Елена Перепёлкина

Принц Альберт и свеча жизни

Сказка для детей, которые почти выросли

и взрослых, в которых еще жив ребенок

На бал в королевский дворец начали съезжаться гости. Сегодня, в шесть часов вечера, старшему сыну короля и королевы, наследному принцу Альберту исполниться ровно десять лет. Это событие решено было отпраздновать с размахом. Все самые богатые, уважаемые и именитые жители королевства были приглашены на торжество.

Конечно, королевство Мерконес не является самым крупным на свете, но простираясь от королевства Нагон на севере, до буйных лесов на юге, от пустынь "Вараний рай" и "Страны призрачных озер", разделенных Скалистыми горами, на западе, до Датог-гор на восточных и Хатаг-гор на юго-восточных рубежах, оно занимает заметное место в мире.

И столица королевства Мерконес, город-крепость Бендат не случайно считается одной из самых красивых и амбициозных столиц. Лучшие товары со всего света стекаются сюда для поддержания престижа и великолепия.

Король и королева - люди умные и просвещенные, поощряют науки и искусства, помогают людям талантливым, но не испытывают трепета перед сверхъестественным, а потому лишь алхимик и звездочет, со странным именем Сирикунус, пользуется некоторым их расположением, занимая в свите их величеств почетное, но далеко не первой место.

Однако сегодня такой день! Первая круглая дата в жизни наследника престола. Королеве захотелось чего-то необычного, способного оставить в душе сына незабываемый след, поэтому еще пару недель назад она собственноручно написала несколько приглашений, ожидая от приезда приглашенных лично ею гостей, приятных сюрпризов для сына, способных вызвать в душе ребенка не просто радость, а искренний восторг.

Кареты подъезжали одна за другой, резные дверцы распахивались, слуги бросались опускать ступеньки и придерживать горячих лошадей. Шурша дорогими шелками и благоухая духами, разряженные дамы и позвякивающие оружием и орденами кавалеры начинали двигаться ко дворцу, негромко переговариваясь и кланяясь знакомым. Позади каждого гостя, слуги несли подарки, завернутые в золотую фольгу и перевязанные атласными лентами.

Но когда к дворцовому крыльцу подплыло розовое облако, а с него непринужденно соскочила, и легко взбежав по ступенькам, исчезла в дверях изящная девичья фигурка в розовом, все замолчали, и лишь проводив ее взглядом, зашептали, приближая губы к уху собеседника:

- Вы видели? Это фея.

- Это вечная юная Селина. Ради именин принца, она покинула свой "Розовый Сад". Лет десять в столице не появлялась.

- А вы заметили, что она без подарка?

- Она же фея. Она может подарить такое, что в руках не удержать.

- Что, например? - спросила молоденькая девушка.

- Например, долголетие, здоровье. Или такую улыбку, что никто ни в чем не откажет, - важно ответил ее отец.

- Или воинскую удачу, - пробасил толстый генерал и лихо подкрутил усы.

- Или, чтобы все девушки были от него без ума, - радостно подхватил разряженный щеголь.

- Или тонкий вкус и хорошие манеры, - мечтательно закатила глаза пышная пожилая дама.

- Хороших манер ему действительно не хватает, - проворчал высокий сутулый мужчина.

- Он же пока ребенок, - попыталась вступиться за принца старая фрейлина.

- Поэтому набил мне трубку порохом, и я чуть без глаз не остался? - хмуро пробурчал генерал.

- А мне ногу привязал к ножке стула, и когда я собрался уходить, стул поехал за мной, и я чуть не упал, - возмутился молодой щеголь.

- А мне рыбку из аквариума за шиворот сунул, - взвизгнула полная дама.

- А мне горячий кофе на колени пролил, - подвел итог пожилой, увешанный орденами, граф. - И этот шутник станет со временем нашим королем? У него будет много возможностей пошутить, но я очень стар и до этого вряд ли доживу, а вы повеселитесь вволю.

А в это время, видя, что вся дворцовая прислуга сбилась с ног и не обращает на него никакого внимания, юный принц прокрался на кухню и, прежде чем шеф-повар его заметил, успел насыпать молотого перца в миндаль, приготовленный для украшения торта, и высыпал в банку с сахарной пудрой горсть соды.

Шалость удалась, и Альберт, спрятавшись за большим котлом, стал ждать, когда сахарная пудра будет добавлена в какое-то кушанье, где есть вода. Он предвкушал изумление на лицах поваров, когда раздастся шипение и из кастрюли полезет пена. Служанка подхватила банку с сахарной пудрой. Альберт вытянул шею, чтобы ничего не пропустить и тут его заметил шеф-повар.

- Опять?!!! - заорал он так, что все, находившиеся в этот момент на кухне, присели. - Вон отсюда!

Повар бросился к Альберту, сжимая в огромной волосатой руке большую поварешку. Принц мигом выскочил в дверь и побежал по коридору. Сзади раздавались звон разбивающейся посуды и громогласные проклятия.

Альберту стало грустно. Он вовсе не хотел обидеть старого доброго дядьку, который не раз втайне от дворцового лекаря насыпал ему, то полный карман орехов, то давал горсть цукатов или плитку шоколада. Стоило перед сном заглянуть на кухню и глянуть на повара печальным взглядом, как он тут же, добродушно подмигнув, подзывал принца и, выдав очередное лакомство, прикладывал похожий на сардельку палец к губам:

- Только молчи, а то нам обоим попадет.

И мать, и отец, и дворцовый лекарь - все требовали от принца, чтобы он ел только в строго определенные часы, и только в обеденной зале. Но когда принц, изредка, все же попадался, он никогда не выдавал повара, всегда говорил, что взял сам.

Правда, старая нянька тут же вступалась за воспитанника и коршуном налетала на лекаря, крича: "Алхимик старый! Дитя растет, а ты со своей наукой решил его голодом морить? Ну, съел ребенок перед сном шоколадку. Разорил он этим королевство что ли? Конфетку мальчонке пожалели!"

- Да пусть хоть фунтами ест, но в ужин. А перед сном нельзя, гастрит будет, - шепелявил худой лекарь,

- Ты о своем гастрите думай! - продолжал нападать нянька. - Сам от еды радости не имеешь и другим ее портишь. Сверчок сушеный.

Лекарь и вправду был не только шепеляв, но и на редкость худ,

Альберт дошел до распахнутой двери и заглянул в тронный зал. То, что он увидел, его слегка удивило. Обычно король Мигель, за свою широкую и добродушную улыбку прозванный Лучезарным, и королева Анна, за красоту и изящество, прозванная Безупречной, сидели на троне, а перед ними шла вереница гостей. Мужчины кланялись, женщины приседали в низких реверансах, а король с королевой милостиво им кивали.

Гостей было много, и тратить время и силы на предпраздничные церемонии они не могли, иначе бал открывать будет некогда и некому. Никто не выдержит сутки на ногах, все время, кланяясь и улыбаясь.

Потому и создан был дворцовый этикет, что дворец - это дом короля и королевы, где они не только принимают гостей и просителей, но еще и живут. И как все остальные люди, бывают больны или не в настроении, но не имеют права отменить, ни одно мероприятие. Ведь те, кто призваны во дворец, бросили все дела и примчались, иной раз за десятки и сотни миль. Только смерть освобождает королевских особ от их обязательств перед подданными. И чтобы эти обязательства не стали совсем непосильными, был создан дворцовый этикет. Так объяснила Альберту старая няня Жени.

Но сейчас мать и отец не просто встали со своих тронов, они, вопреки этикету, спустились с возвышения и о чем-то, улыбаясь, разговаривали с юной симпатичной незнакомкой, одетой в ярко-розовое платье. На возвышении между тронов, остался только королевский шут, горбатый Рико. Он, с непривычно серьезным лицом, сидел на своей алой подушечке и теребил бубенчик на колпаке. Потом отец поцеловал гостье руку и повел жену к трону. Незнакомка присела в низком реверансе.

И тут кружевная оборка ее платья легко легла на выпуклый бронзовый завиток. Все колонны в зале в нижней части украшены красивыми бронзовыми цветами, сплетающимися в узор.

Искушение было так сильно, что, даже не успев ни о чем подумать, Альберт быстро присел и надавил пальцем на оборку. Завиток проскользнул в петельку на кружеве, а Альберт быстро отошел за колонну. Он ожидал, что девушка в розовом, поднимаясь, дернется и начнет, нелепо повернувшись, отцеплять юбку.

Но то, что случилось минутой позже, многократно превзошло его ожидания. Девушка поднялась резко, нитки лопнули, и ее широкая роскошная юбка, упала на пол. Все находившейся в этот момент в зале увидели белые кружевные панталоны и тонкие кривые ножки девушки. Дамы хихикнули, мужчины, пряча улыбки, начали отворачиваться.

Девушка мгновенно покраснела, но тут же начала бледнеть и подбирать юбку, пытаясь прикрыться. Две фрейлины бросились к ней на помощь. Они вывели ее в соседнюю комнату. Минут через двадцать девушка вернулась в зал, только теперь на ней было черное наглухо закрытое платье, без каких бы то ни было оборок и кружев.

Король склонился к королеве и что-то тихо сказал ей. Королева испуганно взглянула на короля и тут же подозвала к себе пожилого лакея, которому дала какие-то указания. Альберту стало жаль девушку, но подойти к ней и что-нибудь сказать, он не решился. Просто вышел из зала и отправился в свои комнаты. Долгожданный день рождения больше не казался ему праздником.

Няня сидела у окна и вышивала, тихо мурлыча под нос какую-то песенку. Альберт подошел к ней и, обняв, прижался. Няня отложила пяльцы и потрепала его по волосам.

- Что, милый? - спросила она. - Бегал посмотреть на гостей? Часа через два тебя позовут, чтобы вручить подарки, а пока радуйся, что не обязан сидеть рядом с отцом и матерью. Насидишься еще. Через четыре года, тебе поставят маленький трон, и будете вы с матерью вокруг короля сидеть. Она с одной стороны, ты - с другой. Это простым людям кажется, что быть королем приятно, а мы, кто во дворце живет, знаем, каково это, страной управлять. Радуйся, пока ты пташка вольная.

- Няня, почему мне именно сегодня так не везет?

- Разве у тебя невезение? - ничуть не обеспокоившись, забормотала няня. - Это у матушки твоей невезение. Ее вчера на охоте лошадь скинула. Горничная сказывала, что колено у нее все посинело и распухло. Гостям она улыбается, а самой не до веселья.

- Но она даже не хромает, - удивился Альберт.

- Хромает. На ногу без тугой повязки ступить не может. Но она великая королева, сынок. И никогда не позволит, чтобы хоть кто-то догадался о ее слабости. Сейчас гостям кончит кланяться, выйдет в задний покой к лекарю, он ей мазь холодильную на колено намажет, и она еще танцевать будет. Первый танец на балу всегда король с королевой обязаны станцевать, а дальше могут отдыхать. Вот вырастешь, и тоже будешь таким.

Альберт вздохнул и принялся чесать за ухом огромного белого кота Клауса, который, пригревшись, спал на коленях няни. Кот приоткрыл глаза, сладко зевнул и лег, подставляя живот.

- Хитрюга, - рассмеялся Альберт и стал щекотать кошачий живот.

- Няня, - встрепенулся мальчик. - А что там за гостья, которой отец, чтобы ручку поцеловать с трона спустился?

- Думаю, это Селина.

- Фея? - опешил мальчик.

Няня кивнула.

- Но мне говорили, что ей четыреста лет.

- Точно не знаю, но она за ручку здоровалась с твоим прадедушкой.

- Не может быть, - затряс головой Альберт. - Этой лет шестнадцать, не больше. Выглядит, как Нинетта, младшая мамина фрейлина, значит, никак не может быть Селиной.

- Почему не может? Она фея. Феи многое могут. Хорошо, что не все. Ты посиди здесь, а я схожу, взгляну на Селину. Она так редко покидает свое поместье, что я, возможно, уже ее не увижу.

- Почему не увидишь? - удивился Альберт.

- Всякое бывает, - туманно ответила няня и ушла, оставив Альберта с котом.

Кот попытался обидеться, что колени, на которых так сладко спалось, исчезли, но быстро утешился возможностью полежать на пуховом одеяле Альберта.

- Красавец. Усатый, - бормотал Альберт, поглаживая шелковистую шерсть на спине любимца. - Мыши по дворцу гуляют, а ты только жареными перепелками интересуешься.

Кот приоткрыл глаза и недовольно взглянул на принца. Мальчик засмеялся:

- Ах, простите, ваша светлость. Я и забыл, что ваше сиятельство не только перепелками, но еще много чем интересуется. Цыплятами, окунями, телятинкой...

Кот удовлетворенно прикрыл глаза и замурлыкал.

- А еще мы любим омлет, - продолжил Альберт. - Не отказываемся от ветчинки и буженинки, не побрезгуем баранинкой. Так?

Кот замурлыкал громче, казалось, он улыбается.

- А мимо сливочек мы не пройдем.

- Му-р-р-р.

- И кусочек печенки охотно сожрем.

- Му-р-р-р.

- Попугая съедим, канарейку, но не трогаем мышку-злодейку.

Кот открыл глаза, сердито посмотрел на Альберта, чихнул и, спрыгнув с кровати, пошел в соседнюю комнату, обиженно подняв свой роскошный хвост. Альберт рассмеялся и, свесившись, заглянул под кровать, в надеже найти любимую игрушку кота - мячик, чтобы помириться с усатым другом. Но Клаус мириться не пожелал, он лег на подоконник и сделал вид, что смотрит в окно. Тут в дверь вбежал личный лакей короля и сообщил:

- Их Величества просят Ваше Высочество переодеться к ужину и спуститься в голубую гостиную, где состоится церемония вручения подарков Вашему Высочеству.

Сказав так, он торопливо ушел. Альберт выглянул в коридор, но никого из прислуги почему-то не было. "Придется одеваться самому", - понял Альберт и направился к зеркалу, возле которого в кресле была разложена отутюженная и вычищенная одежда. Он начал не торопясь одеваться. Тут, словно внезапно вспомнив о его существовании, в комнату вбежали и няня, и горничная, и лакей, и мальчик-паж, и даже учитель танцев.

- Ах! - воскликнул лакей. - Вы, Ваше Высочество, сами изволили одеться!

Горничная присела, пытаясь подтянуть его чулки, няня начала поправлять воротник на рубашке, мальчик-паж уже протягивал ей гребень, а учитель танцев только суетился вокруг и бормотал:

- Ваше Высочество, умоляю, не забывайте держать спину прямо. Вы все время сутулитесь, так нельзя. Горбатых королей не бывает. Это нонсенс.

- Значит я стану первым горбатым королем, - засмеялся Альберт.

- Не шутите так, Ваше Высочество, - пискнул мальчик-паж, а Альберт, вывернувшись из рук прислуги, подбежал к подоконнику, чмокнул Клауса в розовый влажный нос и пообещал:

- Я о тебе не забуду. Принесу что-нибудь вкусненькое. Жди.

Альберт выскочил в коридор и услышал, как горничная спросила:

- А правда, что есть такая болезнь клаустрофобия, когда кошек любят?

Альберт засмеялся, подумал, что постарается не забыть рассказать матери о наивной горничной, открывшей у него такую страшную болезнь и, сбежав по лестнице на первый этаж, толкнул дверь голубой гостиной.

- Вот и наш именинник, - слащаво улыбаясь, проговорил Епископ.

Началось торжественное вручение подарков. Как всегда, первым свой подарок вручил Епископ и, как всегда, подарком был золотой крест. На этот раз с крупным рубином в центре. Это был одиннадцатый епископский крест, поскольку первый Альберт получил через час после рождения, когда ему было ноль лет, ноль месяцев и даже ноль дней.

Альберт торопливо коснулся губами руки Епископа, тот, не мешкая, перекрестил его макушку и отошел. Скучное вступление было окончено, дальше начались радостные минуты.

Отец подарил коня, такого черного и красивого, что Альберт, посмотрев в окно на скакуна, хотел было тут же бежать к нему, чтобы хоть пару минут постоять рядом, погладить, но няня, положив Альберту ладонь на плечо, чуть слышно сказала:

- Королеве трудно стоять.

Альберт взглянул в лицо матери. Она улыбалась заметно побледневшими губами.

- Сегодня мой праздник! - воскликнул Альберт. - И я хочу, чтобы мои родители сидели, пока мне дарят подарки.

- Желание именинника - закон, - быстро сказал король и обернулся к королеве.

У королевы влажно блеснули глаза, и она осторожно села на заботливо поданный кем-то из слуг стул. Широко улыбаясь, король тоже сел. Королева подарила сыну дорогое седло, специально сделанное для черного скакуна.

Брат Альберта, Морис, был еще слишком мал, чтобы дарить заслуживающие внимание подарки. У него была непонятная болезнь кожи, и его регулярно возили к разным врачам, вот и сейчас он был в отъезде. Накануне отъезда, он вручил брату свой рисунок, где был коряво нарисован портрет Альберта, от которого мальчику почему-то стало не по себе, но он постарался этого не показать.

Наконец, начали подходить гости и вручать подарок за подарком. В основном это были какие-то игрушки и диковинки, но попадались и вполне взрослые подарки. Альберт получил три сабли, два кортика, чернильный бронзовый прибор, украшенный шестью сапфирами, мягкую скамеечку для ног, в виде таксы с кривыми бронзовыми лапками.

А еще среди подарков было две армии игрушечных солдатиков: золотая и серебряная, фарфоровая лампа, ковер с портретом самого Альберта, игрушечная карета, запряженная драконом на колесиках, детские рыцарские доспехи и много, много, много чего еще. Взглянув на очередной подарок, Альберт говорил слова благодарности, и вещь тут же относили в его комнаты.

Но одна игрушка вызвала у Альберта долгий приступ веселья, причину которого мало кто из гостей понял. Принцу подарили аквариум с заводными рыбками. Альберт мгновенно понял, что будет происходить с Клаусом, когда все это заработает в спальне принца. Король с королевой тоже не смогли удержаться от смеха.

Придворные и гости сочли своим долгом смеяться, раз монархам весело. Громче всех хохотал барон, который привез эту игрушку из какой-то восточной страны. Веселье было в полном разгаре, когда гостиную стремительно пересекла и остановилась прямо перед Альбертом Селина.

Король и королева разом смолкли, у Альберта по телу побежали мурашки, когда он увидел холодные злые глаза юной феи.

- Я рада, что ты любишь веселиться, - тихо сказала она. - Надеюсь, ты сможешь по достоинству оценить и мой подарок.

Она хлопнула в ладоши, и рядом с ней возникло странное существо с телом ребенка и головой мартышки. Оно держало в руках огромную свечу.

- Поставь мой подарок на стол, - велела Селина.

Существо выполнило приказ и растаяло в воздухе.

- Это - свеча твоей жизни, - сказала Селина. - Как только она сгорит - ты умрешь. А загораться она будет каждый раз, когда кто-то засмеется над тобой, а как смех стихнет, она будет гаснуть.

- Никто не посмеет надо мной смеяться, - нахмурился Альберт. - Я проживу очень долго.

- Ты в этом так уверен? - приподняла брови Селина и провела ладонью по его волосам.

Все в голубой гостиной замерли, время, словно, остановилось, Альберт почувствовал, как плечи его поднимаются, голова опускается, нос движется вперед, глаза разъезжаются, а с губами и вовсе происходит что-то неладное.

Селина подошла к окну, в руке у нее, непонятно откуда, появился посох, она стукнула им об пол, окно распахнулось. Она вновь стукнула посохом, за окном появился дракон. Селина ловко вскочила на подоконник, перепрыгнула на спину дракона и, оглянувшись, крикнула:

- Мне нечего делать в королевстве, где не смогли воспитать даже принца!

Дракон взмахнул мощными крыльями и взлетел, окно попыталось захлопнуться, от этого стекла треснули, и осколки со звоном посыпались на пол. Все находившиеся в голубой гостиной ожили и начали оглядываться, не понимая, что произошло.

И вдруг барон уставился на Альберта и захохотал густым басом. Смех подхватили и генерал, и Епископ, и все, кто был в комнате, включая фрейлин королевы, лакеев и учителя танцев. Свеча вспыхнула огромным пламенем и начала быстро убывать. Не понимая, что происходит, Альберт завертел головой и внезапно увидел, как удаляется пол и почувствовал, что рукава рубашки коротки и становятся все короче и короче.

- Он горбатее меня, - захлебывался смехом Рико. - Теперь мы сможем изображать верблюжий караван.

Первой опомнилась няня Жени, она быстро прикрыла голову Альберта своим передником и поволокла принца в его комнаты.

Последние, что услышал Альберт, был страшный крик короля:

- Тихо!!! К палачу захотели?!!

Во дворце воцарилась мертвая тишина.

* * *

А в это время в вольном городе колдунов происходило нечто торжественное. Зал был полон. Тут были не только сами маги, но и ведьмы, и колдуны, и колдуньи. Не было только магических существ, но их на подобные мероприятия приглашать было не принято. В толпе царило оживление. Турнир был закончен, победители определены.

Глава Гильдии Магов, Лабре, взошел на возвышение, оправил на себя мантию и воскликнул:

- Внимание!

Гомон мгновенно стих.

- Сегодня мы, принимаем в ряды магов, победителей этого года. В сложной и упорной борьбе, они получили законное право носить звание действительных магов. Поприветствуем их.

Раздались аплодисменты.

- Мы все надеемся, - продолжил говорить Глава Гильдии. - Что они с честью будут носить великое звание мага, и путь их будет отмечен великими и прекрасными делами. Их жизнь послужит образом для других, и никогда никому из нас не придется стыдится, что сегодня он принял участие в этой церемонии. Маги, прошу вас выстроится в должном порядке.

Маги, в праздничных мантиях начали выстраиваться в две шеренги в центре зала. У каждого в руке был предмет похожий на посох. Маги образовали живой коридор, подняв посохи и скрестив их. Под ними должны были пройти те, кто сегодня будет принят в действительные члены.

Секретарь встал рядом с Главой Гильдии и начал услужливо подавать, одни за другим, листы пергамента, на которых, свисая на шелковых шнурках, покачивались огромный красные сургучные печати.

Глава гильдии зычно выкрикивал имя, названный победитель проходил под вереницей посохов и поднимался на возвышении к Главе Гильдии. Встав на одно колено, он получал свой пергамент, целовал на нем свисающую печать, клал ладонь на подставленную секретарем книгу с золотой надписью "Магический кодекс" и произносил клятву:

- Клянусь во всем и всегда следовать писанным и неписанным правилам, чтить законы, не употреблять свои силы против собратьев своих, служить верой и правдой тем, кто нуждается в моей помощи, не превышая ни прав своих, ни обязанностей. Да будет всем сила моя во благо, а не во вред.

После этого Глава Гильдии делал шаг вперед, надевал на голову, коленопреклоненного, золотой, украшенный рубинами венец, и восклицал, глядя вверх:

- Я - свидетель, примите его клятву.

Рубины на венце вспыхивали и несколько секунд горели, потом погасали, Лабре снимал венец и клал его на специальную бархатную подушечку. Секретарь подавал новый пергамент, и все повторялось вновь.

- Дефдар, - выкрикнул Глава Гильдии очередное имя.

Высокий светловолосый парень послушно прошел сквозь строй магов к возвышению, опустился на одно колено, поцеловал печать, свисающую с пергамента, положил ладонь на "Кодекс" и проговорил клятву.

Но когда Глава Гильдии протянул руку, чтобы взять венец с рубинами, подушечка, сделав плавный пируэт в воздухе, увернулась от него. Зал сдавленно ахнул. Подушечка подплыла к голове молодого человека, венец неторопливо взлетел с нее и сам опустился на голову Дефдара. Рубины вспыхнули, не дожидаясь пока Глава Гильдии объявит себя свидетелем.

- Я - свиде... - попытался Глава Гильдии вести церемонию, как полагается, но сильный спазм сдавил горло, и он замолчал, кашляя и задыхаясь.

Рубины на венце угасли, венец сам собой вернулся на подушечку, подушечка отплыла туда, где должна была быть. В зале послышался шепот. Дефдар пристально взглянул в лицо Главы Гильдии.

- Его клятва принята! - громко крикнул маг, и зал облегченно вздохнул.

Заметно побледневший Дефдар, сжимая в руке пергамент, подошел к группе уже прошедших посвящение новичков.

- Не волнуйся, - сказал один их них

- Ты же знаешь, мы только орудие в руках высших сил. Они твою клятву приняли, отныне ты маг.

- Но почему в обход Лабре? - пробормотал Дефдар.

- Даже маг не знает своей судьбы, - хмуро сказал другой новичок. - Возможно, в будущем это бы тебе повредило.

- Или ему, - предположил другой новичок.

- Главное - ОНИ твою клятву приняли, а Глава Гильдии - лишь посредник. Он избирается. Сегодня - один, завтра, возможно, будет другой...

- Тут что-то не так, - пробормотал Дефдар. - Старый дружок моей матери чуть не умер от страха.

- Но ведь ты боролся честно, иначе твоя клятва была бы отвергнута! - воскликнул один из прошедших церемонию.

Секретарь, обернувшись к молодежи, громко цыкнул на них и сердито сдвинул брови. Молодежь испуганно притихла.

* * *

Первое, что сделала няня Жени, когда они с Альбертом оказались в его комнатах, сняла со стола скатерть и накинула на зеркало. Потом опустилась в кресло и прикрыла глаза руками.

- Няня, что случилось? - бросился к ней Альберт.

- Сбылось пророчество, - всхлипнула няня.

- Какое пророчество? - тряхнул ее за плечо Альберт.

- Пророчество, которое получил твой прапрадед Яков Непобедимый у оракула, по прозвищу Разбуженный Зонг, из Воющей пещеры.

- Расскажи, - потребовал Альберт.

- Я мало что об этом знаю. Но в дворцовой библиотеке есть потайной шкаф, в нем много разных документов, среди них и описание паломничества твоего прапрадеда к Воющей пещере.

- А почему же ты решила, что пророчество сбылось, если знаешь так мало?

- А там говорилось о горбатом короле.

- О каком?

- О горбатом.

- Но мой отец не горбатый.

- Это не про отца. Это про тебя, - прошептала няня и, заплакав, выбежала из комнаты.

Альберт подошел к зеркалу, поколебавшись, чуть-чуть отогнул край наброшенной скатерти и заглянул в щелку.

Из зеркала на него осторожно глянул незнакомец. Горбатый, одетый в костюм, который был ему отчаянно мал, Альберт перевел взгляд на его лицо и, не удержавшись, прыснул со смеху.

Неправдоподобно длинный и мясистый нос незнакомца заканчивался какой-то нелепой перемычкой, отчего кончик задирался вверх, демонстрируя ноздри и становясь похожим на поросячий пятачок. Глаза при этом носе были непропорционально большие, и правый был чуть выше левого. Рот был огромным, такое впечатление, что он улыбался, хотя смешно Альберту совершенно не было.

Принц потрогал рукой свое лицо, незнакомец в зеркале тоже потрогал. Альберт изо всех сил попытался придать лицу серьезность, но оно словно жило своей собственной жизнью и не подчинилось принцу.

Сердито одернув скатерть на зеркале, Альберт подошел к окну. Клаус все еще спал на подоконнике. Альберт коснулся теплой белой спины. Кот приоткрыл глаза и вскочил. Шипя он начал пятиться от Альберта. Шерсть на его спине встала дыбом.

- Не узнал? - грустно сказал Альберт. - А это я.

Услышав знакомый голос, кот остановился и, вытянув шею, понюхал руку Альберта.

- Узнаешь? - спросил принц.

Кот упокоился, шерсть на его спине легла, он вздохнул и потерся мордочкой о ладонь принца.

- Ты единственный, кто сможет смотреть на меня и не смеяться, - тихо проговорил Альберт, взял кота на руки и вдруг, не выдержав, разрыдался, уткнувшись лицом в белый пушистый мех.

Клаус пару раз недовольно дернул хвостом, но смирился и позволил Альберту выплакаться до конца.

Вскоре в комнату вошла няня. Нос ее покраснел и распух, она очень старалась не смотреть на Альберта:

- Король велел тебе не покидать своих комнат. Во дворце такое твориться... - она всхлипнула.

- Что? - впился в нее взглядом Альберт. - Что твориться? Все смеются?

- Нет. Во дворце не смеются, во дворце никому не до смеха. Король велел казнить своего шута.

- Рико? - удивился мальчик. - За что?

- На всякий случай, - печально сказала няня Жени. - Он громче всех смеялся тогда, в голубой гостиной. Их Величества опасаются, что он еще не раз посмеется. Смешливый он.

- Но он же в этом не виноват. Это несправедливо.

- Не тебе судить о справедливости, - сердито ответила няня.

- Мне жалко Рико.

- А мне тебя жальче, - проговорила няня Жени и всхлипнула. - Ты вон как подрос. Еще день-два и станешь выше меня.

Почему это так огорчает няню, Альберт предпочел не задумываться.

Башмаки он давно скинул, они немилосердно жали, треснувший по швам сюртук тоже бросил на спинку кресла, а рукава его детской рубашки уже едва прикрывали локти. Альберт нервно походил по комнате.

- Рико заперт в Северной башне?

Няня кивнула.

- А в подземелье или наверху?

- Думаю, что наверху. Он же все-таки не злодей какой.

- Когда казнь?

- Завтра утром.

- Мне нужно увидеть отца.

- Ты хочешь спасти Рико? - догадалась няня.

Альберт кивнул.

- Не трудись понапрасну. Его Величество только рассердится, если ты начнешь просить за шута.

- А мама?

- Королева впервые в жизни уединилась в неурочное время в своей спальне и никого не хочет видеть. Король велел завтра же собрать совет. Епископ рассылает по всем уголкам королевства указания молиться за тяжелобольного наследника престола.

- Но я же не болен!

- А это как посмотреть, - няня не выдержала и, разрыдавшись, бросилась вон.

Альберту тоже захотелось плакать, но он решил, что должен победить в себе слабость и подхватил кота. Клаус сначала покорно лежал на коленях у Альберта, но вдруг насторожился, сел и уставился в угол.

- Мышь? - поинтересовался у него принц.

- И вовсе я не мышь, - раздался скрипучий противный голосок. - Держи своего хищника крепко, тогда я покажусь.

- Держу, - пробормотал принц и во все глаза уставился в угол.

В углу, непонятно откуда, появился маленький, не выше скамейки, старичок с длинной седой бородой.

- Ты кто? - удивился Альберт.

- Сам догадайся, - проскрипел старик. - Я тебе подарок принес. Вот.

Он положил какой-то сверток на пол и явно собрался уйти.

- Постой! - попросил Альберт. - Скажи хоть, как тебя зовут?

- Гастон, - недовольно сообщил старик. - Теперь, надеюсь, я могу идти?

- Нет! - воскликнул Альберт. - Скажи, что за подарок ты принес, от кого, зачем? Ты ведь гном?

- Ну, гном! Гном! И что из этого? Ах, да! Феи они все такие добренькие, людям изо всех помогают, готовы всех осчастливить. А гномы все такие злые, только и смотрят, какую бы гадость людям сделать. Так?

Альберт пожал плечами, но гном этого словно не заметил и сердито топнул ногой, обутой в крошечный кожаный башмак.

- Но иногда мир на мгновение переворачивается, и друг становится врагом, а враг другом. Я триста лет в этом дворце живу, а до меня мой отец жил.

У Альберта приоткрылся рот.

- Много я вам худого сделал? - сердито спросил Гастон.

- Я о тебе даже не знал, - растерянно пробормотал Альберт.

- А зачем людям обо мне знать? Я вас не трогаю, вы меня. И все на своих местах. Было, - пробормотал гном и поскреб бороду.

- А теперь? - в надежде разговорить старика, спросил Альберт.

- А теперь ветер подул не с той стороны. И так подул, что может статься, придется всем гномам искать другое королевство.

- Почему?

- Не твоего ума это дело, - обозлился гном. - У вас свои заморочки, у нас - свои. И не суй нос в наши, а то мигом отберу свой подарок.

- А он мне не нужен, можешь сразу забрать.

Гном даже задыхаться начал от негодования.

- Да ты... Да ты... Да ты... знаешь, сколько я Сизой Бороде за эту тряпку отвалил? Все, что у тебя есть, этого не стоит. Целый замок можно купить, с подъемным мостом, с конюшней, со всем. Бери, пока я добрый.

- А что это?

- Мантия-невидимка! - рявкнул гном и исчез.

Альберт поднял с пола сверток, но опробовать мантию не успел, в комнату вновь вошла няня.

- Чтобы ты мог ходить по дворцу, и никто не смеялся, глядя на тебя, король приказал придворному ювелиру сделать для тебя золотую маску, - сообщила няня.

- Лучше бы он портному и сапожнику указания дал, - усмехнулся Альберт. - Голый, босой, но в золотой маске, я буду выглядеть так, что сам не смогу удержаться от смеха.

Няня Жени охнула:

- Прости, об этом никто не подумал, - и убежала.

Наконец-то, Альберт смог примерить подарок гнома.

Не видя собственной руки, он отодвинул скатерть, прикрывающую зеркало. Оно отразило пустую комнату и недовольного Клауса, который предпочел бы, чтобы Альберт не пропадал.

Принц снял мантию и огляделся по сторонам, соображая, куда можно ее спрятать. На глаза ему попалась игрушечная карета, запряженная драконом. Альберт потянул за дверцу, карета открылась. Внутри, под красным бархатным сидением, как Альберт и ожидал, оказалось багажное отделение, вполне достаточное для тайника.

- Ваше Высочество! - раздался за дверью звонкий голосок горничной Луизы. - Нам запрещено видеть вас, а господин повар велел отнести вам обед. Вернее, ужин, извините, я очень волнуюсь. Если я поставлю поднос возле двери, можно?

- Нет, - ответил Альберт. - Зайди, и поставь на стол. Я выйду в соседнюю комнату.

Он слышал, как Луиза, звеня вилками и ножами, накрывает на стол.

- Ваше Высочество! - крикнула, наконец, Луиза. - Вам еще что-нибудь нужно?

- Да! - ответил Альберт. - Расскажи, что делается во дворце?

- Матушка ваша не выходит из опочивальни, король кричит, и все время бегает смотреть на Селинину свечку. Епископ разразился шестой за день проповедью. Господин повар так расстроен, что пересолил жаркое. Фрейлины плачут, словно соревнуются, у кого больше слез. А мужчины шепчутся, что не миновать войны и готовы штурмовать поместье Селины.

- А что-то интересное есть?

- Господин звездочет предложил положить свечку Селины в воду, он думал, что там она не сможет гореть.

- Пусть положат, - сердито крикнул Альберт.

- Положили уже. А она и в воде горит.

- Так она все время горит? - опешил Альберт.

- Да, - всхлипнула Луиза. - Только огонек стал крошечным-крошечным, как искорка. Иногда он вспыхивает, становится величиной с ноготок, потом опять как искорка. А несколько раз совсем гас. На несколько минут. А потом вновь загорался. Король кричит, что нужно было сразу казнить всех, кто был в голубой гостиной. Тогда бы никто не посмел смеяться.

- Ты можешь позвать отца ко мне?

- Что вы, Ваше Высочество, он совсем не в себе, я даже близко к его покоям подойти боюсь.

- А позвать ко мне сапожника или портного можешь?

- Этих могла бы, но все, кто не состоит на обязательной службе у Их Величеств, разбежались кто куда. А курьера послать я не могу. Сами знаете, ими мажордом командует и секретари.

- А мажордома позовешь?

- А для чего? Если, чтобы курьера послать, то все равно не получится. Они поехали собирать членов Большого Совета.

- Что же ты мне голову морочила?

- Я не нарочно. Я могу идти?

- Погоди! - рассердился Альберт. - Найди камердинера отца, скажи, что я прошу принести мне рубашку, панталоны и пару башмаков из гардероба короля. Иначе, скажи, я еще и простужусь.

- Слушаюсь, Ваше Высочество, - явно повеселела Луиза и убежала.

Плотно поев, Альберт и Клаус устроились у камина. Альберт протянул ноги к огню и блаженно шевелил согревающимися пальцами.

Королевский камердинер деликатно постучал в дверь:

- Ваше Высочество!

- Входи! - крикнул Альберт.

- Их Величества запретили глядеть на Ваше Высочество, но если вы соизволите надеть вот это, то я смогу войти.

Дверь приоткрылась и в щель просунулась рука. Она держала шелковую карнавальную маску, в которой король совсем недавно был на балу, по случаю приезда какой-то театральной труппы.

