Петрова Екатерина Николаевна. Лекарь Мафии

Часть 1. Принцесса. Глава 1. Принцесса Вендикаре

Вендиче. Самая страшная тюрьма в мире, в которой служат те, кому нет места в этом мире. Но чего никто не знал, так это того, что этой тюрьме уже несколько тысячелетий и что ее стражами являются бывшие Аркобалено.

Сильнейшие люди своих эпох, выбранные для того, чтобы поддерживать равновесие мира. Люди, после становления Аркобалено, исчезнувшие из истории. Люди, живущие дольше обычных людей. И люди, умирающие после того, как выберут новых Аркобалено.

Первым, кто выжил после снятия проклятия Радуги, стал Бермуда -- ныне бывший Аркобалено Неба. Его тяга к жизни оказалась сильнее проклятья.

Но, у всего в мире есть своя цена.

Его ценой стала не жизнь, а существование. Борьба за каждый прожитый день. Пламя Неба, еще совсем недавно текущее в крови, исчезло. Исчезло, причиняя боль. Душа, сердце, да сама сущность требовала того, чтобы эта пустота была занята.

И он сделал это. Он превратил свою ненависть в пламя, которое и заменило Небесное и было еще сильнее. Если Небо это гармония, то новое -- ненависть в чистом виде. Ненависть ко всему. К жизни, миру, Шахматноголовому. Ненависть за искалеченную жизнь, за гибель друзей-Аркобалено и... за новых Аркобалено.

Но что он мог сделать тому, кто гораздо сильнее него самого?

Ничего.

Все, что ему оставалось, так это существовать и ненавидеть.

Спустя столетия их стало двое. Талантливейший иллюзионист своей эпохи. Аркобалено Тумана... точнее, бывший Аркобалено Тумана. Джагер Рихтер. После того, как проклятие было перенесено на новых Аркобалено, он единственный выжил. Как и Бермуда он нашел силу в ненависти. Вот только его ненависти не хватало и Бермуда стал подпитывать его своим Пламенем.

Шли столетия. Как Аркобалено, они не старели, но их становилось больше. И, как-то незаметно, они стали следить за теневой стороной мира.

Они ждали. Ждали того момента, когда шаман, из-за которого они лишились всего вновь покажется и они смогут отомстить.

Вот уже несколько столетий Вендиче -- как они себя называли -- следят за миром мафии. Следят за тем, что бы клятвы, данные там, не нарушали.

Их боятся.

Их ненавидят.

Но... Без них уже не могут.

А все из-за того, что Вендиче это единственная причина, по которой отморозки -- коих в мафии достаточно -- не пошли убивать направо и налево.

И сейчас, сидя в своем кабинете, босс Вендиче -- Бермуда фон Вихтенштайн -- чувствовал, что скоро что-то произойдет. Дар предвидения -- свойственный всем Аркобалено Неба -- дал о себе знать впервые за очень долгое время.

И, как он чувствовал, это неспроста.

-- Джагер! -- позвал он своего бессменного помощника, а когда тот появился в кабинете, объятый Пламенем Мрака, сообщил:

-- Будь готов к выезду. Скоро что-то произойдет. Что-то, что нам очень поможет.

Страж лишь молча склонил голову и, покинув кабинет, замер статуей около двери.

Япония. Тихий мирный городок Намимори. Здесь практически никогда ничего не происходит. И никто не догадывается, что здесь живет жена Внешнего Советника "королевской" мафиозной семьи Вонгола.

Сейчас Савада Нана, радостно смеясь разговаривала с доном Тимотео -- Вонголой Ноно. Женщина прекрасно знала, что ее муж никакой не шахтер -- ей об этом рассказал сам Тимотео, после свадьбы приехавший в гости.

Девятый не понимал, как можно было оставить такую женщину, тем более с ребенком, совсем одну и без охраны. Именно поэтому он прибыл в Японию и, представившись работодателем Емитсу, рассказал обо всем Нане.

