Из космопорта Буэнос-Айреса команда победителей мехico86 отправилась в путешествие на Бетельгейзе (альфа Ориона), к красной звезде за 200 парсеков от Солнца.
В космопорту их встречали животные самых диковинных обличий, казалось освобождённые узники зоопарка, вытянув шеи, навострив уши и разинув рты, глазели на шеренгу двуногих без перьев спускающихся по трапу из тюремного самолёта. Вдруг в небе выстроился салют, переливаясь разноцветными перьями замысловатого веера, и так и застыл - это любопытное дерево разогнуло свой гибкий ствол длиной в лиану, листочки старательно копировали иллюзорные глаза павлина.
Атмосфера Бетельгейзе представляет собой конфигурацию естественных линз и зеркал, а осадки способны вызывать галлюцинации. Животные Бетельгейзе размножаются визуальными флюидами, так с помощью фотоэлементов лентяйка командует телевизору. Дорогая, сядем рядом, поглядим в глаза друг другу, чтоб царица для царя родила богатыря. Разумной расой аборигенов являются говорящие хамелеоны весом 5,5 кг. Стыд обидеть таких карапузиков служит им лучшей защитой. Говорящие хамелеоны общаются на языках вавилонского столпотворения, на всех языках сразу, как Джойс в поминках по Финнегану, и только весёлый мог бы понять о чём говорят словоохотливые хамелеоны. Хамелеоны, идя вдоль стены раскрашенной графитти, сливаются с фоном. На лице у хамелеона застыла вечная ехидная улыбка Вольтера.
Вратарь Нери Пумпидо был паром и организовал частное охранное агентство, он предотвращал любую опасность за 30 ходов до её возникновения.
Сержио Батиста был учителем фехтования и владел искусством наносить уколы, самому не получая оных.
Хорхе Олартикоечеа крутил роман с орхидеей в оранжерее.
Хосе Луис Браун владел мельницей и пивоварней, болельщик "формулы-1".
У Хосе Луиса Кусиуффо был аргентинский дог, смесь бульдога с мастифом, он взял его в путешествие на Бетельгейзе. Под действием излучения бетельгейзе дог стал разумным, его нюх позволял знать о чём думал тот, кто посещал это место раньше.
Оскар Руджери, телевизионный шоумен, мог 24 часа в сутки откаблучивать шутки, не повторяясь.
Хорхе Бурручага, скрестив саранчу, термитов и муравьёв, пытается вывести насекомое с абсолютной адаптацией, выходят как всегда мутанты. Хамелеоны привлекли и увлекли Хорхе Бурручагу жукостратегированием. Каждый игрок является полководцем скопищ любимых насекомых, дрессируя их шагистикой и муштрой на плацу, и, командуя ими телепатически на поле брани. Например, взятие Измаила заключается в атаке муравьями термитника, распадающейся на множество рукопашек, в игре "Пёрл Харбор" стрекозы атакуют неоперившихся мух, а в морских сражениях жуки-плавунцы конькобежествуют почище твоего Христа. После игры побеждённый чувствует себя искусанным целым ульем. Влагать мысль в каждое действие муравья трудно, поэтому каждый солдат должен знать свой манёвр. Два генералиссимуса разыгрывают бородинское сражение, где у супостатов по 100 тысяч букашек. Для описания боя потребуется 100 тысяч томов. Пожилые самки хамелеонов, пардон, о разумных существах нужно выражаться вежливо, бабушки хамелеонов коротают долгие зимние вечера, вяжа из паутины кольчужки для сороконожек.
Рикардо Хиусти готовился стать правоведом. Его настольной книгой было "Римское юридическое право", от которого как от печки танцевали все народы.
В Хектора А. Энрике вошла энергия агонии "Илиады". Поклонник латиноамериканских сериалов.
Марадона с помощью наркотиков путешествовал по бесчисленным мирам, оставляя своё имя в мифологиях посещаемых миров. Шевелюра Марадоны - одуванчик, его парашютисты оккупируют мир. В смерти одуванчика его бессмертие. Катится колобком зигзагом между Маргарет Тетчер, Елизаветой 11, Элтоном Джоном, чтобы в медном тазике цирюльника увидать прекрасный лик победы.
Бориса Пастернака сравнили с арабским жеребцом и наездником, а Хорхе Вальдано кентавр во плоти; геноскульптор возродил его в промежутке между стелеровой коровой и пегасом с торсом руками головой антропоса.
В Каракумах такыры, котлованы, холмы, колодцы носят имена древние и новые. Когда нашли тело погибшего от жажды Кульберды-ага и похоронили его здесь, то появился котлован Кульберды-ага. И шофёры проезжавших мимо машин, чабаны и подпаски, глядя на могилу, говорили: "Надеюсь, в смерти ты найдёшь успокоение, чертовски везучий ублюдок!"
Туристов с Терры разместили в гостинице "Дружба народов", в фойе которой, где, портье за стойкой, доска с ключиками на гвоздиках и телевизор-руками-не-пипайте, за круглым столом происходит следующий разговор.
Оскар Руджери: Салют, амиго! Поздравляю всех с прибытием в новый дивный мир!
Хорхе Бурручага: Боюсь огорошить неизбежностью ещё более странного мира.
Рикардо Хиусти: На планете сосуществуют множество политических систем, я развяжу гордиев узел их противоречий, дам каждому ежу по яблоку.
Сержио Батиста: Есть во мне что-то от баптиста, я буду окунать их в воду, пока не сделаю добрыми христианами.
Нери Пумпидо: Какого чёрта мы сюда припёрлись? Бортовой компьютер мне выдал справку, что старушка Земля состариться на 100 тысяч лет, если мы соблаговолим к ней вернуться. К тому времени всё изменится, и, то, что изменилось, ещё изменится сто раз. Причина, пройдя через гигамегамультиколенчатый вал детерминизма, может породить любое следствие. Абсолютно любое. Земли, которую я знал, уже не существует.
Хорхе Вальдано: А я пожалуй вернусь. Будь в моём распоряжении машина времени, я бы всё равно, пренебрегая вылазками в прошлое, мчался, рвался, шпарил вперёд и вперёд и только скачками, я пожирал бы тысячелетия, как чизбургер Дартвейдера глотает парсеки, моё кредо: если ты хочешь куда-то придти, то тебе со временем по пути, а оно движется только вперёд!
Нери Пумпидо: Существует легенда о звезде Бетельгейзе, которую арабская принцесса наблюдала в телескоп, и, какой-то грустный фотон преодолел 200 парсек, чтобы соринкой прослезить глаз об аисте убитом ради головного убора из великолепного хвоста. Если паранойя - это активизация органа предвидения, то мы - аисты.
Сержио Батиста: Правильно говорит Нери. Зачем мы прибыли сюда? Я чую в этом мероприятии подвох. В официальном приглашении говорится, что в санатории Бетельгейзе нас избавят от наркотической зависимости. Но я не страдаю ей. Как и все присутствующие. Идиосинкразию к кокаину имеет Марадона, но он как раз отсутствует.
Хорхе Вальдано: Прокол сути. В реальности Марадона лежит в психолечебнице и его сознание расщепилось на десять частей. А мы живём внутри иллюзии, созданной больным сознанием, и считаем себя десятью независимыми субъектами на Бетельгейзе, интересно, почему не на Беллятриксе?
