Уликли Фий
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Она не была счастлива, ни разу. Так считали окружающие, зная её историю. Своим счастьем она усиливала радость других людей, сама пряча её глубоко в душу. Несчастья преследовали её, но благодаря своей стойкости она выстояла.
|
Disce gaudere!
Глава 1. Детство.
Бедная женщина задрожала. Её муж, суровый швед Нормдсон, хмурился и почёсывал небритые щёки. Иногда он бросал на жалкую супругу грозные взгляды, отчего та забивалась в угол всё глубже.
- Ты должна родить мне сына, - заявил Нормдсон. - Если ты родишь вторую девчонку - я от неё избавлюсь. Хватит нам и этой! - он брезгливо мотнул головой в сторону комнаты, где спала их пятилетняя дочь Эделитта.
- Милый! - воскликнула женщина, протягивая к нему руки. - Милый мой муж! Я не властна над полом ребёнка...
- Замолчи, глупая женщина! - рявкнул Нормдсон. - Ты всё врёшь! Если ты родишь сына - я буду любить тебя. Если дочь - я выброшу её в окно на съедение волкам.
- А я?..
- Ты будешь рожать мне детей до тех пор, пока не появится сын. Каждую девчонку я буду выбрасывать в окно! Тебе ясно, несносная женщина?
- Да, дорогой муж...
- Тогда иди спать, вредное творение.
Беременная Фамм поплелась в комнату к дочери и легла там, на старые шкуры вылинявших медведей, когда-то подло убитых громилой-шведом. Маленькая замёрзшая девочка инстинктивно прижалась к матери, и последнюю вновь охватило беспокойство. Что будет со вторым её ребёнком? Исполнит ли свою угрозу этот жестокий мужчина, женившейся на ней лишь из-за денег?
***
Вскоре Фамм родила. Сиделка и врач профессионально приняли роды, и Фамм не испытывала лишних мук. Успев на мгновение прижать ребёнка к груди, она уснула. В комнату заглянул Нормдсон.
- Ну, кто?
- У вас... вторая дочь, сэр... - выдавила сиделка. Швед налился кровью, схватил новорождённую и разъярённо вышвырнул в окно. Плачущая малютка упала на траву, а швед бросил ей вдогонку злобный взгляд и ушёл в свою комнату.
К младенцу подбежала пятилетняя девочка в старом грубом платьице. Бережно подняла на руки и побежала в лес.
Остановилась Эделитта лишь на маленькой полянке. Здесь девочка оставила сестру среди ароматных растений, а сама принялась плести из травы, мягких прутиков и цветов циновку. Вскоре крошечный мягкий коврик был закончен, и Эделитта осталась довольна результатом. Она заметила в одном из деревьев заброшенное дупло. Вычистив из этого дупла прошлогоднюю труху и скорлупки орехов, Эделитта положила туда циновку. На эту постель малышка перенесла новорождённую, и украсила ароматнейшими и прекраснейшими цветами.
Затем девочка побежала домой. Отец заметил спешку, с которой нелюбимая дочь искала шёлковый платок.
- Куда это ты собралась, мерзкое создание? - сердито спросил он, загораживая своей массивной фигурой дверь.
- Я... погулять хочу...
- Нет уж, наглая морда! Ты будешь сидеть дома! - и он запер девочку в чулане.
Эделитта, обладающая почти кошачьим зрением и великолепно видевшая в темноте, быстро нашла старый шёлковый платок, очень приятный на ощупь и с тёплой подкладкой. Кроме платка, нашла она и грубую деревянную бутылочку, и маленькую грибную корзинку. Отодвинув слабыми детскими силёнками массивный старый комод, пришедший когда-то в негодность, Эделитта проникла в кладовую. Здесь Нормдсон хранил горы еды и питья. Девочке пришлось поплутать среди корзин, коробов, мешков и ящиков с бутылками, пока она не нашла в самом дальнем углу пыльный ящик, полный бутылок с молоком. Малышка перелила содержимое одной из бутылок в деревянную бутылочку и сунула в корзинку. После чего крошка удалила все следы своего пребывания здесь и вернулась в чулан.
В чулане почти не было света, кроме... крошечного окошка в потолке. Взобравшись на комод и уцепившись за край окошка, Эделитта сумела забросить на крышу корзинку и выползти из плена сама. С корзинкой, в которой лежали платок и молоко, она добежала до поляны. Сестрёнка всё ещё плакала, хотя и тише, чем в прошлый раз. Эделитта вручила новорожденной бутылочку с молоком и укрыла платком, а сама села плести что-то из тонких прутиков.
В итоге получилась погремушка. Этот подарок пришёлся по душе Малютке (как нарекла сестру Эделитта). Младенец поиграл и уснул.
На поляну вышел огромный чёрный волк и уставился на Эделитту. Девочка не испугалась его (как можно в 5 лет бояться большого лесного зверя с золотыми глазами?). Волк повёл носом и подошёл к дуплу, где спала Малютка. Понюхал, высунул язык.
