Аннотация: Возраст Вселенной по последним данным составляет 12-16 млрд. св. лет. Множество точек Вселенной, находящихся на этом расстоянии от нас, называется космическим горизонтом. А вот что находится за ним?..
ЗА КОСМИЧЕСКИМ ГОРИЗОНТОМ
научно-фантастическая повесть
Часть первая:
ФРАКТАЛ
Пятнадцать лет службы в структуре скрытого наблюдения научили Леонида Гарево́го ничему не удивляться, однако отзыв руководящего сотрудника с операции на её финальной стадии - вещь неслыханная. Сдав дела своему заместителю, Леонид отбыл на Землю. Несколько пересадок в транзитных тро́мпах[1](см. "Справочный материал") дали возможность спокойно проанализировать причины, которые могли привести, в общем-то рядового инспектора в самые недра Департамента Перспективных Исследований. ДПИ - закрытая структура. На памяти Леонида ни один из его знакомых не удостаивался подобного внимания, а ведь среди них были специалисты высочайшего уровня.
Объяснений имелось множество, но наиболее вероятных два: либо причина крылась в его профессиональной деятельности, либо ДПИ понадобился специалист именно этого профиля. По первому пункту гадать можно сколько угодно, потому что за полтора десятка лет Леонид Гаревой встречался с огромным количеством людей, да и список организаций, с которыми он взаимодействовал, тоже был внушительным. Вполне вероятно, Леонид пересекался и с ДПИ, часто использовавшим разные мелкие фирмы в качестве прикрытия. Касательно второго. Здесь открывалось такое широкое поле предположений, края которому видно не было. Следовательно, и гадать не стоило.
Все тромпы Земли оборудовались исключительно голубой аурой. Психологи утверждали - этот цвет подсознательно ассоциируется с прародиной для всех, кто расселился по трём десяткам планет. Тромпы везде стояли одинаковые, а вот аура у каждого места была своя. Человек, которому приходилось часто путешествовать, и без голосового целеуказателя, по одному только свечению внутреннего контура, мог понять, на какую планету он попал. Леонид был именно таким человеком.
Его ждали в зоне прибытия. Встречающих было двое: спокойные лица, уверенные движения, колючий холодок в глазах.
- Леонид Гаревой? - Вопрос являлся всего лишь проформой - они безошибочно вычислили его ещё в разноликой толпе туристов с Антавэ́до.
- Да.
- Покажите жетон.
Из нагрудного кармана Леонид извлёк идентификатор[2] и предъявил его. Один из сопровождающих поместил пластинку в миниатюрный сканер, подождал, пока на дисплее не загорится несколько цифр, после чего вернул жетон.
- Извините, - сказал он, - мы обязаны убедиться.
- В чём?
- Что вы - это вы.
- Убедились?
- Всё в порядке: ни отклонений, ни аберраций.
- Тогда я вам завидую, - улыбнулся Леонид. - Порой я и сам в себе не уверен!
- Люди склонны к сомнениям. Квантовый анализатор - нет.
Мужчина явно не расположен был шутить.
- Идёмте, - попросил он. - Нам нельзя опаздывать.
Почему-то они не воспользовались Н-сетью[3] общественного транспорта, а отправились на эстакаду "джа́мперов"[4] - экзотического пока способа передвижения в границах крупных мегаполисов. Их поджидал роскошный экземпляр серии ЭЛ-11 с блиндированным корпусом. Леонид с интересом оглядел отливающие сталью обводы, прекрасно понимая, что яркий блеск - всего лишь имитация, чтобы не пугать рядовых граждан видом многопрофильного боевого аппарата.
И это тоже удивило Гаревого: зачем Департаменту такая техника!
Ответ Леонид собирался найти внутри двенадцатиметровой машины. Однако в салон его не пустили, с извинениями усадив в спускаемый блок - специальный отделяемый аварийный элемент. Дверь мягко затворилась. Леонид остался наедине со своими мыслями. Тревоги он не испытывал. Весь непонятный пока антураж говорил только об одном - Департамент являлся всего лишь ширмой, за которой стояли совсем другие структуры. Спрашивается, какое ведомство может с такой лёгкостью вмешиваться в дела как его отдела, так и могущественного ДПИ? Ответ очевиден - Комиссия по контролю разумной деятельности человечества.
И только теперь Леонид почувствовал первые признаки беспокойства. Если его догадка верна, то в недрах таинственной Комиссии, больше известной как "Институт Хаоса" произошло нечто неординарное. А что можно назвать неординарным после пятисотлетней успешной колонизации человечеством внутреннего края рукава Галактики, носящего название Рукав Ориона, и где оно нашло всего-то пять планет с зачатками разума?..
На трёх из пяти Леонид Гаревой был по долгу службы. Лика́та и Ю́лия - заповедники, где работают только специалисты. Для астробиологов - настоящий рай, но ксеноантропологам[5] там делать нечего. Другое дело Фагри́н. Жемчужина в мире экзопланет[6]! Истинный перл - двойник Земли по тридцати восьми параметрам! Но и здесь не всё очевидно. Если отталкиваться от общепринятого термина, что разум - это система, концентрирующая реальность в том измерении, в котором логически определяет возможности наиболее рационального использования... Нет. Цитировать дальше бесполезно, потому что под это витиеватое определение подпадает далеко не каждый гражданин Конгломерата Планет. Леониду ближе другая формулировка: разум - это способность человека как биологического вида живого организма существовать как социальный организм. Но, похоже, акимати́ны и ю́нгры с Фагрина об этом даже не догадываются, поэтому ведут себя так, как хотят. Согласно Конфуцию, разум человеческий владеет тремя ключами, открывающими всё: цифрой, буквой, нотой. Знать, думать, мечтать. Всё в этом. Лучше не скажешь. Как и тезис Гюго: всё исследуй, давай разуму первое место.
Леонид работал на Фагрине почти шесть месяцев. У него имелось достаточно времени, чтобы отыскать определение разума, наиболее точно подходившее для двух видов условно гуманоидов. Не важно, что именно сообщил он в итоговой докладной записке. Для себя лично он решил - истинный разум ещё не скоро засветится в огромных глазах обитателей Фагрина. Что же касается двух оставшихся планет: Ка́вис-Про и Авгило́на, то знающие люди утверждают, что и там наблюдатели с большим трудом втискивают обнаруженные виды в прокрустово ложе определения. Леонид по своему опыту знает: лучше трижды перестраховаться, чем внести планету даже с гипотетическими проблесками разума в реестр открытых для колонизации.
Вот так и живём: пять планет - а поговорить о жизни не с кем!
Приземление "джа́мпера" отозвалось мягким толчком в ступни ног. Дверь распахнулась. Леонид вышел наружу. Оглядевшись, понял, что сооружение справа от него - вовсе не "Институт Хаоса", да и городской Башни Погоды видно не было. Значит, они находились за границами мегаполиса. Гаревой с уважением посмотрел на "джампер". Теперь он был точно уверен: внешняя похожесть на новинку общественного транспорта - всего лишь бутафория.
- Идёмте, - позвал сопровождающий. - Нас уже ждут.
Они вошли в фойе, поравнялись со скоростными лифтам, но не стали их вызывать, а проследовали дальше - к переливающимся дра́прям[7] бирюзового оттенка. Зал для проведения конференций оказался из редкой серии "ква́зис"[8]. Весьма удобно, если тот, кто тебя пригласил, не желает, чтобы твой язык сболтнул лишнее. Хотя, в такое заведение болтунов не приглашают априори.
