Безусловно, роман Полякова "Гипсовый трубач", ставший предметом нашего пристального внимания -- явление в современной русской литературе неординарное и выдающееся. В нем за поверхностным сюжетом о сочинении режиссером и писателем сценария к новому фильму скрывается множество поучительных и не очень историй из жизни, которые, будучи собранными вместе, дают подробную картину современной ( и не только современной ) российской действительности.
На просторах российского интернета есть немало статей и отзывов о романе, авторы которых говорят о нем захлебываясь, в восторженных тонах. Гораздо реже попадаются критические статьи и обзоры. В настоящем исследовании мы попытались рассмотреть как те, так и другие. Хвалебные отзывы содержат реплики, согласно которым Поляков предстает как не только советский классик, но и "русский классик", продолжатель традиций Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Булгакова. И сам текст Полякова возводится едва ли не на уровень классики. Авторы негативных комментариев отмечают эклектичность романа, разнообразие историй которого напоминает постмодернистский текст. Не обойдена вниманием и назойливая эротичность произведения, внимание автора к эротической стороне жизни, - не зря же главный герой, Кокотов, является автором скабрезных по сути романов под личиной Аннабель Ли.
Г.А.Авдеева в статье "Аллюзивный принцип языковой игры как доминанта авторской речи" сравнивает романы Юрия Полякова "Козленок в молоке" и "Гипсовый трубач". Напомним сюжет "Козленка" - московский писатель берется на спор сделать из никому не известного и не пишущего человека литературного гения, известного как в стране, так и за рубежом. Что любопытно, это ему удается. Его подопечный, не написавший ни строчки, становится автором скандально известного романа "В чашу" и получает престижную литературную премию за него. Фигура писателя и тематизация писательского творчества -- не единственное, что объединяет два произведения Полякова. Речь в статье исследовательницы идет о сатирическом изображении персонажей-писателей в обоих романах. Отмечен аллюзивный характер оглавления обоих романов. В названиях глав "Гипсового трубача" воссоздаются названия известных литературных произведений ( "На дне", "Страдания немолодого Кокотова" ), фильмов ( "Однажды в России" ), песен ( "Степь да степь" ), произведений изобразительного искусства ( "Скотинская мадонна" ).
Используется и ономастическая игра, ассоциативный потенциал имени собственного, как сказала бы Гридина. Так, режиссер Жарынин называет Кокотова то Кьеркегором Сартровичем ( намекая на "философичность" его произведений ), то Флобером Мопассановичем ( говоря о витиеватости стиля прозаика прустовской школы ).
- Павлина Душкова ( намек на писательницу Дашкову ),
- Таня Казинаки ( Тина Канделаки ),
- дьякон Тураев ( Кураев ) - и т. д.
Кроме того, в ГТ используются так называемые прецедентные имена литературного происхождения. Например, в той части романа, где герои рассуждают о сиквеле "Евгения Онегина", где Ленский убивает Онегина на дуэли, а Татьяна эмигрирует в Северную Америку, где знакомится со Скарлетт О Хара.
Речь идет и о прецендентных ситуациях ( которые забавно было бы рассмотреть в контексте сюжетных ситуаций, о которых речь шла, например, в моем исследовании "Сюжет и герои романов Ильфа и Петрова "12 стульев" и "Золотой теленок"" ). В ГТ одна из таких ПС -- выражена в восклицании героини - "А черевички Гали Брежневой не хочешь?" Таким образом она выражает свое мнение о фантастичности организации концерта Высоцкого для института. Его проведение так же невероятно, как сюжет повести Гоголя "Ночь перед Рождеством" и желание героини получить черевички самой царицы.
Речь идет и о прецедентных высказываниях.
Критике подвергается "Гипсовый трубач" потому что все эти приемы автор превращает, по мнению исследовательницы, в штампы. В романе Поляков якобы заходит в "творческий тупик". Он насыщает роман вставными сюжетами, сиквелами, в которых читатель "тонет", запутывается в сюжетных хитросплетениях. В итоге роман начинает "рассыпаться". А автор произведения становится жертвой "интертекстуальности" и реминисцентности.
Суровой критике подвергает "Гипсового трубача" Андрий Балынский в статье "Размышления о творчестве Юрия Полякова". Если в других произведениях писателя он находит как положительные, так и отрицательные черты, то "ГТ" охарактеризовывает весьма односторонне. Он не находит в романе своеобразия, оригинальности, а прямо характеризует его как образец постмодернистской ( что для критика равно некачественной ) литературы в духе Сорокина или Пелевина, которых сам Поляков когда-то критиковал, а вот теперь в своем методе "уподобился" им. Критик не видит в романе единой, целостной картины, портрета эпохи, складывающегося из мелких черт, а находит лишь собрание отдельных историй, как он их называет, "анекдотов" в самом пошлом смысле этого слова. "Роман очень длинный, очень затянутый, по количеству всякого рода вставок, флэшбеков и интерлюдий "Гипсовый трубач" умудрился перещеголять даже "Грибного царя". Количество компенсирует недостаток качества: все отступления несмешные и нудные, зато их невероятно много и они сыплются из героев как из рога изобилия, забивая эфир и не давая задуматься".
Как видим, сам критик воспринимает роман как этакую телевизионную передачу, эфир которой, предназначенный для его развлечения, "забивается" непонятными ему сюжетами.
Кроме того, критик приводит выдержку из "Козленка в молоке", которая для него стоит в одном ряду с историями из ГТ, - когда автор ненароком замечает ( говоря об октябре 93-го ) - 'защитников Белого дома в это время отвезли на стадион, истязать и приканчивать". Эту историю критик обзывает "анпиловской байкой" ( еще ряд таких же "баек" смотри в моей работе "Октябрь 93-го: как это было" ) и выставляет на всеобщее обозрение как этакий фальсификат национальной истории.
Утверждается также, что в интересном, на наш взгляд, ГТ "мастеровитый, и по-своему, талантливый сочинитель Поляков счел свой долг перед русской литературой исполненным и откровенно занялся коммерческой деятельностью". Это высказывание также приходится оставить полностью на совести автора.