Альберт взял маску и попытался ее пристроить на лице. Нос не влез в углубление, для него предназначенное, дырки для глаз тоже были не совсем на месте, поэтому глядеть Альберт мог только одним глазом, но камердинер, наконец, вошел. Он бегло оглядел изменившуюся фигуру принца и, сообщив, что сию минуту будет назад, торопливо ушел.

Вскоре камердинер принес три пары башмаков, следом вошла горничная. Старательно не глядя на принца, она высыпала в кресло целую охапку одежды и шмыгнула к двери.

- Прикажете помочь вам одеться? - склонился в поклоне камердинер.

- Ступай, - отпустил его Альберт и начал перебирать то, что ему принесли.

Вскоре принц был уже одет и обут. Решив, во что бы то ни стало, выполнить задуманное, он достал из шкатулки горсть золотых монет, сунул их в карман и вынул из тайника мантию-невидимку.

В кабинете отца, за толстым старинным гобеленом, был потайной ход в старую башню. Где-то там, томился Рико, и Альберт решил попытаться его освободить.

Если Рико находится в подземелье, то туда так просто не попадешь. Когда-то там были винные погреба и, естественно, никаких тайных ходов туда не было. В подземелье была своя стража, она закрывала дверь изнутри и если Рико там, то вызволить его вряд ли удастся.

Вся надежда у Альберта была на то, что в подземелье попадали только разбойники и душегубы, а если король отдавал приказ арестовать кого-то из своих слуг или людей дворянского происхождения, то их содержали в верхней части Северной башни, там было то, чего лишались узники подземелья - солнечный свет и свежий воздух.

И если попасть в подземную часть башни, не постучав в двери и этим не обнаружив себя, не было никакой возможности, то в верхнюю часть, да еще облачившись в мантию-невидимку, у Альберта были все шансы проскользнуть незамеченным.

Вот только башмаки короля были Альберту велики, все время норовили свалиться с ног и громко стучали. Поколебавшись, он решил, что тишина в данном случае важнее красоты и примотал башмаки к ногам обрывками своей детской рубашки. Выглядело это очень нелепо, но зато позволяло ступать без лишнего шума.

Без малейших приключений, невидимый никому, принц Альберт дошел до кабинета отца и замер. Под дверью виднелась полоска света.

Затаив дыхание, Альберт потянул ручку на себя и заглянул в приоткрывшуюся дверь. Начальник Тайной Канцелярии Букс что-то искал на столе короля. Услышав, что дверь приоткрылась, он вздрогнул и поднял голову. Стремительно бросившись к двери, Букс рывком распахнул ее, выскочил в коридор и завертел по сторонам головой.

Пользуясь своей невидимостью и тем, что дверь открыта, Альберт проскользнул в кабинет. Букс осторожно прикрыл дверь и вновь устремился к столу. Его длинные пальцы вновь начали перебирать бумаги.

- Куда? Куда он его дел? - бормотал Букс.

Свеча, горевшая на столе, отбрасывала на стену тень, и в этой тени было что-то очень страшное. Нос у тени начальника Тайной Канцелярии почему-то стал похожим на клюв хищной птицы, а пальцы казались огромными и крючковатыми. Принц замер, стараясь не дышать, и решил, во что бы то ни стало, попытаться узнать, что именно ищет Букс.

Перебрав все бумаги на столе, Букс сердито сел в кресло короля и от злости сдавил подлокотники. Внезапно, губы его тронула едва заметная улыбка, и он уставился на свою правую руку. Подлокотник кресла оказался с секретом, верхняя, обитая бархатом, планка приподнялась, открывая небольшое углубление, где лежал свернутый в трубочку документ.

- Вот оно, - прошептал Букс, осторожно расправляя на столе пергамент.

Альберт вытянул шею, пытаясь разглядеть, что за документ читает Букс, но подойти ближе не решился.

- Так... Так... Так... - бормотал Букс, бегая глазами по строчкам.

- И что из этого следует? - задумался начальник Тайной Канцелярии и рассеянно уставился на свечу.

Посидев пару минут неподвижно и, очевидно, приняв какое-то решение, Букс осторожно свернул пергамент, убрал его в подлокотник кресла и защелкнул тайник. Задув свечу, он направился к двери, приоткрыл ее, недолго постоял, прислушиваясь и поглядывая в щелку, потом вышел из кабинета и плотно притворил дверь.

Альберт бросился к столу, но оказалось, что открыть тайник не так-то просто. Крышка никак не хотела приподниматься. Принц хотел уже поддеть ее чем-нибудь острым, но тут его осенило. Он тоже сел в кресло, положил руку на подлокотник и начал его ощупывать. И тут, случайно сдавив пальцами сразу две резные розетки с внутренней и внешней стороны подлокотника, он почувствовал, что крышка щелкнула и начала открываться сама.

Спичек у Альберта не было, поэтому он не мог зажечь свечу и вынужден был перебраться к окну, за которым вовсю светила луна. Он развернул свиток и застонал. Свиток был столь же невидимым, как и руки. Пришлось пристраивать пергамент на подоконнике, но он все время пытался свернуться трубочкой. Вытащив из кармана четыре золотые монеты, Альберт все же сумел расправить непослушный документ и принялся его читать в бледном лунном свете.

Это оказалось описание паломничества короля Якова к Воющей пещере. Само путешествие Альберта не интересовало, он быстро добежал глазами до строчек, выведенных красными чернилами. Старинный текст гласил следующее:

Горбатый король не взойдет на трон,

Его не потерпит народ.

Навечно в легендах останется он

Гадкий ребенок-урод.

Внешность обманчива, но не всегда,

Души мрака темней,

Сердце из злобы, камня и льда

В последнем из королей.

И будут неспешно идти года,

И каждый придет в свой черед,

На королевство проклятье падет

И каждый третий умрет.

Здесь, чтобы сесть на бесславный трон,

Убьет брата сводный брат.

Пройдет по всему королевству стон,

Но король не будет горбат.

Дальше текст вновь был написан черными чернилами, но Альберт прочитал и его.

Так и не получил король Яков ответа на вопрос, чем закончится его война с дикими племенами ольмегов с западных склонов Датог-гор, а услышав это туманное и мрачное пророчество, он пришел в ярость и, выхватив свой меч, зарубил оракула. После этого он повелел всем, кто был с ним в пещере, навсегда забыть глупые речи старого безумного старика. Но я, сын его Юлиан, решил нарушить запрет и оставить потомкам своим в назидание эту историю, дабы остерегались они доверять наш великий трон тому из детей, кто будет горбат.

Я рискнул ослушаться воли отца своего, лишь по той причине, что гнев и кара человеческие несоизмеримы с божьими, этому я не раз был свидетелем, в чем собственноручно подписываюсь. Божьей волею, принц Юлиан, сын короля Якова Непобедимого и жены его, королевы Марианны Святейшей.

- Значит, королем мне не быть, - пробормотал Альберт, чувствуя сразу и облегчение и разочарование. - А вдруг все это не про меня? У меня ведь нет никаких сводных братьев.

Альберт нервно заходил по кабинету.

"Увы, гадкий ребенок-урод - это я, - вздохнул он. - Значит, предсказание обо мне. Я просто не доживу до того момента, состарюсь и умру раньше, а после меня начнется смертоубийство. Борьба за трон между сводными братьями. Так? Но тогда получается, что кто-то из этих братьев все равно будет горбат. В королевском роду все время будут рождаться горбатые дети? Но я же еще вчера не был горбат. Если бы не кружевная оборка, я так и остался бы нормальным. Глупая случайность, которую теперь уже не исправишь. Или все еще можно исправить, если получить прощение феи Селины? А если найти другую фею? Теперь я знаю, что со мной произошло. Это проклятье. Но кто проклят: я или весь наш род? И с кого это началось: с меня или с Якова Непобедимого?"

Ответов не было, и от злости Альберт сжал кулаки. В этот момент в коридоре раздались уверенные шаги, принцу показалось, что дверь приоткрывается, он бросился к нише в стене, скрытой гобеленом и торопливо нажал на нужные камни. Стена бесшумно отъехала в сторону, и Альберт шагнул в сумрак тайного коридора. Надо было спешить, пока старая няня Жени не хватилась и не подняла переполох.

В башне было тихо, свет луны, проникая в узкие стрельчатые окна, ложился на каменный пол бледными таинственными полосами.

Альберт тихо подошел к каморке стражников и осторожно заглянул в нее. Стражники азартно играли в кости, отхлебывая из кувшинов какое-то вино. На столе лежали кучки медных монет.

Альберт осторожно протянул руку и снял с крючка у двери связку ключей. Связка ключей стала невидимой, Альберт пошел по коридору, заглядывая в зарешеченные окошки в дверях камер.

* * *

Высоко в ночном небе, хлопая гигантскими кожистыми крыльями, летел дракон. Маг, сидящий на его спине, чувствовал, что животное устало и скорее всего очень голодно, но спускаться на землю в этой густонаселенной местности не хотелось, а обычное магическое перемещение без контакта с землей осуществить невозможно. Садиться на землю при свидетелях ни маг, ни дракон желания не испытывали. Дракон повернул голову и вопросительно взглянул на седока.

- Скоро уже! - крикнул маг и ободряюще похлопал дракона по шее.

Дракон, видимо поймав поток теплого, поднимающегося вверх воздуха, замер, распластав крылья и пытаясь планировать.

- Эх, - едва слышно сказал маг. - Был бы ты у меня, когда я был мальчишкой...

Да, действительно, если бы дракон был у него в детстве, когда он так нуждался в помощи и защите... Он был его детской мечтой, этот могучий, по-своему прекрасный, хищник. Одно его приближение к деревне вызывает у собак приступ паники. Пастухи, заметив планирующего с небес гиганта, с криками разбегаются, а пастушки начинают отчаянно визжать.

Спланируй дракон на городскую, переполненную народом площадь, и знатные дамы попадают без чувств, вельможи бросятся наперегонки спасаться во дворце, а простолюдины, сбивая с ног и калеча в давке друг друга, кинутся куда подальше.

Даже сейчас маг с радостью отдал бы половину своей жизни и магических возможностей за то, чтобы мальчишкой влететь вот так на площадь перед королевским дворцом. И поймав вопросительный взгляд дракона с важностью кивнуть исполину, разрешая съесть любого, кто покажется ему аппетитным.

Он не раз видел в мечтах, как дракон, чуть повернув голову, разглядывает столпотворение на королевском балконе, слуг, пытающихся привести в чувство валяющихся вповалку королевских особ и визжащего от ужаса короля. Поняв, что это самая лакомая добыча, дракон тянется к балкону и одного за другим глотает врагов. Со всеми их коронами и скипетрами, чадами и домочадцами.

Отец и мать, вытирая слезы радости, бросаются к сыну, он помогает им взобраться на дракона, тот расправляет крылья и взлетает. О стражниках, вооруженных арбалетами и мечами, маг предпочитал не думать.

Какая жалость, что почти любая мечта, прежде чем исполниться, как правило, теряет всякий смысл. Вот и с драконом вышло так же. Когда он был нужен, можно сказать, необходим, его не было, но он появился позже, когда маг давно уже научился обходиться своими силами, не надеясь на помощь и защиту кого-то более сильного.

Дракон еще пару раз тяжело взмахнул крыльями и издал радостный клокочущий звук. На горизонте появилась черная громадина замка. Место, где их ждут и кров, и еда, и отдых. Уже скоро мозолистые лапы коснутся покрытого плитами двора, пара овечек найдет вечный покой в огромном голодном брюхе, а бывшая конюшня даст приют драконьему измученному телу и скроет от лишних глаз.

Дракон полетел быстрее, предвкушая не только отдых, но и скорое возвращение к себе в пещеру высоко в горах. Маг осторожно заерзал, пытаясь размять затекшие ноги. Черный, без единого огонька в окнах, замок приближался. Лес вокруг замка спал, верхушки деревьев серебрились в призрачном свете луны. Но замок выглядел абсолютно мертвым, словно накрытый огромной черной тенью.

Дракон, напряженно всматриваясь в углы двора, где тьма была совсем непроглядной, сделал пару кругов вокруг крыши и, сложив крылья, ринулся вниз. Кто-то испуганно метнулся за конюшню, однако ни дракон, ни всадник его не заметили.

Маг взглянул на дверь бывшей конюшни, и она со скрипом открылась. Тяжело переваливаясь с боку на бок и волоча по плитам свой хвост, дракон отправился туда, где в углу испуганно жались две аппетитные овечки.

Маг, стоя на крыльце, приподнял голову и заметил в одном из окон светящийся голубым светом сторожевой шар. Он нахмурился, в его руке появилось что-то длинное, похожее на копье. Он ударил этим предметом в камень крыльца и тут же перед ним возник странный, заросший бородой до самых глаз, карлик, одетый в лохмотья, словно настоящий бродяга.

- Что тебе? - нахмурился маг.

- Я снова проигрался в кости, - шмыгнул носом карлик. - Продулся в пух и прах. И если ваша милость не снизойдут до моего жалкого тщедушия, то просто впору топиться или вешаться.

- А как ты во двор попал? - сердито спросил маг. - Я вроде все закрыл, даже от глаз людских спрятал.

- Так я разве человек? - хохотнул уродец. - Я пол человека. У меня даже имя подходящее.

- Я спросил, как ты вошел? - с расстановкой проговорил маг. - Или мне применить силу, чтобы узнать?

- Ой, не надо, - испугался карлик. - Есть у меня одна воровская вещица. Она помогает сквозь стены пройти. Вот! - он показал невзрачный камушек. - А спрятать замок от того, у кого есть зеркало правды - это невозможно. И хотя у меня не целое зеркало, а только осколок, но мне хватает.

- Не хочешь продать мне свои вещицы? - поинтересовался маг, переступая порог.

- Ха! - воскликнул карлик. - А ваша светлость решила вступить в Гильдию воров?

- Я и в Гильдию Магов, что-то, не тороплюсь, - усмехнулся маг. - А ты сам-то в Гильдии воров состоишь?

- Заочно, - потупился карлик. - Я камнем редко пользуюсь. И не для того, чтобы воровать.

- А для чего же еще? - заинтересовался маг.

- Посмотреть на чужие вещи, еще не значит их украсть, - глубокомысленно произнес недомерок и сглотнул голодную слюну, видя, как от удара все тем же предметом в пол, загорелся камин, открылась дверь кладовой и, вылетевший оттуда окорок, надевшись на вертел, пристроился над огнем.

Нож, тем временем, сам нарезал хлеб и сыр, а кувшин налил нечто заманчиво булькающее в серебряный кубок, помедлил, словно в раздумье, и налил еще большую глиняную кружку, что услужливо опустилась на стол. Карлик успокоено вздохнул и осторожно подсел к столу.

- Рассказывай, - велел маг, пригубив кубок.

Карлик подтянул к себе кружку и, разом отпив половину, крякнул:

- Вы, ваше сиятельство, добрейшей души человек. И маг, каких мало. Это я вам, со знанием дела, говорю. Я всю жизнь среди колдунов трусь, много их повидал. И дракон у вас просто красавец.

- Он не красавец, - усмехнулся маг. - Он красавица.

- Дракониха, значит, - удовлетворенно пробормотал карлик. - А разве драконихи в неволе живут?

- Она здесь не живет, - нехотя ответил маг. - Поест, поспит и улетает.

- Перелетная, значит, - кивнул карлик. - Видимо вы по доброте и щедрости своей, когда-то спасли ее?

Маг кивнул.

- Драконы, они добро помнят! Слоны, говорят, тоже такие. А вы слонов когда-нибудь видели?

Маг снова кивнул и проворчал:

- Ты мне не про слонов, ты мне новости рассказывай. Слухи, сплетни. Мне все интересно. Что там в Моунтайнготхе?

* * *

Наконец, Альберт дошел до двери, за которой увидел Рико. Шут сидел на грязном тюфяке, брошенном прямо на пол и, подперев голову руками, смотрел в окно, где виделся клочок звездного неба. Альберт начал на ощупь подбирать ключ. С четвертой попытки ключ вошел в замочную скважину и повернулся. Когда дверь открылась, Рико прекратил созерцать звезды и оглянулся. Альберт ждал, что шут вскочит на ноги и устремится к выходу, но Рико и не думал вставать.

- Выходи, - наконец, не выдержав, сказал Альберт.

- Ты кто? - удивился Рико.

- Какая разница, кто пришел тебя спасать?

- А не собираюсь освобождаться вот так, тайком.

- Почему? - удивился Альберт.

- А что значит моя жалкая жизнь, по сравнению с беспокойством Его Величества?

- Значит, ты готов умереть, лишь бы король был спокоен?

- Разумеется, - пожал плечами Рико - Я качал, Его Величество на колене, когда он ложку в руке научился держать. Мне было тогда лет десять, а ему два. Позже мы вместе воровали на кухне пончики, я учил его играть в солдатиков и сочинял для него баллады про храбрых рыцарей и драконов. Разве теперь я могу ослушаться его?

- А тебя не волнует то, что я всю жизнь буду думать, будто тебя из-за меня казнили?

- Нет, - Рико снова уставился в окно. - Меня не волнует, что обо мне будут думать колдуны-невидимки.

- Я не колдун, - возмутился Альберт. - Я твой принц, просто боюсь, что увидев меня, ты так будешь хохотать, что прибежит стража.

- Ты Альберт? - удивился Рико.

- Да, только в мантии-невидимке.

- Никогда не слышал, что у короля есть такая.

- У короля нет, а у меня есть.

- Докажи, что ты Альберт, - потребовал Рико.

- А помнишь, как я упал с качелей и подвернул ногу, и ты понес меня к лекарю и шептал, что если я не буду плакать, то ты пойдешь искать со мной сокровище? Помнишь?

Шут улыбнулся:

- Помню.

- И на другой день я был всадником, а ты лошадью, и в кустах жасмина мы нашли коробку.

- Нашли, я же сам ее туда спрятал.

- А в коробке были прозрачные разноцветные конфеты в виде драгоценных камней. Я был так рад...

- Что объелся ими, и мне от матушки-королевы влетело.

- Я не знал. Извини. Но это одно из лучших моих детских воспоминаний, и я не могу позволить, чтобы тебя казнили. Понимаешь? Не могу. Прошу тебя, пойдем, я выведу тебя из дворца. Ты должен жить.

- Но король...

- Я сам все расскажу отцу. Его недаром прозвали Мигель Лучезарный. Просто сейчас он очень огорчен и растерян. Давай, дадим ему время успокоиться и принять взвешенное решение.

Рико вздохнул и принялся внимательно разглядывать пол. Альберт присел рядом с ним и тихонько прошептал:

- Ну, пожалуйста. Ради меня.

- Я не могу покинуть дворец, - наконец, проговорил Рико. - Во-первых, это мой дом, во-вторых, за пределами дворцового парка я почти никого не знаю. Во всяком случае, друзей способных мне помочь, достать документы и отправить куда-нибудь в тайное место, у меня нет. А кроме того, не забывай, я очень приметен. С моей внешностью не спрятаться, тем более от Тайной Канцелярии. Иди-ка ты спать. У меня утром последнее выступление перед публикой, мне нужно подготовиться.

- Рико! - заплакал Альберт. - Ну, пожалуйста, ради меня, давай дадим возможность королю проявить щедрость. Давай попытаемся.

- Нет, - покачал Рико головой. - Я присягал королю на верность и не изменю.

- Ты не друг королю. И мне не друг, - топнул ногой Альберт. - Ты старый, упрямый дурак. И если после твоей смерти, моего отца будут в народе звать убийцей шутов, то так вам всем и надо. У отца горе, у тебя горе, а кто о государстве думать будет? Я?

Альберт встал и направился к двери, но тут Рико тихонько сказал:

- Подожди. Ты во многом прав. Пожалуй, я тоже пойду с тобой. Но за оградой дворца мне делать абсолютно нечего. Проведи меня во дворец. Я думаю, что смогу поговорить с королем. И если он действительно хочет моей смерти, то я должен умереть.

- А я думал, выведу тебя из дворца, дам золота...

- И пойду я в придворном платье и с карманами полными золотых монет, воров и нищих пугать? - улыбнулся шут. - Это Ваше Высочество здорово придумали: и от шута избавиться, и убийцей не стать. Вы, юный принц, хитры, как стая лис, и станете мудрым монархом

- Я уже не стану королем, - охладил его радость Альберт. - Залезай ко мне под мантию и пошли, а то меня хватятся. Я ведь тоже, вроде, под арестом. Куда во дворце тебя отвести?

- Есть подходящий чуланчик, - воспрянул духом Рико. - Только сначала давай на кухню зайдем, прихватим, чего бог пошлет.

Бог был не слишком щедр, но каравай хлеба, пара луковиц, кувшин вина и головка сыра вполне удовлетворили Рико. А чуланчиком оказалась крошечная потайная комната в королевской библиотеке.

- Ну, Ваше Высочество, в случае чего, не поминайте лихом, вашего преданного шута, - раскланялся Рико перед пустым местом, предполагая, что там все еще стоит Альберт, но принц был уже в дверях, тихо хихикнув, он побежал к себе.

Едва на столе запылала свеча, а Альберт, свернув мантию, спрятал ее в тайник, как под дверью раздались шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошли король и королева. И хотя никакого из свиты при них не было, но Альберта это совершенно не удивило. Непонятное смущение овладело принцем, и, отойдя к окну, он оказался в глубокой тени.

Король, молча, подставил королеве стул, потом сел сам. Посидел несколько мгновений молча, потом положил ладонь на руку жены. Оба они смотрели в пол, словно старались запомнить рисунок на ковре в комнате сына. Наконец, король заговорил, голос у него был глухим, но речь, как всегда, плавной:

- Сын, ты должен нас выслушать. Постарайся понять и не спорить. Решение принято, и ты не можешь ослушаться воли короля. Даже если мое решение покажется тебе жестоким и несправедливым, ты должен будешь подчиниться.

- Я готов, - дрогнувшим голосом ответил Альберт.

- Мы очень любим тебя, сынок, - проговорила королева, губы ее дрогнули, но она справилась с собой и продолжила. - Но случилось величайшее несчастье, и оно способно ввергнуть королевство в хаос. В народе живет страх, рожденный легендой о горбатом короле. Якобы, будет он таким злобным, что зальет страну кровью казненных. Легенда рассказывает о таких ужасных, таких жестоких поступках горбатого короля, что одно известие о том, что принц, который будет со временем королем, горбат, может вызвать ужасный бунт. Тогда королевство и правда захлебнется в крови. И действительно ли ты так кровожаден, как описано в легенде или, напротив, имеешь нежное сердце, никого из простолюдинов не будет интересовать.

- А я надеялся, что это король управляет народом, а не наоборот, - грустно усмехнулся Альберт.

- Короли управляют королевством, - проворчал король. - Их главная забота - это забота о подданных, но в определенных ситуациях король бесправней последнего нищего в своем королевстве. Твоего троюродного дедушку растерзала толпа горожан, обвинив в том, что чума, вспыхнувшая в стране - это его рук дело.

- Да, - подтвердила королева. - Он вернулся из далекого похода в Скалистые горы, и через два месяца вспыхнула чума в тех провинциях, через которые прошла его армия. Возможно, кто-то из его солдат действительно был источником заразы, но поплатился за это военачальник.

- Из-за того, что твой прапрадед одноглазый король Ирнис Криволикий родил сыновей-близнецов, едва не вспыхнула гражданская война. Он вынужден был тайно убить одного из сыновей, и до сих пор неизвестно которого.

- И похожих кровавых драм, в истории каждого королевского рода, можно найти предостаточно, - поддержала его королева.

- И вы пришли сообщить мне, что меня тайно убьют? - догадался Альберт.

- Нет, сынок! Как ты мог такое подумать! - воскликнул король и поднял на сына глаза. - Мы пришли сообщить тебе, что в таком виде ты просто не сможешь взойти на трон. Этого не потерпит народ. Ты больше не наследный принц. Ты просто принц. И из-за этой ужасной свечи, долго тебе не прожить.

- Твоя жизнь действительно висит на волоске, - печально сказала мать и тоже подняла наполненные слезами глаза на сына. - Но мы нашли крохотную возможность если уж не спасти твою жизнь, то хотя бы сделать ее чуть длиннее. Если то, что мы задумали, погасит свечу. Но все нужно сделать сегодня ночью и в глубочайшей тайне.

Альберт напрягся, а королева-мать продолжила:

- Завтра утром в твоей постели найдут горбатого старика. Он будет мертв. Придворным станет ясно, что свеча догорела, и ты умер от старости. Старика похоронят в нашем фамильном склепе со всеми королевскими почестями. По всему королевству отслужат панихиды по безвременно умершему принцу, но сам ты в этот момент будешь уже далеко.

- Я очень надеюсь, - прервал ее король. - Что народ не посмеет смеяться над покойником, и свеча, наконец, погаснет. Сейчас, слух о том, что королевский наследник стал уродом, стремительно расползается по королевству, вызывая хохот в тавернах и трактирах. Надеюсь, это единственное, что заставляет свечу гореть. Наш народ суеверен, и смеяться над покойником не посмеет.

- Это точно, - подтвердила королева. - Букс доложил, что тюрьма переполнена теми, кто разносил сплетни о твоем... несчастье.

- И что буду должен делать я? - глухо спросил Альберт.

- Вы с няней Жени сегодня же ночью исчезнете из дворца.

- Куда? - опешил принц.

- Няня уже получила все необходимые указания, - холодно сказал король. - Твое дело только подчиняться.

- Значит, я отправляюсь в изгнание? - подвел итог Альберт.

- Фактически, да! - вздохнула королева. - Но это единственный способ спасти тебе жизнь. И учти, что свеча погаснет, только если удастся все сохранить в глубокой тайне.

- Я заберу свечу с собой?

- Конечно, - пожал плечами король. - Она же твоя.

- Но Клаус тоже мой.

- Ваше Величество! - умоляюще сложила руки королева.

- Пусть забирает кота, коня и все, что сочтет нужным из того, чем владеет, - сухо сказал король и встал, собираясь выйти.

- Отец! - окликнул его Альберт. - Можно еще два слова?

- Я слушаю.

- Прости Рико. Он не виноват.

Король стремительно обернулся к королеве и сердито воскликнул:

- Вы успели сговориться?

- Нет! - дружно воскликнули Альберт и королева.

Лицо королевы при этом приняло такое обиженно-возмущенное выражение, что король только вздохнул. Его лицо разгладилось, и внезапно он улыбнулся своей замечательной улыбкой. Альберт на мгновение увидел своего отца тем Мигелем Лучезарным, появление которого на балконе во время торжеств, подданные встречали восторженным ревом.

За судьбу Рико Альберт мгновенно успокоился, но острая жалость тут же сдавила горло и холодной рукой сжала сердце. Король бросил прощальный взгляд на принца и, пробормотав, "Прощай, сын", - быстрым шагом вышел за дверь.

Альберт и королева остались вдвоем.

- Хочешь, я помогу тебе собраться? - спросила королева.

Альберт отрицательно покачал головой.

- Не обижайся на короля, - прошептала королева. - Ты так сильно изменился, что он не решается даже обнять тебя.

- А вы, Ваше Величество?

- Мать видит своего ребенка не глазами, а сердцем. Мне так больно и горько... - прошептала королева, протягивая к сыну руки.

Из глаз Альберта потекли слезы, и он бросился в объятия матери.

- Я постараюсь, чтобы ты ни в чем не нуждался, сынок, - шептала королева, роняя слезы на плечо сына, Альберту казалось, что слезы королевы прожигают шелковую рубашку насквозь, такими горячими они были.

- Я спрятал Рико в потайной комнате в библиотеке, - шепнул Альберт.

- Я знаю, - сквозь слезы рассмеялась королева. - В другой раз, читая чужие документы, не оставляй на них золотые монеты.

Альберт застонал:

- Я забыл убрать свиток.

- Он уже в тайнике, а четыре твоих монетки я сохраню на память.

- А как ты догадалась, что они мои?

- Такие монеты уже пять лет не чеканят, а эти совершенно новые, ими не пользовались. И кому они могут принадлежать? Только ребенку, которому их дарили, а он складывал, не понимая их цены, иначе нашел бы чем пергамент прижать.

- А что в этом пергаменте такого секретного?

- В принципе, ничего. Оракулы - люди не похожие на других. Они постоянно делают какие-то туманные предсказания и пророчества. Любят говорить их сильным мира сего, в результате, в комнате, где сейчас сидит Рико, целый шкаф всевозможных предсказаний. Часть уже никогда не сбудется, поскольку люди, в них указанные, умерли. Это пророчество отец пожелал прочитать, только потому, что там упоминается горбатый король. Возможно, это предсказание было причиной появления легенды о горбатом короле или, напротив, когда оракул ничего не смог сказать о войне с ольмегами, он вспомнил легенду.

- Но ведь в легенде...

- У легенды той столько вариантов, один другого глупее, что не будем искать в них истину.

- Я смогу хоть когда-нибудь увидеть вас с отцом?

- Боюсь, что нет. Это опасно и прежде всего для тебя.

- А письма?

- Только через няню Жени. Скажи, а у тебя правда есть мантия-невидимка?

Альберт кивнул и, усмехнувшись, добавил:

- Передай Рико, что он старый болтун. А куда меня отправляют?

- Мы решили, что места лучшего, чем замок "Олений рог" нет. Нам надо торопиться, тебя уже ждет карета Букса.

- Он все знает? - насторожился Альберт.

- Это его обязанность, всегда все знать, - пожала плечами королева. - Поверь мне, твой отец ни разу не пожалел о том, что сделал Букса своей опорой. Букс хитер, умен, расчетлив и дальновиден.

- А пригласить Селину на бал - это его идея?

- Нет, сынок, - всхлипнула королева. - Это идея твоей бедной матери. И поверь, если бы я могла, хоть что-то изменить... Я ненавижу тот день, когда мне пришла в голову эта мысль, и эти руки, который взяли перо и, написав ей приглашение, фактически погубили тебя...

Альберт принялся целовать руки королевы и шептать, что это он сам во всем виноват, если бы не кружевная оборка, так некстати попавшаяся ему на глаза, то ничего бы не случилось, но он и подумать не мог, что старая фея выглядит, как пятнадцатилетняя девчонка.

- Мне некого винить, - прошептал принц.

- Ой, - спохватилась королева. - Нам надо очень спешить. Бери кота, шкатулку с золотыми монетами, подай мне вон ту скатерть с тумбочки, соберем тебе кое-что из золотых вещей. Все брать опасно, но кое-что вполне можно. И не забудь свою мантию. Надеюсь, что ты никогда не будешь пользоваться ею во вред кому бы то ни было.

- Ты имеешь в виду друзей или врагов?

- Я имею в виду невинных. Ты такой любитель шутить.

- Мама! - возмутился Альберт. - Тебе не кажется, что я уже мало похож на шутника? Мое детство кончилось.

Альберт подхватил одной рукой кота, другой - узел собранный матерью, королева поцеловала его в лоб и приготовилась накинуть на него мантию-невидимку. Тут ее взгляд упал на его башмаки, привязанные к ногам обрывками детской рубашки.

- Что это? - воскликнула она.

- Мне велика обувь отца, а другой нет, - смутился Альберт.

- Я не об этом, - отмахнулась королева. - Вот это что?

Она присела и подняла с пола небольшой кусочек черного пергамента.

Альберт пожал плечами.

- Это, видимо, было спрятано под скатертью. Я не раз слышала, что с помощью таких вещиц, черные колдуны и ведьмы творят свои мерзкие дела. Ты никогда раньше не видел этот предмет?

- Никогда, - потряс головой принц.

- Ох, сынок, боюсь, что во дворце начали происходить слишком странные вещи, и я не исключаю, что все произошедшее с тобой подстроено и имеет вполне определенные цели.

- Какие?

- В королевском дворце всегда идет борьба за трон. Всегда!

- Даже когда он занят? - удивился Альберт.

- Разумеется. И раз кто-то решил обратиться к черной магии, то дело может быть очень серьезным и медлить нельзя ни минуты. Никто не бессмертен: ни я, ни король. Прощай, мой светлый мальчик, радость сердца моего, свет очей моих. Прощай. Мне надо спешить, пока не случилось непоправимое. Карета ждет тебя у того крыльца, что выходит на Лебединый пруд. Знаешь, как туда пройти?

Альберт кивнул и, скрытый от всех под мантией-невидимкой, побрел по коридору. Королева поспешила в другую сторону.

* * *

В магическом салоне "Очарованный принц", хозяйка его, Ядвига, уважаемая всем магическим сообществом Глава Гильдии Ведьм, обнаружив сундук золота, требовала объяснений у своей дочери.

- Натина, откуда у тебя такие деньги?

- Заработала, - весело воскликнула симпатичная девушка и легко закружилась по комнате.

- Каким образом ты их заработала? - продолжала допытываться мать.

- Колдовством, - рассмеялась девчонка и чмокнула мать в щеку.

- Что именно ты сделала? - устало проговорила Ядвига.

- А тебе какая разница? - расхохоталась девчонка. - Разве у меня не должно быть богатых клиентов? Если богатые - то обязательно твои?

Ядвига нахмурилась:

- Не в богатстве клиентов дело.

- А в чем? В том, что ты позавидовала?

- Я? - рассердилась Ядвига. - Позавидовала?

- Позавидовала-позавидовала. Не спорь, - хитро блестя глазами, воскликнула дочь. - Признайся, что тебя просто обидно. Ты таких денег за полгода не заработаешь. Разве нет?

- Как же ты не понимаешь? - воскликнула Ядвига. - Такие деньги за чепуху никто платить не станет. Скажи, что ты сделала?

- Да нечего я особенно не сделала, - надула губки дочь. - Просто заказчиком был муж-чи-на. Понимаешь? И он хотел произвести на меня незабываемое впечатление. Теперь тебе ясно?

- Ты хочешь сказать, что он в тебя влюбился?

- Наверно, - пожала плечами дочь. - Иначе с чего ему золото сундуками раздавать?

- И ты чиста? - строго сдвинула брови мать. - Ни в чем, "Магический кодекс" не нарушила?

- Конечно, нет, - воскликнула девушка. - Или ты думаешь, что я приворот ему на себя сделала?

- С тебя станется, - хмуро ответила ведьма.

- Да, если ты хочешь знать, он - маг, и посильнее многих будет. Ясно? У меня сил не хватит его приворожить.

- Тогда почему же он стал твоим клиентом? - вновь нахмурила брови мать.

- Ну, мама, ты, став Главой Гильдии очень поглупела. Он - мужчина, я - женщина. Я ему просто очень понравилась. И он захотел, чтобы я его не забыла. Может, это не я, может, это он приворожил меня этими деньгами? Может, у тебя через пару лет внуки будут, а тебя на паре золотых монет заклинило.

- Скажи, кто он? - попросила мать.

- Вот еще, - рассердилась дочь. - Ты ни слова от меня больше не услышишь, а то еще полезешь в мою жизнь, начнешь пытаться, как всегда, сделать в ней все по-своему. Надоело. Шагу не даешь ступить.

- Я за тебя боюсь! - воскликнув мать. - У тебя линия жизни на ладони слишком короткая. - Ты так часто ошибаешься в людях. Ты так... наивна.

- Ты хотела сказать "глупа"? - рассердилась дочь. - Конечно, мамочка - умная. Она карьеру сделала. Она самая сильная ведьма в городе колдунов. К ней все идут за помощью. А я? Ты когда-нибудь думала, каково мне? Каково быть жалким подобием великой ведьмы. Многие не пытаются даже имя мое запомнить. Зачем? Достаточно запомнить тебя, а я всего лишь дочь Ядвиги. Я - дочь Главы Гильдии Ведьм. И все! Понимаешь? Все!!! - заплакав, она бросилась прочь, но когда мать выскочила на порог, дочери уже не было.

Вернувшись в комнату, Ядвига вновь уставилась на сундук с золотыми монетами.

- Ой, не к добру все это. Кожей чую, не к добру, - тихо пробормотала она. - Заглянуть, что ли, в будущее?

Ее рука сама протянулась к шару, но ведьма усилием воли отдернула ладонь.

- Пока будущее никто не увидел, с ним можно бороться, его можно изменить. Но стоит его зрительно зафиксировать, и оно превратится в неизбежность... Попробовать, что ли, подсмотреть с кем из магов у нее роман?.. Нет, тут она права, я не стерплю, начну им изо всех сил помогать и все испорчу. Что же делать?

Она нервно заходила по комнате. Наконец, почти успокоившись, села у зеркала.

- И чего я так разволновалась? - спросила она у своего отражения. - Какой маг посмеет обидеть дочку Главы Гильдии Ведьм? Неужели я, в случае чего, не спасу ее? Хотя бы ценой своей карьеры.

