Петров Борис : другие произведения.

Когда сойдет снег

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ написан под впечатлением от песни Lendi Linduine российской группы Noid (https://music.yandex.ru/album/3684417/track/30441836?from=serp). Не стоит искать в рассказе пересечений со смыслом песни, перевод текста мне не известен, любые совпадения случайны - это лишь впечатления от музыки. Мне сложно определить, о чем этот рассказ. Я считаю, что он о нашей жизни.
  Когда сойдет снег
  
  Москва, 02.12.2017
  
  Солнце еще не встало, а я уже на ногах. Я знаю, оно точно появится из-за этих двух холмов из темного снега. Темного? Нет, снег не может быть темным, он может быть только белым. И даже сейчас, в предрассветных сумерках долгой полярной ночи я вижу, что он белый. Снег бесшумно принимает на себя мой бег, оставляя меня невидимой в спящей тундре. Я бегу вперед, туда, куда влечет меня голод.
  Я остановилась, есть что-то вдалеке, знакомое и еле уловимое. Да, тут прошел человек, значит, чутье меня не обмануло. Я прибавила шагу, все плотнее хватаясь за этот зыбкий след, где человек, там и еда. Лапы позорно дрогнули от нетерпения, маленький нос на короткой мордочке жадно втягивает воздух. До начала короткого дня еще долго, а шансов поймать хоть кого-нибудь у меня нет. Последняя надежда умерла, когда я не нашла в схроне припасенную куропатку, она бы мне сейчас ох как помогла! Я зарычала и прибавила шаг, переходя на бесшумный бег. Ожидание скорой трапезы вскружило мне голову, тем более, что я уже слышу, слышу эти запахи. Да! Точно, впереди пахло едой!
  До сладких объедков оставалось несколько метров, я четко различила брошенные человеком пустые пакеты с чем-то очень вкусным, но на моей передней лапе звонко щелкнул капкан. Я неистово взвыла от боли, хотя, со стороны это был лишь жалобный писк и гневное рычание. Капкан, капкан! Но откуда мне знакомо это? Я же никогда не была в капкане... Быть может моя мать это знала, а кто была моя мать... Я долго билась, катаясь по снегу, пытаясь вырвать раненую лапу из железной хватки. Снег теперь не был белым, как и я, нет, все стало красным от моей крови, мне казалось, что и все вокруг тоже стало красным. И даже тот свет, что выхватил меня, мою изломанную страхом и болью тушку из черноты неба, да, он тоже был красным.
  - Смотри, смотри! Я же говорил, что попадется! - раздался страшный голос прямо надо мной. Я попыталась броситься на это странное бородатое лицо, склонившееся почти над самой моей мордой, но не смогла, он жестко ударил меня прикладом, и я упала замертво.
  - Ты смотри, какая дикая!
  - Андрей, ты там поосторожнее. Может она бешеная, - раздался голос вдали.
  - Да нет, нормальная, вроде, - бородатый мужчина потрогал раненого зверя, пощупав шкурку. - Ох, голодная совсем, раз уж к нам пошла. Шкурка то так себе.
  - Вот и оставь ее, - ответил ему раздраженный голос. - Идем, нам пора обратно.
  - А с ней что делать? - удивился бородатый мужчина, с некоторой нежностью глядя на покалеченного зверя. - Я подранков не оставляю.
  - Ну, так добей, а там кто-то да съест, - ответил ему раздраженный голос. Второй мужчина подошел ближе и посмотрел на полярную лисичку. - Да, велика добыча. Добей, она уже не жилец.
  - Добей, - Андрей поворчал и нервно встал. - Вот тебе и воротник, да жалко ее, смотри, молодая же совсем.
  - А когда капкан ставил, о чем думал? - ухмыльнулся второй мужчина. В свете фонаря его бледное лицо, наполовину закрытое маской из толстой шерсти, выглядело угрожающе. Его глаза колко посмотрели на Андрея.
  - Сам знаешь зачем, - огрызнулся Андрей. - Принеси, лучше, брезент.
  - Чего? Ты эту рвань к нам собрался тащить?
  - Дима, - Андрей сурово посмотрел на него. - Иди, неси брезент.
  - Ну ты и козел, я тебе скажу, - злобно выдохнул Дима, но вернулся с задубевшем в кузове брезентом. - Только в салон не тащи, ничего, не замерзнет.
  Он помог Андрею освободить капкан. Андрей бегло осмотрел рану и перевязал ее платком. Потом он завернул зверька в брезентовое полотно и отнес к машине.
  - Капкан оставляем? - спросил Дима, осматривая ловушку.
  - Нет, снимай. Хватит. Мне эти идиотские указания вот уже где! - Андрей полоснул большим пальцем себя по горлу. - Пусть сами идут и отлавливают. Егерей нанимают, не знаю, наше дело за установками следить, а не этой херней заниматься.
  Дима пожал плечами и снял капкан.
  Машина резко дернулась, взметнув в небо тучу невесомого снега, яростно буксуя, рванула вперед.
  - Ты поосторожнее, - спокойно сказал Дима, снимая маску в теплом салоне доброго глазастого уазика. - Замерзнет в кузове.
  - Не замерзнет, вон, какая шуба, - ответил Андрей, сбавляя ход, машина поехала ровнее, шурша задубевшими колесами по заснеженной земле. - Я вот подумал...
  - Оставь это, - отмахнулся от него Дима и отвернулся к окну.
  - Да нет, ты сам посуди, вот ведь что получается, да? Они на нас вешают также и компрессорную станцию, а в итоге, что для нас?
  - Ты хочешь это с Алексеевичем обсудить? Давай, валяй, - Дима пожал плечами и безучастно глядел на пролетавшую за окном уснувшую до весны тундру. В черном стекле изредка вспыхивали красные огоньки, он больше не пытался понять, откуда они, раньше ему казалось, что это огни буровых вышек, но по близости не было ни одной. Ему вспомнилось, как называл эти огоньки Яртын, метис из ненцев, веселый, но слегка задумчивый старик, всех своих детей давно уже переселивший в большие города. Он вновь услышал его певучий голос, с неизменной улыбкой и вопросом в конце предложения, и повторил за ним. - Глаза тундры, да? Она следит за нами.
  - А? Ты о чем? - Андрей бросил взгляд направо, но ничего не увидел.
  - Да так, - Дима вздохнул и закрыл глаза.
  - Да ладно тебе, не грусти, - Андрей по-дружески толкнул его в плечо. - Забудь ты ее, не твоя она. Чего душу терзать?
  - Тебе легко говорить, - ответил Дима с беззлобной завистью. - У тебя жена, дети, внуки уже есть.
  - Так и у тебя будет. Ты только Яртыночу скажи, он тебе живо невесту найдет.
  - Ага, оленя приведет?
  - Ну, хочешь оленя, можно и оленя. Вас, молодых, не поймешь. Но я тебе скажу, - Андрей подмигнул ему, широко заулыбавшись. - Ты б видел его племяшку, у-у, брат, такая дивчина.
  - Да тут любая баба за королеву казаться будет, - буркнул Дима, силясь вспомнить, о ком говорит Андрей.
  - Ну нет, зря ты так. Сашка такая умница, да и красавица. Она на метеостанции работает. Надо вас познакомить.
  - Не надо, - буркнул Дима.
  - Надо-надо. Я с Яртынычем поговорю, - Андрей резко свернул на видимый только ему поворот, и машина вся затряслась, подпрыгивая на ледяных кочках.
  - Осторожнее! - возмутился Дима. - В кузове пациент, все-таки.
  - Да ладно тебе, - Андрей засмеялся.