Малышка, с которой его познакомили в тот же день, потрясла старика. Он восторженно провел пальцем по шелковистой щечке. Малышка зачмокала и сонно подняла ресницы.

Тимотео резко вздохнул и замер.

Никогда и нигде он не видел таких глаз. И дело было не в том, что на месте глаз цвета карамели ему виделись голубые, как у Джотто Примо. И не в том, что они были невозможно глубокими и чистыми -- слишком глубокими и чистыми для создания этого мира.

Это были не глаза ребенка. Это были глаза невообразимо древнего существа. И при этом -- вечно юного.

В этих улыбчивых глазах плескался теплый свет, который, -- Тимотео понял это и содрогнулся. -- шел из совершенно другого мира. Их взгляд без особых усилий проникал до самой сердцевины души, срывая все ее покровы и взламывая тысячелетнюю ледяную броню.

Эти глаза видели все. Понимали все. И... все прощали.

Глаза ангела.

-- В чем дело, Тимотео-сан? Вы побледнели, -- тут же рядом с ним появилась мать этого чуда и участливо посмотрела ему глаза.

-- Я в порядке, Савада-сан, -- Тимотео не зря дольше всех руководил "королевской" семьей, так что в себя от увиденного он пришел быстро.

Уже садясь в машину, что должна была доставить его в аэропорт, старик попросил:

-- Береги ее. Она -- величайшее сокровище.

Нана понятливо улыбнулась. А как же иначе? Ведь она мать...

Сидя в машине, мафиози размышлял:

"Может, именно этого ангела и не хватало мафии?"

Но никто не заметил, что когда Нана и Тимотео прощались на улице, около кроватки малышки расцвел язычок пламени. Не обычного, что бывает при пожарах, а чистого оранжевого цвета.

Когда Пламя исчезло, у кроватки стояла полупрозрачная фигура мужчины. То же самое пламя горело у него на лбу, руках и глазах. Опустив взгляд вниз, он, как и многие до него, попал в плен глубоких глаз цвета карамели.

Глядя на это улыбающееся чудо, было не возможно не улыбнуться в ответ. На губах Примо расцвела улыбка.

Наклонившись, он прошептал, исчезая:

-- Я всегда буду на твоей стороне, nipote-ereditiera[1].

Через несколько часов Нана с Тсуной возвращалась домой из магазина -- детское питание закончилось уж очень не вовремя. Отвлекшись на пару минут, женщина не заметила, как из-за поворота выехала машина и направилась прямо к ним. Последнее, что она успевает сделать -- прикрыть собой коляску, в которой заходилась в плаче ее малышка.

-- Джагер! -- разнесся голос Бермуды по коридорам тюрьмы. Верный заместитель мгновенно очутился рядом с начальством. Начальство перелетело на плечо Стража и они переместились в небольшой закуток в каком-то городке.

Первое, что они почувствовали, очутившись там, что пустота, которую даже Пламя Мрака не до конца заполнило, стала заполняться. Причем заполняться тем, что, как они думали, больше никогда не почувствуют.

Пламя Неба.

Пламя Тумана.

Небольшими капельками их родное пламя вновь поселилось в их телах. Это было так странно -- вновь предвидеть будущее и иметь власть над иллюзиями...

Когда машина совершила наезд, Джагер даже быстрее Бермуды почувствовал, что за рулем была иллюзия. Да, сложная, но, тем не менее, обычная иллюзия.

Ему потребовалась лишь пара жестов и никто не смог бы признать в мужчине и подростке двух безжалостных стражей Вендикаре. Они довольно быстро оказались на месте аварии и Бермуда склонился над коляской. На него смотрели глаза, в которых отчетливо было видно искры пламени Неба.

И опять. То чувство, которое с утра заставляло его ждать непонятно-чего, вновь подняло голову.