Рикардо Хиусти: Иногда спящему и видящему сон, кажется, что это происходит с ним наяву. Бодрствующий твёрже грамматики знает что бдит.
Нери Пумпидо: Будем бдительны!
Оскар Руджери даёт интервью на Бетель-tv.
-Звезду Бетельгейзе в 3 веке по мусульманскому календарю арабский принц подарил своей возлюбленной.
- А как же мы, местные жители. Каково нам быть подарком?
- А вас никто не спрашивал. Все души и тела, включая небесные, созданы и принадлежат Аллаху.
- А кто такой Аллах?
- Типа хозяина волшебной лавки. Там можно выбрать любой подарок. Я подарил своей невесте Мардите Тимирес лоторейный билет, где правильно указаны 6 из 7 цифр, одну цифру ей нужно угадать самой.
- А что можно подарить Аллаху в знак благодарности?
- Мечеть, это такое дерево с жилистыми корнями нефтекачки.
- А кто живёт на Земле?
- 10-метровые драконы, они постоянно воюют, теряют в схватках конечности и отращивают их вновь.
Прямо из студии вышел разгорячённый репортажем Оскар Руджери. Утренние сумерки или пасмурный день. Коричневая равнина. Белое небо серое. Слева на переднем плане коричневый верблюд с сиреневыми веками. Справа лодка с вёслами застряла в какао порошке. Вдали триумфальная арка из белого мрамора высотой в 100 метров. Слева от неё столп из жёлтого мрамора ниже на четверть. На столпе сфинкс. Лёвушка с крыльями орла. У Сальвадора Дали так много деталей. Ему мало одной арки, у него будут вязанки груш торчать, виноградные грозди висеть, хамелеоны в грудах фруктов шнырять, уклейки юлить. Женский бюст будет бегать на четырёх барабанных палочках. На верблюде всадник развалился меж горбов, а на голове верблюда сурикат стоит дозорный и руку к надглазным дугам приставил козырьком. У пианино, в кустах пылающей неопалимой купины, музыкальный зев распахнут, а крышка подперта кием и в музыкальном озере полощет пеленки женщина, свисающая из окна общаги железнодорожников. Бильярдный стол с разноцветными шарами для игры в снукер или фул. Появляется жонглёр в костюме арлекина и начинает жонглировать шарами, всё больше и больше шаров берёт в оборот и запускает в воздух, из шаров складываются буквы, из букв слова и предложения. "Пройди сквозь арку без трепета, и, получишь приз: гитару". На арке загорелись письмена как у Балтазара на пиру:---. Ангел нашептывает на ушко: "Ты должен пройти через арку страха, если сдрейфишь, то сфинкс это учует и грохнет тебя, а если пройдешь не набздев, то получишь кристалл хранителя Гриони, дисконтную карту в бутик модных галстуков, карту острова сокровищ или бомбу священный хаос на всякий пожарный; короче: светик-семицветик на исполнение желаний". Первый пошёл. Идёт нагишом, коричневея от бликов равнины, или на нём куртка, как у Питера Пенна? Идёт, как канатоходец, распялив руки в стороны и балансируя ими как опахалами, или, его плечи оплетает изгибающаяся змея. Идет, как балеро, привстав на мыски, и вдруг, подпрыгнув, сучит в воздухе ляжками как махаон сяжками. Печатает шаг как акробат на канате, натянутом между двух колоколен, на ратушной площади в городе Пёстрая корова, и когда через его голову прыгает джокер, испытывает головокружение, тогда сверкнувший луч располовинивает фигурку голема от плеча до таза наискосок, и, верхушка медленно сползает и падает, прах к праху, адам в суглинок. Ноги колосса продолжают стоять. Второй исполнитель буллита воплощает напористый дух: как мафиози с двумя тяжелыми чемоданами ринулся на приступ таможенной будки. Шустрит лопатками, (если у первого, у корамбулино лопатки были утоплены в спине), то второй гребёт ими как вёслами. - Зевака высунул шею из окна второго этажа, а из рамы девятого этажа выпало оконное стекло и летит с ускорением свободного падения. - Споткнулся, словно нашел кошелек, и упал на карачки, голову нагнув как на плахе: чирк, и лазерный луч, испущенный зрачком сфинкса, усек шею. - Эк-тор!! - крикну я, но разве кто поможет, чтоб его душа не умерла? Дальше в воздухе выстроилась лестница из незакреплённых брусков с зияющими промежутками, доставившая Оскара Руджери, как альпийский фуникулёр к старту для флегматического марш-броска. Оскар Руджери представил, что опоздал в очередной раз на работу, и идет на втык от начальника, воображая, как мачальник намыливает ему шею; над страхом возобладала привычка индифферентно сносить директорскую взбучку, и, он прошел под аркой не успев испугаться.
Ландшафты Бетельгейзе будоражат душу. Они состоят из миражей, которые проектируются воображением пришельцев. Рикардо Хиусти идёт по полю зверобоя по пояс и подходит к зданию национального конгресса, Каса-Росаде, Розовому Дворцу, чьи стены замешаны на красно-белой крови федералистов и унитариев. Вдруг из воздуха материализуется сабля с флага Саудовской Аравии и разрубает корпус Рикардо Хиусти наискосок от левого плеча до правой тазобедренной кости.
Хектору А. Энрике в лабиринте заброшенного НИИ одичавшие роботы отпилили голову, им мнилось, что это голова быка Минотавра. Учёные роботы пропускали через его мозг ток и изучали его сны, навеянные электромагнитной индукцией, иначе говоря, потоком протофазонов. Мыльные оперы так понравились роботам-домохозяйкам, что они построили для трупа Энрике мавзолей.
Пейзаж, тот же самый, что и на прошлой неделе, только мягкую конструкцию из фасоли цыгане съели. Белые ночи. И он садится в какой-то драндулет. Оскар Руджери коллекционирует антикварные автомобили. - О, дак эта же, та редкостная модель, которую я ищу.
Из под земли, как гриб вырос памятник Курчатову, поросший мхом, опутанным корнями дерева, которое Майстер Экхарт называл - Древовнутрь.
Мягкая конструкция из фасоли или предчувствие гражданской войны. Блины, которые показывают точный вкус. Пляшущая лангуста с кастаньетами. Кузнечик с женскими ногами. Белые ночи. То ли утренние сумерки, то ли вечерние, то ли в обнимку. Мелкий дождичек накрапывает. Машина какая-то обшарпанная, изъеденная ржавчиной, поросшая мхом, вместо левого переднего колеса кирпичи. Оскар Руджери сел в неё, чтобы укрыться от дождя. Поразмышлять на сон грядущий, вспомнить удачные остроты в телестудии. Погрустить. Они двигались бесшумно как призраки, мягко и быстро как вампиры, оставляя за спиной дымящийся росчерк ускользающего движения. Клацнули сразу 4 дверцы автомобиля и хлопнули в рифму. Незваные гости были одеты в облегающее черное, лица их были бледны, глаза не имели зрачков, бельма сияли опалесцирующим светом. Оскару Руджери нахлобучили картонно-бумажный мешок на голову. Машина завелась - двигатель зарычал - и поехала, трясясь по ухабам, по днищу хлестала трава и стучали комья глины.
