Довольно острый случай произошел недавно в одном колхозе.
Для самих-то колхозников ничего острого, конечно, не было. Для них не то что такая ерунда, для них трактор в реке утопить - и то разговоров от силы на полчаса всего будет, а тут такая мелочь. Вот если бы дочь председателева понесла, или, не дай бог, от самогона слепнуть начали, - вот это случай был бы острый. Потому как интересно. От кого, то есть, понесла, и почему слепнут, а не, к примеру, глохнут? Но то для колхозников, а для студенток-первокурсниц, что приехали в тот раз на картошку, случай, и впрямь, вышел острей некуда.
Такие, знаете, медички приехали. Будущие врачи. Ходят по полю, цветочки нюхают. Картошку с земли двумя пальчиками берут. Короче, педиатры. А парней местных до себя не допускают хоть и трезвых, хоть и с доски почета. Совсем, в общем, глупо и скучно живут педиатры. А тут еще и острый случай с ними во время обеда приключился. Они теперь этот колхоз надолго запомнят. Они, может, свой первый вырезанный аппендикс не будут так долго помнить, как этот колхоз.
Столовая, где все и случилось, была, конечно, не для богемы: два стола вдоль стен, да лавки по обе стороны. Ни тебе салфеток, ни тебе зеркала, чтобы носик попудрить. И вот, среди этого грубого быта, сидят наши студентки, губенки трубочкой свернули, и на борщ в ложке дуют.
А вскоре и механизаторы к ним подсели, - у них тоже обед. Грязные все, как черти. Что-то такое о комбайнах меж собой спорят. А раз о комбайнах, то, сами понимаете, с матом. Без мата о них разве поговоришь?
А у педиатров и так аппетит не ахти какой был, а тут еще эти взялись орать по матери, да кулаками по столу то и дело гвоздить - про какой-то там штуцер друг другу доказывают - так что и вовсе стало скучно питаться педиатрам. Тем более что вскоре и сам острый случай начался.
Самый голосистый из мужиков, - бригадир, наверное, - вдруг что-то такое из тарелки на стол выкинул, и дальше борщ наворачивает. Смотрят студенточки - мама дорогая! - бригадир, кажись, муху из тарелки выкинул.
Ну точно, лежит вся такая в борще муха, а бригадир на нее - ноль внимания, и только хлебает из тарелки, аж с носа обратно в тарелку капает.
Студенточки - народ, конечно, отчаянный, все ж таки по две-три лягушки на занятиях распотрошить уже успели, однако первое есть перестали, а ко второму даже не тянутся. Одна, самая бойкая, не сдержалась, и, как бы между прочим, говорит довольно громко:
- Видели, девочки? Мужчина муху из борща выловил и доел, как будто так и надо. Люди здесь, похоже, в конец одичали от уборочной.
Бригадир ложку облизнул, второе к себе подгреб, и на бойкую глаза поднял:
- Оно, конечно, - говорит ей, - муха в борще - дело пустое. Навара с нее никакого, одно только название, что мясо. А насчет того, что противно доедать было, то меня утешает то, что она в общем котле варилась.
Тут вдруг обнаружилось, что беседовать с бригадиром - это вам не лягушек крошить. Для этого нервишки нужно иметь покрепче чем у червяка на рыбалке. В общем, сразу несколько педиатров разом поехали в Ригу. Мечут, родимые, борщ обратно - прямо на стол, как будто так и надо. А бригадиру и на это наплевать. Он подцепил котлету вилкой, и целиком ее в рот сует. Дружкам своим подмигивает.