Пернат Майстер Атанасиус : другие произведения.

Дезертир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А я всё помню, лежал так на боку и глаза так закрывал, а как открою - стоит он, закрою - нет его, ох как страшно то было, ох хосподи, как страшно так; а я всё лежу, глаза закрыл и лежу, а с меня пот, пот капает так, прямо будто жарко мне, ох пот с меня липок всё текёт.
   Дезертир
  
  -...да-а-а, там шутки плохи были. Ох, ты Матерь Божия, прости меня, раба твояго, плохи, плохи там с ними шуток не шути...
  - Где вы находились, когда вас нашли?
  - Сидел я, вот как сиднем я сидел - боялся войны. В подвале отсиживался, всё никак заснуть не мог; помню как сейчас, как сейчас, страшно только вспоминать лицо брата моего. Как его убили, так после этого каждую ночь приходил, ох напасть Хосподи Иисусе, ведь каждую ночь приходил! Придёт и лицо такое белое-белое, как мукой его обсыпало, а там, где ухо должно быть только мясо, там всё вывернуто как бы наизнанку и кровь у него аж текёт всё по горлу и ниже; и говорит всё мне: "Братушка, погиб я, ох погиб я; смерть пришла, да меня с собой". Говорит, а сам вокруг ходит всё: "Братушка, где же мертвее меня? Братушка, кто же мертвее меня?"
  А я всё помню, лежал так на боку и глаза так закрывал, а как открою - стоит он, закрою - нет его, ох как страшно то было, ох хосподи, как страшно так; а я всё лежу, глаза закрыл и лежу, а с меня пот, пот капает так, прямо будто жарко мне, ох пот с меня липок всё текёт. Брат будто уходил к утру, а я всё лежал, боялся шевельнуться, думаю, рукой щас махну, или глазом моргну, придёт опять, на войну звать будет...
  - Звал вас на войну?
  - Да-а-а... всё говорит: "Иди же за меня фашисту мстить, братушка..." и руками так всё делал, как бы скрещивал так их на груди и всё мне так глазом моргал, мол, понимаешь меня?
  - Как долго ваш брат вам являлся?
  - Ох, являлся то долго, долго в общем... уж и не упомнить, а всё как являлся то: лежу я тихо словно бы и нет меня, а тут слышу песня, не помню точно какая, ну в общем... ой дай бох памяти... ну не помню; так всё вот эта песня вот из окошек то, из подвальных всё будто гремела и громко так, а я уж лёг на бок, всё лежу тихо так, тихонечко и глаза закрыл, думаю опять, господи ты боже мой господи, думаю опять, да как же страшно... но не как на войне, а так как бы особый страх - то есть вроде с меня и пот липок и вроде трясусь весь, а в голове мысли: "Ой быстрее бы меня братушка с собой; быстрее, ведь я и мертвее его..."
   А он всё к утру уходил, а я опять в подвале всё прятался.
  - Почему вы дезертировали?
  - Страшно было, ох страшно было. Так страшно было, страх там везде был страшный такой, во всём один страх, в каждом сидел, проклятый... Ни в одном я не видел нестрах - в каждом страх то, он ведь в каждом человеке сидит вот... ну вот ... вот здесь (показывает на область ниже пупка) вот тут он окаянный и сидит...
  - В чём проявлялся страх?
  - О-ой... просто страшно, что вы*бут тебя фашисты окаянные, просто возьмут да вы*бут... да и не поморщатся; фашист он ведь такой, возьмет, да и не поморщится, ох как пить дать, говорю. Наших то они сколько повы*бли, страшно и сказать то! Прости меня, Матерь Божия, прости Хосподи и помилуй...
  - Какие были физические проявления страха?
  - Ну какие?.. Как обычно - срались все. Помню, да помню, как щас перед глазами Витька Волькенштейн на поле как он лежал, а снег метёт, ох как метёт, так по земле позёмка такая и на ней прутики всё сухие торчат, вот... и Витька лежит, важный такой, руки раскинул на спине лежит всё, смотрит в небо, эдакий он как бы важный и всё так смотрит в небо-то. А земля вокруг него то серая, то красная, то серая, то красная, у него из виска то течёт, у Витьки то, как сейчас помню... Так вот от него запах то не как правильно от покойника быть должен, а как бы другим воняет, а я всё смотрю и оторваться не могу, вот же, думаю, Витька, думаю, Волькенштейн, думаю, чего ж от него не так пахнет то? И подхожу ближе, а та-ам! Матерь Божия помилуй; он же весь в дерьме весь лежит весь такой он прямо как бы испачкан весь и кровь там же, везде прямо и запах такой вот откуда; да-а на войне то страшно было на той, страшно...
  - Как именно происходил акт дефекации?
  - А-а-а, это у нас называлось варпарлак. Все, значит, сидели на корточках, значит, в поле то и гадили, ну и конечно боялись, страх то он ведь здесь везде ну в каждом то есть был. Ну и первый, кто как бы закончил всё подходил к остальным всё подбадривал, вот... и иногда и на живот давил, чтоб страх то как бы вышел то, х-ха! Но страх то он ведь с потом и дерьмом не выйдет, то есть он как бы рассредоточится и всё частями так, частями то есть... Так Витька то и погиб он герой ведь был, вот так вот бывает на войне то и тут и варпарлак, как говорится не поможет; вот...
