Алине исполнилось четыре года, когда иероглифы под картинками из любимых книжек стали приобретать смысл и будоражить ее прелестную белокурую головку. Она подолгу сидела над ними, забавлялась причудливостью их линий и точек, хотя никогда не была тихим ребенком. Она восторгалась, когда мама или папа рисовали для нее в альбоме или просто на тетрадном листке закорючки, называли их причудливыми именами, а она старалась их запомнить. День ото дня Алинка подолгу просиживала за книжками с красочными изображениями предметов, людей и животных. Родители только радовались. Какая у вас умная дочь, говорили знакомые, какая она сообразительная! И они гордились.
Но едва покончив с малоподвижным занятием или просто заслышав мелодию песни из приемника, утомившись от букв и картинок, Алинка превращалась в настоящего чертенка. Ее было не узнать. Она наверстывала упущенное за посиделками с тетрадками время с лихвой, выбегая из дому и носясь по двору с криками и визгами, вызывавшими ужас у всякого попадавшегося ей на дороге человека Ее по детски звонкий голосок был слышен в каждом углу дома, двора, улицы. Просыпавшийся в такие минуты темперамент было невозможно обуздать. Из милого послушного ребенка она превращалась в дьявола, который только и делал что портил жизнь другим.
Она не поддавалась на угрозы и приказы родителей и знакомых. Ее нельзя было успокоить, соблазнив или умаслив чем-нибудь. Слезы сменялись смехом так быстро, что за ее никто не понимал. Бунтарка в свои неполные четыре внесла разлад в семью.
Она убегала, бродила по подворотням, беседуя с дворнягами и расчесывая их грязные патлы. А когда ее возвращали, она разбрасывала игрушки по всему дому и орала во все горло. Соседи между собой стали поговаривать, что жестокие родители бьют бедного ребенка. Но "бедное" дитя не оставляло и их в покое.
В шесть она внезапно охладела к книгам и тетрадям. Теперь она только и делала, что дралась, кусалась и ругалась, повергая в отчаяние родителей, уже в то время потерявших надежду воспитать свою дочь в духе приличий, принятых в их круге. Родственники и знакомые теперь сочувствовали несчастным, однако изменить положение не представлялось им возможным. Бедные "старики" итак испробовали все, они пытались достучаться до ее здравого смысла, но его не оказалось вовсе. Девочка жила как хотела, и делала, что хотела.
Взрывной темперамент кидал ее из одной крайности в другую. Она то смеялась и веселилась, то рыдала в три ручья. Мать, выходя на улицу, не знала куда деть глаза, отец постоянно хмурил брови и в раздражении сжимал кулаки.
Но при всех чудачествах и капризах, она обладала одним несомненным достоинством. Она всегда оставалась доброй. Она сочувствовала всем: котенку с оборванным ухом; соседской собаке, оставшейся без ноги; старикам и старушкам. В ней ни на йоту не было корысти. Если она что-нибудь делала, то только от чистого сердца.
Когда пришло время идти в школу, родители совсем потеряли покой. Их дочь-сорванец выглядела ужасно. Ссадины на руках и ногах не успевали заживать, светлые волосы были вечно растрепаны, а глаза горели адским пламенем. Они опасались самого худшего, но внезапная метаморфоза вдруг изменила ее.
Ей понравилось учиться, она не вылезала из библиотеки и хотя по вечерам все также носилась по улицам, успехи ее были очевидны. Вернулись те времена, когда девочка не отходила от своих любимых тетрадок и книжек, только теперь она не просто их рассматривала, а прочитывала от корки до корки по несколько раз.
Из разбойницы она превратилась в первую ученицу-отличницу, организатора всех школьных мероприятий и несомненного лидера. Она уже знала кем хочет стать и стремилась к своей цели. Я будущий журналист, как-то заявила она родителям, на что они только усмехнулись, дети так часто меняют свои взгляды на будущее. Но прошел год и другой, а она всем и каждому твердила свое.
На зависть всем девчонкам, она росла стройной блондинкой с зеленовато-голубыми глазами. Благодаря этому обстоятельству или природной общительности у нее было огромное количество друзей. Они день и ночь названивали ей домой, звали на вечеринки и дни рождения.
В тринадцать она наконец приблизилась к своей мечте. С группой ребят Алина выпускала школьную газету, где старалась развить свой талант журналиста. Это показалось ей таким увлекательным, что еженедельные выпуски газеты сменились ежедневными. И все было бы хорошо, если б не эти самые статьи, в которых она разила негодяев правдой. Один за другим она высмеивала недостатки школьного быта, дисциплины, родителей, правительства. Для нее не было запретных тем. И однажды, когда она коснулась темы моральных качеств преподавательского состава, экстренным созывом педагогического совета школьная газета была упразднена.
Эту новость Алина услышала как раз накануне своего четырнадцатилетия. Она так жаждала всеобщего признания, а получила пинок под зад. Другая на ее месте попереживала бы и забыла, но не Алина. В нее будто вселился бес. Она поклялась, что все равно своего добьется и с этим намерением пошла в местную газету "Районные новости".
Спустя три недели безрезультатных усилий, она все-таки добилась личной встречи с редактором. И только когда поняла, что он не намерен брать ее на работу и даже просто печатать ее статьи, Алина пришла в отчаяние. Будущее, казалось, захлопнуло перед ней двери, едва не прищемив нос. Она потеряла надежду, перестала ходить в школу, встречаться с друзьями, мечтать о будущем. Пучина отчаяния захватила ее целиком.
Алина постучала по деревянной раме входной двери, и нетерпеливо заглянула в одну из огромных дыр, выполняющих по всей видимости роль вентиляции. Они вообще изобиловали в этом полуразрушенном строении. Его и зданием-то было трудно назвать. Скорее сарай. Большой двухэтажный сарай без окон и дверей, с протекающей крышей и заплатками вместо пола.
Осмотрев обстановку зорким взглядом своих огромных зеленых глаз Алина поморщилась. Не таким она представляла это место. Впрочем вряд ли это имело значение. По - крайней мере пока.