- Не смей! Не обижай её! - сердито крикнула зверю Эделитта. Волк удивлённо перевёл взгляд на крошку, которая осмелилась его остановить. Зверь посмотрел на малюсенькую новорождённую, на более крупную Эделитту и нерешительно направился ко второй.
Из чащобы грациозно вышла белая волчица. Она грозно окликнула чёрного собрата. Волк оглянулся. Они переговорили, и волк стыдливо поплёлся вновь в чащу. Волчица изящно подлетела к дуплу, взглянула на Малютку, подбежала к Эделитте и... лизнула девочку в щёку.
- Спасибо тебе! - нежно сказала малышка и вдруг погладила дикого зверя по макушке. Волчица вздрогнула. - Спасибо! Послушай, а ты не можешь приглядывать за моей Малюткой? Ну, что б её не обижали другие звери... Или развлекать и кормить её, если она заплачет!
Волчица склонила голову набок, словно раздумывая. После чего вновь лизнула Эделитту. Счастливая девочка подпрыгнула, обняла волчицу за шею и побежала домой. Вдруг она замерла и вернулась.
- А как тебя зовут? - спросила она зверя.
Волчица бросила на ней удивлённый взгляд золотых глаз.
- Как, у тебя нет имени? Тогда я дам его тебе! Тебя будут звать... Бланш!
И, приведённая в восторг этой кличкой, девочка убежала. Волчица несколько секунд смотрела ей вслед, после чего легла у корней дерева с дуплом.
***
Дни тянулись за днями, Малютка росла. Бланш кормила её своим молоком и лизала, если девочка плакала. Эделитта, весьма этим довольная, каждый день носила на поляну молоко для сестры и кусочек мяса для волчицы.
Зимой Эделитта приходила чаще, ужасно волнуясь за Малютку. Она каждый раз приносила ей что-нибудь тёплое - шаль, шапку, рукавички, и всё равно считала, что Малютка мёрзнет.
Однажды Эделитта пришла на поляну, и застала Бланш за вытаскиванием крошки из дупла. Пятилетняя малышка пришла в ужас, пыталась ей помешать, но волчица была сильнее. Она вытоптала в снеге у корней дерева норку, постелила туда тёплые вещи, положила Малютку и легла сама, прикрывая девочку своим телом, но не мешая ей дышать. Эделитта вновь восхитилась умом волчицы и в следующий раз принесла кусочек мяса побольше.
Малютка росла. Эделитта - тоже. Печальная Фамм наняла для дочери (как она полагала - единственной) учителя, который обучал её нескольким языкам, точным наукам, музыке, рисованию и боголюбию. В общем, Эделитта стремилась к высшему образованию. Из-за уроков времени оставалось крайне мало, но девочка успевала навестить Малютку и Бланш.
Однако злой Нормдсон, считая каждодневного учителя слишком затратным, сократил его посещения до трёх раз в неделю. Эделитта получила возможность проводить больше времени со своей обожаемой сестрёнкой и её пушистой воспитательницей. Старшая сестра учила младшую ходить, разговаривать, мечтать, рисовать. Эделитта приносила на поляну множество карандашей и красок, листочков бумаги. Когда пришло время (а пришло оно очень скоро), Эделитта стала обучать Малютку писать и читать. Редкие книги, обнаружившиеся в лесном доме, принесли огромную пользу в развитии Малютки. Эделитта обучала сестрёнку тому, что проходила на домашних уроках сама. И пусть маленькая девочка не всё понимала - в памяти всё откладывалось. Помимо школьного образования, Эделитта учила Малютку простонародному - поиску лечебных трав, отличию съедобных грибов и ягод от ядовитых, дружбе с животными и растениями.
***
Однажды Фамм, вновь долгожданно беременная, прогуливалась по лесу. Она набрела на полянку и увидела... свою восьмилетнюю дочку и незнакомую девочку перед огромной белой волчицей, оскалившей пасть! Женщина вскрикнула. Девочки обернулись, а волчица пригнулась к земле и глухо зарычала.
Эделитта бросилась к матери и схватила её за руки.
- Мама, не бойся! Успокойся, мама!
Женщину била дрожь. Вдруг она увидела, как изумлённая незнакомая девочка прижимается лицом к дикому зверю.
- Отойди от неё, крошка! Это же опасный зверь! Я позову охотников...
- Не надо! - воскликнула картавившая Малютка, знавшая от старшей сестры, что охотники убивают волков. - Не надо звать охотников! Они злые.
- Отойди же от волка, крошка, у меня сердце кровью обливается...
- Бланш - моя крёстная мама! Она не обидит меня.
У Фамм подкосились ноги, но она не упала. Воспользовавшись её шоком, Эделитта подвела её поближе к центру поляны и усадила на кочку.
- Мама. Выслушай меня, - важно сказала Эделитта. - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но эта девочка - моя сестра.