- Мы поймали предателя. Изменника родины. - О каком изменнике и предателе вы говорите? - О тебе. Ты завалил заочный тест на благонадёжность. Мы составили твой психологический портрет, одолев марафон твоих телешоу. Ты должен предать своих друзей. Делом, а не словом. Явки и пароли храни в себе. Пригласишь своих друзей в Долину арок на экскурсию, туристам подавай достопримечательностей; их есть у нас. Есть среди множества арок одна особенная, к ней не зарастет народная тропа и под сводом её хорошо утоптанный пятачок. С виду она дюже уродлива, скорей похожа на дольмен нерукотворный, однако с древности эбонитовые эфиопки с кувшинами на головах ходят воды набрать из ключа, бьющего из камня. Ты зазовешь друзей на площадку, а сам отойдешь, якобы, на кодак щёлкнуть, ведь мы гарантируем тебе жизнь. Процесс выветривания не останавливается ни на секунду и продолжается веками. Гранитной сосуле пришел свой срок, девушка созрела, и когда ты скажешь: улыбнитесь, сейчас вылетит птичка, каменная глыба рухнет и головы твоих аргентинцев послужат ей подушкой.
Мы свершим человеческое жертвоприношение.
- Кто вы такие, чтобы приносить человеческие жертвоприношения?
- Мы - боги ацтеков, нам приносили в жертву тысячу сердец молодых и здоровых за восход солнца. Мы - строители пирамид. Мы из-за разлома Орла.
-Там, где обрывается обозримая часть Вселенной?
- Угу. В космосе таится страшное зло.
- А что, если я откажусь?
- Тогда мы оттяпаем тебе язык, распялив на колодке. - И палач натянул язык Оскара Руджери на изобретение эпохи Хуана Безумного. Затем освободил, зная, что угроза сильней исполнения.
Асклепий - капитан звездных флибустьеров блеснул ерундицией:
Язык мой - враг мой. Спроси у себя: враг или друг ты языку своему? В противном случае скоро твой язык узнает сколько весит твой зад. - Обращаясь к Тудору, инженеру пыток - Сумеешь вздёрнуть его за хорошо подвешаный язык? - А то? - отозвался технарь в потертых джинсах, вращая рукоять лебедки с тросом, перекинутым за поперечную балку. - Я предлагаю пришить ему рог на лоб, а мошонку под подбородок. Га-Га-Га! Провокатор! - загоготал Тудор - инженер с горбатым мозгом. Асклепий осадил сатрапа:
- Нет. Сегодня тема дня: язык. Язык хамелеона. Язык шута перченный. Язык говяжий.
Оскар Руджери во рту, как Горлум в пещере, таил свое сокровище. Язык балагура делал его желанным в любой компании. - Велосипед Роберто Карлоса едет по потолку отеля "У погибшего альпиниста". Его язык, одухотворенный в речах, с претензией на вечность. Его язык, как вещность, столь одушевленный, что претендует на автономное существование моллюска; он чувствителен к чистоте водоема.
С черной фланелевой повязкой на глазах мог прочитать этикетку на винной бутылке. Угадать не только благословенное лето, когда созрел виноград, но и ту деревушку в Шампани, где его собрали, отжали и разлили по бутылкам. Его язык, как улитка медленно ползет по гладким и круглым стенкам бокала, чтобы схватить перо жар-птицы давно отпылавшего лета.
Дротик с сывороткой правды втыкается ему в бедро и он говорит все что думает.
- Лучше лишиться яиц!
Стрекозоиды заливаются соловьиным щебетом, их смех мелодичен, как саундтрек к фильму "Усатый нянь" в электронной обработке. Нехрюнцевальгатшопл возвращает к нашим баранам:
- Нет язык! Сегодня тема нашего людоедского ресторана: язык, а не яички.
Оскар Руджери начинает ругаться как Роберт Де Ниро, когда ему что-то поперёк души. Ёб вашу мать. Маза фака. Хуипуталы. Сукины дети. Ах, вы, сукины дети, решили меня прижать к ногтю, да? Нашли, значит, слабое звено? Глаз, на который будете давить? Твари, я не знаю кто вы и откуда, твари, чтоб суке, которая вас родила, распороли брюхо и, чтобы она проволочила кишки по двору свинарника, и, чтобы ветеринар зашил их обратно. Факел хунвейбина вам в ухо! Звезднонезаконнорожденные!
- Предать их? Почему я? Я ловлю момент. Я рву цветы, целуя девушек, пью вино. Я прожигатель жизни, я не мазохист, не флаггелянт, не страстотерпец, не аскет, не раннехристианский дрочила в верблюжей шкуре, колотящий себя камнем в грудь. Предопределённость в моем психотипе подталкивает меня к предательству. А что? Предам и не раскаюсь. У меня нет совести, а есть только клубок нервов. И понос морально-оральный мне тошен. Чёрт, что за выбор за такой: кретинический и противоестественный? Сам погибай, а товарищей выручай. (Народная мудрость пигмеев). - Оскару Руджери стало душно и он расслабил свой галстук, подарок хамелеонов, переливающийся радугой, который вдруг стал как серый нимб. - А стали бы они за меня распинаться? Накось выкуси. Каждый на моем месте стал бы спасать свою шкуру. Hijos de puta. Иуда удавился, ибо уцелевшие апостолы казнили бы его живым укором. А мои партайгеноссе погибнут. С глаз долой, из сердца вон. Мы аргентинцы - индивидуалисты. Я останусь один. И поскачу по бесконечной пампе, откинувшись в седле и широкополую шляпу натянув на брови, буду перегонять стадо коров от одного зеленого острова до другого. Буду одиноким и гордым кабальеро, как дон Сёгундо Сомбра.
А всё-таки жаль моих сорванцов. Шпана береговая. Hijos de puta. Сучьи дети. Дети Альфредо ди Стефано. Дети сучие, счастье моё.
Правда в том, что в моем психотипе коренится склонность к предательству. Ради себя любимого. Но ведь я не машина, меня нельзя просчитать. Я человек, во мне живет дух противоречия. Как раз, потому что я предрасположен предать, не предам. Пошлость выбора изобличила бы низость моего вкуса.
Поэтому, я заявляю вам свое окончательное и категорическое НЕТ.
- Ну, раз ты у нас такой герой, вылакай радиоактивную воду из неупиваемой чаши. - И несут ему жестяную канистру из-под солярки с надписью "МИЦУБИШИ", ёмкостью в 5 литров с радиоактивной водой.
- Пей до дна. Пей до дна.
-Жизнь хороша, если пить не спеша.
- Не торопись пись-пись, сказала внучка бабушке.
За 15 минут медленными глотками Оскар Руджери опорожнил импровизированную чашу. - Жаль, что не выпил с вами на брудершафт. - Он еще умудрялся шутить. Ему надели картонный колпак на голову и отправили в ретроспективный путь и, когда капля холодного пота успела добежать от шеи до копчика, он вновь оказался в одиночестве в салоне колымаги посреди дьявольской равнины, с вырывшимся, как крот из-под земли памятником Калашникову.
Батиста, как истый баптист окунал бетельгазийцев в воду. Дикари соблюдали золотое правило эталиона - равного воздаяния и заперли его в камере, пустив воду. Ихтиандру-поневоле был дан шанс: максимум 10 минут, чтобы научиться дышать под водой. Сделав нечеловеческое усилие, Серхио мутировал в аксолотля, желание жить восторжествовало над желанием жить человеком.
Нери Пумпидо жил под лозунгом: хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался. Премудрый пескарь, он живет в термодинамической гармонии с окружающей средой.