Помещение, практически полностью разрушенное временим и делом рук человеческих, действительно держалось разве что на добром слове. Хотя кое-где, как отметила Алина, недавно были заменены рейки и известью подкрашен потолок. Новым во всем этом бедламе была только табличка при входе. Только она и подтверждала то, что девчонка не ошиблась адресом. Радоваться увиденному не приходилось. Да и любые проявления надежды были преждевременны.
Местные сторожилы утверждали, что в XVIII и XIX веках, это некогда бесхозное помещение принадлежало княжескому роду. Именно этим наверно и объяснялась идеальная архитектурная пропорциональность Но еще задолго до революции его подстрелил собственный брат, кстати, тоже князь! Родственные связи в таких семьях особенно сильны... С тех пор здание переходило из рук в руки неоднократно. Теперь же оно по закону принадлежало самому известному в городе радиолюбителю Голикову.
Инженер по образованию, Василий Павлович Голиков всегда отличался целеустремленностью и работоспособностью. Но для всех оказалось неожиданным решение его приобрести помещение. И только прошлым вечером повесил табличку, гласившую, что отныне здесь располагается телевизионный центр города.
Среди горожан Голиков слыл человеком странным, но весьма одаренным. Он нигде не работал постоянно, не задерживался более чем на пару месяцев на одном месте и занимался в основном починкой бытовых приборов, которые тянули к нему все кому не лень. Василий Павлович никогда не отказывался от работы и часто не получал за нее никакой компенсации, кроме моральной. И от этого клиентов становилось все больше и больше. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не принес сгоревший утюг или разбитый магнитофон.
Василий Павлович не был женат, не имел детей и не стремился попасть в женское общество, чем вызывал недовольство оного, так как от природы был человеком симпатичным и добрым, а такие женихи, как известно на дороге не валяются. С тех пор как лет двадцать назад Василий пришел из армии, его пытались женить неоднократно. Он же старательно увиливал, предпочитая быть сам себе головой. Брошенный кем-то клич приручить холостяка, так и остался без ответа.
Только по прошествии десятка лет Голикова оставили в покое, приняв во внимание отсутствие к этому времени у "жениха" нормальной жилплощади и элементарных удобств. Сам Василий этому только радовался.
Сейчас он проживал на квартире у одинокой старухи - бабы Фени, матери своего одноклассника, укатившего на постоянное место жительства в столицу. Они с ней полностью понимали друг друга. Она не вмешивалась в его дела, он за это прилежно вносил плату, и помогал чем мог.
За десяток лет ему удалось скопить приличную сумму денег, которую он и потратил на покупку старого полуразвалившегося складского помещения, названного теперь телевизионным центром. Покупка этого сарая стала самым знаменательным событием всей жизни Василия Павловича.
Едва увидев его, он почувствовал такой прилив сил, что тут же принялся за работу. Он не жалел времени на уговоры местных властей, не желавших передавать права на помещение, не жалел денег на взятки, которые превзошли сумму внесенную за сам дом. Правдами и неправдами, Василий Павлович добился своего. Теперь он был единоличным владельцем дряхлого строения, которое в будущем собирался превратить в собственную процветающую фирму.
Идею создания собственного канала, вещяющего на весь город, пришла ему так давно, что Василий не помнил в точности года. Перечитав всю доступную по этому вопросу литературу, многократно взвесив все "за" и "против", он, наконец, решился. Мечта всей жизни начинала приобретать четкие очертания. Из глупой затеи, юношеского воздушного желания, родился первый в их местах негосударственный канал.
Параллельно с началом осуществления этого проекта, Василий Павлович справил свое сорокалетие, на которое и пригласил всех самых известных людей города. Разумеется он поступил так не повинуясь голосу сердца, но с полным убеждением в правильности такого решения и дальней "пристрелкой" иметь в будущем потенциальных участников программ, выпуски, которых были им уже продуманы до мелочей.
К сожалению многие не пришли, посчитав его персону слишком мелкой и недостаточно официальной. Но те, кто присутствовал, смогли убедиться в неизбежности собственного участия в нем. Ибо если ты хочешь властвовать, то должен быть как минимум известен. А что может сделать тебя таковым, если не телевидение?!
Алина с опаской посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. На вид она казалась ненадежной.
- Эй, есть кто-нибудь? - спросила она и тут же услышала шарканье чьих-то шагов.
- Забирайся сюда...
Второй раз повторять Василию Павловичу не пришлось. И спустя пару секунд он увидел перед собой девчонку. Очаровательный ребенок, подумал он, рассматривая ее длинные распущенные и неумело причесанные белокурые волосы. Милое, наивное дитя.
Но, приглядевшись лучше понял, что ошибся. Перед ним была девушка лет шестнадцати, довольно высокая и несомненно самая очаровательная из тех, что ему приходилось видеть. В жизни плохо разбираясь в этом вопросе, он тем не менее сразу смог узнать в ней будущую красавицу.
Она стояла перед ним в майке и мужских брюках и улыбалась.
- Что ты хотела? - спросил он, с интересом рассматривая ее незатейливый наряд, удивляясь откуда в этих зеленых глазах может быть столько огня.
- Вам нужна объявляльщица?
- Кто? - переспросил он, не совсем понимая.
- Миловидная дама, с напудренным носом и программкой в руках, - фыркнула она.
- Для чего? - Василий Павлович даже растерялся.
- Разумеется, чтобы читать по бумажке программу передач. Вы какой-то совсем непонятливый... - даже расстроилась она.
Голиков почесал затылок и хмыкнул. Он и помыслить не мог, что ему понадобится "миловидная объявляльщица" и тем более, что он захочет взять на это место сопливую девчонку.
- Конечно... - своим ответом он был удивлен больше, чем девчонка, личико которой вмиг приобрело румянец.
- В таком случае, не подойду ли я на эту работу?
- Только, если умеешь читать... - ответил он невольно улыбаясь непосредственности девушки.