Фамм чуть не упала в обморок.
- Мама! В день её рождения Норгс (так звали злого шведа) выбросил её в окно, как и обещал. Я подобрала её и выходила. Мне помогала эта волчица, её зовут Бланш. Она очень умная, и очень нас любит! Мама... Эта девочка - твоя дочь, которую ты уже три года считала мёртвой.
- Уликли! - воскликнула Фамм. - Бедная девочка! Уликли...
- Эдель, милая, - тихонько обратилась к сестре Малютка. - Кто это? Почему ты называешь меня её дочерью? И что это за странное "Уликли"?
- Эта женщина - твоя кровная мама, - охотно пояснила Эделитта. - А "Уликли" - со шведского значит "Несчастная"!
Малютка качнула головой в знак того, что всё поняла, и ещё теснее прижалась к Бланш. Волчица лизнула щёку любимицы. Мать взяла себя в руки и пообещала никому не выдавать секрет, что в лесной чащобе живёт её кровная дочь под присмотром волчицы.
***
Вскоре Фамм снова родила. На этот раз - мальчика! Нормдсон радовался, но полюбить мать его наследника не смог. Зато отнял его у матери и воспитывал лично. В итоге мальчик рос надменным, эгоистичным, коварным и злобным.
Прошло ещё пять лет. Эделитта расцвела, словно роза. Слух о её несравненной юной красоте, остром уме и скромном нраве прокатилась очень далеко, до самых границ страны. Многие молодые люди, бедные и богатые, знатные и простолюдины добивались её руки, но суровый Нормдсон всех прогонял. Бедная девушка плакала в объятиях матери и сестры. А Норгс брал деньги с женихов за возможность взглянуть на Эделитту, а потом с яростью прогонял.
Нормдсон был жесток. Не раз он в порыве ярости избивал жену прямо на глазах сына и старшей дочери. Ещё чаще вымещал на ней злобу после неудачного дня. В конце концов, бедная Фамм не выдержала и скончалась. Похоронили её на собственные деньги Эдель в лесной чаще. Получив полную свободу от брачных уз и кучу денег в наследство, Нормдсон сослал нелюбимую старшую дочь в монастырь в Россию, а сына отправил учиться во французский интернат. Избавившись от людей вокруг, Нормдсон стал ростовщиком и нанял самую красивую женщину Швеции себе в горничные и кухарки.
А Малютка, отзывавшаяся теперь на имя "Уликли", в это время грустно почёсывала за ухом свою обожаемую Бланш. Перед отъездом Эделитта рассказала ей о смерти матери и своей ссылке...
Уликли была умной восьмилетней девочкой. Она долго жила в лесу самостоятельно, питаясь собираемыми ягодами, грибами и орехами, словленной рыбой. Старая волчица теперь спокойно оставляла свою воспитанницу одну и могла по-настоящему охотиться. Но на ночь Уликли возвращалась в шалашик, служивший ей домом, а Бланш ложилась сторожить у входа.
***
Когда прошло некое количество времени, произошло новое несчастье. Уликли собирала грибы на обед, как вдруг услышала выстрел из ружья и длинный волчий вой боли. Этот вой она узнала сразу и похолодела от ужаса. А потом бросила корзинку и понеслась на звук.
Бегала Уликли быстрее и ловчее лани, поэтому преодолела несколько километров за пару минут. Она вдруг замерла у края поляны и наблюдала такую картину: огромный грязный мужчина с ружьём в руке пинал несчастную Бланш, раненую в бок. Девочка выскочила из своего укрытия и бросилась к воспитательнице. Швед остановился и окинул маленькую лесную гостью недовольным взглядом.
- Эй, мелкая дрянь, ты кто?!
- Уликли! Запомни это имя, жестокий охотник, потому что его обладательница отомстит тебе!
- "Несчастная"? Какое глупое имя! Что ты делаешь в лесу, мстительная малявка?
- Я живу здесь! А ты кто?!
- Я - богач! Я - слава и гордость нашей страны! Я - несравненный...
- Прекрати! Слушать не могу эту чушь. Скажи мне своё имя!
- Нормдсон. Мистер Нормдсон. А теперь... вали отсюда, мерзкая "бедняжка"!
- Нормдсон?! Ты... Мама и сестра рассказывали мне о тебе. Ты - зло, и теперь я вижу это сама.
- Мать и сестра говорили тебе, что я - зло?! Как их фамилия, ничтожная Уликли?!
- Я не знаю их фамилии, а если б и знала - не сказала бы тебе!
- А их имена?
- Фамм и Эделитта. - подумав, что вреда это не принесёт, ответила Уликли.
- ФАММ и ЭДЕЛИТТА?!! - вскричал Нормдсон. - твои мать и сестра? А что они говорили о Нормдсоне, кто он тебе?
- Он мой отец, хотя это позорно и отвратительно, - прямо глядя ему в глаза, заявила искренняя девочка. Швед задрожал и покраснел от гнева.