Нери ты вратарь готовься к бою, часовым ты поставлен у ворот. Чуть зазевался и тряпка с хлороформом наложенная на рот отправляет тебя к иным сновидениям по мёртвой реке в мёртвое море на остров мёртвых, где никому не тесно, там не скажешь подвинься, театр, где вся публика умещается на одном кресле зеро.
Нери Пумпидо ложился спать, окружив себя конструкцией лесок с колокольчиками. Ему снился сон и песня: "колокольчики мои, цветики степные", и, вдруг он слышит суровый искренний голос, в нём вопрос: по ком звонит колокол? - и суровая удушающая тропа затягивается на шее утёса-великана. Ошибка Нери была в том, что он переплавил на колокольчики большой деревенский колокол, и, когда ночью начался пожар, жители спали и звонарь немотствовал, короче все задохнулись. Прав был Леонардо да Винчи: один колокол слышно за 10 километров, а вся звонница из переплавленных из него бубенчиков слышна только в радиусе 100 метров.
Тем временем Марадона тренировал покемонов в надевании противогазов на быстроту. Когда покемоны пикачу запрудили площадь, встречая дорогого гостя, громовержец Зевс рвал и метал молнии, одна из молний угодила в спину Бульбазавру, заплечная луковица мигом впитала энергию, и тот эволюционировал в Ивиазавра, луковица, расцветая, пахла гелиотропом.
Марадона, зная о филателистической одержимости покемонов, притащил под мышками два альбома с марками для торговли. Покемоны охотно меняли своих детей на марки спорта и флоры и фауны. Баш на баш. Баттерфляй на баттерфляй. Брюса Ли на Хитмонли. За дочь Мюс отстегнул "портрет камеристки инфанты Изабеллы" Рубенса.
Марадона: Псидак, я привёз тебе карандашик ментоловый, он облегчит твою постоянную мигрень. Ты у нас время от времени парапсихолог, приоткрой мою судьбу?!
Псидак: Я вижу, как ты садишься в автомобиль с логотипом лежачей восьмёрки. Когда ты выжимаешь на нём скорость света, из газообразных туманностей из выхлопной трубы рождаются звёзды.
Жоржику Олартикоечее взбрело ломать комедию Шекспира о смерти святого Варфоломея, с которого враги сняли шкуру ножом. А как же это исполнить на сцене? У меня ведь одна шкура и лишиться её я могу только раз. На замысел его натолкнула удивительная способность местных цветов вида Лицедеус Прабхупадос. Они копировали человеческие ткани эпидермиса. Сбитого аргентинского лётчика, у которого обгорело 90% кожи, еще можно спасти, пересадив ему шёлковые заплаты лепестков. На съёмной квартире в чугунной ванне, какие увозят на дачу, с некогда белой, а теперь пожелтелой эмалью с рыжими разводами он поместил луковицу лотоса и бухнул 70 кг крокодильего помёта. Сам лег спать на высокое твердое ложе с оранжевой клеёнкой. Ночник мутно светил красным; процесс копирования имел глубокие корни с фотопроявлением. Утром проверяет результат эксперимента. Тело удалось на славу. Губы казалось дышали. Целка. Тело покрывала прозрачная пленочка, наподобие перегородок граната. Этим же вечером был даден спектакль. Хорхе Олартикоечеа играл в нем одновременно две роли: мучителя и мученика и, когда он при всем честном народе освежевал себя и отвел правую руку с режиком в сторону, а левую вытянул впред, держа шкуру с прорезями для глаз и рта, зал разразился бурными и продолжительными аплодисментами. Микель-анджело в Секстинской капелле изобразил себя в обвисшей складками шкуре святого Варфоломея: моржовые усы свесились вниз и кожаные чулки рук и ног висят как на бельевой веревке. Импрессарио синьора Олартикоечеа был толст, как жаба и пучим жаждой наживы как болотными газами. Можно давать гастроли одновременно во многих городах и весях Тлё-ю-млё и собирать в кассах баснословные барыши. Тут необходимо перешагнуть через приступочку; божественный сеньор Олартикоечеа не может разорваться. Ключ найден: в цветы-репликанты помещается чип с простым ИскИном. Функциональный искин, владеющий профессией актера, отрепетирует роль, оттарабанит на сцене, раскланяется, расшаркается и юзом стушуется за кулисы. Процесс копирования, пущенный на самотёк, стал лавинообразным и неконтролируемым. Хорхе Олартикоечеа задумался и загрустил. Ведь с каждым новым дублем его ценность, как уникального индивидуума, таяла как дробь: 1/128, 1/256, 1/512. Он понял, что ему: Абзац. Можно сбить с толку головорезов, смахнув меловые крестики с дверей жертв, а можно, все двери испещрив крестами. Команда потеряла Олартикоечею. Вальдано испытал затруднение от избытка: кого из толпы самозванцев считать настоящим? Углан, получивший тычка в спину, оборачивается и видит множество улыбок и кулаков с оттопыренным кверху большим пальцем и слышит скандирование: я - это я. Хорхе Бурручага, скрепя сердце, скормил всех гугенотов своим гибридам.
Бурручага любил саранчу. Её вездеходность. Она умеет плавать, летать и бегать. Мухе цэцэ Брут посвятил свой кинжал. Пока человек человеку был бревно, термит от обоих оставил опилки. Даны поля: хлопчатника, кукурузы, сахарного тростника; после нашествия саранчи остается ковёр саранчи. Прожорливость саранчи свойственна самому Бурручаге: освоение информации и на выходе получается бесконечная бурручага, как бесконечное тарантино, как бесконечное лето. Тарантино - тарантул - это скорпион. Армада саранчи весом с залежи меди взмывает в небо, стрёкот железных крыл подобен лязгу электричек. Хорхе Бурручага видит вдали приближающуюся тучу и молится израильскому богу спасти его от смерти неминучей. Он знает, что Саваоф всё делает наоборот. Саранча с габаритами коня, с жалом скорпиона внизу туловища, с верхними руками как у богомола, с человеческим лицом и волосами. Ему предстояло интерактивно выбрать лицо какой женщины слямзила саранча: а) Елены Дьяконовой, б) Светланы Алилуевой, в) Валентины Терешковой. Он выбрал лицо Галы. Галу хочу! Одел лётные очки и шлем, заправил баки горючим, а цистерны ядохимикатами, запрыгнул в люльку аыроплана и взмыл ввысь. Он висел на носу у стада саранчи как бородавка, аэроплан являлся продолжением носа Галы. Как всякий творец он питал слабость к своим селекциям, как отец он смотрел благосклонно на своих детей, а саранча молилась на него руками богомола. Он смотрел на лицо любимой женщины как на икону, а она на него как богородица на Спасителя. Он летел, оставляя за собой дымящийся шлейф плачущих женщин. Он её обожал, и, когда растроганный увлажнил зрачок, саранча, закованная в железо пошла на таран и ударила его в хвост, смяв его. Баллоны с дустом лопнули как пыльный гриб, образовав густое облако. Странно, она почти не сопротивлялась, она сама летела в объятья смерти на крыльях любви. Она не боролась за жизнь, она воспринимала смерть как освобождение, как переход в рай. Хорхе Бурручага задохнулся насмерть в облаке ДДТ, но отправил за собой на тот свет орду инстинктосшедших инсектоидов - саранча садится тучей - любопытно, когда сталкиваются два стада саранчи, бывают электрический разряд и молния?