Со всей серьезность Алина сообщила, что не только умеет читать, но и отличается несомненными умственными способностями, которые по ее мнению тоже не повредят работе. Насчет последнего Голиков пока сомневался.
- В таком случае, с сегодняшнего дня ты являешься диктором моего канала, - сообщил потрясенной девчонке Василий Павлович.
- Вы не пожалеете, - сказала она, намеренно официально. - Теперь нет сомнения в будущем процветании этой дыры.
- Я и не сомневался, - согласился с ней Василий Павлович, вручая метлу в качестве первого задания на новой работе.
Если кто-то и не желал верить, что Алина может работать, то теперь все сомнения развеялись. Для четырнадцатилетней девчонки, она была очень организованной. Расписание школьных занятий и рабочее время строго соблюдалось. Она даже вела свой личный дневник, в котором записывала все, то считала важным.
В эфир Голиков смог выйти только два месяца спустя. До этого его немногочисленная команда, состоящая исключительно из энтузиастов, просиживала дни и ночи, изучая аппаратуру, настраивая ее, готовя передачи к эфиру. Выход первой передачи ознаменовался огромным успехом. Отклик зрителей был столь велик, что количество писем, получаемых за день, превысило вместимость почтового ящика в доме Голикова. К ним приходили люди, рассказывали о своих трудностях, делились наболевшим. Звонил глава администрации, начальники заводов и фабрик. В один вечер Голиков превратился в самого знаменитого человека города.
Потом был второй и третий эфир. Неудачи и успехи сменяли друг друга. Но жизнь продолжалась. Они дневали и ночевали на работе, вкалывая по восемнадцать - двадцать часов. Однажды их даже хотели закрыть, когда Алина перестаралась с допустимым лимитом правды.
Спустя несколько месяцев Голиков понял, что больших денег здесь не заработаешь, по крайней мере, на данном этапе. А для изготовления хороших передач, они нужны непременно, да и людям надо платить. Исходя из сделанных выводов, Василий Павлович предпринял ряд шагов по наведению связей с местными предпринимателями. За рекламу их заведений, они ссудили ему деньги, которые он и вложил по своему усмотрению в прибыльные отрасли.
Он начал с простого продовольственного ларька, нанял нескольких помощников и продавщицу. Цены не ломил и народ пошел. Раз в неделю отправлял туда Алинку, для "задушевных бесед" со старушками. Именно благодаря сведениям, полученным от старушек, они всегда могли быть в курсе городских дел. Кто, когда, где и зачем не оставались без ответа.
Глава 1
Александр Роскин попытался отвести взгляд от лодыжек девушки, идущей впереди него. С трудом оторвав глаза от притягательного зрелища, он перевел его на невысокое строение слева. Настоящий архитектурный шедевр прошлого века, небольшое, но со вкусом, попытался он заинтересовать себя, всматриваясь в облупленную известку и маленькие балкончики, выполненные давно, но действительно искусно. Какие потрясающие карнизы...
- Черт, - выругался он, споткнувшись о бордюр, и едва не вспахав носом землю.
Осмотревшись по сторонам, и недовольно покосившись на случайного прохожего, лицо которого исказила по его мнению, идиотская улыбочка, Роскин стряхнул с ладоней песок. Заметив пятна серой пыли на бежевых брюках, старательно отутюженных им утром, он издал стон. Пришлось остановиться и отряхнуться. Вот к чему приводит праздное любование. Странно, ведь лодыжки не самая интересная часть девичьего тела. Есть куда более привлекательные... например...
Девушка обернулась. Не может быть! Это же она, та девчонка, что теперь учится с ним на одном курсе, удивился он. Как я мог ее не узнать. Хотя сегодня было только второе занятие. Он вспомнил, как не мог оторвать глаз от нее на лекции и потому, решил не приходить на следующую.
Светлые волосы, спадающие на прямую спину, зеленые глаза, прекрасная фигура - его идеал. Где же я ее видел раньше? Александр почесал затылок. Ну конечно, вдруг вспомнил он, по телеку. Она ведет какую-то передачу на местном телевидении. Это ее дополнительное занятие сразу разочаровало его. Такие девчонки всегда о себе слишком высокого мнения. Нет, он не станет с ней связываться. Ведь и у него есть принципы. И один из них - не связываться с недоступными девушками, мнящими о себе невесть что.
Она скользнула по нему взглядом и узнала. Улыбка осветила ее личико. Потом немного помедлила и остановилась, дожидаясь его. Александр не хотел подходить, но ноги понесли сами. Оказавшись прямо перед ней, он почему-то потерял дар речи. Ну надо же, и это он, покоритель сотен и сотен женщин. Он, кому в этой области нет равных.
- Привет! - просияла она и протянула руку. Он пожал ее. Ладошка оказалась маленькой и теплой, как у ребенка, но в ней почему-то чувствовалась сила.
Александр через силу скривил губы, имитируя улыбку, которую девушка, казалось, ожидала. Получился щенячий оскал. Он едва не разрыдался от переполняющей его безысходности. Ну что за невезение. Мог бы придумать что-нибудь поумнее.
- Кажется мы вместе учимся... - понимая, что молчание затянулось, Александр заставил себя сказать хоть что-нибудь. Пусть не слишком оригинально, но теперь она хотя бы узнает, что он не немой. - Алина, кажется... А я, Александр.
- Рада познакомиться, Александр. Я, конечно, тебя помню.
- А тебя кажется помнит еще три четверти города. Местное телевидение тоже не желает тебя забывать.
Алина нахмурилась. Александр едва не взвыл.
- Значит, ты тоже смотришь телевизор, - продолжила она спустя минуту, с интересом рассматривая его лицо. Будто он какая картинка.
- Смотрю! Этот грешок водится за мной. Пристрастился в младенчестве. - Он почти извинялся, что было для него хуже смерти. В жизни так не поступал с девчонкой. Он тяжело вздохнул, и она это заметила. Получалось так, будто она навязывается.