И Бермуда осознал, что именно этого он ждал. Что надо забрать эту малышку с собой. Что от этого зависит все!

Кивнув своим мыслям, Бермуда перевел взгляд на подчиненного. За столь долгое время они научились понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полумысли. Джагер прикоснулся кончиками забинтованных пальцев, узнавая необходимую информацию и подтирая лишние воспоминания.

Сверкнуло черное пламя и Стражи Вендиче исчезли, унося с собой пятую претендентку на пост Вонгола Дечимо[2].

Очнувшейся в больнице Саваде Нане сообщили, что ее дочь пропала.

[1] nipote-ereditiera -- внучка-наследница.
[2] Пятая по той причине, что у Девятого есть трое сыновей -- Энрико, Массимо и Федерико. Плюс Занзас (если судить по внешности, то он потомок Риккардо и тоже может претендовать на трон (мой фанон) )

Глава 2. Первые трудности

Бермуда задумчиво вертел в руках какую-то бумажку, что в больших количествах лежали на его столе. Все его мысли занимала та малышка, что он с Джагером принес в Вендикаре несколько дней назад.

Принести-то принес, но вот кто будет ухаживать за ней?

Вот об этом ни он, ни Джагер не подумали.

Нет, конечно, можно было попросить - а точнее приказать - Миреллу присматривать за ребенком, но вот только она начинала буквально захлебываться плачем, если Джагер с Бермудой оставляли ее с кем-то другим.

Бедная Мирелла была вынуждена вспоминать чуть ли не все песни, что когда-то давно слышала, и петь их Принцессе, как за глаза начали называть Тсуну практически все Стражи. Только тогда не было слышно ее плача.

Подумав еще пару минут, Бермуда подлетел к стеллажам с личными делами заключенных. Где-то у него было кое-что подходящее.

Некоторое время поисков и Аркобалено бесцветной пустышки держит у себя в руках небольшую папочку с информацией.

Беллатриса Боско. Была заключена в Вендиче в связи с уничтожением своей семьи. Безжалостным уничтожением. Она не пожалела даже детей. Конечно, оставлять вместе с ней Принцессу было рискованно, но она же будет не одна. Алехандро будет стоять за пределами камеры. А они смогут приобрести все необходимое.

Сказано.

Сделано.

Джагер вместе с ребенком направился на второй уровень тюрьмы. Заключенные первого уровня, мимо камер которых он проходил, сопровождали его потрясенными взглядами.

Еще бы! Не каждый же день увидишь, как заместитель Бермуды, способный одним движением руки оторвать руку/ногу/голову и вырвать сердце, несет на руках ребенка, который в этот момент довольно сверкает карими глазками во все стороны.

Остановившись около одной из камер, он дождался Алехандро, который прибыл мгновением позже. Тсуна, которая непонятно как различала замотанных в бинты стражей друг от друга, попыталась вывернуться из объятий Джагера. Поняв, что у нее не получается, она тут же состроила жалобные глазки, которые никого не оставляли равнодушными.

И стражи не исключения.

Вздохнув, Джагер передал ребенка Алехандро, к которому она успела привязаться благодаря куклам, которые он делал специально для нее, а сам прошел в камеру.

Там, на узкой койке, сидела худая до невозможности женщина с неухоженными длинными черными волосами и пронзительными зелеными глазами. Она не отрываясь смотрела на противоположную стену и что-то тихо шептала. Если прислушаться, то можно было различить четыре имени:

Дебора.

Нилда.

Жермано.

Марко.

Это была ее семья.

Те, кого убила семья ее последнего любовника, который, к ее несчастью оказался боссом мафиозной семьи, стоящей во втором десятке в списке[1]. Его сыну от законной жены не понравилось то, что у него может появиться - и появился бы, так как она была на последнем месяце - единокровный брат, который в будущем смог бы претендовать на место босса. Вот он и отдал приказ уничтожить ее семью.

