ВЫ помните, как в первый раз заходишь в свой новый офис? Как же! Настороженные взгляды мерещатся еще за квартал, на стоянке сосед своим видом даёт понять, что ты занял место его коллеги, девушек в офисе незамедлительно стягивает в кучку для обсуждения ЭТОГО явления, а твой пустой стол в центре обжитого пространства символизирует собой беспомощность и беззащитность. Все это удваивается после твоего посещения кабинета шефа. Вы с ним выходите вдвоем, и получаете полное ощущение себя на чемпионате по дартсу в качестве мишени. Уточнение - чемпионат мира, никто не промахивается...
Шеф, который еще на днях, казалось, не проживет без своего нового сотрудника "в двух словах" объявляет о прибытии нового менеджера по сбыту (-А что, у нас разве проблемы?- читается в каждой паре глаз) и хладнокровно удаляется к себе, оставив вас на попечение некого "опытного сотрудника", который, в свою очередь, усевшись на уже вашем столе, начинает вполголоса, желчно описывать два десятка других обитателей вашей работы и вы понимаете, что он не тот человек, общение с кем приносит им счастье.
В результате - два варианта: первый - вы мечтаете погрузиться в свой компьютер, второй - начинаете понимать плюсы в том, что еще вчера сидели в это время в кафе без работы, без денег, но с сочувствующим приятелем и верой в будущее.
Именно в таком положении оказался я в свой первый рабочий день.
- Ты служил в армии - это отлично! У нас тоже, что и там главное правило - не тормози! - его глаза буквально пылали, а я буквально был в ступоре - У нас есть правило, если кто-то зазевался, забыл о максимуме продаж в минимум времени - получает бумажкой в лоб от коллег. Я видел плачущих мужиков, забитых бумажками в первую неделю. Они зверели и... давали результат - улыбка в ее максимуме - По подсчетам персональщиков, внедрение данного метода повысило продажи на одиннадцать процентов! Я за такой успех ничего и никого не пожалею, ты меня понял, солдат! - шефа просто несло - он наслаждался войной за продажи, а то, что он ее довел практически до военных действий взвинчивало уровень его адреналина на невероятную высоту.
- Следующий этап в эту пятницу! Я закупил для каждого прессы для бумаги. И детские пневморужья. В конце каждого часа все наденут очки и расстреливают отстающее по продажам подразделение. Те естественно имеют право на ответный огонь. Мы получаем сброс негатива, командоформирование не отходя от рабочего места и главное - повышение производительности труда! - он победно взглянул на меня, совершенно офонаревшего от реалий бумажного фронта.
- Добро пожаловать в мою команду, сынок! - по-сержантски закончил он свое приветствие.
-...старая сволочь, вообщем. Не обращай как бы на него внимания. Если что, в общем - обращайся. Ты куришь? Нет.... А здесь придется..., моя бы воля поувольнял бы всех...Кругом бардак, никто не работает толком, а вот мусора разводят как гении, взгляни только...
Я послушно-невидяще обвел взглядом обстановку и снова попытался отключиться от монолога моего назначенного протеже и перейти к вниканию в программу по продажам на экране монитора.
Все произошло, как я и предполагал. После двух месяцев бесплодных поисков среди абсолютно никому неизвестных фирм, я, наконец, натолкнулся на приличную компанию, занимающуюся импортом бумаги. Сейчас этим практически никто не занимался. Однако, это же и подтверждало репутацию компании. У владельца явно были связи. Спрос на качественный "папир" (одно из профессиональных названий офисной бумаги) остался у некоторых государственных контор и наиболее удачных частных. Они еще не забыли визитки на специального теснения бумаге, у них оставался спрос на качественную "меловку" для представительских целей. Хотя, конечно же, простота и дешевизна изготовления писчей отечественной в это непростое время свели былую роскошь качества из Финляндии, Швеции и Германии почти на ноль. Но ручеек остался, и рыбку из этого ручья ловила моя нынешняя фирма. Причем, как стало ясно мне в первый же день, практически в одиночку! Выходило - мне крупно повезло. Монополии есть монополии!
Связи с соседними государствами находились в известном состоянии. Чем ближе к зонам прорыва в параллельные пространства, тем хаотичнее становилась жизнь. Бог мой, еще
Сложности при устройстве оказалось минимум, осталось ужиться среди двадцати человек..., единственно что - это уже не первое место работы и словосочетание "первичная адаптация" проверено на своей шкуре.
