Аннотация: Школьный пир и распределение. Гермиона узнает о домовых эльфах в школе. Объявление о турнире трех волшебников.
Через ворота, украшенные по бокам статуями крылатых кабанов, и вверх по широкой подъездной дорожке катились экипажи, опасно раскачиваясь на быстро усиливающемся ветру. Прислонившись к окну, Гарри мог видеть, как приближается Хогвартс, его многочисленные освещенные окна расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Молния сверкнула в небе, когда их карета остановилась перед огромными дубовыми парадными дверями, которые находились на вершине каменной лестницы. Люди, сидевшие в экипажах впереди, уже торопливо поднимались по каменным ступеням в замок. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл выпрыгнули из кареты и тоже бросились вверх по ступенькам, подняв глаза только тогда, когда оказались в безопасности в похожем на пещеру, освещенном факелами вестибюле с великолепной мраморной лестницей.
- Блин, - сказал Рон, качая головой и разбрызгивая воду во все стороны, - если так будет продолжаться и дальше, озеро переполнится. Я промокаю насквозь!
Большой красный воздушный шар, наполненный водой, упал с потолка на голову Рона и взорвался. Промокший и отплевывающийся Рон, пошатываясь, наткнулся боком на Гарри, как раз в тот момент, когда упала вторая водяная бомба - едва не задев Гермиону, она разорвалась у ног Гарри, окатив его кроссовки и носки волной холодной воды. Люди вокруг них закричали и начали толкать друг друга, пытаясь убраться с линии огня. Гарри поднял глаза и увидел, что в шести метрах над ними парит полтергейст Пивз, маленький человечек в шляпе-раструбе и оранжевом галстуке-бабочке, его широкое злобное лицо исказилось от сосредоточенности, когда он снова прицелился.
Профессор Макгонагалл, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор, выбежала из Большого зала; она поскользнулась на мокром полу и обхватила Гермиону за шею, чтобы не упасть.
- Ой, простите, мисс Грейнджер...
- Все в порядке, профессор! - выдохнула Гермиона, массируя горло.
- Пивз, немедленно спустись сюда! - рявкнула профессор Макгонагалл, поправляя свою остроконечную шляпу и свирепо глядя вверх сквозь очки в квадратной оправе.
- Ничего не делая! - захихикал Пивз, швыряя водяную бомбу в нескольких пятиклассниц, которые с визгом бросились в Большой зал. - Они уже мокрые, не так ли? Маленькие брызгалки! Уиииииииииииии! - И он запустил еще одну бомбу в группу только что прибывших второкурсников.
- Я сообщу директору! - закричала профессор Макгонагалл. - Я предупреждаю вас, Пивз...
Пивз высунул язык, подбросил в воздух последнюю из своих водяных бомб и помчался вверх по мраморной лестнице, безумно хохоча.
- Что ж, тогда идите вперед! - резко сказала профессор Макгонагалл, обращаясь к растрепанной толпе. - В Большой зал, давайте!
Гарри, Рон и Гермиона, поскользнувшись, пересекли вестибюль и скрылись за двойными дверями справа, Рон что-то яростно бормотал себе под нос, убирая с лица мокрые волосы.
Большой зал, украшенный в честь начала учебного года, выглядел, как обычно, роскошно. Золотые тарелки и кубки, парящие в воздухе над столами, сверкали в свете сотен и сотен свечей. За четырьмя длинными столами преподавательского состава сидели оживленно болтающие ученики; по одну сторону пятого стола, лицом к своим ученикам, сидели преподаватели. Здесь было намного теплее. Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо слизеринцев, равенкловцев и хаффлпаффцев и сели с остальными гриффиндорцами в дальнем конце зала, рядом с почти безголовым Ником, гриффиндорским призраком. Жемчужно-белый и полупрозрачный, Ник был одет в свой обычный камзол, но с особенно большим воротником, который служил двойной цели - выглядеть особенно празднично и не давать голове слишком сильно раскачиваться на частично перерезанной шее.
- Добрый вечер, - сказал он, лучезарно улыбаясь им.
- Кто это сказал? - спросил Гарри, снимая кроссовки и выливая из них воду. - Надеюсь, они поторопятся с сортировкой. Я умираю с голоду.
Распределение новых учеников по факультетам проводилось в начале каждого учебного года, но по несчастливому стечению обстоятельств Гарри не присутствовал ни на одном из них со времен своего собственного. Он с нетерпением ждал этого. Как раз в этот момент из-за стола донесся взволнованный, запыхавшийся голос.