  Они подъехали к одноэтажному строению с темными небольшими окнами, за которым виднелся каскад металлических контейнеров, установленных на крепкие опоры. К каждому подходили затянутые в шубу теплоизоляции пучки труб. Все выглядело нерабочим, лишь тихий гул двигателей, еле доносившийся сквозь обшивку контейнеров говорил о скрытой от глаз и мороза работе. Андрей бодро выскочил из машины и полез в кузов, песец был без сознания. Он схватил брезент в охапку и пошел в сторону хозблока. Дима вылез из теплой машины, ежась от резкого колкого ветра, и направился в жилой блок. Вскоре он вышел оттуда с пластиковым чемоданчиком. И пошел в хозблок.
  - Ну, как она? - спросил Дима, входя в еле теплое помещение, заваленное всякой рухлядью и влажными досками.
  - А, ну напугал, - дернулся Андрей, осторожно раскрывавший в это время брезент. - Да вроде живая.
  - Почему живая? Ты думаешь это самка?
  - Думаю, что да, - Андрей бросил на него смеющийся взгляд. - Так смотреть может только женщина.
  - Ну-ну, не придумывай, - Дима сел рядом и снял пропитавшуюся кровью ткань с лапы. - Ничего, жить будет.
  Он смочил рану антисептиком и ловко выстриг волосы вокруг раны. Наложив повязку с мазью, он аккуратно, чтобы песец не хватил его за палец, дотронулся до мордочки, животное будто бы спало, дыша медленно, но ровно.
  - Пусть поспит пока, - сказал Дима, убирая за собой.
  - А ты где так научился? - с уважением спросил Андрей.
  - У меня было три собаки, - Дима поднялся и пошел к выходу. - Надо бы покормить.
  - Покормим, - улыбнулся Андрей и встал. - А так оно повеселей будет, правда?
  - Не знаю, - хмуро ответил Дима, и они вышли.
  В небольшой кухне Андрей нашел давно забытую алюминиевую миску и выделил ее для нового жильца. Налив в нее остатки молока, он побросал туда пару кусков засохшего хлеба, и отнес в хозблок. Потом они пили чай, Дима молчал, как обычно глядя в свою кружку. Андрей не хотел ему докучать и пролистывал новости на планшете.
  - А что потом с ней будем делать? - спросил Дима.
  - Когда потом? - переспросил Андрей, ушедший с головой в сводки о военных успехах в аравийской пустыне. - А, ты про нашего питомца. Так выпустим. Пусть оживет, подлечится, а там свободна, куда хочет, туда пусть и идет.
  - Понятно, - сухо ответил Дима.
  - А, ты хочешь ее себе оставить? - Андрей покачал головой. - Вот тут не получится. Мы через кордон с ней не пройдем. А если ее на центр привезем, о-о, там такое начнется.
  - Да я понимаю, - Дима снова уставился в кружку.
  - О, точно. Мы ее Яртынычу отдадим.
  - Ты что! - возмутился Дима, сверкнув глазами. - Он из нее быстро шкурку выделает.
  - Нет, не думаю, - Андрей покачал большой, уже сильно поседевшей головой. - Он этим уже не занимается. Надо будет к нему в гости съездить, у него там что-то вроде дачи.
  Андрей встал, и стул обрадовано заскрипел, освобожденный от непосильной нагрузки. Его огромные руки схватили обе чашки, ставя их в раковину.
  - Пошли спать, по регламенту у нас отдых, - Андрей уже на половину протиснул свое мощное тело в узкий дверной проем.
  - Я попозже, - ответил Дима, уставившись в свой телефон.
  - Ну. Смотри сам. Если не отдохнешь, твои проблемы. Я с тебя не слезу, - Андрей ушел спать.
  Дима проводил его взглядом и нерешительно открыл мессенджер. Сердце неистово забилось и безвольно сжалось, на мгновенье застыв в сковавшей все тело ледяной окове... она ничего ему не написала. Дима нервно бросил телефон на стол и вышел на улицу. Рука потянулась в карман куртки, доставая сигареты. От них стало еще тошнее, и он с остервенением бросил сигарету, а потом и всю пачку перед собой. Ветер тут же подхватил ее, унося далеко в тундру.
  - Ну, и черт с тобой, - зло прошептал Дима и пошел спать. На удивление, он уснул довольно быстро, почти сразу, как голова коснулась туго сбитой подушки. Почему-то ему всю ночь снился этот бившийся в капкане зверек, с укоризной глядя на него блестящими черными глазами.
  
  Темно. Я это знаю, мне не нужно открывать глаза. Я далеко, вокруг столько новых запахов, от которых я схожу с ума от страха и любопытства. Лапа сильно болит, но не так, что-то греет внутри нее. Я попыталась лизнуть рану, но язык лишь скользну по шершавой поверхности бинта. Странный, непонятный вкус. Я приоткрыла глаза и осторожно осмотрелась. Здесь больше никого не было, но от каждого непонятного предмета, от каждой щепки пахло человеком.
  Но вот, вот этот запах, что разбудил меня. Он повелевает мною, я уже не боюсь, скорее, скорее! Я подползла к миске и сунула в нее свою морду. Молоко. Я знаю этот вкус, знаю, потому, что это первый вкус. Оно другое, совсем другое, но все равно это оно. Я с жадностью проглотила оставленную человеком еду, пустая миска глухо ударяла о пол, когда я ее вылизывала, не желая ни капли оставить. Ступать на лапу было больно, и я легла обратно, забившись подальше в угол между этими плоскими деревьями, они пахли так же, как тот лес, до которого я когда-то добежала, следуя за медведем. Это была голодная зима, моя первая зима. Тогда я потеряла мать и отца, но я их не помню, как не помню и братьев и сестер, разбежавшихся сразу после лета по тундре. Я одиночка, и большего не хочу, я большего не знаю.
  Резко скрипнула дверь, видимо я опять уснула. Это вновь он, этот страшный бородатый человек. Я вжалась в угол, не желая выдавать себя.
  - Так-так, - покачал головой Андрей. - Ну, и куда ты спряталась?
  Он повертел головой, выискивая возможные тайные уголки для пугливого зверька. Вошел Дима и закрыл за собой дверь.
  - Чего открытой оставил? Убежит же, - сказал Дима, стаскивая с полки коробку с СИЗом.
  - Не убежит, тут тепло и хорошо. К тому же кормят, - Андрей повертел в руках миску и вышел.
  Через пару минут он вернулся с миской полной каши со свиной тушенкой.
  - Она там, - Дима махнул рукой на темный угол, там, где были свалены беспорядочно сосновые доски.
  - Как узнал, показалась? - с надеждой спросил Андрей.
  - Нет, просто больше негде, остальные места я осмотрел.
  - Ладно, начнем с простого, - Андрей поставил миску с едой и кивнул Диме. - Идем, ей этого на день хватит. Все собрал?
  
  - Да, надо еще перчаток заказать, - Дима поставил почти пустую коробку обратно на полку, рассовывая по карманам новенькие перчатки.
  - Надо, закажем, - Андрей взял свою пару из рук Димы и втиснул их в туго набитый карман куртки. Они вышли. Песец еще долго вглядывался в пространство сарая, ловя ухом малейшие изменения звуков. На улице тарахтела машина, пугающе, но она была далеко. Потом все стихло, она слышала только ветер, свободно гуляющий по широкой тундре, с удивлением натыкавшийся на неестественные образования из камней, оставленные здесь человеком. Съеденное молоко приятно согревало, и она уснула, по привычке накрывшись пушистым хвостом.
  - Ты смотри, все съела! - восторженно воскликнул Андрей, поднимая пустую миску.
  - Чего? - не расслышал Дима, все еще копаясь на улице.
  Песец улучил момент и, когда Андрей повернулся к ней спиной, бросился наружу в оставленную Андреем широкую щель.
