Поздним вечером квартира напоминала ледяную пещеру. Зима стояла холодная, и тепла, даже накопленного за аномально жаркое лето, уже давно не хватало. В феврале - самом ужасном месяце года: когда, казалось бы, весна уже близко, но по-настоящему до нее еще далеко - тяжелее всего сохранять доброе расположение духа.
Я прошел в кухню и включил чайник. По пустой квартире разнеслось приятное замерзшему уху шипение. Не хотелось ничем разрушать эту спокойную тишину убежища, где можно спрятаться от всего: назойливых коллег, заботливых родственников и всего мира, неуклонно катящегося в бездну безумия... нет, увольте. Горячий чай. Теплый плед. Хорошая книга.
- Что еще нужно человеку для счастья?.. - вопросил я пустоту. Разумеется, она не отозвалась. Наверное, к лучшему.
Впрочем, еще вчера я всерьез надеялся все изменить. Аля... всегда, возвращаясь, я возвращался именно к ней. Она была моим маяком в этой темноте, суете, бесконечной слепящей вьюге... стоило прикрыть глаза, и я видел ее лицо, большие серые глаза и облако кудряшек. Она всегда смешно злилась на этот 'непослушный одуванчик', так она говорила...
- Нет, Андрей. Я больше не могу так. Тебя почти никогда нет рядом!.. а я... не важно. Я не хочу ждать тебя всю жизнь.
Ждать. Она больше не хотела ждать. И куда мне теперь возвращаться? И зачем?.. В окна билась снежная хмарь, и в щелях уныло завывал ветер.
Я не сразу понял, отчего проснулся. В окно хищно и властно заглядывала луна, заливая пол и стены ровным лучистым светом. Полнолуние. Что-то было неправильно, но я не мог понять что. Пока не услышал странный шорох... в духовке. Сначала она шуршала, потом шипела, тряслась, и вдруг... разразилась оглушительным чиханием! А потом в дверцу печки постучали...
Чувствуя себя до невозможности глупо, я спросил:
- Кто там?
- Открой - узнаешь, - ворчливо и немного неразборчиво ответили мне.
Почти не осознавая своих действий, я автоматически подчинился. Духовка снова чихнула, подняв черное облачко сажи. Когда пыль улеглась, я увидел в глубине шкафа неопределенных очертаний нечто. Оно, впрочем, довольно ловко выбралось из тьмы и прошмыгнуло мимо меня в... раковину. Об этом я догадался уже по звуку журчащей воды.
Когда вода постепенно смыла черную копоть, я смог разглядеть посетившее меня существо. Это был... наверное, можно было бы сказать, ребенок. Очень маленький, карликового какого-то роста, этакий мальчик-с-пальчик. В полутемной кухне я не мог точно рассмотреть своего гостя, но казалось, что черты его слегка размываются и как бы дрожат в воздухе. В глаза лишь бросались лохматые волосы светлого цвета, впрочем, и они точно мерцали: то вспыхивали ярким, почти белым, то вдруг тускнели и становились серыми, пыльными.
- Кто ты? - Наконец спросил я.
- Шарабошка! - Надо было видеть, с какой гордостью он представился! А глаза такие большие, голубые и печальные, как первый весенний дождь...
- Шара... бара... что?
- Шарабошка , - повторил он с некоторой укоризной, мол, все вам повторять приходится, даже самые простые вещи.
- И что ты здесь делаешь? - Вопрос с загадочным именем этого существа я решил пока оставить.
- Умываюсь. - Действительно. Исчерпывающий ответ. - Грязно у тебя в духовке. Ты там хоть иногда что-нибудь готовишь?
- Готовлю, - обиженно возразил я и тут же спохватился. - Стоп! И давно ты тут у меня...
- Умываюсь? - Я кивнул. - Недавно, - важно ответил... Шарабошка. - Да и вообще я у тебя недавно. Мы же не домовые, мы на одном месте долго не живем, - продолжал пояснять он, усевшись на край стола и смешно болтая ногами. - Когда мы нужны, тогда и приходим. А потом сделал дело - и гуляй! - Шарабошка заразительно улыбнулся и, мне показалось, засветился ярче, а вокруг стало чуть-чуть теплее.