- Привет, Гарри!
Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был кем-то вроде героя.
- Привет, Колин, - осторожно поздоровался Гарри.
- Гарри, угадай, что? Угадай, что, Гарри? Мой брат начинает! Мой брат Деннис!
- Э-э-э, хорошо, - сказал Гарри.
- Он действительно взволнован! - сказал Колин, практически подпрыгивая на своем сиденье. - Я просто надеюсь, что он в Гриффиндоре! Скрестим пальцы, а, Гарри?
- Э-э... да, хорошо, - сказал Гарри. Он повернулся к Гермионе, Рону и почти безголовому Нику. - Братья и сестры обычно учатся на одних и тех же факультетах, не так ли? - спросил он. Он судил по семейству Уизли, все семеро из которых поступили в Гриффиндор.
- О, нет, не обязательно, - возразила Гермиона. - Сестра-близнец Парвати Патил учится в Равенкло, и они идентичны. Можно подумать, они должны быть вместе, не так ли?
Гарри посмотрел на преподавательский стол. Там, казалось, было гораздо больше свободных мест, чем обычно. Хагрид, конечно, все еще прокладывал себе путь через озеро вместе с первокурсниками; профессор Макгонагалл, по-видимому, наблюдала за тем, как сохнет пол в вестибюле, но там был еще один пустой стул, и Гарри не мог понять, кого еще не хватало.
- Где новый преподаватель по защите от темных искусств? - спросила Гермиона, которая тоже смотрела на учителей.
У них еще никогда не было преподавателя по защите от темных искусств, который проработал бы больше трех семестров. Больше всего Гарри нравился профессор Люпин, который ушел в отставку в прошлом году. Он оглядел преподавательский состав с ног до головы. Там определенно не было ни одного нового лица.
- Может, они просто не смогли никого найти? - встревоженно спросила Гермиона.
Гарри более внимательно осмотрел стол. Крошечный профессор Флитвик, преподаватель чар, сидел на большой груде подушек рядом с профессором Спраут, преподавательницей гербологии, чья шляпа съехала набок на ее растрепанные седые волосы. Она разговаривала с профессором Синистрой с астрономического факультета. По другую сторону от профессора Синистры сидел мастер зелий Снейп - самый нелюбимый Гарри человек в Хогвартсе, с болезненным лицом, крючковатым носом и сальными волосами. С отвращением Гарри к Снейпу могла сравниться только ненависть Снейпа к нему самому, ненависть, которая, если это было возможно, усилилась в прошлом году, когда Гарри помог Сириусу сбежать прямо из-под слишком большого носа Снейпа - Снейп и Сириус были врагами со школьных времен.
По другую сторону от Снейпа было пустое место, которое, как предположил Гарри, принадлежало профессору Макгонагалл. Рядом с ним, в самом центре стола, сидел профессор Дамблдор, директор школы, его пышные серебристые волосы и борода сияли в свете свечей, а великолепная темно-зеленая мантия была расшита множеством звезд и лун. Кончики длинных тонких пальцев Дамблдора были сложены вместе, и он оперся на них подбородком, глядя в потолок сквозь свои очки-полумесяцы, как будто погрузившись в раздумья. Гарри тоже взглянул на потолок. Оно было очаровательно похоже на небо за окном, и он никогда не видел, чтобы оно выглядело таким грозовым. По небу клубились черные и фиолетовые тучи, и когда снаружи раздался еще один раскат грома, его прорезала молния.
- О, поторопись, - простонал Рон рядом с Гарри, - я мог бы съесть гиппогрифа.
Не успели эти слова слететь с его губ, как двери Большого зала распахнулись, и воцарилась тишина. Профессор Макгонагалл вела длинную очередь первокурсников к началу зала. Даже если Гарри, Рон и Гермиона промокли насквозь, это не имело никакого значения по сравнению с тем, как выглядели эти первокурсники. Казалось, они переплыли озеро вплавь, а не приплыли на лодках. Все они дрожали от холода и нервозности, проходя вдоль учительского стола и останавливаясь в шеренге лицом к остальной школе - все, кроме самого маленького из них, мальчика с волосами мышиного цвета, который был закутан в то, что, как узнал Гарри, принадлежало Хагриду. пальто из молескина. Пальто было ему так велико, что казалось, будто он завернут в меховой черный цирковой шатер. Из-за воротника выглядывало его маленькое личико, выглядевшее почти болезненно возбужденным. Поравнявшись со своими перепуганными сверстниками, он поймал взгляд Колина Криви, поднял два больших пальца и одними губами произнес:
- Я упал в озеро! - Он выглядел явно довольным этим.