  - Вопреки расхожему мнению акт лишнего перевоплощения и самоактуализации является связующим звеном между малыми и большими множествами сфер общебытийных законов. То есть, имея совокупность дискретных объектов, связанных определённой общностью свойств и признаков, характеризующих эту совокупность, можем ли мы сопоставить варпарлак и астению, определив их общие свойства?
  - Без сомнения, да. Но существует определённый фактор физической несовместимости двух объектов, или иными словами ассоциативных сфер, некий облакоштанных и квазиупругих пространств. Будучи вечно (конечно в рамках временных пределов) на высоте своей недосягаемости и я бы сказал "х*й", эти две облакосферы взаимодействуют друг с другом неизученным ещё способом, не вызывающим никаких последствий и потому несуществующим, но обладающим вполне определёнными свойствами, как то: рост, гниение, саботаж.
  - Простите?
  - Саботаж.
  - Ясно. Но ведь беря способ взаимодействия этих, как вы выразились, облакоштанных сфер, происходит образование делинквента из правового и безусловно отдельно взятого субъекта.
  - Во-первых, это христосоматически невозможно, ввиду отсутствия способа как такового или, скажем, нестыковки противозначных пространств. А во-вторых...
  - Что?
  - Эхо войны...
   ***
  - Да что расстраиваться то из-зи того, чё слюни то как бы по полу вообще волочить. И не такие истории были. Помню как щас Петя Штольц...
  - Как вас обнаружили?
  - Ох ты господи, как же меня так и обнаружили они как ищейки меня то вычислили да по камням всё ходили по камням твердыя. Лежу я, значит, как мыша тихонюшко, значить на бочку как бы налево, брата жду, боюсь конешно. А тут чувствую вроде чешусь весь...; думаю вши ли; думаю глисты ли? Но нет хуже. Голоса слышу, но как бы не вблизи, а скорее из лесу, как в овраге я лежу а слова из лесу как бы то есть не близко а далече и идут они чую как бы песню всё затянули да не простую а какую то чудную: "Боже!"- Поют - "Храни королеву!" А я думаю значит, лежу на бочку и думаю: " А как же товарищ Сталин?" И вот голоса то их всё ближе, всё ближе, всё ближе, всё ближе и ближе. И входят они.
  - Как они выглядели?
  - Да чудно как-то. Один, который впереди шёл в кителе чёрном и бритый, второй, который меня застрелил маленький жирный, в ватнике и штанах таких синих с кобурой; ну а тётка...а уж та и вообще не поймёшь, что за птица - вся в белом, босиком, волосы русые по плечам дождём рассыпались, кожа тоже белая, как фарфор, но лица у ней как бы нет, то есть не видно, ну...так сказать... как бы смотришь, а там только пятно белое светлое яркое.
  - Что происходило дальше?
  - Иеговы свет пречист мне лился как на ладони. Матерь Божия искала выходы. Иисус был печален.
   Там пятно там пятно от неё
   Пятна не запятнали честь мундира
   Я сидел в подвале давно
   Я был глупый заразный и потный
  Говорит Матерь Божия:
  - Дезертир увидел свет пречист. Дезертир верит в господа нашего Иисуса Христа. Брат ты будешь теперь всякому исходящему духу; гвоздями прикован ты навечно будешь и смердеть.
  Я кричу, на коленях ползая:
  - Не сметь! Не сметь!
  Говорит Иисус:
  - Не вводи же себя во искушение. Приди ко брату твоягому, будь верен только себе, не попадай под обман, бей в щёку; испусти грех свой, бей в барабан. Смейся, ибо я уж печален. Я Господь твой Иисусе Христос. Я ведь тебя ждал, дезертир; смейся же! Смейся и пой мне Аллилуйя!
  Я:
  - Аллилуйя! Аллилу-у-уйя! Аллилу-у-уйя!
  Иегова:
  - Ты изволил петь Аллилуйя, дезертир. Где же твоя совесть? Восхвалять незнакомого человека!
  Я, вползая на амвон:
  - Это Господь Бог мой.
  Иегова:
  - Господь Бог сейчас там, где все линии развёртываются в пространства, а те в свою же очередь скручиваются вновь до пределов, стремящихся к нулю.
  Я:
  - Ты врёшь! Ты врёшь!
  Матерь Божия:
  - Дезертир, ты свят. Ты свят и пречист.
  Я, распластавшись на амвоне:
  - Вокруг нет ничего, я вижу лишь свет отовсюду; я вижу свет от трёх фигур; я буду смеяться, я буду подставлять щёки и говорить с ветром; каждый день буду верить иконам и плакать по ветру. Я словно опавший лист кленового дерева, подхваченный жестоким ветром октября, где я увидел свой свет. Я распластался на амвоне, я вижу вокруг свет, я уж и чист вовсе, а не то что. Я любовь, я вера, я дезертир. Я увидел мир, а, увидев, усомнился в его существовании; он дымен и облакоштанен; я глуп и заразен. Я дезертир. Я апостол. Аллилуйя! Аллилуйя!!!
   Божья Матерь, Иисус, Иегова хором:
  - Аллилуйя, аллилуйя, аллилу-у-у-й-я-а-а!
  
  
   Конец
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"