1. Реальность отличается от сна и воображения количеством степеней свободы, чувственным согласованием опыта (ощущение, память охватывают всю действительность), огромным числом уровней наблюдения. В хорошей книге возможно создать ощущение реальности, а реальность сместить в сторону сновидчества (философская инверсия, трансмутация), восстановив абстракции этих чувств.
2. Не количество персонажей создает панораму, роман, но тоска по симультанности и восприятие массового явления (именно массового, а не типического).
3. Чувство реальности сообщается и необратимостью. Для живого языка- это необратимость фразы, исключение возможности возврата и уточнения, а главное - соответствующая логическая структура, которая, подобно океаническому цунами, тихо несет вперед всю массу необходимого опыта.
4. Далее минимум свободы движения самого текста - пространства. Единое общее направление, неумолимо влекущее в одну сторону или даже остановка, ноль движения целого. Вклады различных ответвлений, неоконченных жестов могут нивелироваться и складываться,- я говорю не об этом. В пространстве действительного текста реализуется принцип относительности, без вынужденной вивисекции, без анализа, без разноправных или заменимых частей.
5. Автор выступает и в роли читателя. Существует типичный размер сюжетных деталей, на который чувства откликаются острее всего, чем раздражаются. Такие наборы должны быть по возможности уравновешены. Изобразительным средствам автора должно доставать простоты или сложности, чтобы ничего не стесняться.
6. Логические конструкции вызывающие доверия часто подкупают простотой (Оккам), но создаёт такое впечатление свобода интуитивной верификации, притяжение эквивалентного варианта. (эквивалентные варианты апеллируют к несинтаксической компоненте модели, вроде генеративной процедуры в лингвистике)
7. Всюду, где помещалась ответственная активность воли автора, и где он поджидает читателя, должно существовать "заземление" посредством здравого смысла. Пришивается не только подошва или козырёк, но и вся одежда содержит швы.
8. Мир это и то, от чего нельзя отвести глаз. В романе также не должно существовать места, куда можно спрятаться.
9. Несмотря на множество оправданных способов членения действительности (образы, идеи), мир длится, действительность длится. Хороший роман также подобен временному спутнику, про которого нельзя всерьез подумать ,что он исчезнет за поворотом, за которым можно пойти.
10. Сильнейшим средством привлечения действительности (и уже оттого далеко не универсальным) являются манипуляции с ответственностью за происхождение текста. Но они же превращают текст в щепку большого дерева, если эта проблема не решается внутрихудожественным образом.
11. Вообще любой читатель чутко воспринимает баланс между идейно-логическим содержанием текста и отголосками внутреннего основания. Тесно примыкающий к действительности текст, должен быть также избыточен. Но речь идёт уже об избыточности перед лицом продукта - расширившегося ощущения действительности. Любой манифест, воззвание, например, должны служить стимулу и побуждению, воздействовать на императив, а не будить воспоминания о бумаге, на которой были напечатаны, пускай и донельзя реалистического.