Профессор Макгонагалл поставила на землю перед первокурсниками табурет на четырех ножках, а сверху положила очень старую, грязную, залатанную шляпу волшебника. Первокурсники уставились на нее. Все остальные тоже. На мгновение воцарилась тишина. Затем длинная прореха на полях шляпы широко раскрылась, словно рот, и шляпа запела:
Тысячу лет назад или даже больше,
Когда я была только что сшита,
жили четыре знаменитых волшебника,
чьи имена до сих пор хорошо известны:
Гриффиндор Смелый, родом из диких болот,
Прекрасная Равенкло из Глена,
Милая Хаффлпафф из широкой долины,
Проницательный Слизерин из болота.
У них было общее желание, надежда, мечта,
Они вынашивали смелый план
Обучать юных волшебников
Так началась школа Хогвартс.
Теперь каждый из этих четырех основателей
Основал свой собственный факультет, потому что каждый
Ценил разные добродетели
В тех, кого им приходилось учить.
Гриффиндор считал, что самые храбрые
Ценились намного выше остальных;
Для Равенкло - самые умные
И всегда будут лучшими;
Для Хаффлпаффа - трудолюбивые
Наиболее достойными приема были;
И властолюбивый Слизерин
Любил тех, у кого были большие амбиции.
Еще при жизни они разделились
Их любимцы из толпы,
И все же, как выбрать достойных
Когда они были мертвы и исчезли?
Это Гриффиндор нашел способ, он выбросил меня из головы
Основатели вложили в меня немного мозгов
Так что я мог бы выбрать вместо этого!
А теперь наденьте меня поудобнее себе на уши,
Я еще ни разу не ошибался,
Я загляну в твои мысли
И скажу, где твое место!
Большой зал взорвался аплодисментами, когда Распределяющая шляпа закончила.
- Это не та песня, которую она пела, когда нас распределяла, - сказал Гарри, хлопая вместе со всеми.
- Каждый год она поет другую, - сказал Рон. - Должно быть, это довольно скучная жизнь, не так ли, быть шляпой? Я полагаю, что весь следующий год уходит на то, чтобы придумать что-то новое.
Профессор Макгонагалл разворачивала большой свиток пергамента.
- Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет, - сказала она первокурсникам. - Когда шляпа объявит ваш факультет, вы подойдете и сядете за соответствующий стол.
- Экерли, Стюарт!
Мальчик вышел вперед, заметно дрожа с головы до ног, взял Распределяющую шляпу, надел ее и сел на табурет.
- Равенкло! - крикнула шляпа.
Стюарт Экерли снял шляпу и поспешил занять место за столом Равенкло, где все ему аплодировали. Гарри мельком увидел, как Чо, ловец Равенкло, подбадривал Стюарта Экерли, когда тот садился. На мгновение у Гарри возникло странное желание тоже сесть за стол Равенкло.
- Бэддок, Малкольм!
- СЛИЗЕРИН!
За столом на другом конце зала раздались радостные возгласы; Гарри увидел, как Малфой захлопал в ладоши, когда Бэддок присоединился к слизеринцам. Гарри подумал, знал ли Бэддок, что Слизерин выпустил больше Темных ведьм и волшебников, чем любой другой факультет. Фред и Джордж зашипели на Малькольма Бэддока, когда он сел.
- Брэнстоун, Элинор!
- ХАФФЛПАФФ!
- Колдуэлл, Оуэн!
- Хаффлпаффец!
- Криви, Деннис!
Крошка Деннис Криви, пошатываясь, шагнул вперед, споткнувшись о молескин Хагрида, как раз в тот момент, когда сам Хагрид бочком вошел в зал через дверь позади учительского стола. Примерно в два раза выше обычного человека и по меньшей мере в три раза шире в плечах, Хагрид, с его длинными, растрепанными, спутанными черными волосами и бородой, выглядел немного пугающе - обманчивое впечатление, поскольку Гарри, Рон и Гермиона знали, что Хагрид обладает очень добрым характером. Он подмигнул им, садясь в конце преподавательского стола и наблюдая, как Деннис Криви надевает Распределяющую шляпу. Прореха на полях шляпы широко раскрылась...
- ГРИФФИНДОР! - закричала шляпа.