  - Куда! - крикнул Дима и зачем-то бросился ловить зверька, но песец ловко вырвался из его рук и скрылся за углом дома. Дима сконфуженно поднялся, бесцельно стряхивая рассыпчатый снег с брюк. Руки после смены гудели, а ловить зверя в толстых рукавицах было все равно, что пытаться шить в боксерских перчатках, руки не слушались, работая как деревянные оглобли.
  - Убежала, - извиняющее пожал плечами Дима, увидев озадаченное лицо Андрея.
  - Ну, убежала и ладно, - спокойно ответил он.- Значит все в порядке, раз бегать может.
  - Жаль, надо было бы повязку поменять, - вздохнул Дима.
  - Ничего, никуда она пока от нас не денется, - Андрей хитро подмигнул ему.
  - Ну, не знаю. Она такого стрекоча дала, ловкая, зараза.
  - Зима, эх, - Андрей устало споткнулся и стал помогать Диме выгружать замерзший инструмент из машины. Ящики были тяжелые и ужасно холодные. Они затащили все в хозблок и закрыли дверь, решив разложить все завтра.
  - Чего-то мы сегодня подзадержались, - сказал Андрей, вглядываясь в черноту ночи в тундре. Вдалеке кто-то будто охнул, и все опять затихло, погружая их в молчаливую мерзлоту. - А ничего и не сделали.
  - Да какой там, - Дима отмахнулся, по привычке хлопнув себя по карманам, но сигарет не было, он недовольно крякнул, но сдержался, сильно морща лоб. - Как сделаем, так сделаем.
  - Ну, это-то понятно, - распевно, подражая Яртынычу, ответил он.
  - Оно-то всегда успеется, ночь длинная, - добавил распевно Дима. Они оба рассмеялись. - А что будем делать с компрессорами?
  - А ничего. Информацию мы доложили, руководство приняло решение. Сейчас журнал заполним, рапорт отправим, а там пусть сами думают.
  - Но так же нельзя! - возмутился Дима. - Надо останавливать, сгорят же!
  - Ну, остановим, а дальше что? Надо вызывать кран, отвозить в РМЦ , у-у, такое дело, брат, не подъемное. Сейчас начнут выяснять, кто должен кран заказать, да на чей счет надо вписать, не-е, нам решение тут принимать нельзя. Вот так.
  - Не понимаю. Надо останавливать. Сам же видел, масло хлещет, как из ведра.
  - Пока будем доливать, а как кончится, остановим. Пойдем, чего морозиться.
  Они вошли в дом. Дима снова принялся возмущаться, но Андрей его не слушал, с наслаждением подходя к батарее, отогревая замерзшие пальцы.
  - Давай поедим сначала, а потом все напишем. Чего зря горло драть, нет в этом смысла, нет, - сказал Андрей, сбивая сосульки с замерзшей бороды.
  Пока Дима готовил незатейливый ужин, Андрей заполнял журнал. Закончив, он придвинул к себе ноутбук и стал писать рапорт. Дима тут же оживился, заглядывая ему через плечо в экран.
  - Ну что, так пойдет? - спросил Андрей, давая ему возможность прочесть рапорт.
  - Пойдет, но я бы жестче написал.
  - Можно и жестче, но тогда читать не будут. У руководства душа ранимая, нельзя с ними так. Надо их подготовить, слегка намекнуть и бочком-бочком подвести к верному выводу, тогда они сделают так, как ты хочешь.
  - Плевать я хотел! - гордо воскликнул Дима. - Я еще перед всякими придурками расшаркиваться должен? Да пошли они к черту!
  - Да, так ты карьеры не сделаешь, - покачал головой Андрей.
  - Да на кой она мне? - искренне удивился Дима. - Наше место давно определено, выше тут не прыгнешь, надо на большую землю валить.
  - Ну, почему же, - возразил Андрей. - Вон, Алексеевич, из простого слесаря, а как поднялся - до главного инженера, во как.
  - Ну нет, это не мой путь, - гадко ухмыльнулся Дима.
  - Ну да, - согласился Андрей. - Банщик - это призвание.
  - Ага, задний талант, - засмеялся Дима.
  - Ну что, отправляем?
  - Давай, - Дима вернулся к плите и стал раскладывать дымящуюся кашу по тарелкам.
  Они сели есть. Андрей вполглаза смотрел в свой планшет, читая новости.
  - Эх, сейчас бы картошечки с сальцем, да грамм сто, а может и сто пятьдесят, - мечтательно проговорил Андрей.
  - А я бы от куска окорока не отказался. Надоела эта каша уже. Когда завоз будет? Долго нам еще это есть?
  - До конца вахты, - ответил Андрей. - Вот, ты смотри, что пишут. Задержали опять каких-то подставных военных. Но я же по лицам вижу, что они не служили никогда. Сейчас опять начнется.
  - А, плевать, - отрешенно ответил Дима, погруженный снова в тягостные раздумья.
  - Ну как, плевать, - возразил Андрей. - Там же наши люди...
  - Да нет там наших! - перебил его Дима. - Сам вспомни этих, кто к нам на вахту приезжает, помнишь? Пока мы им деньги даем, все в порядке. А как перестанем, так они нас знать не знают. На хрена такие друзья?
  - Все же родная кровь. Ты сам же говорил, что у тебя там есть родня.
  - Есть, а что толку? - Дима весь покраснел, раздражаясь на Андрея и самого себя. - Нет, не хочу это обсуждать. Плевать мне на них, это не наша страна, у нас своих проблем хватает.
  - Проблем хватает, это да. Хм, а ведь мы же по-другому не можем.
  - В смысле?
  - Ну, не можем. Вот сам посуди, никогда еще у нас в стране до конца не решались проблемы. Ну, там залатаем, тут приотпустим, так же?
  - Ага, подвяжем на проволоке и походит еще, - улыбнулся Дима. - Прям, как здесь.
  - Во-во. А вот побороться против чего-нибудь - это мы любим. Пусть у себя дома есть нечего, но зато где-нибудь в Африке несправедливость накажем. Может, это и неправильно.
  - Конечно, неправильно. Надо свою страну в первую очередь отстроить, чтобы люди жили по-человечески, чтобы жили, как люди.
  - Нет, так не будет. Мы не можем по-другому. У нас другая вселенская миссия.
  - Вот ты загнул, переморозился, что ли?
  - Сам ты мозги заморозил. Читал в одной книжке. Хочешь, запишу?
  - Не, не хочу. Все равно читать не буду.
  - И почему ваше поколение читать не любит, - в очередной раз сокрушенно покачал головой Андрей.
  - А зачем? Если что надо, все можно быстро в сети найти.
  - Можно, а разве тебе что-то надо? Не будешь мозг упражнять, так и потребностей не будет, ну кроме очевидных, пожрать и потрахаться с кем-нибудь.
  - В моем случае скорее с чем-нибудь, - Дима зло усмехнулся. - Не хочу. Если начну думать, то задам вопрос - что я тут делаю?
  - А чего ты боишься этого? Я вот где только не был, и ничего, живой же.
  - Да ты привык сидеть в своей землянке, да орать на солдат.
  - И это было, - улыбнулся Андрей. - Завтра такой мороз обещают, ужас. А каши не осталось?
  - Осталось, тебе положить?
  - Нет, не мне, - Андрей встал и направился в прихожую. Вернувшись, он держал в руках пустую алюминиевую миску.
  - Ты думаешь, она вернется?
  - Конечно. Вряд ли далеко убежала, - Андрей наложил полную миску и пошел одеваться. Дима встал и пошел за ним.
  Андрей поставил миску возле входа, придвинув в угол так, чтобы ее не унесло ветром. После теплого дома на улице было приятно, сухой трескучий мороз, голова прояснялась.