Алина помрачнела еще больше и, казалось, потеряла к нему интерес. Столь быстрая смена настроения удивила Александра. В отношениях с ним девушки, обычно, вели себя по-другому. Точнее сказать противоположно. Вместо безразличия, после его первых слов, на их лицах появлялась искренняя заинтересованность, настороженность сменялась радушием. Как выясняется не у всех он вызывает такую реакцию.
Роскин не успел как следует обдумать эту невероятную для него новость, как прямо за его спиной его позвал женский голос, мгновенно вызвавший в нем протест. Он даже позабыл спрятаться под маску очаровашки, которую считал что-то вроде своей брони. Алина все заметила и оживилась.
Даже с открытыми глазами, Александр мог узнать фальшивое сопрано своей невестки Аллы. Он повернулся и.. она оказалась прямо перед ним. И она была не одна. Роскин хмыкнул при виде ее подруги, держащий за руку ребенка неизвестного пола. Александр уставился на маленький синий джинсовый костюмчик и коротко остриженные светлые волосы ребенка, жадно облизывавшего огромную плитку шоколада.
- Сашенька, дорогой, - проворковала Алла. - А так рада тебя видеть, запела Алла, обнимая его за плечи. Он попытался вырваться из ее объятий, но это было не так просто. Хватка была железной.
Еще бы ей не радоваться, думал Александр, покорно перенося тяготя жизни, мы не виделись целые сутки, в течение которых я был предоставлен сам себе и не остерегался коготков этой стервы.
Алла, высокая и стройная брюнетка, всегда отличалась миловидностью, и считала само собой разумеющимся поклонение всех мужчин в спектре от пятнадцати до восьмидесяти. Справедливости ради стоило признать, что лишь не многие с первого раза умели разглядеть в ней фурию с самодурскими замашками. Диктатор по натуре, она не терпела ничьего превосходства, и стремилась всегда быть в центре внимания.
Александр, знавший ее лучше многих, дважды в день благодарил бога за то, что мучаться с ней приходится не ему и гораздо чаще молился за здоровье брата, обосновано полагая, что у того все шансы попасть в расцвете лет в "желтый дом". Тот, по всей видимости, увяз так глубоко, что вытащить его не представлялось возможным.
- А это моя лучшая подруга, - представила Алла упитанную матрону, закутанную в длинное платье с драпировкой. - Света, помнишь, я как-то рассказывала тебе о Саше. А мы со Светочкой проходили мимо и как раз собирались заскочить на базар, пояснила она, читая в глазах Роскина вопрос.
Александр не сомневался, что Светочка слышала о нем так часто, как по телеку, в последнее время, крутят рекламу. Он вовремя вспомнил о своем умении перевоплощаться. Изогнув бровь, он как-будто старался что-то припомнить.
- Светлана? Ну, конечно и я слышал о вас. А это... - он указал на ребенка, который вырвавшись из рук Светланы с упоением наматывал круги вокруг него.
- Это Женя... - вставила она, - ни сколько не облегчив разгадку вопроса, терзавшего сознание Александра.
Чадо тем временем преодолело двадцатый круг и больно вцепилось в голень Александра. От неожиданности Роскин едва не подскочил на месте.
Громоподобный окрик Светы едва не напугал Александра самого, но нисколько не подействовал на ребенка, который в этот момент протягивал ему шоколадку.
- О боже! - ненатурально простонала Алла, показывая на огромное шоколадное пятно, красовавшееся на бежевой ткани брюк Александра. Нет, она точно была рада. - Сашенька, ты не волнуйся. Все отстирается.
Он и не волновался по этому поводу. Но путешествие по центру города в таком виде нисколько не прельщало.
- Светочка живет здесь неподалеку, - огоньки, пляшущие в карих глазах Аллы, испугали Александра больше, чем сам поход в гости.
Зная невестку, Александр не сомневался, что та уже просчитывает все доступные ему пути к отступлению. Вот это поистине его взволновало.
- Нет, - едва ли не вскричал он, стараясь вырваться из рук ребенка и не попасть тут же в руки его мамаши. - Все в порядке.
- Он так любит детей, что прощает им все проказы, - вставила Алла, оборачиваясь к Алине и к своему сожалению не находя в ней поддержки. - Вы так не считаете? - удивилась Алла, с любопытством самки оценивая новую соперницу.
После тщательного осмотра, она, наконец, узнала в ней звезду местного телевидения. Открытие видно не порадовало ее. Тем не менее ее нельзя было назвать грубой или вульгарной, когда она со свойственным ей тактом поинтересовалось, где ее обожаемый брат познакомился с королевой экрана.
- Кажется, вас зовут Алина. Вы чудесно смотритесь по телеку, особенно когда одеваете черное. А вот яркие цвета вам не идут. Слишком полнят.
Алина только улыбнулась, прекрасно понимая, что словами Аллы говорит зависть, заставляя несчастную говорить глупости и при этом нелепо выглядеть.
- Вы могли бы и не говорить мне этого, - прошептала Алина, так чтобы ее могла слышать только Алла. - Я это и так знаю. Мне сообщил об этой неприятной детали мой личный стилист. Ох уж эти стилисты. Вы же их знаете, - улыбнулась Алина, прекрасно понимая, что так же как и она сама Алла никогда даже в глаза не видела подобного экземпляра. - Но я стараюсь. Хотя это конечно очень трудно, - продолжила она. - Сегодня я села на диету, и поэтому не съем больше одной сдобной булочки на ужин.
Она указала на прилавок, который окружили студенты, выбирая себе что-нибудь на обед. В самом центре всех этих нехитрых явств, лежал увесистый аппетитный батон. Алла недоверчиво посмотрела на Александра, как бы спрашивая, не подшучивают ли над ней. Но Алина уже вынимала деньги и выбирала самый огромный батон. За ее спиной, подпрыгивал и скулил ребенок Светы, требуя такой же.
- Женька, - позвала та его, но он и головы не повернул в ее сторону. - Иди сюда, маленький. Я куплю тебе булочку позже.
- Пацан, - почему-то обрадовался Александр. Глупо же, но обрадовался
- Что? - не поняла Света.
