Вольг. Даже будучи раненым и изможденным, ратник все равно превосходил удалого разбойника в силе!.. Чудом увернувшись от смертоносного удара, бандит что было духу кинулся к отцу Амвросию, отбросил старика прямо Вольгу на руки, выхватил засапожник и только было собрался оседлать Буруна, взять
  Молчуна в заложники и через то сбежать, как вдруг налетевший из ниоткуда огненный круговерть оторвал Перко от земли, вынес его прочь с обрыва и швырнул на другом берегу реки прямо на голые скалы!
  
  Никто и оглянуться не успел, как и остальных головорезов, так и не успевших сцепиться с Быстром, постигла та же участь: пылающие вихри подхватывали их одного за другим и бросали о береговой утес!..
  
  Былята не стал дожидаться страшной расправы над собой - в несколько больших прыжков он добежал до леса и пошел петлять между деревьев, улепетывая прочь от гиблого места. Чтоб им провалиться, проклятым Волхвам, а вместе с ними и дурню Перко - угораздило же его, беса, послушать!.. Вот вам ваша "разбойничья честь" - ни славы, ни наживы! Уж лучше Былята остаток ночи проведет в сыром холодном лесу, чем будет размозженным о камни! ...Но далеко бандиту убежать не удалось: шкварча жаркими боками о мокрые деревья, круговорот настиг и его, ткнул, будто пикой, в хребет и понес через лес за реку.
  
  ...Бледный осенний рассвет едва забрезжил, а наши беглецы все еще стояли на краю обрыва и глядели на дивное вИдово: сквозь облака прозирался Небесный Сад[25], а по Явному небу пламенными всполохами кружили прекрасные Жар-Птицы!
  
  [25.] Мифический Сад, в котором живут светлые Боги-Предки. Мир Прави.
  _____________________
  Продолжение
  Глава 5-1. Не та:
  http://samlib.ru/editors/p/perederij_m_a/dochvedmygl5-1.shtml
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"