Т. Ф. Глебская в статье ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ КОНСТРУКЦИЙ ЭКСПРЕССИВНОГО СИНТАКСИСА В ПРОЗЕ Ю. ПОЛЯКОВА предлагает нам такую характеристику сюжета ГТ :
Сюжет "Гипсового трубача..." Ю. Полякова сводится к тому, что автор популярных женских романов Андрей Львович Кокотов и скандально известный режиссер Дмитрий Антонович Жарынин отправляются за город писать киносценарий.
В ходе работы они рассказывают друг другу много смешных и грустных историй, в которых отражается и их прошлая жизнь, и жизнь страны, проявляются их жизненные позиции, отношение к отдельным людям и ситуациям. Однако в их спокойную творческую жизнь врываются события большего масштаба, связанные с проблемами внутригосударственными, в частности с собственностью на землю в историческом заповеднике. Они пытаются спасти Дом ветеранов от бандитов-рейдеров, попадают на прием к высокому чиновнику и даже вступают в переговоры с жуликами.
В отличие от размышлений неистового Андрия, здесь хотя бы признается жизненность изображенных в романе вставных сюжетов, их "реальность", способность отразить сложную российскую действительность 90-х -- 2000- годов. Без едкой иронии цитируются слова автора, в которых он с некоторой ностальгией вспоминает советское государство - "Андрей Львович неожиданно обнаружил на антресолях две дюжины пыльных бутылок "Пшеничной", залежавшихся там со времен горбачевской борьбы с алкоголизмом, погубившей Советский Союз. (Как известно, великую державу сразили две напасти: дефицит алкоголя и переизбыток бездельников, поющих под гитару песенки собственного сочинения)".
Без отторжения цитируются и "анекдотические" фрагмента романа, то есть эпизоды юмористического свойства - "Оказывается, чтобы попасть на жительство в "Ипокренино", пожилому деятелю нужно было обладать, во-первых, как минимум, званием "Заслуженный работник культуры" (сокращенно "Засрак"), а во-вторых, собственной жилплощадью".
Отдельные абзацы посвящены значению многоточий в романе ГТ. Они и выражают возмущение героя, и передают поиск нужного слова писателем.. Речь идет и о свойствах присоединительных конструкций, особенно явных якобы в речи Валюшкиной -- одноклассницы героя.
- Нинка? - изумился Андрей Львович.
- Узнал. Еле нашла. Через Союз. Писателей.
- А что случилось?
- Случилось. В прошлом году. Ада Марковна. Умерла.
Безусловно, статья может быть названа одним из образцов хвалебного отзыва о писателе, кои так презирал упомянутый Андрий.
В статье СТРУКТУРА ИНТЕГРАТИВНОГО ФОРМАТА РЕЧЕВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ В. С. Григорьева пишет о непонимании героем собеседника в диалоге в романе. Иногда собеседник помогает ему понять смысл высказывания. "Так, на вопрос Кокотова в романе Ю. Полякова "Гипсовый трубач, или Конец фильма", почему мастер отвинчивает каждый раз на ночь памятные таблички со скамеек, тот отвечает: "Так цветнина ж!"". По форме слово "цветнина" напоминает "пушнина", что содержит намек на ценность цветного металла. В другом фрагменте романа Кокотов решительно не понимает собеседника, не зная о том, что он говорит о компьютерной игре ( и использует специфические для нее термины ): ""Только сел на "лавочке", взлетел с фелда, иду так себе тихонечко над Понырями. А тут, откуда ни возьмись, "фока" сверху: как даст мне в двигло! Всего колбасит во флаттере. А он, гад, ко мне на шесть садится. Как начал шмалять со всех стволов! Я уже еле маневрирую. С трудом бочку ему размазанную забацал... Он соскочил. Я нырк под него - и в сторону".
К слову, в этой же статье речь идет о "Мертвых душах" Гоголя. Рассмотрение романа Полякова в одном ряду с гениальной поэмой Гоголя как будто повышает статус первого, вводит его в круг достойных рассмотрения произведений классической русской литературы.
Статья Ларисы Захидовой "Ю.Поляков: традиции и новаторство" и вовсе начинается непосредственно с дифирамбов писателю. Из статьи мы узнаем, что Юрий Поляков -- оказывается, не только "советский классик" ( как говаривал Сергей Михалков ), но и "русский классик", "мастер", который продолжает лучшие традиции русской литературы. Именно благодаря таким людям русская литература еще жива, - считает автор статьи. А как вам вот такой дифирамб:
Великолепно охарактеризовал творчество Ю. М. Полякова Дмитрий Каралис: "Если бы я выдвигал Юрия Полякова на Нобелевскую премию, то с формулировкой: "За сохранение лучших традиций русского литературного языка и высокую художественность". Или так: "За продолжение традиций Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Зощенко, Булгакова в русской литературе и высочайшее мастерство в художественном изображении жизни". Мастерство -- вот что в первую очередь импонирует мне в прозе Юрия Полякова".
"Гипсового трубача" автор статьи называет "энциклопедией народной жизни", ставя его не больше и не меньше, как в один ряд с "Евгением Онегиным".
Свой метод Поляков называет "гротескным реализмом"? Лариса Захидова рада этому и соглашается с таким точным определением, с которым "не поспоришь". Тут же приводятся имена авторов, близких Полякову по методу -- опять же Салтыков-Щедрин, Гоголь, Булгаков. ГТ сравнивается с грибоедовским "Горем от ума", многие высказывания героев которого разошлись на пословицы. По мнению автора статьи, так же "растаскивается на цитаты" и ГТ.
Сравнивается Юрий Поляков даже с Чеховым и Ильфом и Петровым.. Или вот такой пассаж -
Однако, являясь наследником великих предшественников, Поляков -- совершенно уникальное явление в современной литературе. Об этом уже написано много диссертационных исследований ( ?? - ИП ). По нашему мнению, Поляков сумел соединить в своем творчестве эпос, лирику и сатиру, что является признаком большого таланта.