- Я хотел сказать, что у вас прелестный малыш, - поправился Александр.
И не давая ей времени на размышления, Александр объявил что уходит, ссылаясь на важный разговор и недвусмысленно попросил оставить их с Алиной наедине.
- Ты всегда был гадким мальчишкой! - пробормотала Алла, хватая Светлану под руку и увлекая за собой в противоположную сторону. - Пойдем, Свет.
Та согласно кивнула, но, не сумев развернуться столь же грациозно, как ее подруга, зацепила сумочкой колготки Алины.
- Черт, - выругалась Алина, заметив, как по ним мгновенно расползается стрелка. - Она испортила мой колготки.
Но Света не посчитала это достаточной причиной для извинения и последовала за подругой.
- Ты легко отделалась, - попытался успокоить ее Александр, показывая на расползшееся на пол штанины пятно.
- Как она могла! Гадюка!
- Сама такая! - раздался голос Аллы, хватающей за руку ребенка, который мгновенно ощетинился и стал хныкать.
- Заткнись, поганец! - рявкнула Алла, мгновенно позабыв о доброте и милосердии. Света лишь последовала за ней.
Они сворачивали за угол, когда Александр, сочувственно глядя на светловолосого паренька Женьку, крикнул им вдогонку:
- Дамы, вам же в другую сторону!
Естественно его слова проигнорировали. Другого он и не ожидал.
Он повернулся к Алине. Лицо ее было хмуро, глаза метали молнии, но она молчала, как - будто потеряв дар речи. Безнадежно пыталась что-нибудь сделать с колготками, стоившими ей четверти стипендии, Алина явно не была склонна к задушевным беседам.
- Она не всегда такая... - сообщил Александр, как будто извиняясь.
- Что бывает и хуже? - рыкнула на него Алина, считая по всей видимости именно его виновником всей этой истории.
- Вообще-то случается, но редко, - ответил он по возможности честно.
Роскин с сожалением отметил, что вряд ли новое знакомство сможет перерасти в что-либо похожее на добрые отношения. Слишком уж нахмурились эти очаровательные бровки и разгорелись гневом глаза. Он, конечно, мог еще что-нибудь предпринять, но боялся, что она неправильно поймет его попытку, как вторжение в ее личную жизнь или еще хуже банальное нахальство.
- Ну, ты идешь? - вдруг спросила она, как-будто позабыв обо всем, что случилось за последние пять минут. - Или тебе тоже в другую сторону?
Небольшой городок, в котором родилась и выросла Алина без сомнения понравился бы туристам, если б не был так запущен в последние несколько лет. Точнее, в упадок он стал приходить начиная со времен перестройки. Далее последовало нелестное мнение о его безопасности, вследствие чего из одного из прекраснейших мест страны, он превратился в самый обычный среднестатистический городок средней величины.
Недостаточно плотно заселенный, он все же был одним из тех мест, где можно было не торопясь, в свое удовольствие, пройтись, осматривая пышную растительность, которая была в следствии плохого ухода была слишком запущенной.
В настоящее время Алина с однокурсницей Надеждой проживала в одном из старых зданий, построенных еще в сталинские времена, и отличавшихся от всех остальных разве что необычайной высотой потолков, да потрескавшимися от старости стенами.
С Надеждой, очаровательной брюнеткой, необычайно увлеченной математическими науками, они познакомились на первой же лекции и вскорости оценили все выгоды совместного съема жилья.
Они отличались друг от друга практически всем - внешностью, темпераментом, отношению к жизни. Тем не менее это нисколько не мешало девушкам чувствовать вместе себя комфортно. Им редко бывало здесь скучно и одиноко. Не давали скучать и хозяева, отличавшиеся неустойчивой к перемене настроения психикой.
Единственным, в чем никогда не притесняли съемщиц был допуск гостей. В день иногда здесь проходило до дюжины посетителей, нередко задерживавшихся более чем на часок-другой.
Сегодня был рабочий день и тишину нарушали лишь голоса самих девушек и их близкой подруги - одногруппницы миловидной кореянки Эллы.
- Он классный, такой классный... - говорила она, сплетая пальцы рук над своей головой для пущей убедительности своих чувств.
- Он женат! - охладила вдруг Алина пыл своих подружек.
Повисла напряженная тишина. Элла, казалось, была в шоке. Надя пока просто молчала.
- Как может парень девятнадцати лет быть женатым? Ты в своем уме... - наконец вымолвила Элла, пружинисто вскакивая со своего места и начиная бегать из угла в угол по скромной съемной квартирке Алины и Нади.
- Он сам мне сказал. - Алина прищурила глаза и расплылась в блаженной улыбке. - Представляешь, просто взял и сказал, - она явно не очень-то беспокоясь о чувствах Эллы. Умом, конечно, понимала, что так делать нехорошо, но сдержаться не смогла.
Элла была похожа на вулкан. Размахивая руками, она выражала свое возмущение так убедительно, что Наде пришлось ее утихомиривать.
Вообще, Надежда из всех трех девчонок была самым рационально мыслящим человеком. Ее не так то просто было вывести из себя. И подобная новость никак не могла послужить для нее раздражающим фактором.
- А ты? - просто спросила она.
- А я сразу не поверила.
- Брось, Алинка, как так взял и сказал. Когда? - не унималась Элла. Теперь она принялась перекидывать подвернувшиеся под руку книги. Тут нужно отметить, что их нельзя было назвать просто книгами. Это были очень солидные учебники по математическому анализу и общей физике, вполне способные покалечить непосвещенного человека. Оценив потенциальную опасность, Надя поспешила припрятать их. Но Элла уже принялась за тетрадки, расшвыривая их по сравнительно небольшой комнате. Сравнительно потому, что комнатка на самом деле была небольшой, но все-таки достаточно большой чтобы убирать ее, в то время как мы опаздывали на занятия.