Вместе с ее нерожденным сыном погибли и ее брат с сестрами, которые в тот день приехали навестить ее.

Как она выжила - Беллатриса до сих пор не понимает, хоть и предпочла бы умереть в тот же день. Но нет. Ее откачали.

Ей потребовалось несколько месяцев на то, чтобы суметь попасть в дом семьи Вереско и подобраться к Наследнику. Кто бы мог подумать, что эта скотина, в день рождения своего сына приведет в дом проституток? Прикинуться одной из них было просто, так что убить наследника ей ничего не стоило. Он даже не понял, что умер.

Далее был его сын. Ничего личного. Око за око.

А потом за ней пришли Вендиче. И вот уже пять лет она сидит в этой камере.

- И что стражам Вендиче потребовалось от заключенной? - хриплым голосом поинтересовалась женщина. Чудо, что она еще не забыла каково это - говорить.

Джагер отошел в сторону, пропуская в камеру Алехандро с ребенком на руках. Белла, как и все другие заключенные смотрела на это широко распахнув глаза.

- Монстры... Вы что, уже детей сюда сажаете?

Ее проигнорировали. Единственная причина, по которой стражи принесли сюда Принцессу заключалась в том, что им всем надо было отлучиться. Большая часть отправилась к очередной семейке, что умудрилась нарушить омерту, а меньшая, скрытая под иллюзией Джагера, чье Пламя Тумана хоть чуть-чуть, но вернулось, в магазин за необходимыми вещами для малышки. Все-таки ребенок в тюрьме - это необычно. А уж в Вендикаре тем более.

Вручив ей малышку с приказом присмотреть и проигнорировав возмущенные вопли Тсуны, Джагер покинул камеру. Алехандро замер статуей снаружи.

- Ну и что мне с тобой делать? - спросила она, глядя в карие глаза ребенка. Та, замолчав, закрыла глаза, показывая, что она спит.

Улыбнувшись, Белла начала ее покачивать и, спустя пару минут по камере разнеслась чуть хриплая колыбельная.

Ninna nanna piccolo fiore
Ninna nanna mio grande amore.
Fai la ninna mio
Ci vediamo domattina.
Domattina ci sara il sole,
ma adesso e notte,
picolo fiore.
Adesso c'e la luna in cielo,
dormi, viola del pensiero,
domattina le farfalle
ti verranno a risvegliare,
ma per ora le cicale
non ti fanno addormentare.

Девочка зачмокала губками и, повозившись в руках невольной няньки, уснула.

Алехандро, тихо приоткрыв дверь камеры, заглянул внутрь. Увидев, что Принцесса спит, он облегченно выдохнул.

Несколько часов покоя.

Когда Гиа и Пино с покупками вернулись в тюрьму, Алехандро забрал малышку и покинул камеру заключенной. Для того, чтобы не беспокоиться о безопасности Принцессы, стражи Вендиче открыли верхние этажи тюрьмы[2] - ранее они пользовались только подвалами. Обставив несколько комнат они поставили еще одну кроватку в кабинете Бермуды - начальник тюрьмы очень сильно привязался к Принцессе.

Как что Тсуна проводила большую часть своего времени под присмотром "дедушки", отчего остальные стражи вздохнули с облегчением.
Теперь за нее можно было не переживать.

[1] Список - имеется ввиду список с перечнем мафиозных семей, который хранится у делла Стелла.
[2] В моем представление тюрьма Вендикаре представляет из себя замок, который скрыт иллюзией. И посетители видят только стену с воротами.

Глава 3. Знакомство с дедушкой

Те дни, когда Принцесса заговорила и пошла стали одновременно и праздником для Стражей и началом Апокалипсиса. Малышке было интересно все! Начиная от того, почему ей нельзя гулять по лестнице и заканчивая тем, почему ее дяди постоянно ходят в бинтах и плащах. А уж в те мгновения, когда она, сосредоточенно сопя, пыталась стянуть со своей няньки, в просторечии Джагера, плащ и бинты заодно, они были готовы проклинать Шахматоголового во весь голос.