Внезапно в зеркале возник длинный коридор из зеркал, а там, вдалеке, навстречу Ядвиге шла ее дочь в белом платье и венке из белых цветов. Она шла и, печально глядя матери прямо в глаза, отрицательно качала головой.

- Я не смогу тебе помочь? - в ужасе воскликнула Ядвига.

Силуэт в зеркале кивнул и видение исчезло.

- За что? За что мне все это? - пробормотала Ядвига и в отчаянье закрыла лицо руками.

* * *

Няня Жени уже ждала своего воспитанника в карете, но когда Альберт приоткрыл дверцу кареты, она, не увидев никого, протянула руку, желая прикрыть дверцу. Недолго думая, Альберт посадил ей на колени, словно возникшего из ниоткуда, Клауса. Няня отпрянув, попыталась оттолкнуть ничего не понимающего кота и явно приготовилась закричать.

- Тихо! - строго проговорил Альберт. - Потерпи, мы сейчас поедем.

Няня Жени испуганно замолчала, а принц принялся запихивать в карету узел с золотыми вещами, что в спешке собрала ему королева. Наконец, он тоже опустился на сиденье, захлопнул дверцу, и стянул с себя мантию.

- Можем ехать, - проговорил он, и няня Жени, так толком и не придя в себя, высунулась в окно:

- Трогай, Себастьян!

Карета, постепенно набирая ход, выехала из дворца, простучала по камням булыжной мостовой столицы королевства и, наконец, выехала за город. Черная карета, запряженная четверкой черных, как смоль, лошадей, со знаком Тайной Канцелярии на дверцах и личным вензелем Букса.

- Теперь можно и поговорить, - сказала няня. - Сегодня у меня вечер неожиданностей. Я не предполагала, что его величество заправский актер. Он при всех с позором выгнал меня со службы, велев Буксу навсегда увезти меня из дворца. А в задних покоях щедрость его не имела границ. Теперь я баронесса и владелица замка "Олений рог".

- А я? - спросил Альберт.

- А ты мой пасынок. Сын моего покойного мужа от первого брака. Мы с тобой семья. Фамилия у нас иностранная Кришон. Меня зовут Софи, а тебя Анри. Вот так. И нам надо постараться даже наедине называть друг друга новыми именами.

Она начала перебирать, лежащие рядом с ней на сидении, предметы:

- Это шкатулка со всеми нашими документами. Это железный ларец с твоей свечей, это мешочек с золотыми монетами, подаренный его величеством. Это мои сбережения на черный день. Это драгоценности, что королева приказала отдать Вашему Высочеству, ой, отдать тебе дорогой Анри. Тут кое-что из еды, мое рукоделие, под сидением баул с моей одеждой. Кажется, мы ничего не забыли. Вы даже Клауса прихватили.

- Клауса - да, а вот конь так и остался в конюшне.

Няня Жени тихо рассмеялась:

- Если это хоть чуть-чуть утешит Ваше Высочество, ой, тебя Анри, то коня мы не забыли. Просто он запряжен в карету.

Заметив негодование на лице воспитанника, она быстро проговорила:

- Вот сейчас доедим до трактира, там нам отдадут еще одного коня, его запряжем в карету, а твой красавец побежит налегке.

Альберт, точнее теперь Анри, успокоился и, откинувшись на подушку, прикрыл глаза. Вечер был на редкость насыщен событиями, принцу немилосердно хотелось спать, но задремать няня ему не дала. Она развязала узел, лежавший у них под ногами, и начала перебирать золотые и серебряные вещи принца, которые второпях побросала в него королева.

Няня осталась очень недовольна некоторыми из них. Ворча, что по предметам с вензелем принца их могут тут же вычислить, начала откладывать их в сторону, приговаривая, что впору закопать их где-нибудь в лесу лет на десять, не меньше.

Анри к ее причитаниям остался равнодушен, он придерживал на коленях спящего Клауса и упорно пытался дремать. Наконец, няня закончила перебирать вещи и выпрямилась на сидении:

- Итак, дорогой Анри, у тебя сейчас две проблемы.

- Вообще-то у меня их больше, - недовольно поправил ее Анри.

- Вообще-то сейчас их две. Ты человек богатый и по документам, и на самом деле, но одет и обут так, словно собираешь милостыню в богатых домах, и это не было бы проблемой, если бы не твоя слишком приметная внешность. Что будем делать?

- Свою приметную внешность я всегда могу сделать невидимой. С помощью мантии-невидимки.

- Кстати, откуда она у тебя? - строго поинтересовалась няня.

- Дали на время, - уклончиво ответил принц.

- И поверь, она тебе пригодится. Но не для того, чтобы пугать башмачников и портных. Но с башмачником можно не церемониться, Выставишь из кареты ногу, он что-нибудь и подберет. А вот как быть с портным? Хотя они, конечно, привыкли к чудачествам заказчиков, но... как-то... знаешь ли... Предпочитают видеть заказчиков, когда снимают мерки. А с твоим дефектом фигуры готовую одежду не подберешь... Доедешь до замка ты, допустим, в мантии. Это бы и лучше, если бы тебя никто не увидел. Но хозяин замка не может войти в свой дом в том виде, в котором ты сейчас сидишь. Там же прислуга. Сплетен потом не оберешься. Одно дело, хозяин не красавец, но если, к тому же, еще и оборванец... По дороге мы будем проезжать город ткачей Девон, я планирую задержаться там на недельку. Купим свою карету, лошадей, наймем кучера, оденешься надлежащим образом. И тогда мы явимся в свой замок так, как и положено хозяевам. Только ума не приложу, как быть с твоей одеждой.

- Можешь сказать, что я твой шут, - пожал плечами Анри. - Тогда моя внешность никого не удивит.

- Тогда удивит одежда, которую мы закажем. Она же должна соответствовать титулу.

- Скажем, что у меня скоро свадьба, - нашелся Анри.

- Я подумаю над твоим предложением, - пообещала няня и, взглянув в окно, скомандовала: - Быстро прячься под мантию, мы подъезжаем к трактиру. И держи Клауса, чтобы не сбежал. Жаль, что мы не догадались взять для него корзинку. Надеюсь, что смогу ее здесь купить. Большую и с крышкой.

Клаус открыл глаза и холодно посмотрел на няню. Потом зевнул и исчез, прикрытый мантией-невидимкой.

- Сиди, не царапайся, - тихо попросил Анри. - Тетушка Софи идет покупать тебе дом.

- Как ты меня назвал? - переспросила няня.

- Тетушка Софи. Ты же мне не родная мать, а приемная. По-моему, неплохо звучит.

- Мне понравилось, - улыбнулась няня, и задумчиво повторила: - Тетушка Софи. Солидно и уважительно. А главное искренне, без нарочитости. Молодец! А вот и трактир.

Карета остановилась, и няня, велев принцу сидеть и не выходить, открыла дверцу. Кучер услужливо откинул ступеньку и поддержал ее под руку.

На крыльцо, с фонарем в руке, выскочил хозяин. Щурясь в темноту, он заранее начал кланяться, приговаривая:

- Милости просим, гостем всегда рады. Что вы желаете: покушать, отдохнуть? Есть превосходная холодная телятина, окорока, сыры, могу предложить уютную чистую комнатку. Что прикажите?

- Не суетись, - устало сказала баронесса. - У тебя на конюшне должны были оставить для меня коня. Я очень спешу.

- Конь есть, сейчас приведут, не угодно ли вам пока перекусить. Телятина и окорок превосходны.

- Собери мне с собой, съем по дороге, - смилостивилась няня. - Только сложи в корзинку с крышкой. Есть у тебя такая?

- Как не быть. В большом хозяйстве все найдется.

- Еще отвари десяток яиц, хорошо бы пирог...

- Есть с яблоками.

- Давай с яблоками.

- Вина кувшин не желаете?

- Предпочту молоко, только...

- Что?

- Оно быстро скиснет...

- Лягушечку в молоко посадим, и оно будет совсем свежим.

- Тогда положи еще в корзинку каравай хлеба и пару кружек.

- Это уже не корзинка, это корзина.

- Надеюсь один золотой, - баронесса протянула монетку. - Сделай чудо, увеличив корзинку. Я люблю покушать в дороге. Отдашь корзину кучеру. Давай, шевелись. Себастьян! Ты скоро кончишь перепрягать лошадей?

- Сию минутку, сударыня, - откликнулся кучер.

Няня влезла в карету и выдохнула:

- Фу, не думала, что будет так сложно изобразить богатую даму. Хорошо, что ночью темно.

- Ты прекрасно справилась, тетушка Софи, - тихо проговорил Анри. - Ты вполне могла бы блистать на сцене в королевском театре. На пару с моим отцом.

- У каждого своя судьба, - проговорила няня и сладко зевнула, прикрыв рот рукой. - Прости, спать очень хочется, но надо ехать. Ночевать придется в карете.

Кучер открыл дверцу, поставил на сиденье большой короб, прикрытый крышкой, и захлопнул дверцу. Молча сделав свою работу, он перешел на свое место, и карета тронулась, но минут через тридцать, когда трактир скрылся из вида, тетушка Софи выглянула в окно и крикнула, чтобы он остановился.

- Что случилось? - забеспокоился принц.

- Нечего, - пожала плечами няня. - Хочу переселить Клауса, а то мы заснем, он убежит, где его потом искать? И ты бы тоже ноги размял. И вещи тут надо разложить, а то сидим, словно купцы на товаре. Себастьян, помоги мне! И захвати фонарь.

Пока няня и кучер перебирали в карете вещи и готовили спальню для кота, принц пошел полюбоваться на своего коня. Так получилось, что он впервые смог подойти к нему и рассмотреть.

Конь бежал за каретой на достаточно длинной привязи, а сейчас стоял, нервно переступая тонкими красивыми копытами и пофыркивая. Альберт - Анри подошел к нему, погладил по шее и тихо сказал:

- Давай знакомится, черный красавец.

Конь посмотрел на принца своими умными глазами и вздохнул.

- Я так страшен, что ты меня боишься? - спросил Анри, осторожно поглаживая скакуна.

Конь мотнул головой. Анри засмеялся, ему в голову пришла нелепая мысль, что конь его понимает. Принц подошел к карете и, протянув руку над плечом Себастьяна, отломил от лежавшего поодаль каравая кусок хрустящий корочки.

- Соли, извини, нет, - пробормотал он, протягивая лакомство коню.

Осторожно, мягкими, словно плюшевыми губами, конь взял с ладони хлеб. Удила мешали, но он изловчился, и вскоре проглотив кусок, взглянул на хозяина.

- Потерпи, - сказал Анри. - Скоро у тебя будет стойло, конюшня, заботливый конюх, тебе будет со мной хорошо. Только мне сейчас плохо. Очень плохо.

Подошел Себастьян:

- Вы, барин, садитесь в карету, ехать надо. А тебя хватит свой норов показывать, - обратился он уже к коню. - Беги себе спокойно. Куда мы, туда и ты.

- С норовом? - заинтересовался принц.

- С характером, барин, - подтвердил кучер. - Но умный, страсть. И быстрый.

- Я хочу его Чертой Молнией назвать, - признался принц.

- Он же не кобыла! - захохотал кучер. - Вы бы его еще Черной Ночкой придумали называть.

Огорченный Анри влез в карету, кучер убрал ступеньку и хотел уже захлопнуть дверцу, но внезапно проговорил, видимо, желая утешить седока:

- Я для вашего жеребца седельце прихватил. Завтра покатаетесь. Глядишь, и имя ему подходящее придумаете. У него на правом переднем копыте белое пятно, словно драгоценный камень.

Анри захотел тут же взглянуть, но Себастьян, пробормотав:

- Насмотритесь еще, надо ехать, - захлопнул дверцу и влез на козлы.

Карета помчалась в ночь. Дорога шла полями и лугами, в небе ярко светила луна, няня клевала носом, облокотившись на корзину, в которой спал Клаус. Незаметно для себя, Альберт тоже задремал, а проснулся, когда карета, громыхая, въехала в ворота постоялого дрова. Няня уже не спала.

- Лошадям нужен отдых, - тихо сказала она, - Я решила, что мы остановимся здесь. Мне кажется, что лучше, если ты станешь невидимым.

Себастьян уже разговаривал с хозяином:

- Приготовьте лучшую комнату для баронессы, мы несколько часов отдохнем. Коней определите в конюшню, я перекушу и проверю, как их накормили и напоили. И поворачивайся, не стой истуканом.

Видя, что хозяин продолжает вертеться на крыльце, Себастьян сунул ему в руки корзину с котом:

- Неси в комнату. И смотри, не урони.

Хозяин понес Клауса на второй этаж, тетушка Софи отправилась следом, принц, став невидимкой, пристроился сзади.

Все вошли в небольшую, ярко освещенную солнцем, комнату.

- Устраивайтесь, - залебезил хозяин. - Я распоряжусь, чтобы принесли ваши вещи.

- Я сам принесу, - буркнул Себастьян и затопал по лестнице вниз.

- Ступай, милейший, - велела хозяину няня, присаживаясь на кровать. - Альберт, ты здесь? - шепотом спросила она, как только за хозяином закрылась дверь.

- Альберт умер, - ответил принц, снимая мантию. - Но Анри здесь.

- Госпожа, - проворчал, вошедший в комнату Себастьян. - У вас очень неудобный багаж. Купите кожаный сундук, пристроим его на запятках, всем станет лучше. Мне нетрудно ходить туда - обратно и носить ваши вещи, но пока несешь одно, другое могут украсть. Вы бы пока в окошко приглядывали.

Высказавшись, он отправился за следующим узлом, а баронесса послушно замерла у окна.

- Ты прав, - проговорила она, когда Себастьян принес последний баул. - Вот тебе золотой, реши эту проблему.

- Денег не надо, мне выдали на расходы. Но я должен доставить вас в целости и сохранности, куда скажите, а если тащить узлы, где брякает золото, то могут возникнуть сложности.

- Мне казалось, что сундук на запятках может привлечь ненужное внимание.

- Во дворце - да, - согласился Себастьян. - Но теперь лучше бы сундук купить.

- Так купи, - положила конец разговору няня. - Надеюсь, что знак Тайной Канцелярии на дверцах кареты отпугнет от нас разбойников?

- Должно бы отпугнуть, - согласился Себастьян и вышел, тяжело ступая огромными сапогами.

Няня села на кровать и задумалась. Клаус подал голос, требуя, чтобы его выпустили. Анри приоткрыл крышку, кот высунул голову, примерился и, выпрыгнув, пошел, потягиваясь и выгибая спину. Обнюхав несколько щелей в полу, он дошел до двери и требовательно замяукал, прося, чтобы его выпустили.

- Нет, дорогой, прогулок пока не будет, - сказал принц и попытался отогнать кота от двери, но кот желал гулять и все тут.

Няня тяжело вздохнула, подхватила кота и взялась за ручку двери:

- Коту нужно во двор, а ты пока побудь невидимым. Ладно?

Принц кивнул и накинул мантию. Прошло несколько минут, и в комнату, бочком, вошел хозяин. Глаза его бегали по сторонам. У Анри от волнения пересохло во рту, но он уже придумал, как поступить. Хозяин осторожно приблизился к столу, принц замер напротив. Хозяин потянулся к одной из шкатулок, но Анри успел ее схватить первым. Шкатулка растаяла на глазах изумленного хозяина. Хозяин протянул дрожащую руку к ларцу, в котором лежала свеча, и принц изо всех сил ударил его по пальцам зажатой в руках шкатулкой.

Взвизгнув, хозяин бросился наутек, а Анри поставил на стол шкатулку и плотно притворил за вороватым хозяином дверь. Потом, посмеиваясь про себя, сел на стул. Стул пропал, словно и не было его никогда. Тут принц почувствовал, что на ноге саднит, видимо натертый неудобной обувью, мизинец и решил взглянуть. Опустил глаза туда, где должны быть ноги, но их не было. Плечи его затряслись от смеха, который незаметно перешел в глухие рыдания. Привыкнуть к невидимости принцу никак не удавалось.

С трудом успокоившись, Анри вытер невидимыми руками невидимые глаза и подошел к окну. Клаус, важно задрав хвост, шел в сторону постоялого двора, следом семенила баронесса. Так они и вошли в дом. Так же, в том же порядке, прошествовали по лестнице и переступили порог комнаты, где сидел Анри.

Разумеется, принц тут же рассказал, о происшествии с хозяином. Сначала няня испугалась, а потом даже обрадовалась.

- Долго теперь этот пройдоха будет рассказывать о черной карете. Но как он посмел?

- Возможно, он нечего не собирался красть, просто умирал от любопытства.

- Золото, дорогой, обладает страшной властью. Многие люди, взяв его в руки, чтобы просто подержать, не могут потом положить его на место.

- Почему?

- Не знаю. Возможно, такова природа человека. Или золота. Кстати, некоторые драгоценные камни обладают подобной властью, и за право иметь такой камень, люди нередко убивают друг друга. Такие камни называют "душегубы". Есть алмазы с очень кровавой судьбой. Вкусив человеческой крови один раз, они вынуждают людей вновь и вновь убивать, подыскивая все новые жертвы.

Вскоре в комнату, пыхтя и отдуваясь, вошел Себастьян, неся походный кожаный сундук.

- Складывайтесь, - сказал кучер и сев на стул, начал вытирать со лба пот. - Кстати, - добавил он. - Вам, господин Анри, я кое-что купил. Скоро дорога пойдет через лес, вы и покатаетесь.

В сундуке оказались сапоги со шпорами, хлыст и плащ с огромным капюшоном.

Анри тотчас скинул ненавистные туфли и надел сапоги.

- Угадал? - поинтересовался кучер.

- Как на меня сшиты, - радостно подтвердил принц. - Только шпоры надо отцепить.

Себастьян удивленно приподнял брови.

- Я не люблю звенеть при ходьбе, я же не шкатулка с монетами, - пояснил Анри, не желая говорить, что просто боится зацепиться шпорами и упасть.

- Да-да, - поддержала его баронесса. - Отцепи шпоры, Себастьян. Мы их дома наденем, сейчас они ни к чему.

- Как велите, - огорчился кучер и, опустившись на колени, снял шпоры с сапог Анри.

- Скажи, - задумчиво проговорила баронесса. - Ты обязан вернуться во дворец или можешь остаться у нас на службе?

- Я обязан вернуть коней в дворцовую конюшню, но потом, отчитавшись, могу спросить разрешение послужить вам. Думаю, мне не откажут.

- Почему?

- Господину Буксу будет много спокойней, если он будет знать, что я с вами.

- Ты будешь писать на нас доносы? - с подозрением, проговорил Анри.

- Нет, - глядя ему в глаза, ответил Себастьян. - Писать доносы и без меня желающие найдутся, да и в грамоте я не силен. Просто всем будет хорошо, если у вас не будет проблем, а их будет меньше, если рядом буду я. Эвелина, моя двоюродная сестра, замужем за секретарем Букса, поэтому и я при деле. Но кучера себе Букс найдет без труда, а что будете делать вы, если понадобится помощь и защита? Приметесь писать на высочайшее имя? Года три можно ждать ответа. Даже если письмецо дойдет.

- А может не дойти? - насторожилась баронесса.

- Еще как может. А вот через Тайную Канцелярию, а тем более, если адресовано не начальнику, а секретарю, мигом долетит. Вы совершенно не знаете жизни в провинции. Вам нужен кто-то такой, как я.

- У тебя есть семья? - поинтересовалась тетушка Софи.

- В прошлом году овдовел, а детей бог не дал.

- Мы планируем задержаться в Девоне. Купить своих лошадей, карету, обзавестись гардеробом. Несложно и тебя подождать.

- Только лошадей я вам сам выберу, - строго предупредил Себастьян.

- А мы и карету выбирать тебе доверим, - улыбнулась тетушка Софи. - Кажется, я все собрала. Грузи сундук, поехали.

Хозяин постоялого двора провожал их низкими поклонами, предпочитая держаться на почтительном расстоянии. Из чистого озорства Анри, пользуясь своей невидимостью, подкрался к нему и, с удовольствием, пнул его так, что противный мужик растянулся прямо на крыльце и начал кланяться еще почтительнее, а держаться дальше.

- То, что вы сейчас сделали, было крайне неразумным, - проворчала няня, когда карета тронулась.

- Не смог удержаться, - виновато согласился Анри и постарался перевести разговор в другое русло. - А сапоги Себастьян купил удобные и плащ с капюшоном тоже неплох.

Но баронесса не поддержала разговора, она обиженно отвернулась к окну. Возможно поэтому, как только карета въехала в лес, принц крикнул кучеру:

- Стой! - и пересел на своего коня.

Он бы, возможно, воспользовался мантией-невидимкой, но побоялся испугать нервное животное. Конь воспринял всадника спокойно и, резво обогнав карету, затрусил впереди.

Пока кучер седлал коня, Анри успел рассмотреть на копыте коня пятно, похожее на драгоценный камень, и вновь озаботился дать коню имя.

- Я, - негромко рассказывал он коню, - хотел назвать тебя Черной Молнией, но Себастьян сказал, что коней молниями не называют, только кобыл. Может назвать тебя Черный Гром? Или Черный Странник? Или Черный Клинок? Нет, это слишком знакомые клички. Все так называют. Назову-ка я тебя Черный Гиацинт. Звучит красиво. И загадочно.

Конь неожиданно остановился, повернул к наезднику голову и вполне внятно, сердито сказал:

- Назови Черный Одуванчик. Будет еще красивей и загадочней.

Анри от изумления едва не свалился на землю, но взял себя в руки:

- Причем тут одуванчик? Это же цветок.

- А гиацинт, по-твоему, что?

- Драгоценный камень.

- Ясно, - сообщил конь. - Ювелирное дело мы не проходили, а ботанику плохо слушали. Гиацинт, к твоему сведению, тоже цветок. И довольно вкусный. А если тебя заинтересовала отметина на копыте, то это был голубой аметист, поэтому кличка Черный Алмаз тоже не подойдет.

- А какую кличку тебе хочется? - тихо поинтересовался принц.

- Не знаю. Не думал пока. Скажу тебе один секрет. Знаешь, почему ни один конь никогда не будет иметь кличку Самый Красивый и Быстрый Конь На Свете?

- Почему?

- Потому, что между конем и всадником возникают такие отношения, при которых лишний слог в имени коня может в некоторой ситуации стоить всаднику жизни. Подумай об этом. И не спеши. Как лошадку назовете, так она и побежит.

- И ты тоже думай, - хмуро сказал Анри. - Раз уж ты такой умный. А ты всегда умел говорить? Король знал, что покупает говорящего коня?

- Я не идиот, чтобы со всеми болтать. Ты просто вывел меня из себя своим гиацинтом. И я, вообще-то, не конь.

- А кто? Рысак? Жеребец?

- Не говори глупостей. Я стал конем два месяца назад. А до этого сам на конях ездил.

- Так ты был человеком?

Конь только вздохнул.

- А как тебя звали?

Конь молчал.

- Ты не хочешь мне сказать?

Конь, молча, ускорил бег.

- Ты что, обиделся? - вновь, попытался разговорить коня Анри.

- Могу я обдумать, что тебе говорить, а что нет? - сердито отозвался скакун.

- Можешь, - согласился принц и тоже замолчал.

И хотя его распирало любопытство, но он терпеливо ждал, пока конь заговорит первым. И наконец, этот момент наступил.

- Мне нелегко говорить с удилами во рту, поэтому скажу коротко. Я был колдуном, но проиграл в колдовском поединке. Теперь по "Магическому кодексу" должен найти способ помочь себе сам. Если смогу расколдоваться, то вернусь в свой замок.

- А если нет?

- То догадайся сам, - сердито ответил конь.

- А меня расколдовать можешь?

- А ты тоже заколдован? - удивился конь.

- По мне этого не заметно?

- Я не разглядывал. Своих проблем полно. Рассказывай, что с тобой случилось.

Принц вкратце пересказал свои злоключения и поинтересовался, можно ли ему помочь.

- Надо подумать, - ответил конь, но в его голосе особой надежды принц не уловил.

Внезапно Анри вспомнилось все, что говорил конь о лошадиных кличках, и он сказал:

- Я придумал, как тебя назову. Я буду звать тебя Шанс. Можно, конечно, назвать тебя Счастливчиком или Везунчиком, но Шанс - самая правильная кличка.

- Сомневаюсь, - хмуро ответил конь и уточнил: - А с чего ты считаешь меня Счастливчиком?

Мальчик расхохотался:

- А как иначе? Попасть в королевскую конюшню для коня - это везение. Стать именно моим конем - это тоже везение. А если ты меня расколдуешь, то король, мой отец, сумеет отблагодарить. Оказать услугу королю - это большая удача.

- Это ты так считаешь, - недовольно ответил конь.

- А ты?

- Проиграть в поединке - неудача. Стать животным - горе. Конем, на котором едут - унижение. А что касается наездника, то он достался глупый, проказливый, болтливый и очень назойливый! И неплохо бы знать, чьим врагом я стану, если помогу ему?

- А помочь ты можешь? - уточнил Анри, сделав вид, что не услышал, как оценил своего наездника конь.

- Если расколдуюсь, то можно попытаться, но колдовать копытами невозможно.

- А как тебе расколдоваться?

- Давай поговорим об этом, когда на мне не будет уздечки.

Поняв, что рискует окончательно надоесть своему коню, принц пересел внутрь кареты. Впереди их ждал знаменитый город ткачей, на горизонте уже виднелись крошечные флаги на крошечных башенках старинного Девона. Но это почти не волновало Анри, ведь в непроглядном мраке, обступившем его со всех сторон, мелькнул лучик надежды.

* * *

Придворный алхимик и звездочет Сирикунус, был вызван в кабинет короля и поставлен перед необходимостью выяснить, что за кусочек черного пергамента обнаружен во дворце. Не является ли этот клочок магическим предметом, изготовленным в колдовских целях.

Выслушав приказание Его Величества, Сирикунус низко поклонился, взял со стола черный квадратик и важно удалился в свою башню. Там он провел с пергаментом серию нехитрых химических опытов, в результате которых установил, что краска на пергаменте очень стойкая, ни вода, ни кислота, ни другие имевшиеся в башни жидкие реактивы не способны не только причинить вред пергаменту, но даже смыть с него краску.

Это дало ему все основания считать, что предмет действительно имеет прямое отношение к магии. Он уже подумывал, не попытаться ли сжечь пергамент, но тут служанка принесла ему отвар ромашки и зверобоя, который он уже давно употреблял вместо чая.

Сирикунус рассеянно взял в руки кружку с отваром и машинально отхлебнул. Отвар, отчего-то, оказался обжигающе горяч, рука звездочета дрогнула, и часть содержимого кружки выплеснулась на стол. Пара капель попали на клочок пергамента, и Сирикунусу показалось, что пергамент словно побелел в этих местах.

Недолго думая, старик схватил пинцет и осторожно опустил пергамент в горячую жидкость. На черном клочке проступили белые буквы. Схватив лист бумаги, алхимик старательно списал непонятный текст. Отвар остыл, и клочок пергамента вновь стал непроглядно черен.

Бормоча под нос:

- Это уже кое-что, - звездочет поспешил в королевскую библиотеку, в надежде отыскать если уж не перевод, то хотя бы какие-то документы на похожем языке.

Поиски в библиотеке затянулись до позднего вечера. Звездочет хотел уже зажечь свечу, когда дверь скрипнула, и в библиотеку быстро вошел Букс. Звездочет всегда побаивался начальника Тайной Канцелярии и потому осторожно спрятался между стеллажей.

Оглянувшись по сторонам, Букс быстро подошел к ближайшему книжному шкафу и снял с полки толстую книгу в темно-синем переплете, перелистал ее, вынул какой-то листок и, аккуратно поставив книгу на полку, быстро вышел вон.

На всякий случай, постояв в укрытии еще некоторое время, звездочет тоже подошел к той же полке и, поколебавшись, снял с нее темно-синий том. "История государства Санедоб и ныне исчезнувшего народа бинерогов" - прочитал он на обложке и раскрыл книгу. Вскоре он понял, что нашел то, что искал и перебрался в свою башню, желая ознакомиться с книгой, как можно подробнее.

Лишь к утру, закончив чтение, Сирикунус прокрался в библиотеку и вернул книгу на место. Он уже собирался уходить, когда в глубине библиотеки что-то громко щелкнуло. Звездочет оглянулся и замер, приподняв брови. Один из стеллажей слегка отъехал, и в щель выглянула голова шута.

- Рико! - ахнул звездочет. - Ты что здесь делаешь?

- Жду, когда король успокоится и сможет со мной поговорить, - улыбнулся Рико. - А ты, старый олух, что в такую рань здесь роешься?

- Ищу разгадку, на королевскую загадку.

- Будь другом, - попросил Рико. - Притащи с кухни харчей и кувшинчик красного вина. Только молчи, что видел меня. А я тебя в гости приглашу. Здесь уютно, поболтаем, подумаем. Авось найдем то, что ты ищешь. Это что-то серьезное?

- Очень, - вздохнул астролог и отправился на кухню.

Шута Рико он знал уже лет двадцать. И хотя особой дружбы между ними не было, но и чувства неприязни они друг к другу тоже не испытывали. Шут с уважением относился к научным занятиям Сирикунуса, а старик-звездочет никогда не позволял себе грубых или непристойных выходок в отношении шута.

Увидев корзинку с провизией и запотевший кувшин, шут весело потер ладошки и, усадив звездочета в кресло, начал собирать нехитрый завтрак.

И когда в кружках заалело вино, румяная курочка рассталась со своими аппетитными ножками, а ломти хлеба, прикинувшись тарелками, приняли на себе груз ветчины, сыра и маринованных огурчиков, старый шут Рико сел напротив звездочета и, отхлебнув, приготовился слушать.

Но, утомленный бессонной ночью, Сирикунус крепко спал, безмятежно посвистывая носом. Горбун Рико вздохнул и откусил от куриной ляжки завидный кусок.

* * *

В это самое время, Букс уже торопливо шел по тайному подземному ходу в город. Дело было настолько важным и секретным, что взять с собой охрану не было ни малейшей возможности. Ему предстояла встреча с осведомителем из города магов и колдунов Моунтайнготха, что в переводе означает Плешивая гора.

Город и в самом деле стоял на горе внизу густо заросшей лесом, но выше лес постепенно сходил на нет, и вершина очень напоминала тонзуру католического священника. Город стоял на границе королевства, и было время, когда короли двух соседних государств, с постоянством достойным лучшего применения, пытались захватить гору и присоединить вольный город к своим владениям. Но колдовство - великая сила. Город жил, словно никто и не думал нападать, а пришедшая армия могла сколько угодно держать его в осаде.

Мирный человек видел перед собой самый обычный город, с крепостными стенами средней величины, с четырьмя воротами, выходившими на четыре стороны света, но если к городу подходила армия, ворота тут же исчезали, словно их и не было, а стены становились так высоки, что терялись в облаках.

Возможно, все это только казалось, но проверить что тут правда, а что иллюзия, никому из потенциальных завоевателей так и не удалось. Находясь буквально в получасе ходьбы от города, они могли сколько угодно переступать ногами, ни на шаг, не приблизившись к цели похода. Так город на Плешивой горе и остался вольным.

Нравы в городе царили непринужденные, церковникам, священникам и даже просто религиозным людям там лучше было не появляться. Однако торговцы всех мастей слетались в богатый город, словно мухи на мед. Больные и немощные нередко находили там свое исцеление, девушки частенько предпринимали туда паломничество, желая поскорее выйти замуж. Но все это хранили в глубокой тайне. Колдовства боялись, хотя в экстренных случаях прибегали к помощи магов и ведьм.

И сегодня Букс должен был увидеться в трактире "Щербатая луна" с тем, кто был его глазами и ушами в вольном городе колдунов. Владелец "Щербатой Луны" был осведомителем Тайной Канцелярии, и задняя комната в его трактире нередко служила местом встреч Букса с весьма своеобразными личностями.

Войдя в комнату, Букс огляделся. Комната казалась пустой, но Букса это не обмануло.

- Ироля, выходи, - тихо сказал он.

Ворох тряпья в углу зашевелился, и к столу подошла невысокая хрупкая на вид женщина.

- Как добралась? - решил проявить учтивость Букс.

- Как всегда, - пожала плечами Ироля.

Букс раскрыл сафьяновый кошель и высыпал его содержимое на стол. Женщина, слегка наклонив голову, принялась перебирать на столе разнообразные драгоценные камни и камушки. Наконец, выбрала два далеко не самых крупных рубина и совсем крошечный аметист.

Зажав выбранные камни в ладонь, она печально вдохнула:

- Этого, увы, достаточно, ведь я не могу сейчас сообщить что-то ценное или интересное. Сегодня я, скорее эксперт, чем источник информации.

- Работа эксперта иной раз стоит дороже, чем труд осведомителя, - улыбнулся Букс и, выбрав из рассыпанных камней рубин покрупнее, подвинул его госте, а остальные не торопясь сложил в кашель.

Каждый камешек Ироля провожала внимательным взглядом, но отложенный для нее рубин так и не взяла.

- Я весь внимание, - наконец, сказал Букс и, сев на табурет, приготовился внимательно слушать.

- Город кипит, как вода в котле. Маги и волшебники возмущены до глубины души. Селина исчезла и никаких объяснений никому не дала, а требование явиться в Магический Трибунал проигнорировала. Вот, в сущности, и все информация.

- Но ты обещала быть экспертом. И я этого очень жду, - напомнил Букс.

- Есть некоторые странности, - задумчиво проговорила женщина.

- Например? - заинтересовался Букс.

- Грош цена магии, которая неспособна защитить своего повелителя от проказ десятилетнего ребенка, далекого от колдовства.

- Прекрасно, - кивнул головой Букс. - Продолжай.

- Грош цена фее, если она решает отомстить ребенку за конфуз, произошедший с ней, - произнесла Ироля и замолчала.

- Дальше, - поторопил ее Букс.

- Грош цена тому, кто нанес вред представителю королевского рода. Это не просто не украшает фею, это не просто бросает тень на все сообщество магов, это способно повлиять на судьбы многих людей, далеких от колдовства, что категорически запрещено "Магическим кодексом".

Ироля обиженно поджала губы и замолчала.

- Что-то еще ты можешь добавить?

- Могу, - хмуро подтвердила Ироля. - Весь этот инцидент во дворце выеденного яйца не стоит. Любой, владеющий магией, с легкостью отвел бы глаза гостям, или стер бы происшествие из их памяти, а фея... у которой рвутся нитки на юбке... Это нечто до крайности глупое. И в природе несуществующее. Нет на свете портных, которые шьют юбки феям. Понимаешь? Их наряд - это плод их собственного воображения. Так, где изготовили это убожество?

- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - улыбнулся Букс. - Но ведь у тебя припасено и вполне разумное объяснение всего этого, гм, недоразумения? Или я не прав?

- Это не совсем объяснение, - вздохнула Ироля и пошевелила пальцем отложенный Буксом рубин. - Это целая серия предположений, но за одним из них скрывается истина, вот только с уверенностью сказать, где именно, я пока не могу.

- Давай предположения, - милостиво согласился Букс.

- Во-первых, могу предположить, что ваша гостья не была Селиной. Во-вторых, могу предположить, что это была Селина, но кто-то подчинил ее себе, заставив, вольно или невольно, поступать так, как надо ему, а не ей. А в-третьих, но это самое мало похожее на правду объяснение: Селина просто сошла с ума. К сожалению, маги тоже иногда примитивно теряют разум, впадают в детство, начинают страдать слабоумием, манием величия и прочими подобными вещами.

- А ты, дорогая Ироля, не возьмешься ли оценить степень вероятности каждого из своих предположений?

Ироля неожиданно улыбнулась и, наконец, присоединила крупный рубин к своим камням.

- Начнем с последнего. Сумасшествие - вещь не столь неприметная, как принято считать, во всяком случае, в нашей среде. Нитки на юбке - вот в чем загадка. Если ее сшил обычный портной, то скрыть это невозможно. Портного надо найти, во что бы то ни стало. Иначе получается, что именно такую, сшитую нитками юбку, она себе намечала. А зачем? Это все равно, что предпочесть треснувший кувшин целому?

- Я тебя понимаю и слушаю, как никогда, внимательно.

- Если бы это была Селина, и ею кто-то управлял, то надо крепко подумать кто, как и с какой целью? Тут я недостаточно хороший эксперт, вам понадобится консультация практикующего мага. А вот если это не она, то произошедшее на балу может быть не чем иным, как попыткой Селины попросить о помощи.