Остановились перед нарисованной голографическим маркером прямо в воздухе цифрой "7". Верхняя планка цифры заметно деформировалась, готовая вот-вот исчезнуть. Леонид Гаревой поторопился занять вместительное кресло в том месте, где мгновение назад истаял последний дымный след "семёрки". Положив руки на подлокотники, огляделся. В метре от кресла пространство текло и слоилось. Так и должно быть - "квазис" генерирует защиту объекта под номером 7, впрочем, как и всех присутствующих в этом зале. Минуту ничего не происходило (видимо, шла настройка транслирующей аппаратуры), потом воздух впереди приобрёл стандартный вид экрана головизора[9]. Экран налился голубоватым светом, стёр последние чёткие границы в маленьком уютном мирке Леонида, и конференция началась.
- Меня зовут Вакала́в Ма́нус, но вы не найдёте моего имени в мировой информационной сети в категории "персоналии". Это вовсе не значит, что я вам солгал. Нет. Это значит, что гражданина под таким именем в Конгломерате Планет[10] не существует. Я говорю это только для того, чтобы никто из вас, если он откажется от нашего предложения, не смог найти меня ни по имени, ни по антропометрии. Возможно, вы удивлены, но, смею вас заверить, подобные меры предосторожности вовсе не являются избыточными. Сейчас вы услышите информацию общего характера, затем вам дадут время, чтобы принять решение. Кто не согласится с нашим предложением, может вернуться к своей прежней жизни и считать сегодняшнюю лекцию курьёзом из раздела научной фантастики. Кто останется - получит доступ к информации, которая навсегда изменит его жизнь. Я говорю всё это только для того, чтобы вы правильно оценили степень важности моих дальнейших объяснений.
Леонид разглядывал фигуру стоявшего перед ним мужчины и не мог избавиться от ощущения дежавю. Он готов был поклясться, что когда-то уже встречался с этим узколицым брюнетом...
- Итак. Всё, что я сейчас скажу, находится в общедоступных источниках и не является закрытой информацией. Среди вас нет космологов[11], поэтому постараюсь оперировать категориями, понятными неспециалистам. Самое далёкое расстояние, на которое мы сегодня способны заглянуть при помощи технических средств, это то, которое может пройти свет за тринадцать миллиардов лет, протекших с момента Большого взрыва. Данное расстояние и определяет доступную для наблюдения область Вселенной, называемую объёмом Хаббла, или объёмом космического горизонта. То, что лежит за границами - является самой интригующей загадкой. Понятие сверхвселенной постулировалось на основе проверенных теорий - квантовой механики и теории относительности уже давно. Спорным до недавнего времени оставался вопрос, как именно выглядит мир по ту сторону объёма Хаббла, и какова градация невидимых нами миров. В признанной концепции сверхвселенной учёные рассматривают четыре основных типа параллельных вселенных. Я не буду подробно останавливаться на всех, потому что сегодня нас интересует только первый уровень. Почему он? Потому что только он до банальности очевиден. К тому же, чтобы допустить существование этого уровня не нужно вводить ни новых измерений, ни новых законов физики. Он есть - этот первый уровень. А не видим мы его только потому, что расстояние между нами слишком велико, оттого и проникновение туда невозможно. Ситуация схожа с той, когда на экране локатора обнаружен силуэт корабля, но визуально мы его пока не видим. Пройдёт некоторое время, и он покажется из-за горизонта. За те несколько минут, пока я рассказываю вам о том, что некоторые из вас знают лучше меня, параллельная Вселенная первого уровня стала к нам ближе. Ибо размер доступной наблюдению области Вселенной - нашей Вселенной - ежегодно увеличивается на один световой год, поскольку нас догоняет свет, исходящий из всё более далёких областей, за которыми скрывается бесконечность. Эту бесконечность нам ещё предстоит увидеть. Возможно, кто-то из вас сейчас думает, что все мы умрём задолго до того, как этот притягательный мир окажется в пределах досягаемости для наблюдений, и что только нашим очень далёким потомка удастся разглядеть его в достаточно мощные телескопы, при условии, что расширение Вселенной поможет им в этом начинании. А теперь я скажу то, ради чего вас сюда пригласили.
Брюнет замолчал. По всей видимости, помимо своей основной специальности он был ещё и отличным психологом, потому что понимал всю важность подобной театральной паузы. Он молчал всего несколько мгновений, давая своим слушателям возможность строить десятки самых невероятных предположений.
Леонид Гаревой почувствовал, как внутри него всё напряглось. Он непроизвольно потянулся к экрану, с которого Вакалав Манус, наконец-то, начал произносить заключительную часть своей мини-лекции:
- Мать-природа позаботилась о нас, снабдив интуицией в отношении, так называемой, повседневной физики, жизненно необходимой для наших далёких предков. Мы прошли долгий эволюционный путь. Наши представления о мире достигли высот, о которых предшествующие поколения и мечтать не могли. Но даже сейчас, обладая колоссальными знаниями, как только мы выходим за рамки повседневности, за рамки обыденных представлений, то можем столкнуться со странностями... И мы нашли эти странности. Теперь нам не нужно ожидать несколько миллиардов лет, чтобы увидеть своих двойников! Вы можете отправиться во Вселенную первого уровня уже через неделю!
Экран давно опустел, а Леонид всё никак не мог отвести взгляда от молочного кипения погасшего головизора. Гаревой ждал продолжения, хотя и понимал - его не будет. Вакалав Манус, не сказав почти ничего, сказал так много, что Леонид некоторое время не мог заставить себя сосредоточиться на главном. А главное сейчас - принять решение. Узколицый брюнет озвучил цифру в пять минут - этого времени слишком мало, чтобы успеть разглядеть туманные перспективы будущего, однако, его вполне достаточно, чтобы раз и навсегда порвать с прошлым.
Леонид колебался недолго. В своей структуре он приобрёл прочное положение "середнячка", который звёзд с неба не хватает, но при этом остаётся одним из лучших сотрудников. Впереди его ждала привычная, иногда утомительная, а порой - откровенно нудная работа: комиссии, разбирательства, отчёты. Всё это уже было. И не раз. Вакалав Манус обещал совсем другое. Гаревой смутно представлял, о чём идёт речь, и каковы будут его непосредственные функции, но для себя уже решил: он ни за что не откажется от подобного подарка судьбы.
Бросил взгляд на правый подлокотник. В небольшом углублении матово светились клавиши. Их было всего две: за и против. "Да" и "Нет". Способных воздержаться в такие кресла не усаживали. Гаревой нажал на ярко красную клавишу, цвет которой сам по себе ассоциировался с вызовом судьбе, вызовом рутине, в которую мы, точно в болото, погружаемся, если перестаём стремиться к горизонту, за которым...
Когда "квазис" убрал защиту, сопровождающих рядом не оказалось. Леонид с интересом разглядывал небольшое помещение, залитое солнечным светом. Опускаясь в кресло под номером семь, он думал, что именно столько кандидатов и пригласили. Но сейчас он видел перед собой только пятерых. Выходит, кто-то не пожелал ничего менять в своих устоявшихся привычках, в своей "гладкой" жизни. Что ж, это его право. Возможно, у него были на это веские причины. Из оставшихся шестерых четверо оказались мужчинами, двое - женщинами. Леонид скользнул отстранённым взглядом по лицам - ни с кем из присутствующих он знаком не был. Похоже, к подбору кандидатов здесь подошли с особой тщательностью.