- Как ты выжила, тварь?!
- Это не важно. Важно то, что ты убил мою подругу!
- Наплевать на неё! Это всего лишь волк! Ты... ты - тот самый младенец, которого я выкинул из окна через пару минут после его рождения?!
- Да, это я.
Нормдсон схватился за голову и стал носиться по поляне. Прошёл добрый час, прежде чем он успокоился.
- Ты - моя дочь? Ладно. Я позабочусь о тебе. Пошли!
Он взвалил мёртвую Бланш на плечо и сжал запястье младшей дочери.
Дома он написал два письма: одно - в мастерскую, чтобы сделать из волчицы чучело, а второе - в деревеньку Грофлюс на севере Англии, в интернат Грофлюс-Лабстир.
***
На следующий день шведская служанка отвезла Уликли в ближайший город. Там девочке задаром приобрели старое платье и разношенные туфли. После долгих разъездов в жёстких кэбах, без сна и пищи, Уликли была, мягко говоря, изнурена. Наконец, её привезли в Грофлюс-Лабстир.
Это оказался старый дырявый дом, окружённый огромной каменной стеной. В окнах почти не было стёкол, двери едва держались на скрипучих петлях.
Уликли отвели в спальную комнату. Здесь тесно стояли десятки кроваток с тонкими одеялами. Весь оставшийся день девочке велели проспать.
Рано утром начались занятия. Сотня разновозрастных девочек, одетых одинаково в грязные и мятые платья, направилась в классную комнату, где расселась за десяток хлипких парт и достала по одному учебнику на парту.
Урок проходил плохо. Несчастные девочки читали, писали, учили, отвечали перед учителем (зловредным и придирчивым стариком), а последний щёлкал их линейкой по рукам по малейшему поводу (и без повода) и беспрестанно ворчал.
- Новенькая! - рявкнул учитель. Уликли вскочила.
- Да, мистер Гук?
- Как твоя фамилия, девчонка?
- Фамилия? У меня нет фамилии, сэр...
- Как это нет фамилии?! Ты порешь чушь, дрянная девчонка! У каждой ученицы есть фамилия.
- Значит, я не знаю своей фамилии, сэр, - её робость прошла, Уликли внезапно обрела твёрдость.
- Как можно не знать фамилии?! Дрянная девчонка! Как зовут твоего отца?!
- У меня нет отца, сэр.
- Нет отца?! Вы только послушайте эту мерзавку! - взвизгнул мистер Гук. - Врёт и не краснеет! Всё, моё терпение лопнуло! Я немедленно отправляюсь... к мистеру Буржу! - и он выскочил из класса. Как ни странно, девочки не стали разговаривать, пользуясь случаем. Они лишь пугливо поглядывали на новенькую и переглядывались.
Через пару минут в класс влетел тощий мистер Гук и директор Грофлюс-Лабстира, толстый мистер Бурж.
- Вот она! - снова взвизгнул учитель, хватая Уликли за запястье и пытаясь его сжать. Но ладонь учителя была маленькой и слабой, а девочки - крепкой и сильной благодаря жизни в лесу...
- Новенькая, значит? - елейным голоском тихо спросил мистер Бурж. Ученицы задрожали: они знали, что этот его тон гораздо опаснее разъярённого и громкого.
- Да, сэр, - чётко ответила Уликли. Мистер Бурж нахмурился.
- Какая ты высокомерная! Слишком высокомерная. Как твоя фамилия?.. А, точно, ты ж её не знаешь! А твоего отца? А, забыл, его же ты тоже не знаешь! А отчим? Ну, тот благородный джентльмен, который прислал тебя сюда?
- Нормдсон. Это единственное, что я о нём знаю.
- Нормдсон... Не помню такого! Гук, принеси мне мою записную книжку!
Учитель быстро сгонял за требуемым в кабинет директора и также быстро вернулся.
- Хм, Нормдсон... - протянул мистер Бурж, просматривая записную книжку. - О, Норгс Нормдсон! Да, этого знаю. Богатый и знатный джентльмен! И, как тут написано, действительно твой отец. Что же ты, глупая девчонка, от него отрекаешься?
- Я не хочу быть его дочерью, сэр. - сердито заявила Уликли.
- Не хочешь?! О, это мы исправим. Ты станешь обожать его! - он отвратительно рассмеялся. Гук тихо щёлкнул пальцами, и девочки тоже вынужденно рассмеялись.
- Позвольте, сэр, спросить: что смешного? - сухо спросила Уликли, когда гогот утих.
- О, поверь, причины есть! - ухмыльнулся Бурж. - причины есть, и ты его полюбишь. Хорошенькая дочка! Ха-ха-ха! А фамилия тебе будет его - Нормдсон. Не опозорь! И больше не срывай уроков. На первый раз прощается... - и он утопал в свой кабинет. Гук продолжил урок, бросая на Уликли ненавидящие взгляды и придираясь к ней за всё подряд. Девочка получила столько ударов линейкой, что, не будь её руки такими мускулистыми, она заработала бы крупный синяк.