  - Почему мы всегда хотим казаться другими, чем мы есть? - спросил Дима, разглядывая безоблачное небо с яркими холодными звездами.
  - Ты о чем?
  - Да об этой миссии. Зачем все это?
  - А, понял. Почему казаться? По-моему мы такие и есть. Посмотри, хотя бы, на себя. Ты точно такой и есть - все время хочешь что-то доказать, исправить, а зачем это тебе?
  - А как же иначе?
  - Вот, и я о чем. Никак, никак иначе нельзя.
  
  
  Я долго не могла сомкнуть глаз, все казалось, что человек бросится за мной в погоню, настигнет мой след и схватит меня. Раненая лапа кровоточила, я оставила след, теперь мне точно конец, но я не могу идти дальше. Ветер нагоняет стужу, и я не хочу высовываться из моего сугроба. Нет, он не пойдет на охоту в такую стужу, пускай он и сильнее меня, но даже медведь не решится пойти на тюленя в такой мороз, тем более, что тюлень и носа из воды не покажет.
  Время шло, я часто проваливалась в сон и быстро просыпалась, услышав новый звук, но это был всего лишь ветер. Лапа болела нестерпимо, но сон одолевал мною. В сугробе было тепло и спокойно, я сильнее прижала хвост к мордочке и уснула.
  Проснулась я поздно, меня разбудил лапа, боль усилилась, но все же было легче. Осторожно высунула нос из под хвоста и принюхалась... человека здесь не было. За ночь сугроб намело еще больше, и мои следы должны были тоже скрыться под снегом. Я чувствую их, вижу обонянием, но человек их не увидит, он слеп, это мое преимущество. Ветер принес мне запах той чудесной еды, которую он мне дал. О, как она прекрасна, я иду на этот запах, стараясь не наступать на больную лапу. Зачем, зачем он дает мне свою еду? Раз у него так много своей еды, значит он меня не съест.
  Вот его дом, вокруг тихо. Вот эта страшная машина, в ней меня сюда привезли, она спит. Я с опаской обхожу ее, настороженно прислушиваясь, нюх помогает мне, я смогу быстро уловить любой новый запах, но еда манит меня, заставляя ускорить шаг.
  
  Андрей вышел из дома и уловил стремительное движение в сторону левого угла от крыльца. Он прищурился и улыбнулся.
  - А, привет-привет, - доброжелательно сказал он и посмотрел на миску, она была наполовину пуста. - Не бойся, я тебя не обижу.
  Он взял миску и отнес ее подальше от крыльца и вернулся обратно ко входу. Из-за угла показалась белая мордочка песца, смотревшая на него тревожными блестящими глазами. Андрей жестом пригласил ее к столу, но зверек не двигался, чего-то выжидая.
  - Ну, чего там? - вышел Дима, зверек дернулся, но не убежал.
  - Не шуми, вон, пришла, - Андрей показал на угол дома. - Голодная.
  - Еще бы, такая стужа, - Дима поежился. - Пойду за аптечкой.
  Когда он ушел, зверек сделал несколько шагов из-за угла в сторону миски и замер, поджимая больную лапку. Андрей делал вид, что не смотрит на нее, краем глаза ловя движения осторожного зверька. Песец приблизился еще ближе и снова замер, уловив движение в доме. Вышел Дима и тут же остановился, увидев зверька.
  - Не вспугни, - тихо сказал Андрей. Дима сел рядом, кладя аптечку на колени.
  Песец подошел к чашке и стал есть, часто поглядывая на людей. Они смотрели на нее, весело переглядываясь друг с другом. Дима достал телефон и принялся снимать. Когда песец закончил есть, он пристально посмотрел на людей, не решаясь подойти, но и не убегал назад. Раненая лапка болталась в воздухе, зверек то и дело качал ею. Бинт сполз, обнажая запекшуюся в белом скатавшемся мехе кровь.
  Дима медленно спустился на землю и сел. Открыв аптечку, он достал оттуда бинт и показал его зверьку, она принюхалась. Дима достал банку с мазью и открыл крышку, зверек навострил уши, этот запах был ему теперь знаком, от него веяло прохладой и рана будто бы успокоилась, вспоминая ощущения от этого запаха, плотно впитавшегося в ее шкуру. Зверек медленно подошел к Диме и сел на расстоянии вытянутой руки.
  - Ну, Куклачев, ай-да Димка, - восторженно прошептал Андрей, наблюдая за тем, как зверек, справившийся со страхом, послушно сел рядом с Димой, протянув вперед раненую лапу.
  Дима аккуратно срезал старую повязку, обрызгал рану антисептиком и стал накладывать новую повязку с хорошим слоем бетадиновой мази. Как только он закончил, песец отошел назад, боясь, что его схватят, но видя, что Дима даже не дернулся, вернулся и, смотрел ему прямо в глаза, лизнул его руку и убежал.
  - Ну вот, а ты говоришь, что тебя бабы не любят! Не там ищешь! - захохотал Андрей, хлопнув его по плечу.
  - Скажешь тоже, - покраснел Дима. - С чего ты решил, что это сука?
  - О, а говоришь, что собачник. Причиндалов то не было, вот значит сука. Эх, молодежь! Все, пошли на обход. Да, масло не забудь, нам же что сказали?
  - Доливать, - Дима встал и со злобой сплюнул в сторону. Он собрал срезанные бинты и бросил их в бак с мусором. - Слушай, а она же где-то неподалеку прячется, да?
  - Кто? - переспросил Андрей, выходя из дома с тяжелой сумкой с инструментами. - А, ты про лисичку. Да прячется в каком-нибудь сугробе.
  - Вот глупая, могла бы в тепле, в сарае то получше, чем на улице.
  - А ты за нее не переживай, она привыкла спать в тундре, это для нее семечки, это нам страшно, мы здесь гости, а это ее дом.
  - Понятно, - Дима сел за Андреем в машину. Двигатель долго не хотел заводиться.
  - Экономия, блин. Раньше не глушили, а сейчас повесили какую-то систему разогрева, вот мучайся. А если не заведется? - начал свое обычное утреннее ворчание Андрей. Дима только посмеивался в маску, скоро машина грозно зарычала и завелась. - А ты не ржи, вот не заведется, что делать будем?
  - Зимовать, - засмеялся Дима.
  - Зимовать, как бы не так. Замораживаться, как тушка в рефрижераторе.
  - Криотерапия, - важно произнес Дима.
  - Ну-ну, я бы лучше в баню сходил.
  Машина резко дернулась с места, и они уехали на обход.
  
  
  Каждое утро песец приходил всегда в одно и то же время. Дима делал перевязку, а Андрей сидел рядом, зверек разрешал ему сидеть ближе. Рана быстро зарастала, Андрей все восхищался: 'Черт, заживает, как на собаке!'. Уже было заметно, что песец стал выглядеть лучше, мех распушился, черные глаза смотрели на людей с осторожностью, но игриво. Она с интересом наблюдала за их утренними приготовлениями, не решаясь войти в сарай, но засовывала туда свою морду, стремглав отбегая при их приближении. Все это уже стало обыденным ритуалом, через пару недель рана практически зажила, и Дима больше не делал повязок. Песец не давал себя гладить, но любил сидеть рядом с людьми, слушая их разговоры.
  А потом, через неделю, она пропала. Оставленная еда в миске была нетронутой. Вернувшись со смены, Андрей с Димой долго бродили вокруг, выискивая следы, но вот что они искали, не могли понять. Скорее они не хотели бы ничего найти. Страшила мысль, что их песец мог погибнуть в схватке с другим зверем, но вокруг был нетронутый снег, а различить следы мягких лап не тренированному глазу было не под силу.