Вакалав Манус появился именно в ту минуту, когда ожидание достигло своего апогея. Брюнет оказался высоким мужчиной с бледным, будто измученным глубокими переживаниями лицом. Во плоти он выглядел несколько старше, зато приобрёл черты, которые трудно передать дистанционно - шарм и изысканность. Манус обвёл присутствующих внимательным взглядом, чуть дольше задержавшись на соседке Леонида справа - блондинке, чей профиль больше подходил для изваяния, нежели для живого человека. Затем мужчина принял у ассистентки указку. Очертил ею в воздухе квадрат два на два метра, внутри которого мгновенно проявилась россыпь звёзд. После чего заговорил глуховатым голосом предельно уставшего человека:
- Все знают, что юрисдикцией Конгломерата Планет является Местный рукав нашей Галактики, или, как его ещё называют специалисты, - Шпора Ориона. Толщина этой "шпоры" - три с половиной тысячи светолет, длина - одиннадцать тысяч. Освоенная нами область ограничивается всего лишь тысячью световых лет. Я называю эти цифры с одной единственной целью - чтобы вы осознали истинный масштаб открытия, к которому очень скоро прикоснётесь. Некоторое время назад в диффузной Туманности Ориона, точнее, в её нижней части были обнаружены несколько коричневых карликов. Событие не для мировых новостей, если бы у одного из них не оказалось планеты. Назвали её - Поводырь. Разделяю ваше недоумение. Действительно, довольно странное название для экзопланеты. Но странность эта - кажущаяся. Дело в том, что в тандеме субзвезда[12] - планета, именно планета играть роль безусловного лидера. Коричневый карлик ведёт себя рядом с ней словно послушный малыш на руках у строгой матери. Отсюда - и название. Мы пока не разобрались в причинах данного явления - над этим сейчас работает специальная комиссия. Вас же должна заинтересовать следующая информация - планете Поводырь присвоен нулевой статус. Вы не ослышались. Именно так - на планете, где всегда царит ночь, потому что субзвезда излучает энергию только в инфракрасном диапазоне, обнаружен комплекс сооружений, вне всякого сомнения, созданных разумной расой. У нас ещё нет достаточно информации для того, чтобы реконструировать облик создателей комплекса. Есть некоторые предположения, исходя из массы планеты, а также спектрального класса, созданного специально для ультрахолодных коричневых карликов. На сегодняшний день мы склонны считать ксено́идов[13] антропомо́рфами[14]. Никаких членистоногих или медузообразных! Возможно, у них видоизменённый скелет. Возможно, их зрительный диапазон смещён в сторону инфракрасной части спектра. Возможно, их ментальные способности лежат за гранью наших даже самых смелых предположений. Со временем мы всё это узнаем. Но вас пригласили вовсе не для участия в одной из множества исследовательских групп.
Вакалав Манус выделил указкой область в левом углу экрана. Изображение мгновенно увеличилось в размерах, приняв вид некоего сооружения.
- Дело в том, - продолжил лектор прежним усталым голосом, - что с высоты весь огромный комплекс выглядит как бесконечно самоподобная геометрическая фигура, каждый фрагмент которой повторяется при уменьшении масштаба. Я не оговорился. Комплекс именно так и назвали - Фракта́л[15]. О назначении Фрактала спорили долго. Как ни странно, помогла субзвезда. Оказалось, связь между коричневым карликом и планетой много теснее, чем мы могли предполагать, исходя из полученных ранее данных. Фрактал неизвестным нам образом аккумулирует энергию звезды. Силовой каркас всего сооружения отлично просматривается из космоса, поэтому нам без труда удалось обнаружить место, где все силовые линии сходятся в точку. Киберы, отправленные туда, передали всего несколько снимков и исчезли. В буквальном смысле: стояли полукругом в центре вместительного зала, вели съёмку, осуществляли забор воздушной смеси для анализа. И вдруг их не стало. Сразу. Одномоментно. Мы установили следящую аппаратуру и продолжили изучать комплекс в целом. Через пятьдесят шесть часов киберы возвратились. Они принесли сведения, которые перевернули наши представления о космосе. По правде говоря, к такому мы оказались не готовы...
Манус на секунду замолчал. Но сейчас его молчание не было продуманным ходом прирождённого оратора, потому что внимательный взгляд Леонида Гаревого заметил тень растерянности в его серых глазах.
- Фрактал, без сомнения, является транспортным коридором из нашей Вселенной в мир соседнего объёма Хаббла[16]. Как Фрактал сжимает чудовищное по протяжённости расстояние из нашей Галактики в иномир, нам неизвестно. Также непонятно, каким образом вполне рядовой коричневый карлик способен излучать такое колоссальное количество энергии, чтобы осуществить переброс материального тела в такую невообразимую даль. Впрочем, это тоже не входит в круг ваших будущих интересов. Перехожу к заключительной части. В течение долгого времени мы изучали процесс Х-транспортировки, чтобы обнаружить закономерности. Скоро пришли к выводу, что весь цикл занимает порядка шестидесяти часов корабельного времени комплекса "Ми́рроу", в зоне ответственности которого находится Поводырь. Весь цикл условно разбит на четыре стадии. Вы ознакомитесь с этой информацией несколько позже. А сейчас скажу главное. После экспериментов с биологическими объектами разного вида и массы, мы отправили на ту сторону человека. Он вернулся в расчётное время, и чувствовал себя великолепно. Полгода мы готовили полномасштабную исследовательскую экспедицию. Перебрасывали необходимое оборудование, разборные жилые модули, транспорт, способный поместиться в стартовой камере. Экспедиция приступила к работе три месяца назад. Одиннадцать дней всё шло по установленному графику, а потом начались... скажем так - проблемы. Ещё через три дня связь с той стороной прервалась. С тех пор мы не получили ни одного видеоотчёта. Посланные киберы не возвращаются, хотя Фрактал работает исправно и отклонений ни на одном из этапов мы не зафиксировали. Значит, проблема не в Х-транспортировке[17], а в том, что происходит по ту сторону. Вас пригласили для проведения спасательной экспедиции. Цель у неё одна - узнать, что там происходит и вернуться. Я подчёркиваю - обязательно вернуться! На подготовку - ровно семь дней. За каждым из вас закреплён специалист в соответствующей области. Он и введёт вас в курс дела. У меня всё.
Вакалав Манус опустил указку, погасил экран и уже собрался уходить. Но почему-то замер на полушаге. Внимательно вглядевшись в лицо каждого, негромко произнёс:
- Я хочу, чтобы, находясь там, вы каждую секунду помнили - человечество ещё не сталкивалось ни с чем подобным. Последние века триумфального шествия по спиральному Рукаву заставили нас позабыть об осторожности. Мы привыкли считать космос кладовой, из которой можно без проблем достать всё, что нам необходимо. Но мы забыли главное - эту кладовую построили не мы. Что будет, если придут настоящие хозяева?..