Наконец, урок закончился. Девочек повели в столовую. Жидкая кашица и стакан воды послужили им завтраком.
После уроков, которые закончились часов в пять, девочек распределили по работам - мыть полы, стирать бельё, а самых послушных - готовить.
Уликли досталась самая тяжёлая работа - колоть дрова. Но девочка справлялась с ней без труда!
Поздно вечером, после крайне скромного ужина, ученицы делали уроки.
Уликли, эта девочка из леса, справилась с домашним заданием на удивление быстро. Она огляделась. Девочки сидели на своих кроватях и либо делали уроки, либо смотрели в окно, на скучнейший пейзаж. Уликли предложила одной маленькой девочке помочь, и та сначала вздрогнула и задрожала, а потом унеслась прочь. Остальные ученицы смотрели на новенькую удивлённо. И вдруг Уликли поняла, в чём дело...
- Подруги! - крикнула она, вскочив на свою кровать. Девочки задрожали, вжали головы в плечи и искоса на неё поглядывали. - Леди! Грофлюс-Лабстир превратил вас в забитых, пугливых крошек! Это неправильно, по-моему. Я могу помочь вам изменить эту ситуацию! Станьте командой, единой и потому непобедимой, сильной! Вместе вы не будете бояться Гука и Буржа. Хотя нет... вместе, да, вы сильнее. Но всё равно - беззащитные и беспомощные. Я готова стать вашим лидером и принимать на себя удары учителей, готова вас утешать при необходимости, помогать делать уроки! Не бойтесь меня, не бойтесь Буржа - я с вами, и мы справимся!.. - она замерла, переводя дыхание.
Тишина. Девочки переглядывались, обдумывали её слова, а некоторые - самые смелые - перешёптывались. Наконец, к Уликли приблизилась худая четырнадцатилетняя девочка и осторожно потянула её за рукав.
- Мисс Нормдсон...
- Я не Нормдсон! - заявила та. - Я прошу вас, леди, называть меня Уликли.
- Хорошо-хорошо! - торопливо закивала головой девочка и напряглась, словно ожидая удара. Но удара не последовало, и девочка продолжила. - Мисс Уликли, Ваше предложение крайне решительно и отважно. Но Вы - новенькая, Вы слишком мало знаете мистера Гука и мистера Буржа. Они слишком сильные и опасные люди!
- Сильные? - усмехнулась Уликли. - он не смог сжать мне запястье! И это отнюдь не оттого, что у меня широкая кость!..
- Мисс Уликли! - взмолилась девочка. - мы не можем пока согласиться на Ваше предложение! Позвольте нам его обдумать. И... узнайте мистера Гука и мистера Буржа, и Вы поймёте нас. Простите, если сказала лишнее! - торопливо добавила она и убежала.
- Ладно! - заявила Уликли, скрывая досаду. - Я подожду. Неделю! Думаю, этого хватит, чтобы войти в ваше положение. А после... посмотрим. Прошу меня извинить, если обидела вас! А сейчас... кому помочь с уроками? Ничего взамен, просто так! Нет, даже выдавать вас учителю не буду! Ну?
- Ах, мисс Уликли! - вернулась та самая маленькая девочка, которой было предложено делать уроки. - Вы... Вы всерьёз?
- Серьёзней не бывает! Тебе помочь?
- Ах, мисс Уликли... да, прошу Вас...
Уликли объяснила девочке урок и помогла выполнить задание, и та чуть не подпрыгивала от радости.
- Кстати, мисс Уликли, я забыла представиться! - смущённо пробормотала девочка. - Меня зовут Сандра Летиз.
- Очень приятно, мисс Летиз! - широко улыбнулась Уликли и пожала её хрупкую белую ладонь. - Позвольте называть Вас Сандрой, это такое красивое имя!
Сандра покраснела и робко кивнула.
***
На следующий день Уликли вела себя ещё смелее, чем вчера. Она единственная из класса не горбилась над учебником, и единственная без страха смотрела в глаза мистеру Гуку.
- Летиз, что у тебя с платьем? - вкрадчиво и сипло спросил учитель, легонько постукивая себя линейкой по ладони. - Оно как будто замарано чернилами.
- Сэр... я постираю его сегодня же!
- Конечно, постираешь. А пока - я тебя высеку! Выходи к доске.
На негнущихся ногах Сандра подошла к учительской кафедре. Гук достал из укромного местечка розги и приказал мисс Летиз раздеться.
- Нет! - вскрикнула вдруг Уликли, схватила общую для парты чернильницу и вылила её содержимое на себя. Встала и выпрямилась рядом с партой. По её платью расплывалось огромное чёрное пятно.
- Нормдсон?
Уликли не откликнулась, продолжая стоять и смело смотреть в глаза учителя.
- Нормдсон!
