1. Эмоции различают как аффекты априори, то есть которые проявляются как разделенные, возбуждают чувство согласия. Новое впечатление или бурную психическую перемену человек и сам не сознаёт вполне, если она бесподобна и не растиражирована. Оттого еще жизнь среди умозрительных находок производит впечатление холодной, безэмоциональной, а наиболее самобытные тексты кажутся современникам пустыми. Впоследствии иное произведение сочтут "умнее" автора по той же причине.
2. С известной точки зрения аффект - это острый недостаток чувств в пользу какого-то одного, а не избыточная надстройка. Это очень гуманная позиция, так как зиждется на предположении о достаточности каждого человека, то есть внутреннего существа и лишь общая несобранность его как бы уравновешивает между собой слишком противоречивые чувства и порывы. Если же отвлечься от силы чувства и рассуждать только в терминах количества элементарных переживаний придем к поэтическому элитаризму и необходимости метафоры - как инструмента чувственной ассоциации.
3. Легкость, с которой превращаются свойства поэтического предмета приводит к тому, что объем создает только движения мысли, то есть объем предмета не мыслится даже относительно. Для доминирующего иррационального сознания предметы плоски, мир- поверхность. Вопреки стороннему впечатлению, зачастую предметы поэтически упрощаются, например превращаются в качественную проекцию своих функциональных свойств, ради объединения в теле метафоры. (Ср. Гёте "Стихи подобны разноцветным стёклам...")
4. Нередко поэтическая фантазия происходит из отсутствия направления. Остановкой в инертном движении духа, распутьем, вместо бессознательного стремления. Множество дорог, доступных взору с этой точки, легко отождествляются с единственной колеей прошедшего. Таким образом, это одна из чувственных схем поэтического синтеза.
5. Непосредственный творческий акт носит функцию отказа от инертных предметов сознания- отсюда и необходимость творчества и его глубина, чувственный контекст и разнообразие. Динамичные предметы сознания не фиксируются автором и составляют его настоящее. Автор, спешащий избавиться от всякого впечатления, либо довольный поверхностным знакомством с фактом в будущем лишит иное чувство возможности быть оригинально выраженным, то есть освободиться от него. Потому такие люди редко отличаются разнообразием своих идей. Следует сказать, что очистка живого чувства от аналитических и прочих включений естественно поставляет конвенциональные предметы (см. #1), в какой-то мере уже известные публике, так поэту подчас проще найти широкую аудиторию, чем писателю, чей метод осложняется необходимостью длительного управления чувством.
6. Автор и читатель видят прекрасное как бы с разных концов. Прекрасное поэта всегда за ним, нужно обернуться. Заносится, говорят о таком. То, что находит поэт известно только ему и не до конца, оно длится и нетождественно ничему (см. #1). Выражая, поэт производит необходимую ассоциацию, с тем, чтобы однажды чувство могло стать прекрасным, вместе с этим он обязуется оставить этот опыт (см. #5). Поэт- творец и создатель, провидец или трибун, но не путешественник. Поэт постоянно ищет, потому что не может сдвинуться с места, ведь это значило бы накопить и утаить часть пути. Итак он снова отдается движению. (см #4)