Леонид Гаревой давно не чувствовал такого азарта. Наверное, со времён первых командировок на Ли́мбу и Эри́трию. Внешне он оставался таким же спокойным и уравновешенным, но внутри него всё кипело, бурлило, клокотало. Прав был Тютчев: "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся..." Скажи он посредством чёрной клавиши - нет, и ничего этого бы не было! Он бы спокойно вернулся к прежней работе, и, наверное, через год забыл о таинственном вызове в "Институт Хаоса". Жил бы размеренной жизнью, не подозревая, что упустил такой шанс. Не упустил! Как пятнадцать лет назад Леонид вдруг почувствовал сладкое чувство собственной нужности для граждан, которых он никогда не видел и не увидит, но для которых сделает всё, потому что его так учили, потому что в этом - смысл его жизни.
Когда Вакалав Манус покинул зал, к Леониду подошёл широкоплечий мужчина. Лицо открытое, волосы с проседью, в глазах - паволока усталости.
- Борис До́кван, - представился он.
- Леонид Гаревой. - В огромной ладони Бориса узкая ладонь Леонида буквально утонула.
- Я буду рядом с вами...
- С тобой. - Поправил Леонид. - Давай без формальностей.
- Хорошо, хотя ваш статус...
- Мой статус остался на Вильв́ании вместе с моим заместителем.
Борис хмыкнул. Его глаза потеплели.
- Договорились. Я буду рядом с тобой последующие семь дней. Любой вопрос, любая просьба, любая информация. Но всё это после официального знакомства с членами группы.
Они прошли в центр комнаты, где уже собрались все участники. Встали полукругом.
Полноватая женщина лет пятидесяти попросила тишины:
- Я отниму у вас совсем немного времени. Распорядок следующий: сегодняшний день - ознакомительный. Для вас мы отобрали около пяти часов видеоматериалов. Просмотр их - обязателен. Остальная информация - по вашему требованию. Сейчас каждый из вас получит дуплекс-жетон, без которого находиться в этом здании нельзя. Ваши прежние заслуги и звания аннулируются на время проведения операции. Ваш статус определяется по иным критериям, которые мы афишировать не намерены. Среди вас нет гражданских лиц, следовательно, вы понимаете всю важность дисциплины. Решения в вашей группе будут приниматься путём прямого голосования, однако, в связи с тем, что вас шестеро и количество голосов может разделиться поровну, руководитель группы имеет решающий голос. И это не обсуждается. Специализацию в группе, которую я буду называть при вручении жетона, прошу считать условной. Это всего лишь атрибут. Истинная ваша задача определяется вашей настоящей профессией. Итак, руководитель группы - Ирина Верко́.
За жетоном подошла та самая женщина, чей профиль напомнил Леониду мраморное изваяние.
- На́клис Кивако́р - физик.
- Алима́н Тари́ев - астробиолог.
- Леонид Гаревой - коммуникатор.
- Э́льма Па́рму - медиколог.
- Роман Стигма́нов - техник.
Назвав последнее имя, женщина попрощалась и ушла. Некоторое время все толпились в зале, а потом потянулись к лифтам - на четвёртом этаже были приготовлены двухместные номера. Группу координировала консультант Ирины Верко - приятная черноволосая девушка с едва заметным акцентом коренного жителя Мистраля.
В кабине вместе с Леонидом оказались Алиман Тариев и Эльма Парму. Астробиолог Леониду понравился сразу: открытый взгляд, расслабленная поза готового ко всему человека. Об Эльме Парну этого не скажешь. Высокая (пожалуй, на пол головы выше Гаревого), она смотрела на окружающих не то чтобы высокомерно, а слегка надменно. Да и улыбка, застывшая на её губах, вовсе не способствовала ответной мимике. Впрочем, Леонид с выводами не спешил, потому что профессия давно научила его не доверять первому впечатлению, хотя и никогда о нём не забывать.
Номер состоял из двух спален и общей комнаты, оборудованной последней модификацией "копоприса" (комплекса полного присутствия) - идеального устройство для визуализации почти всех физических процессов. Согласившись с предложением Бориса, Леонид тут же погрузился в просмотровое кресло. Именно погрузился, потому что комплекс начинал работать с момента первого тактильного контакта. Около минуты шло тестирование рецепторов восприятия, потом Леонид с головой окунулся в мир коричневого карлика...
Эффект присутствия был потрясающим! Леонид свободно парил в пространстве, разглядывая странную пару: планета - коричневый карлик[18]. Он не был избалован видами экзотических миров, хотя и побывал почти на всех планетах Конгломерата. Но там всё иное. Там центральное светило - это звезда почти всегда похожая на Солнце. Там света столько, что в нём можно купаться. Там кипение энергии и кипение жизни. А здесь... Если бы не преобразователи изображения, то на чёрном фоне с редкими вкраплениями звёзд коричневый карлик можно и не заметить: триста градусов по Цельсию - слишком низкая температура, чтобы заявить миру о своём существовании. Вот и живёт субзвезда по своим собственным законам, доступ к котором, как показали последние события, оказался для человечества преждевременным.
Фрактал без преувеличения являлся колоссальным сооружением. Человечество не создавало ничего подобного. Глядя на ветвящийся во все стороны трёхмерный дендрит[19], Леонид чувствовал себя муравьём у подножия километровой высоты Башни Погоды. Фрактал подавлял одним своим видом. А ведь многие десятки километров переходов, тоннелей, акведуков, мембран ещё и энергию звезды аккумулировали!
Такой размах деятельности создателей Фрактала говорил об их техническом могуществе, намного превосходящем человеческие достижения. Мысль эта угнетала, не давая до конца насладиться великолепным зрелищем. Однако чувство подавленности прошло, едва Леонид оказался внутри мегалитического[20] сооружения. Здесь всё выглядело необычным: своды просторных помещений весьма странной геометрии; цвета стен и пола - нестабильные, текучие и оттого раздражающие глаз; звуки, неожиданно возникающие в глубине бесконечных лабиринтов, но обязательно находящие отклик в твоей душе.
Запахи тоже присутствовали (они передавались как пакет информации). Леонид не акцентировался на них, однако, находясь в стартовой камере вместе с тремя киберами, он почувствовал лёгкий ток насыщенного лавандой воздуха. Во рту появился горьковатый привкус. Он исчез в ту же секунду, когда камера опустела. Не было ни дрожания, ни статических разрядов, ни гула демпферов, гасящих чудовищный всплеск энергии. Не было ничего, что могло свидетельствовать о пробое континуума[21], о разрыве мерности, или об изменении топологии пространства[22]. И это было самым удивительным, если вспомнить на какие расстояния Фрактал отправлял объекты!
Появились киберы точно так же - в полной тишине, без всякой предварительной подготовки со стороны Фрактала. Мгновение назад стартовая камера была пуста, и вот в ней уже находятся три приземистые фигуры. Даже самый внимательный глаз не нашёл бы и десятка отличий между теми, кто пропал, и этими - вернувшимися из запредельной дали. Учитывая, что прошло почти трое суток, они должны были хоть как-то измениться: запылить фотоэлементы, поцарапать приёмный лоток анализатора среды, утратить идеальный блеск защитного покрытия. Но - ничего! Они пропали. Отсутствовали долгое время. И появились - точно такие же, как шестьдесят часов назад!
Всё это само по себе уже было странно. Тем более что своего отсутствия киберы даже не заметили. Они выполняли программу по изучению физических параметров сооружения здесь, и продолжили его выполнять там. Особых отличий между "здесь" и "там" Леонид не заметил. Хотя... Отличия были. "Там" было светлее. Намного светлее. И хотя киберы не показали "того" Фрактала снаружи, можно было догадаться - "там" источником энергии для перехода служит вовсе не коричневый карлик.