Попытки отвлечь ее ни к чему не приводили. Казалось бы, чего такого! Но никто не учел, что кровь Примо Вонголы, текущая в ее венах, дала ей не только Пламя Неба, но и упертость, благодаря которой Джотто сначала создал Виджиланте, а потом уже и Вонголу. Так что отвлечь ее надолго от того, что она решила было невероятно сложно.

Приходилось стражам изгаляться по-разному. Алехандро, кроме своих кукол Джинджер Бредд, пришлось изобретать новых. Несколько месяцев трудов и на суд Принцессы была представлена Тесоро Роза[1]. Кукла внешне напоминала аристократку викторианской эпохи, но при этом, как оказалось, обладала пакостным характером. В общем, Тсуне Роза понравилась.

И они спелись.

Теперь стражей доводили до депрессии уже две егозы. Единственная причина, по которой Розу не отключили, заключалась в том, что она уже несколько раз ловила Принцессу, когда та слишком сильно высовывалась из окна. Джек, увидевший это однажды, чуть не поседел и уже готов был броситься ловить Тсуну, как вдруг вокруг ее пояса обвились две светлые ленты. Проследив откуда эти ленты шли, он увидел, что это никакие не ленты, а... волосы, принадлежащие Розе. По ее хвостикам, кои и так доставали каменного пола, пробегали фиолетовые искры пламени Облака.

Кивнув своим мыслям, Джек, подхватив на руки Тсунаеши и Розу, направился в сторону коридора Принцессы, как называлась территория, где жила их малышка.

Доставив их в комнаты, Джек отправился на поиски Алехандро. Оный страж нашелся в своей мастерской и в данный момент создавал очередную куклу Джинджера.

-- В чем дело? -- прохрипел он, отворачиваясь от стола.

-- У тебя проявились те крохи Облака, что были еще до становления Аркобалено, -- проинформировал кукольника Джек. Алехандро заторможенно кивнул. Давно, очень давно, он был Аркобалено Солнца и, честно говоря, не ожидал того, что те крохи Пламени Облака, что у него когда-то были, проявятся вновь.

И на те вам! Пробудились-таки! Ей Богу, в которого Вендиче не верят, пробудились! Их Принцесса -- это что-то с чем-то!

Через пару лет Джагер предложил научить Принцессу читать. А все из-за того, что Роза не поспевала за подросшей Тсуной. А так была небольшая вероятность того, что их Принцесса хоть какое-то время будет сидеть на месте.

Доля учить чтению выпала Гиа. Мужчина, тяжело вздохнув, взял купленный букварь и принялся обучать Принцессу. Как ни странно, Тсуна обучалась довольно быстро и совместным решением всех стражей было решено так же обучить ее и другим языкам. Правда, в этом случае они чуть ли не разругались -- никак не могли придти к соглашению о том, какие языки она будет изучать. За несколько часов споров сошлись на том, что бы это были японский и английский.

Первый по той причине, что он, как бы, родной для нее, а второй -- потому что считается международным.

Спустя пару дней, когда Гиа шел на очередной урок, он, по непонятной для самого себя причине, остановился у дверей, так и не открыв ее до конца.

Первое время он никак не мог понять, что в данной ситуации ему не нравится, а потом... Потом он чуть не сел на пол.

Он понял, что ему не нравилось в данной ситуации.

Тсунаеши читала. Медленно, останавливаясь после каждого слова, запинаясь на незнакомых словах, молча по несколько минут, но читала.

На японском.

Кто ее учил и как проник в тюрьму? Именно эти два вопроса крутились у него в голове.

Открыв дверь, он услышал окончание предложения:

-- ...шка, я запуталась...

