Переверзев Юрий Викторович. Отраженья

Юрий ПЕРЕВЕРЗЕВ

ОТРАЖЕНЬЯ

СТИХИ

2010

К ЧИТАТЕЛЮ

Долгой жизни приметы, явленья

и всё то, что за годы случалось, -

описать? Раздирают сомненья:

не смогу охватить даже малость.

Но стараюсь какие-то факты

изложить в стихотворной манере -

например, с кем я встретился как-то,

интересным мне в некоей мере;

или что-то когда-то со мною

приключилось и душу задело;

или как доставалось мне с боем

почти всякое важное дело;

или то, что я помню из детства,

из студенческих лет превосходных,

о проделках тогдашних совместных,

удивительных даже сегодня;

и о жизни дальнейшей, конечно,

проходившей в трудах и заботах,

и о днях, необычно беспечных

после сделанной сложной работы;

и о праздниках, что создавали

сами мы вопреки всем невзгодам,

и о том, что не только вначале

жизни радость была, но и в годы

бытовой обыдёнщины тоже;

и о мыслях о сущности жизни,

что меня постоянно тревожат,

и о судьбах несчастной отчизны...

Обо всём написать мне хотелось.

Что-то мне удалось, очень мало.

Важно то, что в себе нашёл смелость

кое-что написать всё ж. Начало,

я надеюсь, положено этим.

Я писать буду снова и снова,

и, пока существую на свете,

отражать жизнь свою буду словом.

Давным-давно...

Вспоминая детство

Поседели, постарели...

Никуда не деться...

А как раз на той неделе

вспоминали детство.

Позади вся жизнь, в которой

множество событий,

всевозможнейших историй

и надежд разбитых.

Это всё потом. Сначала -

детство. В нём ни грамма

страха. Разве уж так мало

то, что рядом мама?

Вспомнили мы мам с женою,

детство в лихолетье.

Что беда пришла с войною,

не понять нам, детям,

было в давние те годы.

Не поняв, конечно,

мам своих родных невзгоды,

жили мы беспечно.

Только мне хотелось кушать -

чуть не постоянно,

что травило маме душу,

вряд ли это странно.

Ожидали мы момента -

главного подарка, -

чтоб из дальнего Ташкента

нам вернуться в Харьков.

Шла ещё война, но вместе

собралось семейство.

Здесь потом и было место

продолженья детства.

У жены была другая

жизнь в лихие годы -

вся семья её большая

крупного завода

служащими были в ранге

не простом, не малом.,

а завод тот делал танки.

Жить семейству стало

сносно, и не голодали -

был паёк, зарплата

там, в Тагиле, на Урале...

Было так когда-то,

не мои придумки - были,

не из сказок всяких.

Так мы в раннем детстве жили,

что же нынче плакать?

А всё ж набегают слёзы,

детство вспоминая.

Жизнь прошла, в ней счастье, грозы

были. Жизнь - такая...

Дедовский дом

Сидел дед под иконою на низком табурете,

картошку чистил мелкую наточенным ножом.

На старом табурете том сидели раньше дети,

но от него давно ушли, покинув отчий дом.

Пришлось мне в детстве быть не раз подолгу в доме этом,

и почему-то в памяти осталась навсегда

картина: под иконой табуретка, мало света

и в полумраке дед, его усы и борода.

Был с бородою редко дед, сбривал её обычно -

возможно, из-за бороды запомнилось всё мне,

поскольку вид у деда был тогда мне непривычным,

и только этот эпизод приходит вдруг во сне,

всегда один и тот же, эта яркая картина.

Была жизнь деда с бабушкой все годы тяжела.

Из деток выжило у них лишь трое: дочь, два сына,

один из них отцом мне стал... А дед свои дела

вершил до старости глубокой, сел он над картошкой

на старый табурет и под иконою потом.

Давно всё это было, так давно! Мне жаль немножко,

что не придётся уж зайти мне в дедовский тот дом...

Коньки

На бурки - валенки из ваты -

сноровисто, довольно ловко

коньки привязывал когда-то

то проволокой, то верёвкой.

И - вниз по лестнице, к дороге!

Она покрыта снежным настом,

колёсами прибитым многих

грузовиков, что здесь так часто

несутся днём. Hо в час вечерний,

увы, их нет, лишь снег белеет

на улице. А способ верный

доехать на каток быстрее -

цепляться за машину сзади,

за борт её, железным крюком.

Опасно? Но ведь это ради

того, чтоб весело, без скуки

дорогу сократить мне к цели -

к катку, где музыка, где гладкий

блестит лёд в каждый день недели

под фонарями. Ах, как падки

на праздники мы! Этот - близко,

минут мне нужно восемь-девять

добраться - просто и без риска.

Но грузовик возник вдруг слева,

а хочется ведь поскорее!

Поэтому машина - к делу:

коль прицеплюсь, то веселее

три четверти пути я смело

к катку тогда могу проехать.

И тоже - радость... Мало надо

мальчишке: элемент успеха,

за что-то будто бы награда.

...Я в пятом и шестом был классах,

когда, к ногам коньки приладив,

вслед за машинами по трассе

катил, за борт цепляясь сзади.

В седьмом родители купили

ботинки, наконец, с коньками.

Я старше стал... А зим тех были

вернуться могут только снами.

Кольцо

Окончен первый курс, и я

поехал в Ялту отдыхать.

В каникулы влекли меня

жара и море - благодать!

Компания там собралась -

из мест различных молодёжь.

Как погуляли там мы всласть!

С компанией не пропадёшь!

Ливадия, Ай-Петри, пляж,

по морю - катером, вино,

на танцы - вечером... Мираж,

поскольку было так давно...

Курортных не встречал друзей

ни разу много-много лет.

Но как-то вдруг судьбе моей

был выдан будто бы билет -

сквозь горы дней туда, назад,

в курортный город Ялту, где

любому дню я был так рад!

Как, впрочем, в годы те - везде...

Однажды сел я в самолёт -

в один из городов летел,

недолгим был к нему полёт,

но было там немало дел.

Там в самолёте мой сосед

словоохотлив был, лицо -

землистое, в морщинах, сед,

на пальце - тонкое кольцо.

Кольцо как будто бы вросло

в тот палец, вряд ли мой сосед

его снять смог бы, и из слов

соседа я узнал: обет

носить кольцо и не снимать

давным-давно был принят им -

ему так завещала мать.

И вдруг я вспомнил Ялту, Крым,

и те же самые слова,

и то же самое кольцо...

Тогда у парня голова

была черна, его лицо -

округло, и на всю щеку -

румянец виден сквозь загар.

Сидели мы на берегу,

я помню, юности угар

владел компанией, а он,

задумавшись, крутил кольцо

на пальце... Нынче словно сон

я видел, сидя рядом с ним...

Чужое прежде мне лицо

вдруг стало для меня родным.

Я не признался, что знаком

был раньше с ним, давным-давно:

ну, что я мог сказать потом?

Всё - будто старое кино...

Ах, Ялта, море, солнце, пляж,

всё хорошо - со всех сторон...

Ах, юности моей кураж!

Потом пропал куда-то он...

"Апрелевские вечера"

Приходит в память поневоле:

как будто только лишь вчера

с сокурсниками я готовил

"Апрелевские вечера".

На эти вечера весь город -

его студенческая часть -

стремился. Но и все, кто молод,

хотели бы туда попасть.

Весна в цвету: тепло и зелень.

И настроенье - хоть куда.

Дождались все мы еле-еле,

когда весна придёт сюда.

Но загодя, как и все годы

студенческих счастливых лет,

мы, не завися от погоды,

готовили весне привет.

Приветом был как раз тот вечер.

Для всех был интересен он:

на злобу - юмор, танцы, встречи,

в фойе - смешной аукцион.

От смеха - слёзы, даже стоны,

а кто-то - и не просто так -

стремится в "Комнату влюблённых",

где музыка и полумрак.

Веселье жило и кипело,

пока не наступила ночь.

Как сделали своё мы дело!

Его мы повторить не прочь

на следующий год весною,

когда апрель наступит вновь -

период, так любимый мною:

в нём возрождается любовь!

В пионерлагере

Окончил третий курс я и вожатым

устроиться смог в пионерский лагерь.

Естественно, попал туда по блату,

знакомых помощь принял я как благо.

Два месяца бесплатно жить, зарплату

ещё начислят - это просто сказка!

Почувствовать смогу себя богатым,

и новые мне жизнь откроет краски!

Мы жили с мамой скромно, без излишеств.

Отец ушёл, не виделся со мною

с тех пор, как только я из школы вышел,

а он уже жил с новою женою.

И вот я в лагере. Мои детишки

вовсю резвятся, им по девять-десять.

Чтоб было тяжело мне с ними слишком,

я не скажу, и первый с ними месяц

(не месяц - меньше чуть) прошёл спокойно,

без всяких неполадок, происшествий,

и как вожатый делал я достойно

свою работу. И не ждал я бедствий,

нахлынувших потом, в другую смену,

когда определён был к старшим "деткам"

вожатым снова я... Дрожали стены

и стёкла бились вдребезги от метких

мячей ударов. Драчуны, нахалы,

плохие чьи-то в них играли гены,

и было сил уже у них немало,

чтоб гадости для пионерской смены

всё время делать - и в большом объёме.

Я не справлялся с ними. Педагоги

руками разводили. Будто в коме,

директор был, и заболел он: ноги

ослабли и лицо перекосило.

Моя работа эта на природе,

как оказалось, может быть не милой.

Ну, наконец, закончилась... Свободен!

По Волге

Июль в разгаре. Теплоход.

Он из Ростова до Москвы

плывёт так медленно! Плывёт

под небом яркой синевы.

Прошёл канал он "Волга-Дон"

сквозь шлюзы, перепад высот,

и, наконец-то, вышел он

к реке огромной. Волга - вот!

И говорили: широка,

и говорили, что вода

прозрачна, что течёт река

привольно, словно в никуда.

Но то, что я увидел сам,

словами мне не передать,

здесь неподвластная словам

реки великой - Волги - стать.

Так пронеслись недели три -

вперёд мы шли, потом назад.

Ну, не ленись - ходи, смотри:

Казань, Саратов, Волгоград,

Тольятти, Ярославль, Москва,

старинный Углич, Кострома...

Всё время - неба синева,

причалы, старые дома

и новостройки, пляжи, лес,

купанье в самый жаркий час

(под солнцем даже нос облез) -

вокруг всё радовало нас.

Прошедшим с той поры годам

убрать из памяти нельзя

экскурсии по городам,

там кое-где у нас друзья.

И теплота коротких встреч,

и полный отдых для души...

Все дни - jб этом здесь и речь -

предельно были хороши.

Я вспоминаю отпуск тот -

поездку давнюю с женой

по Волге: лето, теплоход

и радость, что была со мной.

Ялта - Сочи

Город Ялта, город Сочи

вспоминаю я сейчас.

Нравились они нам очень,

мы бывали там не раз.

Каждый год на новом месте -

тот курорт или другой.

Отдыхали там мы вместе,

и назад опять, домой.

Но однажды мы решили

совместить курорта два -

было время, были силы,

денег лишь - едва-едва.

Но рискнули... Ялта, море,

побежали дни, и вот,

как предполагали, вскоре

сели мы на пароход.

Курс - на Сочи. Плыли ночью -

ветер и немножко шторм.

Наконец, вот город Сочи,

отдыхать нам дальше в нём.

Снова море, пальмы. Жарко.

На исходе - деньги. Но

лучше не было подарка

нам с женой уже давно.

Накупались, загорели...

Сели в поезд и - домой.

Людям что, на самом деле,

нужно в отпуске? Настрой

на безделье (это ж - отдых!),

отвлеченье от забот

и от мыслей всех негодных,

отпуск коль ещё идёт.

Ах, прекрасный город Ялта!

Сочи, чудный наш курорт!

Совершили мы, как сальто,

отпуска так поворот.

В деканате

Второй год я преподаю.

И вдруг - назначен замдекана.

Я должность новую свою

принять был должен, хоть и странно,

что мне, не знавшему основ

организации процесса

учебного, без лишних слов

поручено такое. Стресса,

конечно, я не избежал,

измучен будто бы отравой,

задач, мне неизвестных, вал

накрыл меня тяжёлой лавой.

Но минул месяц. И второй.

Освоился я понемногу.

Неясностей в работе рой

рассеиваться начал. Строго

следил за тем, что вменено

в мои обязанности было.

Этап тот жизни так давно

прошёл! Но почему же сила

воспоминаний о былом

(о глупости декана тоже,

как и о многом о другом)

с годами ослабеть не может?

Тогда два года оттрубил -

невольник словно - в деканате.

Период тот быть может мил

прибавкою чуть-чуть к зарплате,

и только. Ну, ещё одно:

заслуженная как бы рента

(там было так заведено) -

потом я сразу стал доцентом.