У Леонида появились смутные догадки, однако он не дал им превратиться во что-то сознанное, целиком погрузившись в суету возле стартовой камеры. Контейнеры, ящики, тюки, рулоны, самодвижущиеся платформы, оборудование и - люди, люди, люди. Все что-то делали, что-то говорили, куда-то спешили, а Леонид никак не мог вернуться к тому мимолётному озарению, которое испытал несколько минут назад. Оно было важно - это озарение. Важно для правильного понимания того, что сейчас происходило во Фрактале.
Информационный поток всё нарастал, заставив Леонида погрузиться в него целиком. Шёл очень важный срез информации: параметры излучения субзвезды, калькированные на циклы подготовки Фрактала к переброске объекта по переходу. Гаревой внимательно следил за цифрами и графиками, но делал он это не для того, чтобы обнаружить то, чего не заметили специалисты. Делал он это по другой причине.
Структура скрытого наблюдения научила его многому. В том числе и способности мыслить широко. Беда современной науки - суперспециализация. Есть множество одарённых, талантливых и даже гениальных учёных, которые так и не сделают величайшего открытия только потому, что область их интересов ограничивается весьма и весьма строгими рамками. Да, они преуспевают в своей работе. Да, они открывают что-то новое, и это новое двигают человечество вперёд. Но если бы они сумели в достаточной мере расширить горизонты своих интересов и "пальпировать"[23] мозгом, наэлектризованным предчувствием скорого открытия, смежные области знания - их усилия давно могли превратить нашу науку в чистую магию!
Леонид имел полное право так говорить, потому что являлся одним из таких специалистов. Нет, он не был учёным, не имел ни званий, ни диссертаций. Но у него было нечто более важное - способность замечать то, чего другие не видели. Не потому что они были слепы или халатно относились к работе. Скорее наоборот: от чрезмерной увлечённости они всё глубже погружались в проблему, тем самым сужая её до решения какого-то одного конкретного вопроса. А ответ-то был совсем рядом! Нужно было всего лишь оглянуться по сторонам...
Отведённые для просмотра часы пролетели незаметно. Когда Борис Докван отключил информационный терминал, Леонид уже начал впадать в состояние полусна-полуяви. Гаревой контролировал себя до последней минуты, поэтому сам не захотел прерывать сеанс. По опыту он знал: чрезмерным объём информации не бывает. Если мозг перестаёт её воспринимать, соскальзывая в сон или отключаясь иным способом, информация не пропадает. Она оседает в тех запасниках, о которых мы мало что знаем. Интуиция? Озарение? Называйте как хотите, но именно они, являясь микромоделью Фрактала в голове человека, осуществляют трансферт[24] нужного информимпульса. В итоге - вспышка, всплеск мозговой активности, и - открытие! Возможно, Леонид чрезмерно упростил сложнейший процесс мыслетворчества, но он надеялся, что в нужную минуту только он поможет найти ответы.
- Неважно выглядишь, - сказал Борис, помогая Леониду подняться.
- Сам-то, сколько сумел просидеть в кресле?
- Больше одного фильма в жанре "вертуалити" никогда не выдерживал...
- Что так? На вид одной рукой быка повалить можешь.
- Долгая история. Я ведь не всегда занимался этим... - он сделал широкий жест руками.
- Потом... - поморщился Леонид. - У меня сейчас не голова, а грязевой вулкан: утонуть не утонешь, но перепачкаешься - точно.
- Тогда в пищеблок?
- Ужин - это кстати.
Они пришли последними. Поручив выбор блюд Борису, Леонид прислушался к разговорам. Столов было всего три, да и расположены они были так близко, что Гаревому скоро стало ясно: из всей шестёрки пятичасовой пакет до конца просмотрел он один. Борис успел переброситься парой фраз с другими сопровождающими, и скоро Леонид начал ловить на себе заинтересованные взгляды. Это стало поводом призадуматься. Похоже, фразу той женщины из "квазиса" стоит понимать буквально: "Специализацию в группе, которую я буду называть при вручении жетона, прошу считать условной. Это всего лишь атрибут". Атрибут - неотъемлемое свойство объекта. Выходит, градация в их небольшой группе - вовсе не условность. Им сказали, что сегодняшний день - ознакомительный. Все поняли это именно так, как хотел Вакалав Манус, потому что женщина-распорядитель едва ли делала что-то, что не санкционировал Манус. На самом деле это не они знакомились с информацией о Поводыре, а посредством этой информации знакомились с ними!
- Ты что будешь? - спросил Борис.
- Есть выбор?
- Есть: джамбалайя или айнтопф?
Ни того, ни другого Леонид не пробовал, но решил, чем короче название, тем проще ингредиенты. Не угадал. В нише заказов появилась керамическая миска с густым супом, щедро сдобренным мясом, копчёностями и маленькими сосисками. Гаревой с завистью посмотрел на блюдо Бориса, на котором исходил паром белоснежный рис с полукругом из кусочков сочной ветчины. Впрочем, на подобные пустяки Леонид редко обращал внимание. К тому же неспешное поглощение весьма калорийного блюда спасало его от общения с теми, кто успел перейти к десерту.
Исключительная важность предстоящей миссии не вызывала никакого сомнения. Леонид постулировал эту мысль, сделав её отправной точкой в своих рассуждениях. Просмотренные материалы убедили в одном: им показали не всё. Что-то скрыли. Намеренно. Но зачем? Это казалось нелогичным: приглашать специалистов в разных областях, открывать доступ к информации, которая, по всей видимости, ещё долго будет засекречена, готовить к спасательной экспедиции, и при этом утаить что-то очень важное...
Комиссия по контролю разумной деятельности человечества - организация многопрофильная. В её состав входят как аналитические подразделения, так и группы быстрого реагирования. Конгломерат Планет - невероятно сложный социум. Далеко не все находятся в равных экономических условиях. Это естественно, ибо нет абсолютно одинаковых планет. Мистраль - коричневый мир нескончаемых ветров. Лимба - точно оспинами, вся усеяна масконами. Пять шестых территории Вильвании покрыто океаном. Эритрия - утопает в болотах и непроходимых джунглях. Антавэдо - настоящий рай, о котором мечтали первые христиане. Естественно, поселенцам на Мистрале живётся намного труднее, чем жителям Антавэдо. Отсюда - возмущения, недовольства и, к сожалению, не такие уж редкие локальные конфликты. Работа Леонида заключалась в скрытом наблюдении за такими "проблемными" поселениями. В его послужном списке одиннадцать "нулевых" конфликтов - это, когда все предпосылки к вооружённому выступлению есть, но разрешается он до того, как прозвучат первые выстрелы.
При вручении жетона Гаревого назвали коммуникатором. Вообще-то такой профессии нет. Есть специалисты по коммуникации - обмену информации между индивидами посредством общей системы символов. Леонид не стал бы экспертом в своей области, если бы досконально не изучил все типы коммуникаций. Их немного, и они не раз помогали ему в работе. Но именно в этом-то и загвоздка! До сегодняшнего дня Леонид работал исключительно с представителями вида homo sapiens. При желании он мог использовать визуальную, мифологическую либо перформансную коммуникацию, чтобы добиться от объекта воздействия нужного решения. Но на кого он будет воздействовать "там"? Ответ очевиден - на членов группы. Опираясь на свой опыт, он должен погасить в зародыше возможный разлад. В этом не было бы ничего особенного (ведь группа собрана всего несколько часов назад, а недели явно не хватит, чтобы превратить её в дружный сплочённый коллектив), если бы не уверенность, что им сказали не всё.