- Сэр, у меня пятно больше, и я лишила парту чернил, - тихо сообщила Уликли, не отрывая взгляда от глаз учителя. - Оставьте мисс Летиз в покое...
Взбешённый Гук плюнул в её сторону и замахнулся на оголённую спину Сандры.
- Нет! - вновь гневно крикнула Уликли и в последний момент, прыгнув, заградила спину новой подруги собой.
Розги обожгли ей живот, грудь, шею, лицо, руки. Огненная боль чувствовалась даже сквозь платье. Такой боли лесная девочка не чувствовала ещё ни разу! Даже когда на неё как-то раз осмелился напасть огромный чёрный волк, собрат Бланш...
По классу пробежал вздох изумления. Загородить собой едва знакомую девочку от розг?! Нет, такого они и представить себе не могли! Сотня пар глаз впилась в Гука, Сандру и Уликли.
Последняя, кстати, едва смогла устоять на ногах после яростного удара! Гук пришёл в себя и начал хлестать её розгами со страшной силой. Уликли повалилась на пол и попыталась прикрыться руками и ногами. Невыносимая, пронзительная боль прокатывалась по ним.
Визжавшая Сандра изредка подставляла под плети свои руки, и, получив лишний удар вместо Уликли, тут же их убирала, чтобы через несколько минут сунуть снова.
Это продолжалось минут двадцать, хотя всем казалось, что прошла вечность. Наконец, Гук устал, и, хлестнув истекающую кровью Уликли на прощание, вышвырнул её за дверь.
Но уроки не клеились. Все были слишком впечатлены произошедшим, а Гук не мог вернуть дисциплину в класс, потому что руки его после избиения устали. В конце концов, учитель горестно вздохнул и отправил класс спать, освободив их до конца дня.
Девочки все вместе бережно отнесли Уликли в спальную комнату и уложили на её кровать. Одна из самых старших нашла чистую тряпку, разрезала её на несколько частей, смочила все части водой и аккуратно обвязала раны новенькой.
Обвязывать было сложно, так как на Уликли "места живого не было". Но девушка справилась, и находящаяся без сознания жертва Гука издала тихий стон.
Когда Уликли очнулась посреди ночи, то обнаружила возле своей кровати почти всех девочек школы. Они дремали. Уликли хотела улыбнуться, но лицо вспыхнуло болью. Она прислушалась к себе. Раны ныли, но притуплено, глухо, и ощущалась спасительная прохлада - это влажные тряпки, часто сменяемые одноклассницами, доставляли её. Однако, утомлённая зудящей болью, Уликли застонала. Девочки тут же проснулись.
- Мисс Уликли! - залепетали они, испытывая внезапно прилив забытых чувств - счастья и сострадания. - Как вы себя чувствуете?
Уликли издала стон, поясняющий, что не может говорить. Девочки величественно закачали головами и тут же предложили вариант общения - они задают вопросы, а больная отвечает морганием: нет - один раз, да - два раза.
- Вы хорошо себя чувствуете?
- Больно было?
- Долго будете выздоравливать?
Уликли честно моргала и изо всех сил пыталась не улыбаться.
- Мисс Уликли! - торжественно начала Сандра, поглядывая на исписанный листочек в руках. Все остальные замолчали, зато стали важно кивать и подтверждать её слова. - Мисс Уликли! Вы у нас всего три дня, а уже доказали свою честность, самопожертвование, сострадание, решимость и справедливую мудрую силу! Благодаря Вам в наших сердцах вспыхнуло пламя молодой девичьей жизни! Вы пролили свет на нашу тусклую жизнь, подняли нас из трясины тоски и страха, пробудили в нас сплочённых валькирий! Мисс Уликли, мы никогда не забудем Ваш подвиг во имя чести, дружбы и сострадания! И главное, мисс Уликли - мы принимаем Ваш призыв и становимся в Ваши ряды! Мы будем бороться плечом к плечу с Вами и за Вас! Наша предводительница, наша соратница, наш стержень - ведите нас, мисс Уликли!..
Она закончила свою речь и оглядела присутствующих. Девочки одобрительно хлопали в ладоши, хвалили свою "предводительницу и соратницу".
Через три дня Уликли смогла говорить. И первым делом она попросила одноклассниц рассказать о том, что происходит на уроках. Девочки возбуждённо затараторили, что Гук ходит мрачнее тучи, орёт на всех и каждого, бьёт линейкой любого, кто попадётся под руку. Но девочки больше его не боятся, и это бесит его ещё больше.
- А розги он доставал?
- Нет ещё. Хотя порывался! Если кто-нибудь совсем "страшный проступок" совершит, он бросается к своей кафедре, но руки его начинают так дрожать, что выпадает даже линейка, куда уж тут розги!
- А он вас учит?
- Учит, мисс Уликли. Что ему ещё остаётся? Обучает всему, чему надо.
- Жаль, я не могу обучаться. Лежу тут, как прикованная...