И славно! Не напрасен труд

был в деканате двухгодичный.

А годы всё идут... Идут -

в воспоминаниях привычных.

Шальные времена

Всё, что было непреложным,

стало враз ошибкой.

Убеждения все - ложны...

Это мыслью зыбкой

вдруг ворвалось людям в души,

вызвало тревогу:

ну, кого теперь им слушать?

Как найти дорогу

в ситуации неясной,

что в стране сложилась?

Значит, верили напрасно?

Кто окажет милость

разъяснить народу, как же

жить он дальше будет?

И смятенье в мыслях даже

поселилось в людях.

Столько лет ругали власти -

да, пусть лишь на кухне.

Ожидать такого счастья,

что всё быстро рухнет,

вряд ли мог все годы кто-то,

но случилось это:

есть свобода, нет работы

и продуктов нету

в магазинах, на базарах

цены запредельны.

Жалко всех детей и старых...

Кто совет даст дельный,

как, приветствуя свободу,

что нужна нам ныне,

пережить всему народу

времена шальные.

Да, конечно, люди верят:

дальше станет лучше.

Но пока - пусть в малой мере -

людям надо кушать.

Дай-то Бог, всё лучше будет -

может, ждать полгода,

потерпеть... Но рады люди,

что пришла свобода.

Вчера и сегодня

***

"Сегодня" - продолжение "вчера"

не только в краткосрочном измеренье,

когда удостоверишься с утра:

настал день новый, в этом нет сомненья.

"Вчера" - всё прошлое, оно давно

закончилось, оставив след объёмный,

как будто впечатленья от кино,

нам показавшего весь мир огромный.

А в то же время мир - любой из нас

с историей своей всей жизни долгой,

и рассказать о ней нам без прикрас -

о том, что было в жизни, - видно, долгом

является людей преклонных лет,

чтоб в семьях связь времён не прерывалась,

потомки чтоб могли найти ответ

на те вопросы, что для них, казалось,

неразрешимы. Но любой вопрос -

почти любой житейский - был когда-то

решён, иначе, может, под откос

совсем пошла бы жизнь "вчера", и мата,

как в шахматах, достигла бы тогда.

Конечно, есть проблемы, в жизни новой

возникшие. Чтоб не пришла беда,

прислушиваться всё же надо к слову

тех, кто постарше. Опыт прошлых лет

("вчера") и современности реальность

("сегодня") - общего пусть в них и нет,

но не мешает лет ушедших дальность

объединить их противоположность

в одном и том же слове "жизнь". Пора

уже поддерживать в умах возможность

движения к "сегодня" из "вчера"

как символа существованья в мире

на всех этапах жизни на Земле

сообщества людей. В одной "квартире",

коль можно так сказать, в туманной мгле

веков и нынче в новом мире сложном

оно - сообщество - всегда живёт.

И это, в общем, так же непреложно,

как то, что человеческий наш род

продолжился от времени "вчера"

до времени "сегодня", и он сможет,

как говорится, "выдать на-гора"

ещё потомков многих "завтра" тоже.

Тревожная память

Постоянно тревожится память,

достаёт из каких-то глубин,

что не сгинуло вместе с годами,

через годы дошло до седин.

Эпизоды, картины, фрагменты

возникают, и, как наяву,

вижу жизни прошедшей моменты,

словно всё ещё в прошлом живу.

Не существенны, vожет быть, были

те детали, которые мне

память в странной своей мощной силе

извлекает и днём, и во сне.

Странность в том, xто всплывают картины

дальних лет, zо теперешний быт -

то, что в жизни случается ныне -

ну, конечно же, всё ж не забыт.

Перекличку "вчера" и "сегодня"

память мне выдаёт на-гора,

переходит легко и свободно

от сегодняшних дней во "вчера".

Память мне лет далёких детали

преимущественно выдаёт,

и они будто вехою стали

давней жизни - той, чей разворот

совершился... Уже лет двенадцать

только память о прошлых годах

всё тревожит меня. Может статься,

что причиной тому просто страх.

Страх пред тем, что ушла без оглядки

жизнь, uде сильным я был, молодым

и считал, что всё будет в порядке...

Но развеялось это, как дым...

И теперь только в памяти где-то

радость жизни, её торжество,

трудный быт, но заполненный светом

бытия. Нынче же - ничего...

Поток воспоминаний

Прерывистый поток воспоминаний

о жизни прожитой, о том, что было,

остатки невостребованных знаний -

всё в памяти как будто бы застыло.

Хранятся в ней дни праздников и будней,

друзей, родных, давно ушедших, лица.

Мне вспоминать всё и легко, и трудно:

что было, то уже не повторится.

Летела жизнь, всегда полна событий -

важнейших, важных или заурядных.

Проблемам на работе или в быте,

что возникали, был совсем не рад я,

они решались - так или иначе,

события другие наступали,

так день за днём годами. Это значит,

что жизнь нормально шла, не без печалей.

Но радостных событий было тоже

немало, все я помню, как ни странно.

Тогда я был, конечно же, моложе,

и быстро все затягивались раны.

А радость просто от существованья

на этом сложном, но прекрасном свете

не замечалась вовсе. Пониманье,

что жизнь на нашей страждущей планете -

уже подарок, позже появилось,

когда я старше стал, когда проблемы -

любые, понял я - даны как милость,

чтоб все они не только были темой

для разговоров, но включался разум,

тренировался на путях решенья

таких проблем. Решенья пусть не сразу,

но приходили всё же, без сомненья.

События, проблемы... То ль, другое ль -

вдруг возникает в памяти нежданно,

и почему-то хочется - до боли

в душе моей, а это тоже странно -

всё снова пережить, чтоб жизнь кипела

и разум в полную включался силу,

чтоб вновь проблемы были, было дело...

Увы, лишь часто в памяти потоком

текут события, проблемы, лица,

меня пронзает прошлое, как током.

В воспоминаниях могу ль остановиться?

Нет, вряд ли. И пока живу на свете,

живёт, всегда тревожит душу память,

идут ко мне воспоминанья эти,

они подчас приходят даже снами.

Когда-то и теперь

Когда-то ощущалась лёгкость в теле,

и трудности любые - нипочём.

Какие могут быть, на самом деле,

проблемы в юности? Они - фантом.

Жизнь впереди прекрасна, интересна,

в ней будет так, как я того хочу...

Мне было в ней пока не всё известно,

но точно знал я: всё мне по плечу.

Наивность безграничная! Теперь я,

загружен опытом не благостным своим,

могу сказать: не все открыты двери,

мечты рассеиваются, как дым.

Проблемы в жизни - как их было много!

Не все решал, какие-то не мог.

Была ухабистой моя дорога,

её сам выбрал средь других дорог.

Но, впрочем, те дороги, что не выбрал,

не глаже были б - я уверен в том,

а кое-где путь жизни был бы гиблым,

таким не сразу ставшим, но - потом.

Не мог предугадать перипетии

судьбы, её изгибы и узлы,

они подчас бывали непростыми

и даже, если честно, часто злы.

Прошёл сквозь них я - так или иначе,

успешно или нет, - но всё ж прошёл,

и накопились, как у старой клячи,

болезни в теле, что нехорошо:

исчезла лёгкость в нём, мозги лишь только

по-прежнему ещё вполне, вполне...

Не получилось передряг метёлке

их вычистить, они позволят мне

ещё хоть что-то сделать в жизни этой -

из в юности намеченных задач,

успеть, пока любуюсь белым светом,

пока мозги мозгами старых кляч

мои не стали. Если только тело

возможность даст мне дальше жить, творить

и заниматься мной любимым делом,

протягивая дальше жизни нить...

Поезд жизни

Проходит поезд, дребезжат вагоны,

стучат колёса, словно сердца пульс,

мелькнули опустевшие перроны,

а поезда давно намечен курс.

Тот поезд - жизнь. Курс жизни от рожденья

по рельсам, предназначенным судьбой,

проложен, по пути есть потрясенья

и радость есть, есть мир, но есть и бой.

А на перронах и на полустанках

случается сойти, пусть иногда,

ведь наша жизнь устроена так странно!

Бывают в ней и праздник, и беда,

а это - остановки в жизни длинной,

мчит дальше поезд, где конец пути

неведомо - затянут, словно тиной,

как ни пытайся, взглядом не найти.

Стучат колёса будней, и куда-то

идёт жизнь по привычной колее

к своей последней остановке. Дату

её совсем не хочется знать мне...

Как философ...

Бездарно дни мои проходят,

бегут часы, все - в никуда.

Был Новый год недавно вроде,

он близок снова. Череда

и дней, и лет неумолимо

проносятся - так жизнь спешит.

Но жизнь всё как-то мимо, мимо

идёт, не трогая души.

Нет, это, видимо, неверно:

тревожит душу жизни бег

по времени - оно безмерно,

и в нём мгновенье - человек.

Как кратковременная вспышка,

вдруг появившись меж других,

становится он быстро лишним

среди соседей всех своих,

которые погаснут тоже -

у каждой вспышки есть свой срок.

И время, вспышку уничтожив,

на новую взведёт курок...

А не тревожат душу ныне -

пусть это странно прозвучит -

проблемы быта. Лишь о сыне,

о внуках мысли... А что - быт?

Стандартный перечень событий,

необходимых мелких дел,

ни в чём нет новизны, открытий -

таков сегодня мой удел.

Как будто бы совсем неспешно

проходит незаметно год.

Могу ль я жизнь считать успешной?

Не знаю... И, наоборот,

о жизни в негативе, в бедах

не повернётся также мой

язык сказать, ведь я изведал

всё то, что жизнь даёт порой.

Но это в прошлом. И сегодня

могу лишь вспоминать о том,

как прежде в праздник новогодний

всегда гостей был полон дом.

А нынче лишь одна забота:

его дождаться, чтоб дожить,

чтоб не случилось с нами что-то -

с женой и мною, чтобы нить

души существованья, тела

тянулась, чтобы изложить

смог мысли на бумаге - дело

достойное, чтоб долго жить.

...Я размышляю - как философ! -

"о времени и о себе".

На ряд существенных вопросов

ответов нет в моей судьбе.

Простите, люди!

С годами стал характер вредным,

я неуступчив нынче в спорах

и в отношеньях привередлив

с людьми, что и приводит к ссорам.

Не знаю, что со мной случилось,

я раздражаюсь поневоле

и ощущаю нетерпимость,

когда мне глупости глаголят

и рассуждать велеречиво

пытаются о том, что знаю

я лучше. Говорить учтиво

мне трудно, подхожу ведь к краю

своей я сдержанности, быстро

ко мне приходит раздраженье -

терплю, терплю...И вдруг, как выстрел,

своё вываливаю мненье

о собеседнике. Но строго

слежу за тем, чтоб мягче было,

иначе я сказал бы много

того, что вряд ли б выносила

любая особь человечья.

Когда я выскажусь, то станет

мне самому немного легче -

так отдаю сегодня дань я

своей натуре, ставшей нервной

из-за болезней, скуки будней.

Таким с годами я не первый,

но тоже стал. Простите, люди!

Вспоминаю деда

Имел бы я, когда бы стал военным,

перед собой всегда один пример:

старик немногословный и степенный -

мой дед, георгиевский кавалер.

Четырежды крепил "Георгий" этот

к солдатской гимнастёрке, на груди,

два первых получил в Карпатах где-то,

а остальные были впереди.

Во Францию отправились солдаты,

чтоб помогать союзнику в войне

как за вооружение оплата

Россией - так известно стало мне.

Шёл год шестнадцатый, война в разгаре,

а немцы применять вдруг стали газ,

поэтому оттуда дед "подарок"

привёз - всю жизнь его слезился глаз.

Ещё "Георгием" был дед там дважды

за доблесть и отвагу награждён,

потом случилось редкое - однажды

как кавалер в "Почётный Легион"

французский полноправным влился членом,

не ждал награды он такой большой...

Не смог бы стать ему достойной сменой

я, внук его, - не так силён душой,

увы... А может, и не в этом дело:

другие времена, и жизнь кругом -

другая, и необходимы смелость,

отвага и решительность в другом:

чтоб выжить в сумасшедшем мире нашем,

не потеряв себя, не загубив

ни совесть и ни душу, настоящим

оставшись человеком - вот мотив,

который двигал мною в жизни сложной

и помогал обычно на пути

преодолеть преграды - так, как должно,

при этом грань в себе не перейти.

...Я, восхищаясь, вспоминаю деда

с его столь удивительной судьбой.

Как сделать, чтоб всегда была победа

и над врагом, и над самим собой?

О курении

Всю жизнь курил махорку дед.