- Ну, что ж, объясняю по порядку, - повысила голос Алина, как бы предупреждая Эллу поостеречься с дальнейшим разгромом нашей квартирки - В среду, когда мы с вами благополучно расстались, я возвращалась домой. Он догнал меня на полпути и представился. Потом завел ненавязчивую беседу, в процессе которой выяснилось, что он женат.
Надя и Элла переглянулись. Широко распахнутые глаза кареглазая Нади смеялись. Она ткнула пальцем в мое плечо, заставляя Алину посмотреть на Эллу. Она обернулась. Элла недовольно хмурилась. Это уморительное зрелище не оставило ее спокойной. Но Алинкин с Надькин хохот только разозлил ее.
- Поклянись, что это правда, - глаза Эллы горели праведным огнем, когда она смотрела в ее слезящиеся глаза.
- Клянусь!
- Чем клянешься? - поинтересовалась Надя, откидываясь на спинку кресла.
- Жизнью своей клянусь! - высокопарно ответила Алинка.
- Мне кажется этого мало... - заявила Элла.
Надежда скорчилась в приступе смеха, зажимая ладонями лицо.
- Но, правда, девчонки, как он мог так опрометчиво поступить. Я бы так никогда не поступила. А вдруг ты встретишь кого-то... невероятного.
- А вдруг не встретишь? - передразнила Надежда.
- Вот вы все смеетесь, ну да вам можно. Мне в отличие от вас не грозит принц, - она вздохнула с беспокойством заглядывая в зеркало.
Полная невысокая фигура, тем не менее очень гибкая и вполне приятная, вызывала в ней только сдавленные вздохи. И ее не радовали ни длинные густые иссини -черные волосы, ни большие глаза. Едва она видела Алину или Надежду зависть охватывала ее с новой силой.
- Ну и бог с ним, с Саней, разве нет других парней.
- Ты только посмотри вокруг. Пашка с тебя не сводит глаз. А Леха едва ли не кругами ходит вокруг твоего дома, - перечисляла Элла имена, загибая для наглядности пальцы. Есть еще Толик, но он отпадает. А мы почему-то говорим о женатом. Точно умом тронулись.
- Точнее сказать вы говорите. Я никогда и не говорила, что он мне нравится.
- Ты просто не можешь посмотреть на всю ситуацию со стороны. Я в жизни не видела такого! - не унималась Элла, напрочь позабыв, о только что сказанном. - В жизни не видела, чтобы парень так смотрел. И ему абсолютно все равно, что скажут другие. Его не волнует ничье мнение.
- Да, да, - перебила Надька, - Он просто сидит и смотрит.
Дружный хохот Алинки и Нади наконец разозлил Эллу. Она подошла к окну и уставилась невидящими глазами на узкую улочку. Всматриваясь в даль, она будто на мгновение забыла о них. Но только на мгновение. Оно промелькнуло, и Элка вновь принялась разглагольствовать на ту же тему.
Надя потянулась за сумкой и стала складывать в нее лекции. Алина последовала ее примеру.
- Ну что вы молчите, - разъярилась Элла. - Это же вас касается.
- Да успокойся ты. Что мы можем сделать? Ничего. Пройдет время и все разрешится само собой.
- Сама собой наступает смерть, но любовь не приходит к ленивым.
- А причем здесь любовь? Кто вообще сказал, что она мне нужна. Особенно сейчас. На носу сессия, а вы трещите о какой-то несбыточной любви, - вздохнула Алина.
- Нам не стоит вмешиваться, - кивнула, соглашаясь со мной, Надя и распахнула дверь.
- Чтож, я пока уступаю. Понимаю, два факультета, да еще такие разные как журналистика и математика. Это трудно. Занимает много времени. Но, Знай Алинка, когда-нибудь я еще вернусь к этой теме. И тогда тебе не отвертеться.
- Господи, говоришь так, будто выучила текст второсортного боевика, - съязвила Алина.
Холодный декабрьский воздух встретил их недружелюбно. Снега не было, но застывшая в лужах вода, говорила сама за себя. Солнце светило на редкость ярко и как бы в насмешку совсем не грело. Девчонки спешили в университет на лекции и, подгоняя друг друга, болтали без умолку..
- Ты вечером свободна? - спросила у меня Надя.
- Нет. Ответственное задание шефа. Представляешь. Этот недоумок выписал какого-то журналиста. Я очень опасаюсь, что его назначат на мое место.
- Этого не может быть! Ты местная знаменитость. Пол города смотрит вашу программу только из-за тебя.
- А еще пол мечтает, чтобы моя физиономия больше не показывалась на экране. Ну зачем, скажи мне пожалуйста, выписывать какого-то неизвестного дядю, если не хочешь что-то изменить? - рассуждала Алинка вслух.
- Так что ты должна сделать? - не поняла Надежда.
- Встретить эту самую подозрительную личность с самолета.
Элла покачала головой.
- Дожили. Диктор телевидения должен встречать кого-то у трапа. Скажи, чемоданы его ты тоже будешь носить?
- А как же.
- Не могу поверить. Ты второй год у них работаешь. И такие задания.
- Я ведь только студентка. Мне еще учиться и учиться. Так Палыч и сказал.
Алинке тут же припомнился колючий взгляд и недовольный тон начальника. Он ходил из угла в угол и кричал, что в его время, встреча нового работника считалось почетной обязанностью. Она закрыла глаза и представила себе ехидную улыбку человека, чье появление могло испортить ее, еще только начинающуюся карьеру. Лицо потенциального противника предстало перед ней с такой ясностью, что Алинка испугалась. Ее воображение часто напоминало о себе в самых неподходящих ситуациях. Будь то поездка, о которой давно мечтала, но теперь не могла решиться, или экзамен, в сдаче которого не сомневалась до самого последнего момента. Сейчас оно превзошло все допустимые границы. Смуглая кожа, четкий профиль красивого с правильными чертами лица, темные пряди густых волос и дьявольская улыбка на тонких смешливых губах.