Гиа замер. С кем разговаривает их Принцесса? А вот то, что малышка пытливо уставилась в пустоту, как бы ожидая от нее ответа, его обеспокоило еще сильнее.

Не хватало, чтобы их Принцесса начала сходить с ума! Никто из них этого не переживет!

-- Карамелька, с кем ты разговариваешь? -- спросил он, наклонив голову к плечу. Тсуна, услышав голос одного из дядюшек, перевела взгляд со стены на него. На ее лобике была небольшая вертикальная морщинка -- она явно думала, сказать или не сказать. Скосив взгляд еще раз на стену, она показала ей язык и сказала:

-- С дедушкой!

Гиа, помня, что дедушкой она называет Бермуду, еще раз осмотрел комнату. Мало ли, проглядел начальника?

Но нет. Бермуды фон Вихтенштайн здесь не было. Тогда о каком таком дедушке она говорит?

Страж еще раз внимательно посмотрел на Принцессу, как будто ожидая того, что она сейчас рассмеется и скажет, что пошутила.

Но Тсунаеши молчала и смотрела на Гиа по-прежнему чистым и невинным взглядом.

Этот взгляд подкупал.

Гиа не знал, как остальные, но он уже несколько десятков раз поклялся себе, что не позволит этому взгляду измениться. Не позволит, чтобы в нем поселилось равнодушие и безразличие.

-- В таком случае, не представишь нас друг другу? -- мягко поинтересовался страж, садясь на пол и протягивая забинтованную руку Принцессе. Девчушка тут же ухватилась за нее и с улыбкой забралась ему на колени, а потом вновь посмотрела на стену. Надула губки и уперла кулачки в бока.

По комнате разнесся тихий вздох.

Гиа напрягся. Под плащем раздалось бряцание цепей, с которыми стражи не расставались даже когда были наедине с Принцессой. А все потому, что малышка привыкла кататься на них, как на качелях.

На том месте, куда так упрямо смотрела Тсунаеши, начала появляться фигура человека. На то, чтобы он появился полностью, ушло всего лишь несколько минут. Гиа нахмурился. Во всей Италии не было человека, который бы не признал его.

-- Джотто ди Вонгола, Примо Вонгола, -- констатировал страж. Теперь понятно, кто начал учить Принцессу японскому -- насколько известно, Джотто, после захвата власти Секондо, жил в Японии.

-- Вы знакомы? -- спросила Ёши, поворачиваясь личиком к Гиа. Тот пожал плечами.

-- Заочно.

Дальнейший разговор прервала открывшаяся дверь и хорошо поставленный голос произнес:

-- Принцесса, пришло время обеда, -- в комнату прошла Роза и посмотрела на девочку. Как-то само собой получилось, что именно кукла стала ответственной за то, что бы Принцесса правильно питалась. Когда она была маленькой вопрос о питании не стоял -- всякие пюрешки, кашки и смеси можно было купить готовыми, а потом разогреть. А вот когда она выросла... Кормить ее тем, чем обычно питались заключенные на первом и втором уровнях, стражи не могли, так как это было практически не съедобно, а сами стражи не нуждались в пище. Так что открытие того факта, что, оказывается, Роза умеет готовить, было сродни чуду.

-- Роза, проводи Принцессу в обеденный зал и позови сюда Бермуду, -- произнес Гиа, цепями поднимая ребенка на ноги и разворачивая ее в сторону дверей. Роза кивнула и, взяв свою подопечную за ладошку, отправилась кормить ее.

Через десять минут, в течение которых Гиа пилил взглядом Волю Вонголы, в комнату влетел Бермуда. Приземлившись на плечо стража, он посмотрел на призрака.

-- Джотто Примо ди Вонгола.

-- Бермуда фон Вихтенштайн, -- Воля чуть наклонил голову и погасил пламя на лбу.

-- Чем обязан?