В русско-японскую войну

он начал. Повидал он свет,

чуть как-то не пошёл ко дну,

когда во Францию он плыл

в период Первой мировой -

французам не хватало сил

самостоятельно с войной

справляться. Там махорки нет,

осваивать табак пришлось

французский. Но - вернулся дед,

к махорке снова довелось

привыкнуть. Сеял самосад

у дома на клочке земли,

курить другое был бы рад,

но в смысле денег - на мели

всегда он был. Его же сын -

отец мой - не курил совсем.

А внук у деда я один,

и на него похож лишь тем,

что я курю - со школьных лет.

Привычка, знаю я, вредна,

но бросить неспособен, нет -

даёт возможность мне она

активизировать мозги,

когда мыслительный процесс

замедлится, и в нём ни зги

не видно, словно бы регресс

какой-то начался - такой,

что нет ни мыслей, ни идей,

как будто мозг мой на покой

отправился, и жизни всей

коллапс внезапно наступил.

Куренье - вредно! Ну и пусть...

Но отказаться нету сил.

Лишь лёгкая на сердце грусть,

что сокращаю я себе

пространство жизненных дорог.

Ну что ж... Так суждено в судьбе.

Иначе жить бы я не смог.

Не построил дом

Не оставлять бы на потом

какие-то дела...

Уже мне не построить дом -

дорога увела

меня от тех краёв, где я

дом строить всё же мог.

Судьба настойчиво меня

из множества дорог

одной - казалось, лучше всех -

вдруг привела сюда.

Была надежда на успех,

а вышла ерунда.

Здесь строить дом ни средств, ни сил

нет у меня совсем.

Ну, разве я судьбу просил?

Ну, разве был я тем,

кого уговорить легко,

удачу посулив,

как будто показав морковь

ослу среди олив?

Не знаю, был ли я ослом,

а может быть, и нет,

но, не соорудив свой дом,

в дорогу взял билет.

А утешение одно -

как у мужчины - есть:

родил я сына уж давно

и посадил не счесть

деревьев на своём веку -

субботников удел.

И ясно даже дураку,

что не сидел без дел.

Так что обязанность мужчин

исполнил как-то я,

и недостаток есть один -

нет дома у меня.

Предновогодние мысли

Новый год, две тысячи десятый,

на подходе. Словно птичьей стаей

годы пролетают. Я когда-то

рад был году новому, считая,

что он будет как рубеж, как веха,

как начало нового движенья

в жизни, и тогда достичь успеха

я смогу, в том не было сомненья.

Был в то время дерзким, но наивным

я, коль доверял во всём фортуне.

Но, однако, жизненные ливни

смыли ту наивность - были втуне,

как говаривали наши предки,

все надежды, что вот прямо с неба

снизойдёт удача. Очень редки

случаи такие, я же не был

средь счастливчиков - тех, для которых

без трудов особенных, стараний

путь к успеху будто кто-то торит.

У меня феномен этот странный

места не имел. Я сам трудами

некоторых достигал успехов,

ведь они не приходили сами,

прорывались вечно сквозь помехи.

Жизнь тогда хотя б бурлила всё же,

а теперь уж никакого дела -

непривычно... И сейчас тревожит

лишь здоровье. Чтоб держалось тело

на плаву ещё как можно дольше,

мне хотелось бы. Но годы, годы...

А поэтому не рад я больше

кругообороту всей природы,

если с каждым Новым годом снова

возраст мой растёт неумолимо.

...Можно ль обозначить горьким словом

чувство то, что жизнь мелькнула мимо?

декабрь 2009 г.

Еду на встречу

Автобусом еду, потом и трамваем,

до центра доеду, меня уже ждёт

там, на остановке, и я это знаю,

мой старый товарищ. Крутой поворот

трамвая под скрежет колёс, что чуть слышен,

и путь по прямой к цели дальше открыт.

Но начался дождик, надеюсь - под крышей

сейчас, ожидая, товарищ стоит.

Меня донимает волненье немного,

я тоже жду встречи и жду - не дождусь.

Когда-то мы шли с ним одною дорогой,

о тех временах во мне тихая грусть.

Товарищ проездом здесь, скоро - на поезд,

на встречу имеем всего полчаса,

и вряд ли при встрече с ним я успокоюсь,

и думаю, что повлажнеют глаза.

Не виделись долго, и, видно, не скоро

увидимся вновь - такова наша жизнь,

непредсказуемость есть у которой,

поэтому скажем друг другу: держись!

Его провожу на вокзал я, конечно,

там выпьем по рюмке мы с ним коньяка.

Ему желать жизни дальнейшей беспечной

не стану, она такой наверняка

не будет, я знаю, и он знает тоже.

Ну, что пожелать ему нынче смогу?

Одно лишь: по жизни пройти пусть он сможет

достойно - так, чтоб не остаться в долгу

ни перед людьми и ни перед собою.

Ещё ли увидимся - можно ли знать?

Коль будет на это нам шанс дан судьбою,

тогда я с товарищем встречусь опять.

Рифма

Стихи - рифмованная проза,

недомогание почти -

саднят мне душу, как заноза,

от них никак не отойти.

Не выдернуть занозу эту,

она уже как часть меня -

то ль графомана, то ль поэта, -

покоя не даёт ни дня.

Не претендуя на признанье

со стороны людей других,

пытаюсь прилагать старанье,

чтоб смысл всё ж был в стихах моих.

То, что хочу сказать, рифмую,

стараясь подбирать слова

такие, чтобы мысль любую,

на что способна голова,

представить в сжатой форме, кратко.

В обычной прозе лишних слов

так много! Думаю, порядка

в них нет, но мысли есть. Готов

искать те мысли я в романах,

в рассказах. Нахожу подчас.

Но кажется мне очень странным

обилье слов. Так каждый раз.

Дисциплинирует лишь рифма

словами заданную мысль -

конечно, в сочетанье с ритмом, -

и в том стихотворений смысл.

Самокритика

Неизбывные мои попытки

написать хорошие стихи -

нечто вроде постоянной пытки

за мои, наверное, грехи.

Годы я потратил на писанье

зарифмованных простейших строк.

Это даже не поток сознанья -

словоизвержения поток

в большинстве своём. И очень редко

точно отразить могу я мысль,

чтобы отраженье было метким,

чтобы мысль ушла куда-то ввысь,

помогая всем познать природу

мирозданья, жизни на Земле,

чтобы как-то объяснить народу -

тем, кто всё ещё живёт во мгле

безысходности, что жизнь прекрасна,

несмотря на беды, всё равно...

Видимо, стараюсь я напрасно,

и писать стихи мне не дано -

те стихи, которые за душу

трогают, не нанося вреда,

те стихи, которые послушать

хочется, читать их иногда.

Этим-то критериям не могут

отвечать ещё мои стихи.

Значит, им ещё найти дорогу

к людям не дают мои грехи,

из которых главный - самомненье

в том, что я, действительно, поэт.

Душу растревожило сомненье:

есть талант - пусть минимальный? Нет?

***

Опять пишу... Зачем пишу?

Писать - уже наркотик вроде.

Курить не нужно анашу -

она во мне, в моей природе...

Петров

Подготовил я новый сборник.

Он давно был уже готов.

Наконец, в предыдущий вторник

взял его в работу Петров.

Типография - как игрушка:

механизмы, компьютер, стол,

недопитая с чаем кружка

на столе и паркетный пол.

Комнатёнка в шестнадцать метров,

тесновато, но не беда.

Занесло Петрова, как ветром,

эмиграция вот сюда.

Пусть не сразу нашёл он дело,

не велик пусть его доход,

но он начал действовать смело,

потянулся к нему народ -

отпечатать то то, то это:

мемуары, книжку, буклет.

Оказалось, что здесь поэтов

много, каждый пятый - поэт.

Я грешу стихотворством тоже.

Неизбывную эту страсть

не смирить и не уничтожить -

надо мною имеет власть.

Потому средь поэтов прочих

иногда я даю заказ

отпечатать - хочется очень! -

новый сборник стихов. Как раз

в прошлый вторник Петров в работу

в типографии взял его.

Может, не удалось в нём что-то,

но кого спросить мне, кого?

Да и спрашивать мне не надо -

для себя пишу, для семьи.

Величайшую жду награду -

чтоб остались стихи мои

завещанием, как наследство

для потомков после меня.

И иного не вижу средства,

чтоб остался в памяти я.

...Кто издать хочет быстро что-то,

обращайтесь к нему - готов

сделать качественно работу

тот, кого я назвал Петров.

Своя-чужая жизнь

Мало в жизни своих перипетий?

Я выдумываю жизнь чужую.

Удивительных столько открытий

для себя в ней подчас нахожу я!

Но рисует мне воображенье

все коллизии жизни героев

на основе того, без сомненья,

что я пережил сам, так устроив

перекличку как будто меж нами,

так как мысли мои, рассужденья

выражаю героев словами

(существует такое стремленье).

Но и то, что со мной не случалось,

а хотелось бы, чтобы случилось -

пусть не всё, но какая-то малость,

коль на это была б Божья милость -

всё такое пытаюсь я тоже

описать, показать как реальность,

хоть и многое выглядеть может,

вероятно, как чушь, как банальность.

И чужой жизни праздники, будни -

параллельны как будто с моими.

Неизвестно мне часто, что будет

с персонажами дальше. Мне с ними

быть придётся ещё долго рядом

и общаться, как будто с роднёю.

Но хочу, чтоб они тоже рады

были бы от общенья со мною.

При деле...

Мой школьный товарищ живёт далеко,

где климат достаточно жаркий.

Я думаю, что там ему нелегко -

особенно, после Игарки.

Лет двадцать на Севере строил дома,

их в мёрзлую землю вгоняя,

была разнородных забот кутерьма,

обычных для этого края.

Игарка снабжалась весьма хорошо -

чуть хуже Москвы, Ленинграда,

и там в магазине товарищ нашёл

прекрасные книги - что надо!

В свободное время он много читал,

увлёкся впервые стихами,

стал реже ходить в свой любимый спортзал

и реже встречаться с друзьями.

Когда развалилась страна, сыновья

товарища, взяв его внуков,

покинули Родину. Как же семья?

Она жизни смысл и порука.

Отправился вслед им товарищ с женой,

живёт на далёком он Юге,

но связи поддерживает он со мной,

он не забывает о друге.

Да как же забыть? Ведь за нами и в нас

подспудно всегда наше детство.

Живём далеко друг от друга сейчас,

а жили тогда по соседству...

Товарищ мой там, вдалеке, не у дел,

не стало для мыслей отсрочки.

Способности выявить вдруг он сумел

слагать стихотворные строчки.

Сначала особого смысла в стихах

не чувствовалось. Ну и что же?

Такое бывает на первых порах,

ругать себя в этом негоже.

Он был терпелив, подбирая слова,

он рифмы искал поточнее,

от этого пухла подчас голова

и сердце стучало сильнее.

И вот постепенно пришло мастерство -

насколько сказать можно это,

и радостней жизнь оказалась его -

себя ощутил он поэтом.

Решил мой товарищ зайти в интернет,

стихи разместить там на сайте.

И, можно сказать, так стихи "вышли в свет":

мол, люди, кто хочет, читайте!

Читали. И отзывы были добры -

как правило, в общем и целом.

И жизнь открывала иные миры

и новым наполнилась делом.

Гордится он новым своим ремеслом -

своим стихотворчеством этим,

как будто поэзии стал он послом

на страждущей нашей планете.

Конечно же, я за товарища рад.

Ну что ж, что виски поседели?

Стихи для него - как последний парад...

Он, как говорится, при деле.

Интернет

"Эхо Москвы" и "Эртивиай" -

слушай, смотри. Правдиво о мире

там говорят, коль хочешь - узнай

всё объективно, сидя в квартире.

Мне возможность такую дают

сайты, что есть теперь в интернете:

вызовешь нужное - тут как тут,

смотришь и слушаешь, что на свете

произошло за последний день,

и ко всему - комментарий даже,

в нём не наводят тень на плетень,

в нём голой правды стоят на страже.

О, всемирная сеть - интернет!

Ты - окно нынче в мир этот сложный.

Альтернативы другой и нет,

чтобы правду узнать было можно.

И постоянно "шастаю" я

по интернету - надо ль, не надо...

Будто свежая в жизни струя

вдруг появилась, мне это в радость...

Сокурсникам

1990 г.

Седеем, лысеем, морщины у глаз,

И сдержанней стали порывы,

И нет впереди полстолетья у нас...

Но мы ведь, друзья, ещё живы!

Собравшись за праздничным нынче столом

И слушая тосты и речи,

Отчёт себе стоит, наверно, дать в том,

Что значат для нас эти встречи.

Конечно, нас судьбы давно развели

По разным житейским дорогам,

И кто-то ушёл, кто-то канул вдали...

Но нас ведь, друзья, ещё много!

И в каждом, кто здесь, кто добрался сюда,

Когда время встречи настало,

В душе ещё трепет, она молода,

И кровь не прокисла нимало.

