Восемь часов утра. За окнами темно. В выходной день никто не подумал бы вставать в такую рань. Но сейчас каждый дом, мигая тысячью глазками, медленно и лениво пробуждается, отвыкает ото сна.
В одном доме лифт начал исправно работать раньше всех. Сейчас, он медленно и сонно спускался на первый этаж, тихо недовольно поскрипывая. Облокотившись на холодную стену, она закрыла глаза. Её голова была тяжела, как камень, ей безумно хотелось спать. Пусть, она выпила бы хоть сто чашек кофе, казалось, её это не пробудило бы. "Ну что ж", - сказала она сама себе, отважно наблюдая, как дверцы лифта постепенно открываются, - Јтрудовой день начался. За дело!"
Морозный воздух ударил в лицо. Она потуже затянула капюшон куртки, закрыв им пол лица. Ей нравились тепло и уют, и даже на улице она любила эти ощущения и хотела, чтобы они не покидали ее даже здесь, в холодном мире темных переулков и густых, словно сгущенка, толп людей, которых даже ложкой не размешаешь. Ветер беспощадно отвешивал пощечины, ноги ступали по слякоти, щеки горели. Она невольно искала среди толпы, гудящей и спешащей куда-то, знакомые лица взором, полным надежды на то, что хоть кому-то знакомому и родному можно подарить улыбку или просто приветственно кивнуть головой. Вспомнив мгновения, проведенные в лифте, она иронично хмыкнула. Нет, судьба к ней явно не благосклонна. Те мгновения должны были длиться вечность, ведь они так просто не забываются, потому что их любишь и ненавидишь одновременно.
Город просыпался ото сна, не торопясь, постепенно, сонно позевывая, трепеща маленькими кустарниками. Она замедлила шаг, взглядом пробегая по каждому кустарнику. Вон тот посадила она вместе с дядей, которого она видела всего один раз. Он приехал тогда с острова Сахалин. Вот это деревце она сажала с бабушкой, когда была совсем маленькой. Немного постояв на дорожке и дав потолкать себя прохожим, она пошла дальше.
На сердце было светло, заманчивым было желание лечь на теплую землю под одним из этих кустиков и уснуть.
Остановившись возле входа в невысокую трехэтажную громаду, она вдохнула городской воздух, блаженно закрыв глаза, и переступила порог здания, словно пройдя сквозь завесу разных, но до боли похожих миров.....
***
Неделю спустя на улице ничего не изменилось. Все тот же снег белоснежным покрывалом укрывает спящую землю, все те же кустики гнутся под порывами ледяного ветра и жмутся друг и дружке. Все те же прохожие, на которых глядишь сонным и почему-то чего-то ожидающим взглядом. Только, воздух стал холоднее, а порывы ветра более жесткими и порой разъяренными. Иногда ветер, точно хлыстом, ударял по лицу, и в этих ударах слышались нотки горести и отчаяния. Она, как и всегда, спустилась на лифте вниз, вышедши на улицу, затянула капюшон и медленно направилась по уже давно намеченному пути. Но сегодня она не обращает внимания на разъяренный ветер, на раскрасневшиеся щеки, на случайных прохожих и на приветствующие ее кустарники и деревца. Ее взгляд казался отчужденным, а движения были точно механическими. Чем была опечалена девушка, знала только она. Даже родители не догадывались, какую участь приготовила ей судьба - злодейка. Это был ее маленький секрет. ЈВот ведь бывает так", - размышляла она. ЈЖивет себе человек, припеваючи, плохих поступков не совершает, хотя, и благородных на его счету не так уж и много. Вдруг раз! Шок, отстранение от мира, отрицание всего живущего. Затем конец света. Зачем? Но.. в конце концов, был человек ,нет человека - все одно. Земля большая, и людей много. Потеря потере рознь, но легче это, чем взрыв, природный катаклизм и гибель всего человечества. Природный..."
С этими мыслями она остановилась и посмотрела вглубь маленького подлеска, мимо которого ходила сотни раз, в котором в детстве собирала одуванчики и мать-и-мачеху, где гуляла с родителями. Слезы упорно пытались политься из глаз на горячие и красные от мороза щеки. Отогнав черные мысли, она пошла дальше. Глаза ее еще больше погрустнели, наполнились тоской и серой дымкой. Она не хотела об этом думать. Уверяла себя, что не должна. Ради родителей, друзей, учителей... даже ради ее любимой кошки. Ради всего живого. Ей хотелось высказать все кому-нибудь. Пусть не родителям, пусть кому-то родному и близкому! Но девушка так и не нашла в себе сил кому-либо рассказать...
***
Погода была на удивление спокойна. Лишь ветерок чуть колыхал почерневшие кустарники. На улицах не было ни души. Медленно падали хрустальные снежинки. Скрипнул лифт и остановился на первом этаже. Дверцы его распахнулись... Пустой. Домофон тихонько запищал, дверца медленно отворилась,...но никто не вышел. На улицах прохожих было мало, но все они были с нахмуренными бровями и темными глазами, от переполняющих их чувств: негодование, злость, обида, жестокость...Никто не бросал на них выжидающие взгляды, никто не подарил им мимолетную улыбку. Даже ветер, безудержный ветер, был спокоен и не хлестал никого по лицу. Морозец медленно спадал, кое-где появились грязные проталины. Никто уже не шел по этой тропинке, никто не вглядывался в каждый кустик, в каждое деревце, ища в своей памяти хоть что-то, связанное с воспоминаниями из детства. А мы пройдемся через подлесок, тот самый, на котором заострила свое внимание незнакомая девушка лет шестнадцати со светлым лицом, красными от мороза руками и добрым сердцем. Подлесок, словно, умер. Ветки деревьев были неподвижны, кустарники не жались друг к другу. Им это было уже не нужно. Деревце печально покачнулось, словно сказав: ЈАх, как люди бывают несправедливы и не правы!"Действительно, как было не право то маленькое существо, когда говорило: Ј Земля большая, и людей много. Потеря потере рознь... Был человек, нет человека - все одно..."
Кустик, растущий рядом, мысленно согласился. Вдруг! Целеустремленный порыв ветра, весь мир пробегает перед глазами и... Маленькая, когда-то усеянная благоухающими цветами, но теперь черная и сухая веточка обломилась...