- Не понимаю, - нахмурил брови Букс.

- Представь себе, что ее похитили и смогли очень затруднить ей возможность творить чудеса. Как она может подать знак?

- Не знаю, - пожал плечами Букс.

- Только подставив ножку лжефее, прикинувшейся Селиной, заставив ту показать свое истинное лицо и магические возможности, - Ироля назидательно подняла палец.

- Отвергать такое предположение действительно нельзя. Ты очень, просто несказанно, помогла мне. Значит, если после консультации практикующего мага, я смогу с точностью сказать, что на балу была не Селина, то моей первейшей задачей станет спасение Селины, а она, в знак благодарности, сможет вернуть все на свои места, так?

- Пожалуй, - согласилась Ироля и распахнула окно. - Ну, мне пора, если смогу еще что-то узнать, то сообщу.

Она легко вскочила на подоконник, неопрятные лохмотья, покрывавшие ее, преобразовались в перья, она расправила крылья и вылетела вон.

- Удивительная умница, - восхищенно вздохнул Букс, провожая ее взглядом.

Ему тоже пора было спешить во дворец. Сунув хозяину "Щербатой Луны" серебряную монетку, Букс вышел из трактира. А двумя часами позже, он уже целовал ручку княгине Берти, красавице и законодательнице мод.

- Ах, милейший Букс, - жеманно проворковала княгиня. - Заставить меня подняться с кровати в такую рань мог только визит такого человека, как вы. Лишь из уважения к вашей занятости делами государственной важности, я покинула спальню, не успев ни причесаться, ни одеться, как полагается. Ну, да вы на меня не в обиде, надеюсь.

Мельком оглядев безукоризненную прическу и тщательно продуманный наряд, Букс, вместо слов, вновь поцеловал руку княгине.

- Вы справедливо заговорили о моей занятости государственными делами. Я здесь, чтобы задать несколько вопросов.

- Мне? - рассмеялась княгиня. - Но я нечего не смыслю в государственных делах.

- Такой очаровательной женщине это бы повредило, - заулыбался Букс. - Мы поговорим о том, в чем вы разбираетесь, как никто другой.

- Я в чем-то разбираюсь? - искренне удивилась княгиня и тут же звонко расхохоталась. - Вы шутите, милейший Букс? Я готова поспорить на что угодно, что вы ошибаетесь, и я не смогу ответить ни на один ваш вопрос.

- Разве вас не было во дворце, когда туда явилась Селина?

- Ну... - растерялась княгиня. - Была, разумеется. Разве это преступление, приехать на бал? У меня было приглашение, подписанное самой королевой.

- Это замечательно, - вновь склонился Букс над ручкой княгини. - Без вас любой бал померкнет. Но меня интересует лишь платье Селины. Что вы о нем можете сказать?

- Вызывающий наряд, - скривила губы княгиня. - Цвет банален, модель не слишком оригинальна, и как мы теперь знаем, платье имело ужасный дефект, его сшили гнилыми нитками. Нет, вы только подумайте, старуха в розовом. Каково? Словно других цветов и на свете нет. Абсолютная пошлость и безвкусица. Вы не находите?

- Я решил, что оно лет сто провисело у нее в гардеробной.

- Какие лет сто? - замахала руками княгиня. - Платью не больше полгода. Это новодел, я вас уверяю.

- Не может этого быть, - притворно нахмурился Букс. - У моей бабушки были похожие оборки.

- Но вырез, - подняла пальчик княгиня. - Такие вырезы начали носить лишь год назад, но тогда была немного другая форма. Я вас уверяю, что платью не больше полугода.

- Я так и не понял почему, - вздохнул Букс.

- Все очень просто, - вновь рассмеялась княгиня. - Платье всегда можно обновить, добавив бантики, оборки, кружева и прочие мелочи. Многие титулованные, но бедные дворянки, так и делают. Но некоторые вещи изменить в платье невозможно.

- В каком смысле? - удивился Букс. - По-моему в любом платье можно изменить все, что угодно.

- Не совсем так, - пробормотала княгиня. - Из чего состоит стоимость платья? Из стоимости материалов и работы портных.

- Это я понимаю, - улыбнулся Букс.

- А если платье нуждается в серьезной переделке?

- По-моему, из то же самого.

- Да, только портным приходится платить дважды. Сначала за то, что они разберут платье на отдельные части, а потом из нового материала, который, кстати, тоже денег стоит, они вырежут недостающее и вставляет. И за каждое свое движение, за каждый взмах ножницами и стежок они с вас возьмут двойную плату. Такое платье обойдется вам куда дороже нового.

- Правда? - недоверчиво пробормотал Букс.

- Поменять на готовом платье форму рукава, пройму или вырез - это недопустимо дорого. Я только один раз пошла на такие затраты, пытаясь переделать зеленое платье с золотым шитьем. Миленькие цветочки с алмазными серединами и изумрудными подвесками. Муж привез его из похода. Оно было безумно хорошо, но чуть-чуть мне не подошло. И вы не поверите, сколько я заплатила за переделку. Но зато потом долго блистала в нем на балах.

Княгиня еще что-то говорила, Букс рассеянно кивал, не вслушиваясь в ее слова, как вдруг до его слуха долетело:

- ... такой конфуз на балу. Портного казнить надо. На центральной площади. В назидание другим.

- Простите, что вы сказали? - насторожился Букс.

- Я сказала, что никогда, ни к одному в мире лифу, нельзя пришить юбку таким образом, чтобы она оторвалась сразу вся. И раз такое случилось, то это происки портного. Он тщательно все продумал и рассчитал.

- Вы хотите сказать, - прищурился Букс. - Что юбка вообще не была пришита?

- Вот именно, вместо трех нормальных швов, там не было ни одного.

Букс схватил руку княгини и надолго припал к ней губами.

- Вы настолько облегчили мою работу, что я буду ходатайствовать перед их величествами о награждении вашего сиятельства.

- Ох, что вы, что вы, - замахала руками княгиня. - Какие пустяки! В лавке ювелира Штосса выставлено ожерелье из розового жемчуга. Такая прелесть!

- Сегодня же оно будет вашим, - улыбнулся Букс. - Но умоляю, никому, ни слова о нашем разговоре, а если кто-то, все же, проявит интерес, то скажите, что я советовался о тенденциях моды, хочу, мол, обновить свой гардероб. И не забудьте шепнуть мне, кто именно будет интересоваться содержанием нашей беседы. Договорились?

- Вполне, - улыбнулась княгиня. - А мой муж считается? Он же наверняка спросит.

- Нет, - широко улыбнулся Букс. - Муж не считается. Но ему подробности знать, тоже не стоит.

* * *

А в это время выспавшийся звездочет повествовал слегка захмелевшему шуту о результатах собственного расследования.

- Это был удивительный народ и удивительная цивилизация, - бормотал Сирикунус, поедая очередной бутерброд с ветчиной. - Они называли себя бинероги, что означает Странники пустыни. Воины и торговцы, равнодушные к земледелию. Они создали сильное государство на территории двух пустынь.

- Ты имеешь в виду "Вараний рай" и "Страну призрачных озер"?

- Именно. Они были великими камнерезами и построили три удивительных города. Город Абонак был выдолблен в скале, город Ширинон был выкопан в районе нынешнего оазиса Сикви, и был еще один город, сложенный из каменных глыб. Он назывался Тридага, имел разветвленную сеть подземных тоннелей и переходов, которые ныне именуются Подземельем Истины

- Бог мой! - воскликнул Рико. - В тех подземельях, говорят, какой только нечисти нет. Гоблины, тролли, демоны... Они что, потомки пустынных странников?

- Нет. Они порождение их древней магии. И Сияющая-в-ночи - их предводительница.

- Я что-то никак не пойму, как вся эта нечисть увязывается с клочком черного пергамента.

- Язык странников пустыни считается мертвым, ныне забытым языком. Их письменность десятки столетий назад утрачена, но белые слова, проступающие на клочке пергамента, вне всякого сомнения, являются текстом бинерогов.

- Но от их городов практически ничего не осталось. Солнце и ветер уничтожили даже камни. Как же мог уцелеть кусок пергамента?

- А вот кусок пергамента изготовлен совсем недавно. Значит, древняя магия государства Санедоб жива, и есть те, кто владеет письменностью и языком странников пустыни.

- И как ты собираешься их искать? А, главное, где?

- Пока не знаю, - вздохнул звездочет.

- А у меня, пожалуй, есть идея, - шут заглянул в опустевший кувшин и печально вздохнул.

- Какая? - придвинулся к нему Сирикунус.

- Нужно организовать экспедицию в земли исчезнувшего народа, и там, на месте, попытаться разобраться, что к чему.

- Я не смогу пойти, - забеспокоился звездочет. - Скоро затмение и парад планет, кто все это отследит и зафиксирует? Я никак не могу отлучаться из своей обсерватории. Могут быть знамения, знаки. Ночное небо нельзя оставлять без присмотра.

- А вот я могу отлучиться, - улыбнулся шут. - Мне просто нужно получить согласие короля. Увы, но в настоящий момент, я - беглый преступник. Придумай повод позвать короля в библиотеку. А?

- Постараюсь, - пробормотал Сирикунус. - Я даже замолвлю за тебя словечко. Ты только не выскакивай отсюда раньше времени.

- А вы, похоже, неплохо поладили, - раздался знакомый голос, потайная дверь приоткрылась, и в комнату вошел король.

- Ваше Величество! - шут и звездочет вскочили и склонились в низком поклоне.

- Я слышал последнюю часть разговора, - сказал король. - Теперь хочу узнать все остальное. О какой экспедиции идет речь? Кому и зачем она нужна?

- Сбегаю-ка я на кухню, наполню кувшин, - подмигнул звездочету шут. - А вы пока тут побеседуйте.

- Стой, - нахмурился король. - Ты не дойдешь до кухни, тебя арестуют, как только ты выйдешь из библиотеки. Букс распорядился удвоить посты.

- Мы на военном положении? - уточнил шут.

- Фактически, да, - вздохнул король. - Рассказывай, Сирикунус, что ты сумел раскопать.

Выслушав слегка сбивчивый, но очень эмоциональный рассказ звездочета, король помрачнел:

- А кто такая эта Сверкающая-в-ночи?

- Не "сверкающая", а "сияющая", Ваше Величество, - поправил его Сирикунус. - В книге сказано, что это женщина с головой кобры или змея с головой женщины, в общем, это не совсем понятно. Ее слуги имеют кошачьи головы, а еще ее именуют Дарительницей смерти и Великим Магическим Началом.

- И все это ее титулы?

- А бы не называл это титулами. Это скорее ее ипостаси.

- Она существует в реальности или это мифический персонаж, вроде богинь древности или идолов? - задал король очередной вопрос.

Сирикунус выразительно пожал плечами:

- В книге о ней рассказывается, словно о реальной особе, но ведь книге более ста лет...

- И кто-то сто лет назад ее видел?

- Не только видел, но даже разговаривал с ней в подземельях Истины. Кстати, подземелья и названы так потому, что Сияющая-в-ночи почиталась бинерогами, как проводник и источник истины.

- Так она еще и оракул? - король с видимым усилением сдержал раздражение. - Сидите здесь и ждите меня. Мне срочно требуется переговорить с Буксом, но думаю, что он согласится. И в самое ближайшее время на поиски Подземелья Истины отправится экспедиция. И ты будешь в ней главным, - король тыкнул пальцем в шута.

- Слушаюсь, Ваше Величество, - бодро вздернул нос Рико и, как только за королем закрылась дверь, шут пустился в пляс.

* * *

Хотя часы на городской площади пробили полдень, но город колдунов Моунтайнготха только начал оживать. Такова судьба магов и ведьм, что заниматься своим колдовским ремеслом, им сподручней после заката солнца, а потому и ранние пробуждения в вольном городе не приветствовались. Канцлер даже издал особый указ, запрещавший торговцам громко зазывать покупателей и шумно торговаться с ними ранее полудня.

На тихой извилистой улочке, в лавке древностей, амулетов и талисманов, за крошечной, чуть покосившейся конторкой сидел сморщенный гном-хозяин. Владелиц всех этих странных и таинственных предметов, вещиц и штучек, статуэток, пергаментов и благовоний, коробочек, ларчиков и шкатулок, бутылочек, баночек и флаконов. Лавка называлась "Крысиный угол", а хозяина звали Сизая Борода.

Лавка обладала одним удивительным свойством. Снаружи казалось, что она не больше сарая, но стоило войти внутрь, и вам открывалось довольно обширное помещение.

Посетитель в лавке был только один. Маленький эльф порхал вокруг флаконов с благовониями, и никак не мог выбрать то, которое ему больше нравится. Внезапно колокольчик на входной двери звякнул, и в лавку вошел заросший бородой до самых глаз, одетый в лохмотья, карлик.

- Принес, что-нибудь? - гном растянул губы, пытаясь придать лицу приветливое выражение, но назвать эту гримасу улыбкой никому бы не пришло в голову.

- Так... кое-что... - пробормотал карлик и положил на стол мешок.

- А-а-а?.. - выразительно пошевелил бровями гном.

Карлик отрицательно тряхнул головой:

- Не дала.

- Жаль, - констатировал гном.

- Ничего не поделаешь, - отозвался карлик.

Эльф наконец-то остановил свой выбор на аромате белой лилии и, купив три капли в крошечную склянку, упорхнул вполне довольный приобретением. Карлик и гном остались вдвоем, но более разговорчивыми это их не сделало. Карлик вынул из мешка шар из слоновой кости, украшенный тремя рубинами и положил на конторку Сизой Бороды.

Гном обнюхал шар и скорчил кислую мину:

- Двести.

- Пятьсот, - возразил карлик.

- Он сломан, - пробурчал гном. - Двести, и не больше.

Карлик вздохнул и выложил на конторку зуб дракона, оправленный в серебро. Глаза гнома блеснули, он взвесил на ладони вещицу и сам спросил:

- Сколько хочешь?

- Семьсот, - пробормотал карлик.

Гном кивнул, а карлик уже выложил тяжелый серебряный кубок.

- Новодел, - недовольно буркнул гном.

Карлик перевернул кубок и показал на его дне герб и монограмму принца Альберта.

- Ворованный? - нахмурился гном.

- Еще чего! - возмутился карлик. - Хозяин постоялого двора продал. Постояльцы оставили.

- Какие? - уточнил гном.

- Баронесса какая-то.

- Интересно, - шмыгнул носом гном. - Сто пятьдесят устроит?

- Грабитель! - вырвалось у карлика.

- Принеси мне его лет через двести и получишь три тысячи.

- Подумай, принц мертв, его вещицу можно продать коллекционерам.

- Новодел сомнительного происхождения, всегда грозит крупными неприятностями.

- Любая работа грозит неприятностями, - возразил карлик.

- Ладно, подожди, - проговорил гном и ушел вглубь лавки.

Вернулся он с какой-то бумагой и бросил ее перед карликом:

- Подпиши и получишь триста за свой кубок.

Карлик потрогал пальцами бумагу и поинтересовался:

- Что это?

- Расписка, что вещь не украдена.

Карлик вздохнул и поставил внизу какую-то закорючку.

- Все? - спросил гном.

Карлик кивнул. Гном отсчитал монеты и подвинул горку карлику. Складывая монеты в кошелек и масляно поблескивая глазками, карлик поинтересовался:

- Есть что-то новое?

- Я купил три чаши из черепа Бонурака.

Карлик замер и с ужасом уставился на гнома:

- А разве у великого разбойника было три головы?

- Голова была одна, - усмехнулся гном. - И череп, надо думать, тоже один. Но...

Гном выставил на прилавок три чаши.

- Это чаша из черепа Бонурака Љ1, это Љ2, это Љ3. И не одну нельзя считать подделкой.

- Как это? - опешил карлик.

- Все три изготовлены в 3 веке, на восточных склонах Хатаг-гор и, судя по клеймам, для двора короля Густава. А по летописям, других чаш из черепов он не заказывал.

- Я не понимаю, - пробормотал карлик и вдруг захохотал. - Это ты, в смысле?..

- Это лишено смысла, - пробурчал гном. - Это радость, которой я хотел поделиться.

- Но если кто-то из коллекционеров узнает о ней, все скажут, что ты мошенник.

- Глуп ты, как селедка. Если богатый коллекционер узнает, что у меня три чаши и одна из них наверняка из черепа Бондурака, то купит сразу три, чтобы наверняка обладать сокровищем. И даже торговаться не будет.

- И к чему ты это?

- Попытайся найти баронессу, что оставила кубок. И вторую вещь, с гербом принца Альберта, я куплю, не торгуясь. Третью и подавно.

Карлик яростно поскреб затылок:

- Идет, - сказал он, высыпал в кошель оставшиеся монеты и вышел вон.

Сизая Борода, проводив взглядом карлика и барабаня пальцами по конторке, задумчиво уставился на кубок Альберта.

* * *

А в это время, в том же Моунтайнготхе, во дворце Канцлера, по поводу принца Альберта бушевали нешуточные страсти. Канцлер, лично, распекал Главу Гильдии Фей, пожилую фею Аделаиду.

- Вы, милейшая, даже представить себе не можете, на какую бочку с порохом посадила нас всех Селина. Мы вольный город, но не страна. Вы понимаете это? Мы зависимы. Стоит королям издать указы, запрещающие всякое общение с нашим городом, и мы начнем задыхаться. Откуда, прикажете тогда брать продукты, чем, прикажете кормить огромный город? Кому понадобятся наши услуги? У нас нет золотых и серебряных приисков. Нет алмазных россыпей. Все, что мы можем продавать - это магические услуги. И если они никому не станут нужны, жители разбегутся, город обнищает. Вы это понимаете?

- Да, - прошептала Аделаида, не смея поднять глаз от пола.

- Конечно, феи - они неземные создания, они витают в облаках. Изящество и грация для них важнее грубых политических интересов. Но нельзя же думать только о себе...

- Я подготовила ходатайство об изгнании Селины из Гильдии Фей. Предлагаю ускорить процедуру и разослать уведомление о принятом решении всем королям и императорам.

- Можно попытаться, - согласился Канцлер. - Но непонятное пугает. Таков человек обычный. Отношение к магам и без того настороженное и неприязненное, а тут такое.

Аделаида умоляюще взглянула на Канцлера:

- Нет смысла метать громы и молнии, лучше направить энергию на решение проблемы, попытаться изменить ситуацию.

- Изменить уже ничего нельзя. Принц Альберт умер в своем дворце от старости. Вы понимаете? Понимаете? Десятилетний ребенок, королевский сын, благодаря фее-дуре умер!!! От старости!!! Это непоправимо.

Вошел слуга:

- Глава Гильдии Магов прибыл.

- Зови, - кивнул Канцлер

- Прошу Вас, господин Лабре, - слуга распахнул дверь.

- К вашим услугам, - входя в кабинет, зычно проговорил высокий седовласый мужчина в черной мантии.

- Магический шар у вас с собой? - строго осведомился Канцлер.

- Разумеется, - пожал плечами маг. - Что станет предметом наших поисков?

- Конечно Селина! - возмущенно топнул ногой Канцлер. - На Альберта смотреть уже поздно, по нему панихиду отслужили, он теперь из склепа фамильного никуда не денется.

- Это очень странно, - пробормотал Лабре.

- Объяснитесь, - потребовал Канцлер.

- Я сегодня, ничего не зная о его смерти, потребовал его показать и увидел пустую комнату в каком-то трактире. Что бы это могло значить?

- Да что угодно, - пожал плечами Канцлер. - Что шар сломался, например. Или, что вы, в этот момент, думали о чем-то другом.

- Но я профессионал! - возмутился маг. - У меня не бывает таких накладок! И шар мой исправен!

- Вполне может быть, что объяснение куда проще, - вмешалась Аделаида. - Вы же не тело Альберта хотели увидеть. Вот вы и увидели место, где в этот момент находился дух принца.

- Но это был не дворец!

- Возможно, это были не парадные покои, а какая-нибудь комната для прислуги, где-нибудь на заднем дворе.

- Вот это возможно, - согласился Лабре. - Ну, что? Начнем поиски Селины?

- Приступайте, - скомандовал Канцлер.

Лабре поддернул рукава мантии, надвинул на глаза капюшон, сделал какое-то непонятное движение руками, и между его ладонями повис в воздухе голубоватый, матовый шар. Маг начал шептать заклинание и постепенно шар побелел, потом стал прозрачным и радужным, словно мыльный пузырь.

- Покажи нам Селину! - воскликнул маг, и все уставились на переливающий шар.

Но внутри шара начал сгущаться мрак, и вскоре все в нем стало черным-черно.

- Что это значит? - задыхаясь от негодования, проговорил Канцлер.

- Все же, видимо, вы ошиблись, и шар сломан, - разочарованно пробормотала Аделаида.

- Нечего подобного, - сердито сверкнул глазами маг. - Вот смотрите. Покажи нам Главу Гильдии Ведьм, Ядвигу!

Шар посветлел, и их взглядом предстало дивное зрелище. Прелестная брюнетка, в ярко красном платье, вела прием в своем салоне "Очарованный принц". Смущенная молоденькая крестьянка с наивно распахнутыми глазами слушала то, что говорила ей ведьма, поглядывая на розовую ладошку девушки.

Почувствовав, что за ней наблюдают, Ядвига нахмурилась и нервно завертела по сторонам головой. Маг дунул на шар и видение пропало.

- Хм, - сказала Аделаида. - Может быть, все дело в расстоянии? Ядвига в соседнем квартале, а Селина далеко.

- Тогда на ком еще сможем проверить?

- Только не на королях и императорах. И не на магах, - отозвался Канцлер.

- Давайте взглянем на придворного лекаря принца Альберта, - предложила Аделаида. - У нег еще такое забавнее имя Дук.

- Покажи нам придворного лекаря Дука! - вскричал маг, и шар послушно выдал образ худого и сутулого лекаря, стоящего в глубине какой-то комнаты.

- Что это он делает? - удивилась фея.

Дук действительно был занят чем-то очень странным. Он снимал с шеи голубя маленький кожаный мешочек. Внутри оказался крошечный флакон и какая-то записка. Прочитав записку, лекарь сунул ее в рот и начал жевать, а флакон поставил на полку. Потом торопливо написал что-то на клочке бумаги, сунул его в мешочек, который вновь приладил на шею голубя. Приоткрыв окно, лекарь выпустил птицу и сел, подперев голову рукой.

Видение начало меркнуть.

- Это без сомнений голубиная почта, - глубокомысленно сообщил Канцлер.

- С кем-то у него оживленная переписка, - хихикнула фея.

- Может, он таким способом получил сейчас яд, чтобы отравить короля и королеву? - высказал предположения Канцлер.

- Он же лекарь! - напомнил Лабре. - А в состав лекарств иногда добавляют даже яды. Возможно, с помощью голубиной почты, он покупает недостающие компоненты.

- А зачем записку съел? - подала голос фея Аделаида.

- А затем и съел, чтобы никому не пришло в голову обвить его в странном способе покупки ядов и заподозрить в шпионаже. По-моему, все ясно.

- Еще бы узнать поставщика, и можно успокоиться, - сказал Канцлер.

- Можем попытаться, - сказал маг.

Он вновь зашептал заклинание, а в конце воскликнул:

- Покажи нам его!

Однако шар почернел и нечего показать не пожелал.

- Нечего не понимаю, - пробормотал Лабре.

- Просто возможности магии не безграничны, - сказал Канцлер.

- Вы, господин Канцлер, далеки от магии, - возразил Лабре. - Потому и высказали это совершенно непрофессиональное предположение. У меня, напротив, стойкое ощущение, что нашей магии противостоит другая магия, возможно более древняя или более мощная.

- А разве не мы обладаем самой мощной на планете магией? - удивился Канцлер.

- Вот и я о том же, - задумчиво проговорил Лабре. - Если это наша школа, то у нас появился маг такой силы, что я могу, только склонить перед ним голову. А если это не наше, то чье и где оно находится?

Шар осветился и показал гряду песчаных холмов под безжалостно палящим солнцем.

- Пустыня! - констатировал маг. - Шар пытается сообщить, что информации нет. Пустота.

- Может, это что-то другое? - забеспокоилась Аделаида. - Пустыня не синоним пустоты.

- Если видите в шаре носителя магии, будь он человек, зверь или существо, будьте любезны, ткните пальчиком, - насмешливо проговорил Лабре. - Так не бывает, чтобы магия была, а мага не была. А где тут маг - носитель магии? Где?

- Нету, - печально согласилась фея.

- Видимо, мои ощущения, что нам противостоит другая магия, возникли из какой-то ложной предпосылки.

- Но где все-таки Селина? Она же фея, а не маг или колдунья. Может, она умерла, и дух ее просто блуждает во тьме?

- Смерть феи - событие редкое, но не настолько невероятное. Возможно, вы правы, хотя верится в это с трудом.

- Вы меня совершенно запутали, - возмутился Канцлер. - Четыре дня назад фея была здорова и явилась на бал, а сейчас она уже мертва? Но раз похорон не было, то где валяется ее бездыханное тело?

- Вот ужас-то, - прижала руки к щекам Аделаида. - Если кто-то съест ее тело, то ему передастся часть ее магических способностей. У крыс появится феи...

- У грифов, гиен, ворон... Да мало ли у кого еще, - сквозь зубы процедил Лабре. - Вы представляете степень угрозы?

- Немедленно найдите Селину или то, что от нее осталось! - взвизгнул Канцлер. - Немедленно! Сей же час.

- А как? - в один голос спросил маг и фея.

- Как хотите! - топнул ногой Канцлер. - Вы маги и волшебники, а не я! Вы и должны знать. И уметь. Читайте свои волшебные книги, шепчите заклинания, созовите Совет Магов, обратитесь к ведьмам, к эльфам, к гномам, хоть к гоблинам, но найдите эту дуру. Живой или мертвой. Что стоите? Бего-о-ом!!! - он стукнул кулаком по изящному столику, ножки столика подломились, и он с грохотом упал на пол.

Фея схватила мага за руку, и оба они растаяли в воздухе.

- Кругом одни идиоты, - простонал Канцлер и, схватившись за сердце, начал оседать на пол, но слуга вовремя подхватил его под руку и повел куда-то вглубь дворца.

- Начнем, пожалуй, с вызова духов, - пробормотал Лабре, едва они с Аделаидой оказались в его гостиной.

- Почему? - удивилась фея.

- Потому, что им не надо платить, - сердито объяснил маг.

- Это, пожалуйста, без меня, - обиделась фея. - Ты же знаешь, что с духами мы, феи, плохо ладим.

- А ты что предлагаешь?

- Я, пожалуй, слетаю в ее поместье, возможно, смогу найти там что-то интересное.

- У него, помнится, какое-то нелепое название...

- "Розовый Сад", - усмехнулась Аделаида.

- Точно. По дороге загляни к Ядвиге, пусть ко мне мчится, и поживее, а то одному с духами трудно управляться.

- Думаю, что Ядвига не откажет в помощи, - обнадежила фея.

- Пусть только посмеет отказать, - помрачнел маг. - Как думаешь, дойдет дело до Совета Магов?

- Надеюсь, что нет.

- Ты хорошо знаешь Селину?

- Когда-то знала неплохо, но уже лет двести она предпочитает жить затворницей. - Кто знает, как изменился ее характер за это время?

- Но на ежегодных балах фей она появлялась?

- Мне кажется, не всегда. А что?

- Так. Думаю...

- Может ли она быть носителем более мощной магии? - догадалась Аделаида.

- Вот-вот, - подтвердил Лабре. - Вдруг мы влезем в такую кашу, что не расхлебаешь потом?

- Не хотелось бы, - согласилась фея. - Надеюсь, что вскоре все прояснится. Думаю, что к вечеру вернусь из "Розового Сада".

- Удачи тебе, - улыбнулся Маг, и в лице его на одно мгновение проступило что-то детское и бесшабашное. - Организую тебе сейчас попутный ветер.

- Только не увлекайся. Ураган мне ни к чему, - предупредила фея.

- Какой ураган, - засмеялся Маг. - Легкий сквознячок, в нужном направлении. Долетишь без проблем, только шляпку придержи, иначе сдует.

Фея взялась за створку окна, за которым ее уже поджидало небольшое облачко, как вдруг на скамье, что стояла у стены, появился гном Сизая Борода.

- С вас один золотой, за то, что пришлось закрыть лавку в неурочное время, - хмуро сообщил он.

- За что? - изумился маг.

- За упущенную выгоду, - буркнул гном. - Возможно, сейчас ко мне бы зашел покупатель, а раз лавка закрыта, то у меня нет прибыли.

- Но я тебя не звал! - возмутился маг.

- Это не имеет значение, - проворчал гном. - Гони золотой, и я кое-что покажу тебе.

- Ты грабитель, вымогатель и шантажист, - проворчал маг, протягивая золотой. - А если окажется, что ты зря явился отнимать мое время...

- Не зря, - заверил гном, схватив монетку. - Вот, смотри!

Он положил на стол шар из слоновой кости с тремя рубинами.

- Типичный исполнитель трех желаний, - разочарованно проговорил Лабре.

- Понюхай, чем пахнет? - посоветовал гном.

Маг принюхался и сморщился:

- Ладан.

- Это значит?

- Что он сломан, - устало сказал маг.

- Я тоже так сперва подумал, - согласился гном. - Но вот, смотри!

Сизая Борода перевернул шар и, поставив его на один из рубинов, крутанул как волчок. Шар начал вращаться, все увеличивая и увеличивая скорость. Внезапно в комнате потемнело, а над шаром повисла тонкая черная пленка. Гном схватил шар, остановив вращение, пленка исчезла, в комнате начало светлеть.

- Что это было? - поинтересовалась фея Аделаида.

- Фокус-покус, - хмуро пошутил гном. - А чем он кончается, мне смотреть почему-то не хочется. Может, ты попробуешь?

- Неизвестный магический предмет... - задумчиво проговорил маг. - Возможно, это действительно интересно, но сейчас, извини, мы очень заняты.

- Это не все, - проворчал Сизая Борода и достал зуб дракона, оправленный в серебро. - Нюхай, - приказал он.

Лабре послушно приложил зуб дракона к носу.

- Ну? - поинтересовался гном.

- Ладан, - растерянно пробормотал маг.

- А может зуб дракона пахнуть ладаном?

- Не знаю.

- Нет! - рявкнул гном. - Зуб дракона никогда, ни при каких условиях, пахнуть ладаном не может. И ты должен это знать!

- Возможно, - неуверенно согласился Лабре. - Но что тебе от меня надо?

- Это не мне от тебя, это вам всем надо узнать и обдумать. Я торгую древностями. Так?

- Так, - согласился маг.

- А где я их беру?

- Наверно, кто-то приносит...

- Именно. И поставщиков у меня больше, чем пальцев на руках и ногах у всех членов вашего Магического Совета. Ясно?

- И что?

- А то, что они раньше приносили предметы совершенно разные, а вот месяца два назад, ко мне в лавку хлынул поток магических предметов имеющих одну общую для всех особенность.

- Запах ладана? - догадался Лабре.

- Да! - подтвердил гном. - У меня ощущение, что где-то заработала фабрика по производству предметов старины, пропахших ладаном.

Маг захлопал глазами, но не нашелся, что сказать.

- И кроме привычных свойств в те магические предметы добавлены новые.

- Кем? - удивился Лабре.

- И не только кем, но и как? - буркнул гном. - Вот типичный магический шар. Так?

Он вытащил из-за пазухи небольшой хрустальный шарик.

- Да, - подтвердил маг.

- А теперь смотри, - сказал гном и швырнул шар об пол.

Вместо того чтобы разбиться или хотя бы покатиться по полу, шар подскочил и, повиснув в воздухе, начал вращаться. В комнате вновь потемнело, и над шаром повисла тонкая блестящая пленка. Гном схватил шар и в комнате вновь начало светлеть, а пленка исчезла.

- Похожие явления вызывают все круглые магические предметы, что попали в мою лавку в последнее время, - бесстрастно констатировал Сизая Борода. - Только включать их приходится по разному, а результат всегда один.

- Не вздумай этим торговать! - зарычал маг. - Это... Это... Это...

- Это может быть опасным? - попыталась подсказать фея Аделаида.

- Это может быть не просто опасным. Это может быть очень опасным. Смертельно опасным! Мне категорически не нравится эта пленка.

- А мне темнота, - прошептала фея. - У меня от нее все внутри холодеет.

- Но это не все, - пробормотал гном. - Вот смотри.

Он взял зуб дракона и с силой повернул на нем серебряное обрамление. Раздалось негромкое шипение, и пошел черный дым. Не дожидаясь, чем кончится дело, гном вернул серебряный ободок на место и шипение стихло.

- А вот еще, - сказал он и достал из кармана серебряный ларчик.

- Прекрати экспериментировать! - закричал Лабре. - Скажи словами, что там.

- Ларчик, как ларчик. В нем можно хранить колечко или щепотку благовония или еще что-то, но под крышкой есть серебряная звездочка и если ее повернуть, то ларчик начнет шипеть и пускать дым.

- Твою лавку надо срочно закрыть и опечатать, - пробормотал Глава гильдии Магов.

- Только мою? - язвительно уточнил гном. - Или все лавки, торгующие древностями? И с чего ты взял, что предметы, не относящиеся к древности, не обладают этими свойствами. Вот смотри.

Он достал кубок принца Альберта и с усилием повернул ножку. Тут же послышалось шипение, и появился легкий дымок. Вновь повернув ножку кубка, гном с мрачной решимостью грохнул его на стол, прямо под нос магу.

Буркнув:

- Разбирайтесь сами, мне пора, - Сизая Борода исчез, но тут же появился вновь. - У меня последний вопрос. Кто возместит мне убытки?

- Подожди ты с убытками! - заорал Лабре. - Тут такое может быть, что...

- Ясно, - гном сердито плюнул и исчез.

Маг глубоко выдохнул и уставился на Аделаиду.

- Что это? - спросила она.

- Это война, - хмуро сказал маг. - Кто-то объявил магическому сообществу войну и военные действия уже вовсю идут, а мы и не подозревали об этом.

- Срочно собираем Совет?

- Ни в коем случае! - испугался Лабре. - Будем вызывать по одному, и разбираться кто друг, а кто враг.

- Нам потребуется кристалл правды?

- Разумеется. А у тебя есть?

Фея кивнула.

- Достаточно крупный?

- Вот такой, - Аделаида развела ладони, показывая величину кристалла.

- Мой чуть поменьше, - стараясь скрыть досаду, пробормотал Лабре.

- Мы можем поменяться, - улыбнулась фея и ободряюще погладила его по плечу.

* * *

- Может тебе пора в соседнем стойле кровать поставить? С балдахином, - недовольно проворчал конь, когда Анри, с фонарем в руке, шагнул к нему в денник. - Ни днем, ни ночью от тебя покою нет.

- Оригинальный у тебя способ приветствовать хозяина, - сердито заметил принц.

- Ах, простите, Ваше Высочество. Мы - существа темные, в этикете не разбираемся. Что угодно столь непревзойденному наезднику от такой клячи, как я?

- Ты действительно брюзгливая кляча, - рассердился Анри. - Пожалуй, пора мне продать тебя и купить нормального коня, прогулки на котором доставят истинное удовольствие. И мне, и ему.

- Это ты серьезно? Насчет продажи? - сразу сбавив тон, удивился конь. - Но почему? Ты же сам назвал меня Шансом.

- Ты шанс, на котором далеко не уедешь. Я уже догадался, кто ты, и у меня ощущение, что нам с тобой в разные стороны.

- Что ты имеешь в виду? - испугался конь.

- Ты признался, что был колдуном. Но пообщавшись с тобой, я понял, что ты был черным колдуном. Скажи, что это не так.

- Это так! - возмущенно воскликнул конь. - Но я ведь и не говорил, что я белый. И конь из меня тоже, между прочим, получился вороной. Не белый, не рыжий, не серый, а именно черный. И это заметит даже дальтоник.

- Значит, ты подтверждаешь, что ты - черный колдун?

- Но я от этого и не отказывался. А почему тебя это так пугает?

- Потому что черный. Черные всегда злые.

- А белые всегда добрые? - насмешливо спросил Шанс.

- Да, - подтвердил Анри.

- Ты ничего не смыслишь. Ни в черной, ни в белой магии. Ты рассуждаешь, как простофиля, как деревенский дурачок, которому сказали, что если гремит гром, то это по небу едет громыхающая телега, и он в это верит.

- Ты хочешь сказать, что черные колдуны творят добро, а белые зло? - сердито воскликнул принц.