Пусть время летит - не догнать нам его! -

На нём есть особые метки,

Когда на душе торжество, пиршество, -

У нас ведь свои "пятилетки"!

Мы разными были, тем паче - сейчас:

Кто - лирик, кто - скептик, кто - циник.

Но знаю, уверен: тех нет среди нас,

Кто камнем в товарища кинет.

Мы дружество наше сумели сберечь.

Из юности в зрелые годы

Его пронесли, им нельзя пренебречь,

Оно - как законы природы.

Хоть каждого в будущем всякое ждёт -

Успехи, потери и срывы,

Так выпьем, не зная всего наперёд, -

Пока мы, друзья, ещё живы!

1995 г.

Собрались опять мы вместе

В тридцать пятый юбилей.

Это дело нашей чести,

Это здорово, ей-ей!

Все вокруг родные лица,

Породнились мы давно.

Даже нынешним границам

Разделить нас не дано.

Изменилась жизнь так круто,

Что предвидеть - кто бы мог?

Мы же - прежние, как будто

Не прошёл огромный срок.

Тридцать пять - совсем немало

В жизни каждого из нас.

Нас и било, и ломало,

Но настал урочный час -

И опять вот здесь мы, вместе,

В душах - колокольный звон,

И студенческие песни,

И по молодости стон...

Пусть слегка подмочен порох,

Но ещё - мы поживём!

И всегда нам будет дорог

Наш союз, как отчий дом.

Я готов восстать из пепла,

Чтобы с вами водку пить,

Чтобы не рвалась, а крепла

Нас связующая нить.

Говорят, года - богатство.

Путь к нему у всех не прост...

За "богатых" членов братства

Поднимаю этот тост!

2010 г.

Друзья! Привет издалека

Шлю всем вам, мне по духу близким.

Проносит времени река

Жизнь нашу быстро, резво слишком,

Но, словно сквозь скопленье туч,

Всегда пронизывает память

Воспоминаний светлый луч

О встречах дружественных с вами.

Я помню каждого - и всех:

Кто, слава Богу, жив, кто в вечность

Ушёл... Сопутствовал успех

Не всем, никто не жил беспечно,

Но средь житейских всех невзгод,

Утех, забот, событий важных,

Стремясь куда-то, но - вперёд,

Своей дорогой, знал ведь каждый,

Что есть друзья с далёких лет,

Студенческое наше братство.

Ему альтернативы нет,

Оно у нас - души богатство.

Уже полсотни лет назад

Покинули мы вуза стены,

Однако выше всех наград

Мне был бы просто откровенный,

По душам с вами разговор

О жизни нынче, о минувшем.

Я вспоминаю до сих пор,

Как мы, не зная о грядущем,

При встречах наших за столом

Звенели рюмками в надежде,

Что ждёт удача нас во всём,

Что лучше будет всё, чем прежде...

Ах, "прежде"! Нет смешнее слов!

Что было прежде, то пропало.

За каждого из вас готов

Я нынче выпить, и немало,

Чтоб радость в ваш являлась дом

И было в норме чтоб здоровье.

Успехов вам во всём, во всём

Всем от души желаю вновь я.

То, что на жизненной тропе

Всех вас давно когда-то встретил, -

Мне повезло. Ваш друг Ю. П. -

Товарищ ваш на этом свете.

Раздумья

Сомнительные мысли

Дождём многодневным измучен -

неделю без продыху льёт, -

когда туча прёт вслед за тучей

и к вёдру уже поворот

погоды устал ждать безмерно,

записывать мысли я стал -

итог, может быть правомерный

безделья. Тогда меня вал

нахлынувших мыслей измучил,

как дождь за окном. Я решил,

что способ избавиться лучший

от мыслей, что, как крокодил,

сжирают меня постоянно, -

записывать сразу же их.

И вот - помогло, как ни странно,

хотя не считаю, что псих

теперь я, что стал ненормальным

под грузом нерадостных дум.

Нет, всё это пошло, банально,

недаром приходит на ум,

что мысли мои - отраженье

той жизни, что нынче веду.

Да, с ней проиграл я сраженье,

а раньше ведь был на виду

у всех, жизнь бурлила, кипела,

казалось, был я нарасхват.

А нынче ни сил и ни дела,

и жизнь мне поставила мат.

Ну, верно ли, что лишь бумаге

доверить я мысли могу?

Эх, кружку б забористой браги,

зарыться б на время в стогу,

не знать ничего и не слышать,

о том, как кипит жизнь вокруг,

чтоб вновь не "поехала крыша"

от мыслей сомнительных вдруг...

И мой пессимизм не случаен,

хотя и противлюсь ему.

Ещё что сказать, я не знаю.

Да что говорить? И кому?

Человеку преклонных лет

Человек моих преклонных лет

озабочен хворями, конечно.

Главная забота всё ж - билет,

что получит каждый вскоре в вечность.

Дни идут, всё ближе вход туда,

это подсознательно тревожит.

Крах всего, глобальная беда,

если вдуматься - мороз по коже.

О конце никто не говорит,

хотя он для всех и брезжит где-то,

и стараются все делать вид,

что предела жизни вовсе нету.

В повседневной череде забот

мысль такую отметает каждый

и старается, наоборот,

утолить сегодня жизни жажду.

Будто страус голову в песок

прячет, демонстрируем беспечность,

чувствуя, однако, что в висок

кровь стучать не будет бесконечно.

Двойственность в душе такая есть,

не способствует она покою.

Скажешь: всё в порядке - будет лесть,

льстить же самому себе не стоит.

Мы бодримся на-людях всегда,

но подчас наедине с собою

думается, что не ерунда

то, что предназначено судьбою:

завершить по жизни путь в свой час,

неизвестный, но необходимый,

не зависящий совсем от нас.

Проскользнуть нам не удастся мимо.

Собственно, на этом весь наш мир

держится - на смене поколений.

Гений ли, злодей, простак, кумир -

все уйдут, все мы, без исключений.

Понимая в глубине души

неизбежность этого явленья,

тяжело, увы, нам разрешить

главную проблему, к сожаленью.

А проблема в том, что пропадут

опыт наш, и знанья, и уменья.

Не простит нам внутренний наш суд

то, что мы дальнейшим поколеньям

не смогли помочь хотя б чуть-чуть

разобраться в этом мире сложном.

Пусть другое время, пусть свой путь

будет у потомков, но, возможно,

что-то пригодилось бы и им

(нет, не опыт - индивидуален

он обычно), и путём своим

проходя по жизни, может, стали б

&nbsr;&nbsr: применять и наши знанья - те,

что впитали мы из книг хороших,

но к которым нынче в суете

жизни интерес совсем заброшен.

И уменье надо б передать

разбираться в самых разных людях,

как дитя готовя к жизни, мать

наставлять его и в этом будет.

Как проблему всё же разрешить?

Заявлю ответственно и громко:

человек преклонных лет! Пиши

всё, что знаешь точно - для потомков.

Не востребовано, может быть,

будет, что писать ты станешь долго.

Но протянется живая нить

от тобой исполненного долга.

***

Преклонных лет мужчина

стихами увлечён.

Дурацкая картина:

стихи сам пишет он!

Неужто впал он в детство,

солидный человек?

иль нет иного средства,

чтоб жизнь продлить, свой век?

Считает он, наверно:

загруженность мозгов

способствует безмерно

изгнанию врагов -

хандры, дивана с ленью,

болезней, прочих бед...

Такому поколенью

один лишь есть совет:

трудиться, делать что-то -

несовершенно пусть, -

найти себе заботу,

тогда исчезнет грусть.

Стихи - ведь тоже дело,

как труден поиск слов!

Мужчина, действуй смело,

и будешь ты здоров!

***

Когда копаюсь я в душе своей,

чего я только в ней не обнаружу!

За тысячи прошедшей жизни дней

ничто постыдное не вылезло наружу.

А есть оно там, есть - увы и ах!

Не худшее: в самом себе сомненья,

и эгоизм, и безотчётный страх...

Но к подлости не видно там стремленья.

О грехах

Есть заповеди, их немного,

и нарушать их - явный грех.

Но подходя к вопросу строго,

скажу, что есть почти у всех

и часто видятся иные

черты и склонности души,

и приравнять к грехам такие

возможно - ох, нехороши...

Озвучивать я их не буду,

но каждый знает про себя

то, что другим не стоит людям

рассказывать, себя любя,

стараясь скрыть от них пороки,

в которых грешен человек,

которые его, как током,

пронизывают весь тот век,

что предопределён судьбою

ему для жизни на Земле.

Пороки унесёт с собою

он, сгинув в бесконечной мгле...

В грехи впадает постоянно

активный человек - живой!

Запретный плод всегда ведь манит -

бывает, что он таковой,

познать хоть трудно, но возможно,

коль зрелые ум и душа.

Но - откровенно: как же сложно

совсем мораль не нарушать!

Стихи и грехи

Я всё пишу - души отдохновенье,

замаливаю будто бы грехи.

Рифмую вновь и вновь, но, без сомненья,

плохие получаются стихи.

Плохие - потому, вполне возможно,

что и грехи не так уж велики.

Коль захотеть, то их найти несложно,

как ствол плакучей ивы у реки.

Я знаю: глупая закономерность

выводится из этих строк моих -

грехов, предположил я, непомерность

даёт в итоге полновесный стих.

Но есть ли связь греховности с талантом?

Не вяжутся они друг с другом, нет,

как девочка трёх лет с роскошным бантом

и хорошо заточенный стилет.

Хотелось бы найти ту связь - наверно,

для оправданья, что поэт плохой.

Поэтому в душе саднит каверна,

не заживает, и души покой

нарушен - понимаю, что напрасно,

ведь аксиома, что мои стихи

приблизиться к чужим стихам прекрасным

лишь с краю могут. Пусть они лихи

и мысли есть подчас, стихи, однако,

такие, что я часто ими сам

не удовлетворён, так много брака

я вижу в них - неясность и бедлам.

И это главный грех мой, а другие

грехи есть тоже, знаю их давно.

Они есть у любого - ну, такие

малосущественные, как в кино

советском в положительном герое

быть должен некий маленький изъян -

любитель женщин он иль что иное,

ну, например, немножко хулиган.

Я грешен тоже. Лишь в одном уверен:

нет подлости среди моих грехов.

Мой путь по жизни будет пусть измерен

вот этим, а не качеством стихов.

Будто шар голубой...

"Крутится, вертится шар голубой..."

Крутятся, вертятся мысли мои...

Что же могу я поделать с собой?

В мыслях ненужных проходят все дни.

То отправляет мысль в прежнюю жизнь,

то возвращает к сегодняшним дням -

вертится, кружит, куда-то бежит,

и в голове настоящий бедлам.

Я понимаю: не думать нельзя,

если не мыслишь, то и не живёшь.

Значит, природой дана нам не зря

мысль, без неё пропадёшь ни за грош.

Пусть же летят, словно шар голубой,

мысли, что вертятся, будто волчок,

видно, они управляют судьбой,

к действиям нужным давая толчок.

Это всё верно. Но если дел нет -

нет приложения мыслям моим,

и человек моих тягостных лет

воспринимать может их лишь как дым.

Будто тот песенный шар голубой,

нынче никчемный, ненужный такой,

дымом мысль вертится над головой,

мой нарушая всё время покой.

***

Всё больше размышляю я о вечном,

о мироздании - не всё в нём ясно,

о жизни, смысл которой в бесконечном

чередованье гадости с прекрасным.

Они в борьбе друг с другом и единстве,

закону философскому подвластны,

и наша жизнь проходит в этом свинстве,

и этому противиться напрасно.

Однако ощущенье есть: не верно,

что зиждется на этом постулате

(могу сказать я даже резче - скверно)

вся наша жизнь. И в мирозданье, кстати,

такие же ошибки, недоделки -

в том, что у нас как будто в равной доле

добро и зло есть в жизни. Слишком мелко

для всемогущего Того, в чьей воле

наказывать одних, в которых гадость -

их суть и кто другим несёт несчастья;

другим же людям - в большей мере радость

по жизни обеспечивать, ненастья

с пути их убирая. Справедливость

отсутствует, увы, в созданье Божьем.

Надеюсь всё же, что окажет милость

и эту недоделку уничтожит,

содеянное в вечности итожа,

искоренит неладное Всевышний,

воздаст здесь, на Земле, на этом свете -

и этот шаг совсем не будет лишним -

всем по заслугам, чтобы наши дети

могли жить в мире справедливом, лучшем,

в котором зло наказывалось сразу б,

ну а добру не ждать бы райских кущей.

Тогда возник бы философский казус:

в том противоположностей законе

не стало б ни борьбы и ни единства,

поскольку ясно, что всё зло утонет

в добра потоке, никакого свинства

не станет в жизни, и тогда понятным,

возможно, будет мирозданье даже -

пусть сложным, но, однако же, наглядным,

и путь к добру всем нам оно укажет.