  Тундра зовет меня. Я чувствую в себе новые силы, мне надо быть там, я знаю, я вижу это носом, я слышу это. Скоро весна, я это чувствую, что-то новое родилось во мне, я должна быть там, должна! Там, где течет новая жизнь, моя жизнь. Мне будоражат кровь новые запахи, скоро начнет сходить снег... я слышу их голоса, они зовут меня, их много, много, и они будут драться за меня, драться! Я чувствую себя сильной, я сильная, выносливая. Я готова сама найти себе еду, я готова, я хочу охоты, настоящей охоты. Я слышу их, вот они, просыпаются, ворошатся под снегом, думают, что я их не вижу, а я их чую, мне не нужны глаза, я их вижу иначе.
  Я упорно разрываю снег, нет, он еще не понимает, что это я. Еще немного, хорошо зарылся, вот еще, еще! Нет уж! Этот грызун мой! Битва неравная, но так и должно быть, в равной схватке не будет победителя. Он еще теплый, теперь главное скрыться, чтобы мою добычу не отобрали, а есть кому, я слышу, здесь пролетала сова, я знаю, она недалеко. Спряталась в большой сугроб. Голода нет, только эйфория. Надо его припрятать на будущее, скоро он мне очень пригодится.
  
  Дима сидел за большим белым столом в просторной переговорной. От новой мебели нестерпимо пахло клеем и краской, дышать было трудно, а запах был настолько невыносим после свободного ветра тундры, что он изредка кашлял, ощущая во рту неприятный вкус городской мокроты. Перед ним лежали раскрытые папки с какими-то безликими протоколами, большую часть листа занимали размашистые подписи в шапках документов, он даже не старался вникнуть в их суть, пробежавшись глазами по первым двум. Документы были столь же громоздки, сколько и бессмысленны по своей сути. Дима устало смотрел в закрытое неровными жалюзи окно, сквозь которые робко пробивалось первое весеннее солнце.
  В кабинет вошел плотный чуть лысоватый мужчина в идеально отглаженном костюме. За ним следом вошли высокий парень в дорогой оправе на большом приплюснутом носе и худощавый мужчина в строгом темно-сером костюме. Парень сразу бросил свой светлый пиджак на стул и стал готовить себе чай. Плотный мужчина почему-то подмигнул Диме и сел напротив него, худощавый мужчина сел за соседний стол и стал с безучастным видом просматривать сложенные на столе папки с документами, подписывая некоторые из них.
  - Ну, ознакомился? - спросил Диму плотный мужчина.
  - Вкратце, - сухо ответил Дима, он не знал, как их зовут, из этих троих он знал лишь худощавого мужчину, он несколько раз приезжал к ним на участок, вроде он был руководителем подразделения или начальником службы, фамилия еще такая простая, то ли Иванов, то ли Петров.
  - Ну, и что скажешь? - воодушевился плотный мужчина, от нетерпения вытирая резкими движениями накатившие на лоб крупные капли пота.
  - Александр Николаевич, вам чай сделать? - спросил его парень в очках.
  - Не надо, и так уже целый день пью. Ну, так что Дмитрий, что скажешь?
  - Ничего не скажу, - ответил Дима плотному мужчине, чем вызвал у него на лице крайнее удивление и непонимание.
  - Ну как же, тут же все написано, - засуетился он, листая файлы в папках.
  - Ну и что, - пожал плечами Дима и снова принялся ловить взглядом солнечные лучи в окне.
  На него бросил взгляд худощавый мужчина и задумчиво склонил голову, слегка прищурившись, но скоро вернулся обратно к своим папкам.
  - Ну, ты же понимаешь, что за это кто-то должен ответить? - не унимался плотный мужчина, рядом с ним сел парень и методично размешивал большую дозу сахара в маленьком стаканчике.
  - Я могу идти? - спросил Дима, демонстративно глядя на часы.
  - А куда ты торопишься? - грубо спросил его парень, снимая засаленные очки. - Времени еще много.
  - У меня отпуск, я вахту сдал, - ответил Дима.
  - Ну и что, поедешь на другом поезде. Не тебе решать, - сказал парень, смерив его высокомерным взглядом.
  - Ну, Данил, зачем ты так, - заулыбался плотный мужчина. - Мы же с Димой коллеги.
  Парень в очках недовольно фыркнул и процедил, сквозь зубы: 'Нечего с ними няньчиться, как сказали, пусть так и делает'.
  - А ты кто такой? - не выдержал Дима и смерил его жестким взглядом, парень не выдержал и отвернулся, возмущенно дыша.
  - Ну, зачем конфликтовать, - расплылся в улыбке плотный мужчина, но в уголках его белесых глаз Дима уловил бушующий гнев, видно было, что он ожидал другого от него.
  - Что вам от меня нужно? Я все указал в рапорте, - монотонно сказал Дима.
  - Вы чего там, сговорились? - вскипел парень. - Что один, что другой лепят одну и ту же хрень? Александр Николаевич, я считаю надо обоих привлекать, тут налицо сговор.
  - Не вижу ничего странного. Рапорты одинаковые, потому, что так все и было, - медленно, как для слабоумного, ответил ему Дима, открыто смеясь в лицо.
  Плотный мужчина перестал улыбаться, а на его лице отразилась истинная эмоция - гневное красное лицо с узкими бесцветными глазами.
  - Мы же предлагаем тебе возможность, ты же не хочешь всю жизнь проработать в тундре? Я вижу, что ты парень перспективный, нам такие нужны. Нам нужны новые, молодые кадры, надо избавляться от этих зажравшихся динозавров, - заговорщицким тоном проговорил плотный мужчина, он протянул Диме напечатанный рапорт, где была вбита его фамилия. - Что тебе стоит? Со следующей вахты пойдешь мастером, приказ мы подготовим, а?
  Дима пробежал глазами рапорт и криво ухмыльнулся. Эта бумажка впрямую обвиняла Андрея в бездействии, что привело к выходу из строя компрессорной станции.
  - Это вранье, - сказал Дима и стал складывать листок. Сложив в четыре раза, он принялся рвать его на мелкие кусочки. - Мы неоднократно отправляли отчеты о состоянии компрессоров. Вы все это получали. Все было отражено в журналах, копии журналов у меня есть, - Дима гадливо ухмыльнулся. - Что вам еще непонятно.
  - Да ты че, козел! - вскричал парень в очках и вскочил со стула. - Да ты больше здесь работать не будешь! Тебя никуда не возьмут, сдохнешь, как собака, понял?!
  Дима искренне расхохотался, видя, как у этих двух напротив одинаково побагровели лица. Он уже видел подобное, еще в армии, когда на него хотели повесить хищение со склада ГСМ .
  Худощавый мужчина закончил со своими папками и, негромким властным голосом, позвал Диму.
  - Дима, подойди ко мне.
  Дима встал и, специально задев плотного мужчину, когда обходил стол, подошел к нему.
  - Садись, сказал ему худощавый мужчина, указывая на стул, Дима сел. - Почему, по-твоему, это произошло?
  - Не знаю, наверное хотели дотянуть до ППРа . У нас же вечная проблема с кранами и транспортом, не допросишься.
  - Нет у нас проблемы, что ты врешь! - возмутился плотный мужчина. - Сергей Сергеевич, мы всегда готовы, когда надо, техники хватает.
  - Успокойся, Александр, - перебил его худощавый мужчина. Он пристально посмотрел на Диму серыми глазами, под стать тону его костюма. - Давай так, Дим, обо всех поломках и запросах на технику копию отправляйте лично мне.
  Он протянул ему свою визитку. Дима внимательно прочел: 'Смирнов Сергей Сергеевич, начальник участка...'
  - Точно, СС, - вспомнил Дима, так звали его мастера других участков.
  - Хорошо, Сергей Сергеевич, - сказал Дима. - Я передам Андрею.