Трехэтажное здание, где разместилась компания, чем-то напомнило каменный форт, переделанный в жилой комплекс. Кладка была из крупного камня, причем в фундаменте этот камень был каких-то особо впечатляющих не стандартных размеров. Особо это подчеркивали вполне современные окна подвалов сделанные в виде бойниц и снабженные особыми светоувлавливающими окнами. Сквозь них просматривалось, что толщь стены увеличивалась к фундаменту и составляла в самом узком месте минимум метр.
Офис же на втором этаже представлял собой единое огромное, светлое, залитое в светлый пластик помещение, квадратов двести, не меньше, с высокими потолками, разделенное системой полупрозрачных перегородок, что было в полной дисгармонии с внешним видом здания. Можно было только теряться в догадках - что означало здание в первоначальном замысле, впрочем, я до поры до времени решил этим пока не озадачиваться.
Парня, что мне достался в качестве вводного инструктора, звали Игорь, как я уже заметил он был желчен, и даже чересчур. Сверх программы. Вплоть до того, что с ним срочно надо было что-то делать.
- А ты симпатичный... - тон нейтральный, глаза на монитор. Считаю до четырех и поднимаю взгляд на него. Взгляд спокойно-доброжелательный ( выучил его у моей первой постоянной подруги, вертевшей мною в течение целого года).
Худощавое, вытянутое в замершую на губах букву "о" действительно правильное лицо. Хороший костюм по спортивной (наверное, теннис) фигуре, модный галстук, сорочка в тонкую синюю полоску...Дальше он не выдержал.
- А..., э... ты знаешь, я за сигаретами схожу...потом, если что...- это уже на отходе. Пора брать власть как говориться в свои руки.
Избавившись от опеки, кидаю взгляд веером вокруг. "Отбег" моего новоявленного друга оценен. Ловлю первое одобрение и интерес к своей персоне как к потенциальному товарищу. Хотя бы по несчастью.
Так, теперь надо найти настоящую помощь.
В этот момент получаю чем-то легким по затылку. Опускаю машинально взгляд за большим бумажным шариком, вероятно из целого листа бумаги четвертого формата, ладно не альбомного! Поднимаю взгляд и вижу серьезную девочку, до нее Игорь, кажется, в описании не дошел. Серьезная, но шарик точно от нее. Будем знакомиться!
-Извините, вы не подскажите, тут в программе..., а то Игорь ушел и я...- беспомощность в моих глазах вызывает предсказуемо-положительную реакцию. Сжав на губах улыбку, незнакомка хладнокровно запустила два аналогичных снаряда в двух парней с противоположной стороны офиса, вызвав точностью сдержанные аплодисменты наблюдавших за этим, видимо популярным действом. Через минуту я, она - Ира и еще двое присоединившихся коллег - Антон и Артем, обсуждаем программу, игнорируя осторожное появление Игоря с кривой усмешкой посмотревшего на моих помощников-мужчин. К обеду прорыв в отношениях с коллегами окончательно совершен. Втроем прилично перекусив в соседнем с офисом кафе, возвращаемся по усеянному окурками коридору в офис.
Усаживаясь за свой компьютер, машинально взглянул на пол. "Война" бумажными шариками была здесь явно популярна. Разных объемов, цветов и форм, они усеивали все видимое пространство, символизируя собой щедрость и богатство компании, переходящее, на мой первый взгляд, уже в расточительность. Взгляд переключился на стопки пачек разнообразных сортов бумаги у каждого стола. Большинство из этих пачек были уже почему-то вскрыты. Даже для компании по продаже офисной бумаги это обстоятельство удивило меня. Еще больше меня озадачили пресс -аппараты у каждого стола. Они спрессовывали, даже скорее спекали ненужную бумагу в шарики диаметром от трех до десяти миллиметров. При этом один такой шарик получался из 20-50 листов бумаги, в зависимости от плотности листа.
Шестнадцать тридцать. Конец первого рабочего дня. Начинаю убираться на столе, раскладываю бумаги, расписываю дела на завтра. Все готово. Поднимаю глаза, и вдруг понимаю, что что-то не так. Видимо, показалось.
