Рассопливился день, и под ночь шелухою табачной,
Со слезами засыпал, пылающий лампами город.
Я пишу дребедень: разговор с сигаретой невзрачной,
Что дымок испустила, сгорев в наших муторных спорах.

Чистотелом по телу... тоже чистому и молодому...
Тавтологию, вымарав, я ничего не меняю.
Как она надоела, но, всё ж, по какому закону,
Всю логичность поправ, я любви этой не изменяю?!...

Всё течёт по стеклу, в хладных капельках мне чужой ночи,
Что взметнулась в отчаянии злой, первоснежной метелью...
Не усну, не умру, даже если она того хочет.
В коридорных скитаниях я выношу свой час похмелья... 

Саратов
ноябрь 2004