Полный текст - тут. Ход работы можно проверить по этой ссылке.
Он шел довольно долго и, по всем расчетам, уже глубоко забрался под рукотворный горный отрог, который видел позади замка Изначальных. Здесь стены были совсем не такими гладкими, как в коридорах башен. Здесь они змеились трещинами, время от времени сыпались мелкой каменной крошкой и откликались на прикосновение голой кожи - Шойвенг время от времени прижимался к ним голенью, чтобы пробудить свет - все хуже и хуже. А теперь вот исчезло и тепло. Младший в раздумье остановился: кажется, он добрался до тех мест, где вмешательство древних строителей в дело природы совсем прекратилось. Или же их творения не выдержали груза времени и за столетия пришли в негодность. Как бы то ни было, пора доставать фонарь, если он хочет продвинуться дальше. И обуваться, с облегчением подумал Шойвенг.
Он быстро раскатал штанины, наслаждаясь тем, что теперь между холодом подземного коридора и телом появилась преграда, обулся и сделал глоток из фляжки, прежде чем лезть в сумку за светильником. Последний раз он пил еще под открытым небом, жмурясь на слабое солнце. Сейчас, на поверхности, наверное, уже ночь. Если его не подводило чутье, то на блуждания по руинам Древних у него ушло несколько часов: главный коридор, к которому его вывел путь из башни, оказался завален, так что пришлось возвращаться и пробовать другую дорогу. К счастью, в конце концов он обнаружил проход в нужную сторону и, миновав место обвала, вышел к высоким воротам. Затейливые решетчатые створки из похожего на серебро металла, украшенные лозами не никогда не виданных Шойвенгом цветов и забавными хохлатыми птицами, потускнели от времени. Когда-то ворота замыкал тяжелый замок, но теперь они стояли распахнутые и кое-где погнутые так, будто кто-то выдавил решетку изнутри. Это немного беспокоило, но Младший предпочел думать, что обратно сбежавший - кто бы это ни был - возвращаться не стал.
Воспоминание о погнутых решетках заставило Шойвенга поторопиться со светильником.
Яркий огонек масляного фонаря разогнал темноту, и сын императора убедился: рукотворный проход кончился. Вернее, он незаметно перешел в природный подземный лаз, вероятнее всего, проточенный водой тысячелетия назад. Несмотря на широту лаза и слабый сквозняк, пробегавший вдоль стен, Шойвенг почувствовал себя заключенным в каменный мешок. Или скорее кишку. Ему стало нехорошо от мысли о неподъемных толщах горной породы, нависавших сейчас над его головой. Он напряженно прислушался, боясь, что вот-вот до его уха донесется едва ощутимый слабый треск, который, как он знал из книг, предвосхищает обвалы в шахтах. Но вокруг стояла полная тишина. Покой подземелья нарушало только его напряженное дыхание.
Младший зажмурился, медленно собрал пальцы свободной руки в кулак, вобрал поглубже в грудь сухой и безжизненный воздух пещер, выше поднял фонарь и только тогда открыл глаза. И сделал шаг. Потом еще один... и еще... и еще. Постепенно дыхание выровнялось, паника унялась, и дальше он продвигался почти также быстро, как в полуразрушенном замке Древних.
Может быть, даже быстрее.
Ему пришло в голову, что стоит считать шаги - если не дорогу запомнить, так хоть время измерить. Но он сбился примерно на двух тысячах и больше не пытался: мрак, сжимавший круг света со всех сторон, давил и запутывал - мгновения стали тягучими, как масло, как смола на полуденном солнце, как мед... Шойвенгу вдруг остро захотелось медовых лепешек, которыми его угощала Чуйиль. Еще до смерти мамы, до болезни... До всего. Он стиснул зубы и прищурился- не хватало здесь разреветься, как маленькому. Он найдет Круг и все исправит. Все, что можно.