Решение проблем

Листая трудные страницы

той книги жизни, что прошёл,

когда ночами мне не спится,

я думаю, что хорошо

то, что средь неурядиц многих

я никогда не унывал,

придерживаясь правил строгих.

Ведь паники тяжёлый вал

способен выключить способность

рационально мыслить, и

я ими убирал возможность

невзгод, несчастья для семьи.

А были правила простые:

не суетиться, выждать срок,

продумать тщательно, какие

принять я меры сразу мог,

какие - позже, чтобы стала

нормальной жизнь моя опять.

Проблемы разрешив сначала,

затем лишь можно отдыхать -

до той поры, пока проблемы

вновь не возникнут, как всегда.

У всех они бывают, всеми

они решаются. Беда,

когда к ним должного вниманья

не уделишь. Тогда потом

приходит только осознанье:

пришли невзгоды вдруг в твой дом.

А вот - не "вдруг".

Как только первый

есть признак неурядиц, то

свои в кулак сжать надо нервы

и действовать. Тебе никто

помочь не сможет, это дело

твоё, и ты его решай,

продумывая всё, но смело,

не медля, но и не спеша.

И будет результат искомый!

Хотя задача непроста,

чтоб было всё в порядке дома,

вредна, знать должен, суета.

Снег и фантазии

Четвёртый день всё снег да снег.

Где улицы? В снегу они.

И времени как будто бег

затормозился в эти дни.

В окно я вижу, что идёт

там, где был раньше тротуар,

весь съёжившийся пешеход,

спешит, как если бы пожар

случился в доме, где сейчас

родные всё ещё живут,

мальцом откуда в первый класс

пошёл он, и его маршрут

по этой улице тогда

как раз лежал. И вновь он здесь,

спешит - беда ведь у семьи! -

сквозь город, что засыпан весь.

...Вот так фантазии мои

возникнуть могут, я опять

придумываю чью-то жизнь,

чтоб мозг не стал мой засыпать,

чтоб лозунг давний мой: "держись!" -

который обращён к себе

с тех пор, когда уже зима

хозяйкою в моей судьбе

смогла стать, и не лишь дома

и улицы смог снег покрыть,

но жизнь мою уже, и прыть

былую уничтожить смог,

энергию, что трудный путь

по множеству моих дорог

сопровождала. Не вернуть

возможностей былых теперь,

лишь думать, наблюдать могу,

открыв в фантазии вдруг дверь,

когда увидел на снегу

прохожего, что так спешил...

Что остаётся делать мне,

коль на другое нет уж сил?

Почти нет... Снег в душе, лишь снег...

Поддержка психики

Суровость жизни, разные невзгоды...

На психику влиять всё это может.

Последствия возможны через годы,

и что не будет их - возможно тоже.

Какие-то мельчайшие детали

способны подсказать, что не в порядке

с мозгами что-то, что они устали

и требуют, возможно, подзарядки.

И у себя заметил я, признаюсь,

подобные явления когда-то,

и чтоб не доводить свой мозг до края,

я принял меры. Опыт небогатый,

однако поделиться им возможно -

на всякий случай. Постоянно надо

тренировать мозги свои. Несложно

установить себе такой порядок,

чтоб было меньше времени обычно

на телевидение, на газеты.

Не нужно - так. Иное же - отлично:

решать кроссворды, вспоминать поэтов,

стихи которых мы учили в школе,

и самому писать, писать хоть что-то,

что в памяти возникнет поневоле -

прекрасная ведь для мозгов работа!

Конечно, индивидуален метод,

описанный мной в предыдущих строчках,

и каждый должен по своим приметам

решать проблему. Важно - без отсрочки.

Приметы эти у других заметны

бывают мне. Однако, неудобно

сказать о них им. От проблем подобных

никто не застрахован. Что же, возраст

даёт знать о себе, и состоянье

психическое наше под угрозой

находится, поскольку осознанье

того, что ты чего-то уж не можешь,

что забываешь что-то постоянно,

на нашу психику влияет тоже.

Понятно это и совсем не странно.

Себе поэтому-то делать тренинг

необходимо - запускать не стоит

такую хворь, и в этом разных мнений

быть не должно. А не давать покоя

себе - сейчас особенно - так надо!

Отгонишь лень, займёшься делом - станет

итогом то (ты примешь как награду),

что снова жизнь свои откроет грани.

Немецкие впечатления

Первое впечатление

"Ахтунг! Ахтунг!", - заорал динамик

на рассвете, будто бы пожар...

Что они тут делать будут с нами?

Перепуганных детишек жаль...

И приходят мысли поневоле:

опыт жив ещё концлагерей...

Прибыли искать мы лучшей доли -

вот так встреча... Нужно поскорей

уезжать отсюда. Но куда же

клерки местные отправят нас?

Этого не представляем даже

мы, невольники, себе сейчас.

Дни прошли в волненьях и тревоге.

Наконец, назначено, куда...

"Грундиг" позади, опять в дороге...

Снова едем, снова - в никуда.

"В никуда" - поскольку неизвестна

наша жизнь дальнейшая в стране,

и указывать нам наше место

будут постоянно. Ну а мне

это неприемлемо, устроен

так мой организм, моей душе

неуютно... Не ходил я строем

в прежней жизни, а сейчас уже

так случилось, что себе сумел я

изменить. Я не хотел того...

Но дошли проблемы до предела,

и не оставалось ничего,

как менять уклад всей жизни резко,

отправляясь в дальние края.

Видимо, была причина веской.

Нынче в этом не уверен я.

"В никуда"... Я не хочу обидеть

городок, где высадили нас.

Он потом предстал нам в лучшем виде,

а тогда не радовало глаз

здание казарменного типа -

у него с вещами встали мы.

Только одинокая там липа

средь уже сгущающейся тьмы,

помахав замёрзшими ветвями,

нам послала сдержанный привет.

Больше никого для встречи с нами

не было. А в окнах виден свет -

значит, обитаема казарма,

значит, мы здесь не одни сейчас,

значит, вот такая жизни карма

есть, увы, не только лишь у нас.

Не могли ж стоять у дома вечно.

Для себя пошли искать мы кров.

В предоставленном жилище печка

постоянно требовала дров.

Находили мы дрова в кварталах -

там, где делался ремонт в домах.

Собирали дерева немало,

но ходили вечером, впотьмах.

Жили так в казарме месяц с лишком,

нервы уже были "на мели" -

впечатлений разных много слишком.

Но квартиры мы себе нашли:

сын с семьёю, да и мы с женою

тоже - в доме рядом. Это всё,

в памяти задержанное мною, -

впечатленье первое моё

о Германии, о том, как нас встречали...

Быт потом наладился вполне.

Отчего же многие печали

теребят так часто душу мне?

Вавилон в Германии

Многоязычный всюду контингент -

на улицах, в автобусах, в трамваях.

Какой скрепляет контингент цемент

в подобье целого, понять давно пытаюсь.

Объединенья тесного в нём нет.

Подобье - подходящее здесь слово.

На ум приходит лишь один ответ

на мой вопрос, во мне возникший снова.

Ведь не зависит от разреза глаз,

от языка родного, цвета кожи

стремленье здесь - не в первый, видно, раз -

найти работу, деньги, счастье, может.

Объединяет прибывших сюда

желанье жить, работая, достойно.

Кого-то погнала сюда беда -

разруха, голод, террористы, войны.

А кто-то с авантюрным блеском глаз

сюда приехал в жажде приключений,

разочарую я таких сейчас -

размерена вся жизнь здесь, без сомнений.

Здесь чётко всё. На всё есть свой закон,

инструкции дают его детали.

Закон суров, и не прощает он,

и оправданья нет: "А мы не знали....".

На улице - всё разноликий люд:

вот девушка с раскосыми глазами,

подведенными - научилась тут;

мужчина тёмный шепчет что-то даме

светловолосой, раздаётся смех;

в платке, лоб закрывающем, турчанка;

парней немецких много, и у всех -

почти у каждого - пивная банка;

чужая речь, разноголосый шум,

но русские слова слышны в нём тоже.

"Ну, просто Вавилон!" - пришло на ум,

сравнения другого быть не может...

Немецкий пенсионер

Пенсионер за кружкой пива

сидит в кафешке под навесом,

потягивает он лениво

напиток и без интереса

глядит на девушек, что мимо

идут в открытых платьях летних.

Жара, и непреодолимо

пить хочется. Он многолетний

клиент родной ему кафешки,

чуть ли не с юности знакомой,

всегда здесь пиво пьёт без спешки,

и хорошо, что рядом с домом.

Хотя в его квартире пусто...

На дятла старого похожий,

без интереса, как- то грустно

за пивом смотрит на прохожих.

Вся жизнь прошла в работе нудной.

Родился он перед войною.

Отца не знал. В летевших буднях

не обзавёлся он женою.

Есть, правда, родственники где-то,

но с ними никаких контактов,

он им писал, но без ответа,

контакт не получился как-то.

Решился в прошлый понедельник

он обратиться куда надо,

направили чтоб в богадельню -

ему уже давно не в радость

без помощи жить, одиноко,

при множестве своих болезней.

Так жить давно не видит проку.

А находиться там полезней,

чтоб жизнь продлить как можно дольше

благодаря врачам, уходу

и пище. Нужно ли что больше?

Здесь пенсионному народу,

который обслужить не может

себя уже, больным и старым -

вниманье. Умирать негоже

им в одиночестве. Недаром

в Германии дом престарелых -

как будто санаторий это.

Туда пенсионеры смело

идут, ведь там для них диета,

лечение, уход, прогулки.

Вот жалко - не дают там пива...

Зато в ближайшем переулке -

кафе, где можно вновь лениво,

в тени расположившись, в кресле,

попить напиток свой любимый -

зайти хоть ненадолго, если

желанье непреодолимо.

...Сидит пенсионер в кафешке,

от мыслей разных скучный, бледный,

своё он пиво пьёт неспешно

и знает: здесь он день последний.

Немецкая женщина сегодня

Повзрослела и уже невеста,

но решила: замуж - к тридцати.

Так решила, и не сдвинуть с места,

не сойдёт она с того пути,

что себе уже определила:

университет, карьерный рост,

а семья - потом. Какая сила

движет ею? План её не прост,

ведь учиться долго так и трудно,

и с работой будет что - Бог весть,

можно стать сварливой и занудной...

У мужчин широкий выбор есть,

а черты, что в качестве примера,

здесь даны, - несчастье для семьи.

Мужу не важна жены карьера,

представленья у него свои

о жене, он ждёт её заботы,

нежности её он ждёт всегда.

Если заслоняет всё работа

и карьера, для семьи беда.

...План она свой выполнила всё же -

отучилась, и растёт доход,

но и пониманье, что дороже

в жизни всё-таки другое. Тот

нужный ей мужчина, кто женою

назовёт её в один из дней,

всё не находился, чтоб семьёю

ей обзавестись в судьбе своей.

Ну, конечно, в её жизни были

сексуальные партнёры, но

ни один из них настолько милым

не был, чтобы - замуж. И давно -

пусть не так давно, но всё ж, однако -

поняла: пора настала уж

полноценного добиться брака,

нужен не любовник ей, а муж.

Замуж вышла, наконец. Избранник

не по всем параметрам своим

подходил ей, был немного странным,

в целом же - была довольна им.

Он же, чувствует она, доволен

ею не всегда, и вспышки ссор

иногда, её помимо воли,

происходят с некоторых пор.

А она ребёнка очень хочет.

Если в тридцать с гаком - некий риск,

но она пойдёт на риск, чтоб дочка

или сын явились, чтобы криз

отступил в семейных отношеньях,

понимая, что не идеал

как жена она, что есть сомненья

у супруга и что риск не мал

(тоже - риск!) семейной жизни краха,

а поэтому она живёт

с постоянным ощущеньем страха

вот уже, по-видимому, год.

И старается смирить характер,

нежной быть, пытаться мужу стать

самым нужным человеком как-то,

чтоб потом назваться словом "мать",

чтоб ребёнок был желанным мужу,

чтобы рос в семье нормальной он.

Ничего не может быть ведь хуже,

коль отец есть, но вот - отстранён.

Разве нынче лишь она такая?

Ей подобных множество кругом.

И любая, это точно знает,

хочет мужа и детей - свой дом.

Однажды в автобусе

Позавчера в автобусе у входа

устроился я сразу на сиденье.

В салоне не было почти народа,

и место я нашёл, где больше тени.

За мною женщина зашла в автобус,

стоять она осталась на ступенях.

Одетая в замызганную робу,

она смущалась явно, без сомненья.

Своей одежды, может быть, стеснялась -

в подобном виде в транспорт не заходят,

но на лице её была усталость,

мне показалось - нездорова вроде.