Речь, разумеется, идет и об интертекстуальности произведений писателя и об их мифологической подкладке ( остро актуальное научное направление ). Отмечается, что ин-
дивидуальная картина мира Полякова -- это "философская система, в которой доминируют концепция гуманизма, творческого преобразования мира, концепция созидательной деятельности личности, культурологическая, в частности, мифологическая ориентация. Однако творческая эволюция идиостиля Полякова продолжается. Роман "Гипсовый трубач..." еще ждет исследователей".
Исследовательница понимает развитие дара Полякова не как угасание ( о чем, признаемся, можно было подумать, почитав некоторые скабрезные истории из "Гипсового трубача" ), а как постепенное развитие, чреватое новыми открытиями.
Продолжает "хвалебную" традицию Дмитрий Каралис, который на своей странице на сайте "Самиздат" говорит так:
Чему же я радуюсь в чужом романе? Всему - от естественных, как запах укропа, сравнений, до тончайших исследований нашей истории. Радуюсь техническим и психологическим ремаркам, точно найденным глаголам сопровождения речи, метким наблюдениям, убедительным рассуждениям автора и героев на тему происходящего или происходившего в нашей стране.
Автор сочинения даже не прочь выдвинуть Юрия Полякова на Нобелевскую премию ( вспоминается в связи с этим роман самого Полякова "Веселая жизнь, или Секс в СССР", где подобной участи чуть было не удостоился русский писатель Ковригин ) с формулировкой "За сохранение лучших традиций русского литературного языка и высокую художественность". Или так: "За продолжение традиций Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Чехова, Зощенко, Булгакова в русской литературе и высочайшее мастерство в художественном изображении жизни".
Сравнение прозы Полякова с произведениями маститых классиков уже встречалось у Захидовой. Конечно, оно выглядит в некоторой степени натянутым. По моему скромному мнению ( и как ему не быть скромным, как сказал бы Набоков )..
Автор статьи признается, что восторгается афоризмами Сен-Жон Перса, в изобилии разбросанных по пространству книги. Признается и в том, что любовно перечитывает книгу ( книга, которую можно перечитывать, по его словам, особенно ценна для читателя ). Пытается вычислить, с кого же списаны брутальный кинорежиссер Жарынин и беллетрист Кокотов. "Не верю, что они могут быть выдуманы, и перебираю в памяти всех известных режиссеров и беллетристов. Не нахожу четкого прообраза, и убеждаюсь, насколько был прав Сен-Жорж Перс: "Искусство - это выдуманная правда""
Встречается уже известный нам тезис о романе как об энциклопедии народной жизни, вызывающий в памяти "Евгения Онегина". "Сталин, Берия, Хрущев, Андропов, Брежнев, ВЧК-КГБ, быт артистов, художников и писателей, известных журналистов - все истории взяты не с потолка, по ним можно составить энциклопедию русской жизни двадцатого века".
Очевидно, из скромности автор статьи не перечисляет в этом ряду приснопамятного Бориса Николаевича, который тоже оставил яркий ( мягко говоря ) след в русской истории двадцатого века и странным образом этот век завершил. А ведь об эпохе последнего ( 90-х годах ) Поляков тоже не умалчивает, за что писателя действительно можно похвалить.
Восторгается автор статьи и смелыми для нашего "демократического" времени высказываниями Жарынина о черносотенцах, приводя такой фрагмент романа:
- ...Вот вы, Кокотов, конечно уверены, что черносотенцы - это гнусные животные, которые ходили в поддевках и смазных сапогах, рыгая во все стороны луком и водкой?
- Ну, что-то в этом роде!
- А вот и нет! Это был цвет русской нации. К вашему сведению, среди черносотенцев были такие выдающиеся люди, как доктор Боткин, химик Менделеев, художник Васнецов, поэт Кузмин... Какие из них погромщики? Кого они громили?!
- А вы ничего не путаете?
- Нет, друг мой, я-то ничего не путаю! А вот вы, когда в следующий раз отправитесь плутать по лабиринтам страсти, возьмите с собой парочку порядочных книг по русской истории!
Не против он и объяснений писателя 1968-му году и танкам на Вацлавской площади. Дескать, тот народ, кто без греха, пусть первым бросит в русских камень..
"Забавно следить", считает Каралис, и за творческой лабораторией Жарынина и Кокотова -- за тем, как они вместе пишут сценарий фильма.
Кстати, повторяется тезис Захидовой о том, что ГТ впору разбирать на цитаты -- что ГТ готов к тому, чтобы пойти в народ. "Уверен, сатирическую эпопею Полякова, как всегда, растащат на цитаты - так когда-то растащили "Двенадцать стульев" и "Золотого теленка". Уверен, что писателям любого калибра есть чему поучиться у Полякова. Уверен, что либеральная критика постарается не заметить трилогии".
В статье "Приключения филолога, или Несколько слов о книге Михаила Голубкова
"Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (и не очень) записки одного семинара". М.: АСТ, 2020. 256 с. Е.А. Коршунова рассматривает книгу, вышедшую в 2020 году к юбилею Юрия Полякова. Статья содержит краткий разбор названной "монографии". Автор статьи также благоговеет перед талантом Полякова, отзываясь о последнем в восторженных тонах. Многие выводы монографии она поддерживает. Например, А.Солженицын, И.Дедков, Ю.Трифонов, оказывается, повлияли на становление Полякова как писателя.
Постсоветский кризис концептуальности по-своему затрагивает автор в этой своей небольшой статье. Перечисляя произведения Полякова, она говорит о том, что их читатель ищет ориентир в жизни. "Об эрозии, затрагивающей все сферы человеческой жизни, и роман "Грибной царь". Где же найти выход из внутреннего тупика? На этот вопрос пытается ответить Д. Кротова в статье о романе "Гипсовый трубач". Ощущения кризиса эпохи не исключает поисков гармонии. Но как найти к ней пути? Автор "ученых записок" видит его во внимательном отношении личности к нашей тысячелетней национальной истории. Именно это поможет быть по-настоящему русским в любую "эпоху перемен"".
