Еще одно критическое замечание о моменте, не освещенном в моей не совсем пародии "Седло Егорыча".
Сравним первую строку опародированного мной опуса:
Пусть вновь пригрезится веселый Невский...
с опять-таки первой строкой другого опуса, опародированного много раньше в "Снах Егорыча":
Вновь снится конь на заливных лугах...
Строки похожи сразу двумя черточками.
Первая. В обоих случаях автор пишет о неких снах, и оба раза они снятся вновь. При этом читателю до сих пор ни о чем таком не было известно. Это ведь вступительные строки.
Резонный вопрос возникает у читателя: почему вновь? Какой резон был у автора начать, как бы продолжая? Может, он уже раньше исповедовался о своих грезах и думает, что мы обязаны были прочесть его предыдущую исповедь? ☺
В стихе об изможденном коне под конец объясняется, что бедное животное снится Егорычу не первый и, вероятно, не последний раз. Тем более незачем было лепить в первую строку это "вновь", а лучше было выдержать некоторую загадочность до финального четверостишия. И заодно внести вместо наречия "вновь" местоимение "мне". А то ж неизвестно, кому вновь снится-то. ☺
Тут мы подошли ко второй общей особенности двух первых строчек. Она состоит в том, что в обоих предложениях не упомянут субъект сна. Не говорит автор, кому пригрезится Невский и кому -- лошадь. Дескать, читатель и сам поймет.
Допустим, насчет лошади, поймет, потому что дальше всё разъясняется. Насчет Невского непонятка остаётся. Ниже появляется местоимение "вам", но ничего более.
Уважаемые читатели. Вы, конечно, читаете или раньше читали газеты. Репортажи, очерки, полемические заметки. Тогда вы помните манеру репортеров начинать статью в таком примерно стиле: "Вчера ездил на ферму посмотреть, как живет наше сельское хозяйство". Или: "Однажды разговорился с известным нашим авиаконструктором". И дальше рассказ продолжается в том же духе, без упоминания того, кто, собственно, ездил, кто разговорился.
Когда и откуда взялась эта манера газетчиков опускать местоимение "я" (кстати, не только в именительном падеже), мне неизвестно да и не очень интересно. Может быть, изначально сыграла роль боязнь "ячества". Но теперь назойливое неупоминание себя доходит у многих репортеров до абсурда. Лично меня эта их манера раздражает.
Вот где собака зарыта. Егорыч-то бывший газетчик. Да и газетка была у него маленькая, департаментского масштаба. Прошли времена "Гудка", и журналист, хорошо владеющий словом и пером, тем более писатель в такую газетку не пошел бы. Ей и не нужны были журналисты-литераторы. Вот никто и не научил Егорыча высокому штилю. Маленькому гиганту тюремной журналистики не у кого было учиться. Писал он репортажи и заметки газетным стилем, потом как редактор чужие материалы правил на газетный стиль, потом тем же стилем и стихи стал писать. ☺
***
И еще одно кстати. Как это конь (один) пасется на заливных лугах (нескольких сразу)? Не сон, а натуральный кошмар. Вроде горьковских валяных сапог, идущих по дороге пустыми, без человека. ☺