Хагрид захлопал вместе с гриффиндорцами, а Деннис Криви, широко улыбаясь, снял шляпу, положил ее обратно на табурет и поспешил присоединиться к своему брату.
- Колин, я упал! - пронзительно закричал он, бросаясь на свободное сиденье. - Это было потрясающе! И тут что-то в воде схватило меня и втолкнуло обратно в лодку!
- Круто! - так же взволнованно воскликнул Колин. - Наверное, это был гигантский кальмар, Деннис!
- Ух ты! - воскликнул Деннис, как будто никто в своих самых смелых мечтах не мог мечтать о большем, чем оказаться брошенным в бушующее озеро глубиной в пару метров, а затем вытолкнутым из него гигантским морским чудовищем.
- Деннис! Деннис! Видишь того мальчика внизу? Тот, с черными волосами и в очках? Видишь его? Знаешь, кто это, Деннис?
Гарри отвернулся, пристально глядя на Распределяющую шляпу, которая теперь сортировала Эмму Доббс.
Сортировка продолжалась; мальчики и девочки с разной степенью испуга на лицах один за другим подходили к табурету на четырех ножках, очередь медленно сокращалась, когда профессор Макгонагалл проходила мимо букв "Л".
- О, поторопись, - простонал Рон, массируя живот.
- Теперь, Рон, сортировка гораздо важнее, чем еда, - сказал почти безголовый Ник, когда "Мэдли, Лора!" стал Хаффлпаффкой.
- Конечно, если ты мертв, - огрызнулся Рон.
- Я очень надеюсь, что в этом году группа гриффиндорцев окажется на высоте, - сказал почти Безголовый Ник, аплодируя, когда к гриффиндорскому столу присоединилась "Макдональд, Натали!". - Мы же не хотим прервать нашу победную серию, не так ли?
Гриффиндор выигрывал чемпионат между факультетами последние три года подряд.
- Притчард, Грэм!
- СЛИЗЕРИН!
- Квирк, Орла!
- Равенкло!
И, наконец, с возгласом "Уитби, Кевин!" ("ХАФФЛПАФФ!") сортировка закончилась. Профессор Макгонагалл взяла шляпу и табурет и унесла их.
- Как раз вовремя, - сказал Рон, беря нож и вилку и выжидательно глядя на свою золотую тарелку.
Профессор Дамблдор поднялся на ноги. Он улыбался студентам, широко раскрыв объятия в знак приветствия.
- Я хочу сказать вам всего два слова, - сказал он им, и его низкий голос эхом разнесся по залу. - Угощайтесь
- Слушайте, слушайте! - громко закричали Гарри и Рон, когда пустые тарелки волшебным образом наполнились у них на глазах.
Почти безголовый Ник печально наблюдал, как Гарри, Рон и Гермиона накладывают себе в тарелки еду.
- А-а, вот это пиво, - сказал Рон с набитым картофельным пюре ртом.
- Знаешь, тебе повезло, что сегодня вообще будет праздник, - сказал Почти Безголовый Ник. - Недавно на кухне были неприятности.
- Пивз, конечно, - сказал почти безголовый Ник, покачав головой, которая опасно закачалась. Он подтянул воротник чуть выше на шее. - Обычный спор, знаете ли. Он хотел присутствовать на пиршестве - ну, об этом не может быть и речи, вы же знаете, какой он, совершенно нецивилизованный, не может увидеть тарелку с едой, чтобы не швырнуть ее. Мы созвали призрачный совет - Толстый монах был за то, чтобы дать ему шанс, - но, на мой взгляд, Кровавый барон поступил мудрее всего.
Кровавый барон был слизеринским привидением, изможденным и молчаливым призраком, покрытым серебристыми пятнами крови. Он был единственным духом в Хогвартсе, который мог по-настоящему контролировать Пивза.
- Да, мы подумали, что Пивза что-то не устраивает, - мрачно сказал Рон. - Так что же он делал на кухне?
- Ну, как обычно, - пожал плечами почти безголовый Ник. - Устраивал беспорядок. Повсюду были кастрюли и сковородки. Все было залито супом. Напугал домашних эльфов до полусмерти...
Лязг.
Гермиона опрокинула свой золотой кубок. Тыквенный сок растекся по скатерти, окрасив несколько футов белого льняного полотна в оранжевый цвет, но Гермиона не обратила на это внимания.