Семнадцать ноль-ноль. Не люблю задерживаться, но надо, шеф еще не ушел, но уже появилась уборщица.
Именно она вдруг высветила мне изнутри понимание того - что "не так". Я остался в офисе один.
Ира, Антон, Артем, Игорь, весь персонал буквально растворились после четырех. Абсолютно незаметно для меня, как во сне. Я конечно не был в шоке. Дело было обычное для офиса в центре, где многим надо добраться еще до дома. И зачастую на окраине.
И все же...
Когда-то офисы работали до пяти - шести часов вечера. Я еще застал это время. Пятидневка, восьмичасовой рабочий день, вечерние менеджерские посиделки в барах заполночь. По сути, поменялось не много. Да и причины понятны. С шести тридцати в городе наступал комендантский час. А надо было еще добираться домой. Все посиделки переносились в контролируемые военными ресторанчики, где патрули не приветствовали чужаков с районов далее одной остановки метро. А уж если у тебя нет документов... Да, кто бы когда мог подумать об этом. А сейчас это привычная реальность. С другой стороны, что касается костюмов, галстуков, офисных сплетен, длинноногих секретарш и суровых боссов все вроде осталось на своих местах и меняться не собиралось. В конце концов, сократившийся рабочий день выявил наиболее продуктивную часть менеджеров в офисе. Остальным приходилось по возможности брать работу на дом.
И все же.
Исчезли все подозрительно дружно и тихо. А главное - как-то никто и не попрощался...
Я невольно ускорился. Встал, начал собирать бумаги в расчете поработать дома, одновременно выходя из компьютерных приложений.
И тут, закрывая очередную программу, я вдруг аж спиною понял, что я не один в офисе.
В детстве, на улицах города, где рос, я пытался выработать некое шестое чувство должное помочь мне при приближении "шакалов" - групп мальчишек, которые отбирали у одиночек типа меня карманные деньги. Со временем мне удалось как-то это чувство развить и я иногда "видел" их спиной, еще за квартал, на подходе к моей скромной персоне. В жизни меня это еще не раз выручало. Так вот и сейчас знакомый холодок пробежал по моей спине. Не дергаясь, я слегка развернулся в сво5ем офисном кресле. Хм, это была всего лишь уборщица. Развернувшись обратно, я через минуту понял, что холодок взгляда не пропал из под лопаток и повернулся вновь.
Уборщица все еще стояла в дверях. Взгляд, устремленный на меня, был какой-то удивленно - встревоженный. Так смотрела на меня моя мама, когда я отказывался идти играть в футбол в детстве с пацанами во дворе, предпочитая увесистый томик "Руси Изначальной" Всеволода Иванова или "Хроники Амбера" Роджера Желязны. Ну, так то закончилось отправкой в секцию бокса и понятным примирением с родителями на фоне перманентно получаемых синяков. До этого я пробовал убегать от противников в школе, через полгода тренировок стало интереснее оставаться, так как появились варианты развязок в конфликтах с мальчишками. Взгляд мамы, а особенно отца был уже другой.
Я отвлекся.
Уборщицу, возможно, я бы и не заметил. Кто их особо запоминает? Их типаж хорошо понимает только старый руководитель, который оказывается вместе с ней когда-то "начинал", да начальник службы безопасности, куда они любят по обыкновению добровольно наведываться. Я не был (увы) первым, и (слава Богу) - вторым. В форменных комбинезонах, или синих халатах, с неизменной косынкой на голове, это обычно соседские бабушки, не так давно вышедшие на пенсию и нашедшие подработку в одной из организаций недалеко от места проживания. Убраться утром, вечером помыть полы, полить цветы...
Но та, что смотрела на меня сквозь открытою дверь, выглядела не совсем, так сказать, обычно.
Возраста - далеко за пятьдесят, она не показалась побитой прожитыми годами. Очень высокая, за метр восемьдесят, с фигурой однозначно достойной легендарных слов Некрасова о бабах, останавливающих коней или скандинавских саг о валькириях. По виду, ей в силах было спокойно остановить и танк.