В уверенность предположение превратилось после сопоставления некоторых фактов. Любые конфликты, где бы они ни возникали, Комиссия всегда решала собственными силами. И дело здесь вовсе не в чести мундира, а в тех возможностях, которыми она располагает. Работа Леонида всегда заканчивалась в ту минуту, когда прибывал спецтранспорт. За все пятнадцать лет Гаревому ни разу не позволили подняться на борт корабля, чтобы посмотреть финальную часть операции, которую он готовил со своей группой. Так почему сейчас, когда цена вопроса неизмеримо выше любого локального конфликта, его встречают здесь с распростёртыми объятиями?
Ответом является фокус с демонстрацией отобранных материалов. Возможно, с ними поработали гипнотехники, сумевшие вплести в скучноватую канву бесконечной цифири и паутины графиков нужные команды, чтобы соответствующим образом воздействовать на зрителя. Но для чего? Чтобы узнать порог гипночувствительности? Или определить самого выносливого в группе? Если так, то к чему такие сложности? Чтобы узнать всё это, нужно провести лишь несколько несложных тестов. Впрочем, и в них необходимости нет, потому что медицинская карта на каждого из их шестёрки содержит прорву информации, в которой обязательно найдётся и эта. Тупик? Отнюдь! Аналитики в Комиссии - специалисты высочайшей категории. Если они, действительно, ставили эксперимент, то сейчас вполне удовлетворены его результатами: все шестеро присутствуют на этом ужине, значит, результаты вполне устроили команду Вакалава Мануса.
Остался последний пунктик, который мешает правильному пищеварению: что именно изъяли из перенасыщенного событиями видеоматериала? Данных для анализа слишком много, хотя именно в этом множестве и должен находиться ответ.
Леонид размеренно работал челюстями, делая вид, будто внимательно слушает историю астробиолога Алимана Тариева, случившуюся с ним прошлым летом на Ликате. Сам же в это время мысленно вернулся в просмотровое кресло и "прокрутил" заинтересовавшие его фрагменты. Когда миска с густым супом опустела, Гаревой уже знал ответ. Он нашёл его там, в стартовой камере. Но с найденным ответом к нему пришли новые вопросы.
Определив первоочередные, он вернулся к беседе с Алиманом:
- На соседней биологической станции работала Фаина Винако. Вы не встречались с ней?
Алиман поднял удивлённый взгляд.
- Я был уверен - вы ни слова не слышите из того, что я говорю!
- Это всего лишь видимость. А слушал я вас очень внимательно.
Они предались воспоминаниям о Ликате. Неожиданно обнаружилось, что оба находились на орбитере в одно и то же время, но почему-то не встретились.
- Не удивительно, - резюмировал Алиман, - там работает столько народу!
Когда Леонид закончил трапезу, в комнате кроме него и Доквана никого уже не было. Одним глотком допив остатки кисловатого напитка, Леонид повернулся к Борису:
- У меня появились вопросы.
- Я готов на них ответить.
- Не ты, - покачал головой Леонид. - На них ответит Вакалав Манус.
В глубине зрачков Бориса скользнула тень.
- Ты встретишься с ним на Фрактале через три дня.
- Нет. Я должен увидеть его сегодня.
- Но...
- Кстати, та больная мозоль, на которую я так нетактично наступаю во второй раз. Ведь ты получил её во время операции, которой руководил Униго Мариу?
Борис отправил посуду в приёмную нишу, затем поднялся.
- Идём. Если Манус ещё здесь - ты поговоришь с ним.
Они вышли в коридор, подошли к лифту.
Глядя в потолок, Докван заговорил:
- Что касается Униго Мариу...
- Ты ничего не обязан объяснять. Мне о нём почти ничего неизвестно, кроме факта, что все участники той операции прошли через деформатор. Это устройство оставляет характерные отметены. А я - человек наблюдательный. Кроме того, на Фагрине работал ксеноантрополог по фамилии Кампер.
- Анри?!
- Да. У нас было несколько совместных вахт, а вахты в орбитальном модуле длятся долго...
- Как он?
- Неплохо, хотя клаустрофобия прогрессирует.
- Его списали?
- К сожалению...
- Бедные Анри... Униго до последней минуты держал его в резерве...
- Мариу не виноват. Никто не мог предположить, что деформатор проявится именно в вашем секторе...
- Это так. Но всё-таки... - Борис хотел добавить что-то ещё, но передумал.
Они вышли на одиннадцатом этаже.
Идти далеко не пришлось - Вакалав Манус ожидал их возле затянутого лианой витража.
- Вы не удивлены моим появлением? - Леонид разглядывал стоявшего перед ним мужчину и никак не мог вспомнить, где они встречались.
- Не удивлён.
- Причина в той видеоподборке, которую мне пришлось просмотреть?
- Не только. Причина в вас.
- А что во мне особенного?
- Я не мастер хвалебных речей. Всех вас отобрали для выполнения конкретной задачи. Мне не нужны лучшие. Мне нужны те, кто справится.
- Разве это не одно и то же?
- Нет. Иначе вы бы здесь не стояли.
- Согласен. Но я пришёл, чтобы узнать...
- Почему мы не сказали, что одна спасательная экспедиция уже была?
- Именно.
- Вы сами как думаете?
- Я думаю, они не справились.
- Не справились.
- И вы решили послать нас - новичков.
- Не совсем так. Предыдущий опыт показал: операция не имеет силового решения.
- Где сейчас эта группа?
- Об этом вы узнаете очень скоро. А сейчас прошу меня извинить - я должен вас покинуть.
В лифте Леонид спросил:
- Ты знал, что одна спасательная экспедиция уже была?
Борис ответил не сразу:
- Нет. В нашем ведомстве не принято интересоваться чужими секретами.
- Чужими... - одними губами повторил Леонид, точно пробуя на вкус "холодное" слово.
Заснул Гаревой быстро. За годы кочевой службы он привык к тому, что своего дома у него нет, а есть лишь временные "обиталища", меняющиеся с калейдоскопической скоростью. Потребности в комфорте он никогда не испытывал. Всё, что ему требовалось, легко укладывалось в понятие о спартанской обстановке: стол, стул, кровать, душевая кабина. И, естественно, - выход в глобальную информационную сеть.
С таким набором он мог месяцами висеть на орбите одной из тридцати обитаемых планет и работать, работать, работать. А работать он умел. После "нуллификации" начавшихся беспорядков на спутнике Эритрии Долмасе его стали направлять на "проблемные" участки не столько в роли наблюдателя, сколько в качестве эксперта-аналитика.
Видимо, кому-то в Управлении не понравилось, что двадцатишестилетний выпускник заштатной академии на Лимбе начал делать головокружительную карьеру. И его осадили. Сделано это было мастерски. Не подкопаешься. В своих оценках о положении дел в трёхкомпонентной система Магра он поставил жёлтый индекс. Это означало - конфликты в ближайшие месяцы исключены. Спецтранспорт отозвали, активную фазу законсервировали. А через неделю случилось ЧП. Позже его назовут "бунтом крикунов": пострадала инфраструктура, погибло множество народу.