Глава 2
Алину Сеншину никто из знакомых не назвал бы медлительной или необязательной, и вряд ли кто-нибудь бы поверил, что сейчас она была именно такой. Чистое нежелание с ее стороны встречать рейс из Москвы сделал невозможное, она не только опаздывала, но еще и пряталась. И это она, по ее мнению достаточно взрослая, деловая женщина, обладающая здоровым честолюбием, и даже несколько более амбициозная, чем необходимо.
Хотя Алинке едва исполнилось восемнадцать, она была местной звездой телевидения. Ее узнавали прохожие, приветствовали гудками автомобилисты. Почти три года напряженной работы и компания Василия Павловича из старого сарая переехала в новое здание, превратившись в одно из самых крупных и прибыльных коммерческих предприятий. Она занималась теперь не только вещанием на весь регион, о чем когда-то мечтал Голиков, но и производством.
Голиков сам не заметил, как стал большим человеком, бизнесменом с тугим кошельком. И владел он не только самым представительным зданием, в котором располагался его главный офис, но и ему тремя магазинами и двумя фабриками, одна из которых выпусками мебель, а вторая колбасные изделия. Как-то так сложилось, что одно за другим, он приобрел полезные связи, которые помогли ему сделать стремительную карьеру на поприще бизнеса, тем самым обогатив себя и предоставив работу пяти сотням населения города.
Сам же Голиков изменился только внешне. Теперь он предпочитал носить строгие костюмы, пошитые в Италии или Франции, куда обязательно наведывался два раза в год по многочисленным делам, никак не связанным с отдыхом. Отдыхал он крайне редко и мало, но стабильно раз в месяц устраивал вечеринку в ресторане для сотрудников. Приобрел он также привычку часто принимать у себя гостей, и хотя понимал, что его двухкомнатная квартирка, давно нуждается в замене, которую он вполне может себе позволить, нарочно откладывал покупку дома на потом.
Если внешние изменения были почти незаметны, то внутренние на лицо. Он стал жестче, меньше смеялся, улыбался так редко, что многие вообще не верили, что он на это способен. Именно благодаря этим изменениям, Алине пришлось пересмотреть свои взгляды на своего боса. Добрячок, принявшие ее на работу, куда-то незаметно исчез, превратившись в холодного предпринимателя. Впрочем изменилась и она сама.
Звезда телеэкранов приобрела некоторый опыт, и более точно определила для себя цели в жизни. Время, когда она восхищалась всем и вся прошло. Журналистика не казалось больше единственной стезей на ее пути. Ей нравилось работать с людьми, руководить. Именно поэтому она поступила сразу на два факультета университета, компенсировав журналистику точной наукой, избранной ею почти наугад, прикладной математикой. И хотя вначале Алинке нравилось всеобщее внимание, постепенно она стала от него уставать. Сегодня же, настроение и так было на нуле... Василий Павлович, он же босс "Большая голова" несомненно сошел с ума, думала она, вспоминая о решении начальника, вызвать журналиста из Москвы в их глубинку.
Легкая маскировка, придуманная ею для сегодняшней встречи, вряд ли могла служить надежной защитой от праздных зевак, слонявшихся вокруг и занятых только тем, как бы убить время. Но она пошла на это, надеясь отделаться хоть от половины поклонников. Черные очки и старенькое, вышедшее из моды безвкусное пальто на два размера больше ее собственного не могли скрыть природной грации, которой несомненно девушка обладала, поэтому ей пришлось прибегнуть еще и к парику с "глобальным" макияжем. Близкое знакомство с первоклассным визажистом, в лице однокурсницы-Эллы, гарантировало ее от возможных брешей в карманах, которых было бы не избежать не будь они с Эллой закадычными подружками.
При ее огромной популярности среди местных жителей, это все чаще становилось необходимостью и тем более при встрече человека... которого она должна была привезти в город, напомнила себе сама Алина. Идея выяснить его мнение обо всем раньше, чем он поймет кто она есть на самом деле возникла случайно и не у нее. Пронырливый ум Эллочки смог таки достать из тайников ее души всю необходимую информацию и перевести ее на житейский уровень. После оставалось только найти новый подход, который спустя полчаса совместных усилий был найден.
Сейчас она походила на балерину, вышедшую на пенсию, даму эдак под сорок, гибкую и стремительную, но безвозвратно потерявшая былую привлекательность. "Ах, какая жалось" - не удержалась от сочувствия к самой себе Алина, доставая из косметички зеркало и любуясь шикарными темными кругами, мастерски нанесенными Эллой поверх нежной бархатистой кожи.
В тайне Алина надеялась, что "долгожданный коллега" не приедет вовсе или пройдет мимо, не удостоив ее своим высокомерным взглядом. То, что взгляд у него высокомерный, а сам он напыщенный было решено заранее. Она не желала думать о нем, но пробираясь сквозь длинный коридор аэропорта, глаза сами собой искали его фигуру. Алина очень хорошо представляла его лицо: аккуратно подстриженные черные волосы, большие серые глаза и улыбка... улыбка победителя. Таким он всегда представал на экране, известный и уважаемый телеведущий Георгий Троянов.
Может он давно прилетел и ушел? Ведь она опоздала минимум на полчаса. Было бы просто замечательно! Василий Павлович, конечно, рассердится, будет кричать. Но он отходчив, не даром же говорят, что "Большая голова" мировой парень. Т.е. был им когда-то, поправила она себя.
- Простите, что беспокою вас, но мы должно быть встречались. Ваше лицо... улыбка мне кого-то напоминают, - обратился к ней мужчина среднего возраста, старательно всматриваясь в черты лица, искусно искаженные макияжем.
- Вы должно быть видели меня по телевизору, - откликнулась Алина с неподдельным восторгом, будто была счастлива, что ее все-таки узнали, с интересом рассматривая фигуру незнакомца, который от столь пристального внимания стал смахивать на вареного рака. - Я снималась в той рекламе. Ну помните. Если у вас расстройство желудка или запо... пора...
Незнакомец вмиг оценил ситуацию и постарался улизнуть. Но Алина вошла во вкус и не собиралась его отпускать так просто. Догнав и крепко вцепившись в рукав куртки, она развернула его к себе и лицом, и придвинувшись как можно ближе, пробормотала что-то о счастливой встрече. Тот окаменел с приоткрытым ртом.