- Тише, - сказал конь. - А то нас услышат. Увы, придется тебе прочитать краткий курс колдовского дела. Есть маги. Они не бывают ни черными, ни белыми, они скорее серые, если пользоваться твоей терминологией. Маг - это высшая степень колдуна. На черных и белых делятся только колдуны до тех пор, пока не станут магами. Тебе надо понять это и запомнить.

- Ну? - нетерпеливо сказал Анри.

- А черный ты колдун или белый зависит от того, какие духи ты используешь в работе, кто тебе помогает. Белые - духи света или черные - духи тьмы. Но считать духов света духами добра - это преувеличение, точно такое же, как считать духов тьмы духами зла. А добрый ты колдун или злой зависит исключительно от тебя.

- Не понимаю, - признался принц.

- Если добрый человек является черным колдуном, то он и с помощью духов тьмы может сделать немало добра, и наоборот.

- С помощью духов света можно натворить много зла? Это ты загнул.

- Ничуть, - вздохнул конь. - Меня превратили в коня с помощью духов света. Да, я признаю, что творить зло проще с помощью духов тьмы, а добро делать проще с помощью духов света, но понятия добра и зла очень расплывчаты и неоднозначны.

- Например? - с вызовом произнес принц.

- Вот, скажем, убийца и вор обратился к белому колдуну за помощью. У злодея есть деньги, чтобы заплатить за работу, и ему вылечат смертельную болезнь, ему наколдуют удачу, ему продлят жизнь. Сплошное добро, не так ли? И благодаря белому колдуну, злодей сможет еще многих убить и ограбить. И остаться при этом безнаказанным, ведь он купил себе удачу. И где тут добро?

- Не знаю, - пожал плечами Анри. - А почему белый колдун так сделал?

- А потому, что ему кушать хотелось и нужны были деньги. А добрые люди либо не обращаются к колдунам, боясь кому-нибудь навредить, либо не имеют денег, чтобы заплатить за работу.

- А черные колдуны? Они же приносят вред.

- А черные колдуны зачастую, делая вред, приносят добро.

- Каким образом?

- Допустим, твою мать убьют. И ты решишь отомстить. К кому ты обратишься?

- К черному колдуну.

- Правильно. И он сделает так, что убийца пожалеет о том, что сотворил. Он умрет, не успев получить того, ради чего пошел на убийство. Это будет добро?

- Да, - согласился Анри.

- Ни зло, ни добро не бывают в чистом виде, а колдуны нужны и белые, и черные. Если не будет черных колдунов, то кто отомстит за вдов и сирот? А еще есть болезни, которые убрать может только черный колдун, белому не все болезни под силу.

- А как становятся магами?

- А почему тебя не интересует, как становятся колдунами?

- А как становятся колдунами? - послушно пробормотал принц.

- По-разному. У кого-то это в крови. Дети колдунов и магов, как правило, тоже могут колдовать. А бывает, что человек родился в обычной семье, но его по каким-то причинам выбрали духи света или духи тьмы. В нем открывается дар. А дальше надо учиться. Есть школы магии и колдовства. Их несколько, у них разные направления. И учатся в них все вместе, без разделения на черных и белых. На экзамене преподаватели выясняют духи света или духи тьмы тебе покровительствуют, после этого ты становишься либо черным, либо белым колдуном и можешь практиковать. Зарабатывать деньги, лечить людей, помогать тем, кто к тебе обратится. А вот как помогать, это уже твое сердце подскажет. Иногда, желая, чтобы были и волки сыты и овцы целы, приходится немало потрудиться. И чем больше ты будешь работать головой, прежде чем хвататься за колдовство, тем больше шансов, что тебя заметят и будут тебе помогать оба вида сил. И духи тьмы, и духи света. И вот когда такое случится, ты можешь подать заявку в Гильдию Магов и принять участие в турнире. Выиграешь - будешь магом. И тогда духи света и духи тьмы будут ОБЯЗАНЫ тебе служить. Понимаешь? Не помогать, а служить. А чтобы ты стал магом, они должны захотеть тебе помочь на турнире, а для этого тебе требуется заслужить их уважение. Надеюсь, что теперь ты все понял?

- Ты был черным колдуном, но решил, что духи света тоже у тебя в руках, рискнул принять участие в турнире на звание мага и проиграл?

- Да, - кивнул головой конь. - Так и было.

- А могли тебя убить?

- На турнире? - удивился Шанс. - Турнир - это соревнование интеллектов, а не кулачный бой без правил. Ну, и, конечно, колдовских возможностей.

- Расскажи про турнир, - попросил принц.

- Нельзя, - тряхнул головой конь. - Вот если ты когда-нибудь станешь колдуном, то, пожалуйста, а без этого не имею права.

- Тебя в самый ответственный момент подвели духи света? - предположил принц.

- Нет, духи света были на высоте, это я сплоховал, выбрал неправильную тактику, - горько вздохнул Шанс.

- Как это? - удивился Анри.

- Очень просто. В магии полным-полно заклинаний. И есть заклинания, которые скажешь и получишь результат, а есть заклинания, приносящие результат, только если их напишешь на бумаге.

- Есть магия устная и письменная?

- Можно и так сказать. И сказанное слово хрупко и легковесно, его легко перебить, легко разрушить, а вот слово написанное - это нечто весомое и неизменное. Понял? Пока жива бумага, на которой ты написал заклятье, живо и колдовство тобой порожденное. Оно может жить долгие годы и даже поколения. Пока цел носитель. В смысле, записка. Даже со смертью мага, написанное заклинание не перестает работать.

- И на тебя написали такую записку? Ты говорил заклинания, а твой противник писал?

- Наоборот. Слово, сказанное вслух, оказалось быстрее моей руки, выводящей на бумаге буквы. А вот этим, - конь поднял к лицу Анри копыто, - писать невозможно.

- А если я тебе помогу?

- Даже если бы ты знал язык ольмегов, то все равно, мне не поможет текст, написанный твоей рукой.

- Так что же делать?

- Возить тебя на прогулки, - буркнул конь и закрыл глаза.

Света фонарь давал мало, но Анри все-таки заметил, как из глаз коня медленно выползли и сбежали вниз две крупные прозрачные слезы.

- Не плач, - попросил принц. - Ты обязательно расколдуешься.

- Чтобы расколдоваться, я должен своей рукой дописать то, что не успел тогда. Понимаешь? Всего четыре слова оставалось, - еще несколько слезинок вытекли из глаз коня. - Я бы успел. Но тут с пера капнула клякса, я отвлекся на нее... Секунда, всего секунда... Я каждую ночь вижу, что я человек. Я хватаю перо и пишу, пишу, пишу. Я много раз пишу те слова, а когда чернила высыхают, лист оказывается чистым. И я снова просыпаюсь конем. И мне хочется разнести это стойло на мелкие щепки. И если кто-то подвернется мне в такой момент, я могу убить. Понимаешь?

- Понимаю, - вздохнул Анри. - Я тоже во сне часто вижу отца и мать, наш дворец, сад. Во сне я снова ребенок. Я играю в игрушки, гуляю по саду, меня все любят. Мне тоже по утрам плохо. И я очень надеялся, что ты придумаешь, как расколдовать меня. Сегодня я снова заглянул в ларец. Свеча все еще горит. Огонек совсем крошечный, но он есть. Мне очень страшно. Пусть бы она горела, но я бы этого не знал, а так...

Анри поднял с пола фонарь и хотел уже уходить, но конь открыл глаза.

- Подожди, - велел он. - Давай поговорим о тебе.

- Что обо мне говорить? - пожал плечами Анри.

- Не скажи, - фыркнул конь. - Ты слишком многого не знаешь, а в магии и вовсе не разбираешься. Но кое-что я тебе объясню.

- Объясни, - оживился принц.

- Начнем с фей. Кто они такие, что они могут, а чего не могут. Интересно?

- Не очень, - признался принц.

- Зря, - вздохнул конь. - Тебе надо это знать. Так кто такие феи?

- Это волшебницы.

- Насчет волшебниц ты не ошибся. Они не колдуньи и даже не ведьмы. Они волшебство в чистом виде. Обрати внимание: не магия, а волшебство.

- А в чем разница?

- А в том, что с помощью магии я могу изменить мир, а волшебство его меняет само.

- Я так и не понял разницы.

- Мир меняется от желаний феи, а мне для того же эффекта нужно прошептать заклинание, призывая на помощь духов. А фея и есть определенный дух, только его можно увидеть и потрогать.

- А как же волшебная палочка феи?

- Ой, - вздохнул конь. - Волшебная палочка феи - это указка, разъясняющая окружающему миру, куда именно фея желает сдвинуть его. Сама по себе эта палочка никакой силы не имеет. Она не магический, а тем более, не волшебный предмет.

- Но у фей они есть?

- А знаешь зачем?

- Зачем?

- Фея - она живая. Ее можно посадить в клетку, - заметив протест в лице собеседника, конь пояснил. - Не в любую клетку, конечно. Но с помощью магии можно сделать клетку, из которой фея не сможет убежать.

- А зачем фею сажать в клетку?

- Чтобы заставить ее исполнять твои желания. Ясно? - Анри кивнул. - И вот тут, фея может заявить, что волшебство без палочки невозможно, а палочки-то и нет.

- А палочка где?

- Она же фея. Ей эту палочку разрушить или превратить в пылинку ничего не стоит. Раз и все.

- А ведь у Селины, действительно не было палочки, - задумчиво проговорил Анри.

- Да не Селина это была! - воскликнул Шанс. - Феи не летают на драконах. Феи не теряют своих юбок. Феи не делают мальчиков горбатыми. Был на балу хоть кто-то из магов или ведьм? Хоть какой-нибудь завалящий колдун?

- По-моему, нет.

- Это сильно осложняет дело.

- Почему?

- Потому, что все вы увидели только то, что хотела она.

- Так кто же это была?

- А ты уверен, что была, а не был?

- Как это?

- Не только ведьма, но и маг мог прикинуться Селиной.

- А ты уверен, что это кто-то прикинулся?

- Конечно, уверен. Свеча - это не волшебство. Это магия. Ребенок с головой обезьяны - это чистой воды колдовство. Посох в руке - это тоже из разряда магии, такую штуку называют магическим жезлом. Феи этим не пользуются.

- И что мне теперь делать?

- А чтобы ответить на этот вопрос, мне нужен мой магический шар, мои книги и мои магические предметы. И желательно избавиться от копыт, я не представляю, как ими можно листать книги и держать тот же жезл. И ответить на вопрос, что же тебе делать, это не самое сложное. Куда сложнее тебя расколдовать.

- А где у тебя твой шар и книги?

- У меня есть крошечный замок на востоке страны. Но даже если мы туда попадем, я пока не представляю, что я смогу сделать.

- А другой колдун смог бы тебе помочь? - раздался голос из темноты и в стойло вошел Себастьян.

Конь презрительно фыркнул:

- Колдун? Нет. А маг смог бы. Но если я обращусь к магу, то нарушу правила турнира и магом мне уже не быть никогда. У меня больше не примут заявку.

- А ему маг помочь может? - Себастьян кивнул в сторону принца.

- Спроси что-нибудь полегче, и я тебе с удовольствием отвечу, - сердито сказал конь.

- Неужели так трудно убрать горб и изменить лицо?

- Да нет у него никакого горба. И лицо у него нормальное. И лет ему не больше двенадцати.

- Вообще-то мне десять лет, - сказал принц.

- Может и десять, - согласился Шанс. - Но точно не пять и не пятнадцать.

- Если он не горбат, тогда что вот это? - Себастьян ткнул в нарост на спине Анри.

- Это все иллюзия, видимость, обман.

- Но я же не только глазами это вижу, я и руками это чувствую, - возразил Себастьян.

- Это не имеет значения. Тут фокус в другом.

- В чем? - в один голос спросили Себастьян и Анри.

- В свече. Если она сгорит, он умрет. И тогда чары исчезнут, и перед вами окажется мертвый десятилетний ребенок с нормальным лицом и без горба.

- Но я же этот горб вижу, я его трогаю, - снова упрямо возразил Себастьян. - Получается, что весь город заколдован? Его же все горбатым видят!

- А почему тебя в магии только это удивляет? Я, например, могу сказать заклинание и человек, которого я назову, где бы он в этот момент ни был, умрет. Это тебе не удивительно?

- Ну... - протянул Себастьян. - Это не очень удивительно. Магия - она на то и магия.

- Ладно, - согласился конь. - Другой пример. Мы будем голодными, я произнесу заклинание, и у нас появится гора еды. И мы будем ее есть и станем сытыми.

- Хорошо бы, - пробормотал Себастьян.

- Ничего хорошего, - поправил его конь. - Если мы не найдем другой, нормальной еды, то мы умрем. Как ни странно, от истощения.

- От чего? - не понял Себастьян. - От истощения? Но еды, же, полно.

- Да не еда это будет, а иллюзия. Магический обман. Она же нигде, ни на каком поле не росла. Ее не существует. Она просто наколдована.

- Зачем?

- Чтобы обмануть голод!

- А чего его обманывать? Его кормить надо.

- Я не знаю, как с ним разговаривать, - пожаловался принцу конь. - Он думает, что достаточно быть магом и ничего делать больше не придется. Наколдуешь себе замок побольше, прислугу, еду, толпу красоток... Живи и радуйся.

- А разве нет? - искренне удивился Себастьян.

- Конечно, нет. Хватит болтать чепуху, а то щас получишь копытом в лоб, вот мозги и встанут на место.

- Постой! - воскликнул Анри. - Так другие колдуны тебя человеком видят?

- Да! - рявкнул конь. - На четвереньках и с уздечкой во рту. Не замечал, как кое-кто, когда мы гуляем, хохотать начинает?

- Я думал это надо мной, - признался принц.

- Наконец-то, мы поняли друг друга, - устало проговорил Шанс.

- А если тебе ходить на задних ногах? - предложил Себастьян.

- А что подумают обо мне те, кто лишен магического зрения?

- Постой, - проговорил Анри. - Но ведь, значит, у тебя где-то есть руки.

- Где-то есть, - согласился конь. - Но я вижу и ощущаю только копыта. У тебя с лицом и спиной так же?

- Да.

- И зачем тогда спрашивал?

- А я точно умру, когда свеча сгорит?

- Точнее некуда, - подтвердил Шанс. - Свеча жизни - это на редкость злое и очень трудно перебиваемое колдовство. И вот это единственная не иллюзия в твоем положении.

- Как это? Горб - иллюзия, а свеча - нет? - снова удивился Себастьян.

- А свечу делали. Понимаешь? Брали воск, фитиль и лепили. Ручками. Работали из реально существующих вещей. Только делали это с заклинаниями. И теперь, чтобы это все пересилить, нужен сильный маг. И он не сможет погасить свечу и разрушить заклинание, раз свеча уже загорелась. Он сможет только перевести удар на себя, словно свеча на него делалась и отправит все это тому, кто ее делал. Но тот, кто свечу делал, это быстро почувствует и вернет удар, но маг опять пошлет удар тому, кто лепил свечу, и так пока свеча не сгорит.

- И??? - подался вперед Анри.

- На ком будет удар в тот момент, когда свеча погаснет, тот и умрет. Честно говоря, мало найдется желающих испытать судьбу.

- А тот, кто делал свечу, погасить ее может?

- Не знаю. Я бы, сделав такую свечу, погасить уже не смог. Но у того мастера, возможно, другие способности, побольше моих. И школа, возможно, другая. Я не специалист в таких делах.

Анри сел на солому и обхватил голову руками. Себастьян, потоптавшись, сел с ним рядом и обнял принца за плечи.

- Ничего, - пробормотал он. - Что-нибудь придумаем. Ты, главное, держись.

- Прости меня, - тихо сказал конь. - Не хотел я тебе всего этого говорить. Честное слово. Лучше было бы, если бы ты всего этого не знал.

- Нет, - мотнул головой принц. - Не лучше. В нашем роду не было трусов. И я не трус. Просто нам надо спешить. Завтра же отправляемся к тебе в замок. Я буду листать книги, ты будешь читать и думать. А ты, Себастьян, найди закрытый фургон для перевозки лошадей.

- И подковы с меня снимите, - попросил колдун. - Меня подковали, когда я стал лошадью, и если я снова стану человеком, то они на мне навсегда останутся.

- Как навсегда? - опешил Себастьян.

- А вот так же, как голубой аметист, - сказал конь и поднес копыто с белым пятном к носу кучера.

Кольцо у него было на пальце, - счел своим долгом пояснить Анри.

* * *

Начальник Тайной Канцелярии Букс никому не позволял читать письма, пришедшие лично ему. Каждое утро секретарь вносил в комнату Букса поднос с корреспонденцией, на которой значилось "Начальнику Тайной Канцелярии". Тут были и доносы, и анонимки, и отчеты осведомителей и даже послания тайных агентов.

Единственное, чего не было на том подносе, это писем личного характера. Ни семьи, ни друзей у Букса не было. Всему этому он предпочел карьеру, службу королю и беззаветную преданность интересам государства. И потерять свою работу для Букса было равносильно смерти.

И когда во дворце начали происходить странные, внешне не связанные друг с другом события, Букс забеспокоился первым. Его чутье мгновенно уловило приближение опасности, но, несмотря на весь свой опыт, на титанические усилия целого штата осведомителей и шпионов, враг обнаружен не был.

Если бы знать, откуда дует ветер... Если бы знать от кого, конкретно, исходит опасность... Если бы знать конечную цель врага... То нашлись бы и возможности и способы борьбы.

Букс, в отличие от многих, точно знал, что даже черную кошку в темной комнате можно найти без труда, если она там есть. Возьми с собой корешок валерианы, и кошка к тебе сама прибежит и будет готова на все, за этот пахучий корешок. Собаку, ту лучше ловить на кость, мышку на сыр и так далее. Но стоять в темной комнате, не зная какое животное ты должен найти... То ли крокодила, то ли скорпиона... Это было неприятно.

Букс сидел у письменного стола, перед ним стоял серебряный поднос с пачкой еще не распечатанных писем, но мысли хозяина кабинета были далеко. Прожженный политик предпочитал не доверять бумаге свои тайные мысли. Он никогда не вел дневников, не составлял списков дел и не писал для себя планов. Он всегда рассчитывал только на свою собственную память, полагая, что бумагу могут украсть или прочитать, а память не выдаст, не предаст, не подведет.

И сейчас, откинувшись на спинку кресла и полузакрыв глаза, он устроил ревизию всем событиям и впечатлениям, наблюдениям и ощущениям, что запечатлелись в мозгу за последнее время. Словно ищейка, идущая по следу, он обнюхивал каждую деталь, каждую реплику, каждое событие, свидетелем которых он был.

Портной, сшивший загадочное розовое платье так и не был обнаружен. А жаль, поскольку это дало бы возможность вычислить заказчика и взять явный, надежный след. В том, что под видом Селины во дворце был кто-то другой, Букс, после проведенного расследования ничуть не сомневался. Более того, консультация мага повергла его в некоторый шок.

Свеча "подаренная" наследнику престола была, по мнению мага, изготовлена заранее. То есть лже Селина, еще дома хорошенько все обдумала и приготовила свой магический дар. Но ведь знать о предстоящем конфузе она не могла! Следовательно, то, что случилось на дне рождения Альберта, никак не может быть цепью взаимозависимых событий. И совершенно неважно, как вел себя принц. Что бы он ни делал, а свечу, для него приготовленную, он бы все равно получил.

А что и кому даст смерть ребенка? Никому и ничего, если забыть, что он наследник престола. Следовательно, как ни крути, а ведется борьба за трон. И вот тут возможны варианты.

То, что любой трон время от времени освобождается в связи со смертью короля - дело понятное. И как бы преданна королю ни была стража, как бы он сам себя не берег, но убить короля задача сложная, однако вполне выполнимая. Если у тебя есть достаточно времени, денег и желания. Но это если ты человек, не связанный я колдовством. Магу или колдуну в такой ситуации куда проще. Им достаточно иметь желание и смелость, чтобы нарушить "Магический кодекс", запрещающий такие вещи.

Но чем грозит колдуну нарушение "Магического кодекса"? Изгнанием из вольного города колдунов, порицанием Совета магов, официальным запретом заниматься магией в целях заработка, а от Магического трибунала, возможно, есть способы как-то уклониться...

И пусть все колдовское сообщество отречется от тебя и не захочет больше иметь с тобой дел, но если в конце пути ты займешь трон в каком-нибудь государстве, то игра явно стоит свеч.

А кто сядет на престол после короля, если его старший сын устранен? Младший!!! Но ему только пять. Всего пять лет. Букс поморщился, вспомнив хилого, больного, покрытого струпьями мальчишку, все время сидящего на руках у няньки. Его вечно возят по целебным грязям и водам, но он и не думает выздоравливать. На ночь его пеленают, как младенца, иначе он расчесывает свое тело в кровь. У него постоянно сонный вид и такой неприятный взгляд, словно на тебя смотрит дохлая рыбина.

Он не может быть источником опасности. Ни по возрасту, ни по умственному развитию он никак не тянет на умного, дальновидного политика, способного свергнуть короля. И все-таки после смерти короля, трон достанется ему. Значит, он - весомая фигура в игре противника, ведь нападений на этого принца не было. Ни покушений, ни магических ударов. Или были? Тогда вся это болезненность не что иное, как знак, что ребенок находится под воздействием магических чар? Кто еще, из попадавших в поле зрения, может хоть что-то выиграть от изгнания принца и смерти короля?

Букс поерзал в кресле и вынужден был признать, что это... королева. Если ее супруг умрет, а на престол будет посажен пятилетний ребенок, то, естественно, управлять королевством он еще долгие годы не сможет. За него это будет делать мать.

Но она не проявляет особого интереса к большой политике, за все годы замужества она, ни разу не попыталась получить хоть какую-то реальную власть, в придачу к своим обязанностям. Создается стойкое ощущение, что она вполне довольна тем, как находясь в тени своего мужа, является чем-то вроде советника. "Нет. Это не может быть она", - решил Букс, но юного наследника решил окружить пристальным вниманием шпионов и осведомителей. Он уже обдумывал, кому поручить этого малоприятного мальчишку, как вдруг его осенило.

"Раз интриги из области обычной политики перешли в плоскость магических средств борьбы, то пора обзаводиться личным магом!" Сирикунус с его астрологией был для этого слабоват, тут требовался маг высшей категории. Желательно, член Совета Магов. Но это должен быть человек, которому можно довериться и доверить судьбу королевства. А вот с доверием к магам, у Букса были большие проблемы. Он вообще не привык никому доверять.

Однако он был умен и потому отлично понимал, что нравится это или нет, хочется этого или не хочется, а мага принимать на службу придется. И не в качестве придворного из свиты короля, а в качестве личного секретного советника начальника Тайной Канцелярии. Король не потерпит рядом с собой ни мага, ни оракула, ни ведьму, а вот он - Букс, ради высокой цели сохранения существующего порядка в стране, может вытерпеть и не такое.

Только кого пригласить? Буксу хотелось, чтобы появление в среде его подчиненных мага осталось в тайне. И незаметно он пришел к выводу, что у него на примете есть подходящая кандидатура. Маг по имени Дефдар, который на днях консультировал его по поводу лже Селины. Спокойный, рассудительный, молодой, без страсти к дешевым эффектам и амбициозной заносчивости, столь свойственной многим колдунам. Он произвел на Букса хорошее впечатление.

И хотя в силу своей молодости он вряд ли может быть могущественным магом, способным выступать в качестве боевого магического арсенала королевского дома, но ведь главное получить вовремя нужный совет, а оружие, даже магическое, можно прикупать, по мере его необходимости.

Очень довольный результатом своих размышлений, Букс принялся читать письма. Одно из них вызвало его особый интерес, он даже перечитал его дважды. Это был первый отчет Рико об экспедиции, организованной в пустынную "Страну призрачных озер", где среди миражей и обманов под песками таится древний город-лабиринт, упоминающийся в старинной книге, как "Подземелье истины".

Сборы в экспедицию были недолгими, Рико, первоначально, вообще никого не хотел брать. Он с пеной у рта доказывал, что не желает обременять себя лишним грузом и вызывать повышенный интерес у тех, кого встретит в пути. Путешествуя в одиночку, он мог рассчитывать на откровенность случайных попутчиков, что, как он надеялся, приведет его к цели.

Но тут, непонятно откуда, в комнате появился гном, и заявил, что, даже если это кому-то не нравится, он все равно отправляется в ту же экспедицию. И не один, а с попутчицей. Шут едва не лопнул от злости, услышав это. Но у гнома, как выяснилось, были свои аргументы.

- Во-первых, - заявил он. - Путешествовать по пустыне в одиночку - это самоубийство. Желающих ограбить тщедушное, горбатое существо встретится в пути предостаточно. Во-вторых, в той пустыне, по слухам, живет множество магических существ, и с ними надо как-то общаться, а гномы - тоже магические существа, следовательно, у нас есть шанс понять друг друга. А, в-третьих, в попутчицах у меня будет юная ведьмочка, благодаря искусству которой, откровенность случайных попутчиков нам просто гарантирована.

Сочтя аргументы весомыми, Рико покорился судьбе, но тут выяснилось, что путешествие верхом, как планировал шут, становится проблематичным, нужно карета, а, следовательно, и тот, кто будет ею управлять и возьмет на себя заботу о лошадях. А карета сразу родила мысль о непременной встрече с разбойниками, и Букс категорически потребовал, чтобы их сопровождали четыре охранника. И хотя шут кричал, ругался и даже плевался, но король утвердил данный состав экспедиции.

Правда, сделал он это заочно, поверив Буксу на слово, что им выбран самый оптимальный вариант, но деньги из казны были получены, и экспедиция отправилась в путь.

И вот теперь Рико писал, что они достигли границ песков. Гном Гастон всем надоел своими жалобами и причитаниями, а ведьмочка Монис уже подружилась со змеями, но пользы от нее пока никакой нет, если не считать, что она нашла проводника до подземелий. Им вызвался быть пустынный эльф - мелкое тщедушное создание, суетливо носящееся в воздухе, трепеща стрекозиными крыльями и задавая дурацкие вопросы. Сейчас их грум Лажет пошел менять коней и карету на верблюдов, а утром их экспедиция, взгромоздясь на жутких горбатых монстров отправится в путь. Про стражников, которых навязал экспедиции Букс, Рико не написал ни слова. Ни хорошего, ни плохого.

Внезапно в кабинет Букса вошел секретарь и сообщил, что маг Дефдар просит срочно его принять.

- Пусть войдет, - разрешил Букс и поспешно убрал бумаги в стол.

Дефдар вошел и, поздоровавшись с Буксом, сказал:

- Возможно, это не мое дело. Возможно, я сую нос туда, куда не следует, но я много думал о нашем разговоре и нашел кое-что, на что первоначально не обратил внимания.

- На что именно? - Букс постарался придать лицу самое любезное выражение.

- На дракона! - воскликнул Дефдар.

- А что дракон?

- Вот именно, - улыбнулся маг. - При слове дракон, все представляют зверюгу с крыльями и ничего больше. А ведь они разные. Их всего пять видов. Конечно, можно взять плоскоголового и попытаться выдать его за бородавочника. И под воздействием чар, вы увидите бородавочника, но если та особа, что была на балу под видом Селины, не наводила чары на дракона, то сейчас мы кое-что выясним. А наводить чары на животное - это бывает очень опасно. Увидев, что у него изменились лапы и хвост, любое животное может впасть в ярость. Но ярость мышки - это одно, а ярость дракона - это, кхе-кхе, нечто другое. Вы лично видели того дракона?

Букс кивнул.

- Тогда смотрите, - маг разложил на столе пять рисунков. - Какой дракон увез из дворца колдунью?

- Точно не этот, - сказал Букс и сразу отложил в сторону картинку с красновато-коричневым зверем. - И не этот, - он отложил дракона с ярко-желтым пузом и мясистыми ногами. - Тот был поизящней. Вот этот тоже не похож, у него слишком длинная морда, а вот эти два серых и худых...

- У одного из них гребень посреди спины, их редко используют, как ездовых, нужно специальное седло, - Дефдар ткнул пальцем в картинку. - А у другого кожаный воротник, если он самец, и воротника нет, если это самка.

- Гребня у того дракона не было. Спина была гладкая, но воротника я тоже не заметил.

- Значит, это был серый песчаный. Обитает на южных склонах Хатаг-гор, приручается плохо. Сейчас мы посмотрим всех владельцев таких драконов. Думаю, что их будет всего несколько. Ведь самки драконов в неволе практически не живут.

В руках у мага, непонятно откуда, взялся голубовато-матовый шар. Маг начал шептать заклинание, и когда шар стал прозрачным, попросил:

- Покажи, пожалуйста, всех, кто летает на серых песчаных драконах.

В шаре, попеременно, возникли четыре картинки, а когда появилась пятая, маг изумленно пробормотал:

- Кто это? Я его не знаю.

- А остальных? - тут же спросил Букс.

- У двоих, если изволили заметить, самцы, а мы ищем самок. Самок три. На одной ездит Глава Совета Магов, ему это по статусу положено, но насколько я его знаю, он терпеть не может такого способа передвижения. Вторая самка принадлежит Ядвиге. Это Глава Гильдии Ведьм. Бабенка она амбициозная, но Селиной прикидываться бы не стала. Она очень уверена в своих силах и никогда не скрывает своих поступков. Ни хороших, ни плохих. А вот третьего наездника я не знаю.

- Но он, же, мужчина! - возмутился Букс.

- Ну, и что! - жеманно пропищал маг, а у Букса дыхание перехватило, когда он увидел перед собой, вместо молодого, полного сил мужчины, голубоглазую блондинку, все с тем же шаром в руках, но в столь сильно декольтированном платье, что бедного Букса даже пот прошиб.

- Один поцелуй! - нежно промурлыкала "кошечка", Букс шарахнулся, а блондинка расхохоталась грубым мужским смехом и вновь стала Дефдаром.

- Все понятно? - спросил маг.

Букс смог только судорожно покивать головой.

- Итак, - пробормотал маг. - Если вы уверены, что воротника на драконе не было, то подозреваемых всего трое. Двоих я бы сразу исключил, а вот на третьего предлагаю еще раз взглянуть.

Букс снова судорожно закивал головой. Маг опять что-то пошептал, и в шаре появилась какая-то комната и высокий мужчина в черной одежде. Он спокойно стоял, отвернувшись к окну. Внезапно он резко обернулся и поднял руку. Из его ладони вылетела молния, ударила в шар изнутри, грохнул взрыв, и осколки шара разлетелись по комнате.

- Хорошо, что я успел закрыть глаза! - ошарашено прошептал Дефдар. - Извините, мне надо срочно бежать. Плохо будет, если он увидит нас вместе. Я вам потом все объясню, - маг метнулся к двери и опрометью кинулся вон.

- А где посетитель? - удивился секретарь, заглядывая в оставшуюся открытой дверь. - И что это у вас тут так грохнуло?

- Мы тут кое-что случайно разбили, - как можно равнодушнее сказал Букс. - А маг ушел. Точнее, убежал.

- Через вот эту дверь? - уточнил секретарь.

- Ну, не через окно же! - возмутился Букс.

- Мне показалось, что ее сквозняком открыло. Я не увидел, чтобы тут кто-то пробегал.

- Прикажи, чтобы здесь осколки убрали, - велел Букс. - И если этот Дефдар еще раз придет, тут же пропусти его ко мне. Даже если я в этот момент буду спать или лежать в ванне. И охрану предупреди, что для него вход свободен.

- А он сквозь охрану и не проходил, - смущенно пробормотал секретарь.

- Как это? - опешил Букс.

Секретарь скорчил недоумевающую рожу, Букс подскочил к секретарю и тряхнул его изо всей силы за плечи:

- С чего ты это взял?

- Так он вышел из стенного шкафа. "Извините, - говорит. - Я - маг Дефдар, мне нужно увидеть начальника Тайной Канцелярии, у меня к нему срочное дело!" Я думал, что так и надо, что вы так договорились.

Именно в этот момент Буксу стало по-настоящему страшно, он отчетливо понял, что никакая стража, никакая охрана не спасет короля, если его захочет убить маг. Букс почувствовал, что голова начинает кружиться, а ноги слабеют. С трудом дойдя до ближайшего стула, он тяжело сел и прикрыл глаза рукой. Внезапно, он вскинул голову и крикнул секретарю:

- Бумагу мне, перо, чернила! Живо!

Секретарь заметался между столом и начальником. Букс глянул на него с презрением, тяжело поднялся со стула и ушел в свой кабинет, изо всей силы хлопнув дверью.

- Курьера мне! - крикнул Букс из-за двери, и секретарь бегом помчался выполнять приказания.

В результате всего этого, через два с половиной часа, Дефдар получил с посыльным письмо и сафьяновый кошелек с золотистыми монетами. Текст письма привел мага в некоторое замешательство:

На улице Хромой собаки есть трактир "Щербатая луна". Буду вас ждать там каждый день с шестнадцати до семнадцати. Приходите в первый же день, как сможете. Или пришлите туда записку о другом месте и времени встречи. Если нас не должны видеть вместе, можем говорить через стену. Дело государственной важности, прошу считать себя на службе у Его Величества.

Вместо подписи стояла буква Б.

К тому времени, когда Дефдар отыскал "Щербатую луну", Букс уже сидел в задней комнате и делал вид, что просто пьет вино и ест жареного цыпленка.

Магу навстречу кинулся хозяин заведения и, подобострастно кланяясь, спросил:

- У вас здесь назначена встреча?

- Да! - растерявшись, подтвердил Дефдар.

- Вас проводить в ту же комнату или в соседнюю? - продолжая кланяться, поинтересовался хозяин.

- Я не понял, зачем в соседнюю? - признался маг.

- Тогда прямо по коридору, вторая дверь налево, вас уже ждут.

Немного сбитый с толку маг, отправился в указанном направлении. Букс отложил цыпленка, вытер жирные руки и указал Дефдару на табурет:

- Садитесь.

Маг сел.

- Почему у вас такой странный вид? - поинтересовался Букс.

- Я пытаюсь понять, зачем вы предложили говорить через стену, - признался маг.

- Чтобы тот маг в своем шаре не увидел, как мы общаемся. Слышать он все равно ничего не слышит, а вот видеть.

- Ах, вот оно что! - заулыбался маг. - Вы испугались магического шара. Но это же элементарно. Пускаешь туман, и все. Или вы думаете, что я могу подсмотреть, как ведьмы в ванне плескаются?

- А вы не можете?

- Конечно, нет. Если только ведьма сама не захочет. Вы представляете, что было бы, если бы за любым из нас можно было бы наблюдать всем и всегда.

- А за любым из нас можно?

- Увы, - согласился маг.

- Это крайне неприятное для меня открытие, - признался Букс. - Надеюсь, что вы понимаете, несколько беззащитны оказались члены королевской фамилии, когда обнаружили, что некто, владеющий магическими способностями, начал вмешательство в дела государства?

- Скажу вам больше, - прошептал маг, наклонившись к самому уху Букса. - Некто, обладающий магическими способностями, фактически объявил войну сообществу магов и колдунов.

- Он собирает армию? - насторожился Букс.

- Нет, - покачал головой Дефдар. - Все куда хуже. Пользуясь тем, что маги самоуверенны и простодушны, а такого человека как вы, в Моунтайнготхе нет, он наводняет наш город магических предметами, привычного нам вида, но с необычными свойствами. И его действия непонятны, хотя всем уже ясно, что какую-то вполне определенную цель он преследует. Но какую?

- Он жаждет захватить власть, - без тени сомнения сказал Букс.

- Власть в Моунтайнготхе принадлежит Канцлеру, но Канцлером не может стать человек с магическими способностями.

- Почему?

- Во-первых, таков закон, а во-вторых, любой из нас принадлежит к какой-нибудь гильдии, а если гильдии начнут ссориться, простые горожане разбегутся, у магов не станет заработка, и всем будет плохо. Все это с нашим городом уже было не раз. Всем проще, когда Канцлер - человек нейтральный.

- Но этот маг, несколько я понял, не принадлежит, ни к одной гильдии. Он сам - целая гильдия, - проговорил Букс. - Или я не прав?

- Вы - гений, - сказал Дефдар. - Я сегодня же отправлю сообщение Лабре. Нет, пожалуй, надо слетать самому, поскольку я - единственный, кому удалось хоть мельком увидеть этого таинственного, злодея. Жаль, что шар разбился, и узнать где была та комната, теперь не удастся.

- А вновь посмотрев на драконов найти его?

- Он не дурак. Я уже пробовал, кроме белого тумана ничего не видно. Ни в прошлом, ни в настоящем.

- А в будущем?

- А в этот ящик с сюрпризами лучше не заглядывать.