Я видел эту женщину на стройке,

когда велись малярные работы, -

легко ходила, огибая стойки

строительных лесов, и даже что-то,

казалось мне, негромко напевала.

Была та стройка рядом с нашим домом,

я наблюдал за ней почти с начала.

Та женщина мне лично незнакома

была, но видел целый день рабочий

её на стройке в будни. А тогда же,

в автобусе, я удивился очень:

здесь - как она? В дневное время даже?

А женщина вдруг сникла, побледнела

и, пошатнувшись, села на ступени,

потом она с лицом белее мела

пытаясь встать, упала на колени.

Я близко был. На помощь ей я первым

успел и сесть в автобусное кресло

помог. "Спасибо вам. Вот - сдали нервы...

Уже получше... Я уже воскресла", -

по-русски мне сказав, она с улыбкой

ещё раз мне "спасибо" повторила.

Была улыбка вымученной, зыбкой,

но одновременно какой-то милой.

"Случилось что?" - спросил её с участьем.

"Да дрязги на работе доконали...

Не выдержала и ушла... За счастьем

приехала сюда я, и в начале

всё было радужно, надежды были,

что здесь всё будет хорошо у дочки,

диплом мой инженерный будет в силе,

ведь в Казахстане мы дошли до точки.

Куда тогда нам с дочкой было деться?

А здесь - переселенцы, сорт не первый.

Немецкий хорошо я знаю с детства,

и говорят, что я совсем не стерва.

Диплом мой можно выбросить. Рабочей

я много лет работаю на стройках.

У дочки всё в порядке, между прочим, -

была всегда прилежной, но и бойкой".

Автобус шёл по своему маршруту,

её я молча, с интересом слушал,

она всё время говорила, будто

излить хотела незнакомцу душу.

Сегодня что ж случилось? Неудобно

настаивать, сама ж не рассказала...

И я подумал: случаев подобных,

наверное, имеется немало.

По расписанию

Из-под носа ушёл мой автобус...

Ждать придётся пятнадцать минут.

Расписанье так сделано, чтобы

точно знали все люди, что тут,

на его остановке быть должно

в те часы и минуты, когда,

не опаздывая, непреложно

их автобус подъедет сюда.

Коль автобус хотя б на минуту

опоздает, волненье начнёт

ожидавших охватывать, смута

в головах их возникнет - народ

возмущаться начнёт и ругаться:

как такое случиться могло?

Если ругань описывать вкратце,

то одно лишь сказать могу: зло

здесь и нервно идёт обмен мнений

о хвалённом порядке в стране,

и о нём сразу массу сомнений

люди выскажут... Но смешны мне

ожидающих страсти, им странно,

что автобус в назначенный срок

не пришёл. Вот пожить бы им в странах -

в тех, где людям простым невдомёк,

что у транспорта быть расписанье

может и в срок придёт он всегда.

У людей здесь другое сознанье:

опозданье - чуть ли не беда,

невозможное, страшное дело,

оправданья которому нет

и которое души задело,

словно рушится весь белый свет.

Здесь давно стал нормальным, привычным

педантичный порядок во всём,

нарушенья его - не обычны

для сознанья людей в мире том,

где приехавшим малознакомы

местных жителей жизнь да и нрав.

Что знакомо, осталось ведь дома -

лишь в одном этом точно я прав.

Пиво

Почти центр города. Пивной заводик.

Пивные ёмкости - они видны - стоят.

Забор, ворота - здесь машины ходят:

туда - за пивом, с грузом же - назад.

Таких заводиков в округе много,

и льётся пиво в городе рекой.

Проводится его проверка строго -

опасности нет в пиве никакой.

Сортов разнообразных много тоже,

различны пива крепость, вкус и цвет.

Есть подешевле пиво, подороже,

а вот плохого пива вовсе нет.

Среда обитания

Прогулки

Поддержки здоровья ради,

гулять надо непременно.

Прогулкам всегда мы рады -

пройтись не спеша, степенно

вдоль речки в сторону леса

утоптанной тропкой, гладкой,

почти не чувствуя веса

всех прожитых лет несладких.

Ходили в лес, по дорожкам

садовых участков мимо,

хоть уставали немножко,

усталость была терпима.

Но с каждым годом всё уже

круг наших с женой прогулок -

то вдруг жена занедужит,

то мне лень вставать со стула.

Теперь чтоб пойти без цели

гулять - очень редко это.

Бывает, пройдут недели -

не вспомнишь: а был ли где-то?

Ну, разве что в магазинах

для продуктовых закупок,

а путь к ним, вовсе не длинный,

гуляньем считать ведь глупо!

Ну, или к врачам походы -

совсем не прогулки тоже.

Побыть на лоне природы

полезней, видимо, всё же.

К врачам "прогулки", однако,

необходимы, конечно,

для выявления брака

у организмов не вечных

людей, подверженных стрессам,

любви, несчастьям, порокам,

неправедным интересам,

что вызовут в свои сроки

болезней разных симптомы.

Когда схватит хворь, то ясно,

что лучше тогда быть дома -

не где-нибудь, ведь опасно!

И это - причина тоже

недолгих наших гуляний,

поскольку случиться может,

что плохо кому-то станет.

И всё же гулять нам надо,

пусть недалеко от дома.

Прогулки - ведь тоже радость,

она нынче так весома!

Снегопад

Снегопад... Такая редкость

в этом городе на юге -

неожиданная метка

зимних месяцев. Здесь вьюги

не была уже лет восемь,

изредка морозец слабый,

в основном - как будто осень

затяжная длится, дабы

перейти в весну мгновенно

с торжеством набухших почек,

и с погодой переменной,

и с ещё прохладой ночью.

Ждать весны довольно долго -

снегопад... Но снег растает

скоро, воздух станет волглым

снова, а вороньи стаи

над домами вновь закружат,

корм искать с гортанным криком

будут и купаться в лужах,

солнце редким, робким бликом

проскользнёт по окнам дома.

Это - будет. А сейчас же

снег по улицам знакомым

всё метёт, метёт и даже

превратил кусты в сугробы -

каждый куст под белым кровом.

Занесло вокруг всё, чтобы

помнили: зима здесь снова.

Ели в снегу

Пирамидальные ели

в ряд вдоль дороги стоят.

Виден в ночи еле-еле

зимний их снежный наряд.

Днём он под солнца лучами,

как серебро, заблестит.

Ясными зимними днями

это прекраснейший вид.

Будто бы рыцари в латах

стражей стоят у ворот,

ждут: ожет быть, здесь когда-то

вдруг королева пройдёт.

Сказка? Похоже. И ели,

словно из сказки, пришли.

Душу они мне согрели

и как частица Земли

нашей - огромной и грешной -

ждут, как и все мы, весны,

но пока смотрят, конечно,

им лишь присущие сны.

Два зимних дня

Снег сменился дождём,

дождь шёл с утра день целый

и устал, а потом

солнце вышло несмело.

Тучи чернильной тьмой

встали дальше, на юге.

Так день этот зимой

обошёлся без вьюги.

Ночь принесла мороз.

Выпал на окна иней.

Ветер холодный нёс

тучки на небе синем.

На тротуарах - лёд,

ноги скользят прохожих,

утром спешит народ -

каждый свалиться может.

Потеплело чуть днём,

стали сосульки таять,

зашумели кругом

в кронах вороньи стаи.

К вечеру же опять,

сталкиваясь друг с другом,

тучи хотят занять

небо. И вскоре - вьюга.

В этих двух днях зимы

необычного нету -

лишь пример кутерьмы

тьмы осадков и света.

Размышления в дождливый зимний день

Дождит, дождит без перерыва...

Ну, чёрт-те что, а не зима.

Опять лиловой тучи слива,

как поливалка, на дома,

на улицы и на прохожих

льёт воду, словно из ведра.

На зиму это не похоже,

скорей - осенняя пора.

Не то чтоб я любил морозы,

тепло мне больше по душе,

но зимние всё время грозы

осточертели мне уже.

Весь воздух влагою пропитан,

дышать мне стало тяжело,

как будто я удар копытом

вдруг получил - не повезло.

Моей судьбы конь взбрыкнул это,

он может делать так подчас.

Ему дождаться нужно лета,

оно придёт в который раз

от сотворенья мирозданья.

Пройдут дожди, и снег, и град,

а я лелею это знанье,

и пусть сегодня я не рад

дождям, что льют без перерыва,

дню, что на зимний не похож,

но знаю точно, что жизнь - диво,

её понять мне сложно всё ж,

хотя понять стараюсь годы.

Ну, что есть жизнь? Познать её,

живя среди любой погоды, -

желанье страстное моё.

Сон в руку

Весенний месяц март... А снег

идёт, засыпал всю округу.

Недаром мне пришло во сне,

что я спешил на лыжах к другу,

но не дошёл, попал в сугроб

и выбраться никак не мог я,

хотя старался очень, чтоб

опять открылась мне дорога.

В снов толкованьях не мастак,

не придаю я им значенья.

Не реагировал никак

тогда на это сновиденье,

лишь удивлялся я: причём

в нём лыжи появились тоже?

Насколько знаю я свой дом,

я не имел их. В детстве, может?

Как только встал, пошёл к окну,

увидел снег, его немало.

Когда я отходил ко сну,

была весна, и мне казалось,

что - всё, зиме конец уже,

ведь солнце пригревать уж стало,

и было радостно душе

очередной весны начало.

Но за окном метёт опять,

погода навевает скуку.

Опять весны придётся ждать...

И оказалось, что сон в руку.

Опасность: сосулька!

Сосулька упала рядом,

чуть голову не пробила.

И несколько раз так кряду

весны, к нам пришедшей, сила

явила один свой признак

средь всех других проявлений

того, что в природной жизни

идёт поток обновлений.

Сосулька - пример лишь мелкий

явлений весны начала,

невинная лишь проделка,

коль в голову не попала.

Но всё ж берегитесь, люди!

Ведь есть опасность такая,

и, может, опасность будет

аж вплоть до начала мая.

В начале весны

Весенние лужи повсюду

на солнце блестят, как хрусталь.

А ветер туч тёмную груду

куда-то унёс уже, вдаль.

Вновь гомон пернатых стал слышен,

с усердьем вьют гнёзда они.

Хоть всё ещё капает с крыши,

весенние славные дни

уже наступили. И почки

уже раскрывают слегка

объятья свои, и листочки

проклёвываются - пока,

как гвоздики мелкие, капли,

их зелень чуть-чуть лишь видна.

Но это начало, ведь так ли,

иначе ль являет весна

своё естество, свою силу

и точно даёт всем понять,

что как бы зима не просилась,

она не вернётся опять.

Пускай ещё холодно ночью,

пускай ещё часто дождит,

но чувствуешь, видишь воочию,

что мир обретает тот вид,

что радовать будет цветеньем

и красками долго людей,

обычно с большим нетерпеньем

в течение всех зимних дней

весну ожидавших. Дождались!

И тихая радость в душе...

Пускай весна в самом начале,

её не прогонишь уже!

Весна пришла

Пришла весна, и запахи весны

заполнили моё пространство жизни.

Они зимою приходили в сны

и уходили, будучи капризны:

они то навевали мне весну,

то пропадали вдруг, бросая в холод

(как будто я в реке иду ко дну),

напоминая мне, что я не молод.

Да, я не молод. Но весна пришла!

По-прежнему меня волнует запах

весны, что вновь и света, и тепла

всё больше мне несёт в зелёных лапах.

Конечно, возродиться не могу

я, как природа в каждом новом цикле,

но, может быть, хоть чуть развею мглу

&nbsr;&nbsr; печалей - тех, что с возрастом возникли.

Весенний нежный, тонкий аромат

под ярким солнцем над землёй струится.

Земля наденет днями свой наряд,

наметив с летом скорую границу.

Сбываются те сны, что мне зимой

несли флюиды запахов, бывало.

Весна пришла, и солнце над землёй -

я рад им, это тоже ведь немало...

Мимозы

Цветут мимозы здесь опять -

апрель набрался силы, значит.

Его движенья не унять -

весна, не может быть иначе.

Пусть часто всё ещё дождит,

ещё холодновато ночью,

совсем немного подожди -

увидишь скоро ты воочию,

как ближе к маю расцветёт

в округе всё чудесным цветом,

намечен будет переход

к жаре, что наступает летом.

Мимозы - прелесть, красота!

На них глядишь, и птичьей стаей

из мыслей тяжесть, маета,

как на зимовку, улетают.

Деревья эти - как букет,

подаренный тебе природой,

его необычайный свет

плохую озарить погоду

способен так, что нипочём

становятся и дождь, и холод,

и мысли только лишь о том,

что как украшен ими город!

Дождливый май

Какой-то странный месяц май -

всё время холодно и дождь,

почти не видно птичьих стай.