  - Хорошо, тогда свободен. Давай, еще успеешь на поезд. Данила, дай машину, пусть отвезут его на вокзал.
  - Сейчас, - недовольно буркнул парень в очках и набрал диспетчерскую. - Кузнецов. Машину до вокзала. Да, сейчас. Хорошо.
  - Я могу идти? - спросил Дима.
  - Да, хорошего отпуска. Увидимся через месяц, - Сергей Сергеевич пожал ему руку, и Дима вышел.
  Забрав свои вещи в подсобке, где навалом лежали коробки с бумагой и отработанные картриджи, Дима вышел на улицу. Возле входа уже стоял глазастый Уазик, водитель махнул ему, чтобы тот садился и ушел курить. Дима сел, сложив сумки на соседний диван.
  - Нежирно ли? - спросил его Андрей, внося свои тяжелые сумки в машину.
  - Сейчас подвину, - Дима суетливо бросил свои вещи назад.
  - Ну, как дела? - спросил его Андрей, весело глядя на него. Дима тяжело вздохнул и пожал плечами. - Склоняли, да?
  - Да, - коротко ответил Дима.
  - Ну, подписал?
  - Нет, ты что! - возмутился Дима.
  - Да не обижайся, я бы понял.
  - Хорош заливать, - недовольно буркнул Дима.
  - Молодец, этим лиходеям только бы на кого-нибудь спихнуть. Они тебе пели про то, сколько это все стоит?
  - Это не мои деньги, их проблемы.
  - Ну да. Вот так, вот так, - Андрей хлопнул себя по коленям здоровыми ладонями. - Ты хоть не уволишься?
  - Нет, куда мне идти. А, вот, там еще СС был, - Дима протянул Андрею визитную карточку. - Он просил писать ему обо всех проблемах.
  - Ну а мне она зачем? - удивился Андрей.
  - Ну как? - не понял Дима.
  - Вот ты и будешь писать, - улыбнулся Андрей. - Мне через пару лет на пенсию, а ты пока потренируешься, потом поднимем тебе разряд, ну чего загадывать. Не согласен?
  - Почему? Согласен, конечно.
  - Ну вот и лады. Летом к Яртынычу в гости поедем, я договорился, после вахты, на пару деньков, а?
  - Я с удовольствием.
  - Вот и хорошо, - Андрей открыл дверь и крикнул водителю. - Хорош курить, Сеня, поехали.
  - Да успеешь, майор! - ответил ему водитель, зацепившийся языками с другими шоферами в курилке.
  
  Снег уже почти сошел. Я нашла себе отличную нору, пускай ее засыпало землей, мне было не трудно откопать ее. Озеро рядом скоро растает, я уже присмотрела там прошлые гнездовья птиц, если повезет, то это будет легкая добыча, а она мне сейчас так нужна.
  Нас теперь двое, он бежит со мной рядом, как и я вынюхивая в оживающей земле леммингов. Я позволяю ему взять инициативу на себя, мне теперь тяжелее охотиться, скоро я не смогу этого делать. Я рада, что он рядом, одной было бы тяжелее. Но что это, он зовет меня. Впереди промелькнула коричневая шкурка, он опередил меня, я успела к нему, когда все уже было кончено. Но почему он не ест, он стоит и ждет меня, оставляя мне всю добычу. Я охотно принимаю ее, но этого мало, мне нужно больше. Пока я ем, он принес мне еще двух, теперь я сыта, и он может поохотиться для себя.
  В нашей норе сухо, талые воды не могут к нам пробраться, мы сделали вход на небольшой кочке, чуть выше земли. Человеку ни за что не найти его, но другие могут обнаружить, поэтому он не может надолго оставить нас, хорошо, что рядом много птиц. Несколько раз он приносил мне еду от человека, я помню этот запах, значит человек недалеко, но меня это не пугает, я должна заботиться о своеем потомстве. Скоро, уже скоро я вновь вернусь на охоту, щенкам нужно свежее мясо.
  Лето в тундре удивительное. Оно не такое влажное, как в средней полосе, наступающее медленно, с оттяжкой специально запаздывая или уходя ненадолго. Нет, лето в тундре наступает внезапно и быстро исчезает. Еще вчера перед тобой была замершая после зимы земля, с проплешинами упирающегося снега, и вдруг все разом зацвело, жизнь в ней закипела с новой силой, неистребимой и мощной, ведь надо столько успеть, а времени совсем нет. В эти короткие недели, которые полярные боги норовят укоротить по своей прихоти или детскому капризу, в эти дни природа бешено проживает то, что не ценят другие земли, особенно южные, принимая ту малую долю тепла, отведенную этому суровому краю, как должное, не считая это великим даром, не понимая и посмеиваясь над своей северной соседкой, упивающейся каждой секундой драгоценного тепла.
  Как и договаривались, Андрей с Димой на недельку решили съездить в гости к старому другу. Ехать было недалеко, всего каких-то триста с лишним километров, но как сильно менялась тундра, по мере их движения в сторону полюса.
  Уже давно пропало мелколесье, его и рядом с ними было немного. Впереди открывалась бескрайняя равнина, сплошь усыпанная цветами, яркими и сочными травами. Лето только началось, но от вида чудесного ковра, покрывшего пробудившуюся землю, захватывало дух. Тундра дышала, дышала полной грудью, освобожденной от ледяного гнета. Она была красива, как красива молодая девушка, только-только обретавшая свою первую истинную красоту, прозрачную и чистую, несовершенную, как у ее сестер, живущих южнее, обладавших стойкой идеальной красотой, расчетливой, но не лишенной тоже чистоты и молодости. И все же, вся эта красота была жестока, как может быть жестока природа. В этом великолепии кто-то рождался, и кто-то умирал, жизнь требовала новых жертв, чтобы вдохнуть потом в другого новую жизнь. Тундра жила по своим законам, умело пряча от восхищенного глаза жестокость действительности, но и не скрывая в этом летнем чистом красивом лице своего истинного сурового характера.
  Дом гостеприимного хозяина они увидели задолго до приближения к нему. Андрей свернул с главной дороги, и, вскоре показался вдалеке массивный объект, резко выбивающийся из общей картины тундрового мира. Когда они достаточно приблизились, Диме удалось разглядеть маленький, выкрашенный белой краской домик и несколько сараев, один из которых напоминал хлев. Участок был огорожен низким дощатым заборчиком, выкрашенным в разные пестрые цвета, переходящие с одной доски на другую, перемешиваясь, залезая на 'чужую территорию', отчего напоминал калейдоскоп. В этом орнаменте угадывались и национальные мотивы, но все же больше он напоминал художественное хулиганство.
  Из дома вышел невысокий мужчина и приветливо помахал им. Андрей несколько раз просигналил и прибавил ход. Машина, скрипя шинами, лихо подкатила к входу во двор, Андрей залихватски встал боком прямо у забора, рядом с вышедшим Яртынычем.
  Хозяин был невысокого роста, уже почти полностью седой мужчина с широким скуластым лицом и добрыми прищуренными по-детски озорными глазами. Он даже глазом не моргнул, когда Андрей остановил тяжелый автомобиль прямо у его носа.
  - Ну, здорова! - Андрей выскочил из машины и размашистым движением пожал руку хозяину.
  - Привет-привет, - разулыбался хозяин, пожимая руку Диме, пожатие старика было крепкое, но не сдавливающее, как любил пожимать руку Андрей, всматриваясь в глаза, выдержит или нет. - Как дорога? Долго ехали?
  - Да нет, все отлично, - весело ответил Андрей, было видно, как хозяин становится радостнее с каждой минутой, молодея на глазах.
  - Ну, что стоите, пойдемте в дом, - разволновался хозяин, потянув обоих гостей за рукава в свой дом.