Следующее исследование лишено ноток восторженности и преклонения перед талантом Полякова, свойственных предыдущим авторам. В статье УСТОЙЧИВАЯ ФРАЗА КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ ИРОНИЧЕСКОЙ ОЦЕНКИ В ПРОЗЕ Ю. ПОЛЯКОВА И.В. Лерман рассматривает наряду с "Гипсовым трубачом" такие произведения писателя как "Апофегей", "Замыслил я побег... ", "Парижская любовь Кости Гуманкова".
Приводятся следующие цитаты из произведений автора:
- "Без банков жить нельзя на свете, нет!" - пели на юбилейном фуршете девчонки из кордебалета и выше головы, точно в эсэсовском приветствии, вскидывали ноги.
- Боясь потерять годовые, снимать с книжки он ничего не стал, а просто вдвое увеличил цену на чешскую плитку и югославские обои. Творческие друзья Петра Никифоровича крякнули, но выдержали...
- О время, о цены! - вздыхал он ...
В обоих случаях Поляков преобразует известные фразы, подчас добиваясь эффекта "обманутого ожидания".
Еще один пример иронического переосмысления -- фраза из А.К. Толстого - "Вокруг него собрался значительный кружок болельщиков, ловивших каждое слово футбольного пророка, вот так запросто встреченного средь шумного свадебного бала".
Речь идет и о параномастических подменах, паромастических парадоксах ( например, "Парней так много молодых на улицах Засратова" или "обществе, которое рождено, чтоб Кафку сделать былью" ).
Знакомый по ГТ сюжет с концертом Высоцкого в институте также рассмотрен автором статьи -- по ее словам, Поляков вводит имя жены В. Высоцкого Марины Влади, используя при этом сочинительную связь. "В этом случае в устойчивой фразе появляется такая фигура речи, как зевгма, а сам оборот наполняется явным оценочным содержанием: Но теперь, сыграв Гамлета, снявшись у Говорухина, вкусив Марины Влади и славы, он все реже откликался на скромные приглашения".
Любопытен цикл статьей о творчестве Полякова, размещенных Натальей Май на портале "ПРОЗА.ру". Среди них -
- "Апофегей" - ключ к пониманию творчества Юрия Полякова, - Эпоха перемен, анализ романа Ю. Полякова "Грибной царь",
- "В чашу", размышления о романе Ю. Полякова "Козленок в молоке",
- Драма Жарынина, размышления о романе-трилогии Юрия Полякова "Гипсовый трубач",
- Женские образы в драматургии Юрия Полякова.
Часто это размышления схематичные и поверхностные ( хотя не лишенные искренности ). Так, относительно романа "Козленок в молоке" утверждается, что "первого попавшегося пьяницу он ( герой -- ИП ) научил нескольким заумным словечкам, и тот как попугай играл роль". На самом деле Акашин -- далеко не попугай, его образ гораздо сложнее. Также неглубока фраза о том, что "насладившись славой, Витек просто спился, как и следовало ожидать. Судьба русского гения". Как помнится, финал у романа все-таки был несколько другим, и Витек не "спился".
В статье, посвященной ГТ, Май размышляет о "драме Жарынина". По ее мнению, режиссер так и не нашел свою стезю, свое призвание. В отличие от Кокотова, который снискал признание публики хотя бы в качестве Аннабель Ли ( с ее романами о лабиринтах страсти ). Отмечается, что Жарынин - человек одаренный, "причем он занят самосовершенствованием во всем, кроме своего ремесла. Изучает историю, политологию, литературу, психологию, но все это не помогает ему реализовать себя, когда нужно поставить конкретную задачу, а наоборот - мешает. Он испытывает страх, ищет предлоги, чтобы длить процесс подготовки к съемкам до бесконечности. Испытывает удовольствие от разглагольствований, но не может сформулировать, что ему нужно. Боится провала".
Исследование романа ГТ перемежается у Натальи Май с рассуждениями о жизни, которые порой выглядят, мягко говоря, странновато. "Жизнь Кокотова особенно счастливой не назовешь, и неделю общения с Жарыниным он потом будет вспоминать как один из самых красочных, в эмоциональном плане насыщенных эпизодов. Так часто бывает с теми, кто хороши в теории, но не на практике. Они говорят лучше всех, напропалую дают советы, но если доходит до дела... А люди поступков - молчуны, они берегут энергию для решения конкретных задач. И не растрачивают ее впустую". Против этих слов хочется если не протестовать, то хотя бы -- поспорить..
Есть рассуждения, касающиеся возможного финала романа ( Май считает, что было бы лучше, если бы Жарынин исчезал в неизвестном направлении ), а также фигуры Обояровой -- Лапузиной ( возлюбленной главного героя, женщины, жизнь которой можно поделить натрое: социалистический и капиталистический периоды - девяностых с их бесшабашным угаром и нулевых с тягой к консерватизму. "В ней соединились несколько потенциальных литературных героинь: лирическая, женщина-вамп, откровенная хищница, играющая в азартные игры, карикатура. И Кокотов испытывает то ностальгию, то любопытство, то откровенную скуку" ).
К выходу последней части "Гипсового трубача" "Московский комсомолец" напечатал, как известно, небольшое интервью с писателем и фрагмент романа. Вот небольшой фрагмент первого:
-- Почему так долго не появлялось окончание романа, Юрий Михайлович?
-- Потому что завязать роман гораздо легче, чем развязать. Это характерно не только для любовных отношений, но и для литературы. Роман вышел огромный -- полторы тысячи страниц, десятки героев... Писал я его без малого десять лет. Немного запутался. А ведь в финале надо завершить, свести все сюжетные линии: я же профессионал, а не букеровский любитель...
Размышления Кокотова из "Гипсового трубача" напоминают мысли героя М.Задорнова, оказавшегося на Западе. Только вот размышляет Кокотов больше о нашей стране -
Хорошо было писателям при царях, нацарапал: "Долой рабство и самодержавие!" -- и можешь спокойно смежить орлиные очи -- тебя не забудут. Неплохо жилось и при генсеках. Объявил, что коммунизм -- бред, а в Кремле -- тираны или маразматики, и ты уже не зря жил на свете, не напрасно марал бумагу. А теперь! О том, что капитализм -- дерьмо, знают все, даже богатые. Что власть нагло ворует и прячет бабло за границей, пишут во всех газетах, даже правительственных. Демократии нет. Вместо империи -- "пиария". С избирательными бюллетенями химичат, как с крапленой колодой. Суды торгуют законом. В милицию без взятки не зайдешь и оттуда не выйдешь. Жириновский -- ряженый, Зюганов давно заключил с Кремлем пакт о ненападении. Как быть?