Из дома без зонта пойдёшь -

промокнешь, словно в лужу сел.

Поток идёт сплошной стеной -

погоды явный беспредел.

Так осенью, а не весной

бывает. Нынче - водопад

низвергнут будто бы с небес,

подчас срывается и град -

ну, прямо как вселился бес

в природу, нежную всегда,

когда сюда приходит май.

Теперь же - просто ерунда,

твердит природа мне: ты знай,

что чушь - погоды здесь прогноз,

порядка у природы нет:

когда - обилие здесь гроз,

когда - она даст солнца свет.

Ах, май! Ты почему такой?

Когда уступишь место ты

теплу и принесёшь покой

мне от душевной маеты?

Я жду, что май вот-вот пройдёт,

конец - холодному дождю,

и в настроенье поворот

наступит. Этого я жду.

Красота на балконе

Увы, красоты в нашей жизни так мало!

Повсюду искать её надо.

И вдруг красота обступила нас, стала

усилиям нашим наградой.

Цветы распустились на нашем балконе,

балкон озарился их светом,

и стебли тугие в изящном поклоне

встречают весной нас и летом.

А осенью тоже родные их сёстры

порадуют нас красотою

своей необычной, мозаикой пёстрой,

цветистой картиной простою.

Лилового, красного, жёлтого цвета

бутонов раскрыты ладони

всё тёплое время, и празднество это

на собственном нашем балконе!

Завянут цветы, опадут лепестками,

как время к зиме повернётся,

весною же вновь возродятся ростками,

прогреет когда землю солнце.

Опять на балконе взойдёт разноцветье

и радовать глаз снова будет -

немного такой красоты есть на свете...

Ценить красоту надо, люди!

Красные клёны

С красными листьями клёны -

есть разновидность такая.

Их необычные кроны

город весьма украшают.

Будто бы яркое пламя

в летнем полуденном свете,

здесь наблюдается нами.

Мы удивляемся этим

чудным природы созданьям.

Выглядят клёны солидно,

лишь одно кажется странным:

птиц в кронах клёнов не видно.

Может, пугает их красный

цвет, необычный для листьев

летом? Испуг их напрасен -

просто такою вот кистью

красит всегда их природа

издавна. Эти растенья

летом в любую погоду

радуют нас, без сомненья,

пламенем ало-багровым,

словно костром над землёю,

каждый год снова и снова.

Редкой картиной такою

мы любоваться здесь можем.

Мест, где подобные клёны

есть, видно, мало, но тоже

где-то их красные кроны

всё ж существуют на свете -

славном, огромнейшем нашем.

Где же растут ещё эти

клёны? Они других краше.

Летний ливень

Из-за ливня вздыбилась речка,

ветер гонит волны на берег,

волны лижут стоящий свечкой

тополь с кроной под тучей серой.

Неподвижна будто бы туча -

сдвинуть тучу не может ветер,

но он с юга толкает кучу

новых туч, и всё ближе к этой.

Словно сумерки наступили,

на часах же - двенадцать ровно.

Ливень - в неисчерпанной силе -

льёт, всемирный потоп здесь словно.

Зарядил с ночи ливень этот -

необычно, лето в разгаре.

Лето - радость, источник света

для души, людям праздник дарит.

Но спешат под зонтами люди,

обходя по дороге лужи,

ждут, когда вновь солнышко будет,

чтоб опять им зонт был не нужен.

Смыл с деревьев, с их листьев ливень

пыль, пора б ему прекратиться...

Но, как прежде, туч тёмных сливы

омрачают прохожих лица.

И идут под ливнем в надежде:

лето справится с непогодой,

можно будет в летней одежде

любоваться летней природой.

Ноябрьские впечатления

Опять дожди без перерыва.

Ну что же - осень на дворе.

Придётся ждать мне терпеливо,

пока пройдут. И в январе

дожди бывают, правда, тоже,

снег - редок, и мороза нет,

снег солнце быстро уничтожит,

вдруг выглянув, уже привет

неся заранее далёкой

ещё весне. Пока же - дождь

и влажность степени высокой,

листву оставшуюся дрожь

под ветром бьёт. Не вся опала

цветов всех радуги листва

к началу ноября. Сначала

я просто наблюдал. Слова

потом во мне возникли эти

автоматически - подчас

случается на белом свете

со мной такое. Каждый раз

я, удивляясь, принимаю

слов возникающий поток

как неизбежность - будь то в мае

иль в ноябре. И словно ток

пронзает - так и было ныне,

Спешу я записать слова

о мне открывшейся картине.

Воспринимает голова,

что вижу, как-то отстранённо,

но, будто фотоснимок, в ней:

деревьев облетавших кроны,

асфальт, намокший от дождей,

с зонтами люди, в капюшонах,

на небе сгустки тёмных туч

и светлые меж ними зоны -

сквозь них стремится солнца луч

проникнуть, чтоб осеребрилась

на листьях и стволах капель,

украсив дни (такая милость!)

дождливых тягостных недель.

Ноябрьские снимки долго

храниться будут в голове,

как дождевые капли в волглой,

пожухлой к осени траве.

Как солнцем высушиться может

залитая водой трава,

со временем от снимков тоже

освободится голова.

Другие впечатленья снова

в неё, фиксируясь, войдут,

их снова обозначу словом,

как сделал это нынче тут.

Лирические строки разных лет

***

От тебя так давно

Ни ответа, ни привета...

Хоть одно письмо, одно!

А письма всё нету, нету...

Здесь мороз, вьюга здесь,

Лёд сковал и мир, и душу.

Жду письма я месяц весь,

Сердце замерло - послушай.

Как весны ждут цветы,

Чтоб могла земля согреться,

Так и я жду, чтоб ты

Отогреть смогла мне сердце.

***

Под дождь осенний, что стучал по крышам,

И сам не свой от возмущенья и стыда,

С твоей запиской от тебя вышел -

В последний раз я приходил сюда.

Глотнул я жадно дождевую свежесть.

Ясней становится под ветром голова.

Тупая боль в груди... О, где ж вы, где же

Былые дни, восторг, любви слова?..

Мы встретим в жизни, видно, много очень

Обид и бед, разящих исподволь.

Я буду помнить ровный этот почерк,

Принесший мне смятение и боль.

***

...Голубые глазки

под покатым лбом...

Ведьмою из сказки

ты пришла в наш дом.

Нет мне оправданья!

Но не мог я ведь

знать, что в том созданье

бездна разных ведьм.

Знали мы друг друга

мало, но как дым

(ведь моя подруга -

чистый херувим!),

заполняла душу

так упорно страсть,

что не мог я слушать

никого. И власть

надо мной тех глазок

велика была.

...Из волшебных сказок

ты в наш дом пришла

не принцессой доброй

с теплотой в глазах,

а зловредной коброй

с ядом на устах.

Протрезвел я скоро.

Будто бьют под дых

все эти укоры -

верные - родных.

И пропал совсем я,

потому что уж

я посеял семя

и навечно - муж...

Далеко - близко

Сумерки окутывают город,

А луна уже висит на месте.

Дежавю... Я был тогда так молод...

Но тогда мы были год уж вместе.

Мы сидели на скамейке в парке,

Вечерело, и луна висела.

Выдался тот день довольно жарким,

И в прохладе отдыхало тело.

Звон трамвая где-то за домами.

Мир вокруг был добр к нам и прекрасен.

Всё чудесно было между нами -

Жили мы в любви, без разногласий.

Но чего-то в жизни не хватало -

Это чувствовали оба тонко.

Говорили мы в тот вечер мало,

Вдруг решив, что заведём ребёнка.

...Сумерки напомнили всё это,

небо предвечерья с лунным диском.

Будто бы вернулся я в то лето.

Было далеко оно, но - близко.

Снегурочка

Уже апрель, а сыпет снег.

В снегу деревья и кусты.

Сон в руку: ночью мне во сне

Снегурочкой явилась ты.

В одежде белой ты вошла,

склонилась низко надо мной.

Во сне подумал: "Ну, дела...

Откуда ты взялась весной?"

Расстались мы ещё тогда,

когда метель была, мороз,

но вспоминал я иногда

твои глаза с наплывом слёз.

Но время шло, и облик твой

исчез из памяти почти.

Сказала ночью ты: "Окрой

глаза, ведь общие пути

есть всё ещё у нас с тобой,

ты вспомнишь, что любил меня

и что мы связаны судьбой,

должны быть вместе - ты и я".

Я крепко спал, мне снился сон,

а вот проснуться я не мог.

Запомнился в деталях он.

Когда проснулся, будто ток

пронзил меня. В окне - зима,

метёт, как будто не апрель,

снег на деревьях и домах.

Вдруг стук в мою раздался дверь.

Надев домашний свой халат,

открыл я дверь, а там - она.

Я был и удивлён, и рад

виденью из ночного сна.

Сон, значит, в руку. Снова снег,

и вновь Снегурочка со мной.

Действительно, а не во сне

пришла она ко мне домой.

Дежавю

Зимы опять нормальной нет:

то дождь, то снег - опять-таки с дождём,

мороза тоже нет уж сколько лет,

чуть подморозит ночью, ну а днём

на улице туман с утра.

Когда ж пробьётся сквозь завесу туч

с рассвета долгожданный солнца луч,

туман исчезнет, и придёт пора

оставшихся дневных часов -

коротких - до того, как снова ночь

набросит покрывало темноты

на город, и покажется - точь-в-точь,

что - "дежавю". Там были я и ты.

Давно, такою же зимой -

морозов не было, дожди, туман, -

что между нами некий есть обман,

однажды понял я, и ты со мной

была согласна. Так вот мы

тогда расстались. Но судьба свела

опять нас - вновь я влез, как в удила...

Всё - отголосок давней той зимы...

Смятенье

Вокзал. Перрон.

Подходит скорый...

Сейчас уедешь ты отсюда.

И сразу опустеет город,

построек разномастных груда.

Останусь я в своём смятенье,

с незнанием, что будет дальше,

с непреходящим ощущеньем

какой-то в наших встречах фальши.

Я жду всегда твоих приездов,

омыться чтоб любви волною,

в тебя я падаю, как в бездну,

когда ты, наконец, со мною.

Когда ты здесь, теряю разум,

и дни подчинены лишь страсти.

Ты уезжаешь - я не сразу

твоей лишаюсь сладкой власти.

Когда мы расстаёмся снова,

то каждый раз в душе смятенье.

Уже давал себе я слово

закончить наши отношенья...

Не понимаю, в чём же дело -

в чём фальшь? Но чувство есть такое.

Вопросы задавал несмело -

лишь смех в ответ. Нет мне покоя...

Меня всё время что-то гложет -

я знаю о тебе так мало!

Но вновь я жду тебя... О Боже,

уж лучше б ты не приезжала...

Настойчивый

"Любовь над нами распростёрла крылья,

зажгла для нас неповторимый свет"...

Так говорят. Такое стало былью

и для меня, сомнений в этом нет.

Я добивался, добивался долго

привлечь твоё внимание к себе,

и стало это пред собою долгом...

Я говорил, что ты в моей судьбе

единственная, кто мне стимул может

дать дальше жить. Когда же думал я,

что не добьюсь, то шёл мороз по коже

и сердце замирало у меня.

Я был настойчив, проявлял заботу

всегда. А ты являлась мне во сне...

И, наконец, в тебе возникло что-то -

какая-то привязанность ко мне.

Ещё любви не чувствовала, видно,

ко мне ты, и не всколыхнулась страсть

в ответ на всё, и было мне обидно,

что до сих пор ещё бессильна власть

моей любви над чувствами твоими.

Но я, имея цель, упорным был

и всё же смог, своей судьбой хранимый,

потративший на это много сил,

любви твоей - и искренней, и нежной -

добиться. Я счастливый человек!

И нрав мой резкий, не сказать - мятежный,

смягчился, и надеюсь, что навек,

поскольку оба чувствуем мы крылья

теперь любви - над нами и в себе.

Мечты былые стали явью, былью,

и это мной достигнуто в борьбе.

Я счастлив! Я надеюсь, нет - уверен,

что жизнь прекрасную мы проживём,

что мы с тобой открыть сумели двери

в до самой смерти славный общий дом.

Верну тебя!

На кирхе бьют колокола,

ещё один отмерив час.

Ты рядом час назад была...

Ну что ж произошло у нас?

Я что-то глупое сказал,

а ты - ни слова мне в ответ,

погасли лишь твои глаза,

сменив как будто даже цвет.

И ты ушла... Я не успел

тебя остановить тогда.

Я знаю, что в горячке дел,

в которой пронеслись года,

стал невнимательным подчас

к родным и близким людям, но

как говорил себе не раз,

мне, к сожаленью, суждено

тебе обиды наносить

и извиняться пред тобой,

чтоб сохранить живую нить

меж нами, данную судьбой.