- Так может, мы сами будем проводить для Вас урок, мисс Уликли? - обрадовано предложила Сандра. Одноклассницы шумно выразили одобрение. Уликли попросила их приступить скорее.
И теперь каждый день в оставшееся свободное время девочки повторяли своей предводительнице пройденные за день уроки. Уликли вызубривала их наизусть и повторяла на следующий день, пока девочки проходили новый материал.
Регенерация у восьмилетней девочки была изумительная. В некоторых местах были видны даже кости, но через две недели Уликли уже настаивала на посещении уроков.
- Что Вы, мисс Уликли! - возражали одноклассницы. - Вы же ещё совсем больна! Лежите, мисс Уликли, отдыхайте!
И Уликли лежала, отдыхала. Благодаря её долгим мольбам, Сандра открыла окно и впустила в душную комнату свежий воздух.
Свежесть подействовала на Уликли так хорошо, что уже через неделю она могла бегать и нормально учиться. Страшные раны заживали, не оставляя и следа. Хотя нет, один след всё-таки остался - на правом запястье, которое активнее всего прикрывало несчастное тельце при избиении. Словно белый браслет...
***
Каково же было изумление мистера Гука, когда через три недели после неприятной сцены, избитая до полусмерти нахалка сидела на своём месте живая и здоровая! Всё с такой же царственной осанкой, великолепными манерами и смелым взглядом. Изумлённый её силой Гук теперь боялся восьмилетней девочки, и приглашал на уроки начальника.
Но всё текло своим чередом. Правда, жизнь стала хуже для Гука. Дело в том, что когда он хотел ударить линейкой очередную девочку, та бросала напоминающий взгляд на Уликли, и учитель натыкался на сверкающие гневные глаза, обещающие всё ему припомнить. Учитель трусил и ошарашено взирал на своих учениц.
Вот они, те, которые ещё в прошлом году были забитыми трусливыми овцами, которых можно было безнаказанно бить и вообще делать с ними что хочешь - они бы и слова не вякнули! Каждый год появлялась новенькая, а то и не одна, и в каждой пылал огонь жизни. Но зловредный учитель, молчаливые подруги и ужасное обращение покрывали пламя жизни толстым, пыльны, жирным, как сало, ковром, и в девочке оставалась лишь слабая искорка воли, обречённая никогда вспыхивать.
А кто они теперь?! Решительные девчонки с гордыми осанками и острыми язычками! Теперь страшно было заходить в класс - в учителя вонзалась сотня насмешливых и твёрдых взглядов. А кого в этом винить?! Её, восьмилетнюю лесную девчонку, воспитанную волчицей, девчонку, которая сумела раздуть в каждой соратнице рядом ничтожную искорку воли до огромного костра жизненной силы! Она - их стержень, их душа. Смири её, сделай униженной и покорной - и девочки вновь станут жалкими овцами. Но как?! Как смирить эту загорелую мускулистую малышку?..
Предаваясь таким размышлениям, Гук проводил уроки очень тихо и ответственно. Буржу было скучно, и он вскоре перестал оставаться. Особой пользы это не принесло - ученицы не обращали на директора никакого внимания, а Гук лишился последней опоры. Теперь он боялся девочек как чумы!
- Мисс Летиз. - вякнул Гук жалобно. - Ваши руки испачканы в чернилах. Идите, вымойте, пожалуйста.
Сандра с гордым видом встала из-за парты и направилась к туалету.
Едва она ушла, в класс ворвался запыхавшийся Бурж.
- Ох, Гук, ну где Вы бродите! Мне пришло письмо, и я вынужден сделать объявление.
Бурж встал перед учительской кафедрой.
- Мисс Уликли Нормдсон! Встаньте.
Уликли величественно поднялась и спокойно взглянула на директора.
- Нормдсон, твой отец, Норгс Нормдсон, прислал известие, что он женится. По этому поводу ты навестишь его. Срок - три дня. Уедешь ты отсюда завтра утром! Это всё. Нормдсон, садись. Гук, продолжайте урок.
- Мистер Бурж! - остановила директора Уликли.
- Что, Нормдсон?
- Я не Нормдсон, я - Уликли. Запомните это, пожалуйста!
- Ха! Вы только посмотрите на неё! Только-только от кровати оторвалась, а уже острит! Глупая крошка, дрянная наглячка!..
- Мистер Бурж, это невежливо по отношению ко мне. Прошу Вас прекратить, сэр.
- Ах ты, гадкая дрянь!..
- Замолчите, сэр, - потребовала Уликли, и директор возмущённо заткнулся. Пыхтя от негодования, он издал звук, похожий на поросячий визг, и велел Уликли после этого урока прийти в его кабинет. Лесная девочка в ответ на это требование коротко презрительно кивнула и села обратно за парту.