Алина пошла дальше, слегка погладив его заросшую щеку и уткнувшись носом с карман, набитый документами. Протяжно постанывая, она подняла к нему лицо и закатила глаза. Несчастный постарался отодрать ее от себя, но получилось так, что она оказалась в кольце его рук.
- Не угостите ли меня чашечкой чая? - спросила она вульгарным тоном, на который обернулась парочка старушек - поборниц морали. Их неодобрение было красноречиво написано на лицах, но и оно не остановило Алину. Та изобразила одну из своих коронных улыбок, краем глаза с удовольствием наблюдая, как краснолицый незнакомец быстренько уносит ноги. Она обернулась в его сторону и помахала на прощание ручкой, обтянутой бежевой перчаткой.
- Ах, он ушел, и это вы во всем виноваты, - накинулась она на старушек, глаза которых в этот момент грозили вылезти из орбит. - Как жаль, как жаль, - всхлипывала Алина, прощаясь с ними взмахом платочка, на котором был изображен Микки Маус, облизывающий ложку меда.
Возвестили о прибытии самолета и Алина с неохотой поплелась навстречу прибывшим. Разумеется, Георгий Троянов оказался в числе первых. Это был мужчина, поражавший воображение с первого взгляда. Если на фото показанном босом его можно было посчитать просто обаятельным, то в жизни сразу поражала сила.
Алине редко приходилось видеть таких людей, и это послужило еще одним подтверждением краха ее будущей карьеры. Молоденькая девушка - студентка не могла быть ему достойным противником.
Поправив парик, съехавший на левое ухо, Алина подошла и представилась. Троянов с изумлением уставился на это пугало, но ничего не сказал. Почему-то Алине стало стыдно за тот маскарад, который она устроила. По сравнению с серым костюмом и шикарным черным пальто, ее желтое выглядело смешно и безвкусно. Впрочем, именно этого она и добивалась. Хотя и не любила быть смешной. Чтож, сама виновата, подумала она и показала на старенький "Москвич", припаркованую к дороги.
- Ваша? - спросил Троянов.
- Друга... - промямлила она, растягивая слова и нарочно слегка картавя. - Вы наверняка считаете, что я неумеха... Но это не так!
- С чего вы взяли? - удивился он. - Ничего такого я не говорил.
- Слова тут не обязательны. - Алина почему-то расстроилась.
Продолжать маскарад не хотелось. Но надо быть последовательной, решила она, садясь за руль и трогаясь с третьей скорости, вопреки собственному отвращению к издевательству над транспортным средством. Пусть думает, что хочет!
- Вперед, Киска, - промурлыкала она себе под нос.
- Кому вы это говорите? - спросил Троянов, обращаясь к ней, будто к умственно отсталой или слегка помешанной особе. Не может быть, чтобы Киской назвали его!
- Эта машина просто киска. Вам так не кажется, господин...?
- Вам нравиться давать имена неживым предметам?
- Но она как живая, - обиделась Алина - И у нее такой взрывной характер...
Будто в подтверждение машина взвыла и понеслась вперед на предельной скорости.
- Скорее уж у вас...
Больше он не успел ничего сказать, так как последовал крутой вираж и они едва вписались в проулок.
- Давно вы за рулем? - вытирая выступивший пот, спросил Троянов. Хотя ответ он знал заранее. Не может человек долго оставаться в живых, если носится как ненормальный и не желает тормозить на поворотах.
- О, достаточно!
Он только пожал плечами и тут же задержал дыхание когда Алина презрев все правила движения вылетела на магистраль прямо перед "Камазом".
Оба молчали. Алина старалась показать, что его мысли ей безразличны, скрывая обиду под маской полной безмозглости. Троянов посчитал лучшим ее не злить. Особа оказалась на удивление взрывоопасной.
Наконец не выдержав, Троянов предложил поменяться местами.
- С чего бы? - мгновенно взвилась она.
- Мне кажется, что вам очень нравится вид, открывающихся по левую сторону дороги. Я просто хотел быть учтивым.
- Как мило, - заулыбалась она, но машины не остановила. - Как вам нравится наш шеф? - вдруг неожиданно спросила она, заставив его задуматься над ответом.
- Вообще-то мы давненько не виделись. И я плохо представляю что буду делать в этой дыре...
- Дыре? Вы нас оскорбляете. Это милый городок, хотя и небольшой. С несколькими ухоженными аллейками и открытым бассейном. Его кстати построили совсем недавно.
- При чем тут бассейн? Я не собираюсь его посещать.
- Понятно, вы безразличны к собственному здоровью. Как много молодых людей в наше время не задумываются о своем будущем. А ведь пройдет несколько лет и они, включая кстати вас, будут завсегдатаями больниц и санаториев. А ведь в наше время так сложно достать бесплатную путевку. Вам стоит подумать о моих словах.
- Сколько вам лет? - спросил Троянов, и тут же обругал себя, заметив вспышку в глазах попутчицы.
- Переходите к оскорблениям!
- И в мыслях не было. Вы все передергиваете. - возмутился Троянов. - И вообще смотрите на дорогу. Мне кажется, мы проехали поворот.
- Да откуда вам знать, что это был тот поворот.
- На нем был указатель. Вы разве не заметили.
- Как я могла заметить, если вы не даете мне спокойно вести машину. Все время дергаете, отвлекаете, ехидничаете...
- Я не делал ничего из того, о чем вы тут говорили.
- Делали, делали...
Полчаса пути практически лишили его нервов. Он старался вспомнить молитву, которую заставила его выучить когда-то бабка, но от напряжения путались мысли. Потеряв надежду вспомнить, презрев собственную трусость он спросил:
- Далеко еще?
- Нет. - Она указала на большой белый дом и свернула. Подъезд был неудобным, но она каким-то чудом умудрилась припарковаться и даже не поцарапать машину. Невероятное везение.