Однако одета она была по классическому образцу уборщицы. Недорогой, но новый и чистый темно-синий х/б халат, взятый вероятнее всего по причине наличия размера, который сидел на ней столь же ладно, как подвенечное платье на юной невесте. Мощные ноги в дешевых коричневых чулках буквально вливались в черные большие мягких полусапожки без каблуков на полиуретановой подошве. Обувь явно носила фамильные черты старых классических "прощаек" второй половины 20 века. В них она явно себя чувствовала как индеец в мокасинах сшитых своими же руками. Завершала внешний вид косынка черного цвета, которая, будучи надвинутая почти на глаза, придавала ей вид некого синоби из восточных легенд, закамуфлированного под простую уборщицу. Одно время я работал в компании по спецодежде, а потому успел оценить очень качественные перчатки из латекса с высокими защитными рукавами на ее руках. Изнутри они обычно покрывались специальным тальком для комфорта руки.
Да, глаза.... На мощном угловато, практически по мужски очерченном лице они были двумя бойницами, откуда должен был вот-вот вылететь разряд чего-то невероятного, вроде плазмы.
Я думаю, вам теперь понятна внезапная робость, овладевшая мною при ее появлении. Первая мысль, пришедшая в голову, была, что именно из-за нее весь контингент моих коллег внезапно и дружно ретировался. Мысль реализовалась во мне нервным смешком.
Уборщица чуть нахмурилась.
Пауза и впрямь становилась тревожной. Я чувствовал себя практически парализованным.
Вдруг она произнесла неожиданно тихо, хоть и внятно:
- Добрый вечер - ... быстро развернулась и вышла, оставив впрочем, дверь в офис открытой.
Я вышел из ступора и, не разбирая бумаг, сунул их в сумку, схватил пиджак и выскочил следом. Коридор был пуст. Но не это ввело меня вновь в минутный ступор.
У двери стоял ее уборочный агрегат. Первое, что пришло в голову - ДШК! Десантно-штурмовой комплекс, оружие огневой поддержки при боевых операциях.
Не уверен, что мне повезло, но в армии я провел полноценных три года с учетом сверхсрочной службы. Не самые приятные воспоминания служить пришлось в условиях "приближенных к боевым". С учетом специфики боевого братства выпавшего мне по полной я и сейчас не охотно шевелил их.
Присмотревшись, я понял, что ЭТО было скорее все же промышленным пылесосом какой-то последней и явно отечественной разработки, но с полной имитацией упомянутого оружия, чья производительность 2000 выстрелов в минуту была весомым аргументом в пользу навыка "на ходу зарыться в землю".
Минуту я медлил, в коридоре было тихо и пусто, как ночью. Так и не рискнув проверить сомнения, я ретировался. На остановке автобуса из моей груди вдруг вырвался глубокий выдох облегчения.
Как часто мы задумываемся о том - что такое простые качества простых вещей. Однажды на таможне немецкие спецы, с ужасом держа двумя пальцами универсальный нож - "открывалку" - велосипедный ключ, сданный, кстати, мною в багаж перед отлетом в Москву, утверждали (одновременно требуя пятьсот евро), что это страшное запрещенное оружие. При этом они продемонстрировали боевые возможности моей "открывалки", проявив добротные навыки киллеров из восточных боевиков. Но им пришлось снизить входную цену на мое убытие из гостеприимной Германии, когда я, к их неподдельному ужасу (???!) продемонстрировал, что куда опаснее в руках может быть обычная ручка, которую мне дали для подписания протокола. Ребята ее незамедлительно отобрали, и снизили таксу до 50 евро, дабы видимо сохранить лицо перед коллегами. Коллеги же меня вполне по-русски облегчили, вероятно, в это же время, на бутылку 80 % выпивки из Австрии, лежавшей в том же чемодане, что было даже где-то обиднее, ее достать куда сложнее.
К чему я? Универсальный ключ - нож может нести изначально боевые свойства, однако обычная ручка с силой "помещенная" в нужную точку на теле человека делает ее куда более эффективным оружием с точки зрения внезапности, распространенности, да и по "убойным" качествам. Знающие люди подтвердят.
Знал бы я - что откроется мне в те дни за простой офисной бумагой, возможно и не вышел бы на второй день на работу.
Итак.
На утро мое вечернее происшествие уже показалось почти бредом. Вероятно, сказалось перенапряжение первого дня, думалось мне по дороге к работе.
Однако образ так сказать мрачно-печальной уборщицы незамедлительно встал передо мной, когда я подошел к дверям нашего офиса.