Расследование продолжалось долгих восемнадцать месяцев. В итоге - снижение статуса, понижение в должности и, практически, ссылка в район Малой Петли - наиболее удалённый участок освоенной человечеством области. Работать здесь было легко: миры новые, малоосвоенные. Колонистам было не до ссор - терраморфирование, монтаж погодных установок, строительство тромпоприёмников. Конфликты случались, но они никогда не выходили за пределы узкого круга лиц.
Такую "ссылку" можно назвать курортом, если бы в это же самое время на планетах Первой Волны колонизации не начались серьёзные беспорядки. О подобном развитии событий Леонид Гаревой предупреждал Управление ещё три года назад. Но тогда мало кто прислушался к его голосу, ведь он звучал из такой "глухомани"!
Но Леонид не отчаивался. Ему не нужно было вживаться в среду той или иной социальной группы, чтобы правильно оценить "точку кипения". Для этого существовало множество опосредованных способов. Свои прогнозы, наряду с отчётами о текущей работе, он отсылал в Управление. Прошло почти шесть лет, прежде чем его "вернули в строй".
За это время в структуре многое поменялось. Пришли новые руководители, появились иные задачи. На Леонида Гаревого смотрели как на живого динозавра. Впрочем, он не обижался, хотя в тридцать восемь лет пришлось начинать всё сначала. О случае в системе Магра он помнил всегда. Юношеский восторг давным-давно растворился в газовых шлейфах планетарной туманности Малой Петли. На смену ему пришёл голый рационализм.
Все старые друзья остались в том прошлом, в котором Леонида, совершенно неожиданно для всех, назначили экспертом-аналитиком. А новыми он обзаводиться не торопился. Этому были причины. Два года параллельно основным обязанностям он "копал" историю "бунта крикунов". "Копал" тихо, чтобы никто ничего не заподозрил. И нашёл ответы, мучавшие его все долгие годы "ссылки". Ответы он нашёл, но облегчения это не принесло: тот, кто спровоцировал "крикунов" на беспорядки, сидел сейчас так высоко, что добраться до него рядовому сотруднику было невозможно.
Леонид до сих пор помнит состояние коллапса, в котором он тогда оказался. Впервые за годы службы, ему захотелось наплевать на всё, подать рапорт об увольнении, и убраться подальше. Что его остановило? Эксперимент "Института Хаоса" по проявлению деформатора. История эта запутанная. Леонид Гаревой имел к эксперименту лишь косвенное отношение, но именно происшествие с группой Униго Мари заставило его повременить с отставкой.
А потом начался затяжной конфликт на Тальтее, и всё осталось на своих местах. Впрочем, не всё. В силовой акции по подавлению мятежа в качестве наблюдателя был приглашён высокий чин из Управления. Тот самый, приложивший свои пальчики к происшествию в системе Магра. До сих пор непонятно, как мятежникам удалось сбить "Кивратор" - унифицированный мобильный блок управления операцией. Никто не погиб. Пострадавших было трое - в том числе и наблюдатель. К активной работе он больше не вернулся, потому что искусственный позвоночник не располагает к интенсивным передвижениям посредством тромпов.
Скоро активность на Тальтее снизилась до жёлтого уровня, и надобность в наблюдателе отпала. Леонид Гаревой вернулся в Управление, где получил новое назначение на Вильванию. Но ему пришлось задержаться, чтобы участвовать в работе комиссии, созданной после крушения "Кивратора". Вполне заурядная процедура, если бы на одном из заседаний в качестве эксперта не присутствовал узколицый брюнет, оказавшийся руководителем эксперимента по проявлению деформатора...
...Леонид сидел на кровати и смотрел в пол. Он давно привык к подобным пробуждениям, считая их немаловажной частью своей работы. Так-так. Выходит, Вакалав Манус не такой уж анахорет, каким показался в "квазисе"! Если руководитель такого ранга лично присутствует на заседании рядовой комиссии, значит, он отстаивает интересы не только своего ведомства...
Гаревой не сразу вспомнил Вакалава Мануса только потому, что в тот раз Манус не выступал, да и присутствовал-то всего несколько минут. Следующее заседание оказалось последним, и Гаревой отбыл на Вильванию. Образ импозантного брюнета так бы и остался в запасниках памяти, если бы не вчерашний день. Леонид попытался вспомнить, как был представлен Манус комиссии, но не сумел этого сделать по той простой причине, что официального представления не было, а секретарь комиссии именовал его "куратором проекта".
За огромным (во всю стену) окном рождался новый день. Леонид понял, что заснуть уже не сможет. Встал, подошёл к поляризованному стеклу, уткнулся лбом в гладкую прохладность. Взгляд скользнул по цветникам, по дорожкам, но в мозг передал совсем другую информацию - детализованное изображение "Кивратора" после жёсткого приземления. Удар неизвестного оружия пришёлся в левый борт - самую защищённую часть мобильного блока. По логике, если бы повстанцы собирались вывести руководство силовой операцией из строя, они бы произвели выстрел либо в передний обтекатель, уничтожив средства видеоподдержки, либо в кормовые двигатели. Но мятежники, почему-то, предпочли левый борт - именно там находится изолированный отсек, откуда осуществляется руководство операцией. Можно предположить, что место удара выбрано случайно, но даже в этом случае остаётся непонятным: что за оружие способно смять броню, которую не берут даже кумулятивные снаряды! И, наконец, главное: почему, обладая таким оружием, повстанцы отказались от выдвинутых ранее требований и очень скоро вернулись к прежней спокойной жизни?
Войдя в общую комнату, Леонид увидел Бориса.
- Не спится? - спросил Гаревой.
Докван пожал плечами:
- Сон - вредная привычка. Она делает нас уязвимыми.
- Сам придумал?
- Нет. Рамил Станов.
- Не слышал о таком философе.
- Конечно не слышал, потому что он остался на той стороне Фрактала...
Леонид замер на пороге ванной комнаты.
- А ведь ты сказал, что о спасательной экспедиции ничего не знал?
- Не знал, - согласился Докван. - Но я умею сопоставлять факты.
- Что ещё говорят эти факты? - обернувшись, спросил Леонид.
- Что Вакалав Манус - хороший человек.
- Звучит, как детский стишок: я - хороший, ты - хороший, он - плохой. Кто же плохой?
- Не кто, а что.
- Фрактал?
- Не он сам.
- Не говори загадками, Борис.
- Какие уж загадки... - Докван встал. - Ты слышал о подразделении "ГЛИМ"?
- Если я скажу, что не слышал, ты ведь мне не поверишь?
- Не поверю.
- Тогда зачем спрашиваешь?
- Чтобы убедиться.
- В чём?
- Что Манус не ошибся в выборе.
- Не могу судить о выборе, но аббревиатуру "ГЛИМ" в отчётах департамента я встречал.
- И какие сделал выводы?
- "Дело дошло до триариев".
- Не понял...
- В римский легион начала нашей эры входило десять манипул триариев - наиболее опытных воинов. Они не участвовали в сражении, пока все остальные части армии не оказывались разбиты. Отсюда и пошла поговорка: "Дело дошло до триариев", которая означала последнюю стадию напряжения в битве - один шаг до полного краха.
- Трудно не согласиться с такой своеобразной интерпретацией подразделения, участвовавшего во всех вооружённых конфликтах последнего столетия. - Борис ненадолго замолчал.
Когда он вновь заговорил, голос его звучал по-другому:
- А если враги разбивали и триариев?..