- Почему? - удивился Букс.

- А потому, что будущее - это степень вероятности того или иного события, но стоит его хоть кому-то увидеть, и степень вероятности многократно возрастает.

- Не совсем понимаю, - признался Букс.

- Больной старик обращается к оракулу: "Когда я умру? Скажи дату?" Оракул отвечает: "Завтра в три часа дня!" И назавтра в три часа дня старик умирает. И все, вроде, сходится, но если бы старик не обратился к оракулу, а тот бы не заглянул в будущее или хотя бы не сказал так определенно, что он там видел, старик бы наверняка прожил куда дольше. Наверняка! Понятно?

- А если там что-то хорошее?

- Вы слышали, чтобы хоть один оракул сказал: "Вы будете жить долго и счастливо"? Он никогда так не скажет. Он глубокомысленно произнесет: "Вы умрете нескоро, и будете долго болеть в конце жизни. И как только вы умрете, дело всей вашей жизни превратится в прах!" Ну, или что-то в этом духе. Оракул всегда найдет, какую гадость сказать клиенту, тем самым обрекая клиента получить эту гадость в жизни. А вот если бы они не встретились, у клиента была бы возможность ее избежать.

- А оракулы это знают?

- Откуда я знаю, что знают оракулы? - возмутился маг.

- Не зря, видно, его величество оракулов терпеть не может.

- Он - мудрый монарх, - улыбнулся Дефдар.

- Я хочу взять вас к себе на службу, - сказал Букс.

- Почему именно меня? - удивился Дефдар.

- А почему не вас? - вопросом на вопрос ответил начальник Тайной канцелярии.

- Да потому, что магом я стал всего пару месяцев назад, а до этого был простым колдуном. А вы надеетесь, что я смогу защитить вас от мага, которого все сообщество магов не знает как приструнить?

- Нет, - покачал головой Букс. - Ваша работа будет заключаться в советах, рекомендациях и анализе ситуации. Вот, например, сейчас мне очень нужно, чтобы кто-то из ваших осмотрел младшего сына короля, побеседовал с его няней, с другими их слугами.

- А разве с принцем что-то неладно?

- Вот ответ на этот вопрос я и хочу получить. Вы ведь способны почувствовать чужое магическое воздействие?

Маг нахмурился и ничего не ответил.

- Почему вы молчите? - поинтересовался Букс.

- Если я почувствую следы присутствия другого мага, то я скажу. А если нет, а он там был?

- То есть, от вас можно ожидать только двух видов ответа: либо твердое "да", либо "не знаю". Я прав?

- Увы, - подтвердил маг.

- Мне нравится ваша честность, - сказал Букс.

- Но вы можете взять более опытного мага, - предложил Дефдар.

- Искренность и желание работать значительно лучше, чем опыт, не подкрепленный данными качествами.

- А может, вы еще раз подумаете, прежде чем брать меня на службу? Может быть вам лучше поговорить с Лабре, и он подберет для вас подходящего мага?

- Я окончательно убедился, что сделал правильный выбор, - улыбнулся Букс. - Вы уверены, что вам необходимо лично побывать в Моунтайнготхе?

- Я быстро, - засмеялся Дефдар. - К утру уже вернусь.

- Мне бы с такой скоростью передвигаться, - вздохнул Букс.

Молодой маг взглянул на него с некоторым удивлением, но промолчал.

- У меня к вам серьезная просьба, - проговорил Букс.

- Слушаю.

- Вот тут у меня листочек с непонятным текстом. Вы можете его прочитать? - Букс положил перед Дефдаром листок, на который Сирикунус переписал текст с черного пергамента.

Маг подвинул лист к себе и внимательно начал его разглядывать. Перевернув, посмотрел на другую сторону, убедился, что на ней ничего не написано, понюхал, положил на стол, потом вновь взял в руки.

- Откуда у вас это? - наконец, спросил Дефдар.

- Старик один списал этот текст с пергамента, - уклончиво ответил начальник Тайной канцелярии.

- С пергамента? - вздернул брови Дефдар. - А сколько веков этому пергаменту?

- Так это можно прочесть? - теряя терпение, проговорил Букс.

- Это действительно для вас настолько важно? - почему-то уточнил маг.

- Да! Очень важно. Я из-за этого листочка покой потерял.

- А сам пергамент цел?

- Цел, - подтвердил Букс. - Только сейчас его нет в нашем городе.

- Это не имеет значения, - успокоил его Дефдар. - Раз он существует, значит можно сделать его имитацию.

Маг положил бумагу текстом вниз и начал что-то тихонько шептать. Потом поднял лист. На столе лежал черный квадратик пергамента. Маг положил на него ладонь и прикрыл глаза:

- О, возлюбленная моя! Снова ночь пришла, чтобы стихла боль. Под сияющей в ночи, оживает мир, исстрадавшийся за день от солнца. Я думаю, я вспоминаю, я мечтаю о тебе. Ты прекрасна, как ночи глаз. Твои губы вкуснее чистой воды, твои волосы, словно прохладный ветер, твои руки - две могучие змеи, которые смогут меня обнять и так сжать в объятиях, что я задохнусь от восторга. Я изнываю от страсти и надеюсь на встречу, - Дефдар открыл глаза и снял руку с пергамента. - Я постарался прочитать, как можно ближе к оригиналу.

- Что это? - ошарашено, спросил Букс.

- Любовное послание гоблина своей подружке. Они очень скрытны и имен в письмах такого рода не сообщают, поэтому, если вы спросите, кто именно и кому именно писал, то я не отвечу.

- А больше там ничего не написано?

- Нет.

- А почему пергамент черный?

- У них другое зрение. Они прекрасно видят текст.

- Но язык! Это же не современный язык.

- Да! - недоуменно подтвердил Дефдар. - Это древний язык бинерогов. Но гоблины и тролли на нем до сих пор разговаривают.

- Так куда и зачем мы послали Рико? И как это оказалось в спальне принца? Почему я не догадался показать это тебе в прошлую встречу? И с какого перепуга Сирикунус решил, что этот листок принесет беду?

- Все это вы спрашиваете у меня? - уточнил Дефдар.

- Нет! К вам у меня один единственный вопрос. Вы уверены, что это именно тот самый пергамент?

- Нет, это не тот самый, это копия того черного пергамента, который вы держали в руках. Если других похожих пергаментов вы в последнее время не держали...

- Не держал, - успокаиваясь, сказал Букс.

- А можно узнать, куда и кого вы послали из-за этого недоразумения?

- Мы экспедицию послали в Подземелье Истины. Идиот Сирикунус решил, что эта записка оттуда.

- В Подземелье Истины? - переспросил Дефдар. - Там не совсем подземелье. Там лабиринт. Лабиринт Истины... Вашу экспедицию надо спасать. Гоблины существа ранимые, замкнутые. Если ваши пилигримы начнут там размахивать этой писулькой, то их и убить могут, чтобы не совали нос в чужие дела.

- А вы не могли бы к ним слетать?

- Нет.

- Почему? Я бы им письмо написал, вы бы передали.

- Нет.

- Я хорошо заплачу.

- Нет. Я могу перемещаться только в те места, в которых уже побывал.

- Уточните, - потребовал Букс.

- Все очень просто. Вот в эту комнату я теперь смогу попасть в любое время, стоит только захотеть. Но вот в тот дом, - маг указал пальцем на дом, видневшийся в окне, - я переместиться не смогу. Чтобы обеспечить себя такой возможностью, я должен выйти отсюда, перейти через дорогу и войти в тот дом. Я не волшебник, я всего только маг.

* * *

- Я чувствую себя, словно арестованный, - тихо пожаловался Рико гному Гастону, который сосредоточенно варил похлебку.

- Не мешай, я занят, - буркнул гном и вновь уставился на черенок ложки, торчавший из котелка, висевшего над костром.

Ложка еще пару минут помешала варево и, зачерпнув немного похлебки, поднесла ее к губам гнома. Гастон подул и слегка приоткрыл рот.

- Ах, зуб дракона! - рявкнул стражник Бинор. - Да я тебя сейчас!..

Гастон испуганно оглянулся, ложка упала в песок.

- Ах ты, мелкая нечисть! - продолжал бушевать охранник. - Ты когда-нибудь прекратишь нас всех донимать?

- Я только хотел проверить, золотая у тебя пряжка или нет, - пискнул крошечный эльф и, изо всех сил трепеща крылышками, пустился наутек.

Стражник попытался вскочить, но запутался в собственных штанах и упал. Охранники дружно захохотали.

Эльф метнулся под защиту Рико и нырнул ему под рубашку. Гном Гастон сердито плюнул, поднял ложку и принялся обтирать ее о штанину.

- Ну, что ты всюду лезешь, все проверяешь, ко всем пристаешь с вопросами? - укоризненно проговорил шут высунувшемуся из рукава эльфу.

- Я просто очень любопытный, - жалобно сказал песчаный эльф. - А похлебка готова? Дай проверю.

И не успел Рико ничего ответить, как эльф, вылетев из рукава, рванулся к котлу. Но ложка гнома в этот момент тоже летела к котлу, она ударила эльфа в спину. Стараясь не упасть в костер, эльф схватился за котелок, котелок перевернулся, и его содержимое вылилось в огонь. Костер зашипел и погас. Наступила непроглядная тьма.

Все потрясенно молчали. Первой опомнилась ведьмочка Монис. Она что-то прошептала, костер весело запылал, но в воздухе запахло горелым.

- Пойду-ка я спать, - пискнул эльф и, превратившись в песчаный крошечный смерч, ушел в песок.

- Вот мы и поужинали, - грустно сказал Рико и снял с крючка котелок.

Гном от злости чуть не плакал, он топал ногой, тряс головой, но ничего не говорил, видимо подходящих слов у него просто не находилось.

- Я его убью! - наконец, выдавил из себя гном и, сжав кулаки, завертел по сторонам головой.

- Мы его все убьем, - захохотали стражники.

- Ладно, - вздохнула Монис. - Придется мне заняться ужином.

- Только не пересоли, - взмолился гном.

- И организуй винца, - мечтательно попросил Рико.

- И нам! - тут же подхватили стражники.

- Ладно, - вздохнула ведьмочка Монис. - Только завтра я готовить не буду. Вредно каждый день есть наколдованную еду.

Ведьмочка что-то пошептала, и у каждого на коленях появилось по миске с ароматной похлебкой, а в руке по большому ломтю еще теплого душистого хлеба. Рико с вожделением взглянул на кувшин у своих ног, в котором заалело вино. Охранники встретили появление таких же кувшинов радостными восклицаниями.

- Ты - фея, - сказал старший охранник Роход ведьмочке Монис и, крякнув, сделал первый глоток.

- Наша спасительница, - поддержали его другие охранники.

Поев, все начали укладываться спать. Рико уже готовился лечь, но вдруг услышал какой-то непонятный шуршащий звук, доносившийся из котелка. Шут заглянул внутрь. На дне сидел эльф и старательно облизывал стенки. Увидев шута, эльф шмыгнул носом:

- Я же не хотел. Если бы не ложка, все было бы нормально.

- Ладно, - вздохнул Рико. - Мы скоро дойдем до подземелий?

- А мы уже дошли, - проговорил эльф, вытирая рот ладонью.

- И где они? - спросил шут.

- Подземелье под нами, просто входа здесь нет.

- А где вход? - нахмурился Рико.

- Вон за теми барханами. Только мы туда не пойдем. Там хозяйничают тролли.

- А куда же пойдем мы? - заинтересовался шут.

- На юг. Там будет еще один вход.

- И кто хозяйничает там?

- Там демоны.

- Разве демоны лучше троллей? - искренне удивился Рико.

- Для вас лучше, - с уверенностью сказал эльф.

- Почему?

- Потому что они таких как вы не едят. Пошумят немного, попугают и пропустят. Не к гоблинам же вас вести. Это слишком далеко.

- А как найти хозяйку подземелий? - спросил Рико, усаживаясь на песок возле котелка.

- А которую? - заинтересовался эльф.

- Сияющую-в-ночи, - сказал Рико.

Эльф засмеялся:

- Так вы ради того, чтобы ее увидеть, сюда пришли?

- Да! - подтвердил шут.

- Сияющая-в-ночи - вон она, - эльф ткнул пальцем в огромную круглую луну, висевшую на небе. - Могли бы смотреть на нее дома, а не тащиться в такую даль.

- Это не она, - пробормотал Рико. - Нам нужна повелительница подземелий, которую называют Сияющая-в-ночи.

- Так луна и есть сияющая в ночи, которой поклоняются жители подземелий. Они ее так называют и в полнолуние выходят из подземелий, чтобы молиться ей.

Внезапно эльф всплеснул ручками:

- Сегодня же полнолуние! Ой, что будет! Срочно буди свою Монис, у вас же верблюды!

- Причем тут верблюды? - спросил Рико, но эльф уже стремглав полетел искать, среди спящих, ведьмочку, а когда шут подошел к ним, эльф что-то торопливо шептал ей на ухо.

Лицо Монис постепенно вытягивалось, глаза становились все более круглыми.

- И ты молчал? - сердито сверкнула глазами Монис. - И как теперь выпутаться? Троллей обычной обманкой не прошибешь. Сколько у меня времени на колдовство?

- Луна уже взошла, - растеряно пробормотал эльф обморочным голосом. - Возможно уже поздно.

- Что происходит? - сунулся к ним Рико, но ведьмочка ничего не ответила, она упала на спину, быстро перевернулась на живот и, превратившись в змею, проворно скользнула в песок.

- Буди гнома, - шепотом сказал эльф. - Этот может спастись, а вы обречены.

- На что? - разозлился Рико.

- На смерть, - пискнул эльф и, превратившись в столбик вращающегося песка, ушел в землю.

Истошно завопили верблюды. Охранники вскочили, хватаясь за оружие. Вокруг Рико заметались тени, послышался звон сабель и крики нападающих. Рико тоже попытался выхватить кортик, но что-то сильно толкнуло его в спину, он упал, попытался подняться, но его снова сшибли с ног.

Единственное, что он смог понять - на них напала такое количество лохматых врагов, что перебить их просто невозможно. А отступать в пустыне некуда. Сцепив зубы, Рико, наконец-то, выхватил кортик и с каким-то звериным рыком бросился на темную лохматую фигуру. Но тут сильный удар по голове лишил его чувств.

Очнулся Рико в кромешной темноте. Голова немилосердно болела. Он попытался пошевелиться, но понял, что связан по рукам и ногам. Откуда-то раздавались звуки, подозрительно похожие на шум пирушки. Не стерпев, Рико тихонько застонал.

- Очнулся? - шепотом спросил его стражник Бинор.

- Где мы? - поинтересовался Рико.

- В подземелье, - так же тихо ответил стражник. - Похоже, что эти жуткие твари повязали всех.

- Не всех, - пискнул знакомый голосок.

- Ах ты, песчаная мошка! - прохрипел охранник. - Только попадись мне. Завел к каким-то тварям на ужин, а сам на свободе порхаешь.

- А что я мог сделать? - плаксиво пробормотал эльф. - У них полнолуние, они как из-под земли вылезли, так и унюхали ваших верблюдов. Уже последнего доедают.

- Скоро за нас примутся, - хмуро пробормотал начальник стражников Роход.

- Нет, - всхлипнул эльф. - Вас они решили в жертву принести. Как полнолуние кончится, и начнет луна убывать, так они, чтобы она смогла возродиться, всегда жертвы приносят. Но обычно кого-то одного, а в это полнолуние их шаман сказал, что луна на них недовольная, тень какую-то на ней увидел. Вот они и решили расщедриться на дары для нее. Как только луна начнет убывать, вам начнут глотки резать, а головы на капище складывать.

Охранники удрученно молчали.

- Монис где? - спросил Рико.

- Уползла, - грустно сказал эльф.

- А гном?

- Потерялся, - ответил эльф.

- Значит, только меня и охранников поймали? - уточнил шут.

- И еще верблюдов, - заплакал эльф. - А я с одним подружился. А они его съели. Нет его нигде.

- А с нами ты не подружился? - поинтересовался шут.

- Не очень, - признался эльф. - Вы злые, грубые. И заплатить мне теперь не сможете. Все ваше золото тролли уже поделили.

Почувствовав, что охранник собирается что-то сказать, Рико изловчился и пнул его ногой, чтобы молчал.

- Плату ты получишь. Мы ведь от имени и по поручению короля путешествуем. Деньги будут, как только мы дойдем до любого места, где есть люди.

- Но вы, же, связаны, - мудро заметил эльф.

- Вот и развяжи нас, - скомандовал начальник охраны Роход.

- Если бы на вас были железные цепи, я бы смог. А на вас кожаные веревки. Вы бы их сами друг на друге зубами развязали. Или перегрызли бы, - посоветовал эльф. - А я пока слетаю, поищу Вислоносую Песчинку. Вдруг она все же еще жива. Хоть попрощаюсь...

- С кем? - опешил Рико. - С какой еще Вислоносой Песчинкой?

- Я подружку свою, верблюдицу так назвал, - вновь захлюпал носом эльф. - Какая она красавица! Какая умница! Как же я теперь без нее? Кому мне почесывать ушки? Кому поглаживать носик? - причитал улетающий эльф.

Охранники проводили его сдавленным злым ропотом.

- У кого самые острые зубы? - строго спросил Роход.

- Ой, - сказал в углу кто-то из охранников. - Здесь, похоже, крыса. Щас я ее пришибу.

- Я тебе пришибу! - раздался голос гнома. - Я сам тебя пришибу. Не знал, что ли, что гномы крысами перекидываться умеют?

- А ты где был?

- Прятался, - невнятно буркнул гном.

- А как нас нашел?

- Мне на вопросы отвечать или веревку грызть? - обозлился гном.

- Молчу, молчу, - прошептал охранник. - Грызи.

Наконец, все освободились от веревок и придвинулись друг к другу.

- Темно очень, - пожаловался Роход. - Без света мы не выберемся.

- А я на что? - пискнул эльф и вспыхнул, словно целая сотня свечек.

- Чтоб тебя! - плюнул гном. - Потухни, идиот, всех нас выдашь.

Эльф испуганно угас.

- Скоро Монис придет и выведет нас наверх, - пообещал гном.

- А где она? - спросил Рико.

- У троллей, конечно, - ответил гном Гастон. - Не знаю, как ей удается, я слышал, что троллей обычным колдовством не взять, но они принимают ее сейчас за трольчиху. А она глаза им отвела и сыплет в их еду какую-то дрянь.

- Слетаю, гляну, как она там? - пискнул, было, эльф, но Роход успел его схватить и зажать в кулаке.

- Осторожно! Крылья! - пронзительно заверещал эльф.

Охранник разжал пальцы, и эльф бросился наутек, слегка припадая на правое крыло.

- Как с эльфами трудно, - грустно сказал Роход.

- Он не успокоится, пока действительно нас не выдаст, - мрачно предположил гном.

- Не ус-с-спеет, - прошипело что-то на полу.

- Монис! - обрадовался Гастон.

- Да. Я! - сказала ведьмочка уже нормальным голосом. - Слушайте меня внимательно. В вашем обычном виде вы тут не пройдете. Я не смогла усыпить всех, сонная трава у меня кончилась.

- И как же теперь? - расстроился гном.

- Я превращу вас в каких-нибудь мелких животных...

- А что это даст? Человеческая магия на троллей не действует, их не обманешь, - сердито сказал гном.

Монис тихонько засмеялась:

- Я ведьма, знаешь, в каком поколении? Голова закружится, если скажу. В нашем роду есть кое-какие секреты. Вот благодаря им, я не перекину вас в мелких животных, а превращу вас в них на время. Понимаешь разницу?

- Превращай, - согласился Роход.

- Осталось решить в кого, - пробормотала ведьмочка.

- В змей, - предложил охранник Бинор. - Только в ядовитых, тогда, в случае чего, мы так просто не сдадимся.

- Нет, - покачала головой Монис. - Змеи ходят, но не на ногах, а на ребрах, этому не так просто научиться.

- Тогда в птичек, - предложил другой охранник. - Мы под потолком пролетим, и все.

Монис только вздохнула.

- Ты на ребрах ходить не сумеешь, а летать, думаешь, мгновенно научишься? - ядовито спросил гном. - Может, лучше в крыс нас всех превратишь?

- Крыс тролли кушать обожают, если увидят - погонятся, а люди на четвереньках не слишком быстро бегают.

- А в кого еще можно? - спросил Роход.

- В пауков, но вы запутаетесь в лапах. Их у пауков восемь. В лягушек, но там надо прыгать и прыгать, а с непривычки всех тошнить начнет. Я уже все перебрала. Нет у нас на примете мелкого двуногого животного. Разве что тушканчик, но он тоже прыгает. Ой, кажется, придумала.

- Что??? - выдохнули все.

- Я действительно превращу вас в птичек. Но это будут такие мелкие голенастые птички, жаль, забыла, как называются. Они бегают, как угорелые, а летают редко. Вот вы и будете улепетывать от троллей привычным вам способом, но если придется, то, с перепугу, сможете взлететь. Закройте глаза, чтобы пару минут побыть яйцом, и побежим.

Все закрыли глаза.

- Эльф, - тихо сказала Монис минут через десять. - Включи свой огонек, пусть они посмотрят друг на друга.

Крошечные, длинноносые, покачивающиеся на тоненьких ножках птички, уставились друг на друга. И тут Рико сделал неожиданное открытие, оказывается, птичьи ноги устроены каким-то совсем нелепым образом.

Стоять ему приходилось так, что возникало ощущение, будто он поднялся на цыпочки, а коленки, почему-то сгибались в другую сторону. А еще в руках, которые стали крыльями было совершенно ни на что не похожее ощущение то ли непропорционально огромных пальцев, то ли громадных тяжелых весел, которыми надо грести.

Видимо, остальные члены экспедиции тоже испытывали что-то подобное. Все разглядывали собственные крылья и ноги.

- Походите немного, чтобы привыкнуть, - велела Монис. - Но я сделала вас птичками всего на час, поэтому особо задерживаться не будем. Научитесь раздвигать перышки на хвосте и вот так свешивать полусогнутые крылья. Это очень ускоряет бег.

- А я смотрите, как научился! - сказала одна из птичек голосом охранника, и взъерошила на себе перья.

- Я тебя поздравляю, - зло сказала другая птичка голосом гнома Гастона. - Но я предпочел бы быть крысой, мне так привычней.

- А мне змеей, - сердито отозвалась Монис. - Но если у всех будет разная скорость, то это сильно осложнит нашу задачу. Ну что, за мной?

Все устремились за птичкой-ведьмочкой, не особенно торопясь пробежали пару коридоров и оказались в большом помещении, напоминающем пещеру. Здесь царил полумрак, повсюду вповалку спали тролли, догорали остатки костров, слышались храп и сонное бормотание.

Осторожно, по стеночке, короткими перебежками, пушистые комочки на тонких ножках так и не замеченные никем миновали место бывшей пирушки и устремились в очередной коридор. Еще несколько поворотов и впереди показался слабый свет. Вскоре вся стайка, споро перебирая лапками, выскочила на раскаленный солнцем песок пустыни.

- Ты можешь точно указать место, где мы вчера вечером костер жгли? - спросила птичка-Монис у эльфа.

- Вон за теми барханами, - указал эльф.

- За мной, - скомандовала ведьмочка и, превратившись в змею, собралась уже устремиться туда, но птички, попытавшись бежать по песку, начали вязнуть в нем.

Змея, став снова Монис, принялась что-то шептать и вскоре вернула своим спутникам человеческий облик.

- Бегом, - скомандовала она и первой начала карабкаться на склон бархана.

Следом лезли стражники, потом Рико, последним, ворча и отплевываясь, гном. Внезапно гном поднял глаза и ахнул:

- Рико!

Шут обернулся:

- Чего тебе?

- Покатай меня на спинке, - хихикнул гном.

- На привале, ладно? - хмуро откликнулся Рико. - Сейчас нет времени, надо спешить.

Гном еще раз хихикнул, но больше ничего не сказал. Они, бок о бок, продолжили борьбу, с осыпающимся песком.

- Быстрее, - торопила всех Монис. - Занесет пепелище песком, тогда все пропало. Торопитесь.

Гном и Рико запыхтели сильнее, карабкаясь вверх, потом, видимо решив, что невидимкой он достигнет пепелища быстрее, гном растаял в воздухе. Рико мысленно возмутился, но тут на его плечо уселся эльф:

- Ну? Как тебе в новом качестве?

- Нормально, - буркнул шут, стараясь не отвлекаться от цели.

- А рубашечка не коротка? - хихикнул эльф.

Рико глянул на подол рубашки и убедился, что она действительно стала коротка.

- Она мне рубашку сменила? Зачем? - недовольно спросил Рико.

- Она не рубашку, она спину тебе сменила, - захохотал эльф и взлетел.

Только тут Рико заметил, что изменился. И рост, и осанка, и вообще. И легкие дышат не так, и в руках появилась сила. Он выпрямился, горб исчез, даже бежать стало легче. Сделав это немыслимое открытие, шут хотел было, поделиться им с другими членами экспедиции. Но все далеко обогнали его, и карабкались уже на гребень соседнего бархана, поэтому Рико решил оставить эмоции на потом и поднажал.

Перевалив очередной гребень, все увидели черневшее невдалеке пепелище и разбросанные в пылу схватки жалкие остатки скарба. Первой до костра добежала Монис. Она подняла руки и, наступив ногой в остатки костра, начала что-то быстро бормотать. Все замерли, вытаращив глаза. Гряда песчаных холмиков зашевелилась и начала подниматься... на ноги. Пара минут и перед изумленными зрителями стояли три верблюда.

- Вислоносая Песчинка! - завизжал эльф и бросился к огромной пожилой верблюдице, равнодушно смотревшей вдаль.

- Приношу свои извинения, - сказала Монис. - Но времени на колдовство у меня почти не было, поэтому спасти всех верблюдов не удалось. Но теперь мы остались без еды, без воды и без денег. Охранник Балок погиб в бою, а грум Лажет непонятно куда делся, словно провалился сквозь землю.

Все начали недоуменно переглядываться и пожимать плечами. Всем почему-то стало удивительно, что за все время заточения никто ни разу о нем не вспомнил.

- Попробую его найти, - пробормотал эльф и, превратившись в песчаный вихрь, ринулся вниз.

- Стой! У троллей его нет, я уже проверяла! - воскликнула Монис, но эльфа уже и след простыл.

- Вот непутевый, - вздохнула Монис. - Мне с помощью шара узнать, где сейчас грум, проще простого, но я не знаю в каком направлении двигаться, а проводник сбежал, даже не указав направление.

Она поводила руками, словно гладила голову невидимого кота, и в руках ее возник магический шар. Пошептав ему что-то, ведьмочка сказала:

- Покажи нашего грума Лажета.

Шар показал темноту.

- Похоже, его нет в живых, - печально сказала Монис.

- А может он где-то в подземелье? - спросил Роход.

- Сомневаюсь, - ответила Монис. - Как он мог туда попасть? Здесь входа в подземелье нет, у троллей его тоже нет. Значит темнота - это знак, что его нет в живых.

- У троллей грума Лажета нет, - отрапортовал песчаный эльф.

- Значит, он все-таки погиб, - вздохнула Монис.

- И у нас есть тяжелораненый, - хмуро сообщил Роход.

- Как же так? - возмутился Рико, обращаясь к Монис. - Почему ты меня полечила, а его - нет.

- Никого я не лечила, - сердито ответила ведьмочка. - Лечить у меня плохо получается.

- Почему? - удивился Рико.

- Не знаю, - пожала плечами ведьмочка. - Почему хороший портной не сошьет удобные башмаки, а хороший пекарь не сможет наделать вкусных колбас? У каждого свой талант.

- А почему у меня горб пропал, если ты меня не лечила? - насел на нее шут.

- Потому что горбатых птиц не бывает, - буркнула Монис, разглядывая рану на плече охранника. - А твой горб, значит, был не судьбой, а случайностью. Тебя просто в детстве уронили.

- Мама говорила, что я сам с крыльца упал, когда был совсем маленьким.

- Не сам, - возразила Монис, внимательно взглянув на шута. - Тебя уронили, но сейчас это уже неважно.

- Ну, что с раной? - спросил Роход.

- Рана глубокая и загрязненная, а нам ее даже промыть нечем. И мы находимся рядом с троллями, нам надо отсюда как можно скорее уйти.

- Я потерплю, - глухо сказал охранник. - Только меня очень знобит.

- Как только будет возможность, я отправлю тебя к моей матери, она тебя мигом вылечит. Но отправка с помощью магии - это не пара минут колдовства, а куда дольше. Терпи до привала, а я, пока будем ехать, подумаю, что можно сделать. Нет у меня в голове заклинаний от ран. От простуды, заразы, от грыжи, от поноса - есть, а от ран нет.

Караван из четырех верблюдов тронулся в путь.

- Где бы нам найти воду? - пробормотала Монис.

- Это пустыня, - напомнил эльф. - Здесь проще золото найти, чем воду. Кстати, часа через три начнется песчаная буря. Мы от подземелья троллей не успеем далеко уйти. Ни до воды, ни до другого входа в подземелье мы не дойдем.

- И что же делать? - забеспокоился начальник стражи.

- Слушай, - подбоченился рассерженный Рико. - Я так и не понял, зачем Букс навязал мне вас всех? Толпа бездельников, из-за которых я чувствую себя словно арестант под стражей. А в критический момент, вы не просто никого не спасли, а еще и вас теперь спасать и спасать. Зачем мне все ваше войско, если верблюдов теперь на всех не хватает?

- Успокойся, - попросила Монис. - Если ты захочешь, то я их всех отправлю домой. Как только будет привал, мы решим эту проблему.

- Меня оставь, - потребовал главный охранник Роход. - Я не имею права не выполнить приказ.

- А они? - Рико насмешливо качнул головой в сторону прочих охранников.

- А они подчиняются непосредственно мне, - отрезал Роход. - Я им могу приказать вернуться, и они обязаны повиноваться.

- Здорово, - сказал Рико. - Я мечтаю избавиться от этой вооруженной, а после встречи с троллями, увы, безоружной обузы.

- Не пришлось бы тебе об этом пожалеть, - вздохнул бравый вояка. - Раненого, конечно, нужно бы в тыл. А остальных...

- ...кормить и поить? - закончил за него Рико. - Ни за что!!!

- Замолчите, - взмолилась Монис. - Я отправлю их отсюда на первом же привале. Но нас сейчас ждет песчаная буря. Вы не забыли? Что будем делать?

- Через час будет скала, - пообещал эльф. - Возле нее и укроетесь от бури. А верблюдов потом откопаете. Они к бурям привычные.

Вскоре путники увидели скалу странной формы, словно из песка выступало огромное кошачье ухо. Его вид явно придал бодрости верблюдам, они ускорили шаг.

- Располагайтесь с внутренней стороны, - распоряжался эльф. - И хорошо бы вам какой-нибудь накидкой укрыться, пусть Монис наколдует. Тогда вам песок в рот и нос не попадет. А верблюдов вон туда отгоните. А это что это у тебя? - воскликнул эльф, увидев в руке у гнома фляжку.

- Это мое лекарство, - буркнул гном и исчез, но вскоре возник вновь и вид у него был очень испуганный.

- Там, - пробормотал он, тыча пальцем вниз. - Там...

- Что там? - спросил Рико.

- Там подземелье.

- Тут кругом одно подземелье, - хихикнул эльф. - Тут во все стороны одно подземелье. И все оно там, внизу. В небе подземельев не бывает.

От злости гном схватил горсть песка и швырнул в эльфа, но тот, хохоча, закувыркался в воздухе, но вскоре направился к своей вислоносой любимице.

- Так, - распорядилась Монис. - Те, кого отправляем, садятся вот здесь и держатся за руки. Остальные, чтобы не попасть в зону воздействия, становятся сзади меня и все молчат, мне надо сосредоточиться.

Она тоже села и прикрыла глаза, но тут же, вновь их открыла и крикнула:

- Эльф!

- Да? - откликнулся малыш.

- Пожалуйста, залезь к Рико в карман. И не вылезай, пока я не кончу. Я не хочу размозжить им головы только потому, что ты сунешься не вовремя.

Рико приоткрыл карман, но эльф нырнул ему под рубашку и выставил голову в прореху на груди.

- Посмотреть охота, - шепотом сказал он.

Монис начала колдовать. Длилось это довольно долго. Рико почувствовал, что засыпает с открытыми глазами и, тряхнув головой, огляделся. Слева, стоя спал начальник охраны Роход, справа покачивался в полусне гном, малыш-эльф, свесив голову на грудь, тихо посвистывал носом. Сидевшие на песке охранники, не размыкая рук, дружно спали, привалившись, друг к другу.

Монис чертила что-то пальцем на песке и шептала. Потом она провела черту, и стражники пропали. Ведьмочка оглянулась. По ее лицу тек пот, глаза были усталыми, щеки бледными. Монис с чувством выдохнула и затерла рукой письмена на песке. Вдруг брови ее приподнялись, и она уставилась на поверхность скалы, чуть выше головы Рико.

Шут тоже оглянулся. На скале каким-то древним камнерезом были выбиты непонятные рисунки, складывающиеся в красивый узор.

- Что здесь написано? - заинтересовалась Монис.

- Это не письмо, это рисунки, - возразил Рико.

- Нет, - усмехнулась Монис. - Это очень древнее письмо. Тогда букв еще не придумали, поэтому пользовались рисунками. Это древние письмена бинерогов. - Сейчас попробую прочитать, - она подошла к скале и приложила к ней ладонь.

- Это магическое письмо, - сказала она. - А текст примерно так переводится. Лабиринт - мать разума и отец мудрости. Ищущий истину, да не убоится темноты незнания. Ибо свет в конце даст разгадку любой тайны, даже великой тайны бытия. Где начало смыкается с концом, порождая другое начало. И так без конца. И от Подательницы Жизни, до Дарительницы Смерти всего один шаг. Не делай его без причины. И ты познаешь истину. Скажи "хочу" и войди, но будь при этом одинок, ведь ищет свою истину каждый сам.

- И как этот текст надо понимать? - заинтересовался Рико.

- Я не слишком большой знаток подобных головоломок, но по моим ощущениям, те, кто его писали, имели в виду следующее. Где-то здесь вход в лабиринт. Лабиринт кольцевой или спиральной формы. Дошедший до центра лабиринта получит ответ на свой вопрос. Если не совершит трагической ошибки, которая его убьет.

- И где тут вход в лабиринт?

- Нужно сказать слово "хочу" и он откроется.

- Ты уже два раза сказала, а он не открылся.

- В самом деле, - удивилась Монис и тут же рассмеялась. - Сказать надо на языке тех, кто это писал.

- Так скажи!

- Я не знаю, как по бинерожски звучало слово "хочу".

- А кто знает?

Монис пожала плечами. Эльф проснулся, зевнул и выпорхнул наружу.

- Буря приближается, - сказал он. - Я отлучусь ненадолго, повеселиться с друзьями. Ложитесь и накрывайтесь с головой, - крикнул он, улетая.

- Вот вам наколдованная накидка, - сказала Монис. - А мне проще зарыться в песок.

Обратившись в змею, ведьмочка поползла к скале, а Рико принялся будить Рохода и Гастона. Вскоре, обняв друг друга и закутавшись в накидку, они замерли, напряженно прислушиваясь к вою ветра, к свисту и шуршанию песка. Накидка постепенно становилась все тяжелее и тяжелее, дышать стало трудно, но, несмотря на это, Рико незаметно заснул и увидел странный загадочный сон.

Он оказался в саду из голубых каменных деревьев. Деревья были в цвету, но от дуновений ветерка, с них осыпались белые лепестки. Они падали на землю, превращались в снежинки и тут же таяли. Внезапно он увидел двух очень похожих женщин. Одна была в венке из таких же белых цветов, какие цвели на деревьях, а другая в голубой короне из того же камня, из которого были стволы.

- Я - Подательница Жизни, - сказала румяная женщина в венке.

- Я - Дарительница Смерти, - сказала бледная в короне.

- А я - ис-с-стина, - просвистело что-то внизу.

Рико опустил взгляд и увидел кобру. Кобра, раздувая капюшон, начала увеличиваться и стала высотой с Рико. Обе женщины шагнули к ней и словно слились с коброй, отчего у головы кобры оказалось женское тело.

- Я - начало и конец, - прошептала женщина-кобра. - Я - ночь и день, свет и тьма, тайна и разгадка, меня много и я одна. Подумай, прежде чем меня разбудить, когда пройдешь лабиринт.