Звучит в приведенном "МК" фрагменте и предложение Жарынина убить Ибрагимбыкова:
-- Выпейте и лишь на минуту допустите, что вы приняли мой вызов. На минуту! Первые полосы газет кричат: "Прозаик прустовской школы Андрей Кокотов ударом в сердце убил рейдера Ибрагимбыкова!" И вы становитесь другим человеком, но самое главное -- другим писателем. Понимаете? Критики и литературоведы набросятся на ваше наследие, как гиены на труп льва, оближут и разгрызут каждую косточку, найдут мозг и смысл там, где его никогда не было. Не написав ничего путного, вы станете классиком...
-- Так уж и классиком...
В статье "Проблематика и жанровое своеобразие романа Юрия Полякова "Гипсовый трубач"" Н.Э. Ибадова и М.М. Голубков, представляющие Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, рассуждают о жанровом своеобразии трехчастного романа, прецедентных феноменах в нем, а также определяют его жанр как гротескный реализм ( с чем мы уже сталкивались ).
Роман назван захватывающим сатирическим произведением. Уже в аннотации чувствуется пиетет перед ГТ авторов статьи. Отмечается, что А. Большакова в своем капитальном иссле-довании "Феноменология литературного письма. О прозе Ю. Полякова" проанализировала прозу Полякова в контексте основных идейно-эстетических проблем и тенденций новейшей русской литературы, выделив "стиль мышления Юрия Полякова (удивительный сплав лиризма, иронии и трагизма!" [2. С. 39]. "В. Куницын оценил поляковский "не только литературный талант, но и стиль, соединявший в себе веселый лаконизм и трезвую наблюдательность отличного психолога" [7. С. 137]. Д. Кротова, отмечая исключительную широту проблематики "Гипсового трубача", тем не менее считает, что это роман о творчестве и искусстве [6. С. 129-141]. Н. Казаков усмотрел мастерство Полякова в том, что "через призму иронии он может рассматривать практически все базовые концепты этнокультурного сознания" [5. С. 360-372]. М. Маслин подчеркивает, что нет лучшей, чем у Полякова, "литературно-художественной иллюстрации бахтинским понятиям "карнавал" и "карнавализация"" [8. С. 355]. В. Бондаренко отмечает непредсказуемость финалов в произведениях Полякова, которые он называет "мужской прозой о любви" [4. С. 318-341]. А. Неверов считает, что "сюжеты и герои Полякова прочно связаны с сегодняшней действительностью, являются ее отражением" [9. С. 189-192]".
Цитируется и Басинский, давший также высокую оценку прозе Полякова, полагавший, что она поднимается до высот "метафизики" и "диалектики души" ( а не представляет из себя набор пошловатых историй ).
Отмечено, что роман дает полную картину нашей действительности от революционных и сталинских времен до наших дней. Причем явления нашей действительности обличаются ( среди них бюрократизм, чиновничья травля талантов, стремление к материальным благам любой ценой, трусливость обывателей, ограниченность и бездушие власть имущих ). Авторы при этом не замечают, что критическое обличение всех этих явлений не помешало Полякову стать доверенным лицом Путина на выборах 2018 года ( что волей-неволей говорит о некоторой поддержке путинского курса со стороны писателя ).
Отмечено, что в основу сюжета романа ( безконечных бесед Жарынина и Кокотова ) положен опыт сотрудничества самого Полякова с известными режиссерами ( даже с Говорухиным ). Так, "работая в Доме ветеранов кино с Е. Габриловичем над очередным сценарием по своему произведению и наблюдая жизнь стареющих артистов, писатель собрал богатейший интересный материал".
Авторы объясняют прихотливую ткань романа не только феноменом постмодернизма -- но и продолжением традиций классиков, среди которых - М. Гвардато ( "Новеллино" ), М. Сервантес ( "Дон Кихот" ), а также "История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса" Г. Филдинга, "Приключения Пелигрина Пикля" Т. Смоллета. Проводятся параллели и с "Мертвыми душами" Гоголя и с произведениями Ф.М. Достоевского. Из произведений ХХ века приводится как образец "Голубая книга" М.Зощенко, которая построена по тому же принципу, хотя и не является романом.
Вкратце пересказана фабула романа, построение его сюжета. Сказано, что на протяжении повествования Кокотов и Жарынин работают над сценарием фильма "Гипсовый трубач" - а попутно рассказывают друг другу истории из жизни, делятся своими воспоминаниями. Причем заметную часть в этих вставных историях составляют сочинения, сюжеты самого Кокотова, оказавшегося плодовитым писателем.
В главах романа, отмечено, использованы прецедентные феномены -- ссылки на известные произведения искусства и литературы. Отдельный абзац посвящен образу Жарынина -- когда-то гонимого режиссера, создателя запрещенного фильма "Двое в плавнях". Приводятся слова писателя, - "Жарынин - мой любимец, один из тех буйных талантливых неудачников, которые так часто встречаются среди русских людей, запропавших в искусстве, где хватка и сцепка значат больше, чем дар".
Далее хвалебная ода роману продолжается. Авторы статьи ставят Жарынина и Кокотова в один ряд с классическими героями -
Литература знает немало литературных пар: Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Дон Кихот и Санчо Панса, Обломов и Штольц. Ю. Поляков показал нам дружбу-противостояние решительного Жарынина и трусоватого Кокотова.
Отдельная глава исследования посвящена особенностям сатиры в ГТ. Достается многим, даже неприкасаемым ныне звездам телеэфира ( обобщенный образ которых Поляков вывел в фигуре телезвезды и вруна Имоверова -- здесь вспоминается постановка из повести "Возвращение блудного мужа", где герой становится свидетелем разыгранной подставными актерами телевизионной семейной драмы ). Сатирические стрелы, отмечается, направлены не только в героев современности, но и в персонажей и быт советского времени ( хотя нельзя не заметить некоторую ностальгию в их отношении ).