- Значит, легион терпел поражение. К чему ты клонишь?
- Рамил Станов двадцать лет возглавлял структуру "ГЛИМ". Нет ничего странного, что именно ему поручили спасательную операцию на оборотную сторону Фрактала.
- Значит, ты считаешь нас теми самыми римскими триариями?
- Нет. Триариями была оперативная обойма Станова...
...Уже три дня их малочисленная группа находится на "Эрлибре" - базовом комплексе в системе коричневого карлика. Меры безопасности - беспрецедентные. Контактировать могут только с теми, кто входит в команду Вакалава Мануса. Включая саму группу и "помощников", весь штат составляет всего две дюжины человек. Учитывая масштабы операции - численность чрезмерно низкая. Впрочем, количественный состав команды никак не сказывался на качестве подготовки: каждый день до предела заполнен тренировками и обучением.
Ещё неделю назад скажи кто-нибудь Леониду Гаревому, что очень скоро он будет "умирать" на тренажёрах словно желторотый курсант, - он бы ему точно не поверил. Когда тебе почти сорок, а послужной список охватывает всю заселённую человечеством область Космоса, ты думаешь, будто знаешь всё, потому что свободно распоряжаешься информацией, недоступной простым обывателям ещё, как минимум, лет двести. Но вот приходит брюнет по имени Вакалав Манус, и ты со страхом понимаешь, что ничего, по большому счёту, не знал об обратной стороне жизни известного каждому ребёнку главного силового ведомства Конгломерата Планет. Для Леонида Гаревого это явилось настоящим потрясением. Он по праву считал себя знатоком современного тактического вооружения, а оказалось...
Разумеется, им показали не всё. Но и того, что продемонстрировали, вполне хватило, чтобы задуматься: расселённый по тридцати планетам социум вовсе не так един в своих устремлениях в завтра, как это принято освещать в глобальной информсети. Для Леонида это не явилось откровением, потому что он по долгу службы каждый день сталкивается с проявлением недовольства граждан. Но даже для него кое-какая информация стала шокирующей. Он и предположить не мог, что есть две планеты (помимо известных тридцати), тоже населённые выходцами с Земли, но эти планеты не входят в состав Конгломерата! Это было немыслимо и не укладывалось в голове. Как такое может быть!
После просмотра данного материала Гаревой изъявил желание немедленно переговорить с Вакалавом Манусом. Борис Докван просьбе не удивился, и тут же договорился о встрече.
На этот раз они беседовали без свидетелей. Манус выглядел значительно хуже, чем три дня назад: под глазами лежали синие круги, лицо приобрело землистый оттенок, в глазах застыла безысходность. Однако гостя он встретил довольно бодрым голосом:
- Пришли поговорить об "Анклаве Двух"?
- Именно. Я считаю огромной ошибкой с вашей стороны раскрывать эту информацию группе.
- Я рад, что мы думаем одинаково.
- О чём вы?
- Видеоряд об "Анклаве Двух" подготовили специально для вас.
- И остальные ничего не знают?
- Ничего.
- Мне следует благодарить вас за такое доверие?
- Дело не в доверии, а в той задаче, которую вы должны выполнить.
- Не совсем понимаю, какое отношение имеет Фрактал к двум планетам, отказавшимся входить в состав Конгломерата.
- Я объясню. Первая волна колонизации больше походила на бегство с Земли, чем на хорошо продуманную стратегию по освоению экзопланет. Единого правительства ещё не было, и эпохальные решения принимались горсткой людей, имевших в то время и власть и средства для реализации своих амбициозных планов. Транспортная система мультитромпов только-только зарождалась, поэтому первые планеты были освоены, что называется, по старинке - с помощью космических кораблей мегакласса. До сих пор неизвестно, сколько всего таких кораблей было построено на верфях Луны, и какое количество землян они унесли к звёздам. В Архивах Ассамблеи приводятся такие цифры: 116 кораблей и около пяти миллионов человек. Мы считаем эту цифру сильно заниженной, потому что "Мегасы" строили и на Амальтее, и на Япете. Реально говорить о двухстах кораблях и, как минимум, о десяти миллионах переселенцах. Из тех же Архивов доподлинно известна история только 57 кораблей. Что стало с остальными - загадка. Наши патрули до сих пор находят "братские могилы" по всему Рукаву. Прошло более ста лет, прежде чем колонии договорились о создании единого управляющего центра. Так появился Конгломерат. Тогда он насчитывал всего семь экзопланет и Солнечную Систему в качестве регулирующего органа. Время хаоса, раздробленности и анархии прошло. Так думали мы, но только не те, кто создал "Анклав Двух". По некоторым оценкам, сегодняшнее население Анклава достигает ста миллионов, но во времена Первой волны их было не более пяти. Правда, они собрали в своей системе около двух десятков "Мегасов" и открыто демонстрировали новорожденному Конгломерату военную мощь. Классическая дилемма: либо мы их, либо они нас... А дальше всё просто - открытое противостояние и заведомо невыполнимое требование. С тех пор "Анклав Двух" - самая затратная статья для Конгломерата, потому что держать целую планетную систему в абсолютной изоляции - невероятно сложно.
- Неужели другого решения нет? - удивился Леонид.
- Мы ищем его...
- Простите, я так и не понял: какая же здесь связь?
- Связь есть. С тех пор, как Анклав потерял последнего "Мегаса", они предпринимали множество попыток вернуться в космос.
- Каким образом? Ведь у них нет ни кораблей, ни мультитромпов?
- Им не нужны транспортные линии. Они ищут оружие, с помощью которого сумеют прорвать блокаду. Не так давно они сумели такое оружие создать...
- Деформатор...
- Да. Но они слишком поспешили проверить его действие на орбитальном комплексе слежения.
- И потеряли своё изобретение...
- Именно. Чтобы построить новый им потребуется, как минимум, полгода. За это время мы обязаны создать собственную действующую модель. Иначе...
- Но причём здесь Фрактал?
- Всё дело в расстоянии. По звёздным меркам от Анклава до Фрактала - "рукой подать". Собственно, планета Поводырь и была обнаружена в ходе операции по установлению места проявления деформатора. А само сооружение первоначально мы приняли за результат деятельности того же Анклава.
- Что изменилось теперь?
- В "Анклаве Двух" каким-то образом стало известно, чем на самом деле является Фрактал...
- Разве такое возможно?
Вакалав Манус с ответом медлил. Леонид Гаревой терпеливо ждал.
- Вы опытный в своей области специалист, - наконец, заговорил Манус, - поэтому вам не нужно объяснять, что задача по изоляции целых планет - из разряда практически невыполнимых.
- Но до сих пор вы с этой задачей как-то справлялись, - напомнил Леонид.
- Вы нашли верное определение, - невесело улыбнулся Манус. - Именно - "как-то"... К сожалению, население Анклава растёт темпами, о которых другие колонии могут только мечтать.
- Идеальные условия одной из планет?
- Скорее - материнской звезды. Дело в том, что во времена Первой волны купольные города ещё не строили, поэтому переселенцам приходилось жить буквально под открытым небом. Разумеется, случались и эпидемии, и специфические болезни, и прочие катаклизмы но, похоже, они только закалили колонистов. Генетические отклонения впервые появились только в пятом поколении. Это были именно отклонения, а не уродства, хотя...
![[]](/img/p/petri_n_z/ppetri_n_zzakosmicheskimgorizontom/goriz.jpg)