- Мы не сможем войти в лабиринт, - проговорил Рико. - Мы не знаем заветного слова.

- Харем, - проговорила женщина-кобра, и все деревья зашелестели:

- Харем. Харем. Харем...

В саду начало темнеть, деревья уменьшаться, превращаясь в огромных голубых кошек. Их глаза горели в темноте зеленым светом, а у женщины-кобры - красным.

- Харем, - в последний раз выдохнула кобра и наступила тьма.

- Вставай, буря кончилась, - сердито проговорил под боком у Рико гном Гастон и с силой толкнул его в грудь.

- Кому-нибудь, что-нибудь снилось? - спросил Рико, выкарабкиваясь из-под засыпанной песком накидки.

- Я глаз не сомкнул, - признался Роход.

- А мне какая-то ерунда мерещилась, - признался гном.

- Каменный сад? - заинтересовался Рико.

- Нет. Я от змей убегал. Такая мерзость. Одна меня чуть не цапнула. Большая, жирная, противная. Жуть.

- Монис! - крикнул Рико.

- Тут я, - откликнулась ведьмочка.

- Нам надо поговорить, - сказал Рико и пошел за скалу, Монис отправилась следом.

- Тебе ничего во время бури не снилось? - спросил Рико.

- Нет, - тряхнула головой Монис. - А что?

- А мне снилось. И слово я теперь знаю. Ты понимаешь, что этот лабиринт - цель нашей экспедиции?

- Возможно. Ты у нас главный. Тебе виднее.

- А ты что-нибудь знаешь о женщине с головой кобры?

- Это богиня мудрости у древних народов. Ты ее видел во сне?

- Да. Она фактически позвала меня в лабиринт. Ты со мной пойдешь?

Монис отрицательно покачала головой.

- Почему?

- Во-первых, на камне предупреждение, чтобы входил только тот, кто одинок. А во-вторых, ты видел, как перекосило гнома оттого, что он только заглянул туда? Знаешь почему?

- Почему?

- А его магия там бессильна.

- А твоя?

- Моя и подавно. У него магических возможностей чуть-чуть, но они сильные, а у меня целый ворох, но послабее. А тут, - она показала на скалу, - задействована куда более древняя и более сильная магия. Но я-то ведьма. Я без магии не могу. Ни прическу поправить, ни огонь развести, ни еду наколдовать, ничего. Я живу за счет магии, а без нее я стану даже не представляю себе какой. Возможно, сгорбленной хромой старухой, которая только и будет искать местечка, чтобы присесть, отдохнуть. Каждый хорош на своем месте.

- Но я должен вернуться во дворец с ответами на вопросы, и все они здесь, под этой скалой. Возможно, они еще где-то в этой пустыне есть, но бегать по ней без еды и воды... Думаю, что мне нужно спуститься в лабиринт.

- Раз тебя древняя богиня пригласила, то было бы неучтиво не воспользоваться приглашением. Это может сильно ее обидеть, и тогда жди беды.

- Значит, я пойду. А вы?

- А мы будем ждать тебя у этой скалы, пока ты вернешься.

- А если я не вернусь?

- Вернешься.

- А вы к тому времени не погибните от голода и жажды?

- Я? Нет. Змее в пустыне самая благодать. А остальных могу отправить, как стражников. Но ты недолго будешь ходить. Не так велик этот лабиринт. Вот только взять тебе с собой нечего. Ни корки хлеба, ни глотка воды, ни свечки, ни веревки. Ничего у нас нет. А наколдованное в лабиринте исчезнет без следа.

Рико решительно обошел скалу и, подойдя к рисункам, крикнул им:

- Харем!

Скала словно треснула, появился черный треугольник пещеры. Рико вдохнул полную грудь воздуха и решительно шагнул в эту жуткую бездну.

- Стой! - крикнул Роход. - И я с тобой!

Но скала уже встала на место, пещера исчезла.

Монис подошла к стражнику и тихо сказала:

- Нам остается сидеть и ждать. Нас туда не приглашали.

Солнце пекло немилосердно, Роход, Монис и гном, забились в тень у скалы, но это не помогало.

Монис еще раз попыталась уговорить Рохода на перемещение домой, но тот категорически отказался. Ведьмочка вздохнула и повернулась к вернувшемуся эльфу. Она предложила ему в качестве платы за услуги проводника забрать Вислоносую Песчинку и других верблюдов. Эльф обрадовался, но высказал опасение, что не сможет уберечь их от троллей. И тогда Монис сделала так, чтобы глаза посторонних не видели этих верблюдов и только песчаные эльфы могли их трогать.

Монис не подозревала, какие легенды будут рассказывать гоблины, тролли и дикие кочевники о караване-невидимке. Многие потом слышали звон невидимых бубенчиков на сбруе невидимых верблюдов, слышали их тяжелые шаги, видели появляющиеся непонятно откуда следы... Но только эльфы, только песчаные эльфы видели этих верблюдов и могли на них вдоволь кататься.

Но это все было позже, а в тот день солнце склонилось к западу и утонуло в песках, и пришла ослепительно черная ночь, и на небо взошла луна и, проделав неспешно обычный путь, тоже канула за горизонт. Рассвет подкрался так осторожно, словно боялся разбудить спавших возле скалы путников. Но Монис уже не спала, она единственная, кто слышал, как скала издала жуткий вздох, и видела, как в ней опять появилась трещина, из которой, пошатываясь и держась за скалу, вышел Рико. Он сделал всего два шага и упал. Скала сомкнулась, Монис бросилась к шуту:

- Рико! Рико! - она перевернула его на спину и испуганно зажала рот рукой.

Перед ней было лицо древнего старика. Глубокие морщины бороздили его щеки и лоб, волосы были белоснежно-седы, взгляд неподвижен.

- Что там было? - с ужасом спросила она.

- Это я скажу только королеве, - прошептал Рико и потерял сознание.

- Сюда! Скорей! - закричала Монис. - Беритесь за руки, начинаем перемещение, иначе его не спасти.

* * *

- Ваше Высокопреосвященство! Какая честь! Вы спустились с Хатаг-гор, чтобы почтить своим посещением мое скромное жилище, - Епископ просто таял от восторга при виде своего гостя.

- Не такое, уж, оно и скромное, - недовольно проговорил Кардинал, проходя в комнату. - И если вы решили, что мой визит - это честь для вас, то позвольте вернуть вас в наш грешный мир. Мое посещение - это ваш позор. Я вами категорически недоволен и счел свое личное присутствие здесь необходимым, дабы направлять вас и руководить, в этот тяжелый для королевства Мерконес момент.

- Я, право, не понимаю... - начал, было, Епископ, но Кардинал не дал ему договорить.

- Это я давно уже заметил. Ваше непонимание, можно считать классическим, - усмехнулся Кардинал и сел в удобное кресло у камина. - Книжечки почитываем? - кивнул он на огромный фолиант, лежащий на столе.

- Это священное писание! - возмутился Епископ.

- Многие братья наши слишком увлекаются святыми книгами, - чуть сбавил тон Кардинал. - И совершенно забывают о своем долге. А наш долг - это служение Церкви. И только тот, кто ставит ее интересы выше собственных, достоин сана. Разве нет?

- Но я так и делаю! - воскликнул Епископ.

- И вы можете с гордостью сообщить мне о результатах вашей работы? - насмешливо произнес Кардинал.

- Конечно, могу! - вскинул глаза Епископ. - На территории Мерконеса, где сподобился я быть слугой Божьим, находится 86 церквей и 6 монастырей. В настоящий момент строится еще один монастырь и пять церквей, у нас имеется семинария, мы...

- Вы - интендант, а не епископ, - застонал Кардинал. - Кому нужны все эти церкви и монастыри?

- Богу, - робко вступился за свое хозяйства Епископ.

- Богу? - передразнил его Кардинал. - Откуда вы знаете, что нужно Богу? Он вам на ушко сообщил, что ему для счастья не хватает еще одного монастыря?

- Нет, - оторопел Епископ. - Просто монахов стало больше, ну и...

- И что? - прищурил глаза Кардинал. - И вы решили, что чем больше монахов, тем лучше?

Епископ кивнул.

- Но монашество задумывалось не как возможность собрать толпу бездельников и позволить им под видом служения Богу, не работать, но жить припеваючи. Вы это понимаете?

- Понимаю, - потупил глаза Епископ.

- Так руководить епископством, как это делаете вы, может любой человек. Даже не прошедший обряда посвящения в церковный сан. Посади на ваше место любого лавочника, и результат будет такой же.

- Но доходы растут! - возмутился Епископ.

- Идет война не только и не столько за деньги. За души человеческие! И вы должны это понимать!

- Но мы боремся. Мы изо всех сил боремся за каждую душу. Число прихожан из года в год увеличивается, практически все новорожденные проходят обряд крещения. Мы постоянно рассылаем миссионеров в глухие местности, приобщая к нашей вере дикие племена.

- Этого мало! - воскликнул Кардинал. - На что нашей Церкви жалкие нищие кочевники, когда из-за таких, как вы, сами основы религии нашей могут не только пошатнуться, но и пасть.

- Из-за меня? - вытаращил глаза Епископ.

- Именно! - воскликнул Кардинал. - Ведь это вы являетесь представителем Церкви, вхожим во дворец. Вы являетесь особой, приближенной к королю. Вы крестили всю королевскую семью, освятили их брак, обещали им защиту Бога, и?..

- Ах, вот вы о чем? - помрачнев, догадался Епископ. - Такое несчастье! Их сын, такой милый мальчик и вдруг... Ужас! Господь наш, Отец небесный, спаси и помилуй! Защити всех нас и помоги всем нам! Кому Церковь не мать, тому Бог не отец.

С иронической усмешкой, выслушав это патетическое обращение Епископа к Богу, Кардинал беззвучно рассмеялся:

- И как часто вы произносите эту сакральную фразу?

- Какую? - насторожился Епископ.

- Кому Церковь не мать, тому Бог не отец, - процитировал Кардинал.

- Довольно часто, - пожал плечами Епископ. - А что?

- И как вы ее понимаете?

- Ну... - растерялся Епископ. - Бог и Церковь едины.

- И все?

- Бог любит только тех, кто любит Церковь.

- Замечательная трактовка, - хмыкнул Кардинал. - Я тоже так когда-то думал. И лишь, став кардиналом и получив доступ к тайной кардинальской библиотеке, узнал и понял истинный смысл этой фразы. Тот, который вкладывали в нее основатели Церкви.

- Позволено ли мне это знать? - робко подал голос Епископ.

Кардинал вздохнул:

- То, что Бог существует и является реальной силой, ни у кого из основателей Церкви не вызывало ни сомнений, ни колебаний. И хотя Бог не присутствовал в мире лично, но следы и отголоски того, что он существует, были более чем явственными. Однако кто он, а, главное, какой он, сказать не мог и не может никто.

- Но святые книги... - попытался возразить Епископ.

- Оставьте в покое эти сусальные истории. Все они написаны людьми, а совсем не богом. И в кардинальской библиотеке есть прототипы многих из них, написанные не о нашем Едином Боге, а о языческих богах древности. Церковью собраны были все эти истории и пересказаны на новый лад, так что, достоверности в наших святых книгах не больше, чем золота в речном песке.

- Но как же так? - опешил Епископ.

- А очень просто! Сперва появились сказители, пересказавшие старые истории на новый лад, что родило миф о Едином Боге, многим легенда понравилась, это родило учение, учение породило новую религию, которая избавляла простых верующих от необходимости знать и почитать целую толпу богов. Это упрощало их взаимоотношения со сверхъестественным. Вот тогда и появилась Церковь. И Церковь - это не Бог и не религия, Церковь - это сообщество людей, которые сделали служение конкретному учению своей профессией. Имеют с этого заработок, почет и уважение. И доход их вполне можно считать платой за посредничество между прихожанами и Богом. Но вопрос о том, каков в действительности Бог так и остался невыясненным, ведь святые книги могут считаться истинными свидетельствами лишь в глазах простых верующих и низших звеньев духовенства, но не нас с вами.

- Что-то вы меня совсем запутали, - честно признался Епископ. - Я верю в Бога, я ему служу, я выполняю его заветы, и тому же учу других. И это дает свой результат. Но тут являетесь вы и пытаетесь посеять в моей душе сомнение в правильности того, чему я посвятил жизнь. Зачем?

- Дорогой вы мой! - воскликнул Кардинал. - Ваша последовательность в вере заслуживает всяческого уважения. Но между верой и Церковью столь существенная разница, что каждый из нас должен делать свой выбор: чему он служит Церкви или Богу? Если вы служите Богу, под видом служения Церкви, то почему вас так сильно радует увеличение доходов и рост числа прихожан? А если вы служите Церкви под видом служения Богу, то тогда я не зря спустился с отрогов Хатаг-гор и нас ждут великие дела. Но в любом случае этот наш разговор у камина должен остаться тайной. Согласны?

Епископ кивнул.

- Я понимаю, что до этого нашего разговора вы пытались служить и Церкви и Богу одновременно.

Епископ вновь кивнул.

- И во многом, оба эти служения по сути своей - одно. Но! - Кардинал поднял указательный палец вверх. - Богу вряд ли нужны 86 церквей и 6 монастырей в качестве личных резиденций. Это наш с вами интерес, а не его. Меня, честно говоря, оторопь берет после посещения любого женского монастыря. Все монахини считают себя невестами одного Бога. И такой многочисленный гарем мы навязываем тому, кто определил, что каждому мужу нужна одна жена?.. А толпы монахов уверяющих, что являются слугами божьими? Куда ему столько слуг?

- Вы предлагаете закрыть монастыри? - удивился Епископ.

- Ни в коем случае. Все идет, как и должно идти. А то, что некоторые религиозные моменты Церковь довела до абсурда - это маленькие издержки большого дела. И вы, как один из столпов Церкви, должны давать себе полный отчет, откуда докуда - вера, а откуда докуда - ересь. И ваше высокое положение обязывает вас снять слепоту с вашей веры и позволить себе мыслить шире, чем написано в писании. Оно не для нас. Поверьте мне, вы достаточно послужили Богу, пришла пора столь же истово послужить Церкви.

Заметив мучительное сомнение на лице Епископа, Кардинал улыбнулся ему ободряюще:

- Вы не первый епископ, с кем я веду подобные беседы. Поверьте, я умею убеждать.

- Что я должен делать? - нахмурился слуга Божий.

- Ну, прежде всего, сделано уже, не так мало, как кажется, - удовлетворенно сказал Кардинал. - Вы, как представитель... Как высший представитель Церкви, регулярно бываете во дворце. Король с королевой не выражают своей враждебности, и это хороший знак.

- Им сейчас не до меня, - вздохнул Епископ.

- Но нам с вами до них! - воскликнул Кардинал и, подняв глаза вверх, зычно продолжил: - Сейчас чувства верующих подвергаются испытаниям! Силы мрака пришли в движение и пытаются подорвать святые основы нашей религии! Но наш Бог милостив, вслед за испытанием будет награда, и будет она тем выше, чем крепче вера в сердцах испытуемых!

Епископ взглянул на Кардинала в немом изумлении, так разителен был контраст между предыдущими и этим высказываниями. Кардинал хмыкнул и добавил нормальным голосом:

- Вот примерно это вы и должны без устали повторять королю и королеве. Впрочем, подобные тексты вы и сами должны прекрасно знать.

- Но я примерно так и говорю. Только я не уверен, что они меня слышат.

- Обратите особо пристальное внимание на нового наследника престола. С детьми легче, они быстро привыкают верить, и если со временем в Мерконесе на престол взойдет крайне религиозный монарх, то для Церкви это будут лучшие времена. Мы укрепим свои позиции и фактически приберем к рукам светскую власть, если ни один указ короля не будет издаваться без совета со своим духовником, то есть с вами. Таковы интересы Церкви в вашем регионе. Надеюсь, что они соответствуют и вашему представлению о праве религии на место в общественном укладе любого государства.

- В общих чертах - да! - согласился Епископ.

- А теперь о том, что может всему этому помешать.

- Я слушаю.

- Наличие веры в Единого Бога предполагает монополию на чудеса.

- Как это? - не понял Епископ.

- Очень просто. Если Бог один и распоряжается всем единолично, то только ему позволено творить чудеса. Все остальное считается колдовством и ересью, обманом и мошенничеством.

- Совершенно справедливо. Именно об этом и толкуют своим прихожанам во время проповедей все наши священники.

- И все было бы великолепно, если бы чудеса и в самом деле творил только Бог. Но есть немалое количество тех, кому стоит произнести заклинание или взмахнуть рукой, как вот вам, пожалуйста, чудо. И как назло, ни я, ни вы так руками махать не умеем. Наши умения в этом случае можно было бы истолковать как божий дар, но у нас его нет, хотя мы уверяем всех, что невероятно близки к Богу. А вот какая-нибудь ведьма или маг, исцелив больного, рождают в душах прихожан сомнение в силе и могуществе Бога. Жизненные интересы простолюдинов таковы, что чистой веры им не надо, их вполне устроит сосед-чародей, который, за умеренную плату, выполнит их мечты и чаянья. И нам с вами кроме слепой веры в милость божью нечего этому противопоставить.

- Может, откроем курсы магии при семинарии? - предложил Епископ.

Кардинал за голову схватился:

- Вы с ума сошли? Открыть такие курсы - это признать полную несостоятельность основ всей нашей религии. Выучившиеся на курсах священники вполне заменят прихожанам Бога. Церковь станет просто не нужна!

- Но что же делать, если маги на свете существуют, нравится нам это или нет?

- Выход только один. Их надо физически уничтожать. Они наша самая большая угроза, поскольку именно они, а не мы владеют монополией на чудеса. И получается, что если Бог один, то они к нему ближе, чем мы. И они, а не мы им любимы им, поскольку для них у него нашлись дары, а для нас нет. В общем, либо именно колдуны, а не мы, слуги Бога на этой планете, либо, Бог не один, а богов, как и уверяли язычники, много. Но тогда наше учение не можем претендовать на какое-то особое положение, и мы должны вернуть древним храмам их земли и имущество. Либо победим мы, и колдунов практически не станет, либо победят они, и фактически не станет нас, Церковь утратит и силу свою, и положение в обществе. Возможно, наше учение выживет, но место главенствующей религии, мы, несомненно, потеряем.

- Но предложение уничтожать кого-то физически идет вразрез с человеколюбием, которое так притягательно для паствы в нашем учении.

- И не только для паствы, но и для вас, не так ли? - прищурился Кардинал.

Епископ кивнул.

- Воспринимайте, подавление этого чувства, как подвиг в интересах Церкви. Кому Церковь не мать, тому Бог не отец. Не так ли?

- Но это какой-то совсем не тот Бог, в которого я верую, которому я служил всю жизнь.

- Зато это тот Бог, сильный, великий и могучий, во славу которого горят костры на площадях почти всех стран, где у нас есть епископства. А в тех кострах, корчась, испускают дух ведьмы и колдуны, навсегда исчезают в огне магические предметы и книги. Именно так истребляется ересь. Народ понимает, что Церковь сильнее, чем колдовство, что магия - это происки нечистой силы, которая боится служителей истинного Бога. Она даже не может защитить своих приспешников. И раз их сжигают, то Бог сильнее нечистой силы. И скажу вам по секрету, многие колдуны становятся прилежными прихожанами, приходят к нам и заключают с Церковью союз, что дает нам лишний козырь, ведь колдун - прилежный прихожанин, творя чудеса, славит этим Бога, давшего ему этот дар.

- Все это так неожиданно... - пробормотал Епископ.

- Но сейчас такой подходящий момент, чтобы укрепить в Мерконесе свои позиции. Смерть старшего принца - отличный повод поставить магию и колдовство вне закона и очистить страну от всего, что мешает Церкви.

- Но все равно останется Моунтайнготха. И изменить это не в нашей власти.

Кардинал тихонько засмеялся:

- Вы помните мальчишку, которого вы пятнадцать лет назад отправили ко мне?

- Сына казненного графа, который отправился к вашему высокопреосвященству и потерялся в горах?

- Он не потерялся. Благодаря ему, мы теперь обладаем тайным, но очень эффективным оружием. Время магов сочтено.

- А можно один вопрос? - робко спросил Епископ

Кардинал благосклонно кивнул.

- Вы обмолвились о сакральном смысле фразы: Кому Церковь не мать, тому Бог не отец...

- Ах, это, - засмеялся Кардинал. - Все очень просто. Чтобы религия была популярна, она должна представлять ТАКОГО БОГА, КОТОРЫЙ НУЖЕН ПАСТВЕ. Другого Бога они не примут. И мы их всех уверяем, что наш Бог именно такой, какой НУЖЕН им. В меру строгий, но очень великодушный. Но каков он на самом деле не знает никто. А в кардинальской библиотеке имеются свитки, являющиеся переводом с древних текстов бинерогов. В них сами боги уверяют смертных, что с помощью молитв можно менять богов. И если, скажем, богиню плодородия молить об исцелении, то в конце концов она станет богиней врачевания. То есть, боги готовы стать такими, какими их хотят видеть люди.

- Так мы пытаемся?.. - Епископ потерял дар речи.

- Мы пытаемся создать для людей такого бога, который нужен им. Единого, Вездесущего, Всемогущего. Для этого и строим церкви и монастыри, содержим целый сонм монахов, единственной обязанностью которых является нескончаемое объяснение Богу его долга перед людьми. Вот откуда взялась эта странная фраза. И утверждает она, что Церковь - единственный посредник между человеком и Богом, и без нее не будет Бога, относящегося к людям, как отец. Но насколько справедлив тот древний документ бинерогов, опять же, не знает никто.

* * *

Когда тяжелый камень, за спиной Рико, встал на свое место, и абсолютная тьма сомкнулась вокруг, шут задумался: "Что делать?". Он почему-то понадеялся, что в лабиринте будет хоть какой-то свет. Но кругом царила непроглядная тьма.

Рико сел у самого входа и приготовился ждать, пока привыкнут глаза, и окружающее хоть как-то начнет проявлять себя. Ведь его же фактически позвали, значит, что-то, как-то должно последовать, главное, не спешить. Его ждут, и на пороге, наверняка, не оставят. Минуты тянулись, неслышно наслаиваясь одна на другую, но ничего не происходило вокруг. Вдруг что-то неуловимо начало меняться, словно темнота стала липкой и, как будто, живой.

- Вот он, - прошелестело в воздухе.

- Он умер?

- Нет живой.

- Почему же он не спешит к госпоже?

- Он не магическое существо, он человек. Они в темноте слепые.

- Пусть зажжет факел, как другие.

- У него нет факела. И еды нет.

- Но тогда он умрет, не дойдя до конца.

- Сходи к госпоже, пусть она решает.

Рико, стараясь не двигаться, скосил глаза и увидел две пары горящих кошачьих глаз. Только глаза эти были так высоко, словно кошки сидели на каком-то выступе, высотой со шкаф.

Одна пара глаз осталась, а другая исчезла.

- Простите, - тихо сказал Рико. - Нас по дороге схватили тролли, и сейчас у нас нет ни еды, ни воды, ни дров.

- Если ты умрешь, мы тебя съедим, - "утешило" его существо с горящими глазами. - Чтобы не засорять лабиринт.

- А зачем тут вообще лабиринт? - воспрянув духом, спросил Рико.

- Не знаю, его еще до меня сделали, - помолчав, равнодушно ответил невидимый слуга неведомой госпожи. - Ну? - обратился он куда-то в темноту.

- Она велела, чтобы он прошел три испытания и явился к ней.

Усилием воли, Рико сдержался, хотя радость просто рвалась наружу. Раз госпожа велела явиться, значит, испытания он наверняка пройдет. В глубине Рико, подняла голову его шутовская сущность. Как это похоже на мир людей! Таинственная ужасная богиня сидит в запутанном жутком лабиринте, где путника подстерегает множество опасностей, и лишь смелый, ловкий и сообразительный дойдет до конца пути и получит приз: счастье лицезреть богиню и задать ей свои вопросы. Какой антураж! Какой нешуточный накал страстей! Какой риск для жизни и здоровья...

Но кроме этой правды есть еще одна. Лабиринт пройдет только тот, кого пожелает увидеть госпожа. И даже если он туп, глуп и труслив, он до конца доберется, ведь богине есть, что сказать ему. Вот если богине сказать нечего, то тут ни смелость, ни ловкость, ни сообразительность не помогут. Ох, как бы Рико пошутил на эту тему, сидя сейчас во дворце...

- Нет, - услышал он презрительный голос. - Пошутить на эту тему тебе не удастся. Сфинксы шуток не понимают.

- А ты сфинкс? - удивился Рико.

- Я - зеркало, - ответил голос. - Взгляни в меня. Я твое первое испытание.

Внезапно в воздухе появился слабо светящийся овал. Рико заглянул в него. Он увидел крыльцо родного дома, на пороге стояла его мать, с младенцем на руках. Молодая, статная, но Рико сразу узнал ее. Она выглядела испуганной. Внезапно дверь распахнулась, на крыльцо вышел безобразно пьяный отец. Он начал что-то кричать и махать руками. Его лицо все время кривилось от гнева.

Вдруг отец размахнулся, мать инстинктивно прикрыла плечом ребенка, но удар последовал такой силы, что она отлетела к перилам крыльца, они обломились, и мать с ребенком полетели вниз. Первым земли коснулся ребенок, мать упала сверху, и видение в зеркале исчезло.

Рико потрясенно молчал.

- Ты пришел в лабиринт Истины, - насмешливо сказало зеркало. - И получил первую. Вторая ждет тебя вон там, в голубом кристалле.

Зеркало исчезло, а Рико увидел невдалеке мерцающий голубоватым светом гигантский кристалл. Шут медленно, так и не придя в себя до конца, подошел к нему.

- Коснись меня, - велел кристалл.

Рико послушно протянул руку и прижал ладонь к гладкой холодной поверхности. Он почувствовал, что она словно расступается под его рукой, его втягивает внутрь, сквозь что-то легкое как паутинка и ломкое словно снежинки. Внезапно шуту стало тепло, и он увидел перед собой свою королеву.

Она была в своей спальне, сидела в кресле у столика, на котором горела одинокая свеча. По углам комнаты таились сумерки, на королеве была лишь тонкая ночная сорочка. Увидев Рико, она ласково ободряюще улыбнулась. Сделав вид, что ничего странного не происходит, Рико шагнул вперед и склонился в почтительном поклоне:

- Ваше Величество, вы прекрасно выглядите. Позволительно ли мне поцеловать ручку - источник милостей шута? - Рико протянул, было, руку, но с изумлением увидел, что рука не его.

И одежда не его, а кольца... Откуда столько? Пальцы чужой, но какой-то очень знакомой, руки были унизаны дорогими перстнями. Среди них выделялась именная печатка короля. Внезапно, Рико все понял. Холодный пот потек по спине.

- Ты опять заразился от шута его дурашливой болтовней? - меланхолично проговорила королева и подавила зевок. - Не знаю, как тебе сказать, дорогой Мигель, но мне кажется, что Рико влюблен в меня. Он так смотрит, когда думает, что его никто не видит...

- Ты предлагаешь отрубить ему голову? - преодолевая горловой спазм, проговорил шут.

- Зачем же так радикально? - рассмеялась королева. - Меня не удивляет его любовь, меня бы больше удивило ее отсутствие. Подданные обязаны любить свою королеву. Разве не так?

Рико с трудом кивнул, а королева продолжила:

- Если я правильно поняла цель вашего настоящего визита, то сегодня мы спим вместе? Мы готовы к супружеским ласкам?

- Нет! - попытался сдавленно простонать шут. - Нет! - но голос совсем отказал, и Рико почувствовал, что сейчас случится что-то непоправимое, с чем потом он просто не сможет жить.

Рико, закрыв глаза, принялся глубоко дышать носом. Желание остаться с ней вот так, наедине, обнять, прижать, почувствовать сквозь шелк рубашки ее теплое и упругое тело, ее бедра и грудь... Нет, даже в самых сокровенных мечтах, он так далеко не заходил. А тут... Он... Она... Так близко... Это ее духи... Ее голос... Он долетел словно откуда-то издалека:

- Любовь моя, можешь открыть глаза. Я уже легла. И задуй, пожалуйста, свечу.

Машинально дунув на свечку, Рико замер с низко опущенной головой.

- Ваше Величество! - тихо засмеялась королева. - Ну, что же вы медлите? Наше величество изнывает от неги, а ваше все никак не разденется?

- Простите, Ваше Величество, - глухо пробормотал шут. - У меня осталось незаконченное дело. Простите.

Он оглянулся в поисках двери, но ее не было. Вокруг оказалась непроглядная тьма, и даже кристалл куда-то исчез.

- Эх ты, - сказали "светящиеся глаза". - У тебя был такой шанс, а ты егоупустил. Другие тут, знаешь как старались... Едва живые выползали.

- Я не прошел испытание? - ужаснулся Рико.

- Почему не прошел? Прошел! - равнодушно ответил невидимый слуга госпожи.

- А те? Другие?

- А это испытание все проходят, его не пройти невозможно, - скучающим голосом сообщил глазастый.

В душе Рико шевельнулся червячок сомнения в правильности своего поступка, но шут, тут же, мысленно, сжал его в кулаке и с облегчением почувствовал, как червячок умер.

- Вон твое третье испытание, - насмешливо проговорил невидимка с горящими глазами. - Видишь тоненький мостик?

Рико действительно увидел нечто выпуклое лежащее на земле. При этом утверждение странного существа показалось ему нелепым. Мостик был довольно широким, вот только очень длинным.

- Ты учти, - судя по интонации, существо усмехалось. - Если пройдешь этот мостик, то потеряешь самое для себя ценное.

- Умру? - удивился Рико.

- Нет, - хмыкнул стражник. - Каждый имеет что-нибудь, что для него дороже жизни. И у тебя есть. Вот этого ты и лишишься. Здесь "Лабиринт Истины", а не эшафот палача. У кого-то здесь сбываются мечты, у кого-то страхи.

- И что? Здесь, такие как я, не умирают?

- Такие как ты, после этого лабиринта долго не живут, - захохотал глазастый.

- Почему? - заинтересовался Рико.

- А потому, что с пустяковыми вопросами, такие как ты, сюда не приходят. А здесь вам не оракул какой-нибудь, который за работу деньги берет. Здесь плата другая.

- Какая? - нахмурился Рико.

- Каждый вопрос имеет свою цену. Чтобы узнать ответ на один вопрос ты бы потратил четыре года, чтобы узнать ответ на другой вопрос - пять лет. Зашел сюда, задал два вопроса, получил готовые ответы, оставил здесь девять лет, и можешь возвращаться. Есть такие вопросы, за ответы на которые расплатиться твоей жизни не хватит. Но у тебя вопрос попроще. Ты из пещеры выйдешь. Если захочешь. Если согласен на эти условия, смело иди на мост, за ним тебя госпожа ждет. Если нет - то выход там. Оглянись. Видишь, звездочка горит? Специально для тебя зажег, чтобы ты не заблудился.

- А как же лабиринт, где он? - вновь удивился Рико.

Существо недовольно буркнуло:

- Лабиринт у каждого из вас в душе. И видите вы тут только то, чего боитесь. Твой лабиринт получился таким. Один из ваших тут тещу свою увидел. Другой такого зверя, каких и в природе не существует. Мы его потом едва поймали, но на вкус он нормальный оказался. Сочный такой. А теща огнедышащая улизнуть сумела, ее потом тролли словили. А один из ваших нам тут двух драконов оставил. Огромных... Вкусных... - мечтательно пробормотало существо. - Сначала, правда, они его съели, ну а потом нам достались. Вот как бывает. Один трус все подземелье разом накормил.

- Так он идет на мост или нет? - сердито крикнул кто-то на той стороне. - Госпожа уже сердится.

- Выбирай! - рявкнуло существо, разом забыв задушевный тон.

- Мост, конечно, - пробормотал Рико и поплелся к нему.

Но как только нога его ступила на ту перемычку, которую "местный житель" назвал мостом, поверхность, на которой она лежала, начала светиться. Сделав еще пару шагов по черной каменной плите, лежащей на светящейся плоскости, Рико заметил странную вещь. Каждый шаг словно опускал светящуюся поверхность все ниже и ниже.

К тому времени, когда шут дошел до середины моста, он уже с ужасом думал, что стоит оступиться и... И мост стал казаться все тоньше, движения становились все неувереннее. Рико никогда, даже в детстве, не любил лазить на крышу, но то, что высота может породить в нем такой ужас, он никогда не подозревал. От других он слышал, что нельзя смотреть вниз. Но зияющая под ногами светящаяся бездна, словно высасывала из него душу, не давала оторвать от себя взгляд.

Рико почувствовал, что тело деревенеет, и тошнота поднимается из глубины живота ко рту, вызывая жуткие, сотрясающие тело спазмы. И чем сильнее были спазмы, тем реальнее становилась возможность свалиться в бездну. Внезапно, Рико опомнился.

"Как же так? Ведь этот мост показался мне изначально достаточно широким и совсем не опасным. Я был уверен, что легко и просто перейду его. Ни ширина, ни длина его не изменились. Так откуда же этот страх?"

- Пропасть мне только кажется, пропасть мне только мерещится. Нет ее там, - начал уговаривать себя Рико, но страх не хотел отступать, а тут еще некстати вспомнились слова странного существа о том, что перешедший через мост теряет то, что для него дороже жизни.

"Что это может быть? - шут заставил себя проявить интерес к данному вопросу. - Здоровье? Какая глупость! Здоровье ценить выше жизни. Может, у меня снова вырастет горб? Я ведь ценю его отсутствие? Ценю! Но выше или ниже жизни, вот что интересно?"

Внезапно он захохотал. Сперва тихо, потом все громче и громче. Он наконец-то, разобрался в себе. И сделанное открытие казалось настолько абсурдным и нелепым, что впору было, по-шутовски, повалиться на спину и задрыгать ногами. Отсутствие горба не сделало его ни на чуточку счастливей. Счастливым его делало, напротив, наличие этого неприятного нароста на спине.

Он вспомнил свой последний шедевр, изображенный в спальне короля, перед костюмированным балом. Вот он стоит перед зеркалом, и примеряет маску за маской, якобы, подбирая ту, в которой его никто не узнает. Он хлопочет возле зеркала, то и дело, поворачиваясь, спрашивает у короля:

- А теперь? Теперь меня никто не узнает, даже вы?

- Мы тебя в любой маске узнаем, - посмеиваясь, отвечает король, стараясь подыграть шуту и понимая, что впереди Рико припас что-то эффектное.

- Вот уж лицо-то мне досталось, - притворно сердится Рико. - Никакой маской его не скроешь. Вот разве что эту еще попробовать.

Он достает из кармана еще одну, последнюю маску и, наклонившись пониже, быстро надевает ее и поворачивается к королю:

- Ну, как?

От изумления у короля не оказывается слов, он только открывает и закрывает рот, не сводя глаз с искусно изготовленной маски. Наконец, он приходит в себя и говорит:

- Я даже не подозревал, что наш Епископ горбат. Ты на него сейчас безумно похож.

- Вы, Ваше Величество, еще много чего за ним не подозреваете. Мне, например, всегда было интересно, почему он не носит нижнюю юбку? Посмотрите внимательно, как он ходит по лестнице! Он же путается в сутане и, гляди того, упадет. Для его же блага, надо издать указ, запрещающий ему появляться во дворце без нижней юбки.

- Нет, - смеется король. - Такого указа я издать не могу.

- Ах, что же делать? Что же делать? - шут в маске Епископа то хватается за голову, то принимается заламывать руки. - Погибнуть так глупо, на парадной дворцовой лестнице... - шут наклоняется к уху короля. - Но вы хоть слугам скажите, что Епископа надо на лестнице поддерживать под руки. Он же со временем может стать кардиналом и выпросит нам местечко в раю.

- Он и так обязан это сделать, - улыбается король. - Зря, что ли, я кормлю его столько лет?

- Личный, прикормленный епископ короля? - шут хихикает. - Вы мудрый монарх. Одно я никак не могу понять. Если в раю я лишусь горба, как обещает мне церковь, то принесет ли мне это счастье?

Король хохотал до слез:

- А ведь ты прав! Твое счастье - это горб. Любого другого он делает жалким уродцем, а тебе позволяет вот так, запросто, бывать с королем.

Сейчас, вспоминая все это, Рико невольно усмехнулся. Неужели ему суждено потерять горб? Но ведь он его и так уже потерял. А больше ничего ценного у него нет. А возвращение горба никак нельзя считать потерей чего бы то ни было.