- Здесь есть домашние эльфы? - спросила она, в ужасе уставившись на почти безголового Ника. - Здесь, в Хогвартсе?
- Конечно, - сказал Почти Безголовый Ник, удивленный ее реакцией. - Думаю, это самое большое число в любом жилом доме Британии. Больше сотни.
- Я никогда не видела ни одного! - сказала Гермиона.
- Ну, днем они почти не выходят из кухни, не так ли? - сказал Почти Безголовый Ник. - Они выходят ночью, чтобы немного прибраться. ...следить за огнем и так далее. ...Я имею в виду, ты не должна их видеть, не так ли? Это признак хорошего домашнего эльфа, не так ли, что ты не знаешь, что они там есть?
Гермиона уставилась на него.
- Но им платят? - спросила она. - У них ведь бывают отпуска, не так ли? И- и больничные, и пенсии, и все остальное?
Почти безголовый Ник хохотал так сильно, что его воротник соскользнул, а голова отвалилась, повиснув на нескольких сантиметрах призрачной кожи и мышц, которые все еще удерживали ее на шее.
- Больничный и пенсии? - сказал он, втягивая голову в плечи и снова поправляя ее на затылке. - Домашние эльфы не хотят отпусков по болезни и пенсий!
Гермиона посмотрела на свою тарелку с едой, к которой почти не притронулась, затем положила на нее нож и вилку и отодвинула от себя.
- Да ладно тебе, э-э-э, мое колено, - сказал Рон, случайно обрызгав Гарри кусочками йоркширского пудинга. - Ой, извини, Гарри, - Он сглотнул. - Ты не получишь больничный, если будешь морить себя голодом!
- Рабский труд, - сказала Гермиона, тяжело дыша через нос. - Вот из чего приготовлен этот ужин. Рабский труд.
И она отказалась есть дальше.
Дождь все еще тяжело барабанил по высокому темному стеклу. Еще один раскат грома сотряс окна, и грозовой потолок вспыхнул, осветив золотые тарелки, когда остатки первого блюда исчезли и были мгновенно заменены пудингами.
- Тарталетка с патокой, Гермиона! - сказал Рон, намеренно направляя на нее аромат. - Пятнистый Дик, смотри! Шоколадное пирожное!
Но Гермиона одарила его взглядом, так похожим на взгляд профессора Макгонагалл, что он сдался.
Когда с пудингами было покончено и последние крошки исчезли с тарелок, оставив их сверкающе чистыми, Альбус Дамблдор снова поднялся на ноги. Гул разговоров, наполнявший Зал, почти сразу стих, и теперь были слышны только завывания ветра и стук дождя.
- Итак! - сказал Дамблдор, улыбаясь им всем. - Теперь, когда мы все накормлены и напоены ("Хм!" - сказала Гермиона), - Я должен еще раз попросить вашего внимания, пока я раздам несколько объявлений.
- Мистер Филч, смотритель, просил меня передать вам, что список предметов, запрещенных в замке, в этом году был расширен и включает в себя кричащие Йо-йо, фрисби с клыками и постоянно бьющие бумеранги. Полный список, я полагаю, включает около четырехсот тридцати семи пунктов, и его можно посмотреть в кабинете мистера Филча, если кто-нибудь захочет это проверить, -
Уголки рта Дамблдора дрогнули. Он продолжил:
- Как всегда, я хотел бы напомнить вам всем, что лес на территории Хогсмида закрыт для студентов, как и деревня Хогсмид для всех младше третьего курса.
- Это также мой печальный долг - сообщить вам, что Кубок по квиддичу между факультетами в этом году проводиться не будет.
- что? - Гарри ахнул. Он оглянулся на Фреда и Джорджа, своих товарищей по команде по квиддичу. Они беззвучно разевали рты, глядя на Дамблдора, очевидно, слишком потрясенные, чтобы говорить. Дамблдор продолжил: - Это связано с мероприятием, которое начнется в октябре и продлится в течение всего учебного года, отнимая у учителей много времени и энергии, но я уверен, что вам всем оно доставит огромное удовольствие. Я с большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...
Но в этот момент раздался оглушительный раскат грома, и двери Большого зала с грохотом распахнулись.
В дверном проеме, опираясь на длинный посох, стоял человек, закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в Большом зале повернулись к незнакомцу, внезапно ярко освещенному вспышкой молнии, сверкнувшей на потолке. Он опустил капюшон, встряхнул длинной гривой темно-серых волос с проседью, затем направился к учительскому столу.