Хосе Луис Кусиуффо, сидя в патио в плетёном кресле, читает газету "Morning star", где на развороте обсуждаются версии загадочных убийств аргентинцев, когда девочка-звонкий колокольчик подходит с тыла и, залепив ему глаза ладошками, спрашивает: "Угадай кто?!" Учитывая, что девочка умеет читать и сочувствовать его тревожным расследованиям, и, настроясь на весёлую волну, Хосе Луис гадает вслух:
- Масорка? - Мазила.
- Моссад? - Мохаешь.
- Ми-6? - Мимо.
- ЦРУ? - Ересь.
- "Штази"? - Во-во. Штази.
Кусиуффо обвинил Брауна в том, что он шпион немецкой разведки и отравил его кусиуффо дога. В теньтенькающем кузнечиками саду Бетельгейзе разразилась креольская схватка на лазерных ножах. Браун выстриг у Кусиуффо обрясившийся край сарапе. Затем, чуя подавляющее превосходство, обкарнал широкополое сомбреро че. Кусиуффо вложил ярость отчаянья в опрометчивый выпад. Джедайский меч в грудь друга он воткнул и там три раза повернул, вырезав хорошо отцентрированный, как на флаге Ямато, круг, в нём, как сквозь люк он увидел - (Стоит заключённый в оранжевой робе, подбоченясь буквой Ф, а в полукружиях идут стюардессы в синих припарадах по бетону взлётно-посадочной полосы.) - бегущего из глубины сада с заливистым лаем аргентинского дога Альмутасима живого и невредимого. Ссора иллюзорна. Но исправить что-либо поздно. Труп дога оказался растением бетельгейзе, подарком Олартикоечеа, способным к мимикрии. Дог Кусиуффо умел только нюхать, помимо того, что любил драться. Нюхал всё подряд. Неизвестный злоумышленник, или банда их, дал ему понюхать безумного Ганса. Дог стал кукушкой. С заливистым лаем он полез целоваться с хозяином и откусил ему ухо. Кусиуффо пришёл в больницу, держа ухо в правой руке. Врачи констатировали синдром Ван Гога и заперли его в дурдом. Одному больному показалось, что Хосе Луис не так посмотрел на него. Ночью псих пробрался к его койке и воткнул ему зубочистку в глаз на пол-мозга. Кусиуффо дал жмурика.
Марадона снимался в мультфильмах на Титане и был временно недоступен. Киностудия Титана снимала документальный фильм о войне Земли с Титаном. Марадона играл роль камикадзе-убийцы Президента Титана. В результате Титан выигрывает войну, расстреляв углеродными бомбами Землю, а Марадона, убив президента, захватил власть и объявил себя Диктатором Титана. Сподвижников по аргентинской сборной назначил на руководящие посты в правительстве. По мере того как аргентинцы гибли на Бетельгейзе, их информационные матрицы включались в подъём разрушенной экономики Титана в кабинете министров. Сознание погибших жителей Земли переписывалось на сканере-энцефалографе и помещалось на жёстких дисках в дюреровы тела на Титане.
Хорхе Вальдане нанёс визит его гостиничный сосед из номера напротив, вазообразный андромедянин. Он шагал на ложноножках раковин Матисса, габаритом был с кресло и сидел сам в себе на ковре. Замечательность его анатомии в том, что он имеет вид девяти лепестковой вазы с ротовым отверстием на дне её, и, чтобы получать от него ответы нужно бросать в вазу виноградины. Вальдано сидит на диване, теребя виноградную гроздь, отщипнул виноградину и метко закинул в корзину:
- Вы обещали раскрыть тайну загадочных убийств?
- Я вычислил убийцу дедуктивным методом.
- Кто он?
- Шеф-повар в китайском ресторане. Жёлтые иероглифы на красном транспаранте: "Мы - то, что мы едим". Всё началось с того дня, когда рыбы в реке съели группу водолазов. Смекаешь? Пищевая цепочка - это цепь перевоплощений. 5 водолазов во плоти усатых сомов живут в колодце при ресторане и чтобы не одичать от скуки глотают чужие воспоминания как свежие газеты или кинопремьеры.
Хорхе Вальдано: Если я правильно понял, чина повар, как бы - Лектор Ганнибал, а эти 5 сомов - 44зубые кабаны? А мои че - это мученик Мейсон? (Метает виноградины в пасть вазообразному андромедянину).
- Да. Да. Да.
Хорхе Вальдано пошёл на разборку по наводке вазообразного андромедянина, преодолев 500 метров расстояния от гостиницы до ресторана. Он зашёл во дворик и устремился к чёрному ходу к служебному входу, на крыльцо выскочил кухарёнок и Хорхе толкнул его плечом, как это называется, плечом в плечо, в рамках правил, на скачке, опираясь левую ногу или на правую, главное при толчке опираться на ту же ногу, что и толкающее плечо, иначе упадёшь сам. И толкнул его и тот упал с крыльца в кусты и уронил свою корзину с пищевыми отходами: с шелухой луковой, скорлупой яичной, с чревоточинами помидоров, с кожурой картошки, с ботвой редиса. Заходит в кухню и начинает буянить там как кентавр в посудной лавке. Кому-то носком бьёт в берцовую кость голени, кому-то скулу сворачивает локтем, кому-то пинает коленом по яйцам. Роняет разделочные доски, где они шинкуют салаты и рыбу. А китайские мальчики владеют не только поварским, но и боевыми искусствами и их халаты преобразовались в куртки дзюдо. И они начали сверкать голыми пятками, напрыгивая на него, а он как Стивен Сигал ловил их налету и ломал их тонкие ножки как спички. И они падали и стонали и корчились от боли. Затем они пустили в дело ножи, меча их в креольского великана, а у него же нервная система форсирована, в неё вплетены металлические проволочки, которые ускоряют реакцию, так что он начал двигаться как размытое пятно и ускользать от летящих ножей, какие ловил налету, возвращал не в бровь, а в глаз. Мимоходом окунул толстого как хотэй поварёнка мордой в котёл с кипящим супом. Затем распялил распял пригвоздил ножами к столу обе кисти одного очкастого умника и начал допытывать: "Где ваш шеф-повар?" - "Как где? В зале самолично подаёт фирменное блюдо". - "Какое фирменное блюдо?" - "Рыбу фугу с колючками. Её готовят неделю, дабы лишить яда". Покидает кухню, где устроил погром и шагает по залу, где царят тишь да гладь и музыка шаолинь извлекается из щипковых инструментов короткопалыми чесальщиками арф. И на ходу наблюдает развитие ситуации: Марадона собирает из рыбьих костей, как конструктор "лего" пистолет, недоумевая от своей изобретательности, затем сплёвывает выпавший зуб мудрости, импльсивно заряжает его в пистолет и наставляет дуло на китайского шеф-повара, тот моментально выпрастывает из под белого фартука глиняный пулемёт, как третью ногу и тоже наставляет дуло на Марадону и между ними начинается перебранка:
- Эй ты, узкоглазый отравитель, опусти пушку!
- Нет, это ты, грязный аргентинец, не безобразничай в моём ресторане, спрячь игрушку!
- За грязного аргентинца я тебе выбью глаз!