В какой-то момент Шойвенг обнаружил, что стены и потолок кончились. Он застыл на месте. Свет выхватывал из темноты пятачок не больше четырех-пяти шагов в поперечнике, а дальше была непроглядная темнота. Младший оглянулся и запаниковал - там тоже была пустота и мрак. Он, поскальзываясь, кинулся назад, мелкие камешки полетели в разные стороны, цокая и порождая эхо. Кинулся и чуть было не врезался в изрезанную трещинами стену. Судорожно поднял фонарь, зашарил из стороны в сторону и наконец справа обнаружил край лаза. В каком затмении он выбрел из него, даже не заметив этого? Шойвенг выдохнул и опустился на каменный пол пещеры рядом с проходом. Тени в свете фонаря скакали, дергались и не успокоились, пока светильник не оказался пристроенным на невысоком камне с плоской верхушкой. И руки сразу упали, точно плети.
Сколько времени он провел в подземном коридоре, он при всем желании не смог бы сказать - утро ли уже было на поверхности, ночь ли еще... Навалилась страшная усталость - как будто незримые каменные толщи опустились на плечи, согнули спину и заставили дрожать ноги, а дыхание со свистом вырываться из груди. Младший сбросил сумку. Что-то глухо стукнуло о камни, наверное, огниво на дне. Стена пещеры леденила спину, но сидеть прямо не получалось. Шойвенг откинул голову и закрыл глаза. Под веками плыли то багровые, то радужные пятна. Дыхание медленно успокаивалось. Где-то неподалеку мерно капала вода, и звуки эти гулко отдавались в окутанном тьмой пространстве. С таким эхом пещера должна быть огромной... Вставать и проверять не хотелось совершенно, и Шойвенг медленно проваливался в полусон. И уснул бы, если б не острый выступ в стене, неудачно уткнувшийся ему под правую лопатку. Младший поерзал, ища местечко поудачней, но такого, кажется, тут вообще не было. Он сдвинулся дальше и неожиданно ощутил под рукой гладкую поверхность, такую знакомо теплую. Глаза открылись сами собой, но разобрать, что там такое сразу не получилось - мешала полутьма, выбоины и каменные осколки, щедро устилавшие пол пещеры. Превозмогая усталость, Шойвенг добрался до фонаря и пристально осмотрел участок пола: так и есть - под всеми разрушениями угадывалась работа Древних. Здесь знакомый по развалинам замка странный серый камень был врезан в пол на расстоянии двух ладоней от стены и тянулся, кажется, по всей окружности подземного зала. Шойвенг прошелся вдоль кромки. Точно, конечно, не скажешь - трещины и завалы камней погребли под собой, разбили линию, но она определенно прослеживалась. Вопрос теперь только в одном - откликнется древний камень на прикосновение, или свою силу он потерял безвозвратно?
Младший очистил участок пола, где четче всего проступала серая лента, закатал повыше рукава и обеими руками - от ладоней до локтя - прижался к гладкой поверхности. Ничего. Только тепло будто бы стало сильнее. Шойвенг опустился ниже и вытянул руки вперед, почти улегшись ничком. Теперь камня он касался кожей до самого предплечья. Прямо перед его лицом глянцево переливалась поверхность загадочного камня. Он прищурился, пытаясь разобрать: это блики от масляного фонаря скачут по ней или пробегают искры от пробуждающейся силы Древних. Теплые золотые отблески совсем не вязались с окружающим холодом и напоминали о лучах солнца на водяной глади, о шорохе листвы под ветром, о птичьем пенье... Младший невольно выдохнул, сжавшись от внезапного чувства бессилия: сколько он уже ползает в грязи, толком не зная, где он и как искать в этой темноте Круг. И чуть не пропустил слабую голубую искру, которая вспыхнула в глубине камня - возле локтя его правой руки - и промелькнула к кончикам пальцев и дальше по "ленте" Древних, вдоль стены. Шойвенг затаил дыхание. За первой появилась вторая, потом еще, еще... Как вдруг все погасло. Он уронил лоб на серый камень и тихонько выругался, помянув Безликого. Что делать дальше, он понимал, но не испытывал от этого никакой радости.