Шут удовлетворенно хмыкнул и только тут заметил, что мост, по которому он шел, закончился. Рико ступил на чернеющий перед ним берег, свет в ущелье погас, да и сама пропасть словно перестала существовать. Даже мост, на котором у него только что от ужаса холодело внутри, куда-то непонятным образом исчез.

- И где тут ждет меня госпожа? - попытался пробормотать шут и... не смог.

Он удивился и попытался покашлять. Кашель вполне получился.

- Эй, кто-нибудь! - рискнул крикнуть Рико и вновь не услышал своего голоса.

В душе невольно шевельнулась паника. Он шут. ШУТ!!! Его профессия, дело всей его жизни - шутки. Именно за них его любили и ненавидели, уважали и боялись, ценили и жаловали.

- Я не могу онеметь! - попытался крикнуть Рико. - Мне нельзя замолчать!

Губы, язык, голосовые связки - все работало, все было послушным, но звука не возникало. "Как??? За что??? - заметалось в мозгу. - Это же... Это же... Это же хуже смерти! В сто раз хуже!!!" Он почувствовал, что сейчас бросится снова на мост и пусть проклятая бездна снова разверзнется. Лучше туда, чем вот так...

"Здесь тебе голос все равно не понадобится, - услышал он у себя в мозгу насмешливый женский смех. - Змеи тоже не могут говорить, но это не мешает нам жить..."

"Но я не змея. Я шут!"

"А ты давно себя в зеркале видел? - продолжал насмехаться голосок. - Ты потерял не только горб, ты потерял и должность свою, и место при дворе".

"Но хоть голос верни!" - жалобно попросил Рико.

"Здесь он тебе все равно не понадобится, а в большом мире я не властна. Мои чары действуют лишь тут, в моем подземелье. Выйдешь отсюда - заговоришь. Если захочешь выйти. Многие так и не захотели. Вон их сколько, смотри".

Рико огляделся по сторонам. Всюду горели зеленым светом кошачьи глаза, а среди них красновато светились глаза женщины-кобры.

"Стань моим сфинксом. Одним из них, - ласково проговорил голосок в мозгу. - Я подарю тебе все, что захочешь. Хочешь любви - будет любовь. Хочешь счастья - будет счастье. Хочешь богатства - будет богатство. Все в моей власти!"

"И вечная жизнь?" - насмешливо подумал шут.

"О вечной жизни втайне мечтают все, - с легким раздражением проговорил голосок. - И все мои слуги имеют жизнь вечную. Сфинксы не могут ни стареть, ни умирать. Соглашайся, я жду".

"А как же король с королевой? - напомнил богине Рико. - Они ждут моего возвращения".

"В моих владениях каждый сам за себя! - сердито сказал голос. - И если им нужен какой-то ответ, то они должны были явиться сами. Сюда не посылают гонцов. Сюда приходят по собственной воле!"

"Но я пришел по собственной воле, - мысленно сообщил шут. - И я имею право задать вопрос".

"Ты все об этом жалком клочке черной кожи? - расхохотался голос. - Эту вещицу случайно оставил в кармане мантии-невидимки ее прежний хозяин. В этом клочке нет ни капельки зла".

Рико облегченно вздохнул.

"Это все, что ты хочешь узнать?"

Рико невольно услышал в голосе некий подвох.

"А есть еще что-то?" - невольно, подумал он.

"Есть у меня пара тайн, - согласилась богиня, - узнав которые, ты не захочешь вернуться назад".

"Почему?" - удивился Рико.

"Потому что род короля обречен, и изменить это уже невозможно. Ты лишь добавишь им горя своим возвращением. Лучше останься со мной".

"Только не это!" - ужасом промелькнуло в мозгу у шута, но он справился с приступом паники и потребовал: "Говори!"

* * *

Наконец-то, Анри, Шанс, Клаус, Себастьян и тетушка Софи почти добрались до цели своего путешествия на востоке страны. Проблема была только в том, что лошади встали и совершенно не собирались сворачивать с широкой наезженной дороги на еле приметную, поднимающуюся в гору. Похоже, что этой дороги они просто не видели. Лошади храпели, шарахались, вставали на дыбы, но двигаться не желали.

В конце концов, Анри вывел из фургона Шанса и спросил, что делать? Гора есть, замок на ее вершине имеется, дорога тоже...

- Какая дорога? - удивился конь. - Никакой дороги тут нет.

- А где она? - насмешливо спросил Анри.

- Должна быть тут, - понуро согласился Шанс и завертел головой по сторонам.

- Она тут и есть, - рассердился принц. - Ты, наверняка, что-нибудь наколдовал, а теперь сам в свой замок попасть не можешь.

- Нет, - качнул головой конь. - Это, похоже, работа Гербера.

Шанс опустил голову и начал задумчиво щипать траву на обочине.

- Нашел время, - заворчал Себастьян.

- Не мешайте, я думаю, - рассердился конь.

- А кто такой Гербер? - спросил Анри.

- Мой слуга, - недовольно ответил конь.

- Он тоже колдун?

- Нет. Если бы он был колдуном, я бы дорогу видел, и мы бы уже в замке были.

- Но я-то ее вижу, - напомнил Анри.

- Тогда дойди до замка, постучи в дверь и скажи: "Гербер, впусти в дом хозяина и его гостей, они на развилке стоят".

- Ладно, - пожал плечами Анри. - Сейчас схожу, - и отправился к замку.

Стучать пришлось недолго.

- Что надо? - сердито спросили за дверью.

- Гербер, впусти хозяина и его гостей, они проехать не могут, - попросил принц.

- Уже могут, - подобрел голос.

Анри оглянулся. По дороге к замку, далеко обогнав карету, бежал Шанс. Добежав до двери, он повернулся к ней хвостом и с явным удовольствием двинул ее копытом.

- Открывай, старый дурак! Чтоб я еще хоть раз дал тебе, хоть одно заклинание...

- Я же не думал, что вы станете лошадью, а ворону это заклинание не помешало бы. Сию минуту, тут засов тугой.

Анри с изумлением посмотрел на коня:

- Причем тут вороны?

- Меня зовут Корбо, что в переводе значит Ворон, - сказал конь и с удовольствием еще раз лягнул дверь.

Наконец, дверь распахнулась, и Анри попятился, когда увидел слугу. Высоченный лысый детина с бледным лицом, утыканным зелеными бородавками.

- Разве я не говорил, что мой слуга - гоблин? - удивился конь.

- Н-н-нет, - пробормотал принц.

- Он у меня замечательный, - засмеялся конь. - Красавец! Всех, кого надо, распугал. А как готовит мясо!

- Человеческое? - пролепетал Анри.

Гоблин громко захохотал:

- Надо будет попробовать. Но сегодня у нас барашек. А вы только вдвоем? Или та карета тоже с вами?

- С нами, - кивнул конь.

Громыхая, карета въехала во двор, дверца распахнулась, и Клаус, важно задрав хвост, соизволил ступить на землю. Величественно подняв голову, кот двинулся к крыльцу.

- Кто это? - прошептал гоблин.

- Это его величество Клаус Белоснежный, - представил кота конь.

- Ваше Величество, прошу Вас, - забормотал гоблин, низко кланяясь коту. - Мой господин будет рад оказать услугу такому важному гостю. Вы не устали с дороги? Не желаете ли чего-нибудь? Бокал вина, например. Могу предложить баранью ножку, - слуга почтительно открыл спиной дверь и замер, не сводя глаз с усатого гостя.

- Он что, кошек никогда не видел? - тихо спросил Анри.

- Таких? Нет, - давясь от смеха, сказал конь.

А Клаус остановился на пороге, с нескрываемым презрением взглянул на хозяина замка и, сохраняя царственную осанку, вошел в распахнутую перед ним дверь.

- Каков наглец! - возмутился конь. - Знаешь, что он подумал? Что мое место в конюшне. И так он это отчетливо подумал, что я засомневался, а кот ли он?

- Конечно кот. Кто же еще?

- А вдруг это заколдованный человек, только магия там другая и потому обычные маги его человеком не видят.

Анри уже открыл рот, чтобы возразить, когда в дверях появилось лицо гоблина:

- Их Величество иностранец? Он пригубил вино и смотрит на рыбу, но молчит. Видимо не может объяснить, как я должен ее приготовить. Кукую он больше любит? Жареную, вареную, запеченную?

- Их величество, - в тон ему ответил Анри, - любят рыбу в любом виде. Особенно сырую, но без чешуи и внутренностей.

- Я их величеству даже косточки выберу, - пробормотал Гербер и скрылся.

- Эх, почему меня в кота не превратили? - вздохнул конь. - Мне он, даже когда я человеком был, косточки не выбирал.

Тут подошел Себастьян:

- Коней я распряг, корма им задал, чуть позже пойду поить, а баронесса из кареты вылезать не желает.

- Почему? - удивился Анри.

- Она говорит, что с зеленым чудовищем, она под одной крышей жить не сможет.

Анри отправился уговаривать тетушку Софи, но, как ни старался, как ни объяснял, зачем и почему они приехали, няня осталась непреклонна.

- Ладно, - вздохнул Анри. - Не смею настаивать. Возможно, будет лучше, если вы с Себастьяном вернетесь в ваш замок.

- В наш, Анри, в наш! - баронесса заплакала. - Поедемте с нами. Если ваш конь расколдуется...

- Он не сумеет без меня, - сухо ответил принц. - У него для этого рук нет. Мы с ним необходимы друг другу, а вот ваше с Себастьяном присутствие не обязательно. Как только лошади отдохнут, можете отправляться.

- Что написать королеве? - тихо спросила няня.

- Лучше ей ничего не писать. Прощайте, - холодно ответил Анри и поспешил в дом.

Конь, стараясь ступать осторожно, поднимался по деревянной лестнице. Наконец, он достиг второго этажа, миновал галерею и вошел в большую комнату. Анри протиснулся следом и замер, приоткрыв рот. Столько необычных, удивительных, ни на что не похожих предметов стояло и лежало вокруг.

- Наконец-то я дома, - проговорил конь. - Мои книги! Мои любимые, обожаемые книги, - он подошел к книжной полке и прижался лбом к толстым кожаным корешкам. - Мой шар, мои кристаллы, мой жезл, мои астрологические таблицы, мои талисманы и свитки, мои песочные часы и нефритовый кубок. Анри, зажги свечи и ароматическую лампу, у нас мало времени. Давай расчистим побольше места возле стола. Кресла мне пока ни к чему. А, кстати, хочешь увидеть редкое колдовское зеркало? Такое не у каждого мага есть!

- Где зеркало? - заинтересовался Анри, завертев головой.

- Не верхней полке у окна, слева. Только осторожней, не разбей. Вон блестящая ручка торчит. Это оно.

Анри аккуратно начал снимать с полки зеркало.

- Дорогая оправа, - попытался он высказать одобрение.

Конь засмеялся:

- Это, как раз, дрянь. И камни ненастоящие, а обычные стекляшки, и оправа не золотая, а только позолоченная. Но даже если бы это было чистое золото, усыпанное дорогими самоцветам, то и тогда, кусочек амальгированного стекла, который они обрамляют, все равно был бы во много раз дороже оправы.

- Почему? - спросил Анри.

- А ты загляни в него, - посоветовал конь.

Анри осторожно поглядел и судорожно вцепился пальцами в ручку зеркала, из которого на него смотрел десятилетний мальчишка. Ничего поросячьего не было в его лице, а спину он держал прямо.

- Я уже стал забывать, как я на самом деле выгляжу, - грустно сказал принц. - А на тебя можно взглянуть?

- Подожди. Сейчас, - сказал конь, поставил передние копыта на стол и, повернувшись в профиль, скомандовал: - Смотри!

Анри повернул зеркало так, чтобы увидеть коня, но в зеркале отразился высокий длинноволосый мужчина, совсем не старый, с большими карими глазами. Вид у мужчины был гордый и вполне счастливый.

- Полюбовался и хватит, - засмеялся маг. - Пора делом заняться.

- Это и есть колдовское зеркало? - спросил Анри, осторожно убирая его на прежнее место.

- Это одно из колдовских зеркал, а есть и другие. Их способности зависят от цели, с которой их изготовили.

- А хорошо бы, если бы все зеркала были такими, - мечтательно проговорил Анри.

- И старые ведьмы, прикидывающиеся молоденькими фифочками, ездили бы по всей стране, разбивая зеркало за зеркалом? Да, это было бы весело. Достань вон ту, самую толстую, книгу в черном переплете, оправленную в серебро. Начнем, пожалуй, с нее.

Анри приволок книгу и с трудом взвалил ее на стол.

- В самом конце книги есть оглавление, начнем оттуда, - распоряжался конь.

Принц открыл нужную страницу, и конь принялся молча читать.

- Переверни, - время от времени командовал он, имея в виду страницу, а часа через два тяжело вздохнул:

- Глаза начинают болеть. У лошадей не такое зрение, как у людей, они не только вперед, но и по бокам должны смотреть.

- Ты ничего не нашел? - печально спросил Анри.

- Пока нет, - вздохнул конь. - Просто диву даешься, сколько ерунды пишут в магических книгах. Тридцать пять способов напустить любовную тоску, двенадцать способов лечения головной боли, двадцать семь способов заснуть, если у вас бессонница, семь способов свести бородавки, шесть способов вызвать грозу и столько же ее прекратить, пять способов избавиться от грыжи и четыре от мышей.

- Так это же хорошо! - сказал Анри.

- Очень! - хмыкнул конь. - Но у меня одна голова и мне не нужны двенадцать способов избавить ее от боли, мне и одного хватит. И я не собираюсь сразу тридцать пять женщин заставлять о себе тосковать. Попробовать, что ли, поработать с магическим шаром? Вон он, на тумбочке лежит.

Анри подскочил к тумбочке и схватил в ладони голубовато-матовый шар. Он ожидал, что шар будет холодным и тяжелым, но шар оказался легким и теплым. Анри сделал пару шагов по направлению к столу, и вдруг шар начал становиться прозрачным, а в глубине его замелькали золотые искорки.

- Стой! - скомандовал конь. - Повторяй за мной. Виталос стамо вердикус. Инжето кали оптимо.

Анри послушно повторил. Шар стал не просто прозрачным, но и радужным.

- Хочешь увидеть мать? - спросил конь.

- Хочу! - обрадовался принц.

- Так и скажи.

- Я хочу увидеть свою мать! - сказал Анри.

Из шара на него глянуло родное лицо, только лоб пересекала незнакомая глубокая морщина и от губ вниз пролегли две горькие складки. Одежда королевы была зловеще-черного цвета. Лицо чуть-чуть отдалилось, и Анри увидел старика, стоявшего перед ней на коленях. Что-то в облике старика показалось принцу знакомым, но лица видно не было, и кто он такой Анри не смог вспомнить. Старик что-то горячо говорил, а королева слушала его, закусив губу.

Желая услышать, о чем они говорят, Анри потряс шар, но звука не появилось, а картинка затуманилась и исчезла.

- Положи шар на место, - строго сказал конь.

- Что это было? - спросил Анри.

- Ты видел свою мать, сейчас она с кем-то разговаривает.

- О чем?

- Не знаю. Шар только показывает. Но я и этим потрясен.

- Чем? - не понял Анри.

- Тем, что у тебя получилось с первой попытки включить шар. Более того, он начал включаться еще до заклинания. А ну-ка, возьми мой жезл, он в шкафу за мантиями стоит. Пошарь рукой и найдешь.

Анри послушно распахнул дверцы шкафа и просунул руку между одинаковыми черными балахонами. Вскоре он нащупал что-то похожее на палку и достал некое подобие посоха, украшенное затейливым набалдашником.

- Видишь, посреди жезла есть утолщение? - спросил конь.

Анри кивнул.

- Возьмись за это утолщение и нажми только одним мизинцем.

Анри нажал, жезл едва слышно щелкнул, и оба конца втянулись. В руке осталось только центральное утолщение.

- А теперь нажми на него только большим пальцем, - скомандовал конь.

Анри нажал, и жезл вновь стал большим.

- Хорошо, - пробормотал конь и задорно спросил: - Хочешь яблоко или конфету?

- Хочу, - покорно проговорил Анри.

- Представь себе яблоко, потом подними жезл над полом, скажи: "Далисо консо лимитос" и стукни жезлом в пол.

Анри приподнял жезл, прошептал:

- Далисо консо лимитос, - и опустил посох на плиты пола.

То, что произошло дальше, лишило дара речи обоих участников.

Вместо ожидаемого конем яблока, на столе, в ночной рубашке и колпаке, с фарфоровой чашкой в правой руке, оказался стоящий Глава Гильдии Магов Лабре. От неожиданности он выронил чашку, глаза его округлились, мгновенно в руке у него возник магический жезл, Лабре поднял его над столом, но конь, проворно вскочив на задние ноги, успел правым копытом дотянуться до жезла. Жезл исчез. Глава магов оторопело уставился на свою опустевшую руку, и тут Анри с перепугу изо всех сил грохнул своим жезлом в пол.

От результата этого действия конь попятился и уперся в стену. На столе стояла голова главного мага, ни рук, ни ног при ней не было.

- Что тут происходит? - строго спросила голова.

- Извините, - пробормотал конь. - Мы этого не хотели. Это случайно вышло, - он обратился к Анри: - Ты хотел яблоко?

Принц принялся испуганно кивать. Конь попытался объяснить:

- У него шар сам заработал, мы решили опробовать посох. Я велел пожелать яблоко.

- Как-как? Велел пожелать? Ребенку? Ты в своем уме? Он не мог пожелать, если этого ему не хотелось, он просто не стал спорить, но думал о чем-то своем, и вот результат, - сердито сказала голова. - О чем ты думал, отвечай? - обратилась голова к Анри.

- Я подумал что-то о могучем маге, и появились вы, - еле слышно проговорил принц.

- Спасибо, конечно, за комплимент. Не часто меня называют могучим магом, - подобрела голова. - Но как мне теперь выбраться? И где мой жезл? Куда ты его дел? - голова скосила глаза на коня.

- Не знаю, - честно сказал конь. - Когда вы его подняли, я подумал, что как только вы стукнете, от мальчишки мокрого места не останется. И тут я так испугался, что забыл, что я конь, и каким-то образом схватил его в руку. В ту руку, которой у коня нет.

- И где мой жезл теперь?

- Наверно, все еще зажат в той руке.

- Так отдай его мне.

- А как? Я же не могучий маг, я колдун-неудачник, превращенный на турнире в коня. - Вот где-то здесь, - конь поставил свое копыто перед носом головы, - Ваш жезл. Разве вы его не видите? Вы же должны видеть мою руку, а в ней жезл.

- Это действительно странно, но я не вижу. Ни руки, ни жезла, только какой-то туман.

- Тогда позовите свой жезл, он вернется. Только куда?

- В каком смысле? - забеспокоилась голова.

- У вас нет рук. И взять жезл нечем. Разве только зубами.

- Не может быть, - возмутилась голова. - Где-то есть и руки и ноги.

- Но их не видно, - сказал конь. - Анри, тащи зеркало, будем искать, куда все делось.

Поиски, однако, успехом не увенчались. Голова кончалась столом, под которым не было ничего, что можно было бы считать логическим продолжением головы. Но жезл нашелся. Он, действительно, оказался зажатым в руке, отразившегося в зеркале, Корбо.

- Завтра заседание Комитета. У меня очень важный доклад, - рассердилась голова. - Надо восстановить все ваши поступки шаг за шагом. Я думаю, что мы справимся со спонтанным колдовством. Но вам, Корбо, придется давать объяснения Магической Комиссии, вы доверили ребенку свой жезл, а он, не имея, ни опыта, ни...

- Если вы его окончательно перепугаете... - прошептал Лабре на ухо конь, - то можете так и остаться здесь.

- Вы правы, - вздохнула голова. - Но я никогда не попадал в более нелепое положение. Так не бывает. У меня ощущение, что все это сон. Скорее, конечно, кошмар, но никак не явь. Можно превратить человека в животное, можно превратить человека в предмет, можно даже превратить человека в стол с головой человека, но человек при этом где-то есть. Должен быть. На этом и основан способ самообращений. Кстати, кто этот ребенок?

Конь не ответил, принцу врать, тоже почему-то не захотелось. Голова прищурилась, осмотрела принца цепким взглядом и усмехнулась:

- Вы друзья по несчастью? Потому и потянуло на эксперименты? Говорите честно, при работе с жестом, кто-нибудь говорил какие-то заклинания кроме "Далисо"?

- Я - нет! - твердо ответил конь.

- А я вообще ничего не говорил, - сказал принц. - Я забыл, что нужно что-то сказать. И слов я не помню.

Все замолчали, обдумывая ситуацию.

- О чем ты думал, когда стукнул? - заинтересовалась голова.

- Не знаю, - признался принц. - Я сам удивился, когда вы увязли.

- Что я сделал? - опешила голова.

- Увязли! В столе. Разве нет?

Внезапно конь истерически захохотал.

- Что? - забеспокоилась голова. - В чем дело?

- Я знаю, где ваши руки, - всхлипнул конь. - Только понятия не имею, как мы их оттуда достанем.

- Ну? - сердито проговорила голова.

- Он случайно пожелал вам увязнуть, вот вы и увязли. У меня стол сделан из вяза. Понимаете? Ваши руки, все ваше тело, в древесине вяза. Вы со столом сейчас единое целое! Помните, парадокс Нишаля? Это он! Тот самый парадокс.

- Где вы нашли этого юного гения? - голова готова была заплакать. - Пусть теперь, как хочет, так и расколдовывает меня.

- А как? - спросил Анри.

- Пожелай, чтобы я вышел из стола.

Анри послушно проговорил все, что ему велели, и опустил жезл на пол. Стол неожиданно шагнул, но других действий не последовало.

- Помечтай, чтобы я ушел из стола, - подсказала голова.

Результат был тот же.

- Помечтай, чтобы я покинул стол!

Стол опять шагнул.

- Чтобы освободился.

Еще один шаг.

- Чтобы отделился... Разъединился... Высвободился...

Результат каждый раз был прежним, но стол практически дошел до стены и готов был в нее упереться.

- Пожелай, чтобы я оказался на столе.

Анри опустил жезл, на столе оказался еще один точно такой же стол, на котором красовалась все та же голова.

- Отмени желание, - ахнул конь.

Но отменить желание у принца не получилось.

Конь и маг наперебой начали давать советы, Анри едва успевал выполнять их приказы. От усталости и страха глаза принца наполнились слезами. И тут он не выдержал. Подняв жезл повыше, он закричал:

- Вы на-се-ли на меня! - и ударил жезлом.

- Се-ли-на... Се-ли-на... Се-ли-на... - заметалось под потолком эхо, и тут что-то громко треснуло, словно разбилась огромная стеклянная гора.

- Ну, наконец-то, - прозвучал приятный женский голосок, и в комнате появилась фея в розовом платье.

Увидев ее, принц попятился к стене.

- Наконец-то, хоть кто-то вспомнил обо мне в минуту отчаянья и воспользовался при этом магическим предметом.

Заметив испуг на лице мальчика, она умоляюще сложила руки:

- Прости. Прости, мой милый. Я так надеялась, что твои родители бросятся к магам и хоть кто-нибудь из них примет твою беду близко к сердцу и сможет меня призвать. Лишь страстный порыв мог разбить мою клетку.

Она весело закружилась по комнате, подскочила к принцу и звонко чмокнула его в макушку. Анри почувствовал, как нос начал укорачиваться, спина распрямилась, глаза и рот тоже пришли в движение. Он посмотрел на свою руку и увидел прежнюю детскую ручонку. Но радости почему-то не испытал, видимо усталость взяла свое, притупив чувства.

- Ну, как тебе мой подарок? - поинтересовалась фея.

- Какой? - тихо уточнил мальчик. - Тот или этот?

- Ты так и не понял? И ничего не заметил? - рассмеялась Селина. - Ты получил от меня дар. В твоих руках магические предметы работают без заклинаний. Ты знаешь, что это значит? Ты не колдун и даже не маг, ты - волшебник. Разве такой дар не стоил того, чтобы недолго походить горбатым?

- Ну, сделала горб. Это я понимаю. Чтобы чужую беду уважал и волшебством не баловался, - сообщил конь. - Но свечку-то, зачем было делать?

- Какую свечку? - удивилась фея.

- На него свеча жизни сделана, - сердито сообщил конь.

- Горит? - нахмурилась Селина.

- Тлеет, - признался конь.

- Я никаких свечек никогда не делала, как только вы могли обо мне такое подумать! - возмутилась фея.

- Селина! - робко проговорила голова на столе. - Войди в мое положение, у меня завтра заседание Комитета. Сам я не успею разрушить чары.

Селина внимательно посмотрела на говорящую голову Главы Гильдии Магов, перевела взгляд на второй стол и рассмеялась:

- Не скоро люди придумают слово противоположное по значению слову "увязни", а без этого слова ты, Лабре, сам не выберешься. Впрочем, случайными такие нелепости не бывают. "Магический кодекс" - книга серьезная. За что это она тебя так? Ты в чем-то нарушил клятву?

Голова Лабре закусила губу, но промолчала.

- Иди сюда, - поманила Селина принца. - Смотри, как это делается.

Фея тронула пальцем нижний из столов, и он исчез, а стол с головой мага плавно переместился на пол. Потом Селина зажала руками принца голову Лабре, и с силой потянула ее вверх. Из стола начал медленно выползать Глава Гильдии Магов. Когда пальцы его рук оказались выше столешницы, фея прекратила помощь и бросила небрежно:

- Дальше сам справится.

И, правда, слегка путаясь в ночной рубашке и безвозвратно оставив свои домашние туфли где-то в толще древесины, маг преспокойно вылез на крышку стола.

- Теперь ваша очередь получить подарок, - улыбнулась фея, повернувшись к коню. - Сейчас мы вернем ваш прежний...

- Нет!!! - что есть силы, закричал конь. - Я не нарушу Кодекс, я должен расколдоваться сам, и я расколдуюсь.

- И как долго нам предлагается ждать этого момента? - поинтересовалась фея.

- У него мой жезл! - внезапно вспомнил Глава Гильдии Магов. - Селина, помоги. Как же я без жезла?

Селина не спеша прошлась по комнате, подобрала оставленный принцем жезл и вложила его в руку Главы Гильдии. Потом потрепала его по плечу и, усмехнувшись, добавила:

- Вот когда он расколдуется, вот тогда вы жезлами и поменяетесь.

- Ты все знаешь? - сдавленно проговорил Лабре.

- Я - фея, - печально проговорила Селина. - Но я рада, что Кодекс хоть для кого-то еще имеет значение. Но теперь справедливость восторжествует, не так ли, Лабре?

- Да, конечно, - закивал головой маг. - Корбо на ближайшем же заседании будет принят в маги. За особые заслуги. Есть такой пункт в Правилах.

- А заслуги? - опешил Конь.

- Освобождение Селины и меня, своевременная помощь королевской семье - этого вполне достаточно.

- Ну? - повернулась Селина к коню. - Чего ты ждешь? Ты же сам добыл себе жезл. Ты боишься им воспользоваться, потому что он не твой? Но это турнир! А победителей не судят!

Конь медленно поднялся на дыбы, прикрыв глаза, что-то тихонько прошептал и сделал копытом такое движение, словно жезл был там. Принц смотрел во все глаза, как конь превращается в человека в черной мантии и с жезлом в руке.

Лабре бросился к Корбо менять жезлы, потом ударил своим об пол и исчез. Селина повернулась к принцу и хотела что-то сказать, но тут дверь тихонько приоткрылась, и в комнату заглянула жуткая физиономия в зеленых бородавках:

- Можно зайти Себастьяну?

Корбо кивнул.

Кучер, войдя в комнату, смущенно поставил на пол большой кожаный сундук.

- Простите, господа! - сказал он и виновато уставился в пол. - Баронесса велела передать господину Анри его вещи, а его нигде нет.

Принц шагнул было к сундуку, но фея положила руку ему на плечо и удержала. Анри растеряно оглянулся, Селина выразительно приложила палец к губам и тихо-тихо сказала:

- Ты вырос, мой мальчик, пора расставаться с няней.

- Вы сами передадите? - обрадовался, красный от смущения кучер. - Очень вам благодарен. Прошу еще раз извинить, баронесса ждет.

Пятясь задом, Себастьян вышел из комнаты.

- Теперь он, - Селина кивнула в сторону Корбо, - твой воспитатель.

- А как же свеча? - в один голос закричали Анри и Корбо.

- Какая свеча? - притворно удивилась фея. - А ну, покажите мне этот шедевр колдовской кухни!

Анри бросился к сундуку и вытащил тяжелый железный ларец. Внутри лежал небольшой огарок.

- Поставь на стол, - велела фея. - А теперь смотри.

В ее руке возникла тонкая заостренная палочка. Селина коснулась ею фитиля на огарке, фитиль вспыхнул и запылал просто огромным пламенем. Огарок сгорел за пару мгновений, и принц внезапно почувствовал такое облегчение, словно с него свалилась огромная ноша, которая пригибала его к земле столько лет, сколько он себя помнит.

- Вот так! - улыбнулась фея.

- А если бы я от этого умер? - спросил Анри.

- Нет! Магия - это великий эксперимент природы. Шанс, данный ею разумным существам обустроить свой мир так, как это им требуется. Магия ненавидит косность и ханжество, она любит смелых и решительных, искренних и великодушных. Когда-то я была такой, но годы сделали свое дело. Увы, я старею, хоть внешне совсем не изменилась. Мне сейчас очень стыдно. Я - фея, я могу и должна творить чудеса, но с возрастом во мне проснулась позорная осторожность. Вместо того чтобы принять магический удар свечи на себя, я отправила его тому, кто ее делал. И одной колдуньей на планете стало меньше.

- Но это же справедливо! - воскликнул Корбо.

- Для черного колдуна - да, но для феи - нет.

- Это та колдунья, что выдавала себя за фею на моем дне рожденья? - спросил принц.

- Нет, - усмехнулась фея. - Там на балу был маг, а не ведьма. Теперь он протоптал дорожку во дворец и сможет бывать там, когда захочет. Он сейчас в самом зените силы. Даже мне с трудом удалось выпорхнуть из его подземелий. Вообще время фей, время чистого волшебства, подходит к концу. Феи перестали появляться. Последний прием в нашу гильдию был лет семьсот назад. Гильдия фей вырождается и, невзирая на кажущееся могущество, против этого мага им не устоять. Он ничего не просит и ничего не требует, он все берет силой. Запомни, мой милый, имя этого мага. Фергруа. Вы с ним еще встретитесь.

- А ведьма, которая делала свечу? Как ее звали? - спросил Анри.

- Натина. - устало сказала фея.

- Натина? - ахнул Корбо. - Но как она могла? Как посмела? Мы же вместе учились!

- Ей просто захотелось много-много денег, - печально сказала Селина. - И она их получила.

- Ядвига не простит тебе смерть дочери, - хмуро пообещал Корбо. - И ему, я думаю, тоже.

- Нет на свете ничего, что нельзя было бы спрятать, и нет на свете ничего, что нельзя было бы найти, - прошептала Селина. - Неотвратимо приближается тот момент, когда станет ясно, каково будущее магии на нашей планете, и что, в конечном счете, она принесла: радость созидания или горе порабощения. А ваш путь лежит на восток. Там, в Храме Белого Единорога, вы найдете приют. Там мы спрячем принца Альберта, там он найдет нужные знания.

- Принц Альберт умер, - сказал мальчик. - Я - барон Анри Кришон.

- А слуги это подтвердят? - ехидно поинтересовалась фея и, правильно истолковав немое изумление собеседника, улыбнулась. - Ты потомок славного рода, и должен с гордостью носить свое имя. Отрекаясь от имени, человек превращает себя в ничто, в безликую пылинку, которую бессмысленно несет ветер. Судьба такого человека, словно собака потерявшая хозяина, тычется во все стороны, пока не найдет его. И тогда уже не выпустит. Но за годы, пока человек живет, притворяясь кем-то другим, она озлобляется от долгих скитаний и начинает мстить.

- Но человек не знает своей судьбы, - возразил мальчик.

- А я не человек. Я - фея. Мне больше лет, чем вашему королевству. Я присутствовала при коронации первого из королей.

- И как это было? - заинтересовался принц.

- Скромно и торжественно. Его короновали совсем не короной, а железным кованым обручем, чтобы власть его была такой же крепкой, как закаленное железо, а еще обруч символизировал неразрывность границ и взаимопомощь всех, кто присягнул королю. А потом королю вручили меч, и каждый подходил и склонял перед ним свою голову на большую деревянную плаху. И король был волен отрубить ее. Так, лежа ухом на плахе, каждый вассал говорил: "Я присягаю на верность".

- У меня просто мороз по коже, - признался принц.- Я прямо вижу тот дворец и...

- Что ты! - рассмеялась Селина. - Там была просторная деревянная изба. Закопченные стены прикрыли ветвями вечнозеленых деревьев и венками полевых цветов. На огне жарился огромный бык, и после коронации первый король отрезал себе от туши лучший кусок и степенно съел его. А потом вассалы обглодали быка до костей. И никто не сомневался, что так же будет с врагом. И вассалы надеялись, что если придется, то первым на себя удар примет король. Поверь, это до сих пор так. Лучший кусок всегда королю, но и первый удар тоже.

- Скажи, Селина! Мы надолго отправляемся в Храм Белого Единорога? - поинтересовался Корбо.

- Очень! - вздохнула Селина. - Сейчас судьба Фергруа - воплотить свои планы в жизнь. И нет ни одного мага, способного этому помешать. Вам потребуется древняя магия.

- Она жива? - удивился Корбо.

- Нет, - тряхнула головой Селина. - Но кое-что от нее осталось.

- А чем древняя магия отличается от нашей? - спросил принц.

- Отношением к миру, - улыбнулась фея. - Древние ощущали себя частью этого мира, а современная магия только использует мир, не понимая его и не стараясь понять. А ведь у него есть свои потребности, есть устои, вмешиваясь в которые можно его погубить. Дерево жизни не хочет подрубить свои корни, поэтому магии становится все меньше и меньше. Тебе очень жаль потерять этот замок? - проговорила фея, внимательно глядя на Корбо.

- Да, - вздохнув, честно признался он.

- Почему же не попросишь у феи крошечный подарок? Один взмах рукой и никто не увидит его и не войдет, пока ты не вернешься.

Корбо покраснел и смутился.

- Ладно, обойдусь без твоей просьбы, - улыбнулась фея. - Прощайте!

Фея растаяла в воздухе.

- Ну, вот и все, - вздохнул Корбо. - Гербер! - крикнул он. - Собирай вещи, утром мы отправляемся в путь.

- Но я не хочу, - возразил принц. - Почему я опять должен куда-то ехать?

- А вот почему, - сказал Корбо и крикнул: - Лабордо крин!

Руки и ноги принца Альберта застыли в неподвижности, и как юный принц ни старался, пошевелить ими не получалось.

- Вот когда сможешь противостоять мне, вот тогда и будешь решать, где тебе жить и как. А пока у тебя нет ни магического зрения, ни опыта, ни умений, есть только дар, которым ты не знаешь, как пользоваться.

- Если я только дотянусь до жезла... - чуть не плача пробормотал Альберт.

- Будь, по-твоему, - улыбнулся Корбо. - Бери жезл, желай.

Альберт почувствовал, что чары исчезли, и способность двигаться к нему вернулась. Он схватил жезл и ударил им об пол.

- Увязни! - крикнул он.

Корбо по шею ушел в каменный пол, улыбнулся и почти моментально выскочил обратно, словно вытолкнутый какой-то силой.

Альберт растерянно уставился на него, а Корбо весело захохотал и Альберт с изумлением почувствовал, как жезл в его руке тает.

- Ты, ваше высочество, так ничего и не понял. Магия - это целая наука. И я постараюсь вырастить из тебя могучего мага. Ты ведь хочешь этого?

Альберт кивнул.

- Не жалей о том, что не случилось, радуйся тому, что не произошло, - проговорил Корбо загадочную фразу и вышел из комнаты.

Конец первой сказки

Это первая из историй о принце Альберте и его приключениях в мире магии и колдовства. Вторая сказка "Принц Альберт и говорящий жезл" в виде рукописного текста уже есть. Сейчас я пишу третью часть "Принц Альберт и Книга Странствий" и планирую еще одну "Принц Альберт и кольцо четырех стихий".

Думаю, что она будет последней. Но описывать приключения выдуманного мальчика мне интересно, и я готова тратить на это время и силы, а работать дятлом, набирая текст на компьютере, если это не обещает никакого дохода, я до тошноты не люблю. Вот если найдется издатель...

Телефон для связи, если издатель отыщется 8 (4912) 38-00-21 (просьба по другим поводам не звонить)