У них взаимный цугцванг, они как два дерущихся голубя сцепились клювами и не могут расцепиться. Нужно как-то разрулить ситуацию, спасти нашего капитана с синей повязкой на рукаве полосатой бело-голубой майки. Диего красив и молод. Чёрные кудри. Чёрные брови. Рядом с ним сидит переводчица, то бишь, Геллер Аллегра в красном шёлковом платье с золотыми драконами. Марадона обхватил рукоятку самодельного пугача двумя руками и целит в переносицу старому китайцу. Даос хмурит седые брови и гримасничает как старая обезьяна. Белая длинная бородёнка струится вниз, белые длинные усы развеваются горизонтально.
- Ха-ха, я представитель самой многочисленной расы, мои жёлтые дети разорвут тебя на части!
- Я засеял парашютиками добрую часть Вселенной, моё потомство многочисленней.
- Как сказал Лао Цзы: "Сосуд государства хрупкий; чтобы расширить, нужно сперва углубить".
- Мой зуб просверлит твой влажный студенистый глаз и прошьёт мозг как дрожащий холодец осьминога.
- Ты ещё не сталкивался с таким орудием как у меня. Глиняный пулемёт выгрызает как материю, так и пространство. У тебя ствол и у меня ствол, но если я буду поливать из своего шланга, как тот мудак, который обоссал всё помещение и всех присутствующих, то я останусь парить в пустоте.
Главное - смахнуть дуло глиняного пулемёта, отклонить его изничтожающий луч от Марадоны, и Хорхе Вальдано, собравшись с духом, толкнул плечом в плечо на скачке как умеет китайского повара, тот нажал пуск, Марадона спустил курок, зуб пробил мозг, пулемёт заплясал на глиняных колёсиках, аннигилирующий луч отклонился и стал стирать что попало, вихлять, чертить восьмёрки, хаотически кривляться и рубанул по Хорхе Вальдано и располовинил кентавра, как лошадь Мюнхгаузена, отсек лошадность. Кентавр Хорхе Вальдано погиб, человек остался жив. Перед тем, как пулемёт окончательно заглох, случайный луч мазанул по животу мистера Креазота, обжоры всеядного, как Робин Бобин Барабек и, когда порвалось его пузо, оно закидало китовьей требухой руины ресторана.
Если бы Хорхе Вальдано увидел истинное обличье вазообразного андромедянина, он бы ужаснулся, потому что, китайский повар на самом деле был другом, он был их связным, и от него тянулась путеводная нить, которая вывела бы его Хорхе Вальдано из гибельного лабиринта.
Хорхе Вальдано на богатых кальцием фруктах стал расти как на дрожжах, на типографии для него отпечатали руководство для великана, он разрушил гостиницу, как муравейник и удалился жить в горную пещеру, как Полифем. Его сила настолько возросла, что он из валунов стал выжимать сырную сыворотку. Когда Вальдано спал в пещере, ему приснился кошмар, будто Агата Кристи английской булавкой выколола ему глаза. Когда он проснулся, то был слеп. Слепой не нашёл себе пропитания и умер от голода. Интересно, какие буби выросли в его требухе? И смогли бы они задушить Лаокоона с сыновьями?
В один прекрасный день произошло убийство прекрасного телеведущего Оскара Руджери, и, все ужаснулись, даже великий и ужасный Гудвин. Оскара Руджери убил бомж-баночник за то, что его телеканал рекламировал только бутылочное пиво. Бомжа кастрировали, и, идеальный человек, растолстев, взорвался как прорва, бездонная торба профессора Выбегалло.
Марадона, оставшись один на Бетельгейзе, решает покончить жизнь самоубийством, но амфетаминов осталось слишком мало для передозняка, но достаточно чтобы улететь далеко-далеко. Он встречается с прокурором с гримом пулевого отверстия во лбу, тот сидит в кресле, почему-то не в чёрной мантии с шляпой бакалавра, а в красном облачении кардинала с красной шапкой: его играет Питер О`Тул. И вдруг в чертах О`Тула стали проступать черты Агриппы Пертурбации, первого аргентинского будды. Марадона потрясён:
- Агриппа, зачем ты убиваешь соотечественников?
- Самое отвратительное в том, что нет ничего неотвратимого. Верней всего обращает в буддийскую религию обратимость необратимого. Даю рецепт: запусти в стиральную машину живую мышь и книгу Агаты Кристи "10 негритят" и прокрути их, таймер поставь на 6 минут.
Стиральная машина заурчала, зарычав, и литл-Стюарт прилип к иллюминатору многострадальным челом, как Ихтиандр-поневоле. Книга левитировала как в час невесомости на станции Соляриса. Что происходило тем временем в машине? Коловращение, мальстрём, котовасия, трансформация, метаморфоза, катастрофа - иначе, пертурбация. Через 6 минут мышь и книга вылетели из машины сухими как и до. Зато остальное мироздание перетряхнуло и калейдоскоп действительности принял иной узор.
Лондон. Полдень. Бьют часы Биг-Бена. Издательская фирма "Агата Кристи", на мельнице слов перемалывая ракушки персонажей, производит киноварь для очередного детективного романа. Любимый пудель леди Агаты порезался костью и его язык кровоточил. По интерфаксу пришло сообщение, что на острове Чунгачанга полиция обвиняет Агату Кристи в покушении на серию убийств. Все 10 описанных в романе персон подали иск.
Виден горизонтальный трос, располовинивающий картинку. К нему привязаны семь вертикальных верёвочек. На 6 из 7 верёвочек висят удавленные курицы, уже ощипанные. На верёвочке Љ5 висит в петле голая работница птичьей фабрики тоже ощипанная, судя по синякам от щипков. Все, кто знает её в лицо, узнали её рожу по шаржу, а для остальных даю особую примету: на правом плече наколка усиков, тщательно подстриженных и лихо закрученных - предмет скрупулёзных забот Эркюля Пуаро.
Аллегру Геллер воспитала не мать, а "Матрица", а отцом её был Ефим, русский гроссмейстер. Аллегра материнскую пуповину отстригла ножницами, когда ей было 7 лет, и с тех пор обрела независимость и стала изобретать свои игры. И первой её игрой была "Вивисекция", навеянная лабораторными работами по вскрытию лягушек на уроках Биологии. Когда на ферме, разводящей рыб в пруду, объявились амфибии-мутанты, и, Аллегра, препарируя их, вырезала первый психоконт, изобретение "Экзистенции" стало естественным как улыбка младенца. Гильерме, брат Аллегры - программист, хакер рискнул использовать мутанта как адаптер для подключения к компьютеру. Первый раз его колбасило, как эпилептика и покрыло фурункулами как земляничную полянку. Второй раз слияние с компом прошло успешно. Аллегра Геллер была как Ридра Вонг одарённым лингвистом. Она входила в состав делегации землян на Бетельгейзе в качестве переводчицы. Она сжимала зубами оголённые провода двух культур, не давая оборваться связи. Надо учитывать, что работа переводчика любой диалог делает треугольником. К тому же в расследовании преступления переводчик обычно не входит в круг подозреваемых, оставаясь невидимкой, как прислуга или почтальон.