Но деваться было некуда. Без тепла его тела сила не проснется и не даст света. А в этот раз тепла, видимо, нужно куда больше. Зато если повезет, ему не придется блуждать по этой огромной пещере, освещая себе путь слабым фонарем. Если разгорится вся линия - а она шириной не меньше пары локтей, то света окажется достаточно, чтобы сразу увидеть проходы в стенах, все трещины под ногами, а может - кто знает? - и дальнейший путь. Шойвенг еще полежал немного, надеясь, что камень хотя бы чуть-чуть его согреет. Но тепло Древних было странном: оно ощущалось кожей, но дальше нее не шло. Наоборот - в коридоре под замком, когда он касался стены, Младшему казалось, что серый камень вытягивает из него жар тела. А может быть, и силы, и саму жизнь...
Шойвенг поежился и откатился в сторону. Стало легче. Он сел и тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Ну, холодно здесь. Просто холодно. И там, под развалинами крепости тоже - просто было очень холодно. И все. А холод можно перетерпеть. Нужно встать, разогреться и... сделать то, что необходимо. Выдохнул, вдохнул, еще раз выдохнул - и, вскочив, замахал руками в разные стороны, а потом несколько раз подпрыгнул, стараясь разогнать кровь. Быстро прошелся туда-сюда, собрал волю в кулак и... начал раздеваться.
Если прижаться к камню Древних всем телом - лечь голышом на самую середину линии, навзничь, вытянуть руки над головой, касаясь серой дорожки всей возможной поверхностью кожи - если это сделать, камень должен проснуться. Шойвенг нерушимо верил в это.
Вера отгоняла страх.
Он сбросил с себя последнее - штаны - и прошелся вдоль творения Изначальных, выискивая ровный участок подлиннее. В босые ступни впивались мелкие острые камушки, заставляя то и дело прихрамывать. От ледяного воздуха пещеры все волоски на теле встали дыбом, легкий сквозняк змейкой скользил по плечам, по спине, и казалось, по коже ползают какие-то мелкие твари. Младший обхватил себя руками, чтобы хоть немного удержать тепло, и понял: если он прямо сейчас не уляжется, то потом вообще не сможет - просто-напросто застынет, как ледышка, так, что и шевельнуться не получится.
Торопливо расчистив более-менее подходящий участок дорожки, Шойвенг вытянулся на ней, ощутив гладкое теплое касание камня, и постарался не думать том, что сейчас из него вытянут последние силы, последние остатки тепла. Вообще не думать. Он закрыл глаза и представил, как от контуров его тела разбегаются в сером монолите Древних голубоватые искры... как они бегут все дальше и дальше... набирают силу, сливаются в сияющие ленты и скользят вдоль стен подземной пещеры... взбираются лианами к потолку, свиваются в узоры, распускаются невиданными цветами, завитками, спиралями...
Свет фонаря, который Шойвенг видел сквозь веки, начал меняться. Он становился все ярче и ярче... Но Младший только крепче зажмуривался, боясь раньше времени поверить, боясь того, что если он станет подсматривать, чудо исчезнет, пропадет еще до того, как свершится. Вместо этого он уходил все глубже и глубже в себя. Чутье подсказывало, что именно там нужно искать спасение от сомнений и безверия - исступленное желание во чтобы то ни стало спасти империю и родных, которое и погнало его в путь. Оно поддержит его и в этом испытании.
Шойвенг вздохнул и впервые за несколько часов по-настоящему расслабился. Холод отступил, и Младший, казалось, сам превратился в сгусток сияющего света.