Писатель использует в романе, как утверждают авторы статьи, окказиональные слова, окказиональные словосочетания, аббревиатуры, развернутые гиперболы и литоты, а также неожиданные сравнения. "Сатирическое повествование в романе дополняется говорящими фамилиями героев: писатель Кокотов, режиссер Жарынин, рейдер Ибрагимбыков, директор Дома ветеранов Огуревич, ветеран Болтянский, профессор Шепталь, чиновник Скурятин, адвокат Морекопов. Роман изобилует авторскими афоризмами ("Богатство - это узаконенное преступление"), которые вместе с гиперболой, эпитетом, метафорой, сравнением усиливают эмоциональное воздействие на читателя: "...большая и длинная, как обожравшийся удав, адидасовская сумка" [12. С. 38]; "...жена звенит бриллиантами, как люстра в Большом театре" [12. С. 65]; "кино без действия - как женская грудь без силикона" [12. С. 116]; "...мода, как известно, ходит по кругу, подобно ослу, привязанному к колышку" [12. С. 138]; "Судьба непредсказуема, словно домохозяйка за рулем" [12. С. 15]; "Влюбляются физические лица, а разводятся юридические" [12. С. 56]; "Предательство обладает такой разрушительной силой, по сравнению с которой атомное оружие - китайская петарда"" ( Ибадова Н.Э., Голубков М.М. Проблематика и жанровое своеобразие романа Юрия Полякова "Гипсовый трубач" // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение. Журналистика. 2020. Т. 25. N 1. С. 46-57. http://dx.doi.org/10.22363/2312-9220-2020-25-1-46-57 ).
Жарынин, как отмечают авторы статьи, постоянно цитирует лауреата Нобелевской премии по литературе Сен-Жон Перса ( которого одна из исследовательниц романа, впрочем, назвала целиком выдуманным персонажем ). Вернее, выдает свои "глубокие" мысли за мысли классика.
Некоторые наблюдения касаются финала романа. По словам исследователей, он парадоксален, странен как "современная жизнь" . Так, "Ибрагимбыков оказался безработным актером, Жарынин - психически больным человеком, внук уважаемого ветерана Болтянского - инициатором продажи "Ипокренина"".
Автор рецензии в "Блоге разнузданного гуманизма", скрывающийся под англоязычным псевдонимом, полагает, что Поляков в ГТ не достигает уровня своих лучших произведений. Рецензия на книгу, опубликованная там же, содержит пересказ первой части ГТ, в частности, жизнеописание главного героя романа, писателя Кокотова. "В семейной жизни он оказался неудачником. Он был воспитан одинокой мамой, женился на своей первой девушке, но быстро с ней развелся из-за конфликта с тещей и тестем, которые хотели заставить его стать военным. У него была дочь от этого брака, но он ее видел только в младенчестве, а потом не встречался, потому что стеснялся и не знал, что ей говорить и как с ней себя вести. К тому времени, как стал писателем, он женился на девушке, мечтающей стать поэтессой и считающей его мэтром. Но писать стихи она не стала, разочаровалась в муже и его талантах и ушла к состоятельному мужчине. Кокотов остался один в небольшой двухкомнатной квартире, полученной им в свое время от СП. Он чувствовал себя несчастным и ненужным, но вдруг ему позвонил режиссер Дмитрий Анатольевич Жарынин".
Автор рецензии считает, что сюжет "в этом романе не главное", потому что роман состоит по большей части из всевозможных "пародий". Кроме того, автор не знает, чем завершится роман, так как ознакомился только с его первой части. Он находится в предвкушении продолжения и гадает, удастся ли Жарынину и Кокотову отстоять Ипокренино, и ответит ли бывшая пионерка Обоярова ( Лапузина ) Кокотову взаимностью.
"Российская газета" публикует интервью с Поляковым, которое называется "Выигрывает тот, кого перечитывают" - интервью еще той поры, когда Поляков был главным редактором "Литературной газеты". Писатель дает его в тот момент, когда роман ГТ только готовится к выходу в свет. В интервью писатель как раз и опровергает то мнение, согласно которому в его романе отсутствует сюжет.
РГ: Раз проговорились о новом романе... что это будет?
Поляков: Он удивит многих, кто меня читает. Это - свободный роман, с некоторой джазовой раскованностью, с боковыми линиями, вставными новеллами. Не хочу выдавать пружину действия, но поверьте, что она есть, и она "с секретом", как во всех моих вещах. Это роман сатирический, но там есть и любовная линия... Я не представляю себе романа без темы любви. Мой роман будет многоплановым. Одно только правило для меня незыблемо. Я всегда считал, что занимательность - это вежливость писателя. Что бы ты там ни накрутил, какими бы философскими теориями ни увлекался, роман должен читаться с неослабевающим интересом. Или занимайся другим делом. Например, напиши философский трактат. Принцип занимательности лежит и в основе моих пьес. В них обязательно есть то, что французы понимают под словом "сюжет". Это когда начинаешь смотреть пьесу и до самого конца не знаешь, чем она закончится.
Действительно, над занимательностью, сюжетностью своих произведений писатель работает еще начиная со "Ста дней до приказа" и "ЧП районного масштаба". В ГТ соседствует линия борьбы за Ипокренино и любовная сюжетная линия, связанная с фигурой бывшей пионерки Обояровой. Кроме того, читателя заинтриговывает судьба главных героев романа -- колоритного режиссера Жарынина и плодовитого писателя Кокотова ( он же Аннабель Ли ).
Отдельного внимания достоин сборник "Испытание реализмом. Материалы научно-теоретической конференции "Творчество Юрия Полякова: традиция и новаторство" (к 60-летию писателя)" ( Коллектив авторов, 2015 ), в него вошли материалы симпозиума, который состоялся в его альма-матер, Московском государственном областном университете, накануне 60-летнего юбилея писателя.