Пока ещё ты не жена

мне и не мать моих детей,

но так случилось, что одна -

одна лишь в жизни ты моей

осталась. Я тебя верну!

Я снова извинюсь, сказав,

что без тебя пойду ко дну,

что освещает бирюза

твоих миндалевидных глаз

мою судьбу. Чтоб, наконец,

женой ты стала мне, хочу,

пойти с тобою под венец

и жизни новую свечу

зажечь, оберегать её

от всех житейских бурь всегда,

желанье каждое твоё

исполнить... Пробегут года -

и вызовет у нас лишь смех

размолвка наша, что теперь

произошла. Ведь это грех -

закрыть нам перед счастьем дверь.

...Опять звучат колокола

на кирхе. Собираться в путь

пора мне, бросив все дела.

Хочу тебя домой вернуть.

Курьёзы

Новая примета

Сегодня встал я спозаранку

и, приняв душ, надел халат.

Что вывернут он наизнанку,

я не заметил - был так рад

тому, что мой товарищ старый

явился вдруг, пришёл вчера.

Воистину был мне подарок,

общенье с ним хотел с утра

продолжить, но будить не стал я -

он у меня заночевал, -

ведь сладко так он спал, каналья!

И чувств товарищеских вал

мне снова разбередил душу -

так много общего в судьбе!

Хотелось говорить с ним, слушать

его рассказы о себе.

Но получилось всё иначе.

Проснувшись, глядя мне в глаза,

он заявил: "Лечу в Карачи", -

так прямо мне он и сказал.

Я рассмеялся, как за шутку

восприняв заявленье то,

однако же спустя минутку -

буквально - он уже в пальто

стоял, кивнул мне на прощанье,

и вот за ним закрылась дверь.

Случившегося пониманье

мне не доступно. Кем теперь

могу назвать его? Товарищ?

Сказать о нём так будет ложь.

Товарищ - тот, кому ты даришь

свою привязанность и ждёшь

того же от него. Ошибка -

всё, значит, что связало нас,

и дружбы золотая рыбка

погибнуть может, как сейчас.

В расстройстве чувств не замечал я -

и долго, - как халат надет.

За жизнь я накопил немало

о неприятностях примет.

Отныне новая примета -

не так надетый мной халат.

Чтоб не было приметы этой,

домашний выброшу наряд.

Баранина

Баранину любит моя жена.

Свинине, говядине, курам, уткам -

ну, в общем, другим всем мясным продуктам

предпочитает её всё ж она.

Жена плов нам варит, жарит шашлык,

готовит котлеты с вкусом особым,

я ем это всё, не обидеть чтобы,

однако к баранине я не привык.

Сказать, что невкусно совсем, нельзя,

но сыт я давно бараниной этой.

Ну, сколько кормить так можно поэта? -

скажите открыто, честно, друзья.

Я, видно, попал в бараний капкан,

и мне суждено будет - мне уж поверьте! -

покрыться когда-то бараньей шерстью

и блеять стихами, будто баран.

Очки

Я в сорок лет надел очки

и не снимаю с той поры.

Без них не вижу я почти:

в глазах букашки-комары,

снуют они туда-сюда

и застилают белый свет,

хоть пропадают иногда.

Всё ж без очков мне жизни нет.

Очки надел я оттого,

что свет люминесцентных ламп

мерцал в подвале, а его

использовать решил я сам,

обманут обещаньем, что

нормальный будет, мягкий свет

и из сотрудников никто

не пострадает. Много лет

работал я в подвале том -

так в жизни получилось, и

сказался этот свет потом:

я в сорок лет надел очки.

И тридцать лет всегда в очках

хожу, пишу, читаю, ем

и даже уношусь в мечтах

(хоть не могу понять - зачем).

И лишь когда ложусь в кровать,

я рядом их на стул кладу,

сняв с носа, ведь мешают спать,

но всё ж должны быть на виду.

Как организм единый мы:

я и очки, очки и я.

Среди житейской кутерьмы

у нас одна ведь колея...

Найденное в архиве

***

Стихи бывают разные:

Привычные и странные,

И просто несуразные,

И чисто ресторанные;

Стихи - как откровение

С начала и до точки;

И те, где самомнение

Сквозит из каждой строчки;

И те, что родниковою

Водой струятся в душу,

Чтоб каждой строчкой новою

Хоть что-то в ней улучшить;

И те стихи, которые

Лишь просто слов сплетенье;

И те стихи нескорые,

Что вызовут волненье;

И те, что искрой страстною

Запалят кровь и разум;

И те, что липкой пастою

Облепят сердце сразу;

И те, где в рассуждениях

В такие влазят дебри,

Что их-то, без сомнения,

Бумага еле терпит;

И те стихи весомые,

Где мыслям новым тесно;

И те стихи особые,

Что в свет выходят песней.

Стихи должны быть разные,

Но только все - хорошие,

Простые все и ясные,

Как первый след в порошу.

1970 г.

День советской женщины

Будильник.

Спать хочу!.. Подъём.

Ребёнка в щёчку... Не до чаю...

Одевшись впопыхах, бегом

К автобусу, метро, трамваю.

Опять бегом. Ну, наконец...

В журнале роспись.

Сумку - на стол.

Уже сидит в углу главспец,

И смотрит на часы шеф... Баста!

Успела. Отдохну чуток.

И не мешало б причесаться,

Потом поесть, зашить чулок

И в кои-то веки прибраться

В столе. И свой отчёт начать -

Ещё позавчера хотела...

И не забыть пойти печать

На справку шлёпнуть - будет дело,

Коли забуду... И ещё:

У Наты взять рецепт варенья,

Отдать ей рубль, лосьон для щёк

И написать стихотворенье

Для стенгазеты. Что ж, пора...

Успеть бы всё до перерыва...

Что ты сказала? Да, игра

Актрисы этой впрямь правдива,

Хотя она кривляка... Где

Достала я такую брошку?

Моя сестрица в Вологде

Купила... Нет, а я в окрошку

Кладу... Поверь мне, это так:

Я видела, как Маня с Петей...

Работа эта - не пустяк,

И нет её по нашей смете.

Всё мне да мне - вот в этом соль.

Ну, ладно, через три недели...

Скорее? Разорваться, что ль,

Прикажете мне, в самом деле!?.

Звонок! Зарядка... Побегу!

Успеть хоть повидаться с Натой,

Тогда я в перерыв смогу

Сходить на рынок за салатом,

И позвонить домой, и взять

В универмаге метр ситца...

Но главное - не опоздать

На репетицию в час тридцать.

...Фу, всё успела. Есть часок

Составить схему по-иному...

Какой красивый поясок

У Витки!.. Ой, пора к зубному...

Нет, не помог... Ещё решить,

Где праздники встречать мы будем,

О культпоходе объявить,

Узнать, какой подарок Люде

Купили... Всё! Сейчас звонок.

Одеться быстро, не возиться -

День кончился... Но - это рок! -

Такой же завтра повторится...

1976 г.

Девчонка плачет

Сотрудница однажды рассказала -

свидетельницей стала как-то раз -

о случае, каких, увы, немало.

Потом я записал её рассказ.

Ещё светились огоньки селений,

стоял в низинах утренний туман,

когда он вдруг, без долгих размышлений,

рванул в вагоне поезда стоп-кран.

Не мог, не мог он поступить иначе,

увидев сквозь нечистое стекло,

как на краю села девчонка плачет,

а двое убегают за село.

Она тряслась, зарыв лицо в ладони,

кричала - что? - отсюда не поймёшь,

но видно, как на скомканной "болонье"

её колени голые бьёт дрожь.

Она ничком лежала. Нависала

над ней горой бесчувственной скирда...

И это было только лишь начало

несчётных суток горя и стыда.

Девчонка плачет! Прямо у откоса,

под гул летящих мимо поездов,

растерзана, без сил, простоволоса,

кричит девчонка - и услышан зов!

...Рванув стоп-кран, он следовал веленью

души, вдруг защемившей оттого,

что рядом - за окном - в краю осеннем

беда и зло справляют торжество.

Из лета возвращаясь снова в осень,

он из командировки, с юга, вёз

свою влюблённость в эту неба просинь,

в окраску мягкую желтеющих берёз.

Проснулся рано он. Сколь ни малы отлучки

из мест родных, приятно из окна

смотреть, как озими, как пруд и лес, как тучки

вместили осени пастельные тона.

И вдруг - такое! Как понять такое?

Взорвался мир! И чудится уже:

ни радости, ни красок, ни покоя

и не было; лишь копоть на душе.

...Вагон качнуло. Он ворвался в тамбур.

Шипели, скрежетали тормоза.

Ему хотелось поскорее там быть,

чтоб заглянуть в девчоночьи глаза,

потом, увидев знак душевной боли

в темнеющих зрачках, а на лице -

беды оскал, помчаться прямо в поле -

за синей курткой, что на подлеце, -

тот был один, второй исчез куда-то,

возможно, спрыгнул в глинистый овраг...

И ненависть бывалого солдата

в нём разрасталась: перед ним был враг,

противник жизни, счастья... "Отчего же

не бьют в душе людской колокола?

Враг, - думал он, - ещё не уничтожен,

ещё творятся мерзкие дела".

Сказал себе: "И я виновен в этом, -

Пытаясь дверь из тамбура открыть, -

пускай не стал известным я поэтом,

но гражданином я же должен быть!"

Высокой мысли, впитанной им с детства,

нежданно получился перефраз,

но думал он об этом без кокетства,

а просто сердца выполнял приказ.

С подножки соскочив, он побежал к девчонке,

но вдруг иглой прошила боль до пят.

Хватая воздух ртом, он тихо лёг у кромки

откоса насыпи. Ему - под шестьдесят.

Не добежал, не смог помочь, не дожил,

не совершил последнего добра,

не отомстил, не уберёг... А может,

то дочка или младшая сестра

твоя, товарищ? Встань ему на смену,

беду чужую посчитай своей

и грязную на нашей жизни пену

смывай, где только встретишь, поскорей.

Девчонка плачет! Всюду - здесь ли, там ли, -

где виден подлости удар исподтишка,

не жди других, не медли и не мямли -

пусть будет твёрдой и решительной рука.

...Он умирал.

Теснились возле люди.

И кто-то подбежал уже к скирде...

Вставало солнце. День чудесный будет.

Не знали о нагрянувшей беде

ни колкая стерня, ни роща в отдаленье,

оранжевым пятном впечатана в пейзаж,

ни редкие дымы недальнего селенья,

ни дуба у просёлка мощный кряж -

приметы мест родных, которым был он предан,

он их воспринимал как величавый гимн,

как часть своей души...

Он жизненному кредо

не изменил.

И в том - пример другим.

1979 г.

Сотрудницам

Сегодня, милые создания,

Ребра Адамова творение -

Венец земного созидания, -

Примите наши поздравления.

Мы прилагали всё старание,

Потуги мысли и умение,

Чтоб вам, основе мироздания,

Преподнести стихотворение -

Такая вот бывает мания...

О ней своё сказать нам мнение

Душевность и образование

Вам не позволят, без сомнения.

Но всё же - шлём вам пожелания

Здоровья, счастья и цветения;

Что вы нужны нам - осознания;

Чтоб нам дарили вдохновение;

Чтоб было чувств и дел слияние,

В душе бы не было смятения;

Полов не противостояния -

Наоборот, объединения;

И новых взлётов ожидания,

И их когда-нибудь свершения;

Чтоб минуло вас всех страдание,

Не минуло лишь озарение;

Чтоб знали вы всегда заранее,

Где надо - нрав, а где - смирение

Вам проявлять; всем вам - сияния

Любви, чудеснейшего настроения!

1989 г.

К барьеру!

Сейчас в стихах иных поэтов

Мелькают часто имена

То вдруг Некрасова, то Фета,

То Лермонтова... Цель одна:

Стать рядом хоть на миг с великим...

Ведь это же и смех, и грех,

О Пушкин, Вашим светлым ликом,

Как на живца, ловить успех!

Эх, знал бы гордый гений Пушкин,

Какие рифмы в ход идут!

Здесь и старушки, и опушки,

И погремушки тоже тут...

Не дать обидчикам ответа

Самим великим... Вместо них

За уважение к Поэтам

Зовёт к барьеру этот стих!

Пусть мастерством не наделённый,

Как те, что стали ремеслом,

Он будет драться за влюблённых

В Поэзию, как в отчий дом,

Где спекуляций и наживы

Никто ни в чём не признаёт,

В котором к предкам живы - живы! -

И уваженье, и почёт...

1989 г.

Комментарии: 1, последний от 09/12/2010. © Copyright Переверзев Юрий Викторович (yupereverzev@mail.ru) Размещен: 10/11/2010, изменен: 02/06/2011. 154k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Новые стихи

Переверзев Юрий Викторович : другие произведения.

Отраженья