Он открыл глаза, готовый ко всему. Над ним - над головой - сквозь голубое сияние, разогнавшее тьму в пещере, проступали неровные темные очертания каменных глыб. За ними - или, вернее, над ними - на высоком своде виднелись желтовато-белые сталактиты: от невообразимо тонких, похожих на игольчатую бахрому, до массивных, в полтора обхвата, точно стволы столетних дубов. Часть "сосулек" на потолке мягко просвечивала - тем самым голубоватым светом, которым становилась пробужденная сила Древних, скрытая в камне. Шойвенг пригляделся. Так и есть: он оказался прав, предположив, что сверху тоже должны быть "дорожки" для освещения. Только выглядели они не завитками лиан, как ему представлялось, а странными геометрическими фигурами, вроде квадратных спиралей разного размера, и широкими лентами между ними. Конечно, за столько эпох свод потерял первоначальный вид - где-то пролегли трещины, где-то выросли то щетиной, то гребнями сталактиты, - и теперь разобрать узор полностью не удавалось. Но Младший заметил, что линии орнамента сверху также спирально сходятся к центру, а там... Он приподнял голову и прищурился, стараясь разглядеть, что же такое находится в сердце пещеры. Но не удалось. Трещины в потолке появились не просто так, скорее всего, эта местность когда-то переживала землетрясения - то здесь, то там в огромном подземном зале в сияющем полусвете зловеще чернели каменные осыпи, а то и цельные глыбы, явно выпавшие из свода. В одной такой Шойвенг заметил даже слабое свечение остатков узора. Все вместе они образовывали своеобразный каменный лабиринт - хоть и с широкими проходами, но путаный и опасный. Особенно, если бы пришлось блуждать тут почти в темноте, при свете слабого масляного фонаря... Младший невольно передернулся, ощутив, как побежали мурашки по рукам. И подумал, что, пожалуй, можно встать. Серая лента превратилась в сияющую реку голубого света, но приветливей все равно не стала: камень Древних не морозил, но и не согревал, несмотря на то, что ощущался теплым. Теплым, гладким и твердым. Не перина - Шойвенг растер плечи, подвигал лопатками, покрутился в разные стороны, разминаясь и разгоняя кровь. Босые ноги слегка онемели, так что, одеваясь, он еще и попрыгал, надеясь быстрее согреться.
Подбирая сумку и упаковывая в нее ненужный теперь фонарь, Младший не переставал вглядываться в просветы между завалами камней. Ему казалось, в одном из них он заметил не голубой, а золотой проблеск - как раз там, где сходился орнамент свода и где его ждала сердцевина пещеры. Золотом брызнуло на одно мгновение, и теперь Шойвенг никак не мог сообразить, в котором из проходов каменного лабиринта ему почудился этот туманный блик.
- Да забери ж вас Безликий, - тихонько выругался он, и в конце концов, просто пошел наугад, выбрав тот из просветов, что хотя бы примерно вел в нужном направлении - к центру подземного зала.
Пробужденный свет Древних облегчал путь - не приходилось спотыкаться и рисковать сломать шею в какой-нибудь трещине, - однако он же придавал окружению призрачный, нереальный вид. И потому, когда перед Шойвенгом предстало то, что скрывалось в середине подземелья, под немалыми толщами горной породы, то, что пряталось в самом сердце древних руин, он не сразу поверил своим глазам. В центре пещеры, образовывая круг, стояли столбы-монолиты - одни тонкие, другие в пять-шесть обхватов - и светились золотом. Точно стволы неведомых каменных деревьев с молочной древесиной и мутновато-желтой корой. Есть еще такие редкие сорта янтаря: Младший видел украшения с Севера, и на них - гладкие бело-желтые камни, точно молоко с медом и маслом, а изнутри будто солнечный свет пробивается. Так и здесь. Столбы вытянулись до самого потолка. Или от самого потолка и до пола - почему-то казалось, если каменные "деревья" и росли, то не снизу вверх, а наоборот, как растут сосульки. Приглядевшись, Шойвенг понял, что именно они ему напоминают - колонны. Огромные, непомерно широкие - некоторые, правда, остались вполне изящными - колонны с золотым свечением. Он подошел ближе, щурясь от света. Глаза привыкали медленно, к тому же