Надо, наверное, пояснить, что компания занимала весь два этажа этого мощного старого здания. На первом размещались сервисные услуги по копированию, рекламе, консалтинговое агентство, руководство и служба безопасности от государственных армейских подразделений. Наше подразделение занимало весь второй этаж. И это было не случайно. Став практически монополистом в этом бизнесе в стране, пусть он и не был сопоставим по оборотам с энергобизнесом или кадровым бизнесом, переживавшим невероятный всплеск по понятным причинам, требовалось не мало усилий для поддержания положении вещей. Аналитика состояния спроса, заказ, логистика такая и сякая и, наконец, продажи. Всем надо было обеспечить достойное существование, которому у каждого могла легко найтись не менее достойная альтернатива.
В офисе меня встретил скомканный шарик бумаги в лоб, пущенный ласковой рукой Иры. Точнее даже не рукой, а линейкой. Выстрел был точным и даже чувствительным. Однако ее веселый смех и иронические взгляды других коллег заставили меня сделать хорошую мину. Но лоб я потер...
Делая обход мужчин по офису с традиционным рукопожатием, меня просто потрясло количество летающей по офису бумаги. Еще чистый с утра офис уже был изрядно засыпан цветными шариками бумаги.
Едва я успел поприветствовать коллег, как ко мне подошел мой назначенный куратор Игорь и присев на край моего стола выдал с иронической усмешкой явно заготовленную фразу:
- Щенок оказался не голубым, а крашенным. А судя по оскалу - и не щенком. - саркастическая заготовка немного застала меня врасплох. Мысли были далеки от темы Голубого Щенка и иже с ним.
- Игорь, а что за уборщица-великан у нас здесь трудится? - вдруг даже для себя самого спросил я.
- А..., а..., а что? - с третей попытки выдавил из себя буквально слившийся как с лица, так и со стола Игорь. Вопрос явно поставил его в тупик.
- И куда это все вчера резко пропали, не подскажешь, Рыба-Пила? - вошел я в разговор более уверенно.
Игорь с полминуты растерянно хлопал на меня глазами.
- Никуда. По домам. - наконец выдавил он.
- Верю, что не пошли играть в молодую гвардию после комендантского часа, - я усмехнулся - однако, Игорь, как-то сразу. И что это за уборщица с пулеметом.
- Пулеметом?? - глаза Игоря выразили вместе с удивлением неподдельный испуг, который незамедлительно вернул мне на спину вчерашний холодок.
- Ты что, Игорь? Ну, здоровый такой пылесос, но очень на пулемет... - неуверенно закончил я.
Внезапно Игорь опустил глаза , как будто принимал внезапное решение.
- Давай сходим, кофе попьем. - уже спокойно предложил он - Думаю, мне есть тебе что посоветовать.
- Пошли...
В этот момент Игорь получил очередь из шариков бумаги в голову.
Бумага. Вряд ли кто может усмотреть в ней что-то опасное. Это не нож, и даже не палка. Кто из нас в детстве не получал слюнявым шариком бумаги из обрезка шариковой ручки. Даже детские легкие способны были выдуть импровизированный снаряд с ощутимыми последствиями. То, чему я стал свидетелем в следующие минуты, перевернуло мои понятия о бумаге, как о снаряде, а так же об оружии, которому соответствуют подобные патроны.
Очередь из шариков бумаги буквально швырнула Игоря головой об косяк двери. Я остолбенел. Игорь, как в замедленной съемке, повернулся ко мне. Из фиолетового рубца, мгновенно образовавшегося от удара, тонкой струйкой брызнула кровь. Парень мешком осел мне под ноги. Я как завороженный повернулся в сторону, откуда была выпущена очередь. Картина, которая еще пять минут представляла собой утренний офис и не более, радикально преобразилась. По центру его валялся опрокинутый стол. Из-за него с абсолютно бешеными глазами на него смотрел Антон. В руках его был автомат Калашникова. Пневматический. Он перезаряжался, ссыпая тяжелые бумажные шарики в магазин. Щелкнул затвор. Следующая очередь была моей. Инстинкты выживания сработали быстрее. Я качнулся вперед и вправо. Шарики вскользь и немного в разброс царапнули грудь. "Пять в заряде" - автоматически отложилось в голове. Бой начался и я был, увы, в эпицентре...