Здесь писатель также охарактеризован как продолжатель традиций классиков. "Ю.М. Поляков продолжает традиции великой русской литературы и привносит в нее то новое, что связано с новым временем. Он современен во всем".
Отдельный очерк посвящен жизни филфака, на котором учился Поляков, его обычаям и известным выпускникам. "В 1972 году в институт поступает Юрий Поляков. Филологический факультет к тому времени уже был разделен на два: русского языка и литературы и иностранных языков.. Юра Поляков был блестящим студентом. Тяготея, как нетрудно догадаться, к дисциплинам литературоведческого цикла, он отлично учился по всем предметам. Десять лет назад на съемках телепередачи "Линия жизни" на вопрос о том, какое он получил образование, Ю.М. Поляков очень тепло отозвался о школьных учителях, особенно об учительнице русского языка и литературы, и признался, что, как и многие его сверстники, хотел поступить в МГУ. Однако его отговорили от этого намерения и посоветовали поступать в МОПИ, что он и сделал и ни разу не пожалел об этом, так как получил здесь хорошие знания. Этот факт, а также то, что можно назвать самообразованием, обусловили глубокую эрудицию писателя, и это в сочетании с талантом и потрясающей работоспособностью позволило Ю.М. Полякову достигнуть значительных успехов в литературной деятельности.
Будучи студентом первого курса, Юрий Поляков слушал у меня, тогда еще начинающего преподавателя, курс "Введение в языкознание"".
В статьях из сборника анализируются такие произведения Полякова как "Небо падших", "Подземный художник", "Одноклассники". Доктор филологических наук Ю.Прохоров в статье о знаках культуры в произведениях писателя касается и ГТ, относя его к одновременной принадлежности с "Грибным царем" ( "Намедни. Наша эра. 2001--2005 гг." -- "Грибной царь", "Гипсовый трубач" ).
В том же 2015 году в Ученых записках Орловского государственного университета М.Г.Уртминцева публикует свою статью под названием СИКВЕЛ ПОВЕСТИ А. ГАЙДАРА ?"ТИМУР И ЕГО КОМАНДА" В РОМАНЕ Ю. ПОЛЯКОВА "ГИПСОВЫЙ ТРУБАЧ". Мы, конечно же, помним эту интересную историю о том, что Тимур возглавил антисталинское подполье в молодой советской стране и воспитал якобы целую плеяду, целое поколение добросовестных тружеников и героев, мечтавших лишь о том, чтобы нанести Иосифу Виссарионовичу во время вручения им высоких государственных наград роковой удар под названием "Поцелуй черного дракона".
В начале статьи критик пытается определить, в чем суть романа ГТ. "Роман Полякова - о трагической судьбе писателя, вынужденного писать "из хлеба много дряни", кропать любовные романы под псевдонимом "Аннабель Ли", кланяться различным иностранным фондам, чтобы заработать на жизнь. Это роман и о судьбе символов советской эпохи - режиссерах, актерах, писателях, живущих в доме престарелых "Ипокренино", которых беззастенчиво обкрадывает директор, а демократическая власть всерьез строит планы захватить землю, дом и построить на этом месте то, что может приносить прибыль". Затем речь идет о значении термина "сиквел" и собственно о тимуровской истории.
Особо отмечен финал истории Тимура -- когда Сталин его призывает к себе и заявляет, что знал о деятельности его подполья. Сталин хвалит Тимура, заставившего людей работать на благо социализма, и просит нанести ему заветный удар, чтобы избавить от долгой болезни. "Если в заявке Кокотов писал, что будущая повесть будет посвящена разоблачению советских идеалов, на которых строилась повесть Гайдара, то законченное произведение было отвергнуто председателем фонда Альбатросовым. Гнев Альбатросова вызвал финал повести, из которого следовал вывод, что все хорошее в СССР связано с именем Сталина. Это была идеологическая диверсия, которая шла вразрез с политикой Сэроса, направленной на "демократизацию" советского общества". По мнению автора статьи, образ Кокотова противоположен образу Тимура, у которого слова не расходились с делом. А "писатель Кокотов, создавший хорошую повесть о любви "Гипсовый трубач", строчит любовные романы, предавая и продавая свой талант".
Вывод: роман "Гипсовый трубач" - "произведение многомерное, насыщенное не всегда принимаемой иронией, сарказмом, гротесковыми образами, но ему нельзя отказать в той социальной прозорливости, которая всегда отличала творчество Ю. Полякова. Он отходит от классического канона повествования, но "остается при этом реалистом, в своих попытках сказать свое слово". Он не играет со старыми формами в духе постмодернизма, но испытывает на прочность свою и нашу уверенность в национальной самобытности русской культуры, высоком нравственном идеале, которые неизбежно должны были пройти испытание новой реальностью и выжить".
Заметим, что в целом представительница Нижегородского государственного университета имени Лобачевского солидаризируется с позицией Полякова, например, относительно перестройки и ее целей, видя в прославлении западных ценностей ловушку, в которую угодила советская интеллигенция. Также звучат в статье и знакомые по произведениям Полякова тезисы о ценности русской национальной идентичности и государственности.
Упоминается "Гипсовый трубач" и в статье А.В. Флоря, Н.Д. Яцук ИДИОСТИЛЬ Ю. ПОЛЯКОВА, опубликованной в 2014 году в "Вестнике Удмуртского университета". Речь идет о стиле писателя и о том, что на творчество Ю. Полякова влияют якобы два основных фактора - филологическое образование и журналистская профессия. Отмечено также, что он начиная с повести "Апофегей" (1989) взялся за эротическую тематику.
Речь идет о том, что Поляков оказывается радикальным критиком постсоветской действительности. Он оценивает современную ситуацию в литературе и искусстве крайне критически, даже "мрачно". "Так, в его последнем романе "Гипсовый трубач" оно ( это "мрачное видение" ) распространяется также на СМИ и кинематограф".