-- Абсолютно ничем. Я просто приглядываю за внучкой, -- улыбнулся Джотто, садясь прямо на пол. То, что костюм может испачкаться, его не интересовало. Его это уже несколько сотен лет не интересовало. Да и, честно говоря, ему стало банально скучно в кольце. Вот уже восемь поколений его единственная связь с внешним миром -- это Церемония Наследования. В тот момент, когда Наследник проходит испытание, он получает информацию о внешнем мире. К сожалению, это пустая выжимка -- как будто газету прочитал.

Поэтому, когда четыре года назад в кольцо Неба Вонголы бурным потоком хлынуло чистейшее Пламя Неба, Джотто не поверил своим ощущениям. Материализовавшись в реальном мире, первое, что он увидел -- янтарные глаза маленького ребенка. В тот же момент навалило понимание того, что это -- его внучка.

Его Наследница.

И пусть Небо упадет на землю, но никого другого он не примет в Наследники!

Примерно это же, только иными словами и поведал Джотто Бермуде. Аркобалено Тьмы, скрепя сердце, согласился с тем, чтобы Примо остался здесь. Все-таки их Принцессе нужно общение не только с ними, но и еще с кем-нибудь. Не к заключенным же ее вести!

[1]Тесоро Роза -- (ит. Tesoro Rose) Милая Роза.

Глава 4. День Рождения

Что такое день рождения? Это веселый семейный праздник.

Вот только тюрьма Вендикаре не располагает к веселью. Да и ее Стражи за долгие века не жизни, а существования забыли, как веселиться. Забыли до недавнего времени. А если точнее, то до появления маленького солнышка.

Малышка Тсуна или же Уна на итальянский манер, не могла подругому. Одно ее присутствие возвращало на забинтованные лица улыбку. И поэтому любое изменение ее состояния вызывало если не панику, то нечто, близкое к ней.

И поэтому, когда Уна с серьезным выражением на личике подошла к дедушке и спросила, а когда у нее день рождения, начальник тюрьмы был в неком ступоре. Забирая ребенка с места покушения, они поинтересовались лишь именем, а вот дата рождения...

Мысли в голове скакали подобно зайцам и в конце-концов Бермуда назвал первое попавшееся число.

Двенадцатое июля.

Именно это число отныне и впредь будет считаться днем рождения Принцессы.

И эта знаменательная дата наступала через три дня.

Все эти три дня Стражи Вендиче носились как ошпаренные. Найти в их замке достойное помещение оказалось довольно сложно из-за того, что они и сами всего замка не знают. С момента образования Вендикаре они пользовались только замковыми подвалами, а после появления Принцессы открыли основной первый этаж, а не только лестницу, ведущую в Ад.

Да и потом, найдя искомое помещение его еще надо было очистить от столетней пыли и грязи. Стражи с молчаливого разрешения шефа решили приспособить к очистительным работам заключенных первого уровня - тех, кто еще не сошел с ума и тех, чей срок был не так велик.

Заключенные стенали, но работали. За два дня большой зал, который раньше явно был гостиной, из которой можно было попасть с левое и правое крыло замка, вновь заблестел. До того состояния, в котором этот зал был до запустения замка, конечно же, далеко, на всяко лучше того ужаса, что был изначально.

Оставшийся же день Стражи потратили на поиски подарков. Иногда, посещая под иллюзией Джаггера, чье Пламя Тумана из-за длительного нахождения с Уной восстанавливалось быстрее, Стражи стенали на тему того, жаль что их Принцесса не такая, как обычные девочки ее возраста, коих они видели в магазинах. Нет, Уна, как и все девочки, интересовалась куклами и платьицами, но тень от воспитания Стражами была. Психически она была старше своих пяти лет. Пусть и не намного.

Роза же, как единственная из обитателей замка способная к готовке, засела на кухне и отстреливала из винтовки все, что приближалось к кухне и мешало ей готовить угощение на праздник. Стражи, поняв это, обходили кухню широким кругом, дабы не получить лишние дырки. Они от этого не умрут, но все-равно это не приятно.