Геллер и Марадона совершили 4 прогулки. И первая прогулка была в шаровую кофейню. В шаровой кофейне трудно разобрать, где верх, где низ. Армандо и Аллегра столкнулись пятками и слиплись подошвами, ибо кто-то выключил гравитацию. Если верить песочным часам, время остановилось. Армандо стоял на Аллегре, а Аллегра на Армандо. Шаровая кофейня вращалась вокруг своей оси. Клиенты жгутами, как Икары были привязаны к стенкам, чашки вращались свободно, мужчин и женщин было поровну, но все чашки были замараны помадой. Каждый выпил по чашке, пригубив из всех. Диего и Аллегра кружились в центре шаровой кофейни как юла, так быстро, что видели свои спины как грешники в аду, электронный момент их вращения был равен 1,5. Из лопаток проступал нос Спинозы, а малютка-подбородок был клавишей в копчик вбит. Внезапно шар схлопнулся и предстал как обычный планетарий. Аллегра сказала: "Чур, я буду змеёй!" Диего ответил: "Тогда я буду Держащим змею".
Мармюдон не знает чего ожидать от пары, четы, связки. Вроде бы, они добрые, вроде бы, меня еще никто не убивал в этой жизни. Шевелит телепатическими усиками, читает мысли и прячется в дудках жирмунского. Они всё же ловят зверька и съедают живьём, а он такой же вкусный, как и красивый: мой мармеладный. А за ними идет этот мрачный тип в черных и коричневых одеждах. Шляпа как у фурмана. Заметная шляпа, как у Раскольникова - цилиндр коричневый. Как будто бумага обгорела: не обуглилась, а опалилась. Или, как будто кровь высохла: на живых порыжели шинели. И вот, он бежит за ними, а у него клешни как у рака, то бишь, вместо рук садовые ножницы. А за что он на них осерчал? Да, они у него натурщика съели, а, не потому что этот угрюмый парень любит животных. Ни в каком "Greenpeas"е, ни в каком обществе защиты животных он не состоит. А какова его история? Дак, он - лунатик, видно по темным кругам под глазами, что по ночам не спит, молится идолам. Ходит по крыше замка, в котором живет, по карнизу крыши, может быть, он и успешно ходит. Да вот однажды подошел к камину, шлёпая босыми ступнями по ледяному полу в белых своих одеждах, умудряясь как-то не наступать на края долгополой ночнушки своей. Руки протянул над камином и грел, пока не обуглил. И вот Демиург этой Реальности, ну какой демиург, так, волшебник средней руки. Даже может и не волшебник, а так, хирург, изображающий бога. И он сделал из него киборга: вооружил секаторами, искусственные аксоны протянул, провел. А у парня художественный дар обнаружился вырезать скульптуры из кустарника. Они убегают, он преследует. Они перепрыгнули ров, а он упал в него и приземлился на согнутый локоть, два конца ножниц вошли под нижнюю челюсть, а вышли из глазниц.
Что за грозная, зовущая музыка слышится сегодня в суровых горах Чика-Сизул-Меэр? Медовые скалы чутко прислушиваются к музыке, то удаляющейся, как бы растворяющейся в ясном синем небе, то приближающейся, подобно раскатам грома. То словно первый весенний дождь робко стучит по плоской крыше сакли, то бьётся и ревёт кипящий поток в теснине. Или будто вдруг гонг древних победно оглашает мрачные горы Чика-Сизул-Меэр.
Аллегра Геллер стащит украшение от покойника, это не сочтут кощунством, а вот когда она по обычаю землян возьмёт ком земли и бросит в могилу на гроб и скажет: "пусть земля тебе будет пухом!", тогда хамы и леоны оскорбятся, ибо она забыла присовокупить: "чертовски везучий ублюдок". Их заставляют исполнить бой гладиаторов на этрусском обряде похорон. У Марадоны меч и щит, у Геллер трезубец и сетка. Сначала они, для отвода глаз, соревнуются, а затем. Аллегра накидывает сетку на близстоящего хамелеона и угрожает проткнуть его вилкой. Марадона тоже берёт заложника. Угрожая, расчищают себе путь к отступлению. Вытребовав себе гандикап для бегства, отпускают двух вольтеров и дают дёру. Они улепётывают, а маленькие монстры наступают им на пятки. А Марадону шиш поймаешь, он такой шустрый, он от шестерых англичан убежал и гол им забил, а маленькие монстры тем более его не остановят. "Ой, я шпильку сломала!" - сказала Аллегра Геллер, тогда Марадона взял её на руки и побежал дальше. Переимчивые пресмыкающиеся давно отстали, а он продолжал свой кросс среди берёз. А в лесу они остановились в избушке. Каменный коттедж одноэтажный оштукатуренный и выкрашенный жёлтой охрой. Горсть отчаянных французских патриотов борется с вьетнамскими оккупантами. Тут все свои: Бельмондо, Аллен Делон, Луи Де Фюнес. У кого-то забинтована голова: ах, да это же - Пьер Ришар. "Это не кровь - это помидоры" - смеется блондин в желтом ботинке. На 4 стороны света глядят 4 окна. И Аллегра тоже, высунув из окна бульдога, стреляет, вращая барабан. Штурмовая бригада врывается в дом с целью зачистки. Вдвоём умирать не страшно, и, Диего с Аллегрой занимаются любовью на диване. Каратели автоматными очередями прошивают любовников вместе с диваном. Из дивана летят клочья ваты и кружатся как тополиный пух и пружины со звоном и гудом вылетают из продранной обивки, и, аналогично рёбра обнажаются из прорех шкуры, кровь хлещет фонтаном и куски плоти, вырываемые пулями, разлетаются, как фруктовое ассорти. 448 мужиков отливают в туалете Белорусского вокзала, 454 боливийских школьников извазюкались чернилами, 1 бушменскиий колдун, сидя на баобабе, разглядывает в дырку меж большим и указательным пальцами правой ноги - льва, щелкающего хвостом, любовники в костюмах адама и евы, не стесняясь лохматой собаки, бегут по полосе прибоя на острове святого Маврикия и отпечатки их ступней зализывает белопенный вал, караван верблюдов идет через Калахари: в высокой кибитке, в шатре из красных полотнищ занимаются любовью белый епископ с туземной принцессой, и когда напавшие на караван разбойники полосуют кривыми ятаганами их тела, то следов быстролетящей крови не видно, хоть выколи глаз.
После того, как они проснулись. Отгремели последние выстрелы. Бац. Всё. Сцена закончилась. Монтажный стык. И вновь проснулись. А как они должны проснуться? Они, наверно, проснуться, как Ума Турман, она ведь раньше работала в цирке или снималась в фильме про цирк, они там оживляли тигра, тигрёнка, когда ему вкололи, он сразу вскочил и запрыгал, и она также стремительно вскочила в сцене с уколом адреналина в сердце. Раз, и вскочили, оба. И их первые действия интересно зрети. Подбежали ли они к окну, смотреть: где мы? ( Человек - существо импульсивное и экстравертное). Подбежали, посмотрели сквозь жалюзи: день или ночь? Что сейчас происходит? Ночь, а был день. Горят автошины, чадя. Может хамелеоны повзрослели и поумнели? Может Оскар Руджери угостил их "Честерфильдом" и запустил их акселерацию? Дальше. Они ищут стигматы. Это дырки от ран. А есть ещё рана, в которую дал засунуть пальчики Христос неверующему Фоме. Нет стигматов. Идеальная заживляемость. Наш Сарториус нашел средство от бессмертия. Ну и что? С каким чувством они проснутся? С грибным вкусом смерти на губах. Это должно прозвучать: Катастрофа - это то, после чего трудно не измениться. И он призадумался: что же с ними стряслось? Это не бледная реминисценция, это не сон. Это - явь. И Аллегра Геллер тоже осматривает себя, как белка свою шкурку после выстрела охотника. Взаимопроверка на вшивость голых обезьян. Аллегра сидит на постели и натягивает чулок. Диего старается застегнуть ей лиф между лопаток. - Последнее, что я помню, это как мясную розу разрывная пуля вырастила у тебя на спине. - Видит психопорт, как сжатый сфинктер. - Пиявка. Её нужно намотать. Дай я сейчас палочку возьму. - Взял кохинорвский карандаш с журнального столика и накрутил на неё пиявку, она в полторы ладони длиной. - А сейчас отрежу. - И взял ножик для разрезки свежих перепончатолапых газет. И вдруг догадался обо всём, словно получил письмо по E-Mail`у, памятку в конверте. Они прозрели синхронно. Это психопод. Это не пиявка - это амфибия-мутант; симбионт, ныряльщик в виртуальную реальность. Марадона спросил: "В чём смысл игры, в том чтобы убить всех других, да?