- И зачем же ты мне нужен? Зачем вы приходите? - Я спрашивал с некоторой опаской, а то мало ли, к чему могут видеться вот такие существа. В экспедициях приходилось сталкиваться с разным, и хотя мы, конечно, никогда специально не собирали фольклор - все эти чудесные небылицы, в избытке гуляющие среди малообразованного народа, слышали страшилок немало.
- Зачем?.. - Шарабошка вздохнули и неуловимо изменился. От былого задора не осталось и следа, он погрустнел и обесцветился, приходилось вглядываться в темноту, чтобы увидеть его. - Нас притягивают одинокие люди. Мы чуем одиночество и приходим его прогнать. - Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. - Ты одинок, Андрей.
- О, нет! - Я растерялся от резкой смены настроения, и мне хотелось скрыть свою неловкость. - Тут ты ошибаешься, я совсем не одинок, и никакой шарабошка-барабашка мне не нужен.
- Сколько раз тебе повторять: я не барабашка! С этими безобразниками я не хочу иметь ничего общего! - Шарабошка вскочил на ноги, возмущаясь. Волосы его, если это только возможно, разлохматились еще больше. - Ты специально! - Он вдруг замер. - Хотел меня отвлечь, да? Ну-ну. Мы еще поговорим.
Шарабошка проворно спрыгнул со стола.
- А ты куда? - Признаться, я не успевал следить за логикой этого странного существа.
- В духовку. Шарабошиться. Ты не думай, я тебе мешать не буду. - Он хитро улыбнулся, подпрыгнул и повис на ручке духовки, заставив ее медленно опуститься. Потом ловко залез внутрь, и дверца плавно закрылась за ним.
Тряхнув головой: привидится же! - я пошел спать.
А утром вместе с привычным кофе на столе сидел... Шарабошка.
- Доброе утро! Как спалось? - спросил он, подталкивая ко мне дымящуюся кружку.
- Ничего, спасибо, - озадаченно ответил я, садясь за стол. - А ты все еще здесь?
- Конечно, не могу уйти, пока моя миссия не выполнена. Я должен избавить тебя от одиночества.
Он произнес это так важно и торжественно, что я невольно заулыбался: было забавно слышать подобное от существа, так похожего на ребенка.
- И как же ты собираешься это делать? Поселишься у меня в духовке и будешь варить кофе по утрам? А вечерами ждать после работы и кормить ужином...ммм... - Последняя фраза смешалась с восторгом от удивительно вкусно сваренного кофе. Я улыбнулся. - Пожалуй, насчет кофе я согласен.
- Ну, по-хорошему, конечно, нужно тебя немножко перевоспитать, но если совсем никак не получится, то придется у тебя поселиться.
Я поморщился:
- Не нужно меня воспитывать. И я повторю еще раз: в твоем присутствии нет нужды, я не одинок.
Шарабошка посмотрел на меня с сочувствием:
- Ты просто не хочешь это осознавать. Не хочешь, потому что... хотя знаешь, - он вдруг прервал сам себя, - не всегда нужно кому-то что-то доказывать. Кому нужно, поймет сам.
- А если не поймет?
- Значит не нужно.
Тут Шарабошка шмыгнул к окну. Я никак не мог понять, как он двигается, не получалось уловить движения, иногда мне казалось, что он вовсе не касается пола.
- Красиво...
Я подошел к нему и тоже сел на подоконник, посмотрел вниз. Утром над городом расстелился туман. С высоты четырнадцатого этажа родной муравейник казался таким маленьким и уютно-сонным, спокойным, неторопливым, как будто укрытый облаками.
- Люблю облака. - Он читает мои мысли? - Они там, в небе, тоже шебуршат, только вы, люди, не слышите.
- А ты слышишь?
- Конечно. У нас, у шарабошек, очень хороший слух. Особенно на шебуршание, - подтвердил он и вдруг спросил. - Скажи, тебе все здесь нравится? - Он обвел рукой пространство кухни.
