Входит в комнату через дверь, совершает манипуляции с пистолетом, размышляя брать его с собой прямо сейчас или вернуться за ним позже?
Видит на полке череп в полиэтилене, освобождает его, вертит в руках, затем поднимает правой рукой и держа его на весу обращается к нему с речью:
- Я держу череп человека, череп Основателя, который еще жив и скоро придет сюда, чтобы говорить на поле, на расстоянии пятидесяти ярдов.
Что если бы он увидел свой собственный череп, желтый и трухлявый? Двухсотлетней древности. Он продолжал бы ораторствовать? Сам себе ухмыляясь в возрасте черепа? Имел бы он что-то за душой, чтоб сказать людям? Сообщение важное и впрямь?
Какие действия не стали бы бесполезными под прицелом пустых глазниц? Не лучше ли наслаждаться временными жизнями, пока они даны в распоряжение.
Человек, тискающий собственный череп, сильней, чем в ересь, поверит, что побудительная причина жизни - сама жизнь. Скорей он будет проповедовать обратное -
Раздается звук снаружи. Угорь ставит череп на полку и берет с полки пистолет. Дальше идет сцена с Ларой, прячущейся за деревянной птицей на горе на Черной.
***
Заходит в кристальную клетку. Берет пистолет.
Утюг-пушка. Вертит колесико.
Замечает череп, откладывает пистолет.
Подходит к зеркалу с черепом, сличает своё лицо с черепом. Прижимает череп к щеке. Скалит зубы.
И тут его озаряет. Это его череп, он Основатель.
***
Откладывает череп в сторону. Стоит у пульта управления, играя на клавишах как на синтезаторе, и размышляет вслух:
- Должен ли я вернуться к настоящему, где ждет Спикер? Я могу драпануть, конечно -
Побег?
Бегать по кривым коридорам лабиринта времени, чтобы очутиться на исходном месте? Если твоя песня закольцована, то она будет продолжаться бесконечно вне зависимости от того длина ее три минуты или тридцать три года. Время было ничто. Я потягивал шоколад с девушкой, рожденной за сто пятьдесят лет до моей эры. Побег? На некоторое время, возможно.
Но я не смогу избежать своей судьбы, разделяя участь всех бегущих, бежавших и будущих беглецов.
Только, в отличие от них, я держал на ладони свой череп как бомбу, которая жахнула в прошлом и свела меня на нет.