- Да! Дорогой Диего Диегович, все игры: гандбол, пушбол, конное поло - это войны локальные, а жизнь - это тотальная борьба, а "Экзистенция" имитирует жизнь и достоверно до нервной сыпи. А на войне, как на войне все средства хороши. Можно кого-то заказать, можно вступить в сговор, можно быть единоличником, который избегает рукопожатий.
- Твой метод - это разделяй и властвуй?
- Да, это я стравила двух Хосе Луисов, я сделала себе пирсинг в гландах: 4 тибетских бубенца. Но моя стратегия гибче: она в сочетании тактик, например, теперь я в партнёрстве с тобой борюсь за большой куш. Я вспомнила фильм "Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?"; там собралось много пар, и они танцевали в режиме non stop до потери пульса, чтобы самая выносливая пара получила сумку баксов. Только у нас победитель, как и в "Слабом звене", должен быть один.
- А что мне мешает сейчас задушить тебя, как Отелло Дездемону? - Есть произвольная и есть обязательная программы, только шут их разберёт? Ты мог не подымать меня на руки, когда я сломала каблук и вывихнула лодыжку. Или воспользоваться тайным ходом через подпол в сторожке. Ты слишком долго чесался, четыре прогулки на исходе, остались необязательные диалоги.
- Успех мероприятия сомнителен, хотя, попробуй! Возможно, твои руки будут протягиваться бесконечно, но так и не достанут моего горла. Мы обладаем свободой трепаться о том, о сём, трахаться, пить абокситную смолу, выдёргивать усы у тигра - это всё произвольная программа, а есть ещё обязательная; например: ты должен был собрать пистолет и выстрелить, действовать импульсивно, подчиняясь сюжету, составленному автором сценария, разработчиком игры. - То бишь, тобой? - Да. Помнишь, в фильме "Нирвана" внутри компьютерной игры "Нирвана" очутился живой человек. - Ожил бот, персонаж очеловечился. - Не перебивай! Он задавался вопросом: что есть действительность? значит экзистировал. Человек экзистирует, вещь служит. Турист погибал от шальной пули, свершая путь Карлито в день сурка, и никак не мог заклинить шестеренки судьбы. Ему это крепко надоело, тогда он обращается к Создателю игры, к Кристоферу Ламберту: "Знаешь, убей меня, а? Выведи меня из этой игры. Преврати меня в кого-то другого. Ну, например, вот в эту снежинку, которая падает". - Откуда взялась снежинка в Индии? - Значит, снежинка с Джомолунгмы.
- А могу ли я выиграть у тебя, раз ты изобретательница игры?
- А ты-то сам как думаешь? - ехидно спросила стерва, и, сделав паузу для улыбки, ответила: - Англичане тоже придумали футбол, однако выигрывают в него другие: бразильцы, немцы, вы - аргентинцы. А что ты скажешь об Елизавете 2?
- Мне предлагали встретиться принцем Чарльзом, но я отказался: не пожму длани, обагрённой в крови аргентинской макрели и её рыбаков.
Он вспомнил всё: в целом и в последовательности. Как они вломились в церковь шутовской гурьбой, заняли сиденья, взяли попкорн и кока-колу и, когда погас свет, погрузились с головой в интерактивное кино. Сейчас Диего предстояло войти в реку второй раз. Он смастерил арбалет из бигуди, таймером на три минуты и курком послужила стружка мыла, а стрелой являлся головастик, вынутый из психопорта в позвоночнике. В церкви царил позор и хаос запустенья. Он разлепил веки сидя на скамье. Товарищи расползлись, как черепашки. Впрочем, куда они денутся с подводной лодки? Летают над землёй по эллиптическим орбитам в церкви-пепелаце в бесконечную ночь полнолуния. Бурручага, как муха торкается башкой об сине-жёлтый витраж, словно хочет постичь непостижимую реальность. Вальдано деловито подковывает правое переднее копыто. Рикардо Хиусти, выбывший из игры раньше всех, выглядит самым адекватным. Он фантастически осмысленным взглядом вперяется в разную чепуху. - Пока ты экзистируешь на Бетельгейзе, я тут тристамшендирую.
Марадона вещает с кафедры:
- Обещаю распинаться за вас до последнего, до последнего, до последнего, до последнего глаза, который выпьет, смакуя как нектар из грааля, ворон. Адьё.
Аллегра Геллер атаковала Марадону слоном, тот муравьём еле выкарабкался из под сваезабивающей машины.
Диего атаковал Аллегру птицей шипоклювом, птица ужалила, но у Аллегры был иммунитет. Депутатская неприкосновенность от Кабардино-Балкарии.
Аллегра подарила Армандо отравленное зеркало. А Марадона решил поиграть в Персея и Медузу Горгону и смотрел в него на Аллегру, Аллегра ощутила тошноту экзистенции и задумалась: стоит ли жизнь, того чтобы жить? Жить не так уж важно, а экзистировать нужно кровь из носу. Засунув два пальца в рот, стравила.
- Я родила мелкотравчатого.
Он вырос и впоследствии стал то ли официантом, то ли бухгалтером, его судьба тема иного рассказа.
Аллегра запустила в Армандо летающую тарелку, Армандо расколол её из винтовки.
Диего выслал Аллегре на ноутбук мелодию, дисгармонирующую с сердечным ритмом, чтобы вызвать инфаркт.
Аллегра скинула sms: я уже была замужем, развелась и давно научилась жить с разбитым сердцем.
Геллер сделала вуду куклу Марадоны и нашпиговала её гвоздями.
Над порогом жилища Марадоны висела подкова и примагничивала все гвозди к себе.
Когда конкурирующие фирмы не могут потопить друг друга, они сливаются в концерн. Марадона и Геллер снюхались - крысы в шайку. Если победитель в "Экзистенции" не выявлен, игра может продолжаться бесконечно. В ресторане они съели хлорелл, значит их молодость не увянет ещё лет сто, а дальше посмотрим - сказал слепой. "Экзистенция" обретает суверенитет параллельного рукава реальности - в эту рубашку можно одеть семью осьминогов - и все бесчинства: убийства, сломанные копья, разворошенные муравейники, пожары и мародёрства, фальшивые деньги, экскременты в колясках становятся необратимы, как следы человеческих копыт в истории.