  Домик был уютный, поделенный на несколько комнат, в центральной стояла большая печь, выложенная плиткой в виде старинных изразцов. На деревянных полах лежали тканые дорожки, с блеклыми, по сравнению с промышленными красками, цветами, но от этого выглядевшими естественно. Кое-где на стенах висели звериные шкуры и рога. В центральной комнате на почетном месте висела шкура белого медведя, обрамленная хвостами белых песцов. Было видно, что оформитель обладал тонким вкусом и чувствовал голос своих корней.
  - Это все моя Саша оформила, да. Такая мастерица выросла, не знаю, уж и в кого она, наверное, в свою мать, - расцвел Яртыныч.
  - У вас очень прикольно, - только и сумел сказать Дима.
  - Да, прикольно, - хозяин сузил хитро глаза, отчего они превратились в две темные щелки. - А ты, наверное, ожидал увидеть здесь чум, да?
  - Признаться, да, - ответил Дима, гладя шкуру медведя.
  - Ну, чум у меня тоже есть, лежит в сарае, но я его давно не раскладывал, зачем? Это скорее как память, не знаю, зачем он мне.
  - А вы медведя... убили? - спросил Дима, несколько смущаясь своего вопроса.
  - Да, пришлось, - сокрушенно сказал хозяин. - Он как-то забрел к нам на месторождение, а из всех только я оказался охотником. Мы его и так пугали, и эдак, но видимо больной уже был, не хотел уходить. Вот и пришлось. Заготовил я, значит, бочку всякой обрези, рыбьих голов. Дал потухнуть пару деньков, ну и стал выманивать, да, вот так. А с ним эти и бедные песцы прибежали, вот так. Выдали мне потом паллету соли, шкурку выделал, как меня еще отец учил, вот, висит теперь здесь. Я тогда молодой был, как ты, наверное. О, какой я был молодой, да.
  Старик заулыбался, ненадолго погружаясь в воспоминания. В дом вошла высокая, по сравнению с хозяином, девушка. Она была одета в запачканные землей черные громоздкие сапоги, в которые были всунуты безразмерные штаны непонятного цвета, и в легкий стеганый жилет и красный свитер с яркими желтыми полосками, напоминающими разлетевшийся орнамент. Длинные черные волосы были убраны в тугую косу, а большие черные глаза смотрели на гостей приветливо, но слегка посмеиваясь.
  - Добрый день, - распевно сказала она, подражая своему дяде, но все же в ее голосе чувствовались знакомые интонации жителя большого города, склонного делать ударения на последнем слоге слова. У нее было такое же, как у дяди, широкое скуластое лицо, но в нем чувствовалась та утонченная красота русской женщины, гордость, сменяющаяся покорностью, чувственность и сила характера.
  - О, привет Сашка! - воскликнул Андрей. - Ты прямо цветешь. А, да, знакомься - этот балбес Дима.
  Дима недовольно посмотрел на Андрея, не ожидая таких рекомендаций от него.
  - Я так и поняла, - мягко проговорила Саша и с интересом взглянула на Диму, тот еще больше побледнел, став почесывать запыленную дорогой голову, бесцельно теребя короткие темно-русые волосы. - Дим, пойдем, поможешь мне, а?
  - Давай, а мы пока потолкуем с Андреем, - Яртыныч дружески хлопнул Диму по плечу, тот не стал сопротивляться.
  Они прошли с Сашей в высокий сарай, который он принял за хлев. Внутри было стойбище оленей, где стояло два здоровых зверя с огромными рогами. Саша весело подмигнула ему, чтобы он не боялся, хотя, признаться честно, Дима встал на входе, опешив от ударившего в нос запаха скота и вида суровых оленей, недоверчиво глядевших на незнакомца. Самый большой стал нервно бить копытом, к нему Саша и подошла.
  - Ну, что же ты? - удивилась она и поманила Диму рукой. - Иди сюда, он тебя не съест.
  Дима подошел и молча встал рядом с ней, ожидая дальнейших указаний. Саша уверенно потянула оленя за уздечку, с неженской силой подавляя волю зверя.
  - Вот, видишь, вот так и держи, хорошо? А я ему быстренько укол сделаю, - она вложила Диме в руки уздечку, олень хмуро взглянул на него и попытался вырваться. Ему это почти удалось, но Дима, подстегнутый вспыхнувшей злостью на самого себя, слегка обиженный искренним смехом Саши, наблюдавшей все это, одолел оленя, что-то негромко шепнув зверю в ухо, после чего олень успокоился, но все же нервно поглядывал на Диму.
  Саша выбежала и скоро вернулась с большим шприцом. Она долго вымеряла место и резким уверенным движением всадила иглу в тело оленя. Тот дернулся от неожиданности, но вырываться не стал, с мольбой поглядев на Диму.
  - Ничего, сейчас пройдет, - успокоил его Дима, олень что-то промычал в ответ, издав сдавленный рык.
  - Ну вот и все, мой хороший, - погладила его Саша. - Все, отпускай, пускай отдохнет.
  Они вышли из хлева, Дима шел рядом с ней, улавливая сквозь запахи хозяйства тонкий цветочный аромат, струящийся от ее волос.
  - Вот, это наше хозяйство, - она показала ему на небольшую грядку, где пытались вырасти какие-то растения, но в основном она была засеяна зеленью и цветами. - Скоро мы отдадим этих двух обратно в стадо, тут им скучно, а там все же повеселее.
  - А зачем вообще держите?
  - О, это причуда дяди. Он хочет иметь оленя, - она рассмеялась. - Смешной такой. Говорит, что старый стал, голос предков довлеет над ним. А так да, на маразм похоже.
  - Понятно, - Дима криво ухмыльнулся. - А тебя, правда, Саша зовут?
  - А что? Разве не похожа? - Саша отошла подальше, чтобы он лучше разглядел, и быстро произнесла какое-то слово. Дима не сумел разобрать, что это было.
  - Не понял.
  - Да это на нашем языке, - ответила она, - означает цветок. Так меня мама назвала, она же у меня родом отсюда, сестра дяди. А вот папа был такой же, как ты, вы чем-то похожи.
  - Мы все чем-то похожи.
  - Ну, может быть. Ты не обижайся, я могу и лишнего взболтнуть, - она погладила его по плечу и звонко рассмеялась.
  - Да я не обиделся.
  - Хорошо, а то я иногда не понимаю, что я такого сказала, а люди так злятся.
  - Ты не похожа на своего дядю. Нет, ну похожа, но...
  - Я в папу пошла, - ответила она, избавляя его от нестройных разъяснений своей мысли. - Конечно, доминантный ген, меня точно не спутаешь. Но а так я летом приезжаю сюда, у меня здесь выездная лаборатория на метеостанции. Училась в Питере, а потом вернулась обратно в Уренгой.
  - А почему вернулась? Могла бы там остаться, так же все делают.
  Саша погрустнела и отвернулась. Дима почувствовал себя неловко и решил не расспрашивать больше.
  - Пойдем, прогуляемся? Или ты голодный? - спросила она, беря его под локоть.
  - Нет, не особо.
  - Хорошо, у нас как раз пару часов есть, пока эти наговорятся, - она махнула рукой в сторону дома. - Сейчас, я только дядю предупрежу.
  Она забежала в дом и тут же выскочила, унося за собой какое-то напутствие от дяди.
  Они вышли за забор и направились в другую от дороги сторону, дальше в тундру, туда, где трава становилась все гуще, а из-под ног вылетали зазевавшиеся грызуны, прячась в своих норках. Солнце грело несильно, да и ветер дул постоянно, но от заданного темпа Дима скоро взмок, сняв куртку и свернув ее под мышкой.
  - Скоро придем, - сказала Саша, шедшая все это время молча, крепко сжимая его локоть. Он тоже молчал, не зная, что говорить.