Отдельные размышления посвящены вопросу соотнесенности образа героя с фигурой автора в ГТ, "В некоторых текстах Ю. Поляков появляется сам ("Козленок в молоке") или упоминается под собственным именем ("Гипсовый трубач"). Главные герои обоих романов - литераторы, причем Кокотов - персонаж "Гипсового трубача" - не любит Ю. Полякова, считая его "бездарным конъюнктурщиком и удачливым приспособленцем" ("Гипсовый трубач", ч. 2). Это не мешает Кокотову быть проводником авторских мыслей и чувств".
Есть слова и о том, что же обозначает название романа ( совпадающее, напомню, с названием произведения Кокотова ). Центральный образ текста, по мнению Флоря и Яцук, - образ ностальгии по советскому прошлому.
Продолжены размышления Яцук о ГТ в статье СЕМАНТИКО-ДЕРИВАЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛЕКСИЧЕСКИХ ОККАЗИОНАЛИЗМОВ Ю. ПОЛЯКОВА. В ней представлен анализ авторских новообразований, передающих мировосприятие Ю.Полякова и описаны структурно-семантические особенности одной из групп окказионализмов.
Приводится пример такой метафоры, в которой есть слово, имеющее суффикс с преувеличительным значением - "Что, работаете, негритянище вы мой?!" ( слова Жарынина Кокотову ). Замечено, что Жарынин "вообще разговаривает со своим "негритянищем" (литературным "негром") - сценаристом Кокотовым - свысока и насмешливо".
Речь идет и о словах с "деминутивными" суффиксами -- использование которых дает саркастический эффект: "Красного "крейслеренка" Натальи Павловны не было".
Речь идет и о феномене так называемых "виртуальных слов", в роли которых выступают глаголы, образованные по метонимическому принципу (содержание действия заменяется формой) - "Героя озвездил Клим Ворошилов, давно утративший политическое влияние и ставший всесоюзным коневодом" (ГТ). Для сравнения приводятся похожие глагольные формы из других произведений Полякова - "Милиционеры оглядели двор, пожали плечами и, решив, наверное, что драка умордобоилась сама собой, утарахтели" (ГЦ); "Огуревич встрепенулся, задрал голову и сразу пригусарился" (ГТ); "- Не опузырьтесь! - равнодушно посоветовал прапорщик, откинувший брезент" (Сто дней до приказа) (т.е. не пейте слишком много из "пузыря"; здесь есть еще и каламбур: не опозорьтесь); "он, наведываясь в Россию по делам, тайком с ней встречался, постельничал и в конце концов позвал замуж" (ГЦ).
Отмечено кстати, что наименования женщин, занимающих определенные посты или занимающихся определенной деятельностью имеют у Полякова соответствующие словоформы ( в которых исследовательница видит некое "презрение" к этим женщинам ) - "- Главный врач вообще говорил, что я экстрасенска" (ГЦ); "Кстати, вскоре на эту же кадровую красотку все-таки клюнул один перспективный, но невоздержанный политик из СНГ, и теперь она президентша сувенирного государства" (ГТ); "Деньги у Свирельникова принимала пожилая дама с суровым лицом гостиничной церберши, в давние времена жестоко выгонявшей из номеров робких советских путан и наводившей ужас на озабоченных командированных" (ГЦ).
Поддерживает писателя автор статьи "Не бояться быть большим" Владимир Яранцев. Он отмечает, что роман состоит из вставных новелл, рассказов, историй, многие из которых так или иначе связаны с насельниками "Ипокренина" - "Там что ни "насельник кущ", то одна сплошная история, которую можно рассказать сразу, как биографию "последнего русского крестьянина" Агдамыча, обладателя декоративной усадьбы для натурных съемок фильмов сельхозной тематики, или по частям, как о Болтянском-"Болте", "любимом фельетонисте Сталина", одна семейная сага которого о своем отце и братьях тянет на отдельную повесть. А еще в этом заповеднике обломков советской цивилизации живут "казак-дантист", любитель компьютерных игр Владимир Борисович; "самая красивая женщина советского кино" Ласунская; Жуков-Хаит, полуеврей-полуруссий, чередующий фазы своей идентичности; Проценко, былой "гений рампы", ныне ворующий продукты из холодильников; "комсомольский старик", поэт Бездынько, которому завидовал Асеев; вдова сына Блока Саблезубова и прочие комические старухи и старики, смеяться над которыми, однако, грешно".
Автор отмечает также, что внимание эротической стороне жизни писатель уделяет в романе весьма пристальное. Он отмечает, что в романе много эротики -- а точнее "много нагого женского тела -- прекрасного и не очень, вожделенного до исступления и желаемого вынужденно, что представлено в отношениях Кокотова с Натальей Павловной Обояровой и Ниной Валюшкиной. И если первая, роковая, шикарная, "рублевская", постоянно ускользает, даже в ситуации полной доступности (героя настигает половое безсилие), то вторая доступна и телесно, и душевно, т. к. и нероковая, и нешикарная".
В названии романа Яранцев находит новый смысл. Гипсовый трубач -- по его мнению, это сам Кокотов. Гипсовый -- потому что имеет твердую жизненную позицию, разумное, сдерживающее начало, доставшееся ему еще с советский времен. Трубач -- потому что человек творческий, неугомонный, живой.
О вставных же историях в произведении сказано так - "Ю. Поляков дал волю "разрастаться и ветвиться" вставным историям в своем романе, отдал все на откуп "вольной самореализации текста" и -- ценное добавление -- "отдался на милость самостийного слова".
Не обойдена вниманием и тема афоризмов Сен-Жон Перса ( за которыми скрываются рассуждения Жарынина ) - "Вблизи скульптуры гипсового трубача это создает впечатление, что он, трубач, трубит эти фразы совсем не пионерской умудренности, вроде: "Деньги -- самый лучший заменитель смысла жизни" или "Дурной климат заменяет России конституцию". Такое соизмерение огромного романа с крохотным афоризмом свидетельствует о гибкости этого отнюдь не "гипсового" текста, а едва ли не набоковского, как утверждает М. Задорнов в другом обложечном "афоризме"". Сравнение с Набоковым здесь призвано польстить писателю.
В завершение автор статьи заявляет, что перед нами проза -- замешанная на самом "забубенном" реализме, "веселая книга с печальным эпилогом".