При каждом его шаге по залу разносился глухой стук. Он дошел до конца главного стола, повернул направо и, тяжело хромая, направился к Дамблдору. Еще одна вспышка молнии прорезала потолок. Гермиона ахнула.
Молния резко высветила лицо мужчины, и это было лицо, не похожее ни на одно из тех, что Гарри когда-либо видел. Оно выглядело так, словно было вырезано из выветрившегося дерева кем-то, кто имел лишь смутное представление о том, как должны выглядеть человеческие лица, и не слишком умело обращался с резцом. Казалось, каждые пара сантиметров кожи были покрыты шрамами. Рот выглядел как диагональная рана, а большая часть носа отсутствовала. Но именно глаза придавали этому человеку устрашающий вид.
Один из них был маленьким, темным и украшенным бусинками. Другой - большой, круглый, как монета, и ярко-синего цвета. Голубой глаз непрерывно двигался, не мигая, и вращался вверх, вниз и из стороны в сторону, совершенно независимо от обычного глаза, а затем он перевернулся, указывая на затылок мужчины, так что все, что они могли видеть, - это белизну.
Незнакомец подошел к Дамблдору. Он протянул руку, покрытую такими же шрамами, как и его лицо, и Дамблдор пожал ее, пробормотав что-то, чего Гарри не расслышал. Казалось, он о чем-то спрашивал незнакомца, который без улыбки покачал головой и ответил вполголоса. Дамблдор кивнул и указал мужчине на свободное место справа от себя.
Незнакомец сел, откинул с лица гриву темно-седых волос, придвинул к себе тарелку с сосисками, поднес ее к тому, что осталось от его носа, и понюхал. Затем он достал из кармана маленький нож, нанизал на него сосиску и начал есть. Его нормальный глаз был прикован к сосискам, но голубой глаз все еще беспокойно метался в глазнице, оглядывая зал и студентов.
- Могу я представить нашего нового преподавателя по защите от темных искусств? - бодро произнес Дамблдор в наступившей тишине. - Профессор Муди.
Обычно новых сотрудников встречали аплодисментами, но никто из сотрудников или студентов не хлопал, кроме Дамблдора и Хагрида, которые сложили ладони вместе и зааплодировали, но звук эхом отдавался в тишине, и они довольно быстро прекратили. Все остальные, казалось, были слишком ошеломлены странным появлением Грюма, чтобы только пялиться на него.
- Грюм? - Пробормотал Гарри Рону. - Грозный Глаз Грюма? Тот, которому твой отец помогал сегодня утром?
- Должно быть, - сказал Рон тихим, полным благоговения голосом.
- Что с ним случилось? - Прошептала Гермиона. - Что случилось с его лицом?
- Не знаю, - прошептал Рон в ответ, зачарованно наблюдая за Грюмом.
Грюм, казалось, был совершенно равнодушен к его не слишком теплому приему. Не обращая внимания на стоявший перед ним кувшин с тыквенным соком, он снова сунул руку в карман своего дорожного плаща, вытащил фляжку и сделал большой глоток. Когда он поднял руку, чтобы напиться, его мантия приподнялась на несколько дюймов от пола, и Гарри увидел под столом деревянную ножку длиной в несколько сантиметров, заканчивающуюся когтистой лапой.
Дамблдор прочистил горло.
- Как я уже говорил, - сказал он, улыбаясь толпе студентов перед ним, все из которых по-прежнему не сводили глаз с Грозного Глаза Муди, - В ближайшие месяцы мы будем иметь честь провести у себя очень интересное мероприятие, которое не проводилось более столетия. С огромным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится турнир трех волшебников.
- Вы ШУТИТЕ! - громко воскликнул Фред Уизли.
Напряжение, царившее в зале с момента появления Муди, внезапно спало. Почти все рассмеялись, и Дамблдор одобрительно хмыкнул.
- Я не шучу, мистер Уизли, - сказал он, - хотя теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнил замечательную историю о тролле, ведьме и лепреконе, которые все вместе отправились в бар. ...
Профессор Макгонагалл громко прочистила горло.
- Э-э-э... но, возможно, сейчас не время. ...нет. ... - сказал Дамблдор, - на чем я остановился? Ах да, турнир трех волшебников. ...что ж, некоторые из вас, возможно, не знают, что представляет собой этот турнир, поэтому я надеюсь, что те, кто знает, простят меня за краткое объяснение и позволят своему вниманию свободно перемещаться.
