Нет ничего удивительного и, тем более, возмутительного, каким это почему-то является многим пишущим, нынешнее повальное увлечение стихотворчеством. Именно стихотворчеством, а не поэзией ("чукча не читатель, чукча писатель"). В начале прошлого века (кошмар, товарищи, мы же пугала из прошлого века!), в 20х годах, точно такую же ситуацию подметил еще Кузмин, окрестив ее "стихоманией". В нашем, усовершенствованном варианте, мы имеем "поэтоманию" и, одновременно, как следствие, поэтофобию.
Ну, чему тут, скажите мне, удивляться? Грамотны все, информированы донельзя, а повальная вседозволенность ведет к повальному же греху - и к пошленькому словоблудию в том числе. В мелком варианте для домашнего пользования сей модный порок, при стечении определенных обстоятельств (как то: наличие словесной сноровки и благосклонной публики) приводит к маленькой славе. А по росту и гробик, поэтично повапленный.
Когда-то каждый образованный человек был просто обязан уметь слагать приличные стихи. В альбом барышне, на память другу, да мало ли светских случаев выказать такт и тонкость вкуса? Однако самоуважение, немало зависящее от трезвой самооценки и развитости как интеллекта, так и нравственного чувства, не позволяло каждому стихотворцу громогласно претендовать на звание поэта. Были понятия чести. Было уважение к искусству.
Двадцатый век многое создал, но многое и разрушил. Особенно в России. Эволюция при резких скачках неестественного отбора ведет к вырождению вида. Великое сделалось смешным, святое - нелепым и претенциозным. Что осталось маленькому существу, кроме себя, любимого? Не верю, что большинству ныне пишущих интересен литературный процесс, анализ, развитие, самосовершенствование во имя искусства. Для них важен результат, причем немедленный. Даже эксперимент поставлен с ног на голову - важнее реакция публики, а не реакция в поэтической реторте.
Страшно ли это? Заслуживает ли всемерного порицания и критического изничтожения? Отнюдь. Пусть себе пишут (себе и друг другу) - время покажет.