смешение голубого и теплого желтого сияния страшно раздражало. Под веками жгло - то ли от непривычного освещения, то ли просто от усталости. Младший, согнувшись, прижал к глазам ладони на несколько ударов сердца, и темнота в этот раз пришла как благословение Бабушки. Он постоял немного, слушая отдаленный плеск капель. И только теперь сообразил - а ведь он действительно нашел Круг. Тот самый. Чем же еще могут быть эти столбы? Запоздавшее благоговение накрыло его теплой волной, он задохнулся и на полувздохе-полувсхлипе отнял от лица ладони, чтобы, сделав еще один шаг, прижать их к шероховатому боку ближайшей колонны. И вздрогнул - внутри каменного "дерева" виднелся чей-то силуэт. Младший хотел отшатнуться, но усталость и напряжение последних часов взяли наконец свое - ноги у него подломились, и Шойвенг упал на колени на границе Круга. Потрясенный, он судорожно оглядывался и в каждом столбе замечал темные контуры - глубоко, очень глубоко под слоями пролупрозрачного, мутноватого "янтаря", в сердце колонн скрывались... кто? Древние? Разобрать детали не получалось. Одни силуэты были больше, другие меньше, и не понять даже - звериные они или человеческие... В одном Шойвенгу почудилось крыло - точно у рыса, мелкой летучей зверушки размером в две ладони, - только больше раз в тысячу. Но чем больше он вглядывался, тем спокойней становился. Растерянность отступала, и на ее место возвращалась решимость. В конце концов, а чего он ждал? Чуда? Так вот оно - протяни руку и трогай. И неважно, кто там сидит внутри. Сын имперского дома пришел сюда за ответами, от которых зависят судьбы его родных. Вот это - главное, это - важно. Это - важнее всего.
Шойвенг снял с плеч сумку, положив ее за границами Круга, встал и твердыми шагами прошел в самый центр колоннады - в центр кольца из "янтарных" узилищ.
Он получит эти ответы. Хоть от самого Безликого, если потребуется.
3.
Больше всего угнетала тишина. Тишина и мерное падение капель в мелкое озерцо. Оно там точно было, судя по звуку. Шойвенг слышал этот звонкий плеск и раньше, но теперь он просто сводил с ума. Младший закусил губу, но с места в центре Круга так и не сдвинулся. Он сидел здесь, кажется, уже несколько часов. Несколько долгих часов под размеренную и бесконечно мучительную капель. Только эти звуки - и ничего больше. Ни шороха, ни эха, ни ответа от Прорицающих. Младший с трудом представлял себе, как именно он получит предречение, но твердо верил - оно будет.
Верил - до тех пор пока не заметил, что голубой свет начал меркнуть.
Он до боли в костяшках сжал кулаки и постарался выгнать из головы все мысли. Все до единой. Предречение будет, обязательно будет... Каменные истуканы не должны подвести. Иначе все зря, все напрасно - и ссора с братом, и побег из столицы... Иначе он просто бросил родных на произвол судьбы - и Айюль, любимую младшую сестренку, и больную Чуйиль, и отца... Он подвел их. Променял на сумасшедшую, глупую надежду, что у Древних есть все ответы. Если бы это было так, разве жили бы Ищущие в северной глуши? Разве не стояли бы они на почетных местах рядом со жрецами возле отцовского трона? Шойвенг замер. А ведь правда - во дворце он никогда не встречал тех, кто по слухам владеет тайнами Изначальных. Ни одного. И от кого он узнал о Круге? Разве от них? Или, может, от других мудрецов? Нет, его угораздило поверить словам старой няньки, которая, наверное, из ума давно выжила... Каким же он был глупцом! Надо уходить отсюда. Младший в бешенстве стукнул кулаком по колену и едва сдержался, чтобы не заорать. На это его здравого смысла хватило - еще, не дай Солнцеликая, обвал случится. Но злость искала выхода. Шойвенг схватил камень и запустил им в янтарно-белую колонну. Промахнулся... Свет уже померк основательно. Голыш скрылся в темноте позади Круга и, стукнувшись о какую-то глыбу, породил эхо. Выругавшись, Младший зашарил вокруг в поисках нового снаряда. Ничего подходящего не попадалось. Он потянулся вбок, - вроде бы там валялась парочка хороших булыжников, - даже привстал, стараясь достать подальше. И вместо камня нащупал на чьи-то босые ноги.