- Турнир трех волшебников был впервые учрежден около семисот лет назад как дружеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства: Хогвартсом, Кавалерами палочки и Дурмстрангом. Для представления каждой школы был выбран чемпион, и три чемпиона соревновались в трех магических заданиях. Школы по очереди проводили турнир раз в пять лет, и все согласились, что это самый лучший способ наладить связи между юными ведьмами и волшебниками разных национальностей - до тех пор, пока число погибших не стало настолько большим, что турнир был прекращен.
- Число погибших? Прошептала Гермиона, выглядя встревоженной. Но большинство студентов в зале, похоже, не разделяли ее беспокойства; многие из них возбужденно перешептывались друг с другом, а самому Гарри было гораздо интереснее слушать о турнире, чем беспокоиться о смертях, произошедших сотни лет назад.
- На протяжении веков было предпринято несколько попыток восстановить турнир, - продолжил Дамблдор, - но ни одна из них не увенчалась успехом. Однако наши собственные департаменты международного магического сотрудничества, магических игр и спорта решили, что настало время для еще одной попытки. Все лето мы усердно работали над тем, чтобы на этот раз ни один чемпион не оказался в смертельной опасности.
- Главы Кавалеров палочки и Дурмстранга прибудут со своими претендентами из шорт-листа в октябре, а выбор трех чемпионов состоится на Хэллоуин. Беспристрастный судья решит, кто из учеников наиболее достоин побороться за Кубок Трех волшебников, славу своей школы и личный денежный приз в тысячу галеонов.
- Я иду на это! - Прошипел через стол Фред Уизли, его лицо светилось энтузиазмом при мысли о такой славе и богатстве. Он был не единственным человеком, который, казалось, представлял себя чемпионом Хогвартса. Гарри видел, как за каждым столом факультета люди либо восхищенно смотрели на Дамблдора, либо горячо перешептывались со своими соседями. Но затем Дамблдор заговорил снова, и Зал снова затих.
- Я знаю, что всем вам не терпится привезти Кубок Трех волшебников в Хогвартс, - сказал он. - Главы участвующих школ вместе с Министерством магии согласились ввести возрастные ограничения для претендентов в этом году. Только совершеннолетним студентам, то есть семнадцати лет и старше, будет разрешено выдвинуть свои кандидатуры на рассмотрение. Это, - Дамблдор слегка повысил голос, потому что несколько человек возмущенно зашумели при этих словах, а близнецы Уизли внезапно пришли в ярость, - мера, которую мы считаем необходимой, учитывая, что турнирные задания по-прежнему будут сложными и опасными, какие бы меры предосторожности мы ни предпринимали, и это очень важно. маловероятно, что студенты младше шестого и седьмого курсов смогут с ними справиться. Я лично прослежу за тем, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не обманул нашего беспристрастного судью и не стал чемпионом Хогвартса. Его светло-голубые глаза сверкнули, когда он скользнул взглядом по возмущенным лицам Фреда и Джорджа. - Поэтому я прошу вас не тратить свое время на то, чтобы представиться, если вам еще нет семнадцати.
- Делегации из Кавалеров палочки и Дурмстранга прибудут в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Я знаю, что вы все будете всячески любезны с нашими иностранными гостями, пока они будут у нас, и окажете искреннюю поддержку чемпиону Хогвартса, когда он или она будут выбраны. А сейчас уже поздно, и я знаю, как важно для вас всех быть бодрыми и отдохнувшими, когда вы придете на занятия завтра утром. Пора спать! Быстро, быстро!
Дамблдор снова сел и повернулся, чтобы поговорить с Грозным Глазом Грюмом. Раздался громкий скрежет и стук, когда все ученики поднялись на ноги и направились к двойным дверям в вестибюль.
- Они не могут этого сделать! - воскликнул Джордж Уизли, который не присоединился к толпе, направлявшейся к двери, но стоял и свирепо смотрел на Дамблдора. - В апреле нам исполнится семнадцать, почему мы не можем попробовать?
- Они не мешают мне участвовать, - упрямо заявил Фред, тоже хмуро глядя на главный стол. - Чемпионы смогут делать все то, что вам никогда не позволили бы делать в обычных условиях. И призовой фонд в тысячу галеонов!
- Да, - сказал Рон с отсутствующим выражением лица. - Да, тысяча галлеонов. . .
- Пошли, - сказала Гермиона, - если ты не пошевелишься, здесь останемся только мы.
Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Джордж направились в вестибюль, Фред и Джордж обсуждали, каким образом Дамблдор может помешать тем, кому еще нет семнадцати, участвовать в турнире.
- Кто этот беспристрастный судья, который будет решать, кто станет чемпионом? - спросил Гарри.
- Не знаю, - сказал Фред, - но нам придется обмануть именно их. Я думаю, пара капель Зелья старения могла бы помочь, Джордж. . ..
- Дамблдор знает, что ты еще не достиг совершеннолетия, - сказал Рон.
- Да, но ведь не он решает, кто будет чемпионом, не так ли? - проницательно заметил Фред. - Мне кажется, как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучших из каждой школы, и неважно, сколько им лет. Дамблдор пытается помешать нам называть свои имена.
- Однако люди погибли! - взволнованно сказала Гермиона, когда они прошли через дверь, скрытую за гобеленом, и начали подниматься по другой, более узкой лестнице.
- Да, - беззаботно ответил Фред, - но это было много лет назад, не так ли? В любом случае, разве можно повеселиться без риска? Эй, Рон, а что, если мы выясним, как обойти Дамблдора? Не хочешь поучаствовать?
- Что думаешь? - спросил Рон у Гарри. - Было бы здорово принять участие, не так ли? Но, думаю, они захотят кого-нибудь постарше. ...Не знаю, достаточно ли мы узнали.
- Я определенно не пробовал, - раздался мрачный голос Невилла из-за спин Фреда и Джорджа.
- Думаю, моя бабушка хотела бы, чтобы я попробовал. Она всегда твердит, что я должен защищать честь семьи. Мне просто придется- ой. . . .
Нога Невилла провалилась прямо под ступеньку на полпути вверх по лестнице. В Хогвартсе было много таких лестниц с подвохами; для большинства старших учеников было привычкой перепрыгивать именно через эту ступеньку, но память Невилла, как известно, была плохой. Гарри и Рон подхватили его под мышки и вытащили наружу, в то время как доспехи на верхней площадке лестницы скрипели и лязгали, издавая хриплый смех.
- Заткнись, ты, - сказал Рон, опуская забрало, когда они проходили мимо.
Они направились ко входу в Гриффиндорскую башню, который был скрыт за большим портретом толстой дамы в розовом шелковом платье.
- Пароль? - спросила она, когда они приблизились.
- Чушь собачья, - сказал Джордж. - мне сказал об этом префект, живущий внизу.
Портрет качнулся вперед, открывая дыру в стене, через которую они все вылезли. Потрескивающий огонь согревал круглую гостиную, заставленную мягкими креслами и столами. Гермиона бросила мрачный взгляд на весело пляшущие языки пламени, и Гарри отчетливо услышал, как она пробормотала "Рабский труд", прежде чем пожелать им спокойной ночи и исчезнуть за дверью спальни девочек.
Гарри, Рон и Невилл поднялись по последней винтовой лестнице, пока не добрались до своей спальни, расположенной на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с балдахинами, покрытых темно-красными балдахинами, в изножье каждой стоял сундук владельца. Дин и Симус уже ложились спать; Симус приколол свою ирландскую розочку к изголовью кровати, а Дин повесил плакат с Виктором Крамом на прикроватную тумбочку. Его старый плакат с изображением футбольной команды "Вест Хэм" был приколот прямо рядом с кроватью. - Ненормальный, - вздохнул Рон, качая головой, глядя на совершенно неподвижных футболистов.
Гарри, Рон и Невилл надели пижамы и забрались в постель. Кто-то - несомненно, домашний эльф - положил между простынями грелки. Было невероятно удобно лежать в постели и слушать, как снаружи бушует буря.
- Знаешь, я мог бы заняться этим, - сонно произнес Рон из темноты, - если бы Фред и Джордж узнали, как это делается. ...турнир. никогда не знаешь наверняка, не так ли?
- Наверное, нет. . . .
Гарри перевернулся на другой бок в постели, и перед его мысленным взором возникла череда новых ослепительных картин. ...Он обманул беспристрастного судью, заставив его поверить, что ему семнадцать. ...он стал чемпионом Хогвартса. ...он стоял на площадке с триумфально поднятыми руками перед всей школой, которая аплодировала и кричала. ...он только что выиграл турнир трех волшебников. ...Лицо Чо особенно четко выделялось в размытой толпе, ее лицо светилось восхищением. . . .
Гарри улыбнулся в подушку, радуясь, что Рон не видит того, что видит он.