Вот и настал день рождения Принцессы. В этот день все Стражи вспомнили, что такое веселиться. Ведь, глядя на их счастливую Принцессу нельзя остаться равнодушным. Она как будто озарила всех своим светом и одаривала позитивом.

Но даже день рождение, а тем паче торт с ее рост, не приглушили ее интуицию и внимание. Уна заметила, что комплект Стражей не полный, что не хватает самого близкого дядюшки.

Джаггера.

Незаметно выскользнув из зала, она, ведомая интуицией, направилась в неизвестном ей направлении. Пройдя несколько поворотов, она услышала сиплое дыхание, а потом и самого Стража, сидящего на полу и облокотившегося о стену.

Джаггер хрипло кашлял. Даже Пламя Ненависти, дающее им подобие жизни не могло полностью побороть Проклятие Радуги. Оно лишь поддерживало их жизнь, но не лечило.

Согнувшись в очередной раз от приступа спазмического кашля, Страж почувствовал, как его забинтованной руки коснулась мягкая, теплая ладошка и как от этой ладошки по всему телу, ну или по тому, что от него осталось, распространяется тепло. Как будто солнышко греет.

Уна же, увидев что ее любимому дядюшке стало плохо, тут же схватила его за руку и тут же почувствовала это.

Боль... Ненависть... Жажда жизни... Снова боль...

Это было неправильно. Так не должно было быть!

Тем более, что источником этой боли был инородный предмет, по другому эту вещь было не назвать.

Это гнездилось там, где, как она знала, было сердце.

Этого, как она знала, там не должно было быть.

Не желая видеть это в дядюшке, она потянулась туда всем своим существом, своим теплом, что чувствовала в руках.

Мгновение и это оказалось в ее руках.

Вытянув сгусток грязно-синего Пламени из груди Джаггера, она выбросила его и упала на него. Последнее, что она услышала -- это хруст разбившейся каменной пустышки.

Джаггер, почувствовав резкую боль в руке, хотел было схватиться за нее, но стоило ему только поднести руку ближе, как он замер.

Сквозь бинты просвечивала плоть...

Не та, полуистлевшая, полусгнившая плоть, к которой все Аркобалено были вынуждены привыкать, как к последствиям от снятого Проклятия, если их Ненависти хватало на то, что бы перезапустить истерзанный организм, а настоящая.

Человеческая.

Но всю радость от вновь приобретенного тела как водой смыло, стоило ему только увидеть их Принцессу, лежащую на полу без сознания. Ее личико было залито кровью.

Джаггер, увидев это, подорвался с места. Осторожно подняв малышку на руки, он метнулся в зал, где Стражи уже заметили, что именинница отсутствует и начали волноваться. Поэтому влетевшего Джаггера они заметили сразу и только хотели было задать вопрос, как увидели окровавленную пропажу.

На этом фоне возвращение Джаггеру его тела как-то прошло мимо их внимания.

Мельтешение сошедших с ума от беспокойства Стражей во главе с Бермудой прервало появление еще одной фигуры.

Появление того, кто виновен в их состоянии, да и еще в такой момент... От атаки Стражей остановило только тот факт, что может пострадать Принцесса.

Шахматноголовый был в бешенстве. Из всего потока той ненормативной лексики, что он излил на ни них, можно было вынести следующее:

-- Да как вы только посмели использовать для своего излечения ребенка!

Оставить комментарий © Copyright Петрова Екатерина Николаевна (azazel2@bk.ru) Размещен: 06/04/2016, изменен: 06/04/2016. 33k. Статистика. Глава: Фанфик, Мистика Лекарь Мафии: KHR Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Иллюстрации: https://m.vk.com/album-89383058_219906003

Петрова Екатерина Николаевна : другие произведения.

Лекарь Мафии