Бурж сидел за столом и перебирал многочисленные грязные бумаги. В последний раз такая вызывающая интерес девочка появлялась в его школе лет двадцать назад. Тогда он применил против красотки запрещённый приём и...женился на ней. Девушка тогда присмирела, и скоро совсем зачахла. Может, повторить трюк? Да как, когда нахалке всего восемь лет?! Ладно, подождём...
Дверь открылась, и в кабинет важно вплыла Уликли.
- Собери чемодан и проваливай! - буркнул директор. Девочка заносчиво облокотилась на его стол и спокойно посмотрела в его глаза.
- Вы сказали, что я укачу завтра утром.
- Мало ли что я говорил! Я изменил своё решение. Ты уедешь сегодня вечером, и уже завтра будешь дома. Всё, прощай! - с этими словами он хлопнул по столу. Уликли усмехнулась и ушла.
***
Почти полночь. Нормдсон сердито меряет шагами комнату, а его новоиспечённая жена устало сидит за накрытым столом.
- Ну, где эта мерзкая девчонка?! - вскричал Нормдсон, внезапно остановившись. - Глубокая ночь, а наглячки всё нету!
- Успокойся, Норгс. - предложила его супруга. - Бен-мари уже поехала за ней. Скоро они вернутся и мы... поужинаем.
- Почему мы вообще должны её ждать?! Поели бы, легли спать. А она поужинала бы сама и заснула в приготовленной ей комнате...
- Нет, Норгс. - возразила жена. - Она - твоя дочь, и мы должны о ней заботиться! Жди.
Вскоре на дворе раздался топот копыт, и в дом вошли Уликли и шведская служанка (уже другая) Бен-мари.
- Как ты долго! - воскликнул Нормдсон и под пристальным взглядом жены обнял сопротивляющуюся дочь.
- Дитя моё! - его жена встала и радушно протянула девочке руки. - Меня зовут Лавиния. Я - новая жена твоего папы. А как твоё имя?
- Уликли. - растерянно ответила та. - А... где мой брат?
- Эдгар учится во французском интернате, дитя моё - холодно ответила Лавиния, метнув взгляд на грустного мужа. - А теперь давайте поужинаем! Мы ждали тебя, милочка Уликли.
Когда они расселись за столом и принялись за пищу, Уликли, наконец, смогла рассмотреть свою мачеху.
Это была невысокая женщина лет сорока, главным достоинством которой был квадратный лоб и пронзительные, словно стеклянные, серые глаза. Лицо её едва могло выразить эмоции, зато прекрасно олицетворяло хладнокровие и подавляющую волю. Осанка и манеры выдавали истинную англичанку-аристократку. Маленький пучок светлых волос был безукоризненно аккуратен и скучен. За что же Нормдсон на ней женился?
Ужин протекал неплохо. Уликли рассказывала о школе (утаивая о своём своенравии). Лавиния выражала мысли по тому или иному эпизоду, вставляла истории из своей жизни. Изредка в разговор вступал Норгс (только под уничтожающим взором супруги).
***
На следующий день "семья" каталась на лошадях по лесу.
Внезапно навстречу лошадям выскочил огромный чёрный волк и призывно рыкнул. Тотчас со всех сторон волки окружили трёх коней и их всадников. Кони взвились на дыбы, и Лавиния с Норгсом упали на жухлую листву. Их лошади, почуяв свободу, умчались, прорвав волчье кольцо на миг.
Волки глухо зарычали и стали медленно сужать круг. Пара волков иногда выскакивала вперёд, к упавшим людям, но смелая Уликли неизменно заставляла их отступить. Конь под девочкой был вне себя от страха, и потому позволял наезднице делать с ним всё что хочется.
Уликли вдруг спрыгнула на землю и всучила повод от коня отцу. После чего отважно подошла к вожаку стаи.
- Вот и свиделись! - гневно буркнула она ему. - Всю жизнь ты досаждал мне! Сначала хотел съесть, потом - убить. Почему же ты слушался Бланш?
- Малютка... - сипло прохрипел волк. А вы не знали, что девочка научилась разговаривать с животными?
- Ты чёрный пёс! Оставь меня в покое.
- Малютка! Человеческая дочь Бланш! - прокатилось по волчьему кругу.
- Малютка, ты не знаешь. - прохрипел чёрный волк. - Бланш была нашим вожаком, и я любил её больше жизни. Я ревновал её к тебе. А потом твой человеческий отец убил Бланш!
- Я ненавижу его за эту и разделяю твои чувства, - заявила Уликли. - Но будь другим! Не нужно мстить мне за грехи моего отца.
- Малютка... дочь Бланш. Дочь мёртвого вожака - вожак! Веди нас.
- Я не могу. Я - человек, увы. Веди стаю ты, чёрный пёс! Но не трогай меня, моего отца и мачеху, и наших коней. А теперь... уходите. Охотьтесь дальше!
Чёрный волк рыкнул стае, и они ушли. Супруги Нормдсон вместе сели на оставшегося коня, а Уликли пошла рядом, с наслаждением ощупывая рыжий ковёр из листвы. Осень...