  - А куда мы идем? - наконец спросил он.
  - У нас рядом озеро, небольшое, но красивое. Купаться, конечно, холодновато, - она засмеялась, возвращаясь в свое веселое настроение. - Но, оно красивое. Тут все красивое, мне здесь нравится больше.
  - А что тебе здесь нравится?
  - Не знаю, просто нравится. А разве должна быть причина?
  - Никогда об этом не думал.
  - А кем ты работаешь? С Андреем, да?
  - Да, не вылезаем из нашего участка. А кем работаю, трудно сказать. На нас столько уже всего навешали, что получается ерунда какая-то.
  - Ну, почему ерунда? Тебе же нравится, правда же?
  - Нравится, - сознался Дима. - Но бесит сильно. Все эти отчеты, эти тупые начальники, которые ничего знать не хотят, им бы лишь бы все как-то само решалось, и желательно, без лишних затрат.
  - Да ладно тебе. Думаешь, когда сам станешь начальником, будешь другим?
  - А я не хочу им становиться.
  - Да? А почему? Дядя сказал, ч то тебя скоро поставят старшим мастером.
  - Ну, поставят. Нет, я таким не буду, я же понимаю, что к чему.
  - Знаешь, это как тундра. В одно время ты ничего не видишь, ничего нет, только мерзлота и все. Но потом она расцветает, надо только немного подождать.
  - Ну да, но расцветает ненадолго, а потом опять.
  - Но все равно она меняется, и это остается, верно же?
  - Ты меня будто бы уговариваешь.
  - А если и так, то что в этом плохого?
  - Да ничего, странно это все.
  Они дошли до небольшого озера, вода была прозрачная, неглубокое дно свободно просматривалось. На другом конце суетились стаи птиц, не переставая кричать и махать крыльями.
  - Так почему ты не осталась в Питере? - спросил Дима. Саша быстро взглянула на него и отвернулась к озеру. - Извини, я лезу не в свое дело.
  - Нет в этом нет никакой тайны, - тихо ответила она и присела у воды, опустив в нее руки. Дима сел рядом, вода была прохладная, и приятно обволакивала ладони. - Просто не получилось. Я там никому не нужна. Наверное, это и правильно, всё полезно на своем месте. А ты где живешь?
  - Недалеко от тебя, шесть часов на поезде.
  - Понятно. В гости приедешь?
  - Позовешь, приеду.
  - Приезжай, - сказала она и выпрямилась. - Пойдем, прогуляемся еще немного?
  Они пошли вдоль озера, чуть касаясь плечами друг друга, несколько раз Саша, как бы случайно, ловила его руку, пока он не схватил ее и не сжал в своей ладони. Ладонь ее была небольшая и крепкая, кожа чуть-чуть загрубела от работ по хозяйству, но все же в ней чувствовалась мягкость молодой женщины.
  - А твой дядя постоянно там живет?
  - Нет, это его дача, ха-ха, зимой там жить тяжело. Он нас все пугает, что обидится на нас на всех и уедет туда, но это все неправда. Там жить нельзя, одному очень тяжело.
  - Да, я не представляю, как это.
  - А дядя делает вид, что знает. Но он такой же городской, как и я, нам не под силу уже это. Ой, смотри! - она остановилась и показала на двух песцов, вышедших к воде. Рядом с ними копошились коричневые щенята, а на взрослых еще кое-где оставались клочки белого меха.
  Один из взрослых песцов долго смотрел на них, а потом что-то протявкал в их сторону. Дима помахал ему, и песец протявкал еще раз. Потом все семейство скрылось в траве.
  - Что, старый знакомый? - с интересом спросила Саша.
  - Скорее знакомая, - ответил Дима, улыбнувшись.
  - Знакомая? - Саша многозначительно подняла бровь. - Вот, значит, кто тебя интересует.
  - Ой, ну конечно, ха-ха-ха, - усмехнулся Дима. - Просто был у нас один песец, одна лисичка. Она попала в наш капкан. Нам тогда разнорядку дали, отловить зверей на периметре, один попался, - он достал телефон и показал видео с песцом, которые он делал у них на станции.
  - Зачем? - возмутилась Саша, крепко сжав его руку.
  - Да заняться им нечем, думают, что мы там ничего не делаем, - разражено ответил Дима. - Ну, мы ее выходили, а потом она убежала. Я ей повязку на лапу менял, поэтому и запомнила. А может это вообще другой зверь, мало ли что она там протявкала.
  - Действительно, - сказала Саша. - Пора обратно идти, надо дядю покормить.
  - А он сам не может? Давай еще погуляем, я не устал.
  - Нет, сам не хочет. Должна женщина делать. Раньше моя мама была, потом жена, ну а теперь я. Больше никто сюда ехать не хочет. Но ничего, придется самому. Я уезжаю через день.
  - Да?
  -На работу пора, отпуск почти закончился.
  - Ясно.
  - Ну, не расстраивайся, - она повернулась к нему и притянула к себе, обхватив шею руками. Она обожгла его вечно обветренные губы жарким поцелуем, соленым, сладким, с тонким цветочным вкусом и грубым привкусом вяленой рыбы. В нем было все: и зима, и лето, и солнце, и вода, и ветер, и он, и она. Он весь покраснел, не ожидая этого. Саша игриво закусила губу, смотря на него прищуренными от удовольствия глазами. - Ты же обещал приехать, да?
  - Когда?
  - Когда захочешь. Только днем я буду на работе, лучше в выходные.
  - Договорились.
  - Ну что, пойдем? - она потянула его обратно.
  - Не хочу, - теперь уже он притянул ее к себе, беря инициативу в свои руки.
  Поднялся сильный ветер, задувая на них влажный прохладный воздух, но они будто бы не замечали этого, истомленные и освободившиеся, не чувствуя хода времени.
  Уже почти стемнело, когда они вернулись домой. За столом сидели Андрей с Яртынычем, уже слегка осоловевшие от жара печи и выпитого.
  - О, молодежь! - приветствовал их старик. - Давайте за стол. Как, нагулялись?
  - Да, - ответила Саша и вся покраснела, пряча лицо в белые ладони.
  - Ну, дело молодое, - сказал старик, весело подмигнув бледному как бумага Диме. - Давайте, еще горячее.
  Старик достал из печи чугунок с картошкой, обильно сдобренной салом, и положил им на тарелки по большому куску жареного мяса.
  - Я же говорила, что он сам все умеет, - шепнула Саша Диме на ухо.
  - Ну что, Андрей, еще по одной и хорош? - старик разлил остатки водки по стаканам. - А вам не надо, успеете еще.
  Старик смотрел на Сашу с Димой счастливыми глазами, слегка подернутыми пеленой прозрачных слез, уже выстраивая в голове всю их судьбу, которая могла и не сбыться, но он не хотел думать иначе. Точно мог сказать лишь ветер, гулявший снаружи, так ведь разве он скажет?
  - Дядя, ну чего вы там себе напридумывали? - рассмеялась Саша, глядя на старика.
  - Ничего, ничего, - старик хитро улыбался, глядя на них. - Мне не надо придумывать, я знаю.
  - Да откуда же вы знаете? - удивилась Саша.
  - Он мне сказал, - старик показал на шкуру медведя.
  - А, ну тогда да, все верно! - Саша громко расхохоталась.
  - Но-но, - погрозил ей пальцем старик, - нельзя смеяться над хозяином тундры.
  - Я молчу, молчу-молчу, - Саша приложила палец к губам, едва сдерживая заразительный смех.
  - Так, 'Сатурну больше не наливать', - сказал Андрей и забрал стакан у старика. Дом заполнился громким смехом, сквозь который старик пытался что-то сказать, но махнул на них рукой и сам рассмеялся.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"