- О чем ты?
- Твоя квартира. Ты разве не замечаешь, где живешь? Да и живешь ли ты здесь... - Шарабошка вздохнул, - где твой дом? Раньше здесь было все по-другому.
Квартира досталась мне от бабушки и раньше, действительно, была другой. Вскоре после переезда я убрал все, что посчитал лишним, в кладовку. Из-за частого отсутствия я не мог много внимания уделять уборке или поддержанию уюта в доме. Тогда это казалось хорошей идеей...
Весь день мы потратили на то, чтобы перетряхнуть кладовку, а с ней и всю квартиру. Я и представить не мог, что существует столько вещей, на первый взгляд мелких и ненужных, присутствие которых преображает жилище до неузнаваемости. На диване появились пестрые подушки с большими тяжелыми кистями на углах. В шкафах - вазы и статуэтки. В одной из коробок я обнаружил удивительно старую музыкальную шкатулку, которая, впрочем, до сих пор играла очаровательную мелодию. На кухонный стол пришлась впору найденная скатерть, а лампа обзавелась чудесным абажуром. Однако самым потрясающим открытием был бабушкин архив.
С фотографий в старых массивных рамках и пыльных толстых альбомах на меня смотрели незнакомые люди, и я с удивлением понял, что почти ничего не знаю о своей семье, о прошлых ее поколениях. Мне всегда хотелось раскрывать тайны, разгадывать загадки, но я даже представить не мог, что их можно найти где-то рядом. Меня тянуло в неизведанное, и казалось чем дальше - тем лучше. Долгие недели, месяцы я проводил вдалеке от родного города, дорогих людей, пытаясь ощутить причастность к большой истории, найти свои корни, не подозревая, что все это у меня есть.
Архив занял меня надолго. Шарабошка не мешал мне, чем-то слегка позвякивая на кухне. Однако ближе к вечеру, когда за окном окончательно стемнело, он позвал меня пить чай.
Всего несколько деталей, и кухня изменилась до неузнаваемости. Яркая шапка абажура полупрозрачные кружки с чаем светились уютным коричневым теплом. Теплая тихая гавань и горящий во тьме свет - место, куда хочется возвращаться. И все-таки, все-таки чего-то не хватало...
Вдруг раздался звонок в дверь. Я подозрительно взглянул на Шарабошку: не иначе его проделки.
- И ничего это не я, а все очень просто: ты немножко изменился, и она немножко подумала. Вечно вы, люди, все усложняете.
- Кто 'она'?
- А ты иди-иди, открывай! - ехидно улыбаясь, 'ответил' Шарабошка.
За дверью была Аля... Растрепанная, запыхавшаяся.
- Привет, - тихо сказала она, поднимая на меня глаза.
- Привет, - я не знал, что говорить. Ужасно хотелось улыбнуться ей, взять за руку... как было раньше. - Ты как здесь?
- К тебе пришла.
- Но ты ведь...
- Андрей, - Аля оборвала мои возражения, - я была неправа. Я очень виновата перед тобой, правда, я не должна была... ты простишь меня?
- Конечно, - растерянно выдохнул я, обнимая ее. Вдруг пришло осознание того, как больно меня ранило расставание и как легко стало теперь, когда она вернулась.
- Пригласишь войти? - Аля хитро прищурилась. - Я принесла твой любимый торт, - она разделась и потянула меня за руку на кухню. - Ого, как тут у тебя все изменилось...
Я послушно шел за ней, немного беспокоясь о том, как объяснить Але присутствие Шарабошки, однако не пришлось. Стол опустел, только вторая кружка чая напоминала о том, что я был не один. Или...
- Ты... - недоуменно начала Аля, увидев, что накрыто было на двоих.
- Ждал, - поспешил ответить я. - Тебя.
К счастью, она не стала продолжать расспросы, только счастливо улыбнулась и снова зашуршала тортом, достала блюдца, что-то еще. Улучив момент, я едва слышно шепнул в сторону духовки:
- Спасибо.
